Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Генезис и сущность элементов теории федерализма 12
1.1. Определение элементов теории федерализма и анализ процесса их формирования 12-39
1.2. Проблема установления парадигмальных связей между элементами теории федерализма 40-68
1.3. Элементы теории федерализма в ситуации изменения общенаучной парадигмы 69-92
Глава 2. Элементы теории федерализма и кризис структурной сложности системы права 93
2.1 Федеративное цивилизаций 93-118
2.2 Всемирная федерация 119-144
2.3 Федерализм России 145-165
Заключение 166-173
Список использованных источников и литературы ...174-189
- Определение элементов теории федерализма и анализ процесса их формирования
- Проблема установления парадигмальных связей между элементами теории федерализма
- Федеративное цивилизаций
- Всемирная федерация
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Проблема федерализма является одной из самых актуальных, самых обсуждаемых в юриспруденции, но чаще всего в дискуссиях федеративный правопорядок рассматривается инструментально, и эта проблема сводится к доказательству или опровержению пригодности структуры федеративного государства в том или ином конкретном случае, месте и времени. Концептуальная база федерализма становится предметом обсуждения гораздо реже, чем ожидаемые результаты его инструментального применения. Из-за этого в теории федерализма возникло два негативных явления. Первое - эффект рециклирования, тавтологического повторения однажды сказанного, мешающий прогрессу не только теории федерализма, но и теории права и государства в целом. Второе - неопределённость контекста современных размышлений о федерализме. Данные факторы делают парадигмальные связи между элементами теории федерализма неустойчивыми. Методология теории федерализма и её категориальный аппарат не составляют системного единства и не позволяют создать устойчивого предмета, концептуальной основы этой дисциплины, способной ориентировать исследования законодательств федеративных государств.
Постоянная смена и неустойчивость контекста, теоретической картины, оправдывающей применение норм права, ставшая следствием сосредоточенности юриспруденции на практических вопросах федерализма, по мере усложнения права может привести к утрате его эффективности. Только новое изучение элементов теории федерализма способно дать понимание механизма их эффективной связи, что создаст парадигмальную устойчивость и адекватную ориентацию современной юриспруденции. В том случае, если новое изучение и реконструкция элементов теории федерализма не будут проведены, теоретическая юриспруденция не сможет изучать процессы федеративного усложнения правовых систем современных государств, переживающих процесс правовой локализации, повышения правового статуса регионов, и создать концептуальную основу, необходимую для функционирования права сверхгосударственных об разований, подобных ЕС. Она также не сможет с достаточной степенью эффективности изучать процесс правовой глобализации, создания прочных связей между правопорядками отдельных государств.
Кроме того, актуальность данного исследования связана с тем, что качественное изменение природы современной науки нуждается в осмыслении в сфере теоретической юриспруденции. В последние десятилетия XX века в естественнонаучных дисциплинах появились направления, методология которых претендует на общенаучную универсальность. Прежде всего, речь идёт о методологии синергетики, научного направления, изучающего процессы самоорганизации сложных систем. В настоящее время в теоретической юриспруденции возникла проблема принятия или отвержения основных положений этой научной дисциплины. В данной работе высказано мнение диссертанта по поводу того, каким образом может быть использована методология синергетики в теории федерализма.
Степень научной разработанности темы исследования. Степень научной разработанности темы исследования, несмотря на большое количество работ, посвященных проблемам федерализма, является низкой. Отчасти это связано с тем, что степень философского осмысления и идеологического оправдания федерализма достаточно высока и серьёзной необходимости в научном осмыслении элементов теории федерализма не возникало. С другой стороны, теория федерализма является недавним образованием, и в силу этого её деятельность была сосредоточена в основном в области первичного эмпирического анализа, а вторичного анализа, анализа эмпирических обобщений, почти не производилось, поэтому генезис и строение элементов теории федерализма недостаточно изучены.
Работы, анализирующие не только законодательство федеративных государств, но и элементы теории федерализма, стали возникать в XX веке, и только к концу этого века появилась необходимость привести эти обобщения в систему, следствием чего стало написание данной диссертации.
Среди иностранных авторов, которые изучали не только законодательство, но и механизмы изучения федераций, значатся такие учёные как У. Райкер, В.Остром, Д. Элазар, П. Пернталер, А. Камински, Ф. Капорти, С. Б. Блюмкин, Г. Винтер, М. Боте, Т. Модин, X. Ханум, Д. Фосетт, Р. Агранофф, С. Дэвис, П.Кинг, К. Уор, Д. Элейзер, У. Ливингстон. Однако в работах этих исследователей отразился общий недостаток научных дисциплин середины XX века - акцентирование внимания на способах исследования статических состояний простых систем, вследствие этого был искусственно ограничен предмет исследования теории федерализма. Сложные федеративные системы права были исключены из сферы анализа, поэтому категориальный аппарат и методология теории федерализма изучались только как инструменты идентификации федеративных структур государств-наций.
