Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основания организационно-правового механизма выдачи лиц для уголовного преследования 13
1.1. Выдача лиц для уголовного преследования как неотъемлемая часть международного сотрудничества в уголовно-процессуальной сфере 13
1.2. Понятие, правовая природа и структура института выдачи лиц для уголовного преследования 21
1.3. Система принципов выдачи лиц для осуществления уголовного преследования 39
1.4. Этапы возникновения и развития экстрадиции (выдачи) 51
Глава 2. Структура организационно-правового механизма выдачи лиц для уголовного преследования 63
2.1 Правовые основы выдачи лиц для уголовного преследования 63
2.2. Общий порядок функционирования организационно-правового механизма выдачи лиц для уголовного преследования 72
2.2.1 Направление и рассмотрения запросов о выдаче 72
2.2.2. Заключение под стражу лица, в отношении которого решается вопрос о выдаче 90
2.2.3. Процессуальные гарантии соблюдения прав лица, в отношении которого решается вопрос о выдаче 94
2.2.4 Иные процессуальные аспекты выдачи лиц для уголовного преследования 122
Глава 3. Актуальные проблемы функционирования организационно-правового механизма выдачи лиц для осуществления уголовного преследования 132
3.1. Механизм выдачи политических преступников 132
3.2. Механизм передачи обвиняемых международным судебным органам как самостоятельное направление экстрадиции 140
3.3. Особенности применения мер процессуального принуждения к лицам, в отношении которых решается вопрос о выдаче 153
3.4. Особенности судебного обжалования решения о выдаче 182
3.5. Алгоритм разрешения коллизий запросов о выдаче 192
Заключение 198
Список используемой литературы 200
Приложения 226
- Выдача лиц для уголовного преследования как неотъемлемая часть международного сотрудничества в уголовно-процессуальной сфере
- Понятие, правовая природа и структура института выдачи лиц для уголовного преследования
- Правовые основы выдачи лиц для уголовного преследования
- Механизм выдачи политических преступников
Введение к работе
Организационно-правовой механизм выдачи лиц для уголовного преследования является одним из важнейших элементов международного сотрудничества государств в сфере борьбы с транснациональной преступностью (в особенности таких общественно опасных ее форм как терроризм, торговля наркотиками, работорговля, пиратство, незаконный оборот оружия, культурных ценностей, распространение порнографии, торговля людьми, преступления в сфере высоких технологий) и занимает видное место в структуре международного уголовного процесса. Именно с развитием выдачи связано возникновение представления о самостоятельности международного уголовного процесса и его дифференцированное по отношению к международному уголовному праву.
В России активная научная разработка вопросов выдачи лиц для уголовного преследования была начата еще в XIX веке. Однако после Октябрьской революции 1917 г. на протяжении долгих десятилетий данному направлению юридической мысли не уделялось должного внимания. Возрождение интереса к механизму выдачи, наблюдающееся в России в конце XX - начале XXI века, связано с целым рядом причин, как внутригосударственного (смена политического режима, разрушение единого пространства безопасности и последовавший за этим всплеск преступности), так и международного (отход от политики международной конфронтации, широкомасштабная глобализация преступных сообществ и, как следствие, - активизация согласованной деятельности государств по борьбе с ними) характера. Ратифицированы многие важные международные договоры, регламентирующие вопросы выдачи, совершенствуется регулирование вопросов выдачи на внутригосударственном уровне.
Однако нельзя не отметить, что до сих пор нормативное регулирование намного опережает научную разработку организационно-правового механизма выдачи лиц для уголовного преследования. К настоящему времени фундаментальные работы дореволюционных и советских авторов, посвященные данной теме, во многом утратили свою актуальность. Современность ставит перед учеными-юристами
новые вопросы, не на все из которых пока удалось дать четкие ответы. Это приводит к значительному снижению эффективности как нормативного регулирования выдачи лиц для уголовного преследования, так и правоприменительной деятельности в данной сфере.
Значение механизма выдачи лиц для уголовного преследования подтверждается возрастающим с каждым годом числом лиц, которые были выданы в рамках межгосударственного сотрудничества по уголовным делам. В то же время, перед отечественной юридической наукой стоит задача более полного раскрытия потенциала выдачи, особенно в рамках постсоветского пространства, где необходимо развивать идею общего пространства борьбы с преступностью, по аналогии с общеевропейским.
С одной стороны, требуется безотлагательное совершенствование нормативно-правовой базы в сфере выдачи. В первую очередь это касается УПК РФ, в котором контуры механизма выдачи начерчены довольно схематично и не связаны с прочими процессуальными институтами. С другой стороны, нуждается в совершенствовании правоприменительная деятельность. И то, и другое невозможно без привлечения научного потенциала, основанного на всестороннем анализе исторического и современного (как отечественного, так и зарубежного) опыта в указанной сфере. Задача научного сообщества на текущем этапе сводится к модернизации действующего законодательства и выработке методических рекомендаций для правоприменительных органов.
