Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Феномен торговли в прошлом и настоящем: эмпирические исследования и теоретические подходы 10
1, Социально-исторические исследования 11
2. Подходы социальной антропологии и социологии развития к изучению современной мелкой торговли 19
3. Дискуссия о мелкой торговле в постсоциалистических странах 22
4. Методы исследования и обработки эмпирических данных 51
Глава 2. Структурные проблемы в существовании торговца: обобщающий анализ эмпирического материала 55
1. Открытие своего дела в мелкорозничной уличной торговле 57
2. Стабилизация торгового предприятия: ценообразование, способы сбыта товаров и формирование постоянной клиентуры 76
3. Развитие проблемы налогов: в условиях постоянной нестабильности 104
Глава 3. К динамике уличной экономики: обобщающий анализ эмпирического материала 129
1. Изменения в организации мелкой торговли: пусковые моменты инноваций и инновационный потенциал 129
2. Формирование собственной концепции дела: от выживания к расширению торговли . 146
3. Новейшие тенденции развития 165
Заключение 176
Список литературы, 181
Приложение... 192
Краткая информация об участниках исследования ...192
Расшифровка знаков в транскрипции интервью .194
Фотодокументы 195
- Социально-исторические исследования
- Подходы социальной антропологии и социологии развития к изучению современной мелкой торговли
- Открытие своего дела в мелкорозничной уличной торговле
- Изменения в организации мелкой торговли: пусковые моменты инноваций и инновационный потенциал
Введение к работе
Актуальность темы исследования
С момента системных изменений в России прошло пятнадцать лет. Несмотря на то, что имплантации институтов капитализма оказалось недостаточно, чтобы достичь в ближайшей перспективе заявленных политиками целей (построения эффективной рыночной экономики и повышения жизненного стандарта населения по западному образцу), она все же привела к радикальным изменениям общественного устройства и повседневности. К настоящему моменту наметились основные контуры постсоциалистической структуры общества и есть первые признаки инкультурации рыночных форм поведения и мировоззрения. Это дает основание говорить о завершении первого этапа трансформаций.1
Вместе с тем дальнейшее ускоренное протекание реформ, их влияние на различные стороны жизни людей ставит перед необходимостью опережающего научного осмысления процесса изменений. Именно поэтому актуальным и интересным в научном отношении является изучение распространения моделей предпринимательского поведения и мышления в сфере мелкой уличной торговли, распространение которой является следствием унаследованной от социализма экономики дефицита.
Данное исследование, имеющее на первый взгляд экономическую направленность, тем не менее, позволяет увидеть, как происходит освоение социокультурных ценностей рынка и как осуществляется, в частности, поиск баланса между стремлением к богатству и материальной выгоде и поддержанием социальных отношений.
Кроме того, анализ причин распространения уличной торговли и взаимодействий мелких торговцев с покупателями в отношении распределения и потребления раскрывает круг вопросов, связанных с изменением повседневной жизни в постсоциалистический период. С одной стороны, в этой сфере существует много позитивных изменений, а с другой - имеются и определенные проблемы Они касаются административного регулирования уличной торговли (с чем в первую очередь приходится иметь дело региональным властям), а также обеспечения доступных качественных товаров для потребителей и конкурентной борьбы между различными форматами в розничной торговле.
Чтобы определить роль мелких торговцев, о которых здесь и дальше будет идти речь, в постсоциалистический период, предварительно следует немного остановиться на существующем положении дел в пореформенной России.
1 Сходная мысль высказывается в работе [120J
Социальный контекст исследования
Вскоре после начала постсоциалистических трансформаций, изначально задуманных как политические проекты, они стали давать сбои. Резкие изменения в экономической и общественной жизни, которые с неизбежностью повлекли за собой социальную поляризацию, нестабильность и бедность, обнажили явное несоответствие между декларируемыми целями реформ и реальными социально-экономическими условиями [207, S. 66-68]. При этом определенно недооценивалось значение социокультурной составляющей реформ, указывавшей как на кардинальную ломку советского менталитета, так отчасти на реставрацию досовесткого опыта. По этой причине процессы изменений оказались для многих весьма болезненными.
В быстро меняющихся условиях людям, еще недавно исповедовавшим советские жизненные нормы, было вовсе не просто перестроиться и проявить инициативу в экономической сфере, не только потому что предпринимательский успех не играл ключевой роли в их системе ценностей, но еще и потому, что он рассматривался как ложная цель, не стоящая усилий. То, что в процессе трансформаций уровень жизни населения не только не улучшился, но скорее даже ухудшился, привело к формированию неоднозначного отношения к реформам.4 В отечественных социологических журналах последствия изменений при этом зачастую оцениваются негативно [22; 61; ИЗ; 121]. Различные опросы также показывают, что жители России выше оценивают прежний социальный порядок, на богатство «новых русских» реагируют с чувством стыда и в целом видят в реформах больше минусов.5
Несмотря на все трудности и проблемы, смена систем приоткрыла все же новые возможности и пространства действия, которые были решительно восприняты многими людьми, в то время как некоторым другим так и не удалось адаптироваться к новым жизненным реалиям, и в ходе драматических изменений они были морально сломлены.
