Организационно-правовые основы деятельности казачества юга России : середина XVI - начало XX вв. Савченко Марина Станиславовна

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Правовое оформление статуса казачьих войск юга России 37

1. Правовое оформление статуса Войска Донского 37

2. Формирование правового статуса терского казачества 59

3. Оформление правового статуса кубанского казачества 77

Глава II. Становление и развитие системы управления казачества юга России 101

1. Развитие системы управления казачества в XVIII - первой половине XIX в 101

2. Реорганизация системы управления казачества во второй половине XIX - начале XX в 146

Глава III. Судопроизводство и местные суды казачества 196

1. Правовая регламентация судоустройства и судопроизводства в казачьих войсках юга России в XVIII - середине XIX вв 196

2. Реорганизация судебной системы казачьих войск во второй половине XIX в. и ее интеграция в общероссийскую судебную систему.232

Глава IV. Правовой режим казачьего землепользования 271

1. Общая характеристика прав казачества на землю до реформ Александра II 271

2. Правовое регулирование земельных отношений в пореформенный период 309

Глава V. Правовая регламентация военного уклада жизни казачества 348

1. Правовые аспекты прохождения воинской службы и обеспечения общественной безопасности казачества юга России до середины XIX в 348

2. Влияние российского законодательства на прохождение воинской службы во второй половине XIX - начале XX в 388

Заключение 426

Источники и литература 444

• Правовое оформление статуса Войска Донского
• Развитие системы управления казачества в XVIII - первой половине XIX в
• Правовая регламентация судоустройства и судопроизводства в казачьих войсках юга России в XVIII - середине XIX вв
• Общая характеристика прав казачества на землю до реформ Александра II

Введение к работе

Актуальность темы диссертационного исследования. Казачество как уникальный в мировом масштабе социально-политический институт играло важную роль в истории России на протяжении нескольких столетий. Высокая значимость казачества в структуре государства была обусловлена необходимостью государственного освоения занимаемых казачеством окраинных земель, а также развитием имперских органов власти и вооруженных сил.

В Российской империи казачество, имевшее статус сословия, выполняло в течение практически всего имперского периода военные, экономические и иные обязанности, определенные государством. После Февральской революции 1917 г. на основе областей казачьих войск создавались республиканские формы государственности, ставшие на какое-то время предпосылкой для дальнейшего этногенеза казачества. Однако в ходе гражданской войны и социалистического строительства органы советской власти ликвидировали казачество и как сословие, и как социально-политический институт. Политическая либерализация российского общества 1980-х - 1990-х годов создала условия для восстановления в его структуре особой социальной общности, претендующей на признание ее правопреемником казачества, существовавшего в России до 1917 г.

Актуальность изучения организационно-правовых основ формирования и деятельности казачьих войск в дореволюционной России определяется несколькими факторами. В настоящее время идет процесс становления казачьих обществ и организаций. Современное казачество представляет собой новое социальное явление, избравшее для своей реализации традиционную форму, с учетом изменившихся реалий. Возникла проблема поиска неоказачеством своего места и роли в системе новой российской

¹ Термин введен в работе Маркедонова СМ. Российское неоказачество//Знамя. 2001. № 9. С. 34.

4 государственности. Для эффективного решения данной проблемы и для предотвращения конфликтов, связанных с претензиями современного казачества, необходимо проанализировать правовое положение казачества на разных этапах развития нашего государства. Это поможет ввести в конструктивные рамки деятельность современного казачества, имеющего созидательный потенциал. По словам Президента России В.В. Путина: «...российское казачество, сочетая исторические, традиционные формы самоуправления с современными демократическими нормами, с особым укладом жизни и своими обычаями, внесет весомый вклад в строительство новой России» .

Совершенствование нормативной базы становления казачества требует изучения исторического опыта казачьего сословия, определения элементов, способных интегрироваться в современную структуру общества, выявления и закрепления конкретных форм сотрудничества казачьих обществ с органами власти и органами внутренних дел в обеспечении правопорядка и общественной безопасности. Далеко не все из исторического опыта может быть использовано в настоящее время, но для выявления элементов исторического наследия, которые стоит возрождать, необходимо с помощью научного анализа реконструировать модели социально-политической системы казачьих войск максимально точно. Глубокое и всестороннее изучение государственно-правовой истории казачьих войск юга России поможет избежать возможных ошибок в определении тактики развития современного казачьего движения и применить на практике накопленный опыт в несении государственной службы.

Актуальность данного исследования подтверждается также процессами всестороннего реформирования системы публичной власти современной России. Изучение системы власти и управления казачества, правовой базы, регламентирующей механизм ее функционирования, необходимо еще и

Протокол Большого круга казачьих войск России г. Ставрополь, 25 мая 2003 г.

5 потому, что исторический опыт управления в разнообразных социально-экономических и природно-географических условиях Российской Федерации оказывается чрезвычайно востребованным. Автор исходит из предположения, что казачьи войска юга России, при всей схожести основных характеристик их правового статуса, существенно различались конкретными правовыми механизмами, обеспечивающими их функционирование. Обоснование данной гипотезы может оказаться продуктивным для выявления широкого спектра правовых норм и механизмов их реализации, которые могут быть изучены на предмет использования в современных условиях.

Реформа местного самоуправления и административная реформа, реализуемые в России с 2003 года, делают актуальным для нашего региона историко-правовой опыт казачества юга России. Местное самоуправление осуществляется в России с учетом исторически сложившихся местных обычаев и традиций. Статья 1 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» при определении понятия «местное самоуправление» требует исходить при его осуществлении из интересов населения и учитывать исторические и иные местные традиции. Еще более конкретны в этом отношении законодательные акты субъектов РФ, являющихся территорией традиционного проживания казаков. Так, в Уставе Краснодарского края подчеркивается: «Краснодарский край является исторической территорией формирования кубанского казачества, исконным местом проживания русского народа, составляющего большинство населения края» . Таким образом, на территориях бывших казачьих войск в ходе преобразований местного самоуправления могут использоваться отдельные нормы, апробированные в дореволюционный период.

Устав Краснодарского края. Краснодар, 2005. С. 3.

В 2006 г. в связи с вступлением в силу ряда статей новой редакции Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», в муниципальных образованиях началась разработка нормативных актов о реализации вопросов местного значения с учетом специфики каждого поселения. При разработке таких актов, по мнению автора, должен использоваться не только современный мировой опыт, но и исторический опыт реализации отечественного законодательства на казачьих территориях. Ресурсная основа муниципальных образований радикально изменилась за прошедшее время, однако правовые нормы изучаемого периода и механизмы их реализации могут исследоваться на предмет их внедрения в современную практику.

Необходимость реформирования многих элементов правовой системы, механизма управления требует выявления апробированных в прошлом правовых норм, а также практики их применения. Автор полагает, что данные нормы и практика их реализации могут рекомендоваться для использования по итогам историко-правового исследования и оценки соответствия современным социально-экономическим реалиям. Кроме того, как подчеркивалось выше, применявшиеся ранее в нашей стране правовые нормы долгое время были дифференцированы. Такая дифференциация определялась как территориальным фактором, то есть присоединением новых территорий, различающихся по уровню социально-экономического развития и этнокультурным характеристикам, так и сословными различиями населения дореволюционной России. Это существенно увеличивает разнообразие существовавших норм и расширяет поле поиска актуальных для современности моделей.

Система казачьих войск имперской России является, по мнению автора, интересной моделью адаптации общегосударственных норм к конкретным географическим и социокультурным условиям. Исследование данной модели позволяет сформулировать выводы, полезные для решения той же задачи адаптации самых разнообразных общегосударственных норм к специфике

7 регионов в условиях современной России. Отметим также, что для отечественной юридической науки характерен очевидный разрыв преемственности, связанный с революциями 1917 года. Для советской правовой системы была характерна значительно более жесткая унификация по сравнению с правовой системой имперского периода. Этим определяется востребованность в условиях федеративного государства правового опыта Российской империи.

Различные аспекты актуальности темы диссертационного исследования позволяют сделать вывод о том, что изучение организационно-правовых основ деятельности казачества юга России в досоветский период определяется задачами повышения эффективности государственного и муниципального управления в РФ, стабилизации социально-политического положения современной России. Научная актуальность работы определяется также возможностью сравнительного анализа в процессе историко-правового развития трех казачьих войск юга России: Донского, Терского, Кубанского.

Учитывая особое положение Донского казачьего войска среди всех казачьих войск дореволюционной России, исследование его правового статуса в качестве модели автор рассматривает как актуальное и выделяет его в качестве приоритетного для решения задач современной юридической науки. Система правовых норм донского казачества уже в то время использовалась в качестве модели для других казачьих войск. Донское войско являлось своеобразным испытательным полигоном социально-правового эксперимента по внедрению новых норм законодательства. В связи с этим исследование правового статуса донского казачества позволяет делать обоснованные предположения по поводу особенностей правового статуса других территориальных групп казачества.

Своеобразную нишу в системе казачьих войск имперской России занимало терское казачество, расположенное на территории с высоким уровнем этнополитической нестабильности, что характерно и для современного Северного Кавказа. Осуществляемые в настоящее время

8 реформы государственного управления, силовых структур определяют большую востребованность эффективных механизмов стабилизации в регионах с высоким уровнем социальной конфликтности. Показательным в этом отношении является опыт правового регулирования несения воинской службы и обеспечения общественной безопасности терским казачеством.

В процессе стабилизации социально-политической ситуации на Северном Кавказе все большую роль играют нормы и социальные механизмы, основанные на исторической практике, в том числе модифицированные нормы обычного права, регулирующие ненасильственные формы разрешения конфликтов. В настоящее время уже складывается практика поиска исследователями норм, направленных на поддержание социально-политической стабильности и основанных на историческом опыте. По мнению автора, перспективным направлением подобных поисков является именно анализ элементов правового статуса терского казачества.

Кубанское казачество, в отличие от донского и терского, сформировалось не в результате «народной колонизации» приграничных территорий Российского государства, а как итог целенаправленной деятельности центральной власти. Переселение черноморских казаков на Кубань по распоряжению центральной власти стало отправной точкой процесса формирования специфичной группы кубанских казаков. Автор предполагает, что сравнение правового статуса донского, терского и кубанского казачества с учетом различий генезиса данных групп создает возможность для выявления значимых отличий правовых норм и правоприменительной практики, то есть для развития теории юридической науки.

