Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Структура и семантика элементарных простых предложений в уральских языках Сибири 71
1. Предложение как основная единица синтаксиса и принципы его описания 71
1. Предложение как единица языка и речи 71
2. Элементарное простое предложение как основная единица синтаксического уровня языка 74
3. Понятие «пропозиция» 78
4. Парадигма элементарного простого предложения 80
5. Классификация моделей элементарных простых предложений 83
6. Системность на синтаксическом уровне 85
7. Подходы к описанию предложения в зарубежной лингвистике 90
2. Типовые синтаксические структуры простого предложения в уральских языках Сибири 94
1. Бытийно-пространственные ТСС 96
2. ТСС - репрезентации акциональных пропозиций 165
3. ТСС - репрезентации статальных пропозиций 217
4. ТСС - репрезентации логических пропозиций 225
Глава вторая. Структура и семантика полипредикативных конструкций в уральских языках Сибири 238
1. Принципы классификации полипредикативных конструкций в уральских языках Сибири 238
2. Структура и семантика полипредикативных конструкций в уральских языках Сибири 244
1. Система полипредикативных конструкций с инфинитными формами глагола 244
2. Способы выражения модус-диктумных отношений в уральских языках Сибири 262
3. Временные синтетические полипредикативные конструкции с инфинитными формами глагола в уральских языках Сибири 304
4. Изменения в стратегии построения текста как результат адаптационных процессов на территории Сибири 323
Заключение 346
Список использованной литературы 349
Список условных обозначений 386
- Типовые синтаксические структуры простого предложения в уральских языках Сибири
- Структура и семантика полипредикативных конструкций в уральских языках Сибири
- Временные синтетические полипредикативные конструкции с инфинитными формами глагола в уральских языках Сибири
- Изменения в стратегии построения текста как результат адаптационных процессов на территории Сибири
Введение к работе
Реферируемая работа посвящена сравнительно-сопоставительному описанию синтаксического строя двух уральских языков Сибири -хантыйского (финно-угорского) и ненецкого (самодийского) Названные языки характеризуются большой диалектной раздробленностью, поэтому для сопоставления были выбраны по два диалекта каждого языка из разных диалектных массивов Хантыйский язык в данном исследовании представлен материалами по казымскому и сургутскому диалектам, относящимся к западному и восточному ареалам соответственно, ненецкий - лесным и тундровым (преимущественно говорами п-ва Гыдан и п-ва Ямал)
На начальном этапе исследования было выполнено первичное синтаксическое описание каждого из диалектов, а затем проведено сравнение диалектов между собой, выявлены общие для изучаемых языков черты и диалектные особенности. На этой основе осуществлено сопоставление синтаксического строя хантыйского и ненецкого языков В дальнейшем для сравнительно-сопоставительного анализа привлекались данные русского и тунгусо-маньчжурских языков
Носители хантыйского и ненецкого языков проживают на смежных (часто на одних и тех же) территориях северной части Западной Сибири и находятся в постоянных контактах Между представителями лесных ненцев и сургутских и казымских хантов очень высок процент смешанных браков, что приводит к широко распространенному хан-тыйско-ненецкому двуязычию, которое способствует взаимному влиянию этих языков друг на друга Сравнительно-сопоставительное изучение хантыйского и ненецкого языков оправдано, с одной стороны, их предполагаемым генетическим родством, а с другой стороны, интересно с точки зрения ареальных контактов, результаты которых своеобразно преломляются в диалектах и говорах, находящихся в разных контактных зонах
Выбор для сопоставления тунгусо-маньчжурских языков обусловлен тем, что они, как и уральские языки, принадлежат к урало-алтайской типологической общности, однако географически значительно удалены друг от друга уральские языки занимают крайний западный ареал распространения урало-алтайских языков, тогда как тунгусо-маньчжурские - восточный, поэтому специфика исследуемых уральских языков на фоне тунгусо-маньчжурских проявляется наиболее ярко.
Русский язык, не являющийся ни генетически родственным, ни типологически близким языкам урало-алтайской общности, оказывает существенное влияние на языки коренных народов Сибири, так как представляет собой язык межнационального общения Привлечение к
анализу данных русского языка обусловлено процессами адаптации, которые происходят между разными языками, функционирующими на территории Сибири
Теоретической и методологической базой исследования послужили труды отечественных и зарубежных лингвистов по структурному, семантическому, функциональному синтаксису и когнитивной семантике- Ю Д Апресяна, Н Д Арутюновой, Л Г Бабенко, В А Бе-лошапковой, Р Ван Валина, М В Всеволодовой, В Г Гака, Т Гивона, А. Голдберг, С Дика, Г А Золотовой, С Д Кацнельсона, У Крофта, Р Лангакера, Т П Ломтева, И А Мельчука, А Мустайоки, Е В Па-дучевой, А Ф Прияткиной, Ф де Соссюра, Л Талми, Л Теньера, Ч Филлмора, Н Ю Шведовой, Е Н Ширяева, Т В Шмелевой и др
Диссертация выполнена в традициях новосибирской синтаксической школы В ней на материале уральских языков Сибири развиваются теоретические взгляды Е И Убрятовой, М И Черемисиной, Т А Колосовой на природу простого и сложного предложения в языках разных систем
Реферируемая работа базируется на представлении о том, что предложение являет собой двусторонний языковой знак, обе стороны которого - план выражения и план содержания - взаимно обусловливают друг друга Элементарное простое предложение (ЭПП) и полипредикативная конструкция (ППК) представляют собой две основные знаковые единицы синтаксического уровня, предикативным значением которых является выражение «отношения»
Средствами ЭПП передается отношение между предметными участниками ситуации, выразителем которого является предикат (глагольный или именной): система его валентностей структурирует описание ситуации К обязательным компонентам ЭПП относятся предикат и его обязательные распространители подлежащее, прямое дополнение, некоторые косвенные дополнения, а при пространственных предикатах (глаголах бытия, местонахождения, движения, перемещения) также и обстоятельства места Состав обязательных компонентов ЭПП варьирует в зависимости от типа предиката Определения и обстоятельства являются факультативными членами предложения, их наличие (или отсутствие) существенно не влияет на обобщенную семантику предложения, хотя в аспекте актуального членения может быть необходимым Они являются средством свертывания пропозиций, вносят в предложение дополнительные смыслы, переводящие его в разряд неэлементарных План содержания ЭПП соответствует одной пропозиции. Между типом пропозиции и прототипическим способом ее выражения имеется определенное соответствие Все компоненты ЭПП выражаются изосемически, и ни один из них не может быть развернут в самостоятельную предикативную единицу Морфологическая
природа предиката и его валентностные потенции чаще всего предопределяют тип предложений, в которых они могут использоваться Однако синтаксические структуры обладают собственной семантикой, которая может отличаться от лексического значения предиката
ППК является знаком отношений между двумя событиями или явлениями действительности Отношения между предикативными частями ППК эксплицируются при помощи показателя связи
Способом репрезентации ЭПП и ППК как единиц языка является модель - метаязыковой знак, символически отображающий их структуру и отношения между компонентами Модели ЭПП и ППК представляют собой единство семантических, морфологических и синтаксических свойств целого и его составляющих
Возможность сравнительно-сопоставительного анализа синтаксических систем исследуемых языков и диалектов обеспечивается введением понятия «типовые синтаксические структуры» (ТСС). ТСС представляют собой устойчивые синтаксические построения с прототипи-ческими значениями, своего рода «синтаксические примитивы» - базовые простейшие конструкции
Набор ТСС невелик и для языков номинативно-аккузативного строя в целом одинаков Для ЭПП он соответствует основным типам пропозиций и представлен двумя разновидностями в соответствии с характером передаваемой информации и способом ее выражения
событийные пропозиции (бытийно-пространственные, акцио-нальные и статальные), описывающие положение дел в реальной действительности Изосемическим способом их выражения являются ТСС с глагольными предикатами,
логические пропозиции (характеризации и реляции), отражающие умозаключения о наблюдаемых признаках и свойствах субъектов в форме ТСС с именными предикатами
1 ТСС, являющиеся репрезентациями событийных пропозиций.
