Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Словосочетание 16
1.1. Обшие сведения 17
1.1.1. Определение словосочетания 17
1.1.2. Виды и способы выражения синтаксической связи 19
1.1.3. Синтаксическая единица как объект сопоставления 31
1.2. Классификация словосочетаний 35
1.2.1. Субстантивные словосочетания 35
1.2.1.1. Словосочетания с зависимым существительным 35
1.2.1.2. Сочетания типа "прилагательное + существительное" 49
1.2.1.3. Словосочетания с зависимым причастием 53
1.2.1.4. Словосочетания с зависимым местоимением 58
1.2.1.5. Словосочетания с зависимым числительным 59
1.2.2. Адъективные словосочетания 62
1.2.3. Нумеративные словосочетания 64
1.2.4. Прономинальные словосочетания 65
1.2.5. Глагольные словосочетания 66
Глава 2. Предложение 70
2.0. Общие сведения 70
2.1. Классификация предложений 72
2.1.1. Утвердительные и отрицательные предложения 72
2.1.2. Повествовательные, побудительные и вопросительные предложения 76
2.1.3. Восклицательное предложение 83
2.1.4. Неполное предложение 85
2.2. Грамматическая структура предложения 86
2.2.1. Возможность внеконтекстного опущения субъектного или объектного имени 88
2.2.2. Особенности согласования 93
2.2.3. Способы выражения подлежащего 97
2.2.4. Способы выражения сказуемого 102
2.2.5. Порядок слов 111
2.2.6. Рефлексивизация 116
2.2.7. Каузативные (понудительные) конструкции 119
2.2.8. Сочинительные конструкции 120
2.2.9. Особенности выражения второстепенных членов предложения 121
Заключение 137
Источники 144
Литература 145
- Виды и способы выражения синтаксической связи
- Словосочетания с зависимым числительным
- Утвердительные и отрицательные предложения
- Способы выражения подлежащего
Введение к работе
Настоящая диссертация посвящена исследованию синтаксических структур даргинского языка в сопоставлении с соответствующими структурами английского языка.
Актуальность темы. В настоящее время появляются все новые сопоставительные исследования, выполненные на материале ряда дагестанских и иных языков, в основном русского. Тем не менее все еще отсутствуют работы, в которых был бы проведен последовательный и детальный анализ схождений и расхождений даргинского языка с иноструктурными языками даже на одном структурном уровне, хотя появляются работы, постепенно устраняющие существующие в этой области пробелы [см. Рабаданова 2000а,б]. Естественно, подобное положениеотражается и на практике преподавания иностранных языков в дагестанской национальной школе. Ср.: "Ныне действующие учебники по иностранным языкам предназначены для учащихся, владеющих русским языком как родным, но язык еще не стал родным для учащихся многонациональных школ. Дети испытывают значительные трудности и при оформлении своих мыслей и на русском языке. Поэтому, знакомясь с лексико-грамматическими явлениями иностранного языка через русский, учащиеся многонациональных классов оказываются в более трудном положении, чем учащиеся-монолингвы. Интерферирующее влияние оказывают как родные, так и русский языки [Ильясов 1991: 11]. Дагетанское язкознание далеко не торопится ликивидировать пробелы в этой области, хотя и здесь в последние годы наметились определенные сдвиги. Нелья, например, не назвать в всязи с этим диссертацию, предметом которой послужило сопоставление простого педложения в аварском и английском языках [Исламова 1999].
С другой стороны, материал кавказских языков все еще недостаточно ис » пользуется в типологических построениях, равно как и сопоставительных исследованиях, что приводит к суждениям нередко поверхностного характера. В сопоставительном русско-английском исследовании мы находим, в частности, следующее замечание: "Материал различных в типологическом отношении языков красноречиво свидетельствует о том, что члены предложения, хорошо известные нам еще со времени обучения в средней школе — подлежащее, сказуемое, дополнение, определение и обстоятельство, как по своей структуре, так и по своему грамматическому осуждению значительно различаются между собой по языкам. Так, например, сказуемое в ряде кавказских языков и в баскском языке (Испания) включает в свой состав не только морфему, указывающую на носителя действия, но также и морфему адресата действия, что примерно могло бы иметь такой вид: я я-виж(у)-он поезд, мальчик он-вид(ит)-он поезд. Употребить глагол так, как мы его употребляем, в обычной личной форме я вижу поезд, оказывается невозможно. Эта особенность членов предложения кавказских и баскского языков привлекла в свое время наших советских ученых И. И. Мещанинова, М. М. Гухман, В. Н. Ярцеву и многих других, попытавшихся разобраться в этой проблеме. Оказалось, что в языках эргативного строя глагол-сказуемое выражает синтаксические связи как бы с двух сторон: он может получать морфемы — показатели не только носителя действия, но также и адресата действия. Выяснилось также, что сама форма слова, обозначающего носителя действия, зависит от семантики сказуемого, то есть если сказуемое выражено непереходным глаголом, то слово— носитель действия принимает форму так называемого абсолютного падежа; если же сказуемое выражено переходным глаголом, то слово — носитель действия принимает форму активного, или эргативного, падежа. Таким образом, сказуемое в этих языках управляет и подлежащим и дополнением" [Аракин 1989: 172]. Легко заметить, что реальная картина, наблюдаемая в дагестанских языках, существенно отличается от обрисованной выше. Таким образом, перед дагестанским языкознанием все еще стоит и задача "опровержения мифов".
