Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Развитие земельных отношений в россии (IX - середина XIX вв.) 16
1.1. Поземельные отношения в Древнерусском государстве и в период феодальной раздробленности Руси 16
1.2. Становление Русского централизованного государства и развитие поземельных отношений 29
1.3. Земельная собственность в период возникновения и упрочения абсолютизма в Российской Империи 36
ГЛАВА 2. Развитие земельных отношений в россии на буржуазно-демократических началах 81
2.1. Реформа 1861 г. и правовое регулирование земельных отношений в пореформенный период 81
2.2. Столыпинская аграрная реформа 119
2.3. Вопрос о земле в программах политических партий России в начале XX в. 147
2.4. Аграрная политика Временного правительства 171
2.5. Правовое регулирование земельной собственности в несоветских государственных образованиях после октября 1917 г. 181
ГЛАВА 3. Собственность на землю в советский и постсоветский периоды 217
3.1. Национализация земли в советской России 217
3.2. Земельные отношения в годы новой экономической политики 232
3.3. Коллективизация сельского хозяйства и утверждение государственной собственности на землю 243
3.4. Переход на рыночные отношения и реформирование земельной собственности в Российской Федерации 279
Заключение 320
- Становление Русского централизованного государства и развитие поземельных отношений
- Земельная собственность в период возникновения и упрочения абсолютизма в Российской Империи
- Правовое регулирование земельной собственности в несоветских государственных образованиях после октября 1917 г.
- Коллективизация сельского хозяйства и утверждение государственной собственности на землю
Становление Русского централизованного государства и развитие поземельных отношений
Процесс образования Русского централизованного государства шел по двум направлениям: формирование единой государственной территории за счет объединения земель и установление реальной власти единого монарха. Правовые основы русской государственности определились к XV веку: Судебник Ивана III закрепил сложившиеся традиции землепользования, появились символы государства. Когда Иван III принял титул «Великий князь Всея Руси» (1483 год), то это означало, с одной стороны, констатацию факта создания Русского государства, а с другой - претензии на все земли, которые когда-то входили в состав Киевской Руси, но к этому моменту находились в составе Литвы. Не случайно, что никто из потомков Калиты не стремился провозгласить свою династию, а настаивал на происхождении от Рюрика, основателя русской государственности. Гербом государства стал двуглавый орел, и большинство исследователей указывают на связь этого герба с византийской традицией1. История государственных символов связана с эмблемой русских князей, которые употреблялись первоначально в качестве знаков собственности. Во всех местах, где русы собирали дань, они оставляли свой знак — кусок глины с печатью, дабы знать, что здесь дань уже собрана. В Древней Руси считалось тяжким преступлением посягать на земли, помеченные княжеской эмблемой.
В период правления Ивана III наиболее широко развернулся процесс раздачи земель во временное держание. В последующие два столетия все вотчинные земли на территориях, подвластных московским князьям, стали считаться государственными. Временные держатели пользовались землями исключительно по милости князя и поэтому не могли их отчуждать в отличие от вотчин, которые их владельцы сохраняли за собой независимо от того, кому они служили.
Условия жизни российских феодалов с момента образования Российского-централизованного государства были очень-просты: ониимели-земли и служили государю. Поместья не являлись собственностью их держателя. Они не могли их продать, обменять или завещать, и, хотя земли и переходили от отца к сыну, но «не по праву наследства, а по новой-отдаче от правительства»1. Вотчины тоже фактически были условным владением: их владельцы должны были хранить верность государю, и распоряжение ими было ограничено.
Впервые в русской политико-правовой мысли вопрос о закреплении всех земель за государством был поднят в период княжения Ивана III (1462 -1505), сопровождавшегося усилением великокняжеской власти, в концепциях нестяжателей и стяжателей, когда на повестку дня был поставлен вопрос о секуляризации, т.е. изъятии церковных земель.
После крещения Руси церковь постепенно стала крупным землевладельцем. Монастырям земельные участки передавались в вечное нераздельное пользование. Церковь, освобожденная от налогов, приобрела большие богатства, а церковное землевладение превратилось в одно из самых значительных на Руси". В этих условиях секуляризация церковных земель давала возможность экономически укрепить дворянство за счет раздачи церковных земель великокняжеским служилым людям3.
В церковной среде по поводу секуляризации развернулась широкая дискуссия. Сторонники секуляризации получили название нестяжателей (Нил Сорский и его последователи: Вассиан Косой (Патрикеев), Максим Грек (Михаил Триволис), Артемий Троицкий и другие), а ее противники во главе с Иосифом Волоцким стали назваться, соответственно, стяжателями, или иосифлянами.
