Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теория и методология анализа деэскалации региональных межэтнических конфликтов 15
1.1. Концептуализация понятий межэтнического конфликта и его деэскалации в современной социологии 16
1.2. Теоретические подходы к исследованию процесса деэскалации современных межэтнических конфликтов 33
1.3. Методология анализа процесса деэскалации межэтнических конфликтов 51
Глава 2. Перспективы процесса деэскалации региональных межэтнических конфликтов на Северном Кавказе 72
2.1. Основные очаги межэтнических конфликтов на Северном Кавказе 73
2.2. Деэскалационный потенциал конфликтной ситуации на Северном Кавказе 92
2.3. Пути деэскалации межэтнических конфликтов на Северном Кавказе 110
Заключение
Литература
- Теоретические подходы к исследованию процесса деэскалации современных межэтнических конфликтов
- Методология анализа процесса деэскалации межэтнических конфликтов
- Деэскалационный потенциал конфликтной ситуации на Северном Кавказе
- Пути деэскалации межэтнических конфликтов на Северном Кавказе
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Современная Россия движется по пути перемен. В обществе меняется все: экономические основы его жизнедеятельности, формы политической организации, важнейшие духовные ценности, определяющие как повседневную жизнь людей, так и осознание ими смысла бытия. За последнее столетие наша страна переживает такое состояние уже не в первый раз.
Опыт перелома 90-х гг. XX в. выставил на повестку дня многие актуальные вопросы. Мы вновь говорим об этническом, социально-экономическом и политическом неравенстве народов как о проблеме, требующей решения. В последние десятилетия вновь чрезвычайно актуальными стали, особенно на Северном Кавказе, проблемы межэтнических конфликтов. Понятия «Кавказ» и «конфликты» оказались зарифмованными позднесоветской и постсоветской историей. Из семи вооруженных межэтнических конфликтов на постсоветском пространстве пять произошли в Кавказском регионе. Помимо актуализированных («открытых») конфликтов в Кавказском регионе развиваются латентные («скрытые») конфликты, временами переходящие в «открытую фазу»1.
Но в отличие от советского периода сегодня не выработана еще концепция решения этого круга проблем, не определены приоритеты, а поэтому отсутствует и какая-либо целостная политическая программа. В настоящее время и политики, и ученые говорят об отсутствии политической воли, необходимой для разработки и реализации такой программы, что, несомненно, является одной из существенных причин этнополитической нестабильности на Северном Кавказе. Но есть и другой, не менее важный аспект данной проблемы - сегодня требуется концептуальное переосмысление сложившихся представлений о социальном развитии этносов и динамике межэтнических взаимодействий, которые и должны быть положены в основу разработки программы оптимизации управления межэтническими процессами на Северном Кавказе.
В научном сообществе тоже начинает формироваться понимание не только возможности, но и реальности деэскалации регионального конфликтного процесса и дальнейшего поэтапного урегулирования манифестных и латентных этнических конфликтных процессов.
Несомненно и другое: независимо от разработки правительственных решений важнейшей причиной конфронтации по этническому принципу является слабая осведомленность в вопросах истории, культуры, характера взаимоотношений, свойственных соседним народам.
1 См.: Агентство политических новостей 20 июля 2009 г. [Электронный ресурс]. - Режим доступа:
В последнее десятилетие Северный Кавказ стал конфликтогенным регионом. Ученые, деятели культуры и образования хорошо понимают меру своей ответственности за пробелы в воспитании населения в духе взаимного уважения и национальной терпимости, стремления к постижению истории, культуры и национальных особенностей народов, веками проживающих по соседству в одном регионе.
Однако сегодняшние непростые процессы в регионе (военные события в Чечне, осетино-ингушский конфликт, политическая напряженность на почве межэтнических противоречий в Карачаево-Черкесии, назревающий конфликт на границах Ставрополья и Дагестана, нерешенность проблемы разделенных народов, активная этническая миграция, вызвавшая изменение этнической структуры населения региона в целом) требуют знания не только особенностей культуры и истории народов региона. Нужно разобраться в более глубоких проблемах: В чем состоит специфика этнической организации людей? Существуют ли законы этнического развития? Насколько этнополитические процессы прогнозируемы? Эти и целый ряд других, не менее сложных вопросов лежат в основе деэскалации этнических конфликтов в Северо-Кавказском регионе.
