Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Общая характеристика дозволения как способа правового регулирования 15
1. Способы правового регулирования: понятие, признаки, классификация 15
2. Дозволение как особый способ правового регулирования 34
3. Функции юридических дозволений 62
ГЛАВА II. Виды правовых дозволений 88
1. Критерии подразделения дозволений на виды 88
2. Основные разновидности дозволений 104
2.1. Субъективные права 104
2.2. Свободы 121
2.3. Законные интересы 136
3. Использование дозволений в отраслях российского права 148
ГЛАВА III. Российская правовая политика в сфере дозволений в современных условиях 162
Библиография
- Способы правового регулирования: понятие, признаки, классификация
- Дозволение как особый способ правового регулирования
- Критерии подразделения дозволений на виды
- Основные разновидности дозволений
Введение к работе
Актуальность темы исследования. За последние два десятилетия в жизни российского общества произошли существенные изменения, затронувшие политическую, социально-экономическую, духовно-нравственную и, естественно, правовую сферы. Последняя находится на «особом положении», ибо, с одной стороны, является во многом производной от всех остальных, с другой — в некотором роде предопределяет их. В этой связи бурно протекающие в нашей стране правовые процессы требуют глубокого теоретического осмысления.
Дозволение, запрет и позитивное обязывание — «три кита», на которых базируется регулятивная мощь права. Данные способы воздействия на поведение людей успешно прошли «испытание временем», сохранившись в практически неизменном виде с момента зарождения первых правовых институтов до наших дней.
Однако развитие социума с появлением новых, модернизацией имеющихся, отмиранием устаревших отношений неизбежно оказывает влияние на «расстановку сил» внутри означенной «триады». Если прошлый век по большей степени прошел «под знаком» ограничивающего сектора механизма правового регулирования с доминированием запретов и обязываний, то век наступивший можно охарактеризовать как «эру дозволений».
Прежняя командно-административная система в условиях стремительно развивающихся рыночных отношений оказалась малоэффективной. Назрела необходимость кардинальных перемен, глобальной перестройки всего регулятивного механизма. Только принципиальная смена курса с запретительного на общедозволительный могла помочь России адаптироваться к общемировым тенденциям и процессам, дать новый импульс развитию страны. Именно дозволение — способ, базирующийся на такой важнейшей общечеловеческой ценности, как
4 свобода, становится главным орудием преобразований, «ударной силой» проводимых реформ.
Дозволение — «визитная карточка» механизма правового регулирования России XXI века, определяющее правовое средство, призванное обеспечить социальную свободу и активность граждан, осуществление реальных прав человека, действительную демократию, творчество и созидательную деятельность людей. Ведущее положение дозволений в системе воздействия на общественные отношения — это не чья-то прихоть, не решение «сверху». Таков закономерный итог эволюционного развития социума. Дозволения ныне прочно обосновались в политике, экономике, праве.
Человек, его права и свободы провозглашаются высшей ценностью не только на высшем внутригосударственном уровне — в Основном законе страны, но и в международных масштабах. Современному праву присущ человекоцентристский подход, базирующийся на предоставлении индивидам и их объединениям широчайшего спектра возможностей для удовлетворения своих интересов.
Активность, инициатива, самостоятельность, предприимчивость, «здоровое» честолюбие, стремление к самореализации приобретают характер аксиологических идеалов для современного человека. Дозволение как способ правового регулирования в полной мере отвечает потребностям времени, заключает в себе минимум условий для максимального раскрытия творческого потенциала личности. Не страх перед наказанием, а искренняя заинтересованность в получении положительных результатов становятся двигателем правозначимого поведения личности, что предопределяет действенность не только управомочивающих норм, но и всей системы правовых средств.
См.: Шафиров В.М. Обеспечение права: человекоцентристский подход. Красноярск, 2005.
Научная и практическая значимость работы. Проблема эффективного функционирования механизма правового регулирования является одной из самых сложных, требующих не единственного, раз и навсегда данного решения, а постоянного поиска наиболее подходящего в данный момент варианта. Подобный подход является предпосылкой истинной демократизации политических процессов, результативности экономических реформ, нравственного возрождения общества.
Надо осознать тот факт, что дозволение — не внезапно найденный «философский камень», способный излечить все недуги общества. Нельзя, поддавшись общей эйфории, бездумно применять его «налево и направо». Это правовое средство, причем сколь действенное, столь и потенциально опасное, а потому требующее внимательного, всестороннего, системного изучения. Только надежная теоретическая база, которой на настоящий момент мы, к сожалению, не' имеем, может стать залогом правильного, эффективного применения дозволений в практической деятельности.