Нил Сорский (1433 - 1508), идеализируя порядки раннехристианских общин с их социальным равенством и обязательностью труда для каждого члена, считал, что наилучшим общественным устройством является такое, при котором вообще отсутствует частная собственность. Он убеждал монастыри отказаться от владения земельными угодьями, селами, и превратиться в школы чисто духовной жизни1. Монахи, по его мнению, обязаны показать пример праведной, нестяжательной жизни, как это делали Апостолы2. «Во гроб вселимся, ничто же от мира сего вземте, ни красоты, ни славы, ни власти, ни чести, ни иного коего наслаждения житейского» и «в раю все мы должны быть равными, не иметь ни твоего, ни моего» .
Логика рассуждений Нила Сорского не допускала наличия частного владения землей ни отдельных монахов, ни монастырей. Именно поэтому великий князь Иван III предпринял попытку обосновать с помощью его идеала секуляризацию церковных и монастырских земель в пользу государства. На Церковном Соборе 1503 года Иван III предложил изъять все земли из монастырского владения, а все духовенство перевести на жалование из царской казны. Но великий князь потерпел поражение от иерерахически организованного духовенства, возглавляемого иосифлянами.
Иосиф Волоцкий (1440 - 1515) в течение всей своей жизни выступал защитником собственности церкви и, в частности, был идеологом крупного стяжательского монастыря. Монастырское землевладение он рассматривал как основу существования самого института монашества. Право монастыря владеть землями, населенными крестьянами, и эксплуатировать чужой труд он обосновывал соответствующими положениями Священного писания и патристической литературы. Он доказывал, что оно освещено богом и должно быть утверждено законом «грацким». Независимо от того, кто посягнет на имущество церкви, «князь или ин некий... да будет проклят». По мнению Иосифа Волоцкого, монастыри должны иметь владельческие права не только на «грады, власти, села и прочая, подобная сим», но и «суды и управы, и пошлины, и оброки, и дани церковныя»1.
Свои идеи Иосиф Волоцкий реализовал на практике. Основанный им Иосифо-Волоколамский монастырь стал самым могущественным в Московии. Историк русской церкви Н.М. Никольский по этому поводу писал: «Средства монастыря увеличивались все более и более. Число крестьян, записанных за монастырем возросло до 11422 душ... обитель Иосифа скоро сделалась одной из первых по своему богатству... а всего у Иосифо-Волоколамского монастыря было: 11 сел и 24 деревни» .
Земельная собственность в период возникновения и упрочения абсолютизма в Российской Империи
Предпосылки для юридического оформления собственности на землю в России относятся к началу XVII века. Именно тогда, а точнее в 1628 г., по Указу царя Михаила Федоровича на всей территории российского государства, вплоть до Сибири начат поземельный сыск (инвентаризация) земель с целью «наделения служилых людей за их службу землей в потомственное (вотчинное) или временное (поместное) пользование». Для этого в разные концы государства были посланы писцы с наказом на основании имеющихся документов «произвести записи в границах уездов, волостей и станов о землях поместных и вотчинных, землях сел и деревень по видам землепользования»1. Писцовые документы можно считать первой земельной реформой для лучшего ведения сельского хозяйства.
Для того чтобы закрепить крестьян на земельных наделах и передавать их вместе с землей, царская власть постепенно ограничивала передвижения крестьян и, наконец, окончательно их отменила. Во времена Ивана Грозного: крестьянам запретили переходить от одного феодала к другому даже в Юрьев день. «Крестьяне прикреплены к имениям дворян, потому что дворяне прикреплены к обязательной службе государству» . Крепостное право юридически было закреплено Уложением царя Алексея Михайловича в 1649 году3.
В целом Уложение сохраняло принципы Русской Правды и Судебников, касающиеся ответственности за земельные правонарушения, но, тем не менее, вносило и некоторые новшества. По-прежнему была дифференцирована ответственность за нарушение прав состоятельных людей и простых крестьян1.
Уложение предусматривает меры против косвенного нарушения права собственности, когда в результате мелиоративных работ на участке одного крестьянина происходило затопление или ухудшение качества земли у другого, виновник был обязан прекратить свои действия и вернуть землю соседа в первоначальное состояние. Соборное Уложение устанавливало гражданско-правовую ответственность за посягательство на чужую землю: нарушитель был обязан отдать незаконно выращенный урожай, снятый с захваченной земли, а если он уклонялся от этого («... а будет он тот хлеб ... погноит, или животиною потравит, или пожав к себе свезет...» ), с него взыскивалось двойное возмещение ущерба и штраф в пользу государства. Наказание за данное правонарушение применялось судом. Самоуправство законодательством запрещалось, однако санкции за него не предусматривались.
