Содержание к диссертации
Введение
Глава I Русская эмиграция в Китае: историческая обусловленность и политическое явление 18
1.1 Понятие и содержание русской политической эмиграции 18
1.2 Проблемы и особенности формирования и эволюции русской эмигрантской общины в Китае 36
1.3 Развитие русской социально-политической мысли в Китае 53
Глава II. Политические партии, организации и объединения «русского Китая» 82
2.1. Правое крыло русской политической эмиграции в Китае 82
2.2 Либерально-демократические организации русской эмиграции в Китае 115
2.3 Левый фланг русской политической эмиграции Китая 134
2.4 Раскол русской политической эмиграции в Китае: осмысление причин, последствий и уроков 146
Заключение... 156
Список использованных источников и литературы 163
Приложение
- Понятие и содержание русской политической эмиграции
- Проблемы и особенности формирования и эволюции русской эмигрантской общины в Китае
- Правое крыло русской политической эмиграции в Китае
- Либерально-демократические организации русской эмиграции в Китае
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В последние годы не подвергается сомнению тот факт, что русское зарубежье является неотъемлемой частью России. Частью, которая, несомненно, внесла большой вклад в развитие всемирной культуры и науки (в том числе и политической). В эмиграции оказался цвет отечественной элиты, виднейшие представители политической мысли, которые разработали целые концепции и модели восстановления будущего устройства российского государства. Многие из этих концепций и просто отдельных рассуждений, обобщений и выводов интересны и актуальны сегодня, когда в общественно-политической жизни России проявляется тенденция к поиску консолидирующей идеи, вокруг которой смогли бы объединиться различные общественные и политические силы. В этой ситуации возрос интерес к различным аспектам политического опыта, накопленного русскими эмигрантами, опираясь на который можно было бы найти адекватные способы решения политических проблем сегодняшнего дня.
В процессе формирования послеоктябрьской политической эмиграции принято выделять три этапа - три «волны». «Первая волна» - эмиграция времен революции, гражданской войны и первых послереволюционных лет, вызванная несогласием с новой властью и невозможностью жить при ней. «Вторая волна» - эмиграция, возникшая в годы Второй мировой войны - «военная», когда многие русские оказались за пределами России в результате пленения немцами или будучи угнанными на работу в Германию. «Третья волна» эмиграции из России приходится на 70-80-е годы, ее условно можно назвать «диссидентской». В настоящее время Россия переживает новый этап эмиграции, который начался в постперестроечное время (90-е годы).
Самой многочисленной и, что наиболее важно, политической по сущности была «первая волна» русской эмиграции. Это было время социального и политического разочарования, когда рушились все устои
4 общества. И поэтому так ценен опыт политически активных индивидуумов, стремящихся к разработке собственной модели политического развития и поиску способов ее реализации. Изучение русской эмиграции «первой волны» как политического явления позволяет исследовать своеобразие партийного строительства в ситуации, когда радикально меняются условия политической деятельности, что чрезвычайно важно для современных политических течений и движений.
В контексте общей проблемы русского зарубежья «первой волны» русская эмиграция в Китае является менее изученной. Отчасти это объясняется удаленностью Дальнего Востока от общепризнанных эмигрантских центров Европы. Однако без изучения и осмысления опыта русской дальневосточной диаспоры невозможно создание целостной картины русского зарубежья.
Степень научной разработанности темы.
В изучении российской политической эмиграции отечественными исследователями можно выделить 2 крупных этапа, различающихся по методологии и содержанию: советский период (20-80-е гг. XX в.) и постсоветский (с 90-х гг. XX в. по настоящее время).
Что касается первого этапа, то в эти годы в условиях жесткой цензуры в советской литературе имелась лишь краткая, идеологически выдержанная, информация о жизни выходцев из России за рубежом. Определение русского зарубежья как составной части враждебного капиталистического окружения было господствующим в советской историографии. В рамках этой концепции были выдержаны первые немногочисленные работы советских авторов, появившиеся уже в первой половине 1920-х гг.1. Ту же цель - разоблачение антисоветских планов белой эмиграции ставили работы В. Белова, А. Кирженица, И. Лунченкова, А. Бобрищева-Пушкина, Н. Кичкасова. Их
1 Фрунзе М.В. Избранные произведения. Т. 1. М., 1960; Дзержинский Ф.Э. О карательной политике органов
ВЧК. Избранные произведения. Т. 1. М., 1977; Бубнов А. На идеологическом фронте борьбы с
контрреволюцией: сборник статей. М.,1922; Мещеряков Н. На переломе. М., 1922; Покровский М.
Контрреволюция за четыре года. М., 1922; Что установил процесс т. н. социалистов-революционеров. М., 1922.
2 Белов В. Белое похмелье. M., 1923; Киржениц А.У порога Китая. М., 1924; Лунченков И. За чужие грехи. М.,
1925; Бобрищев-Пушкин А. Война без перчаток. М., 1925; Патриотизм без отечества. Л., 1925; Кичкасов Н.
Белогвардейский террор против СССР. М., 1928.
5 отличительной особенностью был обличительно пропагандистский характер, они были призваны показать негативную роль эмигрантов в годы гражданской войны и их антисоветскую деятельность после ее окончания.
В 50-60-х годах основную массу публикаций составляли не научные исследования, а работы, основанные на личных воспоминаниях бывших эмигрантов, возвратившихся в СССР после Второй Мировой войны1.
60-70-е годы связаны с таким явлением как «хрущевская оттепель», проявившаяся в появлении новых тенденций и направлений в изучении российского зарубежья, связанных с некоторым ослаблением режима спецхранов и возможностью исследователей работать с материалами коллекций русского заграничного исторического архива, вследствие чего резко возросло количество различных исследований по этой теме2. Некоторые из этих авторов впервые поставили вопрос о необходимости более объективного освещения истории русской эмиграции.
В 80-е гг. отечественная наука пополнилась новыми работами, авторы которых впервые обратились к различным сторонам жизни и деятельности эмигрантов . Накопленный материал реализовался исследователями уже без жесткого отнесения всего эмигрантского сообщества в сферу «капиталистического окружения». Постепенно преодолевался и стереотип оценки российской эмиграции как образа совокупного врага. Для монографий, увидевших свет в конце 80-х гг.4, характерно авторское разнообразие, неодинаковый уровень анализа обобщений, преимущественное изучение политической конфронтации между российской эмиграцией и Родиной. Тем не
1 Шульгин В.В. Письма к русским эмигрантам. М.,1961; Любимов Л. Д. На чужбине. Ташкент, 1965; Мейснер
Д.И. Исповедь старого эмигранта. М.,1963, Миражи и действительность. Записки эмигранта. М, 1966.