Научное значение выполняемого исследования заключается прежде всего в избранной тематике. Теоретические обобщения, связанные с раскрытием сущности, качественных характеристик, видовой градации дозволений займут свое место в исследовании проблемы механизма правового регулирования, инструментальной концепции ' права, (приобретающей в последнее время все большую актуальность), а также системе взглядов на положение личности в современном обществе.
Рассмотрение закономерностей использования дозволений в различных отраслях права, анализ положительных и отрицательных тенденций, порожденных практикой последних лет, помогут систематизировать имеющуюся информацию и выработать соответствующие рекомендации. Практическая значимость работы обусловлена формулированием конкретных предложений по оптимизации правовой политики в сфере дозволений, которые могут использоваться в правотворческой, правоприменительной и правоинтерпретационной деятельности, будут
способствовать минимизации возможных ошибок. Также результаты диссертационного исследования способны оказать практическую пользу в учебном процессе при преподавании курса теории государства и права, отраслевых юридических дисциплин, при написании курсовых, дипломных работ.
Степень разработанности проблемы. Избранная для диссертационного исследования тема в том или ином виде получила отражение в довольно значительном количестве научных работ. Вопросы прав и свобод личности активно изучались учеными-правоведами дореволюционного периода, такими как П.Г. Виноградов, Б.П. Вышеславцев, В.М. Гессен, Л. Дюги, Р. Иеринг, Б.А. Кистяковский, Н.М. Коркунов, И.В. Михайловский, П.И. Новгородцев, П.А. Сорокин, В.Ф. Тарановский, Б.Н. Чичерин.
В XX в. различные аспекты проблемы воздействия права на поведение людей посредством предоставления возможности выбора варианта поведения исследовались в трудах С.С. Алексеева, М.И. Бантина, С.Н. Братуся, В.М. Ведяхина, Н.В. Витрука, A.M. Витченко, В.М. ГорЩенева, И.Я. Дюрягина, О.С. Иоффе, С.Ф. Кечекьяна, С.А. Комарова, В.Н. Кудрявцева, Е.А. Лукашевой, А.В. Малько, Н.И. Матузова, П.Е. Недбайло, B.C. Нерсесянца, А.Б. Пешкова, В.Д. Сорокина, Ю.А. Тихомирова, P.O. Халфиной, О.И. Цыбулевской, М.Д. Шаргородского, К.В. Шундикова, А.И. Экимова, Л.С. Явича, В.Ф. Яковлева.
Однако в большинстве работ упомянутых авторов дозволения либо рассматривались в контексте теории способов, методов, механизма правового регулирования в целом (A.M. Витченко, В.М. Горшенева, П.Е. Недбайло, А.Б. Пешкова, В.Д. Сорокина, К.В. Шундикова), либо изучались на примере отдельных их разновидностей (Н.И. Матузовым, А.В. Малько, P.O. Халфиной и др.).
Не умаляя значимости трудов упомянутых ученых, следует отметить, что проблема дозволения как способа правового регулирования в такой
7 краткой, но в то же время емкой формулировке еще не ставилась. Более того, наукой не выработано и единой дефиниции дозволения, без чего невозможно создание полной картины современного регулятивного аппарата.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования является категория дозволения, рассматриваемая прежде всего с позиции одного из трех базисных, изначальных способов воздействия права на поведение людей. Предмет исследования составляют дозволения во всем их многообразии, обусловленном как «собственными», внутренними различиями, так и динамичностью, постоянным развитием и видоизменением условий внешней среды.
Цели и задачи исследования. Основная цель настоящей работы заключается в системном общетеоретическом анализе сущности и специфических качеств дозволения как юридического способа воздействия на поведение человека, выявление его функциональной значимости в современном механизме правового регулирования. Значительное внимание уделяется специфике использования управомочивающих норм в разных сферах общественных отношений.
Исходя из поставленной цели, в диссертационном исследовании предполагается решить следующие задачи:
— вывести дефиницию способа правового регулирования,
являющегося важнейшей категорией юриспруденции;
— рассмотреть дозволение как первичную клеточку всей юридической
материи, т.е. с точки зрения «триады» способов правового регулирования;
— сформулировать четкое, логичное, комплексное определение
дозволения;
выделить и проанализировать отличительные черты дозволения, провести разграничение с общеродовым понятием «правовые стимулы», а также иными их разновидностями;
изучить механизм информационно-психологического воздействия норм дозволительного характера на поведение человека;
— исследовать выполняемую дозволениями функциональную нагрузку
и, соответственно, определить их место в регулятивном аппарате;
классифицировать управомочивающие нормы по различным основаниям;
проследить особенности закрепления и функционирования дозволений в отраслях современного российского права;
— проанализировать положительные и отрицательные тенденции,
вызванные расширением сферы дозволенного, достоинства и недостатки
реализации на практике общедемократического принципа «разрешено все,
что не запрещено»;
— выработать предложения и рекомендации по оптимизации правовой
политики в сфере дозволений применительно к современной российской
действительности.
