Содержание к диссертации
Введение
1. Глава I. Основные подходы к семиолингвистическому анализу текста 14
1.1. Семиолингвистические позиции деконструктивного и герменевтического методов по отношению к связи языка и мышления 15
1.2. Исходные позиции о знаковой природе языка в концепциях структурализма, герменевтики и деконструктивизма 31
1.3. Особенности языка художественного произведения в теориях структурализма и деконструктивизма 40
1.4. Семиолингвистическая природа интертекста в рамках школы деконструктивизма 50
1.5. Структурный, герменевтический и деконструктивный подходы как основные способы семиолингвистического анализа художественных произведений 57
Выводы по главе 1 74
2. Глава II. Общее описание материала: специфика жанра английской и русской народной баллады Средних веков 78
2.1. Дуалистическая картина мира как основная особенность средневекового мировоззрения 81
2.2. Жанровая специфика английской народной баллады 86
2.3. Жанровая специфика русской народной баллады 93
Выводы по второй главе 105
3. Глава III. Семиолингвистические характеристики средневековой народной баллады в сопоставительном аспекте (на материале английской баллады «The Douglas Tragedy» и русской баллады «Иван Дудорович и Софья Волховична») 108
3.1. Особенности композиционного построения баллад 111
3.2. Особенности фонетического и метроритмического оформления 113
3.3. Семантические характеристики лексических единиц в балладах 122
3.4. Поэтика народных баллад 128
3.5. Интертекстуальные связи в балладах 149
Выводы по третьей главе 181
Заключение 186
Библиография
- Семиолингвистические позиции деконструктивного и герменевтического методов по отношению к связи языка и мышления
- Исходные позиции о знаковой природе языка в концепциях структурализма, герменевтики и деконструктивизма
- Дуалистическая картина мира как основная особенность средневекового мировоззрения
- Особенности композиционного построения баллад
Введение к работе
Настоящая диссертационная работа посвящена
семиолингвистическому анализу английской и русской народной баллады. Хотя баллада как жанр достаточно часто становилась объектом изучения, основное внимание уделялось прежде всего литературным балладам. Что касается народной баллады, подход ученых к ней носил, как правило, литературоведческий характер, например, попытки классификации по тематическому признаку (Г.М. Лоуз, Ю.И. Смирнов, А.Б. Фридман) или споры об адекватности перевода (Н.Н. Гнедич, А.С. Грибоедов). Мы же попытаемся исследовать природу английской и русской народной баллады, воспользовавшись семиологическим подходом. Русская народная баллада зачастую не выделяется как жанр, характерный для русской фольклорной поэзии. Мы считаем это несправедливым, так как в изучаемых текстах обнаруживаются все характеристики, присущие балладному жанру.
Актуальность темы исследования определяется малой степенью изученности жанра народной баллады в семиологическом отношении и возможностью применения к изучению этого жанра подходов и методов, разработанных в последнее время в связи с изучением механизмов семиотизации в рамках современных семиолинвистических школ.
Объектом исследования являются лингвистические и семиотические аспекты народных баллад, выявленные в сопоставительном анализе. Текст баллады, рассмотренный сквозь призму человеческого сознания, менталитета, бытового и обрядового поведения, мифологических представлений дает нам право судить о средневековом обществе России и Англии.
В качестве предмета исследования рассматриваются способы передачи знаковых характеристик английских и русских народных баллад.
Теоретической основой послужили теории о знаковой природе поэтического текста, изложенные в трудах выдающихся отечественных и зарубежных лингвистов и семиологов. Это «Работы по поэтике» и
«Лингвистика и поэтика» P.O. Якобсона, «Структура художественного текста», «Анализ поэтического текста» и «Статьи по семиотике и типологии культуры» Ю.М. Лотмана, «Истина и метод: основы философской герменевтики» Х.-Г. Гадамера, «О грамматологии», «Письмо и различие», «Эссе об имени» Ж. Деррида и др.
Материалом исследования являются народные баллады, отражающие кровнородственные отношения. Это ограничение связано, во-первых, с объемом материала (невозможно охватить и исследовать все существующее многообразие баллад), и, во-вторых, с тем фактом, что баллады такого типа считаются наиболее древними, а поэтому представляют большую ценность для исследования.
Всего проанализировано 142 английских и шотландских и 115 русских баллад. В тексте диссертации анализируются 48 наиболее характерных баллад (24 англоязычные и 24 русские). Процесс семиолингвистического анализа представлен на материале баллад «The Douglas' Tragedy», состоящей из 76 строк и «Иван Дудорович и Софья Волховична», состоящей из 98 строк.
