Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Концептуальные основания исследования глобальной культуры 15
1. Категориальная основа исследования глобальной культуры 15
2. Постиндустриальное общество и глобальная культура 26
3. Этнические и государственные проблемы в условиях становления глобальной культуры 40
4. Средства массовой коммуникации и становление информационного общества 58
Глава 2. Идентичность в ценностно-нормативной среде 68
1. Ценностные аспекты глобализации 68
2. Глобализация и проблема идентификации 87
3. Этнокультурный аспект личностной идентификации 100
Глава 3. Структурные и динамические аспекты макрокультурной идентичности ПО
1. Основные модели цивилизационной идентичности ПО
2. Становление и перспективы российской государственной идентичности 121
3. Методологическое значение миро-системного подхода И.ВаллерстайнаІЗб
4. Глобализация и волновые процессы социо-культурного развития 154
Глава 4. Развитие глобальной культуры и творчество 170
1. Взаимосвязь культуры и творчества 170
2.. Культурологические модели в исследовании культуры и творчества... 182
3. Роль творчества в процессе глобализации 193
Заключение 207
Библиография 213
- Категориальная основа исследования глобальной культуры
- Ценностные аспекты глобализации
- Основные модели цивилизационной идентичности
Введение к работе
Актуальность исследования. Культурные трансформации с позиций глобалистического ракурса - относительно новый междисциплинарный феномен, активное изучение которого началось со второй половины восьмидесятых годов. За этот период понимание этого явления продвинулось довольно значительно - от во многом преждевременного оптимизма и эйфории, вызванных всеобщей атмосферой конца восьмидесятых - начала девяностых годов, до трезвого осознания той действительной роли, которую играет «глобальная культура» в усиленно поляризующемся современном мире. С позиций сегодняшнего дня, изучение глобальной культуры позволяет пролить свет на многие новые механизмы ценностно-смысловой регуляции в условиях глобальных изменений, на понимание культурной нормированности в условиях кризиса традиционных государственных институтов, наконец, оно дает возможность по-новому и в ином ракурсе представить геополитические перспективы наступающей эпохи.
Становление глобальной культуры есть во многом результат воздействия глобализации и глобальных изменений на всю систему нормативно-регулятивных средств и механизмов, обеспечивающих координацию жизнедеятельности людей и сообществ. Однако этот общепризнанный предмет культурологического познания - комплекс ценностно-смысловых установок -был подвергнут определенной трансформации после его включения в современный глобалистский контекст. Результаты этой трансформации предмета культурологических исследований проявились, по крайней мере, в возникновении двух новых научных направлений. Во-первых, был выявлен специфический тип культуры - глобальная культура, который также, как и иные культурные типы, характеризуется вполне определенной ценностно-нормативной системой, но в отличие от иных типов культур не имеет каких-либо жестких центров локализации, «территориальной привязки». Во-вторых, происходящее несомненное усиление глобальной взаимозависимости актуализировало проблему целостности мирового культурного пространства, принципов его структурирования и взаимодействия культур. По мнению многих исследователей, отличие настоящего этапа проявляется прежде всего в том, что взаимодействие культур осуществляется не столько в традиционной форме взаимообогащения, сколько в форме острой конкуренции и конфликтов. Изучение этих и других новых направлений культурологического анализа предполагает тесный контакт с социологией, политологией, теорией мировой политики.
Одной из наиболее важных предпосылок становления глобальной культуры является ограниченность государственно-центристской модели управления в условиях современного мира. Неспособность центральной власти своевременно и адекватно реагировать на внутренние и внешние события, подорвали прежнюю устойчивую иерархию социокультурных ценностных ориентиров общества, систему приоритетов его социального бытия, социокультурные нормы взаимодействия между основными государственными, общественными институтами и личностью. Одним из последствий этого и явилось становление «глобальной культуры», которая, как представлялось, и будет занимать доминирующее место в целостной системе мирового культурного пространства Однако во многих странах с переходной экономикой распад ценностно-регулятивной системы вызвал противоположные культурные сдвиги - усиление роли этнических механизмов социальной регуляции. Более того, если раньше в этих странах личностная и групповая идентификация формулировались в идеологических терминах, то в результате «ценностного» кризиса -исключительно в этнических категориях. Поэтому в настоящее время реальная картина мирового культурного пространства оказалась гораздо более противоречивой, фрагментарной, политизированной, а ее динамика - явно недостаточно изученной.
