Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теоретические основы сопоставительного изучения малых жанров фольклора 11-52
1. Языковая картина мира в фольклорном дискурсе 11-26
2. Национальное сознание и восприятие фольклорных текстов 26-35
3. Специфика функционирования концепта в малых жанрах фольклора 35-41
4. Бинарная оппозиция как способ организации фольклорного текста 41-51
Выводы по первой главе .52
ГЛАВА II. Формирования русской и китайской языковой личности и ее отражение в фольклорных текстах .53-123
1. Доминанты национального менталитета 53-74
2. Особенности формирования китайской языковой личности и ее отражение в фольклоре 75-95
3. Понимание пространства в русской и китайской языковой картине мира 96-112
4. Отражение культурных ценностей в структурировании концептов небо-земля .112-121
Выводы по второй главе 122-123
ГЛАВА III. Бинарные оппозиции небо - земля/- (тянь-ди) в русских и китайских народных приметах .124-161
1. Сопоставительная характеристика номинативного поля концепта небо/(тянь) в русских и китайских народных приметах 124-141
2. Сопоставительная характеристика номинативного поля концепта в русских и китайских народных приметах 141-160
Выводы по третьей главе 161
Заключение .162-165
Список литературы .166-182
- Специфика функционирования концепта в малых жанрах фольклора
- Бинарная оппозиция как способ организации фольклорного текста
- Особенности формирования китайской языковой личности и ее отражение в фольклоре
- Сопоставительная характеристика номинативного поля концепта в русских и китайских народных приметах
Специфика функционирования концепта в малых жанрах фольклора
Современное направление вектора развития лингвистики ознаменовано как когнитивное, что подразумевает изменение аспектов изучения языка [Кубрякова 2004], [Rudzka-Ostyn 1993],[Raffler-Engel 1988].
В рамках когнитивного подхода язык стал рассматриваться как «одна из когнитивных областей человека», находящаяся во взаимосвязи с другими сферами жизнедеятельности человека (культурной, психологической, социологической), что требует междисциплинарного исследования языка.
В данной связи, полагаем, что актуальным является следующее определение: «Язык – исторически сложившаяся система звуковых, словарных и грамматических средств, объективирующая работу мышления и являющаяся орудием общения, обмена мыслями и взаимного понимания людей в обществе» [Ожегов 2009: 516].
Актуальность данного утверждения стимулируется тем, что язык представлен не просто как некая система звуков, слов или грамматических форм, а как целая система, которая обладает не только планом выражения (сюда мы относим фонетику, лексику, грамматику языка), но и планом содержания, причем план содержания видится сегодня довольно объемным, обладающим некоторой системой. Системность обеспечивается благодаря тому, что воплощенные в языке знания формировались системно, отражают различные сферы жизнедеятельности человека по степени их важности. Под различными сферами жизни в данном случае мы понимаем взаимодействие человека с окружающим миром, религиозную сферу, психологическое восприятие окружающей действительности, культурные ценности и т.д. А.Р. Лурия считал, что именно определенный уровень развития общества, развитие определенных видов деятельности, необходимость указывать на те или иные предметы, явления послужили толчком к возникновению языка: «в процессе общественно разделенного труда у людей появилась необходимость тесного общения, обозначения той трудовой ситуации, в которой они участвуют, что и привело к возникновению языка» [Лурия 1998: 22].
Отметим, что совместно с развитием жизнедеятельности человека шло формирование культурного пласта этноса, что также нашло свое отражение в языке, так язык стал рассматриваться «как продукт культуры, как ее важная составная часть и условие существования, как фактор формирования культурных кодов» [Маслова 2004: 7].
Размышления о взаимосвязи языка и культуры актуализируют один из основных вопросов философии – как мышление относится к бытию. Активное обсуждение данного вопроса не могло оставить без внимания вопрос о сущности языка, о роли последнего в познании человеком мира. В результате дискуссий сформировались две противоположные точки зрения. Согласно первой точке зрения, «познание мира, мышление человека не зависят от языка, сущность которого состоит исключительно в том, чтобы быть орудием общения между людьми, так что язык является внешним для познания мира средством; согласно противоположному подходу, мир познается через язык, благодаря языку, сущность которого заключается не только в передаче мысли от человека к человеку, но и в функции быть носителем и хранителем мысли, всего знания в индивидуальном и коллективном сознании человека» [Верещагин, Костомаров 1983: 9].