' Осмысленное понимание своеобразия качественного состояния нынешнего российского общества нуждается в аналитической обоснованности социологической науки. Деэскалация этнических конфликтов на Юге России, опирающаяся на скрупулезное изучение эмпирических фактов в их взаимосвязи, целостности и органичности, в условиях аксиологического единства и многообразия, как никогда важна сейчас, когда современное российское общество является обществом переходного, трансформационного типа. Уловить, выявить, объяснить механизмы деэскалации этнических конфликтов на Северном Кавказе - одна из ключевых задач социологии, решение которой выводит наше знание на более высокий уровень новых концептуальных обобщений различных аспектов современного российского общества. В решении этой задачи и состоит актуальность диссертационного исследования.
Степень научной разработанности темы диссертационного исследования. В теоретической социологии давно выделилось конфлик-. тологическое направление исследований, основанное еще на анализе работ К. Маркса. Теоретики-конфликтологи, в частности Л. Козер и Р. Дарендор'ф, интерпретируют конфликт как важнейший источник социальной динамики, внутренне (имманентно) присущий социуму. А поэтому регулирование конфликтов предполагает использование социальных технологий, которые включают институционализацию как
субъектов конфликта, так и самой конфликтной ситуации (введение правил игры, переговорного процесса, института посредников и пр.).
Основное большинство исследователей сходится на том, что этнический (межэтнический) конфликт выделяется из конфликта социального, но имеет при этом целый ряд особенностей. К ним можно отнести характер субъектов (конфликтующие группы сформированы по этническому основанию) и эмоционально-иррациональный характер протекания конфликта.
Что касается социологического анализа проблемы межэтнического конфликта, то эта тема нашла широкое отражение в работах таких социологов, как И.П. Добаев, Л.М. Дробижева, В.А. Тишков, З.В. Си-кевич, В.А. Авксентьев, В.Н. Рябцев. Большой вклад в решение этой проблемы внесли В.В. Черноус, А. Ямсков, А. Боташова и др.
Проблемы этнического фактора в социальных конфликтах рассматриваются в различных парадигмах, преимущественно с точки зрения примордиалистского, инструменталистского, конструктивистского подходов. В работах Р.Г. Абдулатипова, С.А. Арутюнова, М.Н. Губогло, Ю.А. Жданова, В.Е. Давидовича, А.Г. Здравомыслова, СВ. Лурье, Л.С. Перепелкина, З.В. Сикевич, А.А. Сусоколова, В.А. Тишкова, Ж.Т. Тощенко, В. Волох и др. рассматриваются методологические проблемы изучения этноса, этничности, становления этнической идентичности и ее проявления в межнациональных и межэтнических конфликтах.
Наиболее активно исследуются проблемы межэтнических конфликтов в республиках Северного Кавказа: Адыгее (Ю.Д. Анчабадзе, М.Б. Беджанов, Р.А. Ханаху, О.М. Цветков, АЛО. Шадже и др.), Северной Осетии (А.Б. Дзадзиев, В.Д. Дзидзоев, А.А. Цуциев и др.), Кабардино-Балкарии (И.Л. Бабич, А.Х. Боров, Х.М. Думанов и др.), Карачаево-Черкесии (М.Ф. Куракеева, Ф.А. Шебзухова, А.А. Язькова и др.), Чечни (В.Х. Акаев, Л.С.-Э. Басханова, Д.Д. Гакаев, Т.М. Музаев, А.А.-Х. Эльсаев и др.), Дагестана (З.С. Арухов, М.-С.-М. Гусаев, Э.Ф. Кисриев и др.). Отличительными чертами публикаций В.А. Ак-сентьева, Г.С. Денисовой, А.Ю. Коркмазова, Л.Л. Хоперской, В.М. Юр-ченко, В.А. Тишкова являются рассмотрение этнических конфликтов в контексте общерегионального развития и компаративистский подход к анализу конкретных ситуаций в республиках на Северном Кавказе. Важным для исследования проблем этнических конфликтов является концепт этнической субъектности, обоснованный Г.С. Денисовой, Л.Л. Хоперской, А.Х. Боровым, А. Возженниковым, В. Стрельченко и др.