Еще одним важным следствием воздействия глобальных изменений на культурную сферу явилось существенное возрастание интереса к проблеме культурной идентичности. В предшествующее десятилетие основной интерес к этой теме наблюдался со стороны социологов, что было вполне закономерно, поскольку все аспекты данной темы укладывались в проблематику социальной регуляции. Однако в связи с распадом прежней иерархии социальной идентичности и перемещением многих базовых ценностей на групповой (этнический) уровень, роль культурной идентичности как основного выразителя этничности неизмеримо выросла. Аналогичная тенденция наблюдается и на макроуровне государственно-национальных образований. В связи с распадом прежней идеологической, по своей сути, системы идентификаций многие многонациональные государства пытаются формулировать свою самоидентификацию в терминах культуры и цивилизационных категориях. Все это дополнительно стимулирует интерес к научному анализу воздействия глобальных изменений на сферу современной культуры, социокультурных взаимодействий.
Состояние и степень изученности проблемы. В отечественной культурологической литературе глобалистская тематика получила свое начальное освещение в конце восьмидесятых годов. Именно в этот период первичного оформления данной темы были поставлены базовые философские вопросы о природе общечеловеческих культурных ценностей, о сложности феномена культуры, о мировом культурном пространстве, о связи новейших информационных технологий и культурных трансформациях (Арнольдов А.И., Гуревич П.С., Егоров В.В., Ильенков Э.В., Каган М.С., Коган Л.Н., Мамонтов СП., Межуев В.М., Орлова Э.А., Сильвестров В.В., Шевченко В.Н., Флиер А.Я. и др.). Несколько позднее под влиянием работ западных исследователей, «повторного освоения» трудов философов конца XIX - начала XX веков глобалистская тематика получила новое цивилизационное освещение в работах Ахиезера А.С., Ерасова Б.С., Яковца Ю.В. и др. Однако действительно конкретное наполнение термина «глобальная культура» стало осуществляться под воздействием работ экономистов, социологов и политологов, опубликованных во второй половине 90-х годов (Дилигенский Т.Г., Иноземцев В.Л., Ионин Л.Г., Празаускас А., Цыганков П.А., Филиппов А.Ф. и др.). Несомненно стимулирующее влияние на разработку всей данной тематики оказали переводы статей и книг таких широко известных западных авторов как Белл Д., Бродель Ф., Бурдье П., Валлерстайн И., Гидденс Э., Инглегарт Р., Кастельс М., Луман Н., Тоффлер О., Турен А., Уолц К., Хэнди Ч.1 и др.
Анализ понятия «культура», связанный не с упомянутой выше внутригруп-повой ценностной характеризацией, а с описанием отношений между нациями -государствами, был первоначально монополизирован политологами и историками: (Кара-Мурза А.А., Панарин А.С., Пантин В.И., Чешков М.А., Цымбурский В.Л., Фурсов А.И. и д.р.). Частично это объясняется тем, что именно они были «первооткрывателями» популярных в начале 90-х годов работ С.Хантингтона, находящихся на стыке культурологии и геополитики. В настоящее время это новое направление исследований активно осваивается российскими культурологами, его отдельные фрагменты уже включены в учебники и учебные пособия по культурологии. Наконец, следует отметить, что осмысление и разработка проблем культурной идентичности не могла бы успешно осуществляться без тех работ этносоциологов и этнопсихологов, которые появились буквально в последние годы (Арутюнян Ю.В., Антонова Н.В., Дробижева Л.М., Лебедева К.М., Лурье СВ., Мнацаканян М.О., Солдатова Г.У., Сусоколов А.А., Тишков В.А., Тихонова Н.Е. и др.), а также многочисленных исследований, проведенных Всероссийским центром изучения общественного мнения под руководством Левады Ю.А.и в Институте философии РАН под руководством Лапина Н.И.
Таким образом, можно констатировать, что к настоящему времени имеется необходимый материал теоретических и эмпирических исследований, позволяющий перейти от уровня социально-философского осмысления глобалистской проблематики в культурологии к уровню конкретных обобщений, находящихся между эмпирическими констатациями социологов, политологов, психологов, с одной стороны, и философией культуры, с другой.
