Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА І. Гидронимические термины в образовании названий водных объектов 11
1. Термины, обозначающие линейные водные объекты 12
2. Термины, обозначающие болота, низменные сырые места 29
3. Термины, обозначающие озера и пруды 42
4. Термины, обозначающие родники, источники, ключи 46
5. Термины, обозначающие омуты, броды и водопады 51
ГЛАВА II. Лексико-семантическая классификация чувашских гидронимов 60
1. Гидронимы, отражающие физико-географические свойства водных объектов и окружающей их среды 63
1.1. Названия, содержащие существенный признак объекта...63
1.2. Названия, обозначающие почву, грунт 74
1.3. Названия, связанные с растительным миром 75
1.4. Названия, связанные с животным миром 76
1.5. Названия, указывающие на местоположение водного объекта...80
1.6. Названия, выраженные числовыми показателями 83
1.7. Образно-метафоричные названия 85
2. Гидронимы, возникшие в результате практической деятельности человека 87
2.1. Гидронимы, связанные с бытом и хозяйственной жизнью населения 88
2.2. Гидронимы, связанные с общественной жизнью и духовной культурой населения 90
2.3. Гидронимы, образованные от антропонимов 92
2.4. Гидронимы, образованные от этнонимов 94
2.5. Гидронимы, образованные от топонимов 95
ГЛАВА III. Структурно-словообразовательные типы гидронимов в чувашском языке 97
1. Простые гидронимы 100
2. Составные гидронимы 108
ГЛАВА IV. Хронологические пласты чувашских гидронимов 124
1. Индоиранский пласт 125
2. Уральский пласт 133
3. Тюркский пласт 151
4. Русский пласт 158
Заключение 161
Список использованной литературы 165
Список сокращений 192
Приложения 199
- Термины, обозначающие линейные водные объекты
- Гидронимы, отражающие физико-географические свойства водных объектов и окружающей их среды
- Простые гидронимы
- Индоиранский пласт
Введение к работе
Необходимость научного изучения географических названий, представляющих собой определенную категорию слов в лексической системе любого языка, получила в настоящее время всеобщее признание. Современный этап языкознания характеризуется бурным ростом топонимических исследований, ведущихся на материале самых различных языков.
Гидронимика тесно связана с историей общества, способствовавшего появлению географических названий определенной территории. Названиям водных объектов присуща довольно высокая степень устойчивости, поскольку при переходе какой-либо территории от одного народа к другому большинство рек не переименовывается, а их названия переходят из языка в язык, подвергаясь лишь изменениям фонетико-морфологического и семантического характера.
Степень изученности проблемы. Изучение чувашских топонимов проходило в своем развитии несколько этапов. Первый начинается с X в. и продолжается до 60-ых годов XIX в. Он характеризуется тем, что в работах историков и путешественников содержатся сведения о булгаро-чувашских названиях географических объектов.
Некоторые гидронимы упоминаются в записях Ахмеда Ибн Фадлана, арабского путешественника, посетившего Волжскую Бул-гарию в 922 году: Лтал (Волга), Кундурча, Джарамсан (Б.Черемшан), Вата (Утка) и др.
В 1791 году по материалам экспедиции академика Г.Ф.Миллера выходит книга «Описание живущих в Казанской губернии языческих народов, яко то черемис, чуваш, вотяков ...», содержащая интересные материалы о гидронимах Нухрат Лтал, Чулман Лтал, Шура Лтал.
В 70-ых годах XIX в. при Казанском университете организуется Общество археологии, истории и этнографии, с деятельности
которого начинается второй этап исследования чувашских топонимов. Труды выдающихся ученых - членов указанного Общества -В.В.Радлова, И.А.Износкова, Н.И.Золотницкого, В.К.Магницкого способствовали созданию Казанской топонимической школы. И.А.Износков занимался сбором чувашских, татарских, марийских, русских топонимов. При составлении списков населенных пунктов он фиксировал и названия рек, протекающих мимо них.
