Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Онтологический статус Другого и проблема его познаваемости в философских системах Запада (сравнительный анализ)
1.1. Попытки преодоления господства Единого в классической философской мысли
1.2. Открытие Другого и проблема диалога в философии XX века 34
1.3. Не оппозиционное отношение к Другому в постмодернистской и феминистской мысли 75
Глава II. Конституирование и репрезентация Другого в социокультурном дискурсе
2.1. Проблема понимания и признания Другого в социокультурной практике 101
2.2. Образ Другого в тексте художественной литературы 121
2.3. Проблематика Другого в немецкоязычной прозе второй половины XX - начала XXI века
Заключение 159
Библиография 164
- Попытки преодоления господства Единого в классической философской мысли
- Открытие Другого и проблема диалога в философии XX века
- Проблема понимания и признания Другого в социокультурной практике
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Концепт Другого является одним из базовых в современной философии и культурологии, будучи неразрывно связанным с такими понятиями, как «субъект», «коммуникация», «познание». В настоящее время особое значение придаётся так называемому «коммуникативному» существованию человека, который только в диалоге с Другим обретает истинное бытие и осознает собственную индивидуальность. Другой оказывается необходимым для существования и самопознания Я, открывая новые возможности, альтернативные модели мышления, недоступные изолированному субъекту.
Онтологические модели, исключающие Другого из области знания, основаны на понимании субъекта как чего-то застывшего, неизменного. Можно говорить о конституирующей роли Другого, помогающего субъекту осознать свою собственную специфичность и перестать рассматривать себя в качестве эталона нормы. Восприятие своего Я в качестве нейтрального, нормативного оказывает огромное влияние на конструирование образа Другого в сознании субъекта. Такие явления, как расизм, сексизм и другие виды дискриминации, представляют собой результат видения в Другом отклонения от некоей единой нормы, эталоном которой является собственное Я. Вопрос о том, возможно ли полное абстрагирование от собственных установок с тем, чтобы максимально приблизиться к Другому, продолжает оставаться открытым.
Успешность, продуктивность коммуникации зависит от того, насколько развито у участников диалога умение видеть в Другом равноправного партнёра, одновременно признавая его право на различие. В диалоге культур мы сталкиваемся с проблемой множественности норм, ценностей, установок, требующей преодоления этноцентристского мышления. Всегда ли возможно полное взаимопонимание, или истинный
4 диалог Я и Ты возникает лишь при условии общности мировоззрений? Насколько реальным представляется познание Другого? Возможен ли опыт Другого как такового, или мы способны воспринимать его инаковость лишь опосредованно, через репрезентацию, в то время как непосредственная реальность Другого ускользает от нас? Быть Другим - одно из неотъемлемых прав Другого, но являются ли неповторимость и уникальность Другого самоценными? Эти и многие другие вопросы продолжают вызывать интерес исследователей культуры.
Проблема понимания и признания Другого особенно актуальна в современной культуре, что обусловлено рядом факторов. Во-первых, это обострение этнических, религиозных и иных культурных конфликтов, тенденция к усилению нетерпимости ко всякого рода инаковости. Во-вторых, процессы постепенного признания различия, осознание его ценности, плюрализация форм бытия предполагают преодоление традиционных подходов к изучению проблемы. Децентрированность, гетерогенность современного культурного пространства Запада, расширение межкультурных контактов, демократизация общества и связанное с ней возведение толерантности в ранг фундаментальных ценностей, освободительная борьба подавляемых групп - все эти социокультурные процессы требуют глубокого осмысления специфики отношения Я/Другой, обусловливают необходимость анализа онтологического и гносеологического аспектов проблемы.
Изучение различных подходов к пониманию Другого в философской и культурологической мысли Запада позволяет увидеть характерные черты межличностных/межкультурных отношений в западном обществе, осмыслить особенности их отражения в искусстве (в частности, в художественной литературе), проследить эволюцию взглядов на данную проблему.
В настоящем исследовании мы не считаем обоснованным проводить дифференциацию понятии «Другой», «иной», «чужой»; несмотря на то, что
5 данные понятия не всегда являются полными синонимами, они тем не менее в равной степени служат для выражения различия, нетождественности, которые находятся в центре нашего внимания.
Степень разработанности проблемы
Вопросы о том, каким образом следует относиться к Другому, как мыслить Другого, становились предметом пристального внимания многих философов и исследователей культуры. Другой, начиная с Нового времени, является предметом дискуссий не только в исследованиях культуры и этике, но и в теории познания и философии субъекта.
