Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 .Парадигмальные характеристики литературоведческого познания
1.1 Соотношение литературоведения и культурологии: предметные и методологические связи 13
1.2 Понятие парадигмы литературоведческого исследования 29
1.3 Концептуальные и методологические ориентации литературоведения 47
1.4 Парадигмальный анализ деконструктивистского типа литературоведческого исследования 70
Глава 2. Фундаментальные проблемы литературоведения и способы их решения
2.1 Соотношение философии, филологии и литературы: формирование саморефлексивности литературоведческого дискурса 93
2.2 Научный статус литературоведения: интерактивная коммуникация исследовательских парадигм и вторичный методологический контроль 116
2.3 Интерпретация художественного текста: пролиферация и взаимодополнительность литературоведческих парадигм 137
Заключение 166
Библиография
- Соотношение литературоведения и культурологии: предметные и методологические связи
- Понятие парадигмы литературоведческого исследования
- Соотношение философии, филологии и литературы: формирование саморефлексивности литературоведческого дискурса
Введение к работе
Актуальность исследования. Художественная литература представляет собой сложный культурный феномен. Как область культуры литература является формой рефлексии и репрезентации предельно широкого и разнородного комплекса культурных смыслов, норм и ценностей (психологических, социальных, языковых). Вследствие этого литературоведение должно учитывать и систематизировать достижения всех социально-гуманитарных наук. В этой связи организация литературоведческого дискурса во многом изоморфна культурологии как интегративной области знания о феномене культуры в целом. Подобная модель характерна также для философии культуры и культурантропологии. Однако если последние в определенной степени отрефлексированы как предпосылки/прототипы культурологического дискурса, то филологические концепции и сама природа соотношения литературоведения и культурологии не становились специальным предметом изучения в рамках методологии культурологических исследований. Тем не менее, преимущественно в литературоведении сформировалось семиотическое и герменевтическое понимание природы художественной литературы, коррелятивное концепции специфического объекта культурологического дискурса - «культурного текста».
Также следует отметить, что в современной культурологии сложилась непростая ситуация, суть которой заключается в проблемном характере культурологического исследования, обусловленном гетерогенностью дискурса и плюрализмом методологических подходов к изучению феномена культуры. Сходная ситуация показательна и для науки о литературе. В современном литературоведении существует множество различных течений и школ, вступающих в скрытую либо явную конфронтацию. Например, с середины XX века возник и продолжается по сей день конфликт между методологией, занимающейся описанием феномена понимания, и методологией, ориентирующейся на деконструкцию исследуемого текста.
4 Появляются новые методологические подходы, которые далеко не всегда вытесняют устоявшиеся концепции и тем самым придают ситуации еще большую остроту. Все это обусловливает актуальность задачи осмысления особенностей литературоведческого типа научного исследования и причин его полипарадигмальности, разработки классификации теоретико-методологических подходов, поиска возможностей и условий непротиворечивой и продуктивной совместимости различных парадигм в изучении одних и тех же художественных текстов, артикуляции критериев появления и легитимации исследовательских программ. Обозначенные проблемы не разрешимы категориальными средствами филологических наук, так как имеют все признаки философско-методологической проблематики, хотя порой данное обстоятельство не осознается должным образом учеными-литературоведами, и это создает дополнительные трудности для развития литературоведческого дискурса.
Сказанное позволяет предполагать, что прояснение специфики полипарадигмальной формы литературоведческого познания будет способствовать лучшему пониманию природы ситуации, сложившейся в современной культурологии. Этим и обусловлена актуальность философско-культурологической интерпретации теоретико-методологических проблем литературоведения.