Основная цель диссертационного исследования заключалась в построении модели воздействия глобальных изменений на социокультурную ситуацию в современном мире, выявлении ее универсальных закономерностей, структурирования динамики культурных трансформаций в ценностно-нормативной системе социума. Теоретическая значимость проблемы, объективно возрастающая практическая потребность ее исследования и недостаточная изученность этой темы определили следующие задачи диссертационной работы:
- конкретизировать понятие «глобальная культура» с учетом экономических, политических и иных реалий на основе теоретического, методологического и эвристического арсенала современной социальной философии;
- выявить то действительное место, которое занимает глобальная культура в мировом культурном пространстве, основные тенденции развития, приоритеты, закономерности становления и противоречия;
- исследовать процесс становления и развития новых ценностных ориентации и культурных сдвигов, которые происходят в условиях кризиса государственно-центристской модели и нарастающего влияния глобализации;
- выявить основные и специфические особенности новой иерархии социокультурной идентичности с учетом специфики личностной идентификации в многонациональном государстве;
- исследовать специфику и механизмы культурной самоидентификации на уровне национально-государственных образований;
- разработать концептуальные модели механизма функционирования и развития взаимодействия культур в рамках мирового культурного пространства;
- рассмотреть проблему становления глобального информационного сообщества и перспективы его развития.
Объектом исследования являются наиболее значимые социокультурные трансформации, происходящие под воздействием глобализационных процессов как на Западе, так и в России, культурные сдвиги, порождаемые переходом в постиндустриальную информационную эпоху.
Предмет исследования - новые иерархии ценностно-смысловой регуляции, возникающие в процессе кризиса прежних моделей управления и институциональной организации культурной жизни.
Хронологические рамки исследования охватывают период 90-х годов XX века, за время которого произошли качественные изменения в мировой социокультурной ситуации.
Методологическую основу исследования составили концептуальные установки корифеев эволюционизма (Спенсер Г., Морган Л., Тайлор Э. и др.), неоэволюционизма (Салинс М., Харрис М., Уайт Л. и др.) и марксизма, теоретические разработки социологов культуры и функционалистов (Дюркгейм Э., Малиновский Б., Мертон Р., Парсонс Т. и др.), а также труды отечественных и зарубежных авторов по вопросам постиндустриального общества, глобальной культуры, информационной эпохи, нового мирового порядка, в которых ставится проблема социокультурной нормированное™, стандартизации и регуляции в изменяющемся глобальном контексте.
Методология анализа противоречивого характера культурных трансформаций в постиндустриальную эпоху формировалась также с учетом цивилизационных теорий (Данилевский Н.Я., Шпенглер О., Сорокин П.А., Гумилев Л.Н., Тойнби А. и др.), идей структурализма (Леви-Стросс К., Лакан Ж., Фуко М. и др.) и принципиальных подходов постмодернизма (Деррида Ж., Лиотар Ж., Хасан И. и др.).
Методы исследования. В диссертации был использован опыт, накопленный системно-структурным методом анализа социокультурных процессов на фоне воздействия глобальных изменений в постиндустриальном обществе, моделированием наиболее значимых культурных трансформаций в информационную эпоху, методом реконструкции последовательности этапов рассматриваемых процессов глобализации.
Эмпирической базой исследования явились обследования состояния и динамики ценностных ориентации и культурных предпочтений, проведенные институтами РАН, Министерства культуры РФ, Министерства образования РФ;
официальные и статистические материалы Межпарламентской Ассамблеи СНГ, Исполкома СНГ, Комитета по культуре Государственной Думы РФ, Министерства по делам федерации, национальной и миграционной политики РФ. Автор активно использовал статистические данные, экспертные оценки и прогнозы, связанные с глобализацией мирового сообщества и опубликованные в научных изданиях.
Научная новизна диссертации заключается, во-первых, в определении места и в обосновании статуса понятия «глобальная культура» с учетом социально-экономических, политических и общекультурных реалий современности; во-вторых, в выявлении специфических признаков глобальной культуры как метасистемы, объединяющей национальные культуры и субкультуры в рамках мирового культурного пространства; в-третьих, в моделировании структуры и динамики социокультурной нормированное™, стандартизации и регуляции в изменяющемся глобальном контексте; в-четвертых, в разработке методологических принципов изучения этого явления, которые могут найти применение как в теоретических исследованиях, так и в практической деятельности по формированию культурной политики в современных условиях.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. В рамках обозначенных параметров проблемного поля конкретизировано понятие «глобальной культуры» как метасистемы, органично объединяющей национальные культуры и субкультуры в рамках единого мирового культурного пространства и выявлено, что она практически нереализуема в настоящий период времени. Тем не менее общепринятая трактовка «глобальной культуры» как результата сложного и эклектичного «смешения», «скрещивания» культур и стилей жизни (явления «гибридизации» и «креолизации») может быть дополнена ее определением как самостоятельной и автономной культурной конфигурации.
