Содержание к диссертации
Введение
Глава I Персонаж как система номинаций 8
1. Понятие «номинация» в лингвистике и его использование в литературоведении. Номинации персонажа 8
2. Особенности номинаций персонажа в эпическом произведении 34
3. Субъектно-персонажная структура и специфика номинаций в лирике 53
Глава II. Персонаж эпического произведения в зеркале номинаций («Неточка Незванова» Ф.М. Достоевского и «Детство», «Отрочество», «Юность» Л.Н. Толстого) 91
Глава III Номинации как прием создания образа в персонажной лирике (Н.А. Некрасов, А.А. Фет) 181
1. Номинации адресата в стихотворных посланиях Фета и Некрасова 184
2. Женская тема в лирике Фета и Некрасова: номинации лирических героинь 210
Заключение 264
Библиография 268
Приложение 288
- Понятие «номинация» в лингвистике и его использование в литературоведении. Номинации персонажа
- Особенности номинаций персонажа в эпическом произведении
- Персонаж эпического произведения в зеркале номинаций («Неточка Незванова» Ф.М. Достоевского и «Детство», «Отрочество», «Юность» Л.Н. Толстого)
- Номинации адресата в стихотворных посланиях Фета и Некрасова
Введение к работе
Одно из проявлений антропоцентризма художественной литературы -создание персонажей {героев, лиц), чья «жизнь», действия, мысли и чувства составляют основу сюжета эпических, драматических, лиро-эпических произведений. Несколько иначе устроен мир лирических произведений: здесь всегда есть лирический субъект — носитель определенной точки зрения, системы ценностей (она передается читателю и прямо, и косвенно, например, через изображение природы), но не всегда предметом его переживаний оказываются другие лица (персонажи). Все же очень многие лирические стихотворения можно отнести к так называемой персонажной лирике} Это и любовная лирика, где есть не только лирическое «я», но и лирическое «ты», где могут появиться «он», «она», «они»; и дружеские послания, рисующие образ адресата; эпиграммы и мадригалы и пр. Таким образом, понятие персонажа применимо к произведениям всех родов литературы.
При определении персонажной сферы произведений необходимо учитывать условность искусства: ведь субъектами (лицами) здесь могут выступать и ветер, и солнце, и орел («Колыбельная песня» А.Н. Майкова), Кузнечик-Музыкант в одноименной поэме Я.П. Полонского, восхищавшей B.C. Соловьева: «Полонский стянул и сжал обычное содержание человеческой жизни в тесный мирок насекомых».2
Но все-таки наиболее широкие возможности для раскрытия характера, личности открываются перед писателем при создании человеческих персонажей (именно о них пойдет речь в нашей работе). О силе художественной иллюзии, возникающей при сопереживании романным героям и героиням,
Термин используется Т.Н. Поспеловым в его книге «Лирика среди литературных родов» (М.,1976. С. 150 - 157). Подробнее о термине см. в третьем разделе первой главы.
Соловьев B.C. Поэзия Я.П. Полонского // Соловьев B.C. Философия искусства и литературная критика. М., 1991. С. 538.
4 пишет А.И. Белецкий: «...В фиктивности этих человеческих образов мы, за немногими исключениями, не сомневаемся. И в то же время эти призраки по временам приобретают для нас большую реальность, чем окружающие нас живые люди, мы считаемся с ними, как с подлинно существующими или существовавшими, воспринимаем себя и других в формах, созданных творческим воображением поэта. Нетерпеливые читатели осаждают дом Ричардсона, чтобы узнать от него или от его домашних, жива ли Кларисса Гарлов, героиня его обширного и еще не дописанного до последней главы романа; к могиле несчастного Вертера отправляются поклонники, готовые последовать его примеру <...>. Эти наивные выражения непроизвольной веры в реальное бытие поэтических героев типичны, может быть, для определенного общественного возраста; но и более зрелое общество не перестает по-своему галлюцинировать литературными образами...»
Одним из свидетельств такого «галлюцинирования литературными образами» является превращение собственных имен персонажей в нарицательные, чему немало способствуют и сами писатели, «оживляющие» литературных героев, и литературная критика, закрепляющая расширительное значение антропонимов: «Гамлет и Дон-Кихот» И.С. Тургенева, «Господа Молчалины» М.Е. Салтыкова-Щедрина, «Леди Макбет Мценского уезда» Н.С. Лескова, Обломов в трактовке Н.А. Добролюбова, затем Д.Н. Овсянико-Куликовского и др.
