Содержание к диссертации
Введение
Глава I Русско-лионские связи в области торговли художественными тканями во второй половине 18 века 24
Европейские ткани в России 17 - первой половины 18 века 27
Французские художественные ткани в России второй половины 18 века 32
Иоганн Вейнахт 34
Организация торговли художественными тканями в 18 веке 43
Камиль Пернон 45
Путешествие графа и графини Северных 62
Приложение I 66
Приложение II 68
Приложение III 69
Глава II Русские заказы в творчестве Филиппа де Лассаля 70
Творчество Филиппа де Лассаля ранний период. 1750-1760е годы 79
Русские заказы. 1770е годы 86
Портреты 86
Ткань с куропатками 92
«Чесменская» ткань 95
Ткань с изображением корзины с цветами и бантов 99
Ткань с павлинами и фазанами 101
Вышивки 113
1780е годы 115
«Крымская» ткань 116
1790-1800е годы 118
Глава III «Стиль Лассаля» во французском художественном ткачестве 1780-1790х годов 121
Заключение 142
Приложение IV. Филипп де Лассаль. Каталог 146
Словарь терминов 214
Библиография и архивные материалы 216
Список иллюстраций
- Европейские ткани в России 17 - первой половины 18 века
- Французские художественные ткани в России второй половины 18 века
- Творчество Филиппа де Лассаля ранний период. 1750-1760е годы 79
- Ткань с изображением корзины с цветами и бантов
Введение к работе
Художественное ткачество - одно из древнейших и самых распространенных ремесел, без "изучения и понимания которого невозможно представить общую картину декоративно-прикладного искусства, становления и развития новых орнаментальных форм и стилей. На протяжении последних веков лидирующую роль в этой отрасли художественного ремесла прочно заняли французские мастера, которым подражали остальные европейские, и даже восточные, ткачи. Узорные ткани не существуют сами по себе и прочно связаны с другими отраслями прикладного искусства и архитектурой - их использовали для украшения интерьеров, отделки мебели и экипажей, изготовления костюма. Столь широкое распространение этого материала способствовало росту спроса, качества, и как следствия, - цены. Драгоценные узорные шелка ручной работы, выполненные в небольших количествах по рисункам знаменитых художников, ценились наравне с ювелирными изделиями и были доступны только самым высокопоставленным заказчикам, которые в свою очередь стремились выбирать лучшее.
Имя лионского художника по тканям Филиппа де Лассаля (1723 -1804) - едва ли не самое известное в области истории узорных тканей. Без упоминания его произведений не обходится ни один труд по истории европейского ткачества или французского прикладного искусства 18 века. Его талантом восхищались, его работы получили самую высокую оценку современников и потомков, его стилю подражали последующие поколения художников, его шелка украшали самые роскошные дворцы Европы второй половины 18 века. О нем написаны книги и множество статей, ведущие художественные коллекции мира, среди которых Эрмитаж, гордятся наличием его произведений в своих собраниях.
Однако, несмотря на кажущуюся известность и обилие печатных трудов о Филиппе де Лассале, его творчество исследовано далеко не полностью, и сегодня в нем остается немало белых пятен. Во многом это обусловлено спецификой жанра: сохранившиеся фрагменты тканей почти никогда не имеют подписей, штампов или еще каких-то опознавательных знаков, что крайне затрудняет атрибуции - вот почему иногда очень сложно - или почти невозможно - отличить подделки и копии от оригинальных вещей. Мастера ставили свои личные марки на куски выпускаемых шелков, в начале и в конце, но, за очень редкими исключениями, все они были позже срезаны и утрачены. Широкая известность и популярность произведений Лассаля вызвала многочисленные подражания и плагиат, на что он неоднократно жаловался в своих письмах. Его огромная коллекция рисунков, патронов для тканей, механизмов и мебели была утрачена в годы Великой французской революции, когда дом и мастерская художника в Лионе были разграблены. Лишь немногие, случайно сохранившиеся до настоящего времени, рисунки позволяют судить о графическом почерке мастера.
Многие из дошедших до настоящего времени безусловно атрибутированных тканей Лассаля были сделаны для русского двора по заказам Екатерины П. В немалой степени этому способствовал Вольтер, представивший в своем письме русской императрице Филиппа де Лассаля как первого среди лионских художников. Можно уверенно утверждать, что самые яркие и выдающиеся свои произведения этот художник сделал для России. Эта страница творчества Филиппа де Лассаля широко известна, но крайне мало документирована, что часто вызывает ошибочные датировки и суждения.
Свои коммерческие отношения с русским двором Филипп де Лассаль осуществлял через посредство специальных агентов, которые служили промежуточным звеном между заказчиком и исполнителем.
Лассаль сам активно работал во Франции как торговец тканями и даже имел магазин в Париже «Ла Ру и де Лассаль», но с русским двором он вел деловые отношения через специальных посредников - агентов Ее Императорского Величества.
Как можно судить из сохранившихся исторических документов, многие произведения прикладного искусства, привозимые в Россию, покупались в Европе по собственному усмотрению агентов. Ввиду отдаленного географического положения страны от основных европейских центров художественного ремесла 18 века, сообщение между ними и Петербургом было затруднено и занимало много времени. Если французские и другие европейские заказчики могли получать от художников сначала эскизы, а затем уже готовые произведения искусства или костюмы, то для России в случае с предметами художественного ремесла это практиковалось гораздо реже. Однако здесь необходимо отметить, что в отношении серьезных заказов, содержащих государственную символику, императрица проявляла особое внимание. Такие заказы, как правило, получали высочайшее утверждение перед их исполнением.
Из архивных документов можно заключить, что агенты раз или два в год привозили целые партии товаров, куда входили самые разнообразные предметы роскоши - серебро, ювелирные украшения, ткани - выбирая их в Европе сообразно пожеланиям заказчика и, конечно же, своему вкусу. Таким образом, нельзя недооценивать их влияние на формирование художественного вкуса в России.
Среди агентов, постоянно поставлявших русскому двору декоративные шелка во второй половине 18 века, в документах постоянно встречается несколько имен, среди них - имена француза Камиля Пернона и швейцарца Иоганна Вейнахта. Именно они поставляли Екатерине II, а затем Павлу I самые лучшие лионские шелка для костюмов и украшения дворцов.
Расцвет художественных и коммерческих связей между Лионом и Россией приходится на последнюю треть 18 века - эпоху правления Екатерины II, они продолжались и далее, на протяжении 19 - начала 20 века.
Узорные шелка, выполненные для русского двора в лионских мастерских, входили в дворцовые интерьеры наравне с другими произведениями художественного ремесла, живописью и скульптурой, создавая вместе с ними единый ансамбль. История русских заказов лионским фабрикам во второй половине 18 века так же важна для понимания закономерностей художественного процесса, как и история формирования коллекций других произведений искусства, положивших начало музею Эрмитаж. Обнаруженные нами в русских архивах документы, не исследованные до сих пор рисунки и ткани Филиппа де Лассаля, позволяют сегодня внести некоторые уточнения и коррективы в известную историю французского ткачества и добавить несколько важных штрихов к общей картине истории собирательства в России.
