Введение к работе
Актуальность темы исследования связана с тем, что изучение менталитета как глубинного и труднорефлексируемого источника мышления, лежащего в основе сознательного и бессознательного в культуре, - сравнительно новое направление в гуманитарных науках. Обращение к понятию «менталитет» помогает раскрыть сложность и многозначность природы человека, его сознания и поведения. Выявление сущности и специфики этнического менталитета ставит необходимость обращения к глубинным основам бытия народа в истории и культуре.
Вопросы, касающиеся специфики этнокультурного сознания, в настоящее время остры, как никогда, особенно в современных условиях глобализации и общемировой нестабильности. Интерес к культурному разнообразию подталкивает исследователей к изучению этнических культур различных народов, а также менталитета ее носителей.
Изучение специфики менталитета чувашей, одного из древних и крупнейших этносов России, в традиционной культуре которого хорошо сохранились древние языческие элементы в синкретизме с мусульманскими и христианскими, представляется нам в этом контексте весьма перспективным и значимым.
Особое внимание в работе уделено выявлению связи менталитета с этнической картиной мира, что нашло отражение в древних космогонических представлениях, в художественных особенностях народного костюма, жилища, предметов быта. Обращение к традиционной культуре чувашей, связанной с развитием культур тюркоязычных народов, имеет глубокий смысл и может дать новые результаты, раскрывающие особенности менталитета и картины мира чувашей, специфику их взаимодействий с другими народами и культурами.
Более глубокое изучение этих пластов, с учетом влияния культур народов, при взаимодействии с которыми проходило сложение чувашского этноса, позволит глубже понять скрытый смысл, заключенный в отдельных деталях, формах, системе декоративного оформления предметов материальной культуры, поможет восстановить сложную систему образов, зашифрованную в традиционной культуре предками чувашей.
Поэтому изучение менталитета и этнической картины мира чувашей представляется нам весьма актуальным, способствующим приращению философского и культурологического знания.
Степень научной разработанности проблемы. Исследования менталитета имеют свою предысторию. К понятию «менталитет» обращались многие ученые в рамках различных дисциплин: философии, антропологии, истории, психологии, культурологии и др. Уже в античности возникали представления о различиях мировоззрений, нравов и обычаев у народов. Этнопсихологические знания в несистематизированном элементарном виде можно найти в трудах философов, историков, географов античности - Геродота, Гиппократа, Плиния Старшего, Страбона, Тацита.
Не менее существенны для нашего исследования идеи античных философов, связанные с феноменом эманации. Предположение о том, что эманационная энергия напрямую связана с «психе», иначе говоря, с менталь-ностью человека, находит своё подтверждение у философов античности. Согласно Гераклиту, огненный Логос эманирует из себя мир и душу человека. Эманация огня определяет Космосу и душе их состояние. У Платона это учение представлено в мифологической форме о Благе, а также как эманация сверхразумного и сверхсущего Единого, излучающего из себя все бытие (Государство. VI. 508а - 509d). Аристотель развил учение об эманации как об энергии (Метафизика. IX, 6-9) и о перводвигателе (Метафизика. XII, 6-10), который движет всем миром, а значит, и душой человека энергийно.
Внимание к проблемам коллективного сознания и общественной пси-хологии усиливается в XVII- XVIII веках (Ш. Монтескье, К. Линней, Ж. Бюф-фон). В Новое время различными философами поднимался вопрос о сущности сознания. В частности, предположение о существовании врожденного знания высказывали Р. Декарт, Г. Лейбниц, а отвергал - Дж. Локк.
На волне роста национального самосознания немецкие философы И. Кант, И. Гердер, Г. Гегель, И. Фихте и другие внесли большой вклад в создание первых теорий наций, послуживших основой для исследований менталитета. Учение Гегеля о «народном духе» оказало влияние на «психологию народов» М. Лацаруса и Г. Штейнталя. В работах В. Вундта и В. Дильтея рассматривались проблемы «духа народа», исследовались психологические особенности и различия между ними.
Большой вклад в изучение этнического разнообразия и особенностей культуры различных народов внесли антропологи Г. Морган, Э. Тайлор, Дж. Фрэзер, А. Бастиан и др., а также социологи, изучавшие различные феномены общественного сознания - О. Конт, Г. Спенсер, М. Вебер.
