Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Подходы к проведению тематического анализа текстов 18
1. Способы отбора источников 18
2. Формализованный подход: кластерный анализ, тематическое моделирование 21
3. Эвристический подход: тематический анализ 53
4. Стратегия смешивания методов (mixed methods research) 69
Резюме 83
Глава 2. Теоретико-методологические основания изучения образа Российской Федерации в средствах массовой информации 84
1. Образ России как междисциплинарное понятие 84
2. Ключевые ценности американского общества 96
3. Новости как дискурс 100
Резюме 106
Глава 3. Описание и апробация алгоритма тематической классификации текста в рамках стратегии смешивания методов 108
1. Описание алгоритма проведения исследования 109
2. Образ России как интегральное понятие 143
3. Ценности американского общества в статьях «Нью-Йорк таймс» о России 159
Резюме 165
Заключение 166
Список использованной литературы 168
Приложение 1. 185
Приложение 2. 186
- Формализованный подход: кластерный анализ, тематическое моделирование
- Стратегия смешивания методов (mixed methods research)
- Ключевые ценности американского общества
- Образ России как интегральное понятие
Формализованный подход: кластерный анализ, тематическое моделирование
Метод тематического анализа имеет особенное положение в спектре методов анализа текста в гуманитарных науках. С одной стороны, существует достаточно большой корпус литературы [см., например, Guest, MacQueen, Namey, 2012; Popping, 2000; Roberts, 1997], где тематический анализ позиционируется в качестве самодостаточного метода анализа данных. С другой стороны, существует точка зрения, согласно которой тематический анализ является разновидностью другого метода, будь то контент-анализ [Grimmer, 2013] или обоснованная теория [Boyatzis, 1998; Ryan, Bernard, 2000; Страусс, Корбин, 2001]. Мы придерживаемся первой точки зрения, полагая, что тематический анализ является самостоятельным методом анализа текста.
Тематический анализ – это метод выявления, описания и анализа определенных образцов (patterns), тем в тексте [Braun, Clarke, 2006]. Прежде, чем приступить к описанию основных понятий и подходов, представим вниманию читателя сводную таблицу, в которой проиллюстрировано соотношение основных понятий, используемых при проведении анализа текста – слово/словосочетание, концепт, категория и словарь (таблица 1). Как видно, единственной эмпирически наблюдаемой переменной (будь то bottom-up или top down подход) является лексическая единица (слово или словосочетание). Остальные инструменты анализа являются теоретически конструируемыми – они имеются у исследователя до начала анализа (top-down подход) или формируются во время и по результатам проведения анализа (bottom-up подход). Ключевым понятием тематического анализа является понятие «тема» текста/корпуса текстов. Толковый словарь русского языка под редакцией С. И. Ожегова определяет тему как «предмет, основное содержание рассуждения, изложения, творчества» [Ожегов, Шведова,1999]. Р. Поппинг дает следующее определение: «Тема – это совокупность концептов различного смысла/коннотаций, рассматриваемых вместе под одной темой/вопросом (issue)» [Popping, 2000: 23]. Т. Ван Дейк под темой (топиком) понимает резюме, сформулированное с помощью одного или нескольких предложений, выражающих основное содержание информационного сообщения. [Ван Дейк, 1989]. Другими словами, тема - это «итог» того, что сказано или написано [Jones, 1977]. Браун и Кларк описывают тему как важную идею, содержащуюся в данных, имеющую непосредственное отношение к исследовательскому вопросу [Braun, Clarke, 2006]. На наш взгляд, именно это определение отвечает задачам настоящего обзора – его мы и будем использовать в качестве рабочего. В современном спектре исследовательских методов можно выделить, как минимум, два способа проведения тематического анализа – эвристический и формализованный. Ниже мы рассмотрим основные положения и выделим преимущества и недостатки каждого из них. Современные формализованные методы призваны проводить систематический анализ масштабных коллекций текстов. В современной компьютерной лингвистике разработаны или адаптированы методы, нацеленные на облегчение анализа больших корпусов текстов представителям гуманитарных наук. Далее в нашей работе мы опишем основные группы методов данного направления (те, что используются в нашей эмпирической части, будут описаны подробнее), выявим распространенные заблуждения и ошибки, и предложим руководящие принципы о том, как использовать текстовые методы в научных исследованиях в поле социальных наук. Подчеркнем, что сложность обработки естественного языка подразумевает, что автоматизированные методы анализа никогда не заменят тщательного и внимательного прочтения текстов человеком. Напротив, методы, которые мы описываем, лучше рассматривать в качестве вспомогательного инструмента для улучшения результатов внимательного прочтения и вдумчивого анализа. Кроме того, автоматизированные методы анализа являются неправильными моделями языка. Это означает, что применение любого метода на новом корпусе данных не может давать гарантированные результаты, и поэтому проверка имеет важное значение при применении автоматизированных методов анализа текстов.
