Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социально-исторические основания культурно-символической стратегии советского государства 20
1.1. Понятие «культурно-символическая стратегия» в контексте культурной политики советского государства 1930-1950 годов 20
1.2. Роль государственной идеологии в становлении советских культурно-символических практик 30
1.3. Влияние феномена «вождизма» в осуществлении культурно-символических практик тоталитарной эпохи 49
Глава 2. Специфика функционирования культурно-символической стратегии в советской архитектуре 1930-1950 годов 60
2.1. Формы ретрансляции образов тоталитарной власти в архитектуре 60
2.2. Становление архитектурного стиля «сталинского неоклассицизма» как результат культурной политики 71
2.3. Закрепление тоталитарных тенденций в трансформации стилевых особенностей советской архитектуры 87
2.3.1. Трансформация стилевых особенностей в период строительства столичного метрополитена 90
2.3.2. Образцовое выражение столичного стиля в «сталинских высотках» 100
Глава 3. Реализация культурно-символической стратегии тоталитаризма в архитектуре провинциальных городов (на примере Саратова) 113
3.1. Проявление стиля в планово-типовой застройке провинциального города 113
3.2. Использование неоклассицизма в реконструкции центрального района города Саратова 122
Заключение 136
Список литературы 141
Приложения 155
- Понятие «культурно-символическая стратегия» в контексте культурной политики советского государства 1930-1950 годов
- Формы ретрансляции образов тоталитарной власти в архитектуре
- Трансформация стилевых особенностей в период строительства столичного метрополитена
- Проявление стиля в планово-типовой застройке провинциального города
Введение к работе
Актуальность выбранной темы обусловлена тем, что благодаря открывшимся возможностям использования многих документов прошлого появилась насущная потребность в конкретизации и анализе способов репрезентации власти периода тоталитаризма в СССР в новых условиях с целью извлечения исторических уроков. Не последнюю роль в этом анализе играют средства культурологии, позволяющие осуществить комплексный подход к проблеме. Несмотря на немалое количество исследований в области теории управления обществом, методов воздействия на массовое сознание, в большинстве из них рассматриваются малозатратные и более доступные, по сравнению с архитектурными сооружениями, методы. К исследованию проблемы подвигает и малоизученность роли механизмов культуры в установлении политического режима на примере архитектуры периода сталинской диктатуры.
Следует отметить отсутствие генерализующих разработок аспекта взаимодействия власти и искусства в теории архитектуры. Кроме того, в настоящее время мало ценится, на первый взгляд, столь значительный слой неоклассицистической архитектуры столичных и провинциальных городов. Учащаются случаи намеренного или случайного разрушения зданий, которые можно считать памятниками архитектуры. В связи с этим необходимы исследования, привлекающие внимание к таким памятникам для разработки мероприятий по их охране, которые сегодня становятся особенно актуальными. Значимость этого наследия не вызывает сомнений не только в историко-архитектурном, но и в культурном, духовном аспектах.
Степень изученности проблемы. Научные труды, посвященные рассматриваемому периоду советской культуры, можно разделить на культурологические, философские, исторические, теоретико-архитектурные. Кроме того, исследовательские работы отличаются ракурсом, в котором авторы рассматривают и оценивают происходившие процессы с точки зрения конкретной личности или небольшой группы лиц. Философский аспект темы исследования отражен в работах Г.И. Ревзина, Б.С. Ерасова. Общие вопросы истории культуры, роли культуры в жизни общества, вопросы преемственности культуры, культурных традиций рассматриваются в трудах В.Г. Андреенкова, Л.Г. Березовой, Н.П. Берляковой, В.В. Волкова, Т.С. Георгиевой, О.Б. Манжора, Л.И. Михайловой.
Вопросы, касающиеся появления архитектуры тоталитарного направления, рассмотрены в трудах таких российских ученых, как С. Аверинцев, А. Аронов, Г. Иванов, М. Найдорф. Исследователи на конкретном фактологическом материале дают оценки тоталитарному режиму в контексте не только экономического, но и культурного развития.
Имеются работы, посвященные исследованию вопросов взаимоотношения культуры центра и провинции, истории архитектуры, становления регионального архитектурного стиля, значения краеведения в выявлении и сохранении архитектурных памятников. Проблемы, связанные с местными и региональными особенностями архитектурного стиля эпохи, поднимаются в трудах признанных специалистов саратовского краеведения Е.В. Листвиной, Е.К. Максимова, В.Н. Семёнова, С.О. Терехина, С.И. Трунева, Т.П. Фокиной. Как к образцам для обоснования собственной точки зрения мы обращались к аспектам исследования архитектуры в диссертационных исследованиях Е.В. Байковой, М.С. Бондаревой, М.А. Кузьмина, Д.О. Лосина, В.И. Наумовой. Выстраивание исследовательской концепции осуществлялось с опорой на логику культурологического анализа, междисциплинарного подхода, акцентуацию на вопросы синергетического подхода к исследованиям явлений культуры вообще и саратовской архитектуры, в частности, представленную трудами А.В. Волошинова.
Исходя из степени научной разработанности проблемы, цель предпринимаемого изыскания – выявление специфики культурно-символической стратегии советского государства в архитектуре 1930-1950-х годов как одной из практик утверждения советской власти.
Для достижения поставленной цели решению подлежат следующие исследовательские задачи:
проанализировать социально-исторические основания культурно-символической стратегии советского государства 1930-1950-х годов;
определить понятие «культурно-символическая стратегия» в соотношении с понятием «культурно-символические практики» в контексте культурной политики советской России;
выявить характер влияния феномена «вождизма» на формирование культурных направлений и архитектурного стиля тоталитарной эпохи как в столице, так и в провинции;
провести демаркацию значений архитектурных образов классицизма и неоклассицизма;
проследить трансформацию образов и архитектурных форм от классицизма к неоклассицизму;
исследовать семантику архитектурных форм советского неоклассицизма;
показать реализацию культурно-символических практик сталинского неоклассицизма в архитектурной среде Саратова.
Объектом исследования выступает идеологический дискурс в культуре советского общества периода сталинского правления.