2 В переходный период в бывших советских республиках стали все чаще делать ссылки на исторический
опыт до начала реального социализма, причем некоторые традиции прошлого были снова восстановлены В
результате иные из новых независимых государств, например, в Средней Азии, приобретают все больше
сходств со странами «третьего мира» При этом в бывших республиках Советского Союза, граждане
которых уже нередко рассматривают друг друга как иностранцев, углубляются различия в образе и качестве
жизни
3 К. Мюллер демонстрирует нам парадоксальную правду, подчеркивая тот факт, что после шоковой терапии
гиперинфляция в постсоциалистических странах стремительно сократилась в течение нескольких лет И это
следует трактовать как важный успех реформ Вместе с тем, по его мнению, не следует забывать и то, что
шоковая терапия для большинства людей имела горький привкус и что, следовательно, экономические
показатели сами по себе не продвигают вперед процесс социальных изменений f 185, S 194-195] Во всяком
случае, после первой эйфории реформы вызвали у населения большое разочарование и апатию, а сама
шоковая терапия превратила некоторых сторонников капиталистических трансформаций в ее противников
4 См о противоречивых оценках реформ [100, с 186, 161, S 25]
5 Смотри результаты опросов [24,34; 64]
По этой причине при обсуждении проблем социально-экономических трансформаций, как правило, ставятся вопросы о выигравших и проигравших от реформ, новых тенденциях развития, социалистическом наследии и блокадах развития.
Важная исходная посылка нормативных подходов теорий модернизации состоит в том, чтобы рассматривать новые политические и экономические элиты как ключевых акторов в процессе социально-экономических реформ [206]. Роль элиты видится в передаче новых ценностных ориентации не-элитам. Эта идея послужила толчком для многочисленных исследований, так что существующая на сегодняшний день эмпирическая база позволяет сделать некоторые заключения о роли элит [46; 62; 113; 124; 159].
Теории модернизации, судя по всему, исходили из принципиальной управляемости процессов изменений, начавшихся в конце 20-го столетия в бывших странах социализма. В то же время стало очевидным, что реальная роль представителей элиты в значительной степени переоценена, на практике больше согласуясь с высказыванием о том, что капитализм никогда не строился на базе моральных принципов и поэтому не следовало ожидать лучшего сценария развития в постсоциалистических странах [144, S. 12]. Осуществленный политическими усилиями перенос институтов капитализма означал скорее «смену политических фасадов» при одновременном утверждении в постсоциалистических странах так называемого «политического», а также «криминального» капитализмов.6 Недавние перевороты в странах СНГ, вызванные сильной фрагментацией общества на элиты и не-элиты и половинчатостью реформ, на сегодняшний день стали одной из популярных тем для обсуждения. Они указывают на существование определенного потенциала протеста в бывших социалистических странах.7 Отечественные социологи в свою очередь тоже отмечают наличие яркого социального антагонизма в российском обществе [22, с. 98; 121, с. б].8 Это положение вещей в конечном счете обосновывает повышенный интерес к изучению реальной практики реформ. Тем более, что процессы трансформации показывают явные отклонения от нормативных положений теории модернизации.9
Политический капитализм определяется как гибридная общественная формация на пути от реального социализма к демократическому капитализму, при которой обладатели властных позиций одновременно становятся получателями рент Подробнее о политическом капитализме смотри следующие статьи [204, 209] О возникновении криминального, или мафиозного, капитализма говорится в работах [23, 165]
7 В отношении Польши Я Станицкис также предупреждала об опасности, вытекающей из недостаточной
способности элит к самоофаничению Новая волна фрустрации, по ее мнению, могла бы привести к
формированию движения мелкого капитала с националистическими лозунгами [204, S 384; 391-392]
8 О расхождении интересов элиты и общества также говорится в статье [46, с 46]
9 М Татур указывает, к примеру, на попытку Р. Дарендорфа установить временные пределы для
формирования нового социального порядка [209, S 340]
В условиях выраженной социальной фрагментации для исследователей важно определить, могут ли «моральные ресурсы» общества быть консолидированы и целенаправленно использоваться в процессе перемен и что нужно делать, чтобы преодолеть сложившуюся общественную фрагментацию. Резкое разделение российского социума на мир элит и не-элит более или менее явно проявляется и в отношениях между мелкими и крупными предпринимателями,10 В том, что мелкие предприниматели не получают ощутимой финансовой и политической поддержки, а приватизированная крупными предпринимателями собственность пока что не была социально легитимирована, можно видеть одну из болевых точек российского общества, сдерживающих процессы трансформации. Присущий постсоциалистическим странам «синдром недоверия» [208] усиливает социальную поляризацию и атомизацию индивидов, которые нередко идут рука об руку с разрывом старых социальных связей. С другой стороны, эти болезненные изменения, по-видимому, находятся в связи с формированием новых форм доверия.11 Так что на сегодняшний день может идти речь не только о возникновении иной структуры общества, но и, по меньшей мере, о частичной инкультурации капиталистических ценностей и образа мышления.12
В силу противоречивости изменений от исследователей ожидают нестандартных объяснительных подходов о процессах адаптации к рыночной экономике, которые позволили бы не только описать в адекватных терминах явления, сопутствующие реформам, но и преодолеть определенные недостатки теории модернизации.13 Чтобы иметь возможность прогнозировать дальнейший ход реформ, в то же время необходимо принимать во внимание как отдельные группы, так и целые социальные конфигурации.14