Основными сборниками баллад, используемыми в работе, являются сборник Фрэнсиса Джеймса Чайлда «Английские и шотландские народные баллады», пятитомный труд, составленный в период с 1882 по 1898 гг., куда вошли более трехсот народных баллад (Child Ballads) и «Русские народные баллады» (составитель Д.М. Балашов). Также были использованы сборники «Английская и шотландская народная баллада» (составитель Л.М. Аринштейн), «Эолова арфа: антология баллады» (составитель А.А. Гугнин), «Поэты средневековья и ренессанса» (Medieval and Renaissance Poets, edited by W.H. Auden and N.H. Pearson). Следует отметить, что сборники русских баллад - достаточно редкое явление. В основном баллады включаются в различные сборники русского фольклора.
Все указанные сборники используют современный английский и русский язык с элементами архаизмов, хотя описываемые сюжеты относятся
б к периоду Средних веков. Эта особенность связана с поздней фиксацией существовавших только в устной форме текстов. Систематическая запись баллад начала осуществляться только в конце XVIII- начале XIX веков.
Среди фольклорных источников были также использованы сборники текстов народных песен, в том числе духовных и лирических, былин и легенд, в которых выявляется символическая роль того или иного предмета, действия, или же интертекстуальный мотив. Это хрестоматия Н.П. Андреева «Русский фольклор», сборник В.А. Аникина «Русский фольклор», сборник Н.И. Трубниковой «Былины», зафиксированные Т.Ю. Власкиной, М.В. Ясинской похоронные обрядовые плачи, опубликованные в журнале «Живая старина».
Цели и задачи работы. Основная цель диссертации — выявление семиолингвистических характеристик английской и русской народной баллады Средних веков и рассмотрение их сходств и различий. Для достижения поставленной цели в рамках диссертации последовательно решаются следующие задачи:
на основе изучения теоретических положений структурализма, герменевтики и деконструктивизма проследить изменение и развитие подхода к семиологическому анализу текста и выработать свою систему анализа;
применив теоретический материал к текстам народных баллад продемонстрировать, как в них отражаются различные аспекты народной культуры;
выделить и описать релевантные признаки и их сочетания, определяющие культурную семантику и функцию баллады;
сопоставить результаты анализа русской и английской народной баллады.
Методы исследования. В работе используются методы структурного,
функционального, герменевтического, деконструктивного и
сопоставительного анализов.
Метод структурного анализа текста был разработан в рамках лингвистического структурализма. Структурный анализ исходит из общего положения, выдвинутого Ф. де Соссюром, о делении «язык - речь» (язык — абстрактная система, речь — ее конкретное проявление) и сосредоточении на изучении именно языка. Язык понимается как система знаков. Лингвисты и семиологи стремились рассмотреть систему языка в целом и выявить системные отношений между языковыми единицами. Важным для нашего исследования выступает одно из положений структурного метода, постулирующее, что фольклор, обычаи и ритуалы - это системы, организованные подобно языку. Структурный метод широко использовался для анализа поэтических произведений. В предлагаемой работе будет частично использован метод, предложенный Ю.М. Лотманом, основателем Тартуской лингвистической школы, в ряде его работ по структуральной лингвистике и анализу художественного текста. Такой анализ заключается в выявлении различных уровней произведения, исходя из принципа их иерархии: фонологический, морфологический, грамматический, стилистический, синтаксический. Анализ при помощи структурного метода показывает, что все элементы анализируемого текста взаимосвязаны, значимы и служат выполнению общей цели. Этот метод, однако, не универсален и имеет много слабых сторон. Поэтому он используется лишь частично.
Основной слабой стороной структурного метода считается его антиисторическая ориентация, то есть приоритет синхронического перед диахроническим. Автор работы считает учет диахронического аспекта чрезвычайно важным, особенно при изучении фольклорных произведений.
Метод функционального анализа текста предполагает комплексное исследование языковых, фольклорных и этнографических данных. Метод был разработан профессором Тюменского государственного университета Н.Н. Белозеровой на основе «коммуникативной схемы» выдающегося отечественного лингвиста и семиолога, представителя формальной лингвистической школы P.O. Якобсона. Функциональный анализ предполагает изучение текста с точки зрения его возможности выполнять 4 функции: информативную, коммуникативную, эмотивную и эстетическую. Информативная функция помогает обнаружить разноплановую лингвистическую и экстралингвистическую информацию, коммуникативная функция обеспечивает непосредственное взаимоотношение между автором, читателем и текстом, эмотивная функция - это возможность текста воздействовать на эмоции читателя и эстетическая функция отвечает за возможность текста доставлять эстетическое наслаждение или вызывать чувство отвращения. Значительный временной разрыв между сегодняшним днем и периодом появления анализируемых баллад должен учитываться особенно внимательно.