Предметом исследования является культурно-символическая стратегия создания образов сталинского неоклассицизма 1930-1950-х годов в архитектуре советских городов, ее воплощение в застройке, в том числе и Саратова (градостроительство, общественные и жилые здания) для влияния на массовое сознание с целью укрепления тоталитарного режима.
Следует оговориться, что в работе рассматривается сталинский неоклассицизм, который в некоторых источниках называется второй волной неоклассицизма, поскольку в истории советской архитектуры имеет место первая волна неоклассицизма 1900-1910-х годов.
Как научная гипотеза в соответствии с поставленными целью и задачами, а также особенностями объекта и предмета исследования нами полагается следующее: идеологический дискурс советской России в 1930-1950 годы не только является политической доктриной, но и становится единственно значимой символической системой нового общества, определяющей характер повседневных практик советского человека и формирующей эстетику культурных практик советского общества, в том числе архитектурных.
Источники исследования составляют опубликованные и неопубликованные материалы, представленные визуальным рядом и текстами. Опубликованные визуальные материалы – это изображения воплощенных зданий, или их проекты в рамках описания проводимых конкурсов (иногда отклонённые, или, как было с проектом Дворца Советов 1932 года, переработанные и скомпилированные из нескольких). Обширный материал такого рода мы находим, например, в книге «История советской архитектуры. 1917-1958», где наибольшую ценность представляет визуальный материал, поскольку содержащиеся комментарии невозможно использовать в полной мере из-за предвзятого отношения к характеристике объектов, свойственной периоду издания книги – 1962 год (основой текстов здесь выступает лозунг «Советская архитектура – лучшая в мире»). Неопубликованные визуальные источники составляют оригинальные фотографии архитектурных памятников неоклассицизма города Саратова, сделанные автором, а также невоплощенные архитектурные проекты, данные о которых получены из Государственного архива Саратовской области (ГАСО). Опубликованные сборники документальных текстов представляет, например, книга «Из истории советской архитектуры. 1926-1932. Документы и материалы». В качестве опубликованных текстовых источников по архитектуре исследуемого периода выступали статьи журнала «Архитектура СССР» и газеты «Советское искусство» соответствующих лет. Неопубликованные текстовые материалы представлены документами из фондов Государственного архива Саратовской области. Содержание вышеуказанных источников способствовало решению заявленных исследовательских задач и достижению поставленной цели диссертационного исследования.
Теоретическая база исследования представлена концепциями современных отечественных и зарубежных ученых в области культурологии, философии культуры, истории культуры, истории архитектуры, изложенными в научных трудах, периодических изданиях, учебной и справочной литературе, методических и практических пособиях.
Методология исследования включает как общенаучные методы теоретического анализа – системный, сравнительно-исторический, структурно-логический, семантический, феноменологический, синергетический, так и методы обработки эмпирических данных – формализация, анализ и другие. Наряду с ними использовались специальные методы современной культурологии: историко-культурный метод, позволивший рассмотреть исследуемое архитектурное пространство как нишу реализации культурно-символических практик власти в широкой исторической перспективе; метод исторической и логической реконструкции, с помощью которого удалось воссоздать историко-культурный облик пространства неоклассической архитектуры Саратова; метод компаративного анализа, давший сравнительные характеристики общих черт и особенностей стиля в столице и провинции.
Научная новизна исследования состоит в оригинальной постановке проблемы исследования – культурно-символические практики утверждения тоталитаризма в советской архитектуре 1930-1950 годов ранее не рассматривались. При этом в диссертации впервые:
– осуществлен авторский подход к анализу социально-исторических оснований культурно-символической стратегии советского государства 1930-1950 годов;
– дано авторское соотносительное определение понятий «культурно-символическая стратегия» и «культурно-символические практики» в контексте культурной политики советского государства 1930-1950-х годов;
– выявлен характер влияния феномена «вождизма» на формирование культурных направлений и архитектурного стиля тоталитарной эпохи как в столице, так и в провинции;
– в качестве конкретизации объекта исследования проведена демаркация значений архитектурных образов классицизма и неоклассицизма;
– прослежена трансформация образов и архитектурных форм от классицизма к неоклассицизму в 1930-1950-х гг.;
– исследована семантика архитектурных форм советского неоклассицизма;
– показана реализация культурно-символических практик сталинского неоклассицизма в архитектурной среде Саратова;
введен в научный обиход обобщённый в исследовании обширный фактологический материал, неопубликованные ранее архивные документы, опубликованные источники, характеризующие как общероссийскую, так и региональную специфику исследуемого явления.
На защиту выносятся следующие положения:
-
Культурно-символическая стратегия тоталитаризма вырабатывается в идеологическом пространстве, созданном изначально революционной пропагандой. При этом понятие «культурно-символические практики» определяет основные средства, способы и методы воздействия на массовое сознание для достижения цели. К ним относятся образование, искусство и формируемое им символическое пространство (в том числе и архитектурное), а также социально-коммуникативные механизмы, способствующие повышению результатов применяемой практики. Множество культурно-символических практик 1930-1950-х годов можно объединить в единую стратегию, так как все они направлены на достижение единой цели – перманентное утверждение советской власти и реализуемой ею тоталитарной модели управления.
-
Феномен «вождизма» имел значительное влияние в осуществлении культурно-символических практик эпохи. Став единоличным диктатором обширной советской страны, являясь руководителем созидания не только нового общества, но и новой культуры, И.В. Сталин указывал направление созидательного развития, определял формы его воплощения. Существенно влияя на судьбу советской культуры вплоть до 1950-х годов, он постепенно привёл ее к монументальному стилю и в литературе, и в музыке, и в живописи, и в архитектуре. В связи с этим можно говорить о создании единообразия в культуре, проявлявшегося в схожести образов, тем как в рамках одного вида искусства, так и во взаимодействии различных искусств. Ярким примером тому могут служить архитектурные сооружения в стиле сталинского неоклассицизма.