Естевственно, что выбор темы данного исследования обусловлен не только вышеотмеченными обстоятельствами, связанными с практическими задачами преподавания иностранных языков в национальной дагестанской школе. По нашему мнению, не только в практическом, но и в теоретическом аспекте важным для контрастивной лингвистики аспектом является выбор языка — эталона для сравнения.Существующие грамматические описания языков Дагестана, причем не только те, что ориентированны именно на сопоставление различных языковых структур, исходили и продолжают исходить из явного или неявного соположения исследуемых языковых фактов с аналогичными данными русского языка, что видно хотя бы в проблеме подбора адекватного переводного эквивалента на русский язык для того или иного примера1.
Учитывая, что очевидные аналогии обнаруживаются при сопоставлении дагестанских языков с русским далеко не всегда (см., в частности, вышеприведенный пример с сослагательным наклонением), опора на язык с иной типологической структурой должна выявить те типологически существенные характеристики, которые до настоящего времени были слабо освещены в специальной литературе. Под этим углом зрения выбор английского языка обладает рядом преимуществ: прежде всего, английский является языком аналитического
Ср., например: «Формы субстантивированного желательного наклонения в косвенных падежах невозможно адекватно перевести на русский язык. Синтаксически они могут выступать выразителем различных членов предложения: подлежащего, объ-екта, определения, дополнения и т. д.» [Абдуллаев 1971: 53]. Очевидно, что за этим высказыванием стоит стремление найти в русском языке единицу, наболее подходя-щуюфункционально даргинской грамматической единице. строя, в отличие от русского, в большей степени демонстрирующего черты синтетизма, и образует подчас гораздо больше серт сходства с дагестанскими языками. Можно отметить и ряд других черт, однако они будут подробно освещены в ходе настоящего исследования.
В связи с охарактеризованными выше факторами цели и задачи данного исследования формулируются следующим образом: в диссертации предлагается комплексный анализ синтаксических структур простого и сложного предложения даргинского и английского языков в сопоставительном плане. Достижение этой цели предполагает решение ряда более конкретных задач, в том числе:
1. Выявление и описание недостаточно изученных синтаксических явлений даргинского языка. Необходимость решения этой задачи обусловлена принципом адекватного уровня описания сопоставляемых синтаксическим структур. Между тем более длительная традиция отечественной и зарубежной германистики и англистики, думается, еще долгое время будет предметом зависти даге-становедов.
2. Уточнение грамматического статуса явлений (грамматических категорий, членов предложения и т.п.), получивших в дагестановедении неоднозначную квалификацию (ср. взгляды З.Г.Абдуллаева и его оппонентов — С.Л.Быховской, СНАбдуллаева и др.), в связи с квалификацией аналогичных явлений в германистике.
3. Выбор единиц сопоставления (тип словосочетания, глагольная и именная группа, конструкция предложения, семантическое отношение, способ синтаксической связи и др.). До настоящего времени сопоставительная лингвистика не выработала четкой процедуры сопоставительного анализа с пошаговым применением соответствующих единиц на различных ступенях анализа.
4. Определение сходств и различий в синтаксисе простого предложения рассматриваемых языков. Эта задача, по нашему мнению, должна представлять собой непорседственное практическое завершение данной работы.
5. Уточнение и упорядочение даргинской лингвистической терминологии на основе ее соотнесения с соответствующими аналогами в отечественной и зарубежной англистике и германистике.
6. Соположение выявляемых на материале сопоставляемых языков моделей с отдельными постулатами общей типологии.
Последние две задачи в большей степени связаны уже с последующим теоретическим отсмыслением тех практических результатов, которые были получены в ходе практического сопоставаительного анализа синтаксических структур даргинского и английского языков. Тем не менее, они являются его неотъемлемой составной частью, являясь как бы путеводным ориентиром, задающим весь ход сопоставления.
В дагестанско-русской сопоставительной лингвистике к настоящему времени накопился существенный исследовательский опыт, относящийся не только к собственно сопоставительным работам, но и к публикациям, на первый взгляд, фиксирующим внимание лишь на материале даргинского языка.
Существенную помощь в проведении сопоставительного даргинско-английского исследования оказывают аналогичные работы, проведенные на материале других дагестанских языков. Так, в этом ряду можно отметить специальную статью А. А. Бокарева об аварских соответствиях русскому творительному предикативному [1940]. Специально посвящено сопоставлению грамматического строя русского и аварского языков учебное пособие Г. И. Мадиевой [1959], в котором имеется и синтаксический раздел. Сравнение структурных особенностей вопросительного предложения в аварском и русском языках проводится в специальной статье Т. И. Миксон [1991]. Глубокий и содержательный анализ сложного предложения в аварском языке в сопоставлении с русским да ет в своей диссертации Д. С. Самедов [1995; 1996 и др.]. Наиболее близкой по проблематике к нашей работе является упоминавшаяся выше диссертация У. А. Исламовой [1999]. Проблемы классификации предложений по цели высказывания на материале сопоставления русских и лезгинских высказываний исследует Г. И. Ахмедов [1999].