2. В условиях глобализации традиционное понимание взаимодействия культур в форме их взаимообогащения должно быть уточнено с включением в эту сферу отношений конфликта, столкновений и острой конкуренции. Подобный расширительный подход к интерпретации базового исходного понятия «культура» предполагает более тесное взаимоувязывание культурологических проблем с вопросами социологии, экономики, политики.
3. Носителем глобальной культуры является транснациональная группа индивидов, занятых высокоинтеллектуальной творческой профессиональной деятельностью в сфере информационных технологий, науки, образования, со специфической системой нематериальной мотивации и комплексом ценностно-смысловых регуляций. Выделение данной социальной группы выражает новые тенденции формирования будущего «постэкономического общества» и вместе с тем отражает стремительно нарастающую социальную дифференциацию и культурную поляризацию как между странами, так и внутри развитых стран. Основной системообразующий элемент новой культуры - творчество, творческая производственная деятельность. Поскольку доступ к этой - элитарной по своей сути - глобальной культуре значительно ограничен, ее становление объективно ведет к усилению культурной дезинтеграции.
4. Анализ становления и развития новых духовных ценностей постиндустриального общества позволил сделать вывод, что глобализация стимулирует и ускоряет протекание культурных процессов как внутри групп и сообществ, так и между ними. Показано, что несомненным эмпирическим фактом является происходящая в последнее десятилетие реорганизация ценностного сознания под воздействием факторов глобального порядка. Среди наиболее общих тенденций этой реорганизации - ослабление значимости ценностей национально-государственного уровня (особенно в условиях многонациональных государств) и усиление групповых (этнических, религиозных) ценностей, усиление фрагментарности и сегментации всех сфер общественной жизни, переориентация личностной идентификации с «большой родины» на «малую родину» и т.д. Указанные фундаментальные изменения в структуре индивидуального ценностного сознания сформулировали основу для смены традиционной иерархии культурных идентификаций и самоидентификаций новой системой институциональной упорядоченности культурной жизни.
5. Отсутствие культурного плюрализма в переходные периоды развития страны создает определенные условия для выдвижения на первый план этнической идентичности в иерархии общей социальной идентичности. При этом, если страна в целом или какие-либо ее регионы открыты глобальным потокам информации, то шансы формирования культурного фундаментализма минимальны. Если же присутствует информационная «закрытость», то вероятность культурного фундаментализма значительно увеличивается. В этой связи подчеркивается исключительно важная роль СМИ в формировании культурных моделей, соответствующих духу времени и будущим глобальным переменам.
6. Активное усвоение новых культурных моделей «блокируется» прежде всего на уровне индивидуальной мифологической идентичности, которая является наиболее устойчивым элементом культуры. Поэтому переход к новым культурным моделям требует значительных промежутков времени и в основном совпадает с естественным замещением одного поколения последующим.
7. В условиях усиления глобальной турбулентности и кризиса государственно-центристской модели новым объектом идентичности являются цивилизации и культуры в широком смысле этих понятий. В настоящий период времени цивилизационная самоопределенность является необходимым условием формулирования последовательной и самостоятельной внешней и внутренней политики. Однако в условиях этнического многообразия многонациональных государств, когда крупные этнические сегменты разделяются цивилизационными различиями, возможности социокультурной интеграции крайне затруднены. Восстановление прежних административно-идеологических форм регуляции, доминировавших ранее на всем постсоветском пространстве, может привести только к усилению дезинтеграционных процессов. Проблема самоидентификации многоэтнических национальных государств в этой связи является одной из самых актуальных и сложных исследовательских задач.
8. Выделены и обоснованы два наиболее общих сценария развития мирового культурного пространства В рамках первого предполагается, что по мере глобализации западный мир станет более эгалитарным, т.е. менее социально дифференцированным, где все или почти все индивиды будут разделять единые универсальные ценности и где не будет необходимости выделения групповой (этнической) идентичности. В рамках другого сценария неизбежен дальнейший рост внутреннего неравенства в развитых странах, что в свою очередь создаст предпосылки для подъема этнической идентичности и обострения межкультурно-цивилизационных отношений. Реализация данных сценариев предполагает, что и далее будут возрастать различия между наиболее богатыми и наименее развитыми странами. В этой связи становится неизбежным дальнейшее обострение двух противоположных тенденций - универсалистских и партикуляристских - в развитии культуры как внутри отдельных стран, так и в процессе их взаимодействия. Обосновывается, что трансформация прежних иерархий культурной и социальной идентичности на микро- и макроуровнях значительно ослабила устойчивость и стабильность как конкретных обществ, так и всей социальной системы в целом. Переход к новому уровню устойчивости в гораздо более динамичной внешней среде требует реорганизации исходной системы индивидуальных ценностей и институтов, призванных обеспечить координацию сообществ и всего мирового культурного пространства.
