Содержание к диссертации
0. Введение
0.1. Обоснование 3
0.2. Некоторые проблемы инфинитива и наклонения 1 2
Глава 1. Модальность долженствования и необходимости
1.0. Вводные замечания 26
1.1. Архаический новоперсидский 35
1.2. Классический новоперсидский 46
1.3. Современный персидский 56"
1.4. Современный таджикский 66
1.5. Английские эквиваленты 67
1.6. Типологические выводы 117
Глава 2. Модальность желания
2.0. Вводные замечания 126
2.1. Архаический новоперсидский 145
2.2. Классический новоперсидский 166
2.3. Современный персидский 190
2.4. Современный таджикский 195
2.5. Английские эквиваленты 216
2.6. Типологические выводы 223
3. Заключение 229
4. Список использованной литературы 233
5. Приложение
5.1. Список сокращений 242
Введение к работе
Проблема инфинитива занимает, как известно, важное место в индоевропеистике и в общем языкознании, В частности, она весьма актуальна для иранского языкознания, и рассмотрение ее на материалах близкородственных персидского и таджикского языков, которые считаются некоторыми исследователями даже диалектами одного языка, представляет несомненный интерес в том плане, что именно функционирование инфинитива в этих двух языках существенно различается: таджикский язык тяготеет к инфинитивам там, где для персидского скорее характерно употребление косвенного наклонения. Это явление - указанное типологическое различие персидского и таджикского языков - никогда не было предметом специального исследования, хотя и можно предположить, что именно здесь можно получить результаты, интересные как для иранистики, так и для общего языкознания. Представляется также полезным изучать данную проблематику на фоне английского языка, грамматические закономерности инфинитива в котором хорошо исследованы, и, кроме того, он типологически и генетически связан с рассматриваемыми иранскими языками.
С самого начала следует отметить, что сложность использованного материала обусловила некоторую композиционную сложность и неоднородность предлагаемой работы. Она состоит из двух линий исследования, синхронной и диахронической. Первая - это синхронно-типологическое сопоставление иранских и английских материалов, причем в этом направлении центральное место занимают сопоставления англо-таджикские, построенные на исследовании параллельных текстов современной литературы (таджикские переводы произведений английских писателей). Эта часть работы выполнена методом контрастивной лингвистики
Ярцева 1961; Гаг 1969; Джеймс 1969/ и имеет прямой выход в практическое преподавание английского языка таджикоязычным студентам. Однако, диссертация не ограничивается синхронным сопоставлением этих двух языков для установления общих и индивидуальных черт в способах передачи значений модальности желания и долженствования. Вторая задача исследования - проследить процесс формирования и изменения способов передачи модальных значений в ходе становления литературного языка, и здесь в диссертации используются методики диахронической типологии, предметом изучения которой являются процессы типичные, наблюдаемые не только в группах родственных языков, но и в языках, не связанных друг с другом /Гухман 1961/. Одно из возможных направлений историко-типлогических исследований - изучение общих процессов, характеризующих развитие группы родственных языков. Такая методика использована, в частности, при создании капитальных трудов по германским и иранским языкам /Опыт 1-2; ИТМГЯ/,
Из всего спектра возможных употреблений инфинитива выбраны для детального рассмотрения только инфинитивные конструкции со значением долженствования и желания. Выбор в качестве объекта исследования этих двух кодальных значений, основным средством выражения которых в различных языках являются инфинитивные конструкции, опирался на. предварительную обработку и оценку материала, а также на существующую лингвистическую литературу по данному вопросу /Бертельс 1926; Залеман, Жуковский 1690; Есперсен 1956; Рубинчик I960; Поливанов 1991; Расторгуева Керимова 1964; Смола 1971а, 19716; Coates I960; Tregidgo 1962; Coates, Leech 1979/.
В работе избрано направление исследования материала "от содержания к форме", при котором анализируются все возможные способы выражения модальных значений долженствования и желания в их взаимосвязи. Именно такой подход к анализу материалов различных языков позволяет выявить общее и различное в способах выражения тех или иных универсальных категорий, а сами исследования такого рода ногут быть отнесены по своему характеру как к контрастивным, так и к типологическим. Функционально-семантический подход к описанию языка имеет большое значение для контрастивных исследований, особенно при сравнении неблизкородственных языков, когда необходимо учитывать различные способы и приемы передачи сходных грамматических значений. Для того, чтобы быть адекватным, контрастивное исследование обычно строится на предположении о том, что в сравниваемых языках имеется некоторое базовое сходство при наличии дифференцирующих данные языки различий /Ярцева 1961, с.29/. Таким общим для рассматриваемых языков является выражение различных модальных значении с помощью инфинитивных конструкций (наряду с другими способами).
