Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ОРИЕНТИРЫ В ФИЛОСОФСКОЙ ТАНАТОЛОГИИ 19
1. Методологические основания философской танатологии 19
2. Особенности культурологического осмысления смерти 50
3. Генезис и морфология культа мертвых 87
ГЛАВА 2. АРХАИЧЕСКАЯ ИПОСТАСЬ СМЕРТИ В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ 120
1. Анимистический образ бессмертия 120
2. Сакральное и мирское в хронотопе 141
3. Архетипичность культа предков 164
ГЛАВА 3. ПРЕОДОЛЕНИЕ СМЕРТИ В ХРИСТИАНСКОЙ КУЛЬТУРЕ 184
1. Идея личной смерти и персонификация души 184
2. Смерть и «умирание» в свете православных таинств 207
3. Феномен святости и культ святых 234
ГЛАВА 4. РАЦИОНАЛЬНОСТЬ СМЕРТИ И СЕГРЕГАЦИЯ МЕРТВЫХ В СВЕТСКОЙ КУЛЬТУРЕ 268
1. От естественно-научного к социально-гуманитарному дискурсу 268
2. Мертвые как «живые» 287
3. Культ личности: интеграционный момент 316
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 349
ЛИТЕРАТУРА 354
- Методологические основания философской танатологии
- Анимистический образ бессмертия
- Идея личной смерти и персонификация души
Введение к работе
Актуальность темы исследования определяется тенденциями развития современного социально-гуманитарного знания, проблемы которого нашли отражение в фундаментальных концепциях этногенеза и в культурно-исторических особенностях национального характера. Научное и философское самоопределение культурологии привело к постановке и решению междисциплинарных проблем познания, среди которых заметно выделилась проблема понимания смерти, выражающая отношение человека к предельным основаниям бытия.
Философская танатология наших дней выявила принципиальную социокультурную ориентацию исследования смерти, тем самым обозначив перспективы развития культурологии. Взаимосвязь философского и культурологического знания в вопросах понимания сущности смерти в последние годы проанализирована в диссертационных исследованиях А.В. Демичева, Д.В. Матяш, М.А. Шенкао. Настоящая работа подтверждает их основные теоретические выводы, заметно расширяет и дополняет их в плане ментально-национальной спецификации. Вместе с тем в ней формулируются и принципиально новые аспекты танатологии. В прежних исследованиях особый акцент делался на культурно-исторических и философско-методологических аспектах проблемы. В данной диссертационной работе рассмотрен целостный культурный образ смерти, ее идея, сущность, отношение к мертвым, их культовый статус.
Культ мертвых рассмотрен на различных стадиях отечественного культурогенеза и представлен как динамическая модель понимания смерти и отношения к умершим, который трансформируется от архаических аграрных культов, культа предков и богатырей к средневековым, христианским культам святых и далее - к светскому культу личности вождя. Выявленная таким образом морфологическая преемственность, изученная в своем структурном содержании и выраженная в типологиях, позволила задать
4 основания для критической переоценки широко известных явлений отечественной культуры.
Проведенный сравнительно-исторический анализ письменных,
археологических, фольклорно-этнографических источников по
древнерусским культам и образу смерти выявил наиболее ранний уровень мировосприятия, который присутствует в современном наследии вчкачестве рудимента традиционной культуры. В этой связи изучение исторического прошлого Руси остается не только актуальным для России, но и вскрывает закономерности появления таких феноменов XX в. как, например, культ личности.
Кроме того, результаты исследования культа святых и национального идеала святости в компаративном сближении философского, религиозного и научного подходов преодолевает атеистический максимализм, позволяя обнаружить «объективные» предпосылки для современной духовной реставрации отечественной культуры. Отметим также, что анализ существующих позиций в оценке культа личности вождя в СССР дополняется культурологическим осмыслением природы сохранения подобной формы почитания - как на уровне общественной психологии, так и на уровне политической идеологии России.
Таким образом, исследование трансформации культа в контексте отечественной танатологии, охватывающее наиболее важные процессы культурогенеза от архаики до наших дней, является актуальным на всех уровнях его понимания.
Проблема культа, составляющая объект исследования, взята в широком контексте, преодолевающем религиозную ограниченность и задающем множество социокультурных смыслов, проясняющих его значение в стереотипах сознания, поведения, общения. Культ мертвых является одновременно сакральной и светской моделями отношений к субъектам культуры, обладающим социально-символическим способом существования после их физической смерти. Сам же культ представляет собой
5 разновидность социального бессмертия личности в культуре и закрепляет статус субъекта после его физической смерти. Так, бытие культуры воспроизводится посредством живых людей, но существует за счет творческих «вложений» ныне умерших поколений.
Особое внимание в диссертации уделяется такому современному явлению, как сегрегация мертвых. Дело в том, что наука, принятая в качестве мировоззренческого образца мышления человека в XX в., создала миф о необратимости смерти тела и нивелировала сакральные представления о бессмертии духа, превратив мертвых в бессмысленный продукт «отхода» социального организма. В результате сегрегация мертвых привела к кризису идентичности живых и поиску виртуального способа установления различий, порождающему «симулякры» жизни и смерти. Выход из создавшейся ситуации заключается в формировании публичного дискурса смерти, раскрывающего реальность умирания и культурную включенность мертвых. Результаты научного исследования позволяют восстановить утраченные смыслы смерти и отношение к мертвым, что отвечает запросам общества, переходящего грань постмодернизма.