Единицей анализа для данных методов является текст или документ. Совокупность изучаемых текстов мы называем корпусом текстов. Прежде чем перейти к подробному описанию, мы предлагаем дорожную карту нашего обзора. На рисунке 1 представлен визуальный обзор формализованных методов анализа текста и контуры процесса перехода от сбора текстов к применению методов. Этот процесс начинается в левом верхнем углу рисунка 1, где отмечен этап сбора данных. Всплеск интереса к формализованным методам отчасти объясним широким распространением простых в получении электронных массивов текстов.
Стратегия смешивания методов (mixed methods research)
На протяжении многих десятилетий в методологии гуманитарных исследований имело место ярое противостояние приверженцев количественных и качественных методов [ср. Campbell, Stanley, 1963; Lincoln, Guba, 1985]. Взгляды пуристов количественных методов в общем виде соотносятся с положениями позитивизма [Ayer, 1959; Schrag, 1992], полагают, что социальные наблюдения должны рассматриваться как объекты, так же, как представители естественных наук рассматривают физические явления. Кроме того, они утверждают, что наблюдатель находится отдельно от лиц, которые являются объектом наблюдения. Количественные педанты утверждают, что запрос социальных наук должен быть объективным. То есть желательны время - и контекстно-свободные обобщения [Nagel, 1986], а реальные причины полученных результатов могут быть определены достоверно и научно обоснованны. Исследователи должны быть нейтральны, эмоционально не вовлечены в объект исследования, в письменной речи традиционно используется риторический нейтралитет, использование безличных предложений, страдательного залога и технической терминологии, на которой делается основной акцент в описании социальных законов [Tashakkori, Teddlie, 1998]. Сторонники качественного направления (подход, также называемый конструктивизмом или интерпретативизмом) отвергают то, что они называют позитивизмом. Они уверены в превосходстве конструктивизма, идеализма, релятивизма, гуманизма, герменевтики, и, иногда, постмодернизма [Guba, Lincoln, 1989; Lincoln, Guba, 2000; Schwandt, 2000; Smith, 1983; Smith, 1984]. Представители данного направления утверждают существование многих реальностей, отрицают возможность время- и контекстносвободных обобщений, невозможность однозначного разграничения причин и следствий, невозможность разделения объекта и субъекта познания, так как субъект является единственным источником реальности [Guba, 1990] ). Качественные пуристы также характеризуются нелюбовью к отстраненному и «пассивному» стилю написания, предпочитая вместо этого, подробное, богатое, несколько неофициальное описание. Представители обоих направлений рассматривают свое видение как идеальное, и, неявно, если не явно, они выступают за тезис несовместимости [Howe, 1988], который утверждает, что количественные и качественные исследовательские стратегии, включая связанные с ними методы, не могут и не должны смешиваться. Однако в последние несколько лет западные исследователи активно заговорили о возникновении третьей стратегии исследований – стратегии смешивания методов (mixed methods research). Данная стратегия подразумевает особый тип исследований, где объединяются формализованные и неформализованные исследовательские техники, методы, подходы или языки [Burke, Onwuegbuzie, 2004]. Актуальность данного подхода обусловлена всевозрастающей степенью междисциплинарности, сложности и динамичности современных исследований, которые требуют соответствующей методологии. Целью смешивания методов является не замена данных подходов, а, скорее, использование их сильных сторон и минимизация недостатков. Если представить континуум, на одном полюсе которого будут количественные исследования, на другом – качественныее, то исследования с применением смешивания методов будут располагаться в центре (см. рисунок 3). Методология исследований с использованием смешанных методов описана в нескольких книгах [см., например, Brewer, Hunter, 1989; Creswell, 2003; Greene, Caracelli, Graham, 1989; Johnson, Christensen, 2004; Newman, Benz, 1998; Tashakkori, Teddlie, 1998; Tashakkori, Teddlie, 2003]. С 2007 года в издательстве Sage выходит ежеквартальный научный журнал «Journal of Mixed Methods Research». Данные факты свидетельствуют о постепенном утверждении новой стратегии в методологии гуманитарных наук и расширении горизонтов ее возможностей.