В русской классической литературе XIX века персонажи, в особенности главные, интересны читателю как определенные характеры, типы, личности (в русской критике, литературоведении для обозначения обобщения, которое заключено в образе-персонаже, используются разные термины, самый традиционный и семантически нейтральный из них, по-
Белецкий А.И. В мастерской художника слова // Белецкий А.И. Избранные труды по теории литературы. M., 1964. С. 119.
видимому, - характер)? Читатель проходит путь от образа человека к истолкованию его характера, и «в свете диалогичности литературы, ее обращенности к читателю особенно очевидна необходимость разграничения персонажа как характера и как образа».5 Ведь один и тот же персонаж может пониматься читателями, критиками по-разному (полемика Ф.М. Достоевского с В.Г. Белинским о характере Татьяны Лариной, Н.Н. Страхова и Д.И. Писарева - о типе Раскольникова); с другой стороны, в творчестве одного писателя можно часто проследить вариации одного типа («лишний человек» у И.С. Тургенева, озаглавившего одно из своих ранних произведений - «Дневник лишнего человека»).
У писателя много средств для раскрытия характера, для мотивировки его развития: поступки и высказывания персонажа, портрет, мнения о нем других героев и др. Выразительным стилистическим приемом, несомненно и сильно влияющим на интерпретацию читателем образа-персонажа, являются его номинации, вычленяемые в тексте как некая цепь; часто можно говорить о системе номинаций.
Понятие номинации широко используется в лингвистике, где оно выступает как родовое по отношению к любым обозначениям некого объекта. В соответствии со структурой мира литературных произведений, как специальный предмет исследования можно выделить номинации персо-наэ/са. В литературоведении уже предпринимались опыты анализа персонажных номинаций (в широком, лингвистическом значении термина), хотя, насколько нам известно, таких работ мало. Преобладает изучение отдельных видов номинаций, в особенности антропонимов, тропеических и перифрастических обозначений персонажей, обращений.
См.: Бочаров С.Г. Характеры и обстоятельства //Тгория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Образ, метод, характер. М., 1962; Гинзбург ЛЯ. О литературном герое. Л., 1979; Хали-зев D.E. Теория литературы. М., 2002; и др.
5 Чернец Л.В. «Как слово наше отзовется...». Судьбы литературных произведений. М., 1995. С. 31.
6 См.: Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М, 1999; Языковая номинация: общие вопросы / Под ред.
Л.Л. Уфимцевой, Б.Л. Серебреникова. М., 1977; и др.
6 В диссертации предлагается, с опорой на лингвистические теории, типология персонажных номинаций (имя собственное / имя нарицательное; имена / дескрипции; номинации интродуктивные, идентифицирующие, предикатные; прямые / косвенные (тропеические, перифрастические) и др.
Задачи работы — обосновать широкое понимание номинации персонажа в литературоведении; построить классификацию номинаций, отражающую специфику образа человека в художественной литературе; рассмотреть своеобразие номинаций, связанное с принадлежностью произведения к определенному литературному роду (анализируются эпос и лирика); выработать методику анализа номинаций персонажа как системы, наконец, проследить в зеркале номинаций характер персонажа, отношение к нему автора (повествователя).
Выбор номинации в каждой конкретной ситуации мотивируется многими факторами, в частности, учитывается воздействие данного слова, словосочетания на собеседника, слушателя. Так, номинация может быть средством оправдания или осуждения, хвалы или хулы. В своей «Риторике» Аристотель отмечал, что «эпитеты можно образовывать ... от дурного или позорного [слова], например, "матереубийца", а можно от благородного, например, "мститель за отца"». Аристотель имеет в виду трагедию Еврипида «Орест», спор Ореста и Менелая: Менелай. Ты, матереубийца, душегубству рад? Орест. Я мститель за отца, тобой забытого .
Как видно уже из этого примера, предпочтение той или иной номинации зависит от «точки зрения» говорящего, а также от формы речи, ситуации общения.
7 Аристотель и античная литература. М., 1978. С. 175.
7 Диссертация состоит из трех глав и Заключения. В первом параграфе первой главы (теоретической) обосновывается предмет исследования: система номинаций литературного персонажа, намечается типология и определяются функции номинаций, вкратце излагается история вопроса. Иллюстративным материалом здесь выступают эпические произведения, где персонале - одно из центральных, хорошо разработанных понятий. Во втором параграфе рассматриваются возможности изображения человека в эпосе (как роде литературы), специфика романических жанров, выделяются факторы, влияющие на выбор номинации. Третий параграф посвящен субъектно-персонажной структуре лирического произведения, с целью выявить особенности персонажной лирики и соответствующих номинаций.
