Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Концепции коллективного хозяйствования: ретроспективный анализ
1. Культура как способ деятельности: концептуальное виденье и реальность в специфике сельскохозяйственной деятельности, ее роли в цивилизациях 21
2. Социально-утопические и марксистские взгляды на коллективное хозяйствование в социальном процессе 38
Глава 2. Социальные условия и предпосылки создания коллективных хозяйств в деревне
1. Опыт коллективного хозяйствования в XIX - первой четверти XX вв. в России 63
2. Социальная среда российской деревни как условие введения коллективных форм хозяйствования 83
Глава 3. Социальная практика коллективного хозяйствования на земле
1. Социальные условия и последствия нового взаимоотношения государственных институтов и крестьян в условиях коллективного хозяйствования 104
2. Социальное содержание труда, распределения и потребления в советских колхозах 116
3. Изменение духовной жизни и нравственности крестьян в соответствии с новым типом общественных отношений в деревне 138
Заключение 169
Список литературы 181
- Культура как способ деятельности: концептуальное виденье и реальность в специфике сельскохозяйственной деятельности, ее роли в цивилизациях
- Опыт коллективного хозяйствования в XIX - первой четверти XX вв. в России
- Социальные условия и последствия нового взаимоотношения государственных институтов и крестьян в условиях коллективного хозяйствования
Введение к работе
Актуальность темы исследования
В период перехода от плановой экономики к рыночной в 90-х годах XX в. в России проявились кризисные явления социокультурного характера. Для большинства населения страны переход от одной экономической системы к другой стал чрезвычайно болезненным не только в материальном, но и в моральном плане.
Это можно объяснить тем, что культура, как историческое явление, формирующееся в рамках конкретной исторической эпохи, в условиях конкретной общественно-экономической формации, находится во взаимосвязи со способом производства. Она оказывает влияние на мировоззрение, духовную жизнь людей. Смена способа производства сопровождалась достаточно глубокими социокультурными изменениями. Носители культуры восприняли эти изменения исключительно неоднозначно. Происходило, по сути, столкновение двух культур (условно советской и постсоветской), которые основывались на различных формах хозяйствования, формах собственности. Рыночные реформы в России вызвали ломку традиционных социалистических ценностей. Вот почему изменение экономического курса в начале 90-х годов XX в. - это не только экономическая, политическая, историческая проблема, но и культурологическая.
Предметная деятельность человека является основой, подлинной субстанцией реальной истории человеческого рода. И если деятельность представляет собой способ общественного бытия, то культура - способ деятельности человека, технология этой деятельности. Культура является адекватным способом реализации творческих возможностей человека. В культуре смыкаются как субъективный мир личности, так и объективный мир культурных ценностей.
Процесс культивирования человека характеризуется развитием его способности пользоваться тем, что создало и накопило общество, овладе-
ниє способами этого пользования. Культура выступает в качестве внешнего выражения коллективной памяти народа, как способ человеческого бытия в мире, как мир, творимый человеком. Человек представляет собой деятельное природное существо, которое само себя утверждает в мире, в своем бытии. Важно знать, в каком соотношении для него выступают социально-философские проблемы диалектики власти и свободы, государства, общества и личности, политики и права, социальной справедливости и целесообразности. Все эти явления в их непрестанной борьбе, сцеплении, переплетении, метаморфозах составляют смысл человеческого существования, являются глубинным источникам развития социальной и духовной жизни.
Человек - сам культурная ценность. Предметная деятельность человека является основой, подлинной субстанцией реальной истории человеческого рода: вся совокупность предметной деятельности выступает движущей предпосылкой человеческой истории, всей истории культуры. И если деятельность представляет собой способ бытия человека, то культура - способ деятельности человека, технология этой деятельности.
Общественное производство выступает как условие, и как предпосылка деятельности человека. Культура же является своего рода принципом связи общества с индивидом, способом его вхождения в социальную жизнь. Процесс культивирования человека характеризуется развитием его способности пользоваться тем, что создало и накопило общество, овладение способами этого пользования.
В сельскохозяйственной трудовой деятельности энергия человека направлена на естественные объекты (земля, растения, животные) или на других субъектов, и выступает в самых различных формах, в зависимости от целого ряда детерминирующих факторов. Важнейшей чертой человеческой деятельности является ее совместный, кооперированный характер, предпо-
лагающий объединение усилий множества индивидов для достижения определенных социально значимых целей.
Но эти цели могут быть достигнуты лишь при условии соответствующей организации и координации усилий действующих индивидов, как в пределах отдельных сфер деятельности, так и в масштабе всего общества, то есть, в условиях коллективного хозяйствования. Не случайно в трудах ученых гуманитариев (с древности до новейшего времени) коллективному хозяйствованию в человеческой деятельности отводилось фактически центральное место в революционном преобразовании общественных отношений.
Коллективное хозяйствование - древнейшая форма хозяйствования, которая способствовала выживанию человека как вида. Видимо, поэтому она рассматривалась многими мыслителями мира как обязательное условие для создания и функционирования справедливого общества. Учения о социализме основывались на коллективных формах хозяйствования. В советский период коллективная форма хозяйствования была признана приоритетной. Коллективное хозяйствование способствовало формированию определенного культурного пространства со своей системой ценностей, менталитетом, традициями и т.д.
Повсеместное внедрение коллективных форм хозяйствования в советской деревне сформировало особую социокультурную среду. Поскольку Россия являлась традиционно аграрной страной, и крестьяне составляли большую часть населения, постольку социокультурные изменения в крестьянской среде можно считать значимыми для страны в целом.
Степень разработанности
Советские общественные науки имели богатую историю интерпретации событий периода социалистического строительства (20-30-х годов). Историки, экономисты, философы и др. в годы социализма успешно доказывали социальную, экономическую, политическую необходимость кол-
лективизации. Библиография по этой теме в советский период истории исчислялась сотнями, если не тысячами изданий. Пожалуй, самым авторитетным для всех пишущих о коллективизации был академик СП. Трапезников.1 Фундаментальным трудом считалась история крестьянства СССР в пяти томах. Проблемы коллективизации Сибири были освещены в трудах Н.Я. Гущина, П.К. Редькина, Ю.В. Куперта и др.3
Нельзя сказать, чтобы советские авторы умалчивали о трудностях и «перегибах» коллективизации. Но общая тональность исследовательских работ того времени сводилась к тезису о том, что несмотря отдельные недостатки коллективизация оказала положительное влияние на изменение социокультурного облика советской деревни, обеспечила устойчивое экономическое развитие как сельского хозяйства, так и экономики всей страны, была одной из главных в триединой задачи построения социализма в СССР (индустриализация, коллективизация, культурная революция).