Методологическая и теоретическая основы диссертации. Методологической базой работы выступила материалистическая диалектика, поддерживаемая использованием общенаучных методов. Особое место занимает логический метод, благодаря которому была выведена дефиниция предмета исследования в контексте общеродового понятия и видовых различий, а также определено место дозволения среди прочих правовых явлений. Активно применялись методы анализа, синтеза, моделирования, системного и функционального подхода. Помимо этого диссертант оперировал частнонаучными методами (социологическим, статистическим, формально-юридическим и др.).
Теоретическую основу работы составила специальная юридическая литература (как общетеоретического характера, так и отраслевых направлений). Автор опирался на работы ученых, разрабатывающих вопросы механизма правового регулирования, прав, свобод, законных интересов личности (С.С. Алексеев, М.И. Байтин, Н.В. Витрук, A.M. Витченко, В.М. Горшенев, В.Н. Кудрявцев, Е.А. Лукашева, А.В. Малько, Н.И. Матузов, P.O. Халфина и др.). Также диссертантом использовались труды, по политологии,
9 экономической теории, психологии, социологии, имеющие непосредственное отношение к различным аспектам функционирования дозволений.
Эмпирическая основа работы. Положения и рекомендации диссертации базируются на анализе изучения обширного нормативно-правового материала, охватывающего Конституцию Российской Федерации, текущие законодательные и подзаконные акты различной уровневой и отраслевой принадлежности с учетом последних изменений и дополнений. Кроме того, диссертантом были использованы нормативно-правовые акты СССР, РСФСР, а также относящийся к теме исследования социологический материал.
Научная новизна исследования обусловлена самой постановкой проблемы, а также намеченными задачами и заключается в том, что диссертация представляет собой первое комплексное монографическое исследование проблемы дозволения как способа правового регулирования. В работе предпринимается попытка упорядочения разноплановых теоретических наработок, затрагивающих вопросы механизма правового регулирования, прав, свобод, законных интересов личности, создание теории, посвященной непосредственно такому знаковому для юриспруденции понятию, как «дозволение». Специфика исследования заключается в детальном анализе функциональных особенностей рассматриваемой категории с позиции как общей теории права, так и на основе данных других гуманитарных наук (логики, психологии, социологии, экономической теории).
Сформулированы авторские определения понятий «способ правового регулирования», «дозволение», «свобода», «правовая политика в сфере дозволений» показывается их взаимосвязь, выделяются отличительные признаки. Новизной отличается многоаспектный подход к классификации юридических дозволений в зависимости от различных оснований.
Диссертант стремится самостоятельно осмыслить происходящие в последние десятилетия модернизационные процессы в стране, отметить
10 достигнутые положительные результаты, критически подойти к недостаткам и ошибкам реформ. На основе общетеоретических обобщений и анализа современной правовой ситуации автором формулируются собственные предложения и рекомендации по оптимизации правовой политики России в сфере дозволений.
На защиту диссертантом выносятся следующие основные теоретические положения:
Способ правового регулирования — это установленная в нормах права юридически значимая информация, содержащая позицию государства касательно существующих или будущих общественных отношений (недопустимость, необходимость, желательность либо нейтральная позиция — запрет, позитивное обязывание и дозволение соответственно), обладающая свойством оказывать при помощи общего психологического и специального юридического механизма воздействие на поведение людей. Способы регулирования — это государственно-властное суждение о должном порядке функционирования правовых связей и явлений, облаченное в форму юридической категории.
Дозволение — это выражающийся посредством юридических норм способ правового регулирования, заключающийся в предоставлении субъекту в очерченных законом рамках свободы выбора варианта поведения, стимулирующий его правовую активность, творческие и созидательные качества, способствующий наиболее полному удовлетворению интересов личности, общества и государства.
3. Заключенная в дозволении свобода не является абсолютной,
беспредельной. Будучи правовым явлением, оно имманентно включает в себя
элемент императивности, т.е. уже содержит в себе некоторые ограничения.
Дозволение очерчивает рамки свободы, внутри которых субъект волен
поступать по своему разумению при условии, что он не посягает на свободу
иных субъектов.
