Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. КНЯЗЬ А.Г. ЩЕРБАТОВ КАК ПРЕДСТАВИТЕЛЬ РОССИЙСКОЙ ЭЛИТЫ КОНЦА XIX — НАЧАЛА XX ВВ 8
I.1. Национальная элита как социокультурный феномен 8
I.2. Князь А.Г. Щербатов — представитель национальной элиты 42
ГЛАВА II. АГРАРНАЯ РЕФОРМА П.А. СТОЛЫПИНА И ЕЕ ВЛИЯ НИЕ НА РАЗВИТИЕ КУЛЬТУРЫ РОСИИ 52
II. 1. Исследование культурных оснований реформы 52
II. 2. Результаты реформы: культурологический аспект 74
ГЛАВА III. СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КНЯЗЯ А.Г. ЩЕРБАТОВА 101
III. 1. «Обновленная Россия» как феномен культуры 108
III. 2. Воплощение программы кн. А.Г. Щербатова в ценностных переменах деятельности его имений 129
III. 3. Потенциал идей кн. А.Г.Щербатова в XX веке 147
Заключение 151
Библиографический список 156
- Национальная элита как социокультурный феномен
- Исследование культурных оснований реформы
- «Обновленная Россия» как феномен культуры
Введение к работе
На фоне суммы современных исследований духовного и культурного наследия Отечества, тема вклада одного из ярчайших представителей княжеской фамилии Щербатовых — князя Александра Григорьевича Щербатова — в культуру России практически еще не изучена и не осмыслена полностью в рамках современной культурологии. Также не существует исследований, рассматривающих социокультурное значение деятельности конкретно князя А.Г. Щербатова в контексте реформаторской детельности П.А. Столыпина, и в особенности, в процессах социокультурных перемен, имевших место на рубеже XIX — XX столетий.
Осмысление данной темы в рамках культурологии предполагает выработку теоретической модели для рассмотрения роли русского дворянства в истории последних предреволюционных десятилетий России. Современные политические и социокультурные изменения, происходящие в обществе и мире, а также появление новаторских исследований в области изучения феномена элиты и элитарности, требуют существенной корректировки некоторых подходов к изучению этой темы, характерных для предыдущих исследователей русского дворянства. В настоящее время возникают противоречия между социальной значимостью духовно-культурного наследия князя А.Г.Щербатова и восприятием этого наследия в современном обществе. На данном этапе политической, экономической и культурной жизни России, весьма актуальной проблемой является задача ознакомления общества с теми моделями социокультурного реформаторства, которые принадлежат авторству князя А.Г.Щербатова.
Особую значимость в рамках исследования приобретает проблематика становления национальной элиты и самого критерия элитарности, а также модель выделения элитарного слоя в процессе становления национального
государства. Выяснение этих вопросов позволяет и выработать определение критерия элитарности и аристократизма. Диссертация, в частности, представляет собой попытку теоретического осмысления понятий «аристократия» и «элита» применительно к русскому дворянству и в контексте изучения его культурной роли.
В диссетации раскрывается тема расслоения дворянского сословия по принципу верности своему исконному сословному предназначению — служению государственным интересам. В работе доказывается тезис, согласно которому к концу XIX — началу XX веков российское дворянство представляло собой два неравных количественно лагеря. К первому можно отнести представителей, с одной стороны, родовой аристократии, сохранившей за собой социальные приоритеты, с другой стороны — представителей различных прослоек общества, вышедших из мелкопометсного и обедневшего дворянства, и вошедших в число духовенства, разночинной интеллигенции и т. д. Ко второму следует отнести представителей дворянства, не изменивших главному предназначению своего сословия — быть «служилым» сословием, интересы которого целиком и полностью подчинены интересам построения централизованного государства. Это трагическое разделение, по нашему мнению, лежит: а) в сепаратистских устремлениях высшего слоя (дворянской управленческой элиты), характерных практически для всех государств и эпох; б) в политической победе, которую дворянство одержало на рубеже XVII и XVIII веков, став в результате реформаторства Петра I самодовлеющим слоем, которому оказались подчинены все остальные сословия.
Развитие русской культуры XVIII — XIX веков, по мнению автора, приобрело в результате вышеозначенных причин, характер узкосословный, когда основную линию развития задало именно дворянство со своими уз-
косословными интересами. Деятельность Щербатова и Столыпина (и вообще представителей «щербатовско-столыпинской» духовно-нравственной категории) в данном контексте предстает как попытка преодоления узкосословного «перекоса» в общенациональном культурном развитии в сторону гармонизации межсословных отношений и равного их вклада в социокультурное развитие России. В качестве доказательной базы данного тезиса в диссертации проведен культурологический анализ теоретических и практических разработок князя Щербатова в области реформирования крестьянского сословия — от сельскохозйственной деятельности до вопросов административного и церковного управления и государственной обороны.