Современные научные исследования вопросов выдачи лиц для уголовного преследования, по мнению автора, страдают двумя фундаментальными недостатками. Во-первых, они, в большинстве своем, не охватывают вопросы выдачи в целом, а концентрируются па отдельных ее аспектах. Это приводит к тому, что, при достаточно фундаментальной разработке отдельных моментов выдачи, до сих пор не достигнуто принципиального согласия по вопросам, касающимся механизма выдачи в целом - определения выдачи, ее содержания и места в правовом поле. Во-вторых, некоторые научные работы оторваны от реальности, излишне теоретизи-рованны, и не содержат конкретных предложений по совершенствованию нормативной базы и правоприменительной деятельности. Отсутствие достаточно тесной
связи с практикой представляется автору серьезным недостатком в силу того, что, зачастую, именно анализ практических тенденций подсказывает актуальное направление научного исследования. Так, чрезвычайно актуальные вопросы применения мер процессуального принуждения к лицам, подвергающимся выдаче, разрешения коллизий запросов о выдаче, судебного обжалований решений о выдаче в литературе практически не обсуждаются.
Обозначенная ситуация актуализирует проблему исследования организационно-правового механизма выдачи лиц для уголовного преследования, имеющую как теоретическое, так и практическое значение.
Степень научной разработанности темы исследования. Механизм выдачи лиц для уголовного преследования в различные периоды времени становился предметом изучения многих ученых-юристов и является в целом достаточно исследованным. Научную разработку вопросов выдачи в отечественной науке можно условно подразделить на три этапа - дореволюционный, советский и современный.
В ходе дореволюционного этапа к вопросам выдачи обращались такие российские ученые как Ф.Ф. Мартене, Д.П. Никольский, Н.С. Таганцев, Э.О. Симеон, А. Штиглиц.
В советский период проблеме выдачи были посвящены работы А.И. Бастрыкипа, P.M. Валеева, Л.Н. Галенской, В.Э. Грабаря, В.К. Звирбуль, В.П. Зимина, Г.В. Игнатенко, Е.Г. Ляхова, В.П. Шупилова и некоторых других.
В настоящее время интерес к данному направлению международного сотрудничества, по сравнению с предыдущим периодом, существенно возрос. Обращают на себя внимание диссертационные и монографические исследования, проведенные П.Н. Бирюковым, А.Ю. Бойцовым, Ю.Г. Васильевым, А.Г. Волеводзом, В.М. Волженкиной, М.П. Глуминым, Т.Т. Казикановым, В.Н. Кудрявцевым, И.И. Лукашуком, А.В. Марченко, Ю.В. Минковой, А.В. Наумовым, К.С. Родионовым, Н.А. Сафаровым, А.К. Строгановой, В.Ш. Табалдиевой, А.К. Чермитом. Также к указанным вопросам обращались А.В. Агутин, А.Ю. Винокуров, Ю.Е. Винокуров, В.П. Волобуев, В.Н. Григорьев, О.А. Зайцев, Л.П. Ижнина, В.В. Милинчук, К.Е. Колибаб, Н.И. Костенко, Е.В. Курушина, О.Б. Лысягин, Р.В. Нигматуллин,
В.В. Николюк, А.К. Романов, М.И. Смирнов, Е.Н. Трикоз, М.В. Тропин, Н.Г. Шурухнов, СП. Щерба и др.
Среди зарубежных специалистов, которые рассматривали в своих трудах вопросы выдачи, необходимо отмстить М.Ш. Бассиуни, X. Ламмаша, О. Солера, И.А. Ширера.
Несмотря на тщательную, фундаментальную проработку отдельных аспектов механизма выдачи в работах дореволюционного и советского периодов, и их несомненную теоретическую ценность, следует признать, что в настоящее время многие из этих постулатов безвозвратно устарели. В свою очередь, работы, относящиеся к современному этапу, охватывают далеко не все актуальные вопросы выдачи и, во многом, лишены фундаментальности.
Цель и задачи исследования. Цель настоящего исследования заключается в разработке организационно-правовой модели выдачи лиц для уголовного преследования, определении ее места в российском уголовном процессе, выявлении и анализе наиболее актуальных теоретических и практических проблем, связанных с ее функционированием.
Для достижения указанной цели автор ставит перед собой следующие задачи:
исследование понятия выдачи лиц для уголовного преследования, определение ее правовой природы и места в российском уголовном процессе;
дифференциация организационно-правового механизма выдачи лиц для уголовного преследования от иных форм международного сотрудничества в уголовно-процессуальной сфере;
формирование системы принципов организационно-правового механизма выдачи лиц для уголовного преследования;
исследование структуры организационно-правового механизма выдачи лиц для осуществления уголовного преследования;
выявление наиболее актуальных проблем функционирования организационно-правового механизма выдачи лиц для уголовного преследования и формулирование конкретных предложений по их решению.
Объектом исследования является совокупность общественных отношений, возникающих в связи с функционированием организационно-правового механизма выдачи лиц для уголовного преследования.
Предметом исследования является организационно-правовой механизм выдачи лиц для уголовного преследования в российском уголовном процессе, международно- и внутриправовые нормы, его регулирующие, а также материалы судебной практики, юридическая и специальная литература по исследуемому вопросу.
Методологическую основу исследования образуют базовые положения материалистической диалектики.
В целях получения достоверных результатов в процессе исследования были использованы следующие методы познания: системный поход, метод моделирования, формально-логический метод, лингвистический метод, логико-юридический метод, статистический метод, сравнительно-правовой метод, формально-юридический метод, а также анализ и синтез.
Теоретическую основу исследования составили знания, содержащиеся в общетеоретической и специальной юридической литературе, связанной с темой диссертации, в том числе работах специалистов в области уголовного процесса и международного права (как российских, так и зарубежных).