В отечественной науке тоже были предприняты попытки изучения элементов теории федерализма. При работе над данной диссертацией использовались исследования многих советских и российских авторов, среди которых: М.Н.Марченко, Л.М. Карапетян, И.А. Умнова, В.Е. Чиркин, Р.Г. Абдулатипов, Л.Ф. Болтенкова, КФ. Воробьёв, Д.Л. Златопольский, А.А. Мишин, В.В. Пус-тогаров, В.А. Ржевский, Б.Н. Топорнин, Б.С. Эбзеев, О.И. Чистяков, Б.А.Страшун, СВ. Поленина, О.Е. Кутафин, Н.А. Михалёва, О.Г. Румянцев, В.Н. Лысенко, И.Д. Левин, Б.С. Крылов, В.И. Лафитский, В.А. Кряжков, А.И.Ким, А.В. Кисилёва, И.М. Кислицин, Л.А. Иванченко, С.А. Авакьян, М.В.Баглай, Ю.Г. Барсегов, А.Е. Козлов, Е.И. Козлова, Р.И. Таранопольский, А.Ю. Горохов, В.Г. Введенский. В работах этих авторов сделано множество обобщений парадигмального типа, характеризующих элементы теории федерализма, но они не были приведены в систему. Данная диссертация, не претендуя на парадигмальный статус, создаёт дополнительные возможности синтеза уже существующих концептуальных разработок. В ней предложено снять то искусственное ограничение предмета исследования, которое установилось в теории федерализма в XX веке и исследовать не только статические состояния системы права государств-наций, но и процессы федеративного усложнения государства
и права, динамику сложных правовых систем. Диссертант предлагает увеличить спектр изучаемых теорией федерализма объектов и исследовать возможность возникновения цивилизационного, всемирного и других, пока не идентифицированных наукой, состояний федеративных структур, исходя из новых достижений общенаучной методологии. Таким образом, из содержания диссертации следует предложение автора начать новый этап в изучении элементов теории федерализма.
Предмет исследования - теория федерализма как особая система концептуальных допущений, не сводимая к сумме основных элементов, и в то же время как структурная часть теории права и государства.
Объект исследования - элементы теории федерализма, структурные составляющие, определяющие сущностные черты теоретического дискурса, исследующего федеративные системы государственного характера. Этими элементами являются категориальный аппарат и методология теории федерализма, позволяющие изучать объекты и конструировать единый предмет данной научной дисциплины.
Цель исследования заключается в определении строения элементов теории федерализма, связей между ними и их роли в структурировании систем права и государства.
Задачи исследования:
- изучение генезиса категориального аппарата теории федерализма;
- анализ этапов эволюции и состава методологии теории федерализма;
- определение соотношения методологии и категориального аппарата теории федерализма с общенаучной методологией и категориальным комплексом;
- анализ процесса возникновения парадигмальных связей между методологией и категориальным аппаратом теории федерализма, то есть единого предмета данной научной дисциплины;
- идентификация потенциальных объектов исследования теории федерализма в процессе определения соотношения концептуальных основ федерализма и позитивного права.
Методологическая основа исследования. В данной работе в основном были использованы методы анализа и синтеза. Аналитическая методология использована при определении объекта исследования. Из представлений о федерализме, синтезе идеологии, философии и науки была выделена научная составляющая. Далее из общенаучных представлений о федеративных структурах были выделены представления о федеративном государстве как правопорядке. Этот алгоритм применён в каждом параграфе первой главы.
Методология системного синтеза была применена при определении основных категорий теории федерализма и в процессе изучения парадигмальных связей между элементами теории федерализма. Системный метод как метод парадигматический использован также при анализе трансформации элементов теории федерализма в связи со сменой общенаучной парадигмы.
В первой главе при анализе концепций «сетевого государства», «сетевого права» и «электронного правительства» и во второй главе при определении роли элементов теории федерализма в процессе структурирования современного права использована методология синергетики.
Также в данной работе были использованы другие общенаучные (индукция, дедукция, аналогия, абстрагирование), специальные (сравнительный, статистический, конкретно-социологический) и частнонаучные (сравнительное правоведение, правовое прогнозирование, формально-юридический) методы исследования.
Теоретико-нормативную базу исследования составили российские, зарубежные и международные нормативные акты, регулирующие сферу федеративных отношений, а также монографии и статьи отечественных и зарубежных учёных. Особое внимание уделено исследованиям тех авторов, в работах которых содержится не только трактовка проблем федерализма, но и оригинальное понятие права. Основной из таких работ, с точки зрения диссертанта, является монография А.С. Ященко «Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства». Идея концептуального синтеза в праве, обоснованная в этой работе, развивается и интерпретируется в данной диссертации.
Научная новизна диссертации заключается в том, что основным объектом её изучения являются структурные составляющие теоретической основы права федеративных государств. Данная диссертация представляет собой не только первичное эмпирическое обобщение законодательства федеративных государственных структур, чем является большинство юридических работ о федерализме, но также, и в первую очередь, обобщением вторичного характера, то есть обобщением эмпирических обобщений.
Кроме того, в данной диссертации обоснована необходимость внедрения в теорию федерализма положений синергетики, которые пока не освоены теоретической юриспруденцией, а также в общих чертах показано как именно могут применяться эти положения. По мнению диссертанта, реконструкция теории федерализма в соответствие с разработками синергетики может привести к усложнению концептуальных основ теории федерализма и теории права и государства в целом, поскольку включает в сферу исследования теоретической юриспруденции не только статические состояния локальных правопорядков государств-наций, но и процессы реконструкции, разрушения или созидания других, возможных в будущем, правовых структур различной сложности.
На защиту выносятся следующие основные выводы и положения:
1. Парадигмальная связь между элементами теории федерализма неустойчива. Слишком идеологизированный категориальный аппарат теории федерализма и её методология, носящая общенаучный характер, недостаточно взаимосвязаны. Поэтому теория федерализма не имеет устойчивого предмета и находится на допарадигмальной стадии эволюции.
2. Для достижения парадигмальной устойчивости и адекватности теории федерализма необходим новый юридический научный синтез концепций государственного и народного суверенитета. Подобный синтез был проведён в период Нового времени, в результате чего возникла концепция федеративного суверенитета, позволившая создать теоретическую основу права федеративных государств. Однако в современном праве произошли многочисленные изменения, сделавшие эту основу недостаточно адекватной, поэтому необходим по втор алгоритма, пройденного правом в Новое время, использующий достижения современной науки.
3. Основной причиной неустойчивой связи между элементами теории федерализма является доминирование до середины XX века в этой дисциплине дуалистической методологии, разбивающей любое явление на фрагменты. Дуалистическая методология не позволила с достаточной степенью ясности идентифицировать объекты исследования теории федерализма и создать единый предмет этой дисциплины.
4. Система права становится настолько сложной, что элементы теории федерализма теряют связь с законодательством. Происходит нарушение связи между концептуальным, гипостазированным правом, и правом позитивным.
5. Чтобы связь между элементами теории федерализма и позитивным правом была более явно выраженной, нужна такая реконструкция категориального аппарата и методологии теории федерализма, которая бы позволила изучать динамику сложных систем. Необходима юридизация положений синергетики.
6. Реконструкция элементов теории федерализма, направленная на изучение динамики сложных систем, предоставляет новые возможности изучения процессов формирования федеративных структур цивилизационного масштаба и процессов глобализации.
7. Юридизация методологии синергетики позволяет включить в сферу исследования теории федерализма концепции «сетевого государства» и «сетевого права» и вследствие этого провести реконструкцию предмета её исследований, расширив спектр изучаемых объектов.
Достоверность полученных результатов обусловлена использованием при работе над диссертацией большого количества источников и современной научной методологии. Последовательное изучение источников с помощью научной методологии позволило преодолеть многочисленные некритические идеологические допущения, которые стали доминирующими в теории федера лизма, включить эту дисциплину в общенаучную картину мира и тем самым увеличить научную достоверность исследования и его результатов.
Теоретическая и практическая значимость. Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что она, демонстрируя ограниченность основных положений теории федерализма и невозможность разрешения основных её проблем с помощью традиционной методологии, предлагает новые способы конструирования общей парадигмы этой научной дисциплины. Реконструкция теории федерализма с использованием предложенной в данной работе методологии нейтрализует те факторы, которые не позволяли установить парадиг-мальную устойчивость, возможность коммуникации и определения общих точек зрения между различными концептуальными течениями, и позволяет создать из хаоса разнородных допущений общую научную картину. Тем самым данная диссертация предоставляет теории федерализма дополнительные возможности эволюции.
В диссертации объяснена необходимость перехода в области теории федерализма от количественного изменения юридического знания, от многочисленных уточнений и конкретизации отдельных второстепенных положений к качественной реконструкции её элементов. Изложена точка зрения, обосновывающая внедрение новых подходов к изучению не только эмпирических данных юридической науки, но и уже накопленных теоретических знаний о них. То есть диссертантом предложено изменение традиционного смыслового контекста теории федерализма и перевод её элементов в новое, расширенное понятийное поле. Предлагая провести реконструкцию элементов теории федерализма и создать между ними новые, более устойчивые связи, диссертация, тем не менее, сохраняет научно значимые результаты предшествующей юридической мысли и, развивая их в новом смысловом контексте, создаёт теоретические основы, позволяющие нейтрализовать правовой нигилизм, заложенный в концепциях федерализма, исходящих из положений постмодернизма.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что она придаёт большую осмысленность юридической деятельности и предоставляет новые
возможности структурирования права. Смысл её написания заключается в том, чтобы показать способ изменения традиционного алгоритма, устанавливающего связь между позитивным правом и теорией права и государства. До настоящего времени система права структурировалась в основном стихийно, в соответствии с идеологическими допущениями и меняющимися практиками. Сначала создавалось большое количество нормативных актов и только потом происходило их научное осмысление. Данная работа предлагает способы изменения этого порядка, способы реконструкции законодательства вследствие изменения концептуальной базы права. Предлагая провести новый синтез элементов теории федерализма и внедрить положения синергетики в теорию федерализма, данная диссертация предлагает новые методы прогнозирования и преодоления кризисных ситуаций в праве и в итоге - новые методы структурирования законодательства.
Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения диссертационной работы отражены в 7 публикациях автора, использованы при разработке курса лекций по курсу «Теория государства и права» в Институте Права Тамбовского Государственного Университета имени Г.Р. Державина и в работе органов юстиции.
Структура работы определяется логикой исследования и состоит из введения, двух глав и заключения. В первой главе в основном содержатся теоретические положения, во второй главе иллюстрирующие их примеры из позитивного права и прогнозы эволюции системы права. В каждой главе содержится три параграфа.
Определение элементов теории федерализма и анализ процесса их формирования
Элементы теории федерализма, которые являются предметом нашего исследования, представляют собой структурные составляющие, определяющие сущностные черты теоретического дискурса, исследующего федеративные системы государственного характера. Этими элементами являются объект и предмет исследования теории федерализма, методология, с помощью которой осуществляются исследования и базовые категории, являющиеся результатом исследования. Нас будут интересовать генезис этих элементов, их эволюция, современное состояние и перспективы трансформации в ближайшие десятилетия, а также та роль, которую сыграли элементы теории федерализма в процессе структурирования современной системы права.
Чтобы выполнить поставленные задачи необходимо учесть весь опыт федерализма, накопленный за тысячелетия.
Государства, состоящие из нескольких автономных частей, возникали во всём мире, но всё же основные современные идеи о федеративном общественном и государственном устройстве генетически связаны с Западной цивилизацией. Поэтому целесообразно начать изучение федерализма и роли элементов теории федерализма в структурировании системы права с анализа представлений об обществе и государстве Древней Греции.
При исследовании государственности этого исторического периода акцент обычно делается на изучении устройств полисов - городов-государств. Однако этот подход не совсем верен, поскольку в Древней Греции существовали про-тофедеративные государства в виде симмахий, военно-политических союзов, создававшихся как средство преодоления геополитической слабости отдельных полисов. Симмахий были достаточно эффективно структурированы. Отсутствие явно выраженной системности характерно только для первых симмахий, особенно для Пеллопонесского союза (VI в. до н.э.- 362 г. н.э.) с доминированием Спарты. Руководящие собрания членов этого союза собирались очень редко. Само членство юридически не фиксировалось. Делосская симмахия или Первый Афинский морской союз, возникший несколько позже Пелопоннесского, был структурирован более явным образом. Этому послужило принятие общего соглашения между членами союза, на основании которого были созданы единые финансовая система и вооружённые силы. Права сецессии, свободного выхода полиса из состава союза уже не существовало. Было организовано народное собрание, руководившее союзом как единым целым. В Ахейском союзе (ок. 280-146гг. до н.э.), ещё более позднем выражении федеративной государственности Древней Греции, уже существовали федеральные законы, которые принимало общесоюзное собрание, существовала достаточно эффективная общесоюзная исполнительная власть, союзный суд и общее гражданство. Кроме того, были созданы общесоюзные финансовые и религиозные институты. Государственное устройство Этолийского союза (сер. IV в. до н. Э.-189 г. до н. э.) в основных чертах было схоже с устройством Ахейского союза. Основные проблемы управления союзом решались общесоюзными органами власти, прежде всего комиссией апоклетов, органом власти олигархического типа, члены которого избирались из состава высшего законодательного органа -- союзного Совета. Этот союз также как Ахейская симмахия потерпел поражение в борьбе с Римом и был распущен в 189 году до н. э.
Как можно заметить, греческая федеративная государственность имела многие достижения юридической техники, в некоторых чертах она схожа с современными федеративными государствами. Однако существует кардинальное отличие древнегреческого и современного федерализма. Оно заключается в отсутствии теоретических точек опоры, на которых могла бы закрепиться общефедеральная система права. Несмотря на то, что симмахии существовали несколько столетий, опыт их существования не был оформлен в устойчивые теоретические схемы, которые можно было бы назвать элементами теории федерализма. Законодательная техника не была дополнена общетеоретическим знанием, объясняющим необходимость совместного существования федерального и регионального уровня власти. Экономическим укладом доиндустриального мира Древней Греции был оправдан только полисный уровень власти, поэтому юриспруденция этого исторического периода всегда оставалась по преимуществу муниципальной и не идентифицировала федеративные юридические структуры как приоритетный объект исследования.
Сознание необходимости федеративного единства в Древней Греции всегда было вынужденным, порождённым военным противостоянием, из-за которого в период возникновения союза жители объединяющихся полисов и общин признавали необходимость объединения. В это время центростремительные тенденции были сильны. Но постепенно либо они набирали чрезмерную силу и выливались в желание господствовать у наиболее экономически сильных полисов, что вызывало ответную негативную реакцию других членов союза, либо конкретная проблема, для решения которой создавалась симмахия, разрешалась, что вело к усилению центробежных тенденций, и союз постепенно распадался. Иными словами, когда возникала потребность совершить общее дело, полисы объединялись. Они вынуждены были в этот момент считаться с существованием и интересами друг друга, однако постепенно эта необходимость исчезала, и не происходило обновления идей, которые бы обеспечивали жизнеспособность союза, не возникло теоретической основы федерализма. Идеалом древних греков оставалась автаркия полиса.
Государственность Древнего Рима наследовала многие греческие традиции. На ранних этапах истории Рим входил в состав так называемой Латинской федерации, которая объединяла тридцать латинских полисов. Однако затем последовала первая Латинская война между субъектами этой федерации. В 493 году до н. э. она закончилась, и Рим вступил в новый союз с латинами на условиях полной автономии входящих в него общин, невмешательства во внутренние дела друг друга и взаимной военной помощи. В новый союз вошли восемь городов Лация. По месту проведения союзного собрания он был назван Ари-цийской федерацией. Но Рим не устраивало равноправие, он стремился к гегемонии, поэтому в ходе второй Латинской войны этот союз распался. Был установлен новый тип отношений между латинскими городами и Римом. Римляне заключили договора с каждым из латинских полисов в отдельности и на разных условиях. Общим для всех городов было то, что они лишались третьей части земельного фонда и утрачивали самостоятельность внешней политики, Рим присвоил право регулировать отношения между латинскими общинами, а римский сенат полностью заменил союзные органы власти. Италийские полисы получили разную степень приобщения их жителей к правам римского гражданства и самоуправления.
Таким образом возник Римско-Италийский союз. Деятельность руководящих органов союза касалась в основном внешнеполитических отношений, поэтому он носил скорее конфедеративный характер, нежели характер федерации. В период существования союза, который длился до середины I века до н.э (время республики) Рим захватил множество территорий, которые не вошли в союз, а стали провинциями - «поместьями» римского народа. Полное уравнение в правах граждан Италии произошло лишь в период ранней империи, которая стала унитарным государством.
Проблема установления парадигмальных связей между элементами теории федерализма
В предыдущем параграфе мы описали механизм формирования элементов теории федерализма и их роль в начале структурирования современного права. На этом этапе были выдвинуты идеологические философские постулаты, провозгласившие необходимость системообразующего начала в праве. В концепциях государственного суверенитета таким началом стала власть монарха. Затем с распространением протестантизма и республиканских идей возникло представление о народной власти как о начале образующем систему права. Оба представления были соединены во властных структурах государств-наций. Таким образом, постепенно в процессе синтеза философских представлений о суверенитете и общенаучной методологии возникла федеративная основа системы права.
В результате мировая система права начала приобретать устойчивость. Она не стала идеальной и предполагала множество неразрешимых проблем, но постепенно становилась достаточно эффективной для того, чтобы обеспечивать базовые правовые стандарты. Структура правовой системы федеративных государств смогла наиболее органично сочетать стремление к народовластию и необходимый бюрократический контроль. Федеративные государства стали наиболее органичным выражением новой системы права.
Но для этого с конца XVIII века был пройден сложный путь структурирования права, ключевую роль в котором сыграли элементы теории федерализма. Он начался с преодоления излишней идеологичности категориального аппарата теории федерализма путём дальнейшего включения её методологии в общенаучный методологический аппарат. Одновременно шёл процесс устранения недостатков самого методологического комплекса науки. Общенаучная методология постепенно изменялась. Она научилась видеть системные связи в любом явлении, следствием чего стала возможность установления парадигмальных связей теории федерализма. Этот процесс занял два столетия и до сих пор не завершён.
Поначалу, в XIX веке видение федеративной государственности было дуалистическим. Профессор И. А. Умнова пишет: «Суть теории дуалистического федерализма - разделение власти в федеративном государстве таким образом, чтобы оба уровня управления были независимы друг от друга и обладали самостоятельным статусом, установленным в конституции. Отсюда концепция дуалистического федерализма строится на двойственности суверенитета в федера-ции: суверенитет федеративного образования и его членов». Дуалистическое представление о федерализме разбивало государство на локальные области, а федеральный уровень представал, таким образом, в виде с одной стороны практически необходимого, а с другой стороны не имеющего теоретического основания уровня власти. Дуалистическое моделирование XIX века не видело федеративное государство как единое системное целое, делая акцент на составляющие федеративного государства, а не на его внутренние связи. Это стало следствием применения методологии редукционизма, свойственной науке Нового времени, находящейся под влиянием ньютоновой физики с её механистическим детерминизмом. Данная методология сводила сложные объекты к простой модели, к локальной ситуации. «Закон всемирного тяготения, сформулированный Ньютоном, был величайшим достижением человеческого гения. Но в эпистемологическом смысле его содержание знаменовало торжество редукционизма, потому что заключалось в сведении сложного к простому. Столь же великим научным достижением явились и Ньютоновы уравнения классической механики. Но они ограничивали возможности моделирования реальных процессов ли-нейным приближением». Дуалистический редукционизм лежал в основе шедшего на протяжении XIX века спора между сторонниками сепаративной, унитарной и разделённой теорий суверенитета. Сепаративная теория (М. Зей-дель, Дж. Кальгун) утверждала, что суверенитетом в федеративном государстве могут обладать только субъекты федерации. Сторонники унитарной теории (Г.Еллинек, П. Лабанд), напротив, утверждали, что суверенитет принадлежит только федеральному уровню власти, тем самым фактически отрицая существование такого феномена как федеративное государство. Обе теории исходили из одинаковой методологии упрощения, сведения сложного к простому и признавали один уровень власти. Теория разделённого суверенитета сводила понятие суверенитета к набору полномочий, отождествляя право с процедурными вопросами разрешения правовых споров. Все концепции суверенитета рассматривали преимущественно государственный и национальный суверенитеты, фактически их отождествляя. Народный суверенитет, как право выбора правителей, рассматривался отдельно. Таким образом, система права федеративного государства представлялась как фрагментированное образование, синтез элементов которого либо невозможен в принципе, либо возможен, но только путём упрощения, исключения из системы права какого-либо уровня власти и народа как управляющего суверена.
Методология редукционизма, лежащая в основе дуалистического моделирования, действует следующим образом. В наблюдаемых явлениях мысленно выделяется (абстрагируется) некоторое свойство, атрибут. Оно обозначается каким-то языковым выражением, обычно отдельным словом. В реальности это свойство не существует само по себе, независимо от явлений, частью которых оно является. Но в сочинениях теоретиков оно наделяется самостоятельным существованием. Обозначающее его языковое выражение наделяется таким логическим статусом, каким обладают слова, обозначающие явления в целом. В логической терминологии это выглядит так. Слова, обозначающие упомянутые явления, называются субъектами, а слова, обозначающие свойства этих явлений, называются предикатами. Типичная ошибка науки, в том числе теоретической юриспруденции Нового времени заключалась в том, что предикатам придавался статус субъектов.
Вследствие этого в определении федерации, ключевого компонента категориального аппарата теории федерализма акцент был сделан на количественные, а не качественные признаки. Теории суверенитета, провозгласив необходимость системности права и государства, вместе с тем дали возможность свести определение федерации к степени централизации государства. Отсюда был сделан, по сути ошибочный, переход к отождествлению федерации с неким уровнем централизации или децентрализации. Таким образом, произошёл значительный имплицитный сдвиг от более широкого правового к более узкому количественному критерию и предикату был предоставлен статус субъекта. Вследствие этого федерация стала пониматься не как особая правовая система, а как особый (децентрализованный) вид унитарного государства. Федерация оказалась лишена особой правовой характеристики, одновременно представая в качестве некоего неопределённого, но всё же измеримого количества власти.
Таким образом, федерация стала неопределённой и почти неопределимой категорией, поскольку в реально существующем государстве централизация имеет несметное количество вариаций и влияет на бесчисленное множество функций, которые часто противоречат друг другу. Такое положение вещей делает категорию «федерация» либо всеохватывающей, распространяемой на любое государство, либо абсолютно лишённой значения. В любой системе права и государства контроль не может достичь абсолютной или тотальной формы и, наоборот, никогда не сможет существовать государство, лишённое какой-либо централизованной бюрократической иерархии. Признание степени децентрализации государственного аппарата как единственного критерия, определяющего тип государственного устройства, фактически требовало устранения категорий «унитарное государство» и «конфедеративное государство». Однако этого не было сделано, напротив, категория «федерация» не смогла получить ясного значения.
Федеративное цивилизаций
Возможность дополнить системную методологию теории федерализма, расширить категориальный комплекс и, таким образом изменить объект и предмет её исследования предоставляет эволюция общенаучной методологии. В па-радигмальных основаниях современной науки произошли сложные изменения, затрагивающие все дисциплины.
Это произошло постепенно. Все научные дисциплины, в том числе (как было показано в предыдущих параграфах) теория федерализма, вплоть до конца XIX века развивались в рамках глобальной парадигмы ньютоновой физики с её механистическим детерминизмом. Теория федерализма перенесла из ньютоновой механистической модели принципы равновесия и стабильности, которые стали её догмой. Равновесие, достигаемое в противоборстве региональных и федеральных элит, не было законом, открытым в теории федерализма, напротив - все поиски законов, в соответствии с которыми функционирует федеративное государство, были основаны на вере в это равновесие. «... Всё разнообразие идеологий Нового времени, - пишет философ науки А.Г. Дугин, - почти в равной степени апеллировало к критериям научности и постулатам науки как к основополагающей, авторитетной референции, снабжающей эти идеологии своего рода патентом на основательность, солидность, реалистичность, убедительность».61 Самыми научными в это время признавались концепции И. Ньютона, поэтому методы и принципы его мышления из физики были автоматически перенесены во все зарождающиеся научные дисциплины. В ньютоновой физике отдельные локальные явления приводятся в равновесие некоей невидимой, постоянно действующей силой гравитации. Теория федерализма под влиянием методологии теоретической физики стала наукой о приведении в равновесие трёх локально существующих в федеративном государстве явлений - федеральной власти, региональной власти и местного самоуправления. Таким образом, видно, что система и характер связей в федеративном государстве не игнорировались, но понимались упрощённо. В основном федерация воспринималась как некая сложившаяся, застывшая равновесная сумма субъектов. Просто как государство, состоящее из других государственных образований (штатов, кантонов и т. п.). И до сих пор во многих концепциях термин «федерация» понимается как простая сумма, неважно каким способом, соединённых частей. Постепенно с разработкой и внедрением системной методологии в право ситуация изменилась. Возникли, были адаптированы в качестве элементов теории федерализма и отражены в позитивном праве системные представления о государстве.
Однако во второй половине XX века в общенаучной методологии произошли серьёзные изменения, появились новые представления о эволюции систем, претендующие на общенаучную универсальность. Речь идёт о новой парадигме синергетики - учения о принципах самоорганизации и саморегулировании сложных систем. Синергетика возникла и оформлялась в систему в естественнонаучных дисциплинах. Разработка её положений связана, прежде всего, с деятельностью физика И. А. Пригожина и математика Германа Хакенена. Последний предложил сам термин «синергетика» (по-гречески synergos означает согласованный, совместно действующий). Постепенно в рамках синергетики был синтезирован целый ряд фундаментальных выводов естественнонаучной и социальной мысли двадцатого столетия, прежде всего кибернетики и теории систем. Данное обстоятельство уже само по себе, помимо политической необходимости, заставляет внести методологию синергетики в теорию федерализма, поскольку, как было сказано в предыдущем параграфе, основные концепции теории федерализма середины XX века были основаны именно на кибернетической методологии. Но в отличие от кибернетики, изучающей в основном системную статику и простые системы, и ориентирующей теорию федерализма на поиск простых и конечных правопорядков, синергетика изучает системную динамику и ориентирована на системную сложность. «Кибернетика занимается разработкой алгоритмов и методов, позволяющих управлять системой для того, чтобы та функционировала заранее заданным способом. В синергетике мы изменяем управляющие параметры более менее непредсказуемым образом и изучаем самоорганизацию системы, т. е. различные состояния, в которые она переходит под воздействием «рычагов управления»»-62 В представлении синергетики всё сложно, и сложная система работает на уровне своей максимальной, а не минимальной сложности. Поэтому синергетика способна внести дополнительное измерение в теорию федерализма и преодолеть её ограниченность, связанную с тем, что она видит только простые и застывшие федеративные формы. Синергетика даёт возможность увидеть федеративный правопорядок в состоянии максимальной сложности и динамики.
Всемирная федерация
Кроме описанного нами юридического мегатренда, ведущего к структурированию сверхгосударственных федеративных систем цивилизационного масштаба, в современном мире значительную роль играет тенденция эволюции права, ведущая к созданию всемирной федеративной системы права. Она не является определяющей и не может в современных условиях привести к созданию всемирного государства, однако действие её, связанное с процессами глобализации, настолько существенно, что в будущем может трансформировать и отчасти нейтрализовать тенденции, ведущие к цивилизационному федерализму. Поэтому для того, чтобы верно представить себе роль элементов теории федерализма в структурировании глобальной системы права в современных условиях мы должны кроме тенденций, ведущих к цивилизационному федерализму принять во внимание те тенденции, которые ведут к образованию всемирной федерации.
Прежде всего, отметим, что юридический мегатренд, ведущий к созданию мирового государства относится к категории постоянно действующих, поскольку каждая локальная система права стремится к контролю максимального пространства, и возник в процессе возникновения первых государств. Академик B.C. Нерсесянц пишет: «Сущностное единство права и государства (как правовой формы организации публичной власти) предопределяет однородность и общую направленность их универсалистских регулятивно-упорядочивающих свойств, функций и характеристик. В том или ином виде это общее универсалистское начало проявляется во всех исторических типах и формах государства, во всех аспектах и направлениях организации и функционирования государственной власти».140 «Универсальность права, в которой общеобязательность права обусловлена его общезначимостью и правомерна (допустима и справедлива) лишь в пределах такой общезначимости тех или иных официально-властных установлений, по сути своей соответствует потребностям и тенденциям социальной жизни людей к установлению единого и всеобщего (универсального, глобального) правопорядка на уровне как внутригосударственных, так и международных отношений. Развитие человеческой цивилизации от ее истоков до современности - это движение от различных локальных историй ко все более всемирной всеобщей истории человечества, что сопровождается сменой этапов, ступеней различных, конкретно-исторически обусловленных процессов общесоциальной глобализации и соответствующих этим процессам правовых норм, форм и процедур их юридического выражения, упорядочения и закрепления».141 Н.А. Бердяев, замечая стремление каждого государства преодолеть свою локальность и распространить власть до всемирного масштаба, пишет: «... С одной стороны государство хочет быть отдельным национальным государством в ряду других, имеющим пределы и индивидуальные формы, с другой стороны оно стремится переступить пределы особого государства и стать государством мировым».142 Теоретик права Густав Радбрух описал это стремление следующим образом: «Сутью правового порядка является стремление к универсальности. Право не может ограничиться частичным регулированием, не высказавшись при этом по поводу неурегулированных человеческих отношений путем выделения урегулированных посредством того, что неурегулированные отношения не будут вызывать правовых последствий. Поэтому «лишенное права пространство» всегда является таковым лишь в силу «собственной воли правопорядка», причем не в точном смысле этого слова, не как неурегулированное правом, а как правовое пространство в негативном смысле, в котором отрицаются правовые последствия урегулированной правом сферы фактических отношений. Правопорядок не желает, чтобы в так называемом «незаполненном правом пространстве» было бы что-то, что являло бы собой противоречие в самом себе. Видимая анархия наряду или над правопорядком в действительности представляет собой анархическое регулирование данной сферы фактических отношений правопорядком, его согласия на свободу рук действующих в этой среде сил. Другой правопорядок также действует с точки зрения какого-либо определенного правопорядка лишь потому, что этот последний предоставил место первому. И соответственно каждый следующий правопорядок притязает на то, чтобы действовать в этом пространстве самостоятельно и уже со своей стороны создать возможность для действия других правопорядков. Поэтому каждый правопорядок притязает на действие по всему земному шару... Каждый правопорядок притязает на то, чтобы стать всемирным правом». Как одно из основных противоречий права XX века Радбрух видит столкновение данного стремления каждого отдельного правопорядка национальных государств к глобальному контролю с существованием системы международного права, ограничивающей национальные правопорядки. Единственным выходом из этого противоречия он посчитал создание в будущем федеративного мирового государства. С точки зрения Радбруха мировая федерация необходима не только для устранения глобальных противоречий системы права, но и для свободного развития культуры. «Создавать человеческие ценности, обособленную национальную культуру и передавать это последующим поколениям, распознавать в ценностях материальной культуры черты национального характера- вот единственный вид самосознания народа. Поскольку культура, с одной стороны, направлена на наднациональные цели, поскольку, с другой стороны, эти культурные цели могут реализоваться только в нации и в национальной форме, следует стремиться к созданию международного культурного сообщества на основе разнообразия национальных культур, к единой, но децентрализованной организации мира».144 Такое единое всемирное федеративное образование возможно, по Радбруху, только вследствие устранения тех концептуальных основ, на которых основано современное право, то есть концепции государственного суверенитета. В концепциях суверенитета, по его мнению, заключено фатальное противоречие, ведущее к разрушению права. «Теория суверенитета нуждается в критике. Концепция международного права как анархистского координирующего права исходит из возможности существования большого числа суверенных государств.
Похожие диссертации на Элементы теории федерализма
