Содержание к диссертации
Введение
Первая глава. Теоретические основания толкования и их значение в осуществлении правосудия 13
1 . Теория интерпретации в современных философских направлениях 13
2. Особенности юридического толкования 31
3. Роль определения цели юридического толкования судебными органами 34
4. Способы юридического толкования 46
Вторая глава. Толкование в деятельности судебных органов 66
1. Идентификация толкования в судебных решениях 66
2. Проблема различного толкования в судебных решениях 81
3. Унификация толкования норм судебными органами 113
Заключение 121
Библиография 126
- Теория интерпретации в современных философских направлениях
- Особенности юридического толкования
- Идентификация толкования в судебных решениях
- Проблема различного толкования в судебных решениях
Введение к работе
Тема толкования норм права в судебных решениях в Российской Федерации предполагает рассмотрение нескольких вопросов, имеющих существенное значение для отечественной правовой теории и практики.
Прежде всего, само толкование норм до сих пор остается теоретической проблемой, не достаточно исследованной. Сущность юридического толкования, его пределы, классификация видов и способов юридического толкования заключают в себе огромный материал для теоретико-правового анализа, и синтеза.
Другая важная сторона исследуемой в диссертации темы — это взаимосвязь толкования норм с правоприменительной деятельностью. Применение права судами при разрешении правовых споров есть одна из форм реализации права. Именно при осуществлении правосудия раскрывается действительное содержание нормативного акта и его применение на практике. Толкование нормативных актов судебными органами обладает более высокой юридической силой по отношению к толкованию в процессе как других форм реализации — соблюдения, исполнения и использования, так и толкования норм права представителями иных ветвей власти в процессе правоприменения. Любая реализация права не может противоречить судебному решению.
Поскольку судебная практика по разрешению конкретных юридических дел является высшей ступенью правоприменения в Российской Федерации, проблема толкование норм в судебных решениях в РФ, одновременно имеет значение не только в общетеоретическом смысле, но и, что не менее важно? в применении теории в практической юридической деятельности. Таким образом достигается подлинное единство теории и практики.
В процессе изучения данной темы особо выделяется вопрос единообразное™ толкования. Правовая система в Российской Федерации по общим признакам соответствует романо-германской правовой системе. Это означает, что в процессе осуществления правосудия суды должны строго действо
вать согласно ранее установленному закону. В идеале судьи должны одни и те же нормы права толковать единообразно. Однако в реальности нашей страны при разрешении конкретных споров, которые регулируются одними и теми же правовыми нормами, значение этих норм понимается весьма различно, а иногда и взаимоисключающе.
Именно этот аспект толкования норм в судебных решениях мы хотели выделить в нашем исследовании. Таким образом, основной вопрос, который встает в данной работе, состоит в следующем: Каковы теоретические основания различного толкования норм права судами?
В связи с этим акцент делается именно на выяснении основания различной интерпретации норм, связанного с сущностью самого юридического толкования, поскольку в практической деятельности судов возможны причины так называемого маргинального характера (неверное прочтение, заведомо неправосудное решение и др.). Однако данные факторы выносятся за скобки диссертационной работы, и если мы их будем касаться, то только при необходимости соблюдения целостности повествования. Интерес представляют именно те формально допустимые методы толкования, то есть признанные и применяемые юридическим сообществом, и при этом продуцирующие возможность различной интерпретации.
Актуальность исследования
Актуальность исследования обусловлена тем значением, которое имеет судебная власть в современном правовом государстве. Проблема неоднозначности толкования особенно остро проявляется именно в процессе осуществления правосудия. Если решение судов является одной из форм реализации права, но сами решения дают неоднозначное толкование правовых норм, то встает вопрос о действенности закона в принципе. В правовом государстве любая деятельность должна осуществляться в соответствии с законом, а правовые нормы являются общеобязательными для всех без исключения субъек тов правоотношений. Особую роль играют те спорные моменты, которые возникают между субъектами правоотношений. Именно в данных случаях роль судебной власти как наделенной Конституцией правом разрешения споров на основании закона выходит на первый план. Те решения, которые принимаются судами, имеют по сути такую же силу (в них нормы проявляют свою действенность), как и законы, на основании которых они принимаются. Проблема допустимости различной интерпретации норм права ставит под вопрос саму возможность действия суда в соответствии с законом. Если один суд выносит на основании норм права по определенным обстоятельствам одно решение, а другой суд, применяя ту же норму по аналогичным обстоятельствам, выносит противоположное решение, то этим разрушается принцип законности при вынесении судебных решений. Поскольку как правовые нормы, допускающие различную интерпретацию, так и судебные решения, различно толкующие нормы права, обессмысливают саму процедуру судопроизводства, то все это существенно подрывает доверие к государству в целом и к судебной власти, в частности. В результате возможно развития правового нигилизма, который несет опасность для правосознания общества.
