Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Методология исследования русской культурфилософской мысли XIX-XX веков 18
1.1. Возвращение к базовым основаниям отечественной культуры 18
1.2. Методологическая программа диссертационного исследования 25
1.3. Состояние проблемы индивидуального существования человека в XIX-XX веках 37
Глава 2. Идеи целостности индивидуального существования в наследии Ф.Достоевского, В. Соловьёва, В. Розанова 65
2.1. Специфика понимания индивидуального бытия в творчестве Ф.Достоевского 65
2.2. Философские основания субъективно-личностного развития в концепции всеединства В.Соловьёва 83
2.3. Целевая организация личности в наследии В.Розанова 98
Глава 3. Содержательные аспекты культуры индивидуального существования в трудах К Леонтьева, Л.Шестова, Н. Бердяева 121
3.1. Развитие культуры индивидуального существования в философии надежд Л. Шестова 121
3.2. Программа творчества красоты К. Леонтьева 180
3.3. Персонализм как учение о человеческом достоинстве в духовном проекте Н. Бердяева 236
Глава 4. Методологическое значение моделей культуры индивидуального существования человека 278
4.1. Модели индивидуального существования как культурные образцы личностного бытия 278
4.2. Компаративный анализ моделей 300
4.3. Теоретико-методологический синтез философских оснований культуры и их проекция в современную практику 308
Заключение 324
Литература 339
- Возвращение к базовым основаниям отечественной культуры
- Специфика понимания индивидуального бытия в творчестве Ф.Достоевского
- Развитие культуры индивидуального существования в философии надежд Л. Шестова
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Кризисная ситуация в России остро ставит проблему соотношения культуры и человека. Два последних десятилетия экономического и социального реформирования нашего общества позволили убедиться в том, что недостаточно управляемые процессы социокультурной практики, слабо регулируемые информационные потоки порождают опасность разрушения внутреннего мира человека. Издержки техногенной цивилизации лишь усиливают гуманитарный кризис, превращая человека в средство решения утилитарных проблем. Разрастаясь, кризис деформирует экономику, политику, государство, культуру в целом. На этом фоне возрастает потребность в поиске базовых ценностных ориентиров, которые были бы понятны каждому человеку и вместе с тем вписывались бы в изменившиеся реалии современной жизни. Большинство отечественных специалистов в области гуманитарного знания приходит к аналогичному выводу. Человеческое измерение современной ситуации всё настойчивее выдвигает на передний край нерешенные вопросы культуры индивидуального существования, поскольку все противоречия наиболее ощутимо сказываются на конкретном человеке.
В условиях разрушения единого смыслового пространства между прошлым, настоящим и будущим реальная социокультурная практика нередко переходит в хаотические процессы, в которых подлинное существование человека заменяется псевдоподлинным. Общество как будто утратило критерии различения фундаментальных и преходящих ценностей культуры. Человек всё чаще устремляется к сиюминутным удовольствиями и мнимым ценностям. Потребительство, наркомания, разврат, преступность вытесняют конструктивные основы жизни, которые ответственны за выживание и развитие человека. Разрушительные тенденции лишний раз демонстрируют проникновение кризиса в сущностные механизмы индивидуального существования, свидетельствуя о том, что человеческие качества (чувства, побуждения, совесть, ответственность) не природные, а формируемые культурой свойства.
Инновационный климат современных процессов, снятие жесткой регламентации социальной жизни, безусловно, способствуют порождению новых культурных форм. Однако усиление социальной дифференциации, несовпадение ценностных оснований масштабных социальных групп препятствует осознанию и преодолению кризиса. Для снятия отмеченных противоречий необходимо выработать теоретически обоснованную стратегию социокультурного развития, которая выходила бы на каждого человека.
Недостаточная разработанность культурфилософских теоретических оснований человеческого существования свидетельствует о том, что современный отечественный анализ культуры и человека также находится в состоянии методологической неопределенности. В ситуации распада марксистской парадигмы и размытости перспектив общественного развития России многие исследователи обращаются к наследию русской философской мысли с её сосредоточенностью на проблемах человека.
Ныне становится очевидным, что русская философия - это самостоятельная школа мировой философской мысли, со своим поисковым пространством, проблематикой, оригинальными, глубокими теоретическими идеями. Длительный перерыв в освоении отечественного наследия привел к тому, что исследователям и образованной части населения страны попросту малоизвестна трактовка этих проблем русскими философами, хотя в последние годы ситуация кардинально меняется.
Для теории культуры актуальность наследия приобретает особую притягательность, когда мы обнаруживаем, что в трудах русских философов культура рассматривается как основная сфера применения философии, фундаментальное основание бытия человека, определяющее все другие способы организации жизни, а сам человек выступает в качестве творческого начала и цели культурного развития.
Особо значимым становится не только то, что составляет историческую ценность наследия русской философии, но и практическое использование его опыта. В связи с этим встает задача осмысления этого наследия с позиций актуальных проблем современности, среди которых
главной остаётся проблема культурных оснований индивидуальной человеческой судьбы и перспектив её развития. В настоящее время появилось большое число монографических исследований, раскрывающих сущность и глубину философской мысли этого направления. Однако проблематика взаимосвязи культуры и человека в русской философии по-прежнему остается не проясненной. Очевидно, что в данном аспекте наследие русских философов мало исследовалось, что порождает настоятельную необходимость восполнить пробел.