Хронологические рамки исследования охватывают период со второй половины XVI до начала XX в. Определяя хронологические границы, автор исходил из необходимости проследить полный процесс эволюции организационно-правовых основ казачества юга России. Нижний

9 хронологический рубеж определен появлением источниковой базы, которая применительно к теме диссертационного исследования до середины XVI в. отсутствовала. Верхняя временная граница выбрана, исходя из факта юридической ликвидации сословий в 1917 г., что привело к утрате казачеством особого правового статуса.

Территориальные границы исследования включают ареал традиционного расселения групп южнороссийского казачества: донского, терского, кубанского. При их определении автор акцентирует внимание не столько на пространственно-территориальном факторе, сколько на социально-политической ситуации, в результате которой происходит интеграция северокавказского региона в состав России и формирование особой территориальной общности — юга России. Южно-российский ареал складывался практически три столетия, расширяясь и последовательно охватывая низовья Волги и Дона, левобережье Терека и Кабарду (с середины XVI в.), затем степи западного Предкавказья (со второй половины XVIII в.), горные территории Кавказа и Черноморского побережья (XIX в.).

Объектом исследования являются общественные отношения, связанные с процессами формирования и функционирования казачества юга России.

Предмет исследования составляют организационно-правовые основы деятельности донского, терского и кубанского казачества и факторы, определяющие их особенности.

Степень разработанности проблемы. Исходя из целей и задач диссертационного исследования, представляется целесообразным подразделить историографию рассматриваемой проблемы по хронологическому признаку на дореволюционный, советский и постсоветский периоды. В каждом из этих периодов можно выделить общероссийский и региональный уровни исследования. В первом случае изучаются общие закономерности и тенденции, но при этом зачастую упускаются многочисленные местные особенности. На региональном уровне

10 функционирование отдельных казачьих войск исследуется гораздо подробнее, но из поля зрения исследователей выпадают общие закономерности, присущие всем казачьим войскам.

История казачьих войск России целенаправленно стала изучаться в конце XIX в. Анализ работ досоветского периода позволяет условно разделить их на две группы. К первой относятся общие работы, освещающие историю создания и развития казачьих войск. Существенное влияние на формирование представлений о казачестве оказали труды К.К. Абазы, В.Х. Казина, М.П. Хорошкина, Е.ГТ. Савельева и др.¹, которые заложили не только основы казачьей историографии, но и содержали фактический материал о военном потенциале и экономическом состоянии казачьих войск, их отношениях с российским государством.

Несомненный интерес в этой группе представляет исторический очерк «Столетие Военного министерства 1802-1902 г.», выпущенный в рамках многотомной истории Военного министерства в связи с его столетним юбилеем . Это издание стало своего рода итогом разработки вопросов, связанных с историей казачества. В нем довольно полно освещается история создания и развития центральных органов управления казачьими войсками, совершенствование порядка отбывания казаками воинской повинности, изменения в землеустройстве казачьих войск, преобразования в судебной системе. Главная ценность этой работы — обилие фактических сведений и статистического материала.

Во вторую группу трудов досоветского периода входят работы, освещающие историю отдельных казачьих войск юга России: Донского, Терского и Кубанского. Основоположником научного изучения донского

¹ Абаза К.К. Казаки: донцы, уральцы, кубанцы, терцы. СПб., 1890; Казин В.Х. Казачьи
войска. СПб., 1912; Хорошкин М.П. Очерк казачьих войск. СПб., 1884; Савельев Е.П.
Древняя история казачества. Новочеркасск, 1916; Суров А. Казаки. Энциклопедический
словарь. Изд. Брокгауза и Ефрона. Т. XIII. СПб., 1894; Стариков Ф.М. Откуда взялись
казаки: Исторический очерк. Оренбург, 1881.

² Столетие Военного министерства 1802 - 1902 г. Т. XI. Ч. 1-4. СПб., 1907-1911.

казачества является А.И. Ригельман. Его работа «История или повествование о донских казаках, отколь и когда они свое начало имеют», написанная в 1778 г. на основе материалов, собранных при опросах местных старожилов и просмотрах архивов казачьих войск, раскрыла огромную роль казачьего Дона в заселении донскими казаками Терека. К научным трудам по истории донского казачества относятся исследования Г.З. Байера, В.Д. Сухорукова, А.Г. Попова, В.М. Пудавова, В. Броневского, Н. Краснова¹, которые знакомят с происхождением казаков на Дону и процессом развития их военно-политической организации.

Большой научной ценностью для исследования организационно-правовых основ деятельности донского казачества обладают подготовленные сотрудниками Областного Войска Донского статистического комитета и опубликованные в Трудах и Сборниках комитета статистические данные в сельскохозяйственном, военном, торговом аспектах .

Первым научным сочинением по истории терского казачества можно считать труд командующего левым флангом Кавказской линии (1819 -1826 гг.) И.Л. Дебу . Указанная работа содержит хотя и очень краткие, но достоверные сведения о происхождении казаков, учреждении Кавказской линии, об отношении казаков с окружающими народами.

Впервые история терских казаков с начала их поселения на Северном Кавказе и до середины XIX в. последовательно дана в трудах И.Д. Попко и

Байер Г.З. Краткое описание всех случаев, касающихся Азова от создания сего города до возвращения оного под Российскую державу. СПб., 1872; Сухоруков В.Д. Историческое описание Земли Войска Донского. Ростов-на-Дону, 2001; Попов А.Г. История о Войске Донском. Харьков. 1814; Пудавов В.М. История войска Донского и старобытность начал казачества. Новочеркасск. 1890; Броневский В. История Донского войска, описание Донской армии и Кавказских минеральных вод. СПб., 1834; Краснов Н. Военное обозрение земли войска Донского. СПб., 1864.

² Ветчинкин В.Н. Очерк поземельного владения на Дону в связи с развитием межевания/УТруды Областного Войска Донского Статистического Комитета. Выпуск 2. Новочеркасск. 1874; Кирилов А.А. Обычное право на Дону//Сборник Областного Войска Донского Статистического Комитета. Выпуск 8. Новочеркасск. 1908.

Дебу И.Л. О Кавказской линии и присоединенном к ней Черноморском войске или общие замечания о поселенных полках, ограждающих Кавказскую линию, и о соседствующих горских народах. СПб., 1829.

12 В.А. Потто¹. В своих работах авторы описали процесс развития военно-хозяйственной общины, представляя ее как общество всеобщего равенства, раскрыли изменения, происходившие в административно-управленческой структуре войска. Концепция И.Д. Попко и В.А. Потто явилась теоретической основой в работах таких исследователей, как П. Юдин, Ф.Г. Чернозубов, М.А. Караулов, Т. Ткачев, СИ. Писарев, И. Кравцов, Н.Ф. Дубровин, С.А. Белокуров и др. , собравших большой фактический материал из архивных и литературных источников, воспоминаний казаков и офицеров казачьих войск, записок русских чиновников, проживавших на Северном Кавказе.

К работам по истории кубанского казачества относятся труды Ф.А. Щербины, И.И. Дмитриенко, И.Д. Попко, П.П. Короленко,

Л.В. Македонова, К.С. Иваненко, Л. Тмутараканского, П.П. Орлова и др . Большинство исследований затрагивают вопросы, касающиеся колонизации края, хронологии возникновения новых поселений, изменений в характере казачьего землевладения, участия казачества в военных походах.

Попко И.Д. Терские казаки со стародавних времен. Выпуск 1. Гребенское войско. СПб., 1880; Потто В.А. Два века терского казачества. Т.1. Владикавказ, 1912.

Юдин П. В «Низовом» корпусе. Записки терского общества любителей казачьей старины (ЗТОЛКС). Владикавказ, №13. 1915; Чернозубов Ф.Г. Памятники терской старины/АГерские ведомости. №251, 252.1911; Караулов М.А. Терское казачество в прошлом и настоящем. Владикавказ. 1912; Ткачев Г. Гребенские, терские и кизлярские казаки. Владикавказ. 1911; Пономарев Ф.Ф. Материалы к истории терских казаков/АГерские ведомости. №75, 76. 1903; Писарев СИ. Трехсотлетие Терского казачьего войска 1577 - 1877. Владикавказ. 1881; Кравцов И. Очерк о начале Терского казачьего войска. Харьков, 1882; Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. 1. СПб., 1871; Белокуров С.А. Сношения России с Кавказом. М., 1889 ³ Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Т. I—II. Екатеринодар, 1910,1913; Дмитриенко И.И. Сборник материалов по истории Кубанского казачьего войска. Т. I - III. Екатеринодар, 1896; Попко И.Д. Черноморские казаки в их гражданском и военном быту. СПб., 1858; Короленко П.П. Черноморцы. СПб., 1874; Дебу И. О Кавказской линии, присоединенном к ней Черноморском войске. СПб., 1829; Македонов Л.В. В горах Кубанского края. Быт и хозяйство жителей нагорной полосы Кубанской области. Воронеж. 1908; Иваненко Н.С. Землевладельцы кубанской области и раздел земель. Екатеринодар, 1901; Тмутараканский Л. Об экономическо-социалыюм значении поземельного владения кубанских казаков//Кубанский сборник. Т. 16. Екатеринодар, 1911; Орлов П.П. Кубанские казаки. Откуда повелось Кубанское казачье войско и как оно несло государеву службу на благо Руси. Екатеринодар, 1914 и др.

Значительный вклад в историографию Кубанского казачьего войска внесли Е.Д. Фелицын и И.В. Бентковский¹, статистические исследования которых знакомят с историей Кубани и Ставрополья и отличаются большой точностью и полнотой. Е.Д. Фелицын не только написал ряд важных работ по истории казачества, составил подробнейшую карту Кубанской области, но и опубликовал ценные архивные материалы.

Однако, несмотря на богатую фактографию, дореволюционным исследованиям кубанского казачества недостает аналитичности. Кроме того, практически вне поля зрения дореволюционных исследователей остались такие вопросы, как развитие системы управления Кубанского казачьего войска, отбывание казаками воинской повинности, законодательство, регламентирующее эти аспекты функционирования казачества. Особое место в дореволюционной историографии по проблемам казачьих войск следует отвести многочисленным работам, опубликованным в периодических изданиях. Материалы ряда авторов дают определенное представление о вопросах, исследуемых в настоящей диссертационной работе².

Таким образом, в дореволюционный период был накоплен довольно значительный фактический материал, касающийся различных сфер деятельности Донского, Терского и Кубанского казачьих войск. Этот

Фелицын Е.Д. Кубанское казачье войско. 1696 - 1888. Сборник кратких сведений о войске. Воронеж, 1888; Бентковский И.В. Заселение Черномории с 1792 по 1825 гг. Екатеринодар, 1880.