Синтаксису посвящен раздел в обобщающей работе З.М.Загирова [2002], в которой рассмотрены основные особенности словосочетания, простого и сложного предложения.
Значительный синтаксический раздел содержит сравнительная типология лезгинского и русского языков Э. М. Шейхова [1994]. В этом труде особо следует отметить специальную методику сопоставления полипредикативных структур. Этому же автору принадлежит ряд статей по сопоставительному анализу отдельных синтаксических построений лезгинского и русского языков [Шейхов 1994].
Таким образом, научная новизна предлагаемой работы состоит в том, что в ней впервые для даргинского языкознания исследуется специфика построения простого предложения с опорой на сравнение с языком аналитического строя, впервые предпринимается опыт комплексного соположения эрга-тивной и номинативной структур. Это позволило не только уточнить представления об особенностях синтаксической структуры даргинского языка, но и сформулировать ряд конкретных наблюдениий, касающихся отдельных структурно-семантических типов словосочетания и предложения, наблюдаемых в сопоставляемых языках.
С точки зрения теоретических аспектов контрастивной грамматики следует отметить те возможности, которые предоставляет сопоставление, оперирующее понятием языка-эталона, для всестороннего раскрытия языкового своеобразия, которое нередко ускользает из поля зрения языковедов, подходящих к описа нию языка без обращения к внешнему эталону. В частности, при отсутствии эксплицитной сопоставительной традиции отдельные грамматики дагестанских языков, в т.ч. и даргинского, имплицитно как бы повторяют в своей принципиальной схеме русскую. В результате игнорирется специфика морфологической и синтаксической структуры описываемых языков.
Если же отождествляемые подобным способом категории и явления имеют значительный контраст, во многих случаях возникают практически непреодолимые противоречия в их интерпретации, которые порождают продолжительные и, как правило, малоэффективные дискуссии. Одной из наиболее значительных по как по количеству вовлеченных специалистов, так и по продолжительности дискуссии такого рода можно назвать продолжающееся до настоящего времени обсуждение статуса сложноподчиненного предложения и его отношения к инфинитным (прчастным, деепричастным, масдарным) оборотам в языках Кавказа, полемику о составе главных членов предложения, начало которой было положено концепцией пассивности эргативной конструкции П. К. Услара, и мн. др.
Для нас представляется несомненным, что в результате сопоставительного анализа, непосредственно акцентирующего внимание на сходства и различия языка-объекта и языка-эталона, возможности такого "копирования" будут сведены к минимуму самим эксплицитным характером выявленных сходств и раз-зличий. Такая постановка вопроса особенно важно в условиях продолжающихся усилий государства и общественных организаций по возрождению интереса к национальным языкам и национальным культурам, поскольку задача сохранения национально-культурной самобытности народов России, в том числе и в языковом отношении (ср. в связи с этим Закон о языках России, Конституцию Республики Дагестан и другие документы), признается одной из главных забот современного общества.
Практическая значимость. Наиболее ощутимые ближайшие практические результаты сопоставительное исследование дагестанских и иностранных языков дает для изучения последних в дагестанской национальной школе, предполагая совершенствование методики преподавания соответствующих компонентов грамматики изучаемого языка. Специфика вовлечения данных контрастивистики в процесс обучения так описывается в специальной литературе: "В целях раскрытия причин или предупреждения возникновения тех или иных ошибок, допускаемых учащимися в изучаемом ими иностранном языке в условиях многонациональных школ, нужен тщательный типологический анализ ошибок, сопоставительный анализ явлений изучаемого иностранного языка отдельно с родными и русским языками на соответствующих лингвистических уровнях" [Ильясов 1991: 12].
Интерферирующее влияние родного языка при изучении неродного проявляется в трех аспектах: во-первых, серьезные затруднения возникают при усвоении тех лексико-грамматических явлений изучаемого языка, которые в родном языке отсутствуют; во-вторых, речевые навыки на родном языке учащийся непроизвольно переносит на свою речь на изучаемом языке; в-третьих, учащийся старается избегать употребления в речи на изучаемом языке форм и конструкций, не имеющих аналогов в родном. Тем не менее, "в даргинских школах Дагестана в полной мере не учитываются особенности родного языка, а в большинстве случаев учителя исходят из знаний учащихся по русскому языку, которых явно недостаточно" [Мухудинов 1981: 31].