Некоторые авторы говорят о доминировании в экономической политике интересов олигархий и монополий [79, с. 119]
11 Ю В. Веселой представляет мнение о том, что для Советского Союза был характерен особый вид
традиционного доверия, которое уже в советское время подверглось определенным видоизменениям, а с
распадом социалистической системы стало стремительно утрачивать свою силу [213] По-видимому, на
первом этапе изменений в постсоциалистических странах речь шла о неизбежной фазе дифференциации,
изоляции и индивидуализации, связанной со сменой различных форм доверия В конечном счете она
приведет к тому, что люди будут строить свои отношения на новых основаниях доверия, когда будет
одновременно учитываться потребность индивида в автономии и общении Для Запада и Северной Америки
этот противоречивый процесс был рассмотрен в работе [154]
12 Можно предположить, что за 15 лет после смены систем произошли определенные изменения в структуре
личности типичного россиянина В духе Н Элиаса [65] здесь подразумевается, например, формирование
характерных для капитализма аффектов, эмоций и стремлений (как, например, выраженного страха перед
бедностью, ориентации на личные достижения и пр), которые были инкорпорированы в ходе
трансформации или существенно возросли
1 Смотри на эту тему подробнее работы предлагаемых авторов [143, 145, 162, S 11; 174,207, S 68-70] По мнению некоторых социологов, радикальное изменение социалистического общественного порядка поощряет исследования инновативного характера, причем наиболее продуктивные попытки интерпретации нередко ставят под сомнение сложившиеся стереотипы [173, S 16]
14 Среди имеющихся в социологии трансформаций недостатков отмечают односторонний анализ элит или, наоборот, одностороннее изучение повседневных проблем рядовых граждан [172, S 39]
Объект, предмет, цели и задачи исследования
Целью предлагаемой работы является анализ динамики изменений в мелкой торговле с начала социально-экономических трансформаций по настоящее время.
На степень научной разработанности проблемы указывает тот факт, что формирование уличных рынков и бурное развитие торговли в постсоциалистических условиях стало привлекать исследовательский интерес ученых б области общественных наук лишь в конце 90-х годов. Правда, первый шаг в этом направлении был сделан уже в 1992 г. английским этнологом К. Ханном, обратившим внимание на локальные рынки в Венгрии [161].
Интерес со стороны этнологов вовсе не случаен. Исследования рынков и торговцев в развивающихся странах превратились в традиционный предмет таких дисциплин, как этнология, социальная антропология и социология развития. Данной тематикой занимались в разное время П. Бохаиан, Г. Далтон, К. Гирц, К. Мейассу, X. Шрадер, Х.-Д. Эверс, и др. [130; 150; 152; 156; 157; 182]. Со временем появляются работы о торговцах и в странах постсоциализма [50; 169, 171].
Живой интерес привлекает как поле, в котором происходят действия (уличные пешеходные зоны, рьшки под открытым небом), так и сами акторы, экономически активные представители массовых групп населения, довольно редко притягивающие внимание экономистов, хотя их тоже можно относить к мелким предпринимателям.16
В начале 90-х гг. уличное пространство в России стало активно осваиваться людьми, произошла его своеобразная стихийная приватизация. В то же время доступ к этому пространству нельзя считать свободным. Напротив, оно характеризуется низким уровнем безопасности, представляя, по сути, территорию „беспредела", на которой регулярно сталкиваются с откровенным вымогательством, разборками и произволом.
Присоединяясь к дискуссии, существующей в социальной антропологии, этнологии и социологии развития, в дальнейшем это исследуемое поле мы будем обозначать с помощью термина «уличная экономика», подразумевающего простейшие формы мелкой уличной торговли и ремесла (локальные рынки и рыночные площади, киоски, павильоны, небольшие закусочные, разбросанную мелочную торговлю в пешеходных зонах и у дорог как в городах, так и в сельской местности). Термин «уличная экономика» является довольно широким, вбирая в себя родственное, но более узкое понятие «базарной экономики».
15 К Ханн отмечает, что такие дисциплины, как этнология и социология трансформаций могут быть полезны друг для друга, потому что после распада социалистической системы традиционные этнологические объекты исследования снова возродились в трансформирующихся странах [162, S 11, 19] 6 А Чако и Э Шик определяют рыночных торговцев в общем как особый тип предпринимателя [142, р
721]
Уличная экономика вступает в контраст с экономикой крупных предприятий и фирм, которые в постсоциалистический период часто развивались по сценарию политического капитализма. О.В. Крыштановская говорит об этих двух сферах, расположенных на противоположных полюсах, следующее: «Параллельно в России создавался «народный капитализм», вызвавший к жизни новую буржуазию <...> Дикий и номенклатурный капитализм шли рука об руку, но почти не соприкасаясь - номенклатуру никогда не интересовали мелкие предприятия, а для стихийной буржуазии номенклатурный бизнес был абсолютно недоступен. Пропасть между крупным и мелким бизнесом в России была следствием различного генезиса этих двух социальных групп» [62, с. 25].
Целью данного исследования является анализ динамики изменений в мелкой торговле с начала социально-экономических трансформаций до настоящего времени. Предметом исследования выступают, соответственно, процесс развития мелкого торгового бизнеса при постсоциализме (организация и функционирование торговых предприятий, образ жизни и мировоззрение торговцев), структура социально-профессиональных отношений, в которую обычно включены представители мелкой торговли. В качестве непосредственного объекта исследования выступали торговцы, работающие на рынках Санкт-Петербурга17 и Ленинградской области, а также их предприятия.
