Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ДИСКУРСИВНЫЕ ПРЕДЕЛЫ ПРАВОВОЙ КУЛЬТУРЫ.
1. Понятие дискурса. 12
2. Проблема определения права. 23
3. Правовая культура. 33
4. Правовой дискурс в культуре. 45
4.1. Правосознание. 46
4.1.1. Правовая психология. 52
4.1.2. Правовая идеология. 55
4.2. Правовые отношения и правовая деятельность. 57
4.3. Формы права. 63
4.4.Формы институализации права. 66
ГЛАВА 2. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ РОССИЙСКОГО ПРАВОВОГО ДИСКУРСА
1. Дореволюционные источники. 71
1.1. Правовой этатизм. 73
1.2. Социологическая школа права. 75
1.3. Психологическая теория права. 83
1.4. Естественно-правовые теории. 91
1.5. Плюралистическая концепция права. 104
2. Осмысление права в советской России. 107
ГЛАВА 3. РОССИЙСКИЙ ПРАВОВОЙ ДИСКУРС СЕГОДНЯ
1. Социокультурные предпосылки формирования правового дискурса в России 120
2 Современное российское правосознание 136
3. Правовые отношения и правовая деятельность в современной России 141
4. Формы современного российского права 150
5. Формы институализации современного российского права 153
Заключение 165
Библиография 171
- Понятие дискурса.
- Социологическая школа права.
- Социокультурные предпосылки формирования правового дискурса в России
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
В настоящее время анализ постсоветской трансформации российского общества представляет как теоретический, так и практический интерес. История общественной мысли свидетельствует, что реформаторская эпоха существенно усиливает роль философского знания в формировании новой социальной модели развития.
В современной социокультурной ситуации резко возрос интерес к фило-софско-культурологическому осмыслению права как одной из основных форм нормативной регуляции человеческого поведения. Ценности правовой государственности стали одним из главных ориентиров для всего процесса осуществления радикальных преобразований в нашей стране. В данной концепции праву отводится центральное место, т.к. совершенствование механизма правового регулирования выступает, с одной стороны, как конечная цель всех реформ, а с другой стороны, как средство целенаправленного воздействия на общественные отношения для достижения поставленной цели.
Ориентация на формирование и развитие правового государства обусловлена объективными потребностями общественно-политического развития страны, задачами утверждения принципов свободы и права во всех сферах жизни общества. В конце XX века Россия, как и другие страны, столкнулась с проблемой «глобализации», т.е. постепенного преобразования мирового пространства в единую зону, где беспрепятственно перемещаются капиталы, товары, идеи и их носители. Глобализация в качестве принципа культурного развития разных стран утверждает унификацию, причем не только форм экономической активности, научных знаний, систем образования и даже потребительской культуры, но прежде всего - правовых и государственных институтов: любая страна, которая пытается интегрироваться в современный глобальный мир, обязана допустить на свою территорию его субъектов, сле-
довательно, должна обеспечить установление благоприятного для них правового режима деятельности.
Однако, унификация культурных образцов отнюдь не означает, что формирующееся в результате ее действия пространство обретает культурную, экономическую и правовую однородность. В частности, формы правовой организации каждого конкретного государства обусловлены множеством факторов, в том числе - характером культурно-исторического развития страны, национальными и духовными традициями, опытом государственной жизни, достигнутым уровнем правовой культуры населения.
На своеобразие российского пути к правовой государственности существенное влияние оказали особенности дореволюционной и послереволюционной истории развития огромной многонациональной евразийской страны, многовековые традиции самодержавия и деспотизма. Российская социокультурная модель взаимоотношения человека и общества предполагает приоритет интересов общества, выразителем которых выступает государство. При этом происходит ориентация теоретической мысли на централизованный, этатистский образ права.
Однако, новые геополитические реалии России детерминируют ориентацию на западные социокультурные образцы, в которых право как нормативный регулятор играет важную роль. В сложном децентрализованном обществе, имеющем глубокую стратификацию и различные автономные культурные институты, признающем самоценность каждого отдельного индивида, возникает потребность в праве, как в особой нормативной системе. Право при этом понимается не только как закон, но как естественные права и свободы человека, распространяющиеся на сферу его частной и публичной жизни: без права индивид не может утвердить и приумножить свою собственность, как материальную, так и духовную.
Идеи и принципы государства, основанного на праве, нашли свое отражение в новом российском законодательстве. В 1-ой статье Конституции РФ Россия провозглашена правовым государством, но в современных условиях
это не только осталось по большей части декларацией, но и привело в некоторых областях жизни к противоположным результатам - крушению экономического уклада, политической системы, нравственных ориентиров, падению уровня жизни, росту преступности. Отсюда следует вывод, что поспешное, теоретически не осмысленное насаждение западных культурных образцов на российской почве не может привести к желаемому результату, поскольку культурно-историческое своеобразие отечественного государства и права существенно недооценивается в практике современных преобразований.
Поэтому весьма актуальной на сегодняшний день является проблема всестороннего анализа правовой сферы общества в широком социокультурном контексте. Поиск путей совмещения западных правовых форм с культурной спецификой нашей страны - одна из важнейших прикладных задач современности, которая в культурологическом ракурсе практически не исследована.
Право как явление культуры не поддается сугубо причинным методам познания и не исчерпывается условиями среды, поэтому методологически верно рассматривать природу права как целостный социокультурный феномен. Российская правовая традиция и основанная на ней нормативная система не определяются исключительно волей национального законодателя. Это явления российской культуры, имеющие самые различные духовные и материальные источники: западные, восточные, византийские, римские, тюркские и т.д., которые, соединяясь в этом духовном потоке, сохраняют исходный стержень, специфизирующий нашу культуру по сравнению с другими культурами.
Чтобы отразить эту неизменную, во многом вневременную часть правового уклада, необходимо подойти к этой проблеме с новых методологических позиций. Поэтому введение в понятийный аппарат данного исследования категории «правовой дискурс» может способствовать более глубокому
осмыслению своеобразия правовой формы культуры современного российского общества.
Степень научной разработанности проблемы.
Комплексный, междисциплинарный характер темы диссертационного исследования, включающего в себя философские, культурологические, правовые, социологические, психологические вопросы, потребовал освоения самого широкого круга источников, концепций и методологий.
Первостепенное значение при изучении данной проблематики имеет круг источников, посвященных общим вопросам культуры, анализу ее видов и форм. Это прежде всего труды Н.Я.Данилевского, П.Сорокина, М.С.Кагана, Ю.М.Лотмана, Э.В.Ильенкова, Э.А.Баллера, А.С.Кармина, Г.В.Драча, Б.С.Ерасова, И.В.Кодакова. Исследованию культурно-философской проблематики дискурсивного анализа посвящены работы таких авторов, как М.Фуко, Э.Бенвенист, Л.Витгенштейн, Ж.-Ф.Лиотар, Н.С.Автономова, З.А.Сокулер, Ю.С.Степанов, А.Ю.Попов.
Широкому спектру проблем философии права посвящены труды русских ученых конца Х1Х-начала XX века - Г.Ф.Шершеневича, Н.М.Коркунова, С.А.Муромцева, М.М.Ковалевского, Л.И.Петражицкого, Б.Н.Чичерина, В.С.Соловьева, П.И.Новгородцева, Е.Н.Трубецкого, Б.А.Кистяковского. Современное философско-правовое направление представлено исследованиями В.С.Нерсесянца, Э.Ю.Соловьева, Д.А.Керимова, А.П.Альбова, В.А.Бачинина, Д.В.Масленникова.
Осмысление функций и перспектив социалистического права в советской России нашло свое отражение в концепциях Д.И.Курского, П.И.Стучки, Е.Б.Пашуканиса, М.А.Рейснера, Я.М.Магазинера, А.Я. Вышинского, С.Ф.Кечекьяна.
Теоретические основы права в современной российской теории представлены самыми различными направлениями: наряду с занимающей самостоятельное место либертарно-юридической концепцией права (B.C. Нерсе-
сянц, В.А. Четверний) развивается социологическое правоведение (Ю.И. Гревцов, Л.И. Спиридонов), а также модернизированный нормативистско-этатистский подход (В.В. Лазарев, А.Ф. Черданцев). Другие известные ученые (С.С. Алексеев, В.К. Бабаев, Р.З.Лившиц, Е.А.Лукашева, Л.С. Явич) активно используют в построении своих концепций естественно-правовые идеи. Своеобразную «коммуникативную» концепцию права разрабатывает А.В. Поляков. Следует отметить, что основным предметом исследования в области теории права чаще всего становится традиционная нормативная система и оценка возможности рецепции так называемого «западного права».
Правовая область культуры стала привлекать внимание ученых сравнительно недавно, что нашло свое отражение в постановке и разработке проблем правовой культуры в рамках теории права. Особый интерес в данной сфере представляют научные разработки В.И.Каминской, А.Р.Ратинова, Н.М.Кейзерова, Е.В.Аграновской, И.Н.Грязина, Н.В.Гапоненко, П.П.Баранова, А.М.Величко, В.П.Сальникова, А.П.Семитко. Специфике российской правовой системы посвящены работы В.Н.Синюкова. Психологические и идеологические аспекты правосознания исследуются в работах И.А.Ильина, И.Е.Фарбера, Н.И.Матузова, Р.С.Байниязова, В.П.Малахова, И.Д.Невважая.
В последнее время появляются и работы, выполненные в философско-культурологическом ключе. К ним относятся, прежде всего диссертационные исследования Е.И.Пахомова, С.Н.Левкович, Л.Л.Степанова, посвященные анализу конкретных социокультурных механизмов, функционирующих в рамках современной правовой культуры.
Вместе с тем необходимо отметить, что нет по существу ни одной фундаментальной работы, в центре внимания которой находился бы культурологический анализ права вообще, и правового дискурса в частности.
Теоретическая и практическая значимость этих проблем и определила выбор темы, цели и задачи исследования.
Цели и задачи диссертационного исследования.
Главной целью диссертационного исследования является философско-культурологический анализ процесса формирования правового дискурса в российской культуре конца XX века.
Для достижения поставленной цели в ходе исследования предполагается решить следующие задачи:
Определить методологическое значение категории «дискурс» и ее роль в культурологическом анализе права.
Выявить теоретическую значимость различных типов правопонимания для изучения права как социокультурного феномена.
Показать соотношение понятий «культура», «правовая культура», «правовая система», «правовой дискурс».
Обозначить основные составляющие правового дискурса в культуре.
Показать значение теоретических источников российского правового дискурса в формировании его современного понимания.
Определить социокультурные предпосылки формирования правового дискурса в России.
Провести анализ современного состояния различных аспектов российского правового дискурса.
Теоретико-методологические основы исследования.
Помимо упоминавшихся выше многочисленных культурологических, философских и правоведческих трудов в качестве методологической базы в диссертационном исследовании выступают: принцип единства логического и исторического в философском и историко-культурном процессе, системно-типологический подход, принцип социокультурного детерминизма, метод сравнительного (компаративного) анализа общественных явлений и процессов.
Методика исследования включает в себя обобщение научной литературы как современных, так и дореволюционных российских ученых, а также
ряда зарубежных авторов в области культурологии, философии и теории права, социологии и психологии.
Научная новизна исследования.
С позиции философско-культурологического подхода достигнуты следующие результаты:
Определено методологическое значение использования понятия «дискурс» при исследовании правовых аспектов культуры
Обозначены дискурсивные пределы правовой культуры.
Выявлены основные составляющие правового дискурса в культуре, такие как правосознание, правовые отношения и правовая деятельность, формы права, формы институализации права.
Показана эволюция правового дискурса: как общие аспекты, присущие любому дискурсу, так и частные аспекты, обусловленные спецификой отечественного культурно-исторического опыта.
Проанализированы составные части современного российского правового дискурса.
Доказано, что на современном этапе право выступает одним из важнейших конститутивных элементов формирования современной российской культуры.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что полученные результаты исследования могут быть использованы в качестве методологической основы при анализе права как специфического социокультурного феномена. Диссертационный материал также может быть использован в учебно-педагогической работе при чтении лекционных курсов по культурологии, истории и теории отечественной культуры, философии права, в организации и деятельности органов массовой правовой информации, подготовке и переподготовке специалистов различного гуманитарного профиля.
Апробация работы.
Основные положения и отдельные аспекты диссертационной работы нашли отражение в опубликованных работах автора: «Особенности формирования гражданского общества в России: правовой аспект» (СПб., 2001г.), «Правовая культура и ее роль в формировании гражданского общества в России» (СПб., 2002 г.), «К вопросу о дифинициации правовой культуры» (СПб., 2002 г.).
Материал исследования включен автором в лекционный курс «Современная российская правовая культура», читаемый в Санкт-Петербургском морском техническом университете, а также в спецкурс «Правовые основы журналистской деятельности», читаемый в Санкт-Петербургском институте бизнеса и политики.
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии культуры и культурологии философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета 17 июня 2003 г.
Структура диссертации определяется характером и последовательностью решения поставленных задач. Работа состоит из введения, трех глав, одиннадцати параграфов, заключения и списка использованной литературы, который включает в себя 253 наименования трудов отечественных и зарубежных авторов.
Понятие дискурса
Термин «дискурс» при его употреблении в философском и культурологическом контекстах в настоящее время наиболее часто связывается с творчеством Мишеля Фуко, по многочисленным оценкам одного из самых влиятельных культурологов современной Европы, разработавшего оригинальную теорию одного из аспектов рассмотрения коммуникативных систем. Сложность употребления данного понятия обусловлена тем, что основным, наиболее употребимым значением французского слова le discours является «речь». Однако, Фуко, разрабатывая свою теорию, вкладывал несколько другой смысл в данное слово, вследствие чего при переводе на другие языки, в том числе и на русский, слово «дискурс» вошло в научный лексикон именно в таком написании. Первым переводом Фуко на русский язык была работа «Слова и вещи», где во вступительной статье его первый переводчик и первый в России интерпретатор Н.С. Автономова обосновывала необходимость введения в научный лексикон нового термина: «Discours - одно из самых употребительных слов у Фуко. Оно не поддается однозначному переводу на русский язык. Там, где оно не имеет явного терминологического смысла, его приходится переводить «речь», изредка «рассуждение». Там, где оно употребляется как термин, причем термин исходный и неопределяемый, ...приходится переводить его словами «дискурсия», «дискурс», «дискурсивный»»1 . И там же, обосновывая необходимость его применения, она дает самое приблизительное определение, или уточняет его методологическое место в эпистемологии: «Дискурсия - это срединная область между всеобщими за конами и индивидуальными явлениями, это область условий возможности языка и познания»2.
Термин «дискурс» достаточно тяжело входил в понятийный аппарат отечественного гуманитарного знания. По ряду причин, главными из которых, очевидно, были невостребованность интерпретаций постструктурализма в СССР и издание «Слов и вещей» под грифом «Для научных библиотек», термин «дискурс» оказался забытым примерно на десятилетие, до тех пор, пока в России не возник интерес к работам французских структуралистов и постструктуралистов. Слово «дискурс» зачастую стало употребляться лишь как наглядное свидетельство осведомленности того или иного автора или докладчика в области новых методов философствования, что привело к тому, что «дискурс» перестали воспринимать как самостоятельный научное понятие, не задумываясь об уместности употребления данного термина.
Вместе с тем следует отметить, что понятие «дискурс» применяется в контекстах, отличных от того, который подразумевал М. Фуко. Прежде всего, здесь следует упомянуть использование данного понятия в лингвистике. Приоритет такого использования данного понятия принадлежит Э. Бенвенисту, положившему начало традиции дискурсивного анализа речи и текстов, к сторонникам которой можно отнести, например, Т. ван Дейка, А. Греймаса, Ж.Курте (сборник работ по данной тематике был выпущен в русском переводе).
В отечественной литературе также можно найти работы по дискурсив ному анализу. К их числу относятся сборники «Дискурс. Речь. Речевая дея тельности ], «Язык и наука конца 20 века» (1995 г.), работы В.Г. Борботько, М.Л. Макарова, Ю.С. Степанова, материалы конференций, проводившихся на базе Тверского государственного университета, а также курсы лекций, там же читавшиеся. Одной из новейших работ можно считать сборник «Текст и дискурс. Проблемы экономического дискурса», вышедший Ю.С. Степанов, один из крупнейших российских лингвистов и культурологов, пишет, что «дискурс - это новая черта в облике языка, каким он предстал перед нами в конце XX века»3, отмечая тем самым значимость данного понятия в теоретической лингвистике и признанность его научной общественностью. Однако нельзя не отметить трудности в определении дискурса, о которых можно судить хотя бы по тому, как Ю.С. Степанов описывает проявление новой языковой реальности: «Дискурс - это «язык в языке», но представленный в виде особой социальной данности. Дискурс реально существует не в виде своей «грамматики» и своего «лексикона» как язык просто. Дискурс ... существует в текстах, но таких, за которыми стоит особая грамматика, особый лексикон, особые правила словоупотребления и синтаксиса, особая семантика - в конечном счете - особый мир. В мире всякого дискурса действуют свои правила синонимичных замен, свои правила истинности, свой этикет»4.
К понятию «дискурс» обращается в социальных науках и Юрген Хабер-мас при рассмотрении теории социального действия. Согласно концепции Хабермаса дискурс имеет место в диалоге, ведущемся с помощью аргументов, позволяющих выявить общезначимое и нормативное в высказываниях. Дискурс представляет собой модель выработки коммуникативной компетенции в ситуации наличия действенного мнения.
Зачастую термин «дискурс» употребляется в научно-гуманитарной литературе для обозначения «строя научной речи или языка научной школы — специфического характера описания, обсуждения и структурирования материала» .
Все эти факты свидетельствуют о том, что в ряде гуманитарных наук (лингвистика, литературоведение, история, философия, культурология) до сих пор имеет место терминологическая неопределенность и методологический пробел, связанный с попытками введения данного понятия в научный аппарат гуманитарного знания. Однако, несмотря на трудности, связанные с вхождением данного термина в понятийный аппарат гуманитарных наук, и прежде всего тех, основным предметом которых является язык, можно отметить тенденцию, сводящуюся к тому, что в самом понятийно-концептуальном аппарате упомянутых наук существует определенный пробел в области средств, описывающих организацию грамматических структур (предложений или высказываний) в связный текст, а также в той области, назначением которой является описание практического применения речевых конструкций, а именно описание связи лингвистической деятельности и деятельности практической. Исследования в области аналитики дискурса направлены именно на заполнение данного концептуального пробела в области анализа практического функционирования языка и правил построения текстов различной структуры.
Социологическая школа права
В отличие от правового этатизма, исследующего прежде всего формальную сторону права, в центре внимания социологического правоведения находилось изучение правовой динамики, т.е. условий возникновения и развития правовых отношений, предшествующих их закреплению в государственно-правовых нормах. Само право при этом трактовалось как широкое социальное явление, обусловленное рядом факторов: экономических, политических, социальных, национальных, культурных, психологических и т.д. Поэтому представители данного направления большое внимание уделяли изучению общественных интересов и отношений, классификации социальных групп, исследованию моральных основ государства и права. Выдвинутая немецким правоведом Р.Иерингом теория юридически защищенного интереса нашла немало сторонников в России.
Одним из выдающихся представителей социологического направления в российской правовой науке был профессор Н.М. Коркунов (1853-1904), преподававший в Петербургском университете и других учебных заведениях теорию и энциклопедию права, российское и зарубежное государственное право. Опираясь на учение Р. Иеринга, Коркунов полагал, что главным содержанием общественной жизни является столкновение различных интересов в политической, юридической, экономической и других областях. Для того чтобы сосуществование различных интересов в обществе было возможно, их необходимо разграничить. По Коркунову, отсюда вытекает необходимость права как средства разграничения интересов и обеспечения социального порядка. Юридические нормы разграничивают интересы различных субъектов в отличие от норм технических, указывающих средства достижения определенной цели, и правил, дающих сравнительную оценку разных интересов одного и того же лица.
«Подобно оценке интересов и для разграничения их человеческое сознание вырабатывает определенные нормы - нормы разграничения интересов, которые так же, как и нормы оценки, служат той же цели, совместному осуществлению всех разнообразных человеческих целей. Следовательно, и нормы разграничения интересов суть нормы этические. Но в отличие от нравственных норм они не дают мерила для оценки интересов, для различения добра и зла. Они указывают только, насколько мы имеем или не имеем права осуществлять наши интересы при столкновении с чужими интересами. Следовательно, нормы разграничения интересов определяют границу между правом и не правом и суть юридические нормы».
Как отмечал Коркунов, содержание общественной жизни составляют разнообразные интересы; чтобы определить границы осуществления сталкивающихся интересов, право устанавливает права и обязанности субъектов общественных отношений и тем самым создает порядок общественных отношений: гражданское право разграничивает интересы частных лиц, уголов ное право - интересы обвинителя и подсудимого, гражданский процесс -истца и ответчика. Государственное право - интересы всех участников государственного общения от монарха до подданного.
Именно в разграничении интересов Н.М. Коркунов видел основную задачу права. Поясняя свою мысль, он писал: « В нашем определении не указано самое содержание юридических норм, не указано, как разграничивают они сталкивающиеся интересы, какой принцип лежит в основании этого разграничения. Остается также открытым вопрос о том, как образуются юридические нормы, кем они устанавливаются. Наконец, не включено в наше определение указание и на принудительный характер права, что многими считается основным отличительным его свойством...мы выбрали именно такую среднюю формулу, стоящую меж двух крайних, противоположных взглядов и не определяющую ни содержания, ни источников, ни способа осуществления юридических норм»4.
По Коркунову, к понятию права нельзя подходить с точки зрения абсолютных критериев, как это имеет место у сторонников естественно-правовой доктрины: то, что у одних народов признается правовым, не признается таковым у других. Следовательно, не может абсолютной противоположности права и бесправия. Исходя из этого, ученый утверждал, что понятие права охватывает собой всякое разграничение интересов, независимо от того, справедливо оно или несправедливо и кем установлено: обычаем, законом, судебной практикой или просто субъективным правосознанием. Однако, выступая против характерного для юридического позитивизма отождествления права и закона, Коркунов указывал на то, что закон является лишь частной формой права и не охватывает всех возможных вариантов его существования.
Учение Н.М. Коркунова о праве сложилось под сильным влиянием социологических концепций, трактующих право как средство достижения согласованности интересов личности и общества. Значительную роль в его концепции играл психологический аспект, который дополнял его социологическую теорию интересов: глубинные основы права и власти ученый усматривал в психике человека. По мнению Коркунова, государство - не лицо, а юридическое отношение, в котором субъектами права являются все участники государственного общения, а объектом служит государственная власть как предмет пользования и распоряжения. Важно, чтобы люди сознавали свою зависимость от государства, так как от степени осознания ими этой связанности государством зависят мера и граница власти государства. Таким образом, государственная власть основывается не на чьей-либо воле, а на коллективном сознании людей, на их психологическом единении: власть есть сила, обусловленная не волей властвующего, а сознанием зависимости подвластного.
Характеризуя государственный строй самодержавной России, Коркунов отмечал устарелость российских законов о правах гражданской свободы, противоречие между гласным судом и местным самоуправлением, с одной стороны, и «странным анахронизмом», каким является бесправие личности перед административным произволом и полное отсутствие свободы общественной деятельности, с другой стороны: административная власть вооружена правом устанавливать такие ограничения свободы, которые не могут быть оправданы необходимостью. Однако ученый полагал, что ближайшей перспективой развития государственного строя России должна быть не представительная, ограниченная монархия, как в западных странах, а правомерная, но самодержавная монархия.
Значительный вклад в развитие социологической теории права в России внес С.А. Муромцев (1850-1910), профессор гражданского права юридического факультета Московского университета, лидер конституционно-демократической партии. В соответствии с социологической доктриной Муромцев утверждал необходимость исследовать право эмпирически и во взаимодействии с другими социальными явлениями: право должно изучаться не как чистая форма, а как одно из выражений всей социальной жизни общест ва. Таким образом, Муромцев одним из первых сформулировал тезис о взаимосвязи права и общества, показал обусловленность права общественными отношениями.
Социокультурные предпосылки формирования правового дискурса в России
Становление и развитие российского правового дискурса происходило по общим законам, присущим становлению и развитию любой правовой формы, хотя в этих процессах были и свои особенности. Историческими, региональными и юридическими источниками российского правового дискурса выступают два таких различных, на первый взгляд, законодательных массива, как право Российской империи и советское право, чья противоположность, однако, во многом была связана лишь со специфическими особенностями права СССР, обусловленными социалистической идеологией. Вне рамок этой идеологии (которая, кстати, во многом также имеет национальную детерминацию) можно говорить о преемственном процессе развития одной и той же правовой формы в России.
Специфика российского правового уклада обусловлена не столько технико-юридическими, формальными признаками, сколько глубокими социальными, культурными, государственными началами жизни славянских народов. К началам, имеющим методологическое значение для анализа отечественного права, нужно отнести следующие:
-во-первых, самобытность русской государственности, не поддающаяся элиминации даже после длительных и массированных включений иностранных управленческих и конституционных форм. Для русского права всегда была исключительно важной связь с государством, поэтому необходимо исследовать природу целостности права и государства в русской правовой культуре;
-во-вторых, особые условия экономического прогресса, для которого характерна опора на коллективные формы хозяйствования (крестьянскую общину, артель, сельскохозяйственный кооператив), основывающиеся на специфической трудовой этике, взаимопомощи, трудовой демократии, традициях местного самоуправления;
-в-третьих, формирование особого типа социального статуса личности, которому свойственно преобладание коллективистских элементов правосознания и нежесткая дифференциация личности и государства.
-в-четвертых, тесная связь традиционной основы права и государства со спецификой православной ветви христианства с ее акцентами не на мирском жизнепонимании Бога и человека (католицизм) и тем более не на благословении стяжательства (протестантизм), а на духовной жизни человека с соответствующими этическими выводами (нестяжание, благочестие и т.д.)1
Глубинные истоки представлений о правильном, справедливом, нормальном лежат еще в мифологии, в которой тот или иной этнос осознает окружающую природную и социальную действительность, самого себя, свое происхождение, нормы и обычаи своей жизни. В правовую систему через юридические тексты, тесно связанные с текстами народной устно-поэтической традиции, проникли не только те или иные языковые формулы и конструкции, но и наиболее устойчивые и глубокие мифологические образы и представления древних людей о порядке, гармонии и дисгармонии, нарушении порядка и его восстановлении, о деянии и воздаянии, норме, обычае и последствиях их нарушения, т.е. все то, что может рассматриваться как некий предправовой материал, на котором базировалась в период становления правовая система, из которого складывались юридические традиции. Причем в каждой культуре эти образы и идеи осознавались в своих понятиях, категориях и с большей или меньшей глубиной и основательностью входили в быт и привычки народа. Например, в древнерусской традиции такие идеи выражались в категориях «правда» и «кривда», «суд» и «ряд», «преступление», в древнегреческой традиции - «дике», римской - «эквитас». Многие языковые формулы и конструкции, встречающиеся в мифопоэтических текстах, потому и проникли в правовую ткань, что в правовое сознание вошли выражаемые с их помощью предправовые мифологические образы и представления, соответствующий менталитет древних людей.
Если сравнить древнерусскую мифологию с мифологией этносов, известных своей высокой правовой культурой (например, древнегреческой, древнеримской), то можно обнаружить, что древнерусская мифология, языческая религия сосредоточены главным образом на осознании и понимании природных явлений и процессов. Славянская мифология носила в основном аграрно-природный характер, т.к. древнерусский человек не воспринимал и не осознавал еще достаточно определенно социальность своего бытия, его нормативность, упорядоченность и иные характеристики, складывающиеся в предправовой комплекс. Он был погружен в природность, натурность, в кровнородственные (т.е. тоже природные) связи и зависимости: языческая религия, как известно, была бедна организационными, нравственными и общественными идеалами.
В русской мифологии трудно найти те образы и идеи, которые у греков воплотились в мифах о Фемиде — богине правосудия, ее дочерях: Эвномии -«благозаконии», Дике — «справедливости», Ирене — «мире». Все они, хотя и имели архаические, природно-аграрные черты, вместе с тем упорядочивали жизнь человека, вносили в нее установленную периодичность, наблюдали за ее закономерным течением. У римлян предправовые представления воплотились в Юстиции - «праве», «правосудии», обожествляемом понятии, в Экви-тас - «справедливости», часто изображавшейся женщиной с весами.2
В русской мифологии отсутствует такой важный для внедрения в жизнь правовых начал символ как весы, свидетельствующий об осознании людьми понятий меры, соразмерности деяния и воздаяния за него. В то же время славянские «правда», «суд» во многом близки символу «доли», т.е. непостижимой, трансцендентной, а не социальной силе, предопределяющей как аграр но-природные события, так и всю жизнь человека, что в свою очередь говорит о слабом осознании русским человеком возможностей своей социальной деятельности, о его подчиненности внешним природным и потусторонним силам. Очевидно, этнос, осознавший и переосмысливший в достаточной мере всю совокупность предправовых образов и представлений, сюжетов и идей, в большей степени подготовлен к восприятию правовых форм и институтов, чем народ, не прошедший целиком этой стадии социального и материального развития, но столкнувшийся с правовыми формами раннеклассового общества.
