Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I Музыка как социально-пространственный феномен культуры 14
1.1. Социальное пространство: поле культуры 14
1.2. Репрезентация музыки в социальном пространстве 42
ГЛАВА II Аксиологическое поле музыкальных предпочтений 64
2.1. Социокультурные проекции жизненного стиля 64
2.2. Социально-пространственные основания жизненных и музыкальных предпочтений 93
Заключение 147
Библиография 151
Приложения 163
- Социальное пространство: поле культуры
- Репрезентация музыки в социальном пространстве
- Социокультурные проекции жизненного стиля
- Социально-пространственные основания жизненных и музыкальных предпочтений
Введение к работе
Актуальность проблемы. Развиваясь в контексте коммуникации и как средство коммуникации, музыка представляется одним из способов социального бытия, поскольку через нее человек выражает свое отношение к миру прекрасного, общественной жизни, к другим людям и к самому себе. Одна из основных ее функций сегодня состоит в создании звукового фона жизни.
В настоящее время существует развитая музыкальная индустрия, которая по обороту сравнима с крупными отраслями промышленности. Она обеспечивает музыкальный рынок продукцией самых различных музыкальных стилей и направлений. Другими словами, сегодня появляется огромное число всевозможных «музык», удовлетворяющих самым разным потребительским запросам. В свою очередь, музыкальное потребление позволяет получать информацию о различиях потребителей, поскольку музыка выступает в качестве социального ресурса, который акцентирует и маркирует социально-пространственные различия. Поэтому социологически музыка понимается не только как отдельный социальный институт или как форма социального дискурса, (влияние которого на общественную жизнь трудно переоценить), но также как значимый социальный инструмент, используемый при описании новых жизненных форм, возникающих в результате множественных структурных дифференциаций современного социального пространства. Вместе с тем социологическая рефлексия музыки осуществляется сегодня крайне фрагментарно, а ее социально-пространственный аспект практически не затрагивается.
Сложность постнеклассического этапа развития культуры и общества артикулирует проблемы структурирования социального пространства. Видение социального пространства как пространства многомерного позволяет выделять в нем множество полей, в том числе и поле культуры. Социологический анализ культуры характеризуется разнообразием подходов, при этом обнаруживается единство мнений в понимании культуры как духовного мира. Вместе с тем культура рассматривается не как некая субстанция, но скорее как измерение явлений, связанное с размещенными и воплощенными различиями. Такая трактовка культуры позволяет мыслить ее как эвристическое средство, которое можно использовать для того, чтобы говорить о различиях. Жизненные стили человека репрезентируют различия.
Музыка как часть культуры и как «различительный знак» позволяет дифференцировать жизненные стили. Вместе с тем музыка обладает и интегративны- ми свойствами, поскольку на рынке музыкальной продукции представлены об разцы так называемой «гибридной» музыки, то есть классической музыки, переведенной на язык современных музыкальных стилей, которые сегодня по требляются представителями некогда далеких социальных позиций. Кроме того, музыка являет собой игровое поле, в границах которого демонстрируются и приобретаются различные жизненные стили.
Стремление к стилизации жизни особенно заметно в период юности. К тому же для реализации потребности в поколенческой самоидентификации молодёжь всегда так или иначе подключается к разнообразным формам повседневной музыки. Именно музыка занимает ведущую позицию в структуре досуга молодежи. Нетрудно заметить, что и музыкальная индустрия в большей степени ориентирована на молодежь как наиболее восприимчивую ко всему новому часть общества, которая оказывается главным потребителем рынка музыкальной продукции. Очень часто нынешние предпочтения молодежи становятся завтра явлением массовым, общепринятым. Уже одно это обстоятельство позволяет говорить о том, что изучение музыкальных предпочтений молодежи имеет прогностическое значение. Изучение запросов молодежи в сфере музы кального потребления позволит наметить всесторонне взвешенную «музыкаль- ную политику» не только на рынке музыкальной продукции, но также в сферах образования и культуры.
Диссертационная работа направлена на исследование музыки в структуре социального пространства через музыкальные предпочтения молодежи как способа реализации и выработки адаптивных и успешных жизненных стилей в рамках структурированного социального пространства и культурного поля. В данном случае музыка выступает как основа конструирования жизненного стиля, способ его маркировки, формирования желаемых социальных позиций, выражение жизненных предпочтений и ценностей.
