Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Историческое формирование парадигмы изучения религиозного опыта в общественных науках: этапы, задачи, подходы 14
1.1 Социокультурные предпосылки и специфика понимания религиозного опыта в общественных науках в советский период 14
1.2 Общественные науки и социокультурная институционализация религиозного опыта на пути реализации идеологических и научных задач 50
Глава II. Методологические и системно-методические принципы в теории и практике социокультурной институционализации религиозного опыта в советский период 79
2.1 Методология и основные принципы изучения религиозности населения, их культурная репрезентация сквозь призму общественных наук 79
2.2 Идеология и практика культурных трансформаций религии и «научного атеизма» в советский период 112
Заключение 145
Библиографический список 148
- Социокультурные предпосылки и специфика понимания религиозного опыта в общественных науках в советский период
- Общественные науки и социокультурная институционализация религиозного опыта на пути реализации идеологических и научных задач
- Методология и основные принципы изучения религиозности населения, их культурная репрезентация сквозь призму общественных наук
- Идеология и практика культурных трансформаций религии и «научного атеизма» в советский период
Введение к работе
Актуальность исследования. Переходный период 90-х годов XX века в России — явление неоднозначное и противоречивое, в том числе и в научном знании о религии: коренным образом изменялись оценки и аксиологические приоритеты в обществе, начали происходить инверсионные процессы в культуре и ментальности, существенно изменилось и само общество, и представления о нем. Естественным образом, повысился интерес в области изучения феноменов религии и ее «эпифеноменов» (проявлений в различных сферах жизни).
В связи с этим актуализируется вопрос изучения ретроспективного религиозного опыта и особенностей его социокультурной репрезентации в общественных науках, а также в повседневных практиках советского человека. Под общественными науками следует понимать особую форму научной деятельности, в предметное поле которой входят: изучение закономерностей развития социума в его, исторических, культурных, философских, религиозных, экономических, социально-политических/идеологических аспектах. К общественным наукам традиционно относят: марксистско-ленинскую философию, научную политэкономию, научный атеизм, научный коммунизм.
В ходе развития общественного знания в советский период к ним была отнесена и социология, которая изначально латентно присутствовала в рамках исторического материализма, и религиоведение, неразрывно связанное с атеизмом и атеистической пропагандой. Все социокультурные процессы, происходящие в советском государстве, прямо или косвенно оказывали влияние на развитие общественных наук, динамично развивавшихся на разных исторических этапах советского периода. Система общественных наук в советский период включала ряд фундаментальных оснований: историческое; научно-философское; институциональное; культурно-идеологическое.
Степень научной разработанности проблемы. Особенности социокультурной репрезентации религиозного опыта в общественных науках в советский период волновали многих исследователей: это историки, этнографы, социологи, видные государственные деятели, но в большинстве случаев исследования проводились в социокультурном преломлении описания отдельных проблем в конкретной исторической или современной обстановке. Настоящее диссертационное исследование опирается на следующие историографические и теоретико-методологические источники:
Классические отечественные филологические, исторические, этнографические исследования конца XIX — начала XX века в области народной культуры, неразрывно связанные с анализом феномена традиционной религии, представлены в работах: А.Н. Афанасьева, Ф.И. Буслаева, А.Н. Веселов-ского, И.Е. Забелина, Е.Г. Кагарова, В.Ф. Миллера, О.Ф. Миллера, А.А. По-тебни, А.Н. Пыпина, Н.Ф. Сумцова, ставших основой и продолжением лучших традиций в общественных науках советского периода.
Философско-культурологические подходы к трактовке религии, религиозного сознания и истории разрабатывались на протяжении всего XIX сто-
летия известными русскими философами: Н.Я. Данилевским, И.В. Киреевским, П.В. Киреевским, М.И. Туган-Барановским.
Значимый научный и методологический анализ в изучении истории христианства и русского православия конца XIX — начала XX века был проведен Е.В. Барсовым, В.В. Болотовым, Н.М. Гальковским, Н.Н. Глубоков-ским, Е.Е. Голубинским, П.С. Ефименко, И.Н. Ждановым, В.М. Истриным, Н.И. Костомаровым, В.О. Ключевским, Н.С. Тихонравовым.
Исследования В.П. Васильева, Ф.Ф. Зелинского, A.M. Золотарева, И.Ю. Крачковского, И.П. Минаева, С.Ф. Ольденбурга, О.О. Розенберга, Б.А. Тураева, СМ. Широкогорова, Ф.И. Щербатского представляют значительный научный вклад в теоретическое осмысление религиозного опыта в советский период первой половины XX века.
Вопросы культурной репрезентации освещены в работах С. Холла, П. Рикёра, А. Согомонова, А. Усмановой, Л. Ионина.
Другой пласт литературы связан с трудами первых теоретиков и идеологов научного атеизма, а также с марксистско-ленинской философской методологией к изучению религии, которой занимались представители немецкой философии Л. Фейербах, Ф. Энгельс, К. Маркс, а также русские марксисты Г.В. Плеханов, A.M. Иоффе (Деборин), И.И. Скворцов-Степанов, В.Д. Бонч-Бруевич, Н.К. Крупская, В.И. Ленин, дававшие прямые указания и предложившие развернутые концепции социокультурной трансформации по созданию «нового общества» и «нового человека».
Первыми теоретиками концептуальных работ по проблемам политики коммунистической партии и государства в отношении религии и церкви стали: П.А. Красиков, Н.К. Крупская, А.В. Луначарский, И.И. Скворцов-Степанов, Е.М. Ярославский.
Проблемой «пролеткульта» в советский период занимались исследователи Г.Д. Гловели, В.В. Горбунов, М.Н. Капустина, А.В. Карпов, А.Ю. Морозова, Ю.П. Шарапов.
Значительный вклад в разработку истории атеизма и атеистической мысли внесли советские ученые: В.И. Гараджа, М.М. Григорян, Ю.Б. Пищик, А.Ф. Окулов, З.А. Тажарузина, М.И. Шахнович.
Большое внимание было уделено фундаментальному изучению состояния мировых религий в советский период — христианства, буддизма, ислама, национальных религий, а также сектантских деноминаций. Среди исследователей важно отметить работы М.В. Андреева, Е.М. Бабосова, Л.Н. Великовича, И.Р. Григулевича, Л.Н. Митрохина, М.П. Мчедлова, Я.В. Минкявичуса, А.Ф. Окулова, М.М. Шейнмана, И.Б. Ястребова.