Именно теоретический анализ изучения различного толкования норм в судебных решениях предполагает возможность рассмотрения тех первостепенных задач, которые стоят перед современным российским правосудием.
Развитие правовой науки и внедрение современных научных разработок в юридическую практику должно обеспечить преодоление той отчужденности, которая складывается в обществе по отношению к правовой системе и государству. Не вызывает сомнения тот факт, что возможность альтернативных судебных решений по одним и тем же обстоятельствам дела только усугубляет данную отчужденность. Ее преодоление возможно только при условии, когда граждане будут уверены в том, что имеются законы, которые защищают их права в конкретных обстоятельствах.
Определение правовых норм как общеобязательных, установленных
государством и логически определенных правил поведения предполагает стремление к единообразному их толкованию.
Отсюда следует основная проблема данной работы: Возможны ли методы правового регулирования, обеспечивающие унифицированное толкование норм права судами при вынесении судебных решений?
Степень теоретической разработанности темы исследования
Толкование норм права судебными органами и особенно проблема различного толкования в судебных решениях до сих пор остаются малоисследованными в отечественной правовой науке. Естественно данная тема неразрывно связана с теорией толкования правовых норм, которая изучается в рамках юридических наук. По теме юридического толкования имеется ряд фундаментальных исследований. Прежде всего, необходимо упомянуть таких исследователей как Е. В. Васьковский, Н. Н. Вопленко, В. Н, Карташов, В. М. Коркунов, П. Н. Недбайло, А. С. Пиголкин, Т. Я. Харбиева, А. Ф. Черданцев, Г. Ф. Шершеневич.
Для рассмотрения проблемы толкования правовых норм необходимо определить значение самого права, его сущности в целом и роли реализации права, в частности. Данным вопросам посвящены работы таких отечественных правоведов как С. С. Алексеев, А. Б. Венгеров, С. Н. Братусь, Д. А. Керимов, В. В. Лазарев, В. С. Нерсесянц, Л. С. Явич. Из зарубежных исследователей, работы которых послужили теоретическим основанием исследования, прежде всего необходимо назвать Р. Иеринга, Г. Кельзена, Л. Дюги.
При изучении проблемы различного толкования судами норм необходимо обратиться к общей теории толкования текста, которая разрабатывалась в рамках философских и филологических наук. Так теме толкования текста посвящены исследования по герменевтике (Ф. Шлеймахер, В. Дильтей, Г.-В. Гадамер, П. Рикер), фундаментальной онтологии (М. Хайдеггер), аналитической философии (Б. Рассел, Л. Витгенштейн, А. Тарский, Д. Остин, П. Строе сон, Д. Денет, Д. Дэвидсон), структурализма (Ф. де Соссюр, К. Левистрос), философии языка (А. Хомский).
Такое пристальное внимание к философским и лингвистическим теориям толкования связано с той ролью, которую играет толкование в юридической деятельности. В отечественной юридической науке недостаточно уделялось внимания именно лингвистическому повороту в гуманитарных знаниях, который затронул не только научные сферы, но и отразился на определенном изменении в сознании различных социальных групп. Это проявляется и в практике осуществления правосудия. В философских же дисциплинах толкование рассматривается в более широком спектре, что открывает возможность позитивным обновлением в собственно правовой теории.
Объект и предмет исследования
Объект нашего исследования — юридическое толкование правовых норм и экспликация данного толкования в практической деятельности судов.
Предмет — судебные решения содержащие толкование правовых норм.
Цель и задачи исследования. Целью исследования будет выявление теоретических основ различного толкования норм права в судебных решениях и формирования методов, обеспечивающих возможность унифицированного толкования.
Для достижения данной цели необходимо решение следующих задач:
1. Анализ вариантов различного толкования текста, существующих в теории интерпретации.
2. Определение пределов различной интерпретации.
3. Выявление особенностей юридической интерпретации правовых норм.
4. На основе анализа судебных решений составить классификацию раз
личного толкования правовых норм. Эксплицировать механизмы интерпретационной деятельности при вынесении судебных решений.
5. Определить условия унифицированного толкования в судебных решениях.