Степень научной разработанности проблемы характеризуется тем, что различные социологические школы и направления разрабатывают свои аналитические модели социального пространства. Классические подходы М.Вебера, Э.Дюркгейма, Г.Зиммеля, М.Хайдеггера обнаруживают понимание социального пространства как пространства позиций. Примером натуралистского объяснения социального пространства является концепция П.Сорокина. Для П.Бурдье социология, прежде всего, является «социальной топологией», поэтому им описывается многомерная модель социального пространства, позволяющая выделять в нем различные поля. Вместе с тем теоретический анализ П.Бурдье сводится к представлению социального пространства в виде множества социальных позиций. Концепция Т.Парсонса позволяет выходить за рамки структурно-функционального анализа социального пространства в срез феноменологических представлений этого феномена. Социально-пространственная концепция Э.Гидденса эклектична: в ней прослеживаются как структуралистское объяснение социального пространства, так и феноменологические идеи. В работах И.Гоффмана, основанных на феноменологической методологии, обозначены ситуации соприсутствия, которые происходят в процессе повседневных интеракций. Тема пространства и времени обсуждается в философских трудах П.А. Флоренского. Темпоральный аспект социального пространства анализируется в работах Г.Габричевского, О.Н.Ежова, Н.О.Лосского, А.Шюца, В.Н.Ярской. В отечественной социологии социальное пространство также анализируется в работах Ю. Л.Качанова, Е.А.Коростылевой, И.В.Мостовой, М.В.Раца, А.Ф.Филиппова. Идея пространственности затронута в культурологических работах Г.Померанца. Саратовская социологическая школа представлена такими именами, как В.Г.Виноградский, Л.СЯковлев, В.В.Печенкин, Т.И.Черняева, ко торые также аналитически разрабатывают проблематику социального пространства. Однако соотношение пространства социального и культурных практик в отечественной социологической науке практически не представлено.
В социологическом знании существует множество подходов к феномену культуры. В теоретических концепциях Б.Малиновского, Г.Спенсера, А.Р.Редклифф-Брауна культура рассматривается с позиций социальной антро пологий. К.Марксом осуществляется структурно-функциональный анализ куль туры. К.Леви-Стросом разрабатывается текстовый подход к культуре. Аксиоло гический подход к культуре представлен в работах Т.Парсонса и П.Сорокина. В трудах Х.Ортеги-и-Гассета она рассматривается в рамках деятельностного подхода. Игровой подход к культуре обозначен в работах Й.Хейзинги. Ю.М.Лотман и И.С.Туров разрабатывают коммуникативные теории культуры. Аккумулирует содержательную квинтэссенцию различных подходов и задает максимально широкую рамку обсуждения проблем культуры диалоговый подход, основополагающим принципом которого является принцип открытости культуры, позволяющий осуществлять диалог различных содержаний и смыслов. В русле диалогового подхода к феномену культуры разворачивается концепция репрезентативной культуры, которая отражена в работах Л.Г.Ионина, Л.Н.Когана, Ф.Тенбрука, В.Т.Шапко. Проблемы элитарной и массовой культуры обсуждаются в работах Г.-Г.Гадамера, Э.А.Орловой, Х.Ортеги-и-Гассета, Й.Хейзинги, Т.Элиота. А.Аппадураи мыслит культуру как инструмент, используемый для описания различий.
Музыку как часть культуры отличает чрезвычайное многообразие социальных функций, начиная от ее роли социального символа до задействованно сти в самых конкретных практических ситуациях. Музыка в культурологиче ском аспекте представлена в работах М.Г.Арановского, Л.А.Закса, М.С.Кагана, В.В.Медушевского. Социологическое определение музыки дается в трудах М.Вебера, Т.Адорно, Э.Дофляйна, О.Сакмарова, А.Н.Сохора, Т.В.Чередниченко. В публикациях В.Г.Николаева рассматриваются некоторые аспекты музыкального потребления. В исследованиях представителей саратовской социально-антропологической школы Л.О.Горюновой, О.Б.Красновой и И.В.Сергеевой разрабатываются различные аспекты социологии музыки.
Понятие «жизненный стиль» широко распространено в социологической науке. А.М.Демидов и Б.Реймер рассматривают историю этого понятия. В теоретических работах Э.Шпрангера представлена идея жизненных форм, которая предваряет появление концепций жизненного стиля. Концепции жизненного стиля отражены в классических трудах Т.Веблена, М.Вебера, Г.Зиммеля, Г.Тарда. К.А.Абульханова-Славская, А.Адлер, Е.Л.Омельченко, А.Шюц рассматривают феномен жизненного стиля в корреляции с жизненным планом или жизненной стратегией. У.Бек, Г.Дебор, Л.Г.Ионин, Г.-П.Мюллер обращают внимание на существующую тенденцию к приумножению жизненных стилей и, вместе с тем, указывают на все большую их индивидуализацию. У.С.Блуменфельд, П.Бурдье, Ф.Дж.Д Эт, В.И.Ильин, Е.Л.Омельченко, Б.С.Тёрнер акцентируют связи жизненного стиля человека со статусной позицией. Для актуализации жизненного стиля и проблематики выбора диссертант обращается к работам представителей разных научных дисциплин - Л.С.Выготского, Э.Гидденса, И.С.Кона, В.П.Медведева, В.Франкла, А.Хеллер. В трудах Г.Зиммеля, П.С.Гуревича, Ж.Ферреоля, Э.Фромма, Е.Р.Ярской-Смирновой находит свое отражение связь жизненного стиля и проблемы идентификации. Корреляция жизненных и музыкальных стилей обозначена в работах Г.Дебора, Л.Г.Ионина, Е.Назайкинского.
Вместе с тем внимательный анализ литературы показал, что за гранью работ, посвященных проблематике социального пространства, остается анализ возможных способов репрезентации музыки в структуру социального пространства. Поэтому необходимо проведение социологического исследования, направленного на определение статуса музыки в структуре социального пространства, в частности осуществление социально-пространственного анализа музыкальных предпочтений.
