Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологическая база анализа проблематики духовной реабилитации военнослужащих
1.1. Характеристика общих подходов к изучению духовности человека
1.2. Социологические интерпретации духовности личности с. 39-51
1.3. Обзор логотерапевтических теорий с. 51-66
Глава II. Программа и результаты социологического исследования реабилитации духовных сил участников непосредственных военных действий
2.1. Авторская концепция духовной реабилитации военнослужащих и ее воплощение в программе социологического исследования
2.2. Типичные духовные проблемы солдат, сержантов и младших офицеров российской армии, воюющих в Чечне
2.3. Опыт и направления деятельности по реабилитации духовных сил военнослужащих
Заключение с. 138-141
Список использованной литературы с. 142-162
Приложения с. 163-193
- Характеристика общих подходов к изучению духовности человека
- Социологические интерпретации духовности личности
- Авторская концепция духовной реабилитации военнослужащих и ее воплощение в программе социологического исследования
- Типичные духовные проблемы солдат, сержантов и младших офицеров российской армии, воюющих в Чечне
Введение к работе
Актуальность исследования.
Духовные проблемы человечества извечны. История всех общественных устройств может и должна пониматься как цепь духовных поисков людей, их подвигов и поражений на духовном поприще. Она свидетельствует, что духовные проблемы отдельных личностей социальны по своей сути, что от того или иного их решения (или нерешения) зависят судьбы государств, этносов, религий, культур, политических режимов, общественно-экономических систем, социальных групп и социальных институтов. История говорит и о том, что личность, не имеющая духовного стержня, не способна стать активно действующим социальным субъектом, что удел такой личности - быть объектом идеологических манипуляций власть предержащих. В этом смысле духовные проблемы всегда были и будут социально значимыми и актуальными.
В современных российских условиях духовная проблематика актуализировалась особым образом. Социальные революции 1905 и 1917 годов, а также передел собственности и власти в 90-х годах разрушили систему традиционных духовных ценностей россиян, породили массу нерешенных отдельными индивидами и социальными группами вопросов их духовности. Частая смена векторов общественного развития дезориентировала духовную жизнь общества, поставила ее в зависимость от манипулятивных действий властных структур, обеспокоенных не столько упорядочением и совершенствованием духовности граждан, сколько сохранением и упрочением своего господства. Каждый политический режим стремится изменить духовность россиян, придать духовной жизни общества такие свойства, которые позволят использовать ее как опору господства своего режима.
Известно, что разные социальные группы и их индивидуальные представители в разной мере поддаются идеологическим влияниям властных структур. В наибольшей мере подвержены им люди, волею судеб оказавшиеся членами авторитарных социальных институтов типа армии или милиции. Именно у них, как свидетельствуют социологические исследования, более всего нерешенных духовных проблем. Этот тезис не опровергается тем фактом, что многие представители авторитарных институтов не осознают наличия личностных духовных проблем, ибо отсутствие такого осознания - наиболее убедительное свидетельство их духовного неблагополучия.
Особую социальную значимость и актуальность духовная проблематика приобрела в современной российской армии. Ее военные неудачи в афганской войне и чеченской кампании, ликвидация боеспособных частей, бедственное положение и социальная незащищенность солдат и младших офицеров, снижение технической вооруженности, отсутствие ощутимых позитивных результатов военной реформы и другие факторы привели к разочарованию многих защитников Отечества в ценностях военной службы, усилили их безверие в высшие духовные ценности, породили у них комплекс неполноценности и иные синдромы, деструктивирующие их духовную жизнь. Данная проблема приобрела столь широкий и глубокий масштаб, что во весь рост встала потребность духовной реабилитации военнослужащих, восстановления и коррекции их духовных сил, лежащих в основе боеспособности армии в том числе и прежде всего.
Диссертант, будучи священнослужителем, уполномоченным
Новосибирским и Бердским епархиальным управлением для работы в армии, принимал (и принимает до сих пор) практическое участие в духовной реабилитации солдат, сержантов и младших офицеров, участвовавших и участвующих в чеченской войне. На первых порах своей деятельности им были использованы только традиционные для православных военных священников методы религиозной реабилитации: духовно-спасительные собеседования (индивидуальные и групповые), публичные проповеди, таинства крещения, причастия, исповеди, епитимьи и молитвы. Но вскоре диссертант убедился в эффективности этих способов реабилитации духовных сил лишь для относительно небольшой категории военнослужащих, в их недостаточности для большинства, в необходимости использования наряду с ними светских форм воздействия на духовность военнослужащих, в потребности «вписывания» пастырских методов в более широкую систему духовной реабилитации, в придании этой системе четко продуманного и последовательно реализуемого системного характера.
Это обстоятельство подвигло диссертанта к изучению социологической науки, прежде всего социологии духовной жизни, методик диагностики духовных ценностей и коррекции поведения личности, наработанных социологией, психологией, педагогикой, конфликтологией, менеджментом, логотерапией и другими отраслями знания. По мере проникновения диссертанта в глубины методологии, теории и методики социологии духовной жизни полученный им опыт работы в качестве военного священника многократно переосмысливался, а первоначально смутные идеи о системно-комплексном характере духовной реабилитации военнослужащих обретали более конкретный вид и характер диссертационного исследования.
Состояние научной разработанности проблемы. Попытки диссертанта найти в социологической литературе готовый ответ на вопрос, что следует понимать под духовной реабилитацией вообще, военнослужащих в частности, к успеху не привели. Нет в ней ответов и на вопросы о системе духовно-реабилитационных мер и их технологических связях. Весьма запутанно представлена проблема соотношения категорий «социальная реабилитация», «духовная реабилитация», «психологическая реабилитация», «медицинская реабилитация», «правовая реабилитация» и т.п. Особенно много такой путаницы в исследованиях и публикациях современных военных социологов, посвященных духовной жизни военнослужащих.
Тем не менее в современной отечественной литературе по социологии духовной жизни диссертант нашел много ценного.
Во-первых, эмпирический материал, позволяющий судить о динамике определенных показателей духовной жизни военнослужащих современной российской армии, их смысложизненных ориентации и ценностей (труды Бурда СМ., Бурлакова А.Г., Дерюгина Ю.И., Лопуха А.Д., Ксенофонтова В.Н., Куташева В.А., Петрикаса В.А., Печеня И., Сергеева В.П., Серебрянникова В.В.,
6 Смирнова А.И., Соловьева С.С, Фролова В.А., Янина Я.В. и других российских представителей военной социологии).
Во-вторых, рассуждения о тенденциях современной духовной жизни россиян и их социальных групп, подтвержденные солидными социологическими данными (труды Алексахиной Н.А., Галкина А.А., Голенковой З.Т., Григорьева СИ., Деминой Л.Д., Здравомыслова А.Г., Карпухина О.И., Лапина Н.И., Мчедлова М.П., Наумова Н.Ф., Немировского В.Г., Осипова Г.В., Растова Ю.Е., Файзуллина Ф.С и многих других).