4. Важнейшая черта дозволения — добровольность осуществления. К
использованию права нельзя принудить, ибо это противоречит его существу.
Реализация дозволения может быть как активной, так и пассивной. В то же
время назначение данного способа регулирования — именно побудить
субъекта к действию: не заставить, но убедить в его целесообразности,
выгодности, актуальности.
5. Дозволения в праве выполняют ряд функций: ценностно-
ориентирующую, общестимулирующую, мотивационно-побудительную,
функцию гармонизации частных и публичных интересов и воспитательную,
каждая из которых имеет собственную значимость; в своей же совокупности
они предопределяют ведущую роль дозволений в регулятивном механизме
современного Российского государства.
Эффективность воздействия дозволения на поведение индивида обусловлена функционированием специфического для данного вида норм информационно-психологического механизма. Право в отличие от обязанности (активной или пассивной) всегда имеет в сознании человека позитивную окраску, вызывает желание воспользоваться им, реализовать норму. Дозволение выступает своеобразным «мостиком» к удовлетворению субъектом потребности, порождая таким образом его активность. ,
Принципиальными являются различия характера регулирования в зависимости от их адресата. Для граждан и их объединений (общий субъект) действует известный демократический принцип «дозволено все, что не запрещено». В отношении государственных органов и должностных лиц (специальный субъект) применимо противоположное правило — «дозволено только то, что прямо разрешено». При этом дозволения, адресованные данным субъектам, отличаются тем, что в них нередко сливается право (перед иными участниками общественных отношений) и обязанность (перед обществом и государством).
Субъективные права, свободы и законные интересы выступают основными разновидностями дозволений, отличаясь друг от друга степенью
12 конкретности возможности и, как следствие, — уровнем ее юридической защищенности. Краткая формулировка выглядит следующим образом: субъективное право — «дозволено то, что разрешено законом»; законный интерес — «дозволено все, что не запрещено законом»: свобода — «дозволено и не подлежит вмешательству со стороны все, что вписывается в установленные законом рамки». Она заключается в физической и духовно-нравственной неприкосновенности личности и предоставлении субъекту в данных сферах всей полноты существующих возможностей по распоряжению собой и своими действиями, гарантированное запретом необоснованного внешнего вмешательства в них, в том числе, со стороны государства в лице его органов и должностных лиц. С этой позиции свобода — не обязательно то, что так названо в литературе или законе (например, свобода труда), а что является ею по своей сути.
9. В современных условиях без дозволений не обходится ни одна
отрасль права. Рассматриваемый способ регулирования широко применяется
в традиционных частно-правовых сферах, в то же время он активно
«внедряется» и в публичные отношения. При этом характерной тенденцией
последних лет (как для российского, так и зарубежного законодательства)
является постепенное «размывание» границ между частным и публичным
правом.
10. Правовая политика в сфере дозволений — самостоятельное и в то
же время взаимосогласованное с иными направление деятельности
государственных и муниципальных органов по выстраиванию
сбалансированной общедозволительной регулятивной системы, имеющее в
своей основе предоставление субъектам права выбора варианта поведения в
очерченных законом рамках, базирующееся на принципах активности,
самостоятельности, добровольности действий адресатов правовых норм,
заинтересованности в их результатах, включающее элемент императивности
в целях защиты публичного интереса, а также предотвращения
злоупотребления правами.
Выдвигается идея создания Концепции российской правовой политики в сфере дозволений. Данный тематический документ обобщающего характера необходим для упорядочения, приведения противоречивой практики принятия и функционирования управомочивающих норм в стройную, согласованную систему, определения на концептуальном уровне баланса между императивными и диспозитивными началами в регулировании общественных отношений различных отраслей и уровней.
Предлагается модель принятия управомочивающей нормы, основанной на принципах комплексности, последовательности, профессионализма, отвечающей требованиям научной обоснованности и согласованности с условиями российской действительности, включающей учет как устоявшихся особенностей менталитета, так и изменяющегося общественного мнения.
Апробация результатов исследования. Основные теоретические выводы и положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры теории государства и права Саратовской государственной академии права, нашли отражение в опубликованных статьях. По избранной проблематике автор выступал на Всероссийской научно-практической конференции «Закон, человек, справедливость: философско-правовые проблемы» (Саратов, 19-21 мая 2003 г.), межвузовской научно-практической конференции «Право как ценность и средство государственного управления обществом» (Волгоград, 28 апреля 2005 г.), «круглом столе» на тему: «Правовая политика: от концепции к реальности», состоявшемся в Саратовском филиале Института государства и права РАН (Саратов, 3 июня 2004 г.), а также «круглом столе» на тему: «Актуальные проблемы российской правовой жизни» (Самара, 16 марта 2006 г.). Диссертант подготовил главу «Дозволения в правовой жизни российского общества» в коллективную монографию «Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект» / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько (Саратов, 2005); выступил в качестве автора-составителя
14 справочника «Антикоррупционная политика» / Под ред. А.В. Малько (М., 2006).