Итак, актуальность исследования определяется деформацией основных тенденций развития социокультурных процессов, нивелирующих личность, проникновением кризиса в сущностные механизмы культуры, потребностью масштабной переорганизации социокультурного пространства в интересах личности, недостаточной разработанностью теоретико-методологических оснований современной культуры.
Степень разработанности проблемы. С нарастанием интереса к интегративному междисциплинарному знанию в зарубежной и отечественной философии обнаружилась недостаточная разработанность проблем индивидуального существования. Западная культурантропология в лице М.Шелера, Г.Плеснера и А.Гелена ставит задачу объяснить, как появляется всё разнообразие культуры и каким образом оно связано с человеческим существованием. Русская философия обнаруживает в общем кризисе культуры несовершенство индивидуального существования и ищет способы культурного развития человека в новых исторических условиях.
Такая постановка вопроса не кажется случайной, поскольку вопросы индивидуальной человеческой судьбы составляли приоритетное направление православной культуры, с которой русская философия обнаруживает генетическую связь. Это, думается, и предопределило постановку проблемы человека в русской мысли. Поэтому можно говорить об изначальном антропоцентризме русской философии. Антропоцентризм как принцип, сохраненный православием, обусловил преобразование различных исторических направлений и школ русской мысли (этических учений, различных тенденций литературы, публицистики, педагогики) в
философию человека. Это сформировало основную особенность русской философии как человекоформирующего знания. Отсюда генетическое соединение культуры и философии с культурой индивидуального существования. Очевидно, поэтому, русская философия никогда не пыталась редуцировать культуру, а органично развивала её важнейшие направления. Это определяло и созидающий универсализм подходов русских философов к исследованию человека и культуры. Не случайно, видимо, важнейшая социально-культурная функция русской философии проявляется как метод постижения и развития человеческой жизни. Так, в работах И.В. Киреевского, А.С. Хомякова, К.С. Аксакова, К.Д. Кавелина эта проблематика выступала в разработке нового религиозного сознания, а затем углублялась и расширялась в философских подходах Ф.М. Достоевского, B.C. Соловьева, Л.Н. Толстого, К.Н. Леонтьева и др. Таким образом, складывалась ситуация перманентного поиска теоретических оснований культурной жизни человека. Эта проблематика стала главной для русской философии, определяя её специфику и направленность. Активно вторгаясь в жизнь, в решение смысло-жизненных проблем, русская философия направляла все свои усилия на облагораживание сущностных сил человека, его отношений, ибо человек всегда мыслился как начало начал.
В научно-теоретическом пространстве советского периода преобладал в основном марксистский подход к пониманию культуры и человека. Идеи К.Маркса, включая представления о социализме, Россия проверила на практике. В результате сегодня почти ничего не осталось от марксисткой теории классовой борьбы, что отчасти предопределило возврат к аналитическим подходам русской философии, связанным с приоритетами культуры и служением человеку.
Многие отечественные философы второй половины XX века разрывали методологические рамки марксизма и шли в глубину культуросозидания человека. Значительный вклад в этом направлении был сделан в работах В.Г. Афанасьева, А.П. Бутенко, Г.Е. Глезермана, И.С. Кона, М.С. Кагана, B.C. Стёпина, М.К. Мамардашвили, О.Н. Астафьевой, Г.С. Спасибенко, В.А.
Смирнова, А.К. Уледова, И.Г. Фролова, К.И. Любутина, И.И. Борисова, в работах которых нашли отражение общефилософские проблемы человека.
Соотношению природной и исторической сущности человека, взаимосвязи объективных и субъективных факторов социальной динамики личности был посвящен ряд монографий С.С.Батенина, Ю.А.Бубнова, Р.И.Косолапова, Б.Т.Григорьяна, Г.А.Давыдовой, М.Я.Ковальзона, В.Ж.Келле, Н.А.Мещеряковой. Н.Н.Михайлова, А.Т.Мысливченко,
Основы функционального решения проблем развития социальной активности личности мы находим в работах В.Г.Ананьева, Г.М.Андреевой Б.П.Кряжева, А.П.Буевой, И.Т.Левыкина, Е.Н.Князевой, А.И.Леонтьева, В.И.Мясищева, А.В.Петровского, Д.И.Узнадзе, А.Е.Яблонковой, В.С.Ядова, А.С.Кравец, В.И.Моисеева.
Ощутимый вклад в решение проблем философии образования и системное понимание личности внесли работы Л.А.Архангельского, Е.Ф.Сулимова, СМ. Ковалева, Ф.И. Минюшева, Н.Н. Овчинникова. Это их усилиями были в значительной мере преодолены средовые и адаптационные подходы к человеку в отечественной философии и приостановлены разворачивающиеся процессы девальвации личности. Их трудом были соединены нормативный, субстанциональный, функциональный и деятельностный подходы - в комплексную систему воспитания, а затем осуществлён выход к непрерывной системе образования.
