Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Обзор литературы по теме диссертационного исследования
ГЛАВА 2. Процессуальность идентичности: конвенциональная и неконвенциональная аргументация
2.1. Теоретическое освоение культурной идентификации в поликультурной ситуации
2.2. Структурно-функциональное и семантико-тематическое измерения идентичности
2.3. Сценарии развития процессуальности идентичности: культурная ассимиляция, метиссаж, культурная гибридизация
2.4. Методологический статус идеала культурной идентификации как процесса 69
ГЛАВА 3. Методологический потенциал современных гуманитарных исследований: опыт моделирования процессов культурной идентификации
3.1. Националистические версии культурной идентичности: критика монологичности
3.2. Кризис культурной идентификации в контексте постмодернизма и постколониализма
3.3. «Политики идентичности» в феминистских и постфеминистских практиках 125
Заключение 144
Список использованных источников
- Структурно-функциональное и семантико-тематическое измерения идентичности
- Сценарии развития процессуальности идентичности: культурная ассимиляция, метиссаж, культурная гибридизация
- Кризис культурной идентификации в контексте постмодернизма и постколониализма
- «Политики идентичности» в феминистских и постфеминистских практиках
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена как научной, так и социальной ситуацией, сложившейся на современном этапе развития культуры под влиянием необходимости переосмысления идей и их воплощения в различных условиях. Вызовы современности характеризуются культурным плюрализмом, предельной мобильностью и ростом числа межкультурных контактов. В этом отношении культурное разнообразие признано общим достоянием человечества, фактором развития интеллектуальной, эмоциональной, нравственной и духовной жизни. В связи с этим разрабатываются нормативно-правовые документы, затрагивающие проблемы развития как локального, так и глобального культурного сообщества. Очевидно, что появляется необходимость не только подготовки общества к новым культурным условиям, но и разработки проблем, связанных с переосмыслением и оценкой тех или иных явлений.
В диссертационной работе осуществляется попытка систематизировать, обобщить и развить опыт работы зарубежных исследователей по проблемам культурного плюрализма и культурной идентификации. Предлагаемая стратегия методологического анализа культурно разнообразных контекстов и процесса культурной идентификации обладает эвристическим потенциалом в современных гуманитарных науках в целом и в современной культурологии, в частности. С одной стороны, современные гуманитарные исследования представляют собой относительно устойчивое знание о культурном разнообразии, механизмах его формирования и принципах становления. С другой, проблемный статус идентификации как процесса в современной гуманитаристике обосновывает всеобщность оснований различных методологий, с целью выявления возможностей взаимодополнения их теорий и эмпирических следствий. Актуальность данного исследования также определяется тем, что системный анализ идентификации способен повлиять на переосмысление и оценку тех или иных явлений кросс-культурного взаимодействия, послужить основой для понимания любых культурных феноменов и дискурсивных практик.
Объектом исследования является культурная идентификация как процесс.
Предмет исследования составляют теоретические и методологические аспекты процессуальности идентичности в современных гуманитарных исследованиях США и Западной Европы.
Хронологические рамки исследования охватывают период с конца XX века, времени формирования в американской и западной гуманитаристике идейных установок и подходов, по настоящее время.
Целью исследования является экспликация культурной идентификации как процесса, выявление его потенциала для анализа проблематики современных гуманитарных исследований. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
уточнение содержания понятий «идентичность», «культурное различие», «межкультурное взаимодействие» и выявление их роли в современных исследованиях;
обоснование процессуальности идентичности как совмещения идентичностей разного порядка в современных гуманитарных исследованиях;
выявление теоретических и методологических аспектов процесса культурной идентификации в современных гуманитарных исследованиях;
выявление условий и возможностей построения теоретических моделей культурной идентификации (националистические версии, постмодернизм и постколониализм, феминизм и постфеминизм) для характеристики состояния и тенденций развития современного культурологического знания.
Гипотеза исследования. Исследование проблематики культурного разнообразия в современных гуманитарных теориях имеет принципиальное значение для понимания природы проблем культурной идентичности и процессуальности культурной идентификации. Изменения в социальных реалиях, появление новых методологических подходов в социальных и философских исследованиях (прежде всего, западных) требуют переосмысления традиционных эссенциалистских подходов к проблемам культуры, личностной и культурной репрезентации, представлений о глобальной смене эволюционной модели европоцентризма на «открытую» межкультурному диалогу плюралистическую перспективу.
Состояние научной разработки темы исследования. В ходе работы над диссертацией, автором были определены те направления и подходы в современных гуманитарных исследованиях, которые позволяют адекватно изучать проблематику культурной идентификации в современном мире: национализм, постмодернизм, постколониализм, феминизм, постфеминизм. В связи с междисциплинарным характером исследуемой проблемы, к настоящему времени сложилось несколько вариантов анализа и интерпретации идентичности: конвенциональный, основанный на признании фактической идентичности; кластерный, в основе которого лежит идея невозможности совмещения идентичностей; этнический, с определенной идеологической установкой; социокультурный, рассматривающий идентичность как инструмент для самоопределения и др. Говоря о степени разработанности проблем, затрагиваемых в диссертации, стоит отметить, что многие из них вызывали немалый научный интерес среди современных исследователей. Проблемы контекста культурного разнообразия анализируются в этнопсихологии преимущественно с точки зрения этнического сознания, в социологии представления развиваются под влиянием роли социальных институтов, в кросс-культурной психологии проводится анализ процессов аккультурации и культурной адаптации. В других смежных науках были осуществлены отдельные философско-культурологические обобщения и проведены прикладные исследования. Однако, в то же время целостная культурологическая экспликация проблем идентификации отсутствовала. Необходимость современной интерпретации накопленного материала послужила толчком для создания новых гипотез и нетрадиционных подходов.