Базовыми документами для проведения культурологического исследования стали материалы, в круг которых входят:
В области источников и исторических документов:
1) материалы Государственного архива Российской федерации, Рос
сийского государственного архива древних актов (Фонд князей Щербато
вых);
2) Социокультурные и экономические работы самого князя
А.Г.Щербатова, в частности «Обновленная Россия» — книга, содержащая
материалы, посвященные укреплению или реформированию основопола
гающих ценностей и институтов государственной и общественной жизни
дореволюционной России, а также сборник статей князя А.Г. Щербатова,
написанных и опубликованных в разное время.
Вспомогательную роль играют историософские и философские исследования И.Л. Солоневича, К.Н. Леонтьева.
Большую ценность представляют современные исторические, биографические и краеведческие исследования А.Е.Федорова, Е.А.Абросовой,
М.Артамонова, публикации альманаха «Марьино», посвященные биографиям членов фамилии Щербатовых.
Объектом исследования является как социокультурная деятельность князей Щербатовых в контексте историко-культурных условий развития России на рубеже эпох, так и взаимосвязь институциональных и личностных механизмов деятельности князя Щербатова на социокультурной и экономической аренах описываемой эпохи.
В исследовании автор ставит задачу раскрыть сущность и социально-культурную значимость преобразований, проведенных князем Щербатовым, применительно к историко-культурному контексту эпохи начала XX века.
Цель исследования состоит в решении следующих задач:
раскрыть специфику традиций и ценностей дворянской семьи строго консервативной ориентации;
выявить особенности ценностных ориентиров в мировоззрении рода Щербатовых;
дать наиболее полный анализ проблемы элитарности и аристократизма;
рассмотреть современный аспект изучения и освоения щербатовско-го наследия.
В диссертации впервые предпринята попытка целостного рассмотрения щербатовского наследия в контексте духовного и культурного пространства России;
также впервые дается осмысление феномена деятельности Щербатовых с позиций культурологии, с точки зрения межсословных отношений.
проведен сравнительный анализ двух подходов к проблеме земельной реформы — речь идет о состоявшейся столыпинской реформе и щер-
батовском решении проблемы, где подробно рассматривается различие и взаимосвязь этих двух проектов, с точки зрения развития аграрной культуры в предреволюционной России.
- новизна историко-культурного подхода состоит и в том, что кажущаяся разница в теоретическом обосновании реформ в социальной вообще и аграрной в частности сферах не является основанием для противопоставления щербатовской и столыпинской модели социокультурного реформирования; и тот и другой исторический деятель предстают как «люди культуры», нравственная заслуга которых состоит в их противопоставлении себя деградировавшей части своего сословия.
Национальная элита как социокультурный феномен
Проблема понятий элитарности и элиты — ключевая при изучении социокультурной роли князя А.Г. Щербатова. Осмысление данного вопроса порождает необходимость ответить на вопрос, что же такое элита, и какие критерии определяют принадлежность к элитарному слою. Но как только исследователь принимается за решение этой задачи, он сталкивается с тем обстоятельством, что в эпоху Нового времени признаки принадлежности к элитному слою общества все более отличаются от признаков элитарности, характерных для традиционного общества. Традиционное определение сводится к тому, что элита (от франц. elite — лучшее, отборное, избранное) — интегрированный и солидарный в сфере групповых интересов (хотя и существующий в условиях внутренней конкуренции) социально доминирующий класс, состоящий из специализированных групп. Данные группы могут быть административными, экономическими, интеллектуальными, политическими и т.д. Одним из признаков такой доминирующей группы является контроль над значительной частью общественных ресурсов и существенное влияние на выработку и осуществление политики во всех сферах общественной жизни. В качестве источников доминирования элиты можно выделить признанную обществом компетентность; высокие достижения и личные качества представителей элиты в определенных видах деятельности, например, в экономике, науке, политике, образовании. В отношении качеств сюда можно отнести богатство; происхождение (для наследственной элиты) и т.д. На практике принадлежность к элите формируется совокупностью этих и подобных факторов. В классификации элит по способу их воспроизводства можно выделить два типа — «открытая» элита, предполагающая относительно свободное рекрутирование новых членов из групп, имеющих более низкий социальный статус, и «закрытая» элита, воспроизводящая сама себя.