Искусство выполнения сложных узоров на ткацком станке зародилось на Востоке, а затем было освоено западными мастерами. Самые ранние из сохранившихся образцов европейских тканей -византийские - были выполнены под сильным влиянием мастеров Ближнего Востока. В эпоху раннего средневековья наиболее выгодное географическое положение для торговли с Востоком занимала Италия и, благодаря этому итальянские мастера воспринимали иноземные влияния из Сирии, Египта, Византии и Сасанидского Ирана. Пышные ткани становились все более значительной частью убранства интерьеров, парадных выездов и, конечно же, они стали просто незаменимы для изготовления одежды знати. Итальянские центры всегда славились своими тонкими шерстяными тканями, а около 12 века они начали налаживать собственное производство шелков. Самые первые ткацкие
центры появились на Сицилии, где имелось собственное производство шелка-сырца, в Лукке, которая снабжала пышными тканями всю средневековую Европу 12-14 веков. В 14 веке на узоры итальянских тканей оказывают значительное влияние китайские шелка, затканные золотыми нитями, с изображениями фантастических птиц и лотосов. Вместе с готическим стилем в тканевых узорах появились фигуры животных и людей, а во второй половине 14 века на тканях выполняли религиозные сюжеты. В 14-15 веках в Италии конкурировали между собой ткацкие центры в Лукке, Венеции, Сиене, и Флоренции.
Итальянские мастерские были не единственными в средневековой Европе, где развивалось производство узорных тканей. Сохранились исторические свидетельства о том, что, помимо итальянских центров, в средние века существовали шелкоткацкие производства в Париже, Руане, Авиньоне, Кельне и Регенсбурге.
Идеи эпохи Возрождения нашли свое воплощение и в декоре шелковых тканей. Величайшие итальянские художники создавали узоры для ткачей и вышивальщиков. На первое место в эпоху Ренессанса выходят конкурирующие ткацкие центры в Венеции, Флоренции и Генуе.
В эпоху средневековья и Ренессанса несомненное лидерство в шелкоткацком производстве Европы занимала Италия, именно ей стремились подражать все остальные ткацкие мастерские. Но со второй половины 17 века ситуация изменилась - на передовые позиции в области художественного ткачества выходит Франция - и именно за французскими ткачами остается с тех пор пальма первенства в этой области.
Расцвет наблюдался во всех областях французского художественного текстиля: мануфактуры Гобеленов, Бове и Обюссона выпускали прекрасные стенные ковры, в Алансоне и Аржантане производили самые тонкие кружева, в Лионе, Монпелье, Ниме и Туре ткали шелка, украшенные изысканными узорами.
История французского ткачества начинается в эпоху позднего
средневековья. По указу Людовика XI 23 ноября 1466 года в Лионе была
основана Королевская шелкоткацкая мануфактура, продукция которой
была призвана соперничать с привозными итальянскими тканями. Четыре
года спустя король принял решение перевести шелкоткацкие фабрики в
Тур. В этот период лионские купцы не слишком охотно поддерживали
заведение шелкоткацкого производства в городе, поскольку были больше
заинтересованы в торговле импортными тканями. Но в 1536 году лионцы
сами обратились к королю Франциску I с просьбой о привилегиях для
шелкового производства в своем городе. В этом же году пьемонтский
купец Этьен Тюрке в сотрудничестве с Бартеломи Нари заложили в Лионе
ткацкую мастерскую. Эта отрасль стремительно развивалась, и в 1540
году Лион получил от короля исключительные права в производстве и
торговле шелками. При Генрихе IV во Франции было налажено
производство собственного шелка-сырца. Оба центра - Тур и Лион -
поддерживало государство, которое издавало указы, ограничивающие
импорт и предписывающие употреблять ткани отечественных мастерских.
Исключительно благоприятное географическое положение
художественного и делового центра на перекрестке крупнейших торговых путей - все эти факторы предопределили будущее процветание Лиона как шелковой столицы Европы. Государственные ограничения и запреты не распространялись на иностранных мастеров, и итальянские ткачи приезжали во Францию обучать местных мастеров секретам своего ремесла. Наиболее известным из них был Клод Дангон из Милана, который в 1605-1607 годах вместе со своими учениками, французскими ткачами, выпускал в Лионе высококачественные шелковые ткани, призванные удовлетворять потребности двора и высшей знати. Он же стал изобретателем нового станка, который позволил значительно ускорить производство тканей и выполнять более сложные и красочные узоры.
Кардинальные перемены во французском шелковом ткачестве в 1660х годах принесли реформы Жана-Батиста Кольбера (1619-1683), министра финансов при Людовике XIV. Изданный Кольбером в 1667 году закон диктовал фабрикантам необходимость выпускать каждый год новые узоры, что чрезвычайно оживило производство. В результате, к концу 17 века лионские мастерские разрабатывали узоры уже дважды в год. Выгода французской промышленности от этого указа очевидна -растущие требования стимулировали рост ткацкой индустрии. Кольбер хотел продавать ткани всем европейским дворам и столицам, и, конечно же, в Париж. Но Нантский Эдикт 1685 года вызвал массовый отток французских ткачей-гугенотов за границу, в Швейцарию. Голландию и Англию, что отрицательно отразилось на ткацкой индустрии Франции. Молодая и бурно развивающаяся отрасль сумела преодолеть краткий упадок, и к концу 17 века Франция прочно утвердилась на лидирующих позициях в европейском художественном ткачестве. Теперь уже не французские ткачи следуют итальянской моде и повторяют итальянские узоры - наоборот, итальянцы стремятся во всем подражать французским тканям. Нередки бывали случаи, когда купцы ставили на итальянские ткани фальшивые французские печати и продавали их как французские, выигрывая при этом значительную прибыль.
Экономический стимул - это лишь одна из предпосылок расцвета шелкового ткачества во Франции. Славу французским тканям обеспечило необыкновенное количество талантливых ткачей и художников. К середине 17 века Франция имела уже сложившуюся традицию художественного обучения и европейски признанную художественную школу. В этих условиях будущие художники по тканям могла получить самое основательное и всестороннее образование, которое в сочетании с французским вкусом приносило свои щедрые плоды. Обучение будущих рисовальщиков узоров для тканей проходило рядом с ткацкими мастерскими, и знание ткацких технологий было обязательным
требованием. Немаловажным и было и то, что художники по тканям хорошо оплачивались и имели высокий общественный статус.
В эпоху Кольбера окончательно сложилась и была узаконена иерархия лионского производства - Grand Fabrique. Все задействованные в производстве делились на три категории: в первую входили продавцы тканей, не имевшие мастерских, во вторую категорию - соттипаШё -владельцы мастерских, их компаньоны и ученики, которые избирали двух мастеров-контролеров, следивших за качеством выпускаемой продукции. К третьей категории относились рабочие, которые не могли претендовать на право быть мастерами и владельцами производств.
Обучение ткацкому ремеслу начиналось в 14 лет и продолжалось в течение семи лет, по окончании которых мастер должен был выполнить свой chef-d'eouvre - аршин ткани, который демонстрировал уровень его мастерства. Затем, после двухлетнего пребывания в статусе компаньона, ученик сдавал экзамен и получал сертификат мастера, а вместе с ним право иметь мастерскую и нанимать к себе рабочих. Строгий контроль и регламентация со стороны мастеров-контролеров и Коммерческой палаты Лиона обеспечивали неизменно высокое качество выпускаемых в городе тканей, на которые ставились личные марки владельцев мануфактур.