Современное развитие танатологии, постепенно меняющей естественно-научные ориентиры на социокультурные и гуманитарные, задает новые траектории движения мысли, реабилитирующей феномен смерти и мертвых, без которого ничто человеческое до конца понять невозможно. Учитывая важность идеи смерти для аутентичности самосознания человека, общества, культуры, следует раскрыть ее уникальный цивилизационный образец. Очевидно, что отношение человека к жизни и смерти составляет основу культурных универсалий, однако оно не бывает одинаковым. Различие культур заключается в понимании сущности жизни и смерти, в отношении к мертвым, в особенностях обрядов и ритуалов, и они столь существенны, что по ним можно судить о типах культурной идентичности, а это особенно важно в ситуации полиэтничности, характерной в том числе и для современной России.
6 Состояние и степень разработанности проблемы
В настоящее время в исследованиях различных наук отмечается необходимость связи проблем познания с особенностями их интерпретации в конкретном ментальном универсуме. Проблема жизни, смерти и бессмертия не может быть поставлена и осмыслена без учета специфики мышления человека и общества и требует последовательного разрешения в условиях конкретного культурного бытия.
Тема жизни и смерти является важной составляющей личностного мировидения, играет существенную роль в формировании мировоззрения в целом, потому что она отражает наиболее значимые проблемы смысла человеческого бытия, которое может быть представлено через свои предельные границы. Потребность человека в самоопределении неминуемо приводит к постановке и решению основных вопросов философии, имплицитно включающих тему смерти. Тема жизни, смерти и бессмертия достаточно широко представлена в истории западноевропейской философии: во взглядах Платона, Эпикура, А. Августина, П. Абеляра, М. Монтеня, В. Лейбница, И. Канта, Г. Гегеля; в философских учениях: А. Камю, Ж.-П. Сартра, М. Хайдеггера; в философии М. Фуко, Ж. Делеза, Ж. Деррида, Ж. Бодрийяра, Э. Левинаса - идея смерти достигла высокого уровня индивидуальной рефлексии, утвердившей ее трансгрессивные качества.
Особенностью отечественного понимания жизни, смерти и бессмертия долгое время оставалась религиозная ипостась, сложившаяся первоначально в богословских произведениях К. Туровского, И. Волоцкого, Н. Сорского, С. Полоцкого и др., а затем переосмысленная в свете этико-гносеологической значимости В л. Соловьевым, В. Розановым, Н.А. Бердяевым, Б.П. Вышеславцевым, Н.О. Лосским, С.Л. Франком, П.А. Флоренским и др. В советские годы не только религиозное и этическое измерения проблем жизни, смерти и бессмертия подверглись жесткой критике, но и сама идея их изучения была вытеснена как неконструктивная и пессимистическая. Тем не менее, некоторые отечественные философы продолжали ее изучение,
7 понимая важность проблемы. В философии М.М. Бахтина, B.C. Библера, Н.Н. Трубникова, И.Т. Фролова идея смерти была представлена как смыслообразующая бытие человека, общества и культуры. В дальнейшем философские и социально-гуманитарные аспекты изучения жизни и смерти нашли свое отражение в отечественных исследованиях А.В. Демичева, К.Г. Исупова, Д.В. Матяш, В.Л. Рабиновича, В.М. Розина, М.С. Уварова и др.
В итоге история развития философской мысли о жизни и смерти в России и за рубежом привела к становлению самостоятельной отрасли знаний - философской танатологии, в задачи которой входит системное изучение вопросов жизни и смерти, определение сущности каждого понятия и особенностей их существования как феномена культуры. Одними из первых на путь предметного самоопределения философской танатологии в России встали С. Рязанцев и А. Лаврин, которые привлекли общественное внимание к необходимости легализации публичного дискурса смерти. Постепенно круг заинтересованных в научном и философском исследовании названной области знания расширился, в него вошли представители различных наук: Ю. Бессмертный, А.Я. Гуревич, П.С. Гуревич, Б.В. Марков, В.А. Подорога, В.В. Савчук, А.К. Секацкий, Г.Л. Тульчинский, М. Ямпольский и др. Социальная танатология, ориентированная на решение общественно значимых проблем в области медицины, политики, права в Европе и Америке, представлена работами С. Грофа, Э. Кюблер-Росс, Р. Моуди, 3. Фрейда, Э. Фромма, Д. Хэлифакса, Д. Хамфри, К.Г. Юнга и др. В настоящее время созданы многочисленные танатологические центры, которые решают различные по своей теоретической и практической значимости проблемы, глубоко осмысливают философские вопросы, касающиеся мира человека и общества.