А.С. Панарин оставляет за элитами решающую роль в мировых социокультурных процессах: «Когда говорят о глобальном мире, на самом деле имеют в виду не мир народов, а мир элит, неожиданно вышедших из-под системы национального контроля и принимающих решения за спиной местного населения» [140]. Более того, глобальные мировые прцессы исследователь также связывает с состоянием и активностью национальных элит: «Глобализация означает в первую очередь выход элит из системы гражданского консенсуса: разрыв не только с национальной культурной традицией, но и теми решениями и компромиссами, на которых держались гражданский мир и согласие. Главным условием гражданского консенсуса между предпринимательской элитой и национальным большинством было социальное государство. Меньшинству давалось право обогащаться посредством свободной экономической инициативы, большинству гарантировались меры социальной защиты и цивилизованный минимум жизненных благ. Этот консенсус складывался нелегко: более 150 лет было потрачено в Европе на то, чтобы социализировать дикий капитализм, привив ему недостающую социальную и национальную ответственность» [141].
Тем не менее, общепринятый в современном обществе набор признаков элитарности, на наш взгляд, не дает полного ответа на вопрос о том, что же такое подлинная элита. В перечислении ее признаков нам представляется целесообразным начать с конца, т.е. перейти от признаков элитарности, характерных для современности, к признакам, характерным для традиционного общества. Обычно элитарному общественному слою присущи следующие черты:
1) интегрированность в социальные «верхи», в высшие слои общества;
2) интегрированность в слои общества, ответственные за принятие решений, кардинально влияющие на общество в целом. При этом интегрированность, обозначенная в первом пункте, не обязательно означает интегрированность, обозначенную во втором. Известный отечественный социолог и философ А.А. Зиновьев в своей книге «Гомо советикус» приводит следующий пример (отдавая себе отчет в полемической заостренности формулировок и парадоксальной, «свифтовской» манере этого автора, мы, тем не менее, прибегаем к цитированию его труда, так как свойственное ему видение проблем современного общества представляется нам в ряде случаев весьма точным и проницательным):
«— В прошлый раз Вы упомянули о некоем Комитете интеллектуалов (КИ) при руководстве КГБ. Что это за организация?
— Это неформальная группа. Участники ее не являются сотрудниками КГБ. Они работают в других учреждениях и имеют самые различные профессии. За участие в КИ они не имеют дополнительного вознаграждения. Это энтузиасты. Они удовлетворяются самой интеллектуальной игрой, сознанием причастности к высшим сферам, сознанием приносимой пользы. Они заинтересованы в создании у высшего руководства верного представления о положении в стране и о международной ситуации, а также в изобретении эффективных мер для улучшения этого положения...»
Исследование культурных оснований реформы
Объяснение феномена культурных процессов середины XIX — начала XX веков и их влияния на социокультурную модель тогдашней России мы найдем в событиях, произошедших за 150 лет до реформ, получивших название «Столыпинских», кроется в эпохе Петра I и его реформаторской деятельности. Для лучшего понимания социокультурного смысла реформ Столыпина нам необходимо осмыслить значение Петровских реформ, в особенности их значение для крестьянства, поскольку именно оно являлось основным по численности сословием, и ведущая роль в сфере занятости принадлежала именно аграрному сектору. Те культурные перемены, которые вызывала в крестьянском мире та или другая серия реформ, говорили о природе самих этих реформ, определяли их характер в русской истории. В царствование Петра I социальные отношения потерпели значительные изменения. До Петра и его преемников крестьяне в интересах борьбы за национальную независимость и стабилизацию хозяйства страны были прикреплены только к земле, Петр прикрепил их к помещикам, то есть создал крепостное право европейского типа. Слой воинов, получавших от государства землю во временное владение, «на кормление», Петр и его преемники заменяют кастой потомственных рабовладельцев. Генеральная облава на крестьянство, — так историк В.А. Ключевский определяет политику Петра в отношении основного класса тогдашней России — крестьянства» [125].
В рамках тягловой социально-политической системы Московское государство закрепощает крестьянство не во имя привилегированных классов торговой или земской знати, но во имя жизненных интересов всей нации. Следует также заметить, что тот вид крепостного права, который сложился благодаря петровским преобразованиям в России, входил в прямое противоречие с той моделью социокультурных отношений, которая сформировалась на почве церковно-государственного устройства Московской Руси.