Вторая и третья главы — аналитические. Они посвящены анализу номинаций персонажей в эпическом произведении (вторая глава) и в лирике (третья глава). При этом избран путь сопоставительного анализа произведений, сходных в жанровом и тематическом отношениях, а также по субъектной организации: повести «Неточка Незванова» Ф.М. Достоевского и трилогия Л.Н. Толстого «Детство», «Отрочество», «Юность»; стихотворные послания А.А. Фета и Н.А. Некрасова, стихотворения обоих поэтов на женскую тему. Сопоставление творчества названных писателей (имеющее давние традиции в русской критике и литературоведении) в той или иной мере предостерегает от смешения стилистических тенденций, свойственных эпическому роду в целом, и индивидуально-авторских особенностей, помогает обнаружить несходное в сходном.
В Заключении систематизированы основные выводы исследования.
Понятие «номинация» в лингвистике и его использование в литературоведении. Номинации персонажа
Важнейшая функция языка - наименование, обозначение предметов и явлений действительности. Лексикон того или иного естественного языка (русского, французского и т.д.) составляют прежде всего названия вещей, -в широком значении слова «вещь», восходящем к латинской оппозиции res / verba. Для обозначения этой функции в лингвистике используются разные термины: номинативная (А.А. Реформатский) ; репрезентативная (К. Бюлер)9; референтивная (денотативная, или когнитивная) (Р. Якобсон)10.
Номинативная функция языка (мы будем употреблять первый термин) не является единственной и изучается в лингвистике в сопоставлении с другими его функциями, в частности с экспрессивной, т.е. выражением «эмоционального состояния говорящего, воли, желания, направленных как призыв к слушающему» (Л.Л. Реформатский)11. Так, междометия (ай! ой!) обычно выполняют только экспрессивную функцию, в отличие от знаме-нательных частей речи. Выделяют и другие функции языка . Для нашей темы в особенности важно разграничение собственно номинативной (назывной) функции и семасиологической, т.е. функции выражения понятий. Согласно А.А. Реформатскому, «слова могут называть вещи и явления действительности; это номинативная функция, функция называния; есть слова, которые в чистом виде выполняют эту функцию, - это собственные имена; обычные же, нарицательные, совмещают ее с функцией семасиологической, так как они выражают понятия».
Слова номинативный, номинация — однокоренные. Термин «номинация» (от лат nominatio - наименование) имеет очень широкое значение. Приведем одно из определений номинации: «образование языковых единиц, характеризующихся номинативной функцией, т.е. служащих для называния и вычленения фрагментов неязыковой действительности и формирования соответствующих понятий о них в форме значений языковых единиц - слов, сочетаний слов, фразеологизмов и предложений. Этим термином определяют и результат процесса номинации - значимую языковую единицу».14 Как видим, с номинацией связывается обозначение и вещей, и понятий о них.
Номинациям и принципам их классификации посвящено много исследований.15 Выделим лишь те положения теории номинации (точнее, теорий, поскольку авторы и концептуально, и терминологически во многом расходятся друг с другом), которые особенно важны для литературоведения.
1. Номинации - это слова, относящиеся к самостоятельным (знаменательным) частям речи, а также словосочетания, фразеологизмы, предложения (отнесение к номинациям не только предложений, но и «текстов», как у Г.В. Колшанского16, по-видимому, размывает границы понятия). Б. Рассел различает терминологически две лексические единицы, выполняющие номинативную функцию: слова {имена) и словосочетания {дескрипции). Значения дескрипций складываются из значений компонентов, причем основной смысл часто заключается в определении, а не определяемом слове {автор Ваверлея, мышиный король Франции) . Однако это не общепринятые термины (так, для Н.Д. Арутюновой номинации и дескрипции — синонимы18). Посредством номинаций обозначаются предметы, признаки, процессы - словом, любые элементы действительности.
Если личные и указательные местоимения, выполняют только дейк-тическую, т.е. «указательную», функцию, они не являются номинациями; как подчеркивает внутренняя форма слова, местоимения употребляются «вместо имени».
За исключением собственных имен, названные номинации {имена и дескрипции, по Расселу) не только обозначают вещи, но и выражают понятия; в терминах семиотики, референтом может быть и денотат, и / или сигнификат. Сошлемся на примеры, приведенные Б. Расселом: Я встретил одного (некоего) человека (здесь референт — денотат); Я встретил одного (некоего) единорога (поскольку единорогов в природе не существует, референтом может быть только сигнификат)19.