² Передельский Е. Несколько слов об общине среди казаков//Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1886. Выпуск 5; Щербина Ф.А. История земельной собственности у кубанских казаков//Кубанский сборник. Т. I. Екатеринодар, 1883; Стрельбицкий А.К. К вопросу об оседлости в казачьих поселениях Кубанского казачьего войска лиц невойскового сословия//Журнал министерства юстиции СПб., 1894. Выпуск 12; Дукмасов И.О. О заселении черноморского побережья Кавказа казачьими войсками//Русский вестник, 1886. № 12; Фролов В. Народное судопроизводство в Кубанской области/ЛОридический вестник. 1883. № 6; Короленко А.П. Первоначальное заселение черноморскими казаками Кубанской земли//Известия Общества любителей изучения Кубанской области. Екатеринодар, 1899. Выпуск 1; Воробьев Б.О. О казаках. Знамение времени/Ютклики современности. № 1. 1906; Малинин К.Н. Терские казаки//Русский антропологический журнал. № 1. 1907; Белобородов А. Земледелие в Терской области/УТерские ведомости № 107-109,1895; Абрамов Г. Несколько исторических сведений о гребенских и терских казаках//Военный сборник. №3,1877.

14 громадный по объему и чрезвычайно ценный в научном отношении материал не утратил своего значения и в настоящее время. Вместе с тем следует отметить, что практически для всех исследований данного периода характерна описательность, игнорирование правовой стороны затрагиваемых проблем, стремление показать казачество только как военную силу, лояльную к центральной власти. В научных трудах дореволюционных авторов не получили однозначного решения вопросы о возникновении казачества, основных этапах его исторического развития и правовых основах жизнедеятельности.

После Октябрьской революции 1917 г,, в связи с тем, что казачество было ликвидировано как особое сословие со специфичными функциями, интерес к исследованию казачьей темы значительно снизился. Советский период историографии можно подразделить на два этапа: с 1917 г. до 50-х гг. XX в. и с конца 50-х до начала 90-х гг. XX в. Главной особенностью первого этапа стало то, что вопросы, связанные с историей казачьих войск, рассматривались исключительно с позиций марксистско-ленинской доктрины. Важное значение для последователей марксизма имели высказывания К.Маркса и Ф. Энгельса о русской общине и, в частности, о казачестве как своеобразном социально-историческом феномене в русской истории . В работах В.И. Ленина дана новая концепция сущности русской общины, раскрыты особенности казачьего землевладения . В его работах, написанных с классовых позиций, казаки, как правило, изображены ярыми приверженцами самодержавия и поставлены рядом с жандармами³. Так, в статье «Горючий материал в мировой политике» В.И. Ленин пишет, что казачество выполняло полицейские функции не только внутри империи, но и играло роль «международных палачей»⁴.

¹ Маркс К. Энгельс Ф. Т. XIX. С. 116-121,400-410; Т. XIII. С. 482. М., 1971.

² Ленин В.И. ПСС. Т. I. С. 16.

³ Ленин В.И. ПСС. Т. VII. С. 174.

⁴ Там же.

Советская историко-политическая литература долгое время уделяла внимание, в первую очередь, таким темам и периодам, которые позволяли наиболее ярко раскрыть взаимоотношения казачества с Советской властью. Социально-экономические аспекты истории казачества особенно обстоятельно представлены в трудах Н.Л. Янчевского и И.П. Борисенко, СИ. Тхоржевского, Б.В. Лунина, М.А. Полиевктова, Г. Кокиева, М. Лолы¹. Основанные на идеологических установках коммунистической партии, научные труды этого этапа, допускавшие искажения исторических фактов и представлявшие казачество лишь в качестве привилегированного сословия, требуют критического переосмысления.

Совершенно иначе оценивалось казачество в зарубежной эмигрантской историографии. Видные представители российской эмиграции создали центры изучения казачьей истории и издали ряд трудов, среди которых наиболее значимыми являются монографии СТ. Сватикова и И.Ф. Быкадорова, впервые рассматривающие проблему казачьей государственности.

С конца 50-х гг. XX в. появляются новые концепции и направления, отраженные в академических обобщающих трудах. Они интересны анализом как социально-экономической и политической обстановки в стране, так и процессов, происходящих в казачьих войсках . Определенную ценность

Янчевский Н.Л. Гражданская борьба на Северном Кавказе. Ростов-на-Дону, Т.1. 1927; Борисенко И.П. Советские республики на Северном Кавказе в 1918 г. Ростов-на-Дону, Т. 1,2. 1930; Тхоржевский СИ. Стенька Разин. Петроград. 1923; Лунин Б.В. К истории донского казачества. Ростов-на-Дону, 1939; Кокиев Г. Военно-колонизационная политика царизма на Северном Кавказе/УРеволюция и горец №4,1929; Полиевктов М.А Экономические и политические разведки Московского государства XVII в. на Кавказе. Тифлис, 1932; Кокиев Г. Военно-колонизационная политика царизма на Северном Кавказе//Революция и горец №4,1929; Лола М. О кубанских казаках. Краснодар, 1926. ² Сватиков С.Г. Донской Войсковой Круг (1549-1917). Вена. 1923; он же. Россия и Дон. Белград, 1924; Быкадоров И.Ф. История казачества. Кн. 1. Прага, 1930.

Бескровный Л.Г. Вопросы военной истории России. М., 1969; Бабичев Д.С. Донское трудовое казачество в борьбе за власть советов. Ростов-на-Дону, 1969; История Дона с древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции. Ростов-на-Дону, 1965; История Дона (эпоха капитализма). Ростов-на-Дону, 1974.

представляют монографии А.П. Пронштейна¹, в которых показаны условия заселения и освоения Дона, социально-экономическое развитие казачества и социальные процессы, происходившие в казачьей общине.

Вопросы освоения Терека, экономики терских станиц, аграрных отношений, участия терского казачества в революционных событиях первых десятилетий XX в. рассматривались в оригинальных исследованиях В.Б. Виноградова, В.И. Денискина, В. Котельникова, Т.С. Магомедова, М.С. Тотиева, М.Н. Тихомирова, Е.И. Крупкова, Е.Н. Кушевой, B.C. Гальцева . Определенную ценность представляет монография А.В. Фадеева , в которой показаны причины, условия заселения, хозяйственное освоение Северного Кавказа, процесс социально-экономического развития казачества. Бесспорными достоинствами обладает фундаментальная монография Л.Б. Заседателевой , особенно в освещении историко-этнографических особенностей терских казаков.

К трудам, освещающим историю Кубанского казачьего войска, относятся исследования Г.Н. Шевченко, С.А. Чекменева, Е.И. Дружининой, Н.И. Бондаря⁵, в которых представлен значительный фактографический

¹ Пронштейн А.П. История Дона. Ростов-на-Дону, 1965; Он же. К истории возникновения казачьих поселений и образования сословий казаков на Дону (XVIII в.) М, 1967.

Тотиев М.С. Из истории дружбы осетинского народа с великим русским народом. Орджоникидзе, 1954; Виноградов В.Б., Магомедова Т.С. О месте первоначального расселения гребенских казаков. М., 1972; Денискин В.И. О землепользовании в Терском казачьем войске во второй половине XIX в. Грозный, 1972; Котельников В. Дон, Кубань, Терек. М., 1950; Тихомиров М.Н. Россия в XVI веке. М., 1962; Крупков Е.И. Древняя история Северного Кавказа. М., 1960; Кушева Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией в XVI-XVII вв. М., 1963; Гальцев B.C. Кавказская линия и Терское казачество к началу XIX столетия. Т. IX, 1940.

Фадеев А.В. Очерки экономического развития Северного Предкавказья в дореволюционный период. М., 1951.

Заседателева Л.Б. Терские казаки (середина XVI - начало XX в.). Историко-этнографические очерки. М., 1974.

⁵ Шевченко Г.Н. Социальные отношения в Черномории в XVIII - первой половине XIX в. Ростов-на-Дону, 1977; Чекменев С.А. Социально-экономическое развитие Ставрополья и Кубани в конце XVIII - первой половине XIX в. Пятигорск, 1967; Дружинина Е.И. Северное Причерноморье в 1775-1800 гг. М., 1959; Бондарь Н.И. Основные тенденции развития кубанского казачества в XIX веке//Вопросы общественно-политических отношений на Северо-Западном Кавказе в XIX в. Майкоп, 1987.

17 материал, освещающий вопросы заселения Кубани, формирования населения края, распределения земельного фонда, социально-экономического развития региона.

Другим приоритетным направлением советской науки было изучение участия казачества в классовой борьбе. Этому вопросу уделено внимание в исследованиях М.М. Бабичева, И.Ф. Мужева, Б.А. Трехбратова, М.Ф. Пана-рина, Л.И. Футорянского и некоторых других. Указанные авторы подчеркивали классовое расслоение в среде казаков и поддержку частью казачества основных идей социалистической революции.

Таким образом, в советский период была проделана большая работа по созданию научной базы для оценки уровня социально-экономического развития казачьих войск. Однако темы управления казачьими войсками, изменений в несении воинской повинности и организации казачьего землевладения остались не востребованными советскими исследователями.

С 90-х гг. XX в. в отечественной науке начинается период признания множественности подходов к проблемам эволюции государства и права, что явилось причиной деидеологизированного объективного освещения различных аспектов исторического развития казачества. Анализ работ постсоветского периода позволяет выделить несколько групп.

Первая группа включает исследования, посвященные казакам и казачьим войскам². В них предпринята попытка дать целостное освещение феномена казачества в контексте политической истории российского

¹ Бабичев М.М. Аграрный вопрос и крестьянское движение на Кубани в период первой
русской буржуазно-демократической революции 1905-1907 гг. М., 1958; Мужев

И.Ф. Казачество Дона, Кубани и Терека в революции 1905-1907 гг. Орджоникидзе, 1963; Трехбратов Б.А. Революционное движение в армейских частях на Кубани и Черноморье в 1905 году. Краснодар, 1976; Панарин М.Ф. Восстание казачьего полка в 1905 г.//Вопросы истории №5,1973; Футорянский Л.И. Казачество в революции 1905-1907 гг.//Ученые записки Оренбургского пединститута. Выпуск 32,1969 г.

