Содержание к диссертации
Введение
Глава I Социо-и правогенез охранительных отношений 15
1. Социальные и политические факторы социо-и правогенеза охранительных отношений 15
2. Охранительные правоотношения в условиях формирования основных правовых систем 33
3.Охранительные правоотношения в политико-правовой истории России 53
4. Современные интерпретации охранительных правоотношений 84
Глава II Реализация охранительных правоотношений в современной России 123
1. Правоохранительная система как субстанциональная основа реализации охранительных правоотношений 123
2. Теоретические проблемы правовой идентефикации властных субъектов реализации охранительных правоотношений 156
3. Юридические гарантии обеспечения прав и законных интересов субъектов охранительных правоотношений с участием органов внутренних дел 189
Заключение 214
Литература 220
- Социальные и политические факторы социо-и правогенеза охранительных отношений
- Охранительные правоотношения в условиях формирования основных правовых систем
- Правоохранительная система как субстанциональная основа реализации охранительных правоотношений
- Теоретические проблемы правовой идентефикации властных субъектов реализации охранительных правоотношений
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена необходимостью поиска путей повышения эффективности использования всего арсенала юридических средств воздействия на общественные отношения в целях их упорядочения, охраны и защиты от противоправных посягательств.
Процессы осуществления в России крупномасштабных преобразований во всех сферах жизнедеятельности людей наглядно демонстрируют, что допущенные при этом просчеты и ошибки могли бы быть менее болезненными для общества, а достигнутые позитивные результаты - более значимыми, если бы проводимые реформы в политической, социальной, экономической и административной сферах опирались на прочный правовой фундамент, в полной мере используя регулятивный и охранительный потенциал современного российского права.
При всей взаимосвязи и взаимозависимости регулятивной и охранительной функции права каждая из них в то же время носит относительно самостоятельный характер, реализуется посредством относительно самостоятельных юридических средств, приобретая в определенном смысле самодостаточный характер. Данное утверждение позволяет выделить охранительную функцию в качестве обособленного направления правового воздействия, процессу которого соответствуют собственные компоненты, в частности, охранительные юридические нормы, акты их применения, охранительные правоотношения. Охранительные правоотношения, представляя собой юридическую связь между субъектами права, выступает как некий эталон фактического общественного отношения. В этой связи состояние правопорядка находится в прямой зависимости от того, насколько действия граждан совпадают с их правами и обязанностями, вытекающим из охранительного отношения, и, соответственно, деятельность органов государственной власти соответствует их компетенции, правам и обязанностям,
Не снижающийся уровень преступности и правонарушений, бюрократизация государственного аппарата, многочисленные факты злоупотреблений
4 должностными лицами своими полномочиями, оказывая деструктивное влияние на процессы формирования России как демократического правового государства, свидетельствуют о том, что охранительный потенциал права используется неэффективно, а фактические общественные отношения все в меньшей степени соответствуют тем моделям поведения граждан и должностных лиц, которые предусмотрены охранительными правоотношениями.
Выяснение причин подобного рассогласования является актуальной научной и практической задачей, требующей для своего решения переосмысления многих сложившихся стереотипов интерпретации сущности и содержания охранительных правоотношений, форм и методов реализации охранительных норм, содержания правоохранительной деятельности, юридической типоло-гизации субъектов ее осуществления. При этом необходимо учитывать, что бытие права не является обособленной сферой общественного бытия людей, отделенной от иных социальных сфер какой-либо резко очерченной границей, поэтому правовая реальность как совокупность правовой действительности и правовой деятельности формируется под воздействием множества факторов политико-правового, экономического, социокультурного характера, не остающихся неизменными на различных этапах развития общества и государства. В этой связи формирование современной теории охранительных правоотношений должно опираться на ретроспективный анализ влияния этих факторов на правовую реальность с тем, чтобы избежать повторение ошибок прошлого и не утратить то позитивное, что было достигнуто в политико-правовой мысли и юридической практике.
Отмеченные обстоятельства обуславливают научную и практическую значимость вопросов, определивших «проблемное поле» исследования, его объект и предмет, цели, задачи, логику осмысления и интерпретации теоретического и эмпирического материала.
Объектом исследования выступают сущность и содержание охранительных правоотношений; факторы общественного развития, определившие их эволюцию в процессе социо- и правогенеза; общественные отношения, воз-
5 никающие в процессе реализации охранительных норм и функционирования правоохранительных институтов.
Предмет исследования включает: категориальный аппарат, при помощи которого осуществляется феноменологическая характеристика охранительных отношений на различных этапах развития общества и государства, а также соответствующие этим этапам формы их практического воплощения; нормативные, институциональные и функциональные составляющие механизма реализации охранительной функции права и охранительных правовых норм в современной России.
Цели и задачи исследования. Целью исследования является теоретико-правовой анализ генезиса и эволюции содержания и форм практического воплощения охранительных правоотношений для обоснования концептуальной модели повышения эффективности правоохраны, адаптированной к реалиям современного российского общества.