Особое методологическое значение для автора данного исследования имел анализ человека в пространстве культуры в работах А.И Арнольдова, Г.А. Аванесовой, М.М. Бахтина, Э.В. Барковой, В.П. Визгина, Л.П. Воронковой, Ф.И. Гиренка, Б.С. Губмана, П.С. Гуревича, Б.С. Ерасова, Э.С. Маркаряна, М.С. Кагана, А.С. Кармина, Д.С. Лихачёва, В.М. Межуева, Ф.Т. Михайлова, С.Н. Иконниковой, Л.З. Немировской, Э.А. Орловой, А.С. Стрельцова и др.
Вместе с тем, в современной гуманитарной мысли нет исчерпывающего анализа и однозначного понимания перспектив культуросозидания. Остро ощущается потребность разработки философских оснований культуры индивидуального существования на базе отечественного
наследия. Дело не только в преемственности, и даже не в заимствовании, а в необходимости продолжения развития самой культуры, в основе которой -позитивно ориентированная деятельность человека, его конструктивные качества, способность к преобразованию.
Проблема исследования состоит в том, что в современном гуманитарном познании существует необходимость философского исследования индивидуального существования человека, но отсутствуют адекватные методологические подходы к решению этой проблемы. Вместе с тем, недостаточно осмыслены теоретические наработки в этой области, сделанные в русской философии и заключающие в себе методологический потенциал изучения этой проблемы.
Гипотезы исследования.
Предполагается, что русская философия XIX-XX веков разрабатывала теоретические основания новой личностной культуры. При этом отечественные философы рассматривали культуру индивидуального существования человека не в связи с фрагментарными преходящими ценностями, а сосредотачивались на фундаментальных, долговременных смыслах, принципах и методах организации его бытия.
Система основополагающих целей, принципов, критериев и методов, положенных в фундамент новой формы культуры у русских философов, остается в рамках единого теоретического основания - решения проблем культуры индивидуального человеческого существования. Вместе с тем, данная система исторически эволюционировала, отзываясь на масштабные трансформации, происходящие в русском обществе и мире, сохраняя проблему человека в качестве центральной.
Цель исследования заключается в том, чтобы выделить системообразующий центр и философские основания культуры индивидуального существования человека в концепциях русской философии XIX-XX веков. Одновременно ставится цель вскрыть их методологическое значение в пространстве современной культурфилософской мысли.
Задачи исследования.
Выработать методологическую программу изучения проблемы культуры индивидуального существования в наследии русских философов.
Проследить специфику метафизических представлений о развитии культуры индивидуального существования в русской философии, выявить основные цели, принципы, методы, способы самостояния личности.
Рассмотреть идеи целостности индивидуального существования в наследии Ф.Достоевского, В.Соловьёва, В.Розанова, определившие сущностные основания субъективно-личностной культуры.
Проанализировать содержательные тенденции метафизики культуры индивидуального существования человека в трудах Л.Шестова, К.Леонтьева Н.Бердяева, задающие методологию новой культуры.
Преобразовать теоретические подходы русских философов в методологические модели культуры индивидуального существования.
Провести компаративный анализ моделей культуры индивидуального существования, раскрыть их системное единство, вероятностный характер и взаимодополнительность.
Осуществить синтез философских оснований культуры индивидуального существования и определить системообразующий центр концепций русской философии.
Раскрыть теоретико-методологическое значение моделей культуры индивидуального существования и показать их проекцию в современную практику.
Объектом исследования выступают проблемы культуры и человека в наследии русской философии XIX-XX веков.
Предметом исследования являются философские основания и принципы культуры индивидуального существования, разработанные русскими философами, а также их современное значение.
Подчеркнем, что предметом анализа выступают философские представления о культуре индивидуального существования не всех русских философов, а только некоторых из них: Ф.М. Достоевского, B.C. Соловьева, В.В. Розанова, Л.И. Шестова, К.Н. Леонтьева, Н.А. Бердяева. Выбор
персоналий определяется, прежде всего масштабом и глубиной проработки проблем индивидуального существования, а также тем, что за каждым автором стоит целое направление в исследовании данной проблематики на определенном этапе исторического развития русской философии. В совокупности работы указанных авторов характеризуют длительный период русской мысли в 150 лет, на протяжении которого произошло не только углубление понимания проблем человека, но и развитие теоретического аппарата. Поскольку в центре анализа этих исследователей неизменно оказывалась взаимосвязь культуры и человека в поворотные периоды мировой истории, погружение в закономерности этой взаимосвязи позволяет развивать представления о философских основаниях культуры индивидуального существования.
Теоретико-методологические основания исследования. В целом методология исследования опирается на историко-философский анализ источников (наследие русской философии), который позволяет проследить и реконструировать становление метафизических форм (целей, принципов, методов, способов существования), определяющих философские основания культуры индивидуального существования, а также обнаружить их единство, выделить то, что наиболее значимо для современности.
Особенности анализа метафизики культуры индивидуального существования обусловили обращение к логико-концептуальному исследованию. Процедура концептуализации, на наш взгляд, позволяет не только наиболее эффективно ввести современные метафизические представления в объём историко-культурного наследия, но и сохранить смысловой контекст русской философии, его целостность, а также соотнесённость элементов философской рефлексии.