Контрастным фоном для номинаций является речь, где слова имеют грамматическое значение, но не имеют значения лексического. Такова, например, знаменитая «педагогическая» фраза, придуманная Л.В. Щербой: «Глокая куздра штеко будланула бокра и кудрячит бокренка». Соответственно, нет номинаций или они малочисленны в футуристической «зауми» (некоторые стихотворения В. Хлебникова, А. Крученых, В. Каменского и др.), в которой нашла свое крайнее выражение формалистическая оппози-ция: поэтический / практический язык. Неоднократно отмечалось, что ценность поэзии В. Хлебникова не в «зауми» как таковой, но в изобретении неологизмов на основе известных корней слов («Заклятие смехом»), во введении экспериментальных звуковых комплексов в контекст, в целом коммуникативную функцию выполняющий. Так, стихотворение «Бобэоби пелись губы...» «построено, как двуязычный словарь: слева - "заумное" слово, справа - его "умный" перевод. .. . Параллелизм правой и левой частей сам собою провоцирует читателя на поиск "каких-то соответствий", в которых собственно и заключена жизнь изображенного на "холсте" Ли-ца». Иначе говоря, звуковые комплексы {бобэоби, вээоми, пиээо, лиээй, гзи-гзи-гзэо) семантизируются лишь благодаря правым частям строк, состоящим из слов-номинаций.
В лингвистических работах отмечается, что личные и указательные местоимения в определенном контексте могут выполнять не только дейк-тическую, но и номинативную функцию. Вообще местоимения (всех разрядов) имеют определенную семантику, о чем пишет Н.Ю. Шведова: «В классе местоимений сосредоточены и абстрагированы понятия (смыслы, "идеи") живого и неживого, личности и неличности, движения, его начала и завершения, предельности и непредельности, частного и общего, количества, признака сущностного и приписываемого, собственности и несобственности, совокупности и раздельности, совместности и несовместности, элементарных и в то же время главных связей и зависимостей». Этот потенциал реализуется в определенном контексте. По А.А. Реформатскому, «местоимения - слова ситуационные, т.е. их значение определяется знанием ситуации речи... ... когда местоимения связываются с понятием, они перестают быть местоимениями, а переходят в знаменательные слова: "Мое я", "внутреннее я". "Пустое Вы сердечным ты она, обмолвясь, заменила" (Пушкин), "Сам пришел" - в старой купеческой среде — все эти я, Вы, ты, сам - уже не местоимения, а существительные».23
В художественном тексте, где преодолевается энтропия смысла, свойственная - в той или иной степени - обычной речи, где «в принципе нет слов и форм немотивированных»24, превращение местоимений в имена — нередкое явление (характерен приведенный пример из Пушкина).
Особенности номинаций персонажа в эпическом произведении
В отличие от драмы, художественно осваивающей определенный круг ситуаций и конфликтов, побуждающих героев активно общаться друг с другом, говорить на сцене, эпический писатель воссоздает все ситуации, все стороны жизни. Здесь, как и в драме, персонаж постепенно раскрывается как характер в сюжете произведения, в его отношениях с другими героями. Но при этом наличие повествователя позволяет легко вводить в текст — без ограничений, налагаемых драматической формой — портрет героя, его внутренние монологи и др.; сама речь повествователя включает прямые или косвенные оценки героя (персонажа, действующего лица).69 Эпос предоставляет писателю наиболее широкие возможности для изображения человека, «писатель-драматург пользуется лишь частью предметно-изобразительных средств, которые доступны создателю романа или эпопеи, новеллы или повести». В отличие от драмы, художественно осваивающей определенный круг ситуаций и конфликтов, побуждающих героев активно общаться с другими, говорить на сцепе, эпический писатель воссоздает множество «немых сцен»: не умолкает лишь речь повествователя. Поэтому в эпических произведениях возникают особенно развернутые системы номинаций персонажа, включающие различные виды номинаций (в драме, как правило, преобладают обращения). В произведениях с авантюрным сюжетом, где герой меняет свой облик, надевает «маски», возникает несколько цепочек номинаций. Так, в повести Пушкина «Дубровский» главный герой предстает перед читателем как Владимир Дубровский; молодой барин; француз-учитель; Дефорэ/с; мусыо; грозный разбойник. Соответственно вокруг каждого «облика» героя формируется своя система номинаций: мусъе, бестия, собачий сын, романический герой и барин, наследник Дубровского. Отношения с разными людьми раскрывают разные его стороны: если для своих крестьян он кормилец, несчастный господин, то для дворян, поместья которых герой разоряет, он грозный разбойник. В результате формируется многогранный образ.
В эпосе современные теоретики литературы выделяют различные группы жанров. Применительно к литературе XIX века продуктивно разграничение, предложенное Г.Н. Поспеловым, нравоописательных (этоло-гических) и романических жанров, при сходстве родовых форм произведений (так, повесть может быть и романической, и нравоописательной).