Проблема Другого представляется универсальной; однако содержание концепта «Другой » зависит от конкретной ситуации и постановки проблемы. К.-М. Виммер замечает, что данное понятие часто выполняет ту же функцию, что и Джокер в карточной игре, принимающий различные роли в зависимости от решения игрока [185, 29]. Понятие Другого многозначно и может наполняться различным содержанием в зависимости от того, какой смысл вкладывает в него тот или иной автор. Так, классическая европейская философия рассматривает Другого как «другое Я», «моё инобытие», «второе Я» (Р. Декарт, Л. Фейербах, Г.-В.-Ф. Гегель). В концепции М. Хайдеггера мы встречаемся с Другим как «каждым», «усреднённым Другим». Другой понимается как «Ты» у М.М. Бахтина, М. Бубера, Х.-Г. Гадамера. Дж. Г. Мид говорит о «значимых Других», играющих ведущую роль в самоидентификации индивида. П. Рикёр проводит различие между «другим-ты» и «любым другим». Другой как отрицание моего Я (Ж.-П. Сартр), возможность (Ж. Делез), абсолютная инаковость (Э. Левинас) и т. д. -множество интерпретаций проблемы указывает на её многоплановость, подчёркивает её универсальный характер. Несмотря на существенные различия в понимании Другого, мы считаем вполне правомерным сопоставление этих теорий, их сравнительный анализ. С его помощью мы предпринимаем попытку выявить универсальные черты данных теорий, определить дальнейшие тенденции развития отношения Я/Другой,
установить специфику данного отношения в различные периоды развития культуры.
Проблема реальности чужого сознания и его познаваемости ставится в исследованиях Р. Декарта, Г.В. Лейбница, И.Г. Фихте, Г.-В.-Ф. Гегеля, И. Канта, Э. Гуссерля, А. Шютца, и, позднее, в трудах М. Шелера, Г. Когена, И.И. Лапшина, А.И. Введенского и других неокантианцев. Труды многих представителей классической трансцендентальной философии создали предпосылки для осознания кризиса прежних взглядов на природу субъекта и в какой-то степени явились стимулом для развития проблематики Другого в европейской мысли.
Важные положения о роли языка, дискурса в формировании культурной картины мира и представлений о Другом были сформулированы И.Г. Гердером, В. фон Гумбольдтом, Ф. де Соссюром, Л. Витгенштейном, П. Флоренским, М.М. Бахтиным, Ж. Лаканом, Ж.-П. Сартром, К. Леви-Строссом, Ю.М. Лотманом, М. Фуко, Дж. Остином, Дж. Батлер и др.
Другой рассматривается как источник нравственного отношения в теориях И. Канта, С. Кьеркегора, Л. Фейербаха, М.М. Бахтина и других диалогистов, Э. Левинаса.
Различные аспекты диалогической проблематики становятся предметом исследований Л. Шестова, И.О. Лосского, М.М. Бахтина, С.Л. Франка, М. Бубера, Ф. Эбнера, Ф. Розенцвейга, К. Ясперса, Э. Мунье, Г. Марселя, Л.С. Выготского, Ю. Хабермаса, Ю.М. Лотмана, B.C. Библера, Ч. Тэйлора, Б. Вальдеифельса. Диалог с Другим в концепциях диалогистов понимается как условие полноценного существования Я, а также как оптимальный путь к пониманию Другого. Вопрос о существовании другого сознания нельзя решить гносеологически, он может быть прояснен только через ситуацию общения.
С диалогизмом тесным образом соотносится герменевтический подход к проблеме, сопоставляющий понимание Другого и понимание текста. Герменевтический аспект проблемы Другого в той или иной мере
7 раскрывается в работах Ф. Шлейермахера, В. Дильтея, М. Хайдеггера, Х.-Г. Гадамера, П. Рикёра, В. Изера, Г.Р. Яусса, Т. Нагеля, Л. Витгенштейна.
Как полагает ряд исследователей, в основе отношения к Другому лежит конфликт. Изучению конфликтного аспекта отношения Я/Другой посвящены труды Г.-В.-Ф. Гегеля, Ж.-П. Сартра, С. де Бовуар, Ж. Батая и др. В центре внимания данных философов находятся вопросы о том, является ли Другой угрозой для моего Я, можно ли видеть в нем противоположность / отрицание Я.
Я сам как Другой по отношению к самому себе, Другой как часть моего Я - эти положения обосновываются такими исследователями, как 3. Фрейд, Ж. Лакан, М. Мерло-Понти, Ж.-Л. Нанси, Дж. Г. Мид. Речь идет о многокомпонентной, децеитрированиой структуре субъекта, включающей в себя Другого (его установки, нормы, ценности).
В изучение Другого как маргинального большой вклад внесли работы Ю.М. Лотмаиа, М. Фуко, Дж. Батлер, Г.Ч. Спивак, Ю. Кристевой, Э. Гросс, И.К. Сэджвик, Т. де Лауретис и др.
Признание права Другого на различие и связанная с ним деконструкция традиционных бинарных оппозиций, в которых Другой занимает подчиненное положение, является предметом исследования в теориях П. Бурдье, Ж. Делеза и Ф, Гваттари, Ж. Деррида, а также в трудах теоретиков феминизма (С. Бенхабиб, Р. Брайдотти, А. Дворкин, Л. Иригарэ, К. Миллетт, Т. Мой, Э. Сиксу, К. Уитбек, М. Фрай, Б. Фридан и др.).