Информационная база исследования включает в качестве первичных данных материалы наблюдения и интервью с торговцами, фотодокументы, статьи на тему мелкорозничной торговли и малого бизнеса в интернете и прессе, в качестве вторичных данных привлекаются результаты количественных опросов известных российских социологических центров.
Для достижения целей диссертационного проекта были поставлены следующие исследовательские задачи:
Выявить основные мотивы и паттерны в деловом поведении торговцев.
Определить характер и способы взаимодействия внутри торгово-рыночного сообщества.
Проанализировать отношения торговцев с покупателями, поставщиками, чиновниками.
17 Исследование мелкой уличной торговли приоткрывает особую перспективу в жизни Петербурга, наличие которой порой не признают его жители Это связано с тем, что город рассматривают в первую очередь как крупнейший культурно-исторический центр России [ср 119] На некоторых возродившихся рынках, например, на Сенной площади или в Апраксином дворе, описанными известными русскими классиками, также имеются старинные архитектурные постройки, представляющие собой памятники культуры [158] Эти рынки тоже воссоздают историю города и являются ее неотъемлемым элементом Именно поэтому во многих странах за ними не только оставляют право на существование, но благодаря сознательным усилиям властей их превращают в объекты, наравне с другими притягивающими многочисленных туристов
Определить роль социального и экономического капиталов в деятельности уличных торговцев.
Выявить способы решения проблемы рентабельности предприятий в мелкой торговле.
Проанализировать на примере делового поведения торговцев и принципах функционирования их микропредприятий основные черты в образе жизни типичного представителя торговой среды.
Выявить новейшие тенденции и перспективы развития в сфере уличной экономики.
Теоретико-методологическую основу диссертационного исследования представляют предметно-ориентированные теории среднего уровня из сферы экономической социологии и экономической антропологии («дилемма торговца» и др.), а также разработки в области исследования постсоциалистических трансформаций, связанные с развитием мелкого предпринимательства Кроме того, автор учитывает в своей работе более ранние социально-исторические исследования В. Зомбарта и Ф. Броделя, уделивших определенное внимание проблеме мелкой торговли и рынков.
Научная новизна работы
Обоснована целесообразность применения в отечественных условиях социально-экономических и экономико-антропологических подходов к исследованию проблемы мелкой торговли.
Впервые в отечественной социологии проверена на российском эмпирическом материале концепция „дилемма торговца".
Осуществлен анализ функционирования мелких торговых предприятий в динамике.
В связи с жесткой фрагментацией бизнеса на малый, средний и крупный установлено преобладание у мелких торговцев ориентации на обеспечение устойчивости и стабильности предприятий, исключающей их дальнейший рост.
Апробация результатов исследовании
Диссертация неоднократно обсуждалась на коллоквиуме по проблемам трансформаций в Восточной Европе и в мастерской по качественным социологическим исследованиям в ун-те Магдебург на протяжении 2003-2005 годов, а также на кафедре сравнительной социологии факультета социологии Санкт-Петербургского
государственного университета в 2006 і оду. Основные положения и выводы диссертации были отражены в публикациях автора и представлены в докладах на конференциях в ун-те Магдебург.
Практическая значимость работы
Основные положения данной диссертации могут быть использованы при разработке курсов и спецкурсов по сравнительной социологии, экономической антропологии и экономической социологии. Результаты проведенного исследования могут также иметь прикладное значение как рекомендации и прогнозы, способствующие более точной оценке существующих проблем со стороны региональных властей.
Социально-исторические исследования
Анализ социально-исторических исследований показывает в общем наличие не совсем полных и порой противоречивых знаний о торговле вообще и мелкой торговле, в частности, которые подтверждаются не слишком многочисленными эмпирическими материалами. Как известно, торговля возникает на более высоких уровнях развития культуры. Причем торговля на дальние расстояния и рынки существуют уже в античности.
В этой связи К. Поланьи подчеркивал следующее: «Появление институтов рынка само по себе является тонким и туманным вопросом. Трудно с точностью проследить их зарождение и еще труднее прослеживать стадии, которые прошла торговля, развиваясь из ранних форм в рыночную торговлю ... Одним из первых городских рынков, если не самым первым, была афинская агора. Ничто не указывает на то, что она появилась одновременно с основанием города. Первая аутентичная запись об агоре относится к пятому веку до Р.Х., когда она была уже определенно установлена, хотя это еще является спорным» [87]. В те времена местный продуктовый рынок, однако же, не служил в качестве вспомогательного инструмента торговли на дальние расстояния, потому что ценовой механизм спроса и предложения, который должен был связать внешнюю торговлю и рынки, еще не был в силе, хотя коммерческая торговля, которая рассматривалась Аристотелем как противоречащая природе, уже была известна. Очевидно, Поланьи исходил из того, что локальные рынки были институтом, предназначенным преимущественно для проведения мелкой торговли, которая в то время существовала в форме торговли по случаю и торговли, направленной на самообеспечение, и по этой причине воспринималась Аристотелем как «естественная» [там же].