Герменевтический метод текстовой интерпретации привлекается для подробного изучения исторического пространства произведения и сравнения его с современной ситуацией для анализа. К формированию герменевтики как научной дисциплины непосредственное отношение имеют В. Дильтей, Э. Гуссерль, М. Хайдеггер. Современная герменевтика связана с именами Х.-Г. Гадамера и П. Рикера. Центром русской герменевтической школы считается г. Тверь. В нашей стране проблемами герменевтики занимаются Г.И. Богин, Б.В. Марков, Е. Борисов и др. Возникнув первоначально в качестве философской дисциплины, герменевтика, тем не менее, находит применение и в других научных сферах.
Метод герменевтической интерпретации широко применяется в лингвистике и семиологии. Для нашего исследования важными были понятие «герменевтического круга», то есть исследование текста по такой схеме, в которой происходит постоянное движение «от частного к общему» и наоборот. Другими словами, вывод по какому-то частному случаю должен способствовать подтверждению общего вывода, и, с другой стороны, общий вывод не должен противоречить частным. Кроме того, мы используем прием «слияния исторических горизонтов», который помогает дистанцироваться от понятий и условностей современности, учесть культурно-исторические особенности периода возникновения анализируемого текста и сделать объективные выводы.
Метод деконструктивного прочтения частично пересекается с герменевтическим, указывая на столкновение «остаточных смыслов» прошлого и современного смысловых стереотипов. «Деконструкция» — это термин, который вывел французский семиолог Ж. Деррида. Деконструкция представляет собой симбиоз понятий деструкции и реконструкции, разрушения и восстановления заново. В теории деконструктивизма мир культуры рассматривается как бесконечный текст. Бесчисленное число интертекстуальных связей ведет к принципиальной полисемантичности, «многосмысленности» любого текста. Важным для нашего исследования аспектом деконструктивного метода интерпретации является применение теории интертекста, то есть особенности текстов содержать в себе следы иных текстов, быть взаимосвязанными с текстами иного рода. Мы считаем, что семантическим интертекстом баллады служат библейские сюжеты, ритуальные и обрядовые песни, мифы. Для подтверждения выдвинутой гипотезы и будет использован метод деконструкции.
Сопоставительный метод используется для выявления сходств и
различий балладных текстов. Сущность метода заключается в
отыскании и определении явлений и фактов ряда языков, имеющих
тождественные функции, независимо от того, являются ли
сопоставляемые языки генетически родственными или нет.
Научная новизна работы определяется новым ракурсом в
рассмотрении материала, который раньше исследовался в рамках разных
наук: литературоведении, фольклористике, этнографии. Перед нами стоит
задача объединения и переосмысления накопленных этими дисциплинами
знаний и применения их в семиолингвистическом анализе текста, чего
раньше не проводилось.
Теоретическая значимость исследования заключается в интегрировании структурального (P.O. Якобсон, Ю.М. Лотман), герменевтического (Х.-Г. Гадамер), деконструктивистского (Ж. Деррида) и функционального (Н.Н. Белозерова) подходов для выработки собственной модели анализа текста народной баллады.
Практическая значимость работы состоит в возможности использования материалов и полученных выводов в разработке спецкурсов и спецсеминаров, в подготовке лекций и учебных пособий по истории языка, текстовому анализу, этнолингвистике, фольклористике в высших учебных заведениях. Материалы диссертации могут привлекаться для преподавания литературы, истории и мировой художественной культуры.
Апробация. Диссертация прошла апробацию в ряде научно-практических конференций. Это межрегиональные всероссийские научно-практические Кирилло-Мефодиевские чтения «Роль, основные направления и уровни взаимодействия общества и церкви в сохранении национально-культурных традиций России», г. Ханты-Мансийск, 2004 г.; межрегиональная научно-практическая конференция «Славяно-русское духовное пространство в Сибири», г. Тюмень, 2004 г.; региональная научно-
11 практическая конференция «Ершовские чтения», г. Ишим, 2004 г. Основные положения диссертации обсуждались на заседании кафедры английского языка ФРГФ Тюменского государственного университета.
По данной работе имеются публикации в сборнике научных трудов
^, «Гуманитарные науки Югры», в электронном журнале «Language and
Literature».
Положения, выносимые на защиту:
V*
Народная баллада как поэтическое произведение представляет собой особый знак, способный отражать историческое предание. Все элементы этого знака подчинены выполнению единой функции - репрезентации модели общественного сознания в определенный исторический период (Средние века).
Народная баллада характеризуется достаточно высокой степенью интертекстуальности. Интертекстуальными источниками служат архаические мифы, ритуальные песни и библейские тексты.