Благодаря высокому техническому мастерству ткачей и неповторимой красоте узоров тканей, в 18 веке Лион стал безусловным лидирующим центром шелкоткацкого производства Европы. Художественное ткачество 18 века развивалось в общем русле европейского прикладного искусства этого времени. Многочисленные ткацкие производства Европы - в Венеции и Генуе, мануфактура Спайтафилдз в Лондоне, мастерские Стокгольма, Постдама и Берлина, процветавшие в начале и середине 18 века, во второй его половине по разным причинам значительно сократили свое производство и уступили бесспорное лидерство Франции и, главным образом, Лиону. Причин тому было множество - войны, налоги, законы, доступность источников шелка-
сырца. Для Франции середины - второй половины 18 века все эти факторы сложились достаточно благоприятно, что обусловило небывалый расцвет ее шелковой индустрии, затмившей все прочие европейские мануфактуры - недаром в это время Французское королевство называли «атласной страной». Заказы поступали со всей Европы: Португалии, Испании, России, Пруссии, Польши - и до 1789 года Лион получал большую их часть, служа эталоном вкуса для всей Европы. Чтобы быть конкурентоспособными на рынке многие европейские мануфактуры маркировали свои шелка как французские и выдавали их за лионские. Обычной практикой было копирование французских орнаментов, иногда просто выкрадывались и запускались в производство ежегодно выходившие во Франции сборники узоров для тканей. Иностранные промышленники подкупали французских орнаменталистов с тем, чтобы получить наиболее модные, свежие рисунки узоров для работы своих ткацких мастерских.
Во Франции мануфактуры, изготовлявшие узорчатые шелка работали в Туре, Авиньоне, Ниме, Марселе, Версале, но ни одна из них, ни по объему, ни по своей славе не могла сравниться с Лионом эпохи Людовика XV и Людовика XVI. Объективных причин тому было несколько: сосредоточение в Лионе более чем половины от общего числа ткацких станков Франции, многолетняя традиция производства, удачное положение города по отношению к источникам шелка-сырца. Лионские промышленники были первыми в Европе, по-достоинству оценившими роль орнаменталиста в производстве высокохудожественных узорных шелков. Поэтому одной из главных предпосылок небывалого успеха лионских мастерских во второй половине 18 века можно назвать основание в 1756 г. Рисовальной школы в Лионе, которая готовила художников специально для ткацких мануфактур. Многие из них по окончании этой школы продолжали свое обучение в Париже - частных
мастерских и Академии, что говорит о серьезной профессиональной школе, которую они проходили.
Период до 1789 года - это время подлинного расцвета лионской шелкоткацкой промышленности, когда количество заказов и мастерских росло небывалыми темпами. Так, между 1770 и 1784 годами в Лионе двенадцать тысяч человек было занято в текстильном производстве, две трети продукции которого продавалось за границу. В середине и второй половине 1780 годов шелкоткацкую отрасль поразил кризис, вызванный многими причинами, среди которых было и изменение моды. Вместе со стилем классицизм в моду вошли другие ткани - более легкие, гладкоокрашенные или с мелким рисунком хлопковые ткани, шелковый газ. Лионские мастерские пытались выжить в этих условиях, налаживая выпуск шелков с мелкими узорами, похожими на ситцевые, поскольку все меньше находилось покупателей для невероятно дорогих тканей с крупными многоцветными орнаментами. Великая французская революция 1789 года окончательно разорила некогда цветущую отрасль, которая находилась в состоянии упадка до самого конца 18 века, пока указы Наполеона и заказы императорского двора не положили начало новому этапу расцвета Лионских мастерских.
Периоды расцвета и заката шелкоткацкой промышленности зависели не только от экономических факторов и моды, поэтому большое значение для понимания закономерностей развития ткацкого ремесла имеют история смена стилей в прикладном искусстве того или иного времени.
18 век в орнаментации тканей начался с краткого периода стиля «бизар» {bizarre), характерной особенностью которого было использование причудливых и экзотических форм в узорах тканей. На смену узорам «бизар» пришли так называемые «кружевные» ткани, орнамент которых, скомпонованный из крупных растительных форм,
напоминал причудливое кружево, наложенное на цветной фон. В 1730 годах в рамках стиля барокко в тканевом декоре появились натуралистично трактованные объемные мотивы. Этот стиль часто называют стилем Ревеля, по имени лионского изобретателя и художника Жана Ревеля. Благодаря новой технике ткачества, point ventre, разработанной Ревелем, появилась возможность светотеневой моделировки в тканевых композициях. Новая тенденция была подхвачена другими лионскими ткацкими мастерскими, которые в 1720-40 годах выпускали ткани, декорированные крупными узорами с цветами, фруктами, архитектурными мотивами, фигурами людей и т.п., полихромная трактовка которых, казалось, могла соперничать с масляной живописью.
С расцветом стиля рококо в середине 18 века, изменилась и орнаментация тканей - на смену сочным крупным формам барокко пришли изящные, динамичные узоры, скомпонованные по извилистым s-образным линиям. Легкие, пастельные оттенки фонов в сочетании яркими красками и золотыми и серебряными нитями основного узора создавали необыкновенно изысканный декоративный эффект. Эпоха Людовика XV расставила иные акценты - с появлением маркизы де Помпадур, а затем графини дю Барри, в общественной жизни и искусстве начинает доминировать женщина - а вместе с ней камерные виды архитектуры и художественного ремесла. В убранстве интерьеров все более существенную роль играют ткани, украшенные узорами из цветов, лент, птиц, перьев и изображений драгоценного меха.
Благодаря расцвету коммерции со странами Дальнего Востока, Индией, Америкой во французское искусство привносятся экзотические элементы, переработанные художниками-декораторами в стиль «шинуазри».
В 1760-е годы в европейском искусстве в рамках рококо появляются первые проявления классицизма - стилизации a la grecque, выразившиеся
в подражаниях древнегреческим и древнеримским предметам убранства. О доминировании классицизма как зрелого стиля можно уверенно говорить, начиная с 70-х годов 18 века, что почти совпадает по времени с правлением Людовика XVI. Художники, работавшие в этом стиле, называемом в ту пору «истинным» или «правдивым» стилем, в качестве источника своего вдохновения использовали не только наследие античного искусства, но и опыт классицизма эпохи Людовика XIV, впечатления от реальной окружающей природы. На раннем этапе стиля классицизм отразилось влияние идей предшествовавшего ему стиля рококо, увлечение естественными науками, философией сентиментализма и близости к природе.
В это же время во французском художественном ткачестве появляется понятие «большого жанра» или "les grandes soies". Декоративные ткани этого типа предназначались для убранства самых изысканных интерьеров. Их выполняли в небольшом количестве, для конкретного заказчика и, как правило, для одного помещения. Нередко создавались целые ансамбли, в которые входили не только собственно шелка, но и бордюры к ним, купоны для обивки мебели. Тканые узоры в таких ансамблях могли сочетаться с вышивками.