С конца 80-х годов в связи с критикой командно-административной системы стали выходить публицистические работы, авторы которых (Ю. Афанасьев, П. Бунич, Ф. Бурлацкий, Т. Заславская, Г. Лисичкин, А. Нуй-кин, Г. Попов, В. Селюнин, Н. Шмелев, А. Ципко1) впервые не рассматривали колхозное строительство в столь оптимистических тонах. Радикальный пересмотр исторических, философских и экономических концепций
1 Трапезников, СП. Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос. Ленинские аграрные
программы в трех русских революциях. Т. 1. М., 1974.- 566 с; его же, Ленинизм и аг
рарно-крестьянский вопрос. Исторический опыт КПСС в осуществлении ленинского
плана кооперации. Т.2. М., 174.- 644 с.
2 История крестьянства СССР в пяти томах. Т. 2. М., 1990. - 615 с; Т. 4, М., 1990. - 624
с.
3 Гущин, Н.Я. Союз рабочего класса и крестьянства Сибири в период построения со
циализма (1917-1937). Новосибирск. 1978. 430 с. и др.; Редькин П.К. Преображенная
деревня. Кемерово, 1974. -168 с; Куперт Ю.В. Руководство коммунистической партии
общественно-политической жизнью западносибирской деревни в условиях социали
стической реконструкции 1926-1937). Томск, 1982. - 412 с.
коллективизации связан с работами В.П. Данилова и Н.А. Ивницкого, которые сначала опубликовал новый взгляд на коллективизацию2, а затем издали в 1990-1991 гг. новые документы о кооперативно-колхозном строи-
тельстве. Под их редакцией в 1999 - 2003 гг. вышел фундаментальный сборник архивных и иных документов4, над которым работала группа историков (40 чел.) России, США, Канады, Великобритании, Австралии, Южной Кореи. Документальные материалы всех республик бывшего СССР показывают, что коллективизация везде проходила одинаково. У советских историков, таким образом, не было научного основания писать об «отдельных недостатках», «извращениях на местах». Автором «перегибов» колхозного строительства, как следует из опубликованных документов, был ЦК ВКП (б). То же самое можно сказать и при изучении сибирских архивов, материалам которых в диссертации отведено определенное место.
Под влиянием новых данных менялись научные взгляды исследователей.5 Освещению проблем коллективизации стало отводиться видное место в тематических сборниках, книгах учебного и научного характера, где
1 Их работы, опубликованные в журналах и газетах (1987-1989 гг.), были изданы от
дельной книгой - Обратного хода нет. Перестройка в народном хозяйстве: общие про
блемы, практика, истоки. М., 1989. - 543 с.
2 Данилов, В.П. Коллективизация: как это было // Страницы истории КПСС. Факты.
Проблемы. Уроки. М., 1988. С. 315 - 347.
3 Кооперативно-колхозное строительство в СССР 1917-1922. Документы и материалы.
Отв. ред. В.П. Данилов. М., 1990. - 400 с.; Кооперативно-колхозное строительство в
СССР 1923-1927. Документы и материалы. Отв. ред. В.П. Данилов. М., 1991. - 428 с;
Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации
1927-1932 гг. Под ред. В.П. Данилова и Н.А. Ивницкого. М., 1989. - 526 с.
4 Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и мате
риалы. В 5-ти томах. 1927-1939. Т.1 М., 1999.- 878 с, Т.2 М., 2000.- 926 с, Т.З М,
2001.-1008 с.
5 См., например, Гущин, П.Я. Крестьянство и сельское хозяйство Сибири 1960-
1980-е гг. Новосибирск, 1991. - 490 с. и др.
широко использованы новые документальные материалы, ранее недоступные ученым.1
Между тем, внимание исследователей приковано в основном к демографическим и экономическим аспектам «великого перелома»2. Вопрос же культурной и психологической драмы крестьянства, как отмечала ещё в 1988 г. Е. Мяло, по-прежнему мало исследован.3
Что же в действительности происходило с социальным обликом российской деревни в связи с отказом от единоличного ведения хозяйства и насильственного введения коллективного хозяйствования? На этот вопрос сложно найти ответ и в архивах, документы которых за годы цензуры прошли такую селекцию, что даже в бывших «спецхранах» остались в основном материалы, подтверждающие версию власти о достижениях колхозного строительства. Да и составлялись они в своё время исключительно осмотрительно. К примеру, в материалах 30-40-х годов Государственного архива Кемеровской области (ГАКО) ни разу не удалось найти документ, где бы говорилось о голоде 1931-33 гг., 1946 г. Его как будто не существовало. Для советской общественности это слово было табуировано до второй половины 80-х годов.
Крестьянское хозяйствование нельзя рассматривать только как форму организации аграрного производства. За крестьянским хозяйствованием, считают А.А. Латышев, Г.И. Миненко4 И.Я. Петренко, П.И. Чужинов, СБ.
Берлинтейгер, Б.И. Крестьянство Кузбасса: трудные дороги выживания. Кемерово, 1997, -100 с; Актуальные проблемы аграрной истории Кузбасса XVIII - XX веков Материалы «круглого стола». Кемерово, 2001, - 96 с; Галаганов, З.П. Индустриализация и коллективизация: национальный аспект (учебное пособие) Кемерово 2002. - 253 с.
2 Гвоздкова, Л.И. История репрессий и сталинских лагерей в Кузбассе. Кемерово, 1997.
- 515 с; её же, Сталинские лагеря на территории Кузбасса. Екатеринбург. 1997. - 54 с;
её же, Сталинские лагеря на территории Кузбасса (1930-1940 гг.). Кемерово, 1994. -
274с.
3 См. Мяло, К. Оборванная нить. Крестьянская культура и культурная революция // Но
вый мир - 1988. - № 8. С. 245-257.
4 Латышев, А.А. Миненко, Г.Н. Концептуальные основы крестьянского образования:
апология культуроцентризма / А.А. Латышев, Г.Н. Миненко // Культурология в теоре
тическом и прикладном измерениях. Материалы межрегионального научно-
практического семинара. Кемерово-Москва. 2001. С. 262-263.
Исмуратов и др., следует видеть также мировоззрение людей, образ жизни, способ существования в неразрывной связи с миром живой природы. В истории XX столетия главные срезы изменения социокультурного облика крестьянства надо отнести к периодам столыпинской аграрной реформы (1906 г.), Октябрьской революции 1917 г., «военному коммунизму», нэпу, коллективизации и деколлективизации 90-х годов. Во все эти периоды крестьянский уклад претерпевал изменения или коренную перестройку.