9. Глобальное информационное сообщество формируется благодаря новым широким возможностям доступа к многообразию культурных ценностей, при этом он обеспечивается лишь для тех индивидов, которые включены по роду своей деятельности в глобальные сетевые структуры. Намечаются тенденции к развитию информационного сообщества, расширению его полномочий и возможностей в решении проблем современности. Для тех же, кто не включен в глобальные информационно-компьютерные сети, по-прежнему значимы общая зависимость от экономики, соответствующего культурного стиля и жесткая координация позиций в социально-политической структуре.
Теоретическая значимость. В диссертации выявлены новые культурные трансформации под воздействием глобализационных процессов. Особое место при этом занимает анализ реорганизации иерархии социокультурной идентичности, поиска многонациональными государствами новых ниш в цивилизационном пространстве и тенденций становления мирового информационного сообщества, что позволяет определить место и обосновать статус новых духовных ценностей постиндустриального общества, составить прогноз формирования мирового культурного пространства и тем самым обозначить новое направление в исследовании глобальной культуры информационного общества. Разработанный категориальный аппарат позволяет перевести проблемы формирования мирового культурного пространства на уровень модельных представлений, отражающих сущность этого процесса с последующим развитием теории глобальной культуры.
Практическая значимость. Выводы диссертации дают возможность прогноза конкретных трудностей социокультурной интеграции многонациональных государств, в частности СНГ. Они указывают также на необходимость учета национально-культурных факторов при формулировании на государственном и региональном уровне внутренней и внешней политики. Материалы диссертации могут быть использованы в процессе реорганизации прежней жестко централизованной модели управления в сфере культуры.
Апробация работы. Апробация и внедрение результатов исследования осуществлялись в процессе подготовки пакета учредительных документов Базовой организации по языкам и культурам государств-участников СНГ (решение Совета глав правительств СНГ от 30 ноября 2000 года); в ходе разработки материалов для парламентских слушаний в Государственной Думе РФ «О развитии образовательных связей с государствами-участниками СНГ и Прибалтики» 5 июня 2000 г.; при составлении модельного Образовательного кодекса государств-участников СНГ, проекта модельного закона «О языковой политике СНГ» и их рассмотрении на заседаниях Постоянных комиссий Межпарламентской Ассамблеи СНГ по культуре, науке и образованию; при создании Российской ассоциации современных языков (РАСЯ) в соответствии с рекомендациями Комитета Министров Совета Европы от 17 марта 1998 года; в ходе методологического обеспечения деятельности лингвистических объединений РФ в рамках Международной федерации современных языков (FIPLV).
Концептуальные положения диссертации докладывались на международных конгрессах, конференциях и симпозиумах, в том числе: на VIII Всемирном конгрессе FIPF (Международная федерация преподавателей французского языка) в Лозанне в 1992 г.; на IX Всемирном конгрессе FIPF (Токио, 1996 г.); на X Всемирном конгрессе FIPF (Париж, 2000 г.); на XX Всемирном конгрессе FIPLV в Париже в 2000 г.; на международном коллоквиуме «Современная трансформация в Польше и России - успехи и угрозы» (Познань, 1999 г.); на международных конференциях: «Актуальные проблемы формирования образовательного пространства СНГ» (Санкт-Петербург, 2000 г.); «Евразия на перекрестке языков и культур. Проблемы сравнительной лингвокультурологии» (Москва, 2000 г.); «Государственные языки СНГ и Балтии. Статус и проблемы формирования» (Москва, 2000 г.); международном симпозиуме «Актуальные проблемы взаимодействия языков и культур СНГ» (Москва, 2001 г.) и др.
Категориальная основа исследования глобальной культуры
Происходящие значительные изменения в социокультурной ситуации выдвинули на первый план исследований проблему анализа процессов и механизмов культурных трансформаций. Речь идет, с одной стороны, о рассмотрении того фундаментального ценностного сдвига, который происходит в индивидуальном и общественном сознании, а, с другой стороны, о глобальной тенденции усиления роли культуры как базового регулятора межнациональных и межгосударственных отношений, «мотивирующей» силы социальных изменений. Наложение этих двух типов культурных сдвигов - индивидуально-ценностного и межнационально-государственного - создало крайне сложную картину реальных социокультурных процессов, анализ которых требует привлечения не только идей и теорий культурологии, но и социологии, политологии, экономики.