Н.И.Золотницкий известен в топонимике как автор «Корневого чувашско-русского словаря, сравненного с языками и наречиями разных народов тюркского, финского и других племен» (1875 г.) и «Лингвистической заметки о названиях Булгар, Биляр и Моркваши» (1879 г.). В словаре имеются приложения, посвященные топонимии: «Названия селений Сундырь, Кармыш, Тархан и Тогай», «Названия селений казанского края по именам лиц», «Приставки лык и сар> и др. Исследуя названия селений по р. Моргаушка, Н.И.Золотницкий делит их на «чисто чувашские» {Шоркасы, Хуракасси, Вурмой), тюркские {Чиканар, Яныш, Бусурман), производные от языческих чувашских имен {Елеменейка-сы, Тойдеряккасы, Сендимиркасьі) [Золотницкий, 1879, 22]. Автор пытается объяснить этимологию комонимов, исходя из их созвучия с теми или иными нарицательными словами. Например: Ки-нер < чув. кёнё дёр «местность, в которую вошли»; Типнер < чув. типнё дёр «обсохшая местность»; Шемшер < чув. демде дёр «мягкая, нежная местность» и т.д. [Там же, 11]. Поэтому убедительными можно признать объяснения тех топонимов, которые прозрачны и в этимологическом анализе не нуждаются.
С именем В.К.Магницкого связано начало собирания булга-ро-чувашских антропонимов: в 1905 году в типографии Казанского университета вышла его книга «Чувашские языческие имена», в которой зафиксированы 10587 чувашских языческих мужских имен. Ученый также собирал и изучал топонимы. Чтобы исследо-
вать особенности расселения чувашей, он точно фиксировал местные названия селений и околотков. По каждому селению отмечал его тип, русское и чувашское названия, местоположение относительно источника водоснабжения, состав жителей, выявлял предания и легенды. Итогом многолетних (1860-1890) полевых исследований явился труд «Опыт историко-географического словаря Казанской губернии» (работа осталась незавершенной по причине смерти автора).
В семнадцати выпусках «Словаря чувашского языка» Н.И.Ашмарина приведены сотни названий географических объектов с информацией об их местонахождении, некоторые наименования из них сопровождаются параллелями из других языков или краткой этимологической справкой. В исследовании «Болгары и чуваши» Н.И.Ашмарин дает интерпретацию гуннского названия реки Днепр - Вар, антропонима Атгила, гидронима Баран из окрестностей г. Великого Болгара и др. [Ашмарин, 2000].
В 30-40-ых гг. XX века в исследовании материалов топонимии большой вклад внес К.В.Элле.
Третий этап исследования топонимов начинается в 60-ых годах прошлого столетия. Б.А.Серебренников рассматривает названия географических объектов Чувашии для освещения вопросов происхождения народа [Серебренников, 1957, 28-47]. Особо следует отметить работы Г.Е.Корнилова, занимающегося исследованием топонимии не только Чувашии, но всего Поволжского региона. В 1966 году им защищена диссертация на тему «Опыт исследования по чувашской диалектологии и булгаро-чувашской топонимике». По инициативе Г.Е.Корнилова с 1972 года начинает издаваться сборник «Диалекты и топонимия Поволжья».
М.Р.Федотов рассматривает топонимы, не объяснимые на основе чувашского языка или какого-либо другого тюркского языка, и выделяет в них финно-угорские элементы [Федотов,
1970]. Исследования в области топонимики проведены и
В.Г.Егоровым. Он впервые в чувашском языкознании выделяет следующие топонимические пласты: финно-угорский, тюркско-булгарский, казанско-татарский и русский [Егоров, 1971].
В 1980 году выходит книга В.А.Нестерова «Над картой Чувашии», в которой дается общий обзор пластов образования, лексического состава географических названий на территории Чувашии по языковым и тематическим группам.
Заслуживают внимания труды Н.И.Егорова, Л.П.Сергеева, А.А.Сосаевой, посвященные изучению чувашской диалектологии, фольклора, ономастики, булгаро-чувашской топонимики.
Некоторые названия географических объектов рассмотрены в отдельных статьях Е.Ф.Васильевой, В.Г.Родионова, В.И.Сергеева, В.В.Алмазова, Л.П.Петрова и др.