² Гордеев А.А. История казаков. Т. I - IV. М., 1992,1993; Галушко Ю. Казачьи войска
России: Краткий историко-хронологический справочник казачьих войск до 1914 года. М.,
1993; Казаки России. Прошлое, настоящее, будущее. М., 1992; Агафонов О.В. Казачьи
войска Российской Империи. М., 1995; Футорянский Л.И. Казачество на рубеже веков.
Оренбург, 1995. Трут В.П. Казачьий излом. Ростов-на-Дону, 1997 и др.

18 государства, раскрыть ряд проблем истории казачьих войск и казачества в целом, в первую очередь, процесс интеграции казачества в социальную структуру российского государства.

Вторую группу составляют труды, освещающие историю отдельных казачьих войск юга России. Вопросы, связанные с нормативным регулированием управления, военной службы, хозяйственной деятельности, взаимоотношений с органами государственной власти Донского казачьего войска исследованы в работах ростовских историков и юристов Н.А. Мининкова, А.И. Агафонова, Е.И. Дулимова, В.В. Макеева, Г.Г. Небратенко, О.Б. Герман, В.К. Цечоева¹.

Особо следует отметить монографию Е.И. Дулимова и В.К. Цечоева «Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа», в которой систематизирован обширный материал, в том числе впервые введенный в научный оборот. Значительная эмпирическая база работы позволила авторам проанализировать процесс становления и инволюции государственных форм организации казачества в правовое пространство российского государства.

Большую ценность для изучения истории терского казачества представляет работа И.Л. Омельченко , в которой показаны причины и условия образования терского казачества, его общественное устройство и характер отношений с соседними народами. Заслуживает особого внимания монография Н.Н. Великой , освещающая политические, социально-экономические и этнокультурные процессы, связанные с казаками Терского

¹ Мининков Н.А. Донское казачество в эпоху позднего средневековья (до 1671 г.) Ростов-на-Дону, 1998; Агафонов А.И. История Донского края XVI-первая половина XIX в. Ростов-на-Дону, 2001; Дулимов Е.И. История власти и казачьей государственности на Дону. Ростов-на-Дону, 1999; Макеев В.В., Небратенко Г.Г. Организационно-правовое становление и развитие общей полиции на территории Донского казачьего войска (середина XVII - начало XX вв.) Ростов-на-Дону, 2002; Герман О.Б. Правовое положение казачества и крестьянства юго-востока европейской России в 1861-1920 гг. Ростов-на-Дону, 2003; Цечоев В.К. История государства и права народов Дона и Северного Кавказа. Ростов-на-Дону, 2003.

Омельченко И.Л. Терское казачество. Владикавказ. 1991.

Великая Н.Н. Казаки Восточного Предкавказья в XVIII - XIX вв. Ростов-на-Дону, 2001.

19 левобережья в XVIII - XIX вв. Ранней истории терского казачества посвящена работа С.А. Козлова¹, рассматривающая события XVIII в. на Тереке. Опираясь на выявленные архивные документы, автор характеризует изменения, которые в XVIII в. произошли в управлении казачьими войсками, видах службы, размерах жалования казаков. Однако, как и в перечисленных выше работах, историко-правовым аспектам функционирования войскового сословия достаточного внимания не уделяется.

К обобщающим трудам по истории кубанского казачества следует отнести работу В.Н. Ратушняка «Очерки истории Кубани с древнейших времен до 1920 г.», содержащую сведения по истории заселения Закубанья, о социально-экономическом развитии края, культуре основных групп населения.

Отдельным проблемам функционирования Кубанского казачьего войска, эволюции казачьей общины, войсковому торговому обществу, особенностям воинской повинности казаков посвящены статьи П.П. Матюшенко, И.В. Ивченко, В.Н. Мальцева, Е.В. Рукосуева и др.²

Особо хочется отметить коллективную работу под редакцией кубанского юриста и историка, профессора Л.П. Рассказова «Кубань и казачество (конец XVIII в. - 1920 г.)», в которой дается систематизированный и всесторонний анализ государственно-правовой истории Кубанского казачьего войска. Монография написана на основе уникальных архивных документов, впервые вводимых в научный оборот. Большое внимание уделено участию казачества в заселении и освоении

¹ Козлов С. Кавказ в судьбах казачества (XVI - XVIII) СПб., 2002.

² Матюшенко П.П. Аграрные реформы в Кубанском казачьем войске в 60-70 гг.

XIX в.//Из дореволюционного прошлого кубанского казачества. Краснодар, 1993. С. 107— 121. Ивченко И.В. Эволюция казачьего самоуправления на Кубани//Проблемы истории казачества. Волгоград, 1995. С. 13-31; Мальцев В.Н. Административные реформы в казачьих областях Северного Кавказа во второй половине XIX в.Шроблемы истории казачества. Волгоград, 1995. С. 94-106; Рукосуев Е.В. Казачество: права и обязанности сословия//Вопросы истории. 1998 № 5. С. 137-143.

20 Кубани, исследованию судебной системы и земельных отношений кубанского казачества.

Исследуемая тематика приобретает сегодня практическую направленность и становится предметом обсуждения на научно-практических конференциях. Тезисы докладов, опубликованные в материалах к научным и научно-практическим конференциям , представляют также существенный интерес в плане разработки историографии темы.

Обзор литературы по теме диссертации был бы неполным без оценки вклада зарубежных исследователей. К наиболее насыщенным фактами работам относится труд Ф. Лонгворта «Казаки. Пять столетий бурной жизни в русских степях» . Основываясь на документах, найденных в архивах Западной Европы, английский историк проанализировал процессы осуществления земельной реформы в казачьих областях, подчинения казачества экономическим и политическим интересам России, превращения его в военное сословие на государственной службе.

Изучению военно-экономического статуса казачества во второй половине XIX - начале XX в. посвящено исследование Р. Мак-Нила «Царь и казаки» , в котором автор приходит к выводу, что к началу первой мировой войны казаки стали анахронизмом, потерявшим свою целесообразность для российского государства.

Западным исследованиям присуща описательность, эмоциональность, наполненность яркими зарисовками из военного быта. Это в полной мере

Казачество в истории России: Тезисы докладов международной научной конференции. Краснодар, 1993; Казачество России: история и современность. Тезисы международной научной конференции. Краснодар 2002; Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа. Материалы международной Кубанско-Терской конференции. Краснодар-Армавир, 1998,2000, 2002, 2004.

² Longworth Ph. The Cossacks. Five Centuries of Turbulent Life in the Russian Stepps. N.Y.,
1970.

³ McNeal R.N. Tsar and Cossacks, 1855-1914. L., 1987.

21 относится и к работе Р.Лейла «Путешествие в России по Крыму, Кавказу и Грузии»¹.

Таким образом, к настоящему времени проделана значительная исследовательская работа по изучению проблемы правового положения казачьих войск юга России с момента их возникновения до 1917 г. Однако, большинство авторов рассматривают лишь отдельные аспекты деятельности казачьих войск. До настоящего времени в историко-правовой науке остаются неизученными многие важные вопросы: чем отличаются организационно-правовые основы функционирования различных казачьих войск; как влияли на их специфику интересы российского государства; каковы правовые механизмы сочетания общих закономерностей, присущих всем казачьим войскам, и местных особенностей каждого войска.

С учетом изложенного, автор стремился реализовать основную цель диссертационного исследования — раскрыть особенности организационно-правовых основ деятельности донского, терского и кубанского казачества.

Достижение указанной цели предполагает решение ряда исследовательских задач:

определить сущность и особенности формирования правового статуса донского, терского и кубанского казачества;

охарактеризовать процесс развития системы управления казачества во второй половине XVI - первой половине XIX в.;

выявить направленность и особенности реорганизации системы управления казачества во второй половине XIX - начале XX в.;

раскрыть специфику формирования судебных органов в казачьих войсках юга России;

определить особенности реформирования судебных учреждений в середине XIX в. и их пореформенного функционирования;

Lyall R. Travels in Russia, the Krimea, the Caucasus, and Georgia. L., 1825.

дать сравнительную характеристику прав донского, терского и кубанского казачества на землю до реформ Александра II;

выявить закономерности изменения правового регулирования земельных отношений в пореформенный период;

раскрыть нормативную основу прохождения воинской службы казачества в конце XVIII - в первой половине XIX в.;

рассмотреть влияние российского законодательства на прохождение воинской службы во второй половине XIX - начале XX в.;

охарактеризовать динамику интеграции казачества юга России в структуру государства;

раскрыть влияние специфики интересов центральной российской власти в отношении Донского, Терского и Кубанского казачьих войск на формирование их организационно-правовых основ;

выявить элементы системы нормативного регулирования деятельности казачьих войск юга России, актуальные для современных условий.

Методология определена спецификой предмета исследования, то есть особенностями организационно-правовых основ деятельности казачьих войск юга России в XVI - начале XX вв.

Методологическую основу диссертационной работы составили принципы историзма и правовой объективности, которые дополняют и взаимно обосновывают друг друга. Историзм в нашем понимании означает, что любое явление, процесс, факт, идея могут получить научную оценку только в контексте своей исторической эпохи. В историко-правовой работе историческое и правовое находятся в причинно-следственной взаимосвязи. Принцип правовой объективности автор понимает как обусловленность права социально-экономическими и политическими факторами. Нормативный акт с этой точки зрения рассматривается как выработанный государством идеал или тенденция для той или иной сферы правового регулирования. В то же время обстоятельства самого различного характера

23 формируют правоприменительную практику, которая может существенно отличаться от идеальной модели.

Историко-правовые исследования анализируют сложнейшие системы социальных отношений. Можно уверенно утверждать, что объект нашей работы - казачество юга России, представлял в изучаемый период социальную систему, формировавшуюся на протяжении нескольких столетий, выработавшую механизмы саморегулирования и включавшую социально-экономические, правовые, политические и культурно-исторические элементы. Отношения казачества и российского государства сводились к постепенной интеграции казачества в социально-политическую и правовую системы Российского государства. Однако при этом казачество продолжало оставаться самобытным организмом, или «саморазвивающимся явлением»¹.

В методологическом аспекте исследование организационно-правовых основ базируется на общих принципах системного анализа. Это соответствует представлению об организационно-правовых основах деятельности казачества как целостной системе, которая в значительной степени определяет присущие ее элементам характерные черты.

При подготовке работы использована совокупность взаимосвязанных исследовательских методов и приемов, дополняющих друг друга в решении задач нашего исследования. В качестве основных автором применены структурно-функциональный, исторический и сравнительно-правовой методы.

Структурно-функциональный метод предназначается для изучения статического состояния социально-правовой системы с точки зрения эффективности ее функционирования. Данный метод был использован в диссертации для анализа функционального предназначения норм права в механизме правового регулирования каждого казачьего войска юга России.