-
Советская архитектура рассматриваемого периода (неоклассицизм) опирается на классику, имеет явное тяготение к формам, которую дали человечеству древние культуры и монархии. «Старое» сводилось к наработанным схемам: способу декорирования фасада, созданию образа пилонов и колонн, карниза, использованию пропорциональности и соподчинения, воплощению идеи симметрии. Сами по себе эти приемы вечны: их невозможно отменить в ходе пролетарской революции. Классицизм проявляется в фасадах зданий, в градостроительстве и построении ансамблей, создавая при этом целостность архитектурной среды. Для нового советского общества разрабатываются новые архитектурные формы. В планировках городов большее внимание уделяется площадям, магистралям, набережным, проспектам, необходимым власти для проведения широкой пропаганды. Все «новое» в этот период выражается через «очищение», проявляющееся чертами почти первобытной архаики, или через схематизацию, путем привнесения в классику технических деталей и острых композиционных решений. Критерием отделения классицизма и неоклассицизма является динамичный состав пантеона «героев сталинской эпохи» и переосмысляемые оценки их деятельности.
-
Неоклассицизм как стилевой и смысловой феномен советской архитектуры 1930-1950-х годов представлял собой единую систему, которая, по сути, оказалась скопированной с классицизма. Непрямое заимствование обусловливалось советской реальностью, необходимостью воплощения в жизнь идей нового человека и нового мира. Наиболее ярко трансформация классицизма в творчестве советских архитекторов этого периода проявляется в формализации черт стиля и их повсеместном применении. Идеологическая подоплека искусства вырабатывалась и теоретизировалась в рамках партийной идеологии, а внедрялась при помощи системы образования, неотъемлемым воспитательным элементом которой было искусство. Архитектура, ставшая его приоритетным видом, наиболее точно отражала характер власти. Влияние власти на все виды творчества диктовалось государственными интересами. В свете этих интересов и формировался официальный архитектурный стиль.
-
Семантика архитектурной формы советского неоклассицизма заключает в себе историческую традицию, по-новому интерпретируя, трансформируя её в контексте господствующей идеологии. Примером этого могут служить станции московского метрополитена, в интерьере которых воплощены культурные практики тоталитарного режима. Из архитектурных практик наиболее показательными здесь являются мозаики, рельефы, скульптуры и орнаменты. Они насыщаются образами желаемого настоящего и будущего. Скульптурные произведения, представляющие новых героев времени, следует рассматривать как часть архитектурного ансамбля, выводя смысл и значение каждой конкретной фигуры из ее местоположения, из взаимоотношений с другими скульптурами серии, а также из контекста общего проекта метрополитена.
-
Несмотря на широкое распространение архитектурного стиля сталинского неоклассицизма по всему Советскому Союзу (огромное число типовых зданий и не только), свое наиболее яркое воплощение он нашел, безусловно, в столице, в непосредственной близости к власти, которая и контролировала его появление и расцвет. Стиль проявился многогранно: в регулярной планировке столицы (Генеральный план реконструкции Москвы), в экстерьере и интерьере новых опорных зданий столицы (семь московских «высоток»), которые стали ключевыми элементами ансамблей, в массовой застройке жилых кварталов (особенно в послевоенное время), а также в оформлении зданий, административных, культурно-просветительских, производственных учреждений и транспортных узлов метрополитена. Трансформация образов и архитектурных форм от классицизма к неоклассицизму основывается, в первую очередь, на их фальсификации и формализации, что находит отражение в типовой застройке.
-
Проведённый анализ типовой застройки ряда провинциальных городов позволяет говорить о сохранении канонических сооружений сталинского неоклассицизма до наших дней. Правда, в результате изменения в ряде случаев своего функционального предназначения и в силу утраты с течением времени ряда элементов богатого некогда убранства они не играют уже прежней роли. Пережив власть, которую призваны были утверждать, они уже не несут той смысловой нагрузки, которая им придавалась. Так, образы сталинского неоклассицизма в архитектурном облике Саратова носят в большинстве своем формальный характер с малым социальным эффектом.
-
В целом для реконструкции центральной части Саратова с той или иной степенью осуществления используются уникальные проекты, специально разработанные для воплощения на конкретном участке с учетом окружающих построек, в то время как при строительстве новых районов использованы типовые массовые проекты, представляющие собой ансамбль размером в квартал. В результате в реконструируемых зданиях периода 1930-1950-х годов можно одновременно наблюдать два противоположных процесса, сливающихся в одной классической традиции: в одном и том же фасаде возникает вектор «назад», выражающийся в формульности, «очищении» классических форм, и вектор «вперед», читающийся в стеклянных поверхностях, угловой композиции и других деталях, пришедших из архитектуры авангарда.
Теоретическая значимость проведённого исследования заключается в создании автором концепции отражения в культурно-символических практиках взаимоотношения культуры и власти в России периода 1930-1950-х годов, чем вносится определённый вклад в разработку общих проблем теории и истории культуры, категориального аппарата, методологии культурологического исследования.
Практическая значимость полученных результатов заключается в возможности использования теоретических положений работы, введённых в научный оборот оригинальных архивных и полевых материалов, иллюстраций в исследованиях по культурологии, архитектуре, эстетике, региональной культурологии, а также в эксклюзивных курсах по истории архитектуры и искусства, курсах по выбору при изучении культуры Саратовского края, значения архитектурных форм в сохранении культурного наследия.
Апробация работы осуществлена участием автора в 14 конференциях различного уровня, среди них: IV Международная научно-практическая конференция «Реабилитация жилого пространства горожанина» (Пенза, 2008), Международная научно-практическая конференция «Синергия культуры и динамика культурных процессов» (Саратов, 2009), Международная научно-теоретическая конференция «Город и наука: анализ рискогенных территорий» (Саратов, 2010), VII Всероссийская научная конференция – школа молодых ученых «Актуальные проблемы социально-гуманитарных наук» (Саратов, 2007), Всероссийская научно-теоретическая конференция «Стратегии современного развития в управлении общественными процессами» (Саратов, 2007), Всероссийская студенческая конференция «Актуальные проблемы управления социальными системами», Всероссийский научный семинар «Проблемы визуализации в контексте современной культуры» (Саратов, 2008), Всероссийская научно-практическая конференция «Стратегии инновационного развития современного общества» (Саратов, 2009) и другие. Материалы исследования отражены в 13 публикациях, в том числе 3 – в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.