В 2004 году появилась книга «Прямой и инверсионный словари комонимов Казанской губернии», в которой названия населенных пунктов Казанской губернии (по переписи 1897 года), а также названия речек и озер, входящие в состав комонимов, представлены в прямом и обратном алфавитном порядке.
Приведенный краткий обзор литературы указывает на отсутствие специальных работ, посвященных исследованию чувашских гидронимов.
Актуальность темы обусловлена отсутствием фронтального исследования и анализа чувашской гидронимии, несущей ценнейшую лингвистическую, географическую, этнографическую и историческую информацию. До сих пор в основном исследовались частные вопросы гидронимики, анализировались отдельные названия, группы гидронимов. В большинстве случаев дается этимология потамонимов. Важность сбора, анализа и систематизации названий водных объектов обусловлена и тем, что с течением времени они могут исчезнуть или трансформироваться.
Объектом исследования выступают чувашские гидронимы. Кроме того, в качестве сравнительного материала привлечены географические
термины и названия водных объектов других тюркских и финно-угорских языков. Всего подвергнуто анализу около 4000 гидронимов.
Цель и задачи исследования. Целью данной диссертации является комплексное описание и исследование гидронимическои системы изучаемого региона, выявление путей ее становления и развития. Обозначенная цель предполагает решение следующих основных задач:
собрать наиболее полный материал с целью получения максимальных сведений о форме и содержании гидронимов, об истории их возникновения и функционирования;
выявить и описать систему гидронимических терминов, установить их языковую принадлежность, особенности употребления, определить их роль в чувашской гидронимике;
классифицировать названия водных объектов по лексико-семантическим группам, выявить универсалии и частные подсистемы;
выявить закономерности образования чувашских гидронимов путем структурно-словообразовательного анализа;
охарактеризовать этапы формирования чувашских гидронимов;
составить словарь гидронимов.
Методологической и теоретической основой исследования явились достижения отечественной тюркологии, труды по топонимике тюркских и других языков БАСеребренникова, АВ.Суперанской, ВАНиконова, Э.М.Мурзаева, Н.В.Подольской, Г.ИДонидзе, О.Т.Молчановой, Ф.Г.Гариповой, В.Г.Егорова, ПЕКорнилова, НКЕгорова, ААСосаеюй и др. Методы исследования. Общепринятым является мнение ученых о том, что топонимика не разрабатывает своих методов, а использует те, которые применимы и в других языковедческих дисциплинах. Исходя из целей и задач работы, в качестве основных использованы: описательный метод, позволяющий показать становление, развитие и современное состояние гидронимическои системы; метод структурно-словообразовательного анализа в сочетании со сравнительно-историческим и фавнительно-сопоставительньїм методами;
статистический, дающий возможность судить о продуктивности определенных типов и моделей; картографический, позволяющий наглядно представить распространение типов гидронимов.
Научная новизна работы. Впервые в тюркской ономастике подвергается исследованию чувашская гидронимия как особый класс географических названий, при этом в научный оборот вводится ранее не использованный материал. Анализируется основной массив чувашских названий водных объектов, описывается терми-носистема, рассматриваются гидронимы чувашского и других языков с точки зрения их образования на основе принципов номинации, выявляются их структурночшовообразовательные типы, предлагается ряд новых этимологии гидронимов.
Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что она представляет собой значительный вклад в теорию чувашской лексикологии вообще и ономастики в частности. Теоретические выводы и обобщения могут быть использованы при подготовке специальных курсов по ономастике. Созданная база данных может учитываться при составлении топонимических и этимологических словарей, пособий по краеведению, региональной истории и географии.
Источники. Нами рассматриваются наименования рек и ручьев (потамонимы), озер и прудов (лимнонимы), болот и болоти-стых мест (гелонимы), названия родников и Чолодцев.