Как отмечалось выше, в работах дагестанских лингвистов [Айтберов 1983; 1989; Буржунов 1985; Загаров 1978; 1988; Мадиева 1991 и др.], посвященных сопоставительным грамматическим исследованиям по русскому и дагестанским языкам, как правило, преобладает лингводидактический аспект, причем в направленности усвоения специфических категорий русского языка нерусскими учащимися. Это влечет за собой, помимоположительных моментов, определенные недостатки: так, сравнение ограничивается рамками учебной программы, поэтому сопоставление не следует собственной схеме логического развертывания и не всегда дает комплексной картины. Необходимо в связи с рассматриваемой проблемой указать и на определенную специфику сопоставительного анализа в его приложении к практике преподавания иностранных языков учащимся-дагестанцам. Дело втом, что для них практический сопоставительный анализ не является чем-то необычным, поскольку они уже могут опираться на тот опыт, который был накоплен при изучении русского языка. На это, кстати, указывают многие методисты: "Положительной стороной является то, что при обучении иностранному языку параллельно развивающееся многоязычие школьника имеет в себе потенциальные возможности, которые заложены прежде всего в лингвистическом опыте учащихся многонациональной школы, в обострении их способностей к воприятию иностранного языка, благодаря постоянному нахождению в многоязычной речевой среде" [Ильясов 1991: 12]. Говоря более конкретно, лингвистический опыт учащихся проявляется прежде всего в том, что "... учащиеся, овладев основами первого неродного языка (т.е. русского), уже прошли путь овладения неродным языком. Поэтому иные формы выражения мысли, необычные конструкции уже не воспринимаются как нарушение естественного порядка вещей" [Ильясов 1991:13]. В частности, "при изучении синтаксиса английского языка второе место сказуемого в предложении не воспринимается как нечто странное по сравнению с предложением родных языков учащихся (аварских, даргинских, лакских, лезгинских, кумыкских), где сказуемое стоит на конце, в русском же относительно свободный порядок слов и сказуемое не "привязано" к последнему месту в предложении. Аналогично обстоит дело и с предлогами английского языка..." [Ильясов 1991: 13].
Методы исследования. В зависимости от специфики анализируе мых явлений и целей сопоставления вдиссертациии используются различные приемы и способы анализа, с равным успехом применяемые в работах по кон-трастивной лингвистике. Так, в отдельных случаях акцент делается на выявлении только различий, в других различия демонстрируются на фоне сопровождающих их тождеств. Сопоставление строится как по схеме "от формы к содержанию", так и "от содержания к форме" при очевидно доминантном положении последнего, позволяющего в более компактной и обозримой! форме представить все возможные поверхностные представления одной и той же содержательной структуры.
Как показала практика сопоставительных изысканий, наиболее эффективными они оказываются при условии сопряженности с собственно типологическим направлением в языкознании, использующим в качестве основного концепта понятие языкового типа. Говоря более конкретно об исследованиях в области синтаксиса, следует указать на большую привлекательность контенсив-ной типологии, обращающей внимание прежде всего на способы передачи в языках различной типологии субъектно-объектных отношений, что выгодно отличает данное направление в типологии от формальных направлений, так как выбор критериев сравнения в формально-типологических исследованиях носит обычно произвольный характер. В этом отношении для сопоставительного синтаксиса англиискогои даргинского языков немаловажное значение имеет их принадлежность соответственно к номинативному и эргативному типам, чем достаточно хорошо объясняется целый ряд их конкретных дифференциальных черт. Как отмечает Г. А. Климов, "именно семантический фактор позволяет в этом случае найти определенные основания для сопоставления формальных средств самых разных языков" [1983: 14-15].
Именно субъектно-объектные отношения, так или иначе выражаемые во всех языках мира, выступают таким основанием в исследованиях контенсивно типологического направления. В кавказоведении подобный подход применяется в следующих работах: Структурные общности...1978; Климов, Алексеев 1980, а также в серии очерков А. Е.Кибрика [1979-1981], анализирующего прежде всего способы выражения субъектно-объектных отношений в различных дагестанских языках. В работах последнего даргинский язык, представлен материалами чирагского диалекта, характеризующегося значительным своеобразием на фоне других даргинских диалектов (что немало способствовало введению в обиход термина «чирагский язык»). Много внимания уделял в своих типологических изысканиях материалам даргинского и других дагестанских языков акад. И. И. Мещанинов. Как отмечается в его книге, посвященной анализу эргативнои конструкции предложения, в аварском языке "прямое дополнение получает... значение ведущего члена предложения, включаясь в число его главных членов" [Мещанинов 1967: 77]. Все же большая часть традиционно относимых к жанру типологических работ демонстрирует формально-типологический подход, не учитывающий содержательные доминанты языковой структуры.
Для каждого сопоставительного исследования, на наш взгляд, должна быть характерна опора на несколько общих принципов, в т.ч.:
- системность анализа (неизолированное сопоставление отдельных явлений, а одновременное указание их места в общей системе). Руководствуясь этим принциром, каждое единичное явление (например, препозиция приложения в даргинском и пост-позиция в русском) увязывается с более общими принципами синтаксической иерархизации в сопоставляемых языках:
- многоаспектность сопоставления (учет не только формальных или содержательных характеристик сопоставляемых единиц, но и условий их функционирования [ср. Гак 1977]. В качестве образца такого многостороннего анализа можно привести схему анализа атрибутивного словосочетания, предложенную
В. Н. Ярцевой [1981: 38], учитывающую следующие факторы:
1) позиция определения (до или после определяемого),
2) примыкание определения или его отрыв от определяемого,
3) лексико-грамматическая принадлежность определения (какой частью речи оно выражено),
4) формы выражения синтаксической связи (примыкание, согласование, управление и т.д.),
5) возможности синонимических замен,
6) возможности расширения словосочетания путем
а) параллельного включения однородных членов,
б) расширения словосочетания при расширении определения звисимыми от него членами,
в) структурной разности сравниваемых языков при семантической эквивалентности расширенных словосочетаний.
