Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ПРОБЛЕМА ЗЕС И АНГЛО-ФРАНЦУЗСКОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ В ПРОЦЕССЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО ФОРМИРОВАНИЯ ЕДИНОЙ ЕВРОПЫ 45
1. Дилеммы реанимации Западноевропейского союза (1984-1989 гг.). 50
2. Взаимодействие и эволюция позиций Великобритании и Франции в отношении ЗЕС в 1990-1999 гг 57
3. Великобритания и франко-германская инициатива по общей внешней политике и политике безопасности (ОВПБ) 76
4. Великобритания и Франция в процессе формирования "европейской идентичности в безопасности и обороне" (ЕИБО) 91
ГЛАВА II. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ВЕЛИКОБРИТАНИИ И ФРАНЦИИ В ВОПРОСАХ ОБЩЕЙ СТРАТЕГИИ ЗАПАДА (НАТО) 110
1. Эволюция британской и французской позиций по отношениюк НАТО в 1980-1991 гг 116
2. Дальнейшая эволюция позиций двух государств по отношению к НАТО после 1991 г 127
3. Великобритания, Франция и проблема расширения членства в НАТО 144
4. Англо-французское взаимодействие в процессе реорганизации военных структур НАТО 157
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 175
ПРИЛОЖЕНИЕ 1. СНОСКИ И ПРИМЕЧАНИЯ 189
ПРИЛОЖЕНИЕ 2. БИБЛИОГРАФИЯ 238
- Дилеммы реанимации Западноевропейского союза (1984-1989 гг.).
- Великобритания и франко-германская инициатива по общей внешней политике и политике безопасности (ОВПБ)
- Эволюция британской и французской позиций по отношениюк НАТО в 1980-1991 гг
Введение к работе
80-е-90-е годы XX века стали периодом жесткой проверки на прочность сотрудничества Великобритании и Франции, основы которого объективно сложились на протяжении 40-х - 70-х годов. Теперь, с рубежа 80-х годов в качественно новый этап вступали международные отношения в целом, процессы западноевропейской интеграции, весь комплекс отношений в "большой семерке". В корне менялись факторы и условия обеспечения европейской безопасности - как на последнем этапе существования СССР, так и, тем более, после его распада. На Западе и в каждой из его ведущих стран начиналось переосмысление будущих места и роли НАТО в меняющемся мире, потенциальной роли "единой Европы" в отношениях с США и с миром в целом, изменение доктрин и внешнеполитических концепций и установок ведущих государств Запада и их союзов.
Это переосмысление, однако, носило характер не ревизии, но продолжения и развития прежних внешнеполитических воззрений, доктрин и концепций, что определялось природой политических сил, находившихся у власти в ведущих государствах Запада, а также характером и направленностью перемен в мире в начале 90-х годов.
Десятилетие 80-х стало периодом господства неоконсерватизма, продолженного и в 90-е годы. В Великобритании консерваторы пришли к власти в 1979 и ушли только в 1997 гг. Во Франции на посту президента находился правоцентристский социалист Ф. Миттеран, его в 1995 г. сменил более консервативный Ж. Ширак. Но большинство в Национальной Ассамблее прочно удерживали правые партии. В ФРГ на протяжении 80-х и большей части 90-х годов правительство возглавлял лидер христианских демократов Г. Коль, которого только в самом конце рассматриваемого периода сменил Г. Шредер. В США республиканские администрации Р. Рейгана и Дж. Буша-старшего находились у власти соответственно в 1981-1988 и 1989-1992 гг.; У.Клинтон, президент от демократической партии, занимал Белый дом в 1993-2000 гг. и уступил его республиканцу Дж. Бушу-младшему. На протяжении рассматриваемого периода правые партии и силы были весомо представлены в Европарламенте, удерживая там большинство.
Особенностью неоконсервативной волны 80-х-90-х годов стало то, что она не сводилась лишь к очередным циклам электоральных взлетов и падений ведущих партий, к привычной замене умеренных социал-реформаторов на столь же умеренных либерал-консерваторов. Во всех без исключения ведущих странах Запада неоконсервативная волна изначально зарождалась в самой правой части консервативного спектра. Пожалуй, впервые правоконсервативные силы на Западе столь тесно координировали свою деятельность (через официальные каналы и на полуформальных встречах лидеров "большой семерки"). Но главное, волна неоконсерватизма 80-х - 90-х годов поднялась на фоне глубокого кризиса социализма советского типа, практики социал-реформистских и социал-демократических партий в странах Западной Европы, кризиса социалистической идеи в целом, что по крайней мере внешне придавало ей безальтернативность [1].
Подъем неоконсерватизма, объективно подкрепленный распадом соцсодружества и СССР, имел (помимо известных идеологических и общеполитических) также ряд последствий во внешнеполитической стратегии Запада, особенно четырех его стран: США, Германии и, естественно, Великобритании и Франции. В самом общем плане такие последствия могут быть охарактеризованы следующим образом: закреплялись как лидирующие взгляды и концепции, подходы и решения, возникшие изначально в русле деятельности сил правой ориентации, в категориях и образах присущего этим силам мышления и миропонимания [2]; обретя ореол "победителей в холодной войне", эти взгляды, концепции, подходы и решения с начала 90-х годов не столько модифицировались сообразно новым международным реалиям, сколько (по-своему закономерно) стремились втиснуть такие реалии, мировое развитие в целом в собственные рамки и представления; все это в совокупности оставляло центристским силам мало возможностей политического маневрирования, вынуждая их по сути проводить ту же внешнюю политику, лишь с большим упором на ее интернационалистские, глобализационные аспекты (что проявилось в курсе президента США У. Клинтона и с конца 90-х годов присутствует в политике премьер-министра Великобритании Т. Блэра и канцлера ФРГ Г. Шредера).
Для развивавшегося англо-французского сотрудничества все это означало неизбежность нескольких испытаний. Естественным и самым простым, лежавшим на поверхности вопросом было, выдержит ли это сотрудничество названные перемены и все
5 то новое, что они за собой влекли или могли повлечь. Острый кризис во взаимоотношениях Великобритании и Франции в 1979-1981 гг. (период общепризнанной "низшей точки" в истории послевоенного сотрудничества двух стран) делал такой вопрос весьма актуальным.
Ретроспективно понятно, однако, что сущность и сам факт этого кризиса были предопределены исчерпанностью тех направлений и форм двустороннего сотрудничества в рамках североатлантической солидарности и западноевропейской интеграции, что были созданы на протяжении 1947-1970-х годов. Названная особенность принципиальна -одно дело сотрудничество двух отдельно взятых государств, которые сами определяют его направления, условия, масштабы, иные параметры. И совсем иначе складывается сотрудничество участников более широких структур - ЗЕС, НАТО и особенно ЕЭС/ЕС, -вынужденных подчинять свои двусторонние отношения многочисленным содержательным и процедурным рамкам и ограничениям, налагаемым членством соответствующих государств в этих структурах.