Принято считать, что в научный оборот термин «ментальность» введен французским философом, психологом и социальным антропологом Л. Леви-Брюлем. А Марсель Мосс стал употреблять понятие «ментальность» уже с 1906 года. Кроме Мосса, менталитет исследовался Э. Дюркгеймом, который интерпретировал его в качестве «коллективных представлений».
Исследования индивидуального и коллективного бессознательного предпринимались в рамках психоаналитической концепции З. Фрейда и К. Юнга. Ментальность как «социальный характер» изучал Э.Фромм. Проблему коллективного сознания и общественного поведения пытались решить Г. Тард, Г. Лебон и др.
В исторической науке исследования менталитета велись с 30-х годов ХХ века, прежде всего французской историографией, с которой и связывается появление понятия «менталитет», обусловленное стремлением историков по-новому взглянуть на исторический процесс, попытками выявить в нем роль субъективного. Исторический подход в этих исследованиях интерпретировал менталитет как исторически подвижную, и одновременно, относительно стабильную социально обусловленную мировоззренческую модель, измене-ния в которой связаны с историческими, социальными, экономическими и другими факторами. Менталитет интерпретировался как некое ядро, вокруг которого разворачивается историческая жизнь общества и определяется его развитие. Понятия «менталитет» использовали М. Блок, Л. Февр, Ф. Бродель, Ж. Ле Гофф, М. Ферро, Ж.Дюби, П. Шоню, Ф. Лебрен и др.
Исследование механизмов взаимодействия личности и культуры проводили американские антропологи: Р. Бенедикт, Ф. Боас, А. Инкельс, А. Кардинер, Д. Левинсон, М. Мид. Межкультурные различия исследовались в рамках ценностного подхода антропологами К. Клакхоном, Ф. Стродбеком.
В российской науке исследования менталитета начались в 80-х годах ХХ века и были связаны с такими учеными, как А.А. Бессмертных и А.А. Сванидзе, переосмыслившими представления об односторонней детермини-рованности сознания материальными факторами жизни.
Отечественная историография ментального подхода представлена московской школой культурно-исторической психологии (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия); историческими исследованиями первобытного мышления (Б.Ф. Поршнев); исследованиями социально-психологических явлений (Б.А. Романов, Л.М. Баткин); семиотическими (представители московско-тартуской школы Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский) и литера-туроведческими (Д.С. Лихачев, М.М. Бахтин).
В современной научной литературе понятия «менталитет» и «ментальность» все чаще используются при культурфилософском анализе социальной действительности, цивилизационных процессов, культуры в целом. Историко-культурологический подход к изучению культуры ментальностей представлен такими российскими учеными, как Ю.Л. Бессмертный, А.Л. Вассоевич, В.Б. Даркевич, К. Касьянова, А.Л. Ястребицкая. Наиболее глубоко разрабатывал проблему ментальности известный медиевист и историограф Школы «Анналов» А.Я. Гуревич. В его статьях анализиро-вались достижения французских ученых в области разработки проблем ментальности на материале истории Нового времени.
Этнонациональный подход к изучению менталитета исследовали отечественные ученые С.В. Лурье, К.А. Абульханова-Славская, Г.Д. Гачев, Я.В. Чеснов. В психологическом подходе менталитет рассматривался как специфическое проявление психической жизни людей, детерминированное экономическими и политическими условиями жизни в историческом аспекте И.Г. Дубовым и др.
Картину мира как миропредставление, наглядный образ бытия природы и общества, освоенных в практической деятельности человеком, исследовали в отечественной философии еще в 60-70-е годы прошлого столетия
В.А. Амбарцумян, П.С. Дышлевой, И.Я. Лойерман, С.Т. Мелюхин, М.В. Мостепаненко, В.Т. Соловин, В.Ф. Черноваленко. Важнейшей заслугой данных исследований стало доказательство самого факта существования феномена картины мира.
Отечественные и зарубежные ученые (среди них - М.Д. Ахундов, Л.Б. Баженов, М. Бунге, Н. Бор, П. Вайнгартнер, Л. Василенко, Л. Витгенштейн, Е.В. Золотухина-Аболина, Р. Карнар, Г.В. Колшанский, Л.В. Кузнецова, Ю.И. Кулакова, Т. Кун, И. Лакотос, Л.А. Микешина, Л. Планк, М.Полани, К. Поппер, Б. Рассел, Р. Редфилд, С. Степин, П. Фейрабенд, Л.В. Яценко) посвятили свои работы исследованию общей и частных картин мира. Адаптивную функцию картины мира подчеркивали Ш. Надирашвили, С. Лурье, А. Сухарев. Трансформацию картины мира в связи с кризисными процессами рассматривали А. Швейцер, В. Хесле, Р. Штейнер, Ф. Шварцкопф, Л. Кузнецова и другие.
