Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Коллективная профессиональная языковая личность и профессиональный подъязык 23
1.1. Структура языковой личности 23
1.1.1 Личность, индивид и субъект как лингвофилософские категории 24
1.1.2. Языковая личность как трехуровневая категория 27
1.1.3. Роль языка в социализации профессиональной языковой личности 31
1.2. Профессиональный подъязык как форма национального языка 34
1.2.1. Профессиональный морской подъязык 41
1.2.2. Функции морского подъязыка 43
1.2.3. Система и структура профессионального морского подъязыка 46
1.2.4."Олимпийская" цивилизация России vs "неолимпийская" цивилизация англоязычных стран 47
1.2.5. Дихотомия морского дискурса 49
Выводы по Главе 1 52
Глава II. Вербально-семантический уровень структуры коллективной профессиональной языковой личности моряка 55
2.1. Профессиональный морской подъязык как полевая структура 55
2.1.1. Источники формирования русского варианта морского подъязыка 60
2.1.2. Источники формирования английского варианта морского подъязыка 69
2,2, Прагматические принципы порождения профессионализмов 78
2.3. Типология словообразовательной системы профессионального морского некодифицированного подъязыка 89
2.3.1.Типология морфологического словообразования 89
2.3.2. Семантическая деривация 115
2.3.3. Фонетические процессы в русском варианте профессионального морского некодифицированного подъязыка 124
2.3.4. Специфика иконических знаков английского варианта профессионального морского некодифицированного подъязыка 126
Выводы по Главе II 131
Глава III. Тезаурусныи уровень структуры коллективной профессио нальной языковой личности моряка 134
3.1. Язык и культура vs подъязык и субкультура 134
3.2.Концепт как когнитивная и лингвокультурологическая категория 138
3.3. Тезаурус языковой личности моряка как иерархическая система 145
3.3.1.Системные параметры организации некодифицированной лексики.. 147
3.3.2. Гомологическая асимметрия базового слоя и интерпретационного поля в структуре концептов 154
3.3.2.1.Асимметрия архитектоники концептов БОЦМАН и BOATSWAIN 155
3.3.2.2.Асимметрия архитектоники концептов КОРАБЛЬ и SHIP 164
3.3.3.Статическая асимметрия базового слоя и интерпретационного поля в структуре концептов 177
3.3.3.1. Асимметрия архитектоники концепта ЯКОРЬ 177
3.3.3.2. Асимметрия архитектоники концепта ВЕТЕР 182
3.3.3.3. Асимметрия архитектоники концепта ТРУД 193
3.3.4. Межъязыковая асимметрия профессиональных номинаций 201
3.3.4.1. Межъязыковая асимметрия профессиональной номинации судов 201
3.3.4.2. Межъязыковая асимметрия профессиональной номинации пищи 209
3.3.4.3. Межъязыковая асимметрия профессиональной номинации одежды 219
3.3.4.4. Межъязыковая асимметрия профессиональной номинации эмоций 222
3.3.4.5. Межъязыковая асимметрия профессиональной номинации географических объектов 238
3.4. Языковая картина мира моряка в текстах морского фольклора 241
3.4.1. Языковая картина мира моряка в морской песне 241
3.4.2. Языковая картина мира моряка в морском анекдоте 245 Выводы по Главе III 254
Глава IV Мотивационный уровень структуры коллективной профес сиональной языковой личности моряка 257
4.1. Реализация традиций этносоциокультуры в стереотипах поведения профессиональной языковой личности 260
4.2,Коммуникативные ситуации и коммуникативные роли 264
4.2.1.Отражение структуры социума в профессиональном морском некодифицированном языке 267
4.2.2. Вербализация коммуникативных ситуаций и коммуникативных ролей в морском анекдоте 277
4.3. Образы и символы культуры в подъязыке и прецедентных текстах 280
4.3,1.Кумулятивная функция некодифицированных профессиональных единиц 283
4.3.2.Кумулятивная функция прецедентных текстов 288
4.4. Аксиология коллективной профессиональной языковой личности 291
4.4.1. Категория комического как ценность морского сообщества 297
4.4.2. Коллективная профессиональная языковая личность моряка в зеркале розыгрыша 300
4.4.3.Вербализация субкультурных ценностей в подъязыке и прецедентных текстах 302
Выводы по Главе IV 309
Типологический паспорт коллективной профессиональной языковой личности русскоязычного моряка 315
Типологический паспорт коллективной профессиональной языковой личности англоязычного моряка 319
Заключение 323
Список сокращений 328
Литература 329
Источники русского иллюстративного материала 369
Источники английского иллюстративного материала 374
Лексикографические источники русского материала 380
Лексикографические источники английского материала 388
- Профессиональный подъязык как форма национального языка
- Источники формирования русского варианта морского подъязыка
- Специфика иконических знаков английского варианта профессионального морского некодифицированного подъязыка
- Гомологическая асимметрия базового слоя и интерпретационного поля в структуре концептов
Введение к работе
Процесе глобализации, под которым в современных лингвистических исследованиях, как правило, понимают определенную гомогенность и, в то же время, гибридизацию изменений в языках [Danea. 2002], способствует возникновению ранее не существовавших видов дискурса. При этом отмечается, что сейчас, на рубеже тысячелетий, традиционные связи с социальным классом ослабевают, а территориальная принадлежность перестает быть важнейшим фактором, влияющим на языковое общение. На первый план выходят профессиональные или иные специфические интересы и ценности [Певзнер 2001, Preisler 1999, 2003]. В этой связи сопоставительное изучение этнических и национальных вариантов профессиональной языковой личности приобретает особую актуальность. Важно, что проблематика представленной работы, находясь в русле нескольких исследовательских парадигм (семантико-прагматической, когнитивно-прагматической, антропоцентрической), позволяет осуществить комплексный анализ лингвистической идентичности коллективной профессиональной языковой личности, выявить и описать ее языковой и социокультурный мир, систему коммуникативных ценностей.