Структура работы. Диссертация содержит введение, 3 главы (8 параграфов), заключение, список источников и литературы, 5 приложений. Общий объём диссертации составляет 184 страницы.
Понятие «культурно-символическая стратегия» в контексте культурной политики советского государства 1930-1950 годов
Для уяснения ключевого понятия предпринимаемого исследования обратимся к истокам его толкования. Первоначально греческое слово «стратегия» использовалось исключительно в военном деле, обозначая искусство полководца. С течением времени его значение обобщалось и расширялось. В период, подлежащий исследованию, стратегия - это общий, недетализированный план какой-либо деятельности, охватывающий длительный период времени, способ достижения сложной цели. Столь общее определение позволило широко использовать термин, применительно ко всем областям жизнедеятельности человека. Это означало, что стратегия может быть разработана в рамках любого вида занятий. Так, дифференцируя и уточняя данное понятие, в 1960-1970-х годах специалисты в области управления и экономики вводят термин «стратегическое управление» или «стратегический менеджмент». До этого в теории управления использовалась категория «долгосрочное планирование», авторство на данный конструкт принадлежит американскому экономисту русского происхождения И. Ансоффу Отличия в определении этих понятий не существенны, поэтому эти термины часто используются как синонимы.
Необходимость разработки стратегии появляется в случае недостаточности наличных ресурсов для прямого достижения цели. Задачей стратегии является эффективное использование наличных ресурсов для достижения основной цели. Тактика в свою очередь является инструментом реализации стратегии и подчинена основной ее цели. Стратегия реализуется через решение промежуточных тактических задач. В рамках внутренней политики страны государственными деятелями разрабатывается общий план преобразований, для изменения того или иного показателя качества жизни. Для подхода к уяснению главной дефиниции нашего исследования -культурно-символической стратегии - и выделению оснований культурно-стратегической линии советского государства в интересующий нас период необходим экскурс в историю культуры России. Так, в СССР комплекс мероприятий был сначала направлен на индустриализацию страны, которая предполагала развитие промышленности и ее механизацию. Достигнув необходимого «материального минимума» была добавлена установка на культурное развитие. После объективной, по мере возможности, оценки ситуации в стране, были вновь подняты ленинские идеи о культурной революции, высказанные им в 1920 году, поставлены вполне определенные цели.
После свертывания НЭП (новой экономической политики), с утверждением командной, предельно централизованной экономики, был взят курс на форсирование индустриализации. Основным источником средств для этого было выбрано сельское хозяйство. Поэтому первая и вторая пятилетки были нацелены на рост производственных мощностей тяжелой промышленности. Результаты были впечатляющими, однако, далекими от запланированных. Планированию в СССР подвергались все области жизни населения. Однако «пятилетний план развития народного хозяйства», оставался планом, его воплощение в жизнь - тактической задачей в русле стратегии по «строительству коммунизма».
В более широком масштабе, любое правительство разрабатывает стратегию развития государства как внешнюю, так и внутреннюю. При этом должна более или менее четко прописываться конечная цель. Даже если властью она не признается как реально достижимая, народу пропаганда «светлого будущего» необходима как мотивация и стимуляция к действию. Кроме того правительство пришедшее к власти в результате коренных преобразований (переворота, революции) должно подтвердить свою легитимность в глазах народа не только единовременным актом, но и закрепить эту мысль в сознании людей многократно повторяющимися действиями, а значит постоянно утверждаться.
Стратегическое планирование вытекает из специфики государственной деятельности, в то время как символичность приводимых в жизнь практик детерминируется особенностями самой власти (политического строя, господствующей идеологии).
Следует отметить, что согласно одной из точек зрения исследователей на историю российской культуры советского времени, в ней прослеживаются наиболее отчетливо три крупных периода. Первый период - 1917-1934 гг., от революционных событий до Первого съезда писателей - период многовариантного развития культуры, с одной стороны, и стремления привести эту «многоголосицу» к вынужденному монологу с другой стороны. Второй - 1934-1956 гг. - период возобладания монологичной тенденции, догматизм социалистического реализма. Третий период - 1956-1985 гг. -возвращение к полифоническому развитию культуры. Для первого периода развития советской культуры характерно наличие двух взаимообразующих линий развития в искусстве: реализма и модернизма. А также в первый период происходит идеологизация литературы и искусства, установление партийного диктата в художественном творчестве. К середине 1930-х годов этот стиль воздействия на творцов культуры закрепился, вызванный недоверием к культуре в целом как «базе инакомыслия», привел к установлению контроля и диктата над духовной жизнью общества.
Наибольший интерес в рамках данной работы представляет второй период. Поскольку именно в тридцатые годы происходил непрерывный рост экономических показателей и реального уровня жизни. Пусть он сильно завышен в сводках государственной статистики, но на деле он все-таки существовал. Ещё с конца 1920-х годов развивается массовое социалистическое соревнование, основанное на самоуправлении трудовых коллективов, но уже в начале тридцатых, это движение было подавлено административным аппаратом. Но именно в 1930-е годы СССР стал одной из трёх-четырёх стран, способных производить любой вид промышленной продукции.
Развитие науки в период с 1934 года по 1956 год имело преимущественно внешний характер, выражавшийся в соревновании с передовыми странами. Гонка за другими государствами в области научных достижений также привела к командному стилю управления наукой. Поскольку государство финансировало исследования, оно же и «заказывало» направление и предполагаемые (желаемые) результаты работ. Культурное развитие носило скорее внутренний характер, поскольку оно было рассчитано для потребления внутри режима, а не на экспорт.
Говоря о прогрессивных направлениях культуры в каждом из вышеуказанных периодов, следует обратиться к работе Петрова В.М. «Количественные методы в искусствознании». Он пишет о том, что художественные произведения не превосходимы по своей силе воздействия на человека, а одной из задач культурной политики является «селективная поддержка (в частности, посредством специального финансирования) определенных явлений в искусстве»42. Таким образом, введение определенных «стратегических приоритетов» в искусстве позволяет манипулировать сначала вкусовыми предпочтениями людей, а в дальнейшем и сознанием. Обращаясь к практическому плану культурной политики, согласно В.М. Петрову, необходимо говорить о «прогрессивности» тех или иных видов искусства. В каждом конкретном случае «прогрессивным» будет считаться тот вид искусства, который наилучшим образом тактически применим для решения поставленной задачи.