Исследователи иранских языков зачастую сталкиваются с проблемой разграничения и классификации близкородственных языков и диалектов и соответственно - отнесения тех или иных языковых явлений к тому или иному временному срезу или диалекту. Так, современные персидский и таджикский языки очень близки друг к другу и имеют общего предшественника - классический персидский язык. Кроме того, их разговорные формы, распространенные на территории Ирана, Афганистана и Средней Азии, в настоящее время представляют собой непрерывный континуум тесно связанных друг с другом диалектов, незначительно отличающихся один от другого /Оранский 1979, ,120/. При анализе современного состояния литературных языков с такой сложной историко-диалектной основой остаются актуальными рекомендации ЛЗДЦербы "не смешивать различные хронологические стадии в описании языка и не приписывать явлений более ранних стадий позднейший, где эти явления или вовсе отсутствуют, или существуют в виде пережитков." /Щерба 1974, с.49/. Избранная в работе методика параллельного анализа персидско-таджикских диахронических и диатонических срезов направлена на решение этой задачи.
Как известно, хотя германские и иранские языки и являются генетическими родственными, но родство это достаточно отдаленное, Кроме того, эти две группы языков уже длительное время развиваются независимо друг от друга в соответствии со своими внутренними законами и внешними условиями. Тем больший интерес представляет тот факт, что процессы внутренней перестройки языков той и другой группы имеют много общих черт, и конечные результаты этих процессов в некоторых случаях оказываются достаточно близкими и сопоставимыми. В обоих случаях наблюдается переход от древнего синтетического морфологического типа к новому аналитическому, при этом и в той, и в другой группе по степени аналитичности лидируют именно английский и персидско -таджикский языки /Ермолаева 19б7;0пыт 1-2/.
Широко известно высказывание А.Мейе о том, что "... нет ничего более далекого от индоевропейского типа, чем современный английский и датский язык" /Мейе 1952, с.ЗО/. Для английского языка характерны такие явления, как развитие аналитических форм в системе глагола, почти полный распад падежной системы и формирование аналитических (синтаксических) предложных конструкций имени. Именно последняя черта отличает английский язык от большинства других германских языков.
В работе ДжГринберга, посвященной квантитативному подходу к морфологической классификации языков, сравнивается восемь языков различного типа, в том числе английский и персидский, на основании 10 формально-структурных признаков (синтеза, агглютинации, словосложения, деривации, преобладающего словоизменения, префиксации, суффиксации, изолюции, словоизменения в чистом виде и согласования). Интересно отметить, что именно английский и персидский языки из всех проанализированных подобным образом языков демонстрируют наибольшую близость между собой почти по всем рассмотренным индексам. Хотя число включенных в анализ языков и использованный языковой материал очень ограничены, результаты для рассматриваемых нами языков весьма показательны и не случайны /Гринберг 1963, с. 60-69; ср. КТЯАиА, 1962/.
Таким образом, в качестве объекта исследования берутся модальные категории языков, с одной стороны, находящихся в отдаленном генетическом родстве, а с другой стороны, типологически максимально близких.
Применение сопоставительной (в другой терминологии - контрастивной, или сравнительно-сопоставительной) методики при изучении различных способов передачи одного и того же содержания в разных языках имеет большое значение не только для практических целей преподавания и освоения родного языка, но и позволяет ставить перед исследователем и разрешать целый ряд теоретических проблем общего языкознания, связанных с соотношением языка и мышления. При этом самостоятельную ценность имеют сопоставления любых языков, как близкородственных, так и неродственных. К числу теоретических задач, стоящих перед сопоставительными исследованиями, относится выявление характерных для данных языков закономерностей и тенденций развития, установление по мере возможности причины основных сходств и различий, определение ЯЗЫКОВЫХ универсалий. Для большей надежности выводов следует учитывать результаты типологических, сравнительно-исторических и ареальных исследований по данным языкам.
История персидского и таджикского языков прослеживается по письменным памятникам, начиная с VII в. до н.э. и традиционно подразделяется на древний, средний и новый периоды. Предлагаемая работа строится на анализе материалов новоперсидского периода, который в свою очередь принято разделять на два подпериода, являющихся общими для истории как современного персидского, так и таджикского языков (см. схему).