Непосредственная связь философского познания жизни и смерти с важными социокультурными проблемами в контексте отечественной ментальносте обнаруживается, прежде всего, в коллективном исследовании «Идея смерти в российском менталитете», проведенном в рамках проекта
8 Института философии и Института человека РАН. Авторы монографии (И.К. Лисеев, В.Л. Рабинович, В.М. Розин, Л.В. Фесенкова, Е.Н. Шульга и др.) выявляют приоритетные темы и подходы к изучению смерти в культуре. Ментальное измерение проблема смерти получила в работах СВ. Борисова, B.C. Малахова, С.А. Токарева, М.А. Шенкао. Родоначальниками исследования феноменов культуры, в том числе и смерти, с точки зрения общественной психологии, следует признать историков школы «Анналов» -М. Блока, Л. Февра, Ле Гоффа, Ж. Дюби, чья методологическая инициатива повлияла на Ф. Арьеса, создавшего ментальные модели понимания и отношения к смерти в Европе от Средневековья до наших дней.
Культурантропологическое измерение темы смерти и культа мертвых
преимущественно представлено в этнографических и социологических
работах Ф. Боаса, Р. Жирара, К. Леви-Строса, Э. Кассирера, К. Клемена,
Б. Малиновского, Э. Тайлора, У. Уорнера, Дж. Фрезера, М. Элиаде, в
исследованиях А.Н. Афанасьева, Е.В. Аничкова, Л.Э. Ванд, Н.Н. Велецкой,
А.С. Муратовой, Э.В. Померанцевой, В.Я. Проппа, Б.А. Рыбакова,
В.Н. Топорова, Г.П. Федотова и др. Сравнительный анализ культов на
различных стадиях отечественного культурогенеза предложен
С.Д. Домниковым, М.С. Киселевой, Е.Н. Шульгой и др. При изучении культа
личности исследователи выделяют разные аспекты: социокультурные (А.
Игнатов, В.К. Кантор, Е.А. Котеленец), политико-идеологические (З.И.
Файнбург), психологические (М. Вебер, Р. Такер, Ф. Помпер, Э. Фромм, Б.
Энкер, О.В. Великанова). В большинстве работ феномен культов
квалифицируется как отдельный вид религиозного почитания без учета его трансформаций вплоть до светской культуры или в дополнении к археологическому материалу, как, например, у Ю.А. Смирнова. Диссертационное исследование представляет идею смерти, отношение к мертвым в системной связи философской танатологии и культурологии.
9 Таким образом, отражение проблемы смерти в специальной литературе обусловило выбор объекта и предмета настоящего исследования, определило его цель и задачи.
Объект и предмет исследования Объектом исследования является феномен культов, изученный в контексте танатологии и обобщенный в системе стереотипов понимания смерти и отношения к мертвым в традиционной, религиозной и светской культуре.
Предмет исследования - идея смерти в отечественных культах, которые устанавливают нормы почитания мертвых как значимых субъектов культуры и претерпевают морфологические изменения.
Цель и задачи исследования
Целью исследования является осмысление динамики идеи смерти в трансформациях культового отношения к мертвым на различных стадиях культурогенеза в контексте отечественной танатологии.
Достижение этой цели предполагает решение ряда исследовательских задач:
выявить методологические и гносеологические основания понятия «смерть», его онтологические, аксиологические, антропологические характеристики в содержании предмета и проблем философской танатологии;
представить особенности современного культурологического осмысления смерти в отечественной духовной традиции;
рассмотреть генезис и морфологию культа мертвых как условие его трансформации в традиционном, религиозном, светском стереотипах и выявить специфику культурной идентичности;
изучить особенности представлений о смерти в системе архаического мышления человека традиционной культуры и характерные для него сакральные формы отношения к мертвым;
провести анализ основополагающих культурных архетипов с целью выявления оснований обрядово-ритуальных различий в древнеславянских культах;
исследовать причины и предпосылки возникновения идеи личной смерти в русской христианской культуре через описание способов духовного обретения вечной жизни в исполнении православных таинств;
рассмотреть феномен святости и его морфологические разновидности в генетической связи с архаическим культом мертвых;
выявить специфику научного дискурса смерти, сложившегося на основе идеологии секуляризации и повлиявшего на становление светского культа мертвых;
определить причины, условия, интеграционные моменты в развитии культа личности в тоталитарном обществе и показать его генетическую связь с культами предков и святых. Теоретико-методологическая база исследования основана на
фундаментальных положениях философской, культурологической и исторической наук, позволяющих сформулировать общие представления о смерти как научной проблеме и показать отдельные стороны ее осмысления в контексте российской ментальносте. Междисциплинарный характер диссертационного исследования обусловливает выбор нескольких наиболее приоритетных подходов и методов в изучении темы смерти на примере анализа феномена культа мертвых в его трансформациях: когнитивный, раскрывающий совокупность источников и характера мысли о смерти, и праксиологический, выявляющий особенности обрядово-ритуальных отношений к мертвым. Единство мысли и деятельности устанавливает принцип системного описания и объяснения стереотипов понимания смерти и отношения к мертвым в отечественной культуре. Исследование артефактов культуры смерти и умирания проводилось с использованием герменевтического метода.
На отдельных этапах исследования использовались иные подходы и методы изучения феномена смерти в культуре: психоаналитический (3. Фрейд, К.Г. Юнг, Э. Нойманн); этнолингвистический (В.В. Иванов, В.Я. Пропп, Н.И. Толстой, СМ. Толстая, В.Н. Топоров); семиотической реконструкции (Д.И. Лихачев, А.А. Шахматов); структуралистский и постструктуралистский (Ж. Бодрийяр, К. Леви-Строс); исторического анализа (А.П. Назаретян, Б.А. Рыбаков, Ю.А. Смирнов, П.Н. Третьяков, Б. Энкер); исторического понимания (Ф. Арьес, А.Я. Гуревич, Э. Радзинский, У. Уорнер); мифоанализа (Э. Кассирер, С. Лангер и М. Элиаде); компаративистский (С.Д. Домников, М.С. Киселева, К. Клемен, О.В. Великанова).