Структура диссертации обусловлена целью и логикой исследования и включает в себя введение, три главы, подразделенные на параграфы, заключение и библиографию.
Способы правового регулирования: понятие, признаки, классификация
В юридической науке последних лет все более и более активно разрабатывается сравнительно новая категория способа правового регулирования, которую нужно отличать от понятия «метод правового регулирования». Рассматривая вопрос об их соотношении, некоторые авторы отождествляют их, ставят между ними знак равенства . В качестве одного из аргументов ссылаются на толковый словарь русского языка СИ. Ожегова и Н.Ю. Шведова, где «метод» определяется как «способ теоретического исследования или практического осуществления чего-нибудь», а также «способ действовать, поступать каким-нибудь образом, прием».
Действительно, семантика рассматривает «метод» и «способ» как синонимы. Однако зачастую слова, имевшие схожее значение, при переходе из общеупотребительной лексики в лексику научную наполняются новым содержанием. У каждого из двух «бывших» синонимов появляются собственные оттенки значения. Поэтому, имея дело с довольно узкой сферой юридической терминологии, не стоит механически экстраполировать закономерности разговорного языка на язык права.
Не трудно проследить, что основная масса работ расценивает «метод» и «способ» в качестве отдельных категорий. Даже если прямо об этом не написано, такой вывод следует из общего анализа текста, например, из приведения различных классификаций рассматриваемых понятий. Вопрос об их соотношении породил немало дискуссий в среде ученых-теоретиков. Особую же сложность привносит в ситуацию то, что наукой не выработано единого мнения в отношении смыслового содержания категории метода правового регулирования.
Если абстрагироваться от юридической материи и обратиться к происхождению понятия «метод» (греч. methodos — букв, "путь к чему-либо"), то его можно определить как способ достижения определенной цели, совокупность приемов или операций практического или теоретического освоения действительности1. С позиции философии оно включает в себя не только способы и приемы, но и средства воздействия. Большая Советская Энциклопедия определяет метод как способ достижения какой-либо цели, решения определенной задачи2.
Таким образом, обобщенно любой метод вне зависимости от сферы применения, в том числе и метод правового регулирования, рассматривается как совокупность приемов, средств и способов достижения конкретной цели.
В теории права метод правового регулирования также определяют через способ и синонимичные с ним понятия. Одна группа ученых трактует его как способы, средства и приемы правового регулирования3, другая — как способ4, совокупность способов правового воздействия3, либо правового регулирования6, третья — как совокупность приемов и способов7, юридических средств8, четвертая — как средства обеспечения .
Сразу оговоримся, что метод — понятие общее, собирательное, которое не сводится к какому-либо одному из юридических средств воздействия. Не случайно, что при всем многообразии правовых связей и явлений, выделяют только два основных метода: децентрализованного регулирования, автономный метод (равноправия) и централизованного регулирования, императивный метод (подчинения). Любое общественное отношение подпадает под воздействие одного из них.
Встречается также и другая классификация, согласно которой по одну сторону ставят методы экономические (стимулирование), по другую — административные (принуждение). При этом первые — средство опосредственного государственного воздействия, вторые — непосредственного1. Впрочем, нельзя не заметить параллель между данным делением и приведенной выше классической трактовкой.
Проведя анализ научной литературы, отметим следующую «несправедливость»: насколько много пишут о методах, настолько мало внимания уделяется способам. Теоретики, как правило, ограничиваются лишь общим положением о том, что способы — это составные части метода. Несомненно, метод правового регулирования как один из основных критериев выделения отраслей права является знаковой категорией для юриспруденции. Тем не менее, проблема способов регулирования также достойна отдельного изучения.
Пожалуй, наибольшее внимание многоаспектной сущности дозволений, запретов и обязываний уделил в своих работах С.С. Алексеев. Он верно отмечает, что их нельзя подвести ни под одно из понятий юриспруденции, хотя они со всеми ими тесно связаны и в них выражены. «Они — не нормы права, не правоотношения, не юридические факты, не элементы юридической техники».
Продолжая свои рассуждения, С.С. Алексеев приходит к выводу, что данная «триада», несмотря на названное выше несоответствие, не,только принадлежит правовой материи, но относится к более глубокому ее слою, который дает о себе знать преимущественно в процессе действия права, в правовом регулировании.