Успешное урегулирование межэтнических конфликтов предполагает нахождение нового компромиссного для всех участников конфлик-
та баланса властных полномочий. При этом наиболее трудным для разрешения является этнотерриториальный конфликт, к какому бы типу он ни относился. Трудность его урегулирования объясняется сакральным восприятием территории этногенеза и стремительным переводом целе-рациональной формы обсуждения претензий в эмоционально-ценностный план. Этнотерриториальные конфликты, как и все межэтнические конфликты вообще, разворачиваются, прежде всего, в сфере ценностного сознания. Однако в настоящее время они усугубляются различными проявлениями терроризма:
Крупнейший немецкий мыслитель современности К. Манхейм отмечал в качестве важнейшей задачи демократической политики «смягчение» конфликтов, которое возможно, если политика «стремится к достижению согласованности оценок по основным вопросам»1.
Демократическое общество, допускающее и поощряющее культурный и социальный плюрализм, постоянно сталкивается с «разномыслием» и разнообразием социальных позиций. Местные группы, группы по интересам, религиозные секты, профессиональные и возрастные группы имеют различные оценочные критерии; эти различия нуждаются в механизме посредничества и координации ценностей, главным звеном которого является выработка коллективно согласованной политики, без которой не может существовать ни одно общество.
Исходя из этой позиции, можно с уверенностью сказать, что в деэскалации этнотерриториальных конфликтов огромна роль посредничества, согласования позиций сторон, которое выступает не единовременным актом, а длительным процессом. Урегулирование этнотерриториальных конфликтов, затрагивающих архаические пласты сознания людей, предполагает посредническую работу на двух уровнях: налаживания коммуникаций между группами, отличающимися различными культурами, и смыслов, на которых основываются действия конфликтующих сторон.
При ценностной парадигме конфликта потребуется развивать искусство политического диалога не как рациональное, а как гуманитарное искусство, выходящее за рамки «картезианской» логики»2.
Новейшая история Северного Кавказа дает возможность проследить разные типы территориальных конфликтов, вскрыть факторы, определяющие их остроту, динамичность и, к сожалению, слабую эффективность мер, направленных на их урегулирование.
' Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994. С. 440.
2 См: Василенко И.А. Источники и механизмы согласования в межкультурном диалоге // Цивилизации и культуры. Вып. 3: Россия и Восток: геополитика и иивилизационные отношения. М.. 1996. С. 403.
Идеи названных выше авторов могут быть положены в основу социологического анализа многочисленных аспектов деэскалации региональных межэтнических конфликтов на Северном Кавказе. Тем не менее, социологическая теория анализа деэскалации межэтнических конфликтов, а также вопросы, связанные с повышением ее эффективности, нуждаются в дальнейшем уточнении.
В результате анализа степени разработанности темы можно сказать: несмотря на обилие исследований, до сих пор нет единой научной концепции, применимой к деэскалации межэтнических конфликтов. Это свидетельствует о недостаточной разработанности категориального аппарата и отсутствии четкой определенности, связи и субординации категорий, используемых при изучении деэскалации региональных межэтнических конфликтов, что требует дальнейшей разработки этого направления в теоретическом и прикладном плане.
Цель диссертационного исследования состоит в социологическом анализе проблем деэскалации региональных межэтнических конфликтов на Северном Кавказе. Данная цель конкретизируется посредством решения следующих задач:
концептуализировать понятия межэтнического конфликта и его деэскалации с позиций современной социологии;
систематизировать теоретические подходы к деэскалации современных межэтнических конфликтов;
уточнить методологию изучения деэскалации межэтнических конфликтов;
. выявить основные очаги межэтнических конфликтов на Северном Кавказе;
определить деэскалационный потенциал конфликтной ситуации на Северном Кавказе;
провести анализ путей деэскалации межэтнических конфликтов на Северном Кавказе.
Объектом исследования являются межэтнические конфликты на Северном Кавказе.
Предметом исследования в диссертационной работе выступают анализ процессов и выработка новых путей деэскалации межэтнических конфликтов в Северо-Кавказском регионе.