2 Гусев К.В. Партия эсеров от мелкобуржуазного революционизма к контрреволюции. М., 1975; Иоффе Г.З.
Крах российской монархической контрреволюции. М, 1977; Комин В.В. Политический и идейный крах
российской монархической контрреваїюции за рубежом. Калинин, 1977; Барихновский Г.В. Крах белой
эмиграции и разгром внутренней контрреволюции в 1921-1924-е гг. Л., 1978; Федюкин С.А. Борьба с
буржуазной идеологией в условиях перехода к НЭПу. М, 1977.
3 Комин В.В. Белая эмиграция и вторая мировая война. Калинин, 1985; Мухачев Ю.В. Идейно-политическое
банкротство планов буржуазного реставраторства в СССР. М, 1982; Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции.
М.,1981; Червяков. ММ. История российской революционной эмиграции. Калинин, 1985.
4 Афанасьев. А. Полынь в чужих краях. М., 1987.; Осадчая А.П., Афанасьев А.Л., Баранов Ю.К. Почему мы
вернулись на Родину: Свидетельства реэмигрантов. М, 1987.
6 менее, несмотря на позитивный вклад в разработку данной проблемы, классовый, догматический подход во многих из них сохранился.
Ситуация коренным образом изменилась лишь в 90-х годах, ознаменовавших новую веху в изучении русской политической эмиграции, когда в обстановке глубоких перемен в обществе и расширения сферы свободного творчества были напечатаны первые объективные статьи и книги о русском зарубежье, выгодно отличавшиеся творческой независимостью авторов от идеологических пристрастий. Исследования начала 90-х годов, опубликованные в России, рассматривают эмиграцию с точки зрения всеобщего признания, как значительную часть национального достояния. Существенный вклад в изучение русской политической эмиграции внесли работы В.В. Костикова, М.В. Назарова, А.В. Квакина \ Эти авторы впервые сделали попытку дать периодизацию такому явлению как российская эмиграция. Более широко и всесторонне они исследовали культурную, литературную, научную деятельность российской диаспоры. Отдавая должное вышеперечисленным работам за вклад в разработку проблем русской эмиграции «первой волны», тем не менее, необходимо отметить, что многие ее направления и аспекты еще недостаточно разработаны. Это, прежде всего, касается русской политической эмиграции в Китае.
Исследование дальневосточной ветви политической эмиграции началось с конца 80-х гг. Именно тогда дальневосточная эмиграция становится самостоятельной проблемой изучения. В ее исследовании переплетаются три потока: центральный, дальневосточный и зарубежный. Центральный поток пока остается побочным, за исключением работ Г.В. Мелихова и Е.П. Таскиной, которые в основном стоят на стыке мемуарной и исторической литературы. Определяющим остается дальневосточный поток. В начале 90-х годов XX в. к разработке этой проблемы приступили региональные исследователи. Первую попытку обобщения материалов по истории русской
1 Костиков В.В. Не будем проклинать изгнанье...Пути и судьбы русской эмиграции. Ставрополь, 1992; Назаров М.В. Миссия русской эмиграции. Ставропать, 1992; Тайна России. М., 1999; Квакин А.В. Российская интеллигенция и «первая волна» эмиграции. Тверь, 1994.
7 эмиграции в Китае предпринял В.В. Сонин: в 1987 г. в ДВГУ вышло его учебное пособие «Крах белой эмиграции в Китае», где представлен широкий спектр вопросов, включая политическую жизнь русской диаспоры в 20-30-х годах. В 1994 г. в ДВГУ была опубликована работа В.Ф. Печерицы, посвященная российской эмиграции в Китае - «Восточная ветвь русской эмиграции», в которой раскрываются особенности дальневосточной политической эмиграции, подчеркивается вклад русских эмигрантов в сохранение и развитие политических и общественных традиций России1.
В монографии СИ. Лазаревой, О.И. Сергеева, Н.Л. Горкавенко «Российские женщины в Маньчжурии: краткие очерки из истории эмиграции»2 рассматривается один из наименее изученных аспектов истории российской эмиграции - место и роль в ней женщин, в частности, их участие в общественно-политической жизни эмиграции.
Примечательно и исследование О.И. Кочубея, В.Ф. Печерицы «Исход и возвращение...русская эмиграция в Китае в 20-40-е годы»3, где авторы анализируют военно-политическую и хозяйственную деятельность российской эмиграции в Маньчжурии, развитие общественно-политической мысли эмиграции, в частности концепции возрождения российской государственности и другие вопросы. В совместном исследовании Д.Ю. Алексеева, В.Ф. Печерицы на обширном теоретическом и историческом материале рассказывается об одном из наиболее интересных политических учений русской эмиграции - солидаризме.
Существенный вклад в изучение проблемы внесли работы А.А. Хисамутдинова - «Российская эмиграция в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Южной Америке. Библиографический словарь» и «По странам рассеяния» (в 2-
1 Сонин В.В. Крах белой эмиграции в Китае. Владивосток, 1987; Печерица В.Ф. Восточная ветвь русской
эмиграции. Владивосток, 1994.
2 Лазарева СИ., Сергеев О.И., Горкавенко Н.Л. Российские женщины в Маньчжурии: краткие очерки из
истории эмиграции. Владивосток, 1996.
3 Кочубей О.И., Печерица В.Ф. Исход и возвращение...русская эмиграция в Китае в 20-40-е годы. Владивосток,
1998.
4 Алексеев Д.Ю., Печерица В.Ф. Российский солидаризм: история и современность. Уссурийск, 2000.
8 х частях)1. Справочник содержит более 200 персоналий «первой волны» российской эмиграции в указанных странах (1900-1945 гг.). Монография «По странам рассеяния» разносторонне повествует о жизни русских политических эмигрантов в Китае (Ч. 1.) и в странах АТР и Южной Америки (Ч. 2.) в 1900-1970-е гг. Позднее этим же автором был опубликован труд «Российская эмиграция в Китае. Опыт энциклопедии» , который содержит более тысячи статей, из них около 300 персоналий, о деятельности первой волны русской эмиграции в Китае (1917-1950 гг.). В статьях отражены многие аспекты эмигрантской жизни, в том числе общественно-политической. Большинство материалов публикуется впервые. Данная работа, несомненно, продвинула вперед изучение темы, но не лишена и недостатков, так как заявка автора на энциклопедичный уровень представленной информации является несколько поспешной.
Сравнительно-типологическое исследование основных диаспор русской эмиграции в различных странах мира предпринято в монографии И.В. Сабенниковой «Российская эмиграция (1917-1939) , хотя на наш взгляд русской дальневосточной диаспоре в ней уделено недостаточное внимание.