Мебельное убранство дворцов делилось на летнее и зимнее и, соответственно временам года, менялось. Вместе с ним менялись и тканевые обивки стен, драпировки, обивки мебели - таким образом, для одного помещения порой требовались два тканевых комплекта. У тканей «большого жанра» были свои авторы, и их имена были хорошо известны не только среди профессионалов, но и среди их высочайших заказчиков.
Художников по тканям современники называли не иначе, как «душа всего дела» . Ежегодно они создавали сборники новейших, самых модных
Weibel А.С. Two thousand years of textiles: the figured textiles of Europe and the Near East. - New York, 1952, p. 69.
орнаментов, ткани с новым декором выпускались не более чем в течение года. Известно, что в Лионе в течение 18 века работало около шестисот художников по тканям, но лишь имена некоторых, самых выдающихся из них, дошли до нашего времени.
Уже упомянуты выше Жан Ревель - художник и рисовальщик узоров для тканей, изобретатель нового станка и техники point ventre, работал в первой половине 18 века. Его ткани отличаются крупными объемными узорами, состоящими из плодов, цветов, архитектурных мотивов, вазонов и т.п. Жубер д'Ибердери, лионский художник, живший в середине 18 века, оставил бесценное свидетельство о жизни современных ему лионских фабрик - книгу «Рисовальщик для тканей из золота, серебра и шелка», изданную в 1765 году . Благодаря нему мы сегодня знаем имена предшественников Ревеля: Дешана, Ранге (который первым пытался внести реалистичность и объем в изображение растительных мотивов на тканях), Куртуа. В середине 18 века в Лионе работали Дютийе и Жан Пиллеман, роль которого в области орнаментации тканей трудно переоценить. По его рисункам и гравюрам в стиле шинуазри — и под их влиянием - создавались узоры для брошированных и набивных шелков. Несомненно, что с его работами были хорошо знакомы все художники по текстилю второй половины 18 века - среди них Ж.-Б. Гюе, Ф. де Лассаль, Ж.Ф.Бони.
Лионские орнаменталисты в качестве источников для своих узоров нередко использовали гравюры или целые гравюрные увражи, которые специально издавались в помощь декораторам. Так, в узорах лионских шелков 18 века, помимо Пиллемана, прослеживаются влияния или прямые реплики из картин и гравюр Буше, Фрагонара, Рансона, Лалонда, Демарто. Каждый год мастерские должны были выпускать ткани с
2 Joubert de l'Hiberderie N. Le Dessinateur pour les fabriques d'or, d'argant et de soie, -Paris, 1765.
новыми узорами, поскольку существовал закон, предписывающий производить один и тот же узор не более одного года. Ежегодно художники представляли своим заказчикам эскизы новых узоров. Весьма была распространена практика, когда заказчику первоначально посылался рисунок будущей ткани, на которой он мог делать свои пометки и замечания о желаемых изменениях. Это давало повод для плагиатов и прямого воровства рисунков, что в 18 веке создавало очень серьезную проблему защиты авторского права художников, а сегодня создает проблему атрибуции многих тканей для историков искусства. Вопрос авторского права собственности на рисунки был решен в 1787 году, когда было установлено, что владение художником правами на свои узоры тканей для одежды существует в течение шести лет, а для декоративных тканей — в течение пятнадцати лет. В лионских архивах, в собраниях французских музеев и частных коллекциях сохранились рисунки и патроны для тканей и книги заказов ткацких мастерских, очень немногочисленные, которые сегодня дают бесценный материал для атрибуций и исследований.
Труды по истории производства и украшения тканей могут составить огромную библиотеку. Каталоги коллекций музеев и частных собраний, монографии, статьи по отдельным вопросам, красочные альбомы, словари и справочники отражают самые разные вопросы в области выработки, украшения и применения художественных тканей.
Первым известным европейским исследованием в истории французского художественного ткачества стала уже упомянутая выше книга Николаса Жубера д'Ибердери «Рисовальщик для тканей из золота, серебра и шелка». Ее автор был одним из крупнейших рисовальщиков и фабрикантом шелков в Лионе середины - второй половины 18 века. Его книга - один из наиболее ранних трудов по производству узорных шелков в Лионе, в котором описываются шелкоткацкие мастерские и ремесло
рисовальщика узоров для тканей, а также называются имена и описывается деятельность художников и фабрикантов узорных шелков. Кроме того, автор дает советы своим молодым коллегам: ничем не пренебрегать в своем обучении, ехать в Париж и обогатить там свое воображение буквально всем, что там можно увидеть: «Как пчела собирает понемногу с каждого цветка, так и рисовальщик должен также понемногу учиться у всего, что он видит». Одна из глав, «Путешествие в Париж», описывает магазины тканей парижских купцов, среди них упомянуто имя Ле Ру, компаньона Лассаля по торговле узорными тканями. Как полноценный научный труд, книга содержит своего рода библиографическую справку - перечисление и краткое описание книг, которые нужно прочесть, а также имена художников, на которых стоит обратить внимание и у которых нужно учиться хорошему вкусу. Один из разделов посвящен различным техническим тонкостям художественных техник и красок; весьма интересно изложение сути процесса обучения будущих художников по тканям в середине 18 века. Отдельные главы посвящены описанию различных сортов тканей со схемами узоров.
В самом начале помещены восхищенные письма-отзывы на книгу, которые прислали современники ее автору, среди них - письмо месье Пернона, члена Совета Коммерции Лиона (вероятно - Этьена Пернона), месье Башелье и некоторых других его современников, знаменитых фабрикантов Лиона.
Через несколько лет в Париже вышел многотомный увраж Пуле «Искусство фабриканта шелковых тканей» , который был сопровожден многочисленными гравированными схемами и чертежами. Столь подробное описание современной технологии производства тканей, организации мастерских могло служить в свое время в качестве учебника или пособия для начинающего фабриканта, а сегодня дает
3 Paulet. L'Art du Fabriquant d'etoffes de sole. Sections 1-7. - Paris, 1773-1789.
исчерпывающую информацию о производстве лионских тканей 1770 годов.
В конце 19 - начале 20 веков Эрнест Паризе издал серьезные экономические и исторические труды, посвященные производству и истории шелкоткачества в Лионе, один из них - «История лионских фабрик»4.
О том, какое значение придавали в Европе 19 века истории ткацкого, и особенно французского шелкоткацкого производства, говорит множество изданных в разных странах на протяжении этого столетия монографий и каталогов различных собраний5.
На рубеже 1890х и 1900х годов произошел настоящий взрыв в области исследования и публикации различных материалов по истории художественного ткачества. Такой интерес был обусловлен повсеместным возникновением музеев художественного ремесла, которые, помимо прочих произведений прикладного искусства, коллекционировали узорные ткани. В немалой степени этому способствовал стиль историзм, когда художники обращались за источниками вдохновения или подражания к старинным образцам. В конце 19 века при Коммерческой Палате Лиона открылся Музей истории тканей как часть Музея прикладного искусства, существовавшего в городе с 1864 года. Прекрасная коллекция узорных шелков Музея тканей, поступившая туда
4 Pariset Е.:
Histoire de la Fabrique Lyonnaise. - Lyon, 1901.
Les industries de la sole: sericicultule, filature, moulinage, tissage, teinture, histoire et
statistique. - Lyon, 1890.