Русское право этого периода разделяет умышленное и незлонамеренное нарушение земельных прав, устанавливая различные наказания в зависимости от вида нарушения. Если допускались нарушения порядка приобретения или отчуждения земли (по сделкам), то применялись передел поместья или даже его изъятие в пользу государства или лица, которое донесло о таком нарушении . Выморочные поместья передавались новым помещикам по их челобитным, но запрещалось при составлении прошения утаивать наличие жен, детей или иных родичей умершего помещика. Незаконно полученная в этом случае земля изымалась4. Должностное лицо, допустившее нарушения при мелсевании (за взятку), подлежало торговой казни1.
Это естественно для характера связи государственной службы с землей — государство должно контролировать не только наделение, но и перемещение владений от одного лица к другому. В XVI веке в России дела о служилом землевладении вел Поместный приказ (и помещичьи, и вотчинные дела). Наиболее полно процесс укрепления вещных прав на вотчины и поместья отрансен в Соборном Уложении 1649 г. После составления купчей, меновой, закладной или жилой записи, требовалось обязательное прошение в Поместный приказ о «государевом указе» на этот счет. Роспись земель, т.е. закрепление их за новыми владельцами, осуществлялась после лично («очного») допроса всех участников сделки, а таклсе свидетелей, «а за очи и не расспрашивая ... меновых поместий ни за кем не росписывати». Эта процедура завершалась «справкой», т.е. составленным документом. И только после составления справки происходил переход всех вещных прав на землю. Но при этом владельцы земли стремились перевести ее в собственность.
В 1649 г. Алексей Михайлович в массовом порядке раздавал малоземельным дворянам оброчные земли из государственного фонда. В результате правительственной помощи более половины всех служилых земель сосредоточилось в руках рядовых мелкопоместных дворян. Однако уже во второй половине XVII в. не очень заметно, но тенденциозно, началось превращение условного землевладения в наследственное и неотчуждаемое. Это происходило и по воле царя и «явочным порядком», при попустительстве властей. С 1674 г. само правительство стало продавать из казны поместья в вотчину . При регентстве Софьи в 1684 г. наследование поместья еще меньше связывалось с государевой службой: поместье делилось между сыновьями, далее если они и не достигали служебного ранга отца. Петр I Указом от 1714 г. «О единонаследии» пытался спасти дворянские поместья от измельчания, одновременно запретив отчуждать дворянскую недвижимость.
Правовое регулирование земельной собственности в несоветских государственных образованиях после октября 1917 г.
Особое место в общественно-политическом развитии Сибири в 1917 г. играло областническое движение, зародившееся еще в середине XIX века . Как раз оно и учитывало, в первую очередь, местные особенности Сибири. В ряду различных партий и других политических сил сибирские областники занимали исключительное положение. Это объяснялось следующими факторами: во-первых, областничество не имело своей партийной организации — отсутствовал эффективный механизм влияния на народные массы; во-вторых, сибирские областники, претендуя на консолидирующую роль, включали в себя представителей всех партий, групп и течений, разделявших их принципы, — отсутствовало единство внутри движения; в-третьих, сибирские областники, будучи истинными патриотами своей родины, искренне желали разрешения аграрного вопроса к Сибири, в то время как другие партии и течения занимались этой проблемой во многом из тактических, популистских соображений. Особенность положения сибирских областников нашла свое отражение в их проекте решения аграрного вопроса в Сибири.
Первые шаги в обосновании своего видения аграрных проблем в сибирском регионе и путей их решения были предприняты областниками задолго до Февральской революции, но их программные положения начали оформляться лишь в 1917 г. Большую роль в этом сыграл Первый съезд сибирских областников, состоявшийся 8 октября 1917 г. в Томске . Вполне естественно, что земельный вопрос, как наиболее актуальный, оказался в центре внимания съезда: ему было отведено четыре секционных заседаний и целый день пленарных слушаний. Преобладание на съезде делегатов от партии социалистов-революционеров предопределило позицию земельной секции по наиболее важным вопросам. Однако, в целом, в ней прослеживалась областническая окраска.
Итоговое постановление по земельному вопросу содержало требования о передаче земли в ведение сибирского представительного органа, о правах отдельных национальных групп на «находящийся в их обладании земельный фонд». Особое внимание уделялось землеустроительным работам и проблемам повышения производительности труда в сельском хозяйстве, затрагивались вопросы о норме земельного обеспечения и о роли и допустимости наемного труда в пределах трудового хозяйства. В постановлении нашел отражение и наиболее острый для Сибири вопрос -вопрос о переселенческой и колонизационной политике.