Принципиально новым моментом в теоретическом рассмотрении социокультурной ситуации является признание того факта, что традиционные формы культурной организации и культурной жизни потеряли свое прежнее доминирующее значение. Осознание этого эмпирического факта произошло в России только после 1991 г., когда государственные учреждения культуры, включая и СМИ, из-за финансовых трудностей резко сократили свое массовое «воздействие» на население. На Западе неадекватность государственно-центристской модели культуры была осознана гораздо раньше1. Таким образом, наличие сегодня определенного плюрализма среди субъектов организации культурной жизни - не только несомненный эмпирический факт, но и исходная объективная предпосылка анализа реальной социокультурной ситуации.
Среди факторов, определяющих новую культурную реальность, ключевое место занимает глобализация или, точнее говоря, глобальные изменения. Хотя, в принципе, глобализация - это не абсолютно новое явление. Хорошо известны античные формы глобализации, которые сопровождались довольно сильным нивелированием и повсеместным распространением социальных институтов в рамках Римской империи. Другой тип глобализации, который имел место в результате географических открытий - колониальная глобализация, эволюционировавшая вплоть до начала XX века. Однако предшествующие типы глобализации не охватывали географически весь мир; абсолютно изолированными от этого процесса оставались гигантские территории. Кроме того, если предшествующие типы глобализаций базировалась в основном на политической зависимости (слабых от сильных, периферии от центра, колоний от метрополий), то основу современной глобализации составляет взаимозависимость. Нас же в первую очередь интересуют не исторические корни глобализации1, а ее роль в происходящих социокультурных трансформациях.
В самом общем плане, результат воздействия глобализации на культуру может быть описан как процесс развития реорганизации культуры. Но чтобы понять и оценить степень такой реорганизации, мы должны четко представлять, что является объектом исследования, т.е. каково конкретное содержание понятия «культура». Не менее важна и конкретизация того, какой смысл вкладывается в понятие «глобализация». Только рассмотрев эволюцию этих понятий, мы сможем уяснить характер их взаимодействия и в итоге получить представление о том, как глобальные изменения трансформируют социокультурную реальность2.
Как известно, понятие «культура» - одно из самых многозначных понятий, используемых в практическом обиходе и научной коммуникации. Частично эта многозначность объясняется тем, что данное понятие имеет крайне сложную
См.: одну из последних дискуссий на эту тему: Актуальные вопросы глобализации. Круглый стол // Мировая экономика и международные отношения. - 1999. - № 4. - С.37-52. 2 В принципе, строгий методологический (теоретико-понятийный) анализ предполагает уточнение не только значения понятия «культура», но и значения других основных понятий типа «культурная» и «социокультурная реальность», «культурология», «культурные трансформации и изменения», «ценности» и т.д. Реализация этой важной задачи есть самостоятельное исследование. В данном случае мы опираемся на общепринятые интерпретации этих понятий, сложившиеся к концу 90-х годов в отечественной культурологической науке. См. об этом также: Флиер А.Я. Современная культурология: объект, предмет, структура // Общественные науки и современность. - 1997. - № 2. языковую и междисциплинарную историю. Непосредственно само понятие «культура» впервые получило трактовку в русском языке только в 1845 г. в «Карманном словаре иностранных слов», изданных Н.Кирилловым. Однако в тот период оно еще прочно не обосновалось в словарях русского языка и только в 80-90-е годы прошлого века получило такое же широкое распространение, как и в западноевропейских языках.
Согласно «Толковому словарю» В.Даля, «культура» - это «обработка и уход, возделывание, возделка; образование, умственное и нравственное...». Не входя в дальнейшее детальное обсуждение всех вопросов эволюции значения данного понятия1, отметим следующие основные и наиболее употребляемые смыслы понятия «культура»:
- обозначение форм, процесса и результатов интеллектуальной деятельности, прежде всего, художественной и научной литературы, музыки, живописи, театра, кино, науки;
- обозначение нравственно-ценностного состояния общества, включая его отдельные институты, социальные группы и отдельных представителей;
- обозначения общего цивилизационного процесса духовного развития, включая также и его региональную специфику и т.д.