Исходя из обозначенной цели исследования, диссертантом решались следующие научные задачи:
исследовать факторы цивилизационного развития, обусловившие возникновение охранительных отношений;
раскрыть на основе историко-правового и сравнительно-правового анализа основные тенденции эволюции содержания охранительных правоотношений в условиях различных правовых систем;
исследовать особенности возникновения и развития охранительных правоотношений в контексте политико-правовой истории России;
раскрыть особенности интерпретации охранительных правоотношений в современной отечественной юридической науке;
— исследовать логико-правовую взаимосвязь понятий «охранительная
функция права», «правоохранительная система», «правоохранительная дея
тельность» и на этой основе обосновать институциональную и функциональ
ную составляющие реализации охранительных правовых норм и практиче
ского воплощения охранительных правоотношений;
обосновать юридические критерии типологии властных субъектов охранительных правоотношений и на этой основе провести их классификацию;
раскрыть содержание и механизм реализации юридических гарантий обеспечения прав и законных интересов субъектов охранительных правоотношений с участием органов внутренних дел.
Методологическую основу диссертации составили принципы познания социальных явлений, в том числе политико-правовых идей, теорий, концепций в их историческом развитии и вместе с тем во взаимосвязи, взаимообусловленности, с точки зрения теории и практики, истории и современности.
В ходе работы над диссертацией использовались методы структурного и функционального анализа, формально-юридический метод, методы истори-ко-правового исследования и сравнительного правоведения, построения гипотез, интерпретации правовых идей, формально-логический метод толкования нормативных правовых актов, метод теоретико-правового моделирования, а также методы конкретных социологических исследований.
Теоретической основой диссертационного исследования послужили труды отечественных и зарубежных ученых, принадлежащих к различным научным направлениям и школам и являющихся выразителями различных взглядов на обозначенную темой исследования проблематику.
Для формулирования научных положений и выводов диссертант опирался на фундаментальные труды классиков политико-правовой мысли: Аристотеля, Бодена, Беккариа, Гегеля, Дидро, Канта, Макиавелли, Платона; творческое наследие видных российских и зарубежных правоведов: И.Е. Андреевского, Хр. Вольфа, В.М. Гессена, И. Зонненфельса, Г. Еллинека, И.А. Ильина, Б.А. Кистяковского, Н.М. Коркунова, П.И. Новгородцева, Р. Моля, B.C. Соловьева, И.Т. Тарасова, Е. Н. Трубецкого, И.Г. Фихте, А.С. Хомякова, Б.Н. Чичерина, Г. Ф. Шершеневича.
В процессе подготовки диссертации были обобщены и проанализированы точки зрения, теоретические модели и концепции, получившие свое отражение в работах Ю.Е. Аврутина, С. С. Алексеева, В.Д. Ардашкина, В. К. Бабае-
7 ва, М.И. Байтина, А.Г. Братко, С.Н. Братуся, А.Б. Венгерова, В.М. Горшене-ва, В.Г. Графского, В.М. Баранова, П. П. Баранова, Ю.И. Гревцова, В.Н. Кар-ташова, Д.А. Керимова, С.Ф. Кечекьяна, В.Я. Кикотя, Ю.М. Козлова, В.Н. Кудрявцева, Э.В. Кузнецова, В.В. Лазарева, О.Э. Лейста, А.В. Малько, В.Н. Малахова, Н.И. Матузова, М.Н. B.C. Нерсесянца, В.Н. Протасова, Т.Н. Радь-ко, В.М. Романовской, Р.А. Ромашова, И.С. Самощенко, Л.И. Спиридонова, Ю.К. Толстого, И.Е. Фарбера, P.O. Халфиной, В.Е. Чиркина, М.Д. Шаргород-ского, А.И. Экимова, Л.С. Явича и др.
При подготовке выводов и предложений диссертант опирался на анализ историографических источников, касающихся формирования и функционирования субъектов правоохраны, в том числе в Российской Империи и СССР, международно-правовые акты и стандарты в сфере правоохранительной деятельности, действующие нормативно-правовые акты Российской Федерации, регламентирующие функционирование ее правоохранительной системы, данные государственной статистической отчетности, материалы опубликованных социологических исследований, относящихся к избранной теме.
Научная новизна диссертации определяется авторским подходом к формированию «проблемного поля» исследования и его анализу с учетом разработанности соответствующих вопросов в отечественной и зарубежной юридической науке.
Диссертация является комплексным монографическим историко-правовым и теоретико-правовым исследованием категории «охранительное правоотношение», соотнесенным с процессами формирования и развития как теоретических представлений о их сущности и содержании, так и практики правоохраны общественных отношений на различных этапах цивилизационного развития общества и государства.