Методологическая база
Сама постановка проблемы предполагает использование диалектики и особенно системного метода, когда правовые явления, в частности судебные решения, рассматриваются как продукт целостной правовой системы. Для анализа толкования правовых норм необходимо также воспользоваться формально-юридическим методом, позволяющим определить юридические понятия, выявлять их признаки, проводить классификацию, систематизировать юридическую практику и т. д., и сравнительно-правовым, позволяющим сравнить интерпретацию норм в различных судебных решениях. Также в силу специфической тематики необходимо будет обратиться к герменевтическому методу, который определяет горизонты возможной интерпретации и методу аналитической философии, позволяющему анализировать способы употребления естественного языка и его роль в научном дискурсе.
Основная гипотеза работы состоит в том, что различное толкование норм права связано с неизбежным употреблением естественного языка в нормативно правовых актах. Данный язык в силу своего внутреннего содержания допускает различное понимание слов, разные интерпретации выражений и т. д. Более того, понимание смысла часто зависит от мировоззренческих установок интерпретирующего. Для минимизации различий при толковании одних и тех же норм необходимо ограничение понятий и выражений естественного (обыденного) языка, путем применения языка профессионального юридического сообщества. Такой язык вырабатывается в процессе как научной деятельности в области правовых исследований, так и в юридической практике. Однако, сама процедура наделения данного языка правовым
статусом в Российской Федерации далека от совершенства. Выработанные в научной среде определения правовых понятий носят рекомендательный характер. К тому же эти определения часто противоречат другим, выработанным также в научной среде. Что касается юридической практики, то та интерпретационная деятельность, которая дает то или иное толкование правовых норм, не имеет общеобязательной юридической силы, поскольку не обретает статуса нормативного акта. Исключения — это решения Конституционного Суда, которые общеобязательны для всех юридических и физических лиц на территории РФ. Относительно постановлений Пленумов Верховного и Высшего арбитражного судов, до сих пор ведутся споры — являются ли они нормативными актами. Бесспорным общеобязательным правилом применения правовых норм будет правило установленное законом.
Положения, выносимые на защиту
1. В процессе вынесения судебного решения судьи неизбежно осуществляют толкование норм права, поскольку им необходимо соотнести значение правовых норм, выраженных в текстах нормативных актов, и те обстоятельства дела, по отношению к которым должны быть применены данные нормы.
2. Для соотнесения значения нормы с обстоятельствами дела необходимо наличие механизма, который дает возможность установления значения правовых норм, регулирующих обстоятельства разбираемого дела. Таким механизмом является мышление, обусловленное законами языка. Поскольку как нормативные акты, так и описания обстоятельств дела понимаются через призму естественного языка, то постоянно возникает опасность различного прочтения нормативных актов.
3. Для устранения или минимизации такой опасности необходима постоянная выработка механизма толкования правовых норм через призму формально-юридического языка, который более ограничен в интерпретации
понятий и выражений в нормативных актах, логически определен и менее зависим от идеологических и аксиологических позиций при интерпретации.
4. Основные виды различного толкования правовых норм судами можно соотнести с теми способами толкования, которые приняты в общей теории государства и права. Это прежде всего как языковое (грамматическое) толкование, в результате которого возможно различное толкование понятий, так и различная интерпретация смысла предложений в тексте и в конечном итоге самого текста нормативного акта. Функциональное толкование допускает возможность различной интерпретации целей, ради которых принимается нормативный акт. Систематическое толкование норм допускает при его применении довольно широкий спектр различного понимания правовой системы и ее границ, в рамках которой интерпретируются нормы. Историческое толкование несет опасность различной интерпретации того, как понималась норма во время ее принятия, и насколько необходимо это учитывать при современном применении. Наконец применение совокупности способов толкования также может привести к различной интерпретации правовых норм.
Данные способы толкования вполне законны и используются не только научным сообществом, но и судебными органами, следовательно, возможность различного толкования формально может не выходить за рамки правовой теории.
5. Исключение среди способов толкования может составлять отделенное от грамматического логическое толкование, при котором либо должны быть получены идентичные результаты толкования, либо нарушаются те или иные логические законы.
6. Для выработки унифицированного толкования правовых норм при вынесении решений необходимы как общие, законом установленные, правила толкования норм, так и специальные акты разъяснения. В силу огромного спектра возможных интерпретаций, существующих в естественном языке, а также в виду несовершенства юридической техники при написании и приня
тии нормативных актов в РФ затруднительна выработка некого общего формально-юридического языка, который бы обеспечил возможность избежать различий в толковании норм, и в таких случаях необходимы специальные разъяснительные акты.
7. Правила интерпретации нормативных актов, а также разъяснения к нормативным актам должны быть сами представлены в виде нормативных актов, прежде всего законов. Тогда можно говорить о неправильном (незаконном) толковании правовых норм.