Таким образом, цель предпринимаемого исследования состоит в определении тех условий, при которых в одних языках развиваются инфинитивы и инфинитивные конструкции, в других же для передачи той же семантики формируются особые придаточные предложения с финитными глагольными формами. Определенная таким путем цель исследования обуславливает постановку следующих конкретных задач.
Во-первых, необходимо собрать и систематизировать сопоставимый материал для всех вовлеченных в исследование языков и диахронических и диатонических срезов. Сопоставимость материала, как было отмечено, гарантируется выбором двух семантических полей: поля модальности долженствования и поля модальности желания.
Во-вторых, собранный и систематизированный материал необходимо подвергнуть элементарной статистической стратификации, с тем чтобы получить реальные данные о диахроническом и диатоническом распределении инфинитивов и конкурирующих с ними финитных глагольных форм и тем самым откорректировать бытующие в науке более или менее импрессионистические представления о данной проблеме.
В-третьих, на основе проведенного таким способом анализа и на основе привлечения как более широкой типологической перспективы, так и широкого спектра теоретических разысканий по данной проблеме выявить условия альтернативы исторического выбора инфинитивов и инфинитивных конструкций или придаточных предложении с финитными глагольными формами.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые проблема "конкуренции" инфинитивов/финитных глагольных форм исследуется на значительном языковом материале последовательных исторических языковых срезов с привлечением типологически релевантных данных; новым является и систематическая количественная оценка вовлеченного в исследование материала, которая позволит, как можно надеяться, достичь достаточно высокой объективности выводов.
Теоретическое значение диссертации состоит в решение одного из важнейших вопросов диахронической лингвистики - вопроса о выборе способа "embedding"-а, связанного не только с внутренними системными тенденциями в языковом развитии, но и с факторами ареальными, культурными, историческими. Разумеется, в диссертации не ставится задача решения или глобального освещения всех этих вопросов, но достигнуто достаточно существенное движение в направлении освещения указанной проблемы. В то же время, в рамках конкретного материала персидского и таджикского языков, сопоставляемых с английским языком, проблема диахронического выбора практически решена.
Теоретическая значимость работы прежде всего состоит в том, что на основе решения одного более или менее частного вопроса теории языковой диахронии открывается возможность конструктивного решения большого круга подобных вопросов. Наряду с этим, как предаавляется, диссертация имеет и прикладное
значение: значительный объем сопоставляемого персидско-таджикского и английского материала практически готов для использования в преподавании английского языка носителям таджикского и персидского языков и в переводческом деле, систематизированный для сопоставления диахронический материал может быть успешно использован для преподавания истории персидского и таджикского языков и их исторической грамматики; теоретические разделы исследования могут быть использованы для подготовки соответствующих спецкурсов; материал таблиц и схем - для изготовления столь необходимых наглядных пособий,
0.2 Некоторые проблемы инфинитива и наклонения
Языковая модальность - чрезвычайно многогранное лингвистическое понятие. Ее традиционно называют категорией, но на самом деле это явление более сложное, это комплекс систем грамматических значений, которые реализуются на различных языковых уровнях, По проблемам модальности, как общетеоретическим, так и частным, существует обширная литература. Так, обзоры состояния изученности этой проблемы на настоящее время приводятся в ряде недавних публикаций /ТФГ; Корди I960, 1966; Петров 1962;Ляпон 1971/.
Как известно, наиболее общепринятой является трактовка модальности как понятийной категории (в других интерпретациях - функционально-семантической категории, комплекса актуализационных категорий, макрокатегории), со значением отношения говорящего к содержанию высказывания и отношения высказывания к действительности /Ахманова 1966, с.237; ЛЭС с.ЗОЗ/. Эта категория, как определял акад. ИЛЛещанинов, не описывается при помощи языка, а выделяется в нем самом, в его лексике и грамматическом строе /Мещанинов 1945, с. 196/.
Модальность принято подразделять на объективную н субъективную. Под объективной модальностью понимают выражение отношения сообщаемого к действительности в плане реальности/ирреальности, это обязательный признак каждого предложения. Субъективная иодальность - это отношение говорящего к сообщаемому, она для высказывания факультативна.
