Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Этнические стереотипы: особенности формирования и бытования 11
1. Формирование образа другого: этнос в имагологии 11
2 Культурно-историческая обусловленность формирования английских представлений о Египте в последней четверти XIX— первой четверти XX вв 32
Глава 2. Центральные британские темы, формировавшие образ Египта: применение имагологического инструментария 58
1. Ислам: центральная мифологема британской прессы 58
2. Национальная идея: пропаганда как средство формирование образа79
3. Египетское образование; действенность публицистического дискурса 107
4. Женский вопрос в Египте: литературно-публицистические приемы как механизм формирования этнического образа 134
Заключение 157
Библиографический список:
- Формирование образа другого: этнос в имагологии
- Культурно-историческая обусловленность формирования английских представлений о Египте в последней четверти XIX— первой четверти XX вв
- Ислам: центральная мифологема британской прессы
Введение к работе
Актуальность.
Современные процессы глобализации породили существенные изменения во взаимоотношениях между народами, актуализировав проблему эффективного взаимодействия между отдельными странами и культурами. Как убедительно показал С. Хантингтон1, современный мир разделен на несколько крупных сегментов с различной ментальностыо и особым культурным восприятием. Отношения между этими культурными общностями не всегда являются дружественными, одним из центральных разломов является противостояние христианской и исламской цивилизаций. Сегодня многие сомневаются в том, что пропасть между Востоком и Западом (теперь все чаще противостояние Восток-Запад заменяют дихотомией Север - Юг) может быть преодолена: слишком много препятствий на пути к взаимопониманию, которое начинается не с создания единой технической базы, единого правового и экономического пространств, а с формирования четкого представления об особенностях мировоззрения представителя каждой стороны. Любые политические действия и институты вторичны по отношению к человеку: прежде чем предпринимать политические шаги по отношению к тому или иному государству, необходимо уловить его сущность, понять смысл стремлений, которые движут его жителями. При взаимодействии с Египтом в XIX в. Англия стремилась изменить сущностные характеристики этой части исламского мира, имея о них смутное представление, обусловленное наличием предварявших культурные контакты стереотипов. Раскрытие причин стереотипизации образа Египта, степени влияния этих стереотипов на общественное сознание английских обывателей и механизмов из создания помогает определить контуры современных страхов по отношению к исламскому миру, поскольку старые мировоззренческие штампы, сформировавшиеся еще в XIX веке, продолжают существовать до сих пор. Столкновение Великобритании с такими странами, как Египет, Ирак,
1 Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. - М.: Издательство ACT, 2003. - 603с
4 начавшись в XIX в., продолжается до сих пор. Сегодня мы говорим о непонимании между США и странами арабского мира. Именно агрессивное вмешательство англо-саксонской цивилизации в традиционный уклад восточной жизни, попытка втянуть Восток в орбиту западной цивилизации в качестве одного из вспомогательных элементов, привели к социальному взрыву, выразившемуся в революциях, государственных переворотах и коренном пересмотре исламских доктрин, который закончился возникновением террористических групп. Западная цивилизация на протяжении двух веков демонстрировала Востоку эффективность решения проблем силовыми методами: жители Востока оказались способными учениками. Невозможно исправить прошлое, но будущее можно строить на иной основе. Для создания этой основы совершенно не обязательно «извлекать уроки прошлого», достаточно проанализировать наиболее живучие мировоззренческие штампы и механизмы их создания, ориентируясь как на масштабные политические и экономические явления, так и на самого человека, на его нужды, потребности, симпатии и антипатии.
Хронологические рамки.
Исследование охватывает один из наиболее напряженных периодов во взаимодействии Великобритании и Египта - с 1882 г. по 1923 г. Начальная и конечная даты обусловлены вполне конкретными событиями: в 1882 г. произошло восстание Араби-паши, закончившееся провалом и подавшее английским властям повод к военному вторжению в Египет. Конечная хронологическая точка исследования - это принятие Египтом конституции 1923 г., которая ознаменовала его формальную независимость от Великобритании.
Цели и задачи
Цель работы состоит в анализе основных механизмов формирования мифологем, образов и устойчивых стереотипов, сформированных британцами при создании облика египетской культуры. Реализация этой цели обусловила постановку и решение следующих задач:
1. Определить сущность этнических стереотипов, проанализировать особенности их формирования и бытования.