Берк и др. отмечают, что данная стратегия имеет много имен. Так, встречается упоминание смешанных исследований [blended research, Thomas, 2003], интегративных исследований [integrative research, Johnson, 2004], мультиметодных исследований (multimethodr esearch, Hunter, Brewer, 2003; Morse, 2003] многометодные исследования (multiple methods), триангуляционные исследования (triangulated studies) [Sandelowski, 2003], этнографический анализ остатков (ethnographic residual analysis, Fry, Chantavanich, Chantavanich, 1981] и смешанные исследования [mixed research, Johnson, 2004].Однако наиболее популярным стал термин смешанные методы (mixed methods). Берк и др. приводят 19 возможныхопределений смешанных методов. Авторы разделяют их на пять групп (тем). 15 из 19 определений описывают то, что смешивается (Тема 1). Вторую группу составляют дефиниции, определяющие на каком этапе исследования происходит смешивание (Тема 2). Следующая группа включает определения, описывающие «широту» смешанных исследований (Тема 3). Тема 4 описывает причины смешивания методов в исследовании. Наконец, в последнюю группу (Тема 5) входят определения способа («bottom-up» или «top-down») проведения исследования. Основываясь на проведенном анализе, авторы дают следующее определение стратегии смешивания методов: «Стратегия смешивания методов (mixed methods research) – это особый способ проведения исследования, в котором исследователь или группа исследователейсочетает элементы неформализованных и формализованных исследовательских подходов (например, использование неформализованныхи формализованных точек зрения, сбор данных, анализ и пр.) для всестороннего и глубокого анализа и решения широкого круга задач» [Burke, Onwuegbuzie, 2004].
Ключевые ценности американского общества
Современные глобальные тенденции в области коммуникации позволяют осуществление широкомасштабных информационных войн. Г. Почепцов определяет информационную войну как «коммуникативную технологию по воздействию на массовое сознание с долговременными и кратковременными целями» [Почепцов, 2001: 133]. Для успешного воздействия подобной технологии необходимо опираться на интересы, ценности и идеалы аудитории, то есть обращаться к аудитории на ее языке. «Целями такого воздействия на массовое сознание является внесение изменений в когнитивную структуру с тем, чтобы получить соответствующие изменения в поведенческой структуре. Практически то же самое делает психотерапия только на уровне индивидуального сознания» [Там же:134].