8. Ввиду особой роли судебной власти в процессе реализации права необходим специальный контроль над интерпретационной деятельностью судебных органов. Наличие неправильного применения норм права не должно приниматься как рабочий момент судебной деятельности. В каждом случае, когда судебное решение отменено по таким основаниям, должно быть установлено, ошибочное ли это применение или различная интерпретация. И если последнее, то какие меры должны быть приняты для устранения возможности различной интерпретации.
Новизна научного исследования
1. Выделены основные признаки юридической интерпретации и ее отличия от общей (философской) теории интерпретации.
2. Дан авторский анализ понятий «воля законодателя» и «объем толкования», которые являются неотъемлемыми атрибутами при описании толкования в отечественной правовой теории.
3. Проанализирована методика юридического толкования норм права в судебных решениях.
4. Выделены основные причины возникновения различного толкования в судебных решениях, произведена их классификация.
5. Определены методы минимизации различного толкования путем ограничения интерпретации правовых актов, основанных на употреблении ее
тественного языка.
6. Выявлены основные направления реализации методов минимизации различного толкования норм в юридической практике.
Теоретическое и практическое значение диссертации определяется тем, что в ней обоснованы пути преодоления проблем правоприменительной деятельности, которые связаны с возможностью различного толкования норм права в судебных решениях. Для определения методов, которые могут служить преодолению проблемы различной интерпретации, необходимо выявление сущности именно юридического толкования.
Практическое значение не ограничивается только применением результатов исследования в области деятельности судебных органов. Данная работа может иметь методическое значение для деятельности иных государственных органов, по роду деятельности обязанных применять правовые нормы. Определение юридической интерпретации и виды конфликтов при толковании норм также имеют значение для правотворческой деятельности, в результате которой возможно существенное ограничение данных конфликтов.
Меры, предлагаемые для борьбы с неправильным применением норм права судебными органами, имеют значение для реформирования судебной системы в Российской Федерации, и повышения профессионального и морального уровня судей.
Апробация диссертации. По теме диссертации автором опубликованы следующие работы: 1. Реальная интерпретация // MONSTERA. (Философские проблемы социально-гуманитарного знания. Выпуск 3). М., 2003. 0,8 п.л.
2 Определение цели толкования правовых актов. // Современное право. М., 2006. №3.0,7 п.л.
3. Особенности разъяснения правовых норм в судебных решениях//Право и образование. М., 2006. №4. 0,5 п.л.
Теория интерпретации в современных философских направлениях
Толкование в самом общем смысле есть процесс познания, то есть изначально включает в себя гносеологический аспект. Однако если рассматривать теорию толкования как частный вид общей теории познания, то возникает проблема объема исследования. Только философией познание изучается на протяжении нескольких тысяч лет, и имеется множество теорий и концепций сущности и границ познания. Поэтому, говоря о философской теории толкования, мы ограничимся теми философскими направлениями (герменевтика, логический позитивизм и аналитическая философия и постструктурализм), которые толкование рассматривали как центральную проблему исследования и где максимально полно разработана теория интерпретации. Данные направления возникли или получили основное развитие в XX столетии. Таким образом, учитывался опыт изучения толкования предшествующей философией и проблемы, вставшие перед философами в XX столетии.
Особое внимание уделяется толкованию текста, поскольку язык стал центральной философской проблемой XX века. Этому способствовал так называемый лингвистический поворот, означавший, что исследователь спрашивает уже не о мире самом по себе, а о том, что мы имеем в виду, когда говорим о мире, т. е. о смысле и корректности построения наших высказываний о мире.
Пристальное внимание к толкованию текста в современной философии делает ее особо актуальной для юридического толкования. Поскольку нормы права, за редким исключением, представляют те или иные тексты, то юридическое толкование является видом толкования текстов вообще.
О специфике юридического толкования норм права речь пойдет во втором параграфе данной главы, но для экспликации особенностей юридического толкования необходимо очертить то пространство интерпретаций, на фоне которых проявляются эти особенности.
Для нашего исследования особое значение теории интерпретации, разрабатываемой в философии, имеет еще и потому, что там часто центральное место уделяется проблеме различий при толковании, многосмысленности, конфликта способов толкования и др., то есть тем проблемам, которые возникают при различном толковании одних и тех же норм права. В отечественной юридической науке, несмотря на относительно большой перечень работ, посвященных юридическому толкованию применения тех разработок, которые произведены в области современной философии, почти не осуществлено. Необходимо указать лишь таких исследователей, как А. Ф. Черданцев, В. М. Карташов, Н. И. Хабибулина, Д. А. Гаврилов, которые в своих исследованиях в той или иной степени опирались на представителей герменевтики, аналитической философии, постструктурализма. Однако до сих пор не существует научных работ, посвященных анализу современной философской теории интерпретации и ее значению для юридического толкования.