5 Gilroy C.G. The history of silk, cotton, linen, wool, and other fibrous substances... -
New York, 1853; Waring J. and other. Examples of weaving and embroidery. Selected
from the royal and other collections. - London, 1858; Klingholz E. Theorie de la
fabrication des etoffes de sois. - S.I., 1860; Dupont-Auberville A., Bachelin A.
L'ornament du tissus: recueil historique et pratique. - Paris, 1877; Fischbach F. Die
Geschichte der Textilekunst: nebst Text zu den 160 Tafeln des Werkes Ornamente der
Gewerbe. - Frankfurt am Main, 1883.
от наследников старинных лионских мастерских, тщательно изучалась и публиковалась музейными кураторами.
Опубликованные в начале 20 века многочисленные труды директора музея тканей Раймона Кокса и сменившего его на этом посту Анри Алгу стали сегодня хрестоматийными в области истории лионских шелков. С современной точки зрения, некоторые их атрибуции или выводы могут быть оспорены, что, однако, не умаляет значения этих работ. Каталоги собрания музея тканей, статьи Раймона Кокса и, в особенности, его «История украшения тканей»7 до сих пор являются основополагающими работами в области истории художественных тканей, не утратившими своей научной ценности сегодня, через столетие после их написания.
«Грамматика искусства шелка» Анри Алгу представляет собой историю технологий. Отдельно по главам, описана история производства различных типов тканей, в том числе «фасонных».
Значительным вкладом в историю изучения французского художественного ткачества стала книга Анри Клузо «Ремесло изготовления шелковых тканей во Франции (1466-1815)» , вышедшая в 1914 году. Это прекрасное издание с большим количеством факсимильных воспроизведений архивных документов и рисунков.
6 Сох R.:
Rapport des Exposition centennale de la Classe 83. Etude retrospetive.l Musee
retrospetif. Exposition Universelle. Paris. 1900. - Saint-Cloud, 1900, pp.7-58.
Le Musee historique des tissus de la Chambre de la Commerce de Lyon: precis historique
de I'art de decorer les etoffes et catalogue sommaire. - Lyon, 1902.
Le Musee historique des tissus: soiries et broderies: Reneissance, Louis XIV, Louis XV,
Directoire, Premier Empire. - Paris, 1914.
Les soiries d'art depuis les origines jusqu'd nos jours. — Paris, 1914.
La "grandfabrique".11 Gazette de Beaux-Arts, 1921, Septembre 5, Vol.4, pp. 47-60.
7 Cox R. L'art de decor er les tissus d'apres les collections du Musee historique de la
Chambre de Commerce de Lyon. - Paris, 1900.
8 Algoud H. Grammaire des arts de la soie. - Paris, 1912.
9 Clouzot H. Le metier de la soie en Frange (1466-1815). - Paris, 1914.
Серьезный труд по истории ткацкого производства, написанный А.Клузо после изучения лионских архивов, стал важным этапом в области исследования истории производства французских узорных шелков.
Во второй половине 19 века в европейских столицах появились музеи и частные коллекции произведений художественного ремесла, собрания которых вскоре были обработаны и каталогизированы. В конце 19 - первой половине 20 веков были опубликованы многие коллекции, в том числе собрания Южно-Кенсингтонского музея в Лондоне, Берлинского королевского музея, Королевского Музея искусства и истории в Брюсселе, Государственного Хранилища мебели и Музея прикладного искусства в Париже (Mobilier National), один за другим выходят каталоги и путеводители по Музею истории тканей в Лионе10. Крупнейшие мировые музеи проводят выставки художественных тканей, что говорит о возрастающем интересе к этому разделу художественного ремесла11. В 1912-1914 годах в Париже была продана на аукционах частная коллекция художественных тканей Басельевра, качеству которой мог бы позавидовать любой музей .
Rock D. South Kensington Museum. Textile fabrics: a descriptive catalogue of the collection of church vestments, dresses, silk stuffes, needlework and tapestries, forming that section of the Museum. - London, 1870; Lessing J. Die Gewerbe-Sammlung der Koniglichen Кипstgewer'be-Museum — Berlin, 1900; Dessins de tissus pour la manufacture de Tours XVIIIe siecle. - Paris, 1905; Errera I. Musee royaux d'art et d'histoire (Belgium). Catalogue des etoffes anciennes et modernes. - Bruxeiles, 1907; Musee des arts decoratifs , Paris; Musee historique des tissus de Lyon. Etoffes des XVIe, XVIIe, et XVIIIe siecles. - Paris, 1908; Dumonthier E. Mobilier National: I'Etoffes d'ameublemant de I'Epoque napoleonienne. - Paris, 1909; Union Centrale des Arts Decoratifs (Paris, France). Dessins de soiries, tissus & broderies du XVIIIe siecle. - Paris, 191-.
11 Metropolitan Museum of Fine art. Catatlogue of a special exhibition of textiles. - New
York, 1915-1916; Los Angeles Country Museum. 2000 years of silk weaving/ an exibition
sponsored by the Los Angeles Country Museum in collaboration with the Cleveland
Museum of Art and the Detroit Institute of Arts. - New York, 1944.
12 Collection de M.Besselievre. Catalogue des etoffes europennes et orientales. Etoffes
coptes, persanes, etc... Philippe de Lasalle... 5e vente. - Paris, 1912; Cornu P. Collection
de M.Besselievre: etoffes et broderies du XVe au XVIIIe sides. - Paris, 1912.
К началу 20 века Музей барона А.Л.Штиглица в Петербурге собирает прекрасную коллекцию художественных тканей и шпалер, которая через несколько лет вошла в состав Эрмитажа. В течение первых десятилетий 20 века произошло формирование многих коллекций художественного текстиля, в это время старинные художественные ткани охотно приобретали американские музеи, в том числе Музей
1Ч "
Метрополитен и Национальный музей дизайна в Нью-Йорке. В ряду трудов по истории тканей, написанных авторами из многих стран, необходимо отметить монографию Николая Соболева «Очерки по истории украшения тканей» . Многие примеры, приведенные автором, были взяты им из коллекций московских музеев - Антирелигиозного музея15 и Музея художественных тканей, а также из некоторых других русских собраний. До сих пор эти богатейшие коллекции известны лишь ограниченному кругу специалистов в России и публикуются крайне редко.
Труды Отто фон Фалька16, посвященные истории декоративных тканей, написаны в том же жанре, что и книга Н.Соболева. Его обстоятельные исследования до сих пор не утратили своего значения и входят в число основополагающих трудов в данной области.
В последующие годы интерес к истории художественного ткачества в разных странах только возрастал. Выходили общие монографические труды, каталоги выставок, энциклопедии - перечислить даже самые значительные из которых в рамках данной работы невозможно. Для
13 Phillips J.G. Acquisitions of eighteenth-century french silks.II Metropolitan Museum of Art, Bulletin, MCMXXX, Vol. XXIX, 1934, pp. 26-27.
|4Москва-Ленинград, 1934.
15 Сейчас эта коллекция вошла в Государственный исторический музей в Москве
16 Falke О., von:
Decorative silks. -New York, 1922.; Decorative silks. -New York, 1936.