При изучении социокультурных изменений следовало учитывать известную мифологизацию доколхозного крестьянского социума, имевшую место в советской научной и художественной литературе. Миф о будто бы низкой культуре труда и быта, духовного облика дореволюционных крестьян был призван обосновать коллективизацию в качестве единственного пути повышения продуктивности сельского хозяйства, «подъема» культурного и материального уровня крестьянства СССР. Вот почему этнографические описания крестьянства XIX в., сделанные «с натуры» А.Н. Энгельгадтом и Г.И. Успенским, были использованы в качестве одного из первоисточников в правильном понимании социокультурных черт российского дореволюционного крестьянства.2 Тем более, что они подвер-ждаются этнографическими и экономическими исследованиями, сделанные учеными как в XIX - начале XX в.3, так и в 80-90-е годы XX в.4
О некоторых переменах в общественном сознании крестьянства, его менталитете и культуре написали М.И. Бахтин, И.Е. Кознова, Л.В. Милов,
1 Петренко И.Я, Чужинов П.И., Исмуратов СБ. Экономика крестьянского хозяйства.
М.,1995. С. 11.
2 Успенский, Г.И. Крестьянин и крестьянский труд // Избранное. М., 1952.; его же, От
Оренбурга до Уфы. Уфа 1982. - 288 с. Энгельгардт, А.Н. Письма из деревни: Очерки о
крестьянстве в России во второй половине XIX века. М.,1987. - 509 с.
3 Максимов, СВ. Собр. соч. Т. 18. Крестная сила. Нечистая сила. Неведомая сила:
Трилогия. СПб. 1908. Ротапринтное издание. Кемерово, 1991. - 349 с.
4.Афанасьев, А. Предисловие ко второму изданию русских народных сказок // Народ
ные русские сказки. В 3 томах. М., 1985. С. 5- 32.; Платонов, О.А. Русский труд. М.,
1991. - 234 с; Семенова, М. Мы - славяне. СПб. 1998. - 555 с; Туган-Барановский,
М.И. Социальные основы кооперации. М., 1989. - 242 с; Чаянов, А.В. Крестьянское хо
зяйство: Избранные труды. М., 1989. - 492 с.
Б.Н. Миронов.' Проблемам культуры в контексте истории посвящены работы В.К. Кантора, Ю.М. Лотмана, Э.С. Маркаряна, В.М. Межуева, И.Р. Шафаревича.2 Вопрос социокультурных изменений в советском обществе продуктивно обсуждался в 90-е годы на страницах журнала «Вопросы философии». Здесь выделяются выступления М. Бюшера, Л.Я. Гозмана, Ю.Н. Давыдова, Е.З. Майминаса, Л.А. Радзиховского, Д.Е. Фурмана по вопросам трудовой культуры. Судьбе экономической культуры в связи с изменениями отношений собственности посвящены работы А.И. Алексеева, Ю.А. Симагина, Р.В. Рыбкиной Ю.А. Зимошина, С.А. Никольского.4 Изменения культуры личностных отношений, культуры быта и проведения досуга рассматривались в публикациях В. Дильтея, В.П. Зинченко, К.М. Каптора, Н.И. Лапина, Д. Маркуша, В.А. Сендерова.5 Следует согласиться, в част-
Бахтин, М.И. Начало великого пути. Из истории социалистического преобразования деревни 1917-1925. М., 1979. - 150 с; Кознова, И.Е. XX век в социальной памяти российского крестьянства. М., 2000; Милов, Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М.,1998, - 573 с; Миронов, Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII-начало XX в). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. В 2-х т. 1 Т. С-Пб. 2000. -548 с.
2 Кантор, В.К. Русский европеец как явление культуры (философско-исторический ана
лиз) М., 2001. - 704 с; Лотман, Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции рус
ского дворянского (XVni-начало XIX в). СПб.,1999. - 415 с; Маркарян, Э.С. Теория
культуры и современная наука. М., 1983. - 280 с; Межуев, В.М. Культура и история
(проблема культуры в философско-исторической теории марксизма). М., 1977. - 199 с;
Шафаревич, И.Р. Путь из-под глыб. М., 1991. - 287 с.
3 Трудовая этика как проблема отечественной культуры: современные аспекты (мате
риалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1992. № 2.
Алексеев А..И., Симагин Ю.А., Рывкина Р.В. Между социализмом и рынком: судьба экономической культуры в России // Вопросы философии. 1996. - № 2. С. 147- 149; За-мошкин, Ю.А. Частная жизнь, частный интерес, частная собственность // Вопросы философии. 1991. - № 2. С.3-13; Никольский, С.А. Земледелие и крестьянство как при-родно-исторические явления. // Вопросы философии . 1991,- № 2. С.13-25.
Дильтей, В. Категории жизни // Вопросы философии. 1995. - №10. С.129-144; Зинченко, В.П Психология доверия // Вопросы философии. 1998. - № 7. С. 76-94; Каптор, К.М. Путь к цивилизации - каков он?; Советское общество и советский человек - точка зрения Александра Зиновьева (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1992. - № 11. С. 34- 52; Лапин, Н.И. Проблема социокультурной реформации в России: тенденции и препятствия // Вопросы философии. 1996. - № 5. С.21-32; Маркуш, Д. Общество культуры: культурный состав современности // Вопросы философии. 1993.- № 11.; Сендеров, В.А. Унижение и достоинство Человека// Вопросы философии. 1998. - № 7. С. 31-39.
ности, с утверждением С.А. Никольского, что «колхозы и совхозы были не столько хозяйственно-экономическим образованиями в собственном смысле слова, сколько определенными способами организации социальной жизни деревни в том виде, в котором она была нужна «социалистическому городу».
Но наиболее значимый по содержанию вывод о значении коллективизации сделал В.П. Данилов и Н.А. Ивницкий во введении к упомянутому пятитомнику документов. По их мнению, коллективизация стала рубежным событием в истории СССР. Это была попытка широкомасштабной социальной инженерии.1 Их вывод о том, что «коллективизация — народная трагедия, начиная с ее истоков и заканчивая главнейшими последствиями для деревни и страны в целом», разделяют и некоторые кузбасские исследователи, выступившие с аналитическими и архивными материалами под названием «коллективизация как национальная катастрофа» ещё в 2000 г.
Принципиально важно, что если в 1989 г. В.П. Данилов и Н.А. Ивницкий считали коллективизацию извращением идей социализма3, то в 2000 г. они сделали вывод о том, что коллективизация с ее методами была неотъемлемой частью социализма. Несомненно, что этот принципиальный по значению вывод известных ученых открыл широкие возможности исследователям из российской периферии, которые были стеснены рамками советской традиционной интерпретации событий коллективизации.