Определенный вклад в изучение русской политической эмиграции «первой волны» внесли работы А.И. Дороченкова4. Вместе с тем, отдавая должное этому исследователю, подчеркнем, что анализ идейно-политических взглядов евразийцев и сменовеховцев автор в основном приводит на примере русской диаспоры в Европе, уделяя меньшее внимание политической эмиграции русского Китая.
В 2000 г. увидел свет труд Г.С. Стародубцева", в котором содержится интересный материал, касающийся биографий и деятельности видных
1 Хисамутдинов А.А. Российская эмиграция в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Южной Америке. Библиографический словарь. Владивосток, 2000; По странам рассеяния (в 2-х частях). Владивосток, 2000. 2Хисамутдинов А.А. Российская эмиграция в Китае. Опыт энциклопедии. Владивосток, 2002.
3 Сабенникова И.В. Российская эмиграция (1917-939): сравнительно-типологическое исследование:
Монография. Тверь, 2002.
4 Дороченков А.И. Российская эмиграция «первой волны о национальных проблемах покинутого отечества.
Издание 2-е дополненное, С-П, 1997; Эмиграция «первой волны» о национальных проблемах и судьбе России.
С-П, 2001.
5 Стародубцев Г.С. Международно-правовая наука российской эмиграции 1918-1939 гг. М., 2000.
9 представителей либерального крыла дальневосточного зарубежья - Н.В. Устрялова и Г.К. Гинса.
В монографии А.В. Окорокова анализируется деятельность русских фашистских партий в эмиграции. Большое достоинство данной работы в том, что в приложении она содержит программные документы этих партий. Информация о некоторых русских эмигрантских политических организациях в Китае (которая в ряде случаев нуждается в уточнении) представлена в справочнике этого же автора2.
Большой вклад в изучение русской диаспоры в Китае внесли исследования доктора исторических наук Е.Е. Аурилене3. На основе анализа как впервые вводимых, так и малоизвестных документальных материалов Е.Е. Аурилене сделала комплексное обобщающее исследование истории российской эмиграции в Китае, провела системный анализ процесса адаптации эмигрантов в указанном регионе, определила его региональные особенности, а также уделила внимание социально-политической идеологии русских эмигрантов.
Проблемой русской политической эмиграции занимаются также и зарубежные специалисты, в том числе и бывшие наши соотечественники, работы которых теперь активно переводятся и переиздаются в России.
Важное место, как по масштабу, так и по содержанию занимает двухтомный труд П.П. Балакшина «Финал в Китае»4. В работе дан обзор политической деятельности эмигрантских группировок и их лидеров, ставших объектом манипулирования как советских, так и японских спецслужб. Автор показывает достаточно объективную картину возникновения, развития и исчезновения белой эмиграции на Дальнем Востоке, раскрывает ее особенности. Выводы по проблеме отличаются свободой от стереотипов и штампов. Но отсутствие библиографического списка и редкие ссылки на
1 Окороков А.В. Фашизм и русская эмиграция (1920-1945 гг.). М, 2002.
2 Окороков А.В. Русская эмиграция. Политические, военно-политические и военные организации 1920-1990 гг.
- М.: Авуар Консалтинг, 2003.
3 Аурилене Е.Е. Российская диаспора в Китае: Маньчжурия. Северный Китай. Шанхай (1920-50-е гг.).
Хабаровск, 2003; Русские в Маньчжоу-Ди-Го: «Эмигрантское правительство». Хабаровск, 2004.
4 Балакшин П.П. Финал в Китае. Возникновение, развитие и исчезновение белой эмиграции на Дальнем
Востоке. В. 2 т. - Сан-Франциско; Нью-Йорк; Париж; Торонто, 1977.
10 источники вызывают сомнения в достоверности ряда фактов и статических данных. Среди более поздних работ П.П. Балакшина следует отметить книгу «Свет пламени», которая воссоздает атмосферу российского эмигрантского общества, продолжая тему заложников, оказавшихся между молотом и наковальней1.
Многие аспекты деятельности дальневосточной эмиграции освещены в монографии профессора Гавайского университета Дж. Стефана . Истории русского фашизма посвящена работа У. Лакера .
В 90-е гг. XX в. тема российской эмиграции в Китае привлекла внимание китайских исследователей. Первый труд - «История российской эмиграции в Шанхае» (Шанхай, 1993).Его автор Ван Чжичэн. В 1997 г. в Пекине была издана коллективная монография - Ли Сингэм, Ли Жэньнянь и др. «Русские эмигранты в Китае 1917-1945». В 1998 г. вышла монография - Ши Фан, Лю Шуан и др. «История российской эмиграции в Харбине» 4. Появление работ китайских авторов о российской, в том числе и политической эмиграции в Китае стимулировало активную деятельность отечественных исследователей.
Ценность всех вышеперечисленных работ состоит в воссоздании достаточно объективной картины жизни русской диаспоры за рубежом, в статистике беженцев и их расселении, в раскрытии проблем сохранения культурного национального облика и образа жизни политических эмигрантов.
Проведенный анализ вышедшей по данной проблеме литературы позволяет сделать вывод о том, что отношение исследователей к политическому наследию русской эмиграции «первой волны» варьировалось от отрицания до полного некритического отношения к нему. Период 90-х гг. XIX в. начала XX в. характеризуется большим интересом по отношению к российской политической эмиграции. В научный оборот включены ранее недоступные и поэтому неизвестные документальные источники, появились
1 Балакшин П. Свет пламени. - Сан-Франциско; Нью-Йорк; Париж; Торонто: «Сириус», 1997.
2 Стефан Дж. Русские фашисты. Трагедия и фарс эмиграции, 1925-1945. М., 1992.
3 Лакер У. Черная сотня. Истоки русского фашизма. Вашингтон, 1994.
4 Василенко Н.А. Китайские исследователи о харбинской ветви российской эмиграции / Россия и Китай на
дальневосточных рубежах.2. Благовещенск, 2001. С. 251-252.
11 первые работы историографического, источниковедческого и справочного характера.
Вместе с тем, несмотря на обилие публикаций, тема русской эмиграции «первой волны» именно как политического явления (на примере Китая) и сегодня оставляет для исследователей достаточно нерешенных проблем, в виде «белых пятен», противоречивых сведений и оценок.
Цели и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является анализ процесса формирования и развития русской эмиграции «первой волны» как политического явления (на примере Китая), выявление ее внутренних характеристик, системообразующих основ, факторов, обусловивших специфику ее развития.
