Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Антихристианская политика римских властей и ее оценка церковью 37
1. Вопрос о причинах, количестве и характере гонений 37
2. Реакция и взгляды христианской Церкви на гонения 57
3. Судопроизводство над христианами 67
ГЛАВА II. Сущность мученичества и его значение по произведениям христианских писателей 74
1. Сущность и назначение мученичества 77
2. Мученичество и исповедничество: смысл, значение и различия 84
3. Готовность и стремление к мученичеству и их отражение в трудах христианских писателей 96
4. Почитание мучеников и исповедников и отношение к «падшим» в христианской Церкви 114
ГЛАВА III. Отношение римских властей и общества к мученичеству христиан 129
1. Мученичество глазами римских властей и их отношение к обвиняемым христианам 130
2. Отношение к мученичеству в римском обществе 143
ГЛАВА IV. Мученичество как образец поведения 156
1. Натурализм мученических актов, его цель и смысл 157
2. Мотивы, побуждавшие христианина к подвигу исповедания и мученичества 163
3. Восприятие мучениками собственного подвига и различные модели их поведения 166
4. Добровольное исповедание и его место в истории гонений 187
Заключение 202
Список источников и литературы 210
Список сокращений
- Реакция и взгляды христианской Церкви на гонения
- Судопроизводство над христианами
- Готовность и стремление к мученичеству и их отражение в трудах христианских писателей
- Восприятие мучениками собственного подвига и различные модели их поведения
Введение к работе
з
Актуальность темы исследования. В настоящее время в связи с возрождением религиозности в России возрастает актуальность научных исследований по истории христианства. Немалый интерес с точки зрения исторической науки и современного общества представляет история развития христианской церкви в Римской империи. Именно в этот период в христианской Церкви возникает и развивается рассматриваемый нами феномен мученичества как свидетельства об истинности своей веры перед язычниками и гибели за отказ отречься от своих убеждений.
Исследуемая в диссертации тема мученичества важна для понимания взаимоотношений христианской Церкви и языческого Рима, как власти, так и общества. Именно мученики стали первыми христианскими святыми и во многом определяли «лицо» Церкви, а впоследствии - в некоторой степени - и всей европейской христианской цивилизации.
Исследование феномена мученичества приобретает дополнительную актуальность, учитывая религиозную подоплеку некоторых современных международных и межнациональных конфликтов, являющихся отчасти следствием нетерпимости друг к другу приверженцев различных религий и конфессий, а также в связи с претензиями на мученичество членов современных террористических религиозных группировок.
Цель и задачи исследования. Основной целью является исследование на основе имеющихся источников феномена мученичества и его роли во взаимоотношениях христиан и язычников как на государственном, так и на бытовом уровне. Для реализации данной цели нам представляется необходимым решить следующие задачи:
выявить особенности христианского мученичества, составляющие его сущность, и представления о мученическом подвиге как у рядовых христиан, так и у отцов Церкви;
проследить, как эти особенности проявлялись в поведении самих христиан - мучеников и исповедников;
3) выяснить, как изменялось отношение к христианам на государственном уровне и среди языческого населения.
Таким образом, объектом нашего исследования является мученичество в годы гонений на христиан в Римской империи со II века до Миланского эдикта 313 г. Предмет исследования - проявления феномена мученичества и восприятие этого подвига христианской Церковью, а также роль мученичества во взаимоотношениях между Церковью и ее членами, с одной стороны, и языческим Римом, с другой.
В связи с указанными задачами устанавливаются хронологические рамки исследования. В центре внимания находится период от правления Траяна (конец I - начало II в.) до Медиоланского эдикта 313 г., уравнявшего положение христиан и язычников. Установленные границы объясняются тем, что только в конце I - начале II вв. появляются более или менее подробные и достоверные свидетельства о гибели христиан за веру, на основании которых можно строить исследование феномена христианского мученичества. Верхняя же граница носит более условный характер, так как известно, что после Медиоланского эдикта Лициний попытался возобновить преследование христиан. Но о повсеместном гонении говорить уже не приходится, так как ситуация совершенно изменилась: христиане были уравнены в правах с язычниками, и сам Константин явно предпочитал первых вторым.
Методологическая основа. Методологической основой диссертации послужили принцип историзма, а также традиционный историко-критический и историко-филологический методы, исключающие как чрезмерное доверие к историческому источнику, так и гиперкритицизм, заставляющий отвергать достоверность большинства сообщаемых в источниках сведений. Кроме того, использовался также системный подход, позволяющий рассматривать феномен мученичества как важную составляющую системы взглядов и взаимоотношений, связывающих христианскую Церковь и ее членов с Римской империей - государством и римским обществом.
5 Степень изученности темы. Проблема мученичества впервые была
рассмотрена в научном ключе еще в XVIII в.: Э. Гиббон посвятил две главы своей «Истории упадка и разрушения Римской империи» гонениям на христиан и их мученичеству. Он рискнул утверждать, что количество мучеников было сильно преувеличено, и что «во время своих внутренних раздоров христиане причинили гораздо больше зла друг другу, чем потерпели от усердия неверующих» . Однако сам Гиббон впадает в другую крайность, говоря о милосердном и мягком отношении большинства судей-язычников к христианам. В XIX в. французский ученый Э. Ренан посвятил проблеме мученичества ряд страниц своей книги «Марк Аврелий и конец античного мира» , описывая психическое состояние мучеников, причины, побуждавшие их действовать именно так, а не иначе. Среди обобщающих трудов можно назвать также книгу американского ученого Вила Дюранта «Цезарь и Христос» , при этом нельзя не заметить скептицизма Дюранта.