Новизной отличается авторский подход к анализу и интерпретации факторов общественно-исторического развития человеческого общества, обусловивших возникновение и развитие охранительных социальных норм и отношений, формирование национальных правоохранительных систем и юриди-
8 ческих механизмов их функционирования. При этом диссертант рассматривает различные формы бытия права, в том числе и как определенную комму-
v никативную систему, обеспечивающую движение социально-нормативной
информации в синхроническом и диахроническом направлениях.
# Это позволило применительно к различным этапам цивилизационного раз
вития общества и государства, в том числе политико-правовой истории Рос
сии, раскрыть процесс социо- и правогенеза целей, объектов и субъектов
правоохраны; предложить и обосновать адаптированную к процессам фор-
(>* мирования в Российской Федерации правового государства и гражданского
общества теоретико-концептуальная модель нормативной и институциональной составляющих правоохранительной системы, включая принципы ее
* функционирования; с учетом международно-правовых норм и стандартов
правоохранительной деятельности обосновать содержание и механизмы реа
лизации юридических гарантий обеспечения прав и законных интересов
субъектов охранительных правоотношений с участием органов внутренних
.' дел.
На защиту выносятся следующие основные положения: 1. Охранительные отношения как специфическая разновидность общественных связей, возникая и развиваясь одновременно с человеческой цивилизацией, были и остаются одним из ведущих условий ее сохранения и эволюционного развития. Формирование охранительных отношений связано с появлением в первобытном обществе нормативных форм поддержания соци-
' ального порядка - традиций, ритуалов, мифологем, а также табу, содержа-
щих одновременно моральные, религиозные, экономические и физические
санкции и выступавших как нормы-обычаи, которые носили запретительно-
предписывающий, публичный характер, являлись прообразом правоохрани
тельных норм, определяющих права и обязанности участников охранитель
ных отношений, условия применения к нарушителю мер принудительного
V воздействия, характер и содержание этих мер.
Преемственность универсальных протоправовых охранительных норм и
9 охранительных отношений и последующей, формирующейся в процессе со-
цио- и правогенеза практики правового регулирования, обусловлено диахро-
1 ничностью движения социально-нормативной информации, с одной стороны,
придающей в условиях конкретной государственности специфическую инди-
) видуальность национальным системам права, с другой стороны, способст-
вующей консолидации этих систем в правовые семьи, для которых характерны известная близость правовой идеологии, юридической технологии и правоприменительной практики.
р1 2. Правоотношение как юридическая форма конкретного общественного
отношения и юридическое взаимодействие между субъектами в связи и по поводу субъективных прав и юридических обязанностей объективируется в
^ тех пределах, которые очерчены правовой реальностью конкретного государ-
ства, и содержательно эволюционируют одновременно с эволюцией этой реальности. Правовая реальность как единство правовой действительности и правовой деятельности, детерминируется множеством социокультурных, экономических, политических, этносопсихологических факторов, обуславливающих функционирование правовой системы конкретного государства и отражающих различные формы бытия права, включая его отражение в обыденном и профессионально-юридическом правосознании, нормативно-ценностные, организационно-институциональные и деятельностные средства реализации его функций.
А>
3. Материальной и процессуальной (нормативно-правовой, организационно-правовой, процедурно-правовой, деятельностной) формой реализации охранительной функции права и правоохранительной функции государства выступает правоохранительная система, складывающаяся из функциональных и институциональных компонентов: охранительных норм, правоохранительных институтов, целей, субъектов и объектов правоохраны, каждый из которых детерминирует юридическое содержание и структуру охранительных правоотношений.
ф Водоразделом между правоохранительными системами демократического
10 правового государства и государства тоталитарного, полицейского выступают: цели государства; содержание, интенсивность, формы и методы его деятельности по достижению «общего блага», обеспечению законности и правопорядка; границы принудительного вмешательства государства в жизнь гражданского общества и частную жизнь граждан. Антиподом правовой государственности в России являлось государство диктатуры пролетариата, а также связанные с его функционированием категории «революционный правопорядок» и «революционная законность». Теоретические истоки содержания и механизмов их обеспечения лежат в радикальных государственно-правовых воззрениях марксизма и анархизма, в идеологии которых (в каждой по своему) категорические императивы охраны объективного права вытеснены революционной целесообразностью, оправдывающей замещение исторически сложившихся общественных отношений (материальных, идеологических, духовных) новой системой «социальных и правовых ценностей», сводящихся в основном к ограничению естественной свободы индивида мерами административного и уголовно-правового принуждения, тотальному контролю государства за поведением своих граждан, суровой каре за инакомыслие -реальное или мнимое.
4. Воплощение идей правовой государственности в практику государственно-правового строительства современной России неразрывно связано с обновлением всех функциональных и институциональных компонентов правоохранительной системы.
В правовой теории и практике ее функциональное назначение должно рассматриваться прежде всего с точки зрения способности эффективно использовать совокупность государственно-правовых средств, методов и гарантий в интересах обеспечения юридической защищенности субъектов права от противоправных нарушений, произвола и беззакония со стороны государственного аппарата, реальных возможностей для активных действий участников охранительных правоотношений, связанных с защитой субъективных прав и законных интересов.
