Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Вертикальная ось; язык и пространство 12
1.1. Вертикальная ось: концептуальная картона мира 12
1.1.1. Трёхмерность пространства 12
1.1.2. Вертикальная ось по сравнению с другими осями членения пространства 13
Lis строение и асимметрия человека 15
L 1.4. Членение вертикальной оси с точки зрения перцептивных и когнитивных способностей человека 17
Ll5. Язык как средство коммуникации 26
1.1.6. Окружающая среда культурно-специфичные понятая 26
1.2. Вертикальная ось: языковая картина мира 29
1.2.1. Пространственная ситуация и ее участники 29
1.2.2. Типология ориентиров и ориентации : 31
1.2.$. Грамматикализация ориентивов 40
L2.4. Функционально-семантическое поле языковых средств выражения пространственных отношений 41
Глава 2. Типология грамматических средств выражения локализации на вертикальной оси 43
2л. Лексические классы слов с пространственной семантикой 45
2.1.1. Глаголы движения и позиции 47
2.1 л. Позиционные основы , 51
2.1.3. Пространственные существительные и прилагательные 52
2.1.4. Указательные местоимения 55
2.1.5. Наречия 56
2.2, грамматические показатели с пространственной семантикой 60
2.2.1. Номжанты 61
2,2.1.1. Служебные пространственные имена 62
2.2л.2. Предлоги, послелоги 66
2,2.1.3. Именные аффиксы 68
2.2ла пространственные падежи 70
2.2.2. Вербанты 74
2,2.2.1. Вспомогательные глаголы в сериальной конструкции 76
2-2.2.2. Глагольные модификаторы, отделяемые приставки 78
2.2.2.3. Глагольные аффиксы 79
2.2.2.4, локативно-директивные основы 84
2.3. Фсплокативности«верх-нш»в языках мира 87
Глава 3, семантические особенности показателей локализации в
Верхней и нижней топологической зоне 89
3. Типология семантики показателей относительной локализации в верхней и нижней топологической зоне 89
3.1.1. Базовые пространственные понятия 90
3.1.2. Верхняя и нижняя топологическая зола 91
3.1.3. Прототжические концепты локализации 93
Зл.зл, показатели общей и частной локализации 97
3.1.4. Значение прототипических пространственных концептов 99
3.1alsuper'x локализуется вьппеу-а, между х-ом и y-ом есть контакт' 99
3.1.4.2. Vertex 'x локализуется выше вертикально вытянутого объекта y, между x-ом и y-ом есть контакт' юз
3.1.4.3. Ad 'x локализуется на поверхности y-a' 105
3.1.4.4. Cont 'x локалюуется на поверхности y-a, x крепится к y-y с помощью z' 107
3.1.4.5. Apex ьх локализуется на конце вытянутого объекта y' 109
3.1 а6. Above'x локализуется выше y-a без контакта с ним' 110
Зл.4.7. Sub *х локализуется вертикально ниже y-a' ill
3.1.4.8. Cover lx локализуется под поверхностью объекта y, между х-ом и y-ом есть контакт1 из
Зл.4.9. Foot х локализуется в окрестности y-a, размер х-а меньше размера вертикально вытянутого объекта y* из
Зл.4.10. Underside *х локализуется ниже y-a на его поверхности, x удерживается па поверхности y-a с помощью т 115
3.1.4.11. Floor 'x локализуется на нижней поверхности внутри вместилища y' 115
3.1.5. Фуикцгюналъно-семантическое поле локативности. «простые» и «сложные» локализации 117
3.1. 6. Иерархия когнитивной сложности концептов локализации объекта в верхней и нижней окрестности ориентира 119
3,1.7. Морфоеинтаксические особенности показателей, выражающих локализации super-region, sub-region, above 120
Зл-7.1. Super-region, above, sub-region — единицы одного уровня 121
3.1.7.2. Super-region и sub-region vs. Above 124
3.1.7.3. Super-region vs-above и sub-region 127