Личность персонаоїса наиболее полно раскрывается в романических жанрах (роман, романическая повесть, рассказ), которые согласно концепции Г.Н. Поспелова противопоставлены по их проблематике, принципам персонификации жанрам нравоописательным (этологическим), где герой -прежде всего представитель определенной социальной среды, уклада жизни. По сравнению с нравоописательными жанрами (идиллиями, сатирами, утопиями, антиутопиями и др.), где персонаж выступает как представитель среды, нравственное состояние которой оценивает автор, главный герой романа (романической повести, рассказа) изображается как личность, с развивающимся по ходу сюжета характером. Соответственно, понятие личность «является ключевым и исходным в изучении романного жанра».73
Литературоведение опирается на понятие личности (в его отличии от понятий человек, индивид), разработанное в философии, социологии, психологии и других гуманитарных науках. Согласно А.Г. Спиркину, «в настоящее время существуют две основные концепции личности: личность как функциональная (ролевая) характеристика человека и личность как его сущностная характеристика. Первая концепция опирается на понятие социальной роли. При всей значимости этого аспекта личности (он имеет большое значение в современной прикладной социологии) он не позволяет раскрыть внутренний, глубинный мир человека, фиксируя только его поведение, которое не всегда и не. обязательно выражает действительную сущность человека. Более глубокая интерпретация понятия личности раскрывает ее уже не в функциональном, а в сущностном плане: она здесь — центр самосознания, источник воли и ядро характера, субъект свободных действий и «верховной власти» во внутренней жизни человека. .. . Будучи высшей ступенью иерархического рассмотрения человека, понятие личности вместе с тем более конкретно и более содержательно, чем понятие человека вообще. Но иногда понятия «человек и «личность» разводятся и даже противопоставляются. С этим нельзя согласиться. Любой человек является той или иной личностью».
Для литературоведения значимы обе вышеназванные концепции личности - функциональная и «сущностная», они дополняют друг друга. Именно во взаимодействии с другими людьми человек может реализовать свои возможности, оценить свои способности, понять, кем он является на самом деле. Это происходит благодаря оценкам окружающих, позволяющим корректировать самооценку личности. Общество (в отличие от толпы) имеет структуру, т.е. предполагает систему отношений между людьми, их упорядоченность. Взаимодействие людей в обществе подчиняется определенным этическим, правовым нормам, в частности, правилам этикета, выступающим как определенная знаковая система. Так формируется ролевое поведение.
В ролевой теории личности опорными понятиями выступают социальный статус и социальная роль. «Социальный статус обозначает конкретное место, которое занимает индивид в данной социальной системе. Совокупность требований, предъявляемых индивиду обществом, образует содержание социальной роли. ... Каждый статус обычно включает ряд ролей».75 Роль - «это ожидаемое поведение, которое люди ассоциируют с определенным социальным статусом».76 При этом ролевое поведение, как отмечается в социологии, далеко не всегда является шаблонным. В жизни часто приходится импровизировать, корректировать свои действия, сообразуясь с действиями других. Каждая роль предполагает наличие хотя бы одной ответной роли или связанной с ней. Например, роль преподавателя предполагает как минимум наличие учащегося. Групповые отношения, как правило, представляют собой целую сеть переплетающихся между собой ролей.
Персонаж эпического произведения в зеркале номинаций («Неточка Незванова» Ф.М. Достоевского и «Детство», «Отрочество», «Юность» Л.Н. Толстого)
Трем частям толстовской трилогии (где наставниками Николеньки поочередно выступают Карл Иваныч, St.-Jerome, университетские профессора) соответствуют три этапа в жизни Неточки Незвановой, которые можно условно назвать «На чердаке» (здесь главные, кроме нее, герои - отчим Ефимов и мать), «В доме князя X-го» (здесь в центре - отношения Неточки и княжны Кати), «У Александры Михайловны». В последней части помимо новой благодетельницы Неточки (Александры Михайловны) появляется новый для Достоевского тип героя (Петр Александрович), не «оскорбленного», но «оскорбляющего», продолженный, по мнению Н.А. Добролюбова (ст. «Забитые люди»), в Петре Александровиче Валковском.
Кроме того, произведения сходны по типу главного героя (героини). С одной стороны,. Толстой хотел показать типические черты каждого из трех возрастов (симптоматичны названия повестей: «Детство», «Отрочество», «Юность», т.е. выделены три периода в жизни каждого человека), с другой - это «роман человека умного, чувствительного и заблудившегося» (запись в дневнике от 30 ноября 1852), т.е. явно выходящего по своим задаткам за рамки среднестатистической «нормы» (ее иллюстрацией скорее является старший брат, Володя, оттеняющий странности Николеньки). В «Детстве», этом блистательном дебюте Толстого, уже рождается тип автопсихологического героя-правдоискателя, который будет развит в последующих произведениях писателя (это Нехлюдов в «Утре помещика», Оленин в «Казаках», рассказчик в «Люцерне», если ограничиваться ранним, до «Войны и мира», его творчеством).