Нормативную основу исследования составили международные договоры и соглашения, участницей которых является РФ, Конституция РФ, УПК РФ, иные положения российского законодательства, постановления Конституционного Суда РФ, определения и постановления Верховного Суда РФ, относящиеся к рассматриваемым вопросам. Кроме того, использовались относящиеся к теме исследования нормативные акты СССР и РСФСР, а также зарубежных государств.
Эмпирическую базу исследования составили двусторонние договоры о выдаче и правовой помощи по уголовным делам, конвенции, затрагивающие вопросы выдачи, участницей которых является Российская Федерация (всего 62 договора и конвенции), а также постановления и определения судов общей юрисдикции Российской Федерации, постановления и решения Европейского суда по правам человека, материалов дел Международного трибунала по бывшей Югославии, примеры
из практики отечественных и зарубежных правоприменительных органов по вопросам выдачи за период с 1990 по 2010 год (всего - 183 источника).
Научная новизна исследования заключается в том, что автором впервые на уровне диссертационного исследования предпринята попытка комплексного исследования и систематизации организационно-правового механизма выдачи лиц для уголовного преследования и определения его места в современном российском уголовном процессе, причем указанный механизм рассматривается не с международно-правовой, а, преимущественно, с уголовно-процессуальной точки зрения.
Концептуально представлен и подтвержден на основе проделанного анализа и статистического материала выдвинутый тезис о возрастающем значении выдачи во взаимоотношении РФ с зарубежными странами, в особенности со странами СНГ.
Впервые на уровне диссертационного исследования подвергается подробному анализу и соотносится с механизмом выдачи механизм передачи лиц международным судебным органам.
Также впервые на уровне диссертационного исследования четко определяется место механизма выдачи лиц для уголовного преследования в рамках структуры экстрадиции и международного сотрудничества в уголовно-процессуальной сфере в целом, а также проводится разграничение выдачи и иных процедур, в совокупности образующих экстрадицию, от иных форм международного сотрудничества в уголовно-процессуальной сфере.
Подробно исследованы наиболее актуальные проблемы функционирования механизма выдачи, в том числе проблема судебного обжалования решений компетентных органов о выдаче, а таюке проблема применения мер процессуального принуждения к лицам, в отношении которых решается вопрос о выдаче.
Диссертация содержит выработанные и сформулированные автором предложения и рекомендации, направленные на модернизацию действующего уголовно-процессуального законодательства в сфере выдачи лиц для уголовного преследования и восполнение имеющихся в нем пробелов, а также на дальнейшее совершенствование организационно-правового механизма выдачи.
Научную новизну диссертационного и теоретическую значимость исследования определяют следующие основные положения, выносимые на защиту:
Организационно-правовой механизм выдачи лиц для уголовного преследования наряду с механизмами передачи лиц для отбытия наказания и передачи лиц международным судебным органам охватывается общим понятием «экстрадиция», которая, в свою очередь, выступает самостоятельным направлением международного сотрудничества в сфере уголовного процесса.
Система принципов выдачи лиц для уголовного преследования имеет трехэлементную структуру и включает в себя: общеправовые принципы (законности, гуманизма и защиты прав человека), межотраслевые принципы (неотвратимости ответственности за совершенное преступление, «поп bis in idem»), институциональные принципы (взаимности, отказа от выдачи за политические преступления, невыдачи собственных граждан, двойной инкриминации, «aut dedere aut judicare», специальности).
Правовые основы выдачи лиц для уголовного преследования подразделяются на международно-правовые и внутриправовые. Структуру международно-правовой основы образуют многосторонние и двусторонние международные договоры и соглашения по вопросам выдачи, участницей которых является Российская Федерация. Многосторонние международные договоры делятся на универсальные (посвященные выдаче за преступления вообще) и специальные (посвященные борьбе с отдельными видами преступлений и выдаче лиц, совершивших такие преступления). В свою очередь, специальные договоры подразделяются на всеобщие (участниками которых могут являться государства безотносительно от их территориального нахождения) и региональные (действующие на территории определенного сообщества государств). Структуру внутриправовой основы образуют правовые нормы о выдаче, закрепленные в национальном уголовном и уголовно-процессуальном праве, а также в других источниках (Конституции, федеральных законах, подзаконных и ведомственных актах).
В качестве повода выдачи выступает надлежаще оформленный запрос о выдаче, а основанием выдачи является совокупность обстоятельств, указывающих на возможность осуществления выдачи (соблюдение «двойной криминальности», срок наказания за инкриминируемое преступление свыше 1 года, отсутствие оснований отказа в выдаче, предоставление запрашивающим государством необходи-
мых гарантий).
Основания отказа в выдаче лица для уголовного преследования подразделяются на обязательные (часть 1 статьи 464 УПК РФ, Федеральный закон от 25 октября 1999 г. № 190-ФЗ «О ратификации Европейской конвенции о выдаче, Дополнительного протокола и Второго дополнительного протокола к ней») и факультативные (часть 2 статьи 464 УПК РФ, Федеральный закон от 25 октября 1999 г. № 190-ФЗ «О ратификации Европейской конвенции о выдаче, Дополнительного протокола и Второго дополнительного протокола к ней»).