Объект и предмет анализа являются сложными познавательными феноменами. Поэтому теоретико-методологическая основа исследования носит междисциплинарный характер. Это обусловило использование установок современной отечественной культурфилософии и теории культуры.
Учитывая, что все представители русской философии соединяли методы философской рефлексии с принципами художественного мышления, с публицистическими и социологическими приемами анализа, необходимым представляется также применение конкретно-исторического метода, позволяющего интегрировать разные позиции в единое аналитическое пространство. Это позволит совмещать различные уровни анализа, разные контексты, неодинаковые гносеологические установки, например, антропоцентричность и объективность исследования, философское и религиозное осмысление человека, бережное отношение к философскому наследию с соблюдением тех процедур, которые придают исследованию строго теоретический, научный характер.
Реконструкция метафизических смыслов русской философии, восстанавливающая целостность отечественной культурфилософской мысли о человеке, обусловила также необходимость сочетания общенаучных, методов - синтеза и сравнительного анализа различных концепций. Такое сочетание необходимо всегда, когда нужно сделать выводы, значимые для современности. Для нас важно, что такое сочетание предусматривает активное погружение в предмет, несущий историческую традицию в себе, а также соединение разных этапов развития отечественной мысли. В исторических текстах смысловые основания всегда в глубине, а то и вовсе в подтексте. Они, зачастую, не видны в анализе промежуточных, скоротечных проблем, в абсолютизации частных направлений мысли. Поэтому синтез, которому предшествует сравнительный анализ наследия указанных авторов, позволяет добиться цели исследования и обнаружить системообразующий центр, позволяющий интегрировать разные варианты представлений о культуре индивидуального существования.
На наш взгляд, одним из главных внутренних достоинств наследия русской философии XIX-XX веков является проблемно-диалоговый стиль дискурса, в центре которого конфликт личного со всем безличным. Поэтому в работе сохранена эта диалоговая форма обсуждения, определившая высоту наследия и принимающая дополнительность современных проблем человека.
Более полному и объективному анализу заявленной темы, а также выстраиванию её методологических оснований способствовали труды В.В.Зеньковского И.И.Евлампиева, А.А.Королькова, П.Ф.Никандрова, М.А.Маслина, А.В.Гулыги, Б.В.Емельянова, А.И.Новикова, В.С.Никоненко, А.А.Ермичева и др., где преобладает современная характеристика русской философии как философской культуры России. Кроме того, в исследовании учтена интенсивная разработка частных проблем русской философии, которым посвящают свои работы Е.М.Амелина, В.А.Малинин, В.В.Сербиенко, К.М.Долгов, В.Н.Акулинин, В.К.Кантор, Л.П.Воронкова, Р.Лаут, продолжением которых мыслится и данное исследование.
Источниковедческую базу диссертационного исследования составили наиболее фундаментальные труды рассмотренных русских философов — «Лекции о богочеловечестве» В.Соловьева, «Братья Карамазовы» Ф.Достоевского, «Шекспир и его критик Брандес» и «Апофеоз безпочвенности» Л.Шестова, «Восток, Россия и славянство» и «Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения» К.Леонтьева, «Самопознание» и «Назначение человека» Н.Бердяева и др., а также статьи известных серий «Лики культуры», «Русский путь», «История этической мысли», «Мыслители XX века», и «Путь к очевидности».
Научная новизна исследования. В диссертации впервые прослеживается становление, эволюция и специфика метафизических концепций культуры индивидуального существования в русской философии. В процессе исследования получены следующие новые результаты: Впервые в отечественной культурфилософии и теории культуры концепции русских исследователей представлены как философское обоснование принципов личностного существования, для чего:
выявлена специфика важнейших идей Ф.Достоевского, определяющая программу духовного развития личности;
раскрыты основные составляющие концепции всеединства культурных начал человека в наследии В.Соловьева;
проанализирована концепция целевой организации личности В.Розанова;
рассмотрены принципы развития культуры индивидуального
существования в философии надежд Л.Шестова;
выделены главные методологические установки философии красоты К.Леонтьева, определяющие принципы самостояния личности;
дано обоснование системного единства персоналистического проекта Н.Бердяева как учения о человеческом достоинстве.
Проанализированы ведущие тенденции в осмыслении культуры индивидуального существования, первая тенденция связана с обоснованием целостного понимания личности в концепциях Ф.Достоевского, В.Соловьева, В.Розанова, вторая связана с раскрытием содержания культуры индивидуального существования в наследии Л.Шестова, К.Леонтьева, Н.Бердяева.
Разработаны теоретико-методологические модели, включающие систему принципов, определяющих культуру индивидуального существования и перспективы её развития у каждого из рассмотренных авторов.
Проведен компаративный анализ моделей культуры индивидуального существования, позволивший вскрыть их единство и различие, а также взаимодополнительность, динамизм и вероятностный характер.
Осуществлён смысловой синтез выделенных философских оснований — целей, принципов, методов, критериев, позволяющих говорить о системообразующем центре всего наследия, и о стоящих за ним, смысловых образцах культуры индивидуального существования.