5. Основу нормативной составляющей возникновения охранительных пра
воотношений составляют охранительные правовые нормы, содержащие в се
бе модель правомерности фактических общественных отношений и санкции
за отступление от нее.
Ведущая роль в согласовании такой модели и фактического общественного отношения принадлежит законодательно закрепленным ограничениям, создающим условия для удовлетворения правомерных притязаний контрсубъекта и являющихся средством правового сдерживания противоправного деяния. Правовые ограничения могут содержаться не только в охранительных нормах, но и в предписаниях компетенционного характера, очерчивающих предметы ведения и правомочия государственных органов и их должностных лиц. Соответственно этому юридические инструменты реализации охранительных правоотношений можно подразделить на общеправовые - соответствующие дозволительному типу правового регулирования и относящиеся к деятельности граждан («разрешено все, что прямо не запрещено законом»), и специальные — соответствующие разрешительному типу правового регулирования и относящиеся к деятельности государственных органов («разрешено только то, что разрешено законом»).
Дальнейшее развитие нормативной составляющей реализации охранительных правоотношений должно учитывать, что обязывающие, запрещающие и предписывающие нормы, выражая суть права и правовой регуляции, при их избыточной концентрации существенно ограничивает возможности как граждан в реализации субъективных прав и законных интересов, так и правоохранительных институтов в повышении эффективности своей деятельности. В этой связи повышение эффективности правоохраны и реализация конституционного права граждан на защищу своих прав и свобод всеми способами, не запрещенными законом, предполагает расширение использования в правовой регуляции диспозитивных норм, норм-целей, норм-рекомендаций, норм-стимулов.
6. Для современной России характерна тенденция диверсификации систе-
мы государственных и негосударственных субъектов осуществления правоохранительной деятельности, обеспечивающая их конкурирование и взаимный контроль, однако этот процесс не опирается на четко сформулированную государственную правовую политику, а поэтому происходит недостаточно последовательно и сбалансировано. Особенно негативно это сказывается на организационно-правовом строительстве правоохранительных органов, в первую очередь - органов внутренних дел, находящихся в состоянии «перманентного» реформирования, не всегда вызываемого объективными потребностями общественного развития и недооценивающего охранительный потенциал институтов гражданского общества и самоуправления населения.
Теоретическая значимость диссертационной работы определяется комплексным историко-правовым и теоретико-правовым характером исследования категории «охранительное правоотношение», соотнесенным с процессами формирования и развития как теоретических представлений о их сущности и содержании, так и практики правоохраны общественных отношений на различных этапах цивилизационного развития общества и государства.
Рассмотренные в диссертации факторы общественно-исторического развития человеческого общества, обусловившие возникновение и развитие охранительных социальных норм и отношений, формирование национальных правоохранительных систем и юридических механизмов их функционирования в условиях различных политических режимов образуют комплексную теоретико-правовую характеристику социальной и политико-правовой среды возникновения, развития и прекращения охранительных правоотношений, неразрывно связанной с охранительными правовыми нормами, правоохранительной деятельностью и правоохранительными институтами.
Теоретическое осмысление этих вопросов, в том числе воплощенное в теоретико-концептуальной модели нормативной и институциональной составляющих правоохранительной системы, адаптированной к процессам формирования в России правового государства и гражданского общества, дополня-
13 ет, развивает и конкретизирует разделы теории права и государства, посвященные функциям государства и права, правоохранительным отношениям, механизму правового регулирования. Выводы и предложения диссертанта способствуют развитию междисциплинарности общенаучных и отраслевых
^ связей в юриспруденции, дополняя и конкретизируя отдельные положения
конституционного и административного права, связанные с механизм реализации юридических гарантий обеспечения прав и законных интересов субъектов правоотношений, правовым статусом органов исполнительной власти,
п правовым регулированием организации и деятельности милиции.
Практическая значимость исследования состоит в том, что содержащиеся в нем выводы и предложения могут быть использованы: в научно-
* исследовательской работе при дальнейшей разработке теории правоотноше-
ний; в законотворческом процессе при подготовке нормативно-правовых актов, формулирующих правовую основу функционирования правоохранительных институтов; в преподавании общей теории права и государства, ис-
>'
тории государства и права, истории правовых учений, а также при подготовке и преподавании в рамках отраслевых юридических дисциплин учебных курсов, посвященных проблемам организации и деятельности правоохранительных органов, их участия в обеспечении правового режима законности, взаимодействия с институтами гражданского общества.
Апробация результатов исследования. Рукопись диссертации обсужда
лась и была одобрена на заседании кафедры теории государства и права Мо-
; сковского университета МВД России.