Основной материал для исследования собран автором во время полевых исследований, при помощи «Анкеты по сбору чувашских топонимов» и «Вопросника по определению гидронимиче-ских терминов», составленных диссертантом. Кроме этого, материалом для диссертации послужили «Словарь чувашского языка» Н.И.Ашмарина, данные картотеки топонимов Научного архива ЧГИГН, различных письменных и картографических источников. Были
изучены карты земельных угодий, хранящиеся в сельских администрациях, правлениях колхозов, совхозов и других сельхозпредприятий.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования докладывались на научно-практических конференциях: «Проблемы словообразования в тюркских языках» (Казань, 2001); «Проблема классификации урало-алтайских языков, язык и культура» (Чебоксары, 2001); научной конференции, посвященной 5-летию Института чувашской филологии и журналистики (Чебоксары, 2001); научной сессии, посвященной 110-летию со дня рождения Н.А.Андреева (Урхи) (Чебоксары, 2002); научной конференции аспирантов (Чебоксары, 2003); региональной научно-практической конференции «Национальные традиции в культуре народов Поволжья» (Чебоксары, 2003); региональной научно-практической конференции по филологическим и культурологическим проблемам «Ашмаринские чтения - 2» (Чебоксары, 2003); Международном симпозиуме «Диалекты и история тюркских языков во взаимодействии с другими языками», посвященнном 70-летию Е.Ф.Васильевой (Чебоксары, 2004); Международном симпозиуме «Чувашский язык: вчера, сегодня, завтра» (Чебоксары, 2004); Всероссийской научно-практической конференции «Российская деревня: прошлое, настоящее» (Москва, 2004).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списков использованной литературы и сокращений, 4 приложений (словарь чувашских гидронимов, сведения об информаторах, анкеты, карты).
Термины, обозначающие линейные водные объекты
В составе географических названий часто встречаются слова и сочетания слов, указывающие на род или вид называемого объекта. «Водные» термины в научной литературе обозначаются по-разному: местные (или народные) географические термины, номенклатурные термины, апеллятивы и т.д. По определению Н.В.Подольской, гидрологический термин есть: «1. Географический термин, обозначающий водный объект. 2. Местный географический термин, обозначающий разновидность водного объекта» [Подольская, 1978, 46]. Г.И.Донидзе, например, гидронимическими терминами называет «слова и словосочетания в составе названий водных объектов, указывающие на род этих объектов» [Донидзе, 1969, 165]. В диссертационной работе нами будет использоваться вышеназванный термин. О географических терминах, как о надежных источниках для восстановления истории местного края, писали Л.С.Берг, А.П.Дульзон, Д.П.Европеус, М.А.Кастрен, А.К.Матвеев, А.Т.Молчанова, Э.М.Мурзаев, В.В.Радлов, А.А.Камалов и др. Некоторые исследователи в своих работах рассматривают гидронимические термины в разделе «Лексико-семантический анализ», например, Султаньяев О.А. [Султаньяев, 19696]. По нашему мнению, роль гидронимических терминов в образовании чувашских названий водных объектов велика, поэтому им посвящена отдельная глава. Гидронимические термины выполняют следующие функции: 1. Могут употребляться самостоятельно, т.е. термин без каких-либо изменений начинает функционировать как собственное имя отдельного водного объекта: ырма чув. дырма «овраг, речка», Леве чув. леве «пруд», Лачака чув. лачака «болотце», Шур чув. шур «болото» и др. Географический объект называют нарицательным, номенклатурным именем тогда, когда на определенной территории есть только один объект данного рода, который не нуждается в специальном имени. 