Степень разработанности проблемы. Художественная литература как специфическая область культуры и общие вопросы языка искусства рассматривались в трудах культурфилософов Г.-Г. Гадамера, Ж. Деррида, К. Г. Юнга, М. Хайдеггера, X. Ортеги-и-Гассета, А. Ф. Лосева, М. К. Петрова, Ж. Маритена, Г. Марселя, В. Вейдле, культурологов И. В. Кондакова, О. А. Кривцуна, А. Я. Флиера, Е. В. Толпыкина, Л. Н. Шевченко, Л. В. Корсаковой, литературоведов-культурологов М. М. Бахтина, О. М. Фрейденберг, Ю. М. Лотмана, Б. А. Успенского, С. С. Аверинцева, Д. С. Лихачева, В. Н. Топорова.
Теоретико-методологические проблемы современной культурологии и природа ее взаимосвязей с блоком социально-гуманитарных дисциплин становились предметом изучения в работах А. А. Хагурова, В. М. Розина, В. П. Гриценко, А. А. Оганова, И. Т. Хангельдиевой, И. И. Горловой, В. И. Ляха, И. В. Кондакова, Дж. Каллера. Непроясненность соотношения культурологии и литературоведения в трудах названных ученых (за исключением концепции Дж. Каллера) указывает на необходимость экспликации специфики данного соотношения в нашей работе.
Понятие парадигмы научного исследования освещалось в работах Т. Куна, К. Поппера, B.C. Черняка, В.П. Руднева. Неопределенность этого понятия в книге Т. Куна «Структура научных революций» и недостаточное внимание к куновскому автокомментарию («Дополнение 1969 года») со стороны указанных ученых объясняют нашу попытку уточнить значение термина «парадигма» в контексте литературоведческого дискурса.
Проблема парадигмального характера гуманитарного познания рассматривалась в исследованиях Е.С. Кубряковой и Т.Ф. Кузнецовой. Е.С.Кубрякова проецирует концепцию «научных революций» Т. Куна на область лингвистики и получает в итоге стройную теорию смены лингвистических парадигм, которая, тем не менее, не является в достаточной мере продуктивной для выявления особенностей современного литературоведения. Мы не исключаем возможности экспликации специфики литературоведческого познания в контексте куновской теории, однако такой подход сужает поле конститутивных проблем литературоведения, прояснение многих из которых составляет одну из основных задач нашего исследования. С другой стороны, Е.С. Кубрякова своим видением парадигмы как многокомпонентного образования предвосхитила некоторые из наших выводов относительно данного концепта. Многокомпонентного характера парадигмы касается в своей работе и Т.Ф. Кузнецова, и для нас важным является ее замечание о необходимости выявления функций философии в
6 построении литературоведческих теорий, хотя соотношение философии и литературоведения истолковывается нами в несколько ином ключе.
Теоретико-методологические проблемы гуманитарных наук и современной философии становились предметом изучения в работах Н.С. Автономовой, Н.Б. Маньковской, Л.И. Филиппова, В.М. Розина, Е.Н. Ищенко, Д.А. Силичева. Наиболее ценным в работах названных ученых является рассмотрение современных философских концепций, оказавших влияние на создание новых типов литературоведческих исследований,. а также указание на комплексный характер современного социально-гуманитарного знания, когда, к примеру, под термином «структурализм» скрывается системное образование, интегрирующее подходы и методы различных по объекту своего исследования наук.
Непосредственно к вопросам теории и методологии литературоведения обращались Г.К. Косиков (проблемы перехода от структуралистской к постструктуралистской методологии), И. П. Ильин (деконструктивизм, нарратология, постструктурализм), А.В. Дранов (рецептивная эстетика), Е.А. Цурганова (герменевтика, «новая критика», феноменология литературы), А.С. Козлов (структурализм, мифологическая критика). Сделанные нами примечания указывают на то, что в работах отмеченных авторов предметом изучения становилась методология отдельных исследовательских парадигм, а не теоретико-методологические аспекты литературоведческого познания в условиях его полипарадигмального характера. Тем не менее, философско-культурологический анализ литературоведения не может обойтись без учета особенностей перечисленных ранее парадигм, что позволяет нам задействовать полученные указанными учеными результаты в ходе диссертационного исследования.
Проблема полипарадигмальности литературоведческого познания поставлена в трудах М.Н. Эпштейна и И.П. Ильина. Однако до сих пор недостаточно прояснены причины указанного феномена, а аргументы
7 позитивного плана относительно идеи полипарадигмальности литературоведческого исследования, столь важные для нашей работы, можно обнаружить лишь у М.Н. Эпштейна.
Вопросы обоснования теоретико-методологических позиций той или иной литературоведческой школы обсуждали и сами литературоведы - М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман, Р. Якобсон, М. Л. Гаспаров, Д. С. Лихачев, Ю. Кристева, X. Блум, П. де Ман, Ц. Тодоров, Р. Барт.
Таким образом, анализ научной литературы, посвященной проблемам современного литературоведческого познания, демонстрирует как солидную источниковую базу, так и перспективность разработки вопросов, составляющих предмет нашей работы.
Исходя из этого, объектом исследования является
литературоведческий дискурс.
Предмет исследования - теоретико-методологические аспекты литературоведческого дискурса на современном этапе его развития, характеризующемся наличием множества гетерогенных методологических концепций.
Цель и задачи исследования. Цель диссертационной работы -
прояснить специфику литературоведческого познания на
полипарадигмалънои стадии его эволюции, а также эксплицировать теоретико-методологические основания философско-кулътурологического анализа литературоведческого дискурса.
Реализация обозначенной цели обусловила постановку и решение следующих задач:
- исследовать соотношение культурологии и литературоведения и
обосновать философско-культурологический контекст изучения природы
литературоведческого познания;
- уточнить содержание понятия парадигмы применительно к
литературоведческому исследованию;
8 разработать методологию парадигмального анализа литературоведческого дискурса;
- рассмотреть концептуальные и методологические ориентации
литературоведения и на этой основе заявить предварительную
классификацию парадигм, выявить специфику возникновения, развития и
взаимодействия исследовательских подходов филологии;
- исходя из результатов анализа специфики возникновения, развития и
взаимодействия филологических парадигм обосновать положение о
полипарадигмальности литературоведческого познания;
обосновать эффективность метода парадигмального анализа на материале конкретного литературоведческого направления;
артикулировать фундаментальные проблемы литературоведения и способы их решения.
Теоретико-методологические основы исследования. В работе использовались следующие методы и подходы:
метод имманентной критики, предполагающий поиск и разрешение противоречий анализируемых в диссертации концепций/систем исходя из собственных предпосылок этих систем;
компаративный подход - в целях прояснения общего и различий в исследовательских парадигмах литературоведческих школ, анализа их взаимодействия;
семиотический подход, основанный на понимании языка как знаковой системы, включающей синтаксический, семантический и прагматический аспекты;
метод деконструкции, переосмысленный в контексте целей и задач философско-культурологической интерпретации литературоведческого дискурса;
- конкретная методология, разработанная в трудах Т. Куна, Е. С.
Кубряковой, М.Н. Эпштейна, Дж. Каллера, Г.-Г. Гадамера и других ученых.
Научная новизна диссертационного исследования:
обоснован философско-культурологический статус рассмотрения теоретико-методологических проблем современной науки о литературе;
уточнено содержание понятия парадигмы применительно к литературоведческому познанию;
разработана методология парадигмального анализа литературоведческого дискурса;
предложена классификация литературоведческих парадигм, выявлены генезис и взаимодействие исследовательских стратегий филологии;
установлена причина и обоснована продуктивность полипарадигмальности литературоведческого познания;
на материале деконструктивистского типа филологического исследования построен один из возможных вариантов парадигмальнои характеристики конкретного литературоведческого направления;
- артикулированы фундаментальные проблемы литературоведения и
способы их решения.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Литературоведение является культуроведческой наукой
(региональной наукой о культуре), послужившей одним из
источников/прототипов собственно культурологии (интегративной области
знания, задача которой стать системообразующей основой социально-
гуманитарных наук) и характеризующейся наличием теоретико-
методологических проблем, релевантных современному
культурологическому дискурсу (прежде всего, культурной семантике).