Проблема различных форм существования языка не является новой в лингвистике [см. В.И. Даль, СВ. Максимов, И.А. Бодуэн де Куртене, В.М. Жирмунский, Д.С. Лихачев, В.В. Стратен, A.M. Селищев, В.Д. Бондалетов, Л.И. Скворцов, А.И. Смирницкий, Р.А. Будагов, О.С. Ахманова, В.А. Тонков и др.], однако традиционно как в отечественной, так и зарубежной лингвистике гораздо в большей степени, чем какие-либо другие, изучались "тайные" языки офеней, жаргоны и арго преступных групп [см. Быков 1994; Грачев 1997; Елистратов 2000; Красса 2000; Хомяков 1970, 1971, 1974; Hageman 1982; Harder 1980; Partridge 1978, 1990; Soudek 1967; Wentworth 1975 и многие другие], кант, молодежный слэнг [см. Жирмунский 1936; Грачев 2005]. В последние годы опубликован ряд словарей социальных диалектов: арго деклассированных, городского арго, военного, молодежного и общего жаргонов [Балдаев 1997; Мокиенко 2001; Грачев 2003; Елистратов 1994; Коровушкин 2000; Каланов 2002, Максимов 2002]. В целом можно утверждать, что в изучении языков различных социальных коллективов аналогично исследованию социокультурных различий [см. Бергер 1995; Щепанская 2003] наметился "парадоксальный перекос", при котором изученными оказываются языки маргинальных сред и так называемых "аномических" субкультур. А языки субкультур, формирующихся по профессиональному или корпоративному признаку, изучены либо только в их кодифицированной составляющей, либо не изучены совсем. Таким образом, актуальность настоящего исследования также определяется необходимостью восполнить существующий пробел в описании некодифицированных единиц профессионального подъязыка, еще не исследовавшихся с позиций семантики, когнитивистики и прагматики, и, таким образом, представить адекватную картину причин создания и употребления некодифицированных единиц профессионального подъязыка в их естественном окружении. Важно установить влияние социальных факторов на формирование прагмасеман-тики, на дифференциацию некодифицированной профессиональной лексики и ее зависимость от таких параметров, как территориальный, этнический, профессиональный, социальный, тендерный. В соответствии с перечисленными характеристиками становится возможным выявить специфику использования некодифицированных профессиональных единиц морского дела в речи представителей различных профессиональных и социальных групп во флоте.
Особую актуальность представленному исследованию сообщает его нацеленность на исследование специфики языковой реализации профессионального сознания, которое в настоящее время противопоставляется научному и наивному [Слышкин 2001]. Последовательное сопоставительное исследование вербально-семантического, тезаурусного и мотивационного уровней позволяет не только установить роль универсального и идиоэтнического в составе и структуре профессиональной языковой личности, но также проследить взаимозависимость и влияние экстралингвистического (единый тип деятельности) и лингвистического факторов (различный тип языка) на процесс формирования исследуемого феномена.
Выбор объекта исследования - единиц, отношений и стереотипов вер-бально-семантического, тезаурусного и мотивационного уровней языковой личности моряка - объясняется тем фактом, что вся триада аспектов профессиональной языковой личности (семантический, когнитивный и прагматический) еще не привлекала пристального внимания ученых и не входила в исследовательское поле лингвистов как самостоятельный объект изучения. Кроме того, известно, что развитие морских субкультур и формирование морского профессионального языка в России и англоязычных странах осуществлялось в разных условиях. В России морская субкультура находилась в оппозиции к "олимпийской" (сухопутной) цивилизации нации. Во всех без исключения англоязычных странах, и в первую очередь в Великобритании, морская субкультура всегда сохраняла свое центральное, ядерное положение в их "неолимпийских" (морских) цивилизациях. В этой связи симметрия и асимметрия языкового портрета коллективной профессиональной личности моряка, реализованной в русском и английском языках, наиболее рельефно демонстрирует влияние лингвистического и экстралингвистического факторов на процесс формирования и специфику архитектоники языковой личности.
Таким образом, предмет исследования определяется как асимметрия лексикона, тезауруса и прагматикона в структуре русскоязычной и англоязычной коллективной профессиональной языковой личности моряка, объективируемая в некодифицированной лексике и фразеологии морского подъязыка, а также в прецедентных текстах морского фольклора.
Цель работы заключается в том, чтобы установить универсальное и специфическое в структуре русскоязычной и англоязычной коллективной профессиональной языковой личности моряка на трех уровнях: вербально-семантическом, когнитивном и мотивационном. Достижению цели способствует решение ряда задач:
1. Определить статус коллективной профессиональной языковой личности как варианта языковой личности этноса.
2. Описать статус профессионального подъязыка в системе общенационального языка.
3. Определить критерии вычленения некодифицированнного компонента в составе профессионального подъязыка на примере профессионального морского подъязыка и установление состава русского и английского вариантов профессионального морского некодифицированного подъязыка,
4. Разработать принципы фиксации и представления понятийно-системной и системно-языковой интерпретации заголовочных единиц в одноязычном и двуязычном словарях профессионального морского некодифицированного подъязыка и осуществить лексикографическое описание неко-дифицированных единиц русского и английского вариантов профессионального морского некодифицированного подъязыка в русском и англо-русском словарях.
5. Разработать систему принципов порождения и употребления неко-дифицированных профессиональных единиц, моделирующих номинативное и речевое поведение профессионала, осуществляющего отбор языковых ресурсов в зависимости от прагматических потребностей, мотивов и установок.
6. Осуществить описание профессиональной морской некодифициро-ванной лексики английского и русского языков с позиций семасиологии, культурологии и когнитологии для выявления области покрываемых ими понятий, а также специфики реализации концептов морской культуры. Выделить в исследуемом подъязыке тематические поля и группы на основании объединения единиц вокруг определенных понятий/концептов, связанных с тем или иным элементом действительности.
7. Доказать наличие культурного компонента в структуре лексических и фразеологических единиц профессионального морского некодифицированного подъязыка (далее ПМНЯ), уточнить спектр прагматической информа 10 ции, кодируемой содержательной субстанцией единицы языка, выявить совокупность прагматических компонентов, наиболее значимых для функционирования некодпфицированной профессиональной лексики.
8. Описать базовые и вспомогательные концепты, реализованные в русском и английском вариантах профессионального морского некодифици-рованного подъязыка, в целях выявления ценностной системы коллективной профессиональной языковой личности моряка.
9. Классифицировать реализации базовых коммуникативных ситуаций и коммуникативных ролей языковой личности моряка в единицах профессионального морского некодифицированного подъязыка и прецедентных текстах морского фольклора.
