Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основы изучения социально-экологических конфликтов 9
1.1. Анализ основных подходов к исследованию социального конфликта 9
1.2. Специфика социально-экологического конфликта: понятие и основные характеристики 25
1.3. Типы социально-экологических конфликтов 42
Глава 2. Зарубежный инновационный опыт разрешения социально - экологических конфликтов и российская практика 56
2.1. Предпосылки становления новых форм разрешения социально-экологических конфликтов 57
2.2. Анализ зарубежного инновационного опыта разрешения социально-экологических конфликтов 65
2.3. Некоторые проблемы в налаживании сотрудничества субъектов социально-экологических конфликтов в российских условиях 85
Глава 3. Партиципативные технологии разрешения социально-экологических конфликтов 98
3.1. Принцип партиципации и уровни участия населения в принятии экологически значимых решений 99
3.2. Социально-диагностический компонент партиципативной технологии 110
3.3. Коммуникативно-активизирующий компонент партиципативной технологии 129
Заключение 147
Приложение 1 151
Приложение II 161
Список использованной литературы 166
- Специфика социально-экологического конфликта: понятие и основные характеристики
- Предпосылки становления новых форм разрешения социально-экологических конфликтов
- Некоторые проблемы в налаживании сотрудничества субъектов социально-экологических конфликтов в российских условиях
- Коммуникативно-активизирующий компонент партиципативной технологии
Специфика социально-экологического конфликта: понятие и основные характеристики
В немногочисленной литературе, предметом исследования которой являются социально-экологические конфликты, при их определении акцент делается на самой экологической сфере, в которой развёртывается борьба социальных субъектов за значимый природный ресурс. Приведём соответствующий пример: «Социально-экологические конфликты - это столкновение групповых интересов в экологической сфере, выражающееся в борьбе за доступ к природным ресурсам, а также в противопоставлении позиции по поводу методов их использования».
С развиваемой точки зрения данное определение является разновидностью определения социального конфликта и носит общий характер. Не случайно оно было подвергнуто критике. Указывалось, что под него подходят даже все известные в истории воины, а также все типы территориальных конфликтов.
Конечно, любой социальный конфликт развёртывается в той или иной экологической сфере. В этом смысле социально-экологические конфликты существовали всегда, на протяжении всей истории развития человечества. Прежде всего они выражались в форме борьбы за ресурсы и жизненное пространство. Междоусобные и колониальные войны, местные этнические конфликты, завоевательные походы - все эти конфликты имели ресурсную подоплеку.
Экологические конфликты были всегда вплетены в саму ткань жизнедеятельности людей, имманентно присущи обществу. С этой точки зрения всю историю человечества можно рассматривать как непрекращающуюся цепь социально-экологических конфликтов.
Социальные субъекты всегда стремились завладеть природными ресурсами, территорией - но при этом вопрос о последствиях такого овладения для социально-экологических систем на протяжении предшествующей истории не стоял так остро как в настоящее время.1 Специфика переживаемой человечеством в настоящий момент экологической ситуации как раз и заключается в том, что на первый план выходят именно эти последствия.
Поэтому кажется уместным ввести в качестве обязательного в определение социально-экологического конфликта сам признак этих последствий, которые могут быть как негативными, так и позитивными.
Борьба социальных субъектов за обладание природными ресурсами выражается в форме различных политических, военных и пр. столкновений. Но, если участники конфликта не аппелируют при этом к самим последствиям для социально-экологических систем, своему социоприродному окружению, то с развиваемой точки зрения можно говорить о широкой, обобщённой трактовке социально-экологического конфликта.
Если же мы будем делать акцент именно на самих последствиях борьбы социальных субъектов для природной системы, то, как нам представляется, придём уже к более специфическому и актуальному для сегодняшней ситуации понятию социально-экологического конфликта. Такой более узкой трактовки социально-экологических конфликтов требует сложившаяся современная ситуация, характеризующаяся общепризнанным фактом истощения природной среды. При этом следует иметь в виду, что в силу многозначности и сложности понятия социально-экологического конфликта трудно дать его исчерпывающее определение.
В контексте сказанного кажется целесообразным рассматривать социально-экологические конфликты в двух разных планах: широком и узком.
Социально-экологический конфликт в широком плане - это разновидность социального конфликта, выражающегося в борьбе сторон за обладание жизненным пространством и природными ресурсами.