Источниковую базу настоящего исследования составили книги, статьи, интервью, законодательные акты и правовые документы, а также отдельные автобиографические материалы. Важно отметить, что в американской и европейской гуманитаристике отправной точкой для комплексного анализа процессов идентификации можно считать конец 70-80 гг. ХХ в., когда развивающиеся со второй половины ХХ в. направления гуманитарных науках расширяют и углубляют данную проблематику. Концептуально, среди всей совокупности подходов, связанных со специфическими представлениями о культурной эволюции западной цивилизации конца ХХ в. и переопределяющих отношение к процессам культурной идентификации, выделяются следующие:
-
Национализм, идеология которого основана на том, что нация и национальное государство являются наиболее адекватными и приемлемыми единицами социальной, политической и культурной организации. 1960-1970-е гг. ХХ в. отчетливо показали возросшие требования к интеграции социальной и культурной жизни национальных государств. К примеру, политика таких гражданских обществ как Канада и Австралия, с учетом развития многочисленных этносов и культур была переориентирована на мультикультурную. Подобным образом, начиная с 1980-х ХХ в. этнические государства постепенно трансформируются в гражданские (примеры подобных трансформаций отчетливо показаны А.Аллахаром, Х.Бхабхой, У.Кимликой, А.Маргалит, Ч.Тэйлором). При этом основой процесса «перехода» служит не только поиск собственной идентичности, а возможность ее выбора. Совпадение гражданского национализма с национальностью впервые было предложено крупнейшим исследователем Э.Геллнером в 1983 г., что определило на рубеже ХХ и ХХI вв. национализм как очевидную и повсеместную идеологию единства, несмотря на то, что Э.Геллнер не рассматривал национализм в качестве таковой. Идеи Э.Геллнера о нации как создаваемой общности на основе со-принадлежности созвучны с последующим пониманием ее «воображаемости» и социокультурной ангажированности у Б.Андерсона. Происходящее «окультуривание» процесса идентификации обретает жизненный смысл в порядке необходимости принадлежности группе и последующей ее репрезентации.
-
Постмодернизм, методологически связанный с постструктурализмом. Ряд теоретических подходов в современных гуманитарных науках, обозначенных в 70-80-х гг. ХХ в., характеризуется пересмотром господствующей ранее унификации и целесообразности, возрастанием возможностей многовариантности прогресса и утверждением плюралистической парадигмы. В дискурсе постмодерна проблема культурной идентификации стала обсуждаться в 1980-х гг.. Рецепции отдельных идей постструктурализма и деконструктивизма (Ж.Делез, Ф.Гваттари, Ж.Лакан, Ж.Ф.Лиотар, М.Фуко, В.Беньямин, Ж.Деррида, Ф.Джеймисон, Ч.Дженкс, Ю.Кристева) определили своеобразие использования постмодернизма в попытке найти пространство свободы без принуждения и границ. Однако методологически, выход за рамки пространства текста большинству постструктуралистов не удается. По этой причине в настоящем исследовании важна лишь тенденция перехода постмодерна к поиску реальности и возможности репрезентации субъекта не в качестве иллюзии или симулякра, а действующего социального актора.
-
Постколониализм, хронологический рубеж которого отмечается 70-ми гг. ХХ в.. Восприятие «постколониальной» проблематики не только на геополитическом, но, прежде всего, на культурном уровне, позволило сформировать к концу XX в. целую междисциплинарную область исследований – «postcolonial studies». Позиции отдельных исследователей (Аппиа Квэйм Э., Б.Ашкрофт, Г.Гриффитс и Х.Тиффин, Х.Бхабха, Д.Чакрабарти, С.Дюринг, П.Гилрой, Л.Хатчен, В.Миньоло, Б.Мур-Гилберт, С.Нието, С.Рушди, Э.Саид, С.Слемон, Г.Спивак, С.Сулери, Р.Янг, М.Саруп) довольно оппозиционны и разрозненны, однако рамки постколониальной теории удерживают их на уровне единства критики жесткого доминирования и субординации, что позволяет актуализировать возможности личностного выбора и процессов культурной идентификации. В этой связи важным становится именно состояние, которое основано на незавершенности процесса идентификации. Стоить отметить, что выбранная стратегия сравнения постмодернизма и постколониализма в работе позволяет проследить реальное становление идентичности от попытки соответствия вымышленному образу. При этом актуальные для постколониализма обстоятельства протекания идентификации определяют поле для последующего самоотождествления в выбранной культуре.
-
Феминизм. С учетом хронологии, в работе используются женские движения второго этапа, начиная с 70-х гг. ХХ в., основной пафос которых состоял в приверженности постулату «равенство в различии» (Дж.Батлер, Р.Брайдотти, С.Кокберн, Н.Юваль-Дейвис, П.Ален, Б.Хукс, А.Рич, С.Сулери). Эпицентром «женского возрождения» в 70-80-х гг. стали США, в основе которых лежала борьба за равенство против дискриминации. Показательно то, что десятилетие 1975-1985 стало по признанию ООН «десятилетием женщин». В современной феминистской теории принято выделять гомогенную и гетерогенную модели гендерного угнетения. В первой половине ХХ в. работала гомогенная модель, которая подчеркивала общие черты женщин, выводила их идентичность на уровень объединения по био-признаку. Гетерогенная модель американского феминизма трансформирует феминисткую теорию 1960-х гг. ХХ века в рамках мультикультурной и глобальной тенденций, позволяя обнаружить силовые отношения первого и третьего мира, культурные измерения «патриархата» и приоритетности проблем самоидентификации.
Все основные исследования по указанной проблематике, таким образом, вписываются в единые хронологические рамки, с обязательным концептуальным допущением более широкого ареала источников, выходящего за рамки настоящей работы. Детальный анализ литературы, проведенный в первой главе, позволяет заключить, что остаются неразрешенными ряд вопросов, касающихся определения методологического статуса идеала культурной идентификации как процесса. Кроме этого, слабо изучены взаимосвязи процессов идентификации в культурно гетерогенном контексте. В связи с этим диссертационное исследование направлено на устранение данного пробела.