¹ Всемиров В.В. К вопросу о методологическом кризисе в исторической науке/ЯТостигая прошлое и настоящее. Саратов. 1997. С.7.

Исторический метод применялся с целью изучения изменений норм права и практики их реализации. Обязательность использования этого метода в диссертации определялась тем, что нормы права претерпевали значительные изменения на протяжении исследуемого периода.

Сравнительный анализ существовавших одновременно и регулировавших деятельность различных казачьих войск правовых норм осуществлялся посредством сравнительно-правового метода. По мнению автора, при исследовании организационно-правовых основ любого объекта наиболее продуктивно сочетание трех указанных методов.

Источниковая база исследования. Сложный и противоречивый процесс интефации казачества юга России в структуру государства требует тщательного, объективного осмысления с привлечением самых различных источников и свидетельств, позволяющих дать научный анализ особенностей и основных тенденций этого процесса.

В качестве документальной основы диссертационного исследования послужили материалы, хранящиеся в фондах Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА), Российском государственном историческом архиве (РГИА), Государственном архиве Ставропольского края (ГАСК), Государственном архиве Ростовской области (ГАРО), Государственном архиве Краснодарского края (ГАКК), Государственном архиве Карачаево-Черкесской Республики (ГАКЧР).

В ходе проведенного исследования использовались и опубликованные архивные документы, помещенные в разных изданиях. Среди них особую ценность представляют акты, относящиеся к истории Войска Донского и собранные генерал-майором А.А. Лишиным, акты Кавказской археологической комиссии, изданный Е.Д. Фелицыным сборник архивных документов, относящихся к истории Кубанского казачьего войска, Кавказский и Кубанский сборники, Труды Ставропольской археологической комиссии.

Существенное значение для настоящей работы имеют сведения и статистические данные из Терского и Кубанского календарей, Сборников Областного войска Донского статистического комитета, Сборника императорского русского исторического общества и др .

Архивные документы и статистические сведения дополнены фактическими подробностями материалов региональной прессы: «Кубанских областных ведомостей», «Донских областных ведомостей», «Донской газеты», «Терских ведомостей», «Ставропольских губернских ведомостей».

Ценными источниками явились нормативные акты центральных и местных органов власти. К важнейшим из них относится Сборник правительственных распоряжений по казачьим войскам, в который включены приказы и постановления, отражающие принципы и тенденции государственной политики на казачьих землях в XIX - начале XX в.

Большую ценность представляет Полное собрание законов Российской империи, содержащее основной законодательный материал для анализа организационно-правовых основ функционирования казачества.

Научная новизна диссертационной работы определяется самой постановкой проблемы и заключается в том, что впервые проводится комплексный сравнительный анализ организационно-правовых основ деятельности трех казачьих войск юга России. Выбранные в качестве объекта исследования Донское, Терское и Кубанское казачьи войска различались по характеру происхождения, степени интегрированное в структуру государства на первом этапе своего развития, уровню включенности в процесс колонизации новых территорий в имперской период. Автор впервые осуществил исследование организационно-правовых основ деятельности

Военно-статистическое обозрение Российской Империи. Т. II. СПб., 1852; Краснов Н. материалы для географии и статистики, собранные офицерами Генерального штаба. СПб., 1863; Статистическое описание земли донских казаков, составленное в 1822-1832 гг. Новочеркасск, 1833; Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1886; Известия Кавказского отдела императорского русского географического общества. Т. VIII. Тифлис, 1884-1885; Военный сборник №3 СПб., 1877.

26 перечисленных казачьих войск с акцентом на выявление и анализ их различий. Такой исследовательский подход позволил зафиксировать специфику интересов центральной российской власти в отношении каждого из трех названных казачьих войск.

В работе предложена авторская периодизация системы управления казачьих войск юга России. Сформулированы выявленные на основе изучения генезиса управления казачества юга России различия категорий «военная» и «общинная» демократия. Впервые предпринята попытка сравнить процессы трансформации норм обычного права донского, терского и кубанского казачества в государственную систему нормативного регулирования.

Научная новизна исследования определяется также характером эмпирического материала, в котором присутствуют ранее не использовавшиеся в научном анализе источники, выявленные в архивах.

Новизна исследования определяет возможность применения выводов работы как для развития теории государства и права, так и в практической деятельности.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Формирование правового статуса казачьих войск Юга России определялось несколькими факторами: особенностями (географическими, социокультурными) территории проживания; спецификой исторически сформировавшихся институтов власти каждой из региональных групп казачьего населения; динамикой политического суверенитета, как результата взаимодействия с российским государством; эволюцией обычного права; текущими интересами российского государства в регионах Дона, Терека и Кубани. Правовые статусы Донского, Терского и Кубанского казачьих войск содержат много сходных характерных черт, однако у них имелись некоторые существенные особенности. Главной причиной формирования особенностей правовых статусов был способ включения того или иного войска в состав государственной структуры России.

2. Правовое положение Донского войска претерпело существенные
изменения на протяжении рассматриваемого периода от статуса суверенного
военно-политического образования через ограниченную автономию в составе
российского государства до элемента общегосударственной системы.
Характерными чертами суверенитета Донского войска в начальный период
его истории являлись институты народовластия, практически
беспрепятственная миграция на Дон населения России, право самостоятельно
решать вопросы внутреннего управления, суда и внешних связей. Изменение
правового положения в направлении уменьшения самостоятельности
Донского войска приводило к сокращению прав и расширению круга
обязанностей донского казачества. Правовое оформление статуса Донского
войска в составе российского государства сопровождалось уменьшением
значения обычного права и расширением сферы применения
государственного законодательства. Важнейшей вехой формирования
правового статуса Донского войска было принятие присяги на верность
русскому царю в 1671 г. Актом принятия присяги признавалось верховенство
российского законодательства над обычным правом донских казаков.

3. Процесс формирования правового статуса терского казачества по
своим основным этапам достаточно близок аналогичному процессу донского
казачества. В конце XVI - начале XVIII вв. терское казачество представляло
собой автономное союзное российскому государству военно-политическое
образование, характерными чертами которого являлись демократические
институты власти и право самостоятельно решать вопросы внутреннего
управления и внешних связей. С подчинением в 1721 г. Военной Коллегии
казачье войско включается в государственную военную структуру России с
детализированным определением прав и обязанностей. Окончательное
подчинение терского казачества и его интеграция в систему российского
государства происходит во второй половине XVIII в. в связи с активизацией
политики России на Кавказе.

1. Для начального этапа формирования правового статуса кубанского казачества характерна его существенная специфика, по сравнению с донским и терским. Эта специфика определялась, главным образом, способом включения в состав российского государства. Переселенное на Кубань в конце XVIII в. решением центральной власти Черноморское казачье войско представляло собой государственную военную структуру. Этим фактором было определено меньшее значение норм традиционного права и главенствующее значение государственных правовых актов в его правовой системе. Для кубанского казачества не были характерны такие типичные для донского и терского казачества этапы становления правового статуса, как суверенное военно-политическое образование и ограниченная автономия в составе российского государства. Важным юридическим фактом в процессе формирования правового статуса кубанского казачества стало объединение в 1860 г. в Кубанское войско Черноморского и части Кавказского линейного казачьих войск со своими традициями быта, особенностями организации управления и несения воинской службы.

2. Деятельность Донского и Терского казачьих войск на этапе до их полной интеграции в систему государства организовывалась институтами власти, функционировавшими в форме общинной демократии. Ряд исследователей, характеризуя власть в Донском и Терском войсках, отмечает, что она имела форму военной демократии. Автор полагает, что общинная демократия как форма организации власти отличается от военной демократии. Сам термин «военная демократия», введенный Л. Морганом и активно использовавшийся Ф. Энгельсом, применялся в системе периодизации раннего периода истории человечества и предполагал такие характерные черты, как наличие военноначальника, народного собрания и совета старейшин. В таком виде институты власти донского и терского казачества не существовали, в них отсутствовал совет старейшин. В то же время не вызывает сомнений, что казачья демократия имела общинный характер. Он проявлялся в том, что субъектами власти являлись не

29 государственно-политические институты, а все члены казачьей общины, то есть взрослые мужчины.

6. В период со второй половины XVIII до начала XIX вв. центральная власть в определении организационно-правовых основ деятельности казачества юга России использовала методику апробирования нормативных актов на Донском войске с последующим распространением данных актов на другие казачьи войска, с учетом местных особенностей. Нормативные акты для казачьих войск юга России в исследуемый период разрабатывались в течение длительного времени, не менее 7-10 лет. При этом неэффективность продолжавших функционировать нормативных документов компенсировалась тем, что многие важные вопросы решались в тот период в казачьей среде не на основе государственных установлений, а в соответствии с нормами обычного права. Правовая регламентация функционирования казачества государством содержала существенные пробелы, что обеспечивало уменьшение ущерба от несовершенства устаревших норм имперского законодательства.

7. Для динамики системы управления в рассматриваемый период характерно чередование существенных изменений системы нормативного регулирования и возврата к нормам предшествующего этапа. Так, в ходе реформ 60-х годов XIX в. принимались меры по усилению унификации казачьих территорий в демократизирующуюся систему государственного управления империей. После того, как стала очевидной угроза снижения военного потенциала и сословной замкнутости казачества, как итог данных преобразований, были осуществлены контрреформы 80-90-х годов. Однако эти меры не могли полностью нейтрализовать тенденцию к ликвидации сословной замкнутости в условиях социально-экономической модернизации. В результате в течение рассматриваемого периода не сложилась законченная система управления казачьими войсками, в полной мере отвечающая интересам государства. Динамичный характер изменения организационно-правовых основ управления в течение относительно

короткого периода времени создает возможность для рассмотрения указанных преобразований как исследовательской модели в целях осуществления современной административной реформы и реформы местного самоуправления в Российской Федерации.