В рамках разрешения коллизий запросов о выдаче может использоваться система формальных критериев, в соответствии с которой приоритет, в зависимости от ситуации, может отдаваться запросу государства а) на территории которого было совершено преступление или более тяжкое преступление б) гражданином которого является лицо, или на территории которого постоянно проживает лицо без гражданства в) которое может выдать лицо впоследствии г) с которым заключен договор, содержащий нормы о выдаче д) в котором уголовное преследование начато раньше е) от которого запрос о выдаче поступил раньше.
Предлагается внести в действующее законодательство (в том числе, Европейскую конвенцию о выдаче 1957 г., Конвенцию стран СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г., статьи 91, 98, 108, главу 54 УПК РФ) ряд изменений, в том числе дополнить ч. 1 ст. 108 УПК РФ пунктом 5 следующего содержания: «5) в отношении лица поступил запрос о его выдаче и имеется решение компетентного органа иностранного государства о заключении его под стражу».
Передача обвиняемых международным судебным органам не является самостоятельным по отношению к экстрадиции институтом, а, наряду с выдачей лиц для уголовного преследования, выступает в качестве ее субинститута, на который должны распространятся основные принципы и гарантии экстрадиции.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что представленное исследование проблем, связанных с организационно-правовым механизмом выдачи лиц для уголовного преследования носит комплексный характер. Положения, сформулированные в диссертации, могут послужить основой для
конструктивной научной дискуссии и дальнейшего теоретического исследования данной проблемы.
Предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства, содержащиеся в работе, могут быть использованы в правотворческой деятельности. Изложенные в диссертации выводы могут найти применение как в преподавании дисциплины «Уголовно-процессуальное право» и специальных дисциплин в ВУЗах, так и в системе повышения квалификации практических работников, а также при подготовке учебных и практических пособий, учебно-методических рекомендаций по рассматриваемой проблеме.
Таким образом, автором создана научная работа, которая одинаково успешно может быть востребована как среди правоведов-теоретиков, так и среди практических работников судебной системы, правоохранительных органов, адвокатуры.
Результаты диссертационного исследования с 2007 г. внедрены в учебный процесс юридического факультета Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского посредством включения в учебный план для студентов 5 курса дневного отделения уголовной специализации дисциплины по выбору «Выдача лиц для уголовного преследования» в объеме 36 часов. Также в 2008-2009 г.г. указанная дисциплина преподавалась в рамках курсов повышения квалификации для правоприменителей в объеме 10 часов.
Внедрение и апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре уголовного процесса юридического факультета ННГУ им. Н.И. Лобачевского. Большинство сформулированных в диссертации идей, предложений были апробированы в выступлениях на международных, межвузовских научно-практических конференциях: Межвузовская научная конференция курсантов, слушателей и студентов «Наука и практика на рубеже столетий» (Нижегородская Академия МВД РФ, г. Н.Новгород, 24 марта 2004 г.), Научно-практическая конференция студентов, аспирантов, соискателей и молодых ученых-юристов «Российское право в период социальных реформ» (ННГУ им. Н.И. Лобачевского, г. Н.Новгород, 26-27 ноября 2004 г.), I Всероссийская научно-практическая студенческая конференция «Актуальные проблемы юридической науки в условиях развития современной России» (ННГУ им. Н.И. Лобачевского, г.
Н.Новгород, 13 мая 2005 г.), Международная научно-практическая конференция «Проблемы модернизации российского общества: социокультурные, правовые, экономические, экологические аспекты» (Нижегородский филиал Московского независимого эколого-политологического университета, г. Н.Новгород 24 мая 2006), Межвузовская научная конференция «Судебное следствие в уголовном процессе: проблемы и пути их решения» (Нижегородская правовая академия, г. Н.Новгород. 19 декабря 2006 г.), XIV Международная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (МГУ им. М.В. Ломоносова, г. Москва, 11-14 апреля 2007 г.), Всероссийская научно-практическая конференция «Инновации в государстве и праве России» (ННГУ им. Н.И. Лобачевского, г. Н.Новгород, 19-20 апреля 2007 года), Международная научно-практическая конференции «Современные проблемы региональной экономики, управления и юриспруденции» (МГТУ, г. Мурманск, 12-17 марта 2008), XV Международная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (МГУ им. Ломоносова, г. Москва, 7-11 апреля 2008 г.), Международная научно-практическая конференция «Инновации в государстве и праве России» (ННГУ им. Н.И. Лобачевского, г. Н.Новгород, 29-30 апреля 2008 года).
Работа автора по исследованию проблем экстрадиции в 2007 г. была удостоена стипендии им. академика Г.А. Разуваева, учрежденной Правительством Нижегородской области.
Основные положения диссертации опубликованы в 11 научных работах (из них 3 в соавторстве) общим объемом 3,3 п.л.
Выдача лиц для уголовного преследования как неотъемлемая часть международного сотрудничества в уголовно-процессуальной сфере
Наука международного уголовного процесса, затрагивающая, среди прочего, и вопросы международного сотрудничества в сфере выдачи лиц для уголовного преследования, активно оперирует понятиями «международное сотрудничество в уголовно-процессуальной сфере», «правовая помощь по уголовным делам», «экстрадиция», «выдача преступников». Между тем, вопрос о содержании и соотношении указанных понятий нельзя считать исследованным в достаточной степени.