Особый пласт изучения специфики религии связан с анализом архаических и ранних форм религии и мифологии как объектов культурологического анализа. Этому посвящен фундаментальный труд С.А. Токарева «Ранние формы религии и их развитие» (1964 г.), а также под его научной редакцией, вышедшая двухтомная энциклопедия «Мифы народов мира» (1980 г.).
Важнейшей эмпирической базой стали этнографические труды, выполненные советскими исследователями первой половины XX века: В.Г. Бого-раз-Таном, Н.М. Маториным, Н.М. Никольским, Л.Я. Штернбергом.
Их опыт был продолжен в теоретической и прикладной социологии 60-х гг. XX века в работах: Б.А. Грушина, А.Г. Здравомыслова, В.П. Коваленко, Ю.А. Левады, Г.В. Осипова, В.Э. Шляпентоха, В.Н. Шубкина, В.А. Ядова, во многом определившей эмпирический пласт исследований религиозности советского общества и советского человека.
На основе социологических исследований специфики веры и атеизма в советском государстве написаны и опубликованы труды исследователей: Н.П. Андрианова, Е.М. Байкова, Е.К. Дулумана, А.И. Клибанова, М.Ф. Калашникова, В.Д. Кобецкого, А.А. Лебедева, Р.А. Лопаткина, Б.А. Лобовика, В.В. Павлюка, В.Г. Пивоварова, Г.Н. Плечева, В.К. Танчера, И.Н. Яблокова.
Обширный научный пласт представляют труды исследователей, касающиеся государственно-церковных взаимоотношений в России: В.А. Алексеева, О.Ю. Васильевой, Н.С. Гордиенко, Ю.П. Зуева, М.И. Одинцова, Д.В. Поспеловского, Н.А. Трофимчука, М.В. Шкаровского, Т.А. Чумаченко.
На современном этапе проблемами изучения религиозного опыта в общественных и гуманитарных науках занимаются Е.И. Аринин, В.И. Гараджа, А.П. Забияко, Ю.А. Кимелев, СМ. Климова, А.Н. Красников, Р.А. Лопаткин, С.Д. Лебедев, Н.А. Митрохин, М.М. Мчедлова, В.П. Римский, М.Ю. Смирнов, Ю.Ю. Синелина, В.Ф. Чеснокова, М.М. Шахнович, Е.С. Элбакян, И.Н. Яблоков.
Проблемам социокультурной репрезентации религиозного опыта, атеизма, институционализации науки о религии, развитию государственно-церковных отношений в современной философии посвящены диссертационные исследования С.А. Кашариной Агитбригада как художественный архетип советской культуры: Дис. ... канд. филос. наук, Краснодар, 2009; Е.В. Меньшиковой Основные направления религиоведческих исследований в отечественной литературе 1920-1930-х годов: Дис. ... канд. филос. наук, Москва, 2009; СИ. Никоновой Государственная политика в области идеологии и культуры в контексте советской действительности (середина 60-х — середина 80-х годов XX века): Дис. ... док. ист. наук, Казань, 2009; СВ. Покровской Союз воинствующих безбожников СССР: организация и деятельность: 1925-1947: Дис. ... канд. ист. наук, Москва, 2007; А.В. Шкуркина Антирелигиозная комиссия при ЦК РКП(б) — ВКП(б) и ее деятельность по реализации политики Политбюро по отношению к Русской Православной Церкви в 1922-1929 гг.: Дис. ... канд. ист. наук, Москва, 2005; М.Ю. Смирнова Религиозно-мифологический комплекс в российском общественном сознании: ис-торико-социологическое исследование: Дис. ... док. соц. наук, Санкт-Петербург, 2006.
Объект исследования — общественные науки в советский период о религии и атеизме.
Предмет исследования — социокультурная репрезентация религиозного опыта в общественных науках советского периода.
Целью диссертации является культурно-историческая реконструкция, теоретический анализ и выявление особенностей основных этапов социокультурной репрезентации религиозного опыта в общественных науках в советский период.
Достижение поставленной цели осуществлено посредством решения нескольких взаимосвязанных задач:
Установить социокультурные предпосылки, основные этапы и специфику понимания религиозного опыта в общественных науках в советский период.
Рассмотреть процесс социокультурной институционализации религиозного опыта в общественных науках.
Исследовать особенности марксистской идеологии как «превращенной формы» научной методологии и как конкретный научный инструментарий в процессе изучения религиозного опыта в целом и «человека религиозного» в частности.
Выявить специфику социокультурных трансформаций «научного атеизма» как идеологии и как научной дисциплины.
Хронологические рамки. Советский период соответствует исторической хронологии русской истории: 1917 — 1991 гг. При этом характер анализа требует учета и предпосылок его формирования в конце XIX в. и репрезентации некоторых особенностей переходного периода 90-х годов XX столетия. Исследуемый временной период достаточно репрезентативен в плане освещения трансформаций, происходящих в историческом, политическом, а самое главное — в социокультурном процессе репрезентации религиозного опыта.
Теоретико-методологические основы исследования. В работе были использованы следующие методы, позволившие изучить проблему социокультурной репрезентации религиозного опыта в общественных науках в конкретно-историческом ракурсе:
диахронический и синхронический методы: диахронический, изучающий не объект (религиозный опыт) как таковой, а процесс его развития, т. е. вычленяется последовательность периодов, проходимых целостным объектом. Данный метод рассматривается в единстве с синхроническим, который выявляет состав, структуру отдельных элементов объекта целостности, качеств и свойств, присущих советскому обществу на разных этапах;
системный метод, позволивший рассмотреть периоды начала XX и XXI вв. как точку отсчета и «возвращения» в изучении религиозного опыта в общественных науках;
внеконфессиональный метод, исследующий проблему социокультурной репрезентации религиозного опыта в советский период «отстранение» от веры и от атеизма, позволяющий обойтись, как без навешивания негативных ярлыков, штампов и клише в оценке своего прошлого, так и без излишнего пиетета в описании, применяемой в советский период религиоведческой методологии и достижений по атеизации населения;
сравнительный метод сопоставления социокультурной репрезентации религиозного опыта в общественных науках в советский период с анало-
гичными результатами исследований современных общественных и гуманитарных наук;
- качественные методы анализа информации (изучение архивных
данных, обобщение проведенных социологических исследований в иссле
дуемый период, рассмотрение проблемы не с внешней стороны, а «изнутри»,
когда исследователь имеет дело с идеографическим: индивидуальными исто
риями, конкретными документами человеческого восприятия официальных
идей, индивидуальным текстом);
- метод визуализации истории отражен в подробном анализе некото
рых памятников советской пропаганды: плакатов, рисунков, журналов, рас
смотренных как визуальный образ исторической эпохи.
