Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ПРОБЛЕМА ДЕФИНИЦИИ ПОНЯТИЯ «ПОТОК СОЗНАНИЯ» 13
1. «Поток сознания»: психолого-философский аспект 14
2. «Поток сознания» как текст 37
3. «Поток сознания» и проблема автора 53
ГЛАВА II. «ПОТОК СОЗНАНИЯ» КАК СПОСОБ ОРГАНИЗАЦИИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА РОМАНА «УЛИСС» ДЖ. ДЖОЙСА 73
1. Невербальность образов и вербальность форм в языковом тексте «потока сознания» 74
2. Ассоциация и символ в тексте «потока сознания» 105
3. Роман «потока сознания» 127
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 157
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 161
- «Поток сознания»: психолого-философский аспект
- «Поток сознания» как текст
- Невербальность образов и вербальность форм в языковом тексте «потока сознания»
Введение к работе
Феномен «потока сознания», будучи одной из важных составляющих в художественной культуре XX века, ярко воплотился в творческой практике модернизма. Тем не менее, в современном гуманитарном дискурсе это понятие является недостаточно разработанным. Возникнув в конце XIX— первой трети XX веков, данный феномен, не имея однозначного определения и в то же время реально бытийствуя в художественных практиках, «обрастал» разными толкованиями, которые до сих пор не стали предметом специальной рефлексии в аспекте уяснения сущности его природы.
Дефиниция модернизма также является до сих пор дискуссионной в проблемном поле гуманитарного знания. Отсутствие общепринятых характеристик понятий «потока сознания» и модернизма вносит типологическую неясность и в определение специфических черт художественной культуры XX века.
Состояние неясности в терминологическом определении понятия «потока сознания» и в его типологической принадлежности, значимость «потока сознания» и его интенций для современной ментальносте, а также важность этого понятия в культуре модернизма в целом (прежде всего, в литературе, живописи и кинематографе) обусловливают актуальность исследования. Отсюда вытекает проблема исследования, заключающаяся в обосновании «потока сознания» как культурологического понятия и решаемая на основании изучения его художественного дискурса в романе Дж. Джойса «Улисс» (1922).
В данном контексте целью диссертации становится позиционирование основных характеристик понятия «поток сознания» в культурологическом аспекте как условие выявления закономерностей его художественного воплощения.
Цель определяет следующие задачи исследования:
• выявить генетический аспект термина «поток сознания»;
• уточнить типологическую принадлежность текста «потока сознания» к модернистскому дискурсу;
• актуализировать способы художественного воплощения «потока сознания» (ассоциативность, представление о нелинейности времени и проявление бессознательного в «потоке сознания»);
• установить особенности соотношения невербальности предмета изображения с вербальной формой его бытийствования в тексте «потока сознания»;
• определить основные параметры ассоциации и символа, способы их функционирования в тексте «потока сознания»;
• обосновать представление о мифемной природе организации художественного текста «потока сознания», описать ее основное содержание в параметрах «высвобожденного сознания».
Объектом исследования является художественная культура модернизма в аспекте интенций, сформировавших пространство «потока сознания».
Предмет исследования составили «поток сознания» как текст, характерный для художественного сознания модернизма, и текст, построенный на принципах «потока сознания» в романе Дж. Джойса «Улисс».
Степень разработанности проблемы представляется возможным характеризовать в нескольких аспектах.
1) Философско-психологическом.
Идея представления жизни как всеобщего непрерывного потока прослеживается в философии, начиная с V в. до Р. X. (Гераклит), меняются лишь конкретные формы ее воплощения. Одним из таких воплощений является «поток сознания» как составляющая философской концепции У. Джеймса, акцентирующая нерасчлененность и непрерывность процессов, происходящих внутри человеческого сознания.
В современной психологической парадигме «поток сознания» зафиксирован как понятие в истории психологии. Тем не менее, актуальная и популярная на рубеже XIX—XX веков психологическая концепция У. Джеймса оказалась не в состоянии объяснить «действительную природу» и «детерминацию сознания».