Выделен принцип культуры индивидуального существования человека как системообразующий центр концепций русской философии XIX-XX веков, определяющий сущностные основания культуры в целом.
Вскрыто метафизическое значение философских оснований культуры индивидуального существования русской философии и их значимость в современной культуре.
На защиту выносятся следующие положения, обладающие научной новизной и подтверждающие основные выводы диссертации:
1. Системообразующим центром русской философии, определившим её методологическое единство и направленность, является культура индивидуального существования человека. Это подтверждается тем, что под
культурой индивидуального существования у всех рассмотренных авторов понимается способность продолжить культуру - основной предмет дискурса. Эта способность и есть механизм переорганизации социокультурной системы за счёт пересмотра культуры самого организующего начала - человека.
2. Философские основания культуры индивидуального существования,
выстроенные нами с целью систематизации и уплотнения позиций разных
авторов в модели культуры индивидуального существования, представляют
собой систему принципов и методов, в которых взаимодействие культуры в
целом и культуры индивидуального существования мыслится как
«многообразие в единстве», определяющее личностную направленность всех
социокультурных процессов. Метафизическое назначение этой связи состоит
в том, что она соединяет все уровни становящегося человеческого бытия,
предостерегая его от распадения и безличности.
3. Методологический потенциал философских оснований культуры
индивидуального существования состоит в том, что система её принципов
определяет наиболее перспективные направления личностной культуры, а
методы - способы её развития. Это означает, что все средства выхода в новое
качество существования должны стать тоже личностными.
4. Целостность и метафизическое значение философских оснований проявляется как соподчинённость и взаимосвязь принципов в концептуальных моделях, что позволяет представить эти модели как теоретико-методологические образцы новых культурных субъективно-личностных форм индивидуального существования в системе культуры.
5. Система принципов, определяющих приоритет культуры
индивидуального существования человека, позволяет говорить о
методологическом единстве естественнонаучной и гуманитарной картины
мира, предполагая смысловой синтез всех срезов бытия вокруг человека, для
которого они лишь развившиеся формы его отношения к миру, находящиеся
в состоянии диалога способы культурного существования человека.
6. Система моделей культуры индивидуального существования
предполагает новый критерий оценки специфики и значимости наследия
русской философии XIX-XX веков в мировой философии - личностный, а
также необходимость переоценки мирового наследия философии с целью вычленения средств, за счет которых осуществлялось культурное возвышение человека в мировой истории.
7. Сравнительный анализ моделей культуры индивидуального
существования определяет новый уровень понимания самого наследия
русской философии XIX-XX веков, который позволяет представить её не
просто как совокупность идей, а как систему, поднявшуюся над атомизмом
классовых, национальных, политических, религиозных, утилитарных
проблем. На фоне этой системы все европейские системы, включая
современные, только часть. Налицо открытая, живая, развивающаяся,
вероятностная, проективная метафизическая система, открывшая
возможность нового культурного субъективно-личностного пространства
исторического развития. Основные её параметры: единое сущностное
основание - культура индивидуального существования, единая цель -
восхождение в личность и единый критерий - способность к непрерывному
творчеству новых культурных форм жизни.
8. Синтез положений, выносимых на защиту, подтверждает основную
гипотезу исследования - русская философия XIX-XX веков работала над
философскими основаниями новой личностной культуры.
Теоретическая и практическая значимость диссертации.
Выделение принципов, методов и критериев развития новой, субъективно-личностной культуры как философских оснований культуры индивидуального существования вскрывает теоретико-методологический потенциал наследия отечественной философии XIX-XX веков.
1. Все модели отражают не только конкретный срез диалога между русскими философами, но и группируются как система культурных форм (целей, принципов, методов, критериев), определяющих индивидуальное существование человека, а также сущностное преобразование всей культуры. Это включает ряд задач и при желании выстраивается в систему стратегических целей - программное задание новой личностной культуры, определяющей преобразование всех измерений социокультурного пространства.
Метафизическое значение философских оснований вскрывает новое экзистенциально-смысловое творческое пространство, выработанное с целью преодоления кризиса в культуре. Содержательное рассмотрение сквозных тенденций, принципов, методов культуры индивидуального существования в русской философии обнаруживает специфику исторического развития отечественной культуры, которая своё назначение видела в том, чтобы перекрыть мир псевдочеловечности и безличности.
Философские основания, выработанные русской философией и вскрытые в исследовании, задают новые объёмы практической культурной работы по переорганизации всех сфер культуры и общества, позволяя преодолевать различные формы детерминизма, рационализма, структурализма, эволюционизма, редукционизма.
Вся система принципов диктует необходимость сами методы освоения мира сделать человечными, т.е. преобразовать все объектные методологии культуры в субъективно-личностные формы. Вскрывшаяся правда безосновности преодолевает средовые подходы к человеку, все тенденции естественной предзаданности, открывая выход к новым, личностным технологиям всех видов социальной практики - образования, культуры, искусства, науки, экономики, - ибо сущность человека не задана и должна быть сформирована.
5. Высота системообразующего принципа культуры индивидуального существования - личность. Она и есть центр нового смыслового культурного пространства. Поэтому методологическую значимость этого системного, надклассового, наднационального, надконфессионального принципа, составляющего качественное отличие наследия русской философии в мировой, трудно переоценить, ибо он определил и центр генерирования новой исторической, культурной, субъективно-личностной модели мира.