Методологическую и теоретическую основу диссертации составили фундаментальные идеи П.Бурдье о конституировании социального пространства. Архитектонический подход к изучению социального пространства, предложенный Т.И.Черняевой, послужил принципиальным ориентиром в теоретической рефлексии музыки как социально-пространственного феномена. Функциональный анализ музыки как социального явления проводился в перспективе концепции Т.Адорно. В диссертационном исследовании использовались проблемные теоретические положения феноменологии и, в частности, версии повседневности А.Хеллер и А.Шюца. На определение контекстуальных границ диссертационного исследования оказала влияние концепция репрезентативной культуры, представленная в работах Л.Г.Ионина, Л.Н.Когана и Ф.Тенбрука. Диссертант также опирался на теоретические разработки В.Г.Николаева, затрагивающие социологические аспекты музыкального потребления. Анализ эмпирических данных проведен в терминах концепций жизненного стиля А.Адлера, У.С.Блуменфельда, П.Бурдье, Т.Веблена, М.Вебера, Ф.Дж.Д Эта, Л.Г.Ионина, Г.Зиммеля, Г.П.Мюллера, Е.Л.Омельченко.
На формирование методологической основы диссертационного исследования, разработку его стратегий оказали влияние труды по общей методологии исследований В.А.Ядова и В.Н.Ярской, работы по качественной методологии исследования Е.Н.Барябиной, С.А.Белановского, Н.В.Веселковой, К.Е.Таратуты, Е.Р.Ярской-Смирновой. При разработке гида интервью диссертант опирался на методологические принципы, раскрытые Е.Е.Кучко.
Эмпирической базой работы будут выступать данные, полученные в результате исследования, проведенного в г. Саратове в 2003 году с помощью метода полуструктурированного интервью с использованием авторских разработок. Исследование включало интервью со студентами первых курсов СГТУ, СГУ и СГСЭУ; интервью со студентами-дипломниками СГТУ и СГСЭУ; интервью с работающими студентами-заочниками СГУ и СГТУ и интервью с работающей молодежью, занятой в различных сферах деятельности: частные предпринимате ли, врачи, профессиональные музыканты, работники частных фирм г. Саратова, работники СМИ (общее количество опрошенных - 30 человек). Для достижения триангуляции метода и данных исследование было дополнено и соотнесено с материалами масштабных социологических опросов ВЦИОМ: «Отцы и дети» - молодежь в России», «Россияне и массовая культура»; исследований Нижегородского государственного университета в рамках проекта «Молодежь и религия».
Достоверность и обоснованность результатов данного социологического исследования определяется непротиворечивыми теоретическими положениями, комплексным использованием теоретических и эмпирических методов социологии, надежностью данных авторского исследования.
Объектом исследования выступает музыкальное поле культуры, структурированное потребительскими практиками. Предметом исследования являются социально пространственные характеристики музыки.
Гипотеза исследования. В рамках социального пространства выделяется поле культуры, в котором музыка выступает как средство формирования, развития и индексации жизненного стиля человека. Поскольку эпоха постмодерна, стирая различия между элитарной и массовой музыкой, демонстрирует модифицированные («гибридные») формы музыки - классические образцы, облаченные в звучание новых музыкальных технологий, постольку дистанция, ранее существовавшая между потребительскими аудиториями, постепенно исчезает, происходит сближение некогда далеких социальных позиций.
Целью исследования является социологическая рефлексия музыки в структуре социального пространства. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих теоретических и эмпирических задач:
- определение социально-пространственного феномена в его сущности символов, значений и смыслов;
- рассмотрение основных подходов к культурному полю в структуре современного социального пространства;
- анализ культуры как «пограничной» зоны существования знакового и социаль ного пространств в построении и детерминации различными социальными субъектами своей социокультурной активности;
- определение и анализ социальной сущности музыки;
- рассмотрение репрезентативной культуры как социокультурного механизма, облегчающего свободу выбора как жизненного стиля, так и музыки, которая выступает способом его маркировки;
- выделение «специализированной», «гибридной» и «повседневной» «музык» как наиболее значимых дифференциаций музыкального поля;
- анализ социальной символики как отражения, формирования, развития и мар кировки жизненного стиля;
- разработка гида полуструктурированного интервью по исследованию музыкальных и жизненных предпочтений;
- разработка авторской типологии жизненных стилей молодежи;
- исследование музыкальных предпочтений как отражения жизненного стиля и основы для его выбора и формирования.
Результаты диссертационного исследования автор формулирует как положения, выносимые на защиту:
1. Социальное пространство, выступая формой осуществления социальных событий, интегрирует и распределяет социальные смыслы, действия, отношения и позиции. Потребление любого музыкального продукта рекурсивно той позиции, которую занимает в социальном пространстве потребитель. Потребление предстает центральным звеном в цепи: музыка - потребление – социального пространственная позиция потребителя. Именно через потребительские практики музыка оказывается включенной в структуру социального пространства. Музыка как социально-пространственный феномен репрезентируется в ряде социокуль турных измерений: деятельностном, трансформационном, экспрессивном, коммуникативном, символическом, идентификационном, стратифицирующем, инте-гративном, мотивирующем.