10. Разработать принципы паспортизации коллективной профессиональной языковой личности и представить результаты исследования русскоязычной и англоязычной коллективной профессиональной языковой личности в формате типологического паспорта.
11. Установить симметрию и асимметрию в русском и английском вариантах структуры профессиональной языковой личности моряка на трех уровнях (вербально-семантическом, тезаурусном, мотивационном).
В основу исследования положена гипотеза о том, что: 1) асимметрия национальных языков и культур детерминирует асимметрию структуры коллективной профессиональной языковой личности, реализуемой в единицах нормы второго уровня субстандарта и прецедентных текстах субкультуры; 2) симметрия в структуре сопоставляемых феноменов определяется наличием профессионально детерминированных коррелирующих концептов.
Новизна работы определяется выбором сопоставляемого материала (некодифицированные профессиональные единицы английского и русского языков, генетически восходящие к практике морского дела, прецедентные тексты морского институционального дискурса) и многоаспектным подходом к исследуемому материалу, Некодифицированные единицы профессионального подъязыка впервые освещаются в нескольких взаимосвязанных аспек 11 тах: содержательном (семантика или "внутренняя" прагматика); когнитивном (с точки зрения когнитивных принципов порождения и организации); культурологическом (как сосредоточение фоновых знаний об этномикросоциуме, его мировоззрении, взглядах, этических и эстетических оценках, стереотипах вербального и невербального поведения); социолингвистическом (в аспекте дифференциации по параметрам социального, этнического статусов, профессиональной принадлежности).
Анализ профессиональной лексики в аспекте социальной дифференциации и вариативности выявил некоторые новые тенденции в ее развитии: наличие профессионально и социально маркированных единиц, активную миграцию региональных и национальных вариантов с последующим снятием некоторых прагматических ограничений на употребление в результате нейтрализации территориального параметра и др. Результаты исследования, следовательно, вносят некоторые коррективы в представления о тенденциях развития профессиональной некодифицированной лексики, функционировании профессионализмов, а также дополняют картину современного состояния профессиональной лексики и ее прагматических свойств. Все это составляет еще один аспект научной новизны исследования.
Теоретическая значимость диссертации определяется ее вкладом в решение аісгуальньїх общеязыковедческих проблем, связанных с анализом влияния профессиональной деятельности на архитектонику языковой личности. Ценным в теоретическом отношении является выявленная в ходе исследования межъязыковая вербально-семантическая, когнитивная и мотиваци-онная асимметрия в структуре профессиональной языковой личности, детерминируемая типом общенационального языка, а также национальной, этнической, исторической и географической спецификой развития соответствующего типа профессиональной культуры.
В научный оборот введено понятие "коллективная профессиональная языковая личность", определяемая как обобщенный языковой портрет профессионального деятеля, владеющего профессиональным языком, профессиональиым тезаурусом и следующего стереотипам профессионального поведения. Теоретическое значение имеет разработанный алгоритм паспортизации коллективной профессиональной языковой личности на базе единиц некодифицированного языка и прецедентных текстов. Самостоятельную значимость имеют типологические паспорта коллективной профессиональной языковой личности русскоязычного и англоязычного моряка, содержащие последовательное описание всех уровней структуры профессиональной языковой личности (далее ПЯЛ). Важным в теоретическом отношении является также структурирование механизмов порождения некодифицированных профессиональных единиц в новой когнитивно-прагматической интерпретации.
Методологической основой исследования явились следующие фундаментальные положения современной лингвистики.
Национальный язык не представляет собой гомогенное явление, он реализуется в виде более или менее четко выделяемых форм существования языка, образующих иерархически расслоенную структуру (М.М. Гухман, Л.П. Крысин, Г.В. Степанов, Э.Г. Туманян, А.Д. Швейцер и др.). Разграничение форм существования языка носит теоретический характер, в действительности формы существования языка не являются дискретными образованиями. С философских позиций профессиональный подъязык как языковое образование есть прерывный компонент внутри единого непрерывного пространства - континуума языковой коммуникации. Существование изучаемого объекта определяется, таким образом, диалектикой философских категорий прерывного и непрерывного. Лингвистической предпосылкой существования различных форм языка, и профессионального подъязыка в том числе, служит то, что ни одна языковая разновидность не имеет таких средств, которые не могли бы использоваться в других. Социальной предпосылкой существования профессионального подъязыка является "двудиалектность и многодиалектность" профессионально подготовленных носителей языка, поскольку в распоряжении каждого профессионала имеются по крайней мере две языковые системы, взаимообусловленные разными социальными и профессиональными коллективами, к которым принадлежит говорящий. Профессиональный подъязык как составная часть системы языка представляет собой непосредственное отражение мышления народа в языковой картине мира.
Изучение структуры организации некодифицированного лексического и фразеологического компонентов в рамках профессионального подъязыка, а также процессов, связанных с образованием некодифицированных профессиональных единиц, способствует решению одной из актуальнейших проблем современности - проблемы взаимосвязи лингвистических и экстралингвистических факторов, взаимосвязи практической деятельности человека, мышления и его языковой реализации. Именно поэтому в течение ряда последних лет отечественные и зарубежные лингвисты привлекали к исследованию не отдельные языковые единицы, но своеобразные системы языка или группы языковых единиц в рамках профессионального или социального диалекта. Правомерность и плодотворность такого подхода доказана в работах М.А. Грачева, В.П. Коровушкина, Б.А. Ларина, В.М. Лейчика, А,Т. Липатова, В.А. Саляева, Л.И. Скворцова, В.А. Хомякова, Н.В. Щумских и др.
Профессиональный подъязык определяется как "исторически сложившаяся, относительно устойчивая для данного периода автономная экзистенциальная форма национального языка, обладающая своей системой взаимодействующих социолингвистических норм первого и второго уровней, представляющая собой совокупность некоторых фонетических, грамматических и, преимущественно, специфических лексических средств общенародного языка, обслуживающих речевое общение определенного социума, характеризующегося единством профессионально-корпоративной деятельности своих индивидов и соответствующей системой социальных понятий" [Коро-вушкин2005, 12].