На таком широком понимании социально-экологического конфликта и делается в настоящее время акцент в имеющихся исследованиях.
Но такое определение не отражает специфику современных социально-экологических конфликтов, в которых на первый план выступает именно аспект последствий борьбы социальных субъектов для самой социоприродной системы.
Более узкое определение социально-экологических конфликтов должно включать поэтому в качестве обязательного признак этих последствий, которые могут быть как негативными, так и позитивными:
Социально-экологический конфликт в такой более узкой трактовке - это разновидность социального конфликта, выражающегося в борьбе сторон за обладание все сокращающимися жизненным пространством и природными ресурсами или техногенными объектами, влияющими на качество жизненной среды, а также средствами контроля над ними, в котором хотя бы одна из сторон, ощущая угрозу своим экологическим потребностям, апеллирует к необходимости сохранения определённого качества жизненной среды.
В таком более узком смысле социально-экологическими конфликтами являются конфликты вокруг атомных электростанций, строительства загрязняющих природу промышленных предприятий, вырубке лесов, нарушения зелёных зон внутри больших городов и т.д. В конечном счёте последствия этих конфликтов ощущает на себе вся социальная система. (Что ещё раз доказывает относительность противопоставления социальных и социально-экологических конфликтов).
В дальнейшем мы будем пользоваться как широким, так и узким определением социально-экологических конфликтов. В борьбе за жизненное пространство и природные ресурсы социальные субъекты часто не думают о последствиях этой борьбы для социоприродного окружения. Однако на современном этапе развития общества аспект последствий выступил на первый план. В этом смысле понятно, что как содержание, так и значимость социально-экологических конфликтов для развития общества изменяется во времени.
Если мы рассматриваем специфику большинства современных социально-экологических конфликтов, то она представлена в приведённом узком определении, делающем акцент именно на последствиях конфликтов для жизненной среды человека, которая в конце концов ему же и возвращает наносимый человеком урон. Исследователи обоснованно говорят в этом смысле о человеко-средовых противостояниях (рассматривая их как предельный случай противоречий), подчёркивая, что проблема носит комплексный характер. Многие составляющие этих противостояний ещё недостаточно осознанны, отрефлексированы в общественном сознании.
Если жизненную среду понимать в максимально широком смысле как космос, некоторый общечеловеческий дом, то теоретико-методологические основания для решения проблемы человеко-средовых противостояний следует искать ещё в концепциях русского антропокосмизма, представленного в работах Фёдорова Н.Ф., Циолковского К.Э., Чижевского А.Л., а также в концепциях ноосферного развития П. Тейяра де Шардена и В.И.Вернадского, теории этногенеза Л.Н. Гумилёва. Именно в этих работах, пронизанных идеей целостного восприятия мира, можно найти ориентиры для выработки стратегий преодоления этих противостояний. Работы русских космистов базируются на стремлении к сохранению естественных неразрывных связей человека с природой, другими людьми, космосом. Как писал Фёдоров, современная ему наука склонна отделять человека от условий его жизни, антропологию от космологии, душу от тела и т.д.1 (Это же характерно и для науки XX века). Космисты же стремились к восстановлению целостной картины мира, синтезированию его разрозненных элементов. В связи с этим они пытались развивать новые науки, синтезирующие данные отдельных дисциплин. Антропокосмисты признают зависимость хода и итогов крупных исторических событий от природных законов. Так Чижевский строит свою концепцию, опираясь на исходную мысль о зависимости исторического процесса и событий в человеческом обществе от космических факторов, а именно от активности солнца. Космистам свойственен взгляд на общественный прогресс как на прогресс в отношениях общества с природой. Понятие прогресса у Вернадского подразумевает превращение науки в геологическую силу, способствующую переходу биосферы в ноосферу (сферу разума).
Тейяр де Шарден выделяет 4 этапа эволюции на Земле: преджизнь, жизнь, мысль (появление человека на Земле), сверхжизнь, - причём последний этап только предстоит в будущем. Жизнь, согласно ему, достигнув мыслящей стадии, должна двигаться дальше к целостности всех разумных единиц планеты. Сверхжизнь подразумевает движение к достаточно загадочной точке Омега, в которой и закончится развитие ноосферы, при достижении которой «душа планеты» -коллективный разум человечества отделится от своей материальной матрицы через смерть материально исчерпавшей себя планеты.