- сопоставимость сравниваемых явлений, которые должны быть с одинаковой степенью полноты изучены в обоих языках, соотноситься с более или менее эквивалентными понятийными областями и описываться адекватными лингвистическими терминами;
- двусторонность (в нашей работе проводится иная концепция, опирающаяся на предыдущий принцип: в силу необходимости одинаковой степени изученности сравниваемых фактов двух языков требуется более пристальное внимание к менее изученным материалам даргинского языка).
Наконец, мы исходим из тезиса о большей вариативности языковой структуры на синтаксическом уровне, проявляемой как в использовании различных видов синтаксической связи, так и в структурной организации отдельных синтаксических единиц. Контраст в синтаксических системах сравниваемых языков обусловлен при этом нетолько общими закономерностями увеличения ком бинаторных возможностей сочетания грамматических элементов, но и упоминавшейся вышеразличной типологической принадлежностью даргинского и английского языков.
Материалы исследования. Собственно типологические разработки всегда базируются на уже выполненных грамматических описаниях сопоставляемых языков. В связи с этим в настоящей диссертации мы исходили из тех теоретических положений и конкретных наблюдений, которые явились результатом изучения английского и даргинского языков предествующими исследователями. При этом, поскольку английский язык к настоящему времени изучен с большей степенью детализации, основное внимание в нашей работе концентрируется на материале даргинского языка, на тех "белых пятнах" его грамматической структуры, которые могут быть с достаточной эффективностью освещены на базе соответствующих данных английского языка, уже получивших интерпретацию в специальной литературе. Как даргинские, так и английские материалы почерпнуты нами в основном из современной художественной прозы. Мы посчитали также полезным приводнить в отдельных случаях параллели из русского языка, на фоне которого черты сходства английского и даргинского языка могут быть представлены более выпукло.
Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в нескольких публикациях автора, а также на конференциях преподавателей ДГПУ.
Объем и структура работы. Диссертационная работа изложена на 170 страницах и состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной научной литературы и списка источников.
Виды и способы выражения синтаксической связи
Сочинение и подчинение Говоря о способах синтаксической связи следует прежде всего обратить внимание на наличие в обоих языках, как, по-видимому, и во всех других языках мира, четкой дифференциации сочинительных и подчинительных отношений. Вместе с тем формальные средства выражения сочинительных отношений в сравниваемых языках различны. Это касается, во-первых, самой формы маркировки однородных членов, объединяемых в сочиненную конструкцию: в английском это союз and (father and son "отец и сын"), в даргинском - обычно по 20 вторяющийся постпозитивный союз -ра (итра нура он и я ), хотя возможен и интерпозитивный союз ва (ит ва ну он и я ). То что союз -ра присоединяется к обоим компонентам сочетания, на наш взгляд, может подчеркивать равноправность этих компонентов, выявляемую также, как известно, возможностью перестановки компонентов без ущерба для смысла, ср. you and me "ты и я" - дарг. нура итра и т. п. В этой особенности сочинительных сочетаний можно убедиться и на примерах из современной художественной литературы:
Тарумла мякълар къарла чу дура буртра лер [А.К.] Возле печки есть чуду из зелени и сметана. См. иной тип соединения тех же компонентов - с помощью союза ва: Мякъларти чудуличила ва буртличила хъумкартурли... [А.К.] Позабыв про чуду и сметану... Эта особенность сочинительной связи проявляет себя и в родственных дагестанских языках. Так, например, характеризуя дифференциальные признаки сочинительных и подчинительных словосочетаний в аварском языке, С. К. Сулейманова отмечает, что "подчинительные соединения слов характеризуются и двучленностью (бинарностью) своей структуры. В основе подобных построений всегда лежат двучленные соединения слов, в то время как сочинительные соединения слов далеко не всегда бинарны. В них нет господствующего слова, т.е. стержня, принадлежащего к той или иной части речи. Следовательно, в них нет отношения определеяемого и определяющего" [Сулейманова 1980: 27]. Особенности сочинительной связи характеризуются в английском языке следующим образом: «Помимо рассмотренных трех типов связи между словами, в предложении можно выделить еще один тип связи— связь между однородными членами, например: a table and a chair стол и стул; Не walked to the window and opened it Он подошел к окну и открыл его. Эта связь выделяется 21 довольно легко. Характерным для нее является параллельное включение в предложение двух, трех и более слов, стоящих в равных отношениях к остальной части предложения. Этот тип связи можно назвать копулятивной (от лат. copula связь, союз). Такая связь для предложения мало существенна. С помощью этой связи можно включать новые и новые члены без изменения сути предложения. Копулятивная связь, подобно атрибутивной, не развивает предложения в целом, а развивает лишь отдельные его члены» [Смирницкий 1957: 184]. В данном высказывании на первое место выдвигается не расноправие членов сочинительного отношения, а его принципиальная открытость, возможность включения в сочинительный ряд все новых и новых членов без ущерба для семантики высказывания. Думается, что такое утверждение не совсем правильно, поскольку не учитывает частоую противоположность значений слов, вступающих в сочинительную связь. В таких случаях сочинительная связь будет иметь уже закрытый характер. Так, например, если рассиотренное выше предложение Тарумла мякълар къарла чудура бургпра лер [А.К.] Возле печки есть чуду из зелени и сметана может быть потенциально дополнено гипотетически неограниченным количеством новых однородных компонентов, то в предложении Бархьли бургар хіулбукірира деціра унраличир xlepdupymu сари бикіути [А.К.] Правду говорят, что печаль и радость идут рядом развитие сочинительного ряда возможно уже лишь по линии добавления ан-тонимичных пар. Заметим, впрочем, что данное замечание не меняет принципиального свойства открытости сочинительного отношения. Как показывает анализ текстов современной художественной литературы, примеры многочленных сочинительных конструкций достаточно часто ветре 22 чаются в обоих сопоставляемых языках, причем вступают в сочинительные ряды лексемы самой разной грамматической природы, ср. англ. and the sun rose bright, placid, and beautiful [CD.] ...и солнце поднималось яркое, безмятежное и красивое... дарг. Къярдубачи язла mlycpupa, чинила кьумрира, цархіилти тіалхіянара черяхікахьибси лацла бяхі ыличи хумарли хіербикіулри [А.К.] Каменная стена с висевшими медными тазами фарфоровыми блюдами и другой посудой хмуро смотрела на него; Шагьризатла ахіен, Батирла ахіен, барх бучіути цархіилти дурхіналара ахіен [А.К.] Не от Шахризат, не от Батыра и не от других ребят, с кем вместе учился (сочинение определений, выражающих авторскую принадлежность).