Важное место в теории модальности занимает учение академика В.В.Виноградова, который трактует это явление предельно широко и включает в него все, что связано с отношением говорящего к действительности. Каждое предложение включает в себя, как существенный конструктивный признак, модальное значение, т.е. содержит в себе указание на отношение к действительности," /Виноградов 1975, С.55Л
Заметную роль в разработке проблемы теории модальности в западноевропейской лингвистике сыграли труды ШЗалли, который в любом высказывании выделяет выражение реального содержания (диктум) и оценки фактов говорящим (модус) /Балли 1955/.
В различных исследованиях по рассматриваемой проблематике обычно выделяются следующие типы модальных значений:
1. Оценка говорящим реальности/нереальности высказывания;
2. Возможность, необходимость, желательность ситуации, выраженной в высказывании;
3. Оценка достоверности сообщения;
4. Коммуникативная функция, Самый широкий раздел, Сюда включаются все типы предложений (повествовательные, вопросительные, оптативные, побудительные);
5. Утвердительность/отрицательность высказывания;
6. Эмоциональная и качественная оценка сообщаемого в высказывании. ЯФГ, с.67-66; Корди 1966/
Кроме того, в ряде работ можно встретить выделение и некоторых других модальных значений, не вошедших в приведенный перечень.
Существует и более узкое понимание модальности. Оно представлено, к примеру, в трудах В.З.Панфилова, который исключает из проблематики модальности целевую установку речи (пункт 4) /Панфилов 1971, 1977/.
Широкой известностью пользуются взгляды ДжЛайонза на природу модальности, под которой он понимает грамматически выраженное отношение" говорящего к содержанию высказывания, а три его "шкалы" модальности представляют: (1) "желание" и "намерение"; (2) "необходимость" и "обязательность"; (3) "уверенность и "возможность" /Лайонз 1976/.
Существующая в настоящее время весьма обширная лингвистическая литература по данному вопросу различным образом трактует отнесение тех или иных языковых фактов к проблематике модальности как в общетеоретическом плане, так и при описании грамматического строя конкретных языков, причем в последнем случае на решение этого вопроса оказывают влияние особенности данного языка и прешествующая лингвистическая традиция, с чем обычно сталкивается исследователь-востоковед.
Все типы модальности различаются по широте и обязательности их реализации в предложении. Они могут перекрещиваться, наслаиваться друг на друга.
Существуют различные варианты описания отношений между системами модальностей. Так, В.Б.Касевич для выявления иерархии модальных отношений выделяет "внутреннюю", "внешнюю" и коммуникативную модальные рамки, первая из которых соответствует тому, что в традиционном описании принято называть объективной модальностью, а вторая, соответственно - субъективной модальностью /Касевич 198б,с.б7-72/.
Л.СЕрмолаева предлагает для германских языков следующую классификацию типов модальности:
а) внутренняя - отношение субъекта действия к совершаемому действию (в основном выражается модальными глаголами).
б) внешняя субъективная - выражение степени уверенности говорящего в
сообщаемых фактах (основное средство выражения, в частности, для английского языка - модальные слова типа perhaps, surely и т.п.).
в) внешняя объективная - выражение отношения сообщаемых фактов к действительности (в английском языке выражается наклонением) /Ермолаева 1967, с.66-69/.
В различных языках основным средством выражения модальности являются глагольные наклонения, Кроме того, к способам выражения модальных значений может относиться употребление модальных слов, частиц, вводных членов предложения, аффиксов субъективной оценки, междометий, интонации и других способов.
Проведенное нами исследование ограничивается двумя значениями, относящимися к оценке говорящим характера действия как желательного и обязательного (пункт 2 приведенного выше списка), Как правило, в различных языках при выражении этих значений наблюдается конкуренция морфологических средств (наклонения) и лексико-синтаксических, к которым в рассматриваемых нами языках относятся прежде всего сочетания модальных глаголов с инфинитивами и другими неличноглагольными формами.
Убедительным представляется предлагаемое Е,Корди понимание нодальности как обобщающего термина для нескольких семантических категорий /Корди, 1966, 17/. Семантическая категория - это, по определению АБЗондарко, -"категория, опирающаяся на разноуровневые средства языкового выражения: грамматические, лексические и контекстуальные" /Бондарко 1953, с32/. Для большинства языков характерно существование не одного, а нескольких разноуровневых средств для выражение различных грамматических категорий. Так, в случае с модальными категориями в совершенно различных языках обычно конкурируют лексические и грамматические средства выражения модальных значений.