Теоретико-методологическая основа исследования. Методологические основы исследования представлены использованием в диссертации следующих методов: метод компаративного анализа; диалектический метод; метод системного анализа. Метод компаративного анализа обнаруживает в диссертационном исследовании набор основных параметров, которые задают возможности сравнения и сопоставления современных гуманитарных теорий. В этом отношении компаративный метод определяет три основных вопроса: онтологический, эпистемологический и методологический. Каждый их этих вопросов определяется в любой из глав. Онтологический вопрос касается «формы и природы» исследуемой реальности, ее познание и особые характеристики. Определение мультипликативной личности при этом формируется на основании соотношения индивидуальной и коллективной природы человека, в которой процесс идентификации связан с фактом существования среди различных культур. Эпистемологический вопрос затрагивает проблему природы отношений между наличествующим знанием и перспективным знанием относительно объекта и предмета исследования. Методологический вопрос касается выбора типа исследовательских методологий в целях проверки научных гипотез. Преимущество использования метода компаративного анализа в том, что он позволяет обнаружить то, как могут быть изучены тематические поля и проблемы культуры, дополнены и преобразованы. Применение диалектического метода позволило проследить эволюцию процесса идентификации как содержательно, так и концептуально. Основные требования метода заключались в том, чтобы рассматривать изучаемые явления с точки зрения трансформации их развития, а также ряда причин, их вызывающих. В основу диалектического метода заложен принцип перспективности, который в настоящей работе формулируется следующим образом. Во-первых, признание того, что культурное разнообразие и культурное различие существуют позволяет утверждать наличие потенциальной аудитории, для которой совмещение разных идентичностей возможно и актуально. Во-вторых, автор диссертации учитывает факт конструируемой людьми желаемой реальности, то есть сложившиеся в сознании ценностные установки, нормы и некоторые стереотипы. Таким образом, идентичность оказывается всегда открыта последующим трансформациям. Поэтому общие требования диалектического метода в применении к исследованию идентичности означают, что она может рассматриваться и изучаться, прежде всего, в концептуальном и исторически обусловленном контексте культурного разнообразия. Системный метод позволил комплексно подойти к моделированию процессов культурной идентификации в рамках современных гуманитарных исследований. В результате применения системного метода можно обнаружить действенность следующих принципов:
- Децентрализации, т.е. последовательного и равноправного культурного развития на основе взаимного уважения и признания;
- Дополнительности, суть которой заключается в том, что каждая из культур не только уникальна по себе, но и рассматривается во взаимосвязи с другими культурами, признавая их ценность и уникальность;
- Дифференциации или диверсификации, при которой развитие отдельных элементов культуры или субкультур в рамках отдельно взятой культуры учитывает рамки объективных особенностей развития;
- Превентивности, предусматривающий возможность контроля (в частности со стороны официальных структур) над процессами социокультурного развития, с целью предупреждения этнонациональных или межкультурных конфликтов;
- Гибкости и пластичности, которые заключаются в анализе характера социокультурных трансформаций и принятии решений наиболее эффективных для возможности личностного самовыражения;
- Открытости. С позиции данного принципа, системный метод позволяет оценить проблематику идентификации в рамках современных гуманитарных исследований, выявить преимущества и недостатки данного процесса.
Выбор данного комплекса научных методов (компаративный метод, диалектический метод, метод системного анализа) дополняется аксиологическим и семиотическим методами из-за сложности и динамичности изучаемого феномена. Совокупность данных методов выявляет в исследовании аксиологическую составляющую, подчеркивая значимость интегративного анализа культуры, основанного на объединении различных теоретических трактовок, методологических установок и практических интересов.
Научная новизна диссертационного исследования и результатов, полученных лично автором, определяется тем, что в работе осуществлена целостная экспликация идентификации как процесса, определены позитивные и негативные стороны его протекания выявлены теоретические и методологические аспекты культурной идентификации в рамках современных гуманитарных исследований. Это позволило получить конкретные результаты:
на основе анализа современных трансформаций содержания понятий «идентичность», «идентификация», «культурное разнообразие» и «межкультурное взаимодействие», уточнен и обоснован единый категориальный аппарат для изучения идентичности и идентификации в проблемном поле современных гуманитарных исследований;
обосновано, что идентичность носит процессуальный характер в контексте культурного разнообразия, трансформируясь в идентификацию. Это позволяет рассматривать культурное разнообразие в качестве фактора культурной динамики, обеспечивая его эмпирическое и теоретическое освоение в системе гуманитарных исследований. Теоретически, процессуальность идентичности демонстрирует возможности преодоления логоцентричности современной западной интеллектуальной традиции путем выработки новых концептуальных схем и предметов исследования. Эмпирически, идентификация как процесс позволяет выявить те нормативно-ценностные установки, которые позволили подтвердить возможность совмещения нескольких идентичностей без ущерба какой-либо одной;
установлено, что идентификация как процесс обладает методологическим статусом идеала в современных гуманитарных исследованиях, эвристичность которого заключается в распознавании объектов предметного мира гуманитарных теорий и эффективного оперирования с ними. В настоящей работе на примере раскрытия сущностных свойств фактической идентичности и многоуровнего процесса идентификации, специфика которого проявляется в поликультурной ситуации, определены позитивные и негативные стороны его протекания;
раскрыты новые теоретические и прикладные условия и возможности моделирования процессов культурной идентификации в рамках современных гуманитарных исследований: критика монологичности идентичности в национализме; проблема взаимодействия постмодернизма и постколониализма в постколониальной критике; «политики идентичности» в рамках феминистских и постфеминистских исследований. Обосновано отсутствие четкого моделирования процессов культурной идентификации из-за невозможности стагнации социокультурных и исторических процессов.
Осуществленное в работе исследование раскрывает новые возможности методологического анализа общегуманитарного знания, по-новому трактует отношения между современными и классическими теориями и концепциями, аргументирует преимущества систематизирующего характера их обоснования.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Основные выводы диссертации рассчитаны на практическое применение в деятельности институтов государственного регулирования национальных отношений: внедрение образовательных стандартов, социальной работе в инокультурной среде, продвижение инициатив по гражданскому образованию, улучшение межкультурных взаимоотношений между этническим большинством и меньшинством, формирование новой гражданской культуры. Полученные результаты могут быть использованы в научной и методической работе: исследование возможностей синтеза различных предметных областей гуманитарного знания и методов исследования культуры в теоретической и исторической культурологии, культурной и социальной антропологии (культурная история, «пограничные исследования», межкультурная коммуникация и др.), лекционных курсах по культурологии, социальной философии, философии культуры, социологии культуры, этнологии, политологии и др., что позволит студентам в рамках учебного процесса получить возможность яснее формулировать теоретико-методологические особенности собственных исследовательских установок.