Ценностные аспекты глобализации
Культура, понимаемая как ценностно-нормативная среда, претерпевает значительные изменения под воздействием глобальных процессов. В отечественной литературе достаточно подробно описано влияние новых технологий - глобальных по своей природе - на дифференциацию производства и потребления, на ускорение темпов изменения и плюрализацию социальных отношений и политической жизни1. Этот детальный анализ, осуществленной в основном на материале 80-х годов, касался критики тех или иных аспектов западного постиндустриального общества. Вопросы же влияния мировых глобальных тенденций на российскую социокультурную динамику не были в центре внимания отечественных исследований. И только в самое последнее время указанная тематика приобретает законные права «гражданства» в российской культурологии. Основная цель данной главы - анализ последствий воздействия фактора глобализации на ценностно-нормативную среду российского общества и непосредственно сопряженных с ней социокультурных характеристик .
Основная методологическая посылка данного параграфа состоит в оценке готовности к модернизации российского ценностного сознания. Собственно говоря, воздействие глобализации на ценностное сознание может идти двумя путями - реорганизацией структуры ценностного сознания с изменением иерархии базовых ценностей и введением новых дополнительных модернизационных ценностей. Для российского ценностного сознания реорганизация структуры под воздействием факторов глобализации происходит одновременно с перестройкой, как указывалось ранее, вызванной переходом к иному типу социальных и экономических отношений. Для западного сознания этот тип реорганизации - уже «пройденный этап». Поэтому внимание западных исследователей сосредоточено в основном на выявлении тех новых модернизационных ценностей, которые несут новые глобальные технологии и методы их организации.
Сложившиеся представления о глобализации и постиндустриальном обществе ассоциируются прежде всего с новыми технологиями, доминированием сферы услуг и информации. В самые последние годы этот образ будущего подвергнут значительной трансформации. Речь идет о новых принципах организации профессиональной деятельности, формировании новых приоритетов личности и социума. На первый план сегодня выносится проблема соотнесенности человека и производства, формирования условий, при которых индивидуальность станет важнее организации, а власть утратит свой прежний общественный характер. Последнее может произойти только тогда, когда основой социального прогресса станет не массовое материальное производство, а индивидуализированное создание информации и знаний. Информация - этот, по Д.Беллу, основной производственный ресурс постиндустриального общества, «рождает власть высшего уровня», не только более совершенную, чем власть грубой силы или капитала, но и наиболее демократическую по своему характеру .
Значение этой трансформации фундаментально для экономической, социальной и политической структур современного общества. В производстве возникает новый тип работника, подрывающий основы частной собственности и принципы функционирования традиционной корпорации; в социальной сфере общество становится фрагментированным, и простое большинство уже не обладает ни достаточным моральным, ни достаточным экономическим правом принятия решений; в политической сфере информационная революция Bell D. The Cultural Contradictions of Capitalism. - N.Y., 1996. - P.162. глобализирует происходящие процессы и ограничивает ту власть и те возможности национального государства, которые ранее казались внутренне имманентными .
Рост доли социально мобильного населения, ориентированного уже не на удовлетворение своих первичных материальных потребностей, а на «постматериальные потребности», вызвал значительные изменения в системе общественных ценностей. По мере компьютеризации многих традиционных операций «люди оказываются занятыми только там, где необходимы человеческие оценки, суждения и творчество... главным становится не физическая сила, а способность к инновациям» (цит. по: Новая постиндустриальная волна на Западе. - М.: Academia, 1999). Соответственно, и вовлеченные в производство субъекты утрачивают сугубо материальную мотивацию своих действий, столь свойственную прежним обществам.
Как справедливо указывают западные социологи, с развитием хозяйственных систем повышается достигнутый большинством членов общества уровень благосостояния, в результате чего давление непосредственной (материальной) нужды сокращается. Они полагают, что после того, как человек достигает материального благосостояния, позволяющего ему не задумываться об удовлетворении привычных потребностей, он начинает искать самовыражения вне традиционных стереотипов поведения. Современные социологи очень осторожно подходят к исследованию данного феномена, отмечая не устранение материальной мотивации вообще, а возникновение вполне определенного сдвига от максимизации материального потребления к обеспечению более высокого «качества жизни», и, обращая внимание на то, что дополнительное увеличение денежных доходов уже не оказывает прежнего воздействия на поведение индивида.