1) ТСС NElN0M N,Loc/6f/dS vfEl/Mo' с семантикой бытия / местонахождения и движения, где Ne*nom - субъект-экзисциенс в форме основного падежа, niLoc/df/ds _ обязательная позиция локализатора, которая может выражаться морфологически разными способами, на что указывает нижний дескриптор «і», при глаголах местонахождения - это статический локализатор-локатив, указывающий на местонахождение субъекта в пределах определенного локума, при глаголах движения -динамический локализатор, обозначающий начальную (директив-старт) или конечную (директив-финиш) точку движения, vfEl/Mot - глагол бытия, местонахождения или движения
2)TCCNAgNOMNPat
асс Vf с с семантикой акционального воздействия Обязательными компонентами являются агенс NAgNOM (активно действующий субъект) и пациенс NF,tAcc (испытывающий воздействие
объект), грамматически различающиеся при помощи номинатива и аккузатива, а также акциональный глагольный предикат VfAct
3) ТСС NExpNOm VfStat с семантикой состояния, в состав которой входят позиции субъекта-экспириенцера и статального предиката Наиболее характерной реализацией пропозиции состояния является ТСС с глагольным одновалентным предикатом Однако в зависимости от типа субъекта (лицо или окружающая среда) и разновидности претерпеваемого состояния способы выражения данной пропозиции варьируют в широких пределах позицию субъекта может занимать имя в форме одного из косвенных падежей, а длительное пребывание в некотором состоянии может грамматически интерпретироваться как харак-теризация и выражаться при помощи именных предикатов
2 ТСС, являющиеся репрезентациями логических пропозиций
1) ТСС NDescrNOM ADJ/N^""1 (сор) с семантикой характеризации, где NDescrNOM - позиция субъекта-дескриптива, ADJ/NQual (сор) - позиция предиката-квалитатива, который выражается именем прилагательным в случае качественной характеризации и именем существительным при таксономической (вписывание в класс) характеризации Компонент (сор) символизирует факультативную позицию вспомогательного глагола — выразителя предикативных категорий модальности, темпораль-ности и персональное
5) ТСС NRellMOM NRel (сор) NRe12 с семантикой реляции (отношения субъекта к другим субъектам или отношения между разными номинациями одного и того же субъекта) включает обозначения двух участников ситуации - релянтов (NRellNOM и N,Rel2) и реляционного предиката NRel (сор)
ЭПП является изосемической реализацией определенной ТСС В зависимости от лексического наполнения одна и та же ТСС может быть репрезентацией элементарного либо неэлементарного простого предложения Переходу элементарного предложения в неэлементарное способствует замещение актантных позиций словами абстрактной семантики, а также процессы метафоризации преломление типовой ситуации в психической, интеллектуальной, эмоциональной или социальной сферах приводит к сдвигу в семантике и ее усложнению
На основе ЭПП путем компрессии, редукции и др. механизмов упрощения или усложнения структуры и семантики предложения образуются неполные речевые реализации простых предложений, а также неэлементарные простые, осложненные и сложные предложения В данной работе используется термин «полипредикативная конструкция». Он трактуется как родовой по отношению к предложениям, за которыми в европейской терминологической традиции закреплены
термины «осложненные» и «сложные» предложения И те, и другие выражают отношения между событиями и явлениями действительности, но противопоставляются друг другу на формальном основании -использовании разных стратегий кодирования нередко одних и тех же отношений
Использование термина «полипредикативная конструкция» способствует актуализации представления о том, что независимо от структурных особенностей и сложные, и осложненные предложения предназначены для выполнения одной и той же синтаксической функции - экспликации определенного типа отношения между предикативными частями
Применение теории полипредикативного синтаксиса мотивировано также спецификой грамматического строя уральских языков Сибири, в которых основным способом оформления отношений между предикативными частями являются монофинитные конструкции Финитное выражение в них получает только сказуемое главной предикативной единицы (ГПЕ), сказуемое зависимой (ЗПЕ) принимает инфинитную форму причастия, деепричастия, имени действия, супина и др Собственно сложные (бифинитные) предложения с финитными сказуемыми в главной и зависимой частях и аналитическим показателем связи между ними мало употребительны
При нейтральном порядке следования частей ЗПЕ находится в препозиции по отношению к ГПЕ Инфинитная форма, занимающая конечную позицию в составе ЗПЕ, содержит синтетический показатель связи, который формально принадлежит этой форме, но функционально служит выразителем отношений между частями Этому способствует и его промежуточное расположение на границе между ГПЕ и ЗПЕ, подобно тому, как аналитический показатель связи в нейтральных би-финитных конструкциях формально принадлежит ЗПЕ, но занимает в ней инициальную позицию - также между ГПЕ и ЗПЕ
Для ППК набор основных ТСС соответствует трем функционально-семантическим типам.