Основные положения и выводы, сформулированные в диссертации, отра
жены в опубликованных автором научных статьях, а также в его выступле
ниях на научно-практических конференциях и семинарах. Результаты науч
ных изысканий диссертанта используются в практической деятельности Де
партамента кадрового обеспечения МВД России при подготовке норматив-
/ ных, распорядительных и методических документов, посвященных междуна-
| родному сотрудничеству в сфере правоохранительной деятельности, импле-
14 ментации в российское законодательство международно-правовых норм и стандартов полицейской деятельности и поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка.
Социальные и политические факторы социо-и правогенеза охранительных отношений
Понятие охранительного правоотношения является одним из наиболее важных, но в то же время и одним из наиболее сложных и спорных в теории права. Тот или иной взгляд на сущность охранительной функции права и правоохранительной функции государства во многом определяется тем типом правопонимания, который присущ исследователю этого феномена. На пример, сторонники естественно-правового и социологического подходов понимают охранительные правоотношения существенно иначе, чем представители юридического позитивизма. Для первых существенное значение будет иметь различение правовых и юридических отношений. При таком подходе, основанном на определенных ценностных представлениях о праве, признаки правовых и юридических отношений будут не совпадать, иной смысл вкладывают в содержание рассматриваемого понятия представители нормативного понимания права. Различные подходы к пониманию правоотношений и механизмов их реализации связаны и с различным толкованием такого понятия, как «правовая система». СЮ. Марочкин, достаточно подробно исследовавший эволюцию взглядов советских и российских теоретиков права на понятие и содержание рассматриваемой юридической категории с середины 60-х и до конца 90-х годов XX века, выделяет три основные точки зрения. Для первой из них характерным является отождествление правовой системы только с формами проявления права (правовыми нормами, правоотношениями и правосознанием); для второй - стремление поставить знак равенства между термином «правовая система» и совокупностью всех правовых явлений, существующих в государстве1; для третьей - включение в содержание термина «правовая система» не только нормативной, правореализационной и идеологической, но и организационной составляющей, представленной совокупностью право-вых учреждений, функционирующих в государстве и обществе . Нетрудно заметить, что при всех различиях трактовки категории «правовая система» понятие «правоотношение» занимает одну из ключевых позиций, позволяя через него и посредством него рассматривать множественность правовых явлений, «увязывая» их с правовой реальностью конкретного государства со всеми вытекающими из этого особенностями его политического режима, национальной правовой системы, механизмов правовой регуляции общественных отношений, включая формы и методы защиты объективного права его субъектов. Один из основателей Гёттенгентской школы права - Г.Ф. Пухта в трактате «Энциклопедия права», вышедшем в 1872 году в Ярославле, отмечал, что «защита от нарушений есть существенная потребность бытия права, она может быть различна, полная или неполная, но без всякой защиты немыслимо никакое право»4. Представляется, что защита права от всех возможных вариантов его нарушения индивидуальными или коллективными субъектами права, в том числе — государством, в конечном итоге и должна обеспечить стабильность общественных отношений и социальных ценностей, находящихся под правовой охраной. Обращение к рассмотрению генезиса и эволюции содержания охранительных правоотношений и механизмов их реализации предполагает обозначение исходной исследовательской позиции автора, что необходимо, учитывая множественность трактовок и самого права и механизмов его реализации. В этой связи полагаем необходимым отметить следующее. «Право, - пишет В.В. Лазарев в статье с симптоматичным названием «Поиск права», - называют естественным и позитивным, объективным и субъективным, народным, судейским, делегированным, санкционированным, подзаконным, партийным, политическим, конституционным, уголовным, международным, частным: И если все это право, то на чем сходятся, к чему обращены многочисленные эпитеты? Свобода и несвобода, воля и неволя, сущее и должное, идеал и реальность — куда обратить взоры? К экономике, политике, классовой борьбе, к социальному единению, к Богу, наконец?»1. Действительно, истина о праве относительна и истины в праве относительны2. Вместе с тем, право, и здесь следует согласится с рядом ведущих отечественных ученых3, будучи наполненным реальным содержанием, выполняет инструментальную роль. Можно спорить о том, что есть право, какую реальность оно отражает, можно по-разному осмысливать происхождение права, расходиться во мнениях на сущность и назначение права и т. д., но если вопрос ставится в практической плоскости, следует признать, что лучше всего для отражения инструментальной роли права служит нормативный подход, поскольку определение права как совокупности охраняемых государством норм позволяет исполнителям правовых предписаний знакомиться с содержанием последних по тексту нормативных актов и сознательно избирать вариант своего поведения. «Сам по себе нормативный подход к праву, — пишет В.В. Лазарев, - был бы неплох. Уязвимым его делает, как это ни парадоксально, государство»1. Однако именно этот недостаток делает нормативный подход продуктивным с точки зрения нашего исследования, поскольку позволяет проследить, как менялось отношение государства и к «реестру» социальных ценностей, охраняемых с помощью имеющихся в его распоряжении средств, и сам «реестр» этих средств. Хорошо известна формула древнеримских юристов: «Ех senatusconsultis et plebiscites crimina exercentur» - преступления возникают из сенатских и народных решений. Широко известно и высказывание К. Маркса 0 том, что «само по себе право не только может наказывать за преступления, но и выдумывать их» . Древнеримская юридическая формула и марксово высказывание как бы охватывают две фундаментальные проблемы, имеющие непосредственное отношение к предмету нашего исследования.