, Теоретико-методологическая основа исследования. Теоретико-методологической базой для диссертационного исследования в целом являются принципы социокультурной и культурно-исторической обусловленности наличествующего состояния общества, принцип активно-
сти субъектов конфликта, структурно-функциональный принцип объекта конфликта, принцип всеобщей взаимосвязи и системности.
В ходе анализа различных концепций деэскалации межэтнических конфликтов в качестве методологической базы диссертационного исследования использовались идеи системного анализа о закономерностях функционирования самоуправляемой системы, метод экспертных оценок позволил сравнить различные точки зрения, неоинституциональный метод - выявить социальные условия становления и преобладания теоретических представлений о возможностях и ограничениях деэскалации межэтнических конфликтов.
Эмпирическая база исследования. Эмпирическую базу исследования составили в основном опубликованные материалы социологических исследований, проведенных Л.М. Дробижевой, В. Мукомелем и другими учеными, прошедшие вторичную обработку, а также материалы исследовательских социологических центров городов Владикавказа, Грозного, Краснодара, Ростова-на-Дону, Ставрополя. Кроме того, эмпирической базой для исследования послужили результаты проведенного автором контент-анализа опубликованных материалов экспертного опроса в рамках исследовательского проекта «Разработка теоретико-методологических основ региональной конфликтологии», выполнявшегося Институтом социологии РАН и Южным научным центром РАН в сотрудничестве со Ставропольским государственным университетом, и других экспертных исследований ведущих специалистов по проблеме межэтнических конфликтов на Северном Кавказе.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
в процессе концептуализации понятия межэтнического конфликта установлено, что он является частным случаем конфликта социального, а понятие «деэскалация» можно рассматривать как сужение масштабов, уменьшение, ослабление такого конфликта;
в результате систематизации теоретических подходов к проблеме деэскалации современных межэтнических конфликтов сделан вывод, что конфликт может быть разрешен на разных стадиях, а способы деэскалации конфликта зависят от его типа и формы;
уточнена методология изучения деэскалации межэтнических конфликтов - неоинституционализм - как наиболее перспективная, позволяющая анализировать в процессе деэскалации действия не только социальных групп или организаций, но и отдельных индивидов;
в результате проведенного анализа установлено, что очаги межэтнических конфликтов есть в каждой из республик Северного Кавказа, в яркой форме сецессионный тип конфликта проявился в Чечне, хотя в
латентной форме подобные настроения присущи многим национальным движениям в этом регионе;
определено, что деэскалационный потенциал конфликтности на Северном Кавказе остается очень низким; в регионе не предприняты эффективные меры по деэскалации регионального конфликтного процесса, реализуется умеренно негативный вариант деэскалации;
анализ путей деэскалации северокавказских межэтнических конфликтов показывает, что конструктивный потенциал этнических конфликтов теоретически можно прогнозировать в большинстве случаев, на практике же он чаще всего остается нереализованным.
Положения, выносимые на защиту:
.1. Одной из наиболее четко проявляющихся форм межгрупповых отношений, выстроенных по этническому основанию, выступает конфликт, имеющий социальную природу. Специфической особенностью Северного Кавказа является наличие всех типов этнических конфликтов одновременно почти в каждом из субъектов Федерации, здесь расположенных. Региональные этнические конфликты на Северном Кавказе приобрели затяжной характер в силу комплексности конфликтогенных факторов, их тесной-взаимосвязи и взаимообусловленности, неразрешенное и неурегулированности мнопк проблем. Поэтому здесь уместно применение термина «эскалация конфликта» - расширение, постепенное усиление, распространение, обострение. Такое состояние конфликтной ситуации требует активного вмешательства в ее развитие. В этом плане наиболее важной представляется проблема деэскалации как сужения масштабов, уменьшения, ослабления или полного прекращения этнического конфликта.
Анализ теоретических подходов к деэскалации межэтнических конфликтов позволяет сделать вывод, что традиционно стратегия урегулирования конфликта предполагает два варианта: 1) разрешение конфликта самими участниками; 2) вмешательство третьей стороны. Конфликт может быть разрешен на разных стадиях. Наиболее оптимальной является деэскалация на ранних стадиях, когда потери сторон незначительны. От типа и формы конфликта зависят возможности и способы его деэскалации. Важнейшим методом ослабления конфликта является деконсолидация сил, участвующих в конфликте, с помощью системы мер, которые позволяют отсечь (например, путем дискредитации в глазах общественности) наиболее радикальные элементы или группы и поддержать силы, склонные к компромиссам, переговорам.