Герменевтика Фундаментальный вклад в толкование текстов, в том числе и юридических, внесла философская герменевтика. Понятие «герменевтика» происходит от греческого hermeneutikos — истолковывающий, разъясняющий, и означает теорию и практику толкования языковых выражений. Искусство толкования, особенно связанное с толкованием религиозных текстов, насчитывает не одну тсячу лет, но именно философская герменевтика выдвинула в качестве задачи создать некое универсальное понимание текстов. Для исследования юридического толкования представляет интерес стремление философов этого направления создать именно общую (универсальную) герменев тику.
Претензии выявить принципы, применимые к любому толкованию текста, были заявлены немецким философом Ф. Шлейермахером еще в начале XIX века. Он впервые поставил вопрос об общих предпосылках любой частной герменевтики: филологической, теологический, юридической1. Шлейер-махер исходил из того, что если понимание носит универсальный характер, то и учение о понимании должно носить универсальный характер. Тем самым предполагается необходимость выявить тот механизм, который используется для понимания вообще. Основной его тезис — в основе любого понимания лежит сходство и различие. Средой понимания является язык. Субъект понимания с одной стороны индивидуализирует язык, а с другой он сам находится в зависимости от языковых структур, обусловливающих его понимание. Устная речь или письменный текст являются неким результатом борьбы человеческой индивидуальности и общих правил языка. В результате человеческое мышление и живой язык становятся взаимно обусловленными. Их нельзя отделить друг от друга, как и свести одно к другому. Язык в данном случае выступает как общее, а мышление как особенное.
Как один из центральных принципов общей герменевтики Шлейермахер выдвинул принцип «герменевтичекого круга», когда целое понимается из части, а часть из целого. Целое это прежде всего язык с его словарным запасом и история эпохи, при которой создано какое-либо произведение, а частное непосредственно само произведение. «Герменевтический круг» может быть разорван пу-тем понимания целого. С этого и начинается процесс понимания вообще .
Особенности юридического толкования
Юридическое толкование является одним из основных направлений исследования правовой науки, прежде всего теории государства и права. Однако необходимо отметить, что в отечественной науке недостаточно внимания уделяется тем особенностям, которые отделяют юридическое толкование от других более общих видов толкования. Это объясняется тем, что толкование понималось как общая деятельность, направленная на выяснение истинного смысла, а юридическое толкование обусловлено особым объектом (правовыми нормами), смысл которых необходимо прояснить. Развитие теории толкования, которое произошло в XX веке, делает целесообразным определение тех особенностей юридического толкования, которые выделяют его на фоне иных видов толкования, прежде всего философского. Эти особенности являются основными признаками юридического толкования, без которых оно становится бессмысленным действием.
Лучше всего эти признаки проявляются при сравнении юридического толкования с философским толкованием (герменевтическим, аналитическим, структуралистским, и тем более постструктуралистким), а также взаимосвязанных с ними литературными, историко-культурными, социокультурными толкованиями.
Различие заключается в том, что для философских видов толкования необходимо не только сформировать свой метод, но и обосновать сами основания понимания, благодаря которым возможно прочтение и одновременно истолкование тех или иных текстов, обосновать, возможно ли само понимание. Для юридического толкования нет проблемы такого основания, поскольку возможность однозначного толкования закона уже вводится в качестве гипотезы, при которой и только при которой возможно действие права. Таким образом, единообразность является ключевой характеристикой юридического толкования. Следующий признак, который необходимо назвать, это объективность. Под объективностью нужно понимать не только преодоление субъективности интерпретатора, но и возможность достижения объективного результата, что не является необходимым для философских интерпретаций. В данном случае играет роль вопрос о референции, то есть обнаружение объектов, которые символически отражают текст. В философских интерпретациях возможно непризнание необходимости референции, то есть когда слова обозначают гораздо больше, чем слова (поздний Л. Витгенштейн, Ж. Лакан, Ж. Деррида и др.) Для юриспруденции недопустимо положение, при котором нормы, установленные в правовых актах, не имеют в принципе своего фактического воплощения. Например, юридическое понятие убийства, безусловно, предполагает фактическое обстоятельство жизни, которое однозначно соответствует этому понятию. Данное положение об укорененности юридического толкования в реальности, о его соответствии реальности ограничивает возможность бесконечной интерпретации, которая является проблемой для современных философских теорий.