Прежде чем приступить к рассмотрению данной проблемы, следует оговориться, что, по мнению автора, термин «экстрадиция» должен рассматриваться в узком и широком смысле. В узком смысле данный термин является синонимом понятия «выдача лица для уголовного преследования или исполнения приговора» (именно в таком контексте он и употребляется большинством ученых), а в широком смысле он выступает как обобщающее понятие, охватывающее не только выдачу лиц для уголовного преследования, но и смежные с ней механизмы передачи лиц международным судебным органам, а также передачи лиц в целях отбывания наказания. При этом в последнем случае употребление понятия «экстрадиция» основывается на лингвистическом толковании латинского термина «extradere», который означает всякую принудительную передачу лица во вне.1 Таким образом, предметом исследования будет являться экстрадиция в узком смысле слова (выдача лиц для уголовного преследования), а содержание смежных с выдачей процедур будет раскрываться в той мере, в которой это будет необходимо для их разграничения.
Продолжая тему терминологии, следует согласиться с позицией М.И. Смирнова о том, что «часто используемое словосочетание «выдача преступника» юридически некорректно, так как противоречит основополагающему принципу пре-зумпции невиновности». Данную точку зрения разделяют многие авторы. С подобной позицией заочно полемизирует А.В. Марченко, который, апеллируя к нормам международных договоров и конвенций, использующих понятие «преступник», делает вывод, что «термин «преступник» и в настоящее время не потерял своего смысла». Однако следует признать, что в подавляющем большинстве случаев выдаче подвергаются лица, в отношении которых еще ведется предварительное следствие или судебное разбирательство. Более того, согласно действующему законодательству, запрашивающее государство не рассматривает вопрос о виновности или невиновности лица в инкриминируемом ему деянии.
Итак, несмотря на то, что после вступления в силу УПК РФ экстрадиции (выдаче) уделяется повышенное внимание, ее разработке посвящены диссертационные исследования, монографии и множество научных статей, приходится согласиться с мнением, что «ни в науке, ни в законодательстве, ни в практике его применения не сложилось единого понимания экстрадиции и ее правовой природы».5 С учетом изложенного, автору представляется необходимым определить основные понятия международного уголовного процесса и с их помощью определить место выдачи в нем.
Международное сотрудничество в уголовно-процессуальной сфере, но мнению автора, представляет собой регулируемый системой юридических норм порядок взаимоотношений правоохранительных и судебных органов различных государств, а также международных судебных органов, по вопросам, связанным с осуществлением предварительного расследования и судопроизводства, привлечением к уголовной ответственности и наказанием преступников, а также отбытием ими наказания.
Международное сотрудничество в уголовно-процессуальной сфере представляет собой сложное системное явление, содержание которого составляют согласованные меры по оказанию помощи в расследовании уголовных дел и осуществлении уголовного преследования, расследованию международных преступлений, осуществлению уголовного преследования и наказанию лиц, виновных в их совершении, а также обеспечению исполнения уголовных наказаний.
В новом тысячелетии, когда глобализация делает межгосударственные границы все более «прозрачными», этим пользуются не только законопослушные граждане, но и представители криминальных кругов, которые активно налаживают связи с зарубежными «коллегами», образуя интернациональные преступные сообщества. Применительно к России необходимо особо отметить, что распад СССР и образование на его бывшей территории пятнадцати суверенных государств повлекло за собой разрушение единой правоохранительной системы и единого правового пространства. Наряду с весьма условным характером новых границ, это привело к быстрому распространению преступлений международного характера на постсоветском пространстве.
Тенденции современной преступности предопределяют необходимость создания эффективных международных механизмов сотрудничества государств в деле борьбы с ней. С этой целью активно используются двусторонние и многосторонние межгосударственные договоры о правовой помощи и выдаче, соглашения о взаимодействии правоохранительных ведомств различных стран, задействуются специальные международные организации, содействующие розыску и задержанию международных преступников.
Наряду с другими государствами, Россия все активнее включается в международную борьбу с преступностью. Отечественные правоохранительные органы интегрированы в систему Интерпола, устанавливаются деловые контакты с Еврою стом и Европолом. В рамках взаимодействия силовых ведомств стран СНГ создан Антитеррористический центр по оперативному обмену информацией и проведению совместных учебно-тренировочных мероприятий. В перспективе планируется создание на территории стран СНГ единого пространства борьбы с преступностью по аналогии с функционирующим в Европейском Союзе. Очевидно, что желаемая экономическая интеграция стран СНГ невозможна без эффективного противодействия транснациональной преступности, которая пока еще является серьезным препятствием для снятия межгосударственных административных барьеров.
Понятие, правовая природа и структура института выдачи лиц для уголовного преследования
В российской и зарубежной науке существуют различные определения выдачи. Среди зарубежных правоведов широкой поддержкой пользуется позиция М.Ш. Бассиуни, согласно которой «экстрадиция означает формальный процесс, посредством которого определенное лицо передается одним государством другому посредством договора, взаимности или вежливости в том, что касается взаимоотношений соответствующих государств».
В российской науке достаточно весомо мнение P.M. Валеева, согласно которому под выдачей следует понимать «основанный на международных договорах и общепризнанных нормах и принципах международного права акт правовой помощи, состоящий в передаче обвиняемого или осужденного государством, на территории которого он находится, требующему его передачи государству, на территории которого требуемое лицо совершило преступление или гражданином которого оно является, или государству, потерпевшему от преступления, для привлечения его к уголовной ответственности или для приведения к исполнению приговора».32 Аналогичные определения содержатся и в работах других авторитетных представителей отечественной науки: академика В.Н. Кудрявцева33, профессора Е.Г. Ляхова34, профессора Л.Н. Галенской 5.
