Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Формирование и развитие пенитенциарной системы советского государства в 1917—1924 гг.
1. Становление системы исправительно-трудовых учреждений Советского государства (октябрь 1917 г.— июль 1918 г.) 38
2. Пенитенциарная система Советской России в годы гражданской войны (1918-1920 гг.) 48
3. Политика Советского государства по дальнейшему укреплению исправительно-трудовых учреждений в 20-е гг. Разработка и принятие Исправительно-трудового кодекса РСФСР 1924 г
Глава 2. Задачи и методы пенитенциарной системы РСФСР в период административно-командного управления страной (1925—1940 гг.)
1. Политика «сплошной коллективизации», искоренение кулачества как класса. Деятельность распределительных и наблюдательных комиссий в системе ИТУ страны в 30-е гг 115
2. Исправительно-трудовой кодекс РСФСР 1933 г. Отражение роста политических репрессий в системе исполнения наказаний 129
3. Решение народнохозяйственных задач за счет использования труда заключенных (начальный этап). Трудпоселенцы (спецпоселенцы) 137
Глава 3. Исправительно-трудовые учреждения страны в годы Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.)
1. Ужесточение режима и условий содержания заключенных в военное время 175
2. Лагеря для военнопленных и интернированных 191
Глава 4. Пенитенциарная система страны (конец 40-х — 50-е гг.)
1. Система особых лагерей и особых тюрем 229
2. Демократизация общества и изменение правового статуса спецпоселенцев (спецпереселенцев) в послевоенные годы 251
3. Спецлагеря МВД СССР в Германии. Институт репатриации 267
Заключение 291
Список использованных источников и литературы
1. Официальные законы, указы, постановления, распоряжения советского государства о становлении, формировании и развитии пенитенциарной системы за период 1917 — начало 60-х годов (не имевших грифа секретности) 304
2. Рассекреченные ведомственные инструкции, приказы и распоряжения ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МВД-МГБ По работе пенитенциарных учреждений страны за период 1917 — начало 60-х гг 308
3. Архивные источники 312
4. Монографии, книги, мемуары 316
5. Авторефераты докторских и кандидатских диссертаций 319
6. Учебники и учебные пособия 320
7. Статьи 321
8. Литература на иностранных языках 325
- Становление системы исправительно-трудовых учреждений Советского государства (октябрь 1917 г.— июль 1918 г.)
- Политика «сплошной коллективизации», искоренение кулачества как класса. Деятельность распределительных и наблюдательных комиссий в системе ИТУ страны в 30-е гг
- Ужесточение режима и условий содержания заключенных в военное время
Введение к работе
і. Актуальность темы исследования. Вопросы истории пенитенциарной системы нашей страны являлись предметом изучения не только отечественных историков, но и ряда крупных зарубежных исследователей. Более того, в условиях тоталитарной системы социалистического государства эта наука успешнее развивалась на Западе. Свидетельство тому — десятки опублико-ванных работ по системе ГУЛАГа . Естественно, что ценность этих работ тоже различна. Не имея доступа к секретным архивам ВЧК—ОГПУ—НКВД—КГБ, многие исследователи работали на основе мемуарных воспоминаний очевидцев этих событий и анализа открытой советской печати. И тем не менее структура концептуальной модели ГУЛАГа создавалась именно там. До середины 80-х гг. российские исследователи не имели возможности ни работать со статистическими, архивными материалами и документами, ни открыто выражать свою точку зрения на те или иные проблемы пенитенциарной системы.
DallinD. The new Soviet Empire. New Heven, 1951; Conguest R. Inside Stalin's secret police NKVD politics (1936-1939). M., 1985; Conguest R. Kolyma. The Arctic Death Camps, 1978; Conguest R. The Great Terror. L., 1965; Conguest R. The Nation Killers: The Soviet Deportation of Nationalities. L., 1970; Barton P. L'insitution concetrationnaire in Russia (1930—1957) P., 1969; HellerM. The World of Concentration Camps and Soviet Literature. L., 1979; GULLAG: The Documentary Map of Forsed Labour Camps in Soviet Russia; MahagoffS.A. An Island Hell: a Soviet prison in the Far North. L., 1926: SchirvindtE. Russian prisons. L., 1928; WolinS. and SlusserR. The Soviet Secret Police. N.Y., 1957; Zorin L. Soviet Prisons and Concentration Camps (an annoted Bibliography 1917—1980). Newtonville, 1980; A selection of documents relative to the Calour legislation in force in the USSR. L., 1931; FairburnW.A. Forced Zabot in Soviet Russian Natian. N.Y., 1931, etc.
Вместе с тем без изучения исторического опыта невозможно продвижение вперед. Он не только гарант исключения ошибок прошлого, но и важная часть теоретической науки. Разработка новых теоретических концепций невозможна без знания исторического прошлого науки.
Настоящее исследование посвящено ретроспективному анализу системы исправительно-трудовых учреждений нашей страны с 1917 г. до конца 50-х гг. Оно дает возможность взглянуть на ранее недоступную, подводную часть «айсберга» ГУЛАГовской системы МВД СССР. Автор тщательно изучил соответствующие материалы ранее секретных ведомственных архивов Министерства внутренних дел и Федеральной службы безопасности РФ, а также спецфондов государственных архивов, на основе которых ввел в научный оборот десятки новых источников.
В работе также предпринята попытка историко-юридического анализа ряда рассекреченных нормативных актов, приказов и ведомственных инструкций, касающихся оперативно-агентурного обслуживания исправительно-трудовых учреждений страны органами ОГПУ-НКВД-МВД-МГБ.
Значительная часть работы посвящена малоизученной в ис-торико-юридической литературе проблеме: правовому статусу военнопленных на территории России. При подготовке использованы обширные материалы Государственного архива Российской Федерации, Центра хранения историко-документальных коллекций, Коми Республиканского государственного архива, Центрального архива ФСБ РФ, Государственных архивов Свердловской, Пермской, Челябинской областей; ведомственных архивов управлений ФСБ РФ по Свердловской, Челябинской, Пермской областям; ведомственных архивов УВД по Свердловской, Челябинской областям, архива МВД Республики Коми, Центра документации общественных организаций Свердловской области и Архива административных органов Свердловской области.
Изучена и проанализирована нормативная база деятельности ИТУ, а именно: Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-Крестьянского Правительства РСФСР (СУ РСФСР), Собрание законов СССР (СЗ СССР), а также ведомственные инструкции по линии ГУИН МВД России за многие десятки лет. Творчески обобщены работы российских исследователей пенитенциарной системы, зарубежная эмигрантская печать, воспоминания и мемуары.
2. Степень разработанности проблемы. Октябрьская социалистическая революция 1917 г. стала новым историческим этапом в развитии Российского государства. Изменения в государственном механизме страны повлекли за собой изменения в пенитенциарной политике. В ее основу легли два, казалось бы, несовместимых принципа: разрушение старого государственного аппарата и сохранение некоторой исторической преемственности, рецепции передовых идей, ранее сформировавшихся в пенитенциарной теории.