Научная новизна исследования
Диссертация представляет собой системное исследование трансформации культа мертвых, включающее философские, теоретико-культурологические, исторические, религиоведческие и методологические аспекты. Научная новизна работы определяется следующими результатами:
определены методологические основания философской танатологии, предмет которой не имеет онтологической определенности и выражен как идея о смерти, обладающая признаками культур-цивилизационной изменчивости и выступающая фактором идентичности человека как субъекта культуры - «живого» или «мертвого»;
выявлены и описаны культурологические ориентиры отечественной танатологии в исследовании культа мертвых, который включает в себя одновременно мировоззренческие смыслы смерти и отношение к мертвым;
установлены особенности исторического движения мысли о смерти в типологии отечественных стереотипов ее понимания и закрепления в обрядово-ритуальной, мифологической, художественно-эстетической, научной формах освоения действительности, изменение которых привело к трансформации культов, связанных генетически одним
12 основанием во всех морфологических типах: культа предков, культа святых, культа личности;
исследован традиционный стереотип понимания смерти и отношения к мертвым в архаической культуре как результат анимистического мышления, сформировавшего образ бессмертной души, переходящей от мирского к сакральному хронотопу существования в ходе похорон и наделяющейся статусом власти над живыми, что закреплено в культе предков, имеющем несколько архетипических предпосылок образования;
выявлены причины трансформации древнеславянского культа предков в русской христианской культуре, вызванные становлением религиозного стереотипа, утвердившего идею личной смерти, индивидуального спасения души и перехода к вечной жизни путем последовательного выполнения таинств и преклонения перед святостью, что привело к возникновению культа святых;
сформулированы принципы генетической связи культов, закономерностей их морфологических изменений от архаики до современности;
обоснована сущность и структура светского стереотипа в условиях советской секуляризации, которая упразднила сверхъестественный статус мертвых и сакральную ипостась смерти, представив ее естественным процессом развития жизни организма;
установлена корреляция идеи смерти как окончательного предела жизни и отношения к мертвым, наделенным свойством символического существования в памяти как бессмертных личностей, заслуживающих особого почитания;
критически переосмыслена роль культа личности в советском тоталитарном государстве в плане трансформации культа мертвых и доказано, что в содержание культа личности вождя входят
«унаследованные» от прежних культов элементы поклонения
первопредку, герою-победителю, святому-мученику.
Теоретическое значение диссертации заключается в дальнейшем развитии отечественной танатологии, решающей фундаментальные проблемы смысла и ценности жизни, повышающей ответственность личности в пограничной ситуации выбора жизни и смерти, подготавливающей человека к предельным ипостасям мира, признающей мертвых как субъектов культуры. Кроме того, целостное изучение феномена смерти и особенностей трансформации культа мертвых является инновационным приемом синтеза культурологических, философских, исторических и религиоведческих знаний.
Практическое значение диссертации обусловлено ее основными теоретическими положениями, служащими реализации социальных программ по профилактике насилия и повышению роли жизнесберегающих технологий в обществе, формированию толерантных отношений в мировом сообществе цивилизаций.
Результаты и выводы диссертационного исследования имеют практическое применение при решении проблем идентичности отечественной культуры, при выдвижении антропологических ориентиров в культурологическом и философском знании, развитии танатологии и социально-гуманитарных наук.
Наиболее важные теоретические положения диссертации легли в основу ряда учебно-методических публикаций автора и учебных курсов по философии и культурологии, а также были использованы в создании проекта поликультурного образования студентов в Таганрогском институте управления и экономики и Таганрогском государственном педагогическом институте.
Отдельные положения диссертационного исследования
представляются полезными в рамках этнологии, краеведения и музееведения,
14 истории и теории религии; могут быть использованы как пример семиотической реконструкции в поэтике. Положения, выносимые на защиту
Многообразие философских размышлений о смерти и необходимость их концептуализации привели к возникновению относительно самостоятельного учения - философской танатологии, обозначившей свой предмет как феномен смерти, актуализированный в природе, обществе и культуре. Расширение исследовательского поля отечественной танатологии в наши дни позволило включить в ее содержание многочисленные вопросы взаимосвязи осознания смерти и отношения к мертвым в культуре на основе духовных ценностей, представивших ее культурологические ориентиры.
В связи с тем, что семантический анализ понятия «смерть» раскрывает его онтологическую относительность и предметную неопределенность, изучению подлежат особенности отношения к мертвым, наделенных статусом культа. Культ мертвых развивается под воздействием мысли о жизни и смерти, отражается в культурной картине мира и подлежит изучению с точки зрения национальной идентичности.