3. L 8. Типология параметров пространственной ситуации, релевантных для описания верхней и нижней окрестности ориентира 133
3.1.8л. Геометрические параметры 133
3.1.8.2. Параметр движения и направления 140
Зл.8.3. Функциональные параметры 145
Зл.8.4. Культурные и социальные факторы 147
3. Л 9. Сочетания прототижческих концептов в одном показателе (верхняя топологическая зона) 148
3.1.9л. Super-ad, super-cont,ad-cont,super-ad-cqnt 149
3.1.9.2. Super-vertex '. 152
3.1.9.3. Vertex-apex 153
3.1.9.4. Cont-apex 156
3.1.9.5. Vertex-above 157
3.1.9.6. Super-above 157
3.1.9.7. Super-ante 163
3.1.9.8. Super-post 163
3.1.9.9. Super-in 163
3.1.9л0. Super-out 167
3.1.10. Сочетания прототипических концептов в одном показателе (нижняя топологическая зона) 169
3.1.10.1. Sub-underside 170
Зл л 0.2. Sub-foot 170
Зл .10.3. Sub-apud 175
3.1.10.4. Sub-post 178
3.1.10.5.sub-in "l78
3.1.10.6. Sub-cont 183
3.2. Типология средств абсолютной ориентации по вертикальной оси 185
3.2.l антропоцеитричиые ориентивы /57
3.2.2. Геоцентричные ориентивы js9
3.2.3. Природные ориентивы 195
3.2.4. Дейктические ориентивы 205
Глава 4. Семантика некоторых локативных превербов Адыгейского языка 210
4.11. Введение 210
4.1.2. Морфология адыгейского глагола 210
4.13. Пространственные показатели 211
4.1.4. Локативные превербы 213
4.2. Два конца—рэ- и ^ 216
4.2.1. Семантическая характеристика глаголов, принимающих префикс swe- 217
4.2.2. Семантическая характеристика глаголов, принимающих префикс ро- 219
4.23. Образные схемы swe-и р&' ш
4.2.4. Прототипические значения swe-и рэ- 221
4.2.5. Трансформации прототипической схемы swe- 222
4.2.6. Трансформации прототипической схемы рз-. 224
4.2.6.1. Cont—крепление объекта к ориентиру 225
4.2.7. Происхождение превербов 232
4.2.7.1 -происхождение s^- 232
4.2.7.2. Происхождение рэ- 233
4.3. Под крышей дома моего (р з-и &-) \ 233
43.1. Семантическая характеристика глаголов, принимающих преверб р'е- 234
43.2. Семантическая характеристика глаголов, принимающих преверб й> 235
43.3. Прототипические значения с*с-ы се- 237
43.4. Сравнение пространственного значения б'с- и де-. 239
4.3.4.1. Топология ориентира 239,
4.3.4.2. Отношения между tr и lm 241
4.3 a3. Размер 242
43.5. Трансформации прототипической схемы б'е- 243
43.6. Грамматические значения преверба с'е- 246
4.3.6.1. Сочетание преверба б'е-с суффиксами 247
43.7. Сложные превербы с компонентом д'е- 248
43.8. Метафорические значения превербов с компонентом б'е- 250
43.9. Нижняя топологическая зона в адыгейском и кабардино-черкесском языке 252
Заключение 255
Библиография
- Вертикальная ось: концептуальная картона мира
- Лексические классы слов с пространственной семантикой
- Базовые пространственные понятия
- Морфология адыгейского глагола
Введение к работе
Данная работа является результатом типологического исследования языковых средств выражения пространственной локализации на материале индоевропейских, уральских, алтайских, северокавказских, картвельских, чукотско-камчатских, эскимосско-алеутских, сино-тибетских, австронезийских, австралийских, койсанских, манде, америндских и папуасских языков. Анализ пространственных показателей выявляет, какие пространственные концепты, относящиеся к вертикальной оси, являются базовыми, какие — более сложными, какие ситуации важны для человека и всегда различаются в языке, какие не различаются никогда, а какие различаются в зависимости от конкретного языка и культуры. Затрагивается вопрос асимметрии в языке зоны верха и низа как с морфосинтаксической, так и семантической точки зрения.