По мнению С.Г. Кара-Мурзы, обращение к ценностям и стереотипам аудитории является необходимым условием успешной манипуляции сознанием. «Для успешной манипуляции общественным мнением необходимо иметь надежную «карту стереотипов» разных групп и слоев населения - весь культурный контекст данного общества» [Кара-Мурза, 2000: с. 76]. Ценностная ориентация средств массовой коммуникации связана также с процессом отбора новостей. Именно ценностные фильтры становятся основанием для выбора событий, достойных попасть в повестку. «Опора на оценки и ценности в определенной степени «искривляет» мир, выпуская на авансцену лишь ограниченный ряд событий, которые из-за этого перестают быть реальными, а становятся чисто знаковыми. Именно так журналисты и редакторы считают, что они отражают мир в своем средстве массовой коммуникации. При этом в рассмотрение включаются не только подобные «гносеологические» причины, но и причины экономического, политического, зрелищного порядка [Почепцов, 2001: 356]. В. Крашенинникова отмечает, что ценности имеют огромное значение во внешней политике США. «В основу американского национального сознания вошли либерально-демократические понятия, сформулированные отцами-основателями: демократия, свобода, права человека, верховенство закона, частная собственность и рыночная экономика. Термин «либеральная» в понятии «либеральной демократии» делает акцент на конституционной защите индивидуальных прав от государственного давления. Система этих ценностей была заложена 230 лет назад и с тех пор не изменялась — в отличие от российской, которая за один только XX век поменялась трижды. Будучи основоположниками этих ценностей, Соединенные Штаты естественным образом считают себя обладателями авторских прав на них и блюстителями их чистоты. Через призму этих постулатов США смотрят на мир и оценивают других. Другие позиционируются в системе координат, осями которой служат либерально-демократические принципы, а эталонные величины задают сами Соединенные Штаты. Так было с момента зарождения американского государства, так есть сегодня, и нет причин ожидать, что ситуация изменится в будущем» [Крашенинникова, 2007: 18]. По мнению автора, система ценностей, наравне с закономерностями человеческого восприятия, является основным фактором, определяющим видение России в США. «Объективной реальности для людей не существует — есть только восприятие этой реальности, со своими национальными и индивидуальными особенностями. Любая входящая информация преломляется через призму ценностной системы и согласно общим закономерностям восприятия» [Там же: 18]. На протяжении десятилетий многие ученые, политики и журналисты пытались обобщить и сформулировать основополагающие ценности американского общества. Признавая его исключительную разнородность, большинство исследователей сходится во мнении, что безоговорочно разделяемой практически всеми американцами является вера в либеральную демократию как наилучший государственный строй. Система идеалов, отвечающая подобным взглядам получила название «либеральное кредо». Принято считать, что первым документом, провозглашающим данные ценности была «Декларация независимости» 1776 г. По мнению В. Крашенинниковой, особое значение данного документа в американской и, позволим утверждать, в мировой истории, заключается, в том числе, в институционализации особенностей американского типа государственности и мировосприятия. «Во-первых, это убеждение в том, что правами, равенством и свободой людей наделил Бог. Из этого положения следует, что ценности не требуют доказательства, что человек обладает ими с рождения и не может быть лишен их. Во-вторых, основная функция государства состоит в том, чтобы защищать права человека, свободу и равенство. Отсюда следует, что права человека, его свобода и равенство превыше государства» [Там же: 30].
В контексте нашей работы правомерно говорить о ключевых ценностях американского общества как одном из факторов, влияющих на формирование повестки «Нью-Йорк таймс». Хотя культура США не единообразна, американский социолог Р. Уильямс выделил 10 ценностей, которые широко распространены и, по признанию многих, составляют ядро американского общества (см. таблица 3) [Williams, 1970]. Преимущество данной теоретической схемы состоит в конечности списка ценностей и операциональности определений.
Образ России как интегральное понятие
Тематическая кластеризация структурных элементов информационных сообщений «Нью-Йорк таймс» позволила выделить укрупненные тематические блоки, в контексте которых в исследуемый период преподносились события, происходящие в России. Ниже мы опишем каждый из них и проанализируем те образы, которые конструируются как их прямое следствие. Этап 11. Выявление и описание элементов образа России как интегрального понятия на основе проведенной классификации Оговоримся, что при выделении тем каждому сообщению в соответствие, в большинстве случаев, ставилась не одна, а несколько тем. Поэтому нижеследующее описание основных тем находится не в четком соответствии с подкорпусом информационных сообщений. Внутренняя политика России, выборы, протесты Релевантным информационным поводом рассматриваемого периода для описания российской внутренней политики стали думские и президентские выборы, состоявшиеся в декабре 2011 и марте 2012 года соответственно. В целом нужно отметить, что рассуждения о типе российского политического является излюбленной темой не только американской качественной прессы, но и советологов и специалистов по современной России. Подобное внимание объяснимо: политический режим определяет не только перспективы развития страны, но и внешнеполитические связи, в том числе с США.