В рамках советской культуры сходную точку зрения высказал в своей статье «Партийная организация и партийная литература» В.И. Ленин. Он вполне определенно высказался о культуре как о средстве решения политических задач. И хотя речь в работе, возможно, идет преимущественно о партийной публицистике, основные выводы автор распространяет и на художественную жизнь общества. В данной статье В.И. Ленин ничего не говорит об образовании и науке, однако утилитарный подход, продемонстрированный им по отношению к культуре, целиком может быть перенесен и на эти культурные подсистемы. Ленин пишет о соотнесении взглядов, высказываемых литераторами, с партийной программой, уставом и «тактическим резолюциями». Способ осуществления этой политики он видел в строгой отчетности по всем видам осуществляемой деятельности организациями, связанными с культурой (библиотеки, читальни, издательства, книжные магазины и им подобные). Поскольку на первом этапе становления советской власти подобная программа была внутренним делом партии, духовная жизнь развивалась стихийно. В дальнейшем постулируется зависимость человека, в том числе и художника, от окружающей его действительности, от норм и ценностей воспитавшего его общества. Отсюда вытекает отношение к культуре в целом, и к художественному творчеству в частности, как к инструменту для решения прикладных задач, например, пропаганды партийных норм и ценностей.
Ленинские идеи о прикладной роли художественных произведений разделяли многие деятели культуры, рассматривая искусство, прежде всего как орган «социальной педагогики», как воспитательный инструмент. «Все шаги большевиков в области культурной политики логически вытекали из принципа партийности, с одной стороны, из абсолютизации собственной политической доктрины, с другой, и из нравственного релятивизма, допускающего использование для достижения своих целей любых средств, с третьей».
Формы ретрансляции образов тоталитарной власти в архитектуре
Тоталитаризм - понятие, обозначающее политическую (государственную) систему, осуществляющую или стремящуюся осуществлять ради тех или иных целей абсолютный контроль над всеми сферами общественной жизни и над жизнью каждого человека в отдельности. Одной из характеристик тоталитаризма является опора режима на люмпенизированные слои всех классов и социальных групп (люмпен-пролетариат, люмпен-крестьянство, люмпен-интеллигенция и другие). В качестве другой характеристики можно назвать наличие особого рода квазирелигиозной утопической идеологии, охватывающей все сферы жизни людей, подавляющей культурную традицию и обосновывающей (в условиях монополизации средств массовой информации) необходимость существующего режима для переустройства общества в целях создания «нового мира», «нового порядка». Кроме того, можно отметить ряд характерных черт для тоталитарного режима, такие, как целенаправленное создание и воспроизведение структур социальной мифологии, монополизация власти одной политической партией, огосударствление и бюрократизация общества, милитаризация общественной жизни и им подобные.
Исходя из данного определения советское общество 1930-1950-х годов, правомерно считать тоталитарным. Однако необходимо отметить, что оно не было таким даже в конце 1920-х годов, и с трудом его можно назвать таковым в начале 1930-х. Существует утверждение «Сталин преобразовал русскую однопартийную диктатуру в тоталитарный режим» При этом первоначально преобразования коснулись внутрипартийной иерархии. Уничтожив оппозицию внутри партии, Сталин стал единственным «вождем». Формирование тоталитарного режима началось с переосмысления и новой трактовки марксистских догматов. Прочное их введение в повседневную жизнь обывателя осуществлялось путем всесторонней пропаганды. Кроме того пропаганда использовалась и для подтверждения успехов (часто выдавая желаемое за действительное) достигнутых страной в своем развитии. В качестве одного из показателей мощи и процветания страны использовалась архитектура, точнее вырабатывался новый стиль советского зодчества. Утопичность советской архитектуры заключалась в «воздействии на массовое сознание программами, которые были не результатом искреннего убеждения их создателей, но следствием учета предполагаемых ожиданий и предпочтений Архитектура должна была создать для утопии реальные декорации, некое общее звено между виртуальной реальностью и жизнью. Такая цель подчиняла себе социальные функции и экономику строительства» Советское общество создавало для себя определенным образом оформленную материальную среду, в которой функционировало. Архитектура одно из наиболее понятных и одновременно наиболее сложных искусств. Архитектура неоклассицизма понятна как колхознице и трактористу, так и академику, только прочитают они в ней разные смыслы. Не нужно иметь специального образования, чтобы восторгаться, и даже вынести какой-либо урок из представленного великолепия. Но нужно прочувствовать на себе реалии эпохи, что бы эффект заложенный автором достиг наивысшей точки.
Выбор архитектуры, как приоритетного вида искусства в тоталитарном обществе советского государства обосновывает СИ. Трунев. Говоря об идее нового Человека и нового Мира в тоталитарных обществах, он отмечает, что «воплощенная в конкретном человеческом теле идея нового Человека порождает скульптурное произведение, а воплощенная в конкретно-исторической реальности идея нового Мира порождает архитектурное сооружение, тоталитарные культуры нашли наиболее полное свое выражение именно в этих видах искусства».
Прежде чем начать рассуждения о становлении стиля, обратимся к тем аспектам, которые, собственно, и сигнализируют о его наличии. Так стилевые характеристики произведений зодчества стали складываться относительно поздно: лишь в XIX веке профессиональные теория и критика выработали устойчивый ряд стилей. При этом большинство так называемых больших стилей (готический, классицизм и другие) получили развернутое определение постфактум, когда теоретики имели возможность привлечь для анализа и классификации широкий набор построек той или иной эпохи.
«В XIX - начале XX вв. преобладало представление о стиле как о наборе декоративно-орнаментальных средств, типичных для времени, страны или группы построек (например, Г. Вёльфлин, О. Шуази, И. Грабарь)»95. В современном архитектуроведении стиль понимается как относительно устойчивая совокупность формальных и содержательных признаков произведений зодчества. Стилевая стабильность форм материальной культуры (в том числе архитектуры) формирует ценностные критерии общества, обеспечивает преемственность культурного развития; поэтому определенная каноничность приемов и форм является необходимым условием архитектурного творчества.