Деконструктивное разложение баллады позволяет определить механизм наложения религиозных христианских мотивов на исходные языческие верования и продемонстрировать процесс их переосмысления.
Для составления адекватных выводов необходимо выявить и расшифровать особые коды баллады, позволяющие максимально точно воспринять содержащееся в ней сообщение. Расшифровке балладных кодов способствует достижение слияния исторических горизонтов рассказчика и интерпретатора (отказ от условностей исторического периода, которому принадлежит интерпретатор текста).
Композиция диссертации определяется ее задачами и отражает основные этапы и логику развития исследования. Диссертация (общий объем 214 страниц) состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы
и 3 приложений (мотив брачного обета в балладах разных стран, полные тексты баллад, список и условные обозначения анализируемых баллад). По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:
Семиолингвистические аспекты баллады на основе сопоставительного анализа русских и английских народных баллад Средневековья// Материалы межрегиональной научно-практической конференции. - Тюмень: изд-во ТГУ, 2004. -С.135-139
Специфика русской средневековой баллады //Гуманитарные науки Югории: сборник научных трудов. - Вып.№ 3. - Ханты-Мансийск: Полиграфист, 2004. - С. 103-114
Структура героини английской народной баллады // материалы региональной научно-практической конференции. - Ишим: изд-во Гос. пед. ун-та, 2004. - С. 166- 179
Библейские аллюзии в русской народной балладе// материалы межрегиональных всероссийских научно-практических Кирилло-Мефодиевских чтений. - Ханты-Мансийск: Полиграфист, 2004. — С. 355-363
Поэтика английской народной баллады//Электронный журнал «Language and Literature», вып. №10. - 10/iournal.htm. — 11 с.
Семиолингвистический анализ английской народной баллады//Электронный журнал «Language and Literature», вып. №17. - . - 10 с.
Специфика английской баллады периода Средних веков //Электронный журнал «Language and Literature», вып. №20. -. -18 с.
Отражение дуалистической картины мира в английской народной балладе//Электронный журнал «Language and Literature», вып. №21. - . - 6 с.
В печати находятся статьи «Принципы семиолингвистического анализа поэтического произведения» - 5 с, «Отражение свадебного обряда в народных балладах» — 7 с, «Особенности представления структуры героини английской народной баллады» - 14 с.
Семиолингвистические позиции деконструктивного и герменевтического методов по отношению к связи языка и мышления
Для проведения семиолингвистического анализа народной баллады мы используем методику описания языка как явления, отражающего бытие, языка как условия и предпосылки существования текстов. Язык -исторически сложившаяся система звуковых, словарных и грамматических средств, объективирующих работу мышления и являющихся орудием общения, обмена мыслями и взаимного понимания людей в обществе — становился предметом изучения многих лингвистических, семиотических и философских школ. Для проверки нашей гипотезы мы используем положения представителей постструктуральных направлений герменевтики и деконструктивизма, так как считаем их наиболее близкими и приемлемыми для нас.
Ярчайшим представителем герменевтики текста, акцентирующей внимание на взаимосвязи языка и мышления в их отношении к бытию, является немецкий ученый Х.-Г. Гадамер.
Синтез герменевтической традиции был осуществлен им в книге «Истина и метод: основные черты философской герменевтики» (I960)1. В своей работе автор стремится отмежеваться от субъективизма своих предшественников и представляет герменевтику универсальной философией современности. Основной задачей герменевтики исследователь видит понимание окружающего мира и того, как в этом понимании воплощается истина бытия.
Школы герменевтики и деконструктивизма сходятся во мнении об универсальной роли языка, являющегося отражением бытия.
Немецкий философ полагает, что язык, выступая в качестве посредника между человеком и бытием, выявляет «целостность» нашего отношения к миру. Парадокс языка состоит в том, что он является, собственно говоря, «не языком, а миром». В этом мнение Х.-Г. Гадамера совпадает с мнением В. фон Гумбольдта [Гадамер, 1988: 520, Гумбольдт, 2001].
С ним соглашается основатель деконструктивистской традиции Ж. Деррида. По образному выражению ученого, «язык сразу и одновременно освещает и прячет само бытие. ... Не надо надеяться развести язык и пространство, опростать язык от пространства, скрыть от света. Язык уже весь целиком пробудился как падение в свет, он встает вместе с солнцем» [Деррида, 2000:142].
Проблема соотношения языка и бытия, как полагает Ж. Деррида, еще никогда «не захватывала столь глобального горизонта крайне разнообразных областей исследования, гетерогенных дискурсов, сфер различного и разнородного, наряду с их намерениями, методами и идеологиями» [Деррида, 1988:221].
