Введение к работе
Актуальность исследования. На современном этапе трансформация социофункциональной динамики субъектов пространства религиозной культуры обусловливает цивилизационно-культурологическую специфику региональных проблем геополитического спектра. Методолого-культурологическое осмысление данного фактора в контексте общемировых тенденций актуально потому, что в новых исторических условиях понятие национальной безопасности вышло далеко за рамки лишь политической и военной деятельности. Оно включает в себя экономический, научный, технологический, экологический, культур-религиозный и культур-цивилизационный аспекты. Поиск оптимальной модели социо-культурного развития России опирается на осознание того факта, что эта модель должна соответствовать системе ментальных ценностей историко-культурного прошлого. В поликонфессиональном составе Байкальского региона это, прежде всего, касается философско-культурологической проблематики цивилизационного трансграничья между Россией, Монголией и Китаем.
Актуальность данного научно-исследовательского направления определяется и тем, что в методолого-культурологическом аспекте цивилизационная специфика трансформации пространства религиозной культуры Восточной Сибири а также понятийно-семантическая разработка философско-антропологической стратификации религиозного пространства в его теоретико-методологической и практико-прогнозирующей составляющей еще не были предметом специального рассмотрения. Выявление миссиологических доминант пространства религиозной культуры, анализ трансформационных составляющих его социо-функциональных характеристик, является методологически важным аспектом в процессах осмысления места и роли традиционных конфессиональных и религиозно-обусловленных феноменов социокультурного пространства региона.
Степень разработанности темы. Методологические основы традиции исследования категорий пространства и культуры заложены в философском и философско-культурологическом дискурсах, начиная от Аристотеля и имея продолжение в трудах Канта, Шеллинга, Гегеля. Изучение фундаментальных основ пространства связано с работами Э. Гуссерля, М. Хайдеггера. Но стоит отметить, что в данных работах религиозное пространство как онтологическая основа пространства культуры не являлось предметом исследования. В работах В. Виндельбандта, П. С. Гуревича, Б. М. Берштейна, Э. В. Ильенкова, М. С. Кагана, П. Сорокина, А. С. Кармина, К. Клакхона, А. Кребера, И. Я. Левяша, Б. А. Парахонского, и др. рассматриваются общие методологические проблемы системного осмысления соотношения языка и культуры, культуры и времени, культуры и пространства, дающие ориентиры для дальнейших попыток моделирования религиозно-пространственных дефиниций. В современной философии культуры складывается представление о пространственном измерении культуры. В работах Ю. М. Лотмана, Б. В. Маркова, В. В. Топорова, А. В. Бабаевой, Е. Г. Хилтухиной, А. Н. Быстровой и др. выводятся соотношения некоторых аспектов исследования культурного пространства в контексте межкультурного взаимодействия. В контексте культуро-цивилизационного дуализма мировоззренческих систем, проблемы взаимоотношений религиозных институтов государства носят междисциплинарный характер. Данное обстоятельство обусловило обращение к исследованиям ведущих специалистов в области религиоведения, рассматривающих природу, сущность, историко-культурологический аспект религиозной проблемы в целом: А. Н. Краснова, Л. Н. Митрохина, А. А. Радугина, И. Н. Яблокова, К. И. Никонова, В. А. Куроедова, В. Ю. Петрова, Д. В. Поспеловского, М. В. Шкаровского, М. И. Одинцова и др. Выработанные исследователями положения позволили уточнить понятийный аппарат, касающийся отношений государства и религиознообусловленных институций в условиях либерализации социополитического и социокультурного пространств. Методология структурно-функциональной стратификации процессов трансформации пространства религиозной культуры в дедуктивной проекции цивилизационного подхода основывалась на трудах Т. Парсонса, Р. Н. Белла, П. Бергера, Э. Дюркгейма, М. Вебера, Б. Малиновского, К. Тиле, Ф. Шлейермахера, М. Элиаде. Анализ культурологического аспекта межцивилизационных связей и религиозных традиций в комплексной проекции социокультурного и социополитического пространств базировался на исследованиях, Г. Б. Флоровского, В. В. Зеньковского, Е. Н. Трубецкого, Н. С. Трубецкого, И. А. Ильина, Г. В. Вернадского, Л. П. Карсавина, Н. Н. Алексеева, А. Тойнби, О. Шпенглера, С. Хантигтона, И. А. Василенко, К. Ясперса, Дж. Китагавы. Аспекты