В работе также были подробно рассмотрены теоретико-методологические основы марксистской философии, религиоведения и научного атеизма как базовые для понимания сути описываемых процессов в исследуемый период.
В процессе исследования были взяты экспертные интервью, использованы материалы Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Фонда Академии общественных наук при ЦК КПСС (фонд 606).
Научная новизна определена отсутствием интегрированного взгляда на исследуемую проблему, что требует поиска универсальной методологии и целостности осмысления заявленной проблематики. Научная новизна диссертационного исследования представлена следующими полученными результатами:
Разработана периодизация социокультурной репрезентации религиозного опыта в общественных науках, дан анализ ее особенностей на каждом этапе.
Рассмотрен процесс социокультурной институционализации религиозного опыта в общественных науках, проанализирована его роль в научном и объективном видении религиозности советского общества.
Исследованы особенности репрезентации научно-исследовательской методологии и конкретно-научного инструментария изучения религиозного опыта в целом и «человека религиозного» в частности в рамках функционирования марксистской идеологии как «превращенной формы» сознания.
Выявлены основные особенности и специфика идеологии и практики культурных трансформаций религии и научного атеизма как идеологии и как научной дисциплины.
Положения, выносимые на защиту: 1. В диссертационном исследовании выделено шесть этапов социокультурной репрезентации религиозного опыта в общественных науках в советский период: 1) 1917 — 1920-е гг.; 2) 1920 — 1930-е гг.; 3) 1930 — 1940-е гг.; 4) 1940 — 1950-е гг.; 5) 1950 — 1960-е гг.; 6) 1960 — 1980-е гг., а также начало 90-х гг. XX века (каждое десятилетие типологически-условно округляемое нами; в самой работе указаны конкретные поворотные хронологические и событийные точки десятилетий). Данная периодизация соответст-
вует важнейшим этапам политики советского государства и является его наглядной репрезентацией, представленной через ключевые социокультурные события, характеризующие каждый из этапов. Благодаря крепкой отечественной дореволюционной этнографической традиции, развитому институту музееведения, наличию научной статистики, уже в первые годы советской власти удалось заложить научную платформу для развития общественных наук. Несмотря на сложные политико-идеологические, социально-культурные процессы, происходившие в социалистическом государстве, а также тотальный мировоззренческий контроль, объективный анализ социокультурной репрезентации религиозного опыта позволяет рассматривать общественные науки как методологически обоснованное интегрированное знание, не разрывавшее, а продолжавшее лучшие традиции российской этнологии, диалектологии и фольклористики. Безусловно, любое научное знание могло развиваться только в «превращенной форме» агитации и пропаганды.
Социологические исследования, опиравшиеся на мощную этнографическую дореволюционную методологию и научную традицию, также были включены в проблемное поле теории и практики антирелигиозной (впоследствии — научно-атеистической-пропагандистской) работы. При этом насущно необходимым было объективное знание, подталкивающее к развитию эмпирических исследований. Идеологи нового общества изучали ментальность, состав верующих и «качество» веры; проводились: реальная социометрия, репрезентативная выборка; разрабатывались: научная типология верующих и неверующих, научные подходы и методы, программы и практические навыки, традиционно разрабатываемые в прикладной социологии. Все это позволило в рамках общественных наук развивать такое направление как социология религии, формирующее подлинную научную методологию и подходы, но репрезентированную в «превращенной форме» марксистской идеологии — исторического материализма — составной части марксистско-ленинской философии.
Особенность «превращенной формы» заключается в том, что она получает самостоятельное «сущностное» значение, независимое от содержания, «становится на место действительного отношения» (М.К. Мамардашвили). Декларации марксизма об иллюзорной природе религии как «родимого пятна» капитализма, обусловленного социально-экономическими причинами неравенства и эксплуатации, не выдерживали проверки на практике. В этой связи выработка методологических подходов и понятийного аппарата, принципов изучения верующих, их социокультурная репрезентация сквозь призму общественных наук: философии, психологии, теории культуры, этнологии, религиоведения; разработка инструментария социологических исследований стали практически единственным способом воссоздания достоверной картины религиозности населения на различных этапах развития социалистического общества. Становится очевидным, что общественные науки в целом, социология, психология религии, в частности, в своих научных поисках объективно, с научных и методически грамотных позиций, отражали специфику и уровень религиозности советского общества. Научная методология изучения
религиозности, социальной природы религии, разработанная в советский период, не утратила своей актуальности и научно-методологической значимости и сегодня. При этом оформление объективного знания в советский период шло в «превращенной форме» идеологических конструктов марксизма-ленинизма, поддерживающих «должный» уровень идей для широких слоев населения.
4. Своеобразной «формой» научного исследования религиозного опыта в советский период в идеологически оформленный конструкт стал «научный атеизм», представлявший собой синтез и идеологии, и научной дисциплины с идеологизированными установками и формулировками по «преодолению религии», включавший активную и комплексную антирелигиозную агитацию по превращению верующих в атеистов — нового типа личности. Все это парадоксальным образом соединяло иллюзорную идеологическую превращенную форму с подлинной научной методологией и объективными подходами при анализе религиозного сознания населения и его социокультурной репрезентации в общественных науках.
Теоретическая и научно-практическая значимость исследования. Ключевые положения, обобщения и выводы, полученные в диссертационном исследовании, могут быть использованы в дальнейшей научно-исследовательской работе: культурологической, социологической и религиоведческой направленности.
Материалы диссертации могут быть использованы при создании учебных и методических пособий, лекций и семинарских занятий по курсам культурологии, религиоведения, социологии религии, социальной философии, а также в чтении спецкурсов по советской истории и психологии.
Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования были представлены на Международных конференциях: на VII Международных Славянских Чтениях «Русская цивилизация: диалог в культурном пространстве» (Орел, 2009); на Международной научно-практической конференции «Духовная безопасность молодежи в общественно-политическом и социальном пространстве современной России: основные стратегии развития» (Белгород, 2009); на Международной научной конференции «Шестые Страховские чтения: Философские проблемы понимания в культуре и науке» (Белгород, 2010); на Всероссийской научной конференции молодых ученых, докторантов, аспирантов и студентов «Философия и наука поверх барьеров: культурно-цивилизационные и антропологические кризисы идентичности в современном мире» (Белгород, 2009); на Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Актуальные проблемы гуманитарных и социально-экономических наук» (Смоленск, 2009); в работе Всероссийской научной школы для молодых ученых «Русская философия: истоки и современность» (Белгород, 2009); на X Международной научной конференции «Государство, общество, церковь в истории России XX века» (Иваново, 2010).