С этой точки зрения вступление на протяжении 80-х - начала 90-х годов ЕЭС/ЕС, НАТО и ЗЕС в новый этап интеграции неизбежно требовало от Великобритании и Франции приведения их двустороннего сотрудничества в соответствие с новыми реалиями, договорными положениями и доктринами. Это, в свою очередь, объективно ставило англо-французское сотрудничество перед выбором: начать ли его постепенный демонтаж с перспективой перехода в итоге каждого из двух государств в положение влиятельного, но все же одного из равноправных, рядовых членов интеграционных структур; или резко поднять качество и уровень сотрудничества с тем, чтобы, будучи формально равными с другими членами этих организаций, сохранить и даже усилить возможности своего фактического влияния на политику НАТО, ЕС, ЗЕС и западного мира в целом.
Преимущества второго пути были очевидны, особенно в свете неуклонно и существенно усиливавшейся роли Германии в европейской и мировой политике на всем протяжении рассматриваемого периода. Несколько факторов предопределили этот процесс. Весьма длительный (хотя и со своими взлетами и падениями, но в целом восходящий) экономический рост ФРГ позволил стране уже к рубежу 80-х годов-уверенно соперничать с Японией за второе после США место по объемам ВВП, что укрепляло положение Германии как в системе стран Запада в целом, так и особенно в западноевропейской интеграции, где западногерманская марка вышла на позиции лидирующей из числа национальных валют. Подписание Московского Договора (1970 г.), постоянное участие ФРГ в "большой семерке" с момента ее создания (1975 г.) позволили Западной Германии уже к концу 70-х годов вырваться из положения "экономического гиганта, политического карлика" и начать быстро наращивать свой политический вес. Прием ФРГ (одновременно с ГДР) в Организацию Объединенных Наций и роль страны в ЕЭС/ЕС на протяжении 70-х - 80-х годов закрепили этот прорыв, а объединение Германии (1990 г.) сделало становление ФРГ как политической величины мирового значения необратимым. Распад СССР объективно еще более повышал роль объединенной Германии в Европе и в процессах западноевропейской интеграции [3].
Таким образом, и в силу исторических причин, и вследствие ее быстрого выдвижения на протяжении 80-х-90-х годов в положение государства - одного из экономических и все более политических стран-лидеров западного мира, Германия с ее ролью в Европе и мире на всем протяжении рассматриваемого периода оставалась одним из главных стимулов к развитию сотрудничества между Великобританией и Францией (хотя конкретное содержание этого стимула менялось в соответствии с эволюцией международной обстановки). Оговоримся, однако, что всестороннее изучение проблемы "Германия и развитие англо-французского политического сотрудничества" требует, видимо, самостоятельного исследования. В рамках данной работы, в центре которой - история собственно этого сотрудничества, - диссертант вынужден ограничиться указанием на постоянное и весьма значимое присутствие германского фактора как одного из важнейших мотивов укрепления политического и военно-политического сотрудничества Великобритании и Франции в западноевропейских интеграционных процессах, а также на отдельные, наиболее существенные для нашей работы эпизоды и проявления германского фактора.
Но реализации подхода, при котором Великобритания и Франция поднимали бы качество и уровень взаимного сотрудничества и, оставаясь формально равными с другими членами ЗЕС, НАТО и ЕС, сохраняли и даже усиливали возможности их фактического влияния на политику этих структур и западного мира в целом, препятствовал на протяжении 80-х годов ряд как объективных, так и субъективных причин в каждой из двух стран и в отношениях между ними (анализу международно-
7 политической части этих причин посвящена настоящая работа), а также в течении интеграционных процессов.
Англо-французские отношения - существенная, а во многом и решающая часть процессов западноевропейской интеграции, весомый компонент и фактор "североатлантической солидарности". На протяжении второй половины XX столетия эти отношения претерпели глубокую эволюцию. С одной стороны, продолжало влиять непростое историческое наследие: инерция, традиции, пережитки соперничества двух некогда ведущих мировых держав, былое противоборство которых во многом определило облик мира, систему международных отношений к концу XX века. На это наследие накладывались противоречия во многих конкретных вопросах и интересах, связанных уже с процессом западноевропейской интеграции. Наиболее сильно такие противоречия заявляли о себе в экономических отношениях (что подробно изучено в отечественной литературе [4]). Но не менее заметны были они в политической, военно-политической сферах [5].
С другой стороны, утрата былого могущества (особенно после Второй мировой войны), известные тенденции новейшего времени в экономике, науке, технологиях, коммуникациях, мировой политике побуждали Великобританию и Францию налаживать, начиная с 40-х годов, все более всестороннее и регулярное сотрудничество. Задача облегчалась тем, что в двух мировых войнах XX века обе страны выступали союзниками, реально воевали с общим противником и по итогам войн оказывались в числе ведущих победителей. Этот опыт в значительной степени содействовал тому, что линия сотрудничества в конечном счете взяла верх над соперничеством.
Необходимо, на взгляд диссертанта, проводить теоретическое и методологическое различие между отдельными (даже крайне важными и достаточно многочисленными) актами сотрудничества в отношениях между государствами, определяющими общие позитивные содержание, направленность, формы и стиль таких отношений; и сотрудничеством как постоянным состоянием межгосударственных отношений, в силу его значимости обретающим самостоятельную ценность [6].
Под актом сотрудничества мы понимаем отдельные договоры и соглашения, решение конкретных вопросов, разовые и эпизодические мероприятия, действия любого рода, носящие для каждого из их участников позитивный характер, обоснованно представляющиеся им как шаг навстречу партнеру, и имеющие четкие границы во
8 времени, пространстве и содержании (начало и конец действий; ясность в определении целей, условий, других аспектов каждого данного акта сотрудничества). Отдельные акты, эпизоды сотрудничества возможны и в отношениях между оппонентами, конкурентами, противниками. Но даже между дружественными и союзными государствами акты сотрудничества не исключают возможности возникновения острых конфликтов интересов, провоцируемых ими кризисов в политических отношениях, периодов напряженности и размолвок (каким отчасти стал упомянутый выше кризис в отношениях между Великобританией и Францией в 1979-1981 гг.). Отдельные акты сотрудничества обычно в принципе легко обратимы; политическая и практическая цена их разрыва часто вполне приемлема для участников.
Состояние сотрудничества - это прежде всего процесс, а не единовременный акт. Притом процесс, как правило, продолжительный и непрерывный, как минимум плохо воспринимающий длительные или частые перерывы в сотрудничестве. Этот процесс невозможен между конкурентами, оппонентами, противниками, поскольку неизбежно вступает в противоречие с конфликтными отношениями между ними и требует выбора в пользу конфликта или сотрудничества. При условии достаточной его продолжительности процесс сотрудничества обычно закрепляется как доминирующая система формальных или неформальных отношений (обычно тех и других одновременно), т.е. обретает некую системность. Поэтому разрыв процесса сотрудничества обычно политически и практически дорого стоит, и на него идут лишь при крайних обстоятельствах. Еще одна важная особенность состояния сотрудничества: оно допускает конфликты между участниками, и даже острые, но предполагает такие формы, методы, процедуры решения, которые в приоритетном порядке укрепляли бы отношения и институты системы сотрудничества в целом.