1)ТСС [(NsNOm;gen) Tv=PART=//]3nE {SUBST ... (NsNOm) Vf]rnE предназначена для выражения атрибутивных отношений в релятивных (относительных, определительных) ППК ЗПЕ относится к субстанти-ву (SUBST) в составе главной части, который в ГПЕ может выполнять разные роли — субъекта, прямого или косвенного объекта, сирконстан-та Сказуемое ЗПЕ изосемически выражается причастием (PART), ко-
1 Говоря об осложненных предложениях в данном контексте, мы имеем в виду предложения с обособленными причастными, деепричастными, инфинитивными, разного рода субстантивными оборотами, оставляя в стороне предложения, осложненные вводными словами и вставочными конструкциями, обращениями, а также однородными членами, связанными между собой сочинительной связью
торое может получать лично-числовое оформление (=//), однако при определенных условиях возможны и другие инфинитные формы глагола Факультативную позицию субъекта ЗПЕ занимает имя в форме основного или родительного падежей
ТСС [(NsNOM/GEN) Tv=PART/VN=ACC/NOM=//]3nE [ЬЕХ0И ... (NSnom) Vf]rnE используется в модус-диктумных (изъяснительных) ППК, в которых ЗПЕ относится к лексеме оперирования информацией (ЬЕХои) и замещает одну из ее актантных валентностей (подлежащего или дополнения) Сказуемое ЗПЕ выражается либо причастием, либо именем действия (VN) в форме винительного или основного падежей
ТСС [(NsNOm/gen) Tv=PART/VN=CASE=//]3nE [(NsNOM) Vf]rnE является основной, но далеко не единственной в блоке диктум-диктумных (обстоятельственных) ППК, при помощи которых передаются разнообразные сирконстантные отношения — темпоральные, каузальные, сравнительно-сопоставительные Сказуемым ЗПЕ выступает одна из инфинитных форм глагола - причастие, деепричастие, имя действия, супин, инфинитив и др Изосемическим средством мы признаем формы, способные изменяться по падежам (CASE), так как падежный показатель явно указывает на тип отношения, тогда как деепричастия в уральских языках Сибири передают отношения между событиями в самом недифференцированном виде, лишь указывая на зависимость одного события от другого, никак не дифференцируя ее разновидности Для хантыйского и ненецкого языка изосемическими для данной ТСС мы признаем причастие и имя действия Они могут оформляться показателями локальных падежей (например, дательного, местного, исходного и др.), которые в системе предикативного склонения в результате процесса метафоризации приобретают способность обозначать отношения времени или обусловленности.
Системы моделей ЭПП и ППК в конкретных языках индивидуальны и насчитывают десятки единиц. Каждая система обладает уникальными дифференциальными признаками В наши задачи входит описание только ядра этой системы, которое, по нашим представлениям, является более или менее универсальным, что позволяет проводить сопоставление языков на уровне синтаксических систем
Использование понятия «типовая синтаксическая структура» делает сопоставимым многообразие синтаксических построений в каждом конкретном языке и предопределяет структурно-семантический подход к описанию синтаксического строя изучаемых языков.
В качестве объекта исследования используются тексты на казым-ском и сургутском диалектах хантыйского языка и лесном и тундровом диалектах ненецкого языка
Предметом исследования является моделирование структуры и семантики предложения как единицы языка, выявление универсальных
для исследуемых языков ТСС, сходств и различий в их функционировании
Цель работы - описание семантики ТСС, сопоставление возможностей ТСС для выражения определенных типов отношений в уральских языках Сибири в сопоставлении с тунгусо-маньчжурскими и русским
Для достижения этой цели решались следующие задачи
определить состав ТСС и критерии их выделения,
выявить возможности морфологического выражения компонентов ТСС в каждом из исследуемых языков и продемонстрировать их структурные различия в зависимости от объема морфологических парадигм,
обнаружить возможности парадигматического варьирования предложений в рамках одной ТСС,
установить возможности метафорических переносов значения каждой ТСС,
проследить пути осложнения семантики ТСС каузативными, мо-дусными, дополнительными диктумными смыслами,
сопоставить семантику однотипных ТСС в уральских и тунгусо-маньчжурских языках и вскрыть различия с опорой на лексические, морфологические, синтаксические особенности конкретных языков,
выявить сходства и различия исследуемых языков в области синтаксического строя простого и полипредикативного предложений,
проследить тенденции адаптации синтаксического строя изучаемых языков и их диалектов под воздействием окружения хантый-ско-ненецкие параллели в разных контактных зонах, а также проявление влияния русского языка
Положения, выносимые на защиту
1 Элементарные простые предложения и полипредикативные конструкции как две основные синтаксические единицы языка базируются на типовых синтаксических структурах, представляющих собой предикативное выражение элементарных синтаксических смыслов Набор ТСС невелик и соответствует основным типам пропозиций для ЭПП (бытия и местонахождения, движения, состояния, акционального воздействия, характеризации и реляции) и основным типам отношений между предикативными частями в ППК (релятивные, модус-диктумные и диктум-диктумные)
ЭПП является доминантной реализацией ТСС в нем представлено прямое однозначное соответствие между пропозицией и способом ее выражения ТСС могут иметь неэлементарные реализации, в которых типовая семантика осложняется модусным, каузативным, дополнительным диктумным смыслами В любом языке имеются специфич-
ные, уникальные системы моделей ЭПП и ППК, в основе которых лежат универсальные ТСС
Исследуемые в работе языки урало-алтайской общности характеризуются тенденцией к предикатному выражению каждой пропозиции В сфере ЭПП это проявляется в том, что подавляющее большинство реализаций ТСС представляют собой ЭПП, модусные смыслы выражаются при помощи морфологических категорий глагола эвиден-циального типа Поэтому лексемы с модусной и абстрактной семантикой в хантыйском и ненецком языках немногочисленны Этим исследуемые языки принципиально отличаются от русского, в котором многие реализации ТСС являются неэлементарными, могут передавать разнообразные модус-диктумные отношения, служить средством свертывания нескольких пропозиций В позицию предиката в таких ТСС выдвигается обозначение интерпретации события, а не самого события, которое номинализируется и выражается девербативами или существительными абстрактной семантики Русскому языку присущ также широкий спектр модус-диктумных ППК с разнообразными и многочисленными модусными глаголами В уральских языках Сибири модус-диктумные отношения средствами ППК выражаются значительно реже Тем самым основная нагрузка в выражении модус-диктумных отношений в русском языке ложится на синтаксические и лексические средства, тогда как в уральских языках - на морфологические.