Что касается вопроса соотношения терминов «экстрадиция» и «выдача», по этому вопросу существуют различные точки зрения.
Большинство авторов (например, А.В. Наумов, Б.В. Волженкин, А.В. Победкин, В.Н. Яшин, А.В. Марченко, Ю.Г. Васильев и др.) ставят знак равенства между понятиями «экстрадиция» и «выдача». С формальной точки зрения подобное отождествление представляется неверным. Как показано выше, понятие экстрадиции шире по объему, чем понятие выдачи. К выводу об отсутствии тождества данных понятий приводит нас и лингвистический анализ — в английском языке понятию «экстрадиция» соответствует термин «extradition», а понятию «выдача» -термин «surrender». Указанный вывод подтверждается и содержанием международных договоров. Так, Европейская конвенция 1957 г. названа конвенцией о выдаче, а не об экстрадиции, поскольку экстрадиция не исчерпывается выдачей для уголовного преследования. Однако с учетом многолетней традиции и, принимая во внимание чрезвычайную скудность практики передачи лиц международным судебным органам, отождествление понятий «выдача» и «экстрадиция» следует, по мнению автора, признать допустимым, хотя и нежелательным.
Помимо изложенного выше представления, существует и другая точка зрения на вопрос о синонимичности понятий «выдача» и «экстрадиция». А.К. Романов и О.Б. Лысягин считают, что «экстрадиция и выдача - не тождественные понятия. Экстрадицию нельзя сводить к выдаче и объяснять ее выдачей прежде всего потому, что в современных условиях выдачей преступников экстрадиция не ограничивается ... Есть все основания к тому, чтобы относить передачу наряду с выдачей к самостоятельным формам экстрадиции ... Выдача представляет собой лишь форму реализации процедуры экстрадиции .. . Понятие экстрадиции оказывается много шире понятия выдачи. Достаточно сказать, что экстрадиция, как мы видели выше, предусматривает теперь не только выдачу, но и передачу, а передача не охватывается понятием выдачи».36
Признание понятий выдачи и экстрадиции нетождественными нередко влечет за собой признание выдачи самостоятельным правовым институтом, независимым от экстрадиции. Так, А.К. Романов и О.Б. Лысягин утверждают что, если институт выдачи как объект анализа «представляет собой достаточно разработанный материал», то «этого нельзя сказать об институте экстрадиции», который, по их словам, «продолжает оставаться малоисследованной областью научного анализа», поскольку «институт экстрадиции как самостоятельный институт права - это относительно новое явление в международной практике государств и новообразование в праве».37
Как представляется, данное утверждение является результатом ошибочного предположения авторов о том, что институт экстрадиции «вырастает» из института выдачи. С этим нельзя согласиться, поскольку вся история международных отношений в уголовно-процессуальной сфере свидетельствует об обратном. Именно экстрадиция была тем протообразованием, в недрах которого сформировались, и в последствие обособились такие формы международного сотрудничества как правовая помощь по уголовным делам и передача лиц в целях отбывания наказания, а также дифференцировались механизмы выдачи лиц для уголовного преследования и исполнения приговора и передачи лиц международным судебным органам.
Беспочвенными представляются автору попытки расширить понятие «экстрадиция». Так, А.К. Романов и О.Б. Лысягин усматривают в экстрадиции «не только аспекты выдачи преступников и наказания виновных, но и более широкий круг вопросов. В частности, речь идет о правовой помощи и сотрудничестве между государствами, понимаемых в более широком плане. ... Содержание института экстрадиции не сводится только к вопросам выдачи преступников, но предусматривает также регулирование международного сотрудничества и правовой помощи между государствами по уголовным и гражданским делам».
Авторы провозглашают, что «реальные цели, стоящие перед практикой экстрадиции, много шире не только целей выдачи, но и правовой помощи и международного сотрудничества государств в сфере уголовного судопроизводства и исполнения наказаний». И если в отношении выдачи это справедливо, то в отношении правовой помощи - нет, поскольку у нее и экстрадиции принципиально разные задачи, и соотношение между ними по принципу «шире - уже» невозможно в принципе. Утверждение же о том, что цели и задачи экстрадиции шире, чем у международного сотрудничества, представляется попросту нелепым. Из него вытекает два предположения. Первое - что авторы считают институт экстрадиции самостоятельным по отношению к международному сотрудничеству. Такая постановка вопроса сама по себе несостоятельна, поскольку автоматически означает, что, с одной стороны, экстрадиция не имеет никакого отношения к межгосударственному сотрудничеству, а с другой стороны международное сотрудничество не подразумевает экстрадиции - той становой процедуры, вокруг которой и сформировалось то, что потом назвали международным сотрудничеством.
Правовые основы выдачи лиц для уголовного преследования
Правовые основы выдачи лиц для уголовного преследования можно подразделить на международно-правовые и внутриправовые.
К международно-правовым основам выдачи лиц для уголовного преследования относятся международные договоры и соглашения, а также акты международных органов.