Основополагающая роль языка заключается в том, что язык изначально направляет познание человека и формирует его опыт. Через язык выражает себя весь мир. Язык - это и есть само бытие, которое может быть понято [Гадамер, 1988: 548, 520].
Язык выполняет универсальную роль, так как он представляет собой среду для осуществления понимания. Историческое предание (предмет истолкования) в свою очередь имеет языковую природу, соответственно, язык выступает и предпосылкой, и условием понимания [Гадамер, 1988:452-453]. По Ж. Деррида, взаимоотношение языка с миром бытия происходит так: то бытие, которое, как считает классическая метафизика, дано человеку в ситуациях присутствия, всегда представляет собой бытие сказанное. «Бытие всегда дано в языке» [Деррида, 2000:217]. Язык выполняет функции «овнешнивания» мысли, выражения внутреннего содержания сознания как такового, как сознания любого человека. Как раз в этом смысле, согласно Ж. Деррида, язык становится Логосом, пронизывающим любые конкретные языки человечества в форме некой универсальной структуры каждого из них. Под Логосом Ж. Деррида понимает понятное, вразумительное, значащее значение [Деррида, 2000:228]. Исследуя язык балладного произведения, мы получаем возможность соприкоснуться с периодом времени ее возникновения. Текст народной баллады вводит исследователя в мыслительный мир составившего ее народа. Баллады выступает свидетелем исторического периода, поэтому мы рассматриваем ее как знак, репрезентирующий общество, в котором она появилась и существовала.
Кроме этого мира бытия, мира «presence», существует особый мир difference, рассматриваемый в модусе «неприсутствия». Содержание термина difference у Ж. Деррида характеризуется двойственностью: знаки различаются, то есть, познаются через различия (differ), и знаки принадлежат ко всему понятийному полю, подчиняясь всем элементам этого поля, то есть, познаются через общие характеристики (defer). В центре существования стоит различие (difference), а не сущность. Конституирование мира difference осуществляется посредством чрезвычайно специфического отношения человека к миру presence. Это отношение представляет собой описания мира в форме некоторой фиксации неуловимых, постоянно исчезающих непосредственно в момент презентации следов бытия [Деррида, 2000:231]. Принцип difference, одновременное тождество и различие, направлен на изучение оппозиций, в особенной мере обращая внимание на то, что казалось неважным, дополнительным. Привлечение данного принципа к нашему исследованию помогает выявить сходные и различные черты английских и русских баллад.
Способом осуществления понимания является истолкование, или интерпретация, при которой образуется герменевтический горизонт, раскрывающий вложенный в текст смысл [Гадамер, 1988:452, 460; Богин, 1999].
Исходные позиции о знаковой природе языка в концепциях структурализма, герменевтики и деконструктивизма
В число исходных положений лингвистической теории вошел принадлежащий Фердинанду де Соссюру принцип произвольности языковых знаков (условной, конвенциональной природы связи между означаемым и означающим). Ф. де Соссюр трактовал знак как двустороннюю психическую сущность, состоящую из понятия и акустического образа. По Соссюру, знак становится таковым, когда он приобретает значимость (valeur) в системе, т.е. занимает определенное место в системе противопоставлений [Соссюр, 1977: 98].
Однако, последние десятилетия XX в. охарактеризовались постепенным отходом лингвистики от такой формулировки, так как обнаружился ряд свидетельств неадекватности зафиксированного в ней представления о языковой действительности.
Утверждение ученого о том, что связь между означающим и означаемым знака произвольна и условна, практически снимало проблему внутреннего строения знака. Если любое содержание кодируется в языке произвольным образом, то по содержанию ничего нельзя сказать о его форме, и наоборот, форма никак не указывает на свое содержание. Современная лингвистика считает это положение неточным, так как оно не позволяет использовать в лингвистическом анализе информацию, которая фактически содержится в структуре языкового знака [Степанов, 2001:16].
Существует значительное число классификаций знаков, основанных на различиях формы, содержания и их связи между собой. До настоящего времени сохраняет свое значение классическое разбиение знаков на три группы: иконы, индексы и символы. Эта классификация, основанная на типологии соотношения формы и содержания, была введена американским философом и логиком Чарльзом Сандерсом Пирсом. Ч. С. Пирс выделял три основных типа семиотических знаков: символы, индексы и иконы. У знаков-символов отсутствует внутренняя связь между означаемым и означающим, она произвольна. Связь между формой и содержанием в символе устанавливается по соглашению, касающемуся именно данного знака. Примером символа могут служить цвета светофора, математические знаки и т.п. К символам относится подавляющее большинство языковых знаков.