В настоящее время перспективной методологией исследования всех типов конфликтов, а также путей их деэскалации является неоин-
ституционализм, представители которого сделали вывод о том, что сложные и соперничающие отношения между старыми институтами и новыми претендентами, т. е. конфликты, служат основным источником перемен в обществе. Неоинституционализм опирается на принцип методологического индивидуализма, который признает реально действующими участниками социального процесса не только группы или организации, но и индивидов.
4. Этнотерриториальные конфликты есть в каждой из республик
Северного Кавказа. В этом полиэтническом регионе экономический ас
пект приобретает этническую и/или этноконфессиональную окраску,
нередко получающую в глазах людей первостепенное значение, что
усиливает конфликтогенный потенциал этносоциальной стратификации
политико-географических территориальных образований.
На Северном Кавказе конфликтная ситуация характеризуется единством экономического, этнополитического, этнокультурного и миграционного факторов, что в течение длительного времени поддерживает социальную напряженность в регионе.
Деэскалация регионального конфликтного процесса должна быть двухуровневой. Первый (нижний) уровень - деэскалация, урегулирование и разрешение конкретных конфликтов, прежде всего «застарелых» и существенно влияющих на региональные процессы. Второй уровень - макрорегиональный: наращивание потенциала согласия и созидания в регионе через реализацию трансрегиональных мегапроектов, возрождение и создание новых современных производств, способных заинтересовать молодое поколение региона современными технологиями и организацией труда. Исключительно важной составляющей этой деятельности является ее духовный компонент. В духовной сфере приоритетным направлением регионального этнополитического менеджмента могло стать формирование современной российской идентичности у населения региона. Вторая половина первого десятилетия XXI в. - этап более сложный в этом отношении по сравнению с его первой половиной, и тем более действия могли бы быть более эффективными.
При выборе путей деэскалации межэтнического конфликта одним из основных условий является положение о конструктивной функции социальных конфликтов. Что касается конструктивного потенциала межэтнических конфликтов, то теоретически его можно прогнозировать в большинстве случаев, на практике же он чаще всего остается нереализованным, особенно если такие конфликты приняли характер насильственных действий. Один из принципиальных моментов заключается в
том, чтоб перейти на путь конструктивной деэскалации, урегулирования конфликта и разрешения проблемы как можно раньше. Нет никаких закономерностей, согласно которым конфликт обязательно должен развиться до предела эскалации, наоборот, смысл социологической экспертизы заключается именно в том, чтобы выявить пути и механизмы либо предупреждения конфликта, либо его ранней деэскалации.
Научно-теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы для дальнейшего изучения конфликтной ситуации на Северном Кавказе, в деятельности правительственных и неправительственных организаций, в государственных и межгосударственных отношениях. Теоретические и эмпирические данные, представленные в диссертации, могут использоваться при выработке деэскалационной политики на Северном Кавказе, совершенствовании работы по урегулированию этнических конфликтов. Полученные результаты исследования могут служить основой для разработки курсов и программ по социологии, социальной философии, конфликтологии.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования обсуждались на кафедре философии и социологии Краснодарского университета МВД России, региональных научных конференциях по проблемам этнических конфликтов и путей их разрешения на Северном Кавказе. Автор был участником ряда аспирантских семинаров, по теме диссертационного исследования опубликовано 3 статьи в научных изданиях, включенных в перечень изданий ВАК Минобрнауки РФ, 2 статьи и тезисы выступлений в конференции, одна коллективная монография. Общий объем публикаций составил 22,2 п. л.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих по три параграфа, заключения и списка литературы.
Теоретические подходы к исследованию процесса деэскалации современных межэтнических конфликтов
Анализ заметно участившихся этнических конфликтов со всей очевидностью свидетельствует о необходимости выработки некоторых новых подходов к их регулированию.