Непосредственное отношение к «потоку сознания» по У. Джеймсу имеет также современная ему философская концепция времени и памяти А. Бергсона, хотя сам термин «поток сознания» в ней отсутствует. У. Джеймс и А. Бергсон выводят на сцену философской рефлексии понятие о бессознательном. Последнее получило дальнейшую разработку в идеях 3. Фрейда и К.Г. Юнга, повлиявших на специфику «потока сознания» как способа художественного изображения главным образом; существенным следует признать аспект влияния бессознательного на рациональную плоскость организации жизни.
Проблема прерывности и непрерывности в контексте художественного текста, понимание художественного времени в аспекте качества и количества, входящие в круг философской рефлексии П.А. Флоренского, также нашли свое отражение в данном исследовании.
2) Лингвистическом. «Поток сознания» не входит в число целостных лингвистических теорий. «Процессуальный» подход к языку в аспекте в аспекте непрерывно совершающегося в нем движения между языковыми элементами, которые сами представляют собой «сдвиги», освещает А.Ф. Лосев.
Учение о внутренней форме слова, разработанное А.А. Потебней, также представляется затрагивающим языковые проблемы, сопрягающиеся с феноменом «потока сознания».
3) Литературоведческом.
В теории литературы под «потоком сознания» традиционно понимается литературный прием, техника письма; кроме того, относятся такие тексты (произведения), в которых используется данная техника. Такая трактовка феномена широко представлена в работах Н.А. Анастасьева, Д.В. Затонского, В.В. Ивашевой, Т.Л. Мотылевой, Д.М. Урнова, а также в справочной литературе по филологии. Зачастую именно в этом аспекте «поток сознания», не вполне оправданно на взгляд автора диссертации, отождествляется с внутренним монологом. В круг привлекаемых филологических исследований также вошли работы М.М. Бахтина, актуализирующие жанровую природу романа, полифонизм как композиционный прием и карнавальную эстетику. К филологическому проблемному полю также принадлежат комментаторские труды непосредственно по предмету исследования и по творчеству Дж. Джойса в более широком аспекте, авторами которых являются I.H. Chayes, Т.Е. Connolly, S. Gilbert, A.D. Hope, H. Kenner, Е.Ю. Гениева, С.С. Хоружий.
4) Культурологическом.
«Поток сознания» в культурологическом аспекте исследуется как «реконструкция непосредственного восприятия творческим «я»-сознания непрерывности функционирования бессознательного через нарушения временной и пространственной последовательности событий, ощущений, переживаний»1. Фиксированную форму «поток сознания» приобретает в
1 Едошина И.А., Бондарев В.А. Культурология: основные понятия. Кострома, 2000. - С. художественной культуре в адекватных формах выражения, в частности в романном тексте.
Отдельное информационное поле в разработке проблемы, поставленной в данной работе, составили биографические исследования и публикации о Дж. Джойсе Р. Эллманна, Е.Ю. Гениевой, С.С. Хоружего.
Гипотезой исследования является предположение, что вербальная художественная форма выражения «потока сознания» представляет собой поле сопряжения «укрепленности в предметном мире» и стремления проникнуть в суть вещей. Возникающая в силу природы романного слова антиномия вербального/невербального является способом преодоления языковой формы романа и наиболее ярко актуализирует процесс перехода образа из предметного мира в область сознания.
Методологической базой исследования стали основные принципы герменевтики, базирующиеся на исследовании слова в аспектах его понимания как замкнутой структуры и функционирования в тексте. Для рассмотрения вербального текста «потока сознания» в контексте общих принципов интерпретации художественного текста необходимо было применение таких методов, как контекстологический, филологический и стилистический анализ вербального художественного текста. В процессе анализа текста «потока сознания» учитывались также принципы аналитической психологии. При этом не предполагалось обращение к «потоку сознания» в аспекте его архетипичности. Не ставя перед собой специфическую задачу соотнесения романа Дж. Джойса с мифологическим сюжетом и в то же время учитывая своеобразие использования писателем мифологических мотивов, автор диссертации обращается только к одной составляющей мифа и воспроизводимой в поэтике текста «потока сознания» — мифеме.