Предпосылки становления новых форм разрешения социально-экологических конфликтов
Как известно, участие граждан в принятии политических решений -ключевой элемент политического процесса в странах Запада. Основной персонаж «демократии участия» - не только активист, а обычный рядовой гражданин данной страны, а сама «демократия участия» - не массовые акции поддержки, выступления в защиту и т.д., характерные для традиционной политики, а прямое, непосредственное участие конкретных граждан в политическом процессе, выражение их интересов и запросов перед лицом власти, участие в перераспределении ресурсов и властных полномочий.1
С демократией участия связываются такие функции, как возвращение к изначальным императивам "власти народа" - прямой, непосредственной демократии, функция противоядия против тоталитаризма, олигархии и иных бед политики индустриально пбтпег.тия Оня тассматпивается и как заманчивая новейшая социальная технология.2
Демократия участия проникает во все сферы жизнедеятельности стран Запада (семью, производство, партии и общественные структуры, государство), доходя до школ и даже детских садов, где дети сами (с помощью воспитателя) вырабатывают решения по поводу значимых для всех них (школы, детского сада) вопросов.
Демократия участия предполагает прямое, непосредственное представление потребностей и интересов граждан перед властными структурами, участие в перераспределении ресурсов и властных полномочий. Она исходит из того, что человек - существо рациональное, понимающее, что представляет собой общественное благо, а потому способное сознательно принимать разумные решения. Не только политические элиты, но и все граждане способны участвовать в разработке политических решений. Сторонники демократии участия считают, что иррациональность и пассивность людей в политической сфере - это результат их недостаточного образования и отсутствия равных возможностей для участия в политике. Поэтому обществу надлежит создать все условия для активной политической социализации каждого индивида. А для этого в первую очередь необходимо обеспечить максимальную доступность участию граждан в политическом процессе.
В литературе указывается, что в политической жизни современного общества представлено по крайней мере два вида гражданского участия: участие рядовых граждан в принятии и реализации политических решений (через органы местной власти) и участие неправительственных общественных экологических организаций в деятельности структур государственной власти.1
Гражданское участие выходит на первый план, когда затрагиваются фундаментальные экологические потребности людей. Внедрение экологической проблематики в политическую повестку дня было результатом различных гражданских и экологических инициатив и массового алармистского движения в Западной Европе 1950-1960гг.
В большинстве развитых стран экологические неправительственные организации (экоШЮ) превратились к 80-м гг. в самостоятельную мощную силу, ориентированную на нововведения в социальную систему. Их активностью управляют соответствующие системы ценностей. Они оказывают постоянное давление на властные структуры, привлекают внимание прессы к проблемам, которые ещё не осознанны общественностью, стараются сформировать у населения активную гражданскую позицию, ориентированную на сохранение природной среды.
Возникнув под давлением необходимости выработки новых форм разрешения социально-экологических конфликтов, оба вида гражданского участия зависят от того, как функционирует система «государство - гражданское общество».
Скажем в рамках американской модели новые формы регулирования социально-экологических конфликтов лежат в русле тесного взаимодействия государства и представителей гражданского общества. Государство только поддерживает правила игры, не становясь ни на сторону промышленного сектора, ни экологических организаций, предлагая им самим разрешать возникающие между ними противоречия. В судах, на слушаниях, в процессе переговоров сталкиваются разнородные субъекты экологической политики. Выигрыш одного из них или их компромисс, консенсус закрепляется соответствующим правовым актом.
В Европе, в отличие от Америки, имеет место поддержка государством экологической общественности в её противостоянии с промышленным сектором.
Поиск и тем более реализация региональных стратегий устойчивого развития, на которые была ориентирована Всемирная Конференция по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро (1992), также органично предполагает функционирование развитых форм демократии участия. Дело в том, что возникновение новых социально-экологических конфликтов стимулируется неконтролируемым ростом материальных потребностей современного индустриального общества. И остановить этот неконтролируемый рост материальных потребностей, выражающийся во все возрастающем давлении на природу нельзя без включения в процесс поиска выхода, из надвигающегося экологического коллапса самых широких слоев населения, всей общественности индустриально развитых стран. Говорить об устойчивом развитии можно только тогда, когда каждый член общества будет вносить свою лепту в достижение устойчивого состояния биосферы, адекватно осознавать свою роль в решении этой грандиозной проблемы.