2. Парадигма литературоведческого дискурса - это принятое
определенным научным сообществом многокомпонентное образование,
задающее способ интерпретации объекта исследования и содержащее
символические обобщения (схемы), концептуальные модели
художественного текста, ценностные ориентации, методологию, круг
проблем и классические образцы их решения.
Смысловая характеристика компонентов парадигмы, исходя из задачи прояснения специфики литературоведческого познания, имплицирует конститутивные особенности филологического исследования: амбивалентное отношение к возможности формализации литературоведческой теории; применение метафор в качестве одного из средств репрезентации моделей художественного текста; сосуществование гетерогенных ценностных критериев; наличие методологического потенциала терминологического компонента исследовательского дискурса; использование классических образцов исследования для создания новых литературоведческих концепций. Уточненное подобным образом понятие парадигмы служит нормативной основой анализа литературоведческого дискурса.
На основании концептуальных и методологических ориентации литературоведения можно выделить три типа возникновения и развития филологических парадигм: 1) ориентация на философскую теорию с одновременным переосмыслением ее онтологии, то есть включением в систему «автор-текст-читатель» (герменевтика и деконструктивизм); 2) ориентация на концептуальный и методологический идеал естественных наук и теоретической лингвистики, приводящая к созданию спекулятивной теории антиметафизического характера (структурализм и постструктурализм); 3) ориентация на базовые литературоведческие парадигмы, которые конкретизируются посредством уточнения схемы «автор-текст-читатель» и комбинаторики при создании методологии анализа художественного текста (рецептивная эстетика и нарратология). Взаимодействие между указанными парадигмами строится по следующим принципам: взаимной критики и сопутствующей ей самодеконструкции (герменевтика и деконструктивизм); неограниченной пролиферации и конфликтного полилога концепций (смена структурализма постструктурализмом); взаимодополнительности (рецептивная эстетика и нарратология).
5. Специфика возникновения, развития и взаимодействия
исследовательских подходов литературоведения указывает на одну из
главных причин полипарадигмальности литературоведческого исследования
- невозможность обоснования несостоятельности филологических школ
вследствие того, что их теоретико-методологические основания
репрезентируют принципы и способы перманентной саморефлексии
парадигмы.
6. Применение метода парадигмального анализа дает возможность
систематизации и спецификации литературоведческих школ любого тица
сложности, в том числе, - деконструктивизма. Экспликация его философских
оснований, концептуальной модели объекта исследования и методологии
позволяет рассматривать деконструктивизм как рационально-критический
дискурс, способствующий имманентному прояснению природы
художественного текста и развитию литературоведческого познания.
7. Концептуальные и методологические ориентации, формирующиеся в
виде установочного звена литературоведческой парадигмы, порождены
проблемами соотношения философии, филологии и литературы, научного
статуса литературоведения, интерпретации художественного текста.
Особенность проблемного соотношения философии, филологии и
литературы состоит в изменении (степени и характера) рефлексивности
литературоведческого дискурса - в конституировании когнитивных актов,
имеющих саморефлексивную направленность. Фундаментальная
проблематичность научного статуса литературоведения инициирует его
перманентное прояснение в ходе взаимодействия различных филологических
направлений и вторичного методологического контроля со стороны
литературоведческих школ, имеющих философскую ориентацию. В этом
отношении существование множества филологических парадигм в режиме их
интерактивной коммуникации является условием статуса литературоведения
как научного (рационального) проекта. Суть проблемы интерпретации
литературного произведения состоит в том, что художественный дискурс,
12
вследствие особенностей своей формальной организации и специфики
современной литературной практики, обусловливает необходимость
взаимодополнительного сосуществования и пролиферации
исследовательских парадигм литературоведения.
Теоретическая и научно-практическая значимость исследования. Выводы и положения диссертации могут способствовать пониманию природы современного литературоведческого и культурологического познания, составить теоретико-методологические основания философско-культурологического анализа филологического дискурса, а также наметить перспективы дальнейшего изучения специфики литературоведения и собственно культурологии. Материалы исследования могут быть использованы в базовых курсах по культурологии и теории литературы, при разработке спецкурсов по проблемам методологии культурологических исследований.
Апробация работы. Результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на всероссийских и региональных научных конференциях. По теме диссертации опубликовано 6 научных работ (среди которых статья в журнале, рекомендованном решением Президиума ВАК) общим объемом 3,0 п. л. Часть материалов диссертации подготовлена в рамках проекта «Компаративный анализ исследовательских парадигм филологических наук» по гранту № А 04-1.1-65 Федерального агентства по образованию.
Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.
Соотношение литературоведения и культурологии: предметные и методологические связи
В контексте нашего исследования прояснение специфики соотношения литературоведения и культурологии требует артикуляции тех конститутивных черт ранее отмеченных дискурсов, которые способствуют пониманию близости и взаимозависимости данных дискурсивных практик. При этом мы будем придерживаться следующей дефиниции дискурса: «Дискурс ... - вербально артикулированная форма объективации содержания сознания, регулируемая доминирующим в той или иной социокультурной традиции типом рациональности» [136, с.233]. Сначала рассмотрим некоторые аспекты современного культурологического знания, затем - художественной литературы (в дальнейшем - литература), и, наконец, - собственно литературоведения.
Как отмечает большинство методологов культурологических исследований [см. 106; 143; 144; 158; 172; 186], культурология представляет собой область знания, особенность которой состоит в заимствовании, интерпретации и интеграции концепций культуры, сформированных в рамках социально-гуманитарного дискурса, философии и, что особенно примечательно, - литературы. В свою очередь, эти концепции вырабатываются в ранее перечисленных дискурсивных практиках в результате рефлексии над соответствующими предметными областями. Что касается социально-гуманитарных наук, то особо подчеркивается важность теорий культуры, конституированных в таких дисциплинах, как социология, история и филология [см. 83, с.6].
Необходимость упомянутой интеграции обусловлена тем, что сама «культура» обычно понимается как комплексное образование, формирующееся в результате учета всех наличествующих на сегодняшний день областей культуры (в том числе, философии, науки и искусства, что мы проясним позднее при обсуждении феномена гиперрефлексивности культуры). При этом конкретные регионы культуры интересуют культурологию прежде всего как символические практики («тексты»), репрезентирующие определенные программы жизнедеятельности, социокультурные смыслы, нормы и ценности. В словаре «Культурология. XX век» известный ученый А. Я. Флиер характеризует культуру как «присущий всякому устойчивому сооб-ву людей системный комплекс специфич. и более или менее нормированных способов и форм социальной интеграции, организации, регуляции, познания, коммуникации, оценки и самоидентификации, образных рефлексий и интерпретаций ... и т.п., обладающий способностью к социальному и истор. самовоспроизводству, адаптивной изменчивости и прогрессивному саморазвитию по пути структурно-функционального усложнения. Эмпирически этот комплекс опредмечен в создаваемой людьми искусственной среде их обитания, составленной из произведенных ими материальных объектов, символич. продуктов (знаний, идей, языков и др.), технологий осуществления целенаправленной и социально нормированной деятельности ... и оценочных критериев ... , как совокупность «социальных конвенций», выраженных в вербальных и невербальных «текстах», аккумулирующих социальный опыт сооб-в, накапливаемый и систематизируемый в ходе их истории [курсив наш - Д. М.]» [83, с.208]. Мы привели столь пространную цитату, так как в ней представлена наиболее репрезентативная концепция культуры, которая позволит нам прояснить природу культурологии как интегральной области знания и обосновать необходимость философско-культурологической рефлексии (в методологическом смысле) современных литературоведческих теорий.