Особенности динамики отечественной культуры обусловливают формирование нескольких основных типов понимания смерти, отношения к мертвым и культовых практик, являющихся целостной системой взглядов и действий, признанных в качестве культурной нормы. Смена стереотипов происходит под воздействием изменений в мировоззрении, вызывающих трансформации отношения к мертвым в культах. В отечественном культурогенезе произошла смена как минимум трех основных стереотипов: традиционного, восходящего ко временам архаического общества, религиозного, сложившегося после принятия христианства, и светского, явившегося ответом на секуляризацию в культуре и обществе. Возникновение новых стереотипов в культуре не приводит к отмиранию предыдущих: в
15 явной или латентной форме они сосуществуют в системе культуры, выполняя адекватные их сущности функции. Выстроенный в исследовании морфологический ряд культов приводится в соответствии с их генетической преемственностью.
Возникновение традиционного стереотипа связано с особенностями архаической культуры, сохраняющейся на уровне архетипов, знаков и символов. Древнерусские представления о жизни и смерти зависят от специфики анимистического мышления, характеризующегося целостным восприятием явлений окружающего мира, четко не дифференцируемых на «живые» и «неживые», но определяемых в связи с хронотопом сакральных и мирских сущностей. Критерием понимания отличий жизни и смерти, живых и мертвых служит граница между потусторонним и посюсторонним миром, выступающая одновременно разделительным знаком и символом.
Специфическое удвоение мира, свойственное анимистическому мышлению, обусловило статус живых и мертвых как равноправных субъектов культуры, что и подтверждает культ предков, наделяющий умерших «родителей» практически неограниченной властью над живыми. Обрядово-ритуальные различия в почитании предков у древних славян, одновременно использующих практики ингумации и кремации, свидетельствуют об отличиях в понимании границ и пределов потустороннего мира, восходящих к двум типам мировоззрения. С точки зрения первого, центром мира является Земля, она же выступает сосредоточием мертвых, поэтому здесь господствует практика погребения мертвых. С точки зрения второго, центром мира является Небо, поэтому здесь сжигают мертвых. Сопоставительный анализ двух картин мировидения приводит к выявлению нескольких видов культов в древнерусской культуре - культа Земли-Матери, культа Небесного Отца, культа предков, культа богатырей.
Религиозный стереотип как самостоятельный образец понимания сущности смерти и отношения к мертвым, противопоставленный мирскому началу культуры, складывается в результате распространения на Руси христианства. В отличие от предшествующего стереотипа, едва наметившего принципы отделения явлений жизни от смерти, религиозный формирует понимание троичности - жизнь, смерть и бессмертие. В рамках христианского самосознания смерть трактуется как переход от жизни к вечности по образцу смерти-воскресения Христа. Отличия живых от мертвых устанавливаются посредством исполнения христианских православных таинств. Данный стереотип формирует убеждение в том, что личная смерть может быть преодолена путем следования образцу жизни конкретных людей - святых или с их непосредственной помощью.
Возникновение и развитие культа святых связано с трансформациями предшествующего культа предков. Феномен святости в христианской культуре повлек за собой переосмысление ценности жизни как подготовки к вечности. На примере бессмертия святых человек учился преодолевать страх смерти и формировать чувство ответственности за свою жизнь.
Переход от религиозного стереотипа к светскому был обусловлен объективными предпосылками социальных изменений в культуре, вступившей на путь секуляризации и совершенствования научных способов познания мира. Научные представления о смерти заметно расширили истолкование ее сущности как эпифеномена материального мира и предельную категорию бытия человека. Провозглашение смерти окончательным пределом жизни вызвало у человека чувство страха перед небытием и желание вытеснить размышления о ней из повседневной жизни, что привело к смещению ценностных ориентации в сторону тотальной актуализации личности при жизни и стремлению приобрести социальное бессмертие.
9. Нивелирование ценности смерти, определявшей смысл жизни,
обусловило «вытеснение» мертвых из бытия культуры, посредством
чего живые утратили способность к идентичности через
противопоставление, и в культуре возник феномен мертвых как
«живых», что воплощает в себе культ личности вождей.
Специфической чертой советского тоталитаризма был культ личности
как индивидуального выразителя коллективной воли. В отечественной
культуре он имеет генетические связи с другими культами - предков,
героев, святых, входящих в структуру современного знаково-
символического бытия человека и осуществляющих свои функции. С
переходом России от тоталитарной системы власти к построению
гражданского общества ведущая светская парадигма научного и
философского осмысления смерти не утрачивает своей силы, сохраняя
предпосылки для актуализации соответствующих культов.
Апробация исследования. Основные идеи, результаты и выводы
диссертации изложены в монографиях и статьях автора, указанных в
библиографии. Положения и выводы исследования неоднократно были
представлены в докладах и выступлениях на научных конференциях
различного уровня: Международной конференции «Россия, Восток, Запад:
диалог культур» (Хабаровск, 1997); Общероссийской конференции
«Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке»
(Санкт-Петербург, 1998, 2000, 2002); IV Международном философском
симпозиуме «Диалог цивилизаций: Восток-Запад» (Москва, 1999);
Межвузовской научно-практической конференции «Юридическая
ответственность в правовом регулировании общественных отношений»
(Омск, 1999); Межрегиональной научной конференции «Ценности и
отчуждение в культурно-цивилизационных процессах» (Великий Новгород,
1999); Международной конференции «Смирновские чтения» (Москва, 1999,
2001); I, II, III Международных конференциях «Проблемы регионального
управления, экономики, права и инновационных процессов в образовании»
18 (Таганрог, 1999, 2001, 2003); VII. Internationaler Leibniz-Kongress (Berlin, 2001); Международной конференции «История идей как методология гуманитарных исследований» (Санкт-Петербург, 2001); International Readings on Theory, History and Philosophy of Culture (St. Petersburg, 2001); III Российском Философском конгрессе (Ростов-на-Дону, 2002); XVI-й ежегодной научно-практической конференции кафедры философии РАН (Москва, 2003); Международной конференции «Философские и психолого-педагогические проблемы нравственной жизни личности» (Воронеж, 2003); Международной научно-практической конференции «Теоретические и прикладные проблемы детской антропологии» (Ставрополь, 2003).