ЭПП и ППК как единицы языка имеют парадигмы, объем которых зависит от состава грамматических категорий в каждом конкретном языке К предикативным категориям предложения мы относим модальность, темпоральность, персональность - определенность (1-е, 2-е, 3-е) / неопределенность / обобщенность лица / безличность, утвердительность / отрицательность, вопросительность, аспектуальность, определенность / неопределенность предметных участников ситуации, их одушевленность / неодушевленность и др Эти категории могут выражаться средствами глагольной и именной морфологии Например, на определенность объекта в хантыйском и ненецком языках указывает особый тип спряжения глагола, а в тунгусо-маньчжурских языках -возможность оформления объектной позиции разными падежами
ТСС допускают метафоризацию, направления которой в целом универсальны для разных языков В системе ЭПП перенос осуществляется с физической сферы на социальную, психическую, интеллектуальную и эмоциональную, в области ППК - с физической сферы на темпоральную и каузальную
Реализация выявленных возможностей метафоризации доступна не для всех ТСС изучаемых языков При сходстве прототипического значения однотипных конструкций в разных языках каждая из них обла-
дает разным потенциалом для развития переносных смыслов На базе одной и той же ТСС регулярно возникает разветвленная система поли-семантов и омонимов
Возможности и степень вторичной метафоризации ЭПП и их парадигматического варьирования определяются объемом падежной парадигмы чем более разветвленной является система склонения, тем меньше парадигматических и семантических вариантов имеет каждое ЭПП, и наоборот Особое место среди изучаемых уральских языков занимают западные диалекты хантыйского языка, которые характеризуются самой свернутой из всех финно-угорских языков падежной системой В приуральском диалекте в нее входит всего два, а в казымском и шурышкарском - три падежа (ср 8 падежей в склонении имен существительных и 10 падежей в склонении личных местоимений в сургутском диалекте хантыйского языка, 7 падежей в ненецком языке, обширные падежные системы в других финно-угорских языках, в частности в генетически наиболее близком венгерском) Вероятно, это объясняется субстратным влиянием Свернутая падежная система является причиной небольшого количества ТСС в казымском диалекте хантыйского языка Многим из них свойственна широкая полисемия Говоры лесного диалекта ненецкого языка, непосредственно соприкасающиеся с казымским диалектом хантыйского языка, приобретают аналогичную ареальную черту в них также утрачивается ряд падежных аффиксов В сургутском диалекте хантыйского языка и в ненецком языке ТСС в большей степени специализированы на выражении определенных типов отношений
5 Для ППК наиболее типичен монофинитный принцип построения, при котором финитным является только сказуемое ГПЕ Сказуемое ЗПЕ выражается инфинитной формой глагола (причастием, деепричастием, глагольным именем и др ) Таким образом в текстах маркируется разграничение событий, представляющих основную линию повествования, и сопутствующих обстоятельств их совершения
Отношения между событиями выражаются преимущественно синтетически либо показателем самой инфинитной формы, либо падежным аффиксом, входящим в состав причастия или глагольного имени, либо при помощи послелога В тунгусо-маньчжурских языках используется большое количество синтетических конструкций с деепричастиями узко специализированной семантики, тогда как в уральских языках деепричастные конструкции имеют самое широкое недифференцированное значение, а в построении ППК прослеживается тенденция к аналитизму В частности, в казымском диалекте хантыйского языка используются в основном причастно-послеложные конструкции, а также насчитывается большое количество бифинитных построений с аналитическими показателями связи Соответственно, в восточном
ареале распространения языков урало-алтайской типологической общности преобладает синтетический способ выражения отношений между частями ППК, тогда как в западном намечается тенденция к их аналитическому оформлению
Во всех исследуемых в работе языках наблюдается системное разграничение трех структурно-семантических типов ППК релятивных (относительных, определительных), модус-диктумных (изъяснительных, актантных) и диктум-диктумных (обстоятельственных, сиркон-стантных) Оно находит свое выражение в структуре ЗПЕ а) в способах выражения субъекта ЗПЕ, б) в составе инфинитных форм в позиции сказуемого ЗПЕ и особенностях их личного и падежного оформления
6 В связи с развитием средств массовой информации и публицистического стиля в уральских языках Сибири происходят процессы адаптации их структуры к новым задачам, в том числе приспособление ТСС для передачи новых смыслов, а также появление аналитических бифинитных ППК для выражения отношений, не свойственных традиционным сферам функционирования хантыйского и ненецкого языков Прямое заимствование средств выражения отношений между двумя событиями в целом не характерно, инновации развиваются на базе исконных грамматических средств и представляют собой закономерный этап развития данных языков, обусловленный расширением сферы их функционирования
Аісгуальность исследования определяется тем, что хантыйский и ненецкий языки относятся к языкам, находящимся под угрозой исчезновения- количество носителей данных языков, в полной мере владеющих их лексическими и грамматическими ресурсами, неуклонно сокращается В связи с этим одной из неотложных задач лингвистики является документация данных языков, создание подробных лексикографических и грамматических описаний Кроме того, ни хантыйский, ни ненецкий языки до сих пор не имеют грамматик академического типа Несмотря на то, что интерес к этим языкам велик как в России, так и за рубежом, их описания по-прежнему остаются фрагментарными Имеются фундаментальные исследования фонетики хантыйского языка, морфологии ненецкого языка, синтаксис изучен в значительно меньшей степени Это приводит к тому, что статус изучаемых лингвистических объектов как диалектов одного языка или самостоятельных языков все еще не ясен И лесной диалект ненецкого языка, и сургутский диалект хантыйского языка настолько специфичны, что неоднократно предлагалось считать их самостоятельными языками Приведенные в диссертации материалы могут способствовать уточнению их места на карте языков коренных народов Сибири, а также прояснению путей формирования лингвистического ландшафта данной территории
Новизна исследования состоит в комплексном подходе к изучению синтаксического строя двух уральских языков Сибири Оно ориентировано на выявление и описание разных типов предложений в единстве их структуры и семантики с учетом особенностей функционирования в речи, на установление соответствия между определенными ТСС и свойственными им типовыми значениями. В работе реализован подход к предложению как знаку языка, между планом выражения и планом содержания которого устанавливается мотивированная взаимосвязь Впервые проводится системное описание синтаксического строя данных языков в сравнительном освещении, которое последовательно осуществляется на уровне сопоставления диалектов, языков, языковых семей В научный оборот вводятся новые материалы по малоизученным языкам Сибири, полученные в полевых условиях