2. Музыка как вид репрезентативной культуры находится в состоянии постоянных динамических изменений, ее содержательные и стилевые центры перемещаются, образуя «зоны» популярной, находящейся в обращении музыки, буферной и латентной, включающей периферическую специальную музыку. Такое структурирование отражает активность потребительских практик.
3. По характеристикам субъектов потребления различаются специализированная и обыденная музыка. Благодаря современным техническим средствам доступ к высокопрофессиональному искусству значительно облегчен. Специальная музыка оказывается включенной в «культурный поток» и, попадая на рынок музыкальной продукции, обнаруживает себя в секторе музыки повседневности. Аксиологическая динамика музыкальных предпочтений обусловлена смещением центра из сферы специализированной в сферу обыденную, при котором происходит снижение ценности специальной музыки как символического товара.
4. Буферная зона представляет собой трансграничное пространство «гибридной» музыки, сочетающей в себе различные музыкальные языки, жанры и стили. Появление гибридных музыкальных образцов на рынке повседневной музыкальной продукции свидетельствует о подверженности музыки глобальной тенденции эпохи постмодерна: снятию напряженности между элитарной и массовой культурами и постепенному исчезновению границ между ними.
5. Жизненный стиль как маркер социального статуса напрямую связан с проблематикой выбора в различных жизненных контекстах. Механизмы воздействия музыки на производство жизненных стилей детерминированы инсценированным характером современных музыкальных стилей, поэтому музыка повседневности создает игровое поле, в границах которого могут приобретаться новые жизненные стили. Музыкальные предпочтения, структурируя жизненные стили молодежи, являются критерием для их типологии. В ходе эмпирического исследования выявлены следующие социотипы: «испытатели», «ценители опыта», «любители тусовок», «социально зрелые», «нормативные».
Новизна исследования заключается в первичной проблематизации, обосновании и решении задач социологического исследования музыки в структуре социального пространства:
- предложено рассмотрение социального и аксиологического пространств через диалоговый подход различных содержаний и смыслов;
- дана новая интерпретация социальной сущности музыки: выделены специали- зированная и повседневная музыки как значимые дифференциации музыкального поля;
- предложено рассмотрение музыкального потребления как способа репрезента ции музыки в структуру социального пространства;
- предложена авторская интерпретация понятия «жизненный стиль» в контексте музыкального потребления и выявлены основы формирования структуры жизненного стиля;
- разработан гид полуструктурированного интервью по исследованию музыкальных и жизненных предпочтений;
- разработана авторская типология жизненных стилей молодежи, основанием для которой послужили музыкальные предпочтения;
- получена новая социологическая информация о потребительских практиках в сфере музыкальной индустрии, отражающих жизненные стили.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты исследования имеют теоретическое и практическое значение для таких отраслей социологического и психологического знания, как общая социология и психоло гия, социология и психология управления, социология молодежи, социология общественного мнения, социология труда, экономическая социология, социоло- гия и психология образования, социология семьи и брака, гендерная психология и социология, социология религии, социология культуры, социология искусства, социология досуга, социология музыки. Выводы диссертационного исследования применимы для разработки маркетинговых исследований и PR-проектов, для вынесения обоснованных решений в молодежной политике, в сфере образования и культуры. Материалы данной работы могут оказать действенную помощь при подготовке образовательных программ и учебных курсов для студентов, магистрантов и аспирантов социологических и психологических факультетов, факультетов искусств и художественного образования, для студентов эстрадных отделений.
Апробация работы. Основные положения и выводы, изложенные в диссертационном исследовании, были предметом обсуждения на методологических семинарах по социологии, заседаниях кафедры менеджмента туристического бизнеса СГТУ, кафедры музыкально-инструментальной подготовки Педагогического института СГУ, кафедры теории, истории и педагогики искусства Педагогического института СГУ, на Всероссийских, региональных и межвузовских научных конференциях: Научно-теоретическое обеспечение профессиональной подготовки студентов педвуза (Саратов, 1996, 1997, 1999), Диалог культур: XXI век (Балашов, 1996), Оптимизация методической работы в педвузе и школе в современных условиях (Саратов, 1997), Содержание и конструирование дисциплин в педвузе (Саратов, 1998), Современное образование: проблемы психологии, педагогики и творчества (Саратов, 1999), Актуальные вопросы подготовки кадров для туристического бизнеса (Саратов, 2000), Эволюция человека и общества (Саратов, 2001), Актуальные проблемы социального и производственного менеджмента (Саратов, 2004). Материалы диссертационного исследования были использованы в специальном курсе лекций по социологии музыки, прочитанном автором для студентов 2 курса факультета искусств и художественного образования Педагогического института СГУ, обучающихся по специальности «Искусствоведение».
Публикации. По материалам диссертации опубликовано 11 научных работ, из них 7 статей общим объемом 2,42 п. л.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав (четырех параграфов), заключения, списка использованной литературы и приложений.
Социальное пространство: поле культуры
Понятийный аппарат социологии располагает широким спектром терминов, которые определяют понятие пространства. Между тем, вполне устоявшимся и традиционным, является термин "социальное пространство". В определении пространственного феномена мы придерживаемся именно такой формулировки.