Диссертация обсуждалась на заседании сектора «языки культур» в Российском институте культурологии и была рекомендована к защите.
Методологические основания философской танатологии
Рождение философских размышлений о смерти, как специфический вид рефлексии о значении философии для жизни человека, происходит в античности. В диалоге Платона Сократ называет философию искусством умирания, а философа - тем человеком, который занят умиранием и смертью, но не в буквальном смысле. Он заботится о своей душе таким образом, что она после смерти достигает истины и становится благостной. Воспитание души посредством занятий философией делает ее бессмертной, а это значит, что сама жизнь превращается в осознанную подготовку к смерти. Идея аутентичности занятий философией и смерти, философа и умирания сохранится вплоть до наших дней. Как пишет один из современных авторов, «смерть желанна философу, и философ в определенном смысле только и делает всю жизнь, что умирает. Она (философия) освобождает его от сомнений по поводу осмысленности его жизни, ибо указывает в чем этот смысл и в чем цель жизни человека...»1 В этой роли философия сближается с религией, что особенно характерно для отечественной гуманитарной мысли. Поэтому идею философии как «мужества быть смертным» можно считать архетипической для самоопределения отечественной гуманитарной теории, занятой разрешением задач сущности, ценности, значения и смысла бытия человека.
Тема смерти в современной науке и философии опирается на многовековой опыт осмысления пределов, «разломов», кризисов и «складок» человеческой жизни, через призму которых формировалась аутентичность личности. Феномен осознания смерти рождает другой - отношения к мертвым, что замыкает круг телесности бытия человека. Смерть «моя» и «другого» становятся критериями самости и определяют сущность homo mortalis. С одной стороны, рефлексия смертности обостряет индивидуальное чувство кратковременности жизни и дает толчок к обретению ценностей и поиску смысла, а с другой - образует коллективное целое - культуру, общество, «метками» которого выступают артефакты отношения к смерти. В контексте смертности рождается не только личность, но и весь мир культуры, созданный ею как результат преодоления конечных форм телесности и достижения бессмертия. Смерть «моя» и смерть «другого», для которого «мое» превращается в «другое» - неразрывные ипостаси одного отношения к бытию, предназначенному человеку. Во многом отношение человека к миру есть отношение к смертности, потому что человек осознает собственную смерть в мире и для мира, но он не ведает ее для себя. Сам для себя человек всегда оказывается бес-смертным. «Моя» смерть не есть предмет моего возможного опыта. «Моя» смерть - это такое состояние, которое я в принципе не могу иметь в опыте, т.к. в момент смерти нет ни моего опыта, ни сознания, способного реконструировать содержание опыта. Я знаю, что «моя» смерть есть, но она не дана мне в опыте моего эмпирического существования» . Таким образом, знания человека о собственной смерти являются парадоксальными по природе возникновения, т.к. это знания о том, чего в действительности нет. Более того, смерть другого человека также не может быть источником достоверных представлений, поскольку мертвый - это всего лишь «молчащее тело, порождающее скорбь живых». Тем не менее, как показывает история культуры, общества, науки и философии, человек всегда стремился к пониманию смерти и придавал этому особое значение в плане духовного освоения действительности.
Научное и философское изучение феномена отношения человека к смерти происходит в рамках танатологии. Танатология (от греч. thanatos -смерть) - научная отрасль знаний, возникшая относительно недавно, предметом изучения которой является сущность процесса смерти и умирания. В отечественной науке первоначально сложилась медицинская танатология, которая получила официальный статус после опубликования работы Г.В. Шора («О смерти человека: введение в танатологию», 1925), выявившего общие закономерности феномена смерти как природного явления, упоминая при этом его специфическое социокультурное толкование. В зарубежных аналогах этой предметной отрасли уже с 60-х гг. ХХв. возникла социальная танатология, цель которой заключалась в «практической» подготовке человека и общества к пределам жизни, реализуемая в таких видах деятельности, как гуманистическая поддержка умирающих и профилактика суицидального поведения; предотвращение актов насильственной смерти; пропаганда оптимистического отношения в пограничных ситуациях жизни и смерти; решение этических и правовых проблем насильственной смерти (аборт, эвтаназия, трансплантация) и пр.