Актуальность исследования
Настоящее диссертационное исследование посвящено семантическим и грамматическим особенностям средств выражения локализации в верхней и нижней топологической зоне. На сегодняшний момент исследование пространственных концептов в языке и мышлении является популярной и динамично развивающейся областью научного знания, в которой работают не только лингвисты, но и психологи, культурологи, антропологи, литературоведы. Тема пространства в языке, мышлении и культуре фундаментальна и неисчерпаема по своей сути, и несмотря на то, что существует множество исследований, затрагивающих пространственные основы человеческого бытия —' см.? например, [Miller, Johnson-Laird 1976], [Clark, Clark 1977], [Greenberg et al 1978], [Lakoff, Johnson 1980], [Weissenborn, Klein 1982], [Talmy 1983], [Heine, Reh 1984], [Herskovits 1 986], [Moore 1 986], [Svorou 1993], [Lehmann 1995] — интерес к пространству не угасает, и новые исследования добавляют кусочки к этой огромной многомерной мозаике. За последнее время в России и за рубежом было опубликовано множество типологических исследований по лингвистике, посвященных концептуализации
пространственных отношений, например, [Putz & Dirven 1996], [ТФГ 1996], [ЛАЯ 1999], [ЛАЯ 2000], [Feigenbaum, Kurzon 2002], [ИТГ 2002], [Levinson 2003], [Shay, Seibert 2003], [Hickmann, Robert 2006], Существуют даже специальные работы, посвященные исключительно библиографии по пространственной проблематике, см, [Huppertz 1991], [Peters et al. 1992]. Проводятся и исследования на стыке лингвистики и антропологии — [Bloom et, al 1996], [Senft 1997], [Bcnnardo 2002], лингвистики и психологии — [Levinson 1992], [de Leon 1995], которые помещают языковой материал в более широкий культурный и психологический контекст, доказывая, что языковые способности человека являются частным проявлением более общих когнитивных способностей.
Значительным направлением в современной лингвистике является исследование отдельных пространственных лексем, граммем и семантических групп — наречий, глаголов, предлогов, послелогов, локативных префиксов и т.п. Такие исследования помогают раскрыть взаимодействие разнообразных явлений, влияющих на функционирование языковых единиц в речи и тем самым глубже проникнуть в их природу, В данной диссертации активно используются работы [Lakoff, Johnson 1980], [Всеволодова, Владимирский 1982], [Brugman, Lakoff 1988], [Кронгауз, Пайар 1997], [Селиверстова 2002], [Плунгян, Рахилина 2000], [Пайар, Плунгян 2000], [Линднер 2000], [Невская 2005]и др.
За последние двадцать лет значительно расширился список языков и ареалов, которые попали в сферу внимания исследователей, занимающихся пространственной картиной мира. Невозможно проводить исследование пространственных представлений, не сравнивая материал различных языков и культур. Нельзя также обобщать результаты, верные для группы языков, на человеческий язык в целом. Так получилось с индоевропейскими языками, на материале которых долгое время делались выводы об универсалиях языка и человеческого мышления. Языки Океании и Северной Америки представляют
7 систему пространственных отношений замечательно отличную от типичной
и ндоевропейской.
Несмотря на многочисленность общих и частных работ по пространству, проблемы выражения локативных значений в типологическом аспекте изучены далеко не достаточно; полного и систематического освещения не получили еще отдельные топологические зоны. Так, [Svorou 1993] посвящена типологии выражения локализации в передней и задней топологической зоне ориентира. Оппозиции 'перед/за', а также 'лево/право' также уделялось внимание в связи с изучением абсолютной ориентации, см. [de Leon 1995], [Bickel 1994]. Сравнительное изучение локализаций In и Super проводится в исследованиях [Bowerman & Pederson 1992; Bowerman 1996; Bowerman, Choi 2001]. Сравнению локализаций SUPER и CONT, IN и INTER в нахско-дагестанских язьшах посвящена диссертация [Ганенков 2005]. А вот специальных работ, посвященных типологии выражения локализации на вертикальной оси, как ни странно, нет, и структура этих зон практически не разработана. С одной стороны, это связано с относительной «простотой» и универсальностью этих значений, присутствующих в грамматике любого языка, С другой стороны, для того, чтобы изучить достаточно тонкие семантические отличия этих показателей, необходима тщательная лексикографическая работа, поскольку их употребление регулируется сложными семантическими правилами, индивидуальными для каждого языка. Данная работа, сочетающая в себе типологический обзор плана выражения и плана содержания языковых средств? выражающих локализацию в верхней и нижней топологической зоне, с подробным семантическим анализом некоторых граммем призвана восполнить в какой-то мере этот пробел.