Проанализировать культурно-исторический контекст формирования британских культурных стереотипов.
Охарактеризовать механизмы популяризации имперской идеи.
Проанализировать и обобщить представления о Египте и египтянах в английской общественно-политической мысли.
Выявить доминирующие мифологемы британского представления об исламе.
Охарактеризовать степень использования британской прессой методов пропаганды при создании образа египетского национализма
Выявить функциональную роль тем «образование» и «женский вопрос» при формировании британцами этнических стереотипов египетской культуры
Вышеперечисленные цели и задачи определили содержание работы. Диссертация состоит из двух глав, введения и заключения. Первая глава состоит из двух параграфов, посвященных вопросам теории межкультурного взаимодействия, процессам стереотипизации и вопросам формирования этнического имиджа. В первом параграфе рассматриваются вопросы межкультурного взаимодействия, ментальности, проблемы Инаковости и формирование этнических образов в культурологи и истории, характеризуются основные подходы к этим темам в рамках гуманитарной парадигмы. Второй параграф посвящен истокам возникновения в Британской империи стереотипов восприятия культуры Египта.
Вторая часть состоит из четырех параграфов и посвящена фактологическому содержанию основных британских стереотипов образа Египта и механизмам их формирования. Первый параграф характеризует основные тезисы, которые легли в основу создания образа ислама в Египте. Во втором параграфе рассматриваются вопросы формирования национального самосознания в Египте и восприятия национализма (его теоретиков и лидеров, основных идей, политических акций) жителями Британской империи. Третий параграф трактует вопросы образовательного уровня египтян и связанных с ними стереотипов,
характеризующих их кругозор и умственные способности. Четвертый параграф посвящен возникновению в Египте женского вопроса. В нем рассматривается характер египетского движения за женские права и британское восприятие положения египетской женщины и проблем женской эмансипации.
Новизна работы.
Поставлена проблема формирования механизмов создания образа египетской культуры в рамках англо-египетских отношений конца XIX - начала XX вв., ранее не рассматривавшаяся в отечественных гуманитарных исследованиях. Вопросы взаимоотношений Великобритании и Египта решались исследователями только в рамках политической и экономической истории. Планомерного исследования культурной сферы не проводилось, исключением являются работы, где затрагивались вопросы религии и адаптации ислама к западным политическим ториям (работы З.И. Левина и С.А. Кириллиной в первую очередь). Сочетание культурологических, психологических, исторических и социологических методов позволило выйти за рамки событийной истории и охарактеризовать целостные культурные константы британского мировоззрения рубежа веков.
Как единое целое был использован комплекс английской художественно-публицистической литературы, в которой поднималась проблема завоевания Англией Египта и отношения англичан к этой стране. Ранее отечественные авторы использовали произведения преимущественно крупных колониальных деятелей: Э.Б. Кромера, А. Милнера, А. Колвина. Более того, эти книги рассматривались только как носители информации о политике и экономике, их культурологический потенциал оставался скрытым. Кроме того, впечатления, воспоминания и заметки английских журналистов и путешественников, не имевших отношения к официальной политике Великобритании, также оставались вне рамок исторических исследований.
Методология.
Исследование стереотипов британского восприятия египетской культуры находится на стыке нескольких гуманитарных дисциплин: истории, культурологи,
7 психологии, этнологии и отчасти социологии. Междисциплинарный характер работы определяет и ее методологию. Основой исследования стал исторический подход к рассматриваемым культурным явлениям. Историзм (или диахронический подход) позволяет исследовать культуру как явление, находящееся в процессе исторического изменения, представить ее в реальных конкретных формах и разновидностях, охватить культурные процессы, отношения и явления в их взаимосвязи, взаимозависимости и взаимовлиянии. Изучение культурного взаимодействия основывается на данных о менталитете контактирующих сторон, который изменяется чрезвычайно медленно и содержит древние архетипы, однако мировоззрение человека в разные эпохи различно, поэтому необходимо все явления, в том числе и ментальные, соотносить с особенностями изучаемой эпохи.