Языковая личность есть трехуровневая категория, в которой находят отражение все три классические ипостаси языка: язык-текст - как совокупность всех текстов, результат речевой деятельности носителя; язык система - как совокупность уровней и единиц языка; язык-мир -как мир личности, как компетенция носителя языка [Караулов 1989]. Существенными характеристиками профессиональной языковой личности являются: 1) деятельность в специальной (профессиональной сфере), в результате которой осуществляется последовательное "прохождение" разных уровней сложности этой деятельности (социализация); 2) социальная полифункциональность, понимаемая как способность к актуализации нескольких социальных ролей, требующих разной степени освоения мира; 3) формирование научной картины мира в процессе образования (обучения) и аккультурации в определенной профессиональной субкультуре [Алексеева 2002].
Понятийный аппарат исследования включает категории симметрии/ асимметрии, предельная обобщённость которых, позволяет применять их не только на парадигматической оси [Карцевский 1965], но в синтагматическом и семиотическом планах [Гак 1975, 1978], дифференцируя асимметрию статическую, гомологическую, функциональную [Баирамова 2001]. Степень гомоморфизма, межъязыковой симметрии, устанавливается при сопоставлении систем или подсистем различных языков. В то время как статическая (внутриязыковая) симметрия "раскрывает регулярность или сохранение аналогичных признаков и элементов в звеньях системы отдельного языка" [Баирамова 2001,212]. Сопоставительное исследование языковых подсистем включает в себя как поиск общих (универсальных) закономерностей, так и обнаружение национально-специфических особенностей в ее структуре, содержании, функциях, В качестве принципов синхронно-сопоставительного исследования используются: 1) первичность внутриязыкового описания относительно межъязыкового; 2) параллельное сопоставление единиц в исследуемых языках; 3) изучение единиц на базе единой теории, едиными методами [Райхштейн 1980].
Для выявления симметрии/асимметрии в норме узуса и норме второго уровня субстандарта в работе применялся метод внутриязыковой оппозиции. Одним из основных подходов исследования является интерпретационный, в рамках которого использовались сопоставительный метод, статистический метод. Кроме того, использовались методы дефиниционного, компонентного, семного и контекстологического анализа, а также психолингвистический эксперимент - свободный и направленный ассоциативный эксперименты.
Результаты исследования позволяют сформулировать следующие положения, выносимые на защиту:
1. Коллективная профессиональная языковая личность - обобщенный языковой портрет профессионального деятеля, владеющего профессиональным языком, профессиональным тезаурусом и следующего стереотипам профессионального поведения. Типологизация коллективной профессиональной языковой личности осуществляется на основе языковых единиц нормы первого и/или второго уровней профессионального субстандарта и прецедентных текстов профессиональной культуры.
2. Типологический паспорт коллективной профессиональной языковой личности включает: 1) на вер бально-семантическом уровне: указание на симметрию/асимметрию нормы узуса и профессионального субстандарта на всех языковых уровнях и структурно-семантические характеристики лексикона субстандарта; 2) на когнитивном уровне: описание ядра концептосферы и общую характеристику периферии; 3) на мотивационном уровне: "инвентаризацию" коммуникативных ситуаций и ролей, ценностей и образов профессиональной культуры, реализованных в языке и прецедентных текстах субстандарта.
3. Асимметрия национальных языков и культур детерминирует асимметрию структуры коллективной профессиональной языковой личности, реализуемой в единицах нормы второго уровня субстандарта и прецедентных текстах субкультуры. Симметрия в структуре сопоставляемых феноменов определяется наличием профессионально детерминированных коррелирующих концептов.
4. Центральную часть концептосферы русской коллективной профессиональной языковой личности, занятой в сфере морского дела, образуют концепты МЫ, МОРЯК, МОРЕ, ОПАСНОСТЬ. Доминантами концептосферы англоязычной языковой личности, занятой в сфере морского дела, являются концепты 1, SAILOR, SEA, DANGER. Симметрия инвентаря ядерных концептов русскоязычной и англоязычной коллективной профессиональной языковой личности определяется единообразием видов деятельности, окружающей обстановки, цикличностью занятости, присутствием опасности и зависимости от явлений природы.
5. Асимметрия систем русского и английского вариантов профессионального морского некодифицированного подъязыка реализуется в количественном несоответствии единиц нормы второго уровня субстандарта и различиях в спектре и архитектонике вербализуемых концептов.
6. Механизм порождения профессионализмов объясняется действием прагматических принципов эмфазы, экономии, эвфемизации, которые проявляются в нескольких разновидностях в зависимости от прагматических мотивов, потребностей и установок. Определенная конфигурация прагматических мотивов, потребностей и установок диктует выбор того или иного принципа. Коммуникативно-прагматические характеристики профессиональной единицы предписывают их адекватный выбор и ограничения на употребление в определенных сферах и ситуациях общения.
7. Употребление различных разрядов профессионализмов регулируется действием соответствующих прагматических принципов. Определяющим фактором является прагматическая установка как проявление интенциональ-ного состояния, которое выражает определенную ментальную направленность субъекта к действительности. Институциональная морская герметика реализуется в стремлении представителей одной профессии и социальной группы вербально противопоставить себя представителям других профессий или групп.
8. В связи с профессиональной и социальной дифференциацией языка, обусловленной соответствующей дифференциацией общества, взаимодействием национальных вариантов и миграцией профессиональной морской лексики из одного варианта в другой, меняется коммуникативно-функциональный и соци 17 алъно-коммуникативный фон многих профессионализмов. Активное взаимодействие национальных вариантов ведет к подвижности границ между американскими, британскими, канадскими, австралийскими и новозеландскими морскими профессионализмами, снятию национально-этнических ограничений на употребление мигрировавших профессионализмов.
9. Проницаемость лексических подсистем языка предопределяет миграцию профессиональной лексики, отзывчивой на прагматическую вариативность, из социолекта в социолект, из профессионального языка в общенациональный. Профессионализмы выступают маркерами тональности речевого акта, неофициальных, непринужденных отношений между коммуникантами, одновременно они являются символами социальной и социопрофессио-нальной общности, принадлежности к одному и тому же социальному микромиру.
10.Типология отношений английской этноконцептосферы и концептосферы англоязычной языковой личности, занятой в сфере морского дела, характеризуется симметрией системы и структуры, в то время как соответствующая типология отношений русскоязычной этноконцептосферы и концептосферы профессиональной языковой личности реализует отношения асимметрии.