Новизна работы состоит в монографическом исследовании понятия «потока сознания» как способа организации художественного текста в его основных параметрах: метафоричности «потока сознания» в генетическом аспекте; типологической принадлежности «потока сознания» как способа художественного изображения присущего эпохе модернизма; ассоциативного
Сознание — совокупность чувственных и умственных образов, для которой характерно в той или иной степени отчетливое знание того, что я являюсь тем, кто переживает эти образы.
Высвобожденное сознание — понятие, используемое К.Г. Юнгом, в котором фиксируется «срединное» состояние между сознательным и бессознательным, могущее быть переданным средствами художественной выразительности в модусе «девственного» «я» сознания.
Бессознательное — особая сфера психического, качественно отличная от «сферы сознания». Понимается в аспекте, раскрытом в рамках аналитической психологии К.Г. Юнга, более широком, чем психоаналитическая трактовка 3. Фрейда, особенно с точки зрения «мифологического», архетипического, наполнения бессознательного, а также с точки зрения подхода к интерпретации материала, сближаемой К.Г. Юнгом с методами искусства.
Символ — образно представленный «сопротивляющийся определению» опыт мышления. По отношению к бессознательному выступает как способ его проявления в адекватной для человеческого сознания форме. Символ имеет множество интерпретаций, поскольку скрывает множество смыслов. По отношению к художественному произведению символ в равной мере проявляет «открытость» и «сокрытость» бытия, разрешая «вечный спор» «явленности» и «тайны» (терминология М. Хайдеггера).
Мифема — усеченный до имени, эпизода, детали миф. Мифема в процессе развития художественной культуры обретает собственную судьбу, собственную историю, сохраняя при этом генетическую связь исходным мифом. В пространстве текста «потока сознания» мифема приобретает функцию мотива, отличаясь от последнего меньшей универсальностью и конкретностью мифологического наполнения.
Ассоциация — возникающая в опыте индивида закономерная связь между двумя содержаниями сознания (ощущениями, представлениями, мыслями, чувствами и т. п.), которая выражается в том, что появление в сознании одного из содержаний влечет за собой и появление другого. Способ соединения элементов в «потоке сознания». Ассоциация позволяет осуществить развертывание символа внутри одного художественного текста, а также обеспечивает интертекстуальные связи.
Вербальное/невербальное. Область вербального в сознании — совокупность содержаний сознания, облеченных в форму естественного языка (вербальную форму) и потому осмысленных. Рассматривается в контрасте с областью невербального в сознании — совокупностью содержаний сознания, еще не подвергшихся осмыслению (неотрефлектированных) человеком, и потому не имеющих формы естественного языка, представленных в сознании в своей непосредственной форме слуховых, вкусовых, зрительных, тактильных и других ощущений, феноменов воли, чувств, предчувствий и т.д.
На защиту выносятся следующие положения:
• Содержание психологической метафоры, введенной в научный оборот У.Джеймсом, не корреспондирует с тем, которое «поток сознания» в качестве понятия получил в художественных практиках модернизма, акцентировавших не столько непрерывность процессов, происходящих в сознании, сколько тотальность и беспорядочность в регистрации мыслей.
• Феномен «потока сознания» как художественный прием типологически родственен культуре модернизма, поскольку несет в себе отражение основополагающих интенций, определяющих художественное сознание данной эпохи: ее «укрепленности в предметном мире», с одной стороны, и «характерного онтологизма», с другой.
• «Поток сознания», будучи особым образом организованным текстом, резко дифференцируется от «внутреннего монолога» на том основании, что не предполагает наличия коммуникативной функции «я» сознания с «я» героя.
• Психолого-философские характеристики «потока сознания» определяют художественные формы его воплощения, базовым принципом которых является ассоциативность в построении текста (нелинейность в представлении о времени, имплицитное проявление бессознательного в процессах, происходящих в сознании). Принцип ассоциативности, действующий в сознании, «выключает» линейное однонаправленное время, делая текст «потока сознания» вневременным, предоставляя поле для развертывания мифемы в тексте.