В ходе исследования использовался дискурс-анализ публицистических текстов. Дискурс-анализ - это комплексный анализ всех видов содержания и реконструкция всех видов заложенных в него контекстов. Этот метод не означает тотальной размытости и неопределенности. Дискурс — это текст, «открываемый» субъектами в процессе коммуникации. Открытие происходит как для пишущего, так и для читающего. Текст неизбежно вбирает в себя массу значений или, иначе говоря, всевозможных аспектов, видов, типов содержания. В нем - значения, которые вкладывают субъекты взаимодействия, и значения, которые рождаются от совмещения коммуникативного и ситуативного планов восприятия текста. Это также и значения, рождающиеся от речеповеденческих характеристик и разнообразного опыта взаимодействующих сторон: интеллектуального, национально-культурного, исторического, социального. Сегодня реконструкция реальности из текста, на которую направлен дискурс-анализ, перемещается в центр внимания не только социологов и лингвистов, но также историков и культурологов. Дискурс-теория обогащает работу психологов и психоаналитиков. Работы дискурс-исследователей созвучны тому, что делают специалисты по связям с общественностью, имиджмейкеры. Построение дискурсивной модели имиджа - это способ реконструкции социального взаимодействия.
Для полноценного дискурс-анализа необходимо исследовать не только результат — образ реальности, извлеченный непосредственно из текста, но и методы создания этой реальности посредством текстуальных приемов, поэтому при анализе текстов использовался инструментарий, выработанный имагологией, представляющей собой науку о механизмах формирования мнения у какой-либо группы людей о том или ином объекте на основе сформированного у них образа этого объекта.
Степень изученности проблемы.
Источниковую базу исследования составила английская публицистика и мемуаристика конца XIX - начала XX вв., труды лингвистов и культурологов, отражающие проблемы межкультурного диалога, а также работы отечественных и зарубежных историков, посвященные англо-египетским отношениям.
Английская мемуаристика и публицистика позволила увидеть Египет глазами англичанина, узнать отношение английского общества к восточному вопросу, трансформацию этого отношения, способствовала воссозданию целостного облика Египта, сформированного английским общественным мнением. Наиболее значимыми работами в этой области являются труды английского генерального консула в Египте Э.Б. Кромера, а также представителей английской администрации, таких как О. Колвин и А. Милнер. Статьи и книги Э. Дайси, У. Бланта, М. Белла, В. Чирола, Дж. Стивенса, Д. Сладена позволяют выявить и охарактеризовать наиболее устойчивые и распространенные представления англичан о Египте и египтянах.
Особое значение имеют работы культурологов и филологов, посвященные проблемам механизма формирования облика Иного. Работы Почепцова Г.Г., Киуру К.В., Хализева В.Л., отражающие вопросы взаимодействия двух субъектов посредством создания текстов, позволили не только провести текстологический анализ британской публицистики и воссоздать содержащуюся в контексте скрытую информацию, но и выявить механизмы, посредством которых формируется особая текстологическая реальность. Выделенные Х.Г. Гадамером и К. Гирцем подходы к культуре способствовали выявлению основных констант
9 британского восприятия Египта. Работы лингвистов (О.В. Замориной, О.А. Вагановой, Л.Н. Колесниковой, С. Тер-Минасовой и др.) дали возможность охарактеризовать языковые барьеры между британской и египетской культурами и выявить их значение при создании стереотипов. Исследования этнопсихологической направленности (Ю. Платонова, И.С. Кона, Т.Г. Стефаненко и др.) способствовали выявлению причин и механизмов создания одной культурой стереотипных представлений о другой.
Огромный потенциал содержат работы представителей школы Анналов, посвященные вопросам ментальности и формирования образа Чужого. Большое значение для данного исследования имели труды А.Я. Гуревича и СИ. Лучицкой, основывающиеся на проблематике школы Анналов и выявляющие культурные константы средневековья. Работа СИ. Лучицкой «Образ другого: мусульмане в хрониках крестовых походов» выявляет общие для литературной и исторической традиции христианского средневековья знаки инаковости в изображении мусульман, что соотносится с исследуемой в данной работе проблемой стреотипизации изображения одной культуры и конфессии представителями другой цивилизационной и религиозной общности. К этим исследованиям примыкает работа американского филолога Э. Сайда «Ориентализм», анализирующая образ Ближнего Востока, созданный Западной цивилизацией посредством исторических, политических и художественных текстов. Эти исследования создают общее теоретико-методологическое поле, способствующее теоретическому осмыслению проблем диалога культур и образа Другого.