Дозволение как особый способ правового регулирования
Нормы нравственности, появившиеся задолго до возникновения права, оперировали способами воздействия на людей, сохранившимися до наших дней. Наиболее древние нормы поведения были направлены на обеспечение господства «целого», его приоритета над личным. Не случайно исторически первым способом регулирования поведения человека стал запрет. Говорить о существовании дозволения во времена первобытнообщинного общества можно лишь в контексте того же запрета. Права самостоятельного значения не имели, выступая в качестве оборотной стороны обязанностей.
Постепенное приобретение человеком роли активного преобразователя, сознательного творца своего и общественного бытия существенно изменяет содержание нормативного регулирования. Появляются нормы, которые базируются прежде всего на представлении гарантированных обществом мер возможной деятельности, свободы пользования соответствующими социального благами.
По мере перехода от присваивающего к производящему хозяйству, развития товарно-денежных отношений, появления частной собственности, превращения органов самоуправления в политические органы, получения личностью самостоятельного. статуса, все большее распространение приобретают дозволения, которые начинают выражать разрешенность того или иного поведения индивида. Процесс трансформации преимущественно запретительной системы социального регулирования в запретительно-дозволительную ознаменовал собой некую «смену эпох», становление общества на новую ступень развития.
В самом общем виде дозволение можно определить как предоставление лицам свободы в выборе варианта своего поведения. Ключевое понятие здесь — «свобода».
Свобода, входя в жизнь .общества, необходимо ведет к неравенству. Парадоксально, но тем не менее: по мере развития человечества в противоречие вошли две важнейшие, фундаментальные ценности. Свобода и равенство оказались как бы по разные стороны баррикад. Как метко отмечал П.И. Новгородцев, «последовательное проведение понятия индивидуальности сталкивается с принципом всеобщего уравнения, точно так же как последовательное развитие понятия равенства встречает преграду в требование индивидуализации. Безграничное развитие свободы привело бы к всеобщему неравенству; безусловное осуществление равенства имело своим последствием полное подавление свободы».
Далее П.И. Новгородцев говорит о некой норме, в которой данные ценности должны найти свое примирение. Мы предлагаем в качестве таковой норму дозволительную. Конечно, не имеется в виду единичное дозволение, ибо даже в самой совершенной норме невозможно «примирить» две могущественные силы современного бытия. Мы имеем в виду дозволение как собирательную категорию, как способ, даже как принцип построения регулятивного механизма в обществе.
Дозволение в праве — это прежде всего изначальное равенство. Изучив тексты действующих нормативных актов, начиная с Конституции РФ, мы видим, что дозволения, как правило, адресованы предельно широкому кругу субъектов. В большинстве своем они обращены ко всем гражданам государства. Мы — субъекты права — изначально стоим у общей стартовой черты, одинаково экипированы, перед нами одна дистанция. Но на этом наша общая судьба заканчивается. Взглянув на участников забега по истечении определенного промежутка времени, можно увидеть, что все мы оказались в разных точках. И дело здесь даже не только в том, что «спортсмены» двигались с разной скоростью, они в принципе вправе выбрать совершенно разные направления движения.
Подобно тому как в спортивной жизни атлеты отличаются друг от друга по своим физическим, эмоционально-волевым возможностям, в жизни правовой каждый субъект также обладает присущими только ему специфическими качествами. Дозволение — это исходная, отправная точка, с которой «стартует» субъект права. С их помощью, таким образом, мы получаем возможность творить свою судьбу.
Начальное равенство и дальнейшая свобода — вот формула дозволения. У нас имеется определенный «запас» прав, нам, как говорится и «карты в руки». Но данный способ регулирования — это лишь равный для различных людей формализованный путь к приобретению прав на различные вещи, предметы, блага, а не раздача этих вещей и благ поровну каждому.
Дозволение как форма отношений по принципу равенства, конечно, не уничтожает и не может уничтожить исходных различий между индивидами, оно формализует и упорядочивает эти различия в формально-определенные права свободных, независимых друг от друга, равных личностей. В условиях формального равенства и равной правоспособности различных людей их реально приобретенные права неизбежно (в силу различий между самими людьми, их реальными возможностями, условиями и обстоятельствами жизни и т.д.) будут неравными.
Жизненные различия, опосредованные одинаковым масштабом и равной мерой дозволения, дают в итоге различия в приобретенных, лично принадлежащих конкретному субъекту, т.е. субъективных, правах1. Дозволение — всего лишь возможность, тогда как произведенная на ее основе индивидуализация взаимных прав и обязанностей — действительность. Юридическая составляющая в дозволении не создает и не обеспечивает фактической возможности, а только не препятствует ей, если она имеется в действительности, является предпосылкой его фактической реализации.