Социально-гуманитарный контекст отечественной танатологической мысли ХХв. первоначально сложился в связи с традициями русской религиозной философии (С. Булгаков, Н. Федоров, Н. Бердяев, В. Розанов и др.), а к концу эпохи философская танатология получила официальное признание. Особенную поддержку философская танатология в наши дни получает в лице культурологов, психологов, социологов и многих других, кто осознает необходимость такого рода гуманистического просвещения. В настоящее время проблемы смерти, в особенности философские способы их решения, становятся важным компонентом в системе гуманизации и гуманитаризации образования, поскольку повышают личностную ответственность человека в жизненном самоопределении.
Анимистический образ бессмертия
Проблема архаической культуры и особенностей первобытного мышления долгое время оставалась темой исторической науки и не вызывала интереса в связи с возможностью прояснения некоторых актуальных вопросов современности. Ситуация изменилась благодаря этнографическим исследованиям (Дж. Фрезера, Э. Тайлора, Б. Малиновского, К. Леви-Строса, М. Элиаде, Э. Кассирера и др.), указавшим на первоосновы цивилизации в исторической древности. Настоящая же реабилитация архаики произошла в психоанализе и глубинной психологии, которые доказали наличие бессознательного культуры, уходящего корнями в древность. В философии и культурологии архаика получила свое тематическое содержание как проблема особого типа мышления (сознания) и специфического рода человека - homo arche, обладающего неповторимой ментальностью, образом жизни и общения, которые служат источником социализации и культурации на всех последующих стадиях онто- и филогенеза. Культура архаического человека инспирирует современное бытие цивилизации, как мир ребенка вдохновляет и наполняет содержанием бытие взрослого: одно без другого не существует. Человек или цивилизация, «оторванные» от своего первоначала, утрачивают способность к идентичности, теряют чувство ориентации в пространстве и более не могут определять свое место в бытии. Именно так следует рассматривать кризис современной цивилизации и человека в эпоху постмодерна, преодоление которого, по мнению В.В. Савчука, возможно посредством «рекультивации архаики», восстанавливающей процессы идентификации и служащей предпосылкой для «перевоссоздания, пересеивания, возвращения в изначальную стадию возможности возделывать и воспроизводить», т.е. творить культуру как единственное бытие человека.
«Архаическое выражает первый стихийный опыт постижения человеком мира, первый опыт культурных усилий, первой сознательности. И этот опыт необратим: его результаты - фундамент любого сознания, бесценные крупицы, давшие жизнь человеку и ушедшие в бесконечные глубины его подсознания, задающие архетипы и гомологические ряды культуры и определяющие остов коэволюции общества и природы. Они «забыты» ровно настолько, насколько путь цивилизации расходится с культурой»105.
Возвращение к раннему опыту мироотношения открывает доступ к пониманию оснований современного феномена отстранения смерти и «выдворения» мертвых в маргиналии культуры. Встать на путь исправления можно, если вернуть живым и мертвым достоинство полноценных субъектов культуры посредством обращения к прошлому, тогда настоящее и будущее обретет свое законное место в органике времени. Девальвация смерти и мертвых в современной цивилизации имеет свои причины, не «плохие» и не «хорошие», а такие, какими его создал человек в свое время. Поэтому необходимо понять и принять процесс негации таким, каково его подлинное бытие, но вместе с тем попытаться определить для него новое русло, в соответствии с той целью, которое желает общество достигнуть. Если цель -возвращение живым и мертвым достоинства быть субъектами культуры, обладающими полноценным местом в бытии, то её достижение подготавливается «логикой» настоящего и недавнего прошлого. Понимание архаических особенностей отношения к смерти и мертвым обусловливает знание перспектив современной культуры смерти и умирания, взятой в цивилизационном контексте.
Зарождение отечественной культуры неотрывно связано с исторической судьбой славянства и глубокой доисторической древностью. Наши этнические предки заселили область Среднего Поднепровья к I тыс. н.э., образовав государство Киевская Русь. Однако становлению и развитию русской государственности предшествовала почти двухтысячелетняя история Савчук В.В. Кровь и культура. СПб., 1995. С. 14. древнеславянской бытности, условно называемая язычеством. Причем, язычество означает не просто наиболее раннюю форму религиозного мировоззрения, а характерный для архаики стиль мышления человека, формирующий синкретическую картину мира. Особенностями архаического стиля мышления являются анимизм, тотемизм, фетишизм и пр., которые в качестве социальной формы выражения образовали миф, магию и волшебство. На базовых когнитивных структурах мышления древнего человека возникло все многообразие ранней духовной и материальной культуры.
Древняя Русь как относительно самостоятельная культурно-цивилизационная общность включилась достаточно поздно в общемировой процесс исторического развития, хотя данный вопрос пока еще открыт для научной дискуссии. Тем не менее следует признать, что средневековая Европа к этому времени уже испытывала серьезные мировоззренческие изменения под воздействием христианства, тогда как русское государство оставалось в лоне язычества и архаических традиций. Языческие верования составляли основу древнеславянских представлений, которые сохранялись в архитектонике культуры не только в период ранней государственности, но и вплоть до XIX - начала ХХв., как показывают этнографические исследования М. Попова, М.Д. Чулкова, Г. Кайсарова, Э.В. Померанцевой, Е.В. Аничкова, А.Н. Афанасьева и др. Даже в настоящее время языческие пережитки сохранились в качестве народных суеверий, широко бытующих в различных пластах культуры. Поэтому языческий период в развитии отечественной культуры имеет большее значение для понимания особенностей национальной ментальносте, чем просто исторический этап предгосударственного общежития славянских племен. К тому же современные представления о жизни, смерти и бессмертии, подкрепленные системой обрядов и ритуалов в отношении к мертвым, невозможно понять, если не видеть в них глубинных языческих архетипов, удачно ассимилированных с христианскими символами веры.