Социологическая наука рассматривает пространство в терминах символов, значений и смыслов. При этом в число основных решаемых ею задач входит выяснение закономерностей и механизмов организации социальной реальности. Социальные символы играют значимую роль в структурировании социального пространства. Причем роль эта не сводится к простому санкционированию, напротив, социальная символика выступает в качестве инициатора, активно структурирующего социальное пространство. Выбирая социальную символику, человек тем самым осваивает жизненный стиль. Как правило, выбирается специфический круг общения, одежда, жилье, предметы роскоши, форма и средства проведения досуга, информационные каналы, музыка и другая социальная символика.
Наше понимание социального пространства совпадает с определением П.Бурдье, для которого социология прежде всего является "социальной топологией", поэтому социальный мир изображается им в форме "многомерного пространства, построенного по принципам дифференциации и распределения, сформированным совокупностью действующих свойств в рассматриваемом социальном универсуме"1. Видение социального пространства как пространства многомерного принципиально важно для нас, поскольку именно многомерность социального пространства позволяет выделять в нем множество полей, которые реифицируют различные отношения взаимодействия субъектов.
С позиций нашего исследования, представляется важным анализ основных теоретических концепций социального пространства. Так, в работах Э.Дюркгейма артикулируется социальный аспект пространства. Согласно теории Э.Дюркгейма, "социальная реальность" предстает как совокупность разнообразных связей, посредством которых конструируется пространство позиций. Э.Дюркгейм полагал, что основные пространственные характеристики: север -юг, запад - восток, право - лево, верх - низ - являются следствием характеристик социальной группы и ею порождаются2. Согласно Э.Дюркгейму социальное пространство может также рассматриваться как механизм объединения социальных явлений, непосредственно влияющий на образ жизни социальных общностей3.
У М.Вебера социальное пространство трехмерно. Оно строится на базе иерархических структур отношений собственности, власти и престижа в любом обществе. Исходя из этой модели социального пространства, М.Вебер определяет общественную (статусную) диспозицию4. Таким образом, концепция социального пространства М.Вебера пересекается со взглядами Э.Дюргейма, поскольку оба автора рассматривают социально - пространственный феномен как пространство позиций, к тому же оба автора фиксируют свой взгляд на статической характеристике социального пространства.
Г.Зиммель связывает социальное пространство с возможностью отражения событийности мира. Социально-пространственный феномен рассматривается им как форма совершения событий5. Г.Зиммель исследует взаимосвязь социального, психологического, политического и географического аспектов пространства. Он полагает, что пространство определяется психологическими характеристиками, "душой". Рассматривая пространственные формы, Г.Зиммель видит в них прямое следствие форм социальных.
К числу основных характеристик пространственных форм, Г.Зиммель относит следующие:
- исключительность (уникальность) пространства;
- границы пространства;
- фиксация социальных форм в пространстве;
- пространственные близость и дистанция;
- движение пространства6.
Выделение Г.Зиммелем пространственной близости и дистанции, в качестве значимой характеристики социального пространства, также позволяет рассуждать о социальном пространстве, как о пространстве позиций.
М.Хайдеггер видит генезис феномена пространства в языке, а именно, в слове "простирание". В семантическом значении этого слова сокрыто нечто просторное, то, что не связывается преградами. Такой простор предполагает открытость человеческого поселения. Он же есть высвобождение мест. По мнению М.Хайдеггера, "в просторе и дает о себе знать и вместе с тем таится событие. В двусложном простирании - допущении и приготовлении - происходит осуществление мест"7. При этом, место не располагается в заранее данном пространстве. Напротив, "пространства получают свое существо от мест"8. Таким образом, пространство в концепции М.Хайдеггера представляет собой совокупность реально существующих мест. Эта совокупность мест, в свою очередь, помогает человеку принимать участие в событийности мира.
Репрезентация музыки в социальном пространстве
Среди многочисленных дифференциаций культуры в её вертикальном срезе выделяют два основных структурирующих её элемента: уровень «высокой» (элитарной) культуры и уровень культуры «низкой» (массовой). Не так давно любые рассуждения относительно массовой и элитарной культур сводились в основном к акцентированию их оппозиционности и полярности. Сегодня актуальной представляется следующая позиция: «Новая ситуация связана с умонастроением, которое называют постмодернизмом. Однако представляется, что это более широкое культурное течение. Оно связано с жизненным миром человека: с миром повседневного, массового, архитипического... В конечном счете речь идет об отказе от принципа подчинения. Это - отказ делить людей на творцов и мещан, не способных получить доступ в мир высших ценностей»73. Таким образом, упраздняется роль исключительной личности, исчезает образ жреца искусства, который раньше противостоял толпе, обывателям. Одно из главных отличий постмодерна от модерна заключается в изменении способа репрезентации мира. «Мир "как он есть" целиком помещается в постмодерне вместе с его метанарративом, то есть с его историей, настоящим, прошлым и будущим. Постмодерн не опровергает их, а вмещает в себя»74. Эта характеристика постмодерна, отличает его от прошедших периодов истории человечества - традиции и модерна, позволяет говорить о постмодерне, как о новой когнитивной эпохе.