В-третьих, принципиально важную для осмысления проблематики духовной реабилитации военнослужащих дискуссию о содержании понятия «духовность личности» и его соотношении с категориями «душевность личности», «социальные ценности», «духовные ценности», «идеология» и «мировоззрение» (Э. Дюркгейм, Г. Зиммель, К. Маркс, М. Вебер, В. Парето, У. Томас, Ф. Знанецкий, Т. Парсонс, Р. Мертон, П. Бергер, Т. Лукман, П. Бурдье и многие другие).
В-четвертых, новые теоретико-методологические оценки социальной реабилитации в контексте социальной терапии и социальной логотерапии, наталкивающие на инновационное осмысление содержания и форм духовной реабилитации (труды Григорьева СИ., Гусляковой Л.Г., Деминой Л.Д., Растова Ю.Е., Трофимовой Р.А. и других алтайских социологов).
В-пятых, образцы проведения и описания эмпирических социологических исследований духовных ценностей и смысложизненных ориентации социальных групп (Григорьев СИ., Немировский В.Г., Ядов В.А. и др.).
Разнообразные аспекты интересующей диссертанта проблематики отражены в:
1) религиозно-философских учениях о: - духе (атмане, пневме, рухе, спиритусе) и душе (пране, психе, аниме, нефсе), побуждающих различать духовность и душевность, духовную и душевную (психическую) реабилитацию личности (Апостол Павел, Фома
Аквинский, Эразм Роттердамский, Сергий Радонежский, Феофан Затворник, игумен Евмений и т.д.); фейтх-вере и билиф-вере (Платон, Н. Кузанский, А. Кентерберийский, Тертуллиан, Ф. Аквинский, П. Абелляр, Б. Клервосский, Ф. Коплстон, П.А. Флоренский, Н.О. Лосский, К. Ясперс и др.), позволяющих соотносить религиозную и светскую веры, усматривать их единство, принципиальное отличие и механизмы взаимодействия; логосе (Гераклит, Сократ, Платон, Аристотель, Филон Александрийский, Юстин-мученик, Максим Исповедник, Дионисий Ареопагит и другие), придающих логотерапевтическим концепциям дополнительный к известному смысл;
2) социально-философских учениях: интуитивизма (А. Бергсон, Н.О. Лосский, Э. Гуссерль, Н. Гартман, С.Л. Франкл); персонализма ( Я. Беме, Парацельс, Дж. Бруно, М. Монтень, Б. Паскаль, С. Кьеркегор, Б.П. Баун, Э. Брайтмен), в том числе русского (Н.А. Бердяев, Л. Шестов) и французского (Э. Мунье, Ж. Лакруа, М. Понти, Г. Марсель); соборности и всеединства (B.C. Хомяков, B.C. Киреевский, С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский, Л.П. Карсавин, С.Л. Франкл, С.Н. Трубецкой);
К. Маркса и неомарксистов (Д. Лукач, К. Корш, Э. Фромм, Г. Маркузе, М. Хоркхаймер, В. Ад орно, А. Лефевр, Л. Гольдман и др.); экзистенциализма (М. Хайдеггер, К. Ясперс, П. Камю, Г. Марсель, Ж.-П. Сартр, М. Бубер и др.); - логотерапевтических концепциях (В. Франкл, Р. Мэй, Дж. Ричлак, А. Джорджи, М. Ароне, Дж. Бэррелл, Э. Ричарде, Р. Ассаджиоли, К. Роджерс и
ДР-)-
Богатую пищу для размышлений о проблематике духовной реабилитации военнослужащих дают идеи представителей алтайской социологической школы о жизненных силах человека и социальной логотерапии (СИ. Григорьев, Л.Д.
Демина, Ю.Е. Растов, Л.Г. Гуслякова, Р.А. Трофимова и др.). Сопоставление этих идей с вышеозначенными привело диссертанта к избранию концепции алтайских социологов в качестве непосредственной методологической основы своего исследования.
Кроме работ вышеназванных авторов диссертант изучил результаты современных исследований по медицинской реабилитации (А. Апраксин, Б.В. Шостакович, Б.Н. Чумаков), юридическо-правовой реабилитации (Ю.И. Скуратов, В.М. Лебедев, М.В. Баглай), психологической и социально-психологической реабилитации, а также психокоррекции (Е.О. Червяковский, Л.Д. Демина, В.Г. Мельников, игумен Евмений). Он изучил доступную ему литературу, освещающую иные аспекты социальной реабилитации людей - педагогический, социально-педагогический, культурологический, библиотерапевтический и т.д. (Ю.Е. Растов, Р.А. Трофимова, Л.Д. Демина, СИ. Григорьев, В.Н. Филиппов и другие).
Вся изученная диссертантом литература свидетельствует о: наличии многообразных подходов к осмыслению феномена духовной реабилитации, их противоречивости, а порой - взаимоисключаемости; принципиальной совместимости православного понимания духовной реабилитации с рядом новых социологических вариантов ее осмысления; отсутствии научной ясности по вопросам места и роли духовной реабилитации в системе социальной реабилитации, соотношения первой с иными ипостасями второй - медицинской, психологической, правовой, культурологической и т.п. реабилитацией; слабой научно-теоретической осмысленности реально имевшегося и имеющегося в российской армии опыта восстановления духовных сил военнослужащих в ситуациях военных поражений и побед.
С учетом этих обстоятельств определены основные атрибуты данного диссертационного исследования.
Объектом исследования стали реабилитационные процессы солдат, сержантов и младших офицеров подразделений российской армии, принимавших и принимающих участие в чеченских военных кампаниях 1994-2000 гг. и получивших духовные и психические травмы.
Предмет исследования - актуальные задачи духовной реабилитации военнослужащих.
Цель исследования - определение социально целесообразных способов оптимизации духовно-реабилитационной деятельности в современной российской армии.
Достижение постановленной цели требует решения комплекса методологических, методических и практических задач, в т.ч. и прежде всего:
1) анализа научных подходов к изучению духовности людей и определения тех из них, которые положены в основу диссертационного исследования;
2) разработки авторской концепции духовной реабилитации военнослужащих и ее воплощения в программе диссертационного исследования в виде соответствующих (теоретической и эмпирической) моделей; выявления типичных, актуальных и наиболее значимых в социальном отношении духовных проблем военнослужащих; обнаружения динамики и ведущих тенденций проявления этих проблем в условиях непосредственных военных действий;
5) установления основных причин, затрудняющих решение военнослужащими своих духовных проблем, а потому требующих духовно- реабилитационный работы;
6) дифференциации военнослужащих на группы в зависимости от содержания их духовных проблем и способности к их самостоятельному решению;
7) обобщения опыта духовно-реабилитационной деятельности с вышеозначенными группами военнослужащих; определения степени пригодности существующих логотерапевтических теорий и техник для духовной реабилитации военнослужащих; уточнения механизмов духовной реабилитации личности и адекватных им технологий духовной реабилитации военнослужащих;
10) выяснения основных направлений оптимизации деятельности по духовной реабилитации воинов, формулирования соответствующих рекомендаций.