Для отечественного языкознания характерен второй подход из представленных выше. Справедливость данного подхода подчеркивается и функциями, выполняемыми языком: 1) коммуникативной (представляет собой передачу информации от одного участника коммуникации другому); 2) кумулятивной, или культуроносной (представляет собой фиксацию и сохранение в языке имеющейся информации); 3) директивной (заключается в способности языка воздействовать на человека). Однако, как отмечают Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров, каждая из названных функций не существует изолированно. Так, чтобы даже передавать информацию от одного участника коммуникации другому, необходимо наличие общих фоновых знаний, которые обеспечат достоверное понимание говорящих: «Коммуникация возможна только при наличии некоторого общего, так называемого фонового, знания, равно присущего как адресанту, так и адресату. Следовательно, при изучении языка указанная функция не может быть обеспечена, если в процессе обучения не будут использованы сведения о стране, поскольку именно они нередко определяют содержательный план как устной, так и письменной речи» [Верещагин, Костомаров 1983: 10].
Приведенные размышления подчеркивают, что названные функции существуют в языке не дискретно, а гармонично сочетаясь. Об этом пишет и О.Д. Дербенева: «Важнейшая функция языка заключена в том, что он хранит культуру и передает ее из поколения в поколение. Именно поэтому язык играет решающую роль в формировании личности, национального характера, этнической общности, народа, нации» [Дербенева 2014: 144].
Сочетание в языке разносторонних сведений о жизнедеятельности и мировоззрении человека отмечено и основателем Казанской лингвистической школы – И.А. Бодуэном де Куртенэ: «филология является своего рода энциклопедией, в которой найдется место и для истории общих понятий, т.е. истории философии; и для истории литературного творчества и умственного движения, т.е. истории литературы; и для истории общества» [Бодуэн де Куртенэ 1974: 201].
Все описанные выше определения и классификации языковых функций призваны подчеркнуть логичность и естественность установления когнитивного подхода в лингвистике. Данный подход, насколько мы полагаем, систематизирует имеющиеся «интердисциплинарные» знания, отраженные в языке, и указывает дальнейшие направления научных исследований. К предметной сфере исследования современной лингвистики относится специфика отражения окружающего мира в языке носителя данного языка, а также фиксация отношения к наблюдаемым процессам. Совокупность представлений об окружающем мире, репрезентированных в языке, получила название «языковая картина мира»: «Картина мира есть целостный, глобальный образ мира, а не какой-либо одной его стороны» [Серебренников 1988: 19]. Необходимо заметить, что об отражении восприятия человеком окружающего мира писали выдающиеся лингвисты задолго до установления антропоцентрической парадигмы в языкознании: Вильгельм фон Гумбольдт, Лео Вайсгербер, Людвиг Витгенштейн.
Бинарная оппозиция как способ организации фольклорного текста
Когнитивные исследования, активно развивающиеся в лингвистике, психологии, культурологии, требуют введения соответствующего терминологического аппарата для унификации осуществляемых наблюдений. Так, популярным и активно используемым стал термин «национальный менталитет», что указывает на важную роль менталитета при формировании мировоззрения, а также формировании восприятия того или иного события.
Существуют различные точки зрения относительно роли ментальности в осуществлении мыслительного процесса, а также определения самого понятия «менталитет». Так, предполагается, что степень влияния менталитета увеличивается пропорционально возрастанию хаоса в каком-либо обществе [Каширин, 1999:64]. Данная точка зрения обусловлена восприятием ментальности как общего духовного настроя нации, способного структурировать разум некоторой человеческой общности таким образом, что наряду с сознанием и самосознанием ментальность предстает как неотъемлемый компонент во всех формах бытия: духе, душе и деятельности [Каширин, 1999]. Анализ функционала ментальности позволяет классифицировать ее на метавнешнюю, внешнюю и внутреннюю с целью наблюдения за проявлением ментальности.
При описании ключевых особенностей ментальности часто называется совокупность ценностных ориентаций. Кроме этого, выделяется степень присутствия сознательного и бессознательного, степень проявления аналитического мышления, способы репрезентации культурных кодов. Немаловажная роль отводится исследованию бинарных оппозиций: культура и природа, эмоциональное и аналитическое, рациональное и иррациональное, общее и индивидуальное. Выделение данных категорий обусловлено стремлением проследить способность понятия «менталитет» отражать всевозможные установки людей, сформировавшиеся и закрепившиеся в сознании представления о мире, имеющиеся эмоциональные предпочтения [Культурология. XX век, 1997:271-173].