Нельзя обойти вниманием и современных отечественных исследователей проблемы Другого и связанных с ней вопросов; среди них А.А. Брудный, И.С. Вдовина, Б.М. Гаспаров, И. Жеребкина, М.С. Каган, Т.Х. Керимов, В.А. Лекторский, Т.П. Лифинцева, В.Л. Махлин, В.А. Подорога, B.C. Степин, А.Р. Усманова, С.А. Ушакин, О.Н. Шпарага, Т.В. Щитцова.
Несмотря на значительное количество философских,
культурологических, психологических и других научных исследований,
8 посвященных проблеме, ее все же нельзя назвать достаточно разработанной. Сложность, многоаспектность проблемы требуют постоянного поиска новых, альтернативных путей ее решения, Динамичный, изменяющийся характер социокультурного пространства обусловливает необходимость критического переосмысления сложившихся представлений, часто требуя их последующей трансформации.
Объектом исследования является западная культура на основных этапах ее развития.
В качестве предмета исследования выступает концепт Другого в западной культуре, а также процессы конституирования образа Другого в социокультурной практике.
Цели и задачи исследования
Цель данной работы заключается в концептуализации и типологизации понятия Другого в западной культуре. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
провести сравнительный анализ концепций Другого в философской мысли Запада;
установить соотношение онтологического, этического и гносеологического аспектов проблемы Другого в рассматриваемых теориях;
показать методологическую значимость анализируемых теорий для исследования социокультурного пространства;
установить, в чем заключается специфика отношения Я/Другой в западной культуре; выявить универсальные принципы репрезентации различных типов Другого;
проанализировать основные стратегии конституирования образа Другого в тексте художественной литературы;
определить характерные особенности репрезентапии Другого в современной немецкоязычной прозе; установить преемственность традиций конституирования Другого в культуре.
9 Теоретико-методологические основания исследования
Теоретико-методологической базой для диссертационного исследования стали концепции Р. Декарта, Г.В. Лейбница, И.Г. Фихте, Г.-В.-Ф. Гегеля, И. Канта, Э. Гуссерля, М.М. Бахтина, М. Бубера, Э. Левинаса, Ю.М. Лотмана, B.C. Библера, М. Хайдеггера, Ж.-П. Сартра, Х.-Г. Гадамера, П. Рикёра, С. де Бовуар, Дж.Г. Мида, П. Бурдье, М. Фуко, Дж. Батлер, С. Бенхабиб и др.
В процессе исследования применяется герменевтический подход к изучению явлений культуры, понимаемой как доступный толкованию текст. Важное место занимает аксиологический подход, позволяющий подвергать тщательному анализу такие проблемы, как признание норм и ценностей Другого, преодоление взгляда на систему оппозиций как на систему ценностей. В качестве базового подхода к изучению проблемы мы можем назвать лингвокультурологический. Язык рассматривается как феномен культуры, показывается ведущая роль языка, вербальной коммуникации в формировании субъекта. Лингвокультурологический подход к анализу художественных текстов позволяет выявить взаимосвязь языка и культуры, продемонстрировать роль языка в формировании субъекта, в конструировании образа Другого.
Решение ключевых задач исследования потребовало применения таких методов, как исторический метод, сравнительно-сопоставительный анализ, классификация, обобщение, аналогия, индукция, интерпретация.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
проведены сравнительный анализ и классификация классических и неклассических, в том числе феминистских, концепций Другого в западной философской мысли;
установлено соотношение онтологического, этического и гносеологического аспектов проблемы Другого в данных концепциях;
показана актуальность и методологическая значимость изученных теорий для исследования современного социокультурного пространства;
проведена типологизация Другого и выявлен ряд универсальных принципов его репрезентации;
проанализированы основные особенности конституирования образа Другого в литературном тексте;
показана специфика отражения проблематики Другого в произведениях современных немецкоязычных авторов.
Теоретическая значимость работы
Сравнительно-сопоставительный анализ основных философских и культурологических концепций Другого позволяет установить характер эволюции отношения к Другому в западной культуре (от игнорирования инаковости Другого к ее постепенному признанию). С помощью анализа соотношения онтологического, этического и гносеологического аспектов проблемы Другого установлена их взаимосвязь и взаимозависимость, реализована попытка определения места Другого в каждом из данных аспектов. Актуализация изученных концепций имеет большое значение для проведения глубокого анализа социальных структур, определяющих доминирование того или иного типа отношения Я/Другой в различных, ситуациях.
Дифференциация понятия «Другой» и выделение его основных типов позволяют осуществить многоуровневый подход к изучению проблемы Другого и определить универсальные черты репрезентации различных типов Другого, что имеет большое значение для исследования феномена маргинализации. Анализ особенностей конституирования Другого в художественном тексте помогает выявить универсальные механизмы репрезентации Другого в литературном дискурсе и показать ведущую роль языка в формировании представлений о Другом. Изучение специфики отношения Я/Другой в произведениях современных немецкоязычных авторов вносит определенный вклад в раскрытие основных тенденций развития данной проблематики в социокультурном дискурсе Запада (прежде всего литературном).
Результаты исследования дают возможность уточнить теоретико-методологические принципы изучения феномена Другого, установить важные тенденции развития проблематики Другого в современной художественной литературе, публицистике и дискурсе средств массовой информации.