Решение вышеозначенных задач осуществлялось путем проверки следующих гипотез, первая из которых выступает гипотезой - основанием:
Духовность личности - автономная от психики и соматики структура, ввзаимодействующая с ними и играющая в их системе главенствующую роль. Духовные проблемы личности тесно сопряжены с ее душевными (психическими) проблемами, но не тождественны им, решение последних возможно на основе преодоления первых, а не наоборот. В силу этого духовная реабилитация есть не составная часть психологической реабилитации, а самостоятельный вид деятельности по восстановлению и коррекции духовных сил личности, определяющий успешность восстановления ее психических, интеллектуальных и физических сил.
О духовности личности можно и должно судить по ее смысложизненным ценностям, в том числе и прежде всего по показателям, характеризующим ее: совесть; веру (как религиозную, так и светскую); идеологические установки; мировоззрения (отсутствия в нем антагонистических позиций).
Специфика феномена духовности личности предполагает возможность использования при ее изучении многих социологических методов при предпочтении качественных методов перед количественными и при применении в числе последних методики исповеди.
В современной российской армии действует тенденция увеличения численности и удельного веса военнослужащих, затрудняющихся в самостоятельном решении своих духовных проблем, а потому нуждающихся в духовной помощи и реабилитации их духовных сил.
5. К числу типичных, актуальных и наиболее социально значимых духовных проблем большинства военнослужащих относятся: утрата смысла дальнейшей службы в российской армии, а порой - всей дальнейшей жизни; безверие (как в религиозном, так и светском смысле), разрушающее нравственность личности и моральное состояние армии; потеря позитивных для личности, армии и общества духовных ценностей, прежде всего патриотизма, воинской доблести и армейского братства; формирование из их духовности в качестве смысложизненных ориентации стремления к мести за убитых товарищей и пережитое унижение собственного воинского достоинства, низменных желаний разрушать и убивать себе подобных; ослабление должного воинского духа, проявляющееся в разнообразных формах панических, пораженческих, дезертирских, мародерских настроений и в соответствующих им практических поступках; неспособность совершенствовать свою душу, управлять собой и своими отношениями с другими людьми, самостоятельно решать свои духовные и психические проблемы.
6. Преодоление военнослужащими своих духовных проблем ныне затруднено системой объективных'и субъективных причин, в которой особо важную роль играют: - отсутствие национально-государственной идеологии России; недостатки духовного воспитания молодежи как в гражданской, так и армейской жизни, наличие в воспитательной работе с военнослужащими элементов бездуховности и антидуховности; резкое снижение в 90-х годах заботы государства о своей армии и повышении ее воинского духа; военные неудачи России в последние десятилетия; отчужденность многих военнослужащих от религии; отсутствие государственной системы духовной реабилитации военнослужащих, непосредственно воюющих и воевавших в «горячих точках».
7. Практическая деятельность по восстановлению духовных сил солдат, сержантов и младших офицеров должна осуществляться с учетом их дифференцированности по показателям состояния и динамики их: совести; фейтх-веры; белиф-веры; идеологических (идейно-политических) ценностей; общих мировоззренческих позиций.
8. В духовной помощи нуждаются все военнослужащие, прошедшие пекло «горячих точек». Но наибольшего внимания духовных реабилитаторов заслуживает группа солдат, сержантов и младших офицеров, характеризующаяся комплексом показателем: «спящей совести»; отвержения фейтх-веры с позиций вульгарного атеизма; ослабленной билиф-веры; противоречивостью идеологических установок; дистарменией мировоззрения, наличия в нем взаимоисключающих идей.
9. Военнослужащие, приобщенные к Православию, справляются со своими духовными и психическими проблемами гораздо успешнее, чем прочие, их поведение более позитивно и конструктивно с позиций как военного социума, так и всего общества.
Ю.Практика духовной реабилитации военнослужащих российской армии пока очень скромна, причем религиозные методы духовной помощи, восстановления и коррекции духовных сил ныне более эффективны, чем светские, в т.ч. логотерапевтические.
11.В число наиболее актуальных задач развития духовной реабилитации военнослужащих входит: - создание государственной системы духовно-реабилитационной работы с военнослужащими; - использование богатого опыта этой деятельности в российской армии, накопленного в дореволюционное (досоветское) время; - совмещение методик православных и светских форм этой деятельности. Теоретической и методологической основой диссертационного исследования послужили:
Концепция жизненных сил человека, сформулированная алтайской социологической школой, позволившая осмыслить духовные силы как важнейший компонент системы человека, понимаемого в качестве космобиопсихосоциокультурного существа.
Универсумная парадигма В.Г. Немировского, ориентирующая на изучение духовных сил и возможностей человека в единстве его космических, природных, социальных, экономических, экологических, социокультурных связей с другими людьми, признающая резонность ряда теологических заключений о сути и проявлениях духовности, бездуховности и антидуховности людей.
Непротиворечащие друг другу по существу идеи о духовном мире личности, вызревшие в недрах разнообразных религиозно-философских учений, теорий интуитивизма, персонализма, соборности и всеединства людей, экзистенциализма, феноменологии, этнометодологии, а также марксизма и неомарксизма.
Обобщенные выводы отечественной социологии об особенностях духовности россиян, ее динамике и тенденциях, причинах и факторах негативных и позитивных сдвигов в духовном мире военнослужащих.
Комплекс инновационных для социологии положений о социальной реабилитации, ее формах и методах социальной терапии и социальной логотерапии, высказанных алтайскими социологами в ходе развития концепции жизненных сил человека и его социальной субъектности.
Методы исследования:
1. Глубинные интервью и исповеди военнослужащих, материалы которых используются в деперсонолизированном виде.
Личные наблюдения диссертанта за поведением военнослужащих в ситуациях: а) подготовки к бою; б) боя; в) после боя; г) отправления религиозных обрядов по православному чину.
Групповые дискуссии военнослужащих по техникам: а) БОУ; б) анализа случая; в) фокус-групп и г) «проблемное колесо».
Экспертный опрос старших офицеров с целью выяснения их оценок поведения и боеспособности своих подчиненных.
Анализ документации по организации воспитания личного состава воинских частей СибВО, участвовавших в боевых действиях в Чечне.
Вторичный анализ данных социологических исследований духовных ценностей военнослужащих.
Анкетирование солдат, сержантов и младших офицеров с целью уточнения выводов вторичного анализа социологической информации.
Социальное моделирование феномена духовной реабилитации, а также механизмов реализации духовно-реабилитационной деятельности.