Для более точного понимания стиля необходимо обратиться к понятию творческого метода, последний выражает систему реализации в зодчестве социальных и эстетических идеалов общества через творчество отдельных мастеров или коллективов. Применительно к образу как наиболее емкой характеристике произведения архитектуры, различают два исходных творческих метода - рационалистический и романтический. Реальный архитектурный процесс подразумевает сочетание этих методов; они обычно развиваются параллельно, поочередно «лидируя» в разных типологических сферах. Романтический метод более динамичен и проявляется в зданиях и сооружениях высокой градостроительной, общественной значимости; рационалистический распространен в сфере массовой, средовой застройки.
Модель стилеобразования, при своей сложности и условности, может быть представлена несколькими основными фазами: накопление признаков нового, появление декларативных объектов; формализация черт и их тиражирование в массовом строительстве; констатация признаков стиля, анализ результатов. Эта формула подходит не только для стилей сложившихся исторически и развивающихся естественным путем. Так если рассматривать сталинский неоклассицизм, то и этот стиль проходит те же стадии формирования, несмотря на то, что он был введен искусственно. А именно «по указанию сверху».
Традиционный подход к анализу архитектурных стилей, сформированный теоретиками еще в XIX в., выстраивает их в линейный (хронологический) ряд, выделяя при этом «большие» стили и их фазы, переходные стили, стилевые периоды. Однако, такая система противоречит реальному историческому процессу, поскольку игнорирует фактическую многослойность зодчества, не персонифицирует его авторские слагаемые. Взаимодействие рационалистического и романтического методов дает объемную, двухполюсную стилевую картину.
Современные теоретики выделяют две типологические группы стилей: базовую («первичную») и надстроечную («вторичную») Первые развиваются на относительно рациональной основе и как бы смыкаются, продолжают друг друга, несмотря на значительные временные разрывы: античная классика, классицизм, функционализм. Вторые развиваются в периоды повышенной активности идеологических факторов в зодчестве. Они менее продолжительны, дисперсные по характеру распространения, отличаются подчеркнутой декоративностью и экспрессивностью форм. «Вторичные» (но не второстепенные) стили постепенно формируются внутри «первичных» (в фазе формализации).
Трансформация стилевых особенностей в период строительства столичного метрополитена
Как отмечалось выше, одним из наиболее важных сооружений сталинского периода является Московский метрополитен. Как функциональное сооружение, выполняющее свое назначение, а не как памятник, метро занимает особое место в жизни советского человека. Станции первой очереди сейчас считаются произведениями искусства, особенно если учитывать сложное экономическое положение страны во времена их строительства, которое позже усугубилось Великой Отечественной Войной и послевоенной разрухой. Тем не менее, процесс строительства не был остановлен и практически не прерывался. 15 июня 1931 года июньский пленум ЦК ВКП (б) принял решение о сооружении в Москве метрополитена. За шесть лет, с 1932 по 1938 год, в рекордный срок были полностью построены две очереди метрополитена: более двух десятков станций, примерно столько же километров рельсового пути. Каждая из станций тщательно отделывалась по индивидуальному проекту, но четыре из них - «Площадь Революции», «Маяковская», «Динамо» и «Площадь Свердлова» - были на особом счету.
Строительство метро играло важную роль не только для внутренней жизнедеятельности столицы СССР, но и для формирования некоторого имиджа СССР на мировой арене. Первый метрополитен был построен в Лондоне в 1860 годах. К тому времени численность населения в Лондоне превысила 1 млн. человек. К началу 1930-х годов метрополитен кроме Лондона был уже в Париже, Будапеште, Берлине, Гамбурге, Нью-Йорке, Чикаго, Бостоне, Филадельфии, Буэнос-Айресе, Глазго, Ливерпуле, Вене, Мадриде, Барселоне, Афинах, Сиднее, Токио, Кобе, Осаке, Осло, Стокгольме , и составлены проекты для ряда других крупных городов. Однако, как отмечается в Большой Советской Энциклопедии 1938 года, эти проекты не были воплощены по причине экономического кризиса, вызванного Первой Мировой войной. Таким образом, начало строительства и тем более его завершение в сжатые сроки, служило доказательством не только процветания и устойчивого экономического развития СССР, но и формировало статус страны среди других государств.
К концу XIX века население Москвы достигло 1 млн. человек, а к 1915 году уже 2 млн. человек. И если в конце XIX века проект строительства метрополитена не был принят (в частности по религиозным соображениям, поскольку считалось что тоннель, проходящий в близи храмов и под ними нарушит святыни), то к 1930-ым годам наличие метро стало жизненной необходимостью, поскольку наземный транспорт просто не справлялся с объемом перевозок.
Московский метрополитен родился в кроткие сроки, но на очень хорошо аргументированной и продуманной основе, благодаря идеям, которые заложили выдающиеся русские инженеры. Художественная отделка станций представляет собой шедевр монументальной архитектуры. Сегодня 44 станции признаны объектами культурного наследия (в основном это станции первой и второй очереди). В связи с чем можно отметить, не только практическое, но и эстетическое, а вслед за ним и идеологическое значение метрополитена. Метро выполняет одновременно ряд функций. Во-первых, поднимает статус государства на мировой арене; во-вторых, пропагандирует правильную «линию партии» внутри государства; в-третьих, демонстрирует благополучие и мощь советской экономики, в противовес тем странам, где строительство было отменено в связи с экономическими проблемами; в-четвертых, является транспортом по своему прямому назначению. Художественное оформление станций оказывало мощнейшее влияние на сознание граждан, прививая им чувство гордости за свою страну, подталкивая на дальнейшие подвиги и свершения на благо Родины. Ничего другого такие великолепные и грандиозные творения привить не могли, они напоминали дворцы и храмы, но уже советского общества, со своей «религией» - идеологией. Подчеркнутая связь с прошлым как один из аспектов неоклассицизма, заменялась цитированием избранного круга исторических памятников.