2. Могут выступать в качестве определяемых компонентов, при этом они указывают на тип географического объекта: Лван кулли чув. аван «овин», куле «озеро»; Асла дырма чув. асла «большой», дырма «овраг, речка»; Тарна шурё чув. тарна «журавль», шур «болото» и др. 3. Могут выполнять функцию атрибутивов (определяющих компонентов): Кул дырми чув. куле «озеро», дырма «овраг, речка»; Шур улахё чув. шур «болото», улах «луг»; ал дырми чув. дал «родник, колодец», дырма «овраг, речка» и др. А.А.Сосаева, изучая географические термины в ойконимах Чувашии, выделяет среди них и обозначающие водные объекты [Сосаева, 1995, 40]. Рассматриваемый нами материал позволяет выделить нижеследующие группы гидронимических терминов. Естественно, предлагаемая систематизация носит в известной мере условный характер и нацелена на удобство интерпретации исходных данных. 1. Термины, используемые для обозначения линейных водных объектов: 1.1. Термины, употребляемые для обозначения рек различной протяженности и различного характера: Вар «овраг; балка, ложбина» [ЧРС, 64], «обдернелый овраг с пологими краями, лог, дол»; «глубокий, длинный и сухой овраг с крутыми, обрывистыми берегами и сухой?»; «глубокое, сухое русло ручья» [Ашм., V, 167]; «долина» (тат. рек), вар пудё «вершина долины» [Золотницкий КЧРС, 25]. Вар, васан, «ложбина», «лощина», «сухой овраг»; диал. «ручеек», кирг. озон «русло реки», «бассейн»; казах, бзен «река», ка-рач. бзен «ущелье»; башк. узен «русло реки» [Егоров ЭСЧЯ, 47]. Термин зафиксирован в словаре Э.М.Мурзаева: «Чув. вар «глубокий овраг, долина, русло реки». Ср. башк. ур «овраг»; шор. ора «то же», кирг., казах, ор «ров», что сравнивают с тюрк, арык» [Мурзаев СНГТ, 113]. В тюркских языках озен «река, небольшая река», «поток», «проток», «русло», «долина», «ложбина», «ущелье», «овраг» [Там же, 407]. Г.Ф.Саттаров предполагает, что тат. ур «река, овраг» восходит к булгарскому, а также общетюркскому слову op ур { уар вар) «река, глубокий овраг» [Саттаров, 1975, 64]. Термин вар часто встречается в потамонимах: Барам вар чув. варам «длинная»; Хамашла вар чув. хамашла «камышовая»; Хуранла вар чув. хуранла «березовая»; Шуйттан вар чув. шуйттан «черт»; Авас варе чув. авас «осина»; Ухварин вар чув. языческое мужское имя Ухварин, Шёшкё вар чув. шёшкё «орешник» и др. Также употребляется в лимнонимах (Эре-ке вар чув. диал. эреке «вино, водка»; Сапак(а) вар чув. салака «кисть, гроздь» и др.), гелонимах (Йёпе вар чув. йёпе «мокрый»; Ефим варё христианское мужское имя Ефим и др.), названиях родников (Сив дал вар гидроним Сив дал (чув. сив «холодный», дал «родник» и др.). Барак «промоина, овражек; рытвина»; «русло» [ЧРС, 64]; «промоина, овражек»; «маленький овражек». Барак = васан тёпёнче курак у сет, дырма тёпёнче курак у смеет [Ашм., V, 174]; ворак «рытвина» [Там же, 273]. По предположению Н.И.Ашмарина, данный термин лежит в основе русского слова овраг, враг. Ввиду исходной для русского языка формы врагъ vliragb, И.Г.Добродомов возводит ее не к современному чув. варак или его прототипу, а к другому булгарскому диалекту, где соответствующее слово было представлено в форме вирак с вокализмом, как в современном казанско-татарском. Зато, замечает он, к чув. варак оказываются чрезвычайно близкими почти общеповолжское рус. диал. варак «овраг», также вараг и испытавшее контамина-ционное взаимодействие с байрак, буерак тоже поволжское барак «овраг». И.Г.Добродомов отвергает предложенную М.Рясяненем этимологию для рус. овраг в связи с др.-тюрк. oFpaF, ozpyF «изгиб, перекат, седловина» и тур. убрук «глубокая долина, низменная земля, низменность».