Став критерием качественного переопределения всего созидательного пространства, этот принцип задаёт новый уровень системного похода к живым самоорганизующимся системам, т.е. их личностную организацию, сущность которой - непрерывность культуротворчества. что делает наследие русской философии XIX-XX веков также актуальным и современным.
6. Проведённое исследование позволяет использовать полученные результаты в преподавании ряда учебных дисциплин: истории философии, антропологии, философии, культурологии, этики, эстетики. Это также даёт возможность выйти в учебных пособиях и программах на новый уровень понимания наследия русской философии.
Апробация работы. Идеи диссертации изложены в монографиях, а также получили апробацию на следующих конференциях:
Всероссийская научная конференция «Русская идея», Хабаровский государственный педагогический университет. Хабаровск, 1995 г.
Международная научная конференция «Россия, Восток, Запад: диалог культур». Хабаровск, 1997 г.
Шестой Российский симпозиум историков русской философии 3-5 апреля 2000 г. «Философия и русская провинция». Воронеж: УККИ, 2000.
Республиканская научно-практическая конференция Дальневосточной Академии наук. Хабаровск, 1996 г.
Межрегиональная научно-практическая конференция «Управление в образовании: теория, практика, перспективы». Хабаровск, 26 июня. 1996г.
Межвузовская научно-методическая конференция «Актуальные проблемы гуманитаризации высшего образования», ВГУ. Воронеж, 31 мая 2000 г.
Межрегиональная научно-практическая конференция «Прогнозирование культурных процессов 21 века», ВГУ. Воронеж, 2000 г.
Ежегодные итоговые научные конференции ВГУ.
Научная конференция «Ломоносовские чтения», МГУ им. М.В.Ломоносова. Москва, 2005 г. и др.
Основные положения диссертационного исследования обсуждались на научных сессиях факультета философии и психологии Воронежского госуниверситета 2000-2005., а также были использованы в лекциях и семинарах в курсах философии, истории философии, культурологии, логики.
Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры культурологии ИППК МГУ им. Ломоносова в 2004 и 2005.
Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы.
' 18
Возвращение к базовым основаниям отечественной культуры
Нельзя назвать случайной всё более обозначающуюся тенденцию в отечественной культурфилософской мысли нашего времени, связанную с интересом к русской философии XIX-XX веков и возвращением к базовым параметрам отечественной культуры. Современная отечественная философия, антропология, культурология, по существу, пытается восстановить те направления, развитие которых было резко прервано в советский период.
Это оказывается чрезвычайно важным, поскольку любое сообщество не в состоянии без катастрофических последствий для дальнейшего развития отказаться от культурного опыта предшествующих поколений. Речь идёт не о том, чтобы общество сохраняло неподвижным собственное культурное наследие и традиции. Культура - живой развивающийся организм, способный при определённых условиях переживать стремительную трансформацию, но при условии, что все перемены и развитие осуществляются на собственных культурных основаниях, хотя частичное заимствование в некоторой мере даже стимулирует развитие. На фоне продолжающегося кризиса культуры теоретические принципы новой личностной культуры, разработанные русской философией XIX-XX в. в., по мнению многих исследователей, способны стать мощным методологическим основанием преобразования культурных процессов.
Корни формирования проблемы культуры индивидуального существования. Обращение к широкому философскому контексту русской мысли XIX-XX в. в. позволяет обнаружить закрытое до этого текущей проблематикой экзистенциально-смысловое пространство, в центре которого - индивидуальная судьба человека. В этой связи встает вопрос, откуда представители русской философии обретают глубину постановки проблемы человека и его индивидуального существования? Во-первых, следует учитывать, что русские философы этого периода представляли масштабный культурно-цивилизационный ареал, расположенный между Западом и Востоком, русско-православную культуру/цивилизацию, которую в середине XIX века Н.Данилевский [68. С. 125.] обозначает как особый культурно-исторический тип развития. Как основное достижение этой культуры он выделяет русский культурный тип человека. Масштаб и глубина самосознания культуры подобного типа, вобравшей исторический менталитет народа, мифологию и его духовные искания, предполагали в ней зрелый исторический опыт, а также разнообразие развитых культурно-познавательных форм.
Во-вторых, не следует забывать, что понимание человека в русском обществе разрабатывалось исторически в рамках тысячелетней религиозно-православной философской мысли, где в центре внимания стояли вопросы духовно-ценностной ориентации человека, религиозной этики, земного назначения. Здесь укажем ближайших предшественников, представителей так называемого православного рационализма (митрополиты - Платон, Филарет, целая плеяда православных мыслителей XIX-XX веков -Голубинский, Кудрявцев-Платонов и др.), в работах которых вопросы христианской личности, «лица», образа человеческого, человеческой души были приоритетными. Вера, как историческая форма отношения к идеалу, считалась сущностным признаком православной личности и выступала центром многостороннего дискурса, в который мог включиться каждый. Обширная православно-церковная среда русского общества уже XVI-XIX веков (священнослужители, обитатели монастырей, представители русского старчества, участники различных духовных течений и светско-религиозных кружков) тяготела не только к вопросам, связанным с верой, но и к вопросам, связанным с внутренним миром православной личности, её культурой. Стоит напомнить, что жизненный путь Н.Гоголя, Ф.Достоевского и К.Леонтьева начинался в то время, когда завершалась жизнь Серафима Саровского, принимавшего тысячи людей с их жизненными проблемами и вопросами. Можно вспомнить, что Ф.Достоевский, В.Соловьев, К.Леонтьев, И.Киреевский, В.Розанов посещали Оптину пустынь. Подобная общественная атмосфера создавала для русских философов мощный источник, питающий их понимание человека в неразрывной связи с православной культурной традицией.