Теоретические постулаты в этой области основывались на работах К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина, считавших, что пролетариат не может овладеть готовой государственной машиной и пустить ее в ход для своих собственных целей, ее нужно сломать, «заменив организацией типа Парижской коммуны», и в первую очередь, по выражению К. Маркса, должны быть уничтожены «вездесущие органы подавления, такие как армия, полиция, суд, тюрьмы и другие, ревностно охраняющие эксплу-ататорский строй» . В. И. Ленин, творчески развивая учение Маркса о сломе буржуазного государственного аппарата, пошел еще дальше, отмечая, что в новом советском государственном аппарате организация органов принуждения должна быть наполнена качественно новым содержанием .
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 17. С. 339; Т. 33. С. 172.
2 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 34. С. 303; Т. 33. С. 60.
Реализация этих идей на практике привела к тому, что в период с 1917 по 1918 г. были буквально разрушены или демонтированы сотни пенитенциарных учреждений на территории страны.
После того как революционный пыл российского пролетариата немного поостыл, в работу включились крупные ученые-пенитенциаристы, часть из которых даже работала в Наркомате юстиции РСФСР. Встала задача определить пенитенциарную политику советского государства и разработать новую систему пенитенциарных учреждений в стране. В качестве теоретической основы были использованы труды зарубежных и отечественных пенитенциаристов С. В. Фойницкого, Н. С. Таганцева, С. П. Мок-ринского, А. А. Жижиленко, С. В. Познышева .
Основными положениями, на базе которых началась трансформация пенитенциарной политики в политику исправительно-трудовую, были заложенные еще при Временном правительстве профессором А. А. Жижиленко идеи об исправлении осужденных. Именно они послужили возникновению нового термина — «исправительно-трудовое право».
Советская наука исправительно-трудового права начала развиваться буквально с первых дней существования советского государства. В 1918 г. на страницах журнала «Пролетарская революция и право» проходила теоретическая дискуссия о задачах наказания, лишения свободы, о содержании, исправлении и пределах исправления заключенных. Эта дискуссия, несмотря на некоторые теоретические ошибки, сыграла положительную роль в развитии науки.
Большим стимулом для дальнейшей исследовательской работы явилось издание первого Исправительно-трудового кодекса РСФСР 1924 г., которому тоже предшествовали теоретические споры на
Фойницкий С. В. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. СПб., 1889; Таганцев Н. С. Русское уголовное право. СПб., 1902; Мокринский С. Л. Наказание, его цели и предложения. М., 1902; Познышев С. В. Очерки тюрьмо-ведения. М., 1915.
съездах работников пенитенциарного дела и на страницах журнала «Еженедельник советской юстиции».
Первым стал изучать проблемы теории исправительно-трудового права профессор С. В. Познышев. Он издал в 1924 г. книгу, посвященную тюрьмоведению . В работе был использован ценный фактический материал.
Большой вклад в развитие науки исправительно-трудового права сделал заслуженный деятель науки РСФСР профессор М. М. Исаев, который одним из первых начал преподавать в юридических вузах курс пенитенциарной политики . В 1927 г. вышла в свет книга М. И. Исаева «Основы пенитенциарной политики»; с нее началось издание монографий по данной теме ряда других советских ученых-пенитенциаристов.
Справедливости ради необходимо отметить, что определенный вклад в теоретические разработки исправительно-трудового права СССР внесли видные государственные деятели того периода М. И. Калинин, Ф. Э. Дзержинский, Д. И. Курский, П. И. Стучка, Н. В. Крыленко.
Большое внимание стало уделяться личности преступника, при университетах были созданы так называемые антропологические кабинеты, а студенты юридических факультетов начали
изучать физиологию человека . В 1925 г. в Москве был открыт
Государственный институт по изучению преступности и преступ-
4 ника, в составе которого находилась и пенитенциарная секция .
В те годы термин «пенитенциарный» был более распространен, чем «исправительно-трудовой» и использовался в качестве официального названия. Например, в составе Главного управле-
См.: Познышев С. В. Основы пенитенциарной науки. М., 1924.
Советское исправительно-трудовое право. М., 1960. С. 14.
СмикалинА. С. Юридическото образование в СССР // Бюллетень съюз на юрисите в България. 1985. №1. С. 67—68.
Советское исправительно-трудовое право / Под ред. Н. А. Стручкова. М., 1983. С. 28.
ния мест заключения РСФСР имелся административно-пенитенциарный отдел. Съезды и совещания работников мест заключения назывались «пенитенциарными» или съездами «пенитенциарных работников» вплоть до 1928 г.
Наряду с учеными-теоретиками солидную лепту в развитие пенитенциарной науки внесли крупные практические работники пенитенциарной системы советской России Ю. Ю. Бехтерев, Б. С. Утевский, Е. Г. Ширвиндт.
Большой вклад в изучение истории мест заключения России внес крупнейший советский ученый-криминалист заслуженный деятель науки РСФСР М. Н. Гернет. Занимаясь главным образом психологией преступников дореволюционных тюрем России, он на анализе обширных архивных материалов написал пятитомную монографию «История царской тюрьмы», актуальность которой сохранилась и в наши дни. К проблемам пенитенциарного права, пенитенциарной системы проявляют интерес и специалисты других союзных республик. На Украине этими проблемами занимались И. А. Малиновский, М. М. Гродзинский, Н. Н. Паше-Озерский.
В период с 1925 по 1931 г. был издан ряд работ по исправительно-трудовому праву, в том числе первый учебник для юридических вузов. В 20-х гг. имели место первые попытки проанализировать преобразования, происшедшие в местах лишения свободы. Однако до середины 30-х гг. не публиковались работы, содержащие экскурсы в историю исправительно-трудового дела страны. Только в 1957 г. появились статьи П. Е. Подымова и Е. Г. Ширвиндта, в которых частично были затронуты проблемы истории становления ИТУ. Тогда же П. М. Лосев и Г. И. Рагулин провели большую работу по систематизации нормативных актов
по исправительно-трудовому праву, предложили периодизацию
1 развития этой системы .
Кузьмин С. И. Политико-правовые основы становления и развития системы исправительно-трудовых учреждений советского государства (1917 — 1985 гг.): Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М, 1992. С. 4.
Ко второй половине 30-х гг. наука исправительно-трудового права уже имела определенные достижения. Был издан ряд монографических исследований, учебников для юридических вузов и школ, комментарии к исправительно-трудовым кодексам союзных республик, научные и научно-популярные брошюры . Большое количество статей по вопросам исправительно-трудового права печаталось на страницах таких журналов, как: «Административный вестник», «Рабочий суд», «Еженедельник советской юстиции», «Право и жизнь» и др. Общее количество работ по вопросам исправительно-трудового права, изданных до 1935 г.,
превышало 500 , т. е. была заложена солидная база для развития пенитенциарной науки в стране.
Однако конец 30-х гг.—одновременно период, когда исследования в области пенитенциарной системы России начинают носить все более и более закрытый характер. Это связано с теми политическими процессами, которые происходят внутри государства. Расцвет тоталитаризма как полный контроль государства над обществом особенно четко проявляет себя именно в это время, когда разветвленными щупальцами идеологии были охвачены все сферы жизни, все социальные институты и личная жизнь человека.