Гидронимы, отражающие физико-географические свойства водных объектов и окружающей их среды
Названия, указывающие на величину, глубину и протяженность гидрообъекта: Асла кулё чув. асла «большое», кулё «озеро»; Асла дырма чув. асла «большая», дырма «речка, овраг»; Асла дал чув. асла «большой», дал «родник; Асла шур чув. асла «большое», шур «болото»; Атак кукар чув. диал. ашак «мелкий, неглубокий», кукар «изгиб»; Варам вар чув. варам «длинная», вар «балка»; Варам дал чув. варам «длинный», дал «колодец»; Варам кул чув. варам «длинное», кулё «озеро»; Варам улах чув. варам «длинный», улах «луг»; Ман Сдавал чув. ман «большой», авал «Цивиль»; Ман кулё чув. ман «большое», кулё «озеро»; Ман коккар чув. ман «большой», коккар {кукар) «изгиб, излучина»; Ман леве чув. ман «большой», леве «пруд»; Ман дал чув. ман «большой», дал «родник»; Ман шу чув. ман «большая», шу «вода, река»; Пёчёк вар чув. пёчёк «маленький», вар «балка, овраг»; Пёчёк кулё чув. пёчёк «маленькое», кулё «озеро»; Пёчёк лачака чув. пёчёк «маленькое», лачака «болотце»; Пысак лачака чув. пысак «маленькое», лачака «болотце»; Пёчёк Пала чув. пёчёк «маленькая (малая)», Пала «Була»; Пысак кулё чув. пысак «большое», кулё «озеро»; Пысак шур, Пёчёк шур чув. пысак «большое», пёчёк «маленькое», шур «болото»; Таран кулё чув. таран «глубокое», кулё «озеро»; Таран дырма чув. таран «глубокая», дырма «речка, овраг»; Таран шыв чув. таран «глубокая», шыв «вода, река»; Тёпсёр к лё чув. тёпсёр «бездонное», кулё «озеро» и др. Слова асла - кёдён, ман - пёчёк, пысак - пёчёк часто образуют оппозиции, что показывает нижеприведенная таблица. Названия, обозначающие форму или очертание русла гидрообъекта: Кукар кулё чув. кукар «кривое», кулё «озеро»; Куккар пёве чув. диал. куккар «кривой», пёве «пруд»; авра кулё чув. давра «круглое», кулё «озеро»; Туре дырма чув. туре «прямой», дырма «овраг, речка»; Шёвёр кулё чув. шёвёр «острое», куле «озеро»; Юплё куле чув. юплё «разветвленное», куле «озеро» и др. 1.1.3. Названия, указывающие на температуру, вкус, запах, качество воды: Сивё дал чув. сивё «холодный», дал «ключ, источник»; Сивё далкуд чув. сивё «холодный», далкуд «родник»; Сишу {Сив шу) чув. сив «холодный», ту «вода»; Сив шыв пёви чув. сив «холодный», шыв «вода», леве «пруд»; Тутла шыв чув. тутла «вкусная», шыв «вода»; Шаршла леве чув. шаршла «зловонный», леве «пруд»; Таса кулё чув. таса «чистое», кулё «озеро»; Таварла дал чув. таварла «соленый», дал «родник»; Тара кулё чув. тара «прозрачное», кулё «озеро»; Тар дал чув. тар(а) «холодный», дал «ключ, источник»; Квасла далкудё чув. квасла «как квас», далкуд «родник» и др.
Простые гидронимы
Простые топонимы неоднородны как структурно, так и этимологически. Многие из них относятся к наиболее древней лексике, что не позволяет не только этимологизировать их, но и однозначно сопоставлять с наименованиями какого-либо языка. Как подчеркивает А.В.Суперанская, трудность вызывается еще и тем, что многие древние названия неоднократно переходили из одного языка в другой, приспосабливаясь то к одной, то к другой морфологии, уподобляясь моделям не только разных языков, но и разных эпох, что в настоящее время увело их очень далеко от первоначального облика [Суперанская, 1969, 91]. Поэтому гидронимы иноязычного происхождения, необъяснимые и нерасчленимые на материале современного чувашского языка, являются условно простыми. Интересно отметить, что среди простых наименований иноязычного происхождения больше встречаются двухсложные наименования: Лксу, Акташ, Сурам, авал, Парат, Севе и др. По мнению А.