Строительству уделялось большое внимание не только в рамках освещения в прессе, но и в деятельности организаций пропаганды для привлечения на строительство новой рабочей силы. В мартовском номере «Архитектуры СССР», посвященном запуску первой очереди московского метрополитена, во вступительном слове к материалу о запуске первой линии, метро характеризуется сразу с нескольких сторон. Не только как предприятие, вступившее в ряды действующих, но отмечается и как крупнейшее «завоевание» архитектурного творчества, творческое «достижение» советской культуры, победа социалистической техники и людей, ею овладевших, новая страница в истории архитектуры138. Таким образом, отмечается не только техническое и производственное значение метрополитена, но не остается без внимания культурный компонент. Для выделения стилевых характеристик остановимся более подробно на архитектуре отдельных станций. Их архитектурное оформление представляет собой воплощение «сталинского стиля», причем охватывает не только внешний вид (фасад зданий), но и внутреннее убранство (интерьеры).
Наиболее часто в архитектурном плане выделяют станции первой и второй очереди (по мере ввода в эксплуатацию). Станции первой очереди были запущены в 1935 году, второй - в марте 1937, но не одновременно, а по участкам (сначала на некоторых станциях не было остановок). Открытие первой очереди Московского метрополитена состоялось 15 мая 1935 года (эта дата стала днем рождения Московского метро), на участках от станции «Сокольники» до станции «Парк культуры» (Приложение 2. Рис. 1.) с ответвлением от станции «Охотный ряд» (Приложение 2. Рис. 2.) до станции «Смоленская» (Приложение 2. Рис. 3.) общей протяженностью 11,2 км. Проектировавшие их великие советские архитекторы - Иван Фомин, Алексей Душкин, Николай Ладовский и другие. Каждый по-своему решал одну и ту же задачу: сделать так, чтобы толща земли не давила на пассажиров, чтобы они чувствовали себя комфортно в совершенно новой обстановке. Архитектуру первой очереди отличает монументальность и сдержанность, отражающие представление о пролетарской роскоши, квинтэссенцией которой и было метро рабоче-крестьянской Москвы 1930-х годов. Чтобы составить представление об этом, достаточно «проехать» от «Комсомольской» до «Парка культуры». Дополнительно можно также осмотреть станции «Красносельская» и «Сокольники», находящиеся за пределами метрокольца, а также «Арбатскую» и «Смоленскую», теперь относящиеся к Филёвской линии (они тоже были открыты 15 мая 1935. Оформление станций зависит не только от вкуса и мастерства архитектора, или наличия тех или иных материалов, но в первую очередь от конструкции самой станции. Среди станций так называемого глубокого заложения выделяют станции пилонного и колонного типов.
Пилонные конструкции более старые. Каждая такая станция состоит из трех залов - центрального и двух боковых. Залы образованы самостоятельными тоннелями и отделены друг от друга массивными пилонами. Это создает ощущение некоей изолированности объемов друг от друга, слегка стесняет и угнетает. Центральный зал пилонной станции может быть достаточно коротким. Вплоть до 70-х годов XX века и московские станции «Лубянка» и «Чистые пруды» (тогда еще носившие названия «Дзержинская» и «Кировская» соответственно) имели короткие подземные залы. Но в связи со строительством переходов соответственно на «Кузнецкий Мост» в 1975 и на «Тургеневскую» в 1971 году станции подверглись кардинальной реконструкции, подразумевавшей продление центральных залов. При перестройке станции «Чистые пруды» («Кировской») прежний архитектурный стиль был сохранен, но достаточно легко обнаружить следы реконструкции: новые арки между пилонами чуть ниже старых, оставшихся в приторцевых зонах станции, а потолок в новой части центрального зала, напротив, чуть выше, к тому же, он гладкий, без рельефных узоров, отличающих потолок старых фрагментов центрального зала. Нынешняя «Лубянка» выглядит как классическая пилонная станция времен 1970-х, и только в приторцевой области южной части станции сохранились несколько пилонов с изначальной отделкой.
Станции колонного типа можно рассматривать как новую ступень инженерной мысли. Самой первой из них стала «Маяковская» (Приложение 2. Рис. 4.), запущенная в 1938 году. Благодаря применению вместо тюбинговых пилонов «ажурных» колонн создается впечатление слияния объемов центрального и боковых залов воедино.
Проявление стиля в планово-типовой застройке провинциального города
В послевоенный период происходит расцвет строительства по всей стране. В первую очередь это обусловлено большими разрушениями. По некоторым данным за годы войны в городских и сельских местностях остались без крова около 25 млн. человек. Коммунальному хозяйству СССР был нанесен огромный ущерб. Полностью или частично было разрушено свыше 70 млн. кв. м жилой площади, выведено из строя около 250 водопроводов, 114 канализационных систем, 46 трамвайных и 5 троллейбусных хозяйств, 362 коммунальные электростанции и большое число других предприятий и учреждений инфраструктуры жилищного сектора. В городах СССР, подвергшихся фашисткой оккупации, было разрушено 1209 тыс. жилых домов (из 2567 тыс.), около 32 тыс. крупных и средних промышленных предприятий, 82 тыс. школ, множество больниц, музеев, магазинов и т.д. В годы войны произошла значительная миграция населения, при этом изменился и его структурный состав: численность городского населения за 1941-1945 гг. возросла почти в 1,3 раза. Промышленные центры, принявшие несколько «волн» эмиграции, вновь «зарастают» индивидуальными деревянными домами и бараками с печным отоплением. По мере освобождения районов страны, временно оккупированных немецко-фашистскими войсками, в них немедленно разворачивались ремонтно-восстановительные работы. В течение военных лет было построено и заново введено в действие 3,5 тыс. и восстановлено в освобожденных районах свыше 7,5 тыс. крупных промышленных предприятий. Жилищную проблему граждане по возможности решали самостоятельно. В ноябре 1945 года СНК СССР был утвержден список из 15 русских городов, подлежащих первоочередному восстановлению. Восстановление Киева, Сталинграда (Волгограда), Минска, Харькова, Севастополя, Смоленска и других городов сопровождалось их коренной реконструкцией160. То есть первоначально восстанавливали города в большей степени подвергнувшиеся разрушениям.