Критерии подразделения дозволений на виды
Дозволения в праве далеко не одинаковы по своим свойствам. Их разнообразие находит выражение в источнике установления, адресатах, времени действия, степени конкретности, сфере применения, а также в том, что можно определить как «юридическая сила». Последнее название довольно условно, поскольку дозволение, будучи закреплено в праве, всегда обладает юридической силой.
Отталкиваясь от наличия возможных альтернатив при выборе варианта поведения, мы можем увидеть некоторые различия в характере дозволений. Именно их имеет в виду О.В. Красавчиков, говоря о «мере диспозитивности» В тех случаях, когда закон не связывает тем или другим способом субъекта в выборе варианта действия, предоставляя этот выбор исключительно усмотрению управомоченного, налицо абсолютная форма диспозитивности, или абсолютное дозволение. Подчеркнем, однако, что реализация абсолютных форм диспозитивности (равно как и осуществление иных юридических возможностей) не может выходить за пределы осуществления субъективных прав, которые установлены юридической нормой. Абсолютное дозволение в данном случае тоже в какой-то мере относительно, ибо все равно содержит в себе элемент обязательности, присущей как праву в целом, так и всем его составляющим.
В других случаях закон конкретизирует возможные варианты поведения управомоченного лица, предоставляя ему выбор из двух и более возможностей. Здесь мы имеем дело с относительной формой диспозитивности или относительным дозволением.
Любопытным представляется вариант классификации, предложенный Г.В. Мальцевым. Рассматривая власть как сущностную составляющую дозволений, ученый дифференцирует их в зависимости от ее объема и полноты. Например, действия дарителя или завещателя можно принять за наиболее «чистый» образец юридически властного поведения. Вышеупомянутые субъекты, образно говоря, выступают «диктаторами» в рамках соответствующих правоотношений: их воля господствует, их решения обязательны для остальных участников отношения и тех, кто его «обслуживает» (нотариус, адвокат и др.). Это пример «сильного» дозволения.
Но бывают дозволения иного рода, условно их можно назвать «слабыми». Такие субъекты уголовно-процессуальных отношений, как обвиняемый, потерпевший, несмотря на их «страдательное» положение в процессе, имеют некоторую власть. Они свободно определяют способы и формы защиты своих интересов, осуществляют выбор адвоката и других своих представителей и т.д.. Власть их весьма ограничена, это и является причиной относительной «слабости» дозволений.
Впрочем, это классификация больше «подходит» не собственно к дозволениям, а скорее, к дозволительным комплексам, что, однако, отнюдь не нивелирует ее значимость для нашего исследования.
Интересную идею предложил Ю.М. Козлов, применительно, правда, к сфере административного права. Он выделяет так называемый «жесткий» вариант дозволения, заключающийся в предоставлении возможности выбора одного из вариантов должного поведения, характерный для административных правоотношений. Подобным образом осуществляется регулирование поведения должностных лиц, причем они не вправе уклоняться от выбора. О такой разновидности дозволения мы говорим, например, в случае решения вопроса о применении к лицу, совершившему административное правонарушение, той или иной меры административного воздействия либо освобождения его от ответственности.
В противовес этому существует «мягкий» вариант дозволения, заключающийся в предоставление возможности действовать по своему усмотрению, т.е. совершать либо не совершать предусмотренные нормой действия в определенных ею условиях. Как правило, это имеет место при реализации субъективных прав. Например, гражданин сам решает вопрос, нужно ли обжаловать действия должностного лица, которые он оценивает как противоправные.
При внесении некоторых корректив в данную классификацию она вполне приемлема не только для административного, но и для других отраслей права. Прежде всего необходимо определить ее основание. В качестве такового выступает субъект, к которому обращено дозволение. На этом вопросе стоит остановиться подробнее.
В различных сферах общественных отношений, применительно к гражданам и должностным лицам в связи с характером их действий целесообразно, а порой просто необходимо использовать различные принципы, методы и способы правового регулирования. Так, принцип «не запрещенное законом дозволено», составляющий базис общедозволительного типа правового регулирования, целесообразно применять дифференцированно в зависимости от адресата. Несмотря на его «царствование» в сфере частно-правового регулирования, данный принцип нельзя автоматически экстраполировать на отношения, где одним из участников выступают властные структуры.