Разумеется, в решении этой задачи все методы: и традиционные и инновационные должны дополнять друг друга. И в действительности, в практике Западных стран мы находим взаимопроникновение традиционных и инновационных методов при урегулировании социально-экологических конфликтов.
К традиционным методам разрешения социально-экологических конфликтов могут быть отнесены: политические, административные, правовые (судебные) методы.
К альтернативным методам разрешения социально-экологических конфликтов могут быть отнесены: любые формы общественных обсуждений, медиация, ведение переговоров с ориениацией на консенсус, различные дискуссионные методы.
Дадим сначала краткую характеристику традиционных методов разрешения социально-экологических конфликтов.
Политические методы регулирования выступают, как и прежде, нормальным случаем решения социально - экологических конфликтов. Они осуществляются институтами власти посредством узаконенных политических процедур. Процедуры принятия решений регулируются здесь в большой мере нормативно, но, однако, основным субъектам - политическим носителям мандатов даётся большая свобода действий, которая может использоваться, например, при лоббировании интересов определённых групп. Политические методы идут обычно в связке с административными методами. Инструментами их проведения является воля большинства, власть, формальная компетенция. Основными действующими субъектами являются обладатели политических мандатов, лоббисты интересов крупных групп, экспертная элита.
В административных методах основными субъектами выступают чиновники, разработчики проектов по изменению жизненной среды. Их масштаб ограничивается реализацией политических установок и действующими правовыми нормами. Инструментами проведения являются вырабатываемые самими административными структурами решения, а также реализация ранее принятых политических решений, задающих направленность деятельности административных структур.
Экологическое право является одним из наиболее широко распостранённых традиционных средств регулирования социально-экологических конфликтов. Однако по ряду причин оно оказалось недостаточно продуктивным в регулировании экоконфликтов на разных уровнях (длительность времени разрешения конфликтов, дороговизна правовой процедуры, сложность вписывания содержания экоконфликтов в правовые акты и т.д.). Скажем, недостаточность правового регулирования социально-экологических конфликтов признана даже в таких странах как Германия и США, где «конфликты в экологической сфере развиваются особенно интенсивно, хотя в обеих странах и была сформирована достаточно проработанная правовая система, их регулирующая.1
Не случайно экологическое право, по мнению ряда авторов, оказалось на переломе.2
Указанная недостаточность права отягощается недоверием населения к реализующей его власти, которая озабочена скорее достижением своих интересов, чем сглаживанием существующих экосоциальных противоречий, возникающих в урбанизированном Западном обществе с его ограниченным жизненным пространством.
Разумеется, люди могут пойти в суд, но всё равно решения принимают не они, а судьи. Активность их является второстепенной. Население в этом случае оттеснено от сути выработки решений.
Общее во всех трёх описанных традиционных средствах регулирования социально-экологических конфликтов состоит в том, что и политические и административные и правовые методы - орудие в руках государства.
Некоторые проблемы в налаживании сотрудничества субъектов социально-экологических конфликтов в российских условиях
Чтобы выйти на стратегии налаживания сотрудничества участников конфликтов, необходимо сначала, как говорилось, адекватно отрефлексировать конфликтную ситуацию. Мешает этому адекватному отрефлексированию ряд обстоятельств, в частности то, что в сознании сторон конфликта господствует «чёрно-белое» мышление: финал конфликта обязательно видится ими в форме либо победы, либо поражения одной стороны над другой. Как правило, других вариантов в сознании не представлено (например, одновременный выигрыш одной стороной при выигрыше и другой или выриант одновременного проигрыша обеих сторон в конфликте).
Иллюзия, что существует только альтернатива победить или быть побеждённым часто ведёт к обострению конфликта до такой степени, что достигнутая победа уже обесценивается, затраченные на неё средства могут не окупать эту победу, установки на победу любой ценой. Принятая в обществе идеология, система воспитания формировала человека-борца, ориентированного на достижение победы любыми средствами, преобразование природы, абсолютно уверенного в своей правоте и т.д. Реальный просчёт выгод и потерь от конфликта, столь характерный для западной культуры, в российской культуре не распостранён.
Ставка на поражение противника в сознании участников конфликта является доминирующей. Субъект конфликта убеждён в том, что подчинить или устранить соперника любыми средствами эффективнее, чем поискать пути совмещения своих и его интересов, сесть за стол переговоров. Установки на борьбу и неготовность пойти на диалог очень чётко обнаруживаются в экологической сфере.
