Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. «Теория идеологии как элемент социальной мысли эпохи становления индустриальной цивилизации Запада»
1.1. Эпоха Просвещения и социологическая теория идеологии К. Маркса: рождение традиции 22-36
1.2. Дальнейшая разработка теории идеологии: от Ф. Энгельса до Дюркгейма 37-52
1.3. От «научной» идеологии к социологии знания 52-63
1.4 Проблема взаимовлияния науки и идеологии 64-97
Глава 2. Идеологизированные дискурсы в западной социологии XX века
2.1. Диалектика взаимосвязи идеологии и социологической теории 98-117
2.2. Социология и консервативно-идеологизированный дискурс 118-129
2.3. Социология и критически-радикально идеологизированный дискурс 129-148
2.4. Социология и либерально-идеологизированный дискурс 148-159
Глава 3. Теория идеологии на перекрестке времен: от гиперматериализма постструктурализма к гиперреальности постмодернизма
3.1. Л. Альтюссер: материализация идеологии в аппаратах государства 160-169
3.2. Оттеории идеологии к «режиму истины» и теории дискурса 170-181
3.3. Зигзаги постмодернизма и теория идеологии 181-207
3.4. Консьюмеризм как идеология и стиль жизни в условиях постмодерна 207-225
Глава 4. Проблемы «негативности» и «нейтральности» в западной теории идеологии второй половины XX века
4.1. Основные подходы к классификации теорий идеологии 226-240
4.2. «Нейтральные» теории идеологии 240-267
4.3. «Негативно-критические» теории идеологии 267-298
Глава 5. Использование теории идеологии для концептуализации и эмпирического изучения социальных проблем в эпоху масс-медиа и глобализации
5.1. Применение теории идеологии в контексте социологии масс-медиа 299-332
5.2. Идеология и медиаконструирование социальной реальности 332-357
5.3. Теория идеологии применительно к социологии рекламы и кибер-пространства 357-378
5.4. Масс-медиа и идеологический дискурс глобализма 378-395
Заключение 396-402
Библиография 403-423
- Эпоха Просвещения и социологическая теория идеологии К. Маркса: рождение традиции
- Диалектика взаимосвязи идеологии и социологической теории
- Л. Альтюссер: материализация идеологии в аппаратах государства
- Основные подходы к классификации теорий идеологии
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловливается сразу несколькими обстоятельствами. Во-первых, идеология - одно из самых неоднозначных понятий, а проблема идеологии - одна из самых малоисследованных проблем в истории социальной мысли, поэтому она породила больше аналитических и концептуальных сложностей, чем любая другая категория социальных наук. И дело не только во множестве концептуальных подходов, которые существовали в прошлом и существуют в настоящем, но и в том, что идеология как социально-духовный феномен проявляет себя практически во всех сферах социальной жизни и неотделима от самой культуры и социальной мысли современных индустриальных обществ. Причем, речь идет не только о групповом и массовом сознании, но и о социологической теории. Поэтому значительный интерес представляет собой изучение теории идеологии как в историческом аспекте, так и в контексте современной «пост индустриальной» эпохи, эпохи масс-медиа и глобализации.
Во-вторых, коренные социально-экономические, социально-политические и социокультурные перемены, происходящие в России с конца 80-х годов XX века, оказывают сильнейшее влияние на сферу духовной жизни, провоцируя такие масштабные и дисфункциональные явления, как «ценностный конфликт» и «ценностный вакуум». Эти явления, в свою очередь, порождают кризис идентичности как у рядовых граждан России, так и у политических и экономических элит, что в сочетании с ценностным конфликтом чревато углублением разлома между различными социокультурными пространствами, на которые может расколоться общество. В таких обстоятельствах в последние шесть лет раздаются призывы к поиску «национальной идеи» или объединяющей идеологии для новой России .
Политическая реабилитация термина «идеология» в России процзошла с конца 1996 года, когда Президент Б.Н. Ечьцин в послании Федеральному собранию озвучил желательность поиска новой «национальной идеи для новой России».
Все, что удалось тогда произвести методом «мозгового штурма» и озвучить — это модифицированную формулу графа Уварова (Самодержавие-Православие-Народность). Правда, в духе новых веяний составные элементы данной формулы варьировались от патриотизма, соборности и державности до свободы, демократии и прав человека. Вспышки массового энтузиазма не вызвал ни один из вариантов триады. И все же было положено начало широкому общенациональному обсуждению данной проблематики в средствах массовой информации и само понятие «идеология» получило новую легитимность. Однако адекватная задаче поиска новой «национальной идеи» теоретическая проработка идеологической проблематики в нашей науке еще не доведена до конца, что может негативно сказаться на практической деятельности.
В-третьих, в западной социологической науке за последние два десятилетия появился большой массив работ, посвященных идеологии, которые относительно слабо изучены и проанализированы в российской социологии. Особенно это относится к изучению идеологических эффектов, производимых социологическими теориями в обществе и социо-семантической рамке изучения идеологии (например, анализу дискурсивных практик масс-медиа).
В-четвертых, альтернативное видение развития человечества основывается на представлениях о необходимости и неизбежности новой духовной революции, по масштабам (но не по содержанию) аналогичной той, которая произошла в эпоху Ренессанса. Как отмечает академик РАН В. Степин: «Придется вырабатывать новое понимание природы, деятельности, личности, власти и т.д.». По сути, это означает необходимость выработки новой идеологии для XXI века.
Наконец, обозначившийся сегодня императив медиаконструирования реальности и информационные войны не исключают, а наоборот,
* Кто приговорил цивилизацию? // Российская газета от 5 марта 2003
предполагают спецификацию идеологических механизмов воздействия в современном социуме. И хотя статья 13 действующей Конституции Российской Федерации говорит о том, «что никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной», это не отменяет актуальность темы исследования. На наш взгляд, включение этой статьи было обусловлено периодом «прощания с советским тоталитаризмом», когда все связанное с коммунистической идеологией и партийно-государственными идеологическими институтами понималось исключительно в негативном контексте. Сегодня же, по прошествию времени становится очевидным, что суть «отказа от государственной идеологии» должна интерпретироваться главным образом в узком, «партийном» смысле этого тезиса и не исключает функциональности таких проявлений идеологии, как патриотизм, консенсус базовых ценностей, плюрализм, толерантность и общероссийская идентичность.
Все перечисленное выше позволяет, на наш взгляд, интерпретировать сложившуюся ситуацию как актуальную исследовательскую проблему.