Описание политического режима в основном присутствует в статьях, посвященным трем темам: непосредственно внутренней политике России, предвыборным кампаниям и проведению выборов, и деятельности оппозиции и протестным движениям. Однако имманентно данная тема присутствует в абсолютном большинстве статей (за исключением, пожалуй, единственной темы - культуры России). Оппозиционеры, по мнению издания, воспринимаются российской властью исключительно как иностранные агенты, что влечет за собой их преследования и несправедливые осуждения. Судебная власть в России предельно политизирована, что противоречит одному из принципов демократии - разделению властей. С другой стороны, при описании российской оппозиции, издание подчеркивает ее исключительную разрозненность, отсутствие лидера. В ряде статей особо отмечается политизированность и несвобода современных российских СМИ, цензура со стороны государства. В частности, после трагических событий в Крымске, большинство СМИ пытались подавить информацию и снизить размеры бедствия. Не обходит вниманием издание и так называемые либеральные СМИ – по мнению авторов «Нью-Йорк таймс», президент Путин разработал новую модель управления СМИ: сохраняя жесткий контроль над национальным телевидением и большинством газет, тем не менее позволяется существование оппозиционных точек зрения (как, например, Новая газета и радиостанция Эхо Москвы ). Это обеспечивает своеобразный паровой клапан для интеллигенции и демонстрирует проявление толерантности со стороны власти к иностранным критикам: С другой стороны, в ряде публикаций «Нью-Йорк таймс» присутствуют доказательства и примеры наличия в России одной из основ демократии - среднего класса. Однако издание заключает, что его состояния и «качества», безусловно, недостаточно даже для начала построения демократии: It turns out that Russia grew a middle class, but that alone wasn t enough to grow a democracy. For that, you need a generation born innocent … Perhaps the lesson for the other new democracies being born around the globe is, it takes time: you can take people out of the system, but it s not so easy to take the system out of the people. Получается, что в России вырос средний класс, но само по себе этого не достаточно, чтобы вырастить демократию. Для этого нужно поколение, рожденное «невинным» … Возможно, это урок для других, новых демократий, рожденных по всему миру: это занимает время - вы можете «выжить» людей из системы, но это не так просто «выжить» систему из народа. (The New York Times, Putin s Children, December 26, 2011) Еще одной отличительной стороной современной России является киберпреступность. Страна имеет репутацию как убежище хакеров, является своего рода идеальной почвой для совершения киберпреступлений, так как развитая организованноая преступность и коррупция способствуют очень сильному наследию презрения к законам и общей культуры преступности: Russia, in particular, has a reputation as a hacker haven, although it has pursued several prominent cases against spammers recently. The Soviet education system s emphasis on math and science combined with post-Communist economic collapse and weak private industry meant there were many highly trained engineers, but few legitimate outlets for their skills. Russia is sort of a perfect storm for cybercrime. The proliferation of organized crime and official corruption created is very strong legacy of contempt for the laws and general culture of criminality.