Отношения между Великобританией и Францией (двусторонние, а позднее и в рамках процессов западноевропейской интеграции) на протяжении всего послевоенного периода развивались в направлении от актов сотрудничества, перемежаемых вспышками противоречий, к установлению стабильного и в целом укрепляющегося состояния сотрудничества как режима (доминирующего и определяющего фактора) этих отношений [7]. Начало закрепления состояния сотрудничества пришлось на середину 90-х годов. Переход к этому состоянию был неравномерным во времени (в разные периоды чередовались этапы его интенсивного продвижения, застоя в таком продвижении, иногда
9 и регресса) и в разных сферах интеграции: экономической, политической, военно-политической. Темпы и промежуточные итоги этого процесса определялись динамикой текущих международных отношений; ходом интеграции в Западной Европе; внутриполитическим положением во Франции и Великобритании. Качественный порог в этом длительном переходе от актов к состоянию сотрудничества стал возможен и был перейден, когда в повестку западноевропейской интеграции встали проблемы определения европейской идентичности в вопросах безопасности, обороны и внешней политики, - т.е. когда на рубеже 80-90-х годов в Западной Европе наметились (но не более чем только наметились) потенциальная возможность и тенденция ее дальнейшей эволюции от интеграции преимущественно экономического характера к закреплению и развитию политических компонентов и факторов наднационализма, уже присутствовавших в Сообществах [8].
Интеграционные процессы, начавшиеся в Западной Европе вскоре после завершения Второй мировой войны и во многом продиктованные ее политическими и практическими итогами, поставили две великие державы - Великобританию и Францию - перед сложным будущим. Обе страны вышли из Второй мировой войны номинально победителями, но с глубоко и необратимо подорванными основами их былого имперского могущества. Существенно пострадавшая экономика, ослабленная вовне и внутри своих государств национальная валюта, быстро нараставшее по всем позициям отставание от США, высокая задолженность тем же США, распадавшиеся колониальные империи, реальная в первые послевоенные годы угроза внутриполитической нестабильности - вот состояние, в котором Великобритания и Франция входили во вторую половину 40-х годов XX века.
Цели интеграционных процессов в Западной Европе на всех их этапах были сложны и неоднозначны. Помимо ответа на потребности вначале послевоенного восстановления, а позднее развития экономик государств Европы, эти цели включали как общие для всего Запада политико-стратегические моменты (связанные прежде всего с начавшейся конфронтацией с СССР, а также предотвращением возможности новых агрессивных актов со стороны Германии), так и собственные интересы каждого из участников. США, в частности, не собирались содействовать сохранению колониальных владений двух империй. В 1956 г., во время англо-франко-израильской "Суэцкой войны" резко отрицательные позиции, занятые как США, так и СССР, вынудили
10 Великобританию и Францию за считанные дни свернуть боевые действия, продемонстрировав фактическую второразрядность бывших владычиц мира в клубе послевоенных великих держав.
Поэтому центральной задачей Великобритании и Франции на всю стратегическую перспективу было и остается сохранение их статуса как великих держав, открывающего возможность влиять на мировую политику и экономику более ощутимо (включая постоянное членство и право вето в Совете Безопасности ООН), чем это могло быть в ином случае. Такой статус обеспечивали не только итоги Второй мировой войны, принадлежность Великобритании и Франции к числу главных держав-победительниц (с течением времени значение этого фактора снижается), не только обладание ядерным оружием и средствами его доставки, и даже не только экономическая и военная мощь, сразу после окончания второй мировой войны резко упавшая относительно США, но в целом всегда остававшаяся внушительной на фоне других государств Западной Европы. Этот статус на деле обеспечивался также и специфической ролью англо-французского согласия в судьбе главных международно-политических инициатив и начинаний Запада. Иной вопрос, насколько целенаправленно это происходило.
Несколько схематизируя проблему, правомерно утверждать, что без взаимного согласия на то Великобритании и Франции процессы западноевропейской интеграции оказались бы сильно замедлены, на некоторых направлениях заблокированы, а возможно, и в принципе неосуществимы даже при сильнейшем давлении США в их пользу (два ведущих государства Западной Европы могли бы десятилетиями просто саботировать реализацию не устраивающего их курса. Этого не могло в прошлом и не может поныне делать ни одно другое государство Западной Европы, включая Германию. Даже для Великобритании и Франции по отдельности эта задача была и остается непосильной).
Поскольку англо-французский консенсус оказывался на каком-то этапе важным и непременным условием дальнейшего развития всех интеграционных процессов в Западной Европе и евроатлантической зоне в целом, достижение такого консенсуса по каждой конкретной проблеме решало не только задачи обычного политического торга, но и объективно оказывалось средством поддержания статуса Великобритании и Франции как великих держав в отношениях с их западноевропейскими партнерами, а также перед лицом США. Именно здесь, в обеспечении такого статуса, и возникло первоначально состояние сотрудничества двух государств как устойчивый элемент и доминирующая тенденция в их отношениях.
С течением времени все четче прорисовывалась закономерность взаимосвязи англо-французского сотрудничества с интеграционными процессами в Западной Европе. Экономическая интеграция выделяла прежде всего противоречия между Великобританией и Францией, во многом зависела от них и развивалась через их преодоление. В этом смысле можно говорить, что история экономической интеграции ЕЭС является скорее историей англо-французского противостояния. В политической же и военно-политической областях взгляды и позиции двух государств по важнейшим проблемам международных отношений послевоенного периода были существенно ближе. Главное, с распадом колониальных империй Великобритании и Франции интересы и позиции двух государств оказались лишенными самой острой в прошлом части их прежних противоречий. Поэтому различия в позициях по вопросам строительства и функционирования НАТО, ЗЕС и производных от них образований не приводили к противостоянию, даже когда бывали достаточно острыми. И как только политико-стратегические проблемы вышли на рубеже 90-х годов в содержании хода западноевропейской интеграции на первый план по сравнению с экономическими, прорыв к состоянию сотрудничества в англо-французских отношениях стал возможен. Именно это обстоятельство предопределило приоритетный интерес диссертанта к взаимодействию Великобритании и Франции в военно-политическом строительстве "единой Европы".
Особую роль в становлении этого сотрудничества сыграл распад СССР, а с ним и ракетно-ядерной конфронтации между США/НАТО и бывшим Союзом, и всей ялтинско-потсдамской системы международных отношений в целом. Пока существовали СССР и конфронтация, вся Западная Европа (включая даже ядерные Великобританию и Францию) нуждалась в "ядерном щите" и военном присутствии США. Последним в обмен фактически отдавалось на откуп решение центральных, самых важных и чувствительных политико-стратегических и практических проблем конфронтации. Стратегическая зависимость от США делала не столь остро ощутимыми политически дискомфортные ее последствия. Центральным вопросом неизменно оставалась лишь надежность ядерных гарантий США при изменениях в международной обстановке и в связи с различными сценариями возможного ядерного конфликта.