Реализация поставленной цели предполагает решение следующих задач:
- определить понятие и содержание русской эмиграции «первой волны»;
- выявить проблемы, особенности формирования и эволюции русской
эмигрантской общины в Китае;
- на основе анализа эмигрантской политической литературы и
программных материалов партий, движений, организаций, объединений
проследить за развитием социально-политической мысли русской эмиграции в
Китае;
проанализировать процесс зарождения и деятельность политических партий в русском Китае;
вскрыть причины упадка и раскола русской политической эмиграции в Китае;
обобщить и осмыслить политический опыт и уроки русской эмиграции «первой волны».
Объект и предмет исследования. Объект изучения - русская эмиграция «первой волны» как политическое явление.
Предмет исследования - основные формы, направления, характерные особенности деятельности политических сил русского Китая, их идейно-теоретические воззрения.
Географические рамки исследования. Географические рамки исследования охватывают территоргао основных очагов локализации российской эмиграции в Китае, центры ее политической активности - города Харбин, Шанхай, Тяньцзин.
Хронологические рамки исследования. Хронологические рамки исследования охватывают 20-40-е годы XX в. Начальный хронологический рубеж - 20-е годы XX века - характеризуется массовой эмиграцией россиян в страны Дальнего Востока вследствие произошедшей революции и последующей за ней гражданской войны. Конечный хронологический рубеж -40-е годы XX века - определяется важным событием в истории всего человечества - Второй мировой войной, которая повлекла за собой массовый выезд русских из Китая. Выбор данных хронологических рамок позволяет исследователю рассмотреть генезис русской политической эмиграции в Китае от ее зарождения до гибели.
Методология исследования. Методологической основой реализации поставленных целей и задач исследования послужили фундаментальные принципы и методы современных общественных наук. Так, русская политическая эмиграция «первой волны» рассматривается с точки зрения принципов объективности, всесторонности, системности, историзма, единства исторического, логического и диалектического развития. Автор стремился исследовать тему в совокупности всех связей, в контексте конкретно исторической ситуации с одной стороны, и в эволюции и динамике с другой.
Перечисленные общеметодологические принципы обусловили подбор методов исследования. Особое внимание придается общелогическим методам исследования: индукции и дедукции, анализу и синтезу, абстрагированию, аналогии.
Наряду с ними в диссертационной работе использованы такие методы политологического анализа как институциональный, используемый при изучении институтов, с помощью которых осуществлялась политическая деятельность русской эмиграции в Китае: партий, организаций, объединений;
13 структурно-функциональный, на основе которого деятельность партий русского зарубежья анализируется с точки зрения их места и роли в политической жизни; сравнительный метод, позволивший сопоставить деятельность русских эмигрантских партий, выделить специфические особенности каждой из них, рассмотреть участие в борьбе за политическое верховенство. Сравнительный метод использовался также для изучения программ политических партий, организаций, объединений, с его помощью удалось выявить позиции партий по важнейшим вопросам дальнейшего развития страны и сопоставить их. При анализе политической деятельности русской эмиграции «первой волны», выявлении ее внутренних противоречий, конфликтов автор использовал критико-диалектический метод. Определить мотивы поведения, характер политической деятельности и политические пристрастия русской эмиграции «первой волны» на примере Китая позволяет бихевиористский метод. В работе также нашел применение такой метод научного анализа как хронологический, он позволил сопоставить деятельность русской политической эмиграции в Китае на разных этапах развития.
Из методов эмпирических исследований, получения первичной информации о политических фактах автор применил методы статистики и контент-анализа.
Источниковая база исследования. Решение задач диссертационного исследования стало возможным благодаря изучению широкого круга источников, часть которых вводится в научный оборот впервые. По характеру содержащейся информации имеющиеся источники и литературу можно разделить на несколько групп.
Первую группу источников составляют материалы центральных и местных архивов, которые содержат личные дела политических деятелей русской эмиграции «первой волны», а также документы политических партий, оргаїшзаций и объединений русской эмиграции. Ценную информацию, касающуюся русской политической эмиграции в Китае автор почерпнул в Государственном Архиве Российской Федерации (ГАРФ) в Москве. Диссертант
14 работал с Ф. 5793 (П.Ф. Рябикова - представителя Главнокомандующего всеми вооруженными силами Дальневосточной окраины атамана Г.М. Семенова), Ф. 5826 (Российского общевоинского союза - РОВС), Ф. 5873 (И.И. Серебренникова - одного из видных общественных деятелей русского Китая, ученого, политика и книгоиздателя), Ф. 5955 (Н.Н. Чебешева - члена Центрального Комитета Народно-монархического Союза), Ф. 5963 (Казачьего Союза в Шанхае).
Основной массив неопубликованных источников составляют эмигрантские фонды Государственного архива Хабаровского края (ГАХК). Сведения, касающиеся политической жизни русской дальневосточной эмиграции, содержатся в Ф. 830 (ГБРЭМ - Главного бюро по делам российских эмигрантов), Ф. 849 (В.И. Чернышевой - исследователя русской политической эмиграции на Дальнем Востоке), Ф. 1128 (ХКГТРБ - Харбинского комитета помощи российским беженцам), в которых находятся дела фашистских политических деятелей - СИ. Долова, П.И. Грибановского, А.А. Вонсяцкого, а также биографические сведения Г.К. Гинса. Некоторый материал по данной теме был найден в Государственном архиве Приморского края, где диссертант работал в Ф. Р - 715, который содержит документы освещающие исход русской эмиграции в страны дальневосточного зарубежья, списки-справочники антисоветских деятелей, краткие сведения о зарождении первых эмигрантских политических организаций в Маньчжурии и сведения биографического характера о политически лидерах русской дальневосточной эмиграции.
Вторую группу источников составляют работы лидеров или руководителей политических партий, объединений, идейно-теоретических течений русской эмиграции «первой волны», в которых раскрывается и конкретизируется позиция партий, объединений, идейно-теоретических течений по отдельным программным вопросам выбора союзников, тактическим установкам и тд. Это - политические и социально - философские труды - К.В.
15 Родзаевского, Н.В. Устрялова, Г.К. Гинса, В.Ф. Иванова, А. Кислицына, К. Эрмана, И.И. Серебрянникова и др.
Важнейшим источником для изучения русской политической эмиграции «первой волны» явились также эмигрантские периодические издания Харбина, Шанхая и Тяньцзина.
Отдельную группу источников составили эмигрантские документы, опубликованные в отечественных сборниках «Российская эмиграция в Маньчжурии: военно-политическая деятельность (I920-1945)»1 и «Политическая история русской эмиграции. 1920-1940 гг.». Программные документы «русской фашистской» партии в Китае имеются в приложении следующих трудов: А.В. Окороков «Фашизм и русская эмиграция (1920-1945 гг.)»", «Завещание русского фашиста» .
Совокупность использованных в работе разнообразных источников дает возможность решить задачи исследования.