11.Специфика соотношения русскоязычных и англоязычных вербализаций единиц и стереотипов мотивационного уровня определяется симметрией деятельностно-коммуникативных потребностей (базисных, социальных, эстетических) и коммуникативно-значимых ролей и ситуаций (позиционных, статусных, ситуативных), с одной стороны, и асимметрией образов, с другой стороны. В условиях почти постоянно присутствующей опасности, как в русском, так и в английском вариантах профессионального морского некодифи-цированного подъязыка более градуированными оказываются реализации витальных, базовых ценностей: жизнь, здоровье, телесность, безопасность.
12.Категория комического, реализуемая в структуре значения некоди-фицированных единиц морского субстандарта, а также во всех жанрах морской смеховой культуры, выступает как особая ценность русскоязычной и англоязычной коллективной профессиональной языковой личности. Смехо-вая культура флота несет в себе ярко выраженное социоконсолидирующее начало. Субъектом смеха выступает одна или несколько социальных и профессиональных микрогрупп, объединяющихся при выявлении объекта смеха как несоответствующего стандартам социума.
ІЗ.Типологизация предпочтительных способов языковой коммуникации, реализованных в прецедентных текстах морской культуры, идентифицирует коллективную профессиональную языковую личность моряка как языковую личность рационально-эвристического типа. Асимметрия структуры языковой личности состоит в ориентации русскоязычной коллективной профессиональной языковой личности на коллективизм (реализация концепта МЫ), а англоязычной коллективной профессиональной языковой личности - на индивидуализм (реализация концепта Я).
Материалом для исследования послужили 3125 номинативных и коммуникативных единиц русского варианта морского профессионального неко-дифицированного подъязыка; 8147 единиц английского варианта морского профессионального некодифицированного подъязыка; 218 фразеологических единиц общенационального русского языка и 728 фразеологических единиц английского языка, генетически связанных с морским делом; тексты 234 русских и 187 английских морских анекдотов; тексты 37 русских и 19 английских морских тостов; тексты 13 английских морских песен shanty. Текстовая выборка фактического материала представлена более чем 15000 иллюстративных примеров исследуемых единиц, извлеченных из более чем 800 художественных произведений русскоязычных и англоязычных авторов и современной публицистической литературы за последние 20 лет. При составлении картотеки привлекались материалы морских технических словарей, военно-морских словарей, словарей корабельных терминов (более 450 наименований).
Результаты исследования могут быть использованы в различных сферах теоретической и прикладной лингвистики, в теоретических курсах по лексикологии, стилистике, семантике, когнитивной лингвистике и прагмати 19
ке языковых единиц, теории коммуникации, в практике обучения иноязычной культуре речи, а также обучения языку как иностранному, что составляет практическую ценность исследования. Словарь русского морского языка и Англо-русский морской словарь могут использоваться в курсах преподавания контрастивной социолектологии, социолингвистики, русского и английского языков для специальных целей, в практической межкультурной коммуникации и при переводе.
Апробация исследования осуществлялась автором через публикации (статьи, учебное пособие, словарь, монография), выступления для студентов и преподавателей Казанского государственного педагогического университета. Теоретические положения обсуждались на зональных, республиканских, всероссийских и международных конференциях, конгрессах, симпозиумах и семинарах: "Бодуэновские чтения" (Казань, 2001, 2003 гг.), "Социальные варианты языка" (Нижний Новгород, 2002, 2004, 2005 гг.), "Русский язык: исторические судьбы и современность" (Москва, март 2004 г.), "Германистика в России. Традиции и перспективы" (Новосибирск, май 2004 г.), "Языки в современном мире" (МГУ, июнь 2004 г.), "Словарное наследие В.П.Жукова и пути развития русской лексикографии" (Третьи Жуковские чтения) (Великий Новгород, июнь 2004 г.), "Language And The Future Of Europe: Ideologies, Policies and Practices", (Саутхэмптон, Великобритания, июль 2004), VI Международная школа-семинар "Лексика, лексикография, терминография в русской, американской и других культурах" (Иваново, сентябрь 2005 г.) и др.
Работа обсуждалась на кафедрах романо-германской филологии Казанского государственного университета им. В.И. Ульянова-Ленина и контрастивной лингвистики Татарского государственного гуманитарно-педагогического университета.
Теоретические исследования асимметрии русскоязычного и англоязычного вариантов структуры коллективной профессиональной языковой личности, результаты которых отражены в реферируемой диссертации, проводились как составная часть грантового проекта в рамках Федеральной целевой научно-технической программы "Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития науки и техники" на 2002 - 2006 гг. (Гос. контракт № 02.438.11.7015).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав и заключения. В отдельных главах (II. - IV) синтезируется структура русскоязычной и англоязычной коллективной профессиональной языковой личности, результаты исследования обобщены в выводах по главам и заключении. Справочная часть диссертационного исследования включает список использованной литературы, списки иллюстративных источников русского и английского языков, а также списки источников русского лексикографического материала и английского лексикографического материала. В качестве приложения к диссертационному исследованию предложены Словарь русского морского языка (M.:Academia, 2005. - 280 с.) и подготовленный к печати Англо-русский морской словарь.
Во введении дается общее представление о проведенном исследовании, намечаются методологические и теоретические основы, формулируются цель, основные задачи, обосновывается актуальность, определяются научная новизна и практическая значимость, формулируются теоретические положения, выносимые на защиту, уточняется терминологический аппарат исследования.
Глава I "Коллективная профессиональная языковая личность и профессиональный подъязык" посвящена теоретическому анализу научных истоков и литературы по проблематике исследования с целью определения основных направлений и парадигм лингвистики в области языковой личности и вариантов реализации языка. Она также имеет целью определить методологические посылки, позволяющие выработать концепцию структуры языковой личности, профессионального подъязыка и его составляющих. В связи с этим рассматривается проблема стратификации национального языка и выявления основных форм существования языка в разных лингвистических традициях. Обосновывается выделение основных форм существования языка, характеризующихся набором дифференциальиых признаков: собственной внутриструктурной организацией, особыми коммуникативными функциями и социумом, который данная форма существования языка обслуживает.
В главе II "Вербально-семантический уровень структуры коллективной профессиональной языковой личности моряка" определены источники формирования русского и английского вариантов морского подъязыка, представлена типология словообразовательных средств профессионального морского некодифицированного подъязыка, рассмотрены внутренний резерв развития профессионального морского подъязыка и роль словообразовательных средств в формировании и хранении культурной информации. Для установления общих и специфических черт изучаемых вариантов русского и английского языков применяются как внутриязыковой, так и межъязыковой подходы.