В ходе изучения ключевых проблем культуры и коллективного сознания, этнических и национальных процессов, специфики менталитета и мифологической картины мира, народного художественного творчества мы обращались к трудам российских исследователей: Р.Г. Абдулатипова, А.А. Аронова, О.Н. Астафьевой, Л.Н. Воеводиной, С.Н. Гаврова, Г.В. Гриненко, Л.Г. Ионина, А.В. Костиной, Э.С. Маркаряна, И.В. Малыгиной, Ф.М. Мухаметшина, Н.И. Неженца, А.А. Пелипенко, В.А. Ремизова, Т.Н. Суминовой, В.А. Тихоновой, А.Я. Флиера, В.М.Чижикова, М.М. Шибаевой и др.
Что касается культуры чувашского народа, то ее вопросам посвящен большой массив этнографических, исторических, географических, экономи-ческих, историко-культурологических, искусствоведческих материалов. Первые отрывочные сведения о чувашах появились у иностранных авторов: Ахмеда Ибн Фадлана (Х в.), в XVI-XVII веках - у Альвеция Кампензе, Сигизмунда Герберштейна, Дженкенсона, Дж. Герея, И. Масса, Р. Джеймса. В XVIII веке о культуре чувашей писал географ Ф.И. Страленберг. Этнографические, исторические, экономические сведения о чувашах собирал составитель генеральной карты России В.Н. Татищев. Информацию о традициях, народной одежде, верованиях, нравах, укладе жизни находим в этнографических записках Г.Ф. Миллера. Культуре чувашей и народному костюму посвятили свои работы И.Г. Георги, И.И. Лепехин, П.С. Паллас.
В 1804 году открылся третий в России Казанский университет, ставший научным и образовательным центром огромной территории Казанского учебного округа, включавшего Поволжье, Урал, Сибирь и среднеазиатские области. В 1878 году при университете возникает Общество археологии, истории и этнографии, затем Общество естествоиспытателей, Археологи-ческая комиссия и т.п. В их штате работали такие ученые - исследователи чувашской культуры, как Н.И. Ашмарин, И.Я. Зайцев, Н.И. Золотницкий, В.К. Магницкий, Н.В. Никольский и др.
В первой половине XIX века большой вклад в изучение народного искусства, обрядов, быта, образа жизни и верований чувашей внесли работы В.А. Сбоева, А.А. Фукс, И.Ф. Эрдмана. Во второй половине XIX века при поддержке русских этнографов и фольклористов среди чувашей появляются исследователи родной культуры – Н.И. Юркин, М.Ф. Федоров, Н.М. Охотников, А.В. Ракеев, Г.Т. Тимофеев и др.
Исследования, посвященные происхождению чувашского этноса, не представляются единым корпусом, а распадаются на ряд теорий. Предками чувашей одни считали хазар (А.А. Фукс, С.П. Хунхалви), другие (А. Риттих и В.А. Сбоев) - буртасов, гуннов (В.Б. Бартольд). Третьи (Н.М. Карамзин и И.А. Фирсов) представляли финно-угров, М.Г. Худяков - древних аваров, ряд исследователей (В.Н. Татищев, Н.И. Ашмарин, З. Гомбоц) - волжских булгар. И, наконец, академик Н.Я. Марр высказал теорию о происхождении чувашского этноса от шумеров.
В ХХ веке появляются исследования А.А. Трофимова по чувашской культуре и искусству, семантике чувашского орнамента, работы по чувашс-кому обрядоведению А.К. Салмина. Изучением этнической культуры чува-шей, этнического самосознания и характера занимались философы, этногра-фы, лингвисты, культурологи, историки, педагоги И.Н. Афанасьев, Г.Н. Вол-ков, В.Д. Димитриев, Н.И. Егоров, В.П. Иванов, А.В. Изоркин, С.Р. Милютин, С.М. Михайлов, В.П. Никитин, Г.А. Николаев, В.Г. Родионов и др.
Проблемы народного творчества и искусства чувашей рассматривали П.Г. Богатырев, Г.К. Вагнер, Н.В. Воронов, А.С. Канцедикас, М.А. Некрасова, Т.М. Разина, А.Б. Салтыков, Т.В. Соловьева и др. Изучением менталитета и картины мира чувашей занимались такие исследователи, как Г.Б. Матвеев, Э.В. Никитина и др.