Степень научной разработанности проблемы. Исследования, касающиеся теоретических подходов к изучению идеологии в западной социологической теории и исследования идеологии как феномена общественной жизни стран Запада, были достаточно широко распространены в нашей науке в советское время. Преобладал «критически-разоблачительный» стиль в контексте «критики буржуазной идеологии». Все научные идеи западных ученых, так или иначе, соотносились с «правильным» или «неправильным» пониманием марксизма, с марксистской или немарксистской ориентацией исследователей. Было бы неверным полностью отрицать вклад советских обществоведов в изучение вышеназванной проблематики. Достаточно отметить серьезные работы Н.Бикенина, А.Богомолова, А. Дмитриева, Р.Косолапова, Ю.Вдовиченко, В.Загладина, Ю. Красина, И. Антоновича, И.Фролова, И. Сиземской, Н.Михайловой, В. Макаренко, Ю.Давыдова, К. Гаджиева, В. Гранова, П. Гуревича, А. Бутенко, Б. Поспелова, С. Попова, А. Панарина, и др.
В целом в рамках советского обществоведения сложились следующие направления изучения проблематики идеологии:
социально-философский анализ идеологии как феномена общественного сознания;
историко-философский анализ генезиса идеологии марксизма ленинизма;
критика буржуазных теорий идеологии и самой буржуазной, мелкобуржуазной и тому подобных типов идеологии в различных обществах;
историко-философский, социально-политический и социально-культурный анализ основных идеологий индустриального общества (консерватизма, либерализма, анархизма, социализма, фашизма и т.п.);
социологический анализ отдельных направлений и форм идеологической работы (идеологической борьбы) и идеологических процессов.
В конце «перестройки» и особенно сразу после распада СССР использовать термин «идеология» стало считаться несколько устаревшим как в академических, так и в общественно-политических кругах. За небольшим исключением (А. Зиновьев. Ю.Волков, А.Панарин, И.Пантин, К.Гаджиев и ряд других), большинство обществоведов и политиков старательно избегало (особенно публично) как самого термина, так и связанных с ним положений. На наш взгляд, это можно объяснить:
во-первых, стремлением политического и научного истеблишмента как можно дальше дистанцироваться от традиций советского обществоведения (в первой половине 90-х господствовал своеобразный «категорический императив» тотального разрыва с коммунизмом);
во-вторых, влиянием идей деидеологизации в поздне-индустриальную эпоху и постмодернистских идей, пришедших с Запада;
в-третьих, тем, что большинство наших обществоведов хоть и стремилось демонстративно разорвать с «тоталитарным прошлым», все же придерживалось вполне марксистских взглядов на идеологию как на «ложное сознание» и как на мистификацию социальной реальности в интересах господствующих классов. Отсюда, по всей видимости, вытекало и их нежелание пользоваться термином
«идеология» применительно к концептуализации новой «демократической» и «либеральной» жизни, иначе пришлось бы ставить вопрос о том, что там за ее идеологическим фасадом.
Наверное, поэтому и столь часто практиковались ссылки на западное постмодернистское обществоведение, которое, говоря о проблемах социальной рефлексии, пользовалось терминами типа «дискурс», «игры языка» и т.п. При
этом игнорировался тот факт, что вне рамок постмодернизма и «конца истории
* «ж
и идеологии», концепция идеологии продолжала развиваться в западной
социально-политической теории и признавалась вполне функциональной для изучения современных социальных явлений и процессов. Причем, это осуществлялось как сторонниками неомарксистских (Т. Иглтон, Дж.Б. Томпсон, И.Ларрейн), так и немарксистских подходов (Р. Будон, П. Рике, Д.Крото, Т. Болл и Р. Даггер).
Кризис в странах коммунизма и успехи НТР на Западе нашли отражение в концепциях «конца идеологии» и «конца истории», которые уже во второй половине 1970-х годов сменились идеями «реидеологизации», среди авторов которых были те, кто недавно выступал как провозвестники эры конца идеологии (Д. Белл и др.). При этом Д. Белл пояснял, что говоря о конце идеологий, он имел в виду только конец великих тоталитарных проектов -фашизма и коммунизма.
Невзирая на эти дебаты, в 1970-90-е годы теория идеологии была достаточно широко представлена в работах западных обществоведов (П. Бурдье, Р. Бендикс, М. Маджер, М. Селиджер, А. Хейвуд, П. Бергер, Р. Будон, П. Рикерт, С. Жижек, Л. Херсон, А. Гоулднер, Т. Иглтон, К. Миног, Д. Ларрейн, Л. Альтюссер, У. Матц, М. Фриден, С. Холл, Ю. Хабермас, Э. Гидценс, М. Кормак, Дж. Б. Томпсон, Т.А. Ван Дейк и др.) И хотя в рамках
* Хотелось бы отметить своеобразный «галло эффект», который сопутствовал работе Д. Белла «Конец идеологии», написанный в конце 50-х годов XX века. Белл, размышляя о грядущем «постиндустриальном» обществе, хотел подчеркнуть, что для управления таким обществом не требуются идеологические доктрины, аналогичные прежним временам, а политика будет строиться на принципах технократии и медиа манипуляциях. Однако, эти уточнения прошли как-то незамеченными, как и концепция того же Д. Белла о реидеологизации, а идею «конца идеологии» подхватили и соответствующим образом интерпретировали. О причинах такого эффекта идет речь в 4 и 5 главах диссертации.
постмодернизма высказывается скепсис по отношению к перспективам использования концепции «идеологии», в заменяющей ее концепции «культуры» просматривается определенная преемственность, позволяющая говорить о продолжении традиции. Идеология сегодня вообще часто рассматривается в тесной связи с понятием «культура», ведь и то и другое понятие используются как средство интерпретации, что и каким образом приобретает смысл в жизни человеческого общества. Идеология выступает составной частью культуры, задавая модели восприятия и интерпретации «реальности», а затем и провоцируя определенные действия. Специфичность идеологии, судя по всему, заключается, прежде всего, в том, что она:
в большинстве случаев связана с всегда асимметричными отношениями власти;
выполняет ряд важных социальных функций, без которых общество не может существовать (легитимации, ориентации, интеграции, мобилизации, социализации и др.);
в отличие от науки допускает эмоциональные оценки, подменяя ими строгие доказательства;
мимикрирует под научную теорию, но опирается не только на научные факты и процедуры, а на лексические приемы, маскирующие за убедительностью подачи материала его недостаточную научную обоснованность;
объясняет в терминах «человека массы» ситуацию, которая не рационализирована, но воспринимается как беспокоящая или угрожающая (в данном случае идеология предлагает в упрощенном виде способы рационализации таких ситуаций, хотя бы и в символической форме).