Научная новизна работы. Новизна настоящего диссертационного исследования определяется характером поставленных целей и задач и заключается в следующем:
- проводится комплексное исследование русской эмиграции «первой
волны» как политического явления;
- на новой документальной основе (социально-философских и
политических трудах эмигрантов, программах политических партий,
организаций и объединений и тд.) исследуется политическая деятельность
русской эмиграции в Китае с момента зарождения до времени исчезновения,
что позволяет проследить эволюцию политических взглядов, попытки их
модернизации с учетом изменяющихся событий;
Российская эмиграция в Маньчжурии: военно-политическая деятельность (1920-1945). Сборник документов / Сост. Е.Н. Чернолуцкая. -Южно-Сахалинск, 1994.
2 Политическая истории русской эмиграции. 1920-1940 гг.: Документы и материалы: Учебное пособие / Под.
Ред. А.Ф. Киселева. - М., 1999.
3 Окороков А.В. Фашизм и русская эмиграция (1920-1945 гг.). М, 2002.
4 Завещание русского фашиста. М, 2001.
при изучении теоретической и практической деятельности русской политической эмиграции в Китае, автор показывает влияние на нее регионального фактора;
значение политического наследия русской эмиграции «первой волны» представляется в тесной связи с современными задачами России.
Положения, выносимые на защиту:
Отличительной чертой русской эмиграции «первой волны» (помимо масштабов, географии размещения, разнообразия участников и продолжительности) был ее политический характер.
Специфика существования русской дальневосточной эмиграции: чуждая языковая среда, глубокие социальные и культурные различия -существенным образом затрудняла адаптацию русского населения на территории Китая и приводила к тому, что русская диаспора на Дальнем Востоке носила еще более замкнутый характер, чем в странах Западной Европы, где культурные традиции были несравненно ближе.
Для русской эмиграции «первой волны» (в том числе и в Китае) было характерно наличие двух основных направлений политической деятельности: первое из них враждебно относилось к Советской власти и вело поиск путей ее насильственного свержения, другое же - поиск путей совместного с Советской властью существования и развития. Так же существовала значительная группа эмигрантов, занимающих выжидательную позицию.
Несмотря на многочисленные попытки объединения, русская политическая эмиграция в Китае была разрозненна и лишена единого центра.
Теоретическая и практическая значимость работы заключается в проведении системного исследования русской эмиграции «первой волны» как политического явления, рассмотрении разлігчньгх аспектов политической деятельности партий, организаций, объединений русского Китая, расширении информационного поля по теме диссертации.
Данное исследование имеет целью способствовать углублению понимания предмета и содержания политической науки как таковой, подкреплению ее соответствующим историческим материалом. Представленный в работе анализ эмигрантской политической идеологии и практики может быть использован для написания обобщающих работ по истории эмигрантской социально-политической мысли.
Работа может быть полезна руководителям и активистам современных политических организаций, используя на практике положения и выводы работы, они могли бы избежать некоторых ошибок, допускаемых ими в ходе своей деятельности.
Материалы диссертационной работы можно применить в учебном процессе для разработки и проведения курсов по истории политических и правовых учений, введению в политологию, истории отечества; спецкурсов: «Политическое наследие русской дальневосточной эмиграции», «История русской эмиграции»; помимо этого они могут использоваться при подготовке статей, монографий и учебных пособий по проблемам политической культуры России, философии истории и культуры России и тд.
Структура исследования. Диссертационная работа состоит из введения, основной части, включающей две главы, заключения, списка использованной литературы и приложения.
Понятие и содержание русской политической эмиграции
Массовые миграции населения - неотъемлемая составляющая истории Земли. Более 100 млн. людей живут сегодня за пределами стран, где они родились. В большинстве развитых индустриальных стран такие группы составляют не менее 5% населения (8,5% в США и Германии, 15% в Канаде, 18% в Швейцарии, 24% в Австралии)1. Переписи, проводимые за рубежом под эгидой Лиги Наций, позволяют оценить общую численность русской диаспоры за рубежом в 10 млн. чел.2. Поэтому проблема русской эмиграции является достаточно острой и для современного мира.
Понятия - «эмигрант», «эмиграция», «диаспора», «изгнание», «беженец» и др., прочно вошли в политический лексикон, хотя их толкование часто бывает неоднозначно.
Традиционно эмигрантами именуются лица, покидающие государство, гражданами или подданными которого они являются, с целью длительного проживания за пределами своей родины. В первые десятилетия Советской власти этот термин, как правило, использовался с оттенком осуждения по отношению к людям, выехавшим или бежавшим за рубеж с утратой российского или союзного гражданства. Некоторые изменения в юридической практике эта проблема претерпела после принятия 10 декабря 1948 г. Генеральной Ассамблеей ООН Всеобщей декларации прав человека, предусматривающей право личности покидать любую страну, включая свою собственную, и возвращаться обратно. Правда, Декларация содержала положение, согласно которому государство могло в случае необходимости законодательно ограничивать право на эмиграцию. Принятый в 1996 г. Международный пакт о гражданских и политических правах уточнил позицию ООН, предусмотрев ограничения, связанные с охраной государственной безопасности, здоровья и нравственности населения. Это обстоятельство позволило государственным структурам регламентировать эмигрантский процесс1. Современные социологические энциклопедии определяют эмигранта как человека, выезжающего из страны по собственному желанию с тем, чтобы стать гражданином другого государства2.
В лингвистическом аспекте понятие «беженец» шире понятия «эмигрант», поскольку подразумевает более широкий спектр мотиваций: кроме политических, экономических и религиозных причин (объединяемых понятием «эмигрант»), к ним относят также катастрофы и стихийные бедствия . По определению большинства современных словарей, беженцы - это лица, покинувшие страну своего происхождения по политическим, религиозным или расовым причинам и не получившие в стране, где они находятся, тот же статус, что и автохтонное население этой страны, и гражданство4. Понятие «беженец» регулируется нормами международного права. Оно включает в себя лиц, вынужденных бежать, спасаться, с целью шбежать условий или личных обстоятельств, которые представляются нетерпимыми5.
Элшгрант политический означает лицо, покинувшее страну своего гражданства по политическим мотивам и пользующееся правом убежища (включая входящие в него права и свободы, предоставляемые другим иностранцам) в другом государстве. Данный термин был введен испанским юристом XVI в. Ф. де Витория. В дальнейшем понятие разрабатывали видные гуманисты в период Реформации. В 40-е гг. XX в. возникли трудности с определением понятия «политический эмигрант» в сопоставлении с такими категориями, как «перемещенные лица», «невозвращенцы» и т.п. Эмигрант политический также часто ассоциируется с диссидентом. Понятие «эмигрант политический» в СССР и Восточной Европе теряет устоявшийся смысл после провозглашения и частичного обеспечения здесь прав человека, включая право на перемещение по своей воле. И все же в юридическом и политологическом плане анализ понятия «эмигрант политический» не потерял своей актуальности. Может ли считаться эмигрантом политическим беженец, преследуемый сегодня по национальным и религиозным мотивам, когда его права защищены конституционными и национальными актами? Или человек, ориентированный на более высокие стандарты жизни для себя? Ответы на данные вопросы не могут быть однозначными для всех стран и на все времена. Они нуждаются в постоянной юридической, экономической и политологической экспертизе1.