Все вышеприведённые исследования не снимают главной проблемы, которая, на наш взгляд, заключается в том, что никто из авторов предложенных концепций менталитета не осуществил полного перехода от фрагментарного его понимания к систематическому объяснению его природы, не дал обобщающего определения, отражающего его сущность, не раскрыл всю полноту его содержания. В отличие от других исследований, в данной работе предпринята попытка комплексного исследования менталитета чувашей в связи с мифологическими и религиозными верованиями и их отражением в художественно-эстетической картине мира и традиционном укладе жизни народа.
Объект исследования: менталитет как культурфилософский феномен.
Предмет исследования: менталитет чувашей и его репрезентация в этнической картине мира.
Цель исследования: культурфилософский анализ менталитета и картины мира чувашского этноса.
Задачи исследования:
- проанализировать сложение понятия «менталитет», его феномен, рассмотреть его генезис, сущность, структуру;
- выявить специфику этнического менталитета и его роль в традиционной культуре;
- проанализировать картину мира как образное выражение специфики менталитета;
- выявить факторы формирования и специфику содержания менталитета чувашского этноса;
- выявить сущность и проанализировать мифологическую и религиозную картины мира чувашей;
- исследовать художественно-эстетическую картину мира чувашей на примере изучения образно-семантических составляющих традиционного костюма, жилища, интерьера, предметов народного быта (инструментария и домашней утвари).
Теоретико-методологические основы исследования. Методология исследования является комплексной и определяется спецификой предмета исследования, его целью и задачами, а также междисциплинарным подходом, предполагающим синтез ряда гуманитарных и социальных дисциплин: философии, культурологии, этнологии, психологии, социологии, искусство-ведения при главенствующей роли культурологии и философии.
До сих пор ни в российской, ни в мировой гуманитарной науке практически не существует целостной, системной культурологической концепции менталитета. Каждая наука выдвигает свою собственную теорию менталитета исходя из предмета научного познания, специфических задач и целей. Так, например, в философии менталитет рассматривается как глубин-ный и труднорефлексируемый источник мышления, лежащий в основе созна-тельного и бессознательного в культуре.
Выявляя специфику и структуру менталитета, мы обращались к культурфилософским концепциям менталитета, заложенным в философии античности (Аристотель, Гераклит, Демокрит, Платон), к идеям философов Ренессанса и Нового времени (Ф. Бэкон, Д. Локк, Ш. Монтескье, Д. Юм), к культурфилософским концепциям менталитета ученых XIX-XX веков (Р. Бенедикт, М. Блок, Ш. Бродель, А.Я. Гуревич, Э.Дюркгейм, Л. Леви-Брюль, Ж. Ле Гофф, Ф. Ницше, Л. Февр, З. Фрейд, Э. Шилз, К. Юнг).
Для нас также методологически значимыми были труды российских философов В.А. Асмуса, А.Ф. Лосева, А.А. Столярова, посвященные античной философии. В работе показывается влияние менталитета и картины мира на поведение человека посредством регуляции, набора типовых требований (М.М. Бахтин, Н.А. Бердяев, М. Вебер, А.Я. Гуревич, А.Ф. Лосев, Ю.М. Лотман и др.).
Методы исследования. В диссертационном исследовании применялись следующие методы: герменевтический (для анализа источников); эволю-ционный (для изучения как этногенеза чувашского этноса, так и концепций менталитета); компаративный (для сравнения менталитета чувашей, русских и татар, их ценностных ориентаций и др. наборов культурных параметров); сис-темно-структурный подход (для анализа понятий «менталитет», «этнический менталитет», «этническая картина мира», что позволило выделить логическую и контекстуальную нагрузку этих понятий, их структуру, сущность, функции). В работе использовались общефилософские методы индукции и дедукции, а также методы анализа и междисциплинарного синтеза, поскольку в работе были использованы знания, накопленные философией, культурологией, этнологией, социологией, психологией и искусствознанием для формирования культурфилософского представления о картине мира и менталитете чувашей.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
- феномен менталитета рассматривается как универсальная эманаци-онная энергия мира, которая иерархически структурирует универсум, и сам менталитет также иерархичен как космос;
- выявлена специфика этнического менталитета, которая заключается в осмыслении разных форм космического бытия этноса - духовной, интеллектуальной, физической, моральной;
- проведен анализ картины мира как образного выражения специфики этнического менталитета, системы мировосприятия и мировоззрения, явно или латентно присутствующих в сознании членов этноса и определяющих их социальное поведение;
- выявлено, что специфика менталитета чувашского этноса включает в себя отражение различных форм космического бытия (это нашло яркое отражение в учении «Сардаш»);
- определено, что языческая картина мира древних чувашей выступает остовом, ядром космогенного этнического менталитета и той главной внутренней силой, которая детерминирует внешний уклад жизни народа;
- исследована художественно-эстетическая картина мира чувашей на примере изучения образно-семантических составляющих традиционного костюма, жилища, интерьера, предметов народного быта (инструментария и домашней утвари).