Исследования западных ученых демонстрируют новый взгляд на идеологическую проблематику, показывая, что идеология в современных обществах не столько находит свое выражение в пропагандистских материалах партий и движений, сколько как бы «растворена» в информационном пространстве, в котором живут члены общества, и присутствует в деятельности
основных социальных институтов. Все это так ориентирует массовое и групповое сознание, что люди воспринимают исторически сложившиеся социальные отношения в обществе и свои социальные роли в нем как «естественные». Таким образом, идеология играет важнейшую роль в процессе социализации путем воздействия на когнитивные структуры, задающие интерпретацию общественных явлений. В свое время А. Грамши описывал данные социальные феномены, используя термин «культурная гегемония», представители Франкфуртской школы — «культурная индустрия», а Л. Альтюссер - «идеологические аппараты государства». Идеология и как теоретический концепт, и как феномен традиционно ассоциируется с отношениями политической власти. Однако не стоит трактовать эту близость чересчур буквально, ведь власть - это не только «чистая» политика. М. Фуко в своих работах ярко проиллюстрировал, что властные отношения «вплетены» практически в структуру любой социокультурной практики и даже семантические структуры языка воспроизводят властные отношения. Идеология теперь все чаще понимается не столько в ставшими классическими терминах «ложного сознания» и «системы ценностей», сколько в плане «технологических» возможностей господствующих институтов общества воспроизводить систему культурных практик, ценностей, понятий и символов, легитимизирующих существующий социальный порядок (Т.Ван Дейк, А. Гоулднер, Дж.Б. Томпсон, К.Лефорт, Д.Крото и др.). Активная роль идеологии в жизни общества признается сторонниками концепции социального конструирования реальности (Н.Лукман и П. Бергер). Близко к ним стоят апологеты идеи «герменевтического и социо-семантического поворота» в изучении проблем общества (Ю. Хабермас, Дж. Б. Томпсон, П. Брике, Т.Ван Дейк, С. Холл и др.). Идеология здесь рассматривается сквозь призму культуры, языковых конструкций и контекста коммуникаций
Несмотря на откат неомарксистской волны, в западной социологической теории 80-х-90-х годов сохраняют влияние традиции критики идеологии в плане её разоблачения и преодоления (И.Ларрейн, С.Холл, Дж. Б. Томпсон, Дж.Лалл и
др.), в тоже время наблюдается и стремление к нейтральному анализу идеологии как социального феномена, присущего любому обществу (О. Балабан, А.Гоулднер, М. Селиджер, Р.Будон и др.). Проведенный анализ западной литературы позволяет сделать следующие выводы:
в последние два десятилетия XX века возрос интерес как к теоретическим проблемам идеологии, так и к «технологическим» её аспектам;
само понятие «идеология» признается в принципе функциональным для концептуализации социальных явлений современности;
среди западных ученых сохраняется поляризация относительно взглядов на сущность идеологии. С одной стороны, развивается традиция «критики идеологии», с другой стороны, развивается и «технологическое» направление, стремящееся изучать идеологию в целях ее практического применения в политике, управлении, рекламе и т.п.;
в конце XX века влиятельным направлением стал социо-семантический подход к изучению идеологии.
Однако в западной социологической науке отсутствуют работы, в которых бы содержался комплексный анализ разработки и применения теорий идеологии в XIX-XX веках, а также не полностью проанализирован сам генезис понятия «идеология» в рамках социологической теории. Обобщающие работы по истории и современности социологической теории (Р. Арон, Дж.Ритцер, М. Уотерс, Дж. Александер) хотя и используют термин «идеология», но не рассматривают взаимосвязь и взаимовлияние идеологии и социологии.
В современной России проблематика, связанная с западными теориями идеологии и проблемами их применения, несмотря на скепсис начала 90-х годов включалась в круг научных интересов А. Зиновьева, А. Дмитриева, Ю.Волкова, А.Панарина, И.Пантина, К.Гаджиева, В. Согрина, А. Соловьева, Ю.Красина, С.Кара Мурзы, Ю. Давыдова, И. Девятко, В. Фоминой, А.Кравченко, И. Громова, А. Мацкевича, М. Назарова, В. Семенова и ряда других исследователей. Кроме того, в 90е годы были защищены как минимум три
докторские диссертации, непосредственно имеющие отношение к рассматриваемой проблематике (В. Согрин, А. Жукоцкая, Э. Теплов) .
Исследование В. Согрина носит чисто исторический характер. Он рассматривает эволюцию идеологических воззрений и идеологические основания внутренней и внешней политики США на протяжении двух веков.
Работа Э. Теплова посвящена анализу идеологических оснований демократических движений и методам анализа идеологий этих движений. Диссертация А. Жукоцкой основными задачами имеет социально-философский анализ понятия «идеология», гипотез возникновения феномена идеологии, методологического потенциала концепта в историческом и политическом пространствах и роли идеологии в контексте властных отношений. Ряд западных теорий идеологии применительно к современной российской политике рассмотрен в кандидатских диссертациях В.Гончарова, Н. Шеляпина, М. Юрченко , защищенных в 1999 году. В целом для современных российских исследований по указанной выше проблематике типично: 1) нацеленность на изучение структурных и функциональных характеристик идеологии (А.Зиновьев, Ю.Волков, Н.Шеляпин, В.Гончаров и др.); 2) сконцентрированность на социально-политических и социально-философских аспектах проблемы, особенно с точки зрения их применимости к изучению российского общества (А.Панарин, К.Гаджиев, Э.Теплов, А.Жукоцкая, М.Юрченко, С. Кара Мурза и др.); 3) ярко выраженный интерес к ведущим идеологическим системам, особенно либерализму, консерватизму, социал-демократии, экологизму и их версиям (В.Согрин, Ю.Красин, Б.Славин, Э. Абелинскас, А.Гусев, В. Гарбузов, И.Клямкин и др.).
Согрин В.В. Идеология в американской истории: от отцов основателей до конца XX века. Дисс. доктора ист. наук, М.: 1995. Жукоцкая А. В. Проблема идеологии (социально-философский анализ). Дисс. доктора филос. наук, М.: 1998. Теплов Э.П. Идеологические ценности основных демократических движений современности. Дисс. доктора полит, наук СПб.: 1994.
" Гончаров В.Э. Концепции идеологии и современная российская политика. Дисс. каніполит. наук. СПб.: 1999. Юрченко М.В. Современная парадигма политической идеологии. Дисс. канд. полит.наук, Ростов-на-Дону: 1999. Шеляпин Н.В. Российская идеология (социологический аспект). Дисс.канд. соц.наук, СПб.: 1999.