Основным методом является метод моделирования структуры и семантики предложения, позволяющий представить множество фраз (речевых реализаций предложений как языковых единиц) в виде абстрактного образца, объединяющего как структурные, так и семантические свойства данного множества В работе использовались также методы первичного лингвистического наблюдения и описания, компонентного анализа, сравнительно-сопоставительный, трансформационный, классификационный
Теоретическая значимость работы заключается в дальнейшей разработке теории предложения как двустороннего языкового знака Такое понимание сущности предложения последовательно реализовано на примере двух малоисследованных уральских языков Сибири Выработана методика, позволяющая проводить сравнительно-сопоставительный анализ синтаксического строя языков разных систем с опорой на понятие типовых синтаксических структур
Практическая значимость и внедрение результатов исследования. Предложенная в работе модель представления простого и полипредикативного предложения в уральских языках Сибири может быть распространена на описание аналогичных объектов в других языках Результаты исследования используются при чтении спецкурса «Уральские языки» для студентов-филологов гуманитарного факультета Новосибирского государственного университета, а также при разработке курсов, посвященных синтаксису хантыйского языка, в Югорском государственном университете
Апробация работы. Результаты работы неоднократно обсуждались на заседаниях Сектора языков народов Сибири Института филологии СО РАН и кафедры общего и русского языкознания Новосибирского государственного университета, а также были представлены на научных конференциях, симпозиумах и семинарах
- международных 7-й, 8-й, 9-й Международные конгрессы финно-угроведов (1990 г, Дебрецен, Венгрия, 1995 г, Ювяскюля, Финляндия, 2001 г, Тарту, Эстония), «Shamans - Epics and Ecology» (1999 г , Тампере, Финляндия), «Varnerende Markierung von Nominalgruppen unterschiedhchen Typs» (1999 г, университет г Ольденбурга, Германия), «Shamanhood The endangered language of ritual» (1999 г, Norwegian Academy of Science and Letters, Center for Advanced Study, Осло, Норвегия), «The minor Languages of Russia» (1999 г, университет г Лейдена, Нидерланды), «Cognitive Syntax and Semantics» (2000 г, Дубровник, Хорватия), симпозиум по синтаксису ненецкого языка (2001 г, отделение финно-угроведения, университет г Хельсинки, Финляндия), «Русский язык исторические судьбы и современность» (2001 г, филологический факультет МГУ, Москва, Россия), «А workshop and conference on Role and Reference Grammar (2001 г , LSA Summer Institute at the University of California, Santa Barbara, USA), «International Semposium on Deixis and Quantification m Languages Spoken in Europe and North and Central Asia» (2001 г, Удмуртский государственный университет, Ижевск, Россия), «Язык и общество на пороге нового тысячелетия итоги и перспективы» (2001 г, Институт языкознания РАН, г Москва, Россия), «Uralic Languages today А lmguistic and cognitive approach» (2002 г., университет Сорбонна IV, Париж, Франция), «6th Seoul International Altaistic Conference Researches on Endangered Altaic Languages» (2004 г, университет г Сеула, Корея), «Создание нового поколения учебников для высших учебных заведений по языкам коренных народов Сибири» (2004 г, Институт филологии СО РАН, г Новосибирск, Россия), «Три столетия академических исследований Югры от Миллера до Штейница» (2005 г, г Ханты-Мансийск, Россия), LENCA-3 «Грамматика и прагматика сложных предложений в языках Европы и Северной и Центральной Азии» (2006 г, Томский государственный педагогический университет, Томск, Россия),
-всероссийских «Сложное предложение, традиционные вопросы теории и проблемы описания» (2001 г, Русский учебный центр, Москва, Россия); «Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении. Третьи филологические чтения» (2002 г, Новосибирский государственный педагогический университет, г Новосибирск, Россия), «75 лет Ямало-Ненецкому автономному округу итоги, уроки, перспективы» (2005 г , г Салехард, Россия),
-региональных- «Языки народов Сибири и сопредельных регионов» (2001 г., Институт филологии СО РАН, г Новосибирск, Россия), «Фольклор коренных народов Югры и Ямала общее и особенное» (2006 г, г Березово, Ханты-Мансийский АО, Россия), Второй Сибирский лингвистический семинар руководителей научных школ и проек-
тов (2006 г, Новосибирский государственный университет, г Новосибирск, Россия), и др.
Материалом для исследования послужили все доступные нам публикации на изучаемых диалектах хантыйского и ненецкого языков, анкетные материалы и собственные полевые записи бытовых и фольклорных текстов, полученные в 16 экспедициях в места проживания хантов и ненцев-
по лесному диалекту ненецкого языка 2000 г - пос Варьеган и стойбище Ю К Вэлла (аганский говор), 2001 г — пос Варьеган (аган-ский говор), 2002 г - пос Тарко-Сале и Харампур, стойбища Военто и Медвежья Гора (пуровский говор), 2003 г - пос Тарко-Сале (пуров-ский говор), пос. Варьеган (аганский говор), 2004 г - пос Варьеган (аганский говор), 2005 г - пос Нумто (нумтовский говор), 2006 г -пос Казым (нумтовский говор),
по тундровому диалекту ненецкого языка 2006, 2007 гг., пос Лаборовая (п-ов Ямал, приуральский говор) и пос Антипаюта (п-ов Гыдан, тазовский говор),
-по сургутскому диалекту хантыйского языка 1989, 1990, 1991 гг - экспедиции к тром-аганским ханты (стойбище И С Сопочина на р Воки рэп ягун), 2000, 2001, 2004 гг - экспедиции к аганским ханты (пос Варьеган),
- по казымскому и шурышкарскому диалектам хантыйского языка
1984 г - г Ханты-Мансийск, 1985 г - пос Казым, 1987 г - пос Пол
новат, Ванзеват, Тугияны, 1989 г - пос Теги, Восяхово, Усть-
Войкары, Шурышкары, Мужи, Питляр и др
Структура работы обусловлена целью, задачами, проблематикой и методологией исследования и состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы. Первая глава посвящена описанию ЭПП, вторая — ППК. Главы имеют симметричное строение, каждая состоит из двух параграфов в первом вводятся основные термины и понятия описания ЭПП и ППК соответственно, формулируются теоретические предпосылки исследования, во втором анализируются основные ТСС уральских языков Сибири, являющиеся реализациями ЭПП и ППК
Типовые синтаксические структуры простого предложения в уральских языках Сибири
Типовые синтаксические структуры (ТСС) представляют собой устойчивые построения, ядром которых является предикат, предопределяющий своими валентностными свойствами количество и характер актантов. Семантика предиката отражает отношения между предметными участниками описываемого события. ТСС предназначены для выражения определенных прототипических смыслов и допускают метафориза-цию своего значения в широких пределах. Исходной реализацией семантики ТСС является описание события, происходящего в физической сфере. На ее основе осуществляется метафорический перенос в социальную, психическую, интеллектуальную и эмоциональную сферы.