Постмодерн стирает оппозицию между элитарной и массовой культурой. Это означает, что массовая и элитарная культуры будучи антиподами с одной стороны, с другой - в условиях постмодерна уже не имеют четко выраженных границ, они представляют собой части целого - единого социокультурного процесса. В эпоху постмодерна утверждается «равноценность различных куль турных моделей, реабилитируются те из них, которым раньше отводился статус «низших», «примитивных»75.
Сегодня, выявляя уже упомянутые дифференциации культуры, говорят о них в других терминах, привнося, вместе с тем, и иное содержание. Так, Э.А.Орлова, мнения которой мы будем придерживаться, называет уровень «высокой» культуры специализированным или специальным, а уровень «низкой» культуры - обыденным или культурой повседневности. Кроме указанных дифференциаций Э.А.Орлова выделяет трансляционный уровень, который выполняет функции по взаимодействию и обмену культурной информацией76.
Так или иначе упомянутые составляющие культуры возникли еще со времен разделения труда. По мере демократизации общества «высокая» составляющая культуры все больше теряла свою социально - групповую привязанность, приобретая характер стилевого разнообразия, модификации и определенный уровень доступности. В настоящее время элитарная культура выступает в формах художественного модернизма, новаторства в искусстве, углубляет идеи классического художественного наследия, ее восприятие требует специальной подготовки. Как правило, она на десятилетия опережает уровень восприятия среднеобразованных людей. Как отмечает Л.Г.Ионин, сегодня все бо-лее заметным становится субкультурный статус элитарной культуры .
Элитарная культура функционирует в среде не столько социальной, сколько в среде профессиональной. П.Бурдье, указывая на существующую тенденцию, называет её «рафинированием». Суть процесса рафинирования, по П.Бурдье, сводится к поиску технических решений принципиально технических проблем, которые все более и более строго закрепляются за профессионалами, обладающими высокоспециализированной подготовкой . Между тем, кризис, уже длительное время развивающийся внутри самообособившейся элитарной культуры, «все более сужает рамки этой «подлинной культуры», пока послед няя не сжимается до единичного, трагически переживающего свою отчужденность сознания, по отношению к которому все внешнее суть массовая культуpa» .
Неоспорим тезис о том, что классика актуальна всегда. К тому же, существуют весьма жесткие требования лояльности к высоким стандартам в культуре и искусстве, в том числе и в музыке. И все же, если исходить из реальной ситуации, то можно увидеть ретроспективный характер высокой культуры, её ориентированность на прошлое. Именно поэтому она ощущается как чужая, несвоевременная, неуместная, то есть неактуальная. Л.Н.Коган по этому поводу замечает: - «Неактуально в культуре то, что перестало реально функционировать в культурной коммуникации, «умершие» ценности и нормы культуры... Ряд произведений культуры, не нашедших отзвука в сердцах людей, неизбежно уходит со сцены, «умирает» и в лучшем случае, да и то не всегда, становится объектом изучения специалистов... »80.
С развитием средств массовой коммуникации и интенсивным формированием массовой («низкой») культуры практически начался передел пространства культуры. В силу своей смысловой и художественной упрощенности, технической доступности массовая культура способна вытеснить и уже вытесняет «высокую» культуру. Будучи ориентированной на ценности и нормы преобладающего большинства, массовая культура берет на себя функции связующего звена между изменяющимся и стабильным. Так, являясь продуктом новейшего времени, массовая культура оказалась востребованной, поскольку оторвавшийся от традиционного общества человек, по разным причинам не приобщился к «высокой» культуре. Именно поэтому, а также по причине распада традиции, массовая культура приняла на себя функцию общественной морали.
В этом отношении можно говорить о доминировании тех или иных черт мифологического сознания у современного человека. В частности, о тенденции к растворению в коллективной ритуальности (если вспомнить атмосферу мас совых рок-действ и сам облик этой музыки), об архетипичности мышления, располагающего вкус любителя поп-продукции к тиражированной повторности ограниченного круга выразительных средств и сюжетных мотивов. Эти и другие черты мифологического сознания людей, лишенные фольклорного (общинного) способа жизни и самоотождествления, утверждают себя теперь в массовой культуре, требуя от ее образцов как раз тех черт, которые с позиции иной культуры выглядят художественно абсурдными: "безликая эстрада", "примитивность чувств", "восторги экзальтированной публики».
Социокультурные проекции жизненного стиля
Культуру необходимо рассматривать не как некую субстанцию, но скорее как «определенное измерение явлений, измерение, которое связано с размещенными и воплощенными различиями»"5. Такая трактовка позволяет мыслить культуру не как свойство индивидов или групп, а скорее как эвристическое средство, которое можно использовать для того, чтобы говорить о различиях. Контекст нашего исследования предполагает, что такие различия воплощены в жизненном стиле человека. Говоря о стиле вообще, имеют в виду «способ или метод действия или представления, особенно если он соответствует какому-то стандарту; отличительную, характерную манеру; врожденное умение в представлении, образе деятельности и подаче самого себя»116. Поэтому понятие «жизненный стиль», на наш взгляд, можно интерпретировать как специфическую манеру или специфический способ жизни.
С нашей точки зрения, задачу выработки индивидуальной траектории внутри социального пространства каждому человеку необходимо решать самостоятельно, вне зависимости от того, насколько общество способно обеспечить развитие и использование индивидуальностей. Прежде всего, это выражается в индивидуальном способе осуществления общественной и личной жизни. Индивидуальность жизни проявляется в стремлении человека организовать ее по собственному проекту, в соответствии со своими собственными намерениями, ожиданиями и идентичностью, что также отражается в понятии «стиль жизни».
Кроме того, понятие "жизненный стиль" вмещает деятельность, интересы и предпочтения людей. Можно сказать, что жизненный стиль является функцией свойственных индивидууму характеристик, определенных действий по мере движения через этапы жизненного цикла. Жизненный стиль менее устойчив, чем ценности, поскольку подвержен влиянию как внешних, социальных факторов (ценности, культура, субкультура, демография, социальный класс, референтные группы, семья), так и личностных, индивидуальных (мотивы и эмоции) .
Между тем, стремление к стилизации жизни также коррелирует и с попытками человека организовать свою жизнь, то есть разработать определенный план жизни или жизненную стратегию. Так, А.Шюц указывал на плановый характер поведения индивида, когда мотивирующим моментом выступает представление о будущем, причем, мотивация — телеологична. Различного рода социальные стандарты которые принимает человек, также не воспринимаются им рационально. Когнитивный стиль — ключ к целостному восприятию мира человеком. И здесь позиция А. Щюца тождественна позиции А.Адлера, относительно стиля жизни, который изначально определяется А.Адлером как жизненный план. Основываясь на своей концепции творческого «Я», А.Адлер утверждает, что мотивации порождаются интересами. Именно поэтому приходится говорить о внешне эффективных, но не имеющих достаточной прогностической ценности моде-лях118.
К.А.Абульханова-Славская определяет стратегию жизни человека как индивидуальное достояние, открытие каждого, поскольку каждый строит свою жизнь сам и имеет свой итог. Автор полагает, что стремление организовать свою жизнь - это проявление эгоцентризма, который не всегда совпадает с эгоизмом и не является свидетельством "зацикленности" человека на своей персоне. Эгоцентризм, по мнению К.А.Абульхановой-Славской, может означать преломление внешней детерминации через внутренние условия, где имеет место единая внутренняя логика, следуя которой человек может либо отвергать всё внешнее, либо принимать и преобразовывать его. К.А.Абульханова-Славская утверждает, что "самодетерминированная личность способна гибко и динамично организовывать собственную жизнь, отстаивать свои личностные границы и интересы, свой стиль жизни".
Таким образом, стиль жизни непосредственно «участвует» в конструировании жизненных стратегий. Жизненный стиль — это ценностный стержень, который направляет человека на цель, определяет пути достижения успеха с точки зрения их приемлемости или неприемлемости в контексте его ценностного мира,
120
помогает корректировать и «проверять» жизненно важные решения .
Однако если оставаться в рамках понятия «жизненный стиль», (не затрагивая корреляций), то следует, на наш взгляд, обратиться к импликациям этого понятия в различных социологических концепциях. Так, Б.Реймер, исследуя современные стили жизни рассматривает историю этого понятия. При этом он подчеркивает, что хотя развитие понятия «стиль жизни» может быть прослежено с так называемого «классического периода» социологии, но только начиная с концепции П.Бурдье, оно получает «новую жизнь»121.
Концепции жизненных стилей предшествовала идея жизненных форм. Так, теория жизненных форм, разработанная Э.Шпрангером, представляла культурологическую, а не психологическую типологию личностей. По существу, Э.Шпрангер выделил шесть основных социотипов: теоретический человек, экономический человек, эстетический человек, общественный человек, властный человек и религиозный человек. Типология Э.Шпрангера применима как в теоретических исследованиях личности, так и в анализе их жизненных стилей.
Между тем, само понятие «стиль жизни» было использовано М.Вебером в работе «Экономика и общество», где он в противоположность К.Марксу рассматривал социальные страты при помощи многопространственной модели, утверждая, что общество стратифицировано не только экономически, но и в зависимости от статуса. М.Вебер утверждал, что статус наиболее ярко выражается через стили жизни различных групп. Согласно М.Веберу, в отличие от экономических классов статусные группы — это характерные социальные коллективы общинного характера, которые предполагают воспроизводство типичного стиля жизни и культурного наследства . К числу основных положений, структурирующих жизненный стиль, М.Вебер относил: религиозную этику с её специфическими подходами к интерпретации и оценке жизненных феноменов; институ-циальные образования, которые имеются в верхних эшелонах социальной иерар-хии124.
Т.Веблен в «Теории праздного класса» рассуждал о «потреблении с целью выделиться», говоря об индивидуально-целостной модели показательных действий с целью демонстрации социального положения. Т.Веблен обращал внимание на те существенные элементы жизненного стиля, которые символизируют отношение к избранной группе и жизненный успех. Он заметил, что если раньше избранность проявлялась через "демонстративный досуг", то в современной ситуа-ции она реализуется путем "демонстративного потребления" .