Тем не менее, несмотря на явно наметившийся рост интереса к проблемам использования западных идеологий и к ним как таковым, в российской социологической науке (как и в западной) пока нет комплексного исследования исторической эволюции теорий идеологии в их взаимосвязи с развитием ведущих социологических теорий. Идеология также не исследована как элемент культуры и духовной жизни общества. Кроме того, отсутствуют специальные исследования, предметом которых были бы проблемы применимости теории идеологии к изучению таких современных трендов развития общества, существенно влияющих и на духовную жизнь, как развитие процессов массовой коммуникации (особенно в контексте киберпространства) и глобализации. Все это определило выбор темы диссертационного исследования.
Объект, предмет, цель и основные задачи исследования. Объектом исследования выступает идеологическая сфера индустриально-развитых западных стран, а предметом исследования является эволюция теорий идеологии в западной социологической теории, а также их применимость для концептуализации изменений в культуре и духовной жизни западных стран в конце XX - начале XXI веков.
Необходимость анализа традиций социологического изучения феномена идеологии и её использования как концепта в западной социологической теории в качестве темы и специального предмета исследования в целом определяется следующими обстоятельствами:
интерпретация основных проблем социологической теории (а именно, сущность социальной реальности и социального порядка, сущность понятия «общество», а также экспликация основных социальных проблем и путей их решения) неотделима от концепции идеологии;
идеология как часть культуры «модерна» (индустриального общества Нового времени) сформировалась именно на Западе, следовательно, для обществ, идущих по пути модернизации, важно понять генезис концепции идеологии, ее роль в развитии социальной теории и практическую функциональность
общественных процессов в терминах «пост» (постструктурализм, постиндустриализм, постмодернизм);
многие новейшие работы западных ученых как марксистского, так и не
марксистского направления по теории идеологии и специфике ее
функционирования в условиях «медиатизированного» социума и глобализации
не вошли в оборот российской социологической мысли, что разрывает единые
исследовательские традиции науки.
Целью данной работы, поэтому, является раскрытие эволюции основных направлений концептуализации идеологии в западной социологической теории с акцентом на определение её специфики в условиях развития массовых коммуникаций и глобализации .
Идеологическая проблематика рассматривается в социокультурных рамках, то есть как элемент культуры и духовной жизни общества. Сочетается эпистемологический, социо-семантический и собственно социологический анализ. Поставленная цель обусловила и постановку задач исследования:
рассмотреть генезис понятия «идеология», его семантические границы, эпистемологическую и социологическую специфику современного понимания идеологии в западной социологической теории;
проанализировать классические основания социологической теории идеологии и рассмотреть эволюцию теорий идеологии в процессе развития социологической науки;
выявить формы взаимовлияния ведущих западных социологических теорий XX века и основных идеологических дискурсов;
Термин Дж. Б. Томпсона, означающий широкое развитие массовой коммуникации и информатизацию общества (cM.Thompson J.B. Ideology and Modem Culture. Stanford, 1990).
ft ft
Автор не ставил себе задачу дать полностью исчерпывающую историческую картину развития теорий идеологии, а, прежде всего, сосредоточил свое внимание на анализе методологических подходов, лежащих в основе как общих теоретических построений относительно идеологической проблематики в социальном знании, так и применимости теорий идеологии для анализа и эмпирического изучения социальных проблем в эпоху масс-медиа и глобализации.
раскрыть особенности использования теорий идеологии в контексте таких явлений западной культуры конца XX века, как постструктурализм, постмодернизм и консьюмеризм;
дать анализ современных «негативных» теорий идеологии (рассматривающих ее в контексте искаженной картины социальной реальности) и «нейтральных» подходов (понимающих идеологию как символическую систему, пронизывающую социальную действительность вне контекста истинности и ложности);
исследовать специфику применения теорий идеологии для социологического изучения масс-медиа и процессов глобализации.
Хронологические рамки исследования. Идеология как социокультурный феномен и научные традиции её изучения и применения теорий идеологии неотделимы от эпохи модерна и становления социальных наук. Изучение идеологии в рамках социологической теории приходится на период XIX-XX веков, так как институционализация и укрепление влияния большинства социальных наук происходит именно в это время.
Методологические основы исследования. Автор исходил из концептуального подхода, основывающегося на признании принципиальной специфики методологии социологии как науки, согласно которой социальная реальность несводима и не аналогична реальности природы. Соответственно идеология как социальный феномен рассматривается вне принципов позитивистской онтологии, но в рамках гуманитарно-личностной парадигмы (в её конструкционистской версии), которая предполагает акцентирование внимания на том, что идеология одновременно и социокультурное явление, возникающее в социальной реальности, и средство формирования этой реальности. Конструкционизм требовал от автора изучения дискурсивных практик масс-медиа, особенностей социо-семантических аспектов функционирования идеологии и идеологических эффектов социологических теорий, которые определяют социальное конструирование реальности.
При изучении особенностей эволюции теорий идеологии в рамках социологической науки автор опирался на исторический, диалектический, сравнительный, комплиментарный и комплексный подходы. Исследование проводилось также с опорой на концепцию социального конструирования реальности П.Бергера и М. Лукмана, теории критического дискурсивного анализа Т.Ван Дейка и «культурных исследований» С.Холла.
Методологические основы исследования определили необходимость использования как традиционных общенаучных принципов и методов: систематизации, классификации, типологического, социокультурного анализа, так и специальных социологических методов контент и дискурс-анализа.
Научная новизна исследования состоит в том, что:
Данная работа представляет собой первое специальное исследование основных тенденций эволюции различных теорий идеологии в рамках западной социологической науки последних двух веков.
Впервые в отечественной науке комплексно рассмотрена взаимосвязь и взаимовлияние основных идеологизированных дискурсов (выявленных автором) и социологической теории. Проанализированы виды взаимовлияния идеологии и социологической науки.
3. Идеологическая проблематика рассматривается диссертантом в
социокультурном аспекте. Предлагается анализ теорий идеологии, до
сегодняшнего времени либо вовсе не исследованных российскими
обществоведами, либо используемых ими фрагментарно. Также впервые введен
в научный оборот большой объём специальной литературы, мало известной
отечественным обществоведам.
4. Более детально, по сравнению с другими исследованиями, рассмотрены «технологические» аспекты функционирования идеологии в современных развитых индустриальных обществах. Исследованы также социо-семантические характеристики идеологических практик применительно к сфере массовой коммуникации.