Теоретические обобщения на базе логического, системного, структурного, функционального, диалектического и субстратно-событийного анализа.
Эмпирическую базу исследования составили:
Опубликованные материалы социологических исследований духовной жизни военнослужащих российской армии.
Статистические данные МО РФ, опубликованные в открытой печати.
Данные социологических исследований духовных ценностей военнослужащих, проведенных в 90-х годах по Всеармейской выборке Центром социологических и правовых исследований ВС РФ, ГУВР ВС РФ, а также Управлением статистики Новосибирской области и Управлением воспитательной работы СибВО.
Результаты собственных исследований диссертанта в различных воинских коллективах СибВО в период первой (1994-1996 гг) и второй (1999 - по настоящее время) Чеченской военной кампании, а также в интервале между ними (1996-1999 гг). Научная новизна исследования заключается в следующем:
Дано определение духовной реабилитации личности как разновидности, уровня и центрального звена социальной реабилитации, соотнесенное с дефинициями медицинской реабилитации, психологической реабилитации, юридическо-правовой и трудовой реабилитации жизненных сил человека.
Показаны общие и отличительные черты деятельности духовных реабилитаторов, логотерапевтов и психологов, а также пути их сотрудничества в деятельности по восстановлению и коррекции жизненных сил военнослужащих.
Предложено понимание духовности личности как взаимодействия ее совести, фейтх-веры, билиф-веры, идеологии и общих мировоззренческих позиций, конкретизирующее ее трактовки в категориях ценностей и смысложизненных ориентации.
Разработаны эвристически значимые модели (теоретическая и эмпирическая) духовности личности, могущие быть использованными в последующих исследованиях состояния и динамики духовных сил личности как военнослужащих, так и представителей других социальных групп.
Проведена диагностика духовных сил солдат, сержантов и младших офицеров, участвовавших в непосредственных военных действиях в Чечне, установлены их типичные, актуальные, наиболее социально значимые и труднее других решаемые духовные проблемы.
Предложена типология военнослужащих, основанная на совокупности характеристик их духовных качеств, обоснована необходимость ее учета в теории и практике духовной реабилитации военнослужащих.
7. Продемонстрированы возможности методик и техник: а) диагностики духовных проблем личности; б) духовной поддержки военнослужащих; в) коррекции их духовных сил.
Выявлены реально применяемые в современных российских условиях и желательные формы духовной реабилитации военнослужащих, прошедших «горячие точки».
Описаны основные методы духовной реабилитации военнослужащих, применяемые православными духовниками, раскрыты причины их эффективности
10. Продемонстрирована целесообразность союза науки и религии в решении теоретических и практических задач духовной реабилитации.
Теоретическая и практическая значимость диссертации состоит в: развити и углублении концепции жизненных сил человека; предложенном решении методологических проблем социологических исследований духовных сил человека; изложенной системе теоретического осмысления проблематики духовной реабилитации военнослужащих; примененной в ней системе исследовательских методов; методических советах специалистам, занимающимся диагностикой, поддержкой и коррекцией духовности военнослужащих; адресованных различным социальным институтам, армейским структурам, государственным и церковным организациям практических рекомендациях по приданию деятельности по духовной реабилитации военнослужащих системно-комплексного и технологизированного характера.
Апробация диссертационной работы проходила в разных формах по следующим направлениям:
1. Концептуальные положения диссертации опубликованы в: а) монографии «Духовная реабилитация военнослужащих». Новосибирск,
2000 г., 8.п.л. - (в соавторстве); б) Учебно-методическом пособии «Работа по укреплению воинской дисциплины и духовной реабилитации военнослужащих». Новосибирск, 2000 г., 6 п.л.; в) научной статье «Духовные силы человека; теоретико-методологические основы их реабилитации» // Образование и социальное развитие региона. Барнаул: 1999. № 3-4. 5 с. (в соавторстве).
Результаты исследования докладывались на теоретических и методических конференциях СибВО по вопросам воспитания военнослужащих, заседаниях епархиального управления Новосибирской и Бердской епархии, в. выступлениях по центральному и областному телевидению.
Эффективность практически ориентированных предложений диссертанта проверена в процессе его работы в войсковых частях, воевавших и воюющих в Чечне, а также в работе: а) с допризывной молодежью при храме Покрова Пресвятой Богородицы г.
Новосибирска; б) с заключенными в учреждениях УИН Новосибирской области; в) с военнослужащими, арестованными в дисциплинарном порядке; г) с участниками трех парашютных экспедиций на Северный и Южный полюса.
4. Положения диссертации о потребности придания духовной реабилитации системного характера апробированы путем создания и функционирования по инициативе диссертанта и с благословения управляющего Новосибирской и Бердской епархии: приходской газеты «Покровские вести»; русского православного хора «Сибирские певчие»; детской православной школы и летнего лагеря для подростков «Ермакова рать».
На защиту выносятся положения, доказывающие: - решенность десяти задач диссертационного исследования; истинность двенадцати исследовательских гипотез; обоснованность вышеозначенных положений о научной новизне исследования.
Среди вынесенных на защиту положений особо значимы следующие:
Духовная реабилитация есть социально необходимая деятельность по восстановлению и коррекции духовных сил личности, обязательная и специфическая компонента социальной реабилитации.
Эта деятельность суть процесс, проходящий, как минимум, следующие фазы: а) диагностическую, связанную с выявлением и оценкой духовных проблем человека, их значимости для него самого, его ближайшего окружения и социумов разной степени общности; б) поддерживающую, на которой реабилитатор обязан (в зависимости от ранее установленного диагноза) повлиять на духовность реабилитируемого таким образом, чтобы предотвратить ее дальнейшее разрушение; в) коррекционную, когда происходит исправление и гармонизация духовного мира личности, минимизация безверия и ложных духовных ценностей, максимализация позитивных духовных установок и их воздействия на всю систему ее жизненных сил; г) посткоррекционную, на которой итоги коррекции духовных ценностей реабилитируемого либо получают, либо не получают закрепление и развитие.
3. Диагностика духовного мира личности - одна из нерешенных и актуальных проблем социологии духовной жизни. До сих пор нет ясности по вопросам: а) сущности и содержания духовного мира личности (его теоретической модели); б) эмпирических индикаторов духовности личности; в) методик, способных адекватно зафиксировать состояние и динамику духовности личности.
4. О наличии или отсутствии деструктивных для личности и социума духовных проблем военнослужащих следует судить по комплексу показателей, включающему в себя характеристики: а) совести; б) религиозной веры (фейтх-веры); в) светской веры (белиф-веры); г) идеологических установок; д) общих мировоззренческих позиций.
Содержание вышеозначенных показателей предполагает совмещенное использование разнообразных методов изучения духовного мира личности при оказании предпочтения качественным методам - фокус-группам, БОУ, «проблемному колесу», «анализу случая», экспертным оценкам. Наиболее точными методами диагностики духовных проблем личности военнослужащих являются глубинные интервью и исповедальные беседы.