Героиня повести Достоевского также обнаруживает задатки недюжинной личности: в ней рано развилась мечтательность, вплоть до экзальтации, она способна к самопожертвованию, к сильным страстям и решительным поступкам. Традиция романтического героя-«мечтателя» («Белые ночи. Сентиментальный роман. Из записок мечтателя») не исчерпывает этого нового для Достоевского характера.
Оба произведения многоперсонажны, чему способствует их хроникальный в своей основе сюжет: новые лица вводятся, естественно, по мере взросления героев, их новых жизненных впечатлений, появления у них новых «социальных ролей» (так, Николенька в университете знакомится со студентами-разночинцами; в доме князя Х-го Неточка попадает в совсем другую, привилегированную социальную среду).
Наконец, сближает произведения способ повествования от первого лица: в качестве рассказчика выступает сам герой (героиня). Но поскольку между временем рассказа и временем событий, о которых рассказывается, большая дистанция, в повествовании выражена «точка зрения» и ребенка, и взрослого, что способствует многосторонности, объективности оценок, а у Толстого часто служит источником комизма (какие-то события, детали понятны взрослому, но непонятны ребенку).
Все эти черты сходства (их, как видим, немало) делают особенно заметными глубокие различия писателей в их понимании человеческой личности, характеров, в их стиле. Отметим некоторые из этих различий.
Оба произведения — о детстве, отрочестве и юности. Но одно детство проходит «на чердаке», другое - в дворянском поместье или барском московском доме, где много слуг. Герой надевает на бал старую, грязную перчатку, что свидетельствует лишь о его невнимании к этикету, но не о бедности. Детство Николеньки внешне благополучное (правда, его омрачает смерть матери): изображены игры, учеба, первый бал. Но Николенька склонен к драматизации событий, и внутреннего благополучия нет в его душе, он очень часто недоволен собой.
Своеобразие повести Толстого первыми отметили родственники писателя. Т.А. Ергольская в письме от 12 декабря 1852 г. писала племяннику: «... без пристрастия и без лести скажу тебе, что надо обладать настоящим и совершенно особенным талантом, чтобы придать интерес сюжету столь мало интересному, как детство, и ты, мой дорогой, ты владеешь этим талантом».5 Для Толстого характерен выбор «неитересных предметов», фоном для спокойной хроники трилогии может служить насыщенный острыми сюжетными ходами, тайнами и их разгадываниями сюжет «Давида Копперфильда» Ч. Диккенса (печатавшегося в эти же годы в «Современнике»). Толстому нравился Ч. Диккенс, еще больше - Л. Стерн, «Сентиментальное путешествие» которого он переводил в 1852 г., одновременно ра- ботая над повестью «Детство». Рефлексия, рассуждения очень характерны для автопсихологического героя Толстого.
У Достоевского, при хронологическом принципе «жизнеописания», сильно развито авантюрное начало, вносящее в произведение не только внутренний, но и внешний драматизм. В особенности это относится к описанию жизни Неточки на чердаке: все заканчивается смертью матушки и бегством Ефимова, бросившего свою падчерицу на произвол судьбы. В третьей части вводится мотив семейной тайны, рокового письма, случайно найденного Неточкой. Поскольку в переводах писателя отражается избирательность его подхода к литературе, напомним, что Достоевский перевел в молодости «Евгению Гранде» О. Бальзака. Таким образом, частичное сходство повестей оттеняет различия.
Задача данной главы - анализ номинаций персонажей названных романических повестей. При анализе номинаций персонажа учитываются следующие факторы, влияющие на выбор наименования: социальный статус героя (героини) и выполняемая им (ею) в данной ситуации социальная роль; ситуация общения / обособления (уединения), в разнообразии их типов; форма речи (повествование от лица рассказчика, речь персонажа прямая, косвенная, несобственно-прямая; при этом учитываются «зоны героя» в речи повествователя); принадлежность точки зрения рассказчику или какому-либо другому персонажу (учитываются, помимо идеологической, прежде всего фразеологическая и временная точки зрения).