После распада Организации Варшавского договора (ОВД), Совета экономической взаимопомощи (СЭВ) и самого СССР зависимость от США стала восприниматься уже как объективное ограничение реальных возможностей объединенной Европы - не очень пока существенное практически, но все более дискомфортное политически. В Югославии на протяжении 90-х годов эта зависимость была выявлена не менее убедительно, чем второразрядность европейских великих держав - в Суэцком кризисе 1956 г. На первый план после 1991 г. для ЕС выходят проблемы роли и места объединенной Европы в формировании того будущего миропорядка, который придет на смену нынешнему, переходному от биполярности: однополярность (США-центричность) миропорядка 90-х годов контрастирует со снижающимся весом США в мировой экономике (доля США в мировом производстве - немногим более 25% в 1995 г. - близка к той, какой она была в 1929 г., накануне Великой депрессии 1929-1932 гг., считает французский экономист Ф. Адемар. - [9]) и нарастающим валом прогнозов о неизбежности и близости кризиса роли доллара в ней.
Введение "евро", в значительной степени опирающегося на позиции и потенциал германской экономики и марки, ставит Францию и Великобританию, экономически уступающие Германии, перед задачей укрепления их позиций не столько по отношению к США, сколько к ФРГ. Динамизму и масштабам германской экономики Великобритания и Франция могут пока противопоставить лишь создание и закрепление их сотрудничества в военной области, где обе ядерные державы обладают потенциалом и определенным заделом. К тому же единая западноевропейская валюта, явно претендующая на роль в мировой экономике, объективно нуждается в силовом ее подкреплении. Именно поэтому, как представляется, главной сферой приложения совместных усилий Великобритании и Франции явилось в 90-е годы налаживание процесса военно-политической интеграции. Англо-французская инициатива по развитию европейской обороны в рамках ЕС (ноябрь 1999 г.) стала, по мнению диссертанта, результатом и наивысшим на тот момент проявлением такого сотрудничества.
Научная актуальность исследуемой темы определяется рядом факторов, основными из которых представляются следующие. Проблема становления сотрудничества Великобритании и Франции именно как сотрудничества, а не просто компонента двусторонних отношений, в отечественной научной литературе не исследовалась; в англо- и франкоязычной ее историографии (посвященной именно
13 сотрудничеству и в этой части не очень обширной) описание фактически подменило анализ. Недостаточно исследованы международно-политические и военно-политические аспекты этого сотрудничества: отчасти в силу их новизны, но главным образом потому, что на протяжении долгого времени внимание отечественных исследователей привлекали прежде всего экономические аспекты, составлявшие в тот период главное содержание западноевропейской интеграции. Анализ перечисленных аспектов сотрудничества представляется актуальным еще и потому, что в 90-е годы мир, процессы западноевропейской интеграции и в их рамках англо-французское политическое сотрудничество вступили в качественно новый этап их коэволюции.
Объектом исследования является сотрудничество Великобритании и Франции в контексте политических процессов западноевропейской интеграции 80-х - 90-х годов, с особым упором на политические грани их взаимодействия. Под взаимодействием здесь понимаются все случаи особо тесных политических контактов двух стран в ходе и по проблемам западноевропейской интеграции - как сотрудничества, так и отдельных разногласий, даже политического противоборства по соответствующим вопросам.
Определение объекта исследования как "сотрудничества в контексте и в рамках интеграции" (а не просто как "двустороннее сотрудничество") продиктовано прежде всего политическими реалиями Европы конца XX века. Уже к началу 80-х годов интеграционные процессы в Западной Европе достигли такого развития, что ни одно из государств-участников этих процессов и членов соответствующих объединений (НАТО, ЕЭС, ЗЕС) не могло строить свои двусторонние отношения с любым из партнеров по интеграции, нарушая и игнорируя налагаемые интеграцией нормы, процедуры и ограничения. Особенно справедливо это в отношении ведущих участников интеграции, чьи действия и политика постоянно находятся под пристальным вниманием других партнеров и членов мирового сообщества в целом. Но за 80-е-90-е годы развитие интеграции продвинулось еще дальше.
Выбор объектом исследования "сотрудничества в контексте и рамках интеграции" правомерен потому, что сам процесс интеграции, адаптация к нему государств-участников носили и продолжают носить беспрецедентный характер. Второй интеграции, которая была бы полностью аналогична западноевропейской и сопоставима с ней по достигнутому уровню развития, в мире нет. И государства-участники интеграции, тем более великие и ядерные державы, никогда ранее не действовавшие в европейской
14 политике в условиях налагаемых наднациональными институтами ограничений, вынужденно идут методом проб и ошибок. Причем, поскольку почти каждое действие и решение оказываются каким-либо прецедентом, то в этих условиях и текущее политическое их значение существенно возрастает, что налагает сильнейший отпечаток на становление и развитие сотрудничества (ощутимо замедляет принятие и реализацию решений, вызывает потребность в особенно длительных, мучительно детальных, не сразу продуктивных переговорах, дискуссиях, согласованиях и т.п.).
Предпочтение политическому и военно-политическому (а не более очевидным экономическим) взаимодействиям двух государств в ходе западноевропейской интеграции обусловлено тем, что эта интеграция была создана и продолжает развиваться под влиянием политико-стратегических факторов и интересов (что не умаляет роли и значения экономических ее движущих сил и компонентов), а также высокой научной изученностью экономической интеграции ЕЭС/ЕС.
Предметом исследования являются содержание и эволюция сотрудничества Великобритании и Франции как великих и ядерных держав в политических процессах и институциональных рамках западноевропейской интеграции; переход этого сотрудничества от отдельных актов к становлению состояния сотрудничества как режима двусторонних отношений в рамках интеграционных объединений.
Выбор всего перечисленного в качестве предмета исследования обусловлен не только отмеченной выше недостаточной изученностью темы и научными интересами диссертанта, но научной и политической глубиной проблемы. Великобритании и Франции как на протяжении нескольких веков признанным лидерам европейской и мировой политики в большей мере, чем любым другим государствам Западной Европы, нужно было менять, даже переламывать многое в традициях и практике их мышления и политики, чтобы адаптироваться к реалиям собственного изменившегося положения, послевоенных мира и Европы, ограничениям, налагаемым институтами, нормами и самой логикой интеграционных процессов. Противоречия и сложности этой адаптации и сегодня во многом определяют перспективы дальнейшей эволюции ЕС и интеграционных процессов в Европе в целом.
Необходимо подчеркнуть, что предметом исследования в работе являются не западноевропейская интеграция как таковая, не ее политическая и дипломатическая история, не внешняя политика и не двусторонние отношения Великобритании и Франции
15 во всем их комплексе, но именно качественная эволюция сотрудничества двух государств в политических процессах и институциональных рамках интеграции. Диссертанта интересует история становления такого сотрудничества на потенциально критическом этапе его перехода от внешних условий и двусторонних отношений, когда сотрудничество возможно, но, строго говоря, не обязательно, к условиям и отношениям, когда оно становится императивным не в прагматичных, утилитарных целях, но и для сохранения самого статуса государства в системе евроатлантических отношений.
Цели и задачи исследования. Целями диссертационной работы являются установление хронологии и анализ фактической эволюции политико-стратегического и военно-политического сотрудничества Великобритании и Франции в рамках политических процессов западноевропейской интеграции по основным проблемам, так или иначе обсуждавшимся и решавшимся в ЕС, ЗЕС и НАТО на протяжении 80-х - 90-х годов; научная оценка хода и итогов описанного взаимодействия двух государств с точки зрения становления между ними состояния сотрудничества в политико-стратегических и военно-политических вопросах и предварительных выводов о степени устойчивости такого сотрудничества.