Словосочетания с зависимым числительным
Еще одним существенным отличием словосочетаний с определением-причастием в дагестанских языках, в т. ч. и в даргинском, от соответствующих конструкций английского языка является возможность сочетания причастия не только с субъектом или объектом действия, но и именами, выполняющими по отношению к действию, выраженному причастием, самые разнообразные функции, ср. дарг. фашистунани нет карушибси дурхія мальчик, у которого мать убита фашистами (определяемое одновременно является определением к существительному неги в причастном обороте); ХІуни долай белчіунси мер место, где ты спел песню (определяемое одновременно является обстоятельством места в причастном обороте) и т.д.
Английский язык, передавая соответствующее содержание, использует постпозитивный оборот с финитным глаголом, который может вводиться не-скольки способами: а) союзным словом which: The room into which he led her was fairly large, but dingily furnished [S.M.] Комната, в которую он ее провел, была довольно большая, но мрачно обставленная ; б) с союзным словом that: Не had eyes that assorted very well with that decoration [CD.] У него были глаза, которые очень хорошо подходили к этому убранст-ву ; в) без служебных элементов: The room reminded her very much of some of the lodgings she lad lived in... [S.M.] Комната очень напомнила ей одно из тех жилищ, в которую ом она жила ... Как видим, английский язык здесь близок к русскому, использующему союзное слово который или же союз что. Бессоюзное соединение в данном случае создает специфику английского языка. Подобная особенность придает причастному обороту даргинского языка, как и других дагестанских языков, свойства придаточного предложения английского и русского языков, хотя полностью отождествлять эти лингвистические сущности, по-видимому, нельзя. О дискуссионности вопроса не только в дагестановедении, но и в тюркологии свидетельствует обширная литература. В частности, этот вопрос достаточно подробно обсуждался в дагестанском языкознании в монографиях по аварскому [Бокарев 1949: 223 и ел.; Самедов 1995; 1996], по лезгинскому [Гаджиев 1954; 1963]; даргинскому [Абдуллаев 1971: 291 и ел.]; табасаранскому [Ханмагомедов 1970: 102 и ел.] и лакскому [Муркелин-ский 1963] языкам, а также в ряде специальных статей. Специфика подобных оборотов описывается терминами "развернутые члены предложения", "осложненные члены предложения", что показывает невозможность приравнять их ни к причастным оборотам, ни к придаточным предложениям русского языка.
Даргинское причастие занимает по отношению к определяемому препозицию независимо от наличия или отсутствия собственных зависимых элементов. В английском языке, как и в русском, препозиция одиночного причастия сменяется постпозицией причастного оборота, ср. постпозитивное положение причастного оборота: Julia, taken by his enthusiasm and his fantastic exuberance, accepted his offer [S.M.] Джулия, увлеченная его энтузиазмом и его фантастическим достатком, приняла его предложение .
Следует отметить также такую особенность даргинского причастия, как отсутствие у него категории залога. Соответственно, с сочетаниями с английским активным или пассивным причастием в даргинском коррелируют конструкции, различающиеся падежом имени, включаемого в причастный оборот. В специальной литературе по типологии кеавказских языков эта черта выделяется как одна из наиболее существенных типологических характеристик дагестанских языков: "Из других черт глагольной морфологии, непосредственно связанных с проявлением эргативности в нахско-дагестанских языках, можно указать на отсутствие в них залоговых оппозиций. Последнее распространяется не только на финитные формы, но и на причастия и т.п., ср. авар, ціалулев вас читающий мальчик , но ціалулеб тіехь читаемая книга {-в и -б - классные показатели)" [Климов, Алексеев 1980: 239].
Особое соотношение демонстрируют пары соответствий с английским за-висмым отглагольным именем, связываемым с главным именем с помощью предлога of: дарг. садакъа бихуси гіядат — англ. the custom of bringing alms обычай давать милостыню . Специфика соотношения подтверждается и использованием инфинитива в русском эквиваленте. В качестве соответствия даргинскому причастию могут выступать несогласованные определения и с другими предлогами.