Примечательным является тот факт, что изначально торговля возникает как обмен исключительно между представителями чужих племен или чужеземцами. Г. Зиммель поэтому фактически отождествлял «чужаков/иностранцев» с «торговцами» [200, S. 686]. В. Зомбарт в свою очередь вел речь о народах, склонных заниматься торговлей [47, с. 124-125]. В «Нациях и национализме» Э. Хобсбаум утверждал, наконец, что более раннее понятие «нации», феномен торговли в социально-исторических исследованиях так или иначе увязывался с проблемой этничности и национализма. В
современной социологической дискуссии эта точка зрения нашла свое выражение в концепции использовалось, в том числе и для обозначения гильдий иностранных купцов [167, S. 27]. Таким образом «торговых меньшинств».
Объяснение того, как и почему торговля в конце концов стала также уделом местного населения, дает другой подход, согласно которому люди, живущие в скудных климатических условиях и утрачивающие традиционные источники существования, вынуждены искать новые виды заработков и заниматься среди прочего мелкой торговлей. Данный подход представлен уже во второй половине 19-го века этнографическими работами, посвященными так называемым офеням, торговцам-коробейникам, но существует до сих пор.2
Как подчеркивает Ф. Бродель, торговцев можно встретить на любом уровне социальной иерархии [16, с. 372]. Однако, четкое разделение между мелкими и крупными торговцами возникает, по его словам, только примерно с 14-го столетия. На более высоком уровне иерархии находятся купцы и оптовые торговцы. На самом низшем -«торговый пролетариат» (торговцы вразнос и лавочники). Причем в отношениях между представителями этих уровней налицо все признаки социального антагонизма: по словам Ф. Броделя, купцы проявляют неприязнь по отношению к мелким торговцам. Последние испытывают гнев и зависть [там же, 373].
В данной работе важно подчеркнуть, что Ф. Бродель и В. Зомбарт рассматривают широкое распространение торговли как явление, сопутствующее развитию капитализма [15-17; 48; 201-203].3 В данном контексте В. Зомбарт упоминал, в частности, что масштабы торговли в средние века в сравнении с новым временем были совсем не значительны. В своем широкомасштабном историческом исследовании Ф. Бродель также описывает генезис капитализма [15-17]. Исходя из анализа повседневной жизни в 15-18-м столетиях, он рассматривает в первом томе своей работы предпосылки возникновения капитализма и его первые формы проявления. Затем он посвящает исключительно торговому обмену второй том своей работы, в котором содержится описание развития локальных рынков и оценка роли мелких торговцев.
Ф. Бродель рассматривает локальные рынки как своего рода универсальный институт, который сохраняется в одинаковом виде независимо от времени. Он также непосредственно сравнивает рынки прошлого с настоящим: «В своей простейшей форме рынки существуют еще и сегодня. Они самое малое получили отсрочку, и в определенные дни они на наших глазах возрождаются в обычных местах наших городов, со своим беспорядком, своей толчеей, выкриками, острыми запахами и с обычной свежестью продаваемых съестных припасов. Вчера они были примерно такими же ... Если этот простейший рынок, оставаясь самим собою, сохранялся на протяжении столетий, то наверняка потому, что в своей грубой простоте он был незаменим, принимая во внимание свежесть поставляемых им скоропортящихся видов продовольствия, привозившихся прямо с близлежащих огородов и полей. А также принимая во внимание его низкие цены ... Этот очень старый тип обмена практиковался уже в Помпеях, в Остии или Тимгаде Римском, да и веками, тысячелетиями раньше: свои рынки имела Древняя Греция, они существовали в Китае классической эпохи, как и в фараоновском Египте и в Вавилонии, где обмен был столь ранним явлением. Европейцы расписывали красочное великолепие и устройство рынка „в Тлальтеко, что прилегает к Теночтитлану (Мехико)", и „упорядоченные и контролируемые" рынки Черной Африки, порядок на которых вызывал у них восхищение, невзирая на скромные масштабы обменов. А в Эфиопии истоки рынков теряются во мраке времен» [16, с. 12-13].
В противоположность этому К. Поланьи аргументировал, что рынки и торговля в прошлом строились на иных принципах: хотя рынки известны самым разным типам цивилизации, тем не менее, на протяжении многих веков они не связывались в единое народное хозяйство. По его мнению, стремление к прибыли было характерно для купцов так же, как смелость для рыцаря и благочестие для священника. Мысль о том, что стремление к прибыли может стать чем-то общепринятым, как указывает К. Поланьи, никогда не приходила в голову нашим предкам. Переход к господству рынков произошел как качественный скачок [188, S. 137]. Вероятно, это было и в самом деле качественное изменение, которое нашло свое выражение также во все большей рационализации экономической деятельности и формировании рациональных предприятий, ставших важной предпосылкой капитализма.
Подходы социальной антропологии и социологии развития к изучению современной мелкой торговли
Проблема мелкой торговли является традиционным предметом дискуссии в социальной антропологии и социологии развития, базирующихся в основном на результатах современных полевых исследований. В центре внимания оказываются при этом, как правило, локальные рынки и мелкие торговцы в развивающихся странах. Классическим в данном отношении является изданный в 1962-м г. П. Бохананом и Г. Далтоном сборник «Рынки в Африке», в котором практически каждая статья представляет результаты исследования рынков. Интерес к этой теме в большей или меньшей степени поддерживается постоянно. В 70-е гг. выходят в свет публикации К, Мейассу, К. Гирца и другие [156; 157; 182]. В 80-е и 90-е гг. также появляются новые статьи и сборник, изданный Х.-Д. Эверсом и X. Шрадером [136-139; 150-152].