Духовную реабилитацию на стадиях поддержки и коррекции духовных сил военнослужащих современной российской армии следует осуществлять на основе учета сложившейся дифференциации их на три основных группы, каждая из которых требует разных наборов духовно-реабилитационных мер.
Успешность посткоррекционного этапа духовной реабилитации, а следовательно, всего процесса восстановления духовных сил человека, зависит от действий социальных институтов, групп и организаций, ставящих реабилитируемого в условия, содействующие взращиванию или умерщвлению духовных посевов реабилитаторов. Поэтому необходимо согласование действия всех социальных субъектов, влияющих на реабилитируемую личность.
8. Это согласование, а потому повышение эффективности духовной реабилитации, предполагает создание и функционирование единой системы реабилитации военнослужащих, прошедших «горячие точки».
Структура диссертации. Она состоит из введения, 2-х глав по три параграфа каждая, заключения, библиографии и приложений. Начало каждой главы имеет общее вступление, где обозначены основные акценты изложения. Каждый параграф завершается кратким резюме.
Первая глава посвящена описанию методологических основ диссертационного исследования. Необходимость первого ее параграфа («Характеристика общих подходов к изучению духовности человека») обусловлена отсутствием в современной науке однозначного толкования понятий «дух» и «душа», ведущим к неясностям соотношения категорий «духовная реабилитация», «психологическая реабилитация» и «социальная реабилитация». Убедившись в предпочтительности различения этих категорий на основе парадигмы апостола Павла, диссертант переходит к рассмотрению социологических интерпретаций духовности личности и наиболее удачных исследований духовности социальных групп в отечественной социологии. В третьем параграфе анализируется содержание имеющихся логотерапевтических теорий, по-разному осмысливающих проблематику воздействия на духовности личности со стороны другой личности. В ходе изложения первой главы решены две первых (из вышеприведенного списка) исследовательских задачи, обоснована правомочность исходной гипотезы-основания.
Во второй главе излагается, прежде всего, авторская концепция духовной реабилитации, теоретическая и эмпирическая модели духовности личности и обусловленная ими методика социологического исследования. В следующем параграфе анализируются выявленные диссертантом духовные проблемы военнослужащих, характеризующиеся признаками типичности, актуальности и трудности решения. Здесь приведена аргументация в пользу истинности большинства (со второй по девятую) исследовательских гипотез. В последнем параграфе оценивается имеющийся опыт духовной реабилитации военнослужащих, в связ с чем завершается характеристика десятой, одиннадцатой и двенадцатой гипотез, высказываются дополнительные соображения в пользу истинности всех прочих гипотез диссертационного исследования.
В «Заключении» диссертации изложены наиболее значимые в теоретическом, методическом и практическом аспектах выводы.
В тексте диссертации приведено и прокомментировано 22 таблицы и 7 рисунков (графиков и схем). К основному тексту приложено 15 дополнительных материалов.
Характеристика общих подходов к изучению духовности человека
Этимология слов «дух» и «душа» указывает на то, что исторически первые представления об этих началах жизнедеятельности человека связывались с его дыханием. Душа сопрягалась с вдохом, а дух - с выдохом. Заметим, что аналогичные представления о духе и душе были свойственны всем этносам, называвшим дух атманом, спиритусом, вневме, рухом, а душу - праной, психе, анимой и нефсе.
В древности считалось, что каждая вещь имеет свою душу, которая может перемещаться в пространстве и времени, вселяться в иные тела, влиять на них. Из такого понимания вытекали доктрины не только изначальных форм религиозности (анимизма и тотемизма), но и эйдосов, идей, образов и гилозоизма.
Развитие дальнейших представлений о духе и душе пошло по четырем основным направлениям.
Первое - вульгарно-материалистическое. Его представители отрицали существование души и духа на том основании, что данные субстанции нематериальны, не поддаются обнаружению и изучению методами естественных наук. Ксенофан Колофонский, Левкипп, Демокрит и другие древнегреческие атомисты, К. Фохт, Л. Бюхнер, Я. Молешотт и многие другие натурфилософы, объясняя феномен человека, признавали реальность только его телесности. Все проявления духовности и душевности они объясняли физико-химическими процессами, происходящими в его организме. Соматическое и духовно-душевное при этом либо полностью отождествлялось, либо различалось, но таким образом, что сознание и психика человека признавались производными только от физиологических проявлений организма, зависящих от состава пищи, климата, физической активности, половой принадлежности и т.п. материально очевидных факторов.
Вульгарное отрицание души и духа человека - свидетельство неразвитости науки. К сегодняшнему дню оно в общем и целом преодолено. Но и сейчас встречаются его рецидивы, проявляющиеся, например, в отождествлении человеческого мозга и компьютера или сведении мышления к секреции мозга. Подобного рода рецидивы имеют место и в социологии, и в психологии, точнее, в их крайне позитивистских формах. Речь идет о нередких случаях, когда духовность и/или душевность личности понимается не в строго сущностном их значении, а в фигурально метафорическом смысле. Речь идет и о навязываемых ныне российскому обществу образовательных программах, якобы оздоравливающих наших детей, таких, как «Валеология», «Уроки здоровья», «Педагогика здоровья», «Здоровый образ жизни» и т.п. В них человек предстает прежде всего, а часто и исключительно только как биологический организм. При этом данные программы нацеливают учащихся не на изучение законов анатомии человека (что делалось и ранее), а на «новые модели поведения», роднящиеся тем, что основой жизнедеятельности человека признается лишь его тело.
Программа «Педагогика здоровья», например, призывает давать учащимся «не абстрактные школьные знания», а ту точку самоанализа, «с которой ребенок может посмотреть на самого себя, почувствовать свой собственный организм... Осознание себя лучше начинать со строения собственного тела... Такая позиция поможет ребенку прислушаться к своему организму и самому оценить свое физическое состояние» [184, с. 65].
Проблемы духовности и душевности в названных программах либо игнорируются, либо преднамеренно извращаются. Стыд, чувство вины, раскаяние и горе объявляются «отрицательным эмоциональным состоянием», возникающим «при невозможности... удовлетворения важнейших жизненных потребностей... Функция страдания состоит в том же, в чем и функция физической боли... Возникновение эмоции страдания... сигнализирует о том, что человек должен предпринимать ряд действий для изменения ситуации, а, возможно и всего стиля жизни... Страдание... ослабляет человека, обессиливает его...» [184, с. 65].