В знаках-иконах материальная внешняя сторона (означающее) предопределяется их внутренней стороной (означаемым), она «подобна» означаемому. Можно сказать, что иконические знаки образованы по модели метафоры. Примером икон может быть фотография, портретное изображение. Иконы в этой классификации противопоставлены символам.
У индексных знаков означаемое строится на принципе ассоциации по смежности с означающим. Образование таких знаков имеет метонимическую природу. Например, индексом считается дым, являющийся знаком огня, или следы на песке, позволяющие предположить о том, что ранее в этом месте кто-то прошел. По-видимому, точнее было бы говорить не о смежности между формой и содержанием в таких знаках устанавливается определенная причинно-следственная связь. Индексы занимают промежуточное положение между иконами и символами [Пирс, 2001: 129; Pierce, 1960: 184].
Знак играет ключевую роль в семиозисе (знаковом процессе). Семиозис представляет собой некую динамическую ситуацию, включающую определенный набор компонентов. В основе семиозиса лежит намерение лица А передать лицу Б сообщение В, где А - отправитель сообщения, Б -его получатель (адресат). Сообщение передается по каналу связи Г при помощи кода Д. Код Д задает набор знаков, т.е. соответствие означаемых и означающих. Код должен быть выбран таким образом, чтобы с помощью соответствующих означающих можно было составить требуемое сообщение. Кроме того, код должен быть известен получателю, а среда и означающие доступны его восприятию. Таким образом, воспринимая означающие, посланные отправителем, получатель с помощью кода переводит их в означаемые и тем самым принимает сообщение [Моррис, 2001: 47; Степанов: 1971:91].
Речевой акт является частным случаем семиозиса. Процесс протекания речевого общения хорошо представлен Р. О. Якобсоном в схеме коммуникативного акта (1959). Эта схема находит применение при анализе разнообразных форм знакового общения - вербального и невербального. Она с полным правом считается важнейшим вкладом в развитие лингвистики и семиотики.
Каждому из этих шести факторов соответствуют особые функции языка. Однако нельзя сказать, что речевое сообщение выполняет только одну функцию. Различия между сообщениями выделяют не по наличию той или иной функции, а по степени ее проявления [Якобсон, 1975:198].
Центральной задачей многих сообщений является коммуникативная (референтивная) функция, ориентированная на контекст.
Экспрессивная (эмотивная) функция сосредоточена на адресанте и нацелена на прямое выражение отношения говорящего к тому, о чем он говорит. Она связана со стремлением произвести впечатление наличия эмоций, подлинных или притворных. В языке в полной степени эта функция представлена междометиями, например «Тц-тц-тц», «Ш-ш-ш», «ах», «ого-го» и т.п.. Междометия отличаются от других средств языка как звуковым обликом (особые звукосочетания или звуки, не встречающиеся в других словах), так и синтаксической ролью - они являются не членами, а эквивалентами предложений [Якобсон, 1975:198-199].
Дуалистическая картина мира как основная особенность средневекового мировоззрения
Наибольшую популярность баллада получила в позднее Средневековье. Учитывая характерные черты периода Средних веков, можно будет наилучшим образом понять особенности данного жанра.
Привести точную периодизацию Средних веков достаточно сложно, так как среди медиевистов нет общепринятой версии. На условность периодизации указывает известный французский историк и культуролог Бенжамин Гене. В сборнике очерков «История и историческая культура средневекового Запада» он, определяя термин «Средние века», говорит, что «Это не более чем тень, всего лишь слово, удобное для обозначения определенного хронологического пласта» [Гене, 2002:13].
Тем не менее, сопоставив ряд исследований, приведем следующую периодизацию. Это время принято подразделять на Раннее Средневековье (начало X-XI вв.), Высокое или Классическое (X-XI - XIV вв.), Позднее (XIV-XV вв.).
Кроме того, ряд западных ученых выделяет в качестве начала Средних веков 400-700 годы (Гене, Ле Гофф, Koeninsberger).
Одним из ведущих исторических процессов периода называют распад Римской империи и распространение христианства по всей территории Европы [Радугин, 2001: 169].
Это детерминирует специфику человеческого мировоззрения, сложившуюся в данный период. На уже устоявшуюся языческую картину мира, представлявшую собой несколько включенных друг в друга кругов с безопасным центром, накладывается все более укрепляющаяся христианская традиция.
Известный западный историк и культуролог Г. Кенингсбергер, разделяя точку зрения многих медиевистов, считает, что укреплению христианства способствовал ряд следующих причин. Прежде всего, общество испытывало глубокую потребность в религии, обещавшей вечную жизнь и душевный покой всем людям, независимо от их социального положения. Для большинства людей земная жизнь была короткой, тяжелой и полной страданий. Им просто необходимо было верить в обретение покоя после смерти и воздаяние за испытанные страдания [Koeninsberger,1987:70-71].