С объективностью косвенно связана проблема авторства закона, поскольку доминирующим постулатом для теории толкования является выяснение воли законодателя. Воля законодателя всегда имеет долю субъективности, которая никогда не может быть устранена, и задача толкования — выяснение содержания нормативных актов как объективного критерия. Однако, определение объективности никак не связано с тем постулатом смерти автора, который провозглашен в некоторых философских теориях интерпретации, прежде всего в постструктурализме. Смерть автора для них означает невозможность некой точной и правильной интерпретации, которая была возможна на основании того, что у произведения был автор, создающий его согласно своему замыслу. В законотворчестве такой замысел соответствовал воле законодателя. Именно форма нормативного акта, выраженная в языке, и правила прочтения данного языка дают возможность единообразного и объективного толкования, которое не поддерживает постулат о смерти автора. Иначе бы возник непреодолимый конфликт интерпретаций, недопустимый для юридического толкования.
Здесь мы переходим к еще одной особенности юридического толкования. Юриспруденция имеет возможность ограничения любых конфликтов интерпретаций путем нормативного постулирования верной интерпретации. Соглашаясь с нормативной теорией Г. Кельзена, трактующей право как иерархию норм, можно утверждать, что характеристикой юридической интерпретации является ее нормативная заданность, {нормативность). Правильность интерпретации может быть установлена государством. Именно нормативность дает возможность функционирования и единообразное, и объективности, поскольку снимается вопрос о том, почему принята именно данная интерпретация.
Еще одна характеристика юридического толкования логическая определенность. В поэтических языках и в современном философствовании, которое весьма активно использует возможности данных языков, очень часто логическая строгость мысли уступает место метафорам, ассоциациям, идиоматическим выражениям. Однако функционирование современного права на таком языке невозможно, поскольку в конечном результате толкования необходим конкретный ответ о содержащихся там дозволениях, предписаниях или запретах. Поэтому логическая определенность должна быть присуща как самой норме права, выраженной в законе, так и юридическому толкованию, раскрывающему содержание конкретной нормы.
Таким образом, четыре основные характеристики, которые необходимо присущи для юридического толкования, это единообразностъ, объективность, нормативная заданность и логическая определенность. Очевидно, что множество реальных юридических толкований, которые осуществляются в повседневности, в том числе и толкований нормативных актов судами, не соответствует тем критериям, которые изложены выше. Однако эти признаки — то, к чему должно стремиться любое юридическое толкование, и главное, к чему должно стремиться государство, которое задает условия правового толкования.
Все четыре принципа, безусловно, имеют значение только для романо-германской правовой системы. Они неприменимы в полной мере для англосаксонской правовой системы, поскольку англосаксонская правовая система имеет некоторые особенности, ее отличающие.
Основным отличием данной системы является отсутствие жесткой привязанности к нормативности благодаря допустимости правовых прецедентов. Естественно, что отрицание нормативности допускает и отход от принципа единообразности, поскольку прецедентное право допускает и иное толкование, но, по сути, в качестве нового закона. Объективность, логическая определенность остаются принципами и для англосаксонской системы. Однако поскольку в диссертации рассматривается проблема различий толкования именно в российском правосудии, то все четыре принципа сохраняют свою действенность.
Идентификация толкования в судебных решениях
Судебная власть является одной из трех ветвей государственной власти в Российской Федерации. В Конституции закреплены два основных принципа судебной деятельности — независимость и законность. Согласно главе 120 Конституции РФ: «Судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону. Суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа закону, принимает решение в соответствии с законом».
Под независимостью судебной власти в России следует понимать то, что суды осуществляют свои функции, не испытывая какого-либо воздействия или влияния со стороны кого бы то ни было. При отправлении правосудия они не зависят от органов законодательной и исполнительной власти, от иных органов, организаций, партий, движений, должностных лиц; от мнений и позиций сторон в судебном процессе; от выводов органов предварительного расследования и прокурора; от вышестоящих судов, от любых частных лиц. Рассматривая дело, судья действует исключительно по своему внутреннему убеждению, руководствуясь законом и собственным правосознанием.
Законность означает, что суд должен разрешать дела, руководствуясь установленными законодателями нормами, с учетом их юридической силы и места в иерархии законодательства.
Самостоятельность судебной власти, основанная на принципах независимости и законности, имеет существенное значение для одного из необходимых этапов осуществления правосудия: выяснения значения и смысла нормативных актов. Суд не может быть пассивным исполнителем установленного правила, поскольку при принятии решения суду необходим определенный творческий акт оценки обстоятельств дела и выбор нормы, которая соответствует этим обстоятельствам, то есть ее истолкование. Значение, которое придает правовым нормам суд, обладает высокой юридической силой и обязательно для выполнения всеми гражданами и организациями в Российской Федерации. Это напрямую установлено в ст. 5 закона «О Судебной системе РФ»: «Вступившие в законную силу постановления федеральных судов мировых судей и судов субъектов Российской Федерации, а также их законные распоряжения, требования, поручения, вызовы и другие обращения являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, других физических и юридических лиц и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации».