8. Сравнение реформы систем управления казачьих войск юга России
в исследуемый период демонстрирует высокую степень
дифференцированности преобразований в различных войсках. В
нормативных системах, регулирующих организационно-правовые основы
управления каждым казачьим войском, устойчиво присутствовали
существенные различия. Так, при образовании Кавказских казачьих войск
(Кубанского и Терского) звания наказных атаманов этих войск были
соединены со званиями начальников Кубанской и Терской областей с
присвоением прав губернаторов и командующих войсками названных
областей. Войсковой наказной атаман Войска Донского не имел звания
начальника Области Войска Донского. В то же время ему были
предоставлены более широкие полномочия, чем наказным атаманам
Кубанского и Терского войск: по гражданскому управлению он имел права
генерал-губернатора, а по военной части - командующего войсками военного
округа. Наделение полномочиями разного уровня наказных атаманов
Донского войска с одной стороны, Кубанского и Терского — с другой
объяснялось тем, что активно участвовавшие в Кавказской войне и
обеспечивавшие контроль над вновь присоединенными территориями
Терское и Кубанское казачьи войска не представляли угрозы для
безопасности государства. В то же время Область войска Донского
рассматривалась как территория, требовавшая дополнительных средств
бюрократического контроля.

9. Существенная особенность системы войскового управления
казачества до середины XIX в. заключалась в слабой разграниченности
судебной и административной власти. В этот период донские и терские
казаки все судебные вопросы решали на войсковом кругу, который являлся

31 высшей административной инстанцией. Важным отличием черноморского казачества от донского и терского было отсутствие войскового круга. Приоритет в решении судебных вопросов черноморских казаков принадлежал войсковому атаману. Нижнюю судебную инстанцию во всех казачьих войсках представлял станичный круг, что имело большое значение в утверждении элементарных правовых знаний в казачьей среде. С начала XIX в. центральная власть начинает процесс сближения судебной системы казачества с общероссийской и постепенный переход от норм обычного права к общеимперским. В процессе данного перехода судебная власть институционально разделялась и организационно усложнялась. Изменение правовых основ судебной системы осуществлялось двумя основными путями: нормы обычного права либо санкционировались государством, либо в рамках государственного права разрабатывались такие нормативные акты, которые учитывали особенности жизни и быта казачества.

10. Территории Кубанской и Терской областей, помимо казачества, населяли горские народы, жившие по своим обычаям. В связи с этим вместе с общероссийскими судебными органами в Кубанском и Терском казачьих войсках существовали судебные органы, отражающие местную специфику — сельские (аульные) и горские словесные суды, подчиненные войсковой администрации. Нормативная система, регламентирующая деятельность этих судов, содержала традиции адатов горских этносов и новации общеимперского законодательства. Подобная гибкость судебной системы на территориях проживания этносов, находящихся на иной стадии социально-экономического развития, давала возможность центральной власти более эффективно контролировать недавно присоединенные территории. Присутствие в системе судопроизводства традиционных элементов позволяло избежать резкого усиления социальной депривации в среде горских этносов и таким образом предотвратить социально-политическую дестабилизацию.

11. В судебно-правовой системе казачьих войск центральная власть длительное время сохраняла отдельные нормы обычного права. Это было оправдано как с точки зрения интересов государства, так и казачьего населения. Для традиционного казачьего суда основным принципом была справедливость, понимаемая с позиций общинной демократии, и центральная власть демонстративно выступала за сохранение данного принципа. В правовом сознании казачества традиционный и государственный суды были противопоставлены, поскольку нормы, по которым осуществлялось государственное правосудие, далеко не всегда воспринимались казачьим населением как справедливые. Сохранение в системе правосудия норм обычного права способствовало принятию казачьим населением этой системы в целом.

12. На ранних этапах функционирования казачества правовые основы землевладения подвергались значительным изменениям. Система правовых представлений о владении и пользовании землей основывалась на дуалистическом сочетании регулирования коллективного использования земель с индивидуальным. Земельные отношения казачества юга России не только в целом, но и регионально, в каждом казачьем войске, имели свою специфику. Особенности землевладения терского казачества были определены относительным малоземельем по сравнению с другими казачьими войсками и сложным предгорным рельефом местности, что привело к доминированию уравнительных тенденций в землевладении. Для терского казачества, в отличие от донского и черноморского, законодательно установленные размеры наделов определялись только служебно-должностными критериями и различались для разных полков. Системы землевладения казачества Дона и Кубани складывались в условиях относительного земельного простора, и земельные владения возникали здесь, главным образом, на основе свободных захватов угодий, размер которых соответствовал экономическим возможностям казака.

13. Решающим периодом в процессе перехода к новой системе землевладения в казачьих войсках стали реформы 60-х гг. XIX в. Общими для казачьих войск нововведениями являлись: открытие границ войсковых территорий для переселенцев, разрешение выхода казаков из войскового сословия, расширение возможности аренды казачьих земель и продажи частновладельческих. Вместе с тем, правовое регулирование земельных отношений заметно отличалось в Донском, Кубанском и Терском войсках. Это определялось тем, что каждое казачье войско формировалось и функционировало в специфических условиях различных территорий. Потребности государства на этих территориях существенно различались, и государство в зависимости от этого по-разному регулировало важные аспекты жизни казачества, в том числе правовой режим казачьего землепользования. Выявляются различия в правовом режиме казачьего землепользования не только между казачьими войсками, но и на отдельных территориях, на которых исторически складывалось то или иное казачье войско. Изменения правового режима казачьего землепользования определялись двумя главными разнонаправленными факторами: социально-экономическим развитием Российской империи, что требовало введения частной собственности на землю и унификации в этом отношении территорий проживания казачества и прочих территорий империи; потребностью государства сохранить казачество как особую военизированную группу населения, что предполагало сохранение традиционной общинной системы землепользования.

14. В современной отечественной науке широко распространено мнение, что для осуществления нормативных преобразований казачьих войск в качестве модельного использовалось Войско Донское: правовые новации, доказавшие свою целесообразность в данном войске, позже применялись к другим казачьим войскам. Однако нормотворческая деятельность центрального правительства имперского периода в действительности была более гибкой. Существовала также практика, когда некоторые нормы,

34 впервые появившиеся в других казачьих войсках и положительно себя проявившие, применялись к Войску Донскому.

15. Динамика правовых норм, регламентирующих несение службы казачеством, определялась стремлением центральной власти сохранить боевую и мобилизационную готовность казачества, высокий уровень его воинской корпоративности, устранить наиболее тягостные для казаков особенности воинской службы и приблизить казачьи войска в отношении порядка прохождения службы к регулярным войскам. При определении сроков службы казачества законодатель исходил из общеимперской тенденции их сокращения. В то же время на протяжении всего изучаемого периода сроки службы казаков были более продолжительными по сравнению с другими сословиями, подлежащими призыву в армию. Будучи частью силовых структур, относящихся к охранительной системе государства, казачьи войска юга России достаточно эффективно обеспечивали охрану общественного порядка и профилактику вооруженных выступлений против власти в местах своего традиционного проживания. Сам факт соседства с казачьими сообществами, готовыми к эффективному силовому сопротивлению, являлся сдерживающим фактором на территориях с высоким уровнем социально-политической напряженности, к которым относятся земли, присоединенные к империи в ходе Кавказской войны.

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что в диссертации на примере казачьих войск рассматривается актуальная модель адаптации общегосударственных правовых норм к региональной специфике. Построение и исследование данной модели позволяет выявить общие закономерности изменения норм права в зависимости от экономических и социокультурных особенностей конкретной территории. Для отечественной юридической науки это актуально в силу федеративного характера российского государства. Сформулированные в работе теоретические положения и выводы развивают и дополняют такие разделы общей теории государства и права, как учение о функциях и механизме государства,

35 нормах права, правоприменении, правопорядке, а также истории российского государства, административного и гражданского права. Ряд положений может быть использован в учебном процессе, при разработке курсов регионального компонента образовательных программ, в научных исследованиях по проблемам правового регулирования правового статуса современных казачьих сообществ, при определении теоретических основ разработки нормативно-правовых актов, регулирующих взаимодействие государственных органов и казачьих сообществ.

Практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть использованы при разработке нормативных актов, регулирующих деятельность современных казачьих формирований, осуществлении административной реформы и реформы местного самоуправления на территориях традиционного проживания казачества. Обобщенный опыт осуществления реформ организационно-правовых основ деятельности казачества в исследуемый период целесообразно использовать при разработке программных документов, направленных на социально-экономическую модернизацию. Целевые программы являются инструментом ускорения развития государства и общества и становятся все более востребованным элементом системы управления современной России. Их разработка, по мнению автора, должна основываться не только на успешной практике высокоразвитых современных государств, но и на российском опыте реформирования экономических и социальных отношений, в том числе в казачьих войсках. Динамичное развитие нормативной базы, регламентирующей деятельность казачества юга России, дает достаточно много примеров реформ разной степени эффективности, которые могут быть использованы при разработке современных целевых программ.

Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертации были апробированы в публикациях по теме исследования, а также в выступлениях автора на международных симпозиумах «Кавказ как регион конфликтов. Правовые и политические аспекты» (Гамбург, 2004 г.),

36 «Государственное управление и местное самоуправление в полиэтнической социокультурной среде» (Ростов-на-Дону, 1999 г.), международных научно-практических конференциях «Миграция и толерантность» (Краснодар

2004. г.), «Гражданское общество и обеспечение прав человека» (Краснодар

2005. г.), «Право и правосудие в современном мире» (Краснодар 2006 г.), «Конфликты и сотрудничество на Северном Кавказе: управление, экономика, общество» (Ростов-на-Дону, 2006 г.), «Актуальные проблемы безопасности в условиях конфликтогенной ситуации на Юге России» (Краснодар 2006 г.), «Социально-гуманитарное знание: междисциплинарный аспект» (Ростов-на-Дону, 2006 г.), всероссийских научно-практических конференциях: «Местное самоуправление в России: проблемы становления, развития и функционирования» (Пермь, 1999 г.), «Становление нового социального порядка в России» (Краснодар 2000 г.), «Проблемы становления правового государства в современной России» (Краснодар 2005 г.), «Актуальные проблемы деятельности органов государственной власти в особых условиях» (Москва, 2005 г.), «Современное российское общество: проблемы, безопасности, преступности, терроризма» (Краснодар 2005 г.), «Власть и общество в России: опыт истории и современность. 1906 - 2006» (Адлер,

2006. г.), «Актуальные проблемы права и правоприменительной деятельности на Северном Кавказе» (Новороссийск, 2006 г.), региональных и других научных конференциях и семинарах.

Ряд положений диссертации внедрен автором при разработке лекций по теории и истории государства и права в Краснодарском университете МВД России.

Правовое оформление статуса Войска Донского

Создание казачьих войск на юге России следует рассматривать в контексте общероссийской исторической парадигмы, т. е. в общем контексте государственной политики, реализуемой с середины XVI в. Колонизация южных земель, осуществлявшаяся первоначально в форме «народной колонизации», а затем проводимая русским правительством, требовала закрепления освоенных территорий. Такое закрепление успешно выполнялось с помощью казачьих войск. Изучение российского законодательства, касающегося казачества позволит выявить закономерности формирования и динамику правового статуса казачества, а также влияние нормативных актов государства на социально-экономическое, политическое и юридическое положение казачьих войск.