Отметим также некоторые работы, вышедшие в XX в. Монография У. X. К. Оренда «Мученичество и гонение в ранней Церкви. Исследование конфликта от Маккавеев до Доната» посвящена подробному анализу гонений и мученичества как неотъемлемой их составляющей, однако автор не касается проблемы возникновения мученичества и его сущности. Некоторые интересные идеи о роли мученичества в обращении язычников высказал английский ученый Э. Р. Доддс .
Существуют также отдельные статьи в сборниках, посвященных как проблеме мученичества, так и отдельным, более или менее протяженным во времени эпизодам истории гонений на христиан; в частности, статьи Ж. де Сен-Круа, Т. Д. Барнса, У. Фрейда и др. Однако в большинстве статей
1 Гиббон Э. История упадка и разрушения Римской империи. СПб., 1997. Т. П. С. 118 -120. Ренан Э. Марк Аврелий и конец античного мира. Ярославль, 1991.
3 Дюрант В. Цезарь и Христос / Пер. с англ. В. В. Федорина. М., 1995.
4 Frend W. Н. С. Martyrdom and Persecution in the Early Church. A Study of a Conflict from
the Maccabees to Donatus. Oxford, 1965.
Доддс Э. P. Язычник и христианин в смутное время. Некоторые аспекты религиозных практик в период от Марка Аврелия до Константина / Пер. с англ. А. Д. Пантелеева. СПб., 2003.
6 проблемы, связанные с феноменом мученичества, освещаются лишь постольку, поскольку это кажется уместным самим авторам.
В 1978 г. вышел в свет сборник, посвященный гонению в Галлии и лионским мученикам, в котором особый интерес представляют работы У. Фрейда, Г. Крафта, Ж. Ришара, Р. М. Гранта и Д. Фишвика6. Интересные идеи о мученичестве, в том числе и женском, содержатся также в статье Э. Фергюсона «Раннехристианское мученичество и гражданское неповинове-ние» и С. Дж. Холла «Женщины среди раннехристианских мучеников» .
В последнее время появляется большое количество статей, посвященных различным проблемам истории христианства и мученичества, причем в основном популярностью пользуются тендерная тематика и проблема насилия в античном обществе, для исследования которой богатый материал дает как раз история гонений на христиан (например, статьи М.Э. Росси и К. Джонс).8
В конце XX - начале XXI века также издаются монографии, посвященные истории гонений и мученичества. Э. Джойс Солсбери делает акцент на влиянии мучеников на римское общество и власть . Г. У. Бауэрсок рассматривает взаимоотношения мучеников и языческого римского государства, а также исследует проблему связи мученичества и самоубийства .
В дореволюционной отечественной науке проблема мученичества была затронута в трудах таких известных ученых, как профессор Московской Духовной Академии А. П. Лебедев и профессор Санкт-Петербургской
6 Les martyrs de Lyon II Colloques Internationaux du Centre National de la Recherche. Paris,
1978
7 Christianity in Relation to Jews, Greeks and Romans. New-York, London, 1999.
8 Rossi Mary Ann. The Passion of Perpetua, Everywoman of Late Antiquity II
.; Jones С Women, Death and Law during
the Christian Persecutions II Martyr and Martyrologies I Ed. D. Wood. Cambridge (Mass.),
1993. P. 23-34.
9 Salisbury Joyce E. The Blood of Martyrs. New-York, London, 2004.
10 Bowersock G. W. Martyrdom and Rome. Cambridge, 1995. P. 41-74.
Лебедев А. П. Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом. СПб., 2003, passim.
Духовной Академии В. В. Болотов . Монография А. П. Лебедева интересна тем, что в ней уделяется большое внимание отношению к христианам язычников - простых людей и должностных лиц. В.В. Болотов подробно разбирает происхождение и значение слов «мученик» и «исповедник», утверждая, что правильнее было бы употреблять вместо слова «мученик» слово «свидетель» как наиболее близкое по значению к древнегреческому
слову «шхртис;»
В Советском Союзе вышли в свет несколько монографий, посвященных
истории раннего христианства, среди которых можно назвать книги И. С.
Свенцицкой «От общины к церкви» и «Тайные писания первых христиан»
, А. Б. Рановича «Очерк истории раннехристианской церкви» , А. П. Ка-
ждана «От Христа к Константину» , Р. Ю. Виппера «Рим и раннее христи-
анство» . В статьях Е. М. Штаерман , М. Е. Сергеенко исследовался ряд гонений на христиан. Однако, так как исследования по истории христианства должны были основываться на теории научного атеизма, ученые, затрагивающие тему гонений на христиан, должны были либо утверждать, что гонений и, соответственно, мучеников было гораздо меньше, чем об этом пишут , либо рассматривать борьбу язычества с христианством как борьбу эксплуататоров против набирающих силу народных масс и борьбы за независимость.
В современной российской науке ситуация такова, что несмотря на, казалось бы, большое количество трудов по истории ранней христианской
Болотов В. В. Лекции по истории Древней Церкви. В 4 тт. М., 1994. Т. П. С. 2 - 9.
1 о
Болотов В. В. Лекции по истории Древней Церкви. Т. П. С. 2 - 9.
Свенцицкая И. С. От общины к церкви // Раннее христианство: страницы истории. М., 1989; она же. Тайные писания первых христиан. М., 1981
Ранович А. Б. Очерк истории раннехристианской церкви // Ранович А. Б. О раннем христианстве. М., 1959. С. 196-454. 16 Каждан А. От Христа к Константину. М., 1965.
Виппер Р. Ю. Рим и раннее христианство // Избранные сочинения в 2-х тт. Т. П. Ростов-на-Дону, 1995. С.205-477.
18 Штаерман Е. М. Гонения на христиан в III веке // ВДИ. 1940. № 2. С. 96-105.
19 Сергеенко М. Е. Гонение Деция //ВДИ. 1980. № 1. С. 170-176.
Федосик В. А. Церковь и государство: Критика богословских концепций. Минск, 1988. С. 6; Ранович А. Б. Очерк истории раннехристианской церкви // Ранович А. Б. О раннем христианстве. М., 1959. С. 335, 411.
8 церкви, значительное их число представляет собой переизданные труды
дореволюционных российских ученых или переведенные на русский язык работы зарубежных историков античности и церкви, а также обзорные труды, в том числе и научно-популярную литературу по истории христианства, в которых проблема мученичества и его роли в лучшем случае удостаивается считанного количества страниц, а чаще всего лишь нескольких упоминаний в тех случаях, когда авторам это представляется необходимым . Отечественная историография, посвященная раннехристианскому мученичеству, представлена в основном статьями, освещающими отдельные сто-
99 9"3
роны данного феномена: А. Д. Пантелеева , Е. М. Розенблюма , вступительными статьями А. Г. Дунаева (о мученичестве Поликарпа Смирнского, Аполлония) .
Итак, несмотря на немалое количество работ, мы видим, что проблема мученичества в современной отечественной историографии не получила еще достаточно полного освещения, за исключением разрозненных статей, освещающих отдельные стороны данной проблемы.
Источники. Исследование построено на скрупулезном анализе разнообразных письменных источников. Их можно разделить на две большие группы: сочинения и документы, авторами и составителями которых были христиане, и те, которые были созданы авторами-язычниками.
91 *~*
См., например: Лортц И. История Церкви. М., 1999; Гонсалес Хусто Л. История христианства. СПб., 2003; Тальберг Н. История христианской церкви. М., 2000; Поснов М. Э. История христианской Церкви (до разделения Церквей 1054 г.). М., 2005.
Пантелеев А. Д. «Допустим, что темница даже христианам в тягость»: раннее христианство и тюрьма // Власть и культура. Сборник конференции памяти основателя Центра исторической психологии В.П. Денисенко (25 ноября 2006 г.). СПб., 2007, с. 87-101.
Розенблюм Е. М. Античная героическая традиция и христианское мученичество на примере св. Игнатия и Анаксарха // Antiquitas Juventae: Сб. научных трудов студентов и аспирантов / Под ред. Е. В. Смыкова, А. В. Мосолкина. Саратов, 2006. С. 203-211; он же: Представления о поведении мученика на материале «Мученичества св. Иустина Философа» // Antiquitas Juventae: Сб. научных трудов студентов и аспирантов. Саратов, 2007. С. 271-280; он же: Идеал поведения мученика в поэме Пруденция «О венцах» // Antiquitas Juventae I Под ред. Е. В. Смыкова и А. В. Мосолкина. Саратов, 2008. С. 150-175.
Дунаев А. Г. Предисловие к актам и апологии св. Аполлония // Сочинения древних христианских апологетов. СПб., 1999. С. 375-393. Предисловие к мученичеству св. Поликарпа // Писания мужей апостольских. М. 2003. С. 393-406.
Главным источником по нашей теме являются агиографические сочинения, среди которых выделяются акты мучеников, пассионы или страсти, и самые поздние по времени появления жития святых. Акты и страсти представляют собой два различных типа агиографической литературы. Акты -это записи судов над мучениками, которые не обязательно были дословными, но могли быть основаны на воспоминаниях свидетелей: большая часть актов пересказывает диалоги между мучениками и судьями; страсти же являются описаниями последних дней и смерти мученика; наконец, жития представляют собой самый поздний по времени возникновения тип агиографической литературы. Последние создавались по определенному, выработанному в течение большого промежутка времени, канону.
Огромную ценность представляют также нравственно-аскетические, полемические и богословские трактаты христианских писателей: в основном это трактаты Киприана Карфагенского и Тертуллиана, а также Климента Александрийского и других отцов Церкви; важные сведения мы черпаем из переписки Киприана, церковно-исторических сочинений Евсевия Памфила и Лактанция. Именно благодаря данным сочинениям возможно выяснить те обстоятельства, в которых погибали за веру христиане, уточнить взгляды Церкви на различные проблемы и вопросы, связанные с исповеданием и мученичеством.
Наконец, сочинения римских авторов - Тацита, Лукиана, Марка Аврелия, Цельса, Порфирия и переписка Плиния Младшего дают нам информацию о восприятии мученичества и поведения мучеников римскими властями и образованными язычниками.
Положения, выносимые на защиту:
Подвиг мученика рассматривался как очищение ото всех грехов и второе крещение; кроме того, мученик считался единственным, кто после смерти попадает прямо в рай;
В христианской Церкви различались две степени мученического подвига: исповедник - христианин, который не отрекся от веры и не отказался
10 почтить богов, но пока еще оставался в живых, даже после пытки, и мученик - исповедник, который был казнен или умер в тюрьме - от тягот или пыток;
С изменением взаимоотношений христианской Церкви и Римской империи меняется и отношение к мученичеству и мученикам: если во II - начале III в., когда гонения были в основном локальными, власти чаще приговаривали христиан к смертной казни, а толпу возмущало и приводило в ярость само мужество идущих на смерть за веру, то с началом повсеместных гонений отношение населения к христианам начинает изменяться, и возмущение вызывает уже жестокость судей. Одновременно изменяется и взгляд самих христиан на гонения и мученичество: от требований и просьб о защите от преследований до упреков в адрес тех судей и язычников, которые пытались спасти исповедникам жизнь и воспрепятствовать их мученической гибели;
Наиболее распространенной в христианской литературе была так называемая умеренная точка зрения на мученичество, которая сводилась к тому, что нельзя самовольно доносить на себя и напрашиваться на мученичество, так как «венец дается по Божиему удостоєнню», а самовольный исповедник рисковал отречением от веры, так как мог оказаться неготовым к мученическому подвигу;
Мучеников можно (условно) подразделить на тех, кто жаждал страданий и даже требовал наиболее жестоких пыток; мучеников-«ораторов», произносивших длинные речи в защиту христианства или обличающие идолопоклонство; а также так называемых «простых героев», просто и смиренно исповедовавших свою веру. Особую категорию представляли «добровольные мученики», самостоятельно являвшиеся к правителям или учинявшие беспорядок, чтобы их схватили;
Основными мотивами, побуждавшими к мученичеству, были: невозможность нарушить заповеди («да не будет у тебя других богов, кроме Меня»), желание приобщиться к мукам Христа, стремление очиститься от гре-
11 хов и войти в рай и - как более земной мотив - ожидание славы, пусть даже
и посмертной.
Научная новизна диссертации обусловлена тем, что впервые в отечественной историографии предпринимается попытка исследования и системного анализа феномена христианского мученичества в свете взаимоотношений Церкви с языческой Римской империей и обществом. В диссертации представлен ряд новых трактовок ключевых для темы исследования проблем: проблемы соотношения понятий исповедник и мученик, сущности мученичества, вопроса о готовности к мученическому подвигу. Предлагается классификация мучеников по группам в соответствии с их поведением на судебном процессе и в тюрьме и особенностями их подвига.
Теоретическая значимость работы. В диссертации определяется сущность и место мученичества в истории христианства, проводится анализ ряда важных вопросов для понимания феномена мученичества, таких как вопрос о добровольном исповедании, почитании мучеников и исповедников, поведении христиан на судебном процессе, отношении населения и властей к мученикам и т.д. В работе приводятся аргументы против излишне критического отношения к проблеме мученичества, преуменьшения значительности испытаний, переносимых христианами.
Практическая значимость работы. Выводы и материалы, представленные в диссертации, могут быть использованы при подготовке и чтении общих и специальных курсов, составлении учебных пособий по истории древнего Рима, истории раннего христианства и христианской Церкви. Кроме того, полученные результаты представляют интерес для дальнейших научных исследований по схожей тематике (христианизация Римской империи, взаимоотношения язычников и христиан, Империи и Церкви и т.п.), для раскрытия и анализа такого явления, как добровольное мученичество, не только в античном, но и в других обществах, в том числе современном; они могут быть использованы не только историками, но также религиоведами, специалистами в области исторической психологии.
Апробация работы. Диссертация по главам и в целом обсуждена на заседании кафедры всеобщей истории Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена и рекомендована к защите на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Результаты исследования нашли отражение в докладах автора на Герценовских чтениях в РГПУ им. А.И. Герцена (2005 - 2009 гг.). Основные положения диссертации излагались в публикациях автора - в статьях, опубликованных в журналах, рекомендованных Всероссийской аттестационной комиссии и тезисах доклада.
Структура работы. Структура исследования определяется поставленными целями и задачами. Диссертация состоит из введения, включающего историографический и источниковедческий обзоры, четырех глав, подразделяющихся на параграфы, заключения, списка источников и использованной литературы, а также списка сокращений. Общий объем диссертации -226 с.