Научная новизна работы
Впервые на широком типологическом материале проанализированы морфосинтаксические и семантические особенности показателей верхней и нижней зоны и показаны их отличия от других пространственных показателей. Уточнен список пространственных концептов верха и низа, входящих в
8 универсальный набор грамматических значений. На примере разных языков показано, какие концепты могут соединяться в одном показателе. Для некоторых концептов данной семантики предложены новые термины. Кроме того, па материале, собранном в ходе полевой работы, впервые проведен подробный -. семантический анализ некоторых локативных превсрбов адыгейского языка.
Теоретическая значимость исследования
Основным научным результатом работы является расширение и уточнение списка концептов локализации, относящихся к верхней и нижней топологической зоне, которые, по нашему мнению, можно считать элементами универсального ірамматического набора. Каждый концепт строго определяется в терминах базовых пространственных понятий. Критерием их выделения является выражение данного концепта в каком-либо языке отдельной граммемой или кумулятивное выражение данного концепта с разными концептами в языках мира.
Поскольку пространственные значения относятся к одному из важнейших классов языковых значений, их типологическое описание лежит в основе когнитивных исследований языковой картины мира. Данная работа должна внести вклад как в грамматическую типологию, так и в когнитивную семантику пространства.
Задачи исследования
Целью данной работы является систематизация уже имеющихся и сбор новых данных относительно средств выражения локализации в верхней и нижней топологической зоне и движения по вертикальной оси в языках мира. В диссертации решаются следующие задачи:
Дается типологический обзор грамматических средств выражения локализации в верхней и нижней топологической зоне;
Уточняется и дополняется список концептов относительной локализации в рассматриваемых зонах и смежных с ними. Эти концепты предположительно входят в универсальный набор грамматических значений;
9 Строится иерархия когнитивной сложности рассматриваемых концептов, основанная на морфосинтаксических особенностях выражающих их показателей в языках мира;
Выявляются параметры пространственной ситуации, релевантные для употребления показателей локализации в верхней и нижней топологической зоне;
Выявляются наиболее частые сочетания указанных концептов в граммемах языков мира, и этим кумуляциям дается объяснение в функционально-когнитивных терминах;
Дается обзор типов абсолютных ориентиров в языках мира и роль вертикальной оси для каждого из них;
Проводится подробный семантический анализ некоторых локативных превербов адыгейского языка.
Практическое применение результатов исследования Разработанный инвентарь концептов локализации в верхней и нижней топологической зоне является удобным инструментом типологического исследования семантики пространственных граммем- Одной из трудностей, с которыми сталкиваются исследователи, является проблема сравнимости языковых единиц. При типологическом сравнении пространственных грамматик языков приходится использовать допущение, что элемент X со значением 'над' в языке Li соответствует элементу Y со значением 'над1 в языке L2, хотя это далеко не всегда соответствует действительности. Предлагаемый в работе инвентарь концептов локализации с одной стороны является достаточно подробным, что позволяет во многих случаях определить, в чем заключаются различия между показателями, относящимися к одной и той же топологической зоне, а с другой стороны он является достаточно общим, чтобы проводить такие исследования на широком типологическом материале, не углубляясь в семантику конкретного показателя. Рассматриваемые концепты локализации не привязаны к способу выражения и могут применяться ко всей семантической зоне локативности. Такой тип представления материала
позволяет хранить его в виде компьютерной базы данных, которая может быть использована и дополнена другими исследователями грамматики пространства.
Материалы по адыгейскому языку, приведенные в Главе 4, моїут быть использованы при составлении словаря и грамматики адыгейского языка.
Материал исследования
В качестве материала в работе использовались данные разной степени подробности из примерно ста языков разных языковых семей и ареалов, почерпнутые из словарей и грамматических описаний. Активно использовались работы, специально посвященные семантике пространственных единиц различных языков. Данные по агульскому, адыгейскому, английскому, бежтинскому, персидскому, рушанскому языкам получены и проверены при работе с носителями языка по специально составленным анкетам. Материал адыгейского. языка был собран в 2005 и 2006 гг. в ходе Адыгейской лингвистической экспедиции РГТУ под руководством Н.Р. Сумбатовой и Я.Ґ. Тестельца. Список языков приводится в приложении.
Апробация результатов
Основные результаты диссертации были изложены в докладах на Второй (Московская обл., 2000 г.) и Третьей (Московская обл., 2002 г.) зимней типологической школе, Второй конференции по типологии и грамматике для молодых исследователей (Санкт-Петербург, 2005 г.), Второй международной конференции по когнитивной науке (Санкт-Петербург, 2006 г.). По теме диссертации имеется 10 публикаций.