5. Впервые понятие «идеологический эффект» применено для анализа таких
социологических теорий, как теории глобализации и модернизации.
Выявлена специфика применения теорий идеологии для анализа феноменов массовой коммуникации.
На основе конкретных фактов, используя новые для российской социологии подходы и мало доступные российским ученым иностранные источники, рассмотрены с позиций теории идеологии процессы глобализации, при этом реализована авторская концепция, основанная на акцентуации интерпретативного потенциала идеологии.
8. Показаны особенности эмпирического изучения идеологии как
социокультурного феномена в западной социологической науке.
9. Впервые в отечественной науке проанализирован потенциал идеологии как
средства медиаконструирования социальной реальности.
Изучены специфические особенности проявления идеологии в сфере рекламы и киберпространства.
Проанализировано использование теорий идеологии в контексте таких явлений западной культуры конца XX века, как постструктурализм, постмодернизм и консьюмеризм.
На защиту выносятся следующие положения:
Все современные теории идеологии в функциональных целях можно разделить на две основных группы: «негативные» (рассматривающие сущность идеологии в контексте дихотомии: «истинное знание/ложное знание») и «нейтральные» (понимающие идеологию как феномен, необходимо и функционально присущий современным обществам).
Наука и идеология взаимосвязаны между собой и взаимно влияют друг на друга. Социологические теории развиваются в контексте трех основных идеологизированных дискурсов: консервативного, либерального и критически-радикального.
Социологические теории могут быть причинами возникновения «идеологических эффектов», когда одни научные идеи, попадая в пространство
публичных обсуждений, приобретают статус истинности и объективности, а другие не воспринимаются общественностью.
4. Специфика социологического изучения идеологии заключается не только
в анализе корпуса идей и ценностей, связанных с конкретной идеологией и её
социальной базой, но и в исследовании того, каким образом и почему те или
иные идеи приобретают серьезное влияние в обществе.
В эпоху массовой коммуникации идеология является не только репрезентацией социальной реальности, но и средством её медиаконструирования.
Идеология как научный концепт не потеряла своего социологического значения и в контексте теоретического дискурса в стиле «пост» (постструктурализм и постмодернизм).
Феномены идеологии и идеологического сознания неразрывно связаны с постоянным воспроизводством деления общества на «ин» группы и «аут» группы (МЫ и ОНИ) и соответственно с необходимостью выбора идентичности, представительства социальных интересов и отношений власти/подчинения.
Изучение идеологии как социального феномена и использование теорий идеологии в современную эпоху неотделимо от анализа дискурсивных практик масс-медиа.
9. Изучение идеологии в рамках дискурсивных практик масс-медиа с
необходимостью требует синтеза социологии, социолингвистики и семантики.
10. Теория идеологии вполне применима для концептуализации таких
социальных явлений современности, как массовая коммуникация и
глобализация.
11. Процессы, концептуализируемые в социологической теории как
глобализация и модернизация, в результате идеологических эффектов повлияли
на формирование широко распространенных идеологических дискурсов
глобализма и девелопментализма.
12. Киберпространство сети Интернет не ослабляет, а скорее усиливает
возможности идеологического воздействия и расширяет пространство
функционирования идеологии.
Реклама сегодня во многом выполняет идеологические функции и служит, прежде всего, пространством функционирования идеологии консьюмеризма.
Даже подчеркнуто нейтральная медиа продукция (программы новостей, мыльные оперы, рекламные ролики) в демократических обществах не свободна от идеологических дискурсивных практик и выполняет идеологические функции.
Теоретическая значимость исследования заключается: во-первых, в комплексном анализе западных теорий идеологии в их взаимосвязи с развитием социологической теории;
во-вторых, в обосновании идеи «идеологических» эффектов применительно к такой социологической теории, как глобализация;
в-третьих, в раскрытии специфики идеологического конструирования социальной реальности в пространстве масс-медиа;
в-четвертых, в новой интерпретации содержания понятий «идеологема», «идеология», «идеологический эффект» и «идеологизированный дискурс»; в-пятых, в обосновании отдельных теоретических выводов, которые могут послужить для проведения специальных научных исследований идеологии применительно к сфере масс-медиа, киберпространству, рекламе и PR.
Практическая значимость работы. Содержание работы, ее идеи и выводы были использованы при разработке авторского курса «Идеология в пространстве культуры и политики: концептуализация и проблемы современного развития» для аспирантов и молодых преподавателей социальных и гуманитарных наук Поволжского региона, читаемого в течение двух лет на базе Центра социологии культуры Казанского государственного университета.
На основе материалов диссертации разработан также авторский курс по «Основам PR», который читается для работников районных и городских комитетов по делам молодежи и спорта Республики Татарстан на базе
Республиканского учебного центра Министерства молодежи и спорта РТ. Материалы диссертации могут быть использованы в учебном процессе на гуманитарных отделениях университетов, особенно на социологических
,# * отделениях и отделениях государственного и муниципального управления по
таким предметам учебного плана, как история социологии, социология массовой коммуникации, социология культуры, социология рекламы и PR, геополитика. Высшее образование в данных областях вряд ли может считаться полным без изучения идеологических традиций в политике и социальных науках, которые типичны как для прошлого, так и для современности.
0 Кроме того, результаты исследования могут быть использованы при
разработке стратегий избирательных кампаний, рекламных стратегий и программ информационно-идеологического обеспечения реализации конкретных видов государственной политики.
Апробация работы. Идеи и положения данной работы проходили апробацию на Всероссийском философском конгрессе 2002 года и III
(4, Всероссийском конгрессе политологов в 2003 году, шести международных
(Казань - 1996, 1998, 2001, Москва - 2001, Санкт Петербург - 2001, Нижний Новгород - 2002), пяти всероссийских (Йошкар-Ола 2001, Казань - октябрь и ноябрь 2002, Краснодар - 2000 и 2002), семи межрегиональных и пяти республиканских конференциях, а также на теоретических семинарах кафедры и университета.
Ф Материалы исследования обсуждались и за рубежом. В 1997 году автор
был приглашен для участия в деятельности Летней Школы по проблемам социологии культуры в Католическом Университете г. Левена (Бельгия), где выступал с презентацией темы исследования. В 1998 и 1999 годах некоторые результаты исследования докладывались и обсуждались с зарубежными коллегами в Центрально-Европейском Университете (г. Будапешт) в рамках программ фонда Сороса (в 1998 году на сессии по проблемам изучения национализма, а в 1999 году на сессии по политическим наукам). В 2000 году автор провел 8 месяцев в США в рамках программы Фулбрайт, выполняя
исследовательский проект, посвященный сравнительному анализу идеологий либерализма и национализма. Материалы исследования неоднократно обсуждались в процессе презентаций и лекций, с которыми выступал автор во время своей стажировки в США.
Диссертация прошла обсуждение на заседании кафедры
государственного управления, истории и социологии Казанского государственного технологического университета и была рекомендована к защите.
Структура работы определена, исходя из поставленной цели и задач исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, девятнадцати параграфов, заключения и библиографии (340 наименований).
Эпоха Просвещения и социологическая теория идеологии К. Маркса: рождение традиции
Эпоха Просвещения и критика религиозного сознания. Становление и развитие проекта модерна происходило на фоне критического отношения его авторов к религии и религиозному мировоззрению. Томас Гоббс еще в XVII веке связывал религию с невежеством, страхами и предрассудками. И хотя ряд мыслителей следующего века считали религию полезной для консолидации общества, большинство отвергало религиозные ограничения на свободу взглядов и видело в ней только источник человеческих заблуждений, мешающих прогрессу. Так, Гельвеций (1715-1771) и Гольбах (1723-1789) выдвинули идею о преднамеренном обмане народа со стороны священнослужителей для того, чтобы последние, опираясь на невежество народа, могли сохранять свою власть и привилегии. Этот заговор «темных сил» и предлагалось одолеть с помощью просвещения народа. Идея Гоббса относительно функциональности религии для поддержания социального порядка отвергалась Гольбахом и Гельвецием, а вместо этого предлагалось полное освобождение человека в контексте возможностей осознания и удовлетворения им своих личных интересов. Практически это было манифестом либерализма и оппозицией социальному порядку средневековых обществ, а поскольку религия и церковь обосновывали в сакральных терминах социальный статус кво, то критика была направлена именно в их адрес.
Десакрализация религиозных идей выдвигалась в качестве одной из главных задач, стоящих перед европейской социально-научной мыслью Нового времени. Данная десакрализация проходила под лозунгами свободы, просвещения, прогресса, избавления от прежних заблуждений и «задвигания» церкви на второй и даже третий план социальной жизни общества. Отсюда вполне рациональной, с точки зрения авторов проекта модерна, выглядит и стремление дискредитировать служителей церкви и само религиозное мировоззрение в глазах масс. По-другому в тот момент легитимизировать радикальные социальные изменения и обеспечить поддержку или хотя бы доброжелательный нейтралитет масс было вряд ли возможным. Так, Гольбах писал: «Догма будущей жизни, воздаяний и наказаний (после смерти - А.Т.), выглядит ...как наиболее влиятельная сила в обеспечении ограничений людских страстей... Постепенно эта догма стала и основой политических и религиозных систем, и сегодня она выставляет дело так, что любая попытка атаковать данный предрассудок выставляется как атака на основы основ общества, но эта догма -основа власти и богатства тех, кто дал людям религию,... эти священнослужители стали прародителями и даже господами королей» (47.СС.322-323).
Фактически здесь мы имеем дело с использованием представлений о некой искажающей реальность силе, которая к тому же делает это не бескорыстно, а в целях поддержания господства и богатства одних социальных групп над другими. Что же это за сила? «Религия», - отвечали французские просветители XVIII века. «Идеология», — отвечал в XIX веке К. Маркс. Практически речь идет об одном и том же социальном феномене, который может принимать различные, соответствующие времени формы. Работы Гельвеция и Гольбаха оказали большое влияние на взгляды Гегеля, Фейербаха и Маркса. Источник религии (в функции идеологии) французские просветители видели в несовершенстве и противоречиях процесса человеческого познания, которые используют в своих целях священники. Поэтому не случайно в качестве лекарства от «религиозных предрассудков» предписывалось образование народа и борьба против производителей «ложного сознания».
Эта традиция послужила основой для Дестютта де Траси (1754-1836), который практически первым употребил термин «идеология». Дестютт де Траси попытался систематизировать новое научное знание в рамках специальной науки, которую он называл «идеология». Объектом новой науки предполагались сами основы любых идей в обществе и природе. Таким образом, отрицая религиозные и метафизические предрассудки в рамках традиций сенсуализма, де Траси противопоставляет им идеологию как науку (science). Как и Кондильяк, де Траси выводил идеи из ощущений. Он утверждал, что «думать - значит чувствовать» и что «память - есть частный случай, воспроизводящий прежние ощущения, а суждения - не что иное, как разновидность ощущений, также как и сущность чувств - всего лишь отношения между тем, что воспринял человек» (49.СС. 220-21 и 227-29).
Идеология для де Траси - аналог зоологии, только применительно к интеллекту человека. Как и другие естественные науки, идеология, по его мнению, должна основываться на наблюдениях. В этом случае она будет свободна от предрассудков и сможет служить базой для развития образования и быть источником для установления моральных норм в обществе. Следуя традициям проекта Просвещения, де Траси и его школа «идеологов» верили, что разум есть главный инструмент достижения счастья, и разделяли энтузиазм Гольбаха и Гельвеция относительно народного образования. Де Траси желал, чтобы его книга стала учебником для молодежи, и стремился своей работой повлиять на процесс принятия нового закона об образовании. В интерпретации де Траси термин «идеология» имел позитивный смысл, что в дальнейшем было не столь характерно для дискурса наук об обществе.
Интересно, что к становлению негативного смысла этого термина имел отношение и Наполеон Бонапарт, который вначале разделял идеи де Траси, но в дальнейшем разочаровался в них, видимо, еще и потому, что «идеологи» критически оценивали его авторитарные замашки. После поражения в войне с Россией Наполеон использовал термин «идеологи» в контексте стигматизации людей, оторванных от реальной политической практики. С его легкой руки ярлык «идеологов» и сегодня широко применяется, когда хотят указать на интеллектуалов, оторвавшихся от практической жизни и пытающихся подогнать жизнь под идеальные представления о ней.
Диалектика взаимосвязи идеологии и социологической теории
В XX веке, несмотря на разнообразие школ и направлений, в западной социологии продолжались поиски рационального понимания современного индустриального общества, основанные на императивах «естественности» процессов развития социума. При этом процессы развития связывались в основном с процессами рационального выбора в политическом пространстве демократии. С функциональной точки зрения, социология претендовала на производство научного, объективного знания, которое было бы релевантным для решения основных социальных проблем индустриального общества. Одновременно в социологии с середины XX века наблюдался растущий скепсис относительно возможности прямых аналогий между социальным и естественнонаучным знанием. Главным препятствием на пути к «полной» объективности социологии виделась проблема ценностного нейтралитета социологических теорий и, соответственно, интерпретации вопросов социального порядка.