Реакция и взгляды христианской Церкви на гонения
Собственно церковно-исторические произведения также представляют немалый интерес для исследования феномена мученичества,.так как освещают события, обстановку и представления людей того времени: ведь трудно понять явление или процесс, если не знать, в каких условиях они возникли и проходили. Одним из таких сочинений является «Церковная история» кеса-рийского епископа Евсевия Памфила (ок. 265 - ок. 340), охватывающая первые три века истории развития христианства на всей территории Римской империи. Правда, значимость труда Евсевия несколько уменьшается при изучении явления мученичества и истории гонений в западных провинциях, так как он весьма мало знал об этой части империи (возможно, потому, что не читал на латинском языке)100, но это компенсируется тем изобилием ин 28 формации, которую он дает по Востоку. Кроме того, «Церковная история» Евсевия Памфила не ограничивается описанием событий прошлого; она содержит также воспоминания автора о пережитом им самим Великом гонении, и, разумеется, сообщает о мучениках и тех страданиях, которые они перенесли за свою веру. А так как Евсевий, рассказывая о событиях, о которых слышал или которым сам был свидетелем, сообщал при этом и свое мнение, то мы получаем весьма ценные сведения о восприятии гонения и, следовательно, мученичества в начале IV века, разумеется, с той оговоркой, что его утверждения не вполне беспристрастны: историк сам признается в том, что стремился рассказать «только о том, что может послужить на пользу, во-первых, нам самим, а затем и нашим потомкам» (Eus. НЕ, VIII, 2, 3). Наиболее подробно Евсевий описывает события I века н.э., связанные с жизнью Иисуса Христа и деяниями апостолов, вплоть до смерти Иоанна Богослова (им посвящены две первые книги и половина третьей) и конца III — первой четверти IV века, когда произошло Великое гонение и затем утверждение на престоле Константина и его расправа с Лицинием (книги восьмая, девятая и десятая); истории же Церкви II и III веков посвящены остальные четыре с половиной книги, хотя именно в эти века произошла большая часть (шесть из восьми) гонений на христиан. И. В. Кривушин объясняет это тем, что для Евсевия данный период не имеет большого самостоятельного значения: «убирая из истории все новое и необычное, Евсевий пытается максимально сжать время между апостолами и Диоклетианом, чтобы поставить лицом к лицу Христа и Константина»101. С точки зрения Кривушина, церковный историк уделяет наибольшее внимание именно этим двум макрособытиям, между которыми и помещаются все остальные события истории христианства того периода102. Еще раньше похожую точку зрения высказал А. П. Лебедев, утверждая, что Евсевий «видит в гонениях наглядное выражение торжества еван гельской истины над силами, сопротивными ей»103. Возможно, именно для того, чтобы показать это торжество, церковный историк и останавливается наиболее подробно на земной истории Христа и победе христианства при Константине Великом. Сделать это Евсевий пытается при помощи рассказов о нравственной победе слабейшей стороны (мучеников) над сильными (гонителями христианства). Фактически, по справедливому мнению А. П. Лебедева, «история христианства положительно разрешается для Евсевия в историю мученичества»104.
Излагая историю христианства, Евсевий порой преувеличивает или преуменьшает значимость некоторых событий. Но в своей работе он приводит и целые выдержки из документов, относившихся к описываемой им эпохе, и именно из них мы узнаем о событиях, которые происходили до начала IV в. (правда, подчас весьма трудно проверить точность его цитирования, и нам приходится полагаться в этом только на самого Евсевия, так как многие из цитируемых им источников были утеряны). Он не всегда точен в определении количества мучеников, даже если сам был свидетелем их страданий, но многие его сведения подкрепляются перепиской христианских священнослужителей, актами мучеников и другими документами, которые он часто приводит на страницах своего труда.
Еще одним сочинением, которое можно называть церковно-историческим, является книга «О смертях гонителей» Лактанция (ок. 260 - после 326 г.)105. Основное внимание автора в этой книге уделяется Великому гонению и судьбе императоров-гонителей; тем же гонениям, которые предшествовали этому, уделяется ровно столько внимания, сколько нужно, чтобы поведать о проступке императоров-гонителей и постигшей их за это каре. Иными словами, рассказ об этих гонениях «превращается у Лактанция в череду exempla», при званных показать судьбы императоров, преследовавших христиан106. Интересно, что Лактанции останавливается лишь на тех императорах-гонителях христиан, судьбы которых служили свидетельством гнева Божьего: это Нерон, Домициан, Деций, Валериан и императоры-тетрархи.
Нельзя не обратить внимание и на сочинения, вышедшие из-под пера авторов-гностиков. Большая часть гностической литературы считалась утерянной, пока в 1945 г. в верхнем Египте, неподалеку от местечка Наг-Хаммади, не были найдены папирусы, среди которых были и считавшиеся давно и безвозвратно утерянными гностические сочинения. Изучением гностицизма занимались такие ученые, как Е. В. Афонасин107, М. К. Трофимова108, А. Л. Хосроев109, Г. Йонас110. Известно, что гностики отрицали мученичество как подвиг или, как Гераклеон, ставили его ниже праведной жизни111, а так как их учение имело успех, то, несомненно, их суждения о мученичестве также оказывали влияние на христиан.