Структура работы
Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы и приложений.
Во введении раскрываются цели и задачи исследования, научная актуальность и новизна темы, методика сбора материала.
Вертикальная ось: концептуальная картона мира
Пространство — базовый концепт для построения любой концептуальной системы. Существует множество пониманий пространства в разных областях науки. Так, Ньютон определял пространство как нечто первичное, самодостаточное, независимое от материи и не определяемое материальными объектами, в нем находящимися, Лейбниц был ближе к современному пониманию, считая, что пространство есть нечто относительное, зависящее от находящихся в нем объектов, определяемое порядком сосуществования.
А вот цитата из статьи современного физика:
До Эйнштейна Вселенную представляли в виде пространства-ящика, внутри которого перемещаются, взаимодействуя, различные материальные объекты. Общая теория относительности внесла значительные коррективы в этот наивный образ. Стало ясно, что свойства пространства и материи неразрывно связаны друг с другом и пространство может менять свои характеристики под воздействием материи и энергии. Выяснилось и то, что сама Вселенная — ее размеры и скорость расширения, а также ее будущее развитие зависят от образующей ее материи. Свойства нашего Мира оказались сильно взаимосвязаны и чувствительны к любым изменениям законов, управляющих им. Создается даже впечатление, что другим он просто быть не может и только в таком Мире возможно появление живых существ.
Сопоставление свойств Мира с возможностью существования жизни стали именовать антропным принципом с середины XX в. В вольной формулировке он утверждает, что мир создан для того, чтобы в нем мог появиться человек. Другими словами антропный принцип говорит о том, что свойства Вселенной приспособлены для возникновения разумной жизни, поскольку в ней присутствуем мы, наблюдатели, способные задаться вопросом о свойствах Вселенной. При других ее параметрах невозможны сложные структуры и существование разумных наблюдателей. В толковании антропного принципа пока нет единого мнения, как и в научном диспуте о существовании других вселенных.
Сложно ли создать вселенную с условиями для зарождения Разума? Под Разумом будем иметь в виду жизнь белковых существ, похожую на надіу. Дяя возникновения такого рода жизни необходимы как минимум звезды, планеты и атомы.
Начнем с размерности пространства. Природа выбрала трехмерное, и это правильно. Физики, правда, говорят, что наш мир как минимум одиннадцатимерный. Но большая часть этих измерении компактна, а тех, в которых возможно движение, — три. Если пространство имеет всего два измерения или только одно, то в нем, по современным представлениям, нельзя обеспечить жизнеспособность сложных структур, и, соответственно, жизнь в нем невозможна. При трех измерениях пространства, как известно, орбиты планет, звезд в галактиках, а также галактик в метагалактиках устойчивы. Если число измерений больше трех, то, как показал физик Пауль Эренфест в начале прошлого столетия, планеты не смогут удержаться около звезд. Даже небольшие возмущения орбиты планеты приведут к тому, что она либо упадет на звезду, вокруг которой вращалась, либо улетит от нее. Аналогичная судьба постигает и атомы с их ядрами и электронами, они при большем числе измерений также оказываются неустойчивыми.
Таким образом, три пространственных измерения идеально подходят для возникновения нашего устойчиво эволюционирующего Мира,
Есть еще особая координата — время, которое по неведомым нам причинам течет только в одну сторону. Без этой координаты в Мире не было бы развития и эволюционных изменений. Согласно современным представлениям пространство и время возникают вместе с материей в процессе сверхбыстрого (так называемого инфляционного) расширения и Большого взрыва. [Рубин 2005]
Случайно или нет, но мы друг другу подходим — наш мир и человек. Всё — человеческое тело, сознание, окружающая среда,— приспособлено именно к жизни в трехмерном пространстве. Ни один человек даже с развитым воображением (не будучи, конечно, специалистом по физике) не сможет представить себя, например, в двух- или, тем более, одиннадцатимерном пространстве.
В данной работе речь пойдет об одном из трех измерений — вертикальной оси. Гравитация является фундаментальным свойством, определяющим физические свойства нашего мира, без нее жизнь на Земле превратилась бы в хаос. Благодаря земному притяжению движение любого объекта является до определенной степени предсказуемым: из опыта мы знаем, какие предметы легче воздуха, а какие тяжелее, какие могут летать, а какие нет. Реки всегда текут вниз, к морю, а горы возвышаются над нами. Вверху всегда находятся светила — солнце, луна, звезды, люди и предметы должны иметь под собой опору, которая, в конечном счете, опирается на землю. Под поверхностью земли и воды идет своя, невидимая человеку, жизнь.