В социологии в качестве физического перемещения в пространстве на длительный период времени используется термин «миграция» (от латинского -изменение места жительства) под которым понимается перемещение индивидов под влиянием социальных, экономических и политических факторов2; переезд людей из одной страны в другую с намерением обосноваться. «Эмиграция» является более узким понятием и означает процесс выхода из государства, выезд людей3.
Под «изгнанием» понимается вынужденный отъезд из родной страны, вызванный преследованиями по политаческим или религиозным мотивам. Если отъезд состоялся в необычных условиях, под угрозой физического насилия, его можно назвать бегством .
Эмиграция и адаптация - явления взаимосвязанные, взаимообусловленные. Адаптация - постоянный фактор исторического процесса, она перманентна и присуща человеку на всех этапах его развития. Понятие «адаптация» (от лат. - приспособлять) - путь, которым социальные системы любого рода (семейная группа, деловая фирма, национальное государство) отвечают на среду своего обитания1. Понятие «адаптация» делится на две категории - природно-производственную (процесс приспособления организма к условиям внешней среды) и социально-этническую (процесс взаимодействия личности, группы с социальной средой в ходе которого усваиваются господствующие нормы и ценности данного общества, класса, группы, а также осуществляется изменение среды в соответствии с новыми условиями и целями деятельности). В данном исследовании речь пойдет о социально-этнической адаптации, означающей приспособление человека гота человеческой общности к изменениям социальной или этнической обстановки в результате революции, гражданской войны2.
Категория «диаспора» в контексте политологического исследования стала употребляться сравнительно недавно и варианты ее понимания в целом отражают дискуссию, которую ведут вокруг этого термина этнологи. В отечественной и зарубежной научной литературе существует две крайности в определении диаспоры.
Проблемы и особенности формирования и эволюции русской эмигрантской общины в Китае
Русская эмиграция в Китае сильно отличалась от других мест рассеяния русских эмигрантов, что объясняется как специфическими условиями ее формирования, так и чуждой для русского человека культурной и социальной средой, в которой она должна была существовать и развиваться, и сложностью политической ситуации внутри самого Китая.
Восточная эмиграция также носила «волнообразный характер», не во всем совпадающий с западной эмиграцией. Миграции российского населения в Китай наблюдались и до XX в. Эта миграция была вызвана религиозными мотивами и не была массовой. «Первая волна» эмиграции на восток - это массовый отъезд русских в Китай для строительства КВЖД. С позиции того времени это не эмиграция вовсе: уехавшие строить КВЖД (Китайскую Восточную железную дорогу) российские граждане не принимали китайского гражданства и лишь последующее развитие событий привело к тому, что они стали вынужденными эмигрантами. Большая часть русской эмиграции попала в Китай во время «второй волны» в результате революции, гражданской войны и иностранной интервенции на Дальнем Востоке и Сибири1. Эти Эхмигранты прибыли в Китай тремя основными этапами: первый (конец 1919-начало 1920 г.) был вызван падением Омского правительства и состоял как из военных (каппелевцев), так и из гражданских (членов их семей); второй (октябрь 1920 г.) - разгромом атамана Г.М. Семенова в Забайкалье; третий (конец 1922 г.) объясняется окончанием гражданской войны на Дальнем Востоке и победой Красной Армии.
Таким образом, русская колония в Китае включала в себя: а) старожилов, прибывших и осевших в Маньчжурии до октября 1917 г.; б) эмигрантов-участников белого движения и солидарных с ними, в том числе их семьи, ушедшие в Китай в 1917-1922 гг.; в) российских граждан, прибывших из СССР после 1922 г.1
Процесс формирования русской постреволюционной эмиграции в Китае можно условно разделить на пять периодов: 1 период - начало 20-х гг. - 1931 г. - включает в себя массовый наплыв беженцев в Китай, стадию выживания, отбор наиболее жизнеспособных элементов и формирование институтов эмигрантской диаспоры в центрах ее локализации. 2 период - 1932 - июль 1937 г. - характеризуется крутым поворотом в судьбе русской эмиграции в Маньчжурии, связанным с японской оккупацией региона и созданием марионеточного государства Маньчжоу-Го. Те, кому представилась возможность, уехали из Китая, многие репатриировались в СССР после продажи КВЖД. 3 период - 1937 - декабрь 1941 г. - обусловлен расширением японской экспансии в Китае и новой волной массовой миграции русского населения. Очагами спасения «белых» русских, не проявивших лояльности к японским властям, являлись иностранные концессии, огражденные от оккупантов правами экстерриториальности. 4 период - декабрь 1941 - август 1945 г, - обозначен участием Японии в войне на Тихом океане, ужесточением оккупационного режима, включением в зону японского контроля резидентов иностранных концессий, тяжелым материальным положением населения и эмигрантов в частности. В связи с Великой Отечественной войной СССР против фашистской Германии на волне патриотических настроений в эмигрантской диаспоре распространенным явлением стал переход в советское гражданство. 5 период - 1945 - середина 50-х гг. - включает в себя последний этап формирования русской эмигрантской диаспоры в Китае. После освобождения Маньчжурии советскими войсками в августе 1945 г. началась охота на эмигрантов, участвовавших в антисоветской деятельности и сотрудничавших с японцами. Тысячи «белобандитов» и «шпионов» были депортированы в СССР, многие уехали добровольно на волне патриотического подъема. В середине 50-х гг. русские эмигранты, за исключением немногих оставшихся, покинули Маньчжурию. Одни уехали в СССР на освоение целины, другие отправились на поиски нового пристанища за пределами Китая1.
По данным доклада русских консульств в Китае, которые вплоть до их закрытия в 1920 г. вели учет русского населения, в 1917 г. в Китае насчитывалось 51310 чел. русских, в 1919 г. 147170 чел.2 В начале 20-х годов численность русских в Китае достигла своего пика и по разным оценкам колебалась от 250 до 500 тыс. чел. (в эти цифры входит и то российское население, которое проживало здесь еще с конца XIX в., со времени строительства КВЖД)"\ С 1923 г. российские эмигранты из Китая стали постепешю расселяться по другим странам.