Судопроизводство над христианами
Словом «мученик» переводится на русский язык древнегреческое «цартос;», «свидетель». Иными словами, для христианина времен Римской империи главной частью в жизни казненных собратьев было свидетельство в защиту своей веры, в то время как, по замечанию В. В. Болотова1, славянские народы в мученичестве были «больше всего поражены истязаниями мучеников, а не их свидетельством за веру»2. Однако около середины II века слову «царгид» в восточных провинциях было придано значение именно мученической гибели за веру, и уже в этом измененном значении оно перешло в латинский и затем в другие языки3. На латинском языке слово «martyn означало «мученик» (см. у Августина Аврелия (Serm., 328, 8, 6): «поп enim facit maryrem poena sed causa» - «ведь мучеником делает не наказание, а [правое] дело»); на английском «martyr» — мученик, «to martyr» — предать мученической смерти, мучить; на итальянском «martire» - мученик, страдалец; на французском «martyr» также мученик, страдалец, жертва, «martyre» — мученичество, мука, страдание. Вероятно, за наиболее правильное В. В. Болотов принимает как раз древнегреческое значение этого слова, то есть «свидетель». Но ведь многие язычники, которые переходили в христианство, делали это не только и не столько под впечатлением от величия идей, которые защищались мучениками, но и пораженные тем, какие страдания те были готовы вытерпеть ради того, чтобы не отказаться от своей веры. Именно это значение придается уже латинскому «martyr», происходящему от греческого слова «цартис;». Кроме того, необходимо отметить, что два этих значения слова «[кхртид» (martyr) взаимосвязаны: готовность объявить себя христианином в условиях враждебности и преследований фактически означала и готовность умереть за свою веру; более того, без тех казней и истязаний, которые выпали на долю «свидетелей»-мучеников, это слово не было бы никак выделено, а само свидетельство не имело бы того значения, какое оно обрело в ранней христианской Церкви, явившись одновременно следствием ее развития и вступления в определенные отношения с языческой Римской империей и важным фактором, повлиявшим на развитие этих отношений.
Первое свидетельство в защиту Христа, окончившееся мученической смертью, описано в книге Деяний Апостолов, созданной, по преданию, евангелистом Лукой. Первым мучеником считается диакон Стефан, забитый камнями до смерти (Деян. 6:9 — 7:60). Это был традиционный для многих народов архаический способ расправы с неугодными, в котором принимала участие толпа. Вскоре началось преследование тех, кто разделял учение Христа, и именно тогда, по-видимому, апостолы воочию убедились в том, что пророчество Христа: «наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу» (Иоан. 16:2), - начинает сбываться. Однако должно было пройти еще около семидесяти лет, чтобы идея мученичества нашла свое отражение в письменном документе — в «Посланиях» Игнатия Богоносца, погибшего в начале II века нашей эры. К этому времени христиане начали осознавать, во-первых, то, что второе пришествие их Учителя все время откладывается, и, во-вторых, что языческий Рим к ним не менее враждебен, чем иудеи, и гонения стали той реальностью, с которой теперь придется иметь дело. Гонение неизбежно влекло за собой необходимость для христианина выбирать между «двумя господами», и, конечно, правильным выбором был выбор в пользу Христа, свидетельство за веру и мученичество, которое христианин претерпевал за свое свидетельство. Прежде, чем исследовать роль и место феномена мученичества во взаимоотношениях Церкви и государства, необходимо ответить на следующие важные вопросы: вопрос о сущности и значении мученичества; о том, кого считать мучеником; как от 76 носиться к погибшим от мучений и к оставшимся в живых, а как - к тем, кто не выдержал мучений и угроз и выполнил требования властей; можно ли приравнивать к мученикам тех, кто пошел на это мученичество добровольно; насколько жестоки были правители и насколько, следовательно, велики были страдания мучеников и т.д.
Решение этих вопросов помогает установить, какова была роль мученичества в развитии христианской Церкви и в становлении модели поведения христиан, какое воздействие оказал данный феномен на взаимоотношения христиан и язычников на всех уровнях.
Основным источником по данному вопросу являются произведения христианских писателей как наиболее осведомленных в этой области, так как они сами разделяли то учение, за которое их единоверцы отдавали жизни и здоровье, а часто и сами принимали мученическую смерть. Отдельные указания и рассуждения присутствуют в актах христианских мучеников и их письмах, например, в .послании Церквей Лугдуна (Лиона) и Вьенны к церквам в Малой Азии (Eus. НЕ, V, 1-4) или в письмах карфагенского епископа Киприана. Кроме произведений отцов Церкви и самих мучеников, в большинстве своем придерживавшихся ортодоксального христианства, интерес представляют также рассуждения о мученичестве представителей еретических учений — гностиков, монтанистов, новациан, донатистов, так как они, без сомнения, оказывали воздействие на умы и чувства немалого числа христиан, а также, возможно, непреднамеренно, некоторым образом направляли рассуждения ортодоксальных отцов Церкви и писателей: ведь отчасти благодаря ересям они узнавали о том, какие именно сомнения тревожат их собратьев по вере. Для борьбы с тем или иным еретическим учением нужно было предварительно ознакомиться с ним, а знакомство давало важную информацию о том, что привлекло приверженцев ортодоксального направления в данном учении, и, следовательно, на какие вопросы они не получили ответа в Церкви. Христианские писатели вкладывали в понятие мученичества разный смысл, и порой их взгляды значительно отличались друг от друга. Даже внутри ортодоксальной церкви при внимательном рассмотрении можно было заметить различные течения, которые, оставаясь в прежнем русле, имели тенденцию склоняться в сторону той или иной ереси, однако не впадая в нее. А так как большинство простых христиан руководствовалось при выборе той или иной модели поведения суждениями своих пастырей, необходимо, в первую очередь, рассмотреть взгляды христианских писателей, как отцов Церкви, так и мирян; сведения, которые мы получаем из актов мучеников и их писем на волю, а также размышления представителей еретических учений о сущности и назначении мученичества вообще.