Земля регулярно используется в системе языка для структурирования пространства и наряду с человеческим телом является важным случаем асимметричной геометрии. Земля может использоваться в качестве референциального объекта не только для описания местонахождения или пути, но и для ориентации фигуры со сложной геометрией. Когда земля выступает ориентиром, в языке обычно возникают специальные выражения, использование которых не требует эксплицитного упоминания земли»
Вертикальная ось по сравнению с другими осями членения пространства имеет одно существенное отличие от горизонтальных: в любом месте Земли она однозначно определяется гравитационным полем. Трудно даже представить, насколько сложной должна быть пространственная система языка, чтобы сориентировать некоторое существо в бескрайнем космосе, где в буквальном смысле отсутствует почва под ногами. Вряд ли здесь возможно сравнение с естественными человеческими языками. Скорее это будет нечто, похожее на математические формулы и астрономические координаты.
Лексические классы слов с пространственной семантикой
Пространственные отношения в языке кодируются как морфосинтаксическими средствами закрытых грамматических классов, так и в лексике. По мнению Филлмора, класс закрытых элементов нельзя выводить на основании их принадлежности к той или иной части речи. В частности, в эту категорию необходимо включать пространственные глаголы типа лежать1, сидеть и т.п., которые также представляют собой закрытое множество элементов пространственной семантики, четко отграниченной от глаголов других семантических классов [Fillmore 1983, 313-320].
Пространственные наречия, которые в большинстве грамматических описаний относятся к лексике, часто являются переходным звеном между грамматическими и лексическими единицами, как, например, в русском языке, (см. [Филипенко 2000; Мазурова 2000]). В процессе развития языка наречия часто становятся служебными словами, которые в свою очередь могут превратиться в аффиксы и затем исчезнуть. Разные языки находятся на разных этапах этого процесса, и не всегда можно точно отнести тот или иной элемент языка однозначно к грамматике или к лексике.
Мы рассмотрим следующие лексические средства выражения пространственных отношений: Глаголы движения и позиции Позиционные основы Имена существительные и прилагательные Указательные местоимения Наречия
В [Плунгян 2000, 238] дается следующее разделение лексики на классы, которым мы будем пользоваться: «Грамматическая категория всегда является обязательной только для определенного подкласса лексем данного языка .„ В языках с развитой морфологией обычно выделяется всего несколько таких крупных грамматических подклассов, а грамматические категории без остатка распределяются в зависимости от того, внутри какого подкласса они обязательны. Наиболее универсальным противопоставлением среди таких грамматических классов лексем является деление на существительные и глаголы ,„ Классы прилагательных и наречий не универсальны ... Существительные, глаголы и другие грамматические классы слов противопоставляются так называемым служебным частям речи, которые не способны присоединять показатели грамматических категорий (но могут сами являться такими показателями — например, в языках с аналитической грамматикой)», В данной работе мы не будем углубляться в проблему выделения частей речи. Для наших целей достаточно того решения, которое принято в традиции описания конкретных языков.
Основополагающим исследованием семантической структуры глаголов движения являются работы Л.Талми [Talmy 1983; 1985; 1991; 2000]. Существует множество работ и языковых описаний, выполненных в рамках подхода, высказанного Талми, развитого и дополненного другими исследователями. Особенно большой вклад в типологию глаголов движения внесли работы Д.Слобина [Slobin 2004].
Л.Талми в [Talmy 1985] исследует модели лексикализации —- основные способы выражения элементов ситуации движения. Типология Талми различает синтаксическое расположение ядерной схемы (т.е. значений пути и локализации) в глаголе или в сателлите. Талми определяет сателлит как неимениую грамматическую составляющую, которая относится к глаголу, т.е. любой тип h глагольного модификатора кроме флексий, вспомогательных глаголов и именных аргументов.