В этот период окончательно сформировалась административно-командная система управления государством, поднялся на новую ступень авторитарный режим И. В. Сталина и наступил этап стратегии массовых репрессий, которые представляли собой «тщательно продуманную и последовательно проводимую в жизнь стратегию и систему массового уничтожения определенных групп и слоев населения Советского Союза» .
1 Ширвиндт Е. Г., Утевский Б. С. Советское исправительно-трудовое право. М., 1927; Утевский Б. С. Советская исправительно-трудовая политика. М., 1934. Советское исправительно-трудовое право: Учеб. / Под ред. Б. С. Утев-ского. М., 1960. С. 15
3 Замковой В. И. Сталинизм (сталинская модель тоталитаризма). М., 1995. СП.
Естественно, что масштабы чудовищных репрессий отразились на наполняемости пенитенциарных учреждений, численный рост которых плохо вписывался в рамки официальных демократических преобразований в стране, провозглашенных сталинской Конституцией 1936 г. Государственная политика с «двойным дном» набирала новые обороты.
Вместе с тем необходимо отметить, что элементы политической конъюнктуры, имевшие место в последние годы в исторической науке, способствовали тому, что маховик идеологической машины государства со всей силой обрушился на пенитенциарную систему страны. «Разгул демократии» обернулся тем, что все, что связано с ГУЛАГом, рассматривалось исключительно в черном цвете. Получалось, что все лагеря и тюрьмы были буквально забиты политическими заключенными. При этом отбрасывались в сторону анализ криминогенной обстановки накануне войны, фактор роста преступности в предвоенные годы. Как справедливо замечают авторы краткого исторического сборника «Органы и войска МВД России», никто не может отрицать факт, что в 20-е гг. в стране имелись группировки, поддерживающие контакты с Л. Д. Троцким, который, даже находясь за границей, всеми доступными методами и способами вел борьбу за захват власти в государстве. Перекосы в национальной политике привели к развитию местничества, проявлению национального чванства. Усилилась тенденция к разделению народов, следовательно, образовалась питательная среда для протекционизма, коррупции, круговой поруки, что привело к созданию национальной «партийной буржуазии» — новых советских «ханов» и «баев» из числа номенклатуры.
Необдуманные эксперименты в области уголовного права и уголовной политики (назначение за совершение преступлений сроков в один месяц, одну неделю, а то и день) породили невиданного размаха общеуголовную преступность. Уголовные преступления стали смыкаться с политическими.
Разгул нэпа и ослабление государственного, политического и финансового контроля за положением в стране привели к появлению и разрастанию преступных группировок, активно действующих в отраслях промышленности на всех уровнях. Индустриализация страны, привлечение рабочих и специалистов из-за рубежа предоставили иностранным разведкам уникальную возможность для сбора стратегической информации и вербовки граждан .
Все эти процессы носили дестабилизирующий характер, расшатывая устои социалистического государства. Чтобы сохранить и укрепить позиции социализма, новому тоталитарному режиму необходима была система изоляции инакомыслящих. Так появились массовые репрессии и ГУЛАГ.
Необходимо помнить еще об одном моменте. Высшее руководство государства было искренне убеждено в том, что революция продолжается в новых международных условиях. А раз так, то необходимо классовых врагов и непримиримых противников уничтожать. Второй человек в государстве, В. М. Молотов, до конца своих дней (а прожил он 96 лет) был убежден в правильности проводимой политики. Он не раз говорил: «Я оправдываю репрессии, хоть там и были крупные ошибки... Да, я и теперь считаю, что в основном в 1937 году и второй половине 30-х годов ЦК действовал правильно... Мы все время
жили с оппозиционерами, с оппозиционными группами. После
2 воины — нет никаких оппозиционных групп...» .
Безусловно, сталинским репрессиям, в какой бы связи они не проводились, нет оправдания. Но и излагать всю историю пенитенциарных органов советской России только черными красками несправедливо. Такие идеологические передержки не способствуют установлению подлинной истории органов, исполняющих наказание. Пенитенциарная система страны являлась
Органы и войска МВД России (краткий исторический очерк). С. 351. Сто сорок бесед с Молотовым (из дневника Ф. Чуева). М., 1991. С. 394-395.
частью государственного механизма и действовать раздельно от него просто не могла.
Мрачные годы культа личности И. Сталина в значительной мере задержали развитие пенитенциарной науки в стране. Примерно с середины 30-х гг. и до 1956 г. изучение проблем исполнения наказания в виде лишения свободы, а также все, что связано с подготовкой пенитенциарных кадров, велось строго в системе НКВД—МВД и было засекречено для посторонних. Со второй половины 30-х гг. держалась в секрете вся статистика по исправительно-трудовым учреждениям; на научных работах, посвященных изучению этих проблем, тоже был поставлен соответствующий гриф; прекратились подготовка кадров, преподавание исправительно-трудового права в гражданских юридических вузах страны, а соответствующие кафедры были упразднены.
И лишь после длительного перерыва (1936—1956 гг.) на основе решений XX съезда КПСС, развенчавшего культ личности И. Сталина, пенитенциарная наука получила новый импульс развития. В мае 1957 г. в Москве была проведена официальная научная конференция по проблемам исправительно-трудового права. Подобные конференции состоялись затем в Саратове, Ленинграде, Томске и других городах.
Период застоя, стагнации закончился, хотя доступ к информации, касающейся пенитенциарной системы, был по-прежнему строго ограничен.
Новый этап в развитии научных исследований в области пенитенциарной системы России определился со второй половины 50-х гг. Важным стимулом к разработке проблем исполнения наказаний стали решения XX съезда КПСС, направленные на развитие демократии и социалистической законности. Большую роль в развитии науки исправительно-трудового права сыграла одноименная кафедра ВЩ МВД СССР, которой много лет руководил профессор Н. А. Стручков. Примерно в это время после длительного перерыва началось преподавание курса исправительно-трудового права в высших учебных заведениях.
Вопросы пенитенциарного права, пенитенциарной системы России — предмет научных изысканий таких крупных ученых, как Н. Ф. Аблизин, Г. А, Аванесов, В. П. Артамонов, Л. В. Багрий-Шах-матов, Н. А. Беляев, С. И. Дементьев, В. А. Елеонский, М. А. Ефимов, А. Г. Крахмальник, В. М. Курицин, А. Е. Наташев, И. С. Ной, А. Л. Ременсон, И. А. Сперанский, Ю. М. Ткаченко, Г. А. Туманов, Ю. М. Ткачевский, О. Ф. Шишков, И. В. Шмаров, А. М. Яковлев и др.
За последние тридцать лет изданы десятки учебников, монографий, учебных пособий, курсов лекций по исправительно-трудовой системе советского государства (А. А. Беляев, С. И. Дементьев, А. И. Марцев, А. С. Михлин, И. М. Рагимов, А. Е. Наташев, Н. А. Стручков, Ф. В. Сундуров, В. А. Уткин, А. С. Кузьмина, А. А. Ря-бинин, 3. А. Астемиров, М. Г. Детков) .