Указанные работы представляют конкретные эмпирические материалы и результаты обобщений о локальных рынках и мелких торговцах. Ввиду релевантности неформальных отношений в некоторых статьях делаются ссылки на концепцию неформального сектора, которая неоднократно критиковалась за ее описательный характер, но, несмотря на это, остается все еще значимой [153; 176]. При этом деятельность мелких торговцев рассматривалась обычно как стратегия выживания населения стран «третьего мира» [148; 176].
Очевидным, однако, является и тот факт, что наряду с мелкими торговцами, ориентированными на обеспечение собственного существования, существуют торговцы, которые стремятся к целенаправленному наращиванию своей прибыли. Соответственно этому в научной дискуссии стали говорить о двух категориях торговцев, ориентированных преимущественно на (1) выживание или (2) максимизацию прибыли [192, р. 39-40]. Вместе с тем в полевой работе социальных антропологов и социологов развития явно превалируют исследования о торговле, связанной с обеспечением выживания [128; 136; 151]. В большей или меньшей степени были также разработаны такие аспекты мелкой торговли, как способы торга и установления цен, динамика, структура и картография рынков [126; 127; 131; 157; 181].
Несмотря на многообразие исследований, они часто носят описательный характер. В результате К. Гирц приходит к выводу о господстве индуктивизма [156, р. 28] и недостаточной систематизации данных [30, с. 192-194]. Кроме того, некоторые исследователи пытаются связать проблему мелкой торговли с социально-антропологической тематикой обмена, неформального сектора, в то время как другие больше опираются на положения экономической теории.
Вместе с тем существующие в области социальной антропологии и социологии развития работы о мелкой торговле предлагают вполне адекватные предмету исследования подходы и понятийный аппарат, задающий рамки аналитической дискуссии, значение которых нельзя недооценивать. Более того, на основе разработок данных дисциплин были сформулированы такие предметно-ориентированные теории среднего уровня, как концепция «торговых меньшинств»/«торговых диаспор» и «дилеммы торговца», непосредственно затрагивающих проблему торговли [137; 138; 140; 150; 152].
В концепции торговых меньшинств в основном уделялось внимание дискриминации иностранных торговцев в принимающем обществе, В условиях ксенофобии и отчуждения они формируют в разных странах социальные сети и группы торговцев по этническому признаку. При этом торговые меньшинства реагируют на внешний мир не только адаптивно, но также в состоянии действовать стратегически. Чтобы иметь возможность вести доходный бизнес и оградить его от вторжения других, они используют в качестве маркера своей групповой принадлежности знаки особой этнической и религиозной идентичности [140].
Феномен торговых меньшинств часто обсуждался на примере китайской диаспоры на Филиппинах, в Индонезии и других странах [137; 138]. При всем этом теория торговых меньшинств обращалась к довольно узкому аспекту проблемы торговли, связанному с влиянием этнического происхождения. Нужно отметить также, что указанные исследования обычно исходили из перспективы, внешней по отношению к субъектам действия, и концентрировались даже скорее на рассмотрении крупной торговли.
В качестве реакции на теорему «торговых меньшинств» возникла идея о «дилемме торговца», которая была сформулирована на основе полевых исследований мелкой торговли и трансформационных процессов в Юго-Восточиой Азии. Отправным пунктом в этой теоретической концепции служит перспектива инсайдера. Ее основная посылка состоит в следующем: торговцы оперируют в двух ценностных сферах, а именно: „моральной экономике" и „рыночной экономике" с присущими им диаметрально противоположными нормами и предписаниями к действию, в результате чего они регулярно оказываются перед трудным выбором [150; 152].
Любой торговец должен постоянно решать для себя вопрос о том, стоит ли ему пренебречь ценовыми ожиданиями покупателей и другими сковывающими социальными обязательствами и вместо этого стремиться к максимизации прибыли или же отказаться от увеличения дохода в пользу социальных отношений. К предпосылкам, способствующим возникновению дилеммы торговца, относятся процессы общественной модернизации и трансформации, которые нередко приводят к обнищанию широких слоев населения. Они также делают очевидным двойственное социальное положение мелкого торговца, который, с одной стороны, в сравнении с остальным населением нередко является более зажиточным, а с другой стороны - все же не является по настоящему богатым и не имеет особого потенциала власти.
Чтобы избежать дилеммы, торговцы ищут различные пути ее преодоления. Так, в концепции предлагаются следующие решения; 1, образование этнических или религиозных групп; 2. аккумуляция культурного или социального капитала; 3. минимизация прибылей в торговле за наличный расчет; 4. обезличивание экономических отношений; 5. миграция торговых меньшинств [150, р. 10]. Предлагая различные пути преодоления ключевых проблем в жизни торговца, в этой теории фактически подразумевается возможность разных путей преодоления дилеммы. При этом авторы концепции непосредственно выдвигают предположение о наличии дилеммы торговца в России: „Из перспективы эмпирического исследования становится, однако, ясно, что ведение мелкой торговли в развивающихся и трансформирующихся обществах также часто представляет собой способ защиты против изъятия прибыли со стороны государства, коррумпированных чиновников или криминальных организаций. Наблюдения в Сингапуре и Санкт-Петербурге показывают, например, что небольшое дело на заднем дворе, без рекламных вывесок и витрин предохраняет от столкновения с китайской или русской мафией" [152, S. 11].