Такие установки транслируются нашим детям в самом начале их жизненного пути. Очевиден их крайне эгоистический, агрессивный по отношению к нормам российской национальной культуры и православию характер. Очевидно и то, что за подобными образовательными программами скрываются не наука и не добро, а злой умысел враждебных нашему Отечеству международных сил, субсидирующих разработку и реализацию губительных для новых поколений россиян лженаучных образовательных программ (показательно, что широко известный пропагандист гомосексуализма и лесбиянства в России И. Кон был главным консультантом международного проекта «Половое воспитание российских школьников» и получил за это грант в 50000 долларов), а также интересы дельцов фармацевтических фирм (т.к. оздоровительные программы российских школьников спонсируются международными фирмами, производящими контрацептивы, шампуни, зубные пасты, косметику и прочие средства ухода за телом, а также Фондом народонаселения ООН, ВОЗ, Всемирным банком и прочими организациями, занимающимися контролем за рождаемостью) и порнобизнеса (характерно, что составителем одной из школьных программ сексуального образования стал влиятельный порнобизнесмен С. Агарков. Его программа рассчитана на 237 часов и предполагает подробное изучение (начиная с 5 класса) истории проституции, видов порнографии и прочих развращающих души детей способов разжигания и удовлетворения сексуальных потребностей).
Отрицание духа и души человека в современных условиях, как видим, есть не просто научный рецидив, не только и не столько повторение давно преодоленных заблуждений, сколько идеологическая спекуляция и диверсия против основ культуры и социального порядка.
Второе направление осмысления феноменов духовности и душевности связано с формированием и развитием концепции двухчастной сущности человека. Согласно ей, человек состоит из души и плоти, а его дух - часть его души, отличная от прочих благородством, разумностью, добродетельностью и т.п. превосходными характеристиками.
Первым выразителем такого подхода был, по всей видимости, Сократ, наставлявший своих учеников «... не о теле вашем должны вы заботиться, не о богатстве, не о какой другой вещи, прежде чем о душе, которая должна стать лучшей и благороднейшей; ведь не от богатства рождается добродетель, но из добродетели богатство и все прочее, что есть благо для людей, как для каждого в отдельности, так и для государства» [169, с. 20-21]. Известная формула Сократа «Познай самого себя» содержала призыв к самоанализу своей души и тела, к самоубеждению в приоритетности первой над вторым. Платон, как известно, создал учение о существовании бестелесных форм бытия, которые он назвал «идеями» («видами»). Эти формы вечны («занебесны»), не возникают, не погибают, не зависят ни от пространства, ни от времени. В своей совокупности они образуют «мировую душу», связанную с телесностью всего живого (природы и людей). Душа конкретного человека заключена в темницу его тела, где пребывает до его смерти, одушевляя его, делая его общественным («политическим») животным. Тело человека - источник всех его бед: нездоровых страстей, невежества, распрей, безумия. Человек тем успешнее справляется с искусами тела, чем более одушевлен, чем развитее его душа, чем теснее она связана с мировой душой и подпитывается ею. Призыв своего учителя «познай самого себя» Платон переформулировал в наставление «заботься о своей душе» («очищай ее от скверны»).
Социологические интерпретации духовности личности
Сейчас трудно встретить социолога, который так или иначе не говорил бы о духовности личности или духовности общества. При этом, однако, ни в одном из социологических словарей данных понятий не содержится. Этот факт свидетельствует о многом, в том числе об отсутствии единства социологов в понимании проблем, то или иное решение которых имеет принципиальное значение для данного диссертационного исследования.
До недавних пор духовность личности исследовалась отечественными социологами в идеологическом и мировоззренческом аспектах, в контексте выяснения соответствия духовных качеств принципам марксистско-ленинской идеологии и научного атеизма. Сейчас наблюдается рост интереса к изучению духовности в ином ключе - ценностном (социо-аксиологическом).
Новый для нас подход - стар и традиционен для западной социологии, как теоретической, так и эмпирической. Э. Дюркгейм, Г. Заммель, М. Вебер, В. Парето, У. Томас, Ф. Знанецкий, Т. Парсонс, Р. Мертон, Т. Лукман, П. Бурдье и многие их последователи при всем отличие от концепций решали, по сути дела, общую задачу - выявить роль социальных (в том числе духовных) ценностей в жизни индивидов, социальных групп и общества. Благодаря их трудам нам ныне известны следующие истины.
Социальные ценности - важнейший компонент социальной системы, содержание которого обусловлено уровнем развитости всех сфер общественной жизни, особенно, культуры. Чем сложнее устроено общество, тем больше набор социальных ценностей. Но в любом обществе социальные ценности составляют систему, т.е. взаимодействуют между собой. Эти взаимодействия осуществляются по трем основным моделям: - гармоничной (когда все ценности или большая их часть взаимоукрепляют друг друга); - антагонистичной (когда одни ценности взаимоисключают другие); - нейтральной (когда составляющие систему ценностей структуры индеферентны по отношению друг к другу). - В любой системе общественных ценностей выделяется три уровня. Первый - высшие ценности, близкие к социальному идеалу, а потому вызывающие наибольшее восхищение, но которое, как правило, не дополняется реальным служением им подавляющего большинства людей. Второй - ценности, признаваемые нормой для большинства людей и их групп. Третий - ценности меньшинства, осуждаемые большинством, имеющие, по мнению последнего, аморальный или правонарушительный оттенок.
Социальные ценности - сложный, многообразный феномен, нуждающийся в типологизации по многим основаниям. Различают ценности: - духовные и материальные; - экономические, политические, правовые, религиозные и идеологические, моральные, эстетические, экологические; - ретроспективные, актуальные и перспективные; - всего человечества, конкретного общества, народа, нации, класса, политической партии, массового движения, трудового коллектива, семьи, индивида.
В системе ценностей личности чаще всего выделяют подсистемы: смысложизненную, универсальную и партикулярную. Смысложизненными называют такие ценности личности, которые стали целями ее жизни, определили средства их достижения, а потому играют функцию главнейших регуляторов ее социального поведения. Они образуют высший уровень в иерархии ценностей личности, детерминируют ее восприятие и оценку собственной жизни, принятие жизненно важных решений в любых ситуациях. Их, как следует из диспозиционной теории саморегуляции поведения личности, разработанной В.А. Ядовым, нельзя путать с установками людей на конкретные социальные объекты и конкретные ситуации, определяющими их отдельные поступки [337]. Смысложизненные ориентации связаны с целостностью образа жизни человека, означают его предрасположенность к определенному поведению в любых жизненных условиях [335].
Эти ориентации (американские социологи называют их аттитюдами) проявляют мировоззрение и нравственные принципы личности, отражают ее субъективную общественную позицию. Они - продукт социализации личности, ее предшествующего опыта. Они же - главные регуляторы социального поведения людей, а значит - общественных процессов. Поэтому они заслуживают наибольшего внимания социологов.