Утвердительные и отрицательные предложения
Предложения в сопоставляемых языках классифицируются с точки зрения грамматической структуры, семантики и коммуникативных задач. Соответственно, принято противопоставлять утвердительные и отрицательные предложения (с точки зрения отношения к действительности), повествовательные, вопросительные и побудительные предложения (по цели высказывания), простые и сложные предложения, односоставные и двусоставные, распространенные и нераспространенные, полные и неполные предложения (по структуре).
Как в английском, так и в даргинском языке утвердительные (Affirmative) предложения не имеют специальных средств выражения: Лебли буили саби, лебли бужи саби ца шилизиб кіел унра Once upon a time there were two neighbours in a village Однажды в одном селе жили два соседа. Кадукили унци, унцала вегіхьайгіи вакіили сай Having taken the oxen their owner went home Забрав быков, их хозяин пошел домой и т.д. Отрицательное (Negative) предложение в своей структурной схеме опирается как в даргинском, так и в английском на соответствующее утвердительное, маркируясь специальными показателями отрицания. Конкретные средства образования отрицательных предложений в сопоставляемых языках имеют ряд различий. В английском языке средством отрицания является, во-первых, частица not "не", присоединяемая к обязательному в таких случаях вспомогательному глаголу, как правило, сливаясь с ним в единое фонетическое слово. Если повествовательный коррелят уже использует вспомогательный глагол, то частица при 73 соединяется к нему. Если таковой отсутствует, в отрицательных предложениях в качестве вспомогательного выступает глагол to do: Well, it certainly was not Mr. James Wilder [A. C] Хорошо, это точно не был м-р Джеймс Уайлдер; Не didn t precisely remember where it was [Ch.D.] Он не помнил точно, где это было; Well, I don t insist upon it [A. C] Хорошо, я не настаиваю на этом и т.д. б) отрицательное слово по "нет" (обычно как определение к существитель ному): ... His madness knew no caution [J. L.] ... Его безумие не знало предосторожности; There was no use appealing to a magistrate [A.C.] He было пользы обращаться в магистрат и др. в) отрицательные местоимения и местоименные слова, наличие которых компенсирует отсутствие отрицания при глаголе:. You never play billiards except with Thurston [A.C.] Вы никогда не играете в бильярд, за исключение Турстоуна; None did come for a week.... [R.S.] За неделю никто не приходил. Как видно из примеров, при наличии в составе предложения отрицательного местоимения для общего выражения отрицательного значения глагол принимает положительную форму. Эта же семантика может передаваться и с помощью неопределенных местоимений. В этом случае глагол-сказуемое принимает отрицательную форму: They did not seem to know anything, these newcomers [J.L.] Казалось, они ничего не знали, эти пришельцы. В даргинском имеются отрицательные префиксы (частицы) хіе- (хія-), ма-, маркирующие соответственно формы индикатива и прохибитива, а также отрицательный глагол-связка ахіен нет : ракіиб пришла — хіеракіиб не пришла , бара сделай - мабирид не делай , лукіули сай пишет , лукіули ахіен не пишет , букв, записывая нет . Ил шикъулхъули ахіен Не was not moving Он не двигался В обоих языках имеются средства усиления отрицания: Малла Насрадин ца сагіят хіерли кайили сай, гьеч ил адам дакіуухьи ахіен Malla Nasradin sat waiting for one hour, the man did not appear at all Малла Насреддин прождал один час, но этот человек так и (вообще, совсем) не пришел. В контексте положительные и отрицательные предложения легко сочетаются друг с другом, требуя в некоторых случаях протиивительных союзов: Ардякъи сари чумал бархіи - гьеч ишдала дубшабад гъай дурабухъи ахіен Several days passed and no word came from their mouths Прошло несколько дней, но они не проронили ни слова. Налицо также контраст между английскими отрицательными местоимениями и даргинскими формами, присоединяющими постпозитивный союз -га и , ср.: ...хіела сакьлайзибад селра кахіелан Nothing will remain of your material От твоего материала ничего не останется. Как видно из примера, в английском языке идея отрицания выражена в местоимении, тогда как даргинский язык передает ее в глаголе. Различны в сравниваемых языках и структуры частноотрицательных пред 75 ложений. В английском языке в подобных случаях отрицательная частица занимает позицию перед соответствующим компонентом предложения: It will be his Ghost - not him! [Ch.D.] Это будет Призрак - не он! В даргинском такие конструкции не отмечены. Однако в предложениях с противопоставлением, с повтором положительной формы глагола первый член противопоставления может быть маркирован постпозитивным вспомогательным глаголом в форме деепричастия ахіи не будучи : Кани бщіахьес пулавли ахіи мучари беркира вири То fill my stomach one could eat a doughnut instead of pilaf Чтобы насытиться, надо есть не плов, а пирожок. Как в английском, так и в даргинском противопоставление утвердительных и отрицательных предложений практически нейтрализуется в вопросительных предложениях. Ср.: Се бирулрал чехіейулрав? - викіули сай Малла Насрадин Don t you see what I am doing? said Malla Nasradin Разве ты не видишь, что я делаю? - сказал Малла Насреддин. Как видно из вышеприведенного примера, отрицательное вопросительное нередко используется в функции риторического вопроса.