Существенный вопрос, связанный с правом суда толковать правовые нормы исходя из своих убеждений — это справедливость правоприменительной деятельности. Справедливость была поставлена во главу угла еще на заре образования Российской Федерации, когда приняли Концепцию судебной реформы. В этой Концепции в частности говорилось о том, что на арену общественной жизни выходит независимый, свободный от корыстных интересов и политических симпатий суд, выступающий гарантом законности и справедливости, играющий для государства ту же роль, какая в человеке принадлежит совести1.
Равенство всех перед законом и судом установленное в Конституции РФ, предполагает, что закон не может применяться избирательно на основании каких либо внеправовых причин. В реальности же любой судья руководствуется помимо знаний закона еще и множеством ценностей, полученных им в процессе жизненного опыта. Поскольку такой опыт у каждого человека индивидуален, то смысл закона судья сознательно или даже подсознательно будет стараться интерпретировать в соответствии со своим пониманием справедливости. Однако это может противоречить справедливости в целом, поскольку несправедливость будет осуществляться в том случае, если закон применяется по разному в аналогичных обстоятельствах. Поэтому, несмотря на то, что судья как гражданин и личность обладает свободой воли выбора при толковании закона, как представитель судебной власти он должен стремится к унификации деятельности судебной власти. Таким образом, решение справедливость в деятельности судебной власти связана, прежде всего, с единообразным применением закона. Толкование дает возможность принимать решение, которое не противоречит нормативным актам, но при этом оно не совпадает с толкованием, данным в иных решениях. Поэтому так важно наличие четких формализованных механизмов, которые бы справедливо разрешали возможные коллизии между принципами независимости судьи при толковании закона и единообразном его применении, без чего невозможно торжество законности.
Принципы независимости и законности поднимают вопрос о сущности судебной власти и отличия ее от иных ветвей власти законодательной и особенно исполнительной. Существует определенная коллизия между тем, что судьи являются независимыми от иных ветвей власти, но при этом подчинены закону, который принимается законодателем. Некоторые исследователи в этой связи отмечают, что необходимы иные характеристики судебной власти, чем наличие судебных органов, подчиненных закону. Как пишет И. Б. Михайловская: «Отсутствие каких-либо иных ориентиров, кроме действующего законодательства, фактически ставит суд в один ряд с органами исполнительной власти, делая его равно подчиненным господству законодателя»1. С таким суждением нельзя согласиться. Любая деятельность должна осуществляться в соответствии с законодательством. Те полномочия, имеющиеся у судебной власти по ограничению исполнительной и законодательной власти и контролю над ними, которые, по мнению Михайловской, и делают совокупность судебных органов властью, также определены законом.
Особенность судебной власти связана с тем, что для нее существует определенная сфера деятельности, не доступная иным ветвям. И. С. Петру-хин определяет судебную власть как «самостоятельную и независимую ветвь государственной власти, созданную для разрешения на основе закона социальных конфликтов между государством и гражданами, самими гражданами, юридическими лицами; контроля за конституционностью законов; защиты прав граждан в их взаимоотношениях с органами исполнительной власти и должностными лицами; контроля за соблюдением прав граждан при расследовании преступлений и оперативно-розыскной деятельности; установления наиболее значимых юридических фактов и состояний»1. Недостаток этого определения заключается в том, что в нем не указан результат судебной деятельности, с помощью которой и разрешаются юридически опосредованные факты.
Проблема различного толкования в судебных решениях
Как было отмечено выше, установленный в Конституции принцип законности допускает, в какой то мере, парадокс — суд должен действовать в соответствии с законом, но при этом в процессе применения законов при вынесении судебных решений суд сам устанавливает содержание закона. Возможна коллизия с самим принципом законности, который запрещает суду подменять собой законодателя и изменять содержание закона. Суд не может ссылаться на те или иные положения, которые не установлены в законе. Однако проблема возникает в тех случаях, когда происходит разночтение закона еще на стадии толкования.
Эта проблема в российской правовой системе решается путем установления иерархии толкования. Вышестоящий суд может отменить решение суда на основании неправильного применения закона. Данное правило установлено в процессуальном законодательстве (ст. 270, 288, 304 АПК; 369, 382 УПК; 330, 362-364, 387 ГПК).