Практическая значимость исследования. Основные результаты исследования могут использоваться как в научной деятельности, так и в учебном процессе при чтении лекций по философии, культурологии, истории культуры в процессе профессиональной подготовки специалистов в области народной художественной культуры чувашей.
Материалы исследования уже используются в образовательном про-цесссе, а также могут оказать помощь в краеведческой работе, работникам культуры, руководителям фольклорных коллективов, специалистам, занимаю-щимся проблемой сохранения традиционных культур.
Соответствие диссертации паспорту научной специальности.
Диссертационное исследование, посвященное вопросам изучения менталитета как выражения специфики этнической картины мира на примере традиционной культуры чувашей, соответствует п. 2.7 «Представления о культуре в Древности, Античности и Средневековье», п. 2.13 «Кантовская философия как «критика разума». Моральная ценность культуры. Культура как развитие природных человеческих задатков в способности. От обучения и воспитания к образованию (к творческим способностям и моральному совер-шенствованию человека). Полемика с Руссо – антинатурализм и утопизм кан-товской трактовки культуры», п. 2.19 «Символическая философия культуры Э. Кассирера», п. 2.23 «Психоаналитическая и неофрейдистская философия культуры (З. Фрейд, К. Юнг, К. Хорни, Э. Фромм)», п. 2.25 «Структура-листская и постструктуралистская философия культуры», п. 2.34 «Неокан-тианская и религиозно-метафизические концепции в российской философии культуры первой половины XX века (А.И. Введенский, Б.П. Вышеславцев, Г.И. Челпанов, И.И. Лапшин, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, Л.П. Карсавин, Д.С. Мережковский, П.А. Флоренский, С.Л. Франк, В.Ф. Эрн)», п. 2.36 «Куль-турологическая философия культуры (М.М. Бахтин и др.)» специальности 24.00.01 – теория и история культуры (философские науки).
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Для определения феномена менталитета мы обратились к истокам, «колыбели» европейской культуры – философии Древней Греции. Греческие философы первостепенное значение придавали поиску универсального начала всех вещей и явлений, именуемого впоследствии термином «субстанция». Таким началом становится эманация как энергия - «истечение», «исхож-дение», «вытекание». Она символизировала исхождение низших областей бытия из высших, благодаря которому формируется иерархическая структура мира и сознания человека.
Предположение о том, что эманационная энергия напрямую связана с психе, иначе говоря, с ментальностью человека, находит своё подтверждение в идее единства макро- и микромира, которые обязаны своему существованию эманации. Последняя обнаруживает себя в мире через природные законы, а в человеке и в народе - через ментальную способность воспринимать реальность. Таким образом, благодаря эманации, менталитет человека и народа в целом включает в себя в крайне «сжатой» психической форме не только содержание, но и структуру космоса, устройство мира.
2. Менталитет так же иерархичен, как космос. Необходимость его иерархичности эксплицируется тем, что разные уровни сознания человека должны воспринимать и осмыслять разные формы космического бытия этноса: духовную, интеллектуальную, физическую, моральную. Ибо подобное познаётся только подобным. Это значит, что иерархично устроенная ментальность содержит в себе «лестницу» степеней познания бытия: иррационализм, рационализм, эмпиризм, сенсуализм, обуславливающие собой как универсальные, так и уникальные аспекты менталитета. Так, например, духовную сферу бытия призвана постичь созерцательная интуиция человека, рождающая иррациональную форму познания. Интеллектуальную сферу бытия призван познать его рассудок, которому соответствуют рациональные формы познания. Физическая сфера бытия познаётся опытным путём, тесно связанная с бессознательными инстинктами и его архетипами (эмпирическая форма). И, наконец, социально-моральная сфера открыта для телесных чувств человека. Она определяет сенсуалистическую форму познания и тип реагирования внешнего мира.