С 2009 года по настоящее время работа по теме диссертации ведется в рамках Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические
кадры инновационной России» на 2009-2013 годы (госконтракт № П-861 от 18.08.2009 г.) под руководством доктора философских наук, профессора СМ. Климовой, ежегодно проводятся отчеты, одобренные экспертами Федерального агентства по науке и инновациям.
Структура работы. Диссертационное исследование включает введение, две главы, четыре параграфа, заключение, библиографический список.
Социокультурные предпосылки и специфика понимания религиозного опыта в общественных науках в советский период
В: диссертационном исследовании на примере таких ключевых общественных наук в-советский период как марксистско-ленинская философия, история, научный коммунизм, научный атеизм, позже - религиоведение, социология религии, психология религии, была проведена историческая реконструкция основных этапов, дан теоретический и обобщающий- анализ социокультурной репрезентации религиозного опыта, которые самым тесным образом, были связаны с политикой советского государства и отражали различные историко-культурные и идеологические процессы, происходившие в советской истории.
Вопросам соотношения культуры и религии посвящены все базовые культурологические теории того времени, начиная Г. Рюккерта, Н.Я. Данилевского, К.Н. Леонтьева, О. Шпенглера и до сегодняшнего дня, сформировав двойную оппозицию культуры, «душой которой» является религия (все возможные варианты обобщения религиозного опыта человечества) и цивилизация, разлагающаяся под напором науки, утилизирующая свои функции и задачи.
Исследование наук, специально рассматривающих специфику религиозного опыта требует подробного обоснования. Как отмечает в данном журналу «Человек»1 интервью «Религиозный мир как предмет научного исследования» профессор И.Н. Яблоков: «Религиоведение в нашей стране развивалось в досоветское, советское и постсоветское время». [84, с. 110] Он выделяет следующие периоды: 1) XIX — нач. 1920-х годов; 2) 1920 — 1930-е годы; 3) конец 1940-х — начало 1990-х годов; 4) 1990-е годы — 1-ое десятилетие XXI века. Придерживаясь в целом данной периодизации, мы хотели бы внести определенные хронологические коррективы, опираясь на идею корреляции периодизации советской истории, исторического развития форм общественного сознания и процессов институционализации научного опыта в рамках общественных наук. В исследовании выделено 6 периодов: 1) 1917 — 1920-е гг.; 2) 1920 —1930-е гг.; 3) 1930 — 1940-е гг.; 4) 1940 — 1950-е гг.; 5) 1950 — 1960-е гг.; 6) 1960 — 1980-е гг., а также начало 90-х гг. XX века, особое внимание хотим обратить.на 1940 — 1950-е гг., и в периодизации данной проф. И.Н. Яблоковым, и у нас этот период вызывает особые исследовательские затруднения, так как в это время практически не выходило значимых трудов, касающихся общественной проблематики, в связи, с чем затруднительно произвести объективный научный и социокультурный анализ проблемного поля данного периода. Но именно в этот период существенно изменились государственно-религиозные отношения, требующие современного понимания и обоснования. Прежде чем рассматривать указанные периоды советской истории, необходимо обратиться к базовым основам социокультурной репрезентации религиозного опыта в общественных науках.
Прежде всего, изучение религиозного опыта стало объектом самостоятельного изучения нескольких наук сразу: этнографии, диалектологии, фольклористики, филологии, истории и «наук о религии», которые в общем виде можно обобщить как «религиоведение». Как самостоятельная отрасль знания, наука о религии окончательно оформилась в первой половине XIX в. Впервые выражение «наука о религии» - Religinswissenschaft - было употреблено в названии ежегодника, выходившего в течение 1804 — 1806 гг. в Магдебургском университете, а первой книгой, в которой это понятие было использовано как термин, обозначающий отдельную академическую науку, стал, изданный в 1834 г. учебник чешского философа, логика и математика Бернарда Больцано (1781 — 1848), посвященный вопросам истории религии. В 1864 г. французский историк Эмиль Берну назвал свою книгу по истории религии «Наука о религиях», употребив французский термин (science des religions). По-английски (science of religions) это понятие впервые было использовано учеником Э. Берну, выдающимся британским лингвистом и историком Ф.М. Мюллером (1823 —1900) в статье «Семитический монотеизм» (I860). Ф.М. Мюллер стал главным популяризатором термина «наука о религии», широко используя его в своих трудах 60-70-х гг. XIX в. [147, с. 12-13] тех же позиций придерживается, и исследователь Е.И. Аринин, указывая на истоки религиоведения как на переворот в религиозных исследованиях, связанный с деятельностью Ф.М: Мюллера, а так же на его курс лекций, прочитанных в Лондоне (1870) на тему «Введение в науку о религии», которые представляют собой начало современного религиоведения. [25, с. 101] В диссертационном исследовании на звание доктора наук А.Н. Швечикова указано, что нет крайней необходимости в установлении каких-то конкретных временных сроков рождения религиоведения. Оно проходило свое становление вместе с развитием философского ш научного знания, при этом он предельно широко уводит начало в глубины рождения науки в целом - в греческую традицию. «Если мы связываем рождение научного знаниям Древней Грецией, то с полным правом можем связать с ней и зарождение науки о религии. При этом надо подчеркнуть, что она создавалась не служителями религии, а сугубо светскими людьми: философами, поэтами, драматургами, и т. д.». [190, с. 32] Эта позиция может быть принята лишь при установлении равенства между философским и религиоведческим знанием, что указывает на ее изначально философскую платформу.