Существенно отметить, что разыскания в данной области начались со времен исследования понятия «дух», «душа». Так, уже Ш. Монтескье, К. Линней, Ж. Бюффон высказывались о специфике этнического духа. Ш. Монтескье была выдвинута гипотеза о влиянии климатических условий на становление характера проживающих в данных условиях общностей людей. Согласно гипотезе, жаркий климат стимулирует ленность, жители севера, наоборот, инициативны, энергичны, храбры и свободолюбивы [Герье 1915].
Существенное влияние на развитие мысли об этническом сознании оказали и идеи Г.Гегеля о «духе народа», позднее развитые О. Бауэром, К. Реннером. О наличии взаимосвязи между языком, жизненным опытом и мифом писал еще В. Вундт, представлявший язык как способ вербализации имеющихся у человека представлений и впечатлений [Вундт 1994]. Г.Г. Шпет, занимаясь вопросами национального характера, национального менталитета, отмечал, что для каждого народа свойственны определенные коллективные переживания, обусловленные функционированием языка, мифов, нравов и религий [Шпет 2005]. Г.Д. Гачев, известный культуролог, философ, второй половины XIX века, также выделял специфичный для каждого этноса спектр зрения и восприятия происходящего: «стремясь понять национальное как особый талант зрения, в силу которого человек (ученый, художник) соблюдает традиции, склонен открывать одни аспекты в бытии и духе, а выходец из другой – иные» [Гачев 1998, 5].
Согласно мысли Л.Н. Пушкарева, менталитет имеет пять составляющих: «иррациональное подсознание человека, духовный мир человека, вера, мировидение, логика мышления» [Пушкарев 1995]. Развивая понятие «ментальность», формулируя определение данного понятия, ученые стремятся выделить наиболее важные составляющие данной категории. Так, существуют исследования в области отдельных составляющих менталитета. Н.А. Багдасаровой предпринято исследование, направленное на определение роли эмоционального опыта в процессе формирования национального менталитета, в результате чего автор приходит к выводу о том, что для каждой нации типичным является один и тот же набор эмоциональных состояний; различия же наблюдаются в степени их проявления и специфике восприятия наблюдаемого выражения эмоций [Багдасарова 2005]. Приведенные выше характеристики изысканий в области национального менталитета подчеркивают отнесенность искомого понятия к сфере гносеологии, так как именно исследование имеющихся у данной общности людей категорий мышления, специфики восприятия мира, способов репрезентации накопленного опыта относится к задачам гносеологии.
В исследовании Т.А.Голиковой, имеющем целью дифференцировать воззрения на ментальность и обосновать понятие «этническая ментальность», выводится следующее умозаключение: «сущность менталитета определяется как биологически, исторически и социально обусловленная система стереотипов этноса», а этнос в свою очередь – как «исторически сложившаяся лингвоментальная общность, реализующая изоморфные механизмы смысло- и речепорождения» [Голикова, 1999: 157 ].
В работе Р.А. Додонова «Этническая ментальность» встречаем мысль о стремлении связать понятие «менталитет» с некоторым универсальным образованием, рассматривающим первооснову появления человеческого знания: «Считать априорные суждения, идолы рода или идолы пещеры проявлениями ментальности было бы натяжкой, но для нас важно, что философы Нового времени ставят вопрос о качестве мышления и обусловленности типа восприятия – вопрос, который в дальнейшем стал основой ментальной проблематики» [Додонов 1998: 11].
Размышления многих философов, культурологов относительно национального менталитета, по нашему предположению, были предприняты для того, чтобы вскрыть и детально описать специфику менталитета той или иной общности людей.
Так, выделяют аполлонический и дионисический типы менталитета. Дифференциация осуществляется по имеющимся доминантам. Доминантой в культуре аполлонического типа является умеренность, компромиссное поведение, сбалансированность, умеренное проявление эмоций. Совокупность перечисленных свойств при характеристике менталитета получила название «срединный путь». К подобного рода культурам принадлежит китайская культура. Доминантой в культуре дионисического типа считается стремление к крайности, в связи с чем у представителей данных культур особым уважением пользуется отсутствие страха, смирение, жестокость, проявление геройства.