Скажем, на территории посёлка без согласования с жителями возводится загрязняющий окружающую среду техногенный объект. Возмущённые жители не организуются в протестную группу, способную открыто отстаивать свои интересы, а исподтишка поджигают объект. В результате на месте сгоревшего объекта возводится новый, возле которого устанавливается охрана. На ряд жителей заведены уголовные дела.
Работники государственных учреждений, занятые в сфере разрешения конфликтов, постоянно сталкиваются с ориентациями населения на силовые методы. Более того, они часто поддаются давлению этих методов и принимают решения, выгодные одной из этих сторон. Скажем, участковый милиционер, столкнувшись с конфликтом между группой автовладельцев, самовольно захватившей участок, расположенный на территории детской игровой площадки для автостоянки, и группой местных жителей, поддался давлению автовладельцев и приял решение фактически в их пользу. Это привело к захвату прилегающей к жилым зданиям территории и использовании детской площадки в качестве платной автостоянки, что вызвало многочисленные протесты жителей близлежайших домов - не автовладельцев.
Профилактирует такие конфликты высокая конфликтологическая культура, выраженная рациональность и хорошая информированность. Значение информированности особенно чётко проявляется на примерах именно социально-экологических конфликтов.
Скажем, в одном из посёлков Ленобласти идёт полным ходом непонятное для жителей строительство, о котором их никто не предупреждал. Администрация района и предприятие, ведущее строительство, не дают, по мнению жителей, объективной информации об этом строительстве. Жители их подозревают в умышленном сокрытии фактов. Поползли слухи, что будет полностью снесено несколько улиц, песок в карьере будет забираться ниже водоносного слоя, что уменьшит уровень воды в колодцах, будет уничтожен весь лес в округе и т.д. На собрании жителей было принято решение прекратить строительство. Строительство, естественно, прекращено не было. Возник конфликт. Жители написали коллективную жалобу в природоохранную прокуратуру на действия администрации и предприятия, ведущих строительство. Прокуратурой была проведена проверка, в результате которой было установлено, что нарушения природоохранного законодательства не было, "оснований для вмешательства прокуратуры не имеется". Таков был ответ на жалобу жителей. Однако, конфликт на этом не закончился, так как жители считают проведённую проверку формальной и собираются всеми доступными им средствами отстаивать свои интересы. Так появились факты поджога и порчи строительного объекта.
Однако, если бы до начала строительства жителям дали полную и аргументированную информацию о целях, характере и последствиях строительства, конфликт мог бы вообще и не возникнуть. Такую же неинформированность населения мы имеем в основе и многих других конфликтов.
В самом том факте, что с мнением людей не посчитались, отчётливо проступают нецивилизованные стратегии поведения в конфликте. Естественно, это вызывает соответствующую реакцию населения и доводит ситуацию до поджога, умышленного разрушения строющихся объектов. Администрации строительства приходится нанимать охрану, жители находят более изощрённые способы борьбы с непонятным строительством и т.п.
Одним из средств разрешения крупномасштабных споров в демократических обществах является референдум, в котором решения принимаются на основе учёта мнения большинства населения. Анализ референдумов показывает, как непросто они проходят.
Рассмотрим опыт подготовки и проведения одних из первых в России экологических референдумов (семинар-тренинг "Развитие местного самоуправления в России. Расширение опыта проведения референдумов. Роль неправительственных организаций. Челябинск, 1997). Остановимся на двух референдумах:
- состоявшийся референдум - в Костромской области - по вопросу строительства Костромской АЭС (1996 г.);
- несостоявшийся - в Красноярске - по вопросу строительства завода по переработке ядерных отходов (1997 г.).
Ознакомление с отчётами о этих референдумах, их анализ, а также наше участие в дискуссии с экологическими активистами - инициаторами референдумов позволили нам прийти к ряду выводов.
Общий момент в состоявшемся и несостоявшимся референдумах состоит в чётко обнаружившейся установке на соперничество у общественной экологической организации, инициирующей референдум по отношению к противоположной стороне в лице Минатома и местной власти.