Понятие фукнционально-семантического поля разрабатывается в исследованиях А.В.Бондарко /Бондарко 1971, с.3-75/ и ряда других ученых /Гулыга, Шендельс 1969; Щур 1974/.
Так, в работе Трамнатико-лексическое поле в современном немецком языке" /Гулыга, Шендельс 1969/ грамматико-лексическое поле трактуется как категория, объединяющая лексику и грамматику при выражении того или иного категориального понятия, при этом грамматические и лексические единицы включаются в единую систему. Выделяется несколько полей: множественности, времени, модальности, компаративности, указательности, одушевленности, неодушевленности.
Во многом совпадает с понятием лексико-грамматического поля понятие функционально-семантической категории, в котором за исходный пункт принимается морфологическая категория, а единицы других уровней рассматриваются как средства, взаимодействующие с морфологическими единицами на основе частичной семантической общности /Бондарко 1971, с.б-10/.
Как известно, в функционально-семантическом поле выделяется центр (грамматическая категория или лексические средства, точно передающие семантику поля, являющиеся его доминантой) и периферия (лексические средства, обладающие не только семантическими признаками данного поля, но и несистемными, не относящимися к данному полю признаками).
Поскольку в понятие модальности включается широкий спектр языковых средств, выражающих оценку говорящим характера высказывания с точки зрения его отношения к действительности, то, если описывать это лингвистическое явление в терминах теории поля, можно выделить целый ряд функционально-семантических полей модальности, которые находятся в сложных взаимоотношениях, частично пересекаясь и налагаясь друг на друга, при этом компоненты одного поля, прежде всего периферийные, могут принадлежать и к другим полям. При этом само явление модальности определяется как комплекс функционально-семантических полей.
Выделяются такие модальные поля, как возможность и необходимость (связанные между собой семантикой потенциальности), достоверность, оптативность, императивность /ТФГ 1990/, причем этот список может быть продолжен. Кроме того, возможна дальнейшая детализация описания путем выделения конституирующих эти поля микрополей, например в поле достоверности - микрополей вероятности и истинности.
Для каждого функционально-семантического поля характерна максимальная концентрация основных семантических функций в его центре /Бондарко 1976, с.204-223; Гулыга, Шендельс 1969, с.5-13; Шур 1974, с.64-79, 146-199; Адмони 1964, с.47-51/. Языковые средства, конституирующие центр поля, как правило, специализированы на выражении данной семантической функции, она является для них основной, первичной. Если же рассматриваемая семантическая функция является для языковой формы вторичной, то данная форма относится не к центру, а к периферии поля. Еще одним признаком принадлежности того или иного языкового явления к центру функционально-семантического поля принято считать высокую степень регулярности употребления этого явления или формы для выражения значений, характерных для данного поля, по сравнению с другими элементами относящимися к периферии поля. Таким образом, статистический анализ текстов является одним из важнейших иструментов при установлении структуры поля. Большая или меньшая частотность употреблении тех или иных средств выражения данной функции зависит от степени концентрации в них основных семантических признаков данного поля. При решении вопроса об отнесении той или иной языковой формы к центру рассматриваемого поля модальности или к его периферии целесообразно руководствоваться следующими принципами:
1) степень концентрации базисных признаков;
2) специализированносгь данной формы для выражения рассматриваемых значений;
, 3) степень концентрации семантических оппозиций;
4) регулярность формы; ЯФГ 1990,с,39-4б/.
Периферия поля - понятие весьма сложное и неоднородное. В нем принято различать ближнюю периферию, т. е. явления, непосредственно примыкающие к ядру, и дальнюю периферию, к которой относятся в основном различные контекстуальные средства передачи модальных значений, использование лексических конкретизаторов модальных значений.
Способы выражения модальных значений в таджикском и персидском языке на каждом из рассматриваемых этапов также могут быть представлены в виде полевой структуры. Насколько нам известно, до сих пор не проводилось специальных исследований полей модальности в персидском и таджикском языках по такой методике. Что касается английского языка, то степень изученности данной проблемы на его материалах несоизмеримо выше. Существует целый ряд работ, посвященных проблемам модальности в английском языке, так или иначе эти вопросы затрагивают во всех теоретических и практических грамматиках. Есть исследования, трактующие английскую модальность в терминах теории функционально-семантических полей /Беляева 1976; 19д5; 1991/.