Особенности формирования китайской языковой личности и ее отражение в фольклоре
Установление антропоцентрического подхода в лингвистических исследованиях позволило несколько иначе взглянуть на языковые средства, используемые человеком в процессе общения. Значительное внимание стало уделяться причинам употребления того или иного языкового средства. Популярными стали исследования, направленные на определение личностной и общекультурной составляющих при выборе языкового средства. В процессе анализа культурноспецифичных языковых единиц некоторой общности широкое распространение приобрело описание элементарной языковой единицы, часто называемой концептом.
К настоящему времени существуют достаточно разнообразные определения данного понятия (Е. Кубрякова, И. Стернин, Ю. Степанов, В. Карасик и др.). Так, В.И. Карасик определяет данное лингвистическое понятие следующим образом: «Концепты – это ментальные образования, которые представляют собой хранящиеся в памяти человека значимые осознаваемые типизируемые фрагменты опыта» [Карасик 2005:95]. Определение элементарной языковой единицы в рамках антропоцентрического исследования как результата осознания и систематизации имеющегося опыта делает необходимым воссоздание структуры восприятия имеющегося опыта. В данной связи появляется понятие симметричности-асимметричности содержания концепта в различных культурах, что в свою очередь выявляет лакунарные концепты, часто имеющие этноспецифическую природу.
Кроме категории симметричности-асимметричности, В.И. Карасиком вводится категория параметричности-непараметричности лингвокультурных образований. Параметрическими считаются те концепты, которые имеют целью систематизацию качества, количества чего-либо, какого-либо пространства и т.д. Параметризации какого-либо фрагмента опыта складывается благодаря периодическому наблюдению и выведению определенных закономерностей в процессе наблюдения за объектом.
Мы полагаем, что даже в случае наличия в двух культурах лексемы номинативного поля одного и того же концепта возможны отличия в структурном содержании искомого концепта, что позволит проанализировать сопоставляемые концепты с точки зрения категории параметризации и систематизации в целом.
Настоящая глава имеет целью сопоставление структурной организации концепта неба в китайской и русской картинах мира путем обработки данных, полученных в результате собственного эксперимента, а также обработки данных, представленных в словарях. Исследование концепта неба является довольно актуальным, так как обозначаемое данной лексемой понятие представляет собой известный всем нациям предмет, не зависящий от географического местоположения нации либо иных субъективных обстоятельств. В связи с этим исследование представляет собой больший интерес, связанный с тем, насколько отличается представление об одном и том же природном явлении в разных культурах и нациях. Необходимо отметить, что исследование концепта небо, номинативного поля концепта представлено в работах Г.Е. Гуляевой, Е.Е. Демидовой, К.С. Мироновой, Е.П. Панасовой, Н.П. Сидоровой, Сяо Чжун, Н.И. Федоровой. Каждое из представленных исследований имело специфическую сферу функционирования лексем данного концепта, что вновь подчеркивает частоту обращения к небу как наблюдаемому природному явлению. Настоящее исследование имеет целью сопоставить специфику ассоциаций, возникающих при предъявлении слова стимула небо. В данной статье мы оперируем терминами слово-стимул, реакция. Под словом стимулом мы понимаем имя концепта, под реакцией – ассоциации респондентов. Задачей предпринятого исследования является попытка проследить наличие уникальных и универсальных составляющих при предъявлении респондентам слова-стимула небо. В качестве респондентов выступили студенты Пекинского университета, а также студенты Казанского федерального университета, кроме того в процессе исследования привлекались данные русского ассоциативного словаря.
Гипотеза о наличии универсальных реакций на слово стимул небо обусловлена тем, что небо является природным объектом, наблюдаемом в любой точке земли, а также проявляющим одинаковые свойства на протяжении всей поверхности.
Сопоставительная характеристика номинативного поля концепта в русских и китайских народных приметах
Установлено, что утверждение когнитивного подхода исследования языка повлекло за собой определение и анализ языковой картины мира, под которой понимается совокупность культурных и жизненных знаний этноса, отраженная в языке. Актуальность исследования языковой картины мира народа обусловлена стремлением выявить важные для данного народа понятия и явления, нашедшие отражение в языке.
Определено, что исследование языковой картины мира способствует формированию представления о национальном сознании народа, что позволяет еще шире осуществить какое бы то ни было когнитивное исследование. Национальное сознание также репрезентируется в языке, но уже не только в словах, но и в устных народных текстах, бытовавших в течение длительного времени. В данной связи важным репрезентатором национального сознания является фольклор, который, выполняя кумулятивную функцию, направлен на формирование и воспитание важных для народа черт характера. Важным для формирования представления о какой-либо нации является и анализ концептов, позволяющих определить не только специфику номинативного поля концепта, но и причину его образования и развития.