Обширный фактологический материал содержат работы отечественных и зарубежных историков, посвященные англо-египетским отношениям. Отечественная и зарубежная историография традиционно уделяла достаточно много внимания финансово-экономическим взаимоотношениям Великобритании и Египта во второй половине XIX, первой четверти XX вв. Однако культурное взаимодействие двух стран не получило должного освещения. Преобладали работы по политическим проблемам, культуре же Египта уделяли внимание преимущественно филологи и исследователи религиозной проблематики.
10 Заметным явлением в области изучения англо-египетских отношений стали труды A.M. Голдобина Ф. Ротштейна, Л.А. Фридмана Н.А. Ерофеева, И.Д. Парфенова, B.C. Кошелева, Дж. Марлоу, Р. Булларда, Дж. Баера, П. Ньюмана, У. Уэлша.
В целом, можно отметить, что проблема англо-египетских отношений освещена в отечественной и зарубежной историографии достаточно хорошо, но только с социально-политической и экономической точек зрения. Попытки представить культурное взаимодействие двух стран предпринимались исключительно американской и частично английской историографией в виде работ, посвященных общественному мнению Великобритании (например, диссертация С. К лапки «Британское общественное мнение о проблемах Ближнего Востока»). Однако вопросы стереотипизации представлений о Египте и культурно-исторической обусловленности создания образа Другого в этих исследованиях не затрагивались.
Формирование образа другого: этнос в имагологии
Британские представления о Египте и египтянах вписываются в более широкий контекст изучаемой в философии, психологии, истории и культурологи ключевой проблемы — феномена «Другого». Необходимо отметить, что в литературе нет устоявшегося термина для данного феномена, употребляются такие его обозначения как «иной», «другой», «чужой», поэтому в данной работе все они будут употребляться в синонимичном значении.
Оппозиция «свой-чужой» формируется в процессе межкультурных контактов, а в науке существует огромное количество разнообразных определений понятия «культура». В данной работе культура рассматривается как фактор, лежащий в основе межэтнических различий. Культура в данном аспекте предстает как идеи, передаваемые из поколения в поколение, связанные с ними системы ценностей, определяющие способы мышления и восприятия групп и индивидов. Культура представляет собой не набор, а систему определенным образом взаимосвязанных элементов2. Эта взаимосвязь подразумевает зависимость отдельных элементов друг от друга и их взаимопроникновение, т.е. исследование одного элемента неизбежно влечет за собой обширный ряд вопросов и представлений. Каждая культура, вступающая в контакт, представляет собой, по мнению К. Гирца своеобразную «паутину значений», систему смыслов, которую человек создал и которая позволяет ему ориентироваться в окружающем мире . Под культурой понимаются длительные идеи, определяющие этническое сознание, но проявляются они только при взаимодействии, при информационном содержательном обмене как между представителями одного этноса, так и при соприкосновении двух различных этносов. Это означает также, что речь идет о социальном, а не об индивидуальном специфичном явлении.
Таким образом, актуальное для данной работы определение культуры неизбежно связано с двумя понятиями: этносом и его ментальностью, а также с межкультурным взаимодействием. Под этносом в данном случае имеется в виду исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая совокупность людей, обладающих общими относительно стабильными особенностями языка, культуры и психики, а также сознанием своего единства и отличия от других подобных образований (самосознанием), фиксированным в самоназвании. Процесс формирования этносов в Европе закончился к XIX в., поэтому Великобритания на момент первого культурного контакта с Египтом обладала всеми вышеперечисленными признаками. Однако Египет представлял собой достаточно аморфное в данном аспекте образование, поскольку фактически являлся независимым государством, формально был частью Османской империи, де-факто принадлежал Великобритании как одна из ее колоний, но при этом большая часть населения осознавала себя носителями мусульманской традиции, частью обширного мусульманского мира. Исходя из этого, Египет невозможно рассматривать в свете вышеизложенного определения этноса. К нему подходит несколько иное определение, также получившее широкое распространение в мировой науке: Египет предстает как социальная конструкция, возникшая и существовавшая в результате целенаправленных усилий политиков и творческой интеллигенции и созданная для обеспечения социального комфорта4. Во многом автором этой социальной конструкции явилась Великобритания, столкнувшаяся в лице Египта с иной культурой, ментальностью и нуждавшаяся в определенных схемах, упрощавших культурно-историческое разнообразие этой страны. Сами египтяне в лице своей интеллигенции также как и англичане вынуждены были формировать понятие «египетская нация»: окончательно оно вошло в обиход только к 20-м гг. XX в. в ходе борьбы страны за независимость.