Поскольку множество домов фактически были снесены (бомбежки, мины и т.д.), то реконструкция относилась и к планировке, город фактически строился заново. Поэтому в этих городах архитектура сталинского периода представлена наиболее планомерно и полно. В государственном стиле выполнены здания различного назначения, представлен широкий спектр сооружений - от жилых домов и административных зданий, до вокзалов и домов правительственных учреждений. После решения первоочередных задач по восстановлению разрушенных городов, перешли к плановой реконструкции советских городов с учетом новой реальности. Старые города «капиталистической» застройки не отвечали новым требованиям власти. В официальных документах старая застройка характеризовалась крайне негативно. В частности, о существовавшей застройке города Саратова в пояснительной записке к «Проекту реконструкции застройки проспекта им. СМ. Кирова в г. Саратове» отмечается: «Центральная часть города Саратова представляет из себя хаотическую и бесплановую внутриквартальную застройку, характерную для развития старых капиталистических городов»161. А также: «В этом отношении Саратов не представляет исключения из большинства старых городов, развивавшихся и застраивавшихся в период капитализма, оставившего нам тяжелое наследство».
В довоенный период в провинции строится мало, и в основном здания административно-образовательного назначения. Наиболее близким примером является комплекс зданий современного Саратовского государственного технического университета имени Гагарина Ю.А. (в рассматриваемый период - Саратовский автодорожный институт), точнее здание главного и пятого корпусов (в меньшей степени 11 корпуса). Причем, здания разительно отличаются по типу своего экстерьера. Главный корпус (Приложение 4. Рис. 1а.)носит характерные черты раннего сталинского неоклассицизма, близкого к конструктивизму (и может даже в большей степени к нему принадлежащий). В едином стиле здесь выполнены как внешний фасад здания, так и внутренняя отделка. В украшении капителей (Приложение 4. Рис. 2а.) интерьера использованы вольные декоративные элементы и советская символика. В оформлении фасада присутствуют колонны, рельефы, выраженные карнизы. Капитель колонн нельзя отнести к какому-либо ордеру, в её оформлении используются подобные каннелюрам желобки. Здание же пятого корпуса (Приложение 4. Рис. 16.), изначально предназначавшееся для общежития, а позднее перестроенное для учебного процесса, несет отличительные черты классицизма, в первую очередь, это использованные в отделке фасада полуколонны. Оформление капители (Приложение 4. Рис. 26 и 2в) можно характеризовать как модифицированный композитный ордер, поскольку использованы волюты и лепестки, вместо листьев аканта. Круглые полуколонны расположены вдоль главного фасада здания, однако почти по всему периметру идут пилястры. В оформлении их капители использованы волюты, желобки подобные каннелюрам (как и на капителях главного корпуса), а также растительный декоративный элемент.
После первых волн реконструкции, когда основные этапы восстановления остались позади, начинается планово-типовая застройка провинциальных городов. Новые районы, как правило, формируются вокруг предприятий. Включают в себя весь комплекс необходимых сооружений для создания благоприятных условий жизни трудящихся. Наибольший промышленный рост Саратов получил в период Великой Отечественной войны, когда в город эвакуировались предприятия оборонного значения.
Поэтому в послевоенный период первоначально стенами обзавелись именно они. Соответственно сначала получила развитие промышленная архитектура. В послевоенный период строительство заводов продолжалось. Так, 2 августа 1947 был организован Саратовский «Радиоприборный завод» (Приложение 4. Рис. 3.), в административном корпусе которого легко узнаваем стиль сталинской архитектуры. С развитием заводов шло и развитие жилого сектора для его сотрудников. Это послужило причиной жилой застройки в районе второй и третьей Дачных улиц (пл. им. В.И. Ленина), а так же основной движущей силой создания и развития целого района города Заводского (первоначально - Сталинского).
Как отмечалось выше, застройка новых районов носила комплексный характер. Заводской район города Саратова служит прямым тому доказательством. Жилая застройка перемежается школами, детским садами, поликлиниками, комплексность подтверждают стадион, здание администрации и больница. Архитектурный облик здания администрации Заводского района (пр. Энтузиастов, д. 20) (Приложение 4. Рис. 4а), и школ более параден. В отделке здания администрации использованы формальные элементы стиля, такие как полуколонны, рельефы. Колонны к конкретному архитектурному ордеру не относятся. Судя по декору капители (Приложение 4. Рис. 46) использованы листья аканта, на этой основе можно сказать, что это трансформация коринфского ордера. Здание, расположенное на этой же площади, имеет более сдержанную отделку фасада (пл. Орджоникидзе, д. 11) (Приложение 4. Рис. 5а), однако использованы колонны ионического ордера, особенность использования заключается в декоративном элементе, расположенном по центру капители - цветок (Приложение 4. Рис. 56). В отделке оконных проемов использованы небольшие пилястры, с капителями стилизованными под ионический ордер.
Рельефные украшения часто используются в отделке зданий в советском неоклассицизме. Сюжет, как правило, по теме соотносится с предполагаемым функциональным назначением здания, или же посвящен счастливому советскому быту. Примером, также может служить главный корпус Саратовского государственного технического университета (ул. Политехническая, д. 77). Тимпаны его фронтонов (Приложение 4. Рис. 6а) украшены рельефами. На одном из них - центральном - ранее был изображен герб Советского Союза (сейчас рельеф сколот, однако следы виднеются), второй и третий носят более художественный характер. На одном изображен трактор, рабочий с молотом и колхозница с серпом, символизируя союз трудящихся - главная эмблема СССР. Также как латентное можно рассматривать неканоническое изображение герба Советского Союза. Рельефы отражают профессиональную принадлежность выпускников, тогда еще института. Кроме того в экстерьере главного корпуса присутствует рельеф вне фронтона, расположенный в завершении каскада окон на одном из фасадов, тематика его так же соответствует будущей деятельности молодых специалистов окончивших вуз (Приложение 4. Рис. 66). Изображены, по-видимому, строящийся мост, работа с теодолитом, технические специалисты. На фронтонах и стенах школ, тематика соответствующая - школьная. Это дети, школьные принадлежности и другие, связанные с темой изображения.