Положения, выносимые на защиту:
-
Содержание понятий «идентичность», «культурное различие», «межкультурное взаимодействие» в современной культурологии определяются особым видением процессов выбора способов и форм личностной и коллективной принадлежности, культурной гетеротопии и механизмов взаимодействия культур. Содержание понятия «идентичность» раскрывается на основе принципа трансформации стабильной культурной идентичности в перманентный процесс культурной идентификации. Обнаружение культурологической размерности понятия «идентичность» взаимосвязано с экспликацией понятий «культурное различие» и «культурное разнообразие», что позволяет актуализировать его предметность в рамках таких подходов как национализм, постмодернизм, постколониализм, феминизм и постфеминизм. В проблемном поле культурологии содержание понятий «идентичность», «культурное различие» и «культурная идентификация» не только утоняется, но и обосновывается прикладной значимостью кросс-культурного диалога, вариантами плюралистического со-развития, выявляя необходимость критического методологического анализа предшествующего знания о культуре, с целью изучения предпосылок формирования культурного разнообразия, его смыслов и границ, а также особенностей протекания процесса идентификации в культурно гетерогенных контекстах.
-
Методологические основания процесса культурной идентификации предопределяются, прежде всего, наличием специфических идеалов и норм современного гуманитарного познания. Эволюционные стратегии культурно гетерогенных пространств отражают многовекторную проблему процессуальности культурной идентичности, которая в современной культурологии определяется как идеал, создавая смысл принадлежности не только на личностном, но и на социальном уровне. При этом процесс культурной идентификации задает рамки культурной полицентричности, которая основана на следующих принципах: критического отношения к эссенциализму, в котором приоритет универсалистских ценностей определяет форму культурной гегемонии и «политики идентичностей»; противостояния партикуляризма и универсализма; соглашения и консенсуса, определяющих рассмотрение физических и культурных границ не в конкретном, а предельно символическом смысле. Определение ценностно-нормативных установок данного процесса осуществляет регулирующую функцию при конструировании новых идентичностей, с особым акцентом на методологической опции «открытого» (полилогического) типа взаимодействия культур. Основные варианты развития идентичности можно определить как классический (основанный на принципах универсализма и культурной гомогенности) и современный (акцент ставится на процессах изменения, которые не лишают отдельно взятую культурную традицию мобильности и самоценности, а личностная форма самовыражения приобретает особое место и значение).
-
Рамки современных исследовательских подходов позволяют сформировать модели культурной идентификации с точки зрения националистического, постмодернистского, постколониального, феминистского и постфеминистского подходов. Согласно националистическому подходу сущность идентичности определяется в терминах стабильности и монологичности развития, фиксации опыта и единообразия культурных кодов. В постмодернистском и постколониальном подходах культурная идентичность рассматривается как неустойчивая, множественная, исторически обусловленная, полиморфная категория. В соответствии с феминистской и постфеминистской проекциями, идентичность характеризуется как «рассеченная» и «текучая», обладающая потенциальностью саморазвития и принадлежащая скорее будущему, чем настоящему. Жизненная позиция личности является необходимым условием взаимовлияния личностной и коллективной форм идентичности в каждой из моделей. Детализация процессуальности идентичности позволяет актуализировать новые сценарии развития культурной идентификации (культурная ассимиляция, метиссаж и культурная гибридизация). При этом совмещение различных методологий выступает в качестве одного из наиболее адекватных средств для исследования социокультурной динамики мультипликативных идентичностей, способных к самоорганизации и модификации.
-
Потенциал современных гуманитарных исследований основан на теоретическом синтезе различных концепций и направлений современной интеллектуальной мысли: национализма, постмодернизма, постколониализма феминизма и постфеминизма. Поэтапный механизм анализа развития культурной идентификации в современном гуманитарном знании позволяет споецировать методы и приемы актуальных методологий на проблемы культурной гетерогенности и адаптировать их к конкретным прикладным проблемам окружающей действительности. При этом критическая составляющая включает в себя:
вычленение и интерпретацию различных методологических концепций и подходов, разработанных представителями современных культурологических исследований;
выявление свойственных для каждой из методологий культурных инвариантов (существенных для конкретной исследовательской ситуации) и определения правил, их обеспечивающих;
раскрытие возможности выяснить общность различных методологий, с одной стороны, а с другой – найти оптимальную модель, соответствующую предметной области культурной гетерогенности и культурной идентификации как процесса в современных гуманитарных исследованиях;
использование синтеза методологий с целью выработки новых перспектив, не игнорируя возможности совмещения или адаптации существующих старых.
Такой подход, не отрицая культурного различия, обнаруживает свою эвристичность, дополняя объяснительный потенциал трансформации культурной идентичности в культурную идентификацию методологическим.
Апробация результатов исследования была проведена автором в выступлениях на республиканских и международных конференциях и симпозиумах с опубликованием результатов: Трэцяя Рэспублiканская навуковая канферэнцыя студэнтау Рэспублiкi Беларусь «НДРС-97» (Мiнск, 14-16 мая 1997); XXVIITH RSACS International conference, Society of American Culture Studies (Moscow, 30 november-7 december 2001); Международная научно-практическая конференция «Феномен коммуникации в социально-гуманитарном знании и образовании» 2001, 2002 (Минск, 12 июня 2002, 3-5 мая 2001); Международный научно-образовательный форум «Европа-2002» (Минск, 4 июня 2002); Круглый стол «Диалог культур и перспективы социокультурной глобализации в современном обществе» (Минск, 2002); Международная научная конференция «Дни науки 2002», «Дни науки 2003» (Киев, апрель 2002, 2003); Международная конференция «Дни Петербургской Философии-2003» (Санкт–Петербург, 13-15 ноября 2003); Великие преобразователи естествознания: Блез Паскаль. XIX Международные чтения (Минск, 26-27 ноября 2003); Международный научный форум (Санкт-Петербург, 12-16 апреля 2005); IV Российский философский конгресс (24-28 мая 2005); Международная научная конференция «воображая пограничье: итоги (2003-2005) (Минск, 31 октября-1 ноября 2005); I Российский культурологический конгресс (Санкт-Петербург, 25-29 августа 2006); Международная научная конференция «Украина-Бєларусь: политические, экономические и культурные аспекты взаимоотношений» (Черновцы, 2007); Международная научно-практическая конференция «Пограничье как научный концепт: эвристические перспективы (2006-2007)» (Вильнюс, 15-18 ноября 2007), Міжнародна наукова конференція «Iмплементація західних освітніх стандартів в пострадянських країнах» (Київ, 21-22 квітня 2008); Международная научная конференция «Composite nations & multiple memories in the East-European Borderland (Belarus, Moldova, and Ukraine)» (4-5 апреля 2009, Кишинев); Международная научнопрактическая конференция «Коммуникативная революция? Медиа и социальные трансформации в Восточной Европе» (21-22 мая 2009, Вильнюс); Международная научная конференция «Lithuanian euro-integration, national identity and collective historical memory» (20-21 ноября 2009, Вильнюс), круглый стол «Социальные нормы и социальная этика в Восточной Европе» (23 января 2010, Минск)
Внедрение результатов исследования проводилось через разработку и осуществление международного коллективного проекта «Репрезентация культурной идентичности в контексте Пограничья (конструирование белорусского медиа-ландшафта) при поддержке Американских Советов по образованию и корпорации Карнеги (2006-2007), результатом которого явилось опубликование монографии «Культурная идентичность в контексте Пограничья. Конструирование белорусского медиа-ландшафта: FM-радио» / А. Криволап, Е.В. Матусевич. Вильнюс: ЕГУ, 2008. – 230 с. Полученные в диссертационном исследовании результаты также используются при проведении региональных семинаров в Беларуси, Украине и Молдове (2007-по настоящее время) в рамках работы центра передовых научных исследований и образования (CASE).
Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, общей характеристики работы, главы 1-ой (аналитический обзор литературы по теме диссертации) и двух глав, разделенных на 7 параграфов, заключения, библиографического списка, включающего 198 наименований и 4 приложений.
Структурно-функциональное и семантико-тематическое измерения идентичности
Классическая социальная философия XIX в., несмотря на многочисленные и зачастую противоречащие одна другой трактовки и вариации, заложила основы формирования гуманитарных теорий XX в., развивавших сходную смысловую идею: современный социальный мир мог бы развиваться в единой, гомогенной форме, предвосхищенной в философии и политической экономии Просвещения. Однако социокультурные реалии современности свидетельствуют о неизбежных процессах трансформации в пользу культурной многосоставности и неоднородности. Социальная философия XVIII в. придерживалась жестко форматированного подхода в трактовке рационального взгляда на историю и общество, принимая, однако, тот неоспоримый факт, что «законы» истории и общества отсылают к конвенциональной утопии того времени - либерализму. В рамках той доминирующей культурной модели мира все варианты построения будущего общества сопровождались изоморфизмом их потенциального развития вместе со всей системой взглядов, на которых базируется сам либерализм: жизнеспособные альтернативы научно-технического прогресса, индустриализация и политическое освобождение, преимущественное разделение труда и свобода личности от тирании господствующего класса и косности социальных устоев. Марксистская традиция взяла на вооружение эту либеральную утопию, хотя и проинтерпретировала ее в манере социального эволюционизма, присущего уже веку XIX. Рационализировав эту установку, марксисты придали ей прагматический характер, отрицая «социальный дарвинизм» раннего XX в., все чаще обнаруживая культурную уникальность и альтернативные пути развития. Середина и особенно конец XX в. актуализируют проблемы культурного многообразия и кросс-культурного диалога. Вместе с этим, 50-е-начало 70-х гг. XX в. — своеобразная кульминация, но одновременно и перелом в русле гуманитарных наук, когда идея междисциплинарного синтеза начинает формулироваться как ключевой момент методологического обновления, выхода из кризиса узкой специализированности.
В ходе работы над диссертацией, автором были определены те направления и исследования в области теории и истории культуры, которые, основываясь на возможностях синтеза методологических установок, позволяют адекватно изучать процессы культурных трансформаций в современном мире. Использованный в ходе работы над диссертацией материал требовал систематизации и последующего обобщения. В конечном итоге, его можно представить в виде трех групп.
Во-первых, это философские, социологические и психологические работы по теории фактической идентичности [М. Колиер, У. Харрис, Л. Майерс, Дж. Рекс, Дж. Раденфорд, X. Петерсен, Ж. де Вое], в которых рассматриваются идентичность как необходимое состояние стабильности, достигаемое в результате социальной интеракции, и идентификация как процесс достижения этого состояния [3. Фрейд, Э. Геллнер, Э. Сэмпсон, П. Вебнер и Т. Мудуд]. Фактическая идентичность в работах представителей психологических теорий идентичности раскрывается как триподальное единство биологического, психологического и социального процессов, определяя два принципиально отличных друг от друга состояния коллективной и личностно-ориентированной идентичности. Концепция коллективной идентичности ассоциируется преимущественно с общественными движениями 70-х и 80-х гг. XX в.. Вариант «оппозиционной идентичности» как разновидности идентичности коллективной особо широко использовался в рамках националистического подхода, в котором основанием идентичности служили классовая, расовая, этническая, тендерная принадлежность и другие стойкие общественные расслоения. По этой причине, последователи российской социологии, психологии и этнопсихологии [Ф.С. Файзуллин, М. Вебер, А.И. Донцов, Б.В. Дубин, М.В. Иордан, Ю.Н. Козырев, П.М. Козырева, Т.Г. Стефаненко, Ж.Т. Уталиева, Т.О. Бажутина, З.В. Сикевич, Г.У. Солдатова, Г.Г. Дилигенский, С. Санько, В.Ю. Хотинец, Н.М. Лебедева], рассматривая типы социальной идентичности, включают в сферу анализа аспекты когнитивных и аффективных оснований, составляющих неотъемлемую часть самоотождествления личности с национальной культурой. Ощущение национальной принадлежности не просто определяет степень допустимости желаемых черт, но и обязательства, как отдельной личности, так и группы в целом по отношению к более широкому культурному контексту. Взаимовлияние социальных и культурных трансформаций определило вектор полемики представителей социологических теорий \М. Вебер, А.И. Донцов, Б.В. Дубин, Э. Дюркгейм, М.В. Иордан, М. Колиер, У. Харрис, А. Рейнольде, Дж. Рекс, Э. Сэмпсон, П. Вебнер, Р. Бернан] на предмет актуальности и возможностях формирования плюралистичной и мульти-принадлежности без какой-либо радикальной деконструкции отдельной фактической идентичности. Логика диссертационного исследования привела к необходимости определения нового концептуального аппарата гуманитарного исследования, разработке связанной с ним новой смысловой модели и, шире, неклассического типа философствования.