Достижение названных целей работы потребовало выполнения следующих задач: исследования фактической стороны и оценки хода процессов англофранцузского взаимодействия в деле политического оформления "единой Европы" (проблемы будущего ЗЕС, выработки общей внешней политики и политики в вопросах безопасности, а также разработки "европейской идентичности" в сферах безопасности и обороны); аналогичного анализа взаимодействия Великобритании и Франции в вопросах общей стратегии Запада после "холодной войны" и распада СССР (проблемы расширения миссии и числа членов НАТО; и реорганизации военных структур альянса); —формулировки выводов по существу рассматриваемых явлений и процессов, что в свою очередь потребовало привлечения некоторых категорий теории политики и опоры на ряд концепций политологии и теории международных отношений, прежде всего на концепцию интеграции.
Хронологические рамки исследования - с 1980 по 1999 год, с отдельными экскурсами в последующие годы и события, - охватывают период, на первую половину которого пришлось завершение "холодной войны", позднее распад соцсодружества и
СССР, а с ними конец ялтинско-потсдамской системы международных отношений, биполярной конфронтации в мире и Европе; а на вторую половину - становление США-центристского мира, усиление процессов глобализации и резкое изменение всей обстановки в Европе. Смена систем международных отношений совпала во времени с началом качественно нового этапа западноевропейской интеграции: переходом от Европейских Сообществ к союзу. В этих условиях интеграционные процессы в Западной Европе оказались перед необходимостью вписываться в меняющиеся мировые и европейские реалии и решать комплекс принципиально иных для себя задач, сама постановка которых подталкивала интеграцию к федеративному пути развития, ставя тем самым политику Франции, Великобритании и других государств-членов ЕС перед существенно более сложными внутриполитическими проблемами.
Выбор начальной точки рассматриваемого периода обусловлен кризисом 1979-1981 гг. (самым глубоким за время совместного пребывания Великобритании и Франции в составе государств-членов ЕЭС/ЕС и одним из наиболее сильных в их взаимоотношениях за последний период), когда сотрудничество двух государств в рамках интеграционных процессов объективно оказались под вопросом. Конечным рубежом исследования диссертант избрал 1999 г., поскольку именно тогда (24 ноября) на очередной сессии ЕС получила одобрение совместная англо-французская инициатива по созданию европейской безопасности и обороны. Тем самым, по мнению диссертанта, в уже достаточно длительный процесс стабильного, в целом укрепляющегося сотрудничества между Великобританией и Францией было внесено новое качество: придание ему характера режима взаимоотношений двух государств, притом в самой чувствительной и важной для них сфере национальной политики, западноевропейской интеграции, международных отношений. Пока преждевременно, однако, делать далеко идущие выводы о судьбе и перспективах дальнейшей эволюции названной инициативы: это предмет другого исследования.
Теоретико-методологическую основу диссертации составили в первую очередь совокупность принципов научности и историзма, строгое следование хронологической последовательности изучаемых явлений и процессов, а также эволюции их интеграционного и общего международного контекста и фона. Для установления фактологической базы исследования широко использовался историко-описательныи подход. В работе использован также метод сравнительного научного анализа.
17 Сравнительный метод позволяет сопоставить курсы и отдельные акции двух государств в процессе их взаимоотношений и взаимодействия в рамках интеграции, такие взаимоотношения на разных этапах развития западноевропейской интеграции. Построение рабочей гипотезы диссертации основано на методе политологического анализа. При рассмотрении явления сотрудничества и анализе его взаимосвязей с интеграционными процессами, рамками, ограничениями автор опирался на соответствующие положения теории интеграции и теории международных отношений. В анализе сотрудничества как неотъемлемой части внешнеполитических курсов Великобритании и Франции диссертант использовал также отдельные положения теории внешней политики (внешнеполитического анализа). Взаимосвязанность англофранцузского сотрудничества с внешней политикой каждого из двух государств, с динамикой их внутриполитической жизни, а также с процессами западноевропейской интеграции и мировой политикой в целом потребовала использования элементов системного анализа.
Источниковую основу диссертации составили: документальная база по рассматриваемым вопросам; материалы общеполитической и научной прессы и периодики. (Описание и анализ источниковой базы см. в "Обзоре источников и литературы".)
Монографическую основу диссертации составили многочисленные монографические исследования (отечественные и зарубежные) проблем внешней политики Великобритании и Франции, западноевропейской интеграции (ее политических и, в меньшей степени, экономических аспектов), общей стратегии НАТО и Запада в целом, теории внешней политики, интеграции и международных отношений, а также по вопросам собственно англо-французского сотрудничества. Диссертант использовал также мемуары политических деятелей и представителей бюрократического истеблишмента двух стран, в которых прямо или косвенно затрагиваются взаимоотношения между Великобританией и Францией в период 80-х - 90-х годов.
Завершению данного диссертационного исследования существенно содействовала стажировка в Королевском колледже (Лондон), давшая автору возможность ознакомиться с богатейшими британскими источниками и привлечь новейшую зарубежную литературу.
Степень научной разработанности проблемы должна, по мнению диссертанта, оцениваться как минимум в двух ракурсах. Явление сотрудничества Великобритании и Франции в контексте и рамках западноевропейской интеграции вторично по отношению ко внешней политике каждого из двух государств и к самой интеграции. Поэтому диссертация решающим образом опирается на многочисленные труды отечественных и зарубежных исследователей по проблеме внешней политики Великобритании, Франции, а также по западноевропейской интеграции, используя их фактологию, оценки и выводы в качестве основы для собственных построений. Историческая и теоретическая разработанность проблем внешней политики Великобритании, Франции, а также проблематики интеграционных процессов в Западной Европе в отечественной и зарубежной литературе весьма высока. Проблематика же собственно сотрудничества, особенно в контексте становления сотрудничества как режима политических отношений, обычно отчасти затрагивается в исследованиях исторического и политологического характера, но пока, насколько известно диссертанту, не стала предметом специальных монографических исследований. Поскольку в российской историографии тема англофранцузского сотрудничества периода 80 - 90-х годов не получила подробного освещения, в реконструкции фактологической стороны и политической мотивации этого сотрудничества автор опирался на отечественные и зарубежные страноведческие исследования по внешней политике двух государств.
В описании и анализе внешней политики и внутриполитического положения Великобритании в 80-х-90-х годах (отчасти и более ранних периодов) диссертант опирался на труды отечественных англоведов: В.Г. Трухановского, В.И. Попова, а также И.В. Гогитидзе, Н.А. Ерофеева, Е.С. Ефимова, И.И. Жигалова, Л.Е. Кертман, Н.К. Капитоновой, Г.В. Колосова, А.Н. Красильникова, А.А. Лебедева, Д. Маклэйна, В.А.Матвеева, В.М.Матвеева, Ж.Ф. Осадчей, СП. Перегудова, Е.Ю.Поляковой, В.А. Рыжикова, Л.Н. Сванадзе, Р.Г. Соловьевой, Н.М. Степановой, М.В. Стрежневой, А.Г. Судейкина, А.И. Шеина, Е.С. Хесина и др. [10].