Если той или иной ТСС описывается событие в физической сфере, то она реализуется в виде элементарного простого предложения. Метафорический перенос в социальную сферу сопровождается указанием на отношения между одушевленными участниками события, при этом приращения смыслов не происходит, предложение остается элементарным. Реализация события в психической, интеллектуальной и эмоциональной сферах сопровождается, как правило, усложнением семантической структуры предложения и способствует его переходу из элементарного в неэлементарное - полипропозитивное. В позиции предиката оказываются модусные глаголы, актанты которых являются обозначением свернутых пропозиций. Для уральских языков Сибири простые неэлементарные предложения мало характерны, так как действует тенденция к предикатному выражению каждой пропозиции. Поэтому при модусных глаголах чаще всего появляются предикативные единицы, сказуемое которых выражено инфинитной формой глагола в такой форме, которую в простом предложении для выражения этого смысла принимало бы имя абстрактной семантики или девербатив.
Таким образом, одна и та же ТСС в уральских языках Сибири может реализовываться в виде простого элементарного, простого неэлементарного и полипредикативного предложения. Морфологической основой для этого служит агглютинативный строй языков, в которых одни и те же аффиксы могут оформлять как имена существительные, так и глагольные формы (причастия, имена действия), являющиеся результатом процессов номинализации.
В уральских языках Сибири наглядно прослеживается изоморфизм строения простого и сложного предложения, на основе которого Ф. И. Буслаев [1959] проводил классификацию придаточных по их синтаксической функции. Развитием такого теоретического подхода применительно к синтаксису языков народов Сибири послужили работы Е. И. Убрятовой, в которых четко сформулирован постулат о единых морфологических механизмах, лежащих в основе построения простого и сложного предложения в якутском языке. Дальнейшее развитие эти идеи получили в трудах М. И. Черемисиной и ее учеников для описания синтаксиса многих языков народов Сибири.
ТСС простого предложения представлены двумя разновидностями: 1)в основе которых лежат событийные пропозиции, отражающие положение дел в действительности; 2) в основе которых лежат логические пропозиции, представляющие собой субъективную интерпретацию событий. Они различаются морфологической формой предиката. В событийных пропозициях в качестве предиката используется, как правило, глагол, тогда как в логических - имя (прилагательное или существительное).
Событийные пропозиции представлены тремя разновидностями: бытийно-пространственные, акциональные и статальные. Они различаются типом предиката и набором его обязательных валентностей. Обязательными компонентами бытийно-пространственных ТСС являются ло-кализаторы, задающие пространственные ориентиры осуществления события. В акциональных пропозициях обязательным является второй актант - объект, на который направлено воздействие. Статальные пропозиции включают в свой состав только два компонента - субъект и предикат.
Центральным синтаксическим средством выражения пространственных отношений являются элементарные простые предложения, в основе которых лежат пропозиции бытия, местонахождения, движения и перемещения. Пространственный предикат обязательно требует при себе наличия локализатора / локализаторов, что является отличительной чертой бытийно-пространственных моделей ЭПП от других типов моделей - акциональных, статальных, характеризующих и др.
Здесь мы рассматриваем структуру и семантику ядерных пространственных моделей ЭПП в уральских и тунгусо-маньчжурских языках, в которых пространственные отношения передаются при помощи падежных показателей1, а также описываем возможности пространст- венных структур для выражения переносных значений, возникающих на базе пространственных отношений в результате их метафорического переосмысления в разных сферах - интеллектуальной, психической, эмоциональной и социальной.
Структура и семантика полипредикативных конструкций в уральских языках Сибири
Система инфинитных форм глагола казымского диалекта хантыйского языка включает два причастия (настояще-будущего времени с показателем =ti /=t= и прошедшего с показателем =эт / =т=), способных принимать лично-числовые и падежные аффиксы, а также сочетаться с послелогами, деепричастие (с показателем =тап) и - в некоторых говорах - супин (с показателем =tijd). Все три падежа именного склонения (основной =0, дательно-направительный =а и местно-творительный =п) используются и в системе предикативного склонения причастий, хотя дательно-направительный падеж вычленяется только в составе комплексного показателя супина.
В казымском диалекте между формой сказуемого зависимой части и функциональным типом предложения имеется однозначная корреляция.
В релятивных предложениях ни падежное, ни лично-числовое оформление зависимого сказуемого - причастия невозможно. Структура зависимого предиката имеет вид Tv=PART, например:
В модус-диктумных предложениях используются причастия, стоящие в форме основного падежа, но они, в отличие от релятивных предложений, могут оформляться личными аффиксами, выражая тем самым лицо и число субъекта зависимого действия - Tv=PART=//=0 , например:
В диктум-диюпумных предложениях используются и причастия, и деепричастия, морфологические показатели которых являются средством выражения зависимости одной части от другой. Конструкции с ними передают самые разнообразные обстоятельственные отношения, например, временные в причастно-падежных Tv=PART=//=LOC и прича-стно-послеложных Tv=PART=// + POSTP конструкциях:
В записи структурных схем знаком =// мы обозначаем позицию лично-числовых аффиксов, которая может заполняться или закономерно оставаться пустой в соответствии с определенными правилами. В тех случаях, когда она отмечена, даже при ее нулевом заполнении, эта позиция является обязательной в структуре словоформы зависимого сказуемого.
Итак, в казымском диалекте трем структурным типам ППК соответствуют три функциональные типа: релятивные, модус-диктумные и диктум-диктумные.