Отечественный культуролог А.А. Радугин, в одной из работ по периоду Средних веков, поясняет: «на фоне крайне ограниченных знаний о мире христианство предлагало людям стройную систему. Добавим к этому эмоциональную притягательность христианства с его теплотой, всем понятными нормами социального общежития, с романтической приподнятостью и экстатичностью сюжета об искупительной жертве, наконец, с утверждением о равенстве всех без исключения людей в высшей инстанции» [Радугин, 2001: 171]. Все это находит отражение в народном творчестве. Считается, что на территорию Англии христианство впервые проникло из Ирландии. В Ирландию это вероисповедание принес в середине V в. св. Патрик, романизированный бритт. Однако, в VI в. христианство в Англии почти полностью исчезло. Для его возрождения из Рима была направлена миссия, и в 601г. в Кентербери и других местах были основаны епископские кафедры [Штокмар, 2001:24].
Первым независимым славянским государством стало болгарское царство. Во второй половине IX в. болгары приняли христианство. Первым государством на территории России стала Киевская Русь, имевшая первоначально языческое вероисповедание. Однако в 955 г. княгиня Ольга, правившая за своего малолетнего сына, тайно приняла христианство. Через два года, во время своего визита в Византию, она сделала это открыто. Но как государственная религия христианство было введено на Руси только в 988г. внуком Ольги Владимиром. После христианизации Киевская Русь пережила период процветания и стремительного культурного развития. Как и в латинской Европе, институтом, поддерживающим культурное развитие в обширной и политически раздробленной Киевской Руси, стала церковь [Калибанов,1996:14].
Несомненно, менталитет является стороной общества и цивилизации, которая изменяется медленнее всего, но и ему, не смотря на инертность и сопротивление, приходится приспосабливаться к трансформации инфраструктур. Важно понять, что постепенное изменение ментальных структур - это не произвольные замены, а перевод с одного мифологического языка на другой [Топоров, 1982:27].
На смену языческому реализму приходит Церковь, которая наполняет мир множеством символов и знаков. Все процессы понимания и осознания в Средневековье происходят с помощью религии — на спиритуальном уровне. Новое вытесняет старое лишь частично, фрагментно, сосуществует с ним. Новая информация дополняет уже существующую. Именно эта особенность делает таким интересным изучение духовной культуры жителей средневековья: рядом с новообразованиями и заимствованиями часто продолжает жить незапамятная древность. Весьма показательно перемещение функций языческих богов на христианских святых, что более подробно рассматривается в следующей главе [Ле Гофф, 2000: 78-79, 96].
Средневековая ментальность такова, что человек обязательно отождествляет себя с какой либо моделью или образцом, взятым из древних текстов, в основном, библейских. Средневековая личность может опознать себя только в том случае, если она использует «фрагменты» других личностей, встреченных в текстах. Человек осознает собственную индивидуальность, опираясь на архетипные конструкции. В этом заключается парадокс особого типа мышления: самобытность личности выражается прямо противоположным путем - через отвержение собственной уникальности [Юрганов, 1998:65-67, 116-117].
Так возникает возможность для сопоставления средневековой и современной ментальности: личность средневековой культуры ориентирует себя на внешние по отношению к ней нормы и формы. Ядро же современной личности располагается внутри самого индивида.
Следует отметить тот факт, что религиозное сознание претерпевало изменения на протяжении периода с XII по XIV века. Гармония и картина священного космоса сменяется в культуре позднего средневековья дисгармонией, дезорганизованным хаосом и осознанием того, что грех и дьявол гнездятся в душе самого человека. Во время острейших переживаний и ожиданий Второго Пришествия Христа проблема жизни рассматривалась через призму эсхатологии. К телесному относились почти с неприятием. Ради духовного очищения готовы были истязать плоть вплоть до смерти. Это было общее настроение [Каган, 1996: 100-103].