Основные разновидности дозволений
Одной из наиболее значимых, как в теоретическом, так и практическом плане, является классификация дозволений в зависимости от юридической защищенности или юридической силы. Понятно, что любое дозволение — это правовая возможность, что всегда предполагает наличие определенной юридической силы, но она варьируется в зависимости от конкретного вида дозволения. Принципиально важно, как именно обеспечивается возможность, кем поддерживается, каким образом защищается. Все вышеперечисленное напрямую связано с еще одним критерием — степенью конкретности дозволения. Формула здесь такова: чем более абстрактна возможность, тем менее она юридически защищена и, соответственно, сложнее осуществима.
Мы начнем рассмотрение элементов данной классификации с наиболее «сильного» и наиболее конкретного в своей формулировке дозволения. В качестве такового традиционно называют субъективное право.
Добавление к существительному «право» прилагательного «субъективное» подчеркивает его связь с конкретным субъектом. При этом делается акцент на контрасте значений объективного и субъективного права. Не случайно в некоторых языках для обозначения этих различных по содержанию понятий используются различные термины. Общеизвестный пример - английские слова «law» и «right», совершенно справедливо разводящие по разные стороны право как систему норм и право как конкретную юридическую возможность.
В русском же языке слово «право» — яркий пример такого лингвистического феномена, как омонимы. Слова, одинаковые по написанию, но различные по содержанию, «усложняют» язык, создают дополнительные трудности для его носителей и сторонних пользователей. Поэтому наблюдается тенденция к сокращению по возможности числа омонимов в языке. В отношении «права» проблема, скорее всего, так просто решиться не сможет. Впрочем, ее успешно «сглаживает» добавление к праву соответствующих определений: «объективное» либо «субъективное».
Все многообразие теорий, разрабатывающих вопрос о сущности субъективного права, можно свести к трем группам.
Исторически первыми теориями (господствующими до середины XIX века) стали теории воли. Само их название позволяет сделать вывод о том, что они видят сущность субъективного права в воле субъекта, которому принадлежит данное право. Правовые нормы служат выражением воли того народа или общества, среди которого они действуют; правомочие же лица представляет собой сферу, в которой господствует индивидуальная воля, защищенная нормами объективного права. Право — есть воля субъекта, признанная общей волей, или совпадающая с общей волей.
Трудно не заметить односторонность этой теории. Далеко не всегда (как должно было быть согласно теории воли) действия субъекта совпадают с «общей волей», одобряется ей. Помимо этого вышеозначенная теория оставляет нерешенным вопрос о лицах, обладающих правами, но не имеющих сознательной воли.
Видя ее несовершенство, Р. Иеринг критиковал теорию воли. Он ссылался на тот факт, что безумные и малолетние не имеют естественной воли, а правопорядок дает искусственную, юридическую волю в лице их представителей не для того, чтобы таким путем создать их право, а для юридический действий. Таким образом, воля необходима для осуществления права, но не для его существования.
Именно Р. Иеринг стал родоначальником теории интереса, в соответствии с которой не воля, а интерес лица составляет сущность правомочия . Субъективное право слагается из двух элементов: материальный — польза, выгода, интерес и формальный — юридическая защита этого интереса против всяких возможных посягательств. Квинтэссенция разработок Р. Иеринга в сфере сущности субъективного права сводит последнее к защищенному интересу, юридической обеспеченности пользования интересом.
В возражение данной теории можно вспомнить об интересах, которые хотя и защищены законом, но не являются субъективными правами. Распространенной является и обратная ситуация: право существует без всякого интереса в его осуществлении, даже нарушает интересы управомоченного (наиболее простой пример — наследство, состоящее из долгов, приносящее наследнику больше вреда, чем пользы, но, тем не менее, на которое у него есть право).
В литературе встречается и симбиоз двух вышеописанных теорий. Так, по мнению Г. Еллинека, для целостного понятия субъективного права необходимы и воля, и интерес. Субъективное право есть признанное и защищенное правопорядком господство человеческой воли, направленное на благо или интерес. Впрочем, поскольку возможны и такие субъективные права, в которых нет обоих элементов, то есть ни воли, ни интереса, то и данная теория не соответствует требованиям универсальности.
Новое понимание сущности субъективного права во главу угла ставит понятие свободы. Право есть сфера внешней свободы, которая отводится лицу юридическими нормами.
Теория внешней свободы органично сочетается с теориями воли и интереса, включает их в качестве своих составляющих. Теория воли не отвергается как несостоятельная, поскольку осуществление субъективного права действительно зависит от воли управомоченного. Теория интереса также содержит рациональное зерно, ибо субъективное право является средством для осуществления определенного интереса.
Похожие диссертации на Дозволение как способ правового регулирования