Релятивные предложения противопоставлены всем остальным типам предложений по признаку неизменяемости сказуемого зависимой части - причастия: у них нет ни позиции лично-числового аффикса, ни позиции падежного форманта, так как в хантыйском языке определение примыкает к определяемому. В модус-диктумных и диктум-диктумных предложениях причастие способно принимать лично-числовые и падежные аффиксы. В модус-диктумных предложениях показатель основного падежа нулевой. В диктум-диктумных предложениях причастие принимает либо показатель местно-творительного падежа, либо сочетается с послелогом.
Таким образом, основным дифференциальным структурным признаком классификации разновидностей ППК является тип парадигмы зависимого сказуемого как синтаксическая, а не морфологическая характеристика: а) наличие / отсутствие в структуре словоформы зависимого сказуемого позиции лично-числовых аффиксов, б) тип его падежного оформления. Как морфологическая форма причастие может принимать и лично-числовые, и падежные аффиксы, но в роли сказуемого релятивной ЗПЕ эта способность хантыйского причастия не реализуется. Это связано с небольшим количеством инфинитных форм и отсутствием формы Вин. п. в системе склонения: поскольку причастия вынужденно полифункциональны и употребляются во всех типах предложений в качестве основного морфологического типа зависимого сказуемого, единственным средством маркировки их синтаксической функции оказывается характер словоизменения (см. Таблицу 20).
В сургутском диалекте хантыйского языка, так же, как и в казым-ском, в сфере зависимой предикации используются два причастия - на-стояще-будущего (=із/=і) и прошедшего (=эт/=т) времен, соответствующие не только казымским, но являющиеся общими для всех диалектов хантыйского языка без исключения.
Различия касаются нескольких моментов. Во-первых, набора инфинитных форм (См. Таблицу 23 на с. 259). В сургутском, как и в других восточных диалектах: и в ваховском, и в васюганском, - имеются две инфинитные формы, которых нет в западных.
Одна из них - это так называемое «отрицательное» [Csepregi 1998: 33] или «каритивное» [Karjalainen 1964: 292] причастие, которое содержит в своем составе суффикс -1эу. Присоединяясь к именным основам, этот суффикс обозначает отсутствие того, что названо основой, например: каг=1эу без коры .
Некоторые ученые включают такие формы в падежную систему имен существительных, называя их формой лишительного (или абессив-ного) падежа. По нашему мнению, функция этой морфемы иная, не падежная.
Временные синтетические полипредикативные конструкции с инфинитными формами глагола в уральских языках Сибири
В данной части работы описываются временные полипредикативные конструкции, в которых сказуемое зависимой части выражено ин-финитной формой глагола в местно-творительном падеже, в сургутском диалекте хантыйского языка в сопоставлении с ваховским и казымским диалектами, с которыми он находится в непосредственном генетическом родстве, а также с ненецким языком, лесной диалект которого распространен на смежных с сургутским и казымским диалектах территориях и, соответственно, представляет интерес с точки зрения ареальных контактов.
В хантыйском и ненецком языках синтетические ППК используются в основном для выражения темпоральных отношений. Категория темпоральности «отражает языковую интерпретацию восприятия человеком времени обозначаемых ситуаций по отношению к моменту речи говорящего или иной исходной точке отсчета» [Бондарко 2002: 473]. Временная локализованность может быть конкретной, определенной на временной оси по отношению к какому-то одному моменту или периоду, или неконкретной, неопределенной, что подразумевает неограниченную повторяемость, обычность, «вневременность», «всевременность» описываемых явлений [Там же: 443]. В соответствии с этим различаются два типа временных отношений: 1) специализированные, обозначающие события, лежащие на временной оси и либо совпадающие с моментом речи (одновременность), либо предшествующие, либо следующие за ним; 2) конструкции общей временной соотнесенности (ОВС), передающие неспециализированные отношения, не имеющие конкретной привязки к временной оси. Последние выражают лишь «факт временной соотнесенности» [Грамматика 1970: 728], при котором события описы 304 ваются как соположенные во времени, но характер временной связи между ними не конкретизируется.
Общим для всех исследуемых языков и диалектов является использование синтетических монофинитных ГОЖ для выражения отношений общей временной соотнесенности и одновременности. Возможность выражения разновременности (следования и предшествования) средствами данного типа конструкций зависит от объема падежной парадигмы и реализуется не во всех языках (см. таблицу 29).
Ядро предикативного склонения в хантыйском и ненецком языках составляют дательно-направительный и местно-творительный падежи. В системе именного склонения основным значением местно-творительного падежа является статическое - обозначение места протекания действия, тогда как для дательно-направительного, прежде всего, характерно выражение динамического пространственного отношения -направления к конечной точке движения. Однако в рамках предикативного склонения значения этих падежей в каждом конкретном языке преломляются по-разному, а развитие их значений может идти в противоположных направлениях, иногда захватывая и сферу обусловленности.
Различия между временными синтетическими ППК хантыйского и ненецкого языков касаются набора используемых морфологических форм, а также разновидности временных отношений, характерных для однотипных конструкций.
В состав инфинитных форм, задействованных для выражения временных отношений в хантыйском языке, входят причастия прошедшего (=т) и настояще-будущего (=t) времен, деепричастие {=тагі), а в восточных диалектах также и каритивное причастие с показателем =1эх, в ненецком - глагольные имена процесса действия (=wa/=ma) и прошлого действия {=?та/-?т а), причастие настоящего времени {=da/=ta/=na), причастие несовершившегося действия (=wanda/=manda) и деепричастие (=s ).
Субъект ЗПЕ в хантыйском языке выражается именем в форме основного падежа, а в ненецком - либо основного, либо родительного падежей.
В обобщенном виде структурная схема исследуемых нами предложений имеет вид: для хантыйского языка для ненецкого языка
Данная конструкция является вариативносубъектной, что отражается в указании позиций двух разных субъектов в ГПЕ и ЗПЕ, однако это не отменяет возможности ее моносубъектной реализации. Символ PART показывает, что в хантыйском языке в качестве сказуемого ЗПЕ используются причастия, а символ INF для ненецкого языка - возможность замещения этой позиции разными инфинитными формами: причастиями и глагольными именами.
Синтетическая монофинитная конструкция, в которой инфинитная форма глагола принимает форму местно-творительного падежа, для хантыйского языка является в системе предикативного склонения центральной, тогда как для ненецкого языка периферийной.