Основные модели цивилизационной идентичности
Одно из наиболее общезначимых последствий глобализации - усиление турбулентности, которая распространяется как на внутренний мир отдельных личностей, так и на нации, государства, межгосударственные отношения. В этом новом динамично изменяющемся контексте государства сталкиваются с целым рядом неизвестных ранее вызовов, на которые они не в состоянии реагировать адекватно и своевременно. Томас Франк описывает эту ситуацию следующим образом: «В период холодной войны... многие были согласны идентифицировать себя, указывая на то, чем они не были... Проблема такой самоидентификации состоит в том, что она не может сохраняться в условиях спада внешней угрозы... Между тем другой источник нашей определенной идентичности - светская вера в свою нацию или государство - начинает подрываться как ужасным кровавым следом, тянущимся за современными национальными и племенными волнениями, так и сопутствующей эрозией гражданского общества. Наше чувство «самости» подрывается также возрастающим пониманием человеческой взаимозависимости и ее проявлениями в мощных международных организациях и международных режимах. На пороге третьего тысячелетия ощущается, что наступает глобальный кризис идентичности. Наша психика и даже наша материальная оболочка, кажется, все более и более опираются на расколотую и мозаичную самоидентификацию. В нашей душе соперничают разные слои лояльности: к семье, к этносу, к нации, к универсальной или партикулярной церкви, к транснациональной корпорации или ремесленному цеху, возможно, даже к институтам, основанным на общечеловеческих идеалах гуманности. Таким образом, оказывается, что мы должны произвести инвентаризацию, переидентифицировать самих себя»1. Как утверждалось в предшествующей главе, неэффективность государства в обеспечении социальной безопасности, в поддержании порядка внутри стран вынуждает индивидов все более и более искать защиту на уровне «групп» -этнических, религиозных, языковых, тендерных, сексуальных и т.д. Именно такого рода группы начинают активно теснить национальное государство (государство - нацию, нацию как группу) в качестве объекта коллективной идентичности. Принадлежность именно к таким группам становится реальной альтернативой институту гражданства, которой был опорой современного общества в течение последних столетий.
«Так как государственные структуры потеряли значительную часть своей власти в вопросах контроля социальной и экономической жизни внутри своих границ, а транснациональная эксплуатация усилилась, люди во всем мире повернулись лицом к пониманию своей этнической и культурной идентичности как средству для мобилизации самих себя в борьбе за социальные и политико-экономические интересы. Увеличивающийся потенциал культуры, как идеологического компонента для образования новой политики идентичности, сопровождается ослаблением или даже коллапсом многонациональных государств»1. Эта выдержка из работы Т.Тернера ясно выражает мировую тенденцию в вопросах оценки роли культуры й процессе формирования новых форм идентичности.
Другим конкретным объектом идентичности в условиях кризиса государственно-центристской модели являются образования, находящиеся выше уровня отдельного государства: цивилизации, системы, блоки. В начальный период подъема глобалистских тенденций казалось, что именно этот уровень идентичности и будет тем единственным видом идентификации, который приходит на смену государству. Наиболее явные апологеты этого подхода так оценивали и прогнозировали будущую ситуацию: «национальные государства передают наднациональным структурам функцию обеспечения социальной безопасности своих граждан и следовательно не являются уже больше единицами идентичности» . Подобные утверждения, устанавливающие в качестве доминирующей транснациональную составляющую природы индивида, сегодня представляются чрезмерно оптимистическими. В реальности индивид разрывается между растущей групповой идентичностью, все еще функционирующей государственной и пока еще явно неустойчивой идентификацией в рамках всего человечества. В этой связи обращение к анализу понятия и концепции «цивилизация» представляется, на наш взгляд, вполне обоснованным.
Термин «цивилизация» восходит к латинскому слову «civilis», обозначающему «гражданина» как «городского жителя». Впервые слово «цивилизация» употребил маркиз де В.Р.Мирабо в своем известном трактате «Друг законов» (1757). По его определению, «цивилизация есть смягчение нравов, учтивость, вежливость и знания, распространяемые для того, чтобы соблюдать правила приличий и чтобы эти правила играли роль законов общежития». В XIX в. выходят фундаментальные труды, описывающие цивилизации разных стран и периодов как комплексные общества, в которых культуре принадлежит высокое, но не исключительное место. В 1828 г. Ф.Гизо публикует «Историю цивилизации во Франции». В 1857-1861 гг. Г.Бокль издает «Историю цивилизации в Англии». Среди отечественных и западных исследователей более позднего периода проблема цивилизационных отношений наиболее полно представлена в фундаментальных трудах Н.Данилевскбго, К.Леонтьева, О.Шпенглера, Ф.Броделя и др.2.