Функционально-семантическая методика анализа языкового материала имеет большо значение для сопоставительных исследований, однако при этом исследователь не должен отрываться от реалий конкретных языков. Так, нельзя не согласиться с ВЛ.Ярцевой в том, что чрезмерное углубление в теорию универсалий может привести к утрате понимания специфики строя сравниваемых языков /Ярцева 19д1,с92/.
Инфинитив как особая нефинитная форма представлен в грамматических системах флективных и агглютинативных языков. В ряду способов выражения модальных значений важное место занимают инфинитивные конструкции, характерные для огромного числа языков различной генетической принадлежности. Специфика инфинитива - в его особом характере, специфичных синтаксических функциях, характерной истории и тд, Существует, по-видимому, объективная закономерность, зааавляющая языки вырабатывать в своих грамматических системах инфинитив. Эта закономерность и служит причиной появления у инфинитива всех особых свойств.
Инфинитив неоднократно привлекал внимание как лингвистов, занимающихся синхроническими изысканиями, так и тех ученых, которые обращаются к историческому языкознанию.
В соответствии с одним из определений, предложенных Габинским, инфинитивом является всякая несинтаксическая глагольная форма, способная к независимому употреблению" /Габинский 1966, с. 29/. При этом под несинтакснчностью понимается отсутствие грамматических категорий, категориальные формы которых зависят от связи слов в предложении, чаще всего это категории рода, числа и лица.
Важная теоретическая проблема - разграничение инфинитива и существительного (имя действия). Критерии их разграничения разрабатываются в трудах Габинского /Габинский 1967, с. 7-32; 1977, с. 294-311/.
В ряде языков в соответствии со сложившейся грамматической традицией инфинитив и глагольное имя не разграничиваются и к ним применяют общее название "инфинитив". В частности, с такой проблемой может столкнуться исследователь и при обращении к иранскому материалу. В персидском и таджикском языках форма, традиционно называемая инфинитивом, обладает двойственной глагольно-именной природой, что проявляется в том, что, наряду с глагольными, она обладает и именными чертами. Именные свойства инфинитива - это способность принимать изафет, сочетаться с предлогами и послелогом -П, с показателем множественного числа -hi и неопределенным артиклем, входить в состав некоторых сложных глаголов в качестве именной части, Глагольные свойства - способность определяться обстоятельственными словами, способность к управлению субстантивными членами предложения с помощью предлогов и послелога -га.
наличие активного и пассивного значений, возможность образовывать каузативную форму /Рубинчик 19бО;Еосканян 1955/.
При определении границ глагольных значений инфинитива следует учитывать синтаксическую парадигматику, которая заметно варьируется в разных языках. Связи между глагольными и именными признаками в инфинитиве могут быть очень сложными.; как замечает В.Н,Ярцева, "эти явления отнюдь не исчерпываются простой констатацией связи в инфинитиве именных и глагольных черт, встречаются случаи, когда максимальная выраженность именных черт на одном участке синтаксических связей сочетается на другом участке с богатством семантических оттенков тех синтаксических значений, которые обычно присущи глагольным комплексам /Ярцева 1976/, что требует известной глубины анализа этих явлений.
Среди глагольных форм индоевропейских языков инфинитив занимает особое место. Хотя он и обладает рядом морфолого-словообразовательных и синтаксических признаков, которые сближают его с личными формами глагола, но вместе с тем он выделяется отсутствием соотнесенности с категорией лица субъекта действия, а также содержанием представленных в нем грамматических категорий. Типологическое сравнение функций инфинитива как в близкородственных, так и в отдаленнородственных и неродственных языках может являться объектом сопоставительных исследований /Богданов 1960/.
Инфинитив принято считать назывной и наиболее простой в семантическом и морфологическом отношении формой глагола в большинстве языков, в том числе и в русском /Виноградов 1936, с.4бб; Русская грамматика I960, т.1, с.674/. Так, у русского инфинитива меньше грамматических категорий, чем у любых других глагольных форм: ему присущи лишь категории вида и залога и нет "предикативных категорий времени, наклонения, лица и числа, имеющихся у спрягаемых форм. В русском языке инфинитив является периферийным компонентом функционально-семантической атегории модальности.