В хантыйском языке эта форма передает широкий спектр временных отношений, являющихся закономерным результатом метафорического развития падежных значений от пространственных к времен-ным. В казымском диалекте она обладает наибольшей полифункциональностью и передает отношения общей временной соотнесенности, одновременности и следования, в некоторых случаях обусловленности, а также используется в целях компрессии модус-диктумных отношений. Это обусловлено тем, что в системе предикативного склонения казым-ского диалекта эта форма является, по существу, единственной, а поэтому формирует неспециализированную временную конструкцию, в которой конкретный тип отношений зависит в первую очередь от соотношения модально-видо-временных форм глаголов-сказуемых.
В сургутском диалекте семантика конструкций с этой формой сужается: она передает только отношения общей временной соотнесенности и одновременности, так как в предикативном склонении задействован, кроме местно-творительного, также и дательно-направительный падеж, который берет на себя функцию выражения отношений следования.
1) Общая временная соотнесенность. Если сказуемые обеих частей обозначают вневременные длительные события и стоят в форме настоящего времени, то конструкция приобретает значение общей временной соотнесенности - [NslNom Tv=PrP=//=LOC] [NS2Nom Tv=Pr=//]. Значение длительности, обычности или незавершенности действия содержится либо в лексическом значении основы, либо на него указывает соответствующий аффикс.
Ты всегда доходишь до этого места, когда шаманишь? В данном примере значение обычности, вневременности описываемых событий создается соотношением аспектуальных характеристик глаголов-сказуемых: сказуемое ЗПЕ лексически обозначает вид деятельности, протяженный во времени, сказуемое ГПЕ содержит аффикс =эу!э=, вносящий значение мультипликатива, т.е. множественности ситуаций.
Значение общей временной соотнесенности пересекается по семантике с условными отношениями. В ненецком языке этот тип отношений лежит за рамками структурного типа временных конструкций и обслуживается при помощи ядерного средства выражения условных отношений - условного деепричастия, т. е. грамматически интерпретируется как одна из разновидностей отношений обусловленности, например:
Ср. также примеры из сургутского и казымского диалектов хантыйского языка, в которых в конструкциях с местно-творительным падежом условное значение преобладает над временным
Изменения в стратегии построения текста как результат адаптационных процессов на территории Сибири
Исконными разновидностями полипредикативных конструкций в хантыйском языке, относящемся к урало-алтайской типологической общности, являются синтетические и аналитико-синтетические монофинитные конструкции, в которых сказуемое зависимой предикативной единицы выражено инфинитной формой глагола - причастием или деепричастием. В отличие от самодийских языков на севере Сибири и от тюркских языков Южной Сибири, в которых синтетический способ используется очень широко, в казымском диалекте хантыйского языка, по нашим подсчетам, представлено всего 4 синтетические конструкции и около 40 аналитико-синтетических [Кошкарева 1991]. Кроме того, по предварительным подсчетам, нами выявлено около 50 аналитических показателей связи частей бифинитных ППК, сказуемые обеих частей которых выражены финитными глаголами. Таким образом, в системе ППК хантыйского языка конструкции с аналитическими показателями связи составляют около или даже более половины.
Все средства связи частей ППК мы, вслед за М. И. Черемисиной и Т. А. Колосовой [1987], будем называть скрепами. Применительно к хантыйскому языку этот термин чрезвычайно удобен. Традиционно использующиеся в русистике термины «союз» и «союзное слово» не охватывают всего разнообразия показателей связи частей предложения, в том числе и морфологических, встроенных в словоформу [Черемисина 1973]. В хантыйском же языке таких категорий слов, которые можно было бы назвать «союзами» в их классическом определении, вообще нет. Все те слова, которые в хантыйском языке выступают в роли аналитических связующих компонентов, по традиционной классификации частей речи следует отнести к частицам, послелогам или местоимениям. Именно эти части речи служат источником формирования фонда аналитических скреп в современном хантыйском языке.
Сферой функционирования бифинитных ППК с аналитическими скрепами являются, прежде всего, публицистические тексты, естественно в значительной степени подвергающиеся воздействию со стороны русского языка. В языке фольклора они употребляются значительно реже.
Материалом для данного раздела послужили публикации из газеты «Ханты ясан» («Хантыйский язык»; прежнее название «Ленин пант ху-ват» - «По ленинскому пути»). Она является основным источником формирования аналитических средств связи частей ППК в силу характера публикуемых материалов, среди которых обязательно представлена официальная хроника, документы нормативного характера и т. п., неизбежно предполагающие перевод с русского языка или сильное воздействие с его стороны. Это обусловлено необходимостью выразить на хантыйском языке определенные смыслы и отношения между событиями, свойственные официально-деловой, публицистической, научной сферам общения, которые изначально хантыйскому языку не были присущи.
В качестве «эталона сравнения», условно принятого за «стандартный» хантыйский язык, используются фольклорные тексты: сказки, старинные и бытовые рассказы, в которых описывается повседневная жизнь и похождения героев, представлены монологи и диалоги, отражающие особенности живой разговорной речи. Обрядовые и песенные формы фольклора для анализа не привлекались.
Обращение к фольклорным источникам обусловлено тем, что на казымском диалекте хантыйского языка до сих пор отсутствуют художественные прозаические произведения, между тем как поэтических сборников издано довольно много. Исключением не является и книга А. М. Сенгепова «Касум ики путрат» («Рассказы старого ханты»), включающая значительный пласт фольклорных текстов. Интересным образцом оригинального произведения на хантыйском языке являются воспоминания С. П. Кононовой «Рот мувевмн восум ма», опубликованные в нескольких номерах газеты «Ханты ясан,» за 1991 г. (около пяти газетных полос) - по сути дела, небольшая повесть о детстве, проведенном в традиционной хантыйской семье.
Фольклорный и публицистический корпусы текстов существенно отличаются друг от друга по признаку стратегии развертывания повествования. Под влиянием русского языка происходит изменение порядка слов в простом предложении, а вместе с ним и изменение порядка следования главной и зависимой частей ПИК.
Хантыйский язык характеризуется нейтральным порядком слов SOV (ср. русский SVO), при котором финитный глагол устойчиво занимает конечную позицию в предложении и служит маркером конца предложения. Расположение субъекта и объекта (а также и других возможных членов предложения) в позиции перед глаголом относительно свободно и регулируется актуальным членением: рематической является позиция непосредственно перед глаголом. Однако из русского языка заимствуется такое расположение слов, при котором рематический компонент выносится в абсолютный конец предложения, в позицию после глагола.