И здесь вновь как элемент социологического дискурса стала использоваться концепция «идеологии». С ее помощью критиковались теоретические основания социологии и результаты исследований. Потенциальная «идеологичность» социологии преподносилась как основание для размышлений относительно истинности/ложности существующих знаний об обществе. Можно вьщелить три основных направления таких размышлений: критическое направление; эпистемологическое направление; «конструкционистское» направление (теория социального конструирования реальности). Все они были так или иначе связаны с эпистемологическими дебатами относительно проблемы знания и власти. Речь шла о соотношении идеологии и научных знании, позитивистских и качественных методов исследования, а также концептуализации общественной жизни на микро и макро уровнях.
В 30-х и в начале 70-х годов XX века термин «идеология» в социальной теории, кроме эпистемологических аспектов, непосредственно связывался с проблематикой господства (франкфуртцы) и с проблемой легитимации групповых интересов (М. Никол ос, М.Шоу, Х.Д. Дункан и др.). Рассматривая профессиональную деятельность социологов, М. Николос проанализировал структурные связи между Американской Социологической Ассоциацией и центрами власти (политической, экономической и военной) в стране и пришел к выводу, что во многом профессиональная социология представляет собой «полноценную ветвь на древе существующей политической власти» (1.С.60). Главная мысль автора подчеркивала специфическую функцию идеологии -производить нужное сознание для подчиненных социальных групп и, по его мнению (вполне справедливому, на наш взгляд), социология помогает производить убедительные и, главное, легитимные аргументы, которые используются идеологией.
В свою очередь, М. Шоу акцентировал внимание на том, что идеология «предотвращает адекватное понимание общества, в котором мы живем, и осознание возможностей его изменения» (232.С. 33-34). Данные взгляды бьши типичны для критического дискурса в социологии 60-х. Одновременно широко бьши распространены взгляды на идеологию как на замкнутый корпус идей и ценностей, и в данном смысле идеологическая борьба за «настоящую истину» представлялась как присущая самой природе идеологий. Некоторым западным ученым стремление идеологий к «истине» представлялось тоталитарным. Например, Х.Арендт определяла сущность идеологий как «измов», с помощью которых объясняется все и вся методом дедукции из одного основания и в наукообразной манере» (10.С.468). Таковым основанием, по ее мнению, часто выступают исторические события, которые рассматриваются идеологиями в качестве функций «главной причины».
Кроме того, типичной отличительной чертой идеологии считалась симплификация (упрощение) сложных социальных процессов и явлений и сведение их к относительно простым схемам. При этом научное знание об обществе, на которое претендовала социология, естественно, выставлялось как единственная альтернатива идеологическому редукционизму. Проявлениями идеологического редукционизма считались:
символический редукционизм, выражающийся в сведении социальной и политической реальности к обобщенным экономическим символам в стиле товарного фетишизма, о котором писал еще Маркс;
технологический редукционизм, о котором много писали франкфуртцы и Ю.Хабермас, выражающийся в реификации (овеществлении) научных абстракций и в производстве особого «технократического» сознания, свойственного эпохе «позднего капитализма», которое, по мнению франкфуртцев, фактически стало исполнять идеологические функции легитимации существующей системы господства.
В западной социологии XX века четко прослеживается понимание неразрывной связи идеологий и социальных условий, их порождающих. Одним из важнейших и базовых факторов, с которыми социологи связывали возникновение идеологий, был феномен разделения труда. Сами идеологии в их символическом контексте трактовались чаще всего как функции разделения труда в обществе.
Для многих социологов 40-х-70-х годов XX века (Т. Парсонс, А. Гоулднер, Т. Боттомор, Г. Кинлоч и др.), как показал сравнительный анализ, наиболее общим явилось понимание идеологии в качестве символической реакции определенных социальных групп на конкретные формы разделения труда, выражающейся в стремлении легитимировать или делигитимировать сложившийся социальный порядок.
Л. Альтюссер: материализация идеологии в аппаратах государства
Будучи не просто ученым, а ведущим идеологом французской коммунистической партии, Л. Альтюссер стремился дать ответ многочисленным вызовам, угрожавшим идеологическим основаниям социалистического проекта. В виде данных угроз им понимались, с одной стороны, эмпирицизм, начавший проникать в марксистскую социологию в конце 60-х - начале 70-х годов, а с 9) другой стороны, идеи гуманистического и демократического социализма, разбавившие идеологическую «чистоту» программ европейских коммунистических партий в 50-60-е годы. Его работы были особенно популярны в начале 70-х годов и породили целую школу, обычно обозначаемую термином «структуралистский марксизм» (хотя сам он и не соглашался с таким ярлыком). Еще в начале 60-х Альтюссер предпринял атаку на экономизм, быстро 4 набиравший тогда очки в марксистских кругах Франции. Главным недостатком экономизма он считал чрезмерную универсализацию экономических реалий в качестве главных детерминант всех общественных явлений. Фактически Альтюссер восстал против прямого объяснения надстроечных явлений, к которым он относил и идеологию, структурой базиса. В то же время, стремясь остаться в рамках марксизма, он предлагает понимать общество как сложную «сверхструктуру», которая образуется относительно автономными структурами в виде экономики, политики, идеологии и т.п. В данном случае экономический базис общества неизбежно должен испытывать влияние надстройки, и это является условием целостности общества.
В сборнике статей «За Маркса» и коллективном труде «Читать «Капитал» іщ вводится целый ряд новых понятий, позволяющих по-новому интерпретировать диалектику отношений между базисом и надстройкой. Речь идет о таких терминах, как «структура с доминантой» и «детерминация и доминантность». Хотя базис и играет решающую роль в общественной жизни, но это выражается в детерминации, какая именно из структур социума будет доминировать в данной общественно-экономической формации. Например, в условиях феодализма - это политика и идеология, а в условиях капитализма - соответственно, политика. И политика, и идеология, таким образом, являются необходимыми условиями существования и воспроизводства определенных общественных отношений.
Пытаясь рационально ответить на вызовы со стороны идей «гуманистического социализма», Л.Альтюссер проводит разграничительную черту между идеологией и наукой и противопоставляет работы молодого Маркса работам зрелого Маркса. Фактически он делит марксизм на идеологию и науку. Отсюда понятия «гуманизм», «отчуждение» и «целостный человек», содержащиеся в ранних трудах Маркса, являются, по его мнению, не научными, а идеологическими. Поэтому важной задачей Альтюссер считал «очищение» марксизма от идеологических напластований.