• Мифемная форма является идеальной для реализации «потока сознания» в художественном тексте «Улисса» Дж. Джойса, в пространстве которого «высвобожденное сознание» обретает контуры героев, событий, в целом конструирует романный континуум.
Личный вклад заключается в том, что осуществлено монографическое исследование понятия «поток сознания» в его основных параметрах как способа организации художественного текста, в основе которого лежит ассоциативное соединение разных состояний сознания, что создает его особое внутреннее время. Осуществлено различение предметов художественного изображения текстов внутреннего монолога и «потока сознания»; это позволило более точно дифференцировать «поток сознания» и внутренний монолог в их направленности.
Апробация результатов исследования осуществлялась на всероссийской научно-практической конференции «Философия искусства П.А. Флоренского и художественная культура XX века» (Кострома, 2002), III Розановских чтениях «Ноуменальный Розанов» (Кострома, 2002), межвузовском научно-теоретическом семинаре «Теория и практика художественных направлений в русской культуре первой трети XX века» (Киров, 2001); а также в ходе Межрегиональной научной молодежной школы по методологии изучения теории и истории культуры (Ярославль, 2001). Работа обсуждалась на заседаниях кафедры теории и истории культуры и кафедры философии и политологии Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова.
Внедрение результатов исследования осуществлялось на базе Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. Материалы исследования были использованы в ходе доцентской практики в чтении спецкурса «"Поток сознания" и способы его воплощения в художественном тексте» для студентов факультетов иностранных языков и художественно-графического в 2000-2001 учебном году.
Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, включающих по три параграфа каждая, заключения и списка литературы, включающего 168 наименований.
«Поток сознания»: психолого-философский аспект
Представления о «потоке сознания» формируются в культуре в конце XIX века. Авторство актуализации обозначенного феномена культуры принадлежит психологу и философу У.Джеймсу (1842—1910). В его представлении сознание соотносимо с рекой, потоком, в котором мысли, ощущения, ассоциации постоянно «перебивают» друг друга, причудливо, «нелогично» переплетаются, и он описал подобным образом процессы, происходящие в сознании, предполагая лишь акцентировать их определенные свойства.
«Поток сознания» как научная метафора
Впервые выражение «поток сознания» прозвучало в фундаментальном труде У. Джеймса «Основания психологии» (The Principles of Psychology, 1890 г.). В этой работе имеется отдельная глава (IX), названная «Поток мысли» (The Stream of Thought), где, как отмечают исследователи научной рефлексии У.Джеймса, впервые упоминается «поток сознания». Но здесь отсутствует его определение.
«Поток сознания» возникает в следующем контексте: «Consciousness, then, does not appear to itself chopped up in bits. Such words as chain or train do not describe it fitly as it presents itself in the first instance. It is nothing jointed; it flows. A river or a stream are the metaphors by which it is most naturally described. In talking of it hereafter, let us call it the stream of thought, of consciousness, or of subjective life» (152; 155) (курсив У. Джеймса. — С. К.)1.
Свойства потока — текучесть, непрерывность, изменчивость — были по сходству соотнесены с процессами, происходящими в человеческом сознании, с самим сознанием. Поток сознания в размышлениях У. Джеймса — это метафора, «абстрактно мыслимый тезис», передающий способ организации хода мыслей, его динамику и непрерывность, наглядно проиллюстрированный «картинной образностью» реки.
Здесь у Джеймса «поток сознания» не является ключевой фразой. Первым в ряду синонимов стоит слово thought, оно же является здесь основным, тогда как consciousness играет скорее вспомогательную роль.
Рефлектируемое высказывание У. Джеймса обладает узко ситуативной характеристикой, имеет определенную цель: указать на способность сознания восстановить свою непрерывность после сна, преодолеть разрыв во времени (time-gap), обусловленный пребыванием человека в состоянии сна, т. е. на способность к самоидентификации. Человек связывает воедино предшествующие временному пробелу и следующие за ним душевные состояния, осознавая их принадлежащими одной и той же личности, т. е. самому себе.
Позднее, в работе «Психология: краткий курс» (Psychology: Briefer Course, 1892 г.), возвращаясь к проблеме непрерывности сознания, У. Джеймс уточняет ее характеристики, обозначает как «поток сознания» (stream of consciousness), имея ввиду скорее метафорический, нежели понятийный смысл. Тем не менее, именно метафора впоследствии обрела статус категории.