3. Картина мира является квинтэссенцией менталитета этноса. В ней находят своё полное воплощение как явления, принадлежащие исторической, социально-политической и культурной деятельности данного народа, так и духовно-экстатические переживания предков, для которых мистические образы и видения превратились в религиозно-мифологические формы ценностного отношения к миру и бытию. Последние, генетическим способом передаваясь от поколения к поколению в виде архетипов, формировали уникальную матрицу этнической ментальности, представляющую собой сложное интегративное образование, каждая ячейка которой заполнялась специфической образно-символической «картинкой пережитого опыта», остающейся фрагментом единой и целостной картины мира.
4. В динамике менталитет чувашского этноса складывался из исторически различных элементов. В частности, наряду с булгаро-тюркским (отчасти мусульманским) наследием, имеются языческие элементы, реализовавшиеся в народной культуре и искусстве чувашей с наибольшей полнотой, а также христианские и советские.
Менталитет чувашского этноса включает в себя отражение различных форм космического бытия - духовную, интеллектуальную, физическую и моральную, поскольку космос рассматривается нами как состоящий из четырех сфер: духовного Блага, интеллектуального Нуса-Ума, физических - флоры и фауны и моральных ценностей общества. Содержание менталитета чувашей составляют группы коллективных представлений: о природе, о географических, климатических особенностях среды обитания, об особенностях исторического пути, пройденного этносом, и общественном устройстве, представления о своем народе и о соседях, о воспитании детей и отношении к старикам и женщинам, отношение к труду, хозяйственной деятельности и богатству.
5. Языческая картина мира древних чувашей, связанная с учением «Сардаш», выступает ядром этнического менталитета и той главной внутренней силой, которая детерминирует внешний уклад жизни народа. Космогенная сущность ментальной матрицы была подвержена усиленному влиянию внешних факторов, связанных с попытками насильственной христианизации этноса. Это привело к искусственному синтезу глубинных мифологических оснований менталитета с поверхностным принятием христианского учения и обрядов. Подобное наслоение на архетипический пласт ментальности чужеродных идей и установок породило специфическую иерархическую организацию мировоззрения чувашей, самобытность которой состоит в том, что доминантные образы картины мира принадлежат языческой мифологии, в то время как христианский пласт культуры остаётся в периферийных слоях чувашского мировосприятия.
6. В основе моделирования и эстетизации конкретных предметов бытовой сферы находится мифологический принцип подобия, который через знаки, символы и образы кодировал сакральные знания об устройстве космоса - жилища богов и душ предков. В основу принципа художественного украшения вещей легли представления чувашей о мире, космосе и, конечно, богах. Чувашский народный костюм максимально включает в себя эстети-ческие идеи, связанные с пониманием красоты мироздания, находящего своё отражение в ограниченных формах своего воплощённого в иерархии бытия. Подчиняясь универсальному эманационному процессу, архитектурные осо-бенности строений, внутреннее их убранство, инструментарий и утварь, а также специфика декора праздничной одежды выступали своеобразным модулем художественного решения, отражали метафизические принципы устройства, как мироздания, так и менталитета субъекта культурной дея-тельности: что наверху – то и внизу; низшее подчиняется высшему; «тайная» гармония определяет характер «явной» гармонии. Подобное положение ярко демонстрировало иерархическую, а, следовательно, дружественную зависи-мость частного от общего, где украшение своего быта отражало структуру или матрицу менталитета, который, в свою очередь, являлся коррелятом пространственного уклада мира.
Апробация результатов исследования. По теме диссертационного исследования опубликовано 7 статей (в том числе, 2 - в журнале, входящем в перечень ВАК при Минобрнауки РФ для кандидатских и докторских диссертаций).
Основные положения диссертационного исследования представлены на различных научных конференциях, например, «Февральские чтения» МГУКИ (25 февраля 2010 г.) и др.
Материалы исследования получили внедрение в авторские курсы «Исторические ментальности» и «Социология культуры» кафедры теории культуры, этики и эстетики Института культурологии и музееведения Московского государственного университета культуры и искусств.
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры теории культуры, этики и эстетики Института культурологии и музееведения Московского государственного университета культуры и искусств (протокол № 12 от 30 марта 2012г.).
Структура диссертации обусловлена логикой исследования и раскрытия темы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка источников.