Таким образом, за время с 1905 по 1917 гг. политические партии и течения, как в Сибири, так и в России сформировали целые программы, касающиеся разрешения аграрного вопроса. Но если в период самодержавия реализация этих программ была очень сомнительна, то Февральская революция открыла перед каждой партией и каждым регионом реальные перспективы их осуществления. Это подтолкнуло все общественно-политические силы к еще большей активности в области разработки проектов решения земельного вопроса. И как показал анализ развития аграрных платформ партий и течений, в течение всего 1917 г., с февраля по октябрь, все они стремились повернуть политику новой власти в русле их партийных интересов. Что же касается самой власти, то ее реформаторская деятельность в этой области оказалась чрезвычайно противоречивой. И нельзя с уверенностью и однозначностью утверждать, что аграрная политика нового правительства имела чисто кадетскую или чисто эсеровскую направленность. Также было бы неправильным считать, что правительство целиком и полностью стояло на защите интересов Сибири, хотя некоторые шаги в этом направлении были сделаны.
Предвосхищая дальнейшие события, отметим, что именно в Сибири была реализована иная аграрная модель, чем та, которую предлагали большевики. Радикальная политика большевиков катализировала процесс раскола России на ряд автономных государственно-подобных образований, в том числе и на территории Сибири. И в этой ситуации в Сибири на первый план вышли те политические силы, которые в большей степени были приспособлены к автономии, — сибирские областники.
Землевладение в Сибири отличалось от землевладения в Европейской части России тем, что главными владельцами земель здесь были казна и кабинет. Что же касается крестьянского землепользования, то земли между различными категориями крестьян были распределены, в целом, несправедливо - в пользу зажиточных дворов.
Поэтому разрешение земельного вопроса в Сибири советская власть предполагала произвести по двум направлениям: во-первых, путем ликвидации казенного, частновладельческого, церковно-монастырского и некоторых видов казачьего землевладения (подавляющее большинство этих земель должно было отойти крестьянству); во-вторых, путем передела земли внутри сельских общин с целью уравнивания землепользования (как в количественном, так и в качественном отношениях) среди различных групп крестьян.
В соответствии с Декретом «О земле» в Сибири было конфисковано около миллиона десятин частновладельческих земель, земель монастырей и церквей, в пользование крестьян переходило 67,8 миллиона гектаров бывших кабинетских земель и так называемых оброчных статей (т.е. казенных земель, сдававшихся крестьянам в аренду) и земли переселенческого управления. Однако в целом прирезки крестьянам в Сибири были меньше, чем в Центральной России. В первом случае они не выходили за пределы 5-6 %, тогда как в 29 европейских губерниях они составляли 23,7 %, а в Средневолжском районе - даже 50 %. Прирезки в Сибири получала почти исключительно беднота, и в первую очередь переселенческая. Одновременно с этим, по существу, началось наступление на зажиточного сибирского крестьянина и крестьянина-середняка.
Уже в декабре 1917 г. в Томске был созван Чрезвычайный областной съезд, который признал незаконнымболыпевистский переворот в Петрограде и принял решение о создании в Сибири альтернативной системы государственной властиг В ночь с 28 на 29 января 1918 г. в-Томске было сформировано Временное правительство Автономной Сибири . Сразу же была принята декларации правительства по аграрному вопросу, в которой говорилось о приверженности основным положениям «Основного закона о земле», принятого Всероссийским Учредительным Собранием 5 января 1918 г.
Коллективизация сельского хозяйства и утверждение государственной собственности на землю
Октябрьская революция ознаменовала переход государственной политики к более радикальным мерам. Первый период советской власти с 1917 г. по 1920 г. в истории обычно называют периодом «военного коммунизма». В этот период были приняты основные нормативные акты о земельной собственности, предопределившие последующее правовое регулирование в этой сфере на все время существование советской власти.
26 октября 1917 г. Второй съезд Советов принял Декрет об отмене частной собственности на землю1. Хотя его основу составил крестьянский «Наказ», декрет этот послужил правовой базой для лишения земли тех, кто на ней работал . потребительской норме; земли рядовых казаков и крестьян конфискации не подлежали .
По этому закону лишались права частной собственности на землю те крестьяне, которые к тому времени вышли из общины и закрепили ее в частную собственность; права на землю лишались не только помещики, крестьяне-подворники, закрепившие наделы в частную собственность, но и крестьянские общины, т.е. фактически все крестьяне. Они из собственников земли становились ее владельцами, пользователями. Советская власть дала крестьянам всю землю, которую она могла дать, однако «прирезки» оказались не столь значительны, как ожидали крестьяне. Крестьяне не стали собственниками национализированной земли; они оказались лишь её пользователями, обязанными отдавать государству хлеб в силу монополии на него последнего, введённой Временным правительством.