Глава III "Тезаурусный уровень структуры коллективной профессиональной языковой личности моряка" содержательно и логически связана с предыдущими и развивает точку зрения автора на взаимозависимую иерархически организованную структуру языковой личности. В целом главы III и IV отражают авторскую разработку технологии по объективации структуры профессиональной языковой личности (далее ЯЛ) моряка средствами языка. Тезаурус ЯЛ рассматривается как категория, зависимая от вербально-семантической "сети" языка и маркированная социально-детерминированым опытом личности, ценностными ориентирами, присущими данной социокультурной общности. В качестве единиц когнитивного (тезаурусного) уровня, организующих статичную и относительно стабильную картину мира носителя языка, выступают; денотат, сигнификат, экстенсионал и интенсионал понятия, фрейм, генерализованное высказывание (т.е. афоризм, сентенция, паремия, фразеологизм, метафора и др.). Тезаурус открывает доступ к ценностям и приоритетам ЯЛ, управляющим поведением индивида (в том числе и вербальным). Считаем, что именно в некодифицированноЙ части подъязыка, где внешняя и внутренняя цензура и табу сведены до минимума, наиболее ярко и достаточно объективно фиксируется подлинная картина профессий 22
нального сознания, отражаются традиционные черты национальной и этнической ментальности.
Основное внимание в главе IV "Мотивационный уровень структуры коллективной профессиональной языковой личности моряка" уделено экспликации ценностей и коммуникативно-ситуативных ролей коллективной профессиональной языковой личности, имплицитно или эксплицитно воплощенных в текстах морского фольклора. Основным материалом анализа, представленного в главе IV, явились две группы текстов, находящихся на разных полюсах текстовой иерархии морской культуры. Это, во-первых, дидактические тексты, в которых осуществляется эксплицитное провозглашение социально одобряемых ценностей и формирование общественного идеала (пословицы, поговорки, приметы), а во-вторых, смеховые тексты, в которых происходит карнавальная фамильяризация ценностей, соотнесение их с личностно-утилитарными доминантами носителя культуры (розыгрыш, анекдот).
В заключении подведен итог теоретическому и прикладному поискам и намечены перспективы дальнейшего исследования.
Диссертационное исследование завершают Типологический паспорт русскоязычной коллективной профессиональной языковой личности и Типологический паспорт англоязычной коллективной профессиональной языковой личности.
Библиографический список подразделяется на три раздела: основной список, список словарей и справочников и список иллюстративных источников.
Приложение представляет собой Англо-русский словарь морского языка, содержащий единицы профессионального некодифицированного варианта английского языка, используемого моряками англоязычных стран в неофициальном общении, а также архаизмы и историзмы, употреблявшиеся во флотах Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, США, Канады, Австралии и Новой Зеландии.
Профессиональный подъязык как форма национального языка
Состояние языка в целом характеризуется в современной лингвистической парадигме посредством имеющихся в нем страт, причем появление новых и замедление развития уже имеющихся так или иначе отражает состояние общества в целом, уровень его экономического, социального и политического развития. Одной из отличительных черт современного функционирования национальных языков является динамичность развития тех его подсистем, которые направлены на обслуживание коммуникативных запросов отдельных групп носителей языка. Отметим также, что социальные и профессиональные разновидности языка - явление, исторически обусловленное и вполне закономерное, поскольку различные группы людей, объединенные практической деятельностью, могут иметь специфические, присущие только им интересы, для обслуживания которых возникают соответствующие формы существования языка. Своеобразие социальных и профессиональных групп, их историческое развитие в конечном счете является причиной становления и распада соответствующих форм существования языка - социолектов и профессиональных подъязыков. Профессиональные подъязыки, языки людей, связанных общим видом деятельности, возникают как попытка преодолевать приблизительность моделей на естественном языке некоторым регулярным образом. Наиболее четко это видно на примере языков конкретных наук.
Не останавливаясь подробно на хронологии социолингвистических исследований [см. В.И. Даль, СВ. Максимов, И.А. Бодуэн де Куртене, В.М. Жирмунский, Д.С. Лихачёв, В.В. Стратен, A.M. Селищев, В.Д. Бонда-летов, Л.И. Скворцов, А.И. Смирницкий, Р.А. Будагов, О.С. Ахманова, В.А. Тонков и др.], поскольку это сделано в ряде исследований [Береговская 1996, Бондалетов 1987, Красса 2000], скажем, что традиционно в отечественной лингвистике изучались, с одной стороны, терминологические системы определенных сфер деятельности и , с другой стороны, жаргоны маргинальных и преступных групп - офеней, воров, бродяг. Совершенно справедливо об избирательности интереса лингвистов к социальным вариантам языков пишет М.А. Грачев: "Практически не исследовались семейные идиолекты, многочисленные производственные жаргоны, которые являются одним из источников пополнения терминологической лексики, и др." [Грачев 2002, 4].
Исследования в области языков для специальных целей, профессиональных языков, определяющие институциональный статус понятия "профессиональный язык" в отечественной науке еще совсем недавно были немногочисленны. Однако в последние годы именно профессиональные языки, языки для специальных целей все чаще стали становиться предметом лингвистических описаний [Алексеева 2002, Бойко 2004, Никулина 2005 и др.]. Причина подобного интереса - в увеличении объема международных контактов в области бизнеса, политики, образования, производства и необходимости учитывать межкультурные различия в функционировании соответствующих институтов в разных обществах.
Первая проблема, с которой сталкивается исследователь профессионального подъязыка - отсутствие единой терминологической базы, поскольку различные формы существования языка в языкознании именуются по-разному: социолект, язык для специальных целей (Language for Specific Purposes - LSP), профессиональный диалект, профессиональный подъязык.
Термин "язык для специальных целей" или "Language for Specific Purposes" появился в германистике в 70-е годы прошлого века как попытка восполнить имеющийся пробел в исследованиях специальной лексики, лексики, используемой в отдельных сферах деятельности человека. О характере взаимоотношения и взаимодействия языка для специальных целей и языка для "общих целей" (LGP - Language for General Purposes) в лингвистике нет единого мнения [Алексеева 1998, Капанадзе 1999, Никулина 2005]. При этом, как уже было сказано, под языком имеется в виду, в первую очередь, лексическая система, функционирующая в определенном социуме [см. Никулина 2005].