В состоявшемся референдуме эта установка выражалась в значительном перевесе информационной и агитационной активности его инициаторов, которая подавляла активность Минатома, использование на своей стороне СМИ, известных учёных, авторитетное слово которых оказывало сильное воздействие на население и т.п. Экологическая организация в результате такой борьбы добилась прекращения строительства АЭС, однака в ситуации такой борьбы на поражение противника, побеждённая сторона, естественно, искала способы изменения ситуации в свою пользу. И действительно, как показало время, результаты этого хотя и состоявшегося референдума по прошествии нескольких лет в итоге повысившийя активности потерпевшей поражение стороны были отменены. Подготовка несостоявшегося референдума также проходила в ситуации острого соперничества. Так, в отчёте по неудавшемуся референдуму типичными являются выражения "пресловутый Минатом и его пособники из краевой администрации", "предательская позиция краевых властей и лживые измышления Минатома", "оболванивание населения края" и т.п.(см. материалы ранее указанного семинара - тренинга)
Активисты экодвижения обвиняли местные власти и представителей Минатома в:
-дезинформации населения;
-создании умышленных препятствий при сборе подписей у населения;
-угрозах в адрес инициаторов референдума;
-попытках подкупа членов инициативной группы и т.п.
Однако помимо общей установки на борьбу сосостоявшийся и несостоявшийся референдум имели и свою чётко выраженную специфику.
Коммуникативно-активизирующий компонент партиципативной технологии
Коммуникативно-активизирующий компонент технологии, как уже говорилось, ориентирован на установление партнёрских отношений представителей местной власти с общественностью при решении сложных многокомпонентных задач, связанных с обустройством территории, преобразованием социоприродной среды, включением наиболее социально активной части населения (общественности) в процесс выработки решений по проблемам местного значения. Этот компонент должен встраиваться в уже закреплённые на административно - законодательном уровне формы взаимодействия власти с населением, совершенствовать их.
В условиях России складываются свои формы взаимодействия местной власти с населением - общественные слушания, общественные советы, круглые столы по отдельным проблемам и т.д. Разумеется, оценивая их, следует учитывать высказываемые некоторыми специалистами опасения, состоящие в том, что и местная власть и бизнес заинтересованы в том, чтобы превратить общественность в удобного для себя партнёра, которым можно манипулировать.1 В этом случае мы вместо реального партнёрства опять «скатываемся» на нижние ступени лестницы социального участия (см. схема 1, глава 3, параграфі).
В настоящее время в России сложились следующие формы общественного участия.
-общественные слушания-сегодня это наиболее распространенная форма работы с общественностью. Хотя они законодательно и прописаны, механизм их реализации пока несовершенен, о чём уже говорилось. Общественные слушания на практике, как говорилось, часто проводятся, когда проект уже реализуется и затрачены существенные средства на его подготовку. Соответственно, итоги общественных слушаний не влияют уже на сам преобразующий среду обитания проект. Об этом говорят и другие исследователи: «На обсуждение не выносятся проекты в ранней стадии, не обсуждаются графики и регламенты. Обычно на обсуждение стремятся вынести готовый документ, чтобы избежать критики и отсечь нелояльную общественность. Следует отметить, что причины этого лежат также в непрофессионализме тех, кто готовит проекты решений - в своей предметной области или в сфере связей с общественностью; в традиционной борьбе конкурентных групп за доступ к уху и руке начальника, подписывающего документы. Здесь мы также сталкиваемся с одним из стереотипов сознания: многие всерьез полагают, что критика есть единственная форма обсуждения, и стремятся максимально защитить себя от нее».
-общественная экологическая экспертиза. Она предполагает привлечение заинтересованных жителей и специалистов из числа заинтересованной аудитории к оценке проекта по преобразованию их жизненной среды.1
-семинары-тренинги с участием общественности - они эффективны тогда, когда предстоит новый и сложный проект, потенциально несущий в себе конфликт, и необходимо отработать правила поведения его участников;
-неформальные встречи в малых группах - такие встречи позволяют снизить общую конфликтность. Атмосфера в них характеризуется доверительностью различных сторон, что облегчает в них формирование установок на сотрудничество.
-координационные общественные советы при органах власти. Хотя эта форма привлечения населения имеет очевидные достоинства - возможность глубокого участия в подготовке решений, ее валидность подрывается отсутствием реальных механизмов отчетности таких структур перед обществом. Говоря о различных общественных советах следует иметь в виду присущую всем ветвям власти тенденцию формирования «общественности на все случаи жизни» в виде общественных советов, палат и пр. Руководителям удобно иметь «карманный» общественный совет.