Более близкой в методологическом плане нам кажется точка зрения, которая рассматривает становление таких новых дисциплин как «науки о религии» или «науки о культуре», связывая их происхождение с активизацией этнографического лингвокультурного этапов - культурной антропологией рубежа позапрошлых веков. Как отмечает М.М. Шахнович: «У истоков российского религиоведения как самостоятельной научной дисциплины стоял выдающийся этнограф Л.Я. Штернберг (1861 — 1927)». [188, с. 363] Помимо исследований, посвященных частным проблемам первобытной культуры и религии («Религия гиляков» — 1904 г., «Культ инау у племени айну» — 1905 г., «Культ орла у сибирских народов» — 1925 г., «Избранничество в религии» — 1927 г. и др.), Штернбергу принадлежат фундаментальные сочинения по теоретическим проблемам религиоведения (статьи по проблемам первобытной культуры и религии для Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона и лекции «Эволюция религиозных верований»). В статье «Сравнительное изучение религии», опубликованной в 1900 году, Штернберг охарактеризовал состояние молодой религиоведческой науки, анализировал основные ее направления, формулировал стоящие перед нею задачи. Он выделял основной методологический принцип, отличающий Religionsgeschichte, изучающую, главным образом «высшие» религии культурных народов, от Religionswissenschaft — сравнительного исследования религий антропологической школой, к которой примыкал сам: «Между примитивными императивами первобытных культур и грандиозными этическими учениями высших религий — разница лишь в стадии социального и умственного развития». [189]
Как отмечает В.И. Гараджа в XIX в. складывается научный подход к объяснению религии, которая становится предметом научного исследования, тщательно собирающего и накапливающего эмпирические данные, исторические сведения, психологические наблюдения, касающиеся религии, анализирует и обобщает их с помощью выработанных научным мышлением методов. К концу XIX в. наука о религии — религиоведение - складывается как самостоятельная область знания, как наука со своим предметом и методами. Причем предметом науки о религии является не предмет религиозной веры - бог или боги, «священное», «сверхъестественное». Она изучает религию как составную часть культуры, в ее связи и взаимодействии с другими областями жизнедеятельности человека: как и какой образ действительности, складывается в религиозном сознании, каким образом религия объясняет мир и какие способы действия, нормы поведения она предлагает, какие обязательства накладывает она на человека и как влияет на эмоциональную жизнь, на поведение индивида. [148, с.5]
Общественные науки и социокультурная институционализация религиозного опыта на пути реализации идеологических и научных задач
Прежде чем реализовывать базовые идеи по созданию общества нового типа, следовало до конца определиться с теорией, каковой и-выступила философия, марксизма, соединившая диалектический и исторический материализмы, ставшие базовой основой всего многообразия общественных наук. Анализируя период 1917 — 1920-е гг., в ключе нашей проблематики, важно акцентировать внимание на прикладной социологии, как на одной из определяющей" дисциплины в системе общественных наук в вопросе социокультурной репрезентации религиозного опыта, поиска общей стратегии решения религиозного вопроса в Советской России. Научное изучение состояния и уровня религиозности советского общества, аккумулированного в различных видах религиозного опыта, началось с первых лет установления советской власти. Практика коммунистического воспитания общества, развернувшаяся в стране, антирелигиозная пропаганда нуждались в конкретных и достоверных (объективных) сведениях об уровне и характере религиозности населения с целью его «перевоспитания» из «человека религиозного» в атеиста - «человека неверующего». Появилась возможность опытной проверки теории марксизма-ленинизма о социально-исторической обусловленности и неизбежности полного преодоления религии.
В октябре 1917 года настало время - в масштабах огромной по своей территории и по числу населения страны - практического доказательства научных положений, касающихся вопроса о существовании религии, культуры и о ее месте в жизни человека. Выступая против попыток оторвать материалистическое понимание истории от конкретного исследования социальных условий, Ф. Энгельс подчеркивал: «Наше понимание истории есть прежде всего руководство к изучению ... Надо исследовать в деталях условия существования различных общественных формаций, прежде чем попытаться вывести из них соответствующие им политические, частноправовые, эстетические, философские, религиозные и т.п. воззрения». [113, с.421] Называя материалистическое понимание истории синонимом общественной науки, позже названной историческим материализмом, В.И. Ленин писал, что «эта гипотеза впервые создала возможность научной социологии». [101, с.138] Известно, что В.И. Ленин придавал большое значение социологическим исследованиям. Так, в 1918 г. он в проекте постановления Совнаркома «О социалистической академии- общественных наук» требовал поставить ряд социальных исследований. В декрете ВЦИК РСФСР о социалистической академии общественных наук, от 13 июля, 1918 г., подписанном В.Иі. Лениным, говорилось о научных исследованиях, в области социальных явлений. [136, с. 10-11]
Необходимо при этом, учитывать, что страна в тот период была «передовой» по уровню своей религиозности и отсталой по количеству атеистов. Православие, старообрядчество, христианское сектантство и другие церковные объединения оказывали влияние на значительные слои сельского, а также городского населения. Большинство населения царской России было религиозным. В 1914 году в России было 77767 православных церквей и часовен, 1025 монастырей, 117915 священнослужителей и 94629 монахов и послушников. [166, с.8] Личная и семейная жизнь большинства людей традиционно сопровождалась обрядоведением: повседневными и ритуальными религиозными обрядами крещения, венчания, причастия, соборования и т.п. Народное просвещение находилось под церковным контролем, в школах преподавался Закон Божий, а из 6 млн. учащихся начальных школ 2 млн. училось в церковноприходских школах. В условиях царской России помимо православия, католицизма, ислама и других «официальных» вероисповеданий миллионные массы населения находились под влиянием многообразного сектантства. Хотя по переписи 1897 года к различным сектантским общинам причислили себя всего два миллиона человек, было установлено, что сектантство в России насчитывается не менее 20 млн. [193, с.43] Причина этого расхождения заключалась в том, что при переписи многие по политическим, религиозным или национальным соображениям скрыли свою действительную религиозную ориентацию. Так, только одних старообрядцев перед Октябрьской революцией насчитывалось 14-15 млн. чел., а сектантов, быстро растущих евангельских направлений, не менее полутора миллионов. [24, с.9-10] После победы революции Советская республика провозгласила Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» (1918 г.), что создало правовые и политические предпосылки для полного преодоления»религиозности в. стране. В.И. Ленин писал, что с принятием Декрета «церковь, от государства мы уже отделили, а религию от людей мы еще не отделили»: [109, с.99] Этот тезис стал главной директивой .для. создания, концепции атеистического воспитания. Оказалось, что одной пропагандой или насилием (см. 2.2.) решить эту задачу невозможно и необходимы реальные знания о верующих, их количестве и качестве, научные подходы и практические навыки в данной области.