Ряд правовых норм, регламентирующих выдачу, закреплен в правовых актах ООН. Так, Резолюцией XXVIII Генеральной Ассамблеи ООН от 3 декабря 1973 г.153 утверждены Принципы международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечества. Среди указанных принципов названы межгосударственное сотрудничество в вопросах выдачи лиц подозреваемых в совершении военных преступлений и преступлений против человечества, отказ от предоставления убежища лицам, в отношении которых существуют серьезные основания полагать, что они совершили преступление против мира, военное преступление или преступление против человечества, отказ от принятия законодательных или иных мер, которые могли бы нанести ущерб международным обязательствам в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечества.
В зависимости от круга участников, международные договоры и соглашения по вопросам выдачи подразделяются на многосторонние и двусторонние.
Что касается многосторонних договоров, то на сегодняшний день Россия является участницей 33 международных договоров и конвенций, так или иначе затрагивающих вопросы выдачи лиц для уголовного преследования. В это число входят как договоры, ратифицированные РФ после 1991 года (16 договоров), так и перешедшие в порядке правопреемства от СССР согласно Федеральному закону от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации»154 (17 договоров).
Многосторонние международные договоры, участницей которых является Россия, можно подразделить на универсальные (посвященные выдаче за преступления вообще) и специальные (посвященные борьбе с отдельными видами преступлений и выдаче лиц, совершивших такие преступления). В свою очередь, специальные договоры подразделяются на всеобщие (участниками которых могут являться любые государства вне зависимости от их территориального нахождения) и региональные (действующие на территории определенного сообщества государств).
К всеобщим специальным относятся 24 конвенции (приложение № 2), к региональным универсальным относятся 2 конвенции (Европейская конвенция о выдаче от 13 декабря 1957 г. с Дополнительными протоколами к ней от 15 октября 1975 г. и от 17 марта 1978 г., а также Конвенция стран СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. с Протоколом к ней от 28 марта 1997 г.), к региональным специальным относятся 7 конвенций (приложение № 2).
Говоря о многосторонних международных договорах, Н.И. Костенко справедливо отмечает, что они «придают международному сотрудничеству большую степень стабильности. Государства-участники, присоединяясь к многосторонним конвенциям, при этом демонстрируют свое намерение создать долгосрочные правила и организации, основанные на солидарности и общей ответственности. Более того, присоединение к многостороннему соглашению освобождает то или иное государство от необходимости вступить в целый ряд двусторонних соглашений, каждое из которых может требовать собственного порядка действий».155
Указанные преимущества многосторонних договоров позволяет некоторым авторам делать вывод об отсутствии необходимости в заключении двусторонних договоров о выдаче. С данной точкой зрения нельзя согласиться, поскольку общемировая конвенция о выдаче в настоящее время отсутствует, а региональные универсальные и всеобщие специальные конвенции не в состоянии ее заменить и обеспечить экстрадиционные связи между всеми государствами по всем категориям преступлений.
За последнее время мировым сообществом разработан и принят ряд новых документов, присоединение к которым требует глубокого осмысления и оценки их основных положений, разработки механизмов реализации в национальном уголовно-процессуальном законодательстве. В их числе подписанные, но пока не ратифицированные РФ Римский Статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 г., Конвенция Совета Европы о преступности в сфере компьютерной информации от 23 ноября 2001 г.157, а также Конвенция Совета Европы о противодействии торговле людьми от 16 мая 2005 г. Наряду с конвенциями и соглашениями на территории России действуют 29 двусторонних международных договоров, регулирующих вопросы выдачи в целях уголовного преследования - как ратифицированных РФ после 1991 года (14 договоров), так и перешедших в порядке правопреемства от СССР (15 договоров). Двусторонние международные договоры РФ подразделяются на договоры, заключенные со странами дальнего зарубежья, и договоры, заключенные с государствами бывшего СССР. В первую группу входят: - один двусторонний договор об оказании правовой помощи по гражданским, се-мейно-брачным и уголовным делам (с Албанией 1958 г.); - четыре двусторонних договора о выдаче (с КНР 1995 г., Индией 1998 г., Бразилией 2002 г., Анголой 2006 г.); - семь двусторонних договора о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам (с Польшей 1996 г., Ираном 1996 г., Тунисом 1984 г., Кипром 1984 г., Грецией 1981 г., Йеменом 1985 г. и Монголией 1999 г.); - восемь двусторонних договоров о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам (с Болгарией 1975 г., Югославией 1962 г., Венгрией 1958 г., Румынией 1958 г. КНДР 1957 г., Кубой от 28 ноября 1984 г., Чехословакией 1982 г. и Вьетнамом 1981 г.); - два двусторонних договора о взаимном оказании правовой помощи (с Ираком 1973 г. и Алжиром 1982 г.). - один двусторонний договор о взаимной правовой помощи по уголовным делам (с Мексикой 2005 г.).
Механизм выдачи политических преступников
Проблема выдачи политических преступников является, пожалуй, одной из самых сложных проблем в сфере международного сотрудничества в уголовно-процессуальной сфере, поскольку правовое регулирование указанного вопроса крайне скупо и на передний план выходит усмотрение запрашиваемого государства. В свою очередь, на это усмотрение активно влияют многочисленные внутри- и внешнеполитические факторы.
Что же понимается под политическим преступлением и чем оно отличается от общеуголовного деяния?
Термин «политическое преступление» был впервые законодательно закреплен в ст. 3 Европейской конвенции о выдаче и затем продублирован во многих международных договорах, однако легальное определение данного явления сформулировано так и не было.