Конфликтные события в России начала 90-х гг. XX в. привели к официальному признанию правомерности постановки вопроса о политическом и правовом статусе любого этноса, что несколько ослабило напряженность в отношениях национальных движений (одна сторона конфликта) с республиканскими и федеральными властями (вторая сторона). Так, на Северном Кавказе — в наиболее конфликтогенном регионе страны - сначала республиканские, а затем и федеральные органы власти признали этносы в качестве субъектов политической жизни, а их лидеров - в качестве равноправных участников переговоров.
Закрепление на федеральном уровне политического статуса этносов рассматривается ныне руководством субъектов Федерации в качестве основного средства стабилизации межэтнических отношений. Таким образом, межэтнические отношения во многом определяются позицией руководства национальных республик.
Исследователи межэтнических конфликтов предлагают множество способов их регулирования. Так, В. Мукомель, Э. Паин, А. Попов (Центр этнологических исследований) разделили все принципы и пути разрешения конфликтов на три основные категории: оперативные, тактические и стратегические. Оперативные и тактические действия направлены на то, чтобы не допустить разрастания конфликта (охрана объектов, забота о беженцах и т. д.), либо на урегулирование уже возникшего конфликта (давление, переговоры и т. д.). Стратегические же действия обычно направлены на предупреждение кризиса, на создание необходимых правовых, экономических и политических условий «безболезненного» развития .
Этнокультурный конфликт — это конфликт старых и новых культурных норм и ориентации; старых, присущих этнофору как представителю того этноса, который он покинул, и новых, свойственных тому этносу, в который он прибыл. Иначе говоря, этнокультурный конфликт - это конфликт двух культур на уровне индивидуального сознания.
Существует пять способов разрешения такого рода конфликтов. Первый способ можно условно назвать геттоизацией (от слова «гетто»). Он реализуется в ситуациях, когда человек прибывает в другое общество, но старается или оказывается вынужден (из-за незнания языка, природной робости, иного вероисповедания или по каким-нибудь другим причинам) избегать всякого соприкосновения с чужой культурой. В этом случае он старается создать собственную культурную среду - окружение соплеменников, отгораживаясь этим окружением от влияния инокультурной среды.
Второй способ разрешения конфликта этнокультур - ассимиляция, противоположная по сути геттоизации. В случае ассимиляции индивид полностью отказывается от своей культуры и стремится целиком усвоить необходимый для жизни культурный багаж чужой культуры. Конечно, это не всегда удается. Причиной затруднений оказывается либо недостаточная пластичность личности самого ассимилирующегося, либо сопротивление культурной среды, членом которой он намерен стать. Даже при условии успешного владения языком и достижении приемлемого уровня повседневной компетентности среда не принимает их как своих, они постоянно «выталкиваются» в ту среду, которую можно назвать невидимым гетто — в круг соплеменников и «сокультурников».
Третий способ разрешения культурного конфликта - промежуточный, состоящий в культурном обмене и взаимодействии. Для того чтобы обмен осуществлялся адекватно, т. е. приносил пользу и обогащал обе стороны, нужны благожелательность и открытость с обеих сторон, что на практике встречается, к сожалению, чрезвычайно редко, особенно если стороны изначально не равны: одна - автохтоны, другая - беженцы или эмигранты.
Четвертый способ - частичная ассимиляция, когда индивид жертвует своей культурой в пользу инокультурной среды в какой-то одной из сфер жизни: например, на работе он руководствуется нормами и требованиями инокультурной среды, а в семье, на досуге, в религиозной сфере - нормами своей традиционной культуры. Такая практика преодоления культурного шока, пожалуй, наиболее распространена. Эмигранты обычно ассимилируются частично, разделяя свою жизнь как бы на две неравные половины. Как правило, ассимиляция оказывается частичной либо когда невозможна полная геттоизация, полная изоляция от окружающей культурной среды, либо когда по разным причинам невозможна полная ассимиляция. Но частичная ассимиляция может быть также вполне намеренным позитивным результатом удавшегося обмена и взаимодействия.
И, наконец, пятый способ преодоления конфликта культур - колонизация. Определить механизм колонизации в самом общем виде очень просто. О колонизации можно вести речь тогда, когда представители чужой культуры, прибыв в страну, активно навязывают населению свои собственные ценности, нормы и модели поведения.