Охранительные правоотношения в условиях формирования основных правовых систем
Как известно, компаративистика выделяет различные правовые системы, которые отличаются особенностями своих характеристик в плане правовой идеологии, юридической технологии и правоприменительной практики1. Различные правовые системы - объективная юридическая реальность, поэтому так важен и интересен вопрос о том, как и насколько эффективно организовано функционирование системы правоохраны в правовых системах различ-ных типов. В основу типологии правовых систем и сведения их в «правовые семьи» могут быть положены многие признаки. Главное, чтобы они обеспечивали сквозной характер выстраиваемой классификационной схемы, чтобы в одной типологической структуре не были представлены элементы, выделенные по различным основаниям. Такой недостаток присущ, на наш взгляд, наиболее известной типологии, предложенной Рене Давидом, который в современном мире выделяет три главные группы правовых систем: романо-германскую правовую семью, семью общего права и семью социалистического права . Не говоря о том, что сам автор вынужден в дальнейшем дополнять предложенную типологию мусульманским, индусским, иудейским и иным правом, само выделение семьи социалистического права выглядит неубедительным, искусственным, поскольку отождествляет юридическую традицию с политической декларативностью. Более обоснованным представляются предложения о выстраивании соответствующей типологии по такому дихотомическому признаку, как религиозно-этическая и культурно-историческая традиция. Дихотомия этого при- знака заключается в том, что его содержательные элементы неразрывно связаны друг с другом, хотя в той или иной правовой системе (семье) на первый план могут выступать либо первый, либо второй. Принципиальным же является тезис о том, что право, как и формы его охраны связаны с духовной культурой, корни которой познаются не только и даже не столько с позиций дедуктивно-индуктивных обобщений и нивелировок, сколько с точки зрения подлинно человеческих (одухотворенных) отношений, имеющих свою метафизику: мораль, религию, национально-историческую специфику1. С учетом отмеченных обстоятельств целесообразно выделить следующие типы правовых семей: романо-германскую, англосаксонскую, исламскую, индусскую, дальневосточную, латиноамериканскую, африкано-азиатскую, славянскую. Данная типология не претендует на оригинальность, т.к. вполне согласуется с имеющимися классификациями, и имеет преимущественно операциональное назначение - попытаться установить зависимость между типом правовой семьи и содержательными характеристиками функционирования правоохранительной системы. Романо-германская система права (в семью которой входят национальные правовые системы Франции, ФРГ, Италии, Испании и других стран) сформировалась в континентальной Европе, поэтому она иначе именуется континентальной. Ее отличительными чертами являются ориентация на публичное право (включение в сферу правового регулирования отношений между управителями и управляемыми, администрацией и частными лицами), иерархичность законодательной базы, кодификация, оптимальная обобщенность правовых норм, регламентация и декретизация законодательных актов, позитивизм, понимаемый как признание главенствующей роли закона. «Закон, -отмечает Рене Давид,- как будто охватывает во всех странах романо-германской системы все аспекты правопорядка. Юристы и сам закон теоретически признают, что законодательный порядок может иметь пробелы, но практически эти пробелы незначительны». Юридическую традицию романо-германской системы права возводят либо к римскому праву, либо к эпохе Возрождения, когда университетские толкователи положений римского частного права - глоссаторы и постглоссаторы - отработали логические принципы, конструкции, обобщенные юридические формулы . При этом недооценивается значение идеологии Реформации, явившейся духовной предтечей эпохи Просвещения, юридические идеи которой (в частности, теория разделения властей Ш. Монтескье) была воспринята характеризуемой правовой системой. Религиозно-этической основой романо-германской системы права выступают протестантизм с его гипертрофированным рационализмом и экуменический католицизм с его завышенным притязанием на светскость. По существу, именно они в многом определили культурно-историческую традицию континентальной Европы: модернизацию сознания через религиозный фанатизм и научный атеизм. Отсюда и ярко выраженный антропоцентризм рассматриваемой системы права (как в плане утилитарного юридизма, гак и в смысле абсолютизации «прав человека»). В итоге и то, и другое вызывает отчуждение гражданина от общества и проявление индивидуализма. Такой индивидуализм, вообще характерный для Запада, не преодолевается провозглашением концепции правового государства (Rechisstaat), возникшей и разработанной именно в романо-германской системе права и во многом связанной с именем Роберта фон Моля.