Исследователи истории казачества отмечают, что нет никаких достоверных свидетельств, позволяющих точно определить время его возникновения. Первые документальные упоминания о «вольных казаках», т.е. независимых от государственной власти казачьих общинах, относятся к началу XVI в. Как отмечает Гордеев А.А., «история происхождения казаков ... составляет один из нерешенных вопросов... Среди различных теорий о происхождении казаков как более достоверную можно принять ту, что казачьи поселения были образованы вне пределов России и в условиях, от нее не зависимых. Казачество возникло на основе бытовых условий, сначала отдельными лицами или группами, а затем дружинами, впоследствии превратившимися в племенные образования, хранившие свои боевые казачьи особенности, а также и свое название — казаки»1. Споры о происхождении казачества, его этнических корнях и времени возникновения активно продолжаются как в современной научной, так и квазинаучной литературе, что вызвано высокой актуальностью данной темы.

К середине XVI в. на юге России существовали запорожская, донская, терская общины вольных казаков. Казачество под влиянием геополитических, военных и этносоциальных факторов самостоятельно сформировало свою военную организацию. Одной из важнейших теоретико-правовых проблем в рамках настоящего исследования является вопрос о правовом оформлении статуса казачьих войск юга России, который имел ряд особенностей, обусловленных особым положением казачества в составе Российского государства.

В правовой науке проблемы, связанные с содержанием правового статуса, решаются неоднозначно. Ряд исследователей при характеристике правового статуса отождествляют его с понятием правового положения, включая в состав правового статуса права, свободы и их гарантии . Другие авторы включают в структуру правового статуса, кроме названных элементов, также обязанности и законные интересы4. Некоторые исследователи считают обязательным составным элементом структуры правового статуса правосубъектность5. Таким образом, как справедливо отмечает А.З. Бейтуганов: «... проблема правового статуса в рамках теории права в полной мере еще не исследована, что подтверждается многообразием научных подходов»6. В рамках первой главы данного исследования будут рассмотрены такие составляющие правового статуса Донского, Терского и Кубанского казачьих войск, как права и обязанности, а также факторы, определяющие правовой статус этих войсковых формирований: территория, население, институты власти, правовое регулирование общественных отношений. Содержание правового статуса казачьих войск юга России в различные исторические периоды изменялось, поэтому необходимо проанализировать его на конкретных исторических этапах.

Наиболее многочисленным и занимающим самую большую территорию среди казачьих войск юга России было Войско Донское. Формирование Войска Донского как военно-политической организации осуществлялось со второй половины XVI в. до начала XVIII в. Многие документы, связанные с историей донского казачества, не сохранились. Донской архив в г. Черкасске был полностью уничтожен пожаром в 1744 г.1 Поэтому время его возникновения до сих пор вызывает споры историков. Одни исследователи относят появление казачества на Дону к концу XV в. , другие — к XVI в. , по мнению третьих, казаки появились на Дону в более ранее время — в X в. Первые же сохранившиеся в летописях сведения о донских казаках относятся к 1549 г., когда ногайский князь Юсуф написал царю Ивану IV о разбоях донских казаков: «Некто Сары-Азман, холоп твой, на Дону в трех и четырех местах города построил, и наших послов, которые к тебе ходят и от тебя возвращаются стережет и убивает»5. На основе исторических данных и старинных карт донской историк И.Ф. Быкадоров делает вывод, что этими казачьими городками были: Атаманский городок, г. Красный Яр и Раздоры Нижние. Городки представляли собой форму существования самоуправляемых корпоративных общин казаков, которые в то время еще не составляли единой военно-политической организации. «Донские казаки от самого начала водворения их на Дону разделялись на верховых и низовых: первые жили в верхней части реки Дона, последние в нижней. Сколько было городков казачьих в XVI столетии, определить невозможно. Согласно первому известному списку казачьих городков 1593 г., на реке Дон существовал 31 городок» .

На определение периода генезиса донского казачества оказал существенное влияние факт установления официальных дипломатических отношений с Московским государством. Первым официальным документом, адресованным вольным казакам, живущим на Дону, считается грамота, направленная 3 января 1570 г. царем Иваном IV, в которой он призывал слушаться его посла Ивана Новосильцева «во всех государевых делах и тем Царю послужить, за что обещалось жаловать их за службу» . До этого времени русский царь официально не обращался к донским казакам. По сложившейся в науке традиции временем возникновения донского казачества считают 70-е годы XVI в. С этого момента царское правительство начинает привлекать его для охраны южных границ. СМ. Соловьев отмечал: «Существование казаков как пограничного воинского народонаселения было естественно и необходимо ... по открытости границ со всех сторон»3. В грамоте Федора Иоанновича от 31 августа 1584 г. донским казакам было предложено «Как воинские люди крымские... и ногаи пойдут с полоном с наших украин, и вы б в те поры на тех людей на переводах приходили над ними промышляли... а нам тем служили. А мы вас за вашу службу жаловать хотим» .

Развитие системы управления казачества в XVIII - первой половине XIX в

В структуре настоящей работы исследование системы управления казачества занимает особое место. Это объясняется тем, что управление, с одной стороны, во многом определяет механизм функционирования ряда государственно-правовых институтов, а с другой — реформы управления отражают существенные изменения в жизни государства и общества и подводят итог таким изменениям. Необходимость установления для казачества юга России особой организации управления была обусловлена особенностями развития государства, заключавшимися в том, что казачьи войска были расположены на окраинах империи и отличались от населения центральной России специфичностью культуры, менталитета, правового статуса.

Период, рассматриваемый в данном параграфе, характеризуется глубокими изменениями системы управления казачества. Именно в это время происходило включение существовавших до XVIII в. групп казачества в систему российской государственности. До включения донского и терского казачества в состав российского государства оно было самоуправляющимся сообществом. С подчинением его в 1721 г. Военной Коллегии происходят инициированные государством организационно-правовые изменения системы управления казачьих войск. Этот процесс был длительным и достаточно сложным, что позволяет разделить его на три периода. В рамках первого периода, начинающегося с юридического включения казачьих войск в структуру государства на правах и обязанностях иррегулярных войск в 1721 г. и продолжавшегося до законодательного закрепления статуса казачьих войск в середине XIX в., центральная власть стремилась поставить управление казачества на «регулярную основу» и тем самым в значительной мере подчинить «вольных казаков» государственному контролю .

Второй период, охватывающий 60-е - середину 80-х гг. XIX в., связан с подготовкой и осуществлением реформы управления в империи и сближением норм и практики управления казачьими войсками с общеимперскими. Третий период, включающий середину 80-х гг. XIX в. -1917 г., характеризуется реорганизацией системы управления казачеством, вызванной необходимостью усиления подготовленности казачьих войск для выполнения ими функций защиты государства и государственного режима. По мнению автора, для построения общей модели правового статуса казачества юга России, необходимо исследование системы управления, во-первых, в динамике, начиная с самого раннего документально зафиксированного периода; во-вторых, в сравнении нескольких групп казачества.

В силу старшинства донского казачества новые модели управления принимались сначала для Войска Донского и затем, как правило, распространялись на другие казачьи войска. Начиная с 20-х гг. XVIII в. «в жизнь населения Донского края активно проникает имперское законодательство, в начале на уровне войскового, а вскоре и местных органов власти» . С этого времени во внутренней организации управления донского казачества происходят значительные перемены. Прежде всего, изменяется статус институтов управления войском: войскового круга и войскового атамана. Если в начале века традиция созывать войсковой круг еще поддерживалась, и войсковой атаман свои решения в большинстве случаев проводил через войсковой круг, то после создания в 1722 г. «для письменных дел и управления войском Войсковой Канцелярии» , решения стали проводиться через нее. Совет старшин, негласно и неформально состоящий при атамане, стал называться «Сбором старшин Войсковой Канцелярии»1. Старшины слушали судебные и административные дела и выносили приговоры. В приговорах Сбора перечислены присутствующие на нем лица «войсковой атаман, человек 15-20 старшин, для докладу — войсковые есаулы» . Войсковая канцелярия хотя и была коллегиальным учреждением, но полностью подчинялась войсковому атаману, назначаемому центральным правительством.

Войсковой круг стал собираться гораздо реже. Ограничение компетенции круга выразилось в том, что он собирался, главным образом, для выслушивания указов центральной власти и распределения жалования. Еще при Петре I круг был лишен права избирать войсковых атаманов, однако, до конца XVIII в. за ним было сохранено право избирать других должностных лиц.

Институтом самоуправления остается только станичный круг, к полномочиям которого относилось: распределение повинностей, установление запретов, дозволений и иных правил поведения локального характера; выполнение предписаний войскового круга и осуществление взаимодействия с другими общинами; осуществление судопроизводства и приведение в исполнение общественных приговоров; регулирование брачно-семейных отношений; предоставление права поселения в пределах общины и изгнание из нее; принятие в казаки. Решения станичного круга принимались большинством голосов. За их выполнением следил атаман, в помощь которому выбирались станичный есаул, старики и писарь, образовывавшие со второй половины XVIII в. так называемую «станичную избу». Выборы местной администрации проводились ежегодно, для этого в каждой станице был особый день . В обязанности помощника атамана — станичного есаула входило выполнение распоряжений атамана, компетенция же своеобразного социального института «станичных стариков» с течением времени менялась. Появление института «стариков» было связано с необходимостью обеспечения выполнения царских указов и войсковых грамот, поэтому первоначально к обязанностям «лучших людей» казачьего общества относилось только удостоверение фактов ознакомления общины с содержанием доставляемых нарочными казаками нормативно-правовых документов. К началу XVIII в. круг обязанностей почетных стариков был расширен. К ним добавлено: выступление с докладами на станичном круге; оказание содействия станичному атаману в выполнении царских указов, правительственных постановлений, войсковых грамот, общественных предписаний; примирение «тяжущихся» сторон; рассмотрение дел уголовного и гражданского производства; объявление ответственных лиц за совершение правонарушений с целью вынесения на станичном круге общественных приговоров; попечение о благоустройстве станицы; ведение списков очередности выхода казаков на службу, несения войсковых и станичных повинностей; освидетельствование казаков и удостоверение их негодности к службе по состоянию здоровья или старости; попечение о нравственности сирот и вдов. Таким образом, для института «станичных стариков» был характерен комплексный характер решаемых задач (административные, судебные, военные, хозяйственные).