Ещё в 1992 г. Г.Г. Дилигенский, А.А. Кара-Мурза, Э.С. Кульпин, С.А. Королев, Л.И. Новикова, А.С. Панарин, И.К. Пантин, В.Л. Перламут-
Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы. В 5-ти томах. 1927-1939. Т. 1. С. 7.
См. Актуальные проблемы аграрной истории Кузбасса XVIII - XX веков. Кемерово, 2001. С. 47-56.
3 См. Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927-1932 гг. Под ред. В.П. Данилова и Н.А. Ивницкого. М, 1989. -526 с.
ров пришли к выводу, что значительные социокультурные изменения, происшедшие в обществе за годы советской власти, станут большим препятствием на пути либеральных реформ. Нет оптимизма в безусловной и скорой успешности реформ и у Р.В. Рыбкиной, исследовавшей российскую экономическую культуру, а также у B.C. Барулина, изучившего динамику личностных отношений.2 Эти и другие, неупомянутые здесь исследования содержат более глубокую характеристику не только исходных социокультурных позиций, но и их динамику. В этом отношении особо следует выделить работы А.С. Ахиезера и Е.Н. Старикова, в которых исследуются социокультурные проблемы российской истории.3
Однако ни один из авторов специально не ставил вопрос об изучении социокультурных изменений в российском обществе в связи с введением в конце 20-х годов XX в. коллективного хозяйствования.
Актуальность данной темы и ее недостаточная разработанность обусловили формулировку основной проблемы.
Проблема исследования заключается, с одной стороны, в том, что имеется большое число исследований философов, историков, политологов, социологов, посвященных конкретным аспектам крестьянского социума в СССР, а с другой - в отсутствии целостного культурологического видения трансформации крестьянской культуры в связи со становлением социалистического способа производства в советский период.
Объектом исследования является земледельческая культура в социально-исторической определенности.
Риск исторического выбора России (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1992.- №2. С. 3-27.
Рывкина, Р.В. Между социализмом и рынком: судьба экономической культуры в России. М., 1994. С. 239; Барулин, B.C. Социально-философская антропология. М., 1994. С.253.
3 Ахиезер, А.С. Россия: критика исторического опыта. (Социокультурная динамика России) Т.1. От прошлого к будущему. Новосибирск, 1997. - 804 с; Стариков, Е.Н. Общество - казарма. От фараона до наших дней. Новосибирск, 1996. - 420 с.
Предметом исследования являются особенности функционирования коллективного хозяйствования как внутреннего элемента советской культуры.
Цель диссертационного исследования состоит в анализе социокультурных условий жизнедеятельности советского крестьянина и предполагает решение следующих задач:
1. Анализ теоретических концепций социалистов-утопистов и марксистов
о коллективном хозяйствовании как материальной основы социокуль
турных изменений в социалистическом обществе.
Выявление и исследование социокультурного опыта коллективного хозяйствования на селе в XIX в. - первой четверти XX в. в России.
Экспликация социокультурных предпосылок и результата массовой коллективизации в СССР.
Интерпретация социокультурного содержания взаимоотношения власти с крестьянами в период массовой коллективизации.
Исследование социокультурной трансформации традиционной крестьянской культуры.
6. Анализ изменений духовной жизни и нравственности крестьян в связи с
новым типом общественных отношений в деревне.
Теоретико-методологическая основа исследования заключается в использовании основных парадигм понимания культуры - деятельностной и аксиологической. Они задают систему как общенаучной методологии, включающей методы анализа, синтеза, классификации, сравнения, метод исторического и логического, так и специальную, включающую методы: архивный, сравнительно-исторический, метод процедуры интерпретации.
Генезис теоретических представлений о социализме - обществе, основанном на коллективном хозяйствовании, важно было проследить от Платона и Аристотеля (рабовладельческое общество); У. Цвингли, Ж. Кальвина, Т. Мюнцера, Т. Мора и Кампанеллы (Реформация); Дж. Уин-
стенли, Ж. Мелье, Дж. Локка, Ж-Ж. Руссо, Морелли, Г. Мабли, Г. Бабефа, А. Сен-Симона, Ш. Фурье, Р. Оуэна, (эпоха Просвещения)1 до А.И. Герцена, Н.Г. Чернышевского (первых русских социалистов). Особое место в исследовании проблемы занимало изучение теоретических концепций К. Маркса и Ф. Энгельса об уничтожении частной собственности, обобществлении собственности, отмирании товарно-денежных отношений, изменения характера труда, обмена и распределения при социализме. Коллективному хозяйствованию в их трудах отводилось одно из центральных мест. Без изучения работ В.И. Ленина невозможно было увидеть трансформацию основополагающих концептов теории марксизма по вопросу социалистической революции и связанных с нею социальных изменений в обществе. Методологическое значение, в частности, имели его принципиально новые подходы по определению места частной собственности при социализме, сохранению товарно-денежных отношений, укреплению государства (а не его отмиранию) и др. Однако эти новые теоретические подходы не были поняты наследниками Ленина. В конце 20-х годов они пошли на форсированное воплощение в жизнь ряда уже устаревших догм марксизма. С наибольшими последствиями это форсирование отразилось при насильственном внедрении коллективного хозяйствования на селе.
Динамику социокультурных изменений в крестьянстве в XX в. нельзя понять без знаний трудов классиков русской философии: Н.А. Бердяева,
1 Кампанелла. Город Солнца. М.,1954. Мабли. Избранные произведения. М.-Л., 1950.
Мор, Т. Утопия. М., 1978.; Морелли. Кодекс природы или истинный дух ее законов М-
Л., 1956 и др. Оуэн, Р. Избранные сочинения. Т. 1. М.-Л., 1950; Рикардо, Д. Сочинения
в 5 томах. М., 1961; Руссо, Ж-Ж. Трактаты. М., 1969; Сен-Симон, А.. Избранные сочи
нения в двух томах. Т.2. М.Л., 1949; Фурье, Ш. Избранные сочинения. М.,1954.
2 См. Ленин, В.И. Развитие капитализма в России (1899 г.); его же, Государство и ре
волюция (1917 г.); его же, Грозящая катастрофа и как с нею бороться (1917 г.); его же,
Очередные задачи советской власти (1918 г.); его же, Детская болезнь «левизны» в
коммунизме (1920 г.); его же, О новой экономической политике (1921 г.); его же, Пять
лет российской революции и перспективы мировой революции (1922 г.); его же, О коо
перации (1923 г.) и др.
С.Н. Булгакова, И.А Ильина, Г.П. Федорова, B.C. Соловьева.1 Зарубежные философы и психологи: Х.-Г. Гадамер, Л. Мизес, В. Райх, А. Тойнби, Э. Тоффлер, Э. Фромм, Ф. Хайек, А. Швейцер описали цивилизованные и тоталитарные общества. Нельзя не признать их великой заслуги в том, что они разорвали рамки социальной обыденности, углубили понимание философских аспектов свободы, органично связали ее с творческой силой и нравственной жизнью личности. Труды отечественных и зарубежных философов позволили научно интерпретировать события и явления, поступки крестьян и изменения в их менталитете в связи с коллективизацией, понять социальные механизмы создания и функционирования советских колхозов.
В понимании социокультурных проблем российского общества и происшедших изменений в нем особое значение имеет творчество писателей, как классиков русской литературы: Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, И.А. Бунина и др., так и писателей второй половины XX века: В.П. Астафьева, В.И. Белова, Б.А. Можаева, А.И. Солженицына и др. Применяя герменевтику в толковании документов, литературных произведений, социологических исследований, важно было проникнуть в социокультурное содержание коллективизации, выявить закономерности и особенности, об-
Бердяев, Н.А. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности. М., 1990. - 206 с, его же, Истоки и смысл русского коммунизма. М, 1990. - 224 с; Булгаков, С.Н. Философия хозяйства. М., 1990. - 258 с; его же, Христианский социализм. Споры о судьбах России. Новосибирск, 1991. - 347 с; Ильин, И.А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. Статьи 1948-1954 годов. В 2-х т. Париж-М., 1992. -613 с; Федоров, Г.П. Судьба и грехи России (избранные статьи по философии русской истории и культуры). В 2-х томах, СПб, 1991. - 348 с; Соловьев, B.C. Сочинения. В 2-х томах. М, 1988.
2 Гадамер, Х.-Г. Истина и метод. М, 1988. - 699 с. Мизес, Л. Бюрократия. Запланированный хаос. Антикапиталистическая ментальность. М., 1993. -230 с; его же, Либерализм в классической традиции. М., 2001. - 304 с; Пайпс, Р. Россия при старом режиме. М., 1993. - 421 с; Райх, В. Психология масс и фашизм. М.-СПб, 1997, - 377 с; Тойнби, А. Постижение истории. М., 1991.- 736 с; Тоффлер, Э. Шок будущего. М., 2002. - 557 с; Фромм, Э. Человек для себя. Иметь или быть? Минск, 1997. - 306 с; Хайек ,Ф. Дорога к рабству. М.- СПб, 1992. - 176 с; его же, Индивидуализм и экономический порядок. М., 2000. - 254 с; Швейцер, А. Распад и возрождение культуры // Культура и этика. М., 1973.-343 с.
нарушить некорректность картин колхозной жизни, представленных авторами многих художественных и научных произведений советского периода.
Методологическая основа исследования ориентирована на философские традиции, которые связаны с пониманием деятельностной, практической и социокультурной природы человеческого познания. В исследовании использованы метод сравнительно-исторического анализа, методы анализа, синтеза и моделирования, которые позволили провести теоретическую интерпретацию эмпирического материала по истории коллективного хозяйствования на земле в советский период. Важным было увидеть масштаб механизмов и структуры социокультурной динамики, расширить представление об эндогенных стимулах процесса коллективизации. Общим методологическим основанием явилась концепция культуры как способа бытия человека в мире, культурологические и исторические экспликации социально исторического бытия российских крестьян, ставших колхозниками.
Новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
Установление коллективных форм хозяйствования на селе в 20-30 годы XX в. в СССР опиралось на теоретическое обоснование в виде марксистской теории переустройства общества. В социально-практическом плане - строилось на признании традиций земледельческой культуры России в виде русской общины и особенности менталитета русского крестьянина (трудолюбии, толерантности, соборности и т.д.).
Социокультурный опыт коллективного хозяйствования в России в конце XIX - начале XX в. утвердил внутреннюю взаимосвязь коллективных форм земледельческой культуры и социокультурного обеспечения его реализации и трансляции через традиции народной культуры, систему начального образования, а также непосредственным включением подрастающего поколения в культуру крестьянской жизнедеятельности.
Социокультурными предпосылками коллективных форм ведения хозяйства в СССР явились традиции земледельческой культуры в дореволюционной России, а также мировой опыт ведения сельского хозяйства, трансформированный через призму политических концепций и методов, характерных для эпохи построения социализма. Это обусловило революционные методы проведения коллективизации. В качестве результата было получено практически полное отчуждение крестьян от собственности и с такой же степенью полноты - присвоение государством результатов крестьянского труда.
Взаимоотношение власти и крестьян в 20-30-е годы XX в. в России выражалось, во-первых, в использовании государством процедур, в большей степени, внеэкономического, чем экономического принуждения крестьян к труду; во-вторых, в опоре власти на крестьян, дифференцированных не столько по исторически сложившимся критериям разделения общества на классы и социальные группы, сколько по социально-психологическим: богатые-бедные; в-третьих, в ставке на революционные методы.
Социокультурная трансформация традиций крестьянской культуры была инициирована сверху, т.е. - советским государством, которое реали-зовывало концепции массовой коллективизации и культурной революции в деревне. Игнорирование народных традиций привело к утрате особых черт русской земледельческой культуры, произошло изменение менталитета россиянина.
Изменение духовной жизни крестьян выразилось в диалектике адаптации или сопротивлении крестьянских масс к новому типу общественных отношений в деревне.
На защиту выносятся положения:
1. Земледельческая деятельность, предполагающая коллективный труд, во многом обусловила развитие культуры, включающей в свое поле мате-
риальные и духовные ценности. На понимании коллективного хозяйствования как необходимого условия для развития гармоничного общества строилось теоретическое учение о социализме.
Российским крестьянам и в доколхозное время был известен социокультурный опыт коллективного хозяйствования как на естественно-добровольной основе (общественные работы в общине, артели, кооперации семейные, межсемейные), так и на принудительной (экспериментальные помещичьи хозяйства, военные поселения XIX в., коммуны). В коллективных земледельческих хозяйствах советского периода, основанных на принудительном обобществлении собственности и принудительном труде, сформировалось противоречие с имевшимися у крестьян представлениями о личной свободе и свободе предпринимательства, что отрицательно сказалось на экономической эффективности колхозов.
Результатом проведения коллективизации стало полное или почти полное отчуждение крестьян как от частной, так и от общественной (колхозной) собственности; присвоение государством не только прибавочного, но и большей части необходимого продукта; введение экономического и внеэкономического принуждения; насилие над личностью как со стороны государства, так и местных руководителей; отрицание культурных традиций, религии. Это привело к размыванию традиционной системы культурных ценностей, деградации народной культуры, в том числе земледельческой.
4. Взаимоотношения власти с крестьянами в период коллективизации но
сило противоречивый характер. С одной стороны, культурная ограни
ченность использовавшихся властью методов и процедур не способст
вовала повышению эффективности коллективного хозяйства. С другой
стороны, менталитет и традиционный крестьянский уклад земледельче-
ской этики не способствовали ассимиляции политических целей и задач социалистического общества в крестьянской среде.
Политические инициативы с ограниченным учетом социокультурных особенностей, переведенные в плоскость экономики земледельческой культуры, привели к трансформации культуры в крестьянской среде.
Деформация духовной жизни, нравственности крестьян обусловлена изменением социальных условий, инициированных в земледельческую культуру.
Теоретическая значимость работы заключается в осуществлении анализа коллективного хозяйствования на земле как детерминированного не только субъективными, но и объективными обстоятельствами социокультурного феномена социальной действительности. Тем самым вносится определенный вклад в исследование онтологических проблем, раскрываются новые возможности для интерпретации культурологии, истории, социальной философии и политологии. Появляются новые акценты в философском понимании бытия как в целом, так и для исследуемого исторического периода.
Практическая значимость данного исследования состоит в возможности использования его материалов при преподавании курсов культурологии, социальной философии, истории. Его результаты могут стать предпосылкой исследований феноменов социальной истории представителями различных наук, дополнительных разработок другого конкретного уровня, скажем, социокультурных изменений в рабочем классе, интеллигенции и других стратах российского общества.
Апробация работы
Основные положения диссертации докладывались на 10 научных конференциях, из которых четыре носили международный характер (в том
числе, Россия-Германия, Россия-Франция)1, одна - всероссийский2, одна -межрегиональный , четыре - региональный . Отдельные фрагменты диссертации обсуждались на методологическом семинаре кафедре философии Кемеровской Академии культуры и искусства.5 Целиком диссертация обсуждена на этой же кафедре и рекомендована к защите.
Лопатина, Н.Л. Об эмоциональном наследии россиянина // Социальная политика и местное развитие. Тезисы международной научно-практической конференции 17 апреля 2000 года. Россия-Франция. Кемерово, 2001. С. 434-438; её же, Колхозная система как элемент тоталитарного режима (N.L.Lopatina. Das Kolchossystem als Element eines totalitaren Regimes.) II Германия и Россия в 20 веке: две тоталитарные диктатуры, два пути к демократии. Международная научная конференция Россия - ФРГ. Кемерово. 2000. С. 73-74; её же, Колхозы как витрина тоталитаризма. (Kolchosen als Schaufenster des totaliteren Regines (nach Frinnerungen von Zeitxeugen der Kollektivierung) II Германия и Россия в 20 веке: две тоталитарные диктатуры, два пути к демократии. Международная научная конференция Россия - ФРГ. Кемерово. 2001. С. 251-257. Лопатина Н.Л. Герменевтический опыт истолкования углубленных интервью свидетелей коллективизации, родившихся в 1906-1928 гг. // Социокультурная герменевтика: Проблемы и перспективы. Сборник научных статей международной конференции. Кемерово, 2002. С. 42-45.
2 Лопатина, Н.Л. Герменевтический подход к изучению массового террора и этатизма как факторов повлиявших на толерантность россиян // Образцы толерантного мышления. Вторые Всекузбасские философские чтения. Материалы Всероссийской научной конференции. 15-16 мая 2002 г. Кемерово. Т.2. Кемерово. 2002. С. 91-93. 3Лопатина, Н.Л. О проблеме свободной личности в курсе истории России // Проблемы развития различных систем подготовки специалистов. Тезисы межрегиональной научно-методической конференции, посвященной 25-летию института 17-18 октября 1996 г. Часть 1. Кемерово, 1996. С. 118. (С. 92-93)
4Лопатина Н.Л., Агибалова М.И., Леонтьева Н.Т. и др. Воспоминания кузбассовцев старшего поколения как средство формирования исторического сознания у студентов. 55 лет Кемеровской области. Материалы научной конференции. Кемерово: 1998. С. 232-238. Лопатина, Н.Л. Коллективизация в Кузбассе в воспоминаниях ее очевидцев. Там же.С. 238-242; её же, Дисгармоничные последствия функционирования колхозов // Ноосфера, человек, гармония. 1-ая Кемеровская научно-практическая конференция. Новые идеи и технологии в естествознании и медицине. Материалы конференции 5-6 июля 2001 г. Кемерово 2001. С. 92-94; Лопатина, Н.Л. Коллективизация как национальная катастрофа: воспоминания очевидцев (в соавторстве) // Актуальные проблемы аграрной истории Кузбасса XVIII - XX веков. Круглый стол «Крестьянство Кузбасса: трудные дороги выживания». Кемерово, 3 ноября 2000. Кемерово, 2001. С. 47-56.
Лопатина, Н.Л. Теоретические концепции социалистов-утопистов в контексте социокультурного развития России в XX веке // Вторая областная научная конференция «Молодые ученые Кузбассу». Сборник трудов. Кемерово, 2003. С. 85-87.
Культура как способ деятельности: концептуальное виденье и реальность в специфике сельскохозяйственной деятельности, ее роли в цивилизациях
Термин «культура» прошел длительный путь развития. Первоначально древнее латинское слово cultura означало взращивать, возделывать землю, заниматься земледелием (труд Катона Старшего «Агрикола» «О земледелии»). Цицерон применял термин «культура» шире в связи с поставленной им задачей - философским возделыванием человеческого разума. В ла-тиноязычной литературе античности этот термин употреблялся как воспитание в соответствии с традициями этноса, нрава-традиции.
Даль трактует культуру, как: «...обработка и уход, возделывание, возделка; образование, умственное и нравственное...».1 Современное понимание слова «культура» предполагает исторически определенный уровень развития общества, творческих сил и способностей человека, выраженный в типах и формах организации жизнедеятельности людей.
Толковый словарь русского языка1 даёт шесть основных значений слова «культура» и несколько оттенков: «1. Совокупность достижений человеческого общества в производственной, общественной и духовной жизни. . .2. Уровень... достижений в определенную эпоху у какого-либо народа или класса общества... Уровень, степень развития какой-либо отрасли хозяйственной или умственной деятельности... 3. Просвещенность, образованность, начитанность... Наличие определенных навыков поведения в обществе; воспитанность. Совокупность условий жизни, соответствующих потребностям просвещенного человека... 4. Разведение, выращивание какого-либо растения, культивирование... 5. Разводимое, культивируемое растение.. 6. Микроорганизмы...выращенные в лабораторных условиях и питательной среде»
Французские ученые отмечают три основных и несколько частных значений понятия «культура». Три значения выделяет немецкие философы. Англичане считают термин «культура» одним из трех самых сложных слов языка. В 1964 г американские ученые А. Кребер и К. Клахон насчитали 257 определений культуры с конца XIX века. По мнению Л. Кертмана, их количество в 1987 г. удвоилось.2 Сейчас принято считать, что число их превышает 500.