Идея личной смерти и персонификация души
Разрыв традиционных (архаических) представлений о смерти как моменте жизни с религиозной верой в посмертное существование произошел в христианстве, сделавшем упор на индивидуальные усилия (совесть и волю) человека. Если архаический человек был коллективным субъектом, выступающим в бытии от имени рода или семьи, то христианин - это персона, заявляющая о себе как личности. Утверждение личностного начала в христианской культуре обусловило совершенно иную позицию в отношении к смерти и мертвым. Смерть для личности - это дело индивидуальной судьбы, которая складывается из антагонистических начал Божьей и персональной воли. Для архаического же человека (коллективного субъекта) смерть была событием родовой судьбы, предначертанной исключительно из потустороннего мира, поэтому, умирая, человек всего лишь следовал установленному порядку, изменить который он не желал и не мог. В архаике смерть не является столь ответственным актом со стороны умирающего, как в христианской культуре, где он осознавал степень персональной причастности к данному событию. В общем, архаический стереотип гарантировал переход жизни от одного состояния к другому через смерть, а христианский ставил его под сомнение, чем вызывал не только обеспокоенность, но и страх.
Наиболее распространенный взгляд на проблему христианского понимания смерти сводится именно к идее страха за свою посмертную участь, которая определяется Богом на Страшном суде. Страх смерти на самом деле культивировался страхом Божьим, а потому не был эпифеноменом. Кроме того, причиной страха выступал «комплекс» вины и греховности , который, в свою очередь, обусловливал необходимость во всепрощающем и милосердном Боге. Если бы человек не осознал и не уверовал в начале в то, что он грешен и никакие личные усилия не могут его спасти, то он не искал бы милосердия и сострадания у Бога как единственного избавителя от бед и греха. Априорная греховность человека могла быть исправлена только Богом, но чтобы дар искупления не был принят как сам собою разумеющийся, человека следовало «обременить» чувством ответственности. Каждый верующий знает, что, в принципе, он спасен искупительной жертвой Христа, но идея христианства заключается в том, чтобы заставить человека сомневаться. Заслуживает ли он этого спасения, распространяется ли оно и на него в том числе?
Сомнения в личном спасении, в индивидуальной гарантированности жизни после смерти и персональном участии в Царстве Божьем обусловливают страх, который инициирует рефлексию, повышающую осознание ответственности. В христианстве личность рождается как ответ на вызов Бога, лишающий человечество (т.е. род людской) гарантии непрекращающейся жизни и «сеющий» в душе сомнения индивидуального спасения. Отныне следовало преодолеть архаический коллективизм, оторваться от родового мышления и попытаться найти основания в себе, т.к. прежний ум был не адекватен новой ситуации. Смерть была уделом человека вообще как представителя греховного мира, но она могла быть исправлена конкретным лицом, осознающим пути индивидуального избавления от нее. Поэтому желание заслужить личное спасение и обрести спокойствие в отношении к индивидуальной посмертной участи провоцировало человека стать личностью, т.е. отделиться от родового коллектива путем обретения самосознания. Особенности христианского вероучения об индивидуальном спасении и преодолении смерти повлекли за собой рождение личности в культуре, что было недоступно архаике, позволяющей безмятежность коллективного бытия в постоянстве жизни.
Христианский религиозный стереотип культового поклонения мертвым и связанная с ним идея смерти внесли изменения в традиционные, архаические представления человека о смерти и умирании. Несмотря на то, что христианство на Руси еще в начале своего распространения довольно агрессивно противопоставило себя язычеству, оно не смогло полностью преодолеть и стереть из коллективной памяти архаические образцы мировоззрения. Всюду, где христианство приходило на смену традиции предков, оно ассимилировалось с прежней верой в большей или меньшей степени. Подобного рода процесс интеграции вер произошел и в нашей культуре с принятием христианства в X в., но еще вплоть до XV-XVI вв. в отдаленных районах государства народ исповедовал некоторые древнеславянские культы. Скорее всего, процесс ассимиляции христианства и язычества стал для России одной из существенных характеристик ее культурной самобытности.
Христианское самосознание имеет несколько уровней рассмотрения -абстрактный и конкретный. Первый характеризует общественное сознание, ментальность: на этом уровне человек осмысливает свое бытие (жизнь и смерть) в неотрывной связи со всем человечеством, в каждой отдельной судьбе свершается история всего мира. Идеологические изменения в языческих верованиях, начатые еще князем Владимиром в упорядочении культа, являются проявлением общественного сознания и возникли как ответ на пробуждающиеся тенденции централизации в культуре. Можно сказать, что каждая цивилизация в определенное для нее время вступает на путь этнической идентификации и в этом случае нуждается в консолидирующей идеологии, которая бы сменяла коллективное сознание национальным самосознанием. Разобщенность народов Древней Руси во многом была вызвана некоторыми отличиями их верований, составлявших в ту пору основу ментальности отдельных этнических групп (племенных союзов).