Рассмотрим некоторые аспекты использования номинаций персонажей в повестях Достоевского и Толстого: имена персонажей; влияние «точки зрения» на выбор номинации; изменение номинаций в связи с взрослением главного героя; номинации и социальная роль и выход за рамки ролей; общение детей, общение детей и взрослых; местоимения в роли номинаций; иноязычные номинации. Тематическая близость повестей позволяет провести сравнительно-сопоставительный анализ произведений, в указанных аспектах с целью выявить индивидуально-авторские особенности использования номинаций.
Имена персонажей. Антропоним - один из видов номинации, имя персонажа изначально задает установку его восприятия читателем, поэтому выбор антропонима — важный момент в создании образа. Принципы антро-понимии Толстого и Достоевского - разные. Толстой в своей статье «Несколько слов по поводу книги «Война и мир» (1868 г.) писал, как давал имена своим персонажам. Для него характерна установка на естественность: имена не должны казаться необычными, не должны резать слух: «Имена действующих лиц: Болконский, Друбецкой, Билибин, Курагин и др. - напоминают известные русские имена. Сопоставляя действующие неисторические лица с другими историческими лицами, я чувствовал неловкость для уха заставлять говорить графа Растопчина с князем Пронским, с Стрельским или с какими-нибудь другими князьями или графами вымышленной, двойной или одинокой фамилии. Болконский или Друбецкой, хотя не суть ни Волконский, ни Трубецкой
Номинации адресата в стихотворных посланиях Фета и Некрасова
Жанр послания в его разных модификациях глубоко укоренен как в русской, так и в западноевропейской традиции. Его предшественниками были эпистолярные и эпиграмматические жанры, зародившиеся еще в античности. Эпиграмма в античности—«особый род небольших, но вместе с тем законченных по форме и содержанию стихотворений» . Древнейшими эпиграммами были посвятительные надписи на предметах культа, при этом субъектом речи обычно оказывался сам предмет, на котором делалась надпись. Сначала эпиграмма была эпическим жанром, неслучайно она писалась гекзаметром, однако постепенно в ней появляется «личный элемент» . Она становится небольшим стихотворением, говорящим «о какой-либо вещи, лице или событии, интересующем автора, который хочет привлечь к ним внимание читателя, изложив свою мысль в ясной, убедительной и немногословной поэтической форме» . Тематика эпиграмм может быть самой разнообразной: это «и рассуждения о предметах изобразительных искусств, и отклики на произведения литературы, и размышления о жизни и смерти, и сентенции, вызванные историческими событиями»10. Спокойствие и серьезность эпиграмм классического периода постепенно сменяются шуткой и насмешкой, что способствует сближению этих произведений с сатирическими жанрами. Стиль, лексика, синтаксис эпиграмм также подвергались изменению. Эпиграммы классической эпохи выдержаны в высоком стиле, в V —IV вв. до н.э. в них появляются философские сентенции (Эпихарм, стихотворения, приписываемые философу Платону). В эпоху эллинизма наряду с вычурностью и пышностью встречаются «низкие» слова, обозначающие предметы быта бедных тружеников.
Жанр послания сложился в римской литературе. Его родоначальником считается Гораций, который облек в стихотворную форму гекзаметра содержание «письма». В античной литературе жанр послания («письма») представлен разнообразными произведениями и, кроме того, был теоретически разработан. Язык «письма» приближается к разговорной речи. Письмо «содержит авторские обращения и пожелания адресату, но не прерывается посторонними вопросами, восклицаниями, комментариями, замечаниями и проч. отсутствующего собеседника»11. Поводы написания и тон писем могут быть самыми разнообразными, составители античных сборников выделяли 21 тип эпистолярной литературы . В этом жанре в наибольшей степени выражается личность автора, в то же время стиль письма может передавать характер не пишущего, а адресата.
Особенности жанра послания в русской поэзии XVIII — XIX вв. (время расцвета жанра) освещены в целом ряде трудов, в частности в работах Л.Я. Гинзбург, Т.Г. Мальчуковой. Все крупные поэты XVIII в. писали стихотворные послания: «К стихам моим» А. Кантемира, «Эпистола от российской поэзии к Аполлону» В. Тредиаковского, «Письмо о пользе стекла» М. Ломоносова, «Эпистола о стихотворстве» А. Сумарокова, «Благодарность Фелице» Г. Державина). Расцвет жанра дружеского послания приходится на эпоху сентиментализма, первые его образцы представлены в творчестве
Н.М. Карамзина. В его посланиях появляется философская и историческая тематика, что было характерно для оды, однако эти темы представлены иначе. «Живость тона, естественность, разговорная интонация, простота слога определяют стилистику жанра». В начале XIX в. жанровое понимание литературы, пришедшее от эпохи классицизма, в некоторой степени продолжало существовать. Жанр определялся как «установленная разумом форма художественного выражения той или иной жизненной сферы» . Тематику посланий определяют в основном литературные интересы. Сохраняется идущая еще со времен античности близкая связь послания с сатирой. Поэтому нередко послание оказывается оружием литературной полемики. «Частым мотивом жанра является установление собственного литературного пантеона - описание своей библиотеки с краткой характеристикой каждого автора»15, наиболее известный пример — «Мои пенаты» Батюшкова. Послания к поэтам нередко включают в себя «описание творчества или стилизацию авторской манеры адресата»16. Поэты в стихотворных письмах откликаются и на события общественной жизни. Наиболее значительные события той поры связаны с Отечественной войной 1812 г. «Послание оказалось достаточно емкой жанровой формой, чтобы вместить любое содержание и выразить его в нужной тональности»17.