В.Суперанской, простые непроизводные топонимы существуют «без специальных ономастических формантов» [Суперанская, 1969, 93]. Способ их образования - топонимизация или трансонимизация. При топонимизации апеллятива «источником имени географического служит имя нарицательное» [Подольская, 1983, 5]. В чувашском языке в гидроним обычно переходит географический термин: Лупашка чув. лупашка «яма, колдобина, рытвина, ухаб», «низина, ложбина, овраг»; Лачака чув. лачака «болотце, топкое место»; Шур чув. шур «болото»; Лёве чув. леве «пруд»; Йуд(ё) чув. йудё «болото, трясина»; алкуд чув. далкуд «родник, источник»; Одёр рус. озеро и др. Географические термины превращаются в гидронимы тогда, когда на данной территории есть лишь один объект определенного типа, и поэтому нет никакой необходимости как-то выделять его из числа однородных предметов. Термин может перейти в гидроним и в том случае, когда среди группы однородных водных объектов один является наиболее существенным. При трансонимизации «источником нового имени собственного и, в частности, географического служит любое другое имя собственное». В этом процессе Н.В.Подольская отмечает следующие ступени: 1) трансонимизация, т.е. переход любого другого класса онима в топоним (в большинстве случаев переход антропонима в топоним); 2) транстопонимизация, т.е. переход топонима одного класса в топоним другого класса (гидроним ойконим, ойконим гидроним, ороним гидроним, ойконим ороним, микротопоним ойконим и т.д.); 3) трансгидронимизация, т.е. переход внутри класса гидронимов, трансойконимизация, т.е. переход внутри класса ойконимов, трансоронимизация, т.е. переход внутри класса оронимов, трансур-банонимизация, т.е. переход внутри класса урбанонимов, и т.д. в каждом классе топонимов [Подольская, 1983, 5-6]. Только на первый взгляд кажется, что явление трансоними-зации характерно для чувашской гидронимии. В чувашском языке есть несколько однословных гидронимов, состоящих из антропонимов. Зафиксированные нами гидронимы Лхтай ( чув. языческое имя Лхта, Лхтай); Сител ( чув. языческое имя Сител) и др., когда-то были составными наименованиями и при себе имели географические термины шыв «вода, река» или сырма «овраг, река» (Лхтай шывё или Лхтай дырми; Сител шывё или Сител дырми). Требует некоторого разъяснения и явление транстопонимиза-ции. Ввиду того, что гидронимы древнее ойконимов, названия деревень берут начало от названий водных объектов, а не наоборот, т.е. обычно гидроним переходит в топоним другого класса. Конечно, микрогидронимы часто именуются по названиям близлежащих селений, но, как правило, названия небольших водных объектов в большинстве случаев имеют в своем составе несколько слов, т.е. не являются простыми. Когда несколько видов географических объектов образованы от одного слова, то гидронимы часто имеют при себе и географический термин. Например, в Аликов, р-не есть географические объекты Пуямас вармане, Пуямас урамё, Пуямас шывё, Пуямас тавайкки (варман «лес», урам «улица», шыв «речка», тавайкки «горка»). В названиях улицы и леса очень часто опускается географический термин, но гидроним Пуямас самостоятельно употребляется только в исключительных случаях, когда для говорящего ясно, что он будет понят точно.