мировоззренческой детерминированности антропо-философского подхода исследования основывались на трудах В. В. Розанова, В. И. Несмелова. М. М. Тареева, Е. Н. Трубецкого, С. Л. Франка, Н. А. Бердяева. В исследованиях культурологов, философов, религиоведов И. К. Кучмаевой, В. И. Шамшурина, М. В. Силантьевой, М. Громова, В. С. Глаголева, ставятся вопросы, касающиеся фундаментальных положений методологии исследования коннотации религиозных институтов, государства и гражданского общества в историко-культурной, историко-философской, философско-религиоведческой и теоретико-политической проекциях. Обращение к различным методикам исследования культуры позволило выделить анализ полевой природы религиозного пространства и религиозной культуры. Вместе с тем, при достаточно подробной разработке понятийного сочленения «культурное пространство», произведенной российским и региональным научно-академическим сообществом, отмечается, что методологически понятие «религиозное пространство» не дифференцировано, его социофункциональная стратификация в условиях трансформации социополитической системы произведена фрагментарно. Как следствие, не учитывается и региональная специфика пространства религиозной культуры, переживающей на рубеже XX-XXI вв. процессы трансформации, что, в свою очередь, влечет за собой методологические недочеты в теоретико- и практико-правовой фиксации вероисповедной политики России в регионе.
К базовым трудам ученых востоковедов-культурологов необходимо отнести работы Ф. И. Щербатского, И. П. Минаева, В. П. Васильева, С. Ф. Ольденбурга, О. О. Розенберга, рассматривающие религиозно-мировоззренческий комплекс и философские основы индо- и конфуцианско-буддийской цивилизации. Системе религиозных практик, распространенных в индуистской и буддийской традициях, посвящены исследования Гл. Муллина, Дж. Тучи, Л. В. Ивановой, А. Берзина, Х. Урбана, В. Фика, рассматривающих историю и эволюцию тантризма. Социокультурный аспект трансформации тантрическим буддизмом традиционных дошаманистских и шаманистских обычаев автохтонных народов Центральной Азии разработан в трудах основоположника региональной буддологии К. М. Герасимовой, а также Г. Р. Галдановой, Д. Б. Дашиева, Г. Ц. Митупова. Анализ социокультурного базиса исследования опирается также на работы региональных исследователей в области культурологии, философии, истории, этнографии, религиоведения: М. И. Гомбоевой, Д. С. Жамсуевой, Л. Л. Абаевой, Т. М. Михайлова, Д. Б. Дашиева, И. Б. Дашиевой, С. Ю. Лепехова, Б. Д. Базарова, М. Д. Зомонова, Б. Э. Петри, С. П. Балдаева, М. Н. Хангалова, В. В. Хагдаева и др. При фундаментальной разработке вопросов классической буддологии и шаманологии отмечается, что аспекты, связанные с современными трансформационными процессами в религиозном пространстве региона, практически не отражены в научно-академических дискурсах религиоведения, социологии, политологии. Региональная историография по проблемам православной культуры представлена в исследованиях Г. С. Митыповой, В. Т. Михайловой, А. Д. Жалсараева и др. Региональная проекция старообрядческого пласта православной культуры представлена в исследованиях Ф. Ф. Болонева, Е. В. Петровой, В. П. Мотицкого, С. В. Бураевой, С. В. Васильевой, М. М. Шмулевича и др. Несмотря на то, что в работах данных исследователей достаточно подробно рассматриваются история формирования и функционирования институтов православной культуры в регионе, на взгляд автора нуждается в дальнейшей проработке тезис о том, что православная культура является доминантой культурного пространства региона, «центрообразующим» элементом историко-культурного ландшафта. Отмечается, что в дальнейшей проработке нуждаются так же вопросы, связанные с ролью православия в социокультурном и социополитическом обустройстве региона в условиях межцивилизационного трансграничья Россия – Китай.
Базовыми исследованиями в области теоретико-правового, философско-правового и культур-правового дискурса о роли и месте культур-религиозного фактора в политической системе общества, проблемам общеметодологического характера являются труды Б. П. Вышеславцева, И. А. Ильина, П. И. Новгородцева, Л. А. Тихомирова, С. А. Лебедева, В. С. Нерсесянц, С. С. Алексеева. В целом, религиозный фактор как один из составляющих современного периода развития политических концепций, вычленяется политологами К. С. Гаджиевым, В. С. Пирумовым, А. С. Панариным Ю. В. Тихонравовым, В. А. Колосовым, Н. С. Мироненко, А. Дугиным и др.