Правоохранительная система как субстанциональная основа реализации охранительных правоотношений
Специфика охранительных правоотношений заключается в двоякой функциональной нагрузке, которую они несут. В рамках этих отношений обеспечивается правомерное поведение граждан и организаций. Вместе с тем, при помощи охранительных отношений физические и юридические лица получают возможность влиять на государство, понуждая его к выполнению взятых на себя обязательств и, прежде всего, к соблюдению действующих законов, подчинению режиму законности. Функциональное назначение охранительных правоотношений - это некая гипотетическая идеальная модель. Едва ли, например, в условиях диктатуры реально осуществимо влияние отдельных субъектов права на государство и тем более понуждение его к ограничению трансгрессивной природы государственной власти. Едва ли реально возможна и ситуация, когда в условиях анархии, правового нигилизма, обнищания широких масс населения обеспечивается правомерное поведение всех участников общественных отношений. Возникает вопрос о реализации охранительных правоотношений. Использование нами термина «реализация» требует некоторых пояснений. Общепринятым является суждение о том, что правоотношение - эта форма реализации нормы права, а правовая норма и правоотношение соотносятся как причина и следствие. Логично предположить, что реализация правовой нормы как причина порождает и реализацию правоотношения как следствие. В нашем представлении реализация правоотношения - это процесс его возникновения, развития и завершения, т.е. то, что сопутствует реализации правовой нормы и правовому воздействию на общественные отношения, это процесс его объективации в поведении и деятельности субъектов. Охранительное правоотношение выступает как некая идеальная модель юридической связи субъектов в связи и по поводу субъективных прав и юридических обязанностей. Схематично соотношение правовой нормы, правоотношения и общественного отношения выглядит следующим образом: Урегулированное нормой права фактическое общественное отношение может соответствовать либо не соответствовать модели, предусмотренной в охранительном правоотношении. В первом случае можно говорить о реализации охранительного отношения в фактическом поведении субъектов права, во втором случае правовая регуляция не достигает своей цели и вместо правоотношения мы имеем противоправное поведение, правонарушение. По нашему мнению, аналогичная ситуация складывается и тогда, когда идет речь о юридической ответственности. Если она наступает и достигает своей цели, охранительное правоотношение реализовалось, воплотилось в конкретный юридически и социально значимый результат - в законность и правопорядок. Если же юридическая ответственность за правонарушение не наступила (например, преступление не раскрыто) или не достигла своей цели (например, не возмещен материальный ущерб, совершено новое правонарушение и т.д.) охранительное отношение осталось - полностью или частично - не реализованным. Вполне очевидно, что правоотношения в целом, в том числе и охранительные, реализуются лишь в тех пределах, которые очерчены правовой системой данного конкретного общества. Общие контуры проблемы интерпретации этого понятия мы наметили в предыдущей главе, когда формулировали исходные теоретико-методологические посылки диссертационного исследования. Тогда же нами были приведены аргументы СЮ. Марочкина, выделяющего три ведущих точки зрения на содержание понятия «правовая система», соответственно, отождествляющих ее с формами проявления права (правовыми нормами, правоотношениями и правосознанием); ставящих знак равенства между термином «правовая система» и совокупностью всех правовых явлений, существующих в государстве; включающих в содержание термина «правовая система» не только нормативную, правореализационную и идеологическую, но и организационную составляющую, представленную совокупностью правовых учреждений, функционирующих в государстве и обществе1. Не вступая в дискуссию по поводу дефиниций правовой системы, отметим, что нам близка позиция С.С. Алексеева, считающего, что в этом понятии право берется в единстве с его проявлениями, с «сопровождающими» его компонентами правовой действительности2, существенной составной частью которой является правовая деятельность или юридическая практика3. Неслучайно поэтому, по мнению А.В. Малько, понятие «правовая система» отражает комплексную оценку юридической сферы жизни общества4. Правовая система является системой потому, что складывается из целого комплекса взаимосвязанных и взаимодействующих подсистем, в свою очередь являющихся системными образованиями1, выполняющими определенные функции системного целого. Среди интегративных функций правовой системы одной из центральных является охранительная, реализация которой связана с функционированием правоохранительной системы, складывающейся из совокупности государственно-правовых средств, методов и гарантий, обеспечивающих защищенность индивидуальных и коллективных субъектов от нарушения их прав и законных интересов2. Правоохранительная система неразрывно связана с правовой системой, воспроизводит ее основные черты как минимум в силу трех обстоятельств: во-первых, она опирается на доктрину и догму позитивного права, являющихся компонентом правовой системы; во-вторых, она воспроизводит юридическую практику применительно к охранительной сфере жизнедеятельности общества как реальный юридический и социальный результат осуществления правоохранительной функции права и правоохранительной функции государства; в-третьих, она использует те юридические средства, которые созданы государством для функционирования правовой системы, включая специализированные институты государственности - обособленные организационно-функциональные структуры в системе государственного регулирования3. В силу отмеченных обстоятельств, которые можно рассматривать как фундаментальные генетические связи между правовой системой и правоохранительной системой (связи возникновения, развития, функционирования), правоохранительная система складывается из разноуровневых взаимосвязанных и взаимообусловленных материальных и процессуальных компонентов-подсистем, обеспечивающих реализацию ее социального предназначения. Это - нормативная (охранительные правовые нормы), организационная (правоохранительные органы) и деятельностная (правоохранительная деятельность) подсистемы, связанные с правовой системой такими категориями, как цели правоохраны, субъекты и объекты правоохраны. Отмеченные обстоятельства позволяют рассматривать правоохранитель- ную систему как субстанциональную основу, т.е. объективную реальность возникновения, развития и прекращения охранительных правоотношений, поскольку вне названных выше ее материальных и процессуальных компо- нентов правоохранительные отношения не могут существовать реально. Юридические нормы и правоотношения, с одной стороны, по образному выражению А.Г. Братко, образуют «инфраструктуру правоохранительной системы», с другой стороны, они опосредуют правоохранительную деятельность юридических учреждений.