исследования творчества Филиппа де Лассаля и вопроса русско-лионских художественных связей особое значение имели публикации архивных
документов, сделанные французскими исследователями . В рамках данной работы многие из этих осколков исторических фактов находили свое продолжение в русских архивных материалах, в результате чего проявлялись новые интересные детали и даты. Среди современных авторов, внесших самых заметный вклад в изучение этой отрасли художественного ремесла необходимо назвать имена Адель Вейбел , Эрнеста Флемминга , Питера Торнтона , Натали Ротштейн , Пьера
Арризоли-Клементей .
Все названные выше, а также многие другие авторы, чьи имена остались за рамками этого краткого обзора историографии, внесли каждый свой вклад в освещение той или иной проблемы в истории художественного ткачества. Однако, как уже отмечалось выше, в этой области по-прежнему существует множество малоисследованных аспектов, среди которых творчество самого знаменитого лионского мастера Филиппа де Лассаля.
Во время работы нам удалось обнаружить неизвестные ранее архивные документы, проливающие свет на историю его связей с
17 Например, значительную помощь в атрибуции и датировке произведений Лассаля
оказали архивные материалы, опубликованные Шантал Гастинель-Кураль в каталоге
выставки "Soiries de Lyon; commandes royales au XVIII s. (1730-1800)" (Lyon, 1988).
18 Weibel A.C. Two thousand years of textiles: the figured textiles of Europe and the Near
East. - New York, 1952.
9 Flemming E.R. Enciclopaedia of textiles; decorative fabrics from the antiquity to the beginning of the 19th century, including the Far East and Peru. - New York, 1958.
20 Thornton P. Baroque and rococo silks. - London, 1965.
21 Rothstein N. Silk designs of the eighteenth century: in the collection of the Victoria and
Albert Museum, London, whith a complete catalogue. - London, 1990.
22 Arizzoli-Clementel P. Musee historique des tissus de Lyon. - Paris, 1990.
Россией. Поимо новых фактов и атрибуций, они позволили ввести в научный оборот неизвестные ранее имена агентов, поставлявших к русскому двору произведения художественного ремесла и наметить картину связей лионских ткацких мастерских с русскими заказчиками. В процессе новых атрибуций и датировок в качестве основополагающего метода был принят принцип исторического анализа. Все предложенные выводы имеют под собой исторически достоверные факты, подтвержденные архивными документами, или искусствоведческий анализ. Новизна исследования заключается не только в введении в научный оборот неизвестных ранее фактов и имен, уточнении и определении атрибуций сохранившихся произведений, но и в подходе к материалу: в работе был использован принцип исторической достоверности и отказа от использования сложившихся в литературе легенд.
В данном исследовании было поставлено несколько основных задач. Первая из них - определение характера отношений русских заказчиков с лионскими производителями шелков в эпоху Екатерины II - и таким образом, определение круга заказов, поступавших из России. Это помогло в решении второй задачи, а именно: более точно обрисовать картину «русской» страницы в творчестве Филиппа де Лассаля на основе вновь обнаруженных архивных документов, и в качестве необходимого этапа этой работы впервые был составлен каталог его известных произведений. Многочисленные сложности и неточности атрибуций, когда работы других лионских художников приписывались многими авторами руке Лассаля, побудили к постановке третьей задачи данного исследования - определению характерных особенностей индивидуального стиля Филиппа де Лассаля и его влияния на его современников и последующие поколения орнаменталистов.
Европейские ткани в России 17 - первой половины 18 века
Растущее дворцовое строительство в России 18 века требовало огромного количества предметов убранства, в том числе отделочных тканей для обивки мебели и стен. К этому времени Франция стала признанным европейским лидером в производстве художественного текстиля, и самые лучшие модные ткани приобретались для русских дворцов именно там. Проекты узоров французских художественных тканей разрабатывали талантливые орнаменталисты, что, в сочетании с исключительным качеством исполнения, обеспечило им такой повсеместный успех. Русских двор был одним из самых пышных в Европе середины и второй половины 18 века, для украшения своих интерьеров и коллекций императорский двор - а за ним и русская знать - покупали лучшие произведения современного художественного ремесла. Самые красивые узорные шелка во второй половине 18 века можно было купить только в Лионе.
Анализ литературы по истории ткачества показывает, что основное внимание авторов было обращено на художественно-исторический аспект вопроса. Необходимо отметить, что история формирования коллекций художественных тканей имеет свои черты, отличающие их от других отраслей художественного ремесла. Строго говоря, коллекционирование тканей как произведений искусства началось только в середине - второй половине 19 века, когда образовывались музеи прикладного искусства. До этого времени ткани расценивались исключительно как материал, хоть и драгоценный, для отделки интерьера или костюма. Предметы других ремесел могли служить объектом собирательства - и их приобретение осуществлялось именно с этой точки зрения, но узорные ткани в России были, прежде всего, товаром. Поэтому история формирования российских коллекций, убранства дворцовых интерьеров невозможна без понимания особенностей русско-французских отношений в области торговли тканями. Это позволяет понять тот или иной выбор русского заказчика, а в контексте данной работы оказывает неоценимую помощь в атрибуциях и датировках произведений Филиппа де Лассаля, позволяет определить круг его «русских заказов».
Этот вопрос крайне мало освещен в исторической литературе. Все авторы, написавшие первые монографические работы о Филиппе де Лассале, непременно упоминали о его сотрудничестве с лионским фабрикантом и коммерсантом Камилем Перноном. Шелкоткацкая фирма семьи Пернон, основанная в 17 веке, на протяжении 18 и 19 столетия была одним из наиболее успешных предприятий в Лионе. Ей, в числе очень немногих мануфактур Лиона, удалось выжить и возродиться вновь после Великой Французской революции; она продолжает работать в настоящее время под именем Дома Тассинари и Шатель . Из многих представителей семьи Пернон наиболее знаменит Камиль Пернон, работавший в конце18 - начале 19 веков. Будучи весьма передовым и энергичным человеком он всерьез задумывался об отдаленных перспективах своего дела. Именно он поставил коммерческие отношения с Россией на научную основу. Тем не менее, несмотря на широкое признание заслуг Камиля Пернона и его фирмы, о нем написано совсем немного. До сих пор существует единственная монография Александра Пуадебара и Жака Шателя «Камиль Пернон, фабрикант шелков при
Людовике XVI и Наполеоне I, 1753-1808», вышедшая в 1912 году . Это исследование, основанное на архивных документах, до сих пор остается важным источником сведений о деятельности Камиля Пернона и о его сотрудничестве с лионскими художниками.
Следующая публикация о Камиле Перноне появилась значительно позже, в 1991 году вышел каталог выставки, посвященный выставке вновь приобретенных рисунков Ж.-Д.Дюгура Музеем тканей в Лионе25.
На протяжении 1990х годов был опубликован целый ряд серьезных исследований о художественных и торговых отношениях в области узорного ткачества. Их авторы, обработавшие огромное количество архивных материалов, предоставили, таким образом, другим исследователям возможность делать гораздо более точные атрибуции и выводы. В данном контексте особенно интересна книга Анны Краатц «Французская Кампания в России. История французско-русской торговли в XVII и XVIII веках»26. Целый ряд публикаций Леслей Миллер и Каролин Сарженстон, посвященных истории торговли узорными тканями во Франции 18 века , также дают бесценный материал об этой хорошо известной, но малоизученной области деятельности лионских и парижских маршанов и фабрикантов.