Вопросами развития исправительно-трудовых учреждений в связи с историей органов внутренних дел страны занимаются такие ученые, как Р. С. Мулукаев, В. Ф. Некрасов, А. В. Борисов, А. Е. Скрипилев, А. Я. Малыгин. Примером тому служит вышедшая в 1996 г. коллективная монография «Органы и войска МВД России (краткий исторический очерк)».
Багрий-Шахма.тов Л.В. Участие общественности в деятельности советских исправительно-трудовых учреждений. Вильнюс, 1963; Беляев И. А. Цели наказания и средства их достижения в исправительно-трудовых учреждениях. Л., 1963; Елеонский В. А. Наблюдательные комиссии. М., 1966; Крахмальник Л. Г. Труд заключенных и его правовое регулирование в СССР. Саратов, 1963; Ной И. С. Теоретические вопросы лишения свободы. Саратов, 1966; Наташев А. Е., Стручков Н. А. Основы теории исправительно-трудового права. М., 1967; Беляев И. А., Прохоров В. С. Советское исправительно-трудовое право. Л., 1989.
О -----
Беляев Н. А. Правовое положение осужденных к лишению свободы. Горький, 1976; Марцев А. И. Вопросы правового регулирования деятельности исправительно-трудовых учреждений. Омск, 1972; Сундуров Ф. Р Социально-психологические и правовые аспекты исправления и перевоспитания правонарушителей. Казань, 1976; Уткин В. А. Наказание и исправительно-трудовое воздействие. Томск, 1985; Кузьмина А. С. Становление исправительно-трудовых учреждений в Сибири (1917 —1924 гг.). Омск, 1980; РябининА.А. Основы исправительно-трудового (уголовно-исполнительного) права Российской Федерации. М., 1995; Астемиров 3. А. История советского исправительно-трудового права. Рязань, 1975; Детков М. Г. Указ. соч.
Главным научным центром, где проводятся исследования по проблемам исполнения уголовного наказания, является ВНИИ МВД РФ, в составе которого длительное время функционирует лаборатория по проблемам исполнения наказания и исправления осужденных. Большая работа ведется в Академии МВД Российской Федерации на кафедре управления органами, исполняющими наказания. Научная продукция, выпускаемая указанной кафедрой, всегда вызывала большой интерес не только у специалистов, но и у широкого круга читателей. Одно из ведущих мест в исследованиях проблем исполнения уголовного наказания занимает Рязанская высшая школа МВД, работы которой внесли вклад в историю всей пенитенциарной системы. Начинает развертываться научно-исследовательская работа в Уфимской высшей школе МВД, Екатеринбургской высшей школе МВД, в Челябинском юридическом институте МВД РФ и других учебных заведениях. Из числа гражданских вузов ведущее место по разработке проблем уголовно-исполнительного права принадлежит юридическому факультету Томского государственного университета, авторским коллективом которого в 1992 г. был разработан альтернативный проект Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации. Кафедрой уголовного права юридического факультета С.-Петербургского государственного университета подготовлено два издания учебника по исправительно-трудовому праву . Ведутся соответствующие работы и в других гражданских юридических вузах и факультетах России. Однако неоспоримое первенство и координация исследований в области уголовно-исполнительного права принадлежат ВНИИ МВД Российской Федерации.
Вопросы истории становления и развития пенитенциарной системы России в первые годы советской власти именно здесь
Уголовно-исполнительное право: Учеб. / Под ред. И. В. Шмарова. М., 1996. С. 26-27.
изучались и прорабатывались более глубоко и детально . Крупным научным вкладом в разработку данной тематики стала докторская диссертация С. И. Кузьмина, где дан глубокий анализ развития российской пенитенциарной системы в период с 1917 по 1985 г. Вопросы руководства лагерями ОГПУ рассматриваются и в докторской диссертации Л. П. Рассказова. Большая исследова-тельская работа ведется в Академии МВД РФ .
Новым шагом по пути изучения уголовно-исполнительного права России явилось издание в 1996 г. учебника под общей редакцией профессора И. В. Шмарова.
Трансформация системы экономических отношений повлекла за собой изменения в социальной жизни, в системе государст-
Курицин В. Участие общественности в осуществлении исправительно-трудовой политики (1917-1933 гг.) // Труды ВШ МВД СССР. М., 1957. №2; Пиндюрина Я. Соблюдение революционной законности в ИТУ (октябрь 1917—1920 гг.) // Там же; Гербеев Ю.В. Из истории исправительных учреждений для несовершеннолетних правонарушителей в СССР (1917—1935 гг.) // Труды ВНИИ МВД СССР. М., 1971. №18; Арефьев Н. А. Из истории становления новой системы ИТУ в нашей стране // Труды ВНИИ МВД СССР. М., 1977. № 44; Дорошенко И. А. Первые исправительно-трудовые учреждения. Страницы истории // Бюл. ВНИИ МВД СССР. 1979. № 7; Портнов В. П. Законодательство об ИТУ РСФСР в первые годы советской власти (1917-1920 гг.) // Сб. науч. тр. ВНИИ МВД СССР. М., 1979. №51. 2 Кузьмин СИ. Указ. соч.; Рассказов Л. П. ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД в механизме формирования и функционирования политической системы советского общества (1917—1941 гг.): автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 1994; Гиляров Е. М. Становление и развитие исправительно-трудовых учреждений РСФСР в первые годы Советской власти (1917—1925 гг.): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1986; Белых А. М. Развитие организационных форм участия общественности в деятельности исправительно-трудовых учреждений (1917—1933 гг.): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1989; Печников А. П. Становление организационно-правовых форм исправления и перевоспитания осужденных в исправительно-трудовых учреждениях РСФСР (октябрь 1917 — 1925 гг.): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1991; Асаналиев Т. Становление и развитие организационно-правовых основ трудового перевоспитания осужденных в СССР (1917—1969 гг.): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1993; Ахмадеев Р. X. Становление режима в исправительно-трудовых учреждениях РСФСР (1917—1930 гг.): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1993; Исаков В. М. Правовое регулирование режима отбывания наказания в исправительно-трудовых лагерях в период Великой Отечественной войны и в послевоенные годы (1941 — 1956 гг.): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1997.
венной власти и управления. С 1991 г. в Исправительно-трудовой кодекс вносится ряд изменений; в соответствии со ст. 71 Конституции РФ отрасль законодательства, регулирующая исполнение уголовного наказания, получила наименование «уголовно-исполнительное право». С перестройкой законодательства осуществляется реформа пенитенциарной системы страны. Российские нормы права данной отрасли приводятся в соответствие с международными актами и пактами ООН. Все эти изменения, а также некоторые новации нашли отражения в новом учебнике .
Наиболее интенсивно исследования в области истории пенитенциарной системы советского государства развернулись в 60—80-х гг., когда громко зазвучали имена российских ученых В. В. Дедюхи-на, В. 3. Пансенко, В. Г. Смольякова, А. В. Михайличенко и др.
В последнее время интенсивно пополняется информационно-нормативная база по проблемам становления и развития системы исполнения наказаний. В 1996 г. издательство «Спарк» выпустило сборник нормативных актов и документов «Содержание под стражей» (составители В. Н. Андреев, Т. Н. Москалько-ва). С учетом того, что в 1995—1996 гг. полностью обновилась нормативно-правовая основа порядка и условий содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, указанный сборник служит хорошим подспорьем для работников пенитенциарной системы, а также для студентов и слушателей юридических учебных заведений.
Крупным вкладом в развитие отечественной пенитенциарной науки стал учебник по уголовно-исполнительному праву под редакцией заслуженного деятеля науки РФ профессора А. И. Зуб-
кова . В учебнике не только раскрываются фундаментальные положения теории уголовно-исполнительного права, но и впервые на основе анализа архивных источников дается достаточно пол-
Уголовно-исполнительное право: Учеб. / Под ред. проф. И. В. Шмарова. М., 1996.
2 Уголовно-исполнительное право России: Учеб. для вузов. М., ИНФРА-М-НОРМА, 1997.
ная картина пенитенциарной системы России в различные исторические периоды.
Вопросами истории пенитенциарной системы России занимались и занимаются крупные ученые-историки за рубежом: Р. Конквест, Д. Даллин, Б. Никольский, С. Виткрофт, А. Бергсон, П. Джувиллер и др.
В 1949 г. в Париже вышло исследование Д. Даллина и Б. Никольского «Исправительные работы в Советской России», в котором впервые на Западе была предпринята попытка провести подсчет заключенных в лагерях ГУЛАГа в конце 30-х гг. К сожалению, из-за закрытости статистики она положительным результатом не увенчалась.
Из числа зарубежных эмигрантских источников большой интерес представляет монография Б. Яковлева «Концентрационные лагеря в СССР» (Лондон-Онтарио. Канада, 1983). Основываясь на большом фактическом материале, автор дает скрупулезный анализ особенностей режима, быта и устройства заключенных более чем 150 лагерей на территории страны в 40—50-е гг.
В целом необходимо отметить, что литература, изданная пред-ставителями русской эмиграции на Западе, достаточна обширна .
ConguestR. Kolyma. The Arctic Death Camps. Macmillan. L., 1978; Dallin D.J. The New Soviet Empire. New Haven, 1951; ConguestR. Insine Stalin's secret police NKVD Polities 1936-1939; Macmillan L., 1985; Dallin D., Никольский Б. Принудительный труд в СССР. Лондон, 1948; Джувиллер П. Революционная законность в СССР. Н.-Й., 1976.
См.: Андреев Г. Артемий самоцвет // Посев. 1949. №1—2; БередихинА. Цена одной дороги // Голос народа. Мюнхен. 1951. №38—42; Варанцов Л. Побег // Воля. Мюнхен. 1952. № 6; ГерляндБ. Записки из женского режимного лагеря // Соц. вестник. 1954. № 6—7; Данилов С. Люди концлагерей // Голос народа. 1951. №28 (32); Лесянский С. Рабский труд в СССР // Посев. 1949. № 19(154); Ершов М. Концлагеря нового типа // На рубеже.
№1; Иванов-Разумник Р. В. Тюрьмы и ссылки. Н.-Й., 1953; Марголин Ю.И. Путешествие в страну Зе-Ка. Н.-Й., 1952; Миронов И. И люди и режим // Соц. вестник. 1951. №12 (649); Он же. Побеги из Воркуты // На рубеже.
№ 3—4; Юрасов С. Истребление газом восставших в концлагере // Там же. №5; Ширяев Б. Первая кровь и Соловки в 1923 г. // Неугасимая лампада. 1953; Число заключенных в концлагерях СССР по годам: 1922, 1927, 1930, 1932, 1936 и 1945 // Посев. 1950. №4 (232) и др.
Она включает в себя как серьезные монографические исследования, выполненные в академическом стиле, так и небольшие статьи и воспоминания бывших узников сталинских концлагерей. Оценка этих воспоминаний неоднозначна, поскольку в условиях противостояния антагонистических систем все они определенно несли идеологическую нагрузку. Тем не менее как источники новой информации эти мемуары и воспоминания могут представить интерес для исследователей пенитенциарной системы России.
В последнее время исследованием проблем истории исправительно-трудовых учреждений в СССР занялись и гражданские историки. Много и плодотворно над проблемами ГУЛАГа в Республике Коми работает профессор Сыктывкарского университета Н. А. Морозов, на протяжении многих лет вопросами захоронений иностранных военнопленных — бывших узников специальных лагерей занимается профессор Уральского государственного университета В. П. Мот-ревич. В 1996 г. в УрГУ В. М.Кирилловым была защищена диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук, посвященная истории исправительно-трудовых учреждений на территории Свердловской области в 20—50-е гг. Большой вклад в изучение пенитенциарной системы советской России внес московский историк, кандидат исторических наук В. Н. Земсков, впервые опубликовавший ранее не доступную для исследователей статистику ГУЛАГа МВД СССР, хранившуюся в спецфондах Государственного архива Российской Федерации. Несмотря на то, что показатели, опубликованные В. Н. Земсковым, иногда расходятся с данными региональных архивов страны, значение работы, способствовавшей введению в научный
оборот ценнейшего комплекса источников, чрезвычайно велико .
ГУЛАГ как этап истории развития исправительно-трудовой системы советского государства — явление многоплановое. Проблемой ГУЛАГа занимались не только юристы-пенитенциаристы, историки, но и журналисты, филологи, представители других наук.
В литературном плане наиболее значимым произведением о деятельности мест лишения свободы в бывшем СССР является опыт художественного исследования А. И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» в 3 томах. Основанное на эпистолярном наследии бывших заключенных сталинских лагерей и пропущенное через призму собственных личных переживаний и раздумий произведение дает авторское понимание системы мест лишения
См.: МорозовН. А. Интернационал «ГУЛАГа в Коми крае» // Родники Пармы. Сыктывкар, 1996; Он же. Воспоминания иностранцев — узников ГУЛАГа как источник по истории Коми АССР (1936—1956 гг.) // Проблемы истории репрессивной политики на европейском Севере России (1917—1956 гг.) Сыктывкар, 1993; Мотревич В. П. Погибли на Урале (судьба депортированных в 1930—1931 гг. в Свердловскую область деятелей Эстонской республики) // Архивы Урала. Екатеринбург, 1996. № 1; Он же. Иностранные воинские захоронения на Урале // Великий подвиг народа. Исторические чтения. Екатеринбург, 1995; Он же. Иностранные граждане на Урале в годы Великой Отечественной войны // Урал в Великой Отечественной войне 1941 —1945 гг. Екатеринбург, 1995; Кириллов В. М. История репрессий на Урале (1920-е — начало 50-х гг.). (На материалах Нижне-Тагильского региона): Автореф.дис. ... д-ра ист. наук. Н.-Тагил, 1996; Земское В. Н. К вопросу о репатриации советских граждан: 1944—1951 годы // История СССР. 1990. №4. С. 26—41; Он же. Массовое освобождение спецпереселенцев и ссыльных (1954—1960 гг.) // Социологические исследования. 1991. №1. С. 5—26; Он же. Об учете спецконтингента НКВД во всесоюзных переписях населения 1937 и 1939 гг. // СИ. 1991. № 2. С. 79—81; Он же. Заключенные, спецпереселенцы, ссыльнопоселенцы и высланные: Статистико-географический аспект // История СССР. 1991. №5. С. 151 — 155; Он же. ГУЛАГ: Историко-социологический аспект // СИ. 1991. №6. С. 10-27; 1991. №7. С.3-17; Он же. «Кулацкая ссылка» в 30-е годы // Там же. 1991. № 10. С. 3—21; Он же. Спецпоселенцы // Там же. 1990. №11. С. 5—27; Он же. ГУЛАГ, где ковалась победа // Родина. 1991. №6—7. С. 69—70; Он же. «Кулацкая ссылка» накануне и в годы Великой Отечественной войны // СИ. 1992. № 2. С. 3—26; Он же. Репатриация советских граждан и их судьба // Там же. 1995. № 5,6.
свободы и показывает бесчеловечность применяемых методов. Много интересного фактического материала о деятельности ИТУ в разные годы содержат публикации В. Шаламова, Л. Разгона, Б. Дьякова и ряда других авторов.
Однако несмотря на талантливое описание системы исправительно-трудовых учреждений, эти произведения содержат много субъективного, личного, что, естественно, сужает сферу исследуемого объекта.
Общим недостатком большинства работ является и весьма поверхностное освещение практики ИТУ, особенно с середины 30-х гг. по 1956 г. И в этом не вина, а беда исследователей. Крайне сложный доступ к материалам специальных архивов, запрет на публикации в открытой печати не давали возможности серьезно и вплотную заняться разработкой этой проблемы. Хотя за последние десять лет в периодической печати появилось значительное количество публикаций, освещающих деятельность мест лишения свободы в 30—50-е гг., во многих из них, как справедливо отмечает профессор С. И. Кузьмин, «наряду с объективным освещением действительности присутствует ярко вы-раженный субъективный подход» .
К сожалению, многие научные исследования носят лишь региональный характер, либо ограничены узкими хронологическими рамками, что не позволяет составить полную картину деятельности пенитенциарной системы.
Настоящая работа, как надеется автор, поможет составить действительно правдивое представление о деятельности мест лишения свободы с 1917 г. по 1960-е гг. В основе диссертации лежат бывшие секретные приказы по линии ВЧК —ОГПУ — НКВД — МВД — МГБ. Сотни важных документов, используемых в работе, вводятся в научный оборот впервые, тем самым создается новая база источников для исследователей истории
Кузьмин С. И. Указ. соч. С. 5.
исправительно-трудовых учреждений России. Впервые в открытой печати представлены материалы по оперативно-агентурной работе в лагерях и тюрьмах страны, дается анализ ее проблем. Исследуется малоизученный вопрос о содержании иностранцев в особых лагерях МВД СССР.
Автор опирается также на обширный материал научных исследований, выполненных как российскими, так и крупными зарубежными специалистами, использует и периодическую печать русской эмиграции.
Проблема ГУЛАГа огромна и многопланова, и автор отдает себе отчет, что одной, даже самой крупной работой всех проблем, аспектов и направлений не охватить. Эта задача под силу только коллективу ученых, включающему в себя представителей всех направлений науки. Труд это длительный и кропотливый, но только он приведет к подлинно объективной оценке всего происходившего в ГУЛАГе и исключит конъюнктурный подход в формировании мировоззренческих позиций.
3. Периодизация темы исследования. Изучение развития общества, в том числе его государственных форм и организаций, правовых систем, должно осуществляться на основе принципа историзма. А одно из обязательных условий реализации последнего — научно обоснованная периодизация явлений общественной жизни. Следовательно, залогом успешной историко-юридической работы по исследованию пенитенциарной системы советской России служит правильное, научно обоснованное установление этапов ее развития.
Обратившись к изучению литературы по пенитенциарной системе советской России, можно сделать вывод, что основные этапы становления и развития исправительно-трудового права и системы исполнения наказания определялись политикой, проводимой коммунистической партией. Так, В. П. Артамонов писал, что «конкретно-исторический анализ исправительно-трудового права нужно проводить в пределах двух главных этапов разви-
тия советского государства, которые соответствуют переходу от капитализма к социализму и переходу от социализма к первой стадии коммунистического общества...» . В рамках этих двух главных периодов можно выделить ряд частных этапов.
Исправительно-трудовое право в первый период развития советского государства:
1 этап. Возникновение и становление исправительно-трудового права
(1917-1924 гг.).
2 этап. Исправительно-трудовое право в период действия ИТК союз-
ных республик (1925—1934 гг.).
Исправительно-трудовое право во второй период развития советского государства:
3 этап. Исправительно-трудовое право в период развития системы
исправительно-трудовых лагерей (1935—1953 гг.).
4 этап. Восстановление исправительно-трудового права на основе мер
по укреплению социалистической законности в деятельности ИТУ (1954-1960-е гг.).
5 этап. Исправительно-трудовое право в период подготовки кодифи-
кации исправительно-трудового законодательства и принятия действенных мер по улучшению ИТУ (1961 —1969 гг).
6 этап. Кодификация и дальнейшее совершенствование исправитель-
но-трудового законодательства после 1969 г.
Понятие «пенитенциарная система» включает в себя законодательную, нормативную базу, правоприменительную практику и доктринальное, научное толкование. И хотя наука исправительно-трудового права, о которой идет речь в данной работе, входит
1 Артамонов В. П. Наука советского исправительно-трудового права: Учеб. пособие. М., 1974. С. 64.
в пенитенциарную систему в качестве ее части, основные этапы их развития, как правило, совпадают.
В своей докторской диссертации С. И. Кузьмин предлагает следующую периодизацию системы ИТУ страны.
1. Функционирование системы ИТУ в период с октября
1917 г. до конца 20-х гг.
Становление системы исправительно-трудовых учреждений (октябрь 1917-1920 гг.).
Развитие системы ИТУ в годы нэпа (1921 — 1929 гг.).
2. ИТУ в период формирования и упрочения командно-адми
нистративной системы (конец 20-х — середина 50-х гг.).
ИТУ в годы утверждения культа личности, нарушений законности (1929—1941 гг.).
ИТУ в годы Великой Отечественной войны (1941 — 1945-х гг.).
ИТУ в послевоенные годы (1946 — середина 1950 гг.).
3. ИТУ в период демократизации советского общества и го
сударства (середина 1950 — конец 1980-х гг.).
3.1. ИТУ в период либерализации общественной жизни
(середина 50-х — конец 60-х гг.).
3.2. ИТУ в годы возникновения застойных явлений в раз
витии общества (начало 70 — середина 80-х гг.) .
Представляется, что данная периодизация заслуживает интереса с точки зрения увязки ее с политическими процессами, имевшими место в середине 80-х гг. Этим и обусловлены ее детальная проработка и конкретизация изменений, происшедших в системе исправительно-трудовых учреждений страны в последние годы.
Свой подход к периодизации исправительно-трудового права предлагает автор вышедшей в 1996 г. монографии «Основы испра-
Кузьмин СИ. Указ. соч. С. 16.
вительно-трудового (уголовно-исполнительного) права» А. А. Ря-бинин. Он пишет: «...Если взять периодизацию (В. П. Артамонова) за основу и дополнить ее с учетом знаний и позиций сегодняшнего дня, то можно выделить следующие периоды развития исправительно-трудового права.
Первый главный этап развития советского государства:
а) возникновение и становление исправительно-трудового
права (1917-1924 гг.);
б) исправительно-трудовое право в период действия ИТК
союзных республик (1925—1934 гг.);
Второй главный этап:
в) исправительно-трудовое право в период развития системы
исправительно-трудовых лагерей и нарушений законности
(1935-1956 гг.);
г) восстановление исправительно-трудового права на основе
мер по укреплению законности в деятельности исправительно-
трудовых учреждений (1956—1962 гг.);
д) исправительно-трудовое право в период подготовки коди
фикации исправительно-трудового законодательства и принятия
мер по улучшению деятельности ИТУ (1962—1971 гг.);
е) принятие Основ исправительно-трудового законодательст
ва Союза ССР и союзных республик в 1969 г. и исправитель
но-трудовых кодексов союзных республик в 1970—1972 гг.;
ж) период действия и дальнейшего совершенствования об
щесоюзного и республиканского исправительно-трудового зако
нодательства и системы исполнения уголовных наказаний
(1972-1985 гг.);
Третий главный этап:
з) трансформация исправительно-трудового права в уголов
но-исполнительное право, подготовка проекта общесоюзного уго
ловно-исполнительного законодательства и уголовно-исполни
тельного законодательства союзных республик (1986—1991 гг.);
Четвертый главный этап:
и) распад Союза ССР, появление Российской Федерации как самостоятельного государства (1991 г.—настоящее время);
к) проект уголовно-исполнительного законодательства (Уго-ловно-исполнительного кодекса) Российской Федерации» .
Предложенная периодизация не только пролонгирует деятельность системы ИТУ во времени практически до наших дней, но и наполнена новым качественным содержанием. С распадом СССР и появлением на мировой арене нового государства — России (Российской Федерации)— исчезли и понятия «советская исправительно-трудовая политика», «советская система исправительно-трудовых учреждений». Теперь мы можем говорить лишь об их ретроспективном анализе. Безусловно, термины «уголовно-исполнительная политика», «уголовно-исполнительное право» более отражают политическую сущность и значение происшедших перемен.
Вместе с тем нетрудно заметить, что существенных, антагонистических противоречий в предложенных схемах периодизации пенитенциарных систем советского государства нет. Речь идет лишь о более или менее глубокой детализации и политической привязке основных этапов.
В связи с этим автор предлагает свою концепцию периодизации пенитенциарной системы советской России.
Становление системы исправительно-трудовых учреждений Советского государства (октябрь 1917 г.— июль 1918 г.)
В соответствии с теоретическими работами В. И. Ленина социалистическая революция должна была коренным образом реформировать прежний государственный аппарат. Однако сразу этого не произошло. При образовании после Октябрьской революции нового государственного аппарата в состав советского правительства, как известно, помимо большевиков входили левые эсеры. Коалиционное правительство, таким образом, выражало мнения различных политических партий и общественных движений. В середине декабря 1917 г. в СНК вошли семь эсеров, один из которых, И. 3. Штейнберг, возглавил Народный комис-сариат юстиции (НКЮ) .Хотя включение левых эсеров в СНК не изменило политики в целом, тем не менее решение ряда вопросов сопровождалось упорной борьбой мнений. Относительно ВЧК, например, левые эсеры справедливо считали, что этот орган следует подчинить НКЮ РСФСР, т. е. его деятельность не только должна быть законодательно регламентирована, но и находиться под соответствующим контролем. Особенно большое влияние эсеры в первые дни советской власти оказали на формирование системы исправительно-трудовых учреждений. Как считает А. С. Кузьмина, «процесс слома старой тюремной системы затянулся вплоть до лета 1918 года...» . Это объяснялось тем, что руководство НКЮ длительное время (по март 1918 г.) находилось в руках левых эсеров.
6 января 1918 г. НКЮ принял постановление о создании тюремной коллегии «для заведования всеми отраслями тюремного быта и выработки основных начал реформы тюремных - 2 учреждении» .
Вместе с тем на практике реформирование пенитенциарных учреждений России затянулось и до мая 1918 г. продолжало действовать Главное управление мест заключения (ГУМЗ). В отчете НКЮ VII Всероссийскому съезду Советов говорилось: «Деятельность Главного управления местами заключения в первые 7—8 месяцев после Октябрьской революции как бы замерла, застыла, сведясь к переписке с местами; на местах же ограничились 3 назначением комиссаров тюрем» .
Дело в том, что после победы советской власти на местах Советы и Военно-революционные комитеты стали назначать в тюрьмы комиссаров для контроля за деятельностью тюремной администрации. В основной же массе пенитенциарных учреждений страны сохранялась прежняя, царская администрация. Даже в 1925 г. продолжали работать 6% царского надзирательского 4 состава .
Политика «сплошной коллективизации», искоренение кулачества как класса. Деятельность распределительных и наблюдательных комиссий в системе ИТУ страны в 30-е гг
Стремление партии большевиков к сохранению и упрочению своей основанной на насилии власти привело в начале 30-х гг. к утверждению советского тоталитаризма с режимом личной власти И. В. Сталина.
В советском исправительно-трудовом праве за период с момента принятия первого ИТК РСФСР 1924 г. до начала 30-х гг. произошел ряд изменений, в том числе принципиального характера, порожденных не столько необходимостью совершенствования самой системы, сколько серьезными социальными изменениями в экономике и общественно-политической жизни страны.
Начался период сплошной коллективизации на селе и вытеснения кулака как класса. Впервые призыв к коллективизации прозвучал 31 октября 1929 г. со страниц газеты «Правда» . Неделю спустя в связи с 12-й годовщиной Октябрьской революции И. В. Сталин опубликовал статью «Год великого перелома», отражавшую его глубоко ошибочное мнение, что «в колхозы пошел середняк». Вопрос о темпах коллективизации поднимался и в докладе В. М. Молотова на V пленуме ЦК ВКП(б) (8—9 ноября 1929 г.), где говорилось: «...если господа империалисты на нас не нападут, мы должны совершить решительный прорыв в области экономики коллективизации» .
После окончания пленума была организована специальная комиссия, которая разработала график коллективизации, согласно которому Северный Кавказ, Нижнее и Среднее Поволжье подлежали «сплошной коллективизации» уже к осени 1930 г., а другие зерновые районы — годом позже. Преобладающей формой коллективного хозяйства признавалась сельскохозяйственная артель.