Термин "подъязык" начал использоваться в отечественном языкознании еще в конце 60-х годов прошлого века в значении "набор языковых элементов и их отношений в текстах с однородной тематикой" [Андреев 1967, 23]. В 1993 г. Л.И. Баранникова определяла подъязык как "один из вариантов реализации общенародного языка, используемый ограниченной группой его носителей в условиях как официального, так и неофициального общения" [Баранникова 1993, 4]. Реализуясь в письменной и в устной формах, в официальных и неофициальных условиях, инвентарь подъязыка проявляет значительное сходство с лексиконом литературного языка и включает в себя: ]) специальную терминологическую лексику, 2) детерминологизированную лексику, используемую для бытового общения, то есть, профессионализмы -"слова, явившиеся результатом переоформления специальных официальных терминов и номенов" [Там же, 5], и профессиональные жаргонизмы как единицы, образованные за счет использования слов неспециальной лексики, имеющие отчетливо выраженную коннотативную окраску пейоративного типа" [Там же, 11 - 12].
Наиболее последовательно точка зрения на язык социума изложена в одной из последних работ В.П.Коровушкина "Контрастивная социолектоло-гия как автономная лингвистическая дисциплина" [Коровушкин 2005], в которой автор предлагает новый взгляд на социолект, убедительно доказывая, что неправомочно отождествлять социолектные нестандартные лексические системы с самими социолектами.
Источники формирования русского варианта морского подъязыка
Профессиональный язык русского морского социума есть историческая, пространственно-географическая и национальная категория, результат взаимовлияния и взаимодействия различных факторов и культур. Важную роль в формировании русской судостроительной, судоремонтной и рыболовецкой терминологии сыграло создание Петром I отечественного флота, за которым последовал колоссальный приток иноязычных терминов. Поскольку, во-первых, голландский и английский капиталы были заинтересованы в русской торговле, во-вторых, Петр I заимствовал голландский "Морской Устав", а в кораблестроении следовал английским образцам, влияние голландского и английского языков на русскую морскую терминологию оказалось наиболее сильным. В целом русская морская терминология складывалась на базе следующих источников: 1) а) термины общеславянского и древнерусского происхождения: корма, палуба; б) переосмысленные слова общенародного языка: нос (судна), пузо (паруса); 2) заимствования из греческого (XI в.), итальянского (XVT - XVII вв.), голландского (вторая половина XVII в.), английского (XVI - XX вв.) языков; 3) интернациональные термины, возникшие благодаря обширности связей и контактов моряков различных стран и входящие в так называемый lingua franca, понятный морякам всех стран; 4) собственно русские образования, возникшие на базе терминов славянского происхождения и заимствований из указанных языков [см. Богородский 1964, Розен 1960, Сморгонский 1936, Суперанская 1989 и др.].
В XI - XVII веках на русском Крайнем Севере сложилась морская культура, о высоком уровне которой свидетельствуют не только исторические данные [см. Зубов 1.954, Jane 1899 и др.], но и необычайное богатство сохранившихся до сих пор поморских терминов, устойчивых сочетаний, пословиц (шалоник, морское сало, вздохнул батюшко) [см. Словарь областного архангельского наречия, 1859; Рыбный Мурман, 1933; Рыбацкие песни и сказы, 1950]. Однако поморская терминология сохранила свой диалектный статус и не вошла сколько-нибудь значительной составной частью в современный морской язык. В современном морском подъязыке поморская тема реализована единичными заимствованиями. Например, кожа общее название всех морских эюивотных, бережнее ближе к берегу.
Сформировавшись как целостная профессиональная форма существования языка к началу XVIII века, русский морской язык продолжал испытывать на себе влияние целого ряда культур, так как с укрупнением судов, появлением регулярных флотилий на Черном, Белом, Балтийском морях и Тихом океане, расширением географических маршрутов русских судов увеличивались контакты и связи русских моряков.
Заимствования и национально-культурные темы в русском варианте профессионального морского некодифицированного подъязыка
Влияние языков и культур может быть прямым (непосредственно в морской язык) или опосредованным общенациональным стандартом или субстандартом. Форма проявления влияния также может быть двоякой: использование иноязычной формы как производящей основы для русской языковой единицы и номинации инокультурных реалий средствами русского языка.
Рассмотрим отражение явлений иноязычных национальных культур и русского субстрандарта в некодифицированном морском языке. Например, в русском варианте ПМНЯ широко представлены японская и скандинавская темы. Очевидно, что причины данного явления - пространственно-географические, поскольку русский флот традиционно имел многочисленные контакты с Японией на Дальнем Востоке и скандинавскими странами на Русском Севере.
Специфика иконических знаков английского варианта профессионального морского некодифицированного подъязыка
В английском варианте ПМНЯ широко репрезентирована ономатопея, характеризуемая как звукоподражание, имитация средствами языка звуков реальности. Ономатопы могут функционировать как самостоятельные единицы и являться структурообразующей и функциональной основой более сложных единиц. 109 единиц английского варианта профессионального морского некодифицированного подъязыка реализуют один или более из 52 звукоподражательных элементов. Состав ономатопей английского варианта ПМНЯ представлен звукоподражательными элементами, имитирующими звуки живой природы (25 элементов); звуки, возникающие при функционировании различных предметов: машин, механизмов, орудий труда, боевого оружия, музыкальных инструментов (49 элементов); звуки, воспроизводящие человеческие речь, смех, плач, кашель (27 элементов); звуки, издаваемые животными, птицами (8 элементов).
Звукоподражания как иконические знаки непосредственно воспроизводят существенные признаки объекта и мотивированы соответствующими звуками внешнего мира.
В классе континуантов (тон, шум) (исследовано 27 корней) подавляющее большинство звукоподражательных по происхождению корней (около 52%) восходят к значению производить звук (burble несвязная речь человека; oolie недовольство; whinge громкое хныканье; giggle хихиканье; birr усиленная артикуляїіия, жужжание; bongle, dongle шум, возникающий как результат размещения в воде специальных устройств и др.). В состав этой группы входят также единицы со значением дуть, выдувать воздух (foo дыхание через нос), лопаться, испускать газ (bubble пузырь; fart груб, метеоризм; непристойный звук), жевать и глотать (chow эюевание; yaffle есть, кушать), свистеть (whistle свист), голос, звон (ding dong перезвон колоколов), дуть, издавать звук (doddle выдувание; luff звука движения предмета, вызываемого порывом ветра).