Итак, если начало политики закрепощения крестьянства лежит в эпохе Петра I, то продолжают ее его преемники и в частности Екатерина II, развив его и придав ему классические европейские формы.
Как сообщает русский исследователь в эмиграции Борис Башилов, «по Уложению 1649 года крестьянин был лишен права сходить с земли, но во всем остальном он был совершенно свободным. Закон признавал за ним право на собственность, право заниматься торговлей, заключать договоры, распоряжаться своим имуществом по завещанию. Указ Петра III о вольности дворянству вызвал сильнейшее возбуждение в крестьянстве. «Крестьяне ожидали, что освободив от «крепости» помещиков, высшая власть дарует также вольность и крепостному крестьянству. При этом мало кто замечает тот факт, что освобождение дворянства от службы государству делает безссмысленным существование крепостного права.
Эпоха политической и социальной нестабильности, начавшаяся после смерти Петра I, частые дворцовые перевороты, замена понятной народу крепостной зависимости крепостным правом, принявшим при Екатерине Второй чрезвычайно грубый характер, была расценена народными массами как проявление произвола со стороны дворянства. Крестьяне никак не могли поверить, что порабощение их одобрено носителями царской власти. Крестьянство свое порабощение объясняло тем, что дворяне обманули царей и цариц, правивших после и обманным путем завладели ими. ... При Екатерине II крепостные крестьяне потеряли последние остатки своей личной свободы и превратились в «крещенную собственность». Последняя точка была поставлена, когда был осуществлен запрет крестьянам жаловаться представителям государства на противозаконные действия своих помещиков. ... Социально-политическая реакция не заставила себя ждать: с 1762 по 1772 г. в России осуществилось до сорока крупных восстаний крестьян.
«Обновленная Россия» как феномен культуры
Наиболее полно, от первого лица, воззрения князя А.Г. Щербатова изложены в его книге «Обновленная Россия». Непрерывная и энергичная деятельность кн. А.Г.Щербатова неразрывно соединялась с постоянными литературными занятиями. Он много лет являлся деятельным сотрудником «Московских ведомостей», в которых печатал свои публицистические и экономические статьи. Будучи глубоко верующим православным человеком. Кн. А.Г.Щербатов никогда не рассматривал улучшение быта в качестве конечной цели человеческого существования. «Всякое лицо, изучающее государственные вопросы, в будущем их развитии, должно поставить себе главной задачей выяснить способы увеличения имущества не ради обогащения, а для облегчения и содействия широкому умственному и нравственному развитию общества» — считал он [86].
«Обновленную Россию» можно разделить по тематике на следующие части. В первую входят главы, посвященные религиозно-политическим вопросам: «Святая, соборная, апостольская Церковь», «Русская государственность», «Общественный строй русской народности», «Православные братства». (Следует отметить, что князь Щербатов был страстным почитателем того государственно-религиозного принципа, который граф С.С. Уваров выразил как «Православие, Самодержавие, Народность», именно этим объясняется то расположение тем по степени важности, которое мы и видим в «Обновленной России»). Одновременно князь Щербатов прекрасно оценивал важность такого общественного фактора, как «народное общественное мнение», которое есть «та живая сила, которая обновит всю Россию, и над созданием которого должны работать все те, кто любит свое отечество и хочет по мере сил помочь ему выйти из теперешнего его угнетенного и удрученного положения, а главное —- остановить его на пути к полному разложению, духовному и нравственному, к полному разорению народохозяйственному» [79].
В главе «Святая, соборная, апостольская Церковь» мы встречаем другое его определение, дающее понятие о его воззрении на место общественного мнения в жизни Церкви: «В основание Православной Церкви положено начало соборности, т. е. общественности. В церковном строе русская народность должна восстановить соборное, т. е. общественное, участие всех членов Церкви, как духовных так и мирян, и церковной соборностью, как отправным началом, произойдет обновление всего государственного строя на началах общественности.
В настоящее время ищут оживления духовной жизни восстановлением всероссийского патриаршества и в созыве Церковного Собора. Мысль о всероссийском патриаршестве — ложная, а мысль о церковном соборе — преждевременная. Мысль о восстановлении патриаршества исходит из того же ложного чиновничьего взгляда, чуждого народности и жизни, оторый полагает, что дело не в людях, а в штатах и учреждениях» [80]. Следует отметить, что подобные взгляды на идею восстановления патриаршества были вообще характерны для многих представителей русской элиты того времени — ведь этой эпохе предшествовал почти что двухсотлетний период синодального управления Русской Церковью.