Другая комиссия во главе с В. М. Молотовым занималась решением участи кулаков. 27 декабря И. В. Сталин провозгласил переход от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулаков к ликвидации кулачества как класса. Комиссия Молотова разделила кулаков на три категории: в первую (63 тыс. хозяйств) вошли кулаки, которые занимались «контрреволюционной деятельностью», во вторую (150 тыс. хозяйств) — кулаки, не оказывавшие активного сопротивления советской власти, но в то же время являющиеся «в высшей степени эксплуататорами и тем самым содействующие контрреволюции». Кулаки этих двух категорий подлежали аресту и выселению в отдаленные районы страны (Сибирь, Казахстан), а их имущество — конфискации. Кулаки третьей категории, признанные «лояльными по отношению к советской власти», осуждались на переселение из мест, где должна была проводиться коллективизация, на необработанные земли в пределах областей .
Раскулачивание должно было продемонстрировать самым неподатливым непреклонность власти и бесполезность всякого сопротивления. Проводилось оно специальными комиссиями под надзором «троек», состоящих из первого секретаря партийного комитета, председателя исполкома местного Совета и руководителя местного отдела ГПУ. Составлением списков кулаков первой категории занимался исключительно местный отдел ГПУ; перепись кулаков второй и третьей категорий велась на местах с учетом рекомендаций деревенских активистов и бедноты.
В итоге раскулачиванию подвергались десятки тысяч середняков. В некоторых районах от 80 до 90% крестьян-середняков были осуждены как «подкулачники». Их основная вина заключалась в том, что они противились проводимой коллективизации.
Раскулачивание как метод конфискации и дележа имущества охватил в 1930—1933 гг. многие районы Урала. Реквизиция и распродажа скота, продуктов питания, домашнего скарба проводилась за неуплату налогов, невыполнение контрактации по мясозаготовкам и т. п. Районные, областные и союзные организации были заполнены жалобами на незаконное обобществление и распродажу имущества. Только в Туринский РК ВКП(б) и райсполком за 7 месяцев 1932 г. поступило 700 жалоб.
В фундаментальных трудах, равно как и в отдельных работах по истории Урала, вошло в научный оборот положение, что ликвидация «классового врага», выселение части кулацких и зажиточных хозяйств завершились в 1930—1932 гг. Но материалы судебных органов, донесения ОГПУ показывают, что репрессивная машина продолжала работать и в голодные 1933, 1934 гг. В 1934 г. в Свердловской области были «найдены» и ликвидированы 254 «кулацких» хозяйства, в Челябинской об-ласти — 240, в Башкирии — 263 .
Ужесточение режима и условий содержания заключенных в военное время
По образовательному цензу кадры подразделялись: с высшим образованием — 4 %; со средним образованием — 18 %; с начальным образованием — 78 %.
По национальности: русских — 68 %; украинцев — 12 %; других национальностей — 20 %.
По стажу работы в органах НКВД: до 3 лет — 78 %; от 3 до 5 лет — 14 %; свыше 5 лет — 6,5 % .
В декабре 1943 г. Л. П. Берия подписал приказ № 726, согласно которому личному составу работников лагерного сектора ИТЛ и колоний и командному составу военизированной охраны стали присваиваться специальные и воинские офицерские звания. Аттестации подлежало 18 000 человек. Для обеспечения оперативно-агентурного обслуживания контингента в ИТЛ и колониях в Свердловске была организована школа по подготовке чекистских кадров с годичным сроком обучения. В 1944 г. в ней обучались 200 человек .
К началу войны, как уже отмечалось, общее число заключенных, содержащихся в ИТЛ и колониях, составило 2 300 000 человек. На 1 июля 1944 г. их было 1 200 000. За три года войны из лагерей и колоний убыли 2 900 000 и вновь поступили 1 800 000 человек. Если в 1941 г. осужденные за контрреволюционные и другие особо опасные преступления составляли 27 % общего числа заключенных, то к июлю 1944 г. их было уже 43%. Кроме того, к августу 1944 г. в содержалось 5 200 заключенных, осужденных к каторжным работам. Число осужденных мужчин снизилось с 93 % в 1941г. до 74 % в 1944 г., а число женщин возросло до 26 % .
Заключенные, зарекомендовавшие себя с положительной стороны, осужденные, как правило, за незначительные преступления, досрочно освобождались из лагерей и направлялись в действующую армию. Обычно после первого боя судимость с них снималась. В 1941 —1942 гг. из исправительно-трудовых лагерей были освобождены 43 000 польских и до 10 000 чехословацких граждан, направленных на формирование национальных частей , 420 000 советских граждан. В 1942—1943 гг. были дополнительно освобождены и направлены в армию свыше 157 000 человек, а всего за три года войны были освобождены и переданы в армию 975 000 человек. Причем это были не только репрессированные по политическим мотивам, но и осужденные за уголовные преступления. Именно таким путем попали в войска будущие Герои Советского Союза Матросов, Бреусов, Отставнов, Сержантов, Ефремов. По другим данным, в связи с угрозой немецкой оккупации подлежали эвакуации 750 000 заключенных; 420 000 из них были сразу же направлены в армию, многие освобождены .
Особое значение в годы войны приобрела помощь, оказываемая ГУЛАГом другим наркоматам. В соответствии с постановлениями ГКО и СНК СССР в 1941 г. НКВД выделил для них 266 000, в 1942 г.- 317 000, в 1943 г.-405 000, в 1944 г.-558 000 человек . До войны заключенные работали на 350 предприятиях других наркоматов, а к 1944 г. это число возросло до 640. Согласно постановлению ГКО о привлечении в промышленность страны лиц (граждан СССР) национальностей воюющих с СССР стран (немцы, финны, румыны, венгры, итальянцы) в течение 1942—1944гг. НКВД СССР было проведено несколько мобилизаций этих контингентов. Всего до 1944 г. были мобилизованы свыше 400 000 человек, из которых 220 000 были переданы для трудового использования на строительства и в лагеря НКВД и 180 000 человек — на объекты других наркоматов. В это число вошло и некоторое количество мобилизованных других национальностей (китайцы, корейцы, болгары, греки, калмыки, крымские татары); всего 20 000 заключенных . На работы по строительству оборонительных объектов ГУЛАГ выделил 200 000 заключенных .
Засекреченность архивов не позволяла ранее рассказать еще об одной важной стороне деятельности исправительно-трудовых учреждений страны — об оперативно-агентурной работе в лагерях и тюрьмах системы НКВД.
С первых дней войны вражеская работа среди заключенных, отбывающих наказания в ИТЛ и колониях НКВД, значительно активизировалась. Диверсионно-разведывательные службы Германии располагали данными о бедственном положении заключенных и намеревались использовать их в качестве ударной силы, способной ослабить и подорвать изнутри советский тыл. Инициаторы этого плана предлагали с помощью вооруженных десантов, заброшенных самолетами в окрестности Норильска и Воркуты, поднять восстание в местных лагерях. Однако их расчеты не оправдались, а высадка диверсантов на территории Коми АССР завершилась провалом .