К универсальным принято относить: 1) витальные ценности людей, связанные с сохранением и продлением жизни, здоровьем, личной безопасностью, собственностью, благосостоянием, семьей, детьми, трудом, родом занятий, качеством продуктов и т.п.); 2) ценности личностного развития (образование, равенство стартовых возможностей, творчество, самореализация, утверждение собственного достоинства, сохранение и развитие индивидуальности); 3) коллективистские ценности (взаимопомощь, солидарность, дружба, организованность, дисциплинированность, чувство защищенности); 4) ценности межличностного общения (любовь, верность, порядочность, толерантность, корректность, честность, доброжелательность, бескорыстие); 5) ценности общественного признания (социальный статус, почет, награды, льготы, привилегии); 6) демократические ценности (свобода слова, собраний, совести, плюрализм мнений, гарантии социального равенства, соблюдение иных политических прав человека). Под партикулярными подразумеваются ценности: 1) религиозные; 2) традиционные (любовь к семье и малой Родине, привязанность к друзьям и коллективу, уважение к обычаям, обрядам, а также лидерам, традиционно считающимся заслуживающими признательности); 3) ценности нового времени, которые по сложившейся в социологии традиции часто называют урбанистическими (личный успех, предприимчивость, социальная мобильность, свобода выбора места жительства, стиля и образа жизни).
Все эти подсистемы и структуры ценностей личности, дополняя друг друга и взаимодействуя между собой, либо стимулируют ее социально значимые поступки, либо тормозят их совершению. Вся система личностных ценностей служит человеку масштабом самооценки и оценки поведения всех других людей. Поэтому изучение ценностей общества и индивидов было и остается важной задачей наук об обществе и человеке.
Западная социология доказала, что система социальных ценностей должна выявляться эмпирическим путем. Она предложила разнообразные методики такого выявления (начиная от традиционного анкетирования и кончая методами групповых дискуссий), разработала специальную совокупность индикаторов и индексов, позволяющих устанавливать типы и разновидности социальных ценностей, а также типологических групп, схожих или отличных по существенным признакам ценностных ориентации людей.
Авторская концепция духовной реабилитации военнослужащих и ее воплощение в программе социологического исследования
Позднелатинский термин реабилитация (rehabilitation) долгое время использовался для обозначения процедуры восстановления (по решению суда или в административном порядке) доброго имени человека, его репутации, утверждения его в прежних правах. Затем его стали применять в медицине, называя им результаты и процесс восстановления (компенсации) нарушенных функций организма и трудоспособности вследствие тяжелой травмы или болезни. Ныне принято говорить не только о юридически-правовой и медицинской, но и психологической, профессионально-трудовой, педагогической, социально-экономической и социальной реабилитации личности и общественных групп. Значение данного термина расширилось и в другом отношении - им стали обозначать не только восстановление (реставрацию) жизненных сил людей и социальных групп, но и сохранение этих сил от грозящего разрушения, а также их коррекцию.
В соответствии со сложившейся традицией диссертант понимает духовную реабилитацию в качестве важного аспекта социальной реабилитации, суть которого сводится к восстановлению, сохранению и коррекции духовных сил людей и их групп, в трансформации деструктивных духовных ценностей в конструктивные, асоциального поведения личности - в социально приемлемое и полезное. Реабилитацию духовных сил военнослужащих можно и должно осмысливать как процесс, состоящий, как минимум, из следующих фаз: а) диагностической (исследовательской); б) профилактической (охранительно-предупредительной); в) терапевтической (лечебно-реституционной); г) коррекционной (реадаптационной). Каждая из указанных фаз имеет свои методики и технологии реализации, к сожалению, слабо разработанные социологией духовной жизни. Стремясь восполнить данный пробел, диссертант исходит из того, что духовная реабилитация - специфический процесс и вид социально необходимой деятельности. Главная особенность видится в том, что на первой фазе духовная реабилитация выступает как субъектно-объектная деятельность (реабилитатор исследует реабилитируемого, относясь к его духовным проблемам как объекту изучения), а на последующих - как субъектно-субъектная, ибо роль активных творцов здесь играют и реабилитатор и реабилитируемый. Итоги духовной реабилитации военнослужащих в конечном счете зависят от того, насколько синхронно, взаимно приемлемо, системно и согласованно будут действовать обе стороны этого процесса. Однако функцию координатора этих взаимодействий призван играть, естественно, реабилитатор.
Не менее важно учесть и то, что реабилитация духа воюющих солдат -повседневная проблема их боевой жизни. Ее решение нельзя оставлять на потом -на время после демобилизации или пребывания в госпитально-санаторных условиях. В отличие от медицинской реабилитации восстановление и коррекция духовных сил военнослужащих должны проводиться в ходе их непосредственной службы, боевых действий и в перерыве между боями. Сказанное, конечно, не отменяет желательности и возможности реализации специальных программ духовной реабилитации в постбоевых, в том числе госпитальных условиях. Оно предупреждает от тиражирования распространенного ошибочного мнения, согласно которому духовно реабилитационная деятельность выносится за рамки самой службы воинов в «горячих точках». Любой акт боевых действий сказывается на духовном состоянии его участников, неуспешные акты истощают их духовные силы, обрекая на новые неудачи. Поэтому реабилитация духовных сил военнослужащих в «горячих точках» - задача не только и не столько постбоевого времени, сколько самой боевой жизни. «Здесь и сейчас» - так можно означить главный принцип ее решения, свидетельствующий о ее сложности.
Особенности духовно реабилитационной работы в условиях воюющей армии обусловлены многими факторами, среди которых особо значимы: - повышенная вероятность формирования у военнослужащих и проявления в их практическом поведении антигуманных смысложизненных ориентации, разрушающих их духовность и психику; - тоталитарный характер внутриармейских отношений, позволяющий вышестоящим командирам навязывать подчиненным свою волю и духовные ценности; - формальное обилие субъектов духовно-реабилитационной деятельности (их роль призваны выполнять командиры, их заместители по воспитательной работе, средства массовой информации, штабы воинских подразделений, Министерство обороны, Правительство РФ, органы законодательной власти, главнокомандующий) и фактический минимум реально функционирующих в полевых условиях духовных реабилитаторов; - неспособность лиц, призванных повышать и поддерживать воинский дух, выявлять и диагностировать духовные проблемы солдат, сержантов и младших офицеров; - разнообразные трудности армейской жизни в непосредственных боевых условиях. Концептуальное осмысление диссертантом разнообразной проблематики духовной реабилитации военнослужащих, реализованное в программе проведенного им эмпирического исследования, выстроено на основе: - не противоречащих друг другу положений логотерапевтических теорий; - теории жизненных сил человека, развиваемой алтайской социологической школой [61; 59; 60].
В рамках последней сделаны первые шаги в направлении социологизации логотерапевтических концепций и практик, интегрирования знаний о механизмах воздействия на. духовность личности, накопленных психологией и социологией, по формированию новой отрасли знания - социальной логотерапии. Лидер этой школы СИ. Григорьев, проанализировав научный статус социальной логотерапии, сделал вывод о том, что она «формируется на стыке наук о человеке и обществе как психосоциальное знание, в фундаментальном плане опирающееся прежде всего на психологию и социологию» [60].