В связи с этим интересным представляется пункт 11 Программы РКП(б), в котором указывалось: «Внимательно изучить все изменения, какие происходят в широких крестьянских и рабочих массах в их отношении к религии, изучить в каждой отдельной местности преобладающий классовый состав отдельных сектантских групп, изучить их идеологию; знакомиться с содержанием религиозной проповеди, которая ведется различными религиозными группами среди крестьянских и рабочих масс», таким образом, мы видим первые наметки на использование социологического инструментария, для получения более точной (самое главное научной) информации о реальном уровне веры и религиозном состоянии в стране. [133, с.54-59]
Постепенно расширилась программа научного подхода к оценке явлений в религиозной жизни. «Надо несколько глубже посмотреть, что происходит в крестьянской массе, - писал Е. Ярославский. — Происходит распад православной церкви, идет борьба между «живцами» и «мертвецами», между «живой» и «мертвой» церковью. В каких формах она выражается и как относится к ней крестьянство? Изменило ли это отношение крестьян к религии или не внесло никаких изменений? Как относится к религии молодежь, в каких формах выражается борьба стариков и молодежи на этой почве? Все это надо осветить». [200, с.58-59]
Как отмечает И.Н. Яблоков: «Социологический подход к религии прослеживается в трудах ряда советских исследователей, начиная с 20-х годов XX века. Хотя на первых порах он и не всегда был четко отграничен от других аспектов рассмотрения (политического, культурного, исторического, этнографи-ческого правоведческого, психологического), тем не менее, осознанно или неосознанно ученые, занимавшиеся изучением религии, неизбежно к нему обращались». [195; с.4]г
Важно напомнить о развитии социологической школы, тесно связанной с именем, П.А. Сорокина (1889 — 1968), который в 1920 году создает «Систему социологии» в 2-х тт. Заложенные в ней принципы научности, объективности, теоретичности, феноменальности изучения, так или иначе, отразились и на развитии эмпирических исследований в области общественных наук в целом. В тоже время востребованность и предназначение социологических знаний определялись за пределами научной сферы, в области идеологических установок. Новая политическая обстановка требовала подчинить социологию религии идеологическому курсу руководящих партийных инстанций на искоренение религии и развитие массового атеизма. В конечном счете, это повлекло за собой перемену статуса социологических исследований: они были включены в состав теории и практики антирелигиозной (впоследствии - научно-атеистической) работы. На этой «мутации», безусловно, сказалось и общее отношение к социологии в идеологической сфере тех лет. После того, как страна вынужденно осталась без многих выдающихся ученых, так или иначе причастных к социологии, был закрыт единственный социологический факультет в СПб, существование этой науки инерционно еще продолжалось, хотя теперь значимость определялась ее встроенностью в официально предписанную метатеорию общества - исторический материализм. «Истматовские» понятия и схемы заменяли теоретико-методологический аппарат, выработанный мировой и российской социологической мыслью; из прошлого наследия удерживались только труды и взгляды революционно-коммунистического и антибуржуазного характера. [157, с.183]
В период 1920 — 1930-х гг., как отмечает исследователь М.Ю. Смирнов о данном периоде в книги «Российское общество между мифом и религией: Историко-социологический очерк» (2006 г.) в разделе Опыт институционализации социологии религии в 1920 — 1930-е годы: «Какое-то время были возможны еще дискуссии: о различении марксистской и немарксистской социологии, об историческом материализме как социологии и допустимости специальных социологических теорий, о методологии эмпирического изучения, социальных процессов, и пр. Но в. эти, же годы усиливается партийный, надзор за общественными-науками; Теоретическое творчество стало делом рискованным. Добавим, что с середины 1920-х годов открытых теоретических оппонентов марксистской социологии в стране почти не осталось, и все обсуждения велись, на «внутреннем фронте» (часто балансируя на грани между жизнью и смертью). Больше простора сохранялось у эмпирических социологических исследований: «новая власть нуждалась в информации ... как об успехах революционных преобразований, так и о резервах терпения и выживания в разных слоях населения».
Методология и основные принципы изучения религиозности населения, их культурная репрезентация сквозь призму общественных наук
В советскиЙ! период определение религии как социального феномена рассматривается в5 контексте марксистской философии, согласно которой способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни. Исходя из этих посылок, религия рассматривалась как одна из форм общественного сознания, напрямую вытекающая из уровня развития материального производства — базиса и зависимая от его сущности. С точки зрения марксистской методологии анализа - религия мыслится как иллюзорная форма общественного сознания, в ходе социально-исторического прогресса (радикального преобразования общественных отношений при переходе от классового общества к бесклассовому) уступающая место светскому, философскому или научному мировоззрению. Религия есть «фантастическое отражение в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, - отражение, в котором земные силы принимают силу неземных». [148, с.328] Ее существование в обществе победившего научного мировоззрения рассматривается как архаический «пережиток» прошлого, «родимое пятно» капитализма, интерпретируемые с точки зрения психологических, социальных и теоретических недостатков сознания обывателей. Методология диалектического материализма требует вскрытия объективных, но вполне устранимых факторов, порождающих пережитки и поиски путей борьбы с ними, исправления самой реальности, условий жизни, психологического климата, с которыми напрямую было связано присутствие в головах советских людей рудиментов религиозного атавизма. Концептуализация религиозного феномена в обществе в разных формах его бытования в качестве «пережитка», ориентирующая на изучение религии через выяснение объективных социальных условий, способствующих ее сохранению или преодолению, исследование-социальных условий, способствующих развитию секуляризации общественного сознания, которая как его «атеизация», не предполагала, даже гипотетически наличие «неустранимых» из объективной реальности факторов, кристаллизующих религиозные верования; в сознании или подсознании населения. Марксизм не допускал агностицизма и пессимизма: так диалектика рассматривалась как универсальный способ движения мысли от абстрактного к конкретному,, то есть обязательное полное познание предмета (в конечном счете) и опиралась на диалектический закон перехода количественных изменений в качественные, который успешно использовался в атеистической пропаганде по искоренению пережитков прошлого. [61]
Закономерность процесса отмирания религиозных «пережитков» и «атеизации» общественного сознания, решенная на общетеоретическом уровне, требовала подкрепления конкретными социологическими- исследованиями динамики религиозности населения в различных регионах, городах и сельской местности, в различных профессиональных, возрастных группах и т.д. Соответствующие этим интересам социологические исследования проводились, хотя и нерегулярно, и без достаточной методологической базы, уже с начала 1920-х гг. Ученые выполняли идеологический заказ, связанный с предполагаемой программой коммунистического строительства «воспитанием нового человека», и решали задачи идейно-воспитательной работы в массах.