Особенности композиционного построения баллад
Так как баллада - это произведение эпического, повествовательного характера, к анализу ее композиционного построения применима теория нарратологии. Большое внимание изучению нарратива уделяет профессор К.А. Андреева. В ее монографии «Грамматика и поэтика нарратива» выделяются основные нарративные признаки: 1. Универсальность - использование в различных жизненных сферах, специальных науках, и особенно в литературе. Может быть представлен не только вербально, но и в других семиотических системах: живописи, кино и других видах искусства. 2. Нарратив представляется инвариантной структурой, сохраняющей единое ядро при всех возможных трансформациях. 3. В нарративе инвариантное содержание соединяется со специальными передаваемыми функциями в инвариантной структуре события. Эта структура была выделена У. Лабовым и Дж. Валетским в знаменитой «бриллиантовой схеме», согласно которой для структуры нарратива характерны 6 элементов макроструктуры (резюме — ориентация — осложнение - оценка - решение - итог). 4. Для выражения оценочности используются специальные средства: повторы, ретроспекции, группировка событий в момент кульминации. 5. Нарратив - это коммуникативное событие. Он предполагает наличие трехкомпонентной схемы анализа (рассказчик — повествование — слушающий). 6. Нарратив рассматривается не только как особая структура, но и как особая текстовая (дискурсная) единица [Андреева, 1996:23-26]. Анализ композиционного построения баллад показывает, что они обладают нарративной структурой. Однако характер развития действия неодинаков. Рассмотрим композиционные рисунки баллад, представленные в таблице20.
Основное различие композиционного построения заключается в том, что в английской балладе кульминационная сцена приводится практически в самом начале повествования, а убывающее действие имеет ряд осложнений и разрешений. В русской балладе, наоборот, осложнения и разрешения используются на протяжении возрастающего действие, а сцена кульминации расположена ближе к завершению. Вероятно, особенности психологии слушателей английского текста сразу требовали описания наиболее насыщенного эмоционально момента, в то время как русский слушатель предпочитал испытывать напряженное ожидание до конца повествования.
Все составляющие поэтического текста сводятся в нем до уровня элементов знака. Каждый из этих значимых элементов выполняет определенные функции. Рассмотрим, какую роль выполняет звуковой подбор баллады.
Баллада «The Douglas Tragedy» написана ямбическим метром и состоит из 19 четырехстрочных строф. В каждой строфе рифмуются только вторая и четвертая строки. Рифма превращает балладу из обычного повествования в мелодичное сказание о бушующих страстях и возвышенных чувствах.
В тексте баллады встречается ряд случаев использования аллитерации, но это уже, скорее, стилистический прием, нежели способ построения стиха. То, что баллада использует рифмованный стих и деление на строфы, свидетельствует о достаточно поздней обработке.
В древнеанглийский период основным структурным принципом поэзии была аллитерация — повторение согласных звуков в начале слов или в ударных слогах. Строка аллитерационного стиха разделялась паузой на две части. Рифма, проникшая в поэзию Европы в X в. через религиозные латинские гимны способствовала постепенному отказу от аллитерации. После 1066 г. (Норманнское завоевание) аллитерационные стихи в Англии практически исчезают. В этот период такой способ организации поэзии можно было встретить только в западной части страны. В XIII в. рифма используется практически на всей территории Британских островов. Наиболее позднее стихотворение на английском языке, использующее аллитерацию в качестве структурообразующего принципа, датируется 1513г. [Гаспаров, 1997: 644; Britannica, 1994:283].
В балладе «The Douglas Tragedy» от строки к строке наблюдается чередование четырех- и трехстопного ямба. В четырехстопной строке задается основная информация, в то время как последующая трехстопная исполняет роль дополнения, пояснения или небольшого вывода. Благодаря этому текст приобретает логически правильное оформление и избегает монотонности звучания. Ямб является излюбленным балладным размером. Возможно, в таком выборе прослеживается влияние все тех же религиозных гимнов, традиционно использовавших ямб. М.Л. Гаспаров пишет, что ямбические стихи стали складываться в IV-V вв. Они выполняли сакральную функцию передачи божественных таинств. Такие тексты передавались только изустно. Исходя из этого, можно предположить, что ямб казался наиболее удобным для запоминания. [Белозерова, 2000; Гаспаров, 1997:646]. Во всех анализируемых английских балладах присутствует рифма. В основном, рифмуются только вторая и четвертая строки (abcb). В балладах «Lord Lovel» и «Barbara Allen» рифма используется только в нескольких строфах. В балладе «Lord Gregory» рифмуются первая и третья, вторая и четвертая строки (abab). В балладах «The Cruel Mother» и «Fine Flowers of the Valley» рифмуются первая и третья строки (abac). В балладах «The Barkshire Tragedy», «Bonny Farday» и «The Cruel Brother» рифмуются первая, третья и четвертая строки (abaacd).
Припев может располагаться в середине строфы. В балладах «Lord Lovel» и «Lord Thomas of Winesberry» в качестве припева повторяется последняя строка строфы. В «The Cruel Mother» припев занимает 2 и 4 строки, в «Bonny Farday» и «The Cruel Brother» — 2 и 5 строки. Кроме припева может присутствовать дословное повторение частей текста