Объектом социальной логотерапии являются аномалии функционирования и развития социальных субъектов общественной жизни. Ее предметом «выступают закономерности, особенности путей, методов, технологий преодоления социальных аномалий, деформаций в жизнедеятельности субъектов общественной жизни». Социальная логотерапия, «используя по преимуществу методы социальной психологии и социологии, обладая вышеозначенными характеристиками объекта и предмета, в научно-статусном плане может рассматриваться в качестве одного из разделов социальной терапии как отраслевой социологической теории. При этом очевидно и то, что в прикладном плане социальная логотерапия предстает перед нами на пороге XXI века и как определенный вид социальных технологий по преодолению аномалий психосоциального развития субъектов общественной жизни, и как совокупность характерных для них видов профессиональной и добровольческой деятельности, и как формирующаяся организационная структура, включающая образовательные, научные, практико-ориентированные компоненты» [280, с. 17].
Концепция духовной реабилитации личности, разработанная диссертантом и положенная им в основу своего исследования, вполне вписывается в вышеприведенные заключения алтайских социологов. Она конкретизирует данные положения применительно к военнослужащим российской армии, принявшим участие в военных действиях, дезориентированным в смысложизненном плане и не могущим самостоятельно справиться с обрушившимися на них духовными проблемами.
Типичные духовные проблемы солдат, сержантов и младших офицеров российской армии, воюющих в Чечне
Чтобы точнее оценить эти проблемы, следует хотя бы тезисно обозначить причины войны в Чечне и социально-политический фон, на котором она началась и происходит.
Реформы 90-х годов начинались под флагом демократии и лозунгом устранения насилия из нашего общества. Новая Конституция РФ, Закон «Об обороне», текст воинской присяги и другие основополагающие воинскую службу документы 1991-1993 годов запрещали использовать армию внутри страны, провозглашали исключение ее из политической борьбы, вводили понятие «преступного приказа», объявляли священной обязанностью военных верность Конституции. Однако вскоре социальные преобразования в России обнаружили тенденцию к росту насилия. Свидетельство тому - принудительная конфискация трудовых сбережений десятков миллионов граждан, произвольная приватизация, захват основных средств производства олигархами, разгон конституционных органов власти и т.п. В этой череде и первая чеченская война, все чаще признаваемая «не просто колоссальной политической ошибкой, но и лицензией на совершение злодеяний» [266, с. 118].
Руководство России, толкнувшее армию в эту войну, хотело не того, что получило. Задумывалась краткосрочная военно-карательная операция с целью устранения криминального режима Дудаева, разоружения и задержания бандитов, восстановления конституционного порядка в Чечне. Вышла почти двухлетняя кровопролитная война с большинством жителей Чечни, завершившаяся фантастическим поражением федеральных сил, ростом реваншистских настроений в армии и возобновлением войны в 1999 году. В первой военной кампании «Россия потерпела в Чечне не только военное, но и социальное, политическое, духовно-нравственное поражение» [266, с. 130]. Это произошло по многим причинам, главной из которых, по мнению диссертанта, явилось то, что наша армия воевала не за народ России, а за интересы «новых русских» и их политического режима. Действия нашей армии в 1995 году, по данным аналитического центра ИСПИ РАН, поддерживало только около 10% россиян [279, с. 53]. Осознание народом неблаговидной роли нашей армии в Чечне резко снизило доверие к ней (таблица 1) [266, с. 122].
Комментируя таблицу, отметим, что количество доверяющих армии снизилось за пять лет более, чем в два раза, а недоверяющих увеличилось в 4-4,5 раза. Тенденция падения доверия к армии действовала в последующие годы. Заметим и то, что если бы все респонденты знали реальную подноготную первой чеченской войны, безумные способы ее ведения, то удельный вес доверяющих был бы значительно меньшим.
Она «оказалась беспрецедентной по своей жестокости и варварству. В ней погибло от 100 до 120 тысяч населения Чечни, включая 10-15 тысяч детей... более 130 тысяч были ранены и искалечены» [266, с. 134]. На каждого погибшего советского военнослужащего в годы Отечественной войны 1941-1945 годов приходились около 3 погибших из гражданского населения. Во время американской агрессии против Вьетнама это соотношение составило 1 к 9. В Чечне, по предварительным данным, на одного убитого боевика пришлось в первой кампании «по 15-20 взрослых и по 2-3 ребенка...способ ведения войны со стороны России находился вопиющем противоречии с объявленными целями (сохранение целостности России, наведение в Чечне конституционного порядка, борьба с организованной преступностью и т.п.). Первая цель не может быть достигнута при помощи неправового средства. Это аксиома политики. Чрезмерно жестокий способ действий федеральных войск не мог принести ни военных, ни тем более политических и моральных успехов. Характерно, что впервые в истории российской армии с ее стороны не было никакой заботы о сохранении культурных ценностей, особенно в Грозном: уничтожены все музеи, архивы, произведения живописи, библиотеки, учебные заведения и учреждения культуры» [266, с. 135-139].
Все это не могло не сказаться негативным образом на духовности российских воинов и новобранцев. По материалам социологических исследований, проведенных в ВС СССР в 1982 году, более 90% призывников шли на службу, руководствуясь общественно-значимыми мотивами и правильно понимая значимость воинской службы. Более 60% из них ориентировались на достижение отличных результатов в учебе и службе [82, с. 5].
В девяностых годах ситуация резко изменилась (таблица 2). Социологическое исследование, проведенное ГУВР ВС РФ в 1998 году, показало усугубление негативной динамики, «нарастание социальной апатии, ослабление сплоченности и рост безразличия солдат друг к другу». Преобладающим среди призывников и солдат является убеждение, что военная служба по призыву в ВС РФ представляет бесполезную трату времени и принудительную повинность. Лишь каждый пятый военнослужащий по призыву в целом удовлетворен своей службой [285, с. 6].
Собственные данные диссертанта, корреспондируясь с вышеназванными, свидетельствуют о некоторых позитивных сдвигах в отношении солдат и сержантов к своей службе, происшедших в последнее время (таблица 3).
Положительная динамика ответов на включенные в таблицу вопросы, конечно, радует, но не настолько, чтобы перестать тревожить патриотов России. Эта тревога усиливается итогами групповых дискуссий (по технике фокус-групп), участниками которых были заместители командиров подразделений, находящихся в Чечне, курирующие воспитательную работу по долгу своей службы (таблица 4).
По заключению старших офицеров-воспитателей (полковников, подполковников и майоров), негативные характеристики духовности военнослужащих явно преобладают над позитивными. За время от начала первой до начала второй войн в Чечне удельный вес не имеющих духовных ценностей и идеалов вырос более, чем на 15%, лиц, не имеющих явно выраженного патриотического сознания, - на 4,5%, а сформировавшейся идеологии - на 21,5%.