Как считают известные исследователи проблем межэтнических конфликтов и способов их урегулирования В. А. Кулаковский и В. А. Соловьев , недопустимо использование разных, порой взаимоисключающих, подходов к однотипным явлениям межнациональной и межгосударственной жизни. Признание каких-то дополнительных политических прав всего лишь за одной республикой или этнической группой влечет за собой немедленную волну аналогичных правопритязаний во всех остальных частях бывшей империи. Нельзя, например, одной из республик без согласования с другими национализировать всю общественную собственность на своей территории и одновременно возмущаться тем, что в другой национализировали случайно забредший в их порт траулер или крейсер. Нарушая договоренности в одной сфере, трудно рассчитывать на их соблюдение в другой.
С другой стороны, не может быть эффективной политики без компромиссов, основанных на взаимных уступках . Исходя из вышеизложенного можно сделать следующий вывод. Традиционно стратегия урегулирования конфликта предполагает два варианта: 1) разрешение конфликта самими участниками; 2) вмешательство третьей стороны. Конфликт может быть разрешен на разных стадиях. В одних случаях его развитие можно приостановить на ранних стадиях, когда потери сторон незначительны. В иных случаях конфликт разрешается уже тогда, когда причинен непоправимый ущерб (гибель людей, разрушение жилья, уничтожение имущества и т. п.). Довольно распространен второй вариант разрешения конфликтов — вмешательство тех или иных миротворческих сил, которые могут воздействовать на конфликтную ситуацию, на обстоятельства, поддерживающие конфликт, на его участников. Одно из важнейших правил успешного урегулирования конфликта - не противопоставление «правой» и «неправой» сторон, даже если они в действительности могут быть обозначены таким образом, а поиски решения, отвечающего интересам обеих сторон. Но самый эффективный путь разрешения конфликта - устранение противоречий, его обусловивших: — устранение объекта конфликта (например, открытие границы); - раздел объекта конфликта между сторонами; — установление очередности или иных правил обоюдного использования объекта; - компенсация одной из сторон за передачу объекта другой стороне; - разведение конфликтующих сторон; - перенос отношений сторон в другую плоскость, предполагающую выявление у них общего интереса, и проч.
Итак, если обобщить вышеизложенные положения, то разрешение конфликта - это, по сути дела, достижение соглашения по спорному вопросу между участниками. В принципе, такое соглашение может быть заключено: 1) в результате совпадения мнений сторон; 2) в соответствии с законодательной или моральной волей внешней силы; 3) под давлением одной из противоборствующих сторон. Однако международная и внутриполитическая практика показывает, что, если решение навязано, конфликт рано или поздно в той или иной форме возобновится.
Методология анализа процесса деэскалации межэтнических конфликтов
Объективная потребность в исследовании общественного конфликта вызвала пристальный интерес к нему. Работы по проблематике конфликта всегда имели свою аудиторию. В теоретической социологии исследователи давно разделились на две группы - функционалистов и конфликтологов. Такое размежевание произошло по кардинальной проблеме - выделению источников и характера социальных трансформаций. Функционалисты в лице П. Сорокина, Т. Парсонса, Р. Мертона, Н. Смелзера делали акцент на слаженности функционирования социальной системы, в условиях которой конфликтность - проявление патологии. В их понимании об этом свидетельствует также иррациональный характер конфликтов, сопровождающихся вспышками необъяснимого насилия, ненависти и кровопролитиями.
Но, тем не менее, ведущий представитель этого направления Т. Парсонс — американский социолог-теоретик, уделял анализу конфликтных явлений большое внимание, но осуществлял их исследование с позиций интеграционного процесса с целью достижения общественного согласия. По сути дела научные поиски Т. Парсонса заложили теоретический фундамент для изучения проблемы деэскалации конфликтов.