Понятие «этнос», неразрывно связано с ментальностыо, существующей или приписываемой той или иной нации. (Необходимо пояснить, что в данной работе понятия «этнос» и «нация» используются как синонимичные). Необходимо отметить, что до сих пор в науке нет четкого определения понятия «ментальность», под которым каждый исследователь подразумевает собственный набор характеристик. Еще Ж. Ле Гофф говорил о «расплывчатости предмета ментальносте», считая однако эту неопределенность достоинством метода . Ж. Ревель также утверждал, что понятие менталитета «воплощает собою скорее форму восприятия историков, чем четко обозначенный предмет исследований»6. Отсутствие определенного предмета исследования и тенденция использовать ментальность, коллективные представления и психологические построения как универсальное объяснение исторических и культурных процессов вызывает у ряда исследователей опасения. Например, М. Вовель пишет о том, что изучение ментальносте действительно открывает новые горизонты, но при условии, что «мы не будем видеть в истории ментальносте ключ ко всем дверям».
Культурно-историческая обусловленность формирования английских представлений о Египте в последней четверти XIX— первой четверти XX вв
Если говорить о культурно-исторической обусловленности формировании британского образа Египта, то во многом он определялся ментальностью жителей Туманного Альбиона. Ментальность в данном случае включает несколько составляющих. Во-первых, огромную роль при формировании мировоззрения британцев играли исторические представления. Исторически Великобритания рассматривалась как страна, прошедшая огромный путь развития и занимающая верхнюю ступень эволюционной лестницы народов. На Англию возложена миссия возглавить народы, оказавшиеся под ее властью и наделить их благами цивилизации. Географически у англичан было представление о своей родине как о центре мира, это представление формировалось за счет имперских завоеваний. Британская империя стала неотъемлемой частью английского менталитета XIX в. Огромную роль в подобной трансформации мировоззрения сыграли люди, непосредственно создававшие эту империю. Почему люди вообще покидали Англию, в чем причины их миграции? Помимо констатации чисто экономических мотивов существует несколько концепций, которые говорят о социально-психологических причинах миграции англичан в колонии. Р. Робинсон и Д. Галлахер развили концепцию о том, что империю расширяли из страха потерять ее. Р. Хаэм пишет о том, что истинные движущие силы экспансии — избыток эмоциональной и сексуальной энергии англичан. Он утверждал, что империя была удобным местом для «разбитых сердец, женоненавистников и любителей женского пола»44. Существует психологическая трактовка экспансии как диктуемой страхом и чувством тревоги. Подрыв уверенности в силах Великобритании в конце XIX века породил психологическую потребность в агрессивном империализме. С одной стороны, англичанин считал себя представителем великой нации, но такое мнение — это огромная ответственность и психологическое давление. Может быть, легче всего было воспринимать себя как представителя великой нации в колониях, где любой белый человек особенно остро ощущал свое превосходство и мог в какой-то степени самоутверждаться за счет коренного населения. Англичане не принимали в расчет ни великого прошлого Египта, ни его особой роли в мусульманском мире. Они были убеждены, что все подвластные им народы не имеют собственной истории: их прошлое, потерянное во мраке, казалось грубым и безобразным нагромождением жестокостей и варварства. Подобные взгляды было почти невозможно преодолеть, т.к. они поддерживались общественным мнением. «Британская общественность требовала от своих лидеров подтверждения того, что страна сильна, а политика этой страны - это инструмент прогресса всего мира»45, писал английский исследователь X. Дейтон. Английские наблюдатели видели не столько то, что действительно было, сколько то, что они предполагали увидеть, еще не покинув Англию, т.е. относились к аборигенному населению предвзято: и путешественники, и лица свободных профессий, и чиновники ехали в колонии с готовыми установками по отношению к местному населению, редко когда эти стереотипы менялись.