Во-вторых, - работы, посвященные отдельным аспектам конструирования и функционирования процесса культурной идентификации в гетерогенных пространствах - роли миграций [Г.У. Солдатова, Дж. Клиффорд, С. Холл, Ю. Кристева, Дж Рац], анализу культурных, религиозных и языковых конфликтов [М.М. Богуславский, М. Бубер, А.И. Донцов, Т.Г. Стефаненко, Ж.Т. Уталиева, И.М. Дьяконов, С.Л. Утченко, Д. Хорн], проблемам гражданского общества [М. Вебер, А. Грамши, Г.Г. Дилигенский, Б.В. Дубин, Дж. Оруэлл, Р. Дворкин, Ю. Хабермас, Дж. Локк, Р. Ноцик, Дж. Рац, Дж. Ролз, М. Уолзер, И. Янг], массовой коммуникации вообще и специфике проявления в условиях глобальной трансформации в частности [С. Жижек, М.В. Иордан, С. Санько, С. Амин, А. Аппадурай, Дж. Фридман, К. Герген, Э. Гидденс, С. Холл, Д. Харвей, С. Хантингтон, С. Латуш, В. Миньоло, Ч. Тэйлор, Дж. Кан]. Социальные изменения в мире после 1970-х выразились в появлении новых путей осмысления категорий и форм культуры, появлении гибкости и открытости форм нового типа знания. Система культуры в отношении к процессу идентификации обретает пограничный смысл, являясь определяющим фактором для таких общественных сфер, как институты семьи, социальных отношений и религии, которые наделяют субъекта различными ролями. Ролевые модели оформляют структурно-функциональную целостность идентичностей « ... внутри репрезентации, которую мы признаем как свою собственную. Более того, идентификация всегда связана с тем, чем один не является - Другим. Мы должны помнить, что она [идентификация, - прим. автора] мыслима в и через различие»4. Невозможность развития идентификации вне пространства коммуникации как обмена смыслами и культурными кодами, подчеркивается «социальными конструктивистами» [Л. Хоффман, К. Герген, Р. Шведер], взгляды которых ограничиваются упорядочиванием процесса идентификации сугубо формами социального опыта и социальными представлениями. Любопытна в этом отношении постмодернистская точка зрения Л. Хоффмана: «граница между индивидуальным и социальным ослабляется ... идея конструируется совместно с другими; затем перетекает в индивидуальное сознание; после воссоединяется с общественным сознанием; и далее по восходящей»5.
Сценарии развития процессуальности идентичности: культурная ассимиляция, метиссаж, культурная гибридизация
По сути, такие понятия, как культурная изменчивость, гегемония, равно как и интернационализация культурного поля ассоциируются именно с постмодерном. Разнообразие вариантов смешения и несовпадения (клэша) задает условия формирования типов идентичности, которые либо совпадают, либо становятся структурными составляющими одна другой. Ж. Делез и Ф. Гваттари, рассматривают культурную идентичность как составляющую идентичности личностной. Преимущество подобного со-подчинения состоит в том, что личность наделяется почти безграничной свободой выбора. Идентичность для постмодернистов - это средство постижения и понимания многих аспектов жизни - личностных, социальных, политических, философских и культурных. М. Саруп, утверждая, что идентичность - это симптом постмодерна, ссылается в подтверждение своих слов на концепцию не просто имитационной, но ассимиляционной концепции идентификации 3. Фрейда [55, 56], которая получила продолжение в иллюзорной, фрагментированной вариации теории Ж. Лакана [37, 38]. Эти две теории подчеркивают единую мысль о том, что идентификация сконструирована путем преодоления психоаналитическим путем сложностей и противоречий самого процесса конструирования нарратива: непонимания, непризнания и неуверенности. Между тем мультикультуралисты зачастую отвергают важность психоаналитических процессов, сосредотачивая внимание на преодолении детерминизма по отношению к волюнтаризму, настаивающему на мультипликативности идентичности - способах обретения опыта или саморепрезентации. «Я склонен думать, что идентичность — это нечто большее, чем отметка в паспорте, чем просто существование; это знание о себе самом, то, во что ты веришь и как действуешь ... чтобы иметь представление об идентичности кого-либо вы должны вести с ним диалог о том, что они думают и чувствуют. Существует множество теорий, информирующих нас о том, что идентичность детерминирована. Они включают в себя анализ процессов социализации (ролевую теорию), идеологию (государственные аппараты, описанные Л. Альтюссером), дискурсивную теорию (ранний М. Фуко), дисциплинарность и механизмы образования самости (поздний М. Фуко)»57.
В одной из таких теорий социальные институты играют определяющую роль — концепция современного «интегрального» государства А. Грамши [17]. Итальянский социолог выделил два основных уровня структуры такого государства - общество гражданское и политическое; первое складывается из добровольных локальных объединений, а второе из государственных институтов (армии, полиции, бюрократического аппарата), роль которых в обществе состоит в прямом господстве над остальными, подразумевая классовую субординацию. Эти положения созвучны и предвосхищают, во многом, идеи постколониальной теории Г. Спивак, выделявшей целый класс «подвластных» («подчиненных», subaltern) групп [171, 172]. Конструирование идентичности под воздействием прямого господства является полем (не единственным, но первичным и постоянно функционирующим), внутри и посредством которого артикулируется власть. Идентичность в таком типе общества становится аналитической категорией, которая дает возможность выявить связь власти и социально сконструированных значений, заложенных в прошлом. По своей природе, любое политическое действие эссенциально, так как оно может выглядеть если не необходимым, то, по крайней мере, неизбежным. Философия практики «политического» общества в том и заключается, что «политика требует стабильного субъекта» , интересы которого это движение могло бы артикулировать. В гражданском обществе, где влияние идей, институтов и коммуникация между группами людей осуществляется не через господство, а, по мнению А. Грамши, через соглашение, функцию идеологии должна выполнять именно культура. В любом обществе, где одни идеи более влиятельны, чем другие, неизбежно возникает форма культурного лидерства, то, что А. Грамши называл гегемонией, — понятие, необходимое для понимания культурной жизни на индустриальном Западе. Интеллектуальное и моральное единство действующих субъектов власти является почвой для распространения общественных идеалов и ценностей во имя интеграции политического и гражданского обществ. Стратегии достижения этой цели у доминирующих классов могут быть различными: от «маневренной» в политическом до «статусной» в гражданском. Именно из этой трактовки мы можем адекватно понять болезненно-травматический характер «колониального опыта» и процесса культурной идентификации. Под маской «маневренности» скрывается «политика идентичности», политика статуса по отношению к представителям «воображаемого общества», для которого существует и своя «воображаемая география и история» (по определению Э. Сайда), помогающая путем инсценировки различий определить свою позицию в отношении того, что ей родственно и что чуждо . Сторонники «политики идентичностей» на деле являются приверженцами фундаментальных, универсалистских ценностей, вызывая закономерный ужас у постсовременных мыслителей самого разного толка, поскольку, свято веря в самоценность и данность различий, абсолютизируют их, постулируя и собственное раз и навсегда данное превосходство. ««Политика идентичностей», воспринятая как абсолютное правило, причем и в своей монокультурной форме, и в форме мультикультурного, бесконечно дробящегося многообразия, обрушивается на вечно меняющийся, незавершенный мир и пытается заставить его застыть и перестать меняться. Подобная цель, естественно, обречена на провал»60. Термин «политика идентичности» отличается от традиционного понимания политики как сферы деятельности государства по организации и регулированию общественных отношений и используется в осмыслении принадлежности личности новым социальным движениям, которые подчеркивают какой-либо один элемент в конструировании культурной идентичности: пол, сексуальную ориентацию, расу или этническую принадлежность. Дж. Кан отмечает, что «намерение подрыва «политики идентичности» путем ее превращения в «свободную игру идентичности», по сути, бесполезно