Когда ядерная схема выражается в глаголе, мы имеем рамочный глагол и язык глагольного типа (verb-framed, V-языки). Когда ядерная схема выражается сателлитом, имеется рамочный сателлит и язык сателлитного типа (satellite-framed, S-языки), К языкам глагольного типа, согласно Талми, относятся романские, семитские, японский, тамильский-, полинезийские, каддоанские, не-персе, большая часть языков семей банту и майя. К языкам сателлитного типа относится большая часть индоевропейских, финно-угорские, китайский, оджибва, вальбири. [Talmy 1991, 486]
Так, в типичном языке сателлитного типа — английском — глагольный корень выражает как движение, так и его способ, а маршрут движения выражается глагольным сателлитом — приглагольной частицей. В языке глагольного типа — испанском, наоборот, глагол выражает идею движения и путь в глаголе, а дополнительная информация о способе движения выражается в глагольном зависимом, ср.:
Базовые пространственные понятия
Мы исходим из того, что базовые понятия являются интуитивно ясными и не требуют дополнительного толкования, поскольку они являются основой физики нашего мира и познаются человеком на начальном этапе его развития. Так или иначе, эти понятия используются в лингвистической литературе для толкования более сложных пространственных концептов. В Главе і уже отмечалось, что различие между контейнерами и поверхностями усваивается детьми еще в доречевой фазе развития; на упрощение многообразия геометрических форм в языке до точки, линии или плоскости указывает Талми [Talmy 1983]; понятие окрестности объекта, подробно обсуждаемое в [Svorou 1993, 12-20], используется многими исследователями при описании семантики пространственных граммем; без понятия контакта и крепления (плотного контакта) невозможно истолковать семантику, например, русского предлога над и дагестанских «контактных» локализаций, см. [Ганенков 2005] и т.д.
В нашей терминологии топологическая зона не то же самое, что окрестность ориентира, хотя во многих случаях они могут совпадать. Термин «топологическая зона» мы употребляем в самом общем геометрическом смысле, чаще всего для предметного ориентира в его наиболее типичном расположении относительно земли, в то время, как термин «окрестность» определяется через функциональное назначение ориентира и его топологические свойства, см, [Svorou 1993,12-20].
Разделение на топологические зоны (верх/низ, перед/зад, внутри/снаружи) происходит на основании логических и геометрических критериев. Очевидно, однако, что количество показателей локализации в языках сильно варьирует. Необходимы дополнительные параметры для расщепления или, наоборот, слияния, этих зон. Одним из таких фундаментальных параметров является контакт между объектом и ориентиром, В языковых описаниях, использующих структурный метод, при классификации пространственных единиц какого-либо языка признак контакт1/ отсутствие контакта приписывался всем показателям, но в некоторых топологических зонах (в верхней) показатели «почему-то» различали контакт, а в других (например, в нижней) — нет, нарушая строгую и симметричную картину. С когнитивной точки зрения верх и низ не должны быть устроены в языке симметрично, поскольку они нс столько противоположны, сколько по-разному устроены с точки зрения человеческого восприятия.
Для человека верхняя окрестность объектов является наиболее освоенной в функциональном отношении, и, кроме того, видимой. Из своего опыта люди знают, как ведут себя объекты разного типа, какие из них могут быть опорами, какие — креплениями, какие могут двигаться, летать и т.д. Верхняя топологическая зона дает множество возможностей для разного рода соединения объектов в пространстве. Некоторые из этих возможностей отражаются в грамматике языка, другие параметры игнорируются.
Пространство в нижней части ориентира имеет другую функциональную нагрузку — скрывать, закрывать, прятать, а также включать объект в зону своего воздействия. Это невидимая для наблюдателя локализация, и поэтому для нее важны другие параметры. Так, контакт между объектами в нижней топологической зоне не релевантен для грамматики, поскольку в самом общем случае объект невидим, и про его положение ничего сказать нельзя. Кроме того, в повседневном опыте мы очень редко сталкиваемся с ситуацией, когда действительно важно выразить наличие или отсутствие контакта в случае локализации в нижней зоне: обычно эта характеристика является тривиальным следствием физических свойств объекта и ориентира или вычисляется по ситуации.
Таким образом, параметр контакта является релевантным для верхней окрестности ориентира, но не для нижней. Это лишь один из факторов пространственной ситуации, влияющих на употребление ориентивов.
Нам кажется продуктивным рассматривать отдельно два уровня подробности: 1) топологическая зона; 2) прототипические концепты локализации.