-сходы - форма работы с населением в посёлках, деревнях, эффективны при малой численности населения.
-референдумы - в них предполагается наиболее прямое влияние всех заинтересованных граждан на принятие решений, хотя он не предполагает сближение позиций сторон и возможностей партнёрства, а лишь прямое подчинение меньшинства большинству. Наши требования к проведению референдумов уже были сформулированы в главе 2.
Таким образом, в настоящее время сложилось достаточно выраженное разнообразие форм участия общественности в принятии экологически значимых решений.
Какую форму выбрать (слушания, координационный совет, семинары) зависит от специфики социально-экологической проблемы, предпочтений, власти и т.д.
Однако, как уже упоминалось, в российской практики недостаточно сложились сами конкретные механизмы реализации этих форм, для их осуществления мало привлекаются и специалисты. К тому же сохраняются значительные трудности для населения в получении своевременной и достоверной информации о готовящемся проекте, особенно о ранних стадиях проекта.
И, видимо, отчасти вследствие этого спектр используемых коммуникативных приемов во взаимодействии власти с населением всё ещё достаточно узок. В частности, основными способами получение информации по какому-либо проекту для населения являются либо индивидуальные переговоры (например, представителей общественных организаций с администрацией или инициатором деятельности), либо публикации в СМИ. Встречи с населением, депутатские и общественные слушания, горячие телефоны, листовки и пр. всё ещё не получили должного распространения. Потенциал же индивидуальных встреч, вещания через СМИ не дают возможности отразить позицию заинтересованной общественности в обсуждении и учесть ее в окончательном решении. Общественность поэтому часто не имеет возможности знакомиться с часто изменяемой позицией многочисленных ведомств, и других участников обсуждения. В реальной практике отсутствие доступных каналов коммуникации с затрагиваемой общественностью приводит к отказу от попыток участия в общественном обсуждении.
Известна ещё одна трудность в налаживании диалога с общественностью. Организация общественного участия - это весьма затратный процесс. Но средства на него не закладываются в бюджеты ни инициатором, ни местным самоуправлением, ни общественными организациями. Положения закона «Об экологической экспертизе»1 и других законодательных актов сформулированы таким образом, что ответственность за финансирование общественного обсуждения ложится на органы местного самоуправления. Вместе с тем, существующая законодательство о бюджете Санкт-Петербурга практически не оставляет муниципалитетам возможности финансировать подобные мероприятия.
В том случае, если муниципалитету будет оплачивать заказчик проекта, возникнут очевидные трудности с доверием к результатам такого обсуждения.
Обобщение существующей практики, изучение опыта проведения обсуждений в ряде муниципальных округов Санкт-Петербурга, работа с затрагиваемой общественностью и проектировщиками изменения жизненной среды позволили нам сформулировать некоторые общие этапы, через которые должно проходить налаживание любых форм взаимодействия власти с общественностью (которые могут рассматриваться как элементы соответствующей техно логиии).
Начинаться налаживание конструктивного взаимодействия должно с определения заинтересованной аудитории. Скажем, в применении к задаче жилищного строительства это могут быть жильцы соседних домов, представители органов местной власти и т.д. Для определения такой заинтересованной аудитории требуется анализ содержания проекта, предполагаемых им изменений, учёт специфики существующей социально-экологической ситуации и т.д.
Часто эта заинтересованная аудитория неоднородна, многолика, представлена порой противоположными интересами. Вопрос ещё осложняется и тем, что надо не просто определить заинтересованную общественность, но и выделить её репрезентантов (активных представителей). Частично они могут выявляться с помощью социальной диагностики.
Далее следует осуществить полноценное информирование этой заинтересованной аудитории. Экологическая информация должна содержать сведения, необходимые для уменьшения неопределённости в отношение воздействия техногенного объекта на окружающую среду. Информацию для общественности при этом надо тщательно готовить. Дело в том, что, осознание конфликтной ситуации формируется с опозданием: люди, как правило, распознают начало будущего конфликта запоздало и начинают на него реагировать, когда их интересы уже ущемлены. Поэтому экологическая информация должна выполнять функцию упреждения конфликта, способствовать его своевременному и адекватному осознанию.