Теоретические проблемы правовой идентефикации властных субъектов реализации охранительных правоотношений
Рассматривая в предыдущей главе современные представления о содержании и структуре охранительных правоотношений, мы касались и вопроса о субъектах этих отношений, подчеркивая, что в качестве таковых выступают лица - носители предусмотренных юридической нормой субъективных прав и юридических обязанностей. Вопрос о субъектах реализации охранительных правоотношений одновременно и прост, и чрезвычайно сложен. Прост потому, что ответ на него очевиден: коль скоро охранительные отношения - это функциональная разновидность правоотношений, то их субъектами выступают субъекты права, которые используют свою праводееспо-собность при возникновении определенных ситуаций, предусмотренных охранительными правовыми нормами. С этих позиций субъектом правоохранительного отношения, как мы уже отмечали, может быть обладающее правосубъектностью лицо, в отношении (либо от имени) которого осуществляются права и юридические обязанности, связанные с обеспечением и защитой субъективных интересов. При этом классификация субъектов охранительных правоотношений не вызывает каких-либо трудностей и может быть сведена к классической схеме выделения индивидуальных и коллективных субъектов с их последующей дифференциацией, соответственно, на физических лиц (граждан, лиц с двойным гражданством, лиц без гражданства, иностранцев) и юридических лиц (государственные органы, организации, учреждения, негосударственные организации)1. Сложность классификации субъектов охранительных отношений объясняется их спецификой, связанной с государственным принуждением и реализацией юридической ответственности. Это означает, что как минимум одной стороной охранительных правоотношений, возникающих в публично-правовой, а нередко и в частноправовой сферах, должен выступать властный субъект, полномочный реализовывать соответствующие предписания правовых норм в процессе юридической деятельности, применяя при необходимости меры принуждения и юридической ответственности. В качестве такого обязательного властного субъекта выступает государство в лице органов государственной власти и их должностных лиц. Отмеченные обстоятельства приводят к достаточно сложной объяснительной схеме реализации охранительных правоотношений, определяя организационные координаты функционирования правоохранительной системы и выделение такого ее специфического компонента как правоохранительные органы. Термин «правоохранительные органы» в российской юридической литературе относительно часто стал употребляться сравнительно недавно. Специальные научные исследования по проблемам понятия, классификации правоохранительных органов, их взаимодействия с другими органами государства появились только в начале 80-х гг.2, хотя о правоохранительной деятельности стали писать несколько раньше — в конце 50-х-начале 60-х гг. прошлого века. Часто данный термин употребляется наряду с другими, связанными с ним словосочетаниями: «правоохранительная деятельность», «деятельность правоохранительных органов», «система правоохранительных органов», «правоохранительная система» и др. Например, А.Г. Братко прослеживает следующую логическую цепочку взаимосвязи этих понятий: «правоохранительная система — система правоохранительных органов — деятельность правоохранительных органов — правоохранительные органы»2. По его мнению, критериями отнесения какого-либо органа государства к правоохранительным выступают осуществление правоохранительной деятельности и возможность применения государственного принуждения. качестве одного из критериев возможность принудительного воздействия на правонарушителя, в то же время включил в перечень правоохранительных органов нотариат, органы юстиции, народного контроля, товарищеские суды, не обладавшие соответствующими полномочиями. Примерно такой же «на- бор» правоохранительных органов, за исключением товарищеских судов, со- держится и в учебниках по курсу «правоохранительные органы», опубликованные в середине 90-х гг. прошлого столетия1. В.А. Моршинин полагает, что «...термин «правоохранительные органы» неудачен. Круг органов, включаемых в это понятие, чрезвычайно широк... носит собирательный характер и не отражает существа всех юрисдикцион-ных органов государства в силу различного их правового статуса»2. По его мнению понятие «система правоохранительных органов» следует заменить на понятие «система юрисдикционных органов», включив в нее среди прочих группу правоохранительных органов - КГБ, МВД, Следственный комитет, Координационный комитет и Спецслужбу при Президенте .