В классе инстантов (удары) и фреквентативов (диссонирующие удары) (25 элементов); 48 % рассмотренных корней имеют значение ударять, бить : blob звук, создаваемый поплавком в воде во время клева; dunk звук удара о воду и погружения тяжёлого предмета; flog пороть, сечь, стегать, бить плетью, кнутом, подвергать телесным наказаниям плетью; whip сечь, бить плёткой; dump упасть, уронить, имитация глухого удара от падения тяоїселого предмета; crush раздавить; chuck хрустеть и др.
Как правило, единица, содержащая звукоподражательный элемент, имеет полную парадигму соответствующей части речи. Например, to poop зачерпнуть кормой (о судне): "...even worse, she lost some of her way at the bottom, whereas she needed all her speed to outrun the following seas, for if they were to overtake her she would be pooped, smothered in a mass of breaking water. Then ten to one she would slew round and broach to, presenting her broadside to the wind, so that the next sea would overwhelm her" (O Brian P. Desolation Island. P. 228 ).
Звукоподражания явились производящей основой 83 слов и словосочетаний (52 именных и 31 глагольное) морского некодифицированного подъязыка: dump 1. совершать акт дефекации; 2. освобождаться от излишек горючего — dump the level снижать высоту для посадки на авианосец (о вертолё me); boob 1. имитация звука, падающего предмета; 2. промах, ошибка — to make a boob уст. совершить ошибку, сесть в лужу; oozelum имитация звука, летящего с высокой скоростью предмета — oozelum bird любой летающий объект, трудно идентифицируемый на большом расстоянии; breeze звук ветра —» ash breeze 1. полный штиль, полное отсутствие ветра (когда не сдувается даже пепел). 2. сила весел — to ash breeze грести веслами в безветрие; birr имитация усиленной артикуляции — birr merchant/ gash birr неподтвержденные слухи; (the) latest birr последние сплетни; buzz слухи — buzz box система внутренней телефонной связи; gash /duff buzz неподтвердившиеся слухи; gen buzz проверенные слухи, подтвердившиеся слухи; buzz merchant сплетник; to cockle покрываться рябью, барашками (о море) — cockle shell утлое суденышко, "скорлупка"; bubble 1. пузырь; 2. правильное размещение балласта — to lose the bubble 1. идти с дифферентом (о подводной лодке); 2. потерять нить рассуждения, утратить логику, не понять.
Гомологическая асимметрия базового слоя и интерпретационного поля в структуре концептов
Продемонстрируем алломорфизм и изоморфизм реализации концепта, вербализуемого в русском морском профессиональном подъязыке лексемами боцман, дракон, а в соответствующем варианте английского языка - лексемами boatswain, buffer, bo s n, bos n, bosun, bo sun. С этой целью реконструируем соответствующие концепты русской и английской концептосфер и осуществим их сопоставление. Для упрощения формулировок условимся именовать концепты по заголовочным словам БОЦМАН и BOATSWAIN.
Логика синтеза концепта: от базового слоя - к интерпретационному полю. Ядром, базовым слоем концепта, являются ощущения, восприятие, представления и понятие. Периферия концепта, его интерпретационное поле представлено прецедентными текстами, устойчивыми выражениями, крылатыми фразами, известными цитатами. Периферия подвижна, изменчива и может иметь не только общенациональные, но ареальные и профессиональные различия.
Для объективации ощущений, восприятия, представлений и понятия концепта БОЦМАН был осуществлен эксперимент с 127 информантами: 57 студентами V курса факультета иностранных языков Казанского государственного педагогического университета, 32 школьниками старших классов, 12 предпринимателями, 6 рабочими, 9 учителями, 3 безработными и 8 пенсионерами. Информантам было предложено письменно или устно ответить на следующие вопросы: 1) Какие ощущения вызывает у Вас звучащее или напи 156 санное слово боцмані 2) Каково Ваше восприятие, отношение к боцману, боцманам; 3) Опишите боцмана, какая картина возникает в Вашем воображении? 4) Закончите предложение: Боцман - это...
По результатам осуществленного эксперимента базовый уровень концепта "боцман" в русской концептосфере можно представить следующим образом: ощущения: запах моря, табака, соли, рыбы, алкоголя, неприятный запах, голос грубый, хриплый; восприятие: сильный, хороший, опытный, смелый, много повидавший, умный, с чувством юмора, плохой, грубый, неряшливый, любитель выпить; представление: обветренное лицо, здоровый, толстый, немолодой, с седой щетиной, небритый, в грязной одежде, курит, все время ходит, морская походка; понятие: боцман - мужчина, имеющий определённый ранг, на корабле, ответственный за команду на судне, помогает капитану.
Таким образом, ядро концепта БОЦМАН в русской культуре составляет представление о немолодом, крепкого телосложения, грубом, плохо выбритом мужчине, неряшливо одетым, от которого пахнет морем и спиртными напитками, он курит трубку и разгуливает по палубе. Восприятие боцмана в русской культуре полярно: от приятного и хорошего до неприятного и плохого. Понятие о боцмане как человеке морской специальности, в обязанности которого входит управление командой матросов, соответствует действительности.
Для объективации ощущений, восприятия, представления и понятий носителей английского языка был проведен эксперимент с 84 информантами-носителями британского варианта английского языка в возрасте от 19 до 57 лет, незанятых в сфере морского дела, занимающих различное социальное положение. Информантам было предложено ответить на вопросы: 1) What do you feel when you hear or see the word boatswainl What do you hear, smell, taste? 2) What s your perception, is it connected with sth good, bad, dangerous, pleasant, etc.? 3) Describe a boatswain; 4) Finish the sentence "The boatswain is .,.".
По результатам эксперимента базовый уровень концепта BOATSWAIN в английской концептосфере можно представить следующим образом: ощущепия: smelly, sea smell, roaring ocean; восприятие: neutral, busy, good, hard working, slightly dangerous; представление: middle aged, old bloke, suntan, old fashioned, wearing a uniform, white shoes on, smokes a pipe, on a boat, aboard, rough seas, sea, sail, ropes; понятие: someone who operates a boat, sets the decks, repairs the sails, goes to sea.