Социально-пространственные основания жизненных и музыкальных предпочтений
В ходе исследования, которое проводилось нами осенью 2003 года, изучали жизненные и музыкальные предпочтения молодежи. Исследование включало интервью со студентами первых курсов СГТУ, СГУ и СГСЭУ; интервью со студентами-дипломниками СГТУ и СГСЭУ; интервью с работающими студентами-заочниками СГУ и СГТУ и интервью с работающей молодежью, занятой в различных сферах деятельности: частные предприниматели, врачи, профессиональные музыканты, работники частных фирм г. Саратова (см. приложение № 2). Обосновывая принцип организации выборки, мы исходим из того, что музыка в структуре досуга молодежи занимает ведущее место (приложение № 4, табл. 3). Молодые люди, имеющие достаточное количество свободного времени, по-иному строят свои жизненные стратегии и выбирают другой стиль жизни, чем молодежь, находящаяся на рынке труда. Кроме того, молодежный возраст - это период формирования социально-психологической зрелости. Так, Б.Г.Ананьев, описывая генез статуса человека, отмечает, что этапы формирования социально-психологической зрелости могут сопровождаться изменениями статуса, заключающимися в эффекте отдаления от старого статуса родительской семьи и преодолении прежнего жизненного уклада, что сопровождается переосмыслением ценностей и жизненных целей, расширением и детализированием жизненных планов, а это в итоге ведет к формированию различных жизненных стилей177.
Мы избрали метод интервью, позволяющий оценивать не только факты, но также определять эмоциональный настрой информантов. Поскольку с позиций качественной или гуманистической социологии, каждая из особых человеческих ситуаций оказывается уникальной, содержащей специфический и особенный социальный опыт, особые переживания, которые в совокупности и структурируются в специфический «жизненный мир». В результате, именно «жиз ненный мир» и оказывается объектом исследования . Прошлый опыт, практика переживаний могут быть поняты только через изучение индивидуальных судеб представителей этих групп, их особенностей восприятия, поведенческих проявлений в рамках общего социального контекста и данной социально-экономической ситуации. С другой стороны опыт людей является лишь одним из фрагментов общего социального опыта, который оказывается включенным в контекст социального пространства и описывается через его социальные разметки. Совокупность подобных социальных практик и складывается в мозаику социальной картины общества в целом. Поэтому общим фокусом качественного исследования оказывается концентрация внимания на частном и особенном в описании и исследовании целостной картины социальных практик, в том числе и в музыке.
Возможности качественных методов исследования включают особое соотношение субъективного и объективного в условиях резких социальных перемен при анализе адаптационных стратегий молодых людей. Вместе с тем, общая стратегия качественного подхода состоит в открытом, поисковом и неструктурированном анализе проблемной ситуации.
Мы предпочли метод полуструктурированного интервью, предполагающий наличие общего плана беседы, последовательность и конструкцию вопросов . Гид интервью приведен в приложении №1. Средняя продолжительность одного интервью - 30 минут. В процессе расшифровки ответы информантов структурировались согласно первоначальной логике интервью. В ходе исследования было опрошено 30 человек.
Данные, полученные в ходе исследования, мы анализируем по блокам вопросов, которые включало интервью. Так, мы выделили пять блоков вопросов под общим названием: жизненный стиль - жизненный план, жизненная стратегия, жизненный успех; жизненный стиль - культурное наследство; жизненный стиль - статус; отражение социально-экономического плана статуса; демонстративное потребление; жизненный стиль - целостный образ личности; жизненный стиль - музыкальные предпочтения, музыкальное потребление; жизненный стиль — инсценирование.
В ходе интервью информантам задавался вопрос: считаете ли вы себя успешным человеком? В результате анализа интервью можно увидеть, как по-разному определяют жизненный успех информанты. В ответах на этот вопрос многие атрибутировали успешность. Так, одни опрошенные уже считают себя вполне успешными людьми, просто потому что «...мне везет» (Ю., 27 лет) или потому «что все, что хочу, вроде бы удается» (Я., 18 лет). Другие в своих ответах подчеркивают, что жизненный успех для них нечто большее, чем простое везение, поскольку «...такого какого-то успеха, ну, значительного, что ли...» (В., 17 лет) они еще не достигли. Вместе с тем, можно заметить, что для информантов жизненный успех является совокупностью достижений в различных сферах жизни, например, для Е., 18 лет: «...потому что у меня полноценная семья, потому что я всегда была довольна своими результатами в учебе, правда, я еще пока не работаю и результатами в работе похвастаться не могу, но в учебе, да, вполне довольна. Ну, даже в своем хобби я довольно успешный человек, то есть больших результатов добилась». Кроме того, жизненный успех нельзя условно обозначить как некую застывшую форму, поскольку именно он дает толчок к развитию и подогревает естественное стремление человека к совершенствованию, ведь «...если человек не двигается, атрофия мышц происходит» (А., 34 года). На наш взгляд возрастной фактор также играет значительную роль при достижении жизненного успеха, поскольку, например, 17-23-х летние информанты, подчеркивая свой возраст, заявляли: «...я же еще молодая совсем» (О., 21 год), или говорили о том, что не собираются останавливаться на достигнутом и думают, что у них «...все впереди» или, как например, Д., 17 лет, находятся «.. .наверное, еще на пути к его достижению».