Б сравнительных грамматиках индоевропейских ЯЗЫКОЕ инфинитив определяется как старое отглагольное имя, втянутое в орбиту глагола; инфинитив рассматривается со стороны его морфологического строения и синтаксических функций /Мейе 1936; Ярцева 1976/. Считается, что ведический и древнеперсидский языки наиболее точно отражают состоянии инфинитива в индоевропейском /Барроу 1976, с. 349/. Формы, которые там трактуются как инфинитивы, являются различными падежами отглагольных имен действия: винительным, дательным, отложительным; кроме того, имеются и особые формы, образуемые с помощью специальных инфинитивных суффиксов /Елизаренкова 1952, с. 355-364/. В дальнейшем, в классическом санскрите, большинство из этих форм БЫШЛИ ИЗ употребления, их всех заменил инфинитив на urn, который по происхождению являлся формой винительного падежа от основ на u-. Аналогичные процессы происходили в иранских языках /Эдельман 1990, с. 37-145/. В целом для древнеиндийского и древнеиранского ЯЗЫКОЕ характерна достаточно широкая употребительность различных инфинитивных конструкций, в том числе и с модальной семантикой.
Генетически древнеанглийский инфинитив - это отглагольное имя либо несклоняемое, либо в форме старого дательного падежа с предлогом to, причем эти две формы различались и по функциям. Позднее обе они совпали в одной форме и приобрели новые глагольные черты /Иванова, Чахоян 1976; Бруннер 1955-56; Ильиш 1956; Ярцева I960/.
Инфинитивы древних индоевропейских языков не всегда сходны по своим функциям и по своему удельному весу среди других грамматических форм того или иного языка; это позволяет говорить о периферийном положении инфинитива в систем© языка и о ©го роли как своего рода эквивалента придаточного предложения /Kurytowicz 1964/.
Все многообразие теорий, так или иначе трактующих различное положение инфинитива в разных индоевропйских языках, сводимо к двум большим группам: объяснение особенностей инфинитива в том или ином языке как результата утраты ранее имевшихся форм и функций, а, напротив, понимание этих особенностей как пережитков именной природы инфинитива, не достигнувшего достаточной степени глагольности /Ярцева 1976/.
Очевидным является тот факт, что в любом языке, имеющем инфинитивы, можно выделить две группы случаев их употребления: достаточно общие для большинства языков и своеобразные, характерные только для данного конкретного языка или же имеющие очень мало параллелей в других языках. Как правило, если сравнивать два языка, то очень часто значения, передаваемые в одном из них инфинитивными оборотами, в другом выражаются какими-либо иными способами.
ЫАГабинский предлагает различать две группы случаев использования инфинитива: высокочастотные и максимально своеобразные /Габинский 1967, с. 39-40/. Первая из них, которая может быть отнесена к числу языковых универсалий, включает в себя сочетания с модальными, фразовыми глаголами, глаголами движения, употребление инфинитива в императивном значении и ряд других его функций. Документально зафиксированное вытеснение инфинитива какими либо другими формами, особенно в высокочастотных функциях, представляет собой особый интерес и требует специального объяснения. Именно такой процесс наблюдается на Балканах, где инфинитив в ряде языков полностью, а в других существенно сократил сферу своего употребления, будучи заменен конъюнктивом, Представляется возможным проследить некоторые параллели этому явлению в иранских языках.
Именно с этих точек зрения целесообразно и необходимо рассматривать соотношения инфинитива и эквивалентного ему придаточного предложения -соотношения, не только различные для разных языков, но и непостоянные для каждого отдельного языка, если принимать во внимание характерные для него диахроническое и диатоническое измерения. При этом наиболее существенно учесть основной структурный компонент эквивалентных инфинитиву придаточных предложений; им несомненно является ОСЄЕОЙ центр придаточного предложения личная глагольная форма, управляющая всеми актантами. Сама же придаточность чаще всего обуславливается одной из основных категорий глагола - категорией наклонения.
Наклонение - грамматическая категория, выражающая отношение действия, названного глаголом, к действительности с точки зрения говорящего. Наклонение является, таким образом, грамматическим способом выражения модальности.
Для древнеиранского состояния характерно выражение всего спектра модальных значений прежде всего и в основном через видовременную систему глагола. Как авестийский, так и древнеперсидский языки демонстрируют весьма сложную и детализированную систему, состоящую из пяти наклонений: индикатив (простая констатация действия), конъюнктив, или субьюнктив (широкий спектр нодальных значений: возможность, вероятность, желательность, долженствование, сомнение и т.п.), оптатив (желание), императив (приказ, побуждение), инъюнктив (широкий круг модальных значений, зачастую требующих дополнительной конкретизации) /Опыт2, с. 412-420/. Аналогичное положение наблюдается и в древнеиндийском /Елизаренкова 1962, с. 277-261; Барроу 1976, с. 279-261/. При этом система наклонений дополняется модальными словосочетаниями с инфинитивами цели, долженствования, намерения, приказания и г д.