Важным при определении национального восприятия народа является наличие в сознании каких-либо структурных схем, основанных на противопоставлении. В связи с этим во многих языках вычленяются бинарные оппозиции, построенные на каком–либо признаке. Так, выделяют бинарные оппозиции, вскрывающие логику мышления этноса. Так, в русском и китайском языковых сознаниях имеется оппозиция, построенная на представлении о вертикальном расположении наблюдаемых предметов. Выявлено, что рассмотрение концептов небо-земля в системе народных примет позволяет обнаружить национальные особенности восприятия явлений, называемых небо-земля, раскрывает логику мышления, согласно которой небо чаще всего ассоциируется с небесными светилами, реже – с облаками, громом, грозой, радугой, зарей; земля чаще ассоциируется с пространственной характеристикой (поле, степь, луг), качественной характеристикой – почвой, нивой, паром.
Установлено общее и специфическое в структуре и функционировании народных примет в русском и китайском языках. Анализ народных примет в русском и китайском языках позволил выявить доминантные лексемы, наиболее значимые с точки зрения влияния на человека и его жизнедеятельность, прежде всего связанную с сельскохозяйственной деятельностью. Универсальность наивной метеорологии связана с использованием одинакового репертуара доминантных лексем.
Специфичность проявляется в лексемах периферийного, недоминантного характера, сравнение которых позволило выявить как «избыточность», так и «лакуны» в приметах сопоставляемых языков, которые свидетельствуют о несомненных различиях в характере категоризации действительности. Такие приметы зачастую практичны и служат народным выражением понятия о климате данного места. В частности, в русском языке используется большое количество лексем, обозначающих то или иное состояние дождя и снега (обложной дождь, косой дождь, губны дождь, грозовой дождь, ситник, изморось, падь, крупа, пороша), в китайском языке таких лексем меньше.
Приметы русского языка строятся по григорианскому календарю, народный календарь связан с церковными святцами, поэтому специфической чертой русских примет является использование имени определенного святого, которое порой переиначивалось, делалось созвучным данному явлению с добавлением метких кличек и образных прозвищ. Приметы китайского языка строятся по лунному календарю, поэтому используются описательные определения для определенных временных отрезков, например, конец жары, начало осени, пятая стража, солнцестояния, большие снега, Цинмин – день поминовения усопших. Внеречевые условия, обеспечивающие правильное понимание данных народных примет, представляют собой обязательный фонд общих для говорящего и собеседника знаний (пресуппозиций), предопределяющих их адекватное восприятие.
Для примет русского языка характерна четко выраженная темпорально пространственная ориентация предсказаний о погоде и урожае. Временной параметр передается с помощью облигаторных атрибутивных и обстоятельственных распространителей и содержит указание на время года, месяц года, часть суток, определенный день Месяцеслова. В китайском языке более частотны обстоятельственные распространители, связанные со временем года, месяцем, частью суток.
Доказано, что функционирование бинарной оппозиции небо-земля в народных приметах связано с прогностической сущностью примет, земное благополучие связано с небом, небесными светилами.
Указано, что народные приметы, реализуя когнитивную обработку накопленных знаний об окружающей действительности, репрезентируют их на языковом уровне при помощи атрибутивной и предикативной сочетаемости лексем. Основную часть предикативной сочетаемости концепта небо составляют глаголы движения, указывающие на динамическое либо статическое поведение объектов наблюдения, для концепта земля наиболее важными являются глаголы производства. Наиболее востребованными в аспекте атрибутивной сочетаемости является семантика цвета, формы, размера, удаленности.
Таким образом, проведенное нами исследование показало, что природные условия, оказавшие наибольшее влияние на формирование национальной ментальности, получили отражение в народных приметах, зафиксировавших наивный, ненаучный подход к категоризации действительности. Сопоставление систем народных примет, понимаемых как устойчивые конструкции, в которых запечатлен коллективный опыт взаимоотношений с природной средой определенного этноса, и построенный на основе данного опыта прогноз-предсказание, наиболее ярко демонстрируют сходство и различие, несовпадение признаков, которые лежат в основе наивной метеорологии.