Открытие своего дела в мелкорозничной уличной торговле
Организация собственного предприятия в уличной экономике, как правило, становится возможной при наличии предварительной информации о том, как собственно следует вести торговлю. В данном случае торговец должен, по крайней мере, представлять себе, где вести торговлю и какой ассортимент товаров предложить покупателям. В этой связи информанты подчеркивали, что уже когда-то ранее они занимались торговлей по случаю, сбывая старые вещи или выращенные на огородном участке овощи, фрукты и т.п. Некоторые с самого начала работали в торговле. Вместе с тем большинство участников исследования имело только лишь поверхностные представления о торговой профессии. Прошлый опыт торговой деятельности, разумеется, облегчал переход к самостоятельности в сфере уличной экономики. Но не менее важно было иметь социальную поддержку, благодаря которой человек, впервые начинающий заниматься торговлей, мог получить ключевую информацию о формальных и неформальных возможностях получения места на том или ином рынке, кредитах, а также элементарную помощь при покупке и доставке товаров. Имевшиеся в наличии социальные и финансовые ресурсы определяли, какую форму примет в итоге предприятие.
Наиболее значимым на момент начала торговли является решение проблем со стартовым капиталом. В мелкой торговле проблема финансирования еще и сейчас решается путем использования четырех возможностей генерирования капитала: 1. Инвестирование и постепенное умножение собственных накоплений; 2. Комбинирование личных денежных средств с неформальными (обычно беспроцентными) кредитами родственников, друзей или знакомых; 3. Использование неформальных (беспроцентных) кредитов близких и знакомых; 4. Сочетание собственного капитала с банковскими кредитами.
Так как свободный доступ к кредитам для мелких торговцев не был широко распространенным явлением, многие начинающие торговцы инвестировали в дело собственные деньги и/или полагались на финансовую помощь своих близких. При этом на первую закупку товара нередко в буквальном смысле использовалась последняя зарплата или пенсия. Торговцы, привыкшие использовать данную стратегию финансирования, как правило, являются противниками любых кредитов. Они стараются шаг за шагом увеличить свой капитал, но проблема нехватки наличности у них остается постоянно.
Другой способ генерирования капитала на начальном этапе состоит во взятии займов у родственников, друзей или знакомых. Беспроцентные кредиты со стороны близких предоставлялись и предоставляются, как правило, на продолжительные сроки. Если же речь идет о неформальных кредитах знакомых, то они чаще всего являются краткосрочными (от недели до месяца). При этом торговцы часто одалживают друг у друга. И только в редких случаях возвращение кредитов предполагает оплату небольших процентов по договоренности.
На обследованном рынке в Ленинградской области многие торговцы обращались с просьбами о предоставлении кредита к одному местному жителю, одновременно предлагавшему им услуги по хранению товаров в своей квартире и пр. Хотя сам он жил очень скромно, некоторые торговцы занимали у него приличные суммы: Характерно, что торговцы-должники неоднократно обманывали своего неформального кредитора: „Иногда рискуешь. Вот я дал одной женщине-белоруске 4 тысячи, а она не в состоянии мне их отдать. Она, в общем, немножко себя легкомысленно вела. Ходила по кафешкам. Любительница спиртных напитков, такой веселой жизни. Компанейская. А у нее сын и дочка" (дополнительные эмпирические материалы). На рынке рассказывают о том, что этот мужчина, дающий взаймы торговцам, пару раз обращался в суд, пытаясь добиться возвращения своих денег, но безрезультатно (из дневника исследования). За счет неформальных кредитов некоторые торговцы финансировали предприятие только на начальном этапе развития. При такой стратегии торговец, как правило, стремился по возможности быстрее рассчитаться со всеми долгами и далее использовать свой самостоятельно наработанный капитал. В то же время для многих неформальные кредиты становятся основной стратегией обеспечения не только стартового, но и оборотного капитала. Некоторые предприниматели также порой берут взаймы у своих постоянных поставщиков.
Взятие кредитов через банковскую систему стало принципиально возможным лишь в последние годы. В Санкт-Петербурге многочисленные агенты обходят рынки в поиске новых клиентов. Условия взятия кредитов, однако, не являются выгодными, поскольку при возвращении денег зачастую необходимо оплачивать не менее десяти процентов от суммы кредита. Другая возможность заключается в предоставлении кредитов под залог ценного имущества (квартиры, машины и т.п.), что, однако, довольно рискованно.
Ситуация в Ленинградской области представлялась более многообещающей, так как здесь на сегодняшний день небольшим группам официально зарегистрированных предпринимателей (не менее трех человек), представляющих определенный пакет документов и при условии их взаимного поручительства, предоставляются ссуды. Плата за кредит в данном случае составляет от 3% до 5%. Ссуды выдаются в размере от тридцати до ста тысяч рублей. Срок возврата ссуды обычно колеблется от шести до девяти месяцев. При неплатежеспособности одного из членов группы поручившиеся берут на себя оплату его долгов. В данном случае торговцы имеют дело с фондом «Фора», созданным специально для поддержки мелкого предпринимательства.3 При возникновении спорных ситуаций фонд «Фора» оставляет за собой право обратиться в арбитражный суд.