Рассматривая 1917 — 1920-е гг. важно отметить, что перед советскими методологами стояла сложная задача сочетания явно декларативной марксистской теории с конкретной практикой изучения конкретного общества. Любая теория, сталкиваясь с практикой, вынуждена корректировать свои исходные позиции. В советской науке сложности в этом плане были преогромные. Во-первых, общества, созданного в головах теоретиков марксизма никогда не существовала на практике, тем более, вульгарно-примитивного жесткого классового расслоения буржуазного общества и его преодоления в социалистическом. Поэтому перед теоретиками-большевиками стояла грандиозная- задача объяснить, в-каком же обществе оказалась Россия после революции. Надо заметить, что в свое время В.И. Ленин ответственно подошел к этой задаче, гораздо более научнее, чем некоторые деятели перестройки в наше время. Ведь мы до сих пор даже номинативно не идентифицируем общество, в котором живем, а Ленин еще в подполье, летом 1917 года написал ключевую в методологической плане работу «Государство и революция», в которой все нужные акценты.были расставлены наперед. Две трети статьи посвящены изложению идей Маркса и Энгельса о природеj буржуазного государства, его эксплуататорской и античеловеческой сущности и объяснению причин, по которым пролетариат должен захватить власть и создать диктатуру: «Учение о классовой борьбе, примененное Марксом к вопросу о государстве и о социалистической революции, ведет необходимо к признанию политического господства пролетариата, его диктатуры, т.е. власти, не разделяемой ни с кем и опирающейся непосредственно на вооруженную силу масс. Свержение буржуазии осуществимо лишь превращением пролетариата в господствующий класс, способный подавить неизбежное, отчаянное, сопротивление буржуазии и организовать для нового уклада хозяйства все трудящиеся и эксплуатируемые массы. Пролетариату необходима государственная власть, централизованная организация силы, организация насилия и для подавления сопротивления эксплуататоров и для руководства громадной массой населения, крестьянством, мелкой буржуазией, полупролетариями в деле «налаживания» социалистического хозяйства.
Воспитывая рабочую партию, марксизм воспитывает авангард пролетариата, способный взять власть и вести весь народ к социализму, направлять и организовывать новый строй, быть учителем, руководителем, вождем всех трудящихся и эксплуатируемых в деле устройства своей общественной жизни без буржуазии и против буржуазии». [63]
Этими принципами и стали руководствоваться большевики при создании нового общества: его структура стала предельно понятной и по-прежнему классовой: есть класс пролетариата (вкупе с беднейшим крестьянством), которым все разрешено и который стал господствовать в обществе и остальные — мелкие буржуа, обыватели и иные - враги-эксплуататоры, к которым отнесли известные группы населения, в том числе туда попал и класс священнослужителей всех конфессий (исполнителей культа), все религиозные организации и объединения, которые не просто обманывают народ в вопросах веры (это были лишь частности свободы совести), но их главная недопустимая, в обществе победившего социализма отвратительная сущность - в том, что они есть мироеды, то есть эксплуататоры, наживающиеся на народе. Они являются капиталистами по своей природе, поэтому их уничтожение и закономерно и оправдано исторической борьбой.
Общим основанием для русского варианта социализма с немецким марксизмом стал тезис о то, что в религиозных представлениях отражается общественное бытие, так как сознание всегда лишь следствие базисных изменений, то есть бытия. Именно этот тезис менее всего поддавался аргументированному обоснованию не только в практике искоренения веры, но даже и в теории.
В статье «Социализм и религия» (1905 г.) В.И. Ленина раскрыл содержание требований партии о полном отделении церкви от государства и школы от церкви. Он отметил, что это требование необходимо включает в себя не только признание совершенно свободно «исповедовать какую угодно религию», но и «не признавать никакой религии, т.е. быть атеистом, каковым и бывает обыкновенно всякий социалист». [106, с. 143]
В статье «Об отношении рабочей партии к религии» (1909 г.) В.И. Ленин сформулировал один из ключевых тезисов политики партии по отношению к верующим. Он писал: «Положение: «социализм есть религия» для одних есть форма перехода от религии к социализму, для других - от социализма к религии». [107, с.423] Марксист обязан увидеть верующих, идущих по пути от религии к социализму, несмотря на обильную религиозную аргументацию, которой они сопровождают свои поступки, и привлечь их к борьбе за социализм.
Изучая, итоги деятельности партии в предреволюционный период, необходимо отметить, что уже в те годы В.И. Лениным и его соратниками были сформированы основные принципы политики партии в отношении религии, церкви и верующих: религия является частным делом по отношению к государству, религиозные общества не должны быть связаны с государственной властью; необходимо отделение церкви от государства и школы от церкви; обеспечение свободы совести в марксистском его понимании: свобода исповедовать любую религию! или не исповедовать никакой, т.е. быть атеистом; по отношению/ к революционной партии религия не есть частное дело, партия.ведет борьбу с религией идейным, и только идейным, оружием; задачи борьбьъс религией, исходя из марксистского понимания социальной сущности и причин существо-ванияфелигии, должны быть, подчинены задачам классовой борьбы и-построения социалистического общества; не противопоставлять верующих неверующим трудящимся, а добиваться их союза под руководством партии Ві борьбе за ликвидацию эксплуататорского общества и построение социализма; в условиях пролетарской солидарности вести постоянную упорную работу по внесению социалистического сознания в массы и формированию у трудящихся, и прежде всего у членов партии, научного мировоззрения. [28, с.28-29] В данном фрагменте отражена важнейшая идея ленинской борьбы с религией - речь идет исключительно о научном аргументативном пространстве противостояния: На практике многое было совсем по-другому.
Идеология и практика культурных трансформаций религии и «научного атеизма» в советский период
Для полноты репрезентации исследуемой проблемы в рамках нашего диссертационного, исследования необходимо проанализировать формирование и практику культурных трансформаций религии и знания о религии в рамках атеистическойї пропаганды, а позднее в рамках «научного атеизма» (как идеологии, так и научной-дисциплины).
Как, отмечают большинство советских исследователей: «Решающим условием становления массового атеизма в стране явилась победа Великой Октябрьской социалистической революции, которая вызвала коренной» переворот в мировоззрении людей, открыла путь к знаниям широким слоям трудящихся, положила начало массовому отходу от религии и церкви, формированию сознания миллионов людей в духе научного материалистического мировоззрения». [56; с.5] В этих словах отражены не только идеологические чаяния,- но и реалии исследуемого периода нашей истории. Атеистическая пропаганда, проводившаяся под руководством Коммунистической партии, отнесена к наиважнейшей задаче исследования классового (позже - общественного, массового) сознания советского общества с целью его изменения (атеизации). Совокупность научных способов изучения общественного сознания и методов их обработки, а также их структурирование на протяжении всего периода существования страны мы определили как системно-методические и научно-исследовательские принципы, используемые в практической пропагандистской работе, имеющие разные формы своего проявления на различных этапах истории.