Египет вошел в орбиту европейского влияния сравнительно поздно. Событием, открывшим Европе эту страну, стал Египетский поход Наполеона 1798-1801 гг. Наполеон не просто попытался завоевать эту стратегически важную территорию, но и сделал первую попытку систематического научного изучения Египта. Как пишет Э.В. Сайд, «из земли мрака, части востока, известной лишь из вторых рук благодаря деяниям первых путешественников, ученых и завоевателей, Египет должен был превратиться в часть французской науки»46. В результате был создан огромный коллективный труд французских ученых - «Описание Египта», опубликованный в 23 томах в период между 1809 и 1828 гг.
Великобритания начала проявлять интерес к этой территории в конце 70-х. гг. XIX в. в связи с важным стратегическим положением Египта. Выгоды его положения на пересечении важнейших торговых путей, особенно после открытия Суэцкого канала, были очевидны. Однако начало военному проникновению Великобритании в Египет положило восстание Араби-паши . 1882 г. Оно послужило предлогом для вторжения английской армии, а основным мотивом для введения английских войск в Египет официально провозглашалась безопасность Суэцкого канала. Вплоть до 1914 г., когда официально был провозглашен протекторат над этой территорией, Египет занимал двусмысленное положение. С одной стороны, он официально являлся частью Османской империи, с другой — находился в политической зависимости от Великобритании, которая сформировала бюрократический аппарат для управления страной, состоявший из английских чиновников. Кроме того, благодаря деятельности египетского хедива Мухаммеда Али в начале XIX в. Египет претендовал на самостоятельное развитие и являлся лидером среди арабских государств. Следовательно, говоря о культурном взаимодействии этих стран, не стоит забывать о неопределенности положения Египта и о связанных с этой неопределенностью националистических чаяниях египетской интеллигенции, старавшейся использовать культурные контакты с Великобританией для обретения полной независимости своей родины. Интерес к культуре и быту египетского населения, к его великому прошлому и археологическим древностям зародился в Европе с момента «открытия» страны пирамид Наполеоном. Интерес к прошлому страны стал основой для изучения особенностей сформировавшейся после прихода арабоязычного населения современной культуры Египта. Представления о великом прошлом стали основой для стереотипизации образа Египта. Активные археологические раскопки только стимулировали интерес к его древнему прошлому, к эпохе фараонов. Именно европейцы: французы, а затем англичане, занимались археологическими раскопками, о результатах которых информировали «толстые» литературно-публицистические журналы, такие, как «Найнтинс сентшери», а также центральные газеты.
class2 Центральные британские темы, формировавшие образ Египта: применение
имагологического инструментария class2
Ислам: центральная мифологема британской прессы
При формировании британского образа Египта определяющее значение имели особенности пребывания, условия жизни там английских политиков, журналистов, представителей высшего света, т.е. всех тех, кто через средства массовой информации создавал образ страны. Формирование образа Египта происходило в основном за счет воздействия на лидеров мнений и по тем каналам коммуникации, что были для них привычными (толстые журналы, наподобие «Найнтинз сентшери», газеты, такие как «Тайме», мемуары ведущих политиков, таких как О.Колвин). Лидеры мнений транслировали воспринятый образ Египта на остальную часть населения. С этой точки зрения целесообразно будет рассмотреть, с какой частью населения Египта общались формировавшие образ страны британцы. Египет представал перед ними своеобразно, поскольку видели они его преимущественно из окон собственных вилл, гостиниц и экипажей.
Многие проблемы, рассматривавшиеся в периодике Великобритании и формировавшие у обывателя образ Египта, были предопределены не только теми установками, которые уже сложились у англичан, еще до непосредственного соприкосновения с местным населением, но и своеобразным образом жизни английской диаспоры в Египте, практически не соприкасавшейся с местным населением. Некоторые представители английского высшего света могли несколько лет прожить в Каире, считая его местом модного отдыха (во второй половине XIX в. это было действительно так), но при этом не покидать пределов английских клубов, салонов, ведя тот же образ жизни и общаясь с теми же людьми, что и в родной Англии. Египет воспринимался ими только как экзотические декорации, что приводило к искажению действительности, поскольку британцы склонны были давать оценку культуре Другого посредством использования собственных культурных констант.
Для представления английского обывателя о Египте были характерны две составляющие, которые хорошо выразила в своих воспоминаниях Марго Асквит. Ее восприятие Египта, когда она в юности путешествовала по этой стране с родителями, как раз и отражает самую распространенную точку зрения о стране, бытовавшую среди не блиставших эрудицией, слабо разбиравшихся в тонкостях политики и культуры, но стремившихся сформировать и выразить собственную позицию людей. Каир, являвшийся в глазах европейцев своеобразным олицетворением Египта, она воспринимала как большой базар. «Множество грязи и капусты, собаки, бродящие всюду с несчастным видом, верблюды, козы, буйволы, истощенные коровы и лошади, мужчины и женщины, сидящие на корточках и курящие» , — именно так выглядел Каир в обыденном восприятии «цивилизованного» человека. Подобные описания использовали элементы визуализации, создавая яркую и выпуклую картинку жизни Египта, сосредотачивая внимание на экзотических деталях, за которыми терялось целостное видение. Кроме свойственного женщинам бесконечного описания покупок экзотических товаров, ее воспоминания не содержат более ничего, за исключением одного момента, а именно, гордости за свою страну, гордости выглядящей обоснованной на фоне грязи, нищеты и безграмотности, наблюдаемой в Каире. М. Асквит с пафосом писала: «Я никогда не бывала за границей, не испытывая чувства гордости за свою страну. Мы честны и нам можно доверять, мы смелы и воодушевлены, развиты и чисты» . Образ грязного и нищего Египта часто транслировался британской прессой, создавая контраст, благоприятный для Великобритании и снижая тем самым социальную напряженность в стране.
Каир на рубеже веков для англичан представлял собой продолжение родины. Как справедливо отметил английский исследователь Р. Флауэр, «большинство туристов, зимовавших в Каире, воображали, что Египет принадлежит Великобритании. Едва ли их можно обвинять за подобные мысли, учитывая наличие повсюду английских войск и присутствие лорда Кромера в качестве Кромвеля» . Каир воспринимался как совершенно безопасный модный курорт, что нравилось не только англичанам, отдыхавшим в дорогих отелях, но и обслуживающему персоналу. Например, управляющий отелем «Савой» А. Вайлд с удовлетворением писал в своих мемуарах: «Мы, иностранцы [А.Вайлд был немцем - Н.Б.], восхищаемся достижениями Британии за последние 100 лет, радуемся и изумляемся тому престижу, который она обрела и который приносит выгоду и нам. В Египте около 4000 английских солдат, но страна спокойна и процветает под хорошим управлением. Говорят, что если где-нибудь в мире возникнет проблема, Британии достаточно послать старую канонерку даже без пушек, чтобы тревога немедленно улетучилась»95. Вряд ли А. Вайлда можно упрекнуть здесь в лицемерии (учитывая, что основными клиентами отеля были жители Великобритании): воспоминания были опубликованы уже после предоставления Египту независимости. Каир предоставлял возможность развлекаться в экзотических условиях, не отказываясь при этом от привычного образа жизни и окружения. Центрами жизни были дорогие закрытые клубы, посещать которые могли практически исключительно представители английского общества. Леди и джентльмены предавались там танцам всю ночь напролет, рано утром ехали завтракать и купаться, затем могли немного пострелять в пустыне и после небольшой сиесты начинали переодеваться к ужину, чтобы начать все сначала96. Именно такую картину бесконечной череды увеселений рисует Р. Флауэр. Примерно так же описывает жизнь английской знати и А. Вайлд, упоминая про организацию не только танцевальных вечеров и поездок вокруг Каира, но и ночных пикников, проводившихся для желающих в пустыне .