Способы выражения подлежащего
Исходя из изложенного, можно заключить, что наиболее рельефно синтаксическая структура простого предложения в даргинском и английском языках противополагается с точки зрения падежного оформления именных членов предложения: английской номинативной предложения конструкции (с аккузативом личного местоимения) в даргинском языке соответствуют абсолютная конструкция непереходного предложения, эргативная конструкция переходного предложения и аффективная, или дативная конструкция с дательным падежом при глаголе дигес любить .
Следует отметить, что "эргативная конструкция предложения в ее противопоставлении абсолютной (номинативной) очень отчетливо характеризует синтаксический строй севернокавказских языковых групировок - абхазско-адыгской и нахско-дагестанской" [Структурные общности... 1978: 37]. Кроме того, особым типом соответствия можно считать так наз. посессивную конструкцию даргинского простого предложения с генитивом субъекта обладания: Къурбаруили сари кункси тіабигіятла регі хъунул Kurban apparently had a wife of loose behaviour У Курбана была жена легкого поведения. Как видно из примера, английский язык дает в этом случае номинативную конструкцию с глаголом to have "иметь". В целом можно говорить о следующих соответствиях между простым предложением в английском языке и его коррелятами в даргинском: англ. дарг. Если с точки зрения падежного оформления подлежащего между английским и даргинским языками обнаруживаются существенные расхождения, то выражение подлежащего различными частями речи в сравниваемых языках в основном однотипное: а) Наиболее распространено выражение подлежащего существительным (в английском языке - в форме именительного падежа (дифференцируемого толь ко у личных местоимений), в даргинском языке - в форме именительного, эрга тивного, дательного и локативного падежей), ср. дарг. Ил сагіят илала мякълав Кьасум вагъариуб [А.А.] В тот момент возле нее появился Касум (им. пад.); англ. At stated intervals the king appeared before his subjects in the national cathedral... [H.M.] В установленные промежутки король появлялся перед своими подданными в национальном соборе...; дарг. Кьасумли плис аризахъес кумекбариб. [А.А.] Касум (эрг. пад.) помог ей подняться; англ. The memory of it and him will always help me [E.B.] Память об этом и о нем всегда будет помогать мне; ХІерилис ціябдеш хіейгахьу День (дат. пад.) не любит темноты англ. Barbara had loved this man [E.B.] Барбара любила этого человека; б) Весьма употребительны в функции подлежащего и местоимения - лич ные, неопределенные, указательные, вопросительные и др., ср. дарг. Ихди бухъна хьунразиеад урухкіулрив xly? [А.А.] Ты (им. пад.) боишься этих старых женщин? but he admired him greatly and feared him, too [E.B.] Но он сильно обожал его и в то же время боялся; This puzzled him [J.L.] Это озадачило его; ... and nobody asked any questions [A.C.D.] ... и никто не задавал никаких вопросов. По-видимому, лишь возвратные местоимения не могут выполнять роль подлежащего ни в английском, ни в даргинском языке Необходимость функционирования личных местоимений в составе предложения английского языка не в последнюю очередь обусловлена отсутствием в нем полноценного личного согласования и, соответственно, личных показателей в глаголе. В даргинском наличие личных показателей может компенсировать отсутствие формального выраженного личного местоимения: Бегіла гіергьи гиколализи аркъулра [А.К.] В последний раз иду в школу. В английском, кроме того, возможно употребление обобщенного местоимения второго и третьего лица, что отражается в русских переаодах безличными и неопределенно-личными предложениями, ср. You can look into it from the road, you see [A.C.D.] Вы видите, в нее можно заглянуть с улицы; ... they say that a petition has been presented to the King himself [CD.] Говорят (букв, они говорят), что петиция была подана самому королю. Такое употребление не характерно для даргинского языка, хотя можно указать на грамматикализацию существительных типа "человек", ср.: ХІебла бархіи дубурла колхозлизиб Ца гьатіи чедибдеш адамта сархиб [Гь,П, 13] В летний день в горном колхозе Люди добились еще одной победы. в) позицию подлежащего могут занимать также субстантивированные при 100 лагательные, числительные и причастия. В английском языке роль такой субстантивированной единицы могут выполнять словосочетания с главным словом one один : англ. The third one came yesterday... Третье (письмо) пришло вчера. Причастия в роли подлежащего в даргинском языке характеризуются З.Г.Абдуллаевым: "Осложненное подлежащее в даргинском языке может быть выражено не только масдарным, но и причастным словосочетанием. Причастная форма в таком словосочетании субстантивируется, заменяя собой опущенное имя подлежащего, к которому данное причастие должно было быть определением. По своему типологическому построению причастное словосочетание, выступающее воплощением осложненного подлежащего, как и масдарное словосочетание, может быть разносоставным. Когда основа причастия имеет непереходную семантику, в составе словосочетания наличествует субъект действия в именительном падеже, когда же основа причастия имеет переходную семантику, в составе словосочетания присутствуют субъект действия в эргативном падеже и объект действия в именительном падеже" [Абдуллаев 1971: 309].