Кризис культурной идентификации в контексте постмодернизма и постколониализма
В настоящем параграфе особое внимание уделено проблемам социокультурных и внутрикультурных изменений культурной идентификации. Феминистская версия динамики идентификации реализуется в форме критики «политики идентичности». Эта политика заменила ранние феминистские идеологии женственности доминантным опытом белых женщин среднего класса. Женские исследования как социокультурная и политическая практики в рамках всей концепции сексуального различия представляют собой вариант эпистемологического ответа на вызов данной теории. Р. Брайдотти анализирует многоаспектность феминистской вовлеченности в систему властных отношений, практическое воплощение которой задает анализ реалий и требований любой институциональной практики. Система власти в этом отношении фиксирует взаимоотношения и рефлексию над конструированием знания, формированием идентичности и социальными условиями жизни; контекстуальных (или локальных) противоречий между ожиданиями и их конкретной реализацией; распространения последствий процесса институциализации на социальные практики и возможности приобретения опыта, что усилило представление о необходимости их внедрения в сферу критического интеллектуального анализа.
Несмотря на постулируемую в современных тендерных исследованиях дифференциацию пола и тендера100, в монокультурной реальности воссоздавалась вариативная модель «идеологии различия»: биологического, классового, расового и др.. Влияние этой идеологии отразилось, в первую очередь, на искажении системы распределения ролей в обществе и замещении ценностных оснований личностной репрезентации. Монокультурность и ее абсолютизация представляет собой серьезную методологическую, теоретическую и общественно-политическую проблему, поскольку чаще всего идеология доминирования склонна к трансформации в дискриминационную политику с опорой на культурные аргументы. Причем, говоря о культурном аргументе, имеются в виду не только этнические, языковые, но и религиозные и прочие виды различий. Такое использование культурных механизмов рождает ксенофобию, нетерпимость и, в конечном итоге, оправданность открытого физического насилия. Очевидно, что культурный релятивизм претерпевает качественно новые видоизменения по направлению к рациональному культурному воспроизводству и сбалансированному культурному развитию. В этом аспекте культурная политика предлагает только умеренные по своему воздействию средства решения. Она может снижать напряженность, но не решает саму проблему насилия и обеспечения политической безопасности. Гендерное/сексуальное различие как давно известное фундаментальное различие относится к условиям самой жизни. На семантическом уровне данный тип различия выражается во всех дихотомиях мышления, историческом контексте и легитимации системы иерархий. История социальных отношений между полами отражает тенденции корреляции социального и исторического параметров идентичности с биологическим. Глобальная же перспектива «пол» означает фиксированную биологическую категорию, в то время как «гендер» отсылает к его социокультурной репрезентации. патриархатного дискурса оправдывает другие виды подчинения, используя механизм символической «аналогии»: национальный вопрос или «национальный проект» должен отражать гендеризацию политического дискурса и сексуализацию кросс-культурных концептов, взаимосвязанных с понятиями нации и национализма, государство- и нациостроительства, гражданства и этнической принадлежности, сообщества и общества.
Тендер и нация являются социальными и историческими конструктами, участвующими в формировании друг друга: любая нация как этносоциальная общность гендеризована; топография нации отражена в тендерных терминах (феминизация лингвистических терминов, ландшафтов и границ, маскулинное движение и «глобализируемость» тендера). Национальные мифологии, отраженные в традиционном распределении тендерных ролей и национальном нарративе, дополняются образами нации как женщины, матери, жены. Практики нациостроительства оказывают непосредственное влияние на социальные конструкции маскулинности и феминности, в которых женщины формируют нацию физически и символически, в то время как мужчины защищают, ограждают и завоевывают. В рамках феминистских генеалогий самоопределение нации внутри ею же возведенных границ непременно учитывает ее структурное отличие от сообщества и общества. Понятие сообщества представляет собой вертикальную (патриархальную) генеалогию самоопределения и видоизменения субъекта в пространственном, но не во временном отношении. Процесс самоопределения в сообществе осуществляется строго в соответствии с принципом главенства, устанавливающего путь и способ субъективации индивида (аналогия с трансформацией «локальной колонизации» в «колонизирующую повсеместность»). Патриархальная система поддерживается маскулинной генеалогией самоопределения, стремясь к восстановлению и/или сохранению единообразия/подобия (которое, однако таковым не является) благодаря доминантной позиции в сообществе. С другой стороны, общество состоит из индивидов, которые могут быть представителями различных сообществ, взаимодействующих друг с другом и признающих культурные различия один другого. Общество - это система взаимосвязей и взаимозависимостей, структура которой отличается от сообщества наличием открытого публичного и политического пространств. Государство, как выразитель открытости этих связей, при помощи структур власти способно порождать лидеров и аутсайдеров, закреплять статус маргинального субъекта, трансформируя различие в неравенство. Следовательно, политика такого государства возвращает общество к той же самой патриархальной системе распределения ролей, но уже на качественно ином уровне. Гендерные иерархии играют важную роль в переопределении маргинальности в современных процессах трансформации. Установление тендерных иерархий проистекает из первоначальных биологических различий, позволяя оперировать глобализированными «универсальными» ценностями на символическом и социальном уровне. Тендерная теория наглядно отражает трансформацию фактической идентичности (выраженной в биологической данности) в процесс идентификации. Процедуры и политики исключения, основанные на расовом кластере фактической идентичности, стали предметом теоретических и практических исследований одной из представительниц современного феминизма белл хуке. Основной пафос ее работ состоит в убеждении относительно неосознаваемого психологического влияния класса и политического статуса белой женщины в рамках расистского, сексистского и капиталистического государства [127].