Русская страница стала одной из важнейших в истории работы лионских мануфактур 18 века. На это неоднократно обращали внимание французские исследователи в каталогах выставок тканей28, особенно интересна в этом отношении статья Мари Бузар «Лионско-русские связи в свете архивных документов о лионских шелках 18-19 веков» , написанная в результате работы автора в архивах Лиона.
До наших дней дошло немного весьма отрывочных свидетельств о контактах лионских шелкопромышленников и купцов с русским двором и знатью, история многих заказов сегодня представляется очень неполной и запутанной. Тем не менее, на основании сохранившихся до наших дней исторических документов, рисунков, фрагментов лионских шелков из русских и зарубежных коллекций может быть предпринята попытка ее реконструкции. Это необходимо для понимания не только закономерностей развития стиля и вкуса в европейском декоративно-прикладном искусстве середины - второй половины 18 века, но тех процессов, которые влияли на формирование русского дворцового стиля эпохи рококо и классицизма.
Французские художественные ткани в России второй половины 18 века
При внимательном изучении документов Камер-Цалмейстерской конторы становится очевидно, что в 1770-1780х годах самые значительные поставки предметов роскоши к русскому двору осуществлялись при посредстве «иностранного купца» Иоганна Вейнахта.
Это имя, забытое последующими поколениями, известно лишь очень узкому кругу историков, работавших с русскими архивными документами 18 века (илл.З). Сведений о нем сохранилось крайне мало: швейцарец Иоганн (в документах 18 века его иногда называли «Ятан» или «Яган») Вейнахт состоял на службе при императрице и ежегодно привозил в Петербург самые разные предметы роскоши - серебро из Франции и Аугсбурга, ювелирные изделия с бриллиантами, табакерки, узорные шелка. Объемы партий его товаров, особенно в 1770е годы, поражает. Можно уверенно утверждать, что Иоганн Вейнахт был в это время самым крупным поставщиком, ежегодно привозившим в Петербург во дворец произведения прикладного искусства. До сих пор его заслуга в формировании коллекции Екатерины II и дворцового убранства не была в достаточной степени оценена, а его имя оставалось за рамками публикаций, посвященных истории коллекционирования в России. Писари, составлявшие описи привезенных «ко дворцу» товаров, были весьма лаконичны, и сегодня не всегда представляется возможным опознать, что же скрывается за этими строками. Но даже те атрибуции, которые нам удалось сделать в рамках данного исследования, говорят о том, что в формировании коллекции прикладного искусства Екатерины Иоганн Вейнахт играл не меньшую роль, чем другие ее агенты, имена которых сегодня широко известны.
История контактов Филиппа де Лассаля с русским двором началась в 1771 году, когда Екатерина получила из Лиона свой тканый портрет. Первая партия шелковых тканей, изготовленная для нее Лассалем, была привезена в Петербург Иоганном Вейнахтом. В 1773 году в Камер-Цалмейстерскую Контору от него поступили шелковые обои, за которые "Ея Императорское Величество чрез Тайного Советника Сергея Матвеевича Кузьмина всевысочайше повелеть изволила, двадцать три тысячи шестьдесят два рубли двадцать пять копеек заплатить из Кабинета" . Очень интересна следующая опись доставленных Вейнахтом товаров:
«Реестр отданным в камер-цалмейстерскую контору от иностранного купца Иоганна Вейнахта обоям: Шелковых по абрикозовой земле с фестонами из разных цветов и между цветов ... травки з голубыми каймами и по кайме по одной стороне с белым древом 412 1/2 аршин
Штоф по голубой земле з древами с разными цветами и птицами 163 аршина поЮ рублев 50 коп. аршин По алой земле с вытканнаю землей и морем з древами с российским гербом з державою и с кораблями 163 1/2 аршина по 10 рублев 50 коп. аршин (илл.35) По желтой земле з древами с разными цветами и птицами 163 аршина по 10 рублев 50 коп. аршин По абрикозовой земле ... и в них с разными цветами фестонами и птицами 113 1/2 аршин по 10 рублев 50 коп. аршин
Каймы по голубой земле с коришневыми и белыми цветами 128 3/4 аршин по 6 рублев аршин По белой земле с пукетами из разных цветов с лентами и бусами 417 1/4 аршин по 12 рублев 50 коп. аршин (илл.17) По абрикозовой земле з белыми и голубыми цветами и фестонами 406 1/2 аршин по 9 рублев аршин По абрикозовой земле з белыми и зелеными цветниками и фестонами 420 3/4 аршин по 9 рублев аршин РГИА, Ф 468, оп.1, д.3888, Именные Указы. 1773 г., л. 155. Здесь и далее: упомянутые архивные документы из РГИА вводятся в научный оборот впервые.
Это одна из первых крупных партий товаров, привезенных Вейнахтом ко двору, за которую была заплачена крупная сумма. Трудно сказать, каким образом начались деловые отношения между Филиппом де Лассалем и швейцарцем Иоганном Вейнахтом. Не исключено, что агент получил указания от русской императрицы, которая к тому времени была уже знакома с творчеством лионского мастера. Рисунки некоторых описанных выше тканей совпадают с известными сегодня узорами шелков Лассаля.
В следующем 1774 году Иоганн Вейнахт опять привез в Петербург «обойные штофы» на 31620 рублей, к сожалению описания этой партии тканей не сохранилось40. В 1775 году Иоганн Вейнахт получил от Камер-Цалмейстерской конторы деньги за «шелковые цветныя обойныя штофы и атласы, 1334 аршин 7806 руб.». Кроме шелков, он привез тогда ко двору золотые табакерки с бриллиантами41. В этом же, 1775 году, Вейнахту частично заплатили за поставки 1774 года, на этот раз к счету была приложена опись доставленных им тканей:
Творчество Филиппа де Лассаля ранний период. 1750-1760е годы
О ранних годах творчества Филиппа де Лассаля известно совсем немного, также сохранилось очень мало точно атрибутированных образцов его тканей этого времени. Так известно, что в 1756 г. он делал опыты по разработке тканей с узорами на фоне, затканном золотом (позже он откажется от использования металлических нитей в своих тканях, считая шелковые и другие нити вполне достаточными для достижения самых разнообразных декоративных эффектов). Кроме того, он создавал ткани с изображениями пейзажей, птиц и фигур. В 1758 г. Лассаль был отмечен пожизненной государственной пенсией в 600 ливров за свои достижения в композиции и усовершенствовании ткацкой технологии. В это же время он был награжден за свои ткани с набивным рисунком, в которых применялись очень высокого качества красители и которые пользовались особым успехом в Италии и Германии.