Оксфордский философский справочник дает свое объяснение этому изменению. Предлагаемая им причина выводится именно из метафорической природы самого выражения, а также из феноменологического характера и назначения самой метафоры:
«It may be that James, who devotes much of his psychology to unconscious processes, changed the title, and thus, the metaphor, in order to emphasize that the metaphor is a purely phenomenological one — consciousness seems streamlike» (164).1
В размышлениях У. Джеймса stream of consciousness не служит единственным и незаменимым определением для характеристики процессов в сознании, для описания которых он, наряду с искомыми stream of consciousness и stream of thought, употребляет stream of thinking, stream of internal thinking, stream of subjective life.
Данные словосочетания употребляются У. Джеймсом как синонимы, с целью более полной иллюстрации описываемых им процессов, происходящих в сознании. Анализируя их употребление далее, мы можем сказать, что имеем дело с ассоциативным рядом из трех составляющих единиц: thought, consciousness, subjective life. Thought, consciousness и subjective life употреблены синонимично, что дает некоторое право поставить между тремя знак тождества. В потоке рассуждений исследователя они употребляются последовательно, что обращает на себя внимание.
«Поток сознания» как текст
Роман «Улисс» Дж. Джойса традиционно причисляется к классике модернизма. Во время своего появления он был даже назван «Евангелием модернизма», поскольку в нем находили характерные черты художественного произведения литературы модернизма: «стереоскопизм изображения; сложное пересечение различных временных планов; отказ от целостной картины и концентрация внимания на отдельных разрезах действительности; ослабление фабульного напряжения и единства; рост внимания к простейшим, элементарным клеточкам человеческого бытия; ассоциативный метод сцепления мыслей и эпизодов» (9; 19).
Будучи «на гребне волны», новый способ художественного изображения не подвергся глубокому осмыслению, для чего требовалось время. Его «анализировали мало, упрощенно его трактуя как прямую передачу внутренней речи человеческого сознания ... Обсуждали больше историю, истоки метода, спорили о его авторстве: понятно, что зачатки его легко обнаруживаются почти у каждого автора психологической прозы, начиная хотя бы с Лоуренса Стерна. Жид производил в авторы метода Достоевского и Эдгара По. Припоминали, что термин «поток сознания» ввел генри Джеймс, а французский эквивалент его, "внутренний монолог", — Поль Бурже, привлекали философию Бергсона...» (131; 45)
Однако, согласно другому мнению, «Улисс» представляет собой «переходный, пограничный роман с точки зрения литературных эпох, и ранней своей частью он принадлежит по преимуществу модернизму, тогда как поздней — постмодернизму». В основе типологического отнесения части романа к постмодернизму лежит ее построение на «пародийном выхолащивании стилей», в применении которого модернизм и постмодернизм «различны диаметрально»; первый характеризуется культом стиля, выражавшимся в стремлении к эстетизации как художественного образа, так и быта, второй превращает стиль в игрушку (131; 42).
Создав поле встречи двух эпох, «поток сознания» приобрел известность именно через «Улисса» Дж. Джойса. Чрезвычайно большая популярность нового способа построения художественного образа, усиленная окружавшими публикации романа скандалом и судебными процессами, вылившимися, практически, в грандиозную рекламную кампанию, создала ситуацию, определившую прочное ассоциирование «потока сознания» с вербальным текстом и литературой, оставив в стороне невербальные тексты и другие виды искусства. «Поток сознания» и язык
Возможность создания художественного образа непосредственной Слово, как и язык, имеет в своей основе антиномию, «противоречивость структурную: твердости и текучести». П. А. Флоренский уподобляет внешнюю форму слова телу организма и определяет ее как «неизменный, общеобязательный, твердый состав, которым держится все слово». «Не будь этого тела — не было бы слова как явления надиндиви дуального». Внутренняя форма слова уподобляется П. А. Флоренским душе тела, «бессильно замкнутой в самое себя, покуда у нее нет органа проявления, и разливающую вдаль свет сознания, как только такой орган ей дарован». Душа слова происходит от акта духовной жизни (123; 225)
Внешняя форма слова представляет собой проявление внутренней. Внешняя форма надиндивидуальна, внутренняя — индивидуальна. Свое, личное, индивидуальное, человек высказывает общим, надиндивидуальным языком. «Процесс речи есть присоединение говорящего к надиндивидуальному, соборному единству, взаимопрорастание энергии индивидуального духа и энергии народного, общечеловеческого разума» (123; 226).