В наиболее концентрированном состоянии русская эмиграция в Китае существовала в 20-40-е годы XX в. Большое количество русских эмигрантов в Китае объясняется не только политическими событиями в России, но и принятием президентом Китайской республики декретов от 23 сентября и 30 октября 1920 г., лишавших русских права экстерриториальности в Китае, что способствовало пополнению рядов русских эмигрантов бывшими российскими подданными, живущими в Маньчжурии с конца 90-х гг. XIX в.
Таким образом, на политико-правовое положение русской эмиграции в Китае повлиял ряд событий, которые выделяют многие исследователи. Прежде всего - это отмена в 1920 г. экстерриториальности царской России, которая существовала на данной территории благодаря КВЖД, построенной на русские средства. С 1896 г. в полосе отчуждения этой дороги в Маньчжурии проживало несколько тысяч подданных России. На правовой статус эмигрантов повлияло также «Соглашение об общих принципах для урегулирования вопросов между СССР и Китайской Республикой», заключенное в 1924 г. Наконец, третье основное событие, изменившее политико-правовое положение русских в Китае - это оккупация Маньчжурии японцами в 1931 г.
Китайские власти всегда «прохладно» относились к переселенцам из России и последовательно проводили мысль о том, что административные и политические права в полосе отчуждения КВЖД могут принадлежать только им. Особенно отрицательным было отношение китайской стороны к присутствию там русских вооруженных сил. Легко было предположить, каким явилось отношение к беженцам, лишь недавно появившимся в Китае. У солдат и казаков было оружие, многие беженцы имели весьма скудные средства к существованию, и это могло дестабилизировать обстановку на территории Маньчжурии,
Начиная с 1917 г. на КВЖД и на политическую власть в полосе отчуждения претендовали различные русские политические группировки, как левого, так и правого толка (большевики, колчаковцы, семеновцы). Монархическая Россия как сдерживающий для китайской стороны фактор перестала существовать, поэтому китайские власти взяли администрирование полосы в свои руки. Это произошло 14 марта 1920 г. по приказу председателя правления общества КВЖД и главного начальника китайских войск в полосе отчуждения - генерала Бао Гуй-Цзиня.
Правое крыло русской политической эмиграции в Китае
К направлению не принявшему Советскую власть и осуществлявшему поиск путей ее насильственного свержения относилось правое крыло русской эмиграции «первой волны», представленное монархическими и профашистскими организациями.
Монархическое направление было одной из главных ветвей русской политической эмиграции 20-40-х гг., которое ратовало за свержение Советского режима путем вооруженного выступления оппозиционных ему сил. Ярый приверженец монархии, генерал П.Н. Врангель в 1922 г. писал: «Армия и сейчас состоит на 90% из монархистов и имеет перед собой одну лишь первоочередную задачу - свержение большевистского ига»1.
Монархический лагерь не был консолидирован. В русском монархическом движении наблюдались постоянные распри между следующими направлениями: легитимистами, т. е. сторонниками дома Романовых (которые в свою очередь раскололись на «николаевцев», выступавших за объединение вокруг двоюродного дяди Николая И, великого князя Николая Николаевича, и на «кирилловцев» - сподвижников двоюродного брата царя великого князя Кирилла Владимировича, а после его смерти его сына Владимира Кирилловича), конституционными монархистами и небольшой группой сторонников парламентской монархии.
Кроме хорошо известного противостояния великих князей Николая Николаевича и Кирилла Владимировича, также имели место претензии на престол великого князя Дмитрия Павловича, которого поддерживала крайне правая часть эмигрантов. Также кандидатами на престол назывались бывшая императрица-мать (Мария Федоровна) и даже король Югославии Александр .
На съезде в Париже в апреле 1926 г. была предпринята попытка объединения сил правой эмиграции, в том числе монархистов. Но съезд не выполнил своей главной задачи - объединиться. Вместо объединения съезд привел к новому расколу на «центральное» и «патриотическое» направления. В «патриотическое» объединение вошли крайне правые монархисты во главе с председателем Высшего монархического совета А.Н. Крупинским, которые требовали безоговорочного подчинения воле «национального» вождя великого князя Николая Николаевича. Другое направление настаивало на Кирилле Владимировиче. И дальнейшие попытки объединиться не привели монархическое движение к единству1.
В дальневосточной эмиграции монархическое направление также играло ведущую роль, ведь в начале 20-х годов именно в Маньчжурии скопились значительные остатки белых армий - колчаковской, семеновской, различных белых отрядов генерала К.П. Нечаева, И.П. Калмыкова, А.Н.Пепеляева, М.К. Дитерихса. Большинство царских генералов, солдат, казаков этих армий стояли на монархических позициях. Вместе с эмигрантской интеллигенцией, проповедовавшей правые националистические идеи, они составляли костяк монархической эмиграции. Уже в 20-е годы в Харбине, Шанхае, Тяньцзине и др. городах Северо-Восточного Китая появились монархические группы и организации.
В начале 1920 г. в Харбине была основана монархическая организация -Славянское братство, имевшая цель - объединение и возрождение России. Покровителем и почетным председателем Братства был Д.Л. Хорват , председателем отдела сельского хозяйства - Н.Л. Гондатти, председателем отдела славянского искусства - К.А. Хорват (супруга Д.Л. Хорвата). В организацию также входил епископ Мефодий, что свидетельствует о попытках наладить связи с православным духовенством2. В Тяньцзине движение за славянское объединение усиленно проводил полковник А.Г. Бендерский1. Эта организация, по сравнению с харбинской, была немногочисленна - в 1920 г. насчитывала всего 56 человек 2.
Среди монархических организаций Китая наибольшее влияние имел Союз монархистов-легитимистов, именуемый также КИАФ - Корпус имперской армии и флота. Возглавлял Союз В.А. Кислицын - представитель великого князя Кирилла Владимировича (поэтому членов Союза называли кирилловцами). Центр легитимистов находился в Западной Европе. Филиалы Союза существовали и в других местах Маньчжурии, главным образом, в ее восточной части (Восточная линия КВЖД). Печатным органом кирилдовцев была газета «Вера и Верность» . Организация Союза носила военный характер и состояла из: штаба, начальника штаба, гражданской части, санитарной части, разведывательного отдела, военного училища для воспитания молодежи. Союз легитимистов был довольно многочисленным, в Маньчжурии он насчитывал около 1000 человек .