Практическая значимость работы основана на возможности использования результатов диссертационного исследования при разработке спецкурсов, посвященных проблеме Другого (межкультурная коммуникация; аналитическое чтение). Полученные результаты являются значимыми также для применения в области теории и истории культуры, межкультурной коммуникации, социальной философии, этики, тендерных исследований, филологии, интерпретации текста и других гуманитарных дисциплин. Кроме того, полученные результаты могут быть использованы для создания моделей социокультурной политики, направленной на оптимизацию межкультурных контактов, для разработки проектов по предотвращению этнических и других культурных конфликтов.
Положения, выносимые на защиту
Сравнительный анализ концепций Другого позволил установить, что в основе эволюции осмысления проблемы Другого лежит прежде всего отношение к различию на определенных этапах развития культуры. Отношение Я/Другой в традиционной мысли Запада строится на их противопоставлении, на онтологическом дуализме: Другой выступает в качестве негативного члена бинарной оппозиции. Осознание того, что Другой обладает принципиально отличным от моего восприятием и пониманием реальности и его опыт несводим к моему, дает возможность преодолеть склонность к репрезентации собственного Я в качестве эталона нормы.
В исследованиях проблемы Другого этика, онтология и гносеология теснейшим образом взаимосвязаны. Место Другого в теории познания определяется его онтологическим статусом. Несмотря на то, что
12 гносеологический аспект проблемы уступает главенствующее место этическому, вопрос о знании Другого не теряет своей значимости. Напротив, знание проблематизируется, встает вопрос о необходимости анализа социальных структур, лежащих в его основе.
Методологическая значимость анализируемых нами теорий Другого для исследования социокультурного пространства заключается прежде всего в том, что они в своей совокупности способны описывать все многообразие типов отношения Я/Другой (что не отменяет потребности в разработке новых подходов к изучению проблемы). Переосмысление данных теорий делает возможным глубокий анализ отношения Я/Другой в западной культуре и выявление универсальных принципов репрезентации Другого в дискурсе.
Понятие Другого многоаспектно, его содержание зависит от контекста. Мы считаем логичным объединение различных типов Других в следующие группы: значимый Другой / Другой в структуре моего Я; Другой как Ты (противоположность - любой Другой); Другой как не-Я, как отклонение от нормы Я (маргинал, женщина, инвалид, представители групп меньшинств и т. д.); Другой как носитель иной культуры («чужой»). Проблема Другого, таким образом, рассматривается на уровне 1. отдельного индивида (проблемы идентичности), 2. диалога Я и Ты (проблема взаимопонимания), 3, социума и 4, взаимодействия культур.
Литературный текст не только отражает действительность, в том числе сложившиеся общественные отношения, но и выступает в качестве инструмента формирования представлений о ней. Речь идет о конституирующей роли языка. Амбивалентность текста заключается в гом, что он одновременно воссоздает ситуацию, утверждая ее нормативный характер, и проблематизирует ее, указывая на возможность критического анализа того, что лишь кажется естественным состоянием вещей. Художественная литература часто характеризуется нормативным дуализмом в отношении к Другому. Эта установка доминирующей культуры остается
13 заметной и в текстах, созданных маргинальными группами, что указывает на ее универсальный характер.
Среди основных проблем современной культуры, нашедших отражение в рассматриваемых нами текстах современной немецкоязычной прозы, можно назвать следующие: проблема повседневности в отчужденном мире (изолированность, коммуникативный кризис); проблема межкультурного взаимодействия (признание норм и ценностей Другого, формирование и разрушение этнических и других стереотипов, попытка взглянуть на собственную культуру глазами Другого); проблема соотношения нормативного / отклонения от нормы (основные тенденции отношения к маргинальному, норме, традиции). Анализ литературных текстов ряда современных немецкоязычных прозаиков позволяет выявить универсальные черты репрезентации Другого, к которым мы относим прежде всего его маргинализацию.
Апробация работы
Основные положения диссертационного исследования изложены в ряде научных публикаций, на региональных и вузовских конференциях (региональная научно-практическая конференция памяти проф. Л.Ю. Коренюка «Филологическое образование в ВУЗе и школе: традиции и перспективы», Чита-2004; Всероссийская научно-практическая конференция «Третьи Забайкальские социологические чтения», Чита-2006; XXIII конференция германистов ДААД, Казань-2006 и др.), на семинарах аспирантов ЗабГГПУ им. Н. Г. Чернышевского. Ряд материалов диссертации входит в содержание дисциплины «Межкультурная коммуникация» (курсы по выбору), читаемой для студентов факультета иностранных языков ЗабГГПУ.
Структура работы
Диссертация включает введение, две главы, заключение, библиографию.