П. А. Флоренскй утверждает приоритет внутренней формы слова. Человек, по П. А. Флоренскому, всегда говорит ради того, чтобы высказать то, что хочет сказать. Чувственное мышление находит свое воплощение в фонеме, аналитическое — в морфеме, которые, синтезируясь, образуют внешнюю форму слова. Внутренняя форма слова включает в себя весь спектр ассоциаций, осевших с течением веков существования слова на внешней форме, она практически неисчерпаема и содержит в себе потенциал для образования ассоциативных рядов, предоставляя материал для образования «потока сознания».
Потенциал для ассоциативного принципа построения «потока сознания» можно увидеть в самом языке, если рассмотреть его в ключе метафоры потока. Такой подход к языку применяет А. Ф. Лосев. К пониманию языка как потока, по его мнению, исследователи приходили довольно часто, хотя и не выдвигали это понимание на первый план в своих теориях.
А. Ф. Лосев избегает структуралистских построений, основанных на разделении языка и речи; последние он воспринимает как рационально-механистические, объясняя крайне малую распространенность трактовки языка как потока интенсивным развитием структурализма в языкознании.
Рассматривая язык как деятельность, А. Ф. Лосев считает, что слово «поток» как термин, близко выражая сущность языкового сознания, имеет переносное значение, так как взято из более общей области знаний и само по себе не является языковым. А. Ф. Лосев отмечает выгодность и полезность термина, мотивируя их тем, что всякий поток мыслится как стремление, т. е. как динамика перехода от одного языкового момента к другому. Именно динамика перехода языковых элементов от одного другому кладется А. Ф. Лосевым в основу «поточного» понимания языка, трактовки языка как континуума.
А.Ф.Лосев отмечает, что «...в языке никаких устойчивых и постоянных элементов не существует». Мельчайший элемент языка есть смысловой сдвиг; он всегда указывает на что-либо, о чем-либо свидетельствует, к чему-либо тяготеет (63; 472-473).
Невербальность образов и вербальность форм в языковом тексте «потока сознания»
Текст «потока сознания», создающий художественный образ внутренней жизни сознания во всей ее полноте должен включать в себя изображение не только вербальной части содержания сознания, но также и его невербальной составляющей. Наличие в сознании вербального и невербального элементов сообщает тексту «потока сознания» сложную задачу — адекватно передать невербальное содержание сознания вербальными средствами, не выходя при этом за рамки сознания персонажа.
Некоторые сюжетно необходимые условия художественного текста «потока сознания» Существование «потока сознания» в его высшей степени выраженности свободного течения ассоциаций представляется « ограниченным в физическом времени. «Чистый» «поток сознания» представляется особым состоянием человека, поскольку для него необходимы особые условия. Прихотливая игра ассоциаций в «потоке сознания» предоставляет отдых для ума, подобно тому, какой состояние сна предоставляет для человека. Текст «чистого» «потока сознания» требует от своего персонажа относительной внутренней свободы сознания, созданной сугубо внешними условиями, которые достигаются определенным сюжетным решением текста.
Так, в «Протее» основная «сюжетная» задача персонажа-носителя основного дискурса «потока сознания», Стивена, заключается в том, чтобы скоротать время до встречи с Маллиганом, на которую он в результате своих «размышлений» в течение эпизода, решит не ходить. Самым подходящим глаголом для определения времяпрепровождения Стивена может послужить глагол слоняться. Стивену фактически нечем занять себя в те полтора часа, в течение которых происходит действие эпизода.