В дальневосточной эмиграции легитимисты были втянуты в сферу влияния Японии. Они вели для японцев разведывательную и контрразведывательную работу, пользовались покровительством ЯВМ. Однако в отношениях легитимистов и японцев не все было благополучно. Уже в 1933-1934 годы на Восточной линии КВЖД были произведены большие аресты среди членов Союза легитимистов. Основной причиной репрессий японцев было то, что члены дальневосточного КИАФ подчинялись европейскому центру, который находился Bjfe японского контроля. Это послужило поводом для предъявления требований Союзу порвать связь с европейским центром. В Союзе в связи с этим произошел раскол, так как часть лиц отказалась подчиниться требованиям японцев. Однако генерал В.А. Кислицын решил этому требованию подчиниться, за что был лишен Кириллом Владимировичем всех чинов и наград. Отступничество В.А. Кислицына Союз не спасло. Порвав со своим «законным императором», Союз как организация легитимистов перестал существовать. Его кадры японцы, однако, хотели сохранить и создали Дальневосточный союз военных, который по существу, был реорганизованным Союзом легитимистов, только без некоторых не угодных японцам лиц . Закрытие Союза произошло в 1935 или 1936 г.
Либерально-демократические организации русской эмиграции в Китае
В начале 20-х гг. в эмиграции возникли общественно-политические течения, пытавшиеся найти принципиально новые формы взаимоотношений с существовавшей в России властью. Примером либерально-демократических движений и политических партий русской эмиграции «первой волны» могут служить: идейно-теоретические течения евразийцев и сменовеховцев, партии младороссов, солидаристов и кадетов. Возникшие за рамками исторически сложившегося русского политического спектра, эти течения нашли поддержку и понимание в эмигрантских массах и в определенной степени в Советской России, что заставило ее политическое руководство осуществлять более гибкую политику в отношениях с этими общественно-политическими течениями.
Еще во время завершающего периода гражданской войны среди эмигрантской интеллигенции возникли пореволюционные учения, стремившиеся к достижению компромисса с Советской властью (См. I гл. 3).
Одно из них - сменовеховство. Сменовеховское течение в эмиграции было неоднородным. Можно выделить в нем наличие правого и левого крыла. Правое крыло представляли сменовеховцы дальневосточного зарубежья (Н.В. Устрялов и его сторонники), а левое - европейского (Ю. Ключников, С. Лукьянов, Ю. Потехин и их последователи). Оба крыла объединяло признание необходимости прекращения вооруженной борьбы с большевиками и искреннее желание принять активное участие в возрождении России. По другим же принципиальным вопросам между ними имелись существенные разногласия. Они по-разному оценивали НЭП. Для дальневосточных сменовеховцев НЭП - это эволюция, а не тактика большевиков, эволюция от Советского строя к капитализму1. Европейские сменовеховцы не считали НЭП возвратом к капитализму. НЭП для них был одним из методов восстановления экономики в рамках советского строя. У них также было различное отношение к большевизму и диктатуре пролетариата. «Устряловцы» несмотря на призыв к примирению и национальному согласию, оставались ярыми антикоммунистами, противниками пролетарской власти. Большие надежды они возлагали на перерождение большевизма, считая НЭП ярким проявлением этого процесса. А европейские сменовеховцы воздавали должное большевистской партии за огромную роль, которую она сыграла в борьбе с интервентами, защищая свободу и независимость России, за усилия по восстановлению прежних границ и укреплению государственности. Они считали, что без диктатуры пролетариата обойтись пока нельзя, это закономерное и необходимое для страны явление. Явное различие наблюдалось и в отношении основных ценностей «свободного общества», буржуазной демократии. Н. В. Устрялов и его сторонники были убеждены в необходимости восстановления в России права частной собственности, возрождения предпришшательства, фермерства, установления демократической парламентской республики, расширения естественных прав граждан. Сменовеховцы европейского зарубежья выявляли многочисленные пороки капитализма, разоблачая экономическое неравенство этого строя. Они были солидарны с большевиками в том, что современная европейская демократия является всего лишь политическим орудием буржуазии, направленным на охранение капиталистической основы ее власти.
Деятельность сменовеховцев европейского зарубежья носила пробольшевистский характер и завершилась в середине 1924 г. с прекращением выхода его печатного органа - газеты «Накануне». В последнем номере этой газеты отмечалось, что сменовеховство как идеология является уже пройденным этапом и поэтому редакция прекращает выпуск газеты, так как она выполнила свои задачи. Тем не менее, благодаря активности дальневосточного центра, где продолжалась деятельность Н. В. Устрялова и его сторонников1, сменовеховство оставалось заметным явлением общественно-политической жизни русской эмиграции второй половины 20-х - первой половины 30-х гг. (См.Ігл. 3).
Н.В. Устрялов сформулировал следующую линию поведения думающих кругов русской эмиграции: примирение с Советской властью, сотрудничество с большевиками в той мере, в какой они способствуют возрождению Отечества . Н.В. Устрялов считал, что русские эмигранты во имя Родины могут помочь в признашш миром России, прилагая все усилия, воздействуя на иностранное общественное мнение и, сколько возможно, на правительства3. В свою очередь, Н.В. Устрялов был нужен советской власти как крупный «спец», авторитетный лидер лояльной эмиграции. Деятельность его постоянно находилась под контролем руководителей СССР. В.И. Ленин часто персонифицировал «сменовеховскую» идею в фигуре Н.В. Устрялова. Он считал политически очень полезными откровенные заявления Н.В. Устрялова, в которых он видел «классовую правду классового врага»4.
В силу целого ряда причин сменовеховство так и не получило серьезной социальной поддержки и не стало реальной альтернативой большевизму. Сменовеховство было обречено на неудачу в попытке установления политического компромисса и ведения диалога на равных с Советской властью не только по причине жестокой, продуманной политики последней, но и по причине отсутствия у сменовеховства прочной социальной базы, на которую можно было реально опереться в своей политической деятельности. От признания большевистского режима они перешли к сотрудничеству с ним. Для сменовеховцев поворот к России стал началом растворения в коммунизме.
Качественные и количественные потери сторонников сменовеховства в эмиграции в связи с их массовым отъездом в Россию, а также жестокая, бескомпромиссная борьба с той частью эмиграции, которая не приняла сменовеховские идеи, усилившиеся со второй половины 20-х гг. политические гонения в России, привели к политическому краху этого идейно-теоретического течения.
Схожих взглядов придерживались и представители евразийского течения. В отличие от сменовеховства идеология евразийства объективно содержала в себе не только положения, которые могли стать основой для политического компромисса с Советской властью, но и конкретную программу реализации политических мероприятий по реформированию существующего строя. Особенностью политической программы евразийского течения было не только обращение к правящим кругам Советской России, но и к определенным социальным слоям и группам. В евразийстве ценно и то, что оно, осознавая пагубность политического противостояния внутри России, предлагало основу для объединения абсолютно разных общественно-политических идеологий; стремилось создать новую компромиссную идеологию, примирившую новое революционное начало с традиционным1.