В статье 382 УПК разъясняется понятие «неправильное применение»: «Нарушения требований Общей части Уголовного кодекса Российской Федерации; применение не той статьи или не тех пункта и (или) части статьи Особенной части Уголовного кодекса Российской федерации, которые подлежали применению; назначение наказания более строгого, чем предусмотрено соответствующей статьей Особенной части уголовного кодекса Российской Федерации».
Первые два пункта касающиеся неправильного применения непосред ственно могут быть связаны с толкованием1. Например, положения Общей части УК истолкованы в соответствии с принципами юридического толкования, но при этом получены разные результаты толкования, в силу много-смысленности терминов Общей части. У специалистов по уголовному праву часто имеются различные мнения по значению тех или иных понятий, содержащихся в общей части УК. Например, относительно понятия «необхо-димой обороны» . Как измерять пределы необходимой обороны? Даже редакция ст. 37 УК от 14.03.2002 N 29-ФЗ, допускающая нанесение любого вреда нападающему, если нападение опасно для жизни, оставляет множество вопросов. Какое посягательство можно считать опасным для жизни? Еще более неопределенно понятие «малозначительности», которое установлено в п. 2 ст. 14 УК. В данном случае толкование остается полностью на совести суда.
С толкованием может быть связано и применение не той статьи или не того пункта Особенной части УК (п. 2 ст. 382 УПК). Применение не той статьи, которая должна применяться, основано на положении, что объективная часть содеянного полностью соответствует понятию преступления, однако это не тот вид преступления, на которое указывает статья в приговоре. Данным пунктом статьи урегулированы, прежде всего, случаи неправильного толкования событий, преступления. Но возможна ситуация, что преступное деяние по своим признакам определено верно, но неверно истолкована статья, которую применяет суд.
Понятия, содержащиеся в Особенной Части УК, также не всегда дают однозначный ответ. Например, каковы границы понятия хулиганства, которое в УК раскрывается как грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу. До конца не определены критерии, позволяющие разграничивать «грубое» и «негрубое» нарушение общественного порядка, «явное» и «неявное» неуважение к обществу .
Вопрос соответствия деяния норме — это вопрос, прежде всего толкования. Если используются принятые в праве способы толкования нормы, прежде всего соответствие логике, то нет оснований говорить о неправильном толковании норм, исходя из принципов юридического толкования. Правильность определяется вышестоящим императивным методом, когда вышестоящая инстанция определяет правильное применение, руководствуясь собственным толкованием закона.
Третий пункт статьи 382 УПК, говорящий о применении большей меры наказания, чем это предусмотрено статьей, свидетельствует о неправильном применении нормы в полном смысле слова. Абсолютная очевидность неправильного толкования возможна только в тех случаях, когда оно основано на логическом противоречии или на противоречии с принятым в языке употреблением термина. Применение наказания в рамках установленного срока строго оговорено в УК. Статья 72 УК устанавливает соотношения сроков различных наказаний. Само числовое исчисление наказаний укладывается в рамки математического языка, на основании которого может быть выстроена строгая логика. Если наказание предусмотрено до двух лет, то логически наказание два года и менее будет истинным. Следовательно, более двух лет будет ложным. Исходя из этого, можно говорить о строгом понятии неправильного толкования закона на основе логических законов, не зависящих от интерпретации толкующих сторон.
В ГПК в п. 3 ст. 363 «Нарушение или неправильное применение норм материального права» говорится «о неправильном истолковании закона судом». В этом случае происходит отмена или изменение решения. Понятие неправильного истолкования распространяется согласно ст. 364 и на процессуальные нормы, однако решение отменяется только в случае, когда это могло привести к неправильному разрешению дела.
В УПК понятие нарушения применяется к процессуальным нормам, а понятие неправильное применение к материальным. В ГПК основанием отмены судебного решения является как неправильное применение, так и нарушение. Разделение данных понятий носит формальный характер, и никакого смысла в ГПК в нем нет. Оно могло бы иметь значение, например, когда разделяют заведомо неправосудное решение под видом толкования закона, как его нарушение1, и неправильное применение закона как неправильное истолкование.
Такое разделение фактически существует в АПК, где, согласно ст.ст. 277 и 288, решение отменяется или изменяется в случае нарушения или неправильного применения, а неправильное толкование по АПК связано только с неправильным применением.
Особенностью рассмотрения арбитражных дел в порядке надзора является то, что основанием по отмене или изменению судебных актов надзорной инстанцией может служить, если данный акт «нарушает единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм права» (п.1 ст. 304 АПК). Однако точного определения понятия «единообразие в применении» не существует. Определять его статистически как наиболее популярное толкование среди арбитражных судов или как соответствие толкованию высшей су-дебной инстанции?