В контексте данного понимания специфики предмета исследования и, как следствие, интеграции различных (социально-гуманитарных, литературных, философских и др.) представлений о культуре/культурном регионе, культурология, как замечает И. В. Кондаков, « ... не вполне укладывается в теоретический дискурс», свойственный «науке вообще» и таким дисциплинам, как филология, социология или семиотика, в частности [158, с. 13]. Иными словами, культурологическая форма научного исследования представляет собой синкретический тип дискурса, содержащий компоненты гетерогенных дискурсивных практик. (Как мы покажем в нашей работе, подобные замечания И. В. Кондакова в адрес филологии не вполне оправданы, что лишний раз указывает на необходимость философско-культурологического анализа современного литературоведения.) В итоге культурология не соответствует строгому пониманию научного дискурса и совмещает в себе помимо научности такие атрибуты, как «художественность ... , философичность ... , политизированность ... , ассоциативность» [158, с.13]. Наличие разнородных концептуальных ориентации и, следовательно, полистилизм культурологического исследования отмечает в своей фундаментальной работе «Теория культуры» и В. М. Розин [144, с. 148-156].
Понятие парадигмы литературоведческого исследования
Поскольку основной целью диссертационной работы является выявление специфики литературоведческого познания в условиях его полипарадигмалъного характера, необходимо уточнить содержание понятия парадигмы научного исследования и обозначить контекст нашего подхода, в рамках которого релевантность куновскои теории смены исследовательских парадигм в ходе «научных революций» оказывается минимальной. Уточнение, а не простое заимствование, обусловлено тем, что понятие парадигмы широко применяется в современной философии для описания как естественнонаучного, так и гуманитарного познания, но при этом имеются достаточно серьезные расхождения в вопросе определения парадигмы, ее компонентного состава, философского и лингвистического значения, функционального статуса в решении проблем роста знания. Дополнительной и не менее важной причиной прояснения понятия парадигмы выступает необходимость разработки теоретико-методологических основ философско-культурологической интерпретации литературоведческого дискурса, и в этом смысле содержание указанного понятия должно быть эксплицировано в контексте изучения природы современного литературоведения. Уточненное подобным образом понятие парадигмы предполагается рассматривать в качестве концептуальной основы метода парадигмального анализа.
В этой связи мы будем руководствоваться такой последовательностью: сначала попытаемся прояснить проблемы содержания понятия парадигмы в рамках философии, затем рассмотрим особенности функционирования этого понятия в области теоретической лингвистики, и, наконец, конкретизируем его в контексте изучения специфики литературоведческого познания.
Понятие парадигмы научного исследования получило широкий резонанс в области философии после выхода в свет книги Т. Куна «Структура научных революций». Кун пишет: «Под парадигмами я подразумеваю признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решений» [86, c.l 1-12]. По ходу чтения куновского текста встречаются и другие определения: «способы видения мира и практика научного исследования в этом мире»; «система предписаний»; «теоретическая схема» [86, с.23,25,27]. Характерно и такое высказывание Куна: «Вводя этот термин [парадигма - Д.М.], я имел в виду, что некоторые общепринятые примеры фактической практики научных исследований -примеры, которые включают закон, теорию, их практическое применение и необходимое оборудование - все в совокупности дают нам модели, из которых возникают конкретные традиции научного исследования» [86, с.31]. Дальнейшие случаи употребления приводят к дефинитивным трудностям, что вызывает множество критических замечаний со стороны философов по поводу многозначности термина «парадигма». Сам Кун указывает, что, по подсчетам одного из его читателей, слово «парадигма» «используется двадцатью двумя различными способами» [86, с.269].
Это подвигло Куна на экспликацию понятия парадигмы, что он и сделал посредством введения термина «дисциплинарная матрица» («Дополнение 1969 года»), перечень компонентов которой включает символические обобщения, квазиметафизические предписания, ценности и конкретные образцы решения задач [см. 86, с.270-284]. Отличительным признаком выделенных компонентов является то, что они оказываются принятыми в рамках того или иного научного сообщества и задают способ видения объекта исследования. Таким образом, Кун указывает на многокомпонентный характер содержания понятия парадигмы. При этом ни одна из составляющих частей парадигмы не может быть признана в качестве определяющей или главенствующей, что не исключает, тем не менее, некого доминирования в ситуации выбора между двумя конкурирующими парадигмами и т.п.
Однако в современной философии при употреблении слова «парадигма» акцент делается именно на теории: «Парадигма - ... теория (или модель постановки проблем), принятая в качестве образца решения исследовательских задач» [125, с. 193]. В этом случае мы также встречаемся с критикой в адрес Куна по поводу неоднозначности «понятия парадигмы, под которой ... понимается и теория, признанная научным сообществом, и правила и стандарты научной практики, и стандартная система методов» [125, с. 193]. Как было отмечено, Кун отказался от многозначности указанного понятия посредством понимания парадигмы как многокомпонентного образования. Тем не менее, в данном и других устоявшихся на сегодняшний день определениях понятия парадигмы приоритет отдается тому или иному компоненту. Все остальные части оказываются за пределами парадигмы и, более того, зависимыми и производными от нее. Подобным образом в ранее отмеченном определении в качестве единственно возможного компонента указана теория, которая в ее современном значении также включает в себя несколько составляющих [см. 171, с.560].
Соотношение философии, филологии и литературы: формирование саморефлексивности литературоведческого дискурса
При рассмотрении проблемы соотношения философии, филологии и литературы мы, в соответствии с ранее сделанными замечаниями методологического характера, будем использовать деконструктивистские тексты, в которых названная проблема тематизирована наиболее явным образом. В этом контексте необходимо сделать акцент на корреляции «философия-литература», так как именно она является предметом исследования в работах Ж. Деррида и П. де Мана. К текстам последнего мы и обратимся.
Одним из важнейших разделов книги П. де Мана «Аллегории чтения» является интерпретация философских произведений Ф. Ницше [см. 110, с.98-157] с точки зрения «риторики», понимаемой как «исследование тропов и фигур» [ПО, с. 13]. Соблюдая методологические установки деконструктивистской парадигмы, американский ученый заимствует эту теорию тропов из курса риторики, прочитанного самим Ницше в Базельском университете в зимний семестр 1872-1873 годов. Центральный и наиболее радикальный постулат данного курса заключается в том, что Ницше рассматривает тропологическую форму языка в качестве нормы, а другие, например, научный и философский дискурсы, стремящиеся к понятийной точности, как случаи редукции фигурального смысла высказывания. Теория фигур, базирующаяся на указанном постулате, позволяет, по де Ману, с одной стороны, создать связную интерпретацию творчества «трудного» (в смысле логической непротиворечивости текста) философа Ф. Ницше, а с другой, - служит средством деконструктивистской критики философского дискурса. Таким образом, Ницше становится, по сути, первым «деконструктивистом». Однако для нас более значимы следующие саморефлексивные замечания де Мана: «Прежняя слава episteme едва ли останется нетронутой, но она и определенно не уничтожена. ... деконструкция, приводящая от одной модели к другой, необратима, но всегда незавершена, как бы часто она ни повторялась ... . Сказать, что структурой критики метафизики оказывается апория перформативного и констативного языка, значит сказать, что у нее - риторическая структура. А поскольку если хочешь сохранить термин «литература», не надо колебаться, уподобляя его риторике, отсюда следовало бы, что деконструкция метафизики, или «философии», невозможна постольку, поскольку она литературна» [ПО, с. 155-156,157]. Иными словами, деконструкция, использующая литературу («риторику») в качестве средства демистификации языка западноевропейской метафизики, сама приобретает характерную для художественного дискурса семантическую амбивалентность высказывания. Это приводит к тому, что деконструктивист не может постулировать собственные положения как логически истинные и окончательные выводы. Однако, с другой стороны, оказывается проблематичным наивное возвращение к высказываниям первого порядка, то есть требуется, по крайней мере, их критическое осмысление, не требующее необходимости строго деконструктивистской методологии.