Готовность и стремление к мученичеству и их отражение в трудах христианских писателей
Церковь существовала не в изолированном пространстве, а была частью общества, пусть иногда и помимо своей воли, и, следовательно, все ее жизненные проявления тем или иным образом воспринимались окружающими и требовали определенной реакции в тех случаях, когда сами не являлись реакцией на действия по отношению к ней. И, разумеется, невозможно говорить о роли феномена мученичества во взаимоотношениях христианской церкви и Рима, не упоминая о политике римских властей по отношению к христианам, то есть о той среде и тех условиях, в которых он формировался, и о реакции на подобную политику самой церкви.
Как уже говорилось выше, христианская церковь считала мученическую смерть кратчайшим и наиболее славным путем к райскому блаженству и, естественно, делала все от нее зависящее, чтобы воодушевить свою паству на подобные подвиги, ограничивая порой рвение отдельных своих членов требованиями здравого смысла. Наряду со строгостью к «падшим» христианам, которым возвращалось общение с верными лишь при условии искреннего и деятельного покаяния с единственной поблажкой -заступничеством исповедников и мучеников, церковные отцы увещевали своих подопечных не напрашиваться на мученичество, когда для него еще не настала пора, напоминая, что такое поведение граничит с самоубийством и явно не отвечает христианскому идеалу1. Однако, несмотря на преобладание такого, основанного на здравом смысле, отношения к мученическому подвигу, в описываемый период, как мы уже говорили в предыдущей главе, весьма сильны были и другие взгляды на мученичество: взгляды монтанистов, возводивших его в абсолют и считавших гибель за веру чуть не единственным достойным христианина способом окончить свои дни, и противоположное мнение гностиков, отвергавших мученичество как совершенно не нужную Господу жертву. И роль этих течений, влиявших на подчас неискушенные умы мирян и вносивших каждое свой вклад во взаимоотношения христианской церкви и Римского государства, нельзя недооценивать.
Должностные лица, которые рассматривали дела приходивших к ним христиан, часто выражали недоумение по поводу их упорства и бескомпромиссности, с которыми обвиняемые соглашались скорее умереть, но не сделать того, что им запрещала совесть. Так, иринарх2 Герод и его отец Никита, убеждая Поликарпа, говорят: «Что плохого сказать: «Владыка! Кесарь», принести жертву и сохранить себе жизнь?» (ті yap KCCKOV eoxiv ЄІЛЄІУ, icopux; Kmcrap, косі вжгси косі бшсгф єаваї; - Eus. НЕ, IV, 15, 15). Столетие спустя такого же рода предложения делаются и другим мученикам. Например, Конону префект предлагает даже не приносить жертву, а просто взять в руки немного фимиама, вина и ветвь (возможно, оливковую или лавровую) и произнести короткую молитву Зевсу и, разгневанный на непонятное для него упрямство мученика, приказывает протащить его привязанным к колеснице (Mart. Cononi, 4; 6); а проконсул Эмилиан, пытаясь склонить к жертвоприношению Дионисия и его товарищей, удивленно спрашивает, когда тот заявляет, что верит в единого Бога: «Кто же мешает вам чтить и Его, если это Бог, вместе с богами естественными?» (Eus. НЕ, VII, 11, 9). Римские должностные лица не понимали, как можно жертвовать своей жизнью ради того, чтобы не совершить невинного, казалось бы, поступка: например, просто войти в храм (Mart. Pion., 7, 2). В этом отношении немалого интереса заслуживает реплика, с которой обратились к Пионию адвокаты: «Выслушай нас, Пионий, мы любим тебя. Есть множество причин, по которым ты стоишь того, чтобы жить, благодаря твоему характеру и праведности. Ведь это хорошо — жить и видеть свет» (Mart. Pion., 5, З)3.
Мы видим и другие примеры великодушия магистратов (естественно, оно проявлялось в рамках данных им полномочий). Так, проконсул Ануллин, без устали уговаривая Криспину поклониться богам и приводя самые разные доводы, в том числе и тот, что она не станет безбожницей, если «подчинится священным приказам» (sacrilega поп eris, si sacris obtemperes iussionibus - Pas. Crisp. 2, 3), не дает выполнить даже свой собственный приказ обезобразить девушку, обрив ей волосы, и продолжает убеждать ее, только грозясь, но не выполняя своих угроз. Мы встречаем в актах и страстях мучеников также префекта, который готов поверить, что у епископа Феликса вообще нет при себе ничего запрещенного, только бы не казнить его (Pas. Fel., арр.); чиновников, в том числе и упомянутого выше Ануллина, передающих Феликса с рук на руки, лишь бы не убивать его и убедить отдать книги (Pas. Fel., passim); консуляра в Катане, делающего все от него зависящее, чтобы не отдать на смертную казнь Евплия, даже несмотря на его вызывающее поведение (Pas. Eupli, 1, 1 — 2; 2, 3 — 6); начальника Максима, не желающего казнить ветерана Юлия и готового принять на себя его грех (Pas. Iulii Vet., 2, 5) и т. д. Авторами агиографических памятников были христиане, и им не было смысла выставлять судей и мучителей своих единоверцев в выгодном для тех свете; они постарались бы изобразить их как можно более жестокими, и, с собственной точки зрения, справились с этой задачей. По-видимому, в глазах христиан наиболее жестокими выглядели как раз те магистраты, которые прилагали все усилия, чтобы не довести дело до казни и тем самым помешать христианину получить мученический венец.