«Политики идентичности» в феминистских и постфеминистских практиках
Перекликается с подобными идеями и мнение культурного критика С. Холла, высказанное им в статье «Новые этничности»: «новая культурная политика привлекает внимание к совершенствованию навыков межкультурной коммуникации, а не к подавлению различий, что зависит, отчасти, от конструкции новых идентичностей»114. Последняя концепция претендует на звание диверсивной трактовки этничности, называемой С. Холлом - «позитивная концепция этничности маргиналов», смысл которой состоит не в конструировании новой гомогенности или нормативности, но постоянном участии в процессе становления личности. «Это определяющая проблема, суть которой состоит в том, что транзитивное общество не способно ее разрешить, только лишь усугубляя положение; с другой стороны, прекращение социальной активности поддержания политических решений свидетельствует об отказе в любой возможности существования общества разнообразия»115.
По этой причине целью более интенсивной коммуникации является укрепление механизмов солидарности, интеграции и кооперации. Синтез социальной и системной форм интеграции раскрывает его структурно-функциональную значимость, сформулированную В.Виландом в виде отношения «опосредования координации и кооперации». «Координацией является вещный процесс ex post согласования усилий и ресурсов согласно спросу абстрактных механизмов регуляции. Кооперация является искусством осуществлять интеракции конкретных, индивидуальных личностей в соответствии с правилами, чье соблюдение является договором ex ante и становится проблемой ex post... Предприятие есть форма организации, чья задача заключается в том, чтобы так комбинировать и реструктурировать имморальные механизмы координации и моральные механизмы кооперации, чтобы организаторская стабильность и экономическая эффективность становились друг для друга условием успеха»
Внутреннюю связь механизмов подобной формы доверия убедительно продемонстрировал известный американский культуролог Э. Гидденс в книге «Последствия модерна» через «интенсификацию повсеместных социальных отношений, которые связывают отдаленные районы таким образом, что локальные феномены формируются под влиянием событий, происходящих за многие мили от них и наоборот»117. Обратной стороной территориальной дистанцированности является исчезновение психологических и культурных расстояний, т.е. возникновение абстрактного социального доверия культурному центру как дополнительному системному фактору возможности глобальных проявлений. В первую очередь это сказывается на институциональной основе общества, механизмы формирования и функционирования которой глубоко связаны с механизмами доверия абстрактным, в особенности, экспертным системам. Такое доверие принимает форму безличных обязательств, которые позволяют «высвободить» энергию личности, направленную в некоторых случаях на укрепление собственной безопасности. Данная установка поддерживает постфеминистский тезис о том, что культурная идентичность становится составной частью процесса идентификации, который, несмотря на множество принятых мер, с трудом поддается экономическим, политическим и временным ограничениям. Эту методологию можно использовать для определения путей поступательного развития восточной и западной перспектив в синтезе, где коммуникатор «был бы неограничен социокультурными реалиями, но оперировал бы сферой «между», оперируя наличными возможностями и сознательно ограничивая собственную деятельность в культуре, где ... каждый обладает трансцендентным опытом» .
С. Балагангадара, к примеру, противопоставляет западным концепциям свое видение «органичной» идентичности, отмечая, что «западный человек изначально признает в себе наличие некой управляющей силы (даже если он сам неспособен определить, чем именно «это» является), предоставляющей ему возможности для выстраивания процесса идентификации таким образом, чтобы результатом его «жизненного опыта» явилась универсализация всех культурных оснований... Восточный человек не приемлет такого рода опыт, считая его свидетельством неискренности. Идентичность формируется как «органичная» конструкция приятия «другого», рассматриваемого в качестве деятельностного начала или реализатора необходимых действий, имеющих отношение только лишь к самоопределению»119. Более того, исследователь утверждает, что эти действия либо осуществляются самими носителями, либо «предписываются» к осуществлению по какому-либо заранее заданному пути. Определение такого вектора развития способно задавать направленность поиска собственного «Я» в патриархальных типах культур. Голографическая концепция самости Китая существенно расходится с определенными в начале XX в. концептами (мульти)культурного развития США. Принцип индивидуализма, в противовес традиционной коллективности, представляет совершенно иную отправную точку конструирования социального порядка, в котором самость воспринимается как психологическая составляющая, наравне с культурной, социальной и политической.
«Китайский конструкт сознательно ограничиваемой самости исходит, в первую очередь, из культурных, социальных и политических сфер влияния, значение которых отражается в структурах семьи, общественных (социетальных) ролях, господстве иерархических отношений, следовании авторитету и поддержании стабильности ... Китайское «Я» - это коллективный социальный конструкт, часть замысловатой композиции, напоминающей собой объемный, целостный образ голограммы»120.
Характеризуя XX в. в целом, С. Амин отметил: «Никогда ранее человечество так отчетливо не разделяло точку зрения о том, что земля одна и неделима, что все люди планеты принадлежат к единой системе: биосистеме, обусловливая отношения экологической взаимозависимости; экономической, приводя к расширению Восточного блока стран, прекращающих свою традицию относительной автаркии; культурной, следуя экстраординарной интенсификации коммуникативных стратегий и западных технологий, трансформируясь в прототип «глобальной деревни»» . Идеологема «Запад и все остальные», впервые определенная С. Хантингтоном, отсылает к той модели понимания, когда «все остальные» становятся местом, где «повсеместность» создает новые локальные истории, переделывающие и приспосабливающие западные глобальные проекты (Христианство, либерализм и неолиберализм, модернизацию и постмодернизм). Другой вопрос состоит в том, смогут ли все эти идеи, нацеленные на деконсервацию культур, избежать их овеществления и эссенциализации. Какой будет грядущая культура и какое место займет в ней дискурс «разнообразия» как универсальная возможность осмысления нового типа культурной репрезентации?
Похожие диссертации на Культурная идентификация как процесс: теоретические и методологические аспекты современных исследований