Распределением земли должны - были заниматься органы самоуправления разных уровней, т.е. чиновники, фактически партийные функционеры, которые руководили земельным переделом. Более того, в отношении приусадебных участков, которые при общинном пользовании передавались по наследству, в отношении права главы семьи на общинный надел также произошли неблагоприятные для крестьян изменения. Приусадебная земля могла быть изменена, ограничена и т.п. («...размер самих участков определяется в законодательном порядке»). В соответствии с Декретом крестьянин, по инвалидности или старости утративший способность обрабатывать землю, терял на нее право (в обмен на получаемое от государства пенсионное обеспечение). Оценочное понятие «рядовой крестьянин» делало неопределенным решение вопроса о конфискации земли и инвентаря. Получалось, что произвольная оценка крестьянского хозяйства — рядовое оно или не рядовое, давало основание для конфискации земли и инвентаря даже у крестьян среднего достатка. Неясные, спорные, оценочные положения Декрета заложили основу для последующих злоупотреблений и прямого произвола по отношению к крестьянству.
В итоге разрушение крупного, в большинстве своём наиболее культурного уровня сельского хозяйства и нивелирование крестьянства привело к резкому увеличению мелкопосевщиков, а значит к преобладанию патриархального крестьянина с отсталым хозяйством, неразвитыми потребностями, который натурализовал своё хозяйство.
В период между 1917 и 1920 гг. частная собственность всех видов, за исключением общинной земли и небольшого личного имущества, была национализирована. Торговля — как розничная, так и оптовая, стала государственной монополией. Городская недвижимость была экспроприирована и отошла государству. Ленин распорядился уничтожить всю нотариальную документацию, удостоверявшую права собственности на землю, недвижимость, фабрики и т.д. В июне 1918 г. крупные промышленные предприятия стали государственной собственностью; в последующие два года подобная участь постигла средние и мелкие предприятия, включая ремесленные мастерские. Промышленное производство было передано под руководство ВСНХ, который должен был развивать всю несельскохозяйственную экономику в соответствии с единым планом. К 1920 г. были ликвидированы все частные банки, и банковскую систему стал представлять единый «Народный банк».
Лишение собственников собственности повлекло и лишение избирательных прав, прав свободы слова, неприкосновенности личности, да и в целом отмену принципа презумпции невиновности. Бывшая буржуазия, люди умственного труда (инженеры, писатели, чиновники и т.д.), крестьяне были зачислены в разряд людей второго, а то и третьего сорта, что законодательно было закреплено в Конституции РСФСР 1918 г.
В первой Конституции новой России был нарушен принцип политического равенства граждан страны. «Принцип всеобщего избирательного права основан на признании политического равенства людей. Стоит ... пошатнуть начало этого равенства, и рушится все политическое здание»2.
Большевики изначально не доверяли крестьянству, как классу, который, по их определению, стихийно рождает мелкую буржуазию . III Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов (10-18 января 1918 года) сделал попытку остановить надвигающуюся диктатуру. Он был созван по инициативе Исполкома ВСКД в защиту Учредительного собрания. В составе съезда были преимущественно правые эсеры (только один большевик с наказом поддерживать Учредительное собрание) . Колонна демонстрации из депутатов съезда была расстреляна без предупреждения на углу Фурштатской улицы и Литейного проспекта. 10 января по предписанию ВЧК и при помощи матросов Балтийского флота съезд был закрыт, но продолжил свою работу на нелегальном положении. Было принято воззвание к крестьянам. В нем говорилось: «Большевики знали, что мы, ваши представители, твердо станем на защиту Учредительного собрания. Зная, что мы поддержим законы Учредительного собрания о земле и мире, что мы не признаем власти одной партии над всем народом, большевики решили не давать работать нашему съезду, решили разогнать нас, ваших посланцев»3.
Съезд постановил, что работа Учредительного собрания (законного высшего органа страны) является временно прерванной. Принял Декларацию в адрес III Всероссийского съезда рабочих и солдатских депутатов, в которой отмечалось, что «Совнарком попрал свободу убеждений, демонстраций и печати» и что «мы боролись с царским правительством и будем бороться с новыми самодержцами и насильниками, кто бы они не были»; сделал Заявление от имени представляемых ими миллионов крестьян о том, что снимает с себя политическую и нравственную ответственность крестьянства, им предоставленную, за решения и действия крестьянского съезда.