Восприятие мучениками собственного подвига и различные модели их поведения
Другим известным случаем визионерства является видение-откровение лугдунскому мученику Атталу, которому было явлено, что Алкивиад, его товарищ по заключению, поступает неправильно, употребляя в пищу только хлеб и воду (Eus. НЕ, V, 3, 2). Вероятно, видения и пророчества, как замечает немецкий ученый Г. Крафт , вообще высоко ценились и почитались в галльской церкви. Здесь возникает вопрос, почему только один Аттал был удостоен откровения, причем по такому частному поводу, как излишнее рвение в посте одного из христиан. Возможно, то, что Аттал был родом из Фригии, сыграло свою роль, однако вовсе не потому, что, как сказал тот же Крафт, мученики вынесли благоприятный приговор по отношению к монтанистам, признавая их «милость Божию» как дары Духа40, хотя понятно, что лугдунские мученики относились к монтанизму несколько мягче, чем к другим ересям41. Может быть, сообщая об этом эпизоде в своем письме, галльские христиане преследовали цель показать, что не только монтанисты могут получать откровения, и одновременно это могла быть дань уважения фригийскому происхождению Аттала42. Однако одно ясно: мученики в Лугдуне, хоть и сочувствовали монтанизму, тем не менее не были в действительности его сторонниками.
Наконец, агиографические источники рассказывают еще об одной категории визионеров, в которую с полным правом можно включить таких мучеников, как Василид (НЕ, VI, 5, 6), Перпетуя и Сатур (Pas. Реф., 4; 10; 12 - 13), Мариан и Иаков (Pas. Mariani, ) и Монтан с Луцием (Pas. Mont. ). Эти мученики-визионеры должны быть выделены по той причине, что если Поликарп и Киприан видели (или им приписывались эти видения) свою смерть, то те видели во сне не только и не столько свою земную участь, сколько то, что их ожидало в загробной жизни. Разумеется, эти видения отчасти были основаны на их надеждах на будущее, ведь даже такая вполне обеспеченная женщина, как Перпетуя, не знавшая ни в чем отказа и слишком изнеженная для суровых тюремных условий, не могла не мечтать о другом, совершенном и прекрасном мире, в который она, как и многие христиане, верила, не потому, что была обделена чем-то на земле, а потому, что лучшим местом считала место рядом с Христом. Не случайно в двух из трех ее сновидений фигурирует именно Господь Бог - то в образе пастыря (Pas. Реф., 4, 8 - 9), то в образе ланисты (Pas. Реф., 10, 8). Точно так же и Сатур, не менее восторженный, чем его ученица, хотя и более озабоченный насущными заботами общины, к которой принадлежал, видит во сне исполнение своих надежд и своей веры - райские кущи (Pas. Реф., 11 — 12).
Интересно, что мученики переносят в свои видения впечатления и тревоги земной жизни, не оставлявшие их в покое даже во сне. Так, Сатур видит во сне епископа Оптата и пресвитера Аспасия, отделенных друг от друга. Слова ангелов бросают некоторый свет на это обстоятельство: вероятно, епископ и пресвитер имели что-то друг против друга и между ними не было согласия, так же как между принадлежащими к их приходу христианами (Pas. Реф., 13, 1-6). Точно так же и Монтан видит во сне себя с какой-то грязью внутри, вероятно, потому, что совесть мучила его из-за размолвки с другим христианином по имени Юлиан (Pas. Mont., 11, Ф-5).
Некоторые мученики объявляли себя диаконами или чтецами, хотя, как считал В. В. Болотов, они «не имели права на это» . Среди таких людей ученый указывает на Иакова, который пожелал исповедать себя диаконом, и Мариана, признавшегося, что он чтец (Pas. Мат., 5, 2-3)44. Трудно сказать, основываясь на тексте мученичества, являлись ли слова Иакова ложью или он говорил правду, хотя едва ли он лгал: правда, он мог сделать это, чтобы испытать как можно больше мучений (ведь представители клира были главной мишенью правительства во время гонения при Валериане), но ведь этого можно было добиться и другими способами; кроме того, в мученичестве указано слово «confiteri» (confiteor, confessus sum, confiteri), среди значений которого только одно, и то отдаленно, с большой натяжкой, может указывать на то, что Иаков представлял себя не тем, кем являлся, это значение «изображать, представлять». Да и смысл слов Болотова об отсутствии у мучеников права на то, чтобы объявлять себя представителями клира, неясен. Почему они не имели на это права и в каких случаях — если они лгали или в любом случае, по той причине, что самодонос и самообвинение были запрещены церковными правилами, как об этом говорил еще Киприан (Acta Сург., 1, 5)?