Россия, в частности, имеет репутацию убежища хакеров, хотя в последнее время получили огласку преследования нескольких спамеров. Акцент советской системы образования по математике и естественным наукам в сочетании с посткоммунистическим экономическим коллапсом и слабым частным сектором означает, что было много высококвалифицированных инженеров, но мало законных каналов сбыта для своих навыков. Россия является идеальной «почвой» для киберпреступности. Распространение организованной преступности и коррупции чиновников создали мощное наследие презрения к законам и общую культуру преступности. (The New York Times, Web Gang Operating In the Open, January 17, 2012)
Особый акцент во многих статьях делается на повсеместном нарушении прав человека практически во всех сферах: политике, экономике, социальном поведении. Данный факт описывается как обусловленный, прежде всего, политическим режимом. Достаточно большой объем информационного внимания уделяется обсуждению и принятию Государственной Думой закона о запрете пропаганды гомосексуализма: Protest St. Petersburg s new ban on «homosexual propaganda» by staying away from the city. I think it s one of the most beautiful cities on earth. I have many friends who live there. And I am asking you, please, do not visit it … The St. Petersburg law was passed by a nominally elected city council and signed by an appointed governor … Neither the Russian authorities nor the Russian public see that they stand to lose anything by passing blatantly discriminatory legislation. This is why I am 148 addressing Madonna and anyone else who was planning to go to St. Petersburg. Please help us show them that they do have something to lose. Tourism makes up an important part of the city s income. The Canadian foreign ministry has already warned tourists to be wary of the law. The international community should take a step further. Do not go to St. Petersburg. Поддержите протест против закона «о пропаганде гомосексуализма» и не посещайте Санкт-Петербург. Я думаю, это один из самых красивых городов на земле. У меня много друзей, которые там живут. И я прошу вас, пожалуйста, не посещайте его … Закон был принят номинально избранным городским советом и подписан назначенным губернатором … Ни российские власти, ни население России не видит, что они могут потерять все, приняв откровенно дискриминационное законодательство. Вот почему я обращаюсь к Мадонне и всем, кто планировал ехать в Санкт Петербург. Пожалуйста, помогите нам показать им, что у них действительно есть что терять. Туризм составляет важную часть дохода города. Канадский МИД уже предупредил туристов с осторожностью относиться к закону. Международное сообщество должно сделать шаг дальше. Не ездите в Санкт-Петербург. (The New York Times, Boycott St. Petersburg, March 19, 2012) Наконец, ряд публикаций посвящен историям политических заключенных. В них также акцент делается на произвол российских властей и «человеческое лицо» жертв политических репрессий -простых российских бизнесменов: NIKOLAI MAKSIMOV, one of the richest men in Russia, was sitting in a grimy jail cell in the Ural Mountains. Through the murk, Mr. Maksimov saw his cellmate -- a man, he says, who appeared ill with tuberculosis, a scourge in Russian prisons. I had the feeling that I was put in this cell on purpose, Mr. Maksimov, now free on bail, recalled re-cently. Mr. Maksimov, who was arrested in February on suspicion of embezzling hundreds of millions of dollars, is hardly the only Russian tycoon who has run into trouble. Among the six men who have topped the Forbes rich list here in the last decade, one, Mikhail B. Khodorkovsky, is in prison, and another, Boris A. Berezovsky, is in exile. They, like Mr. Maksimov, maintain their innocence. Николай Максимов, один из самых богатых людей в России, сидел в грязной тюремной камере в Уральских горах. Г-н Максимов, который был арестован в феврале по подозрению в хищении сотен миллионов долларов, вряд ли единственный в России магнат, который столкнетесь с проблемаи. Среди шести мужчин, которые возглавили список Forbes здесь в последнее десятилетие, один, Михаил Ходорковский, сидит в тюрьме, а другой, Борис Березовский, находится в изгнании. Они, как и г-н Максимов, настаивают на своей невинности. (The New York Times, As Money Flees Russia, Tycoons Find Tough Times, December 11, 2011) Заключим, что созданный «Нью-Йорк таймс» образ российского политического режима может быть описан следующим образом: современный российский политический режим является недемократическим режимом, находящимся под контролем (практически) всесильного политического лидера В. Путина (даже в период его премьерства). Государство жестко контролирует многие сферы общественной жизни, в том числе средства массовой коммуникации, оппозиционные движения, судебную власть и пр. Права человека повсеместно нарушаются. Политическая система скорее однопартийна (хотя формально это не так). Однако реальная альтернатива существующему режиму отсутствует - оппозиция разрозненна и не имеет авторитетного лидера.