Следует подчеркнуть еще один важный момент. Основываясь на религиозно-православном мировоззренческом фундаменте, русская философия, стремясь раздвинуть рамки православия, сосредоточивала свои усилия на преодолении кризисных явлений культуры, а потому не приобрела теологической направленности. Потому в разработке методологии культуры развивались принципы не просто православного вероучения, но и философского знания. Труды русских философов показывают, что они легко совмещали научно-теоретический стиль мышления, категориальный аппарат мировой философии с православием.
Специфика понимания индивидуального бытия в творчестве Ф.Достоевского
Ф.Достоевский многогранен, и оттого в критике его творчества прослеживается ряд тенденций, по-разному оценивающих его творчество. Это создает впечатление, что речь идет не об одном, а о целом ряде мыслителей. По меткому замечанию Б.Энгельгардта, не критика владеет материалом, а материал критикой. Точки отсчета разные.
Так, сам Б.Энгельгардт замечает, что главным предметом изображения Ф.Достоевского является идея, организующая противостояние сил, оторвавшихся от культурной традиции [281. С. 136].
В.Шкловский говорит о всемирности романов Ф.Достоевского, вскрывших историческую ситуацию на переломе эпох, отразивших спор исторических сил и скрестившихся сознаний [274.С. 223].
А.Луначарский считает творчество Ф.Достоевского вершиной многоголосого романа, начатого Шекспиром, Рабле и Сервантесом, новой формой видения, подготовленной вызреванием новых способов социального существования [56. С. 405].
О.Каус пишет: «Достоевский рожден огненным дыханием капитализма и отразил дух становящегося мира в период разрушения замкнутости и изоляции самодостаточных социальных сфер» [113. С. 36].
С.Аскольдов считал, что основная заслуга Достоевского в открытии механизмов духовного события [10. С. 81].
Л.Гроссман отмечает выход на новый уровень измерения социального бытия, открытие разномирности Вселенной [60.С. 165].
М.Бахтин говорит об открытии Ф.Достоевским новой уникальной литературной формы полифонического романа и изобретении особого полифонического мышления [21. С. 207].
А.Гулыга основной заслугой Ф.Достоевского считает разработку концепции всеобщей нравственности [61. С. 70].
Поразительно, но многозначность оценок не только не противоречит объективной значимости творчества Ф.Достоевского, но и соответствует многозначности его романов. Каждый из авторов увидел нечто очень существенное, определяющее единство координатного пространства, в котором рождалась новая историческая сущность.
Эта сущность - человек, его новое историческое измерение, центр осей координат, то, что, на наш взгляд, обеспечивает нераспадающееся единство многоголосья романов! Несмотря на то, что проблема человека занимает центральное место в творчестве Ф.Достоевского, специальных исследований по этой теме в обширных списках литературы по Ф.Достоевскому почти нет, хотя все авторы так или иначе касаются этой проблемы, на то она и центральная, чтобы постоянно заявлять о себе. Мы имеем в виду здесь нерешенность проблем созидания личности, обострение их в плане «технологии» развития личности, проблему направленности и целостного существования, ибо до сих пор считается общепринятым мнение, что Ф. Достоевский лишь поставил, выстроил вопросы бытия, ни одного не решив.
Думается, ближе всего к действительности удалось подойти Н.Бердяеву. В работе «Миросозерцание Ф.Достоевского», он отмечает, что у Ф.Достоевского была только одна тема - человек. В поглощенности его человеком есть исступленность, исключительность. Человек для Ф.Достоевского не явление природы, не явление в ряду «других», человек - микрокосм, центр бытия. В человеке загадка мировой жизни. В этом исключительный антропологизм Ф.Достоевского. Именно Ф.Достоевский, считает Н.Бердяев, обнаруживает неспособность старых общественных форм решить трагедию человеческой судьбы.