Правовая регламентация судоустройства и судопроизводства в казачьих войсках юга России в XVIII - середине XIX вв

В данном параграфе будет проанализировано законодательство, регламентирующее судебную систему южнороссийского казачества до реформы 1864 г. и основные тенденции его развития в области судоустройства и судопроизводства. Важность этого вопроса для раскрытия темы диссертации объясняется несколькими причинами. Степень автономности и специфичности судебной системы казачества характеризовала уровень его зависимости от центральной власти, поскольку суды были важным институтом государственного контроля. Кроме того, в нормативных актах, регламентирующих полномочия и деятельность казачьих судебных органов, а также в механизме их реализации проявлялся уровень правового развития государства и конкретной социально-политической общности. Таким образом, выявление особенностей судебно-правовых систем донского, кубанского и терского казачества позволит сделать выводы о важных чертах организационно-правовых основ деятельности казачьих войск юга России.

Специфика судебной системы донского и терского казачества с момента возникновения до второй половины XVIII в. состояла в том, что основная роль в ней принадлежала институту казачьей демократии — войсковому кругу, который являлся высшей судебной, административной и военной инстанцией. На протяжении этого периода в судебном процессе участвовало все общество полноправных казаков, принимая решения на основе норм обычного права. Возможность реального участия всех казаков в решении конфликтных вопросов через гласное разбирательство имело большое значение для утверждения элементарных правовых знаний в казачьей среде. Войсковой круг не только принимал решения по гражданским делам и приговоры по уголовным, но немедленно приводил их в исполнение «всем миром», не имея ни приставов, ни палачей. «Суд был скорый, немногоречивый, и исполнение чинилось под влиянием неостывшего чувства негодования, по принципу, выражавшемуся в такой формуле: «Берите его (обвиняемого) да бейте швыдче, а то выбрешется»1.

Низшей судебной инстанцией являлся суд станичного круга. Каждая станица в делах своего поселения пользовалась автономией. Если войсковой круг мог осудить каждого войскового жителя, из какой бы он ни был станицы, то станичный круг был вправе сделать то же с каждым из членов станичного общества.

Традиционная юстиция стала важным элементом разрешения конфликтов, законодательно признанным в дальнейшем Судебными уставами 1864 г. В этой связи интересно мнение Н. Рулана, который считает, что задача традиционного правосудия — «не прибегать к заранее установленным нормам, а добиваться восстановления общественного равновесия, нарушаемого каким-либо потрясением. Это — традиционная юридическая парадигма» . В своем исследовании Н. Рулан отмечает, что о правосудии речь может идти только внутри общественной структуры, группы, в которой спорные вопросы решаются правом, а вне ее — силой.

Важную роль регулятора внутренней жизни казачества играла обычно-правовая система. Внутренняя структура норм обычного права характеризовалась наличием трех составных элементов: гипотезы, диспозиции и санкции. По этому поводу профессор Г.В. Мальцев отмечал: «Обычно-правовая норма отвечает внешним структурным признакам, «трехчленной схеме», принятой сегодня в теории права относительно юридической нормы, выраженной в законе. В самом деле, у обычая есть гипотеза, т.е. обозначенные условия, при которых его реализация является самоочевидной и необходимой. Диспозицию нормы составляли требования и веления, которым должно удовлетворять поведение субъекта в гипотетической ситуации. И, наконец, подобно современному закону, обычай предусматривал неблагоприятные последствия (негативные санкции) за нарушение или неисполнение нормы» .

В подтверждение слов Г.В. Мальцева приведем пример нормы обычного права донских казаков. В грамоте русского царя, отправленной на Дон 22 октября 1625 г., упоминалось, что «...в прежние лета на Дону у вас бывал о том крепкой закас, кто куды пойдет без ведома войскового, и тех кажнивали смертью» . В данном случае гипотезой нормы являлись самостоятельные военные походы донских казаков, диспозицией — запрет на несанкционированные войсковым кругом походы, а санкцией в отношении нарушителей — смертная казнь.

Обычно-правовая система, существовавшая у терских казаков, в отличие от обычного права донского казачества, регулировала не только их внутреннюю жизнь, но и взаимоотношения с северокавказскими этносами. Непосредственное соседство и постоянные контакты казаков с горскими народами привели к взаимообмену правовыми традициями. Описывая быт и нравы терских казаков, Л.Н.Толстой в повести «Казаки» так объясняет особенности их культуры: «Очень, очень давно предки их, староверы, бежали из России и поселились за Тереком, между чеченцами на Гребне, первом хребте лесистых гор Большой Чечни. Живя между чеченцами, казаки перероднились с ними и усвоили себе обычаи, образ жизни и нравы горцев»3.

Общая характеристика прав казачества на землю до реформ Александра II

Одной из главных отличительных черт казачества как военно-служилого сословия со специфическими правами и обязанностями был особый порядок землевладения и землепользования. Е.И. Дулимов в качестве трех взаимосвязанных компонентов, выделявших казачество в самостоятельное сословие, называет следующие: государственная служба, особый вид самоуправления и особое землепользование как материальная базисная основа. Именно последнее и обусловило стабильное существование казачества как особого военного сословия в дореволюционной России1. Выполнение функций несения военной и иной государственной службы, одновременное ведение сельского хозяйства на предоставленных государством землях (или закрепленных за казачьими войсками центральной государственной властью) обусловили особенности земельных отношений у различных территориальных групп казачества, оформившихся позже в казачьи войска. Данные особенности требовали специального нормативного регулирования, которое было осуществлено главным образом в имперский период истории казачества.

В связи с наличием очевидной специфики земельных отношений различных казачьих войск юга России возникает исследовательская задача проанализировать правовые нормы, определявшие порядок землевладения и землепользования донского, терского и кубанского казачества. В настоящей главе предпринимается попытка исследования правового регулирования земельных отношений в казачьих войсках юга России, что позволит раскрыть степень их нормативной общности и специфичности в этой сфере.

Среди казачьих войск юга России по численности населения и по количеству земли первое место занимало Войско Донское. Кроме того, Донское войско было раньше других включено в нормативную систему Российской империи. В силу этого превосходства земельные порядки, сложившиеся на Дону, имели важное значение для всего казачества, так как выработанная здесь система землевладения распространялась общегосударственными нормативными актами в существенных чертах на другие казачьи войска.

Первоначальным основанием земельных прав Донского войска было занятие пустых земель (заимка). «Территория донского казачества населялась пришельцами, которые сначала занимали себе места где вздумается, занимали городками, то есть огороженными местами. По мере умножения поселений оказалась надобность разграничить поземельные довольствия, или так называемые юрты отдельных городков. Тогда завелся такой порядок, что желающие являлись в войско и просили у войскового круга разрешение на заимку пустого места, а разграничение мест между соседними станицами происходило полюбовно, на основании чего выдавались из войска разводные грамоты. Таким образом, заимка, то есть занятие пустых земель, а не пожалование было первоначальным основанием прав войска на землю»1.

27 мая 1793 г. Войско Донское получило первую жалованную грамоту, которой занятые земли закреплялись за ним в «бесспорное на вечные времена владение» . Этим же документом повелевалось приступить к разграничению войсковой земли по плану межевания, проводившегося с 1766 по 1786 г. Грамота «препровождала карту пограничную войсковую, вмещавшую все те земли, на которые казаки донские от давних времен простирали права свои» . В такой форме были установлены права войска на землю, причем, согласно грамоте, земля составляла общее достояние всего войска. Права на занятые войском земли были подтверждены в дальнейшем Высочайшими грамотами императора Александра I от 30.08.1811 г. и 19.11.1817 г., императора Николая I от 23.02.1832 г., императора Александра II от 08.09.1863 г. и императора Николая II от 24.01.1906 г1. Однако правовая природа титула владения землей и иными природными владениями казачьим войском в законодательстве не была определена ясно. Чтобы в дальнейшем, при определении права, на основании которого использовались казачьи земли, не возвращаться к данному вопросу, рассмотрим, в каких смыслах употреблялся термин владение в российском дореволюционном законодательстве. Статья 513 X тома Свода законов Российской империи говорит о владении как «вотчинном, вечном и потомственном», когда владение утверждается жалованными грамотами и иными законными основаниями2. В решении кассационного департамента Правительствующего Сената №1212 за 1871 г. понятие владение трактуется следующим образом: «Владение есть право по содержанию своему близко подходящее к праву собственности и даже заменяющее его для владельца, доколь не будет доказано, что сильнейшее лучшее право на ту же вещь, дающее то же право на владение, право собственности, принадлежит другому»3. На основании этого можно сделать вывод, что владение казачьими войсками землями в российском законодательстве не отождествлялось с правом собственности. По мнению Л.И. Футорянского, верховным собственником земли было государство. Земли казачьих войск считались в их вечном пользовании4

Похожие диссертации на Организационно-правовые основы деятельности казачества юга России : середина XVI - начало XX вв.

Становление полиции Финляндии и развитие правовых основ ее деятельности в начале ХIХ - середине XX вв. (Историко-правовой аспект) Чеглаков Константин Викторович

Правовые основы организации и деятельности общей полиции России (XVIII - начало XX вв.) Иванова Елена Александровна

Правовые основы деятельности кредитно-банковской системы России в XVIII - начале XX вв. : историко-правовые аспектыМинажетдинов Ринат Хайдярович

Организационно-правовые основы деятельности общей полиции Дальнего Востока России (Вторая половина XIX - начало XX вв.) Шелудько Виталий Олегович

Правовые основы деятельности полиции дореволюционной России по раскрытию и пресечению преступлений : X - начало XX в.Мухаметшин, Айдар Фаимович

Организационно-правовоые основы деятельности специальных служб России по борьбе с терроризмом во второй половине XIX - начале XX вековДудченко Юлия Леонидовна

Правовые основы организации и деятельности институтов судебного представительства и правозаступничества в истории отечественного государства и права и специфика их функционирования в Области Войска Донского : XIV - начало XX вв.Докшукин Аскер Хачимович

Азартные игры в России в середине XVI - начале XXI вв. : историко-правовое исследованиеСохан, Александра Владимировна

Сибирь в государственно-правовой системе России : вторая половина XVI - начало XX вв.Авдеева Ольга Анатольевна

Правовое регулирование городского и станичного управления и самоуправления в Области Войска Донского (XVI - начало XX вв.): историко-правовое исследованиеДолматов Александр Александрович