В описании и анализе внешней политики и внутриполитического положения Франции исследуемого и более ранних периодов автор опирался на работы В.И. Антюхиной-Московченко, И.М. Бунина, СБ. Воронцовой, К.П. Зуевой, А.А. Ковалева, И.А. Колоскова, В.И. Кузнецова, В.А. Манжолы, И.А. Манфред, B.C. Михеева, М.М. Наринского, Е.А. Нарочницкой, Е.О. Обичкиной, О.Ю. Рубинской,
19 Ю.И. Рубинского, В.П. Савельева, И.Н. Селиванова, В.Г. Сироткина, В.П. Славенова, В.П. Смирнова, И.Г. Тюлина, А.Н. Червякова, П.П. Черкасова, В.Н. Чернеги и др. [11].
Политико-исторические аспекты сотрудничества Великобритании и Франции стали предметом специальных монографических исследований только двух отечественных авторов: А.З. Манфреда и М.М. Наринского [12]. Конкретные аспекты этого сотрудничества, однако, затрагивались всеми исследователями внешнеполитических курсов Великобритании и Франции в XX веке и интеграционных процессов в Европе. Это прежде всего работы В.Г. Трухановского, Н.К. Капитоновой, Г.В. Колосова, А.А. Лебедева, Е.О. Обичкиной, М.В. Стрежневой, П.П. Черкасова и др. [13].
Построения диссертанта по проблематике западноевропейских интеграционных процессов основываются прежде всего на той части соответствующей отечественной научной литературы, которая посвящена политическим и военно-политическим аспектам интеграции: труды В.Г. Барановского, Ю.А. Борко, О.В. Буториной, Л.Г. Истягина, Г.В. Каменской, Н.К. Капитоновой, Н.С. Кишилова, В.Б. Княжинского,
И.Ф. Максимычева, В.Н. Павлова, Б.М. Пичугина, В.В. Размерова, М.В. Стрежневой, Д. Сиджанского и др. [14].
Диссертант опирался также на те весьма многочисленные работы отечественных специалистов, которые посвящены различным аспектам экономической интеграции государств Западной Европы: исследования Ю.А. Борко, О.В. Буториной, Т.Д. Валовой, Л.И. Глухарева, В.П. Гутника, А.В. Кирсанова, В.И. Кузнецова, М.М. Максимовой, Е.С. Хесина, В.Н. Шенаева, Ю.В. Шишкова, Ю.И. Юданова и др. [15].
Большое значение при подготовке диссертации имели работы по общей и военно- политической стратегии Запада и НАТО, выполненные в разное время отечественными исследователями СИ. Алпатовым, А.Г. Арбатовым, Г.А. Арбатовым, А.А. Ахтамзяном, СЕ. Благоволиным, Г.А. Воронцовым, В.Ф. Давыдовым, Ю.П. Давыдовым, Д.А. Даниловым, В.В. Журкиным, И.М. Ивановой, Н.Н. Иноземцевым,
СА. Карагановым, Н.С. Кишиловым, А.А. Кокошиным, В.Б. Кудрявцевым,
А.А. Лихоталем, В.П. Лукиным, СМ. Роговым, Г.А. Трофименко, А.И. Уткиным, А.О. Чубарьяном, B.C. Шейным и др. [16].
Проблемы теории международных отношений, теории интеграции, теории внешней политики (внешнеполитического анализа) разработаны (в части, существенной
20 для настоящей диссертации) в исследованиях В.Г. Барановского, А.Д. Богатурова, В.И. Гантмана, К.П. Зуевой, Н.А. Косолапова, М.М. Максимовой, А.Ю. Мельвиля, Э.А. Позднякова, Д.Г. Томашевского, И.Г. Тюлина, М.А. Хрусталева и др. [17].
Научная новизна работы определяется выбором предмета и сформулированных выше целей и задач исследования. Она обусловлена самой постановкой проблемы, на взгляд диссертанта, недостаточно разработанной в научной литературе. Существует значительное число историко-описательных исследований англо-французских отношений, однако все они рассматривают более ранние периоды этих отношений, практически не вторгаясь в анализ событий и сдвигов середины 90-х годов и позднее (очевидно, в самое ближайшее время следует ожидать появления работ, полностью охватывающих период 90-х годов). В диссертации предпринимается попытка анализа движущих сил и причин налаживания сотрудничества между двумя великими ядерными державами в процессе адаптации каждой из них к новым международным условиям, отмеченным значительным относительным сужением реальных возможностей обоих государств.
Научно-теоретическая и практическая значимость исследования состоит прежде всего в том, что полученные результаты и выводы являются определенным приращением информации и теоретического знания в области политических проблем современных интеграционных процессов, исторических знаний о внешней политике Великобритании и Франции в 80-х - 90-х годах. Эти выводы и знания могут быть использованы в научно-практическом обеспечении внешней политики Российской Федерации, особенно в части, касающейся проблем ее адаптации к условиям и императивам мира и системы международных отношений начала нового столетия, кроме того, поиска баланса между экономическим ростом страны и ее военными расходами.
Основные положения и выводы диссертации могут также найти использование в содержании учебных курсов по истории и теории интеграционных процессов в Западной Европе, в специальных курсах по сравнительной истории, страноведению, внешней политике Великобритании и Франции. Кроме того, они могут послужить предпосылкой для научных и практических дискуссий и дальнейшей исследовательской работы.
Апробация диссертации. Основные положения и выводы данной работы нашли отражение в публикациях автора; в страноведческом спецкурсе, прочитанном для студентов IV курса Факультета международных отношений МГИМО (У) МИД России в
21 1998/1999 учебном году, а также в выступлении на рабочем семинаре в Королевском колледже (Лондон) в 1999 г.
Дилеммы реанимации Западноевропейского союза (1984-1989 гг.).
В начале 80-х годов на фоне стремления США (администраций Р. Рейгана, а позднее и Дж. Буша-старшего) в рамках пересмотра отношений между Востоком и Западом подвергнуть ревизии ядерную стратегию НАТО появились признаки кризиса англо-американских "особых отношений" между Великобританией и США, что вызвало сильную озабоченность в Лондоне и обусловило его готовность "обратиться к ЗЕС как такому институту, посредством которого он (Лондон - Т.А.) мог продемонстрировать, что европейцы готовы взять на себя большую долю ответственности за собственную оборону, и который мог бы также служить механизмом более тесного сотрудничества в вопросах обороны" [14]. По свидетельству министра иностранных дел (в правительстве М. Тэтчер) Дж. Хау, Британия подошла к реанимации деятельности ЗЕС с "осторожностью" [15], выступая за "сдержанную" деятельность Союза, дабы убедить американских политиков, что европейцы "серьезно" (негативно, видя в этом угрозу ослабления американских ядерных гарантий - Т.А.) относятся к их требованиям увеличить военные ассигнования и тем самым взять на себя часть военных расходов [16].
В 1981 г. Великобритания поставила вопрос о возможности обсуждения вопросов безопасности (но не обороны) сначала в рамках "европейского политического сотрудничества" ("European Political Cooperation"), а затем и в рамках ЗЕС. Однако несмотря на проявившийся в начале 80-х годов некоторый всплеск интереса британской стороны к ЗЕС, инициатива по возобновлению работы этой организации в 1984 г. принадлежала Франции.
Возрастание с конца 70-х годов "специфической военной угрозы для Западной Европы, исходящей от СССР" [17] (появление советских ракет средней дальности СС-20; - Т.А.); эволюция американской политической стратегии в сторону качественного и количественного сокращения американского вклада в НАТО [18] (угроза ослабления ядерных гарантий и некоторое сокращение численности американских войск в Европе -Т.А.); и появление "опасности нейтрализации западноевропейских государств (вплоть до выхода Западной Германии из НАТО)" обусловили в начале 80-х годов существенное изменение французской внешнеполитической концепции, означавшее отход от голлистской догмы в отношении независимого европейского оборонного измерения при возрастание все большего и большего интереса к проблеме "европейской обороны" [19].
С начала 80-х годов, движимые разными причинам и обстоятельствами, и Великобритания, и Франция стали выказывать заинтересованность в активизации ЗЕС. Однако видение роли и места этой организации в западноевропейских делах у них было различным. Великобритании ЗЕС представлялся находящимся в тени НАТО межправительственным форумом, предназначенным лишь для обсуждения вопросов европейской безопасности. Франция видела в возрождении ЗЕС не более чем временное средство после предыдущих неудачных попыток включить оборонное измерение в содержание интеграции. При этом Париж стремился создать ограниченные европейские оборонные возможности вне рамок НАТО при своей лидирующей руководящей роли.
Столь разное видение предназначения ЗЕС тем не менее не помешало возобновлению его работы. Ряд прозвучавших на протяжении 1983-1984 гг. энергичных призывов сначала министра внешних сношений Франции К. Шейсона [20], а затем французского министра обороны Ш. Эрню к возобновлению деятельности ЗЕС (под предлогом защиты от советской военной угрозы и предотвращения эрозии натовского единства) увенчался принятием 27 октября 1984 г. на встрече глав государств и правительств стран-членов ЗЕС Римской декларации, реанимировавшей функционирование союза.
Значение римской встречи (октябрь 1984 г.) весьма велико: государства-члены ЗЕС наметили направления для развертывания сотрудничества, включая вопросы обороны, налаживания диалога со странами-членами Организации Варшавского договора (ОВД), сотрудничество в деле производства вооружений, контроля за вооружениями и разоружением. Было декларировано обязательство западноевропейских стран увеличить европейский вклад в НАТО. На институциональном уровне было принято решение о возобновлении работы Совета ЗЕС, причем было решено, что сессии Совета ЗЕС с участием министров иностранных дел и обороны должны были отныне проводиться два раза в год. Были определены взаимоотношения между парламентской ассамблеей ЗЕС и Советом ЗЕС. Также более четко была прописана роль Агентства по контролю за вооружениями. В этой связи предусматривалось образовать при Совете ЗЕС (в качестве неофициального органа) консультационный комитет начальников штабов и руководителей организаций, занимавшихся планированием производства вооружений в странах-членах ЗЕС [21].
Великобритания и франко-германская инициатива по общей внешней политике и политике безопасности (ОВПБ)
"Втягивание" в процессы сотрудничества в рамках институтов западноевропейской интеграции является проблемой преимущественно для Великобритании, а не Франции. Послевоенная история внешней политики Великобритании и процессов интеграции в Западной Европе (особенно на их продвинутой стадии, начиная с рубежа 60-х годов) сложилась таким образом, что именно Великобритания всякий раз как бы "догоняла" интеграцию, вынужденно приспосабливаясь к ее динамично менявшимся реалиям.
Франция, оккупированная в годы Второй мировой войны; Сопротивление и будущее правительство которой действовали тогда с английской территории; после войны быстро потерявшая ее колонии и при этом потерпевшая ряд весьма болезненных военных поражений (в индокитайской, алжирской войнах и в суэцком конфликте); континентальная по ее внешнеполитическому менталитету европейская держава -чувствовала себя в процессе западноевропейской интеграции в родной стихии и по сути не только обустраивала послевоенную важнейшую среду своей внешней политики, но и закономерно (после поражения Германии в особенности) стремилась возглавить и направлять ход и содержание такого обустройства. Ее фронда по отношению к НАТО на всех этапах диктовалась целями и интересами именно европейской, а не глобальной политики Франции и не расхождениями Франции с НАТО в общем видении мира.
Великобритания, напротив, вышла из Второй мировой войны с иллюзиями критически трудных, но в целом сохраняющихся ее позиций как одного из мировых лидеров (эти иллюзии подкреплялись фактами встреч трех лидеров - И.В. Сталина, Ф. Рузвельта и У. Черчилля, - по ходу войны для решения наиглавнейших проблем послевоенного урегулирования. Заложенная на этих встречах система международных отношений получила название "ялтинско-потсдамской", что означало неявное, но четкое указание на неучастие Франции в формировании базиса этой системы). До начала 70-х годов она оставалась одним из таких лидеров как минимум в двух областях - мировых финансов, а также ядерного оружия. Внешнеполитический менталитет и интересы Британии по меньшей мере равноориентированы на Европу и остальной мир.
Великобритания не столько потеряла свои колонии, сколько реорганизовала формы своего участия и обеспечения своих интересов там, не потерпев при этом ни одного явного военного поражения, кроме Суэца. Ее стратегические интересы в Европе заключаются главным образом в том, чтобы максимально использовать свой статус в европейских делах для укрепления своих позиций и расширения возможностей в системе международных отношений в целом (что не отрицает и не умаляет и собственно европейских ее интересов).
Названные историко-политические различия в полной мере проявились уже на ранних этапах создания послевоенной структуры внутризападных отношений в Европе [124]. На этом фоне интересен тот факт, что процессы "втягивания в сотрудничество" обладают их собственной инерцией, возрастающей по мере качественного развития западноевропейской интеграции. Это хорошо видно на примере общей эволюции англофранцузского взаимодействия вокруг проблемы "общей внешней политики и политики в области безопасности" (ОВПБ; Common Foreign and Security Policy, CFSP) Европейского Союза.
Франко-германская инициатива (6 декабря 1990 г.) по созданию ОВПБ легла в основу пятого раздела Договора о ЕС (Маастрихтского договора) - "Положения об общей внешней политике и политике в области безопасности" [125]. Диссертант рассматривает Договор, равно как и другие документы ЕС, лишь в той мере, в какой это диктуется проблематикой настоящего исследования.
Общие цели внешней политики и политики безопасности будущего ЕС сформулированы в Маастрихтском договоре следующим образом: "утвердить его (Европейского Союза - Т.А.) идентичность на международной арене, в частности, путем осуществления общей внешней политики и политики безопасности (ОВПБ), включая, в случае необходимости, формирование общей оборонной политики, что со временем может привести к общей обороне" [126].
Документ, таким образом, разграничил функции безопасности (включив в них вопросы военных ассигнований и разоружения) и собственно обороны: к последней функции отнесены "стратегическое планирование" и практическое применения военной силы. Такое их разделение отчасти соответствует существующей в большинстве крупных западноевропейских стран, а также в США системе, когда вопросами военного обеспечения, строительства, функционирования вооруженных сил в мирное время занимается министерство обороны (обычно возглавляемое гражданским лицом-политической фигурой), а планированием операций, боевой подготовкой и боевым применением вооруженных сил - их главный штаб во главе с генералом.
Договор о ЕС отдавал вопросы безопасности в ведение самого ЕС, а вопросы обороны - к ЗЕС. Ситуация оказывалась достаточно любопытной. Европейский Союз -наднациональное объединение со своими парламентом, Советом Министром и другими органами, - получал функции, в едином государстве (например, в США) относящиеся к ведению не столько министерства обороны (по сути службы всевозможного обеспечения вооруженных сил - от ядерных ракет до солдатских ботинок), но и высших эшелонов исполнительной власти (в тех же США вопросами безопасности ведает лично президент и обслуживающий его аппарат Совета национальной безопасности с подчинеными ему службами разведки, информации и связи). Иными словами, функции в сфере ОВПБ, отданные Договором о ЕС в ведение Евросоюза, в принципе закладывали политическую и бюрократическую основы для дальнейшего развития самого ЕС и его органов и структур в сторону еще большего продвижения от союза (в прошлом) через конфедерализацию в сторону возможного в будущем государства федералистского типа.
ЗЕС же наделялся по существу функциями генерального штаба, для чего у него не было ни непосредственно подчиненных ему сил, ни своих организационных структур, ни механизмов принятия такого рода решений, ни, наконец, соответствующих полномочий. Либо ЗЕС должен был в самое ближайшее время получить все перечисленное; либо осуществление возложенных на него функций оказывалось как бы "подвешенным в воздухе", т.е. практически невозможным.
Эволюция британской и французской позиций по отношениюк НАТО в 1980-1991 гг
НАТО создавалась для уменьшения всех видов угрозы позициям и интересам ее членов в зоне действия Североатлантического договора - но в 80-е годы впервые столкнулась с ситуацией, когда курс США и следовавшей за ними НАТО резко подняли уровень таких угроз, притом асимметрично для североамериканской и западноевропейской опор НАТО. Результатом стал серьезный кризис доверия к Договору со стороны большинства западноевропейских его участников, хотя глубина и конкретное содержание этого кризиса заметно различались применительно к разным государствам Западной Европы, прежде всего к Великобритании и Франции.
Суть вызвавших кризис доверия причин сводилась к следующему. Во второй половине 70-х годов СССР начинает развертывание на западном направлении новых, мобильных, с высокой точностью и малым подлетным временем ракет СС-20 с ядерными боеголовками, на что США отвечают аналогичным развертыванием ракет в ряде стран Западной Европы (в частности, в Великобритании, Италии, ФРГ). И в условиях, когда подлетное время в первом ударе снизилось, по разным оценкам, с 25-35 до 4-7 минут (при более высокой точности попадания, а значит, необходимости для другой стороны поднять свои ракеты до подхода к ним ракет противника, что снижало время принятия решения на запуск до 2-3 минут и объективно требовало передачи права принятия такого решения от политического на оперативно-командный уровень управления, т.е. от руководства страны - дежурным старшим офицерам пусковых комплексов), США с приходом в январе 1981 г. республиканской администрации Р. Рейгана резко усиливают конфронтационное (политико-пропагандистское, военно-политическое и экономическое) давление на СССР [8].
Но если объективные риски и угроза для западноевропейских членов НАТО возросли в чрезвычайной степени, то для США степень их роста была на порядок ниже. Фактически с размещением в Европе нового поколения советских и американских ракет средней дальности стратегическое положение США не претерпело принципиальных перемен к худшему - что и порождало у западноевропейцев закономерное сомнение, захотят ли США в их ситуации относительного ядерного благополучия рисковать своей территорией из-за Западной Европы; и если даже захотят, то не окажутся ли принимаемые США меры, с точки зрения европейцев, чрезмерно осторожными или запоздавшими.
Многие западноевропейские страны были недовольны тем, что в проведении своей политики США совершенно не хотят считаться с их интересами ("план Роджерса", решение о приостановке американских ядерных гарантий Европе через 10 лет, нежелание считаться с европейскими партнерами даже на переговорах по контролю за вооружениями), причем эта тенденция усилилась с приходом к власти Р. Рейгана. Недовольство было вызвано осознанием европейскими странами сильного изменения баланса американского и западноевропейского влияния в НАТО, зависевшего от соотношения сил между США и их западноевропейскими партнерами в целом и в различных сферах деятельности Североатлантического союза, а также и от динамики ракетно-ядерной конфронтации США и СССР.
Как отмечает в своих мемуарах бывший министр иностранных дел при М. Тэтчер Д. Хау, "все большее число европейцев приходило к пониманию того, что... правительства (западноевропейских стран - Т.А.) не имели никакого влияния на стратегическое мышление Америки, и что предназначенные для (взаимных - Т.А.) консультаций механизмы НАТО рисковали превратиться в улицу с односторонним движением" [9].
Чтобы снизить накал разногласий внутри союза, Великобритания начинает активно поддерживать идею создания и развития такого "европейского ядра" НАТО, которое было бы избавлено от крайностей как атлантизма, так и европеизма. Для достижения этой цели предлагалось всемерное укрепление Североатлантического союза, но при параллельном постепенном повышении роли западноевропейских участников в формировании и осуществлении политики НАТО. Заметим, что крайности атлантизма и европеизма задавались ранее позициями соответственно Великобритании и Франции.
Поэтому наметившееся движение Лондона в сторону умозрительного "центра" между этими крайностями объективно означало открытие пути началу процесса "европеизации" НАТО, хотя само по себе не предопределяло, сколь далеко сможет продвинуться такой процесс.
Конкретным воплощением этой идеи можно считать деятельность Еврогруппы НАТО [10] как специфического института, формально не входящего в систему органов Североатлантического союза. Членами Еврогруппы являлись все европейские участники военной организации НАТО за исключением Исландии, которая не имеет своих вооруженных сил. Британское представительство при штаб-квартире НАТО долгие годы выполняло функции секретариата Еврогруппы. В задачи группы входило обеспечение консультаций между странами-членами НАТО по военно-политическим вопросам и организация их сотрудничества для решения практических задач, возникающих в этой сфере.
Для повышения политического веса Еврогруппы Великобритания, которая занимала в этой организации особое положение единственной ядерной державы (в отсутствие там Франции), стремилась, с одной стороны, сохранить единство в НАТО, а с другой, не вызвать у США беспокойства усилением западноевропейского военно-политического сотрудничества и сохранить при этом американские гарантии Европе. Великобритания преследовала в связи с деятельностью этого института несколько целей: стремилась активизировать участие своих союзников в Североатлантическом блоке, и одновременно пыталась направить в атлантическое русло развивающееся западноевропейское военное сотрудничество, чтобы вписать его и Западную Европу в целом в существовавшие тогда общеполитические установки НАТО и в рамки функционирования альянса в целом.