Понятие культуры принадлежит к категориям общеисторическим и общефилософским. Наиболее продуктивный подход к проблеме осознания культуры как целостного явления дает культурология, так как она пытается осмыслить культуру в самой ее сути. В каком бы масштабе или локальных границах не рассматривалась культура, считает М.С. Каган, во всех случаях она предстает перед философским анализом как некая органическая целостность.3 Понятие «культура» вводится в сферу философского знания через производство (материальное и духовное или только духовное), технологию, ценности, деятельность, творчество, знаковые системы, информацию. В понимании культуры выделяется три основных подхода: эмпирический, представляющий культуру как результат всей деятельности человека; аксиологический, при котором «культурность» и «некультурность» определяются путем соотнесения оцениваемого с тем, что избрано в качестве эталона; деятельностный, при котором культура рассматривается как внебио-логический, специфический способ деятельности, как совокупность предметов и ценностей. Культура - это не сама деятельность, а тот способ, которым она осуществляется. Теоретическим и методологическим аспектам культуры посвящены работы П.И. Балабанова, Г.Н. Миненко, Н.П. Луки-ной.1
В философской, социологической и психологической литературе деятельность человека рассматривается в различных проекциях. Наиболее традиционным является представление о культуре как совокупном результате человеческой деятельности. Э.С. Маркарян считает, что культура охватывает не всю деятельность, а лишь ее «техническую» основу, то есть совокупность средств и механизмов, благодаря которым мотивируется, направляется, координируется, реализуется и обеспечивается человеческая деятельность. М.С. Каган относит к культуре лишь творческую деятельность. Связь между культурой и деятельностью становится очевидной и понятной тогда, когда сама деятельность рассматривается со стороны общеисторического смысла и содержания, со стороны, того общего результата, который складывается из всей совокупности человеческих действий и стремлений и который образует то, что называют историей. Для Г.С. Ба-тищева - это взаимосвязь противоположных, но предполагающих друг друга акций (опредмечивания и распредмечивания). Он рассматривал её как силу, производящую культуру.4 Культура включает в себя не только результат деятельности, но и саму деятельность.
Предметная деятельность человека является основой, подлинной субстанцией реальной истории человеческого рода: вся совокупность предметной деятельности выступает движущей предпосылкой человеческой истории, всей истории культуры. Поскольку деятельность представляет собой способ бытия общественного человека, то культура - способ деятельности человека, технология этой деятельности. Деятельность образует главную причину существования культуры, но это не делает понятия деятельности и культуры тождественными, считает В.М. Межуев. 1
Культура является исторически и социально обусловленной формой человеческой деятельности, она представляет собой исторически изменяющуюся и исторически конкретную совокупность тех приемов, процедур и норм, которые характеризуют уровень и направленность человеческой деятельности, всей деятельности, взятой во всех ее измерениях и отношениях. Культура - способ регуляции, сохранения, воспроизведения и развития всей общественной жизни. Общественное производство выступает как условие, и как предпосылка деятельности человека. Культура же является своего рода принципом связи общества с индивидом, способом его вхождения в социальную жизнь.
Опыт коллективного хозяйствования в XIX - первой четверти XX вв. в России
История мировых цивилизаций знает две основные формы жизнедеятельности - коллективистские и частно-индивидуалистские. Коллективный труд способствовал зарождению цивилизаций и сохранению человеческого вида. Труд индивидуальный предполагает в большей степени самовыражение человека, его потенций. В понимании С.Н. Булгакова хозяйственная деятельность предполагает свободу и творчество субъектов деятельности, поскольку, как он пишет: «Хозяйство, понятое достаточно широко, не есть подъяремная работа скота, но творческая деятельность разумных существ, необходимо осуществляющих в ней свои индивидуальные начала, индивидуальности же присуща свобода, даже более, следует сказать, что она и есть эта самая свобода, и если свобода есть творчество, то индивидуальность есть подлинно творческое в нас начало, которое неугасимо и неустранимо и в хозяйстве.»1
К началу XIX в. в России было четыре типа крестьян: помещичьи, удельные (принадлежащие царской семье), государственные, посессион-ные (прикрепленные к мануфактурам). Хотя они имели разных владельцев, но всех их объединяло два обстоятельства: 1. В соответствии с «Соборным уложением» 1649 г. они не имели свободы передвижения, были закреплены за землей, принадлежащей вышеназванным землевладельцам и вели на ней принудительный труд. 2. Земля, с которой они кормились (лично надельная), подвергаясь систематическому переделу общиной, воспринималась крестьянами как «ничья», «земля Богова». Это определило одну из важнейших социальных особенностей российского крестьянства: западные понятия о частной собственности на землю были им чужды. Эти понятия были слабы и у дворян. «Наивный аграрный социализм был всегда присущ русским крестьянам», - заметил Н.А. Бердяеев. Ещё в XIX в. возникли хозяйства, которые П.Б. Струве назвал «крепостным социализмом».1 Через крестьянские реформы авторы проектов (аристократы) предполагали радикально преобразовать всю Россию. Причины преобразовательной активности дворян следует искать не столько в экономической области, сколько в изменяющемся уже к концу XVIII в. социокультурном облике русской аристократии, инициирующей реформаторские проекты. Сказывались последствия века просвещенного абсолютизма Екатерины II (1862-1896 гг.), внедрившего «моду» на образованность среди дворян. Тогда образованная общественность познакомилась с идеями о справедливом обществе философов античности, социалистов-утопистов, французских просветителей. Следствием явился - расцвет в XIX в. русской культуры, характеризовавшейся национальной самобытностью, ростом самосознания. Русская культура дала наибольшее число достижений, признаваемых эталонными в мире, особенно в области литературы, музыки, изобразительного искусства.
Побудительной причиной экспериментирования с крестьянским хозяйством стала Отечественная война 1812 г. Соприкосновение европейской цивилизации и российского рабства повлияло на то, что российская аристократия во главе с императором Александром I не осталась в стороне от преобразовательных импульсов. По указанию императора был подготовлен проект конституции («Уставная грамота Российской империи»), разработан проект освобождения крестьян от крепостной зависимости (а крестьяне Прибалтики были освобождены). Но по политическим причинам проекты не были реализованы. Считается, что Александр I опасался отрицательной реакции дворянской гвардии, которая традиционно решала судьбу русского престола (1741 г, 1762 г., 1801 г.).
Выступление декабристов в 1825 г. следует рассматривать как попытку силового давления на императора Николая І в проведении радикальных реформ, где в числе первых стояло освобождение крестьянства. Это явилось пиком противостояния двух дворянских культур - консервативной и либеральной, социально-политическим результатом происходивших в российском обществе сложных социальных и культурных процессов, которые постепенно накапливали и углубляли идеологическое противоборство «западников» и «славянофилов». Характерным явлением русской общественной мысли первой трети XIX в. были «философские письма» (1828-30 гг.) П.Я. Чаадаева. В них выражено амбивалентное отношение как к России, относимой автором к культурной периферии, так и к Западу, понимаемому как культурный центр, одинаково идеализируемый им и признаваемым чуждым русской культуре. «Мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку», - писал он .
Поражение декабристов в 20-е годы XIX в. и установление режима реакции Николая I свидетельствовало о социально-культурной неподготовленности российского общества к серьёзным преобразованиям на пути сближения России с Западом, о глубокой и органической приверженности как «верхов», так и «низов» ценностям традиционной российской культуры и архаическим традициям. Однако неудача реформирования в общенациональном масштабе не могла остановить преобразовательные импульсы «на местах». Главным их направлением был поиск оптимальной организации коллективного крестьянского хозяйства.
Социальные условия и последствия нового взаимоотношения государственных институтов и крестьян в условиях коллективного хозяйствования
Посредством коллективизации были созданы новые социальные алгоритмы взаимоотношения между государством и крестьянами. Главное его содержание производно от того, что формально колхозная собственность принадлежала крестьянам, но фактически - государству. Это определяло как объемы отчуждения произведенной стоимости, так и регламент труда и быта колхозников, новую культуру деревни, «бюрократическое господство на селе»1
Благодаря колхозам у государства открылась возможность повседневного и неограниченного вмешательства в дела модернизированной общины. Пройдя вековой путь борьбы за уравнительность, русская община, превратившись в колхоз, фактически пришла к согласию на авторитарную власть над собой чиновника. С помощью этого «согласия» власть нашла источник социальной энергии, трудовых ресурсов, которые позволили ей идти по пути нарушения естественных экономических законов в соответствии с положениями марксизма об уничтожении частной собственности и отмирании товарно-денежных отношений и государственности. Советской власти удалось то, что не удавалось ни помещикам, ни царизму - изымать у крестьян не только прибавочный, но и необходимый продукт.
К такому положению были исторические и социальные причины. Объясняя причины всеобщности крепостнических отношении, приоритета общества над личностью, подавление индивидуализма, исследователь Б.Н. Миронов пишет, что они «не являлись следствием имманентной склонности Российского государства к принуждению, а объективно порождались совокупностью многих факторов, ибо часто лишь командно-административные, включая плетебойные, методы воздействия оказывались эффективными и считались таковыми самим населением».
Путем превращения общинного социума в колхозный социум государство смогло ликвидировать социокультурную «двойственность» крестьянина, о которой говорил Ленин. Он отмечал, что крестьянин является одновременно тружеником и собственником. В колхозе крестьянин стал только тружеником.
Как складывались отношения колхозника и государства, которое официально именовалось «рабоче-крестьянским»? Чем с социокультурной точки зрения для колхозника была советская власть? Исследователи советской деревни отмечали, что крестьяне относились к власти почтительно, признавали величие заслуг Ленина и Сталина перед народом, а также коммунистической партии.2 Ещё в 1944 г. Л. Мизес писал "Ни страшный опыт переходного периода, ни бесконечное ожидание не в силах были опровергнуть утверждения, что социа-лизм есть лучший из способов организации общества".
Почтительное отношение крестьян к власти имеет историческую предопределенность в качестве проявления традиционного социального синдрома российского крестьянина - веры «в хорошего царя», в «хорошего барина». Н.А. Бердяев писал: «Народ всегда считал крепостное право неправдой и несправедливостью, но виновником этой несправедливости он считал не царя, а господствующие классы, дворянство».4 Такой надеждой «на правду» были проникнуты письма крестьян, посланные Сталину во время коллективизации.5 Однако главным в этой вере «в хорошую власть Москвы», следует, видимо, всё-таки считать целенаправленную политику коммунистической партии по воспитанию в народе убеждения, что «центр» даёт правильные установки, а «места» их извращают.
Как хрестоматийный пример - статья Сталина от 2 марта 1930 г. «Головокружение от успехов», в которой вся вина за насилие над крестьянами во время коллективизации возлагалась на местные власти. Об этом же - постановление ЦК ВКП(б) 14 марта 1930 г. «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении».1 То же - в связи с массовым убоем скота из-за коллективизации, в постановлении от 26 марта 1932 г., в котором ЦК ВКП(б) «нашёл» виновных, указав, «что только враги колхоза могут допускать принудительное обобществление коров и мелкого скота».2 Под врагами подразумевались непосредственные исполнители коллективизации, то есть, - местные чиновники. Некоторых из них показательно судили или исключали из партии. Началась раздача колхозникам части коров. Колхозники, получив право на обзаведение скотом в личных хозяйствах, благодарили «партию и правительство» за проявленную заботу и «ругали местное начальство», которое де не слушалось большевиков. В конце 30-х годов, в связи с созданием государственных продовольственных запасов на случай войны, государство ужесточило порядок обязательных поставок колхозами продовольствия. Нормы выдачи по трудодням ещё более уменьшились. В то же время ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР в специальном постановлении от 19 апреля 1938 г. обвинили правления колхозов в занижении выплат по трудодням.3 «В политике, - считал И.А. Ильин, - слишком многое говорится для того, чтобы ослепить и обмануть доверчивых людей, особенно таких, которые мало знают, не имеют собственного, зрелого политического опыта и не умеют самостоятельно мыслить. Именно на этом строят свой первоначальный обман тоталитарные демагоги».
В годы Великой Отечественной войны авторитет центральной власти в глазах колхозников ещё более укрепился, хотя, как показывают исследования, жизнь колхозников практически ничем не отличались от довоенных или после военных лет. Все невзгоды, связанные с тяготами колхозной жизни, не только в обыденной, но и научной среде стало принято объяснять войной. Тем самым происходила реабилитация власти, которая поставила крестьянина в тяжелые условия коллективизацией, раскулачиванием, налогами, трудоднями, репрессиями, нищетой. То есть, война укрепила советскую власть в деревне.
Похожие диссертации на Социокультурные аспекты формирования и функционирования коллективного хозяйствования в советской деревне