Индоиранский пласт
Чувашская гидронимическая система формировалась в сложных естественно-географических, исторических и лингводиалектных условиях. В региональной топонимике важное значение имеет изучение географических названий иноязычного происхождения. Из всех топонимических групп самыми трудными для выяснения этимологии оказываются названия рек. Они меньше подвержены эрозии времени, нередко имеют большой возраст, а потому и нелегко восстановить их первичную форму и содержание. Под субстратом в топонимике понимается язык топонимии всякого иного населения данной территории, которое предшествовало по времени населению ныне доминирующему в пределах этой же территории, независимо от степени генетического родства языков того и другого населения [Агеева, 1989, 143]. Первые попытки изучения гидронимов иноязычного происхождения носят попутный характер. В трудах Н.И.Золотницкого, В.К.Магницкого, Н.И.Ашмарина лишь вскользь упоминаются некоторые субстратные названия. Архивные материалы К.В.Элле, где содержатся некоторые этимологические объяснения, остались неопубликованными. В.Г.Егоров впервые в чувашской ономастике выделяет следующие топонимические пласты: финно-угорский, тюркско-булгарский, казанско-татарский и русский. Ученый указывает, что некоторые топонимы не тюркского и не финно-угорского происхождения, а достались чувашам от восточных финнов, которые унаследовали их от жителей абашевской или другой древней культуры [Егоров, 1971, 12]. ААСосаева всю топонимию, встречающуюся на территории Чувашии, делит на индоиранский, финно-угорский, булгаро-чувашский, татаро-кыпчакский и русский пласты [Сосаева, 19976, 147]. В отличие от нее, Н.И.Егоров для топонимии Чувашского Поволжья устанавливает 5 основных генетическо-хронологических стратов: 1) индоевропейская (индоиранская) (конец 3 тыс. до н.э. -середина 2 тыс. до н.э.); 2) иранская (середина 2 тыс. до н.э. - начало 1 тыс. до н.э.); 3) финно-угорская (начало 1 тыс. до н.э. - XIV в. н.э.); 4) тюркская (с VIII в. н.э.); 5) восточнославянская или русская (с середины XV в. до наших дней) [Егоров, 2002, 21-24]. Этимологии некоторых гидронимов находим в трудах Г.Е.Корнилова, Н.И.Егорова, А.А.Сосаевой, Е.Ф.Васильевой, В.В.Алмазова и др. Надо заметить, что часто одни и те же названия водных объектов имеют разные объяснения. Гидронимия Чувашии состоит из четырех хронологических пластов: 1) индоиранский; 2) уральский; 3) тюркский; 4) русский. 1. Индоиранский пласт. Самым древним в историческом отношении является индоиранский пласт. Очень часто гидронимы данного пласта в этимологическом отношении подвергаются сомнению в пользу финно-угорских. Б.А.Серебренников рассматривает топонимию Чувашии для освещения вопросов истории чувашского народа. По его мнению, к наиболее древнему слою в Чувашии относятся топонимические названия, содержащие речные суффиксы -ма, -га, -ша. Указанный топонимический слой представлен такими названиями, как Шать-ма, Татьма, Чешлама, Тюрлема, Юнга, Ун га, Бичурга, Кучелга, Рыкша, Киша, Шемурша и т.д. Поскольку с подобными речными суффиксами топонимы обнаруживаются на территории Севера, Архангельской, Вологодской, Ярославской, Костромской и Киров- ской областей, Мордовской, Марийской, Чувашской республик, Б.А.Серебренников считает, что древнейшее население этого региона говорило на каких-то весьма близких языках. Поэтому ученый называет топонимику условно «волго-окской топонимикой» [Серебренников, 1957, 28-47]. У историка В.Ф.Каховского по этому поводу есть своя версия: «Вряд ли могло сложиться такое положение, при котором неолитическая топонимика сохранилась, а население бронзового века, фатьяновцы, по мнению того же Б.А.Серебренникова, «следов в топонимике Чувашии ... не оставили» [Каховский, 2003, 69]. Изучая историческое прошлое марийского народа, Ф.И.Гордеев пишет, что в конце первой половины 2 тысячелетия до н. э. в правобережные районы Марийского Поволжья пришли новые кочевники - абашевцы, которые вытеснили бала-новские племена в бассейн реки Суры и Вятско-Ветлужское междуречье. Он допускает, что абашевцы были иранскими племенами. По мнению ученого, его гипотезу подтверждают названия металлов, распространенные в восточно-финно-угорских языках. В последних слова, обозначающие металлы, в обработке которых, по данным археологов, абашевцы достигли большого совершенства, имеют обычно иранское происхождение. Ф.И.Гордеев также отмечает, что топонимы на -га свидетельствуют о пребывании на территории Марийской Республики иранских племен. Например, Кокшага (Кокшан) - приток Волги в Марийской республике. Ср. др.-ир. husKa «сухой», авест. Ишка, осет. Ишк, сак. husxa. Наличие компоненетов -ан {Кокшан) и -га {Кокшага) в названиях одной и той же реки, как замечает ученый, отражает следы параллельного употребления суффиксов имени прилагательного в иранских языках, но самостоятельными и поздними по образованию являются марийские топонимы с элементом кукшо «сухой» {Кукшенер) [Гордеев, 1967, 186-188].