Попытки преодоления господства Единого в классической философской мысли
В классической западной мысли проблема Другого в той или иной степени затрагивается в трудах многих мыслителей. Как отмечает И.И. Лапшин, интерес к «чужому Я» так или иначе проявляется уже в учениях Демокрита, Плотина и других философов античности [78, 6]. Позднее предметом рассуждений становится взаимоотношение с Другим как с «моим инобытием» (Гегель), как с «ты» («другим Я» (Фейербах) и т.д. Однако в центре философских дискуссий все же находится не проблема понимания и признания Другого как такового, а вопрос о реальности самого Другого, о том, насколько достоверным является существование других сознаний. Классическая эпистемология отличалась субъектоцентризмом и нормативизмом. Утверждалась возможность абсолютно достоверного знания лишь о состоянии сознания мыслящего субъекта (всякое другое знание объявлялось недостоверным). Знание понималось как господство, способ контроля над объектом. Эта установка нашла отражение в отношении к Другому в практике. Целью познания в большинстве случаев становилось выявление знания, соответствие которому рассматривалось в качестве нормы, соотнесение с эталоном. Нормативное при этом нередко выдавалось за единственное фактически сущее [81].
Для классической мысли характерно господство единой логики и абсолютная неподвижность, неизменность субъекта. Иная логика, не вписываясь в сферу познания, полностью исключается из области логического и описывается в негативных терминах как отсутствие логики. Характеризуя положение вещей в Новое время, B.C. Библер пишет, что «в такой ситуации помыслить о возможности полилогичности и диалогичносга значило помыслить... о полном отречении от разума вообще» [18, 46]. Другой, таким образом, остается невидимым. Даже само его существование представляется сомнительным. Действительность рассматривается из перспективы единственного, стабильного и цельного Я [68].
Данный параграф посвящен сравнительному анализу философских концепций, вытесняющих Другого за пределы знания либо сводящих Другое к Тому же (к своему «Я») в стремлении познать его. Мы определяем здесь место Другого в античной философской традиции (Платон), а также в теориях Р. Декарта, Г,В. Лейбница, И. Канта, И.Г. Фихте, Г.-В.-Ф. Гегеля, Л. Фейербаха, Э. Гуссерля. Кроме того, нам представляется необходимым включить в этот ряд и М.Хайдегтера, философия которого традиционно рассматривается как промежуточная форма между трансцендентальной философией и диалогизмом [182]. Упомянутые здесь авторы, хотя и не смогли окончательно преодолеть монологизм мышления, все же оказали значительное влияние на пробуждение интереса к проблеме Другого и создали ряд предпосылок для развития современных концепций интерсубъективности.
Для античной философской традиции характерно доминирование Единого. Действительность понимается как космос, как упорядоченное целое. Принцип целостности и упорядоченности переносится и на человеческое бытие. Так, Парменид, многие идеи которого нашли отражение в платонизме, говорит о единстве всего сущего, о тождестве одного и иного. Позднее Платон убеждает нас в том, что «всякое какое бы то ии было одно обязательно поролсдает и свою собственную структуру, и структуру всего иного, чему оно противоположно и с чем оно сравнивается» [109, 504]. Единое и иное понимаются им как самые общие категории. Единое (идея) порождает то, чему оно противопоставлено (материя). Идея служит в качестве модели, и полное тождество двух противоположностей представляется реальным. Представление о том, что сотворенное уже содержится в творящем, а также признание наличия двух противоположных миров (идеального и материального) оказали значительное влияние на развитие европейской философии. Речь идет в первую очередь о такой особенности мышления, как бинарная логика, убежденность в том, что в основе любого явления лежит оппозиция, один из членов которой занимает подчиненное положение, являя собой негативное начало,
Несмотря на то, что Платон предпочитает излагать свои философские идеи в форме диалогов, вряд ли правомерно говорить об истинном диалоге на пути к познанию истины. Ряд исследователей сходится в том, что, несмотря на диалогическую форму, в тексте присутствует лишь одно Я -Я автора. В диалогах Платона практически отсутствует Другой. Они носят в основном монологический характер. Собеседник философа не имеет собственного голоса, он лишь перенимает под давлением учителя позицию старшего, соглашаясь с его высказываниями. Он выполняет в беседе скорее пассивную функцию. Так, Х.-Г. Гадамер, анализируя диалоги Платона, отмечает, что в диалектике Сократа и Платона имеет место сознательное манипулирование [37]. Ученику не дается шанс сделать собственный вывод и выработать свое мнение; вместо этого учитель навязывает ему свое видение проблемы, добиваясь согласия. Другое здесь подчиняется Тому же, сводится к нему.
Классическая европейская философия продолжает греческую традицию. В основе философии Нового времени лежит картезианская концепция автономного субъекта. Р. Декарт понимает сознание прежде всего как самосознание. Все, кроме собственного Я, становится для него источником сомнения, заблуждения, неопределенности. Декартово мыслящее Я (ego coglto) не нуждается ни в чем, кроме самого себя. Более того, оно абсолютно прозрачно для себя: рефлексия, интроспекция являются источником достоверной информации о субъекте. Мысль Я представляется непосредственно осознаваемой и очевидной. Ego cogito занимает центральную позицию, в то время как даже само существование других субъектов ставится под сомнение: существует ли что-нибудь вне мышления? [50].
Вне поля зрения Декарта остается тот факт, что наличие самосознания, представления о своем Я предполагает в первую очередь осознание отличия Я от других людей, а, следовательно, осознание их существования. В понимании философа когнитивная способность человека к осознанию своего Я вытекает из христианского положения о творении человека по образу и подобию Бога. «Душа», таким образом, изначально оказывается независимой от тела и наделенной неким универсальным содержанием [92]. Поскольку Бог сотворил всех аналогичным образом, способ мышления Другого не может существенно отличаться от моего, и его познание не представляет собой большой проблемы. Проблематичным для Декарта становится обоснование самой реальности других сознаний. Если мы рассматриваем тело лишь как внешнюю, неодушевленную оболочку, то внутренний мир Другого остается скрытым от нас и недоступным пониманию.
Дуализм души и тела в течение долгого времени был препятствием для развития теорий интерсубъективности. Дж. Ыидлман замечает, что «когда Декарт расколол реальность на изолированные сферы разума и материи, он оставил последующим философам в наследство проблему, как удовлетворительно вновь соединить их вместе...» [104, 17]. Концепция познания Декарта предполагает отождествление сознания с мышлением. Мышление носит универсальный, объективный характер; порядок мышления лишь отражает порядок вещей: я воспринимаю предмет таким, каков он есть на самом деле. Эта установка отличается заметным субъектоцентризмом: точка зрения Я претендует на универсальность.
Сходным образом рассуждает и Г.В, Лейбниц, защищающий тезис об абсолютной замкнутости сознаний. Субъект Лейбница представляет собой монаду - неделимое единство. Монада изолирована от других монад, и все они выражают возможные миры. Отношение между ними - это скорее всего отсутствие отношения; здесь нет диалога, посредничества, противоречий. Другость рассматривается исходя из познающего субъекта [80]. Ряд исследователей описывает позицию Лейбница как солипсистскую [185]. Ж. Делез и Ф. Гваттари утверждают, что возможным мирам Лейбница нет места в мире реальном [54]. Однако монадология находит и своих сторонников. Так, по мнению И.И. Лапшина, к одним из них можно отнести B.C. Соловьева, видящего в окружающих явлениях лишь внешнюю форму. Заключение о том, что Другой, подобно мне, обладает психической жизнью, делается в этом случае по аналогии с моим «Я» [78].
Открытие Другого и проблема диалога в философии XX века
В философской мысли XX века намечается разрыв с греческой традицией. Осознание многообразия приводит к стремлению освободиться от власти Единого. Основной задачей становится преодоление декартовой концепции субъекта. Человек понимается уже не как замкнутый в себе, а как состоящий в межчеловеческих связях. Переосмысление идей Канта, Гегеля и других классиков приводит к совершенно новому пониманию их основных положений. Существенные расхождения в теоретических построениях различных философов, а также социологов и исследователей культуры, занимавшихся изучением проблемы Другого, позволяют нам выделить следующие направления:
1. биологизм (М.М. Бахтин, С. Л. Франк, М. Бубер и др.; позднее Ю.М. Лотман, В.С, Библер)
2. концепция интернализоваиного Другого (Дж. Г. Мид)
3. герменевтический подход (Х.-Г. Гадамер, П. Рикёр)
4. понимание Другого как отрицания моего Я (Ж.-П. Сартр)
5. интерсубъектиеностъ как интеркорпоралъность (М. Мерло-Понти)
6. концепция абсолютной инаковости Другого (Э. Левинас)
7. Я сам как другой в психоанализе Ж. Лакана
Большое значение для развития теорий Другого имело психоаналитическое учение 3. Фрейда, открытие им сферы бессознательного, благодаря которому субъект перестал восприниматься как целостность, потеряв свое прежнее место в центре вселенной (расщепление, децентрация субъекта). Постоянное присутствие Другого начинает осознаваться благодаря возможности быть Другим по отношению к самому себе: к примеру, «сверх-Я», как влияние других людей - родителей, учителей, социальной группы. Мой опыт здесь видится как опыт Другого [137]. Диалогичность оказывается внутренне присущим человеку свойством. Коммуникация проблематизируется. Расколовшийся субъект, переставший совпадать с самим собой, уже не может считаться полноценным без Другого.
Диалогизм Невозможность монологического существования без Другого утверждается ММ. Бахтиным, исследовавшим коммуникативное взаимодействие Я и Другого. Н.К. Бонецкая указывает на связь философии Бахтина с идеями П. Флоренского, С.Л. Франка, Н. Лосского, Л. Шестова, B.C. Соловьева. Значительное влияние на становление Бахтина как философа оказали идеи неокантианства, а также феноменология М. Шелера, которого часто противопоставляли Э. Гуссерлю. Известный представитель Петербургской школы неокантианства А.И. Введенский, анализируя логику Канта, пришел к выводу, что проблема понимания Другого неразрешима в рамках рационализма; знание о состоянии Другого остается знанием обо мне самом; Я не могу даже представить себе Другого. Для решения данной проблемы, по Введенскому, необходимо преодолеть чистый рационализм, обратившись к вере и нравственному чувству [22]. Неокантианцы рассматривали понимание как постижение индивидуального, а не сведение единичного ко всеобщему. Они отрицали возможность постижения всей полноты душевной жизни Другого путем логических умозаключений и выводов по аналогии. Самосознание Другого не дано в моем опыте, поэтому представить себе чужую душевную жизнь нельзя. Мы можем лишь попытаться мысленно поставить себя на место Другого [78]. Концепт Другого у Бахтина сформировался под влиянием данной идеи. Кроме того, следует отметить, что сама оппозиция Я / Ты была заимствована Бахтиным у марбургских неокантианцев (Г. Коген, П. Наторп). Учение М. Шелера о понимании как изначальной способности человека также находит отражение в философии Бахтина. М. Шел ер рассматривает симпатию как основу понимания чувств Другого и способ приблизиться к нему. Благодаря интеллекту возможно лишь объектное понимание чувств Другого, а не подлинное понимание его как субъекта. Слияние или отождествление себя с Другим, по Шелеру, невозможно при симпатии или сочувствии. То, что относится к эмоциональной сфере, находится между мной и Другим. Подлинное сочувствие возможно лишь при наличии дистанции, при осознании чувства Другого как Другого, а не как меня на его месте. Полное вчувствование невозможно; сочувствие есть не переживание действительного чувства, а осознание его качества [147]. Мое переживание никогда не совладает полностью с содержанием чувства Другого. Способность сочувствовать, слышать нельзя заменить никаким знанием. Понимание осуществляется благодаря способности слышать Другого. Все эти и ряд других положений теории Шелера переосмыслены Бахтиным в его работах [11].
В теории Бахтина онтология тесно сближается с философией языка, В центре внимания мыслителя стоит речь, слово. В качестве основного свойства слова Бахтин называет его обращенность. Говорящий ждет не пассивного понимания, а ответа, сочувствия, возражения и т. д. Понимание носит ответный характер, оно не пассивно. Сам говорящий является одновременно говорящим, поскольку его высказывание предполагает наличие предшествующих высказываний, является реакцией на них. Каждое слово есть ответ. Каждое слово должно быть услышано. «Для слова...нет ничего страшнее безответности» [10, 498]. Слово живет лишь в диалоге Я и Другого, которые изначально различны. Другой для Бахтина - это «Ты», это тот, кто помогает мне обрести себя.
Проблема понимания и признания Другого в социокультурной практике
Понятие Другого, как мы уже указывали выше, является многозначным и может наполняться различным содержанием в зависимости от контекста. Основываясь на проанализированных в первой главе концепциях Другого, мы приходим к выводу, что данное понятие включает следующие типы:
1. значимый Другой /Другой в структуре моего Я;
2. Другой как Ты (противоположность - любой Другой);
3. Другой как не-Я, как отклонение от нормы Я (маргинал, женщина, инвалид, представители групп меньшинств и т.д.);
4. Другой как носитель иной культуры {«чужой»),
Данную типологию можно сопоставить с классификацией К.-М. Внммера, определяющего место Другого в системе знания:
- на уровне отдельного индивида (проблемы идентичности);
- на уровне диалога (проблемы понимания и представления о Другом и себе);
- на уровне общества (условия отношения к Другому, условия социализации; нормы, ценности, институты, распределение ролей);
- на уровне взаимодействия культур (отношение к культурам, отличным от собственной в тех или иных аспектах) [185].
Уже архаические общества осознавали парадоксальный характер человеческого разума: существуя в голове отдельного человека, он тем не менее невозможен без Другого. Co-весть, сознание - сама структура этих понятий предполагает некое согласие, содействие, совместное бытие с Другим. Человек не может выразить себя вне культуры, вне готовых форм сознания. Установки социума становятся его внутренним голосом, сверх-Я. Это не означает, что индивид слепо, пассивно подчинялся традиционным установкам; в его сознании они преобразовывались, обновлялись. Благодаря этому стало возможным развитие, трансформация культуры [6]. Как утверждает Ю.М. Лотман, неправомерным было бы говорить об отсутствии какой-либо индивидуальности в архаическом обществе. Человек становится человеком, начав осознавать различия (лицо, голос, переживание) между людьми [87]. Тем не менее отношение Я и Другого в течение достаточно долгого времени не представляет собой требующую осмысления проблему. Я словно растворяется в Мы. Своеобразное подчиняется Единому. Уже в древности можно заметить попытки упорядочить, классифицировать различия, что проявлялось, в частности, в выделении типов темперамента, характера человека. В Средневековье особое, индивидное видится как нечто вторичное, случайное. Первостепенным в эту эпоху является соборное, вечное, а идеалом - полное соответствие норме. Другой есть лишь посредник на моем пути к Богу, средство, обеспечивающее возможность общения с ним [6; 63].
В Новое время подражание Другому рассматривается уже как необходимый, но подлежащий затем снятию этап развития личности. Позднее, в эпоху романтизма, каждое Я начинает пониматься как отдельный мир, хотя и обособленный от других. Однако, несмотря на все возрастающую индивидуализацию общества, признание со стороны значимых Других продолжает оставаться поистине важнейшим этапом становления Я. Еще Гегель говорил о взаимном признании Я и Другого как предпосылке возникновения социальных институтов. Можно выделить три основные формы признания, имеющие место в так называемых первичных отношениях (любовь, дружба), в правовых отношениях (права, уважение) и в общих ценностях (солидарность). Эта классификация была предложена А. Хоннетом. Признание предполагает положительную социальную оценку, внимание, уважение, а также самоуважение. Субъект, чувствующий себя признанным, трансформирует позитивную оценку Другого в свою самооценку. Отсутствие внимания приводит к чувству изоляции. Отрицательная оценка Других, будучи воспринимаемой как справедливая, влечет за собой негативное представление о собственном Я [171]. Несоответствие ожиданиям значимых Других может стать причиной возникновения негативных автостереотипов у членов дискредитируемых групп. В этом случае личность рассматривает себя с позиции доминирующей группы и часто сомневается в том, правильно ли она играет свою роль. Негативные установки общества, будучи интернализованными, находясь в сознании субъекта, вызывают множество проблем. Можно говорить об интернализованной гомофобии у представителей сексуальных меньшинств и об антиэтноцентризме подавляемых этнических групп. А.А. Налчаджян говорит о таких явлениях, как этническое самоунижение и этнический мазохизм. Представители групп с низким статусом нередко имеют более низкую самооценку и выражают желание принадлежать к доминирующей группе. Идентификация субъекта с группой, которая его отвергает, является причиной повышенной невротизации [102]. Роль значимого Другого, таким образом, является ведущей в формировании той или иной Я-концепции. Борьба за признание становится необходимым условием создания позитивного образа индивида или группы.
Взаимное признание Я и Другого невозможно без их диалога. Именно коммуникация представляет собой центральную проблему современной культуры. Развитие урбанизации и появление мегаполисов приводит к ряду социокультурных проблем. Высокая плотность населения, его скученность, нарушение персонального пространства в частых контактах с незнакомыми людьми (городской транспорт, улицы, учреждения) влекут за собой усиление тенденций к обособлению, приватности. В таких условиях Другой действительно может восприниматься как враг, как угроза. Сартр называл окружающих людей адом, в который человек заброшен с рождения, в котором все стандарты навязаны другими [118]. Нередко тенденция к поддержанию эмоциональной дистанции с «чужими» распространяется и на ближайшее окружение человека (семья, друзья). Возникает феномен ролевого поведения, сводящего контакты между людьми к максимально рационализированной и функциональной форме. Становится сложным увидеть реальный лик Другого, а не его маску. Существование в таком анонимном обществе связано с ощущением безысходности, одиночества [107]. М. Бубер уже в середине XX века пишет о «мировом одиночестве», о нестабильности социального, о надвигающемся мире «Оно»: «...Человек становится все более и более одиноким, то есть ощущает себя один на один с миром, который сделался для него чужим...» [27, 121].
Ж. Бодрийяр и другие исследователи современной культуры говорят об исчезновении социального в обществе, об изоляции человека. Развивающаяся стремительными темпами информатизация общества, появление новых средств коммуникации, более совершенных по сравнению с традиционными, предполагают изменение образа мышления, восприятия мира, себя и Другого в этом мире. Вопреки прогнозам, ведущую роль в информационном обществе играет не знание, а коммуникация; более информированным оказывается не тот, кто знает больше, а тот, кто участвует в большем числе коммуникаций. Однако сам процесс коммуникации претерпевает значительные изменения, перестав быть диалогом между Я и Ты. Мы часто имеем дело с упрощенной, монотонной коммуникацией, с общением на основе однообразных правил, а не с открытым диалогом «лицом к лицу». Так, при общении в электронной сети теряется значительная часть невербальной информации (жесты, язык тела, интонация, одежда собеседника и т. д.), помогающей лучше понять Другого. Если реальная коммуникация предполагает наличие Другого, то при абстрактной, например электронной, ее форме другость исчезает; человек общается не с реальными собеседниками, а с искусственно созданными привлекательными образами. То, что при такой коммуникации выглядит как поток информации, на самом деле представляет собой процесс создания образа, который оказывается важнее, чем реальные поступки и предметы окружающей действительности. Реальность замешается образами. Содержанием сообщения становится сам говорящий. Человек общается с экраном, где знак теряет связь с реальным объектом и перестает замещать его. Б, Марков говорит о появлении так называемого «телематического человека», Другой для которого является не зеркалом, а экраном. Различие теряется, уничтожается дистанция образа и взгляда. Такая коммуникация не требует Другого [90, 486 - 487]. Согласно Ж. Бодрийяру, социальное существует сегодня лишь в производстве симуляции. Он также указывает на такие характеристики современной культуры, как анонимность, гиперконформизм и отсутствие ответственности [20]. Ответственность есть один из неотъемлемых компонентов реального диалога. Участник электронной коммуникации имеет возможность в любой момент прервать общение - ответственность перед собеседником исчезает. Изоляцию людей и дезинтеграцию общества в условиях информационной культуры (Интернет позволяет не покидать дома ради общения) можно назвать возвращением к монаде, не имеющей окон, без выхода к реальному Другому [90].