Жанр послания «отличается исключительным разнообразием тона даже в пределах одной тематики. .. . Многочисленные дружеские послания поэтов переполнены рассуждениями о счастье, прелести сельского уединения, мирных досугов, поэтических трудов, но трактуются эти темы по-разному: то в радостных тонах анакреонтической поэзии и эпикурей-ской или горацианской философии, то в тоне элегического уныния» . Стиль послания также отличается разнообразием: «мифологические атрибуты и прочие поэтические условности сочетаются в нем с некоторыми признаками повседневной обстановки. Шуточный тон дружеских посланий открывал дорогу бытовому слову, расширяя возможности лирической поэзии. При этом важно, что, несмотря на бытовой и шуточный элемент, дружеские послания вовсе не попадали в разряд "комических жанров". Лиризм, раздумье, грусть находили в них доступ»19. Дружеское послание оказывается во многом «экспериментальным» жанром, здесь чаще возникали стихи, оригинальные с точки зрения лексики, синтаксиса, строфики и ритмики.
Наряду с посланиями, предназначенными для печати, существовали «домашние» послания к знакомым поэта, как правило, не предназначенные (по крайней мере изначально) для печати. Обычно они в несколько раз больше по объему, поскольку воспроизводят «нескоичаемость дружеской беседы» , для них характерна свободная композиция, бессвязность и нарочитая небрежность стиля. Во второй половине XIX века жанровое деление лирики уже неактуально, однако послание продолжает существовать. Можно отметить основные разновидности этого жанра в зависимости от нескольких факторов: 1) широта предполагаемого читательского круга (стихотворения, предназначенные или не предназначенные для публикации, послания, включенные в дружескую переписку, находящиеся в черновых заметках). Например, в письме Тургенева Фету от 30 марта 1864 г. есть стихотворение, в котором адресат охарактеризован следующим образом: И шепчут гор верхи: «Где Фет? Где тот поэт, Чей стих свеэ/сей икры и сладостней конфет? Достойно нас воспеть один он в состоянье... Но пребывает он в далеком расстоянье» Совершенно очевидно, что подобные стихотворения не предназначены для публикации, в современных изданиях они печатаются обычно только в полном собрании сочинений, как правило, отдельно в конце книги; 2) наличие конкретного повода, послужившего импульсом к созданию стихотворения (юбилей, свадьба, выход книги пр.), который обычно указывается в заглавии. Например, у Фета есть стихотворение «Л.ГІ. Толстому при появлении романа "Война и мир"»; 3) наряду с посланиями к живым и здравствующим адресатам можно выделить жанр стихотворений, посвященных умершим (только что или давно) деятелям культуры. Их можно сравнить с эпитафиями, некрологическими статьями, в которых авторы стараются подчеркнуть все значительное и позитивное в их деятельности. Например, у Некрасова есть стихотворения «На смерть Шевченко» (правда, эту эпитафию трудно отнести к посланию), «Поэту (памяти Шиллера)». Живого же можно не только хвалить, но и критиковать.
В лирике Фета жанр послания представлен более широко, чем в лирике Некрасова. Большая часть таких стихотворений Фета — примеры «домашних» посланий, они адресованы его знакомым, родственникам, соседям по имению (современному читателю эти имена почти ничего не говорят) или же членам царской фамилии. В лирике Некрасова этот жанр не столь ярко выражен («домашние» послания практически отсутствуют), чаще он сливается с сатирой, поэтому в некоторых стихотворениях, где речь идет об известном человеке, его имя не называется (например, в стихотворении «Признания труженика» выведен Анненков). В то же время отсутствие имени конкретного человека делает стихотворение более обобщенным по смыслу.
Похожие диссертации на Система номинаций литературного персонажа (На материале произведений Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого, А. А. Фета и Н. А. Некрасова)