Под наукой же он понимал не универсальное и адекватное отражение эмпирической действительности, а скорее, определенный способ рассуждений о реальности. В противовес идеологическому способу рассуждений, который претендует на отображение «самой реальности, как она есть на самом деле», наука сознательно конструирует свой предмет. В этом смысле он считает исторический материализм зрелого Маркса такой же наукой, как физика, химия и математика.
В отличие от науки идеология предполагает наличие готовых ответов и является постоянным воспроизводством знаний, которые представляются достаточно самоочевидными (7. СС. 137-138). «Антигуманизм» социологии в данном случае, так же научен, как и «антигуманизм» естественных наук. Структурализмом подход Альтюссера делает, прежде всего, то, что базовую дилемму социальной теории «социальное действие/социальная структура» он решает в пользу структуры, как главной детерминанты социальных действий.
Самыми знаковыми, с точки зрения теории идеологии и по влиянию на общественно-политическую мысль Запада, были его две статьи: «Теория, теоретическая практика и теоретическая формация. Идеология и идеологическая борьба» (1966) и «Идеологические аппараты государства» (1970). Наверное, стоит выделить три главных акцента в теоретических построениях Альтюссера. Это, прежде всего, материальность и объективность идеологии, затем ее противоположность науке и, наконец, функциональная ценность идеологии в контексте воспроизводства производственных отношений и конструирования субъекта посредством механизма интерпелляции. В своих ранних работах он трактовал идеологию как объективную социальную реальность, свободную от индивидуальной субъективности.
Идеология, по его мнению, - есть система репрезентаций, но «в большинстве случаев она не имеет никакого отношения к сознанию; она предстает в виде образов и понятий, однако по сути своей существует в виде структур, которые навязываются большинству людей и отнюдь не посредством сознания» (4, с. 223). Члены общества используют идеологию, часто даже не подозревая об этом. Сущность идеологии доступна пониманию только через ее структуру. Отдельные образы или репрезентации не образуют идеологии, и так как идеология определяется структурными характеристиками, ее нельзя редуцировать к способам ее проявления на индивидуальном уровне, а необходимо изучать как объективный феномен (8.С.51).
В работах Альтюссера разных лет можно заметить определенную противоречивость в трактовке тезиса о материальности идеологии. Например, в работе «За Маркса» он писал, что «в идеологии члены общества выражают не свое отношение к условиям жизни, а скорее формулируют способы своего существования в данных условиях и в рамках данных отношений к ним» (7. С.233).
Основные подходы к классификации теорий идеологии
Рассмотренные в первых трех главах проблемы, связанные с концептуализацией идеологии и её эпистемологического статуса, логически требуют проанализировать наиболее значимые теории идеологии второй половины XX века, помимо тех, которые были исследованы в первых трех главах. В данном случае речь, прежде всего, идет о практике изучения идеологии одновременно и как концепции, и как социального феномена. Научный анализ неотделим от процесса классификации. Классификация теорий идеологии сама по себе представляет научную проблему.
В западной социологической науке, которая находится в центре нашего внимания, сложились несколько основных подходов, на основании которых проводится классификация теорий идеологии. Это, прежде всего подходы Р. Будона, Дж.Б. Томпсона, И.Балкина и Дж. Олига. Все они, так или иначе, упираются в схему негативно-критического (разоблачающего) и нейтрального (вне шкалы ложь/истина) понимания идеологии. Р. Будон, отталкиваясь от традиций трактовки социальных явлений как рациональных действий индивидов, во главу угла ставит ось рациональность/иррациональность. Теории идеологии К. Маркса, Л. Альтюссера, КХиртца и др. он оценивает в контексте понимания сущности идеологии.
Причем, Р. Будон трактует идеологические феномены в неразрывной связи с рациональными или иррациональными интерпретациями действий социальных акторов. Отсюда он выводит двухмерную схему классификации научных взглядов на идеологию. С одной стороны, варианты понимания идеологии делятся им на марксистские и немарксистские, а с другой - на основанные или не основанные на дихотомии ложь/истина. Примером подхода Будона служат нижеследующие таблицы.
Р.Будон строит свою классификацию, отталкиваясь от классики, а именно от К. Маркса и М. Вебера. У первого он берет идею «ложного сознания», а у второго идею рациональности, и на этом основывает свою модель классификации теорий идеологии.
Несколько с иных позиций классифицирует теории идеологии американский социолог Дж.Олига, который подчеркивает, что, несмотря на «большое количество подходов к теоретическому пониманию идеологии, нельзя сказать того же относительно взаимосвязанности различных исследовательских направлений» (192.С.94). Он предлагает систематизировать теоретические подходы к изучению идеологии вокруг трех главных, по его мнению, вопросов, отражающих понимание сущности идеологии: 1. Является ли понятие идеологии «натуралистическим» или «историческим» феноменом? 2. Является ли идеология феноменом субъективного типа (в смысле репрезентации индивидуального или коллективного субъекта) или же она феномен, связанный с объективными факторами? 3. Как понимается когнитивная ценность феномена идеологии: в позитивном, негативном или смешанном смыслах?
Поиск ответа на первый вопрос приводит американского ученого к группировке теорий идеологии по двум контрастным подходам. «Натуралистический» подход характеризует взгляд на идеологию как на естественно присущую членам общества форму сознания. Идеология понимается в виде когнитивной структуры, присущей индивиду, выражающейся в форме внутренних предрасположенностей интеллекта либо на уровне подсознательных импульсов и установок. Такая точка зрения не исторична, она рассматривает идеологию как универсальное свойство человеческого сознания. «Исторический» подход, напротив, понимает сущность идеологии в контексте ее воспроизводства в обществе как социального по своей сущности феномена, который подвержен изменчивости вместе с обществом. Как исторический феномен идеология, следовательно, отражает историческое развитие социальных отношений и изменяется вместе с характеристиками общества, в котором она производится и воспроизводится.
Второй вопрос целиком касается того, чем обусловливается существование идеологии: сознанием (субъективными факторами) или внешними (объективными) причинами, либо возможно их диалектическое единство. «Субъективистское» понимание идеологии связано с сосредоточением внимания вокруг роли сознания в конструировании внешней реальности. Это означает, что именно субъектам (индивидам, классам, политическим партиям) принадлежит решающее значение в производстве идеологии. «Объективистское» понимание, наоборот, видит внешнюю по отношению к субъектам реальность (социальные структуры) источником идеологического сознания. Диалектическое видение идеологии исходит из представлений о единстве сознания и внешней реальности, не отвергая при этом понимания различий между ними.