Неизмеримую опасность разворачивающейся на новом витке истории трагедии утраты человечности, тревожную озабоченность Ф.Достоевского этой утратой дано было почувствовать Л.Шестову. «Когда все испытанные теории познания, которые так долго давали нам возможность спокойно жить, вдруг перестают работать, появляется плохо скрытая всеобщая тревога... И тогда мало похоронить мертвых и утвердить права живых. Ибо у нас остались живые, которые своим существованием живых смущают более, чем мертвые. У нас остались все, не имеющие земных надежд, все отчаявшиеся, все обезумевшие от ужасов жизни. Что делать с ними? Кто возьмет нечеловеческую обязанность зарыть в землю этих? Всё обычное после этого становится ненужным и неправильным, так как живет состояние ужаса этого положения. Но корабли сожжены. Все пути назад заказаны, нужно идти вперёд к неизвестному и вечно страшному будущему», - так оценивает Л.Шестов историческую ситуацию, на волне которой рождается приговоренность к теме человека Ф.Достоевского, шагнувшего в область трагедии человеческого духа. Эта область, по Л.Шестову, не знает добровольцев, ибо «туда идут люди лишь поневоле». Трагедия есть трагедия. Человек, побывав там, начинает думать иначе, чувствовать иначе, желать иначе. Только в ней дано преступать законы во имя сохранения главной ценности бытия - жизни, во имя открытия путей спасения «этих», в которых Н. Гоголь не нашёл признаков жизни.
Развитие культуры индивидуального существования в философии надежд Л. Шестова
Трудный процесс вызревания новой духовности обнаружил несовершенство механизмов цивилизаций, выявил масштабность трагедии духа. Постигнув грандиозность этой трагедии, Л.Шестов дерзает найти выход, продолжая поиск глубинных первооснов человечности, начатый В.Соловьевым, Ф. Достоевским, В. Розановым.
«Мятежный бунтарь, мыслящий парадоксами» (Н.Бердяев), «самобытно дерзкий» (Л.Поляков), «беспросветно умный» (В.Розанов), «бездонно сердечный» (А.Ремизов), «неисчерпаемый (Г.Адамович). «Он явился как знамение, как веха путей Божьих», — писал о нем С.Булгаков, знавший его 35 лет как человека беспредельной души и чарующей доброты.
Его считали отрицателем, а он считал себя пророком-миротворцем и готов был воевать с цивилизованным абсурдом до абсурда, отстаивая неограниченность возможностей подлинной личности. Выстраивая философию надежд всех отверженных, он мечтал сделать так, чтобы каждый мог, если того требует жизнь, встать вровень с пророком. Он пришел как шекспировский Гамлет, когда «время вновь вывихнулось», вышло из колеи, и трагедия со всеми ее ужасами ворвалась в жизнь. К тому времени Н.Гоголь показал невозможность существования человека в прежних общественных отношениях, но его отвергли. Ф.Достоевский открыл неограниченность возможностей личности, но его не поняли. В.Соловьев выявил болезнь -распадение миров в человеке, но его не заметили. В.Розанов обнаружил бесконечный потенциал личности и сформулировал программу соединения миров в человеческом созидании, но его высмеяли. Тысячелетняя работа духа, давшая беспримерное значение абсолютных идеалов и целей, признана недоразумением.
В предчувствии мировых катастроф Л.Шестов начинает не просто пересмотр, а суд, призывая к ответу за человеческие судьбы все существующие цивилизованные общественные формы: религию, законы, науку, мораль, спекулятивную философию, никого не освобождая от ответа. Он без колебаний поднял знамя Ф.Достоевского, на котором было написано, «Никто не имеет права предрешать судьбу человека», и решительно шагнул в океан трагедии духа, о которой говорили В.Шекспир, Ф.Достоевский, Ф.Ницше, Л.Толстой и А.Чехов, туда, где рушились идеалы, где вера и надежда не работали. Думается, Н.Бердяев ошибался, когда говорил, что философия Л.Шестова не для всех, только для «избранных», тех, кто попал в трагедию. Л.Шестов показал, что в трагедии оказываются рано или поздно все, не только Наполеоны, Тамерланы, Аттилы, но и проповедники добра, постигшие вершины целесообразной организации жизни, такие как В.Шекспир, Ф. Ницше, Л.Толстой, В.Белинский, Н.Гоголь, А.Чехов, что трагедию следует научиться преодолевать. Но для этого предстоит выйти на новый уровень созидания человечности, найти «ответственных» за человеческую, индивидуальную судьбу. Для того чтобы определить средства выхода из трагедии духа, необходимо было вскрыть сущность самой трагедии, понять ее назначение и масштабы. И, надо сказать, Л.Шестов делает это блестяще в работе «Шекспир и его критик Брандес». Обращаясь к Шекспиру, Л.Шестов решительно пресекает попытки Брандеса и Тена свести шекспировское объяснение трагедии к слепому случаю, неизбежному року, к стихии судьбы, в которой человек всегда ничтожен и выступает лишь как явление природы в ряду других.
Упоение властью обезличенной науки стало всеобъемлющим и привело к нивелировке личности. Уловив это, Л.Шестов писал: «Ученый вышел из тиши кабинета и положил руку на жизнь, определив лишь себе статус повелителя, все остальные человекоподобные вынуждены были подчиняться причинности и случайности. Внешне нетронутый мир стал идеалом покоя и ровного существования, без целей, смыслов, восторга и отчаяния. Предчувствие крушения человеческих идеалов летало в воздухе: слезы -«удел убогих Байронов», протесты Гейне - «смешная бессмыслица», страсти и трагедии В.Шекспира самостоятельного значения не имеют, они лишь «цветение на поверхности бытия», видимость явления, «демонстрация господства объективных условий», «слепая судьба в столкновении с необходимостью» [271. Т.1. С. 10].