Правовой науке институт политического преступления известен еще с XIX века, когда ряд государств установили запрет на выдачу политических преступников. Указанный запрет во многом был обусловлен преобладанием в тогдашней научной доктрине идеи о том, что «политические преступники не всегда дурные или злые люди, а часто являются людьми возбужденными, с твердой верой, иногда далее благородными и достойными уваоїсения патриотами; не своекорыстие и личный расчет, а житейская неопытность, ошибочно понимаемые интересы отечества являются исключительными стимулами их деяний» . Вместе с тем, сторонники невыдачи таких преступников логично полагали, что рассчитывать на объективное и полное рассмотрение дела в запрашивающем государстве не приходится, поскольку, «история указывает нам, сколько страстности вносится именно в процессы этого рода ... дух партий заставляет нередко жертвовать интересами правосудия ... по законам процессуальным весьма часто преступления политические стоят в иных условиях, чем общие преступления».
Мощный удар по невыдаче политических преступников был нанесен волной насилия, развязанного радикальными партиями и движениями в Европе (и в том числе в России) во второй половине XIX - начале XX века. Террор, культивируемый под лозунгами борьбы за свободу, равенство и справедливость, заставил ученых пересмотреть свое отношение к политическим преступлениям. Они были вынуждены признать, что некоторые действия революционеров носят не только антигосударственный, но и антисоциальный характер, угрожают не столько правящему режиму, сколько благам и интересам народа. Даже благая цель сама по себе не может изменить природы преступления.
Ф.Ф. Мартене отмечал: «Разве сейчас, можно применять право убежшца к тем лицам, которые называются теперь социалистами, анархистами и «динамітниками» и которые объявили войну на смерть всякому порядку и всякому правительствуг».
После убийства в 1881 г. императора Александра II Россия попыталась ввести в международную экстрадиционную практику правило, согласно которому «никакое убийство или покушение на убийство не могут рассматриваться в качестве политического преступления» , но данное предложение не нашло поддержки у других государств.
Для советского периода развития института выдачи было характерно двойственное отношение к политическим преступникам. С одной стороны, ст. 4 проекта Типовой конвенции о выдаче предусматривала обязательный отказ в выдаче лица, требование о выдаче которого «вызвано преступлением или проступком религиоз-ного и политического характера». Однако в заключенных в дальнейшем соглашениях со странами «социалистического лагеря» либо отсутствовала оговорка о невыдаче политических преступников, либо прямо предусматривалось, что выдача может иметь место за преступления, направленные против демократического, государственного или экономического порядка, либо против формы государства одной из сторон.297 Более того, УК РСФСР 1960 г.298, наряду с уголовными законами ряда социалистических стран, предусматривал ответственность за преступления, направленные против других «государств трудящихся» (ст. 73). В связи с этим приходится согласиться с мнением профессора Л.Н. Галенской, по мнению которой «одинаковая политическая основа ... не может не делать преступниками в глазах социалистических стран лиц, покушающихся на политический и экономический строй одной из та».299
Однако в концу XX века и подобный подход показал свою несостоятельность. Стало очевидным, что политические преступления, направленные против государств, представляют угрозу мировому правопорядку в целом вне зависимости от того, какими идеями руководствуются преступники и какой строй установлен в государстве.
В настоящее время основным препятствием на пути формулирования понятия политического преступления является практическая невозможность предусмотреть исчерпывающий перечень противоправных деяний, которые могут являться политическими. В этом вопросе законодатель пошел по пути исключения отдельных преступных деяний из числа политических. Примерный перечень подобных преступлений был сформулирован Дополнительным протоколом № 1 к Европейской конвенции о выдаче. В него вошли: преступления против человечества, указанные в ст. 3 Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г.300, нарушения, указанные в ст. 50 Женевской конвенции об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях 1949 г., ст. 51 Женевской конвенции об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море 1949 г., ст. 130 Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1949 г., ст. 147 Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны 1949 г.; любые сравнимые нарушения законов и обычаев войны, которые еще не предусмотрены вышеупомянутыми положениями Женевских конвенций.
Российская Федерация в ст. 1 Федерального закона от 25 октября 1999 г. № 190-ФЗ «О ратификации Европейской конвенции о выдаче, Дополнительного протокола и Второго дополнительного протокола к ней» сделала заявление о том, что не считает данный перечень исчерпывающим и дополнительно исключила из числа политических преступления, предусмотренные ст.ст. 2 и 3 Конвенции о пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973 г.; ст.ст. 1 и 4 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г.; ст. 85 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов 1977 г.301; ст.ст. 1 и 4 Дополнительного протокола II к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающегося защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера 1977 г.; ст. 1 Конвенции о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 г.; ст. 1 Конвенции о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации 1971 г., и ст. 2 Протокола о борьбе с незаконными актами насилия в аэропортах, обслуживающих международную гражданскую авиацию 1988 г.; ст. 2 Конвенции о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов 1973 г.; ст. 1 Международной конвенции о борьбе с захватом заложников 1979 г.; ст. 7 Конвенции о физической защите ядерного материала 1980 г.; ст. 3 Конвенции ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г.; многосторонними международными договорами, участником которых является Российская Федерация (например, ст. 14 Международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма 1999 г., ст. 11 Международной конвенции о борьбе с бомбовым терроризмом 1997 г., ст. 1 Европейской конвенции о пресечении терроризма 1977 г.).