Изменение способов выражения модальных значений от древнеперсидского через среднеперсидский к новоперсидскому явилось результатом эволюции морфологического типа языка от древнеиранского флективного к средне- и новоиранскому аналитическому. Основу этого перехода составляют процессы, приведшие в конечном итоге к коренной перестройке морфологического типа, такие как унификация в системе именного и глагольного словоизменения, переразложение и унификация именных и глагольных основ, унификация и переосмысление унаследованных от древности флективных окончаний имени и глагола. Все это привело к типологическим преобразованиям морфологических средств выражения
грамматических значений, что выразилось в ослаблении внутренней спаянности элементов словоформ, развитии явлений агглютинации, формировании аналитических средств выражения грамматических значений у именных частей речи и у глагола (предложные и послеложные конструкции, изафет, аналитические показатели лица, числа, видовых, временных и модальных значений, вспомогательные глаголы). Важную роль в формировании новоперсидского морфологического типа сыграли явления вторичного синтеза, т.е. создание на месте аналитических конструкций новых грамматических форм синтетического типа, Прежде всего это относится к системе глагольного словоизменения, где наблюдаются процессы образования претериальных и перфектных основ из причастий, образование личных окончаний из местоимений, формирование глагольных словоизменительных суффиксов из вспомогательных глаголов и др.
В классическом новоперсидском наблюдается такая ситуация, когда после отмирания унаследованных от древнего периода наклонений развиваются новые формы, выражающие модальность. Сохраняется противопоставление изъявительного и повелительного наклонений только во втором лице единственного числа; кроме того, происходит распространение форм настояще-будущего времени изъявительного наклонения в сфере выражения модальных значений. В этот период происходит формирование нового сослагательного наклонения: форма настояще-будущего времени без префикса и с префиксом bi- закрепляется за сослагательным наклонением, а та же форма с префиксом те- - за изъявительным.
Современный персидский язык продолжает ту же линию развития системы наклонений, что и в классическом языке: имеются изъявительное, повелительное и сослагательное наклонения, при этом формы настояще-будущего времени изъявительного и сослагательного наклонений четко разграничиваются. Сослагательное наклонение включает в себя две временных формы: настояще-будущее (аориа) и прошедшее, которые употребляются преимущественно в придаточных предложениях различных типов, в том числе и в придаточных
предложениях, относящихся к модальным глаголам и другим словам и оборотам,
выражающим модальные значения.
В современном таджикском языке система наклонений усложнилась за счет форм, созданных аналитическим путем, и включает в себя пять наклонений: изъявительное, повелительное, сослагательное, охватывающее широкий круг модальных значений, аудитивное, или неочевидное, выражающее модальную категорию очевидности/неочевидности, и предположительное, основное значение которого - выражение предположения /Расторгуева, Керимова 1964; Баевский 1954/. Кроме личных форм наклонении, в таджикском языке широко употребительны причастные и инфинитивные конструкции, выражающие различные модальные значения. Высказываются предположения о том, что таджикский язык выделяется среди других иранских языков по количеству и широте употребления таких конструкций /Опыт2, с. 442/.
Исследователи отмечают определенное сходство в направлениях развития между иранской и германской группами языков, особенно это относится к древнему и среднему периодам /Гухман 1981, с. 65-105/. Так, в древнеанглийском языке сослагательное наклонение, конституирующее наряду с изъявительным и повелительным систему наклонений, передает широкий диапазон модальных значений, в том числе и в независимых предложениях (значения желания, пожелания, долженствования по отношению к третьему лицу, предположения, вероятности, допущения). В среднеанглийском наблюдается совпадение большинства форм сослагательного наклонения с изъявительным и, как следствие этого, сужение употребительности сослагательного наклонения за счет расширения употребительности форм модального составного сказуемого (модальный глагол + инфинитив), передававших те же значения. В результате возникают аналитические формы сослагательного наклонения из сочетаний некоторых десемантизированных модальных глаголов с инфинитивами /Иванова, Чахоян 1976; Ярцева 1961/.