Опираясь на рассматриваемую хронологию, выделяя период 1917 — 1920-е гг. необходимо отметить, что главным средством в становлении и развитии массовой атеизации стала широко развернутая пропаганда, имеющая грубо поставленную задачу быстрейшего переделывания религиозного человека в «неверующего» - атеиста. Первые «стихийные» акции атеистической пропаганды начинают проводиться с 1918 года (после принятия Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви). Так мы читаем в постановлении пленума ЦК РКП (б) от 19 мая 1918 г. «Об агитации духовенства»: «Выясняется, что в последнее время усилилась агитация духовенства против советской власти. Решено провести против духовенства решительную письменную агитацию». [56; с. 16] На основе научного анализа и обобщения представим систематизацию; методик- антирелигиозной пропаганды: 1.Письменная агитация; включала, в себя широко поставленную издательскую работу — брошюры, листовки, журналы и т.д. 2. Вербальная пропаганда,- лекции, семинары, кружки и т.д. 3. Просветительская (научная) - работа по созданию антиклерикальной. литературы, разоблачение исторических и социальных корней религии-, (антихристианство), популяризация для широких слоев населения научного знания (наука — главный аргумент в пропаганде атеизма) и т.д. 4. Наглядная агитация — кино, агитпоезда (театр), революционные театры, плакаты, листовки, сатирические карикатуры и др. 5. Аудиальная пропаганда - стихи, частушки, радио, музыкальные антирелигиозные вечера. Наука использовала все доступные способы воздействия на человека: через зрение, слух, эмоции, слово.
Письменная агитация, организация которой намечалась постановлением Пленума ЦК РКП(б) 19 мая 1918 г. включала издание брошюр и статей, листовок и плакатов. За период 1918-1920 гг. было издано около 30 брошюр и книг партийных и советских работников на антирелигиозные темы: Е.М. Ярославского (1878-1943), В.В. Воровского, Н.М. Лукина (Н. Антонова), Н.Л. Мещерякова, М.А. Рейснера, И.И. Скворцова-Степанова. Некоторые из них: статьи Е.М. Ярославского «Черные вороны», «Ко всем гражданам», книги и, брошюры В.В. Воровского (П. Орловский) «Послание патриарха Тихона», Н.М. Лукина (Н. Антонов) «Революция и церковь», Н.Л. «Мещерякова «Поповские обманы», М.А. Рейснера «Государство и церковь», И.И. Скворцова-Степанова «Религия; духовенство, его проклятия и благословения» и другие. В.Д. Бонч-Бруевич в своих воспоминаниях рассказывает, что В.И. Ленин еще в июле 1917 года говорил о необходимости издавать популярную литературу, разоблачающую религиозный обман. «Наши издательства не должны жалеть ни средств, ни сил, ни времени, - говорил мне Владимир Ильич, - на издание листков, брошюр, книг по этому вопросу». [56, с.35]
Наиболее организованный, и массовый характер антирелигиозная пропаганда начала приобретать в связи с разъяснением среди трудящихся значения ленинского декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Важную роль в этом сыграл созданный в 1919 г. VTII отдел Наркомата юстиции, возглавляемый П.А. Красиковым (1870-1939). В-1919 г. этот отдел начал издавать» журнал «Революция и церковь», главным редактором которого стал П.А. Красиков. Цели и задачи журнала были определены в духе ленинских принципов ведения антирелигиозной пропаганды: 1) широкая популяризация во всех слоях трудового народа идеи отделения церкви от государства на принципах научного коммунизма; 2) борьба с воинствующим клерикализмом всех исповеданий; 3) установление живой связи в этом вопросе между деятельностью центра и провинцией. [28, с.58] Журнал освещал темы, связанные с проведением в жизнь ленинского декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», печатал официальные документы Советского правительства на этот счет, корреспонденции с мест, давал ответы на вопросы читателей. Редколлегия журнала, в которую входили видные деятели партии и советского государства, разрабатывала инструктивные материалы по претворению в жизнь советских законов о религии и церкви. Сотрудники журнала были и первыми пропагандистами атеизма. Они читали публичные лекции в городах, селах, организовывали митинги и диспуты, проводили инструктивные совещания с местными партийными и советскими работниками.
По воспоминаниям В.Д. Бонч-Бруевича (1873-1955), В.И. Ленин неоднократно указывал, что процесс воспитания «нового» советского человека не может происходить стихийно. Огромнейшее значение в этом имеет пропаганда «среди широких масс всевозможных культурных, научных, антирелигиозных, производственных знаний и достижений». В первом, номере журнала «Революция и церковь» была напечатана статья А.В. Луначарского «Об антирелигиозной пропаганде». Единственно правильным методом такой пропаганды А.В. Луначарский (1875-1933) считал популярное разъяснение проблем естествознания и истории. Систематически этот метод мог применяться в тех условиях только в школе или народных университетах. А.В. Луначарский предлагал вести эту работу путем организации кратких бесед и отдельных лекций. Большое внимание в. статье он уделял также проблемам научной критики христианства. «Не издевательство, - писал А.В . Луначарский, - не вульгарные наскоки на христианство, а только популяризация истинно научной точки зрения-на христианство и религию является оружием для достижения нашей цели». На одном из диспутов в Перми, - вспоминал Е.М. Ярославский, - один из священников; выступавших против меня, заявил: «Зачем вам вмешиваться в дело религии, вы возьмите себе материальную сторону, материальное переустройство жизни, а нам оставьте душу человека...». Мы никак не могли согласиться на такое разделение функций между духовенством и советской властью. [56, с.41-43]
Письменная агитация (книги, листовки, брошюры и.т.д.) не могла оказывать значительного влияния на население, по причине низкого уровня грамотности большинства. Документы Всероссийской переписи 1897 г. показывают: почти 100-миллионная масса народа не умела читать и писать, [96, с.51]1 за 20 лет что-то кардинально поменяться не могло, в связи с этим огромный размах приобретает значение наглядная агитация и пропаганда. Ярким примером этого являются акции по вскрытию святых мощей, так «12 апреля 1919 года за время заседания Совнаркома Владимира Ильич получил от П.А. Красикова сообщение о том, что при вскрытии «святых мощей» Сергия Радонежского в Троице-Сергиевой Лавре в присутствии представителей от населения, врачей, монахов была снята кинолента. Тогда В.И. Ленин пишет поручение секретарю: «Надо проследить и проверить, чтобы поскорее показали это кино во всей Москве». [103, с.279]