Из интерпретативной дескрипции работы П. де Мана в контексте нашего исследования можно сделать следующие выводы:
1. Американский ученый ставит типичный для исследовательской парадигмы деконструктивизма вопрос о природе философского дискурса. Этот вопрос может быть приблизительным образом сформулирован так: что такое философский текст - модификация литературного дискурса, которая конституирует себя посредством перехода от метафорического языка к категориально-понятийному (дефинитивная строгость и стремление к однозначности высказывания), или же абсолютно самодостаточная дискурсивная форма, развивающаяся по собственным имманентным законам? 2. Взгляд на литературу как средство деконструкции метафизического языка позволяет акцентировать вопрос о наличии критического/ квазифилософского элемента в композиции художественного текста.
3. Содержание пунктов 1 и 2 находится в зависимости от специфической структуры исследовательского дискурса. Особенность этой структуры заключается в том, что субъектом метавысказывания является литературовед, объектом - философский текст, предметом - фигуральный аспект философского языка, а методом - литературоведческий вариант деконструкции.
Подобная структура исследования характерна также для работы С.С.Аверинцева «Древнегреческая философия как явление историко-литературного ряда» [1]. Исключение в данном случае составляют, что весьма показательно, теоретико-методологические установки исследователя, которые соответствуют направлению, именуемому «классическая филология». Как мы отмечали в первом параграфе первой главы, под номинацией «классическая филология» ученый подразумевает « ... совокупность, содружество гуманитарных дисциплин - лингвистич., лит.-ведч., истор. и др., - изучающих историю и сущность духовной культуры человечества через языковый и стилистич. анализ письменных текстов» [2, с.493]. Важно, что при отсутствии деконструктивистского пафоса С.С. Аверинцев приходит к практически тождественным работе П. де Мана выводам в отношении специфики корреляции философского и художественного дискурсов. Отличительной чертой текста Аверинцева, как это явствует из названия, является акцент на историко-археологическом аспекте проблемы взаимодействия литературы и философии. Рассмотрим этот текст подробнее.
Прежде всего, следует отметить, что Аверинцев понимает под «философией» не определенным образом организованный текст, который является средством формализации уже завершенной доктрины того или иного мыслителя, то есть «результат», но конструктивную работу «философской мысли, прокладывающей путь в неизвестность и получающей при этом импульсы от энергии слова ... » [1, с.41].Именно в этом контексте русский филолог рассматривает проблему соотношения стиля и мыслительных «процессов» [1, с.41] и приходит к выводу, что для древнегреческой философии в определенной степени характерно построение философского рассуждения на основе поэтической этимологии, то есть установления фонетических/графических аналогий между словами, не имеющими семантического сходства. Подобная ситуация во многом обусловлена историческим моментом - конституированием философского дискурса как специфической формы языкового перфоманса, отделенной от бытового словоупотребления. Однако, как справедливо замечает Аверинцев, слово в бытовом значении не может без каких-либо опосредовании перейти в разряд философского термина. Для этого необходима промежуточная зона, «в которой слова освобождены от жесткой связи со своим жизненным «местом» ... зона метафоры. ... Бытовому слову стать термином - это ... авантюра ... ему надо пройти состояние слова, по своему значению переносного ... » [1, с.52]. Именно эта «зона» и оказывается местом поэтической игры, задающей пути конфигурации философского рассуждения, что подтверждается Аверинцевым посредством литературоведческого анализа диалогов Платона. Затем то или иное слово терминологизируется, то есть в философском языке легитимируется одно из его фигуральных значений. Как пишет Аверинцев, со стороны «житейской речи» философский термин - это «фиксированная, застывшая метафора: бытовое слово, систематически употребляемое в несобственном смысле» [1, с.52].