В иерархии производства и продажи тканей фабрикант занимал главенствующее место, координируя все этапы производства - от заказа рисунка художнику - до сбыта партии товара маршану или заказчику. Филипп де Лассаль соединял в своем лице все ключевые позиции шелкоткацкого процесса: он мог сам выполнять эскизы и патроны, прекрасно знал красильную и ткацкую технологию, а с 1759 года он начал самостоятельно заниматься торговлей тканями. Столь комплексный подход требовал, помимо огромной трудоспособности, незаурядных талантов в самых различных областях: рисовании, химии, механике, ткацкой технологии, коммерции. Всеми этими талантами Лассаль был наделен в самой превосходной степени. К моменту, когда он начал собственную коммерческую деятельность, он уже имел опыт десятилетнего сотрудничества с крупным лионским фабрикантом, своим тестем, Франсуа Шарье.
К основанию собственной торговли Лассаля подвигла его неудачная попытка разместить на рынке свои набивные ткани. В январе 1760 года он писал в письме: «Я отказался от набойки, и это правда, что парижские маршаны отказывающиеся закупать эту разновидность тканей из-за старого предубеждения, что они непрочны, очень неохотно их продают. В столице я сумел пристроить лишь некоторые из них»95. В результате Лассаль отправил свои набивные ткани в Италию и Германию, где они, в отличие от Франции, имели успех.
То, что набивными тканями в 1750х годах Лассаль занимался всерьез, говорит и тот факт, что в 1756 году он представил властям в Париже свою новую технику разработки и производства набивных шелков. Он даже хотел организовать в Париже школу для обучения художников для этого ремесла, и, получив отказ, предлагал ввести обучение набойке в Лионской рисовальной школе, где он уже преподавал.
Помимо занятия собственно производством тканей, Филипп де Лассаль обучал будущих художников по тканям. В 1760 году он получил государственную пенсию за то, что учил шестерых молодых людей рисовать узоры для тканей. Студенты приходили делать наброски и зарисовки с растений в саду, который Лассаль специально разбил для этих целей. Будущие рисовальщики обучались в его доме, находясь постоянно рядом с шелкоткацким производством и могли наблюдать весь технологический процесс от начала до конца.
В этом же 1760 г. Лассаль начал внедрять в своей мастерской разработанную им самим новую технологию ткачества, позволяющую за минуту менять рисунок при помощи особой подвижной рамы. В этом же году Интендант Лиона, де ла Мишодьер, писал Трюдену, Советнику по Коммерции, что художник «считается первым рисовальщиком Лиона»96. В то время его ткани ценятся уже не только во Франции, но и в Италии, Германии, Польше. Блестящим подтверждением популярности и известности работ Лассаля стало полученное им в 1762 году разрешение на использование собственной марки, защищающей его ткани от подделок.
Ткань с изображением корзины с цветами и бантов
В коллекции Отделения гравюр и рисунков Музея Метрополитен хранятся гуашевый эскиз Филиппа де Лассаля к ткани с изображением корзины с цветами и бантов (илл.38). На лощеной темно-коричневой бумаге гуашью в натуральную величину изображен узор для будущего шелка. На первый взгляд может показаться странным, что в качестве фона для эскиза использована бумага, цвет которой не совпадает с цветом фона ткани (шелк с изображением корзины цветов имеет белый фон). В 18 веке были нередки случаи, когда одна и та же тканевая композиция могла воспроизводиться с небольшими вариациями в колористической гамме, а один и тот же узор мог выполняться на фонах, окрашенных в разные цвета. Так, например, ткань с куропатками работы мастерской Филиппа де Лассаля неоднократно повторялась с голубым и красным фоном. Таким образом, художник разрабатывал эскиз непосредственно для узора, фоном к которому в данном случае служила немного лоснящаяся коричневая бумага, наклеенная на картонную основу. Ее глубокий шоколадный цвет прекрасно оттеняет матовые гуашевые краски, которые на этом фоне выглядят особенно яркими и сочными.
Ткань с изображением корзины с цветами и бантов считается изготовленной для русской императрицы Екатерины II. В русских собраниях образцов этой ткани нет, они находятся в коллекции музея Метрополитен127 и некоторых других американских и французских собраниях . Техника ее исполнения близка к технике ткани с куропатками: крупный узор броширован цветными шелками на фоне cannetille. Традиционно в литературе этот шелк датируется временем около 1771 года.
В Российском Государственном Историческом Архиве в Санкт-Петербурге сохранилась описи «разных шелковых штофных обоев», доставленных агентом Екатерины II Иоганом Вейнахтом к русскому двору 11 марта 1776 года, где фигурирует эта ткань, описанная следующим образом129: «342 аршин по белой же земле с разными толковыми в 6156 руб. кубах цветами с бантами и с фестонами широкого по 18 руб. аршин»
«Кубы» в данном случае - это корзины, «фестоны» - венки. Ширина этой ткани для 18 века, действительно большая - 78 см. (обычно ширина шелковой узорной ткани этого времени составляла 56 см.). Вероятно, что в данном документе подразумевается именно ткань с изображением корзины с цветами и бантами работы мастерской Филиппа де Лассаля. Если купец привез ее к русскому двору в 1776 году, то создана она была около 1775 года, этим же временем, т.е 1774-1775 годами, стоит датировать и эскиз к ней из музея Метрополитен.
Лионские шелкопромышленники 18 века нередко, прежде чем изготовить шелк, посылали заказчику его проект на бумаге. Будущий покупатель мог сделать на эскизе свои пометки об изменениях, которые он хотел бы видеть - а затем возвращал рисунок на мануфактуру. О том, получала ли Екатерина II какие-либо эскизы от Филиппа де Лассаля, ничего не известно, в сохранившихся архивных документах упоминаются только готовые ткани, привезенные в Санкт-Петербург.
ТКАНЬ С ПАВЛИНАМИ И ФАЗАНАМИ
В 1770х годах из мастерской Филиппа де Лассаля выходит еще один шедевр ткацкого искусства - ткань с павлинами и фазанами, также доставленная к русскому двору (илл.39-40). Два фрагмента этой ткани находятся сейчас в собрании Эрмитажа (илл.42, 44), кроме этого еще несколько музеев имеют в своих коллекциях образцы ткани с павлинами и фазанами . Она была использована для отделки Лионской гостиной Большого Царскосельского дворца и других интерьеров петербургских царских резиденций132. Кремово-желтая шелковая ткань украшена изображениями птиц - павлинов, уток, фазанов, лебедей, расположенных на фоне садовых мотивов в картушах, образованных гирляндами цветов и виноградных лоз. Большой раппорт ткани не оставляет сомнений в ее назначении, такие шелковые обои должны были украсить стены большого дворцового помещения. Атласный фон, переливающийся оттенками от золотисто-желтого до кремово-палевого, оттеняет звучные, яркие тона узора. Помимо обычных нитей, Лассаль применил в композиции шелковую синель, особого рода пряжу, дающую бархатный эффект поверхности с особенно глубоким оттенком цвета. В композиции художник использовал принцип контраста, и не только колористического: павлину с ярким полихромным хвостом противопоставлены серые утки, фазану в многоцветном оперении - белый лебедь. Выразительные изображения птиц, декоративные и, в то же время, трактованные анатомически верно, почти реалистично, характеризуют Лассаля как талантливого анималиста, глубоко знающего и понимающего анатомию птиц, которых он так любил помещать в свои композиции. Как художник, работающий с текстилем, он использовал все выразительные средства для передачи фактуры различных поверхностей, которые предоставляли в его распоряжение шелковые нити.