В исследованиях П. Иванова, Д. Овермайера, Д. Бэйза, Д. Норбу, Ж. Цзы, касающихся философско-религиоведческих аспектов государственной политики в сфере религиозного пространства, вопросов бытования религии в Китае в социополитическом контексте, с историко-логической позиций анализируются проблемы распространения христианства в КНР и на Тайване, влияния христианства на политическое развитие Китайской республики. Трансазиатский аспект глобализационных процессов в сфере религиозного пространства - влияние азиатских сил на глобальное развитие, проблемы этноидентификации, социально-политические и экономические факторы миссионерского движения - рассматриваются в исследованиях Т. Чона, Р. Го, Эр. Райтера, П. Хаздра. В работах Дж. Мандли, Ц. Эньеди, П. Фрестона, Д. Льюиса ставится вопрос о кризисе либерально-демократической идеологии в сфере взаимоотношений религиозных институтов и государства в условиях глобальной трансазиатской евангелической экспансии в XX-XXI вв. Основная проблема, связанная с социополитическим аспектом исследования, вытекает из методологической недостаточности предлагаемых авторами подходов. Отсутствие взаимосвязи с философско-культурологическим знанием является, по мнению автора, основным методологическим просчетом политологического блока историографии вопроса нормативно-правового обеспечения вероисповедной политики России в регионе. Исследования по проблемам социополитической безопасности региона опираются преимущественно на геоэкономические критерии политологического дискурса. Стратификация религиозно-культурного фактора в системе безопасности региона в комплексной культуролого-методологической проекции практически не рассматривалась.
Таким образом, анализ научных источников дает возможность сделать следующий вывод: в современной западной и российской философии культуры имеются определенные успехи в исследовании пространств культур, однако религиозное пространство и пространство религиозной культуры в целом не получило достаточной разработки. Философско-методологический аспект данной проблемы практически не представлен в современных работах. Нет четкого представления о взаимодействии и структуре религиозного пространства и пространства религиозной культуры в их социо-политической проекции как онтологических доминант цивилизационно-геополитического комплекса. Существующая научная база исследования соотношений религиозно-пространственных измерений разработана фрагментарно, что подтверждает необходимость дальнейших теоретических исследований.
Соотношение двух мировых религиозно-обусловленных мировоззренческих систем - христианства и конфуцианско-буддистского комплекса - имеет различные социокультурные и социополитические страты. Они определяются, с одной стороны, процессами трансформации методологических концептов вероисповедной политики России, сформировавшимися в имперский период XVII - ХХ вв., а с другой, глобализационными интенциями социокультурного пространства Центрально-Азиатского региона в ракурсе геополитического миссионерства XX-XXI вв. Как в прошлом, так и в настоящем данное обстоятельство накладывает свой отпечаток на характеристики этнокультурных процессов, происходящих в регионе. Современные социополитические процессы обусловливают необходимость комплексного анализа сложившейся ситуации в пространстве религиозной культуры региона, что и определило обращение автора к заявленной теме.
Объект исследования: пространство религиозной культуры Байкальского региона Центральной Азии XX – XXI вв.
Предмет исследования: процессы трансформации пространства религиозной культуры Байкальского региона XX – XXI вв. в трансазиатском контексте.
Цель исследования состоит в комплексном анализе трансформационных процессов в пространстве религиозной культуры Байкальского региона Центральной Азии. Исходя из этого, автором были поставлены следующие задачи:
-
Осмыслить в контексте культуро-цивилизационного подхода комплексно-методологическую базу исследования. С позиций принципа иерархиизации вывести методологические доминанты - философско-антропологический, философско-культурологический, философско-религиоведческий и социополитический аспекты исследования пространства религиозной культуры Байкальского региона Центральной Азии.
-
Произвести понятийно-семантический анализ религиозно-пространственных дефиниций в свете выработанного методологического базиса.
-
Дать трансформационные характеристики пространства религиозной культуры Байкальского региона в контексте глобализационных процессов межцивилизационного трансграничья.
-
Провести спектральный анализ инновационных составляющих трансформационных процессов и выявить конфессиональные доминанты трансформации пространства религиозной культуры региона в диахронном соотношении XIX – нач. XXI вв.