Выходя на пляж в Сэндикове, Стивен направляется на встречу с Маллиганом. Стивен выходит из школы в одиннадцать, встреча назначена на половину первого; у Стивена полтора часа свободного времени, в течение которых ему необходимо каким-то образом себя занять. Не желая идти на назначенную встречу, Стивен находит себе занятие в «ничегонеделании».
Предоставив отдых уму, отдавшись свободному течению «мыслей», Стивен буквально убивает время на пляже Сэндикова. Объектом его внимания становятся то воспоминания прошлого, то мелочи настоящего, все перемежается культурными аллюзиями. В «потоке сознания» Стивена прошлое ассоицируется с настоящим, а настоящее, наоборот, с прошлым. Подобный ассоциативный синтез прошлого и настоящего, представлен Дж. Джойсом как творческий процесс, результатом которого становится вербальный художественный образ. Так, В творчестве абстрагируясь от действительности, Стивен, следуя своему желанию, на встречу с Маллиганом не идет; вместо этого направляется в город.
В «Пенелопе», другом эпизоде с наиболее «чистым» текстом «потока сознания», «сюжетной» задачей персонажа-носителя основного дискурса «потока сознания», Мэрион, является засыпание. На протяжении всего эпизода она пребывает в состоянии между сном и бодрствованием. Правда, качество этого состояния не остается неизменным на протяжении всего эпизода, отклоняясь то в ту, то в другую сторону. Ей, так же, как и Стивену, нечем себя занять. Если Стивен слоняется физически меряя шагами пляж, то Мэрион слоняется виртуально, в уме, меряя воспоминаниями свое сознание, заново как бы проживая почти всю свою сознательную жизнь. Необходимо подчеркнуть, что Мэрион засыпает. Ее сознание уже не бодрствует, но еще и не спит. Мэрион находится в маргинальном состоянии полусна, когда «дневные» логические связи оттеснены на второй план, и с большей, чем днем, свободой и непосредственностью работают ассоциативные связи, также большую свободу получают сексуальные инстинкты женщины, которые не встречают на пути своего выражения барьеров в виде общественной морали.
Стивен также отстраняется от общественной морали. Его бедственное материальное положение ставит его на грань социального аутсайдера. Состояние его сознания также близко маргинальному. Остро переживающий свою бедность Стивен, будучи погружен в творческий процесс, пребывает между «дневными» стереотипами мышления, преимущественно социальных оттенков, и нестандартностью взгляда художника, которому легко доступны ассоциативные связи вещей, чего лишены многие социально благополучные люди.
Свобода, образуемая отсутствием необходимости в каких-либо действиях в настоящем, своеобразная свобода пограничного состояния, снимающая необходимость в деятельности и концентрации на ней внимания, освобождая сознание от сдерживающих его движение элементов, направляет его интенцию на него самого.
Выражение невербального содержания сознания в тексте «потока сознания»
Интенция текста «потока сознания», направленная на представление внутренней жизни сознания во всей ее полноте, определяет присутствие в тексте художественных образов как вербального, так и невербального содержания сознания, причем значительную часть предмета художественного изображения в вербальном тексте составляет невербализованная область сознания. В аспекте полноты художественного образа сознания проблема невербальности образов и вербальности форм в тексте «потока сознания» актуализируется тогда, когда предметом изображения является невербализованная его часть.
Исходным пунктом актуализации данной проблемы служит номинальное отсутствие автора в тексте «потока сознания». Проблема невербальности образов и вербальности форм не существовала бы, если автор обозначал бы свое присутствие в тексте «потока сознания» явно, посредством слов автора, авторских определений, описаний и комментариев, что лишило бы текст «потока сознания» его интерактивности и практически превратило бы его в традиционный нарратив антропоцентрической культуры. Обратимся к тексту.
Классическим образцом техники передачи «потока сознания» можно считать последний эпизод романа «Улисс» Дж. Джойса, в котором представлена ментальная реальность Мэрион Блум. Данный текст «потока сознания», полностью лишенный номинального присутствия автора, целиком построенный на ассоциативном сцеплении элементов в сознании, иллюстрирует этот способ художественной изобразительности практически в чистом виде.