С этих позиций конфликт трактуется им как социальная аномалия, своего рода болезнь, которую необходимо преодолевать. Т. Парсонс формулирует ряд «функциональных предпосылок» стабильности общества, обеспечение которых позволяет сохранить социальную систему в рамках сложившихся норм и ценностных ориентаций, избежать социальных конфликтов и потрясений: 1) удовлетворение основных биологических и психологических потребностей значительной части членов данного общества; 2) эффективная деятельность органов «социального контроля», воспитывающих индивидов в соответствии с господствующими в данном обществе нормами; 3) совпадение индивидуальных мотиваций с общественными установками, в связи с чем индивиды выполняют предписанные обществом функции и задачи.
Выступая сторонником социального порядка, обосновывая его как «естественную форму» общества, Парсонс основное внимание уделял проблемам интеграции, поддержания «гармонического» бесконфликтного отношения между элементами системы, а также проблемам воспроизводства социальной структуры и снятия социально-психологических напряжений в обществе. Это напряжение чрезвычайно опасно для системы, поскольку может ее разрушить .
Близкую к позиции Т. Парсонса точку зрения на природу социального конфликта отстаивали представители школы «человеческих отношений» (public relations). И для них естественным состоянием общества, к которому должны стремиться индустриально развитые страны, является состояние гармонии и социального консенсуса. Видный представитель этой школы Э. Мэйо, профессор Гарвардского университета, утверждал, что необходимо содействовать установлению «мира в промышленности», который провозглашается им «главной проблемой современности». Конфликт для него — опасная «социальная болезнь», которую следует всячески избегать, стремясь к «социальному равновесию» и «состоянию сотрудничества» как верным признакам «общественного здоровья».
В своих рекомендациях Э. Мэйо настаивал на замене индивидуального вознаграждения групповым (коллективным), экономического - социально- психологическим (благоприятный моральный климат, повышение удовлетворенности трудом, демократический стиль руководства).
Но в дальнейшем теоретический интерес к функциональному осмыслению проблематики конфликта начал постепенно снижаться. Анализ проблематики конфликта стал осуществляться преимущественно в аспекте разработки методик разрешения конфликтных ситуаций.
На смену исследованию проблем, имеющих важное значение с общетеоретической точки зрения, приходят исследования, нацеленные на получение конкретных результатов. Перед исследователями прямо ставится задача обозначить те условия, при которых возможно сохранение существующих организационных структур, наиболее гармоничное включение в них индивидов. Успешное применение результатов конкретных исследований стимулировало развитие данного направления.
Анализ структурных конфликтов часто заменялся исследованием состояния психического напряжения и способов его разрядки. С позиций того времени конфликты и противоречия представлялись явлениями исключительно дисфункциональными. Это не могло не сказаться на общетеоретических подходах.
Другие причины отхода от исследований теоретической проблематики конфликта имели политический характер. Конечно же, исследование конфликтов полностью не прекращалось. Примером здесь могут служить исследования причин дезорганизации общественной жизни в рамках функционализма.
Критическому отношению к функционализму способствовали работы американского социолога Роберта Мертона, в первую очередь «Социальная теория и социальная структура». В ней были обстоятельно проанализированы явные и скрытые социальные функции, а также дисфункциональность, социальные аномалии.
В это же время появляются современные концепции социального конфликта. Наибольшую известность среди них получили социологические концепции Л. Козера, Р. Дарендорфа и К. Боулдинга. Теоретики интерпретируют конфликт как важнейший источник социальной динамики, внутренне (имманентно) присущий социуму.
Американский исследователь Льюис Козер в 1956 г. опубликовал книгу «Функции социального конфликта». В ней он прямо утверждал, что не существует социальных групп без конфликтных отношений и что конфликты имеют позитивное значение для функционирования общественных систем и их смены. Свою концепцию, получившую название «концепция позитивно- функционального конфликта», Л. Козер строил в противовес или скорее в дополнение к классическим теориям структурного функционализма, где конфликты были как бы вынесены за пределы социологического анализа. Если структурный функционализм видел в социальных конфликтах некоторую социальную аномалию или признак «расстройства» общества, то Козер стремился обосновать позитивную роль конфликта в обеспечении общественного порядка и устойчивости определенной социальной системы. Стабильность всего общества, по его мнению, зависит от количества существующих в нем конфликтных отношений и типа связей между ними. Чем больше различных конфликтов пересекается в обществе, тем более сложным является его деление на группы, тем труднее разделить членов общества на два лагеря. Значит, чем больше независимых друг