-
С позиций комплексно-методологического подхода выявить корреляцию цивилизационно-культурологического и социополитического аспектов исследования пространства религиозной культуры Байкальского региона Центральной Азии.
-
Определить место и роль институтов традиционных конфессиональных доминант пространства религиозной культуры в контексте вероисповедной политики России в Байкальском регионе Центральной Азии.
-
В контексте культуро-цивилизационной апории дать понятийно-терминологическое обоснование трансформационных процессов в пространстве религиозной культуры региона, провести семантико-понятийный анализ дефиниций вероисповедной политики и выработать практико-прогнозирующие положения трансформационных и унифицирующих принципов региональной вероисповедной политики России XXI в.
Методология и методы исследования базируются на сочетании культурологических, философско-антропологических, философско-религиоведческих подходов и методов исследования. Культуро-цивилизационный подход, принятый в исследовании в качестве концептуально формирующего его методологические составляющие, актуализируется недостаточностью традиционных подходов в процессах анализа трансформационных процессов в религиозном пространстве, базирующихся на классово-формационном или материалистическо-социологическом подходах к проблематике религиозной культуры. В контексте структурно-функционального анализа трансформационных процессов в пространстве религиозной культуры Байкальского региона Центральной Азии были использованы общенаучные методы: анализ и синтез, гипотеко-дедуктивный, индуктивный, историко-сравнительный, компаративистский, аналитико-обобщающий методы, а также общетеоретические положения культурологии, религиоведения, философской антропологии, и политологии. Включение в методологический контекст исследования историко-философского, антропо-теологического, философско-правового аспектов поднимаемой проблематики, связано как с межцивилизационными процессами в российской Евразии, так и со статусной стратификацией субъектов пространства религиозной культуры региона, имеющего этноконфессиональное своеобразие.
Гипотеза исследования Кризис интеграционно-унифицирующих интенций российской государственности актуализирует проблемы, связанные с выявлением причин трансформации пространства религиозной культуры. В условиях, когда роль государства в процессах формирования религиозного пространства на современном этапе нивелируется рядом факторов, в том числе и конституционно-законодательного порядка, эффективность государственной социокультурной и вероисповедной политики объективно зависит от выработки обществом четких идеологических императивов, контекстных национальным культур-цивилизационным приоритетам России.
Научная новизна исследования состоит в том, что:
- Разработан комплексно-методологический подход и охарактеризованы методологические доминанты исследования природы региональной цивилизационной апории Запад-Восток и Восток-Восток в условиях общемировых процессов глобализационной унификации социокультурного, социоэкономического и религиозного пространств.
- В системной проекции выработаны и определены дефиниции, методологически стратифицирующие понятие религиозного пространства и пространства религиозной культуры по иерархическому принципу уровневого соотношения роли и места конфессиональных дискурсов в процессах формирования социокультурного пространства Байкальского региона.
- В научный оборот введены понятия, характеризующие трансформационную динамику в региональном пространстве религиозной культуры: «религиозное пространство», «пространство религиозной культуры», «конфессиональное поле», «религиозная инновация», «миссионерское пространство», «миссионерское поле», «трансформация пространства религиозной культуры», в контексте характеристик понятийно-семантического комплекса «инновационные процессы в религиозном пространстве» уточнена дефиниция «миссионерская деятельность».
- Определены динамические характеристики данных понятийных соотношений при анализе, синтезе и моделировании процессов формирования пространства религиозной культуры, что позволило уточнить социо-функциональные характеристики понятия «религиозная культура»; осуществлен анализ инновационно-трансформационных процессов в пространстве религиозной культуры центрально-азиатского региона рубежа XX –XXI вв.
- Выдвигается положение о полевой природе инновационно-трансформационных составляющих религиозно-пространственного спектра в его конфессиональном окрасе, на основе которого понятие религиозной толерантности в социокультурной плоскости уточнено положением о ее относительности.
- На основе методолого-культурологического подхода произведена и уточнена терминологическая стратификация политики государства в религиозной сфере: уточнена такая дефиниция, как «вероисповедная политика», определены понятия «субъект религиозного пространства», «объект» и «субъект вероисповедной политики»; на основе историко-культурологического и теоретико-правового анализа определены концепты вероисповедной политики, включающие в себя результаты культурологического, социополитического, философско-мировоззренческого и понятийно-семантического анализа пространства религиозной культуры Байкальского региона Центральной Азии XX-XXI вв.
Практическая значимость исследования. Теоретические положения, выводы диссертации могут быть востребованы при разработке учебных курсов по специальностям: «Культурология», «Религиоведение», «Социальная антропология», «История», «Этнография», «История религиозной культуры Забайкалья», при подготовке методических рекомендаций и учебных пособий по культурологии, религиоведению и философии религии. Методологические основания и фактологический материал исследования могут быть использованы при выработке практико-ориентированных рекомендаций для общественных и государственных организаций, занимающихся вопросами государственно-церковного регулирования и духовно-культурологической безопасности.
На защиту выносятся следующие основные положения:
1) Мировоззренческий компонент рассматривается в качестве интегративной и структурообразующей базы исследования религиозных процессов. Он включает в себя антропо-философский подход, моделирующий предметный ряд собственно классической антропологии в ее социокультурном и временно-пространственном измерениях. Данные положения, выводимые из морфологического анализа определения философской антропологии, приводят к пониманию мировоззренческого комплекса в качестве методологического базиса при исследовании религиозно-обусловленных факторов культуры в ее историко-логической, временно-пространственной данности. Религиозное пространство в его философско-антропологическом измерении, детерминированное потребностями, интересами, аксиологическим, семантическим, семиотическим факторами, целями и ориентирами, отражается в знаково-символической плоскости артефактов религиозной культуры. В связи с данными положениями констатируется: а) безусловная роль антропо-культурологического аспекта, его предельных религиозно-аксиологических ориентиров, б) смысло-определяющая роль артефактов религиозной культуры в субъективной идентификации культурно-цивилизационного пространства. Пространственные дефиниции имплицитно увязываются с аксиосемантическим рядом артефактов религиозной культуры. Взаимодействие в социокультурном пространстве различных по своей мировоззренческой направленности конфессиональных институтов рассматривается с позиций определяющих единство этого пространства ценностных приоритетов. В результате, культур-антропологический аспект категории «пространство» рассматривается не только с позиций философской феноменологии религии, но и в социополитическом аспекте.
2) Комплексно-методологический подход в исследовании историко-логических детерминант возникновения и функционирования региональной религиозной культуры, влияния ее на автохтонный культурный блок выявляет социофункциональную специфику религиозной культуры в ее конфессиональном окрасе. Конфессиональная специфика обусловливает векторность аксиологической направленности мировоззренческих блоков; определяет традиционные доминанта культур-цивилизационного и социополитического комплексов цивилизационного трансграничья.
3) Временно-пространственная детерминированность религиозной культуры, семиотический ряд которой воплощает и символически фиксирует концептуальный уровень религиозной антропологии в социокультурном пространстве, определяет национальное, цивилизационное своеобразие мировосприятия, мироощущения и мировоззрения. В рамках концепции, рассматривающей пространство как функцию экзистенциональной идеи (обеспечивающей социокультурное и социополитическое единство общества), предполагается культуро-цивилизационный подход в анализе социокультурных и социополитических характеристик социально-исторической, религиозно детерминированной системы конфессиональных и мировоззренческих приоритетов, транслируемых в рамках конфессиональной миссиологии. Культуро-цивилизационный подход, выявляя мировоззренческий базис, общерелигиозный, конфессионально-миссиологический и социополитический аспекты исследования динамики религиозных процессов, вместе с тем определяет и соотношение общероссийского и регионального (в данном случае центрально-азиатского) пространств религиозной культуры.
4) Инновационно-трансформацонные процессы в пространстве религиозной культуры региона характеризуется тем, что в нормативно-правовой проекции, исторические формы стратификации конфессиональных институтов переосмысляются в контексте общих глобализационных тенденций. Это свидетельствует о тотальной переоценке религиозно-аксиологического фактора социальной жизни, отраженной в тенденции «антропологизации» большинства форм общественного сознания, в том числе, и нормативно-правового осмысления этих тенденций. В реалиях постпротестантского Запада середины и конца XX в. инноватика экзотерической диффузии на уровне религиозного сознания в его обыденную страту, определена современным геополитическим положением Тибетской государственности, предопределившим активизацию миссии тантрического буддизма в ее сотериологическо-эсхатологическом пласте. С учетом теократической специфики инновационная экзотерика тантрического буддизма становится средством, интегрирующим адептов в мировоззренческий дискурс буддийской цивилизации и в культуро-цивилизационное соотношение Запад - Восток в контексте межцивилизационого трансграничья Восток Православный – Восток конфуцианско-буддийский.
5) Теократические интенции римо-католической миссии послужили одной из причин ужесточения вероисповедной политики Китая в отношении иностранных религиозных организаций. Данное обстоятельство делает «китайский» вектор трансазиатской миссии католицизма одним из самых проблемных. Китайский принцип выведения отношения между КНР и Ватиканом в социополитическую плоскость ставит фактически вне закона катакомбную католическую церковь Китая и любое вмешательство «по религиозному признаку» во внутренние дела Китая со стороны теократических институтов. Методологические концепты деятельности католической миссии в Монголии предполагают усиление социальной роли католических институтов, а вместе с ней и латентной включенности российско-монгольских структур римо-католицизма в противостояние Ватикан - Пекин. В свою очередь, экономическая экспансия Китая в регионе ставит вопрос о необходимости выработки региональными структурами Русской Православной Церкви и государства единой стратегии и тактики миссии в отношении китайской диаспоры в условиях межцивилизационного трансграничья.
6) К одним из основных причин изменения спектрального состава пространства религиозной культуры Центрально-Азиатского региона относятся политические процессы в российском социокультурном пространстве. Деидеологизация законодательной базы и смена идеологической платформы привели к нормативно-правовому закреплению принципа демократического плюрализма в сфере вероисповедной политики. Последнее, с учетом культуро-цивилизационной дихотомии Запад – Восток, обусловливает социополитический аспект проблематики. Антропо-культурологическая и мировоззренческая составляющие конфессиональной стратификации определяют традиционно-конфессиональные мировоззренческо-миссиологические комплексы православия (включая старообрядчество), ламаизма (в его популярной форме вероучения) и шаманизма в качестве методологического фона при выявлении новаций в спектре российского и регионального пространства религиозной культуры. С учетом инновационного процесса дезинтеграции мировоззренческих ориентиров в социокультурном континууме к собственно инновациям в религиозном пространстве Байкальского региона относятся трансформационные процессы, связанные с миссией постпротестантских, римо-католических и тибето-теократических религиозно-обусловленных комплексов, выявляемых в ходе спектрального анализа, а также с процессами конфесионализации региональных форм шаманизма.
7) Произведенный со структурно-функциональных позиций спектральный анализ миссиологических доминант религиозного пространства Забайкалья и Монголии позволяет констатировать, что философско-мировоззренческий аспект понятия «миссия», рассмотренный с социополитических позиций, определяет дефиницию «миссионерское поле» в качестве основной динамической характеристики трансформационных процессов. Рассмотренные с позиций цивилизационного подхода Запад - Восток конфессиональные инновации в своей совокупности позволяют делать вывод о едином миссионерском поле Центрально-Азиатского региона (Байкальская Сибирь, Монголия, Китай). Секуляризационные и инновационные процессы приводят к дезинтеграции культурной идентичности и, вместе с ней, традиционной системы ценностей.
8) Либерально-демократические ценности Западного мира, воспринимаемые на Востоке в результате инновационных процессов в религиозном пространстве, оказывают разрушительное действие на традиционные общества. Пространственно-интенциальные характеристики религиозной культуры выявляются в миссионерской деятельности, направленной на переход географических, политических, религиозных и общественных границ в целях распространения иных для данного культур-религиозного пространства духовных ценностей, определяют миссию Запада как экзистенциально-территориальную экспансию в социокультурное пространство стран Центрально-Азиатского региона.
Апробация идей, положенных в основу исследования. Основные результаты исследования нашли отражение в докладах международных, общероссийских, региональных конференций и семинарах в Хале (Германия, 1996), Фэрбанксе (США, 1997), Ялте (Украина, 2006, 2007, 2008), Улан-Баторе (Монголия, 2007), Чите (1997, 1998, 2000, 2006, 2007), Улан-Удэ (2005, 2007, 2008), Новосибирске (2007), Иркутске (2006, 2007, 2008). Результаты исследования закреплены в концептуальных разработках научных центров исследования пространства религиозной культуры при Читинском государственном университета, Иркутском государственном университете, обсуждались на кафедре теории и истории культуры Государственной академии славянской культуры (ГАСК).
Основные положения диссертационной работы изложены в 36 публикациях, в том числе трех монографиях, общим объемом 61 п. л.
Диссертация состоит из введения, четырех глав, четырнадцати параграфов, заключения и библиографии.