Изменения в организации мелкой торговли: пусковые моменты инноваций и инновационный потенциал
Важными факторами изменений становятся конкуренция, государственное регулирование и стремление акторов к реализации открывающихся возможностей и шансов. Главное преимущество мелких торговцев на начальном этапе рыночной трансформации состояло в том, что их деятельность подразумевала относительно небольшие расходы. Поскольку многие представители уличной экономики располагали довольно ограниченными материальными ресурсами и навыками, они не могли обеспечить свое предприятие современным оснащением или, например, провести исследование рынка. Тем более что внутренняя логика торговой деятельности требовала постоянной аккумуляции оборотного капитала и увеличения товарооборота как такового. Что касалось выстраивания стратегий против конкуренции и поиска информации о спросе и предложении, информанты противопоставляли поэтому свою деятельность принципам функционирования крупных фирм:
Ну, одного конкурента я точно знаю. Вот здесь он недалеко находится. А вообще в принципе [конкуренция воспринимается] абстрактно, да, т.е. на самом деле сейчас уже работа доведена [до автоматизма]. Если раньше я ходил, контролировал, какие у конкурентов цены, сейчас я этого не делаю. Сейчас уже как бы, я говорю, захвачено определенное количество покупателей, определенные доли рынка, если так говорить научным языком, и все. Ты в этой нише находишься и работаешь. Конкуренция сейчас уже как бы в устоявшейся чашке находится, Т.е. где-то я проигрываю, где-то я выигрываю. Ну, конкуренты да, есть конкретный конкурент у меня на рынке, у которого такой же товар. Может быть, такие же цены. Я давно не смотрел.
Вопрос: Есть у вас какие-то стратегии по отношению к нему? Ответ: Нет, это должны делать более крупные фирмы. Или фирмы в основном даже производители должны это делать, маркетинговые исследования рынка. Более крупные фирмы, которые производят товар или выводят новый товар на рынок. Тогда да. Вот, например, конкуренция идет Магги и Галина-Бланки. Вот они производят на рынке у нас всякие там рекламные кампании, распродажи всякие. Вот. В пределах одного-двух контейнеров на рынке такого нет. Исследований каких-то рынка не производится" (интервью 4).
Поскольку раньше банковские учреждения не давали торговцам практически никаких кредитов, они часто были вынуждены медленно, шаг за шагом, приумножать свой оборотный капитал:
Ну, как мы начинали с палеточки, с двух палеточек, разного по одной там [кассете]. Поэтому потом так постепенно [развивалось дело]. На всем мы экономили. Я же работала тоже [еще лифтером]. Эта копейка, и это. Мы на всем экономили. Мы даже, знаете, смешно было говорить, что на сегодня у нас десять рублей было в день, покушать, покушать. Больше мы не могли себе позволить. Мы очень экономные с Н. (имеет в виду свою дочь-предпринимательницу). А так как? А начинали вот [так]: она сначала палеточку привезла, разных [кассет] по одной там привезла. У нас такой столик [был маленький]. Нас вообще гнали с рынка этого. Если б вы знали. Вот такой столик нам сделали маленький. И вот так положили это. Потом стал больше этот столик" (интервью 14).
С течением времени ситуация в уличной торговле изменилась. Стали постепенно увеличиваться расходы. Чтобы с меньшими затратами решать практические проблемы, мелкие торговцы прибегали к помощи своих родственников, друзей или коллег. Таким образом, социальный капитал открывал им доступ не только к деньгам, но и способствовал сокращению расходов. Одна информантка несколько раз акцентировала внимание на том, что ее муж собственноручно оборудовал полки и витрины в обоих контейнерах (интервью 7). И хотя эти витрины выглядели довольно просто, в противном случае ей пришлось бы вызывать мастеров и опять же тратить на это деньги. Хотя далеко не все владельцы предприятий имеют такую возможность, помощь подобного рода в то же время не является редкостью. Наиболее эффективным использование социального капитала кажется при использовании малооплачиваемого труда родственников в качестве продавцов, на что обычно уходит много средств. Одна предпринимательница из Ленинградской области рассказывала, что ее муж постоянно участвует в деле: чтобы помочь ей, он приходит на рынок даже после ночной смены. И это особенно важно для нее зимой. Кроме того, он постоянно занимается закупкой товаров в Петербурге (интервью 1), на что в противном случае у нее уходило бы много времени.
Без изучения спроса, даже на самом первобытном уровне, и к тому же при нехватке ресурсов едва ли было бы возможно более-менее долго вести торговое дело. Так как многие люди, ставшие заниматься мелкой торговлей, не имели опыта и капитала, вовсе не редки были и неудачи. С увеличением численности торговцев стала отчетливее проявляться конкуренция. Возросла необходимость в развитии профессионализма. Но никто не был застрахован от провалов и ошибок. Постоянная нехватка финансовых средств, откровенная бедность и использование вследствие этого самого простейшего доступного оснащения придает многим предприятиям в мелкой торговле налет архаизма.2 Отсюда следует также развитие особого инновационного потенциала торговцев, базирующегося преимущественно на использовании социального и человеческого капитала. Уличными торговцами становились экономически активные люди, которые не имели возможность приватизировать помещения или хотя бы арендовать их.3 Так как поначалу в уличной торговле отсутствовала вообще какая-либо инфраструктура, то ведение торговли почти исключительно было связано с необходимостью увеличения товарооборота.