Первый уровень соответствует логическому разделению пространства на топологические зоны вне зависимости от специфики ориентира, функциональных и дейктических факторов. Мы будем обозначать соответствующие абстрактные понятия как SUPER-REGION, SUB-REGION, IN-REGION, OUTSIDE-REGION И др, аналогично обозначениям, принятым в [Svorou 1993,19-20]:
Морфология адыгейского глагола
В адыгейском языке основные элементы ситуации выражаются в глаголе, который различает категории лица, числа, времени, наклонения, финитности и инфинитности, каузатива, версии, союзности, взаимности, совместности, потен циалиса, непроизвольности. Большая часть глагольных морфем стоит перед корнем: Адыгейский язык располагает следующими грамматическими средствами для выражения пространственных отношений. L Локативные превербы: простые и сложные. 2. Преверб направления дэ- ( сюда )» 3. Глагольные суффиксы, выражающие направление движения: приближение (-ef-ha) или удаление (-э/-с э\ 4. Циркумфиксы dd-.„-je вверх ,]э-..-хе вниз и др. 5. Послелоги: Ьа(к) над dczy около , с яЬ за , с ек под , kwec внутри и др. (всего около 20 послелогов).
Основным средством для выражения местоположения в адыгейском языке являются локативные превербы: они определяют пространственные отношения между участниками ситуации, местоположение или маршрут траектора относительно ориентира. Выбор того или иного преверба зависит от типа ориентира: s9agw9m de-s во дворе сидит , хот xe-s в море сидит [Рогава, Керашева 1966]. Послелоги используются в меньшей степени и играют вспомогательную роль, в некоторых случаях их употребление факультативно.
В наиболее простом случае описания пространственной ситуации глагол передает способ действия, имя, маркированное эргативом, вводит ориентир, а маркированное абсолютивом — траектор; локативный преверб задает отношения между ними. В ситуации, обозначаемой предложением (2), пространственные отношения между траектором (ребенок) и ориентиром (стол) выражаются в глагольном префиксе с (е) под , а уточняются с помощью послелога сек тюя?:
При трехличном глаголе имена, обозначающие субъект действия и ориентир, выражены эргативом, траектор оформляется абсолютивом, а локативный преверб указывает на пространственное положение траектора относительно ориентира:
В (4) ориентир не указан, однако семантика преверба t(/e) локализация на поверхности1 позволяет «вычислить» ориентир как некоторую поверхность (например, стол или стеклышко) и без дополнительного контекста осмыслить высказывание. В примере (5) описывается ситуация воздействия субъекта (вода), оформленного эргативом, на объект (берег), оформленный абсолютивом. Ориентир же — нижняя часть/поверхно.сть берега, на которую произведено воздействие — поверхностно не выражен и вводится превербом Одна пространственная ситуация — расположение лампы выше стола без контакта между ними — задается послелогом, ориентир (стол) маркирован эргативом, траектор (лампа) -— абсолютивным падежом. Однако ситуация висения в адыгейском языке также задается грамматическим показателем, а именно превербом рэ- локализация на конце 5 который не дублирует значение послелога, как в (2), а вводит компонент значения прикрепление объекта к ориентиру. В этой пространственной ситуации траектором также является лампа? а ориентир не выражен поверхностно, преверб задает лишь его параметры, о которых речь пойдет ниже.
Система локативных превербов адыгейского языка богата и разнообразна: около 20 простых префиксов, сочетаясь между собой и с некоторыми префиксами, не употребляющимися отдельно, дают еще около 30 сложных префиксов. В адыгейском языке грамматикализованы достаточно сложные пространственные концепты, ср., например, превербы de- в огороженном пространстве1, qwe- в углу1, 9- в руке , ze-de- во рту . Для описания каждой из основных-топологических зон—- in-region, super-region, sub-region и т.д.
используется по нескольку превербов, передающих разные оттенки значения. Адыгейские локативные превербы представляют исключительно интересную картину мира, где грамматикализованы некоторые «периферийные» пространственные ситуации, во многих других языках освоенные только в сфере лексики. Таким образом, адыгейский язык может дать нам некоторое представление о том, до какой степени сложности может дойти грамматика языка, отражающая способность человека воспринимать пространство и ориентироваться в нем.
Некоторые локативные превербы выражают локализацию, другие — маритрут движения, В адыгейском языке согласно грамматике [Рогава, Керашева 1966] и словарю [Тхаркахо 1991] засвидетельствованы следующие простые и сложные локативные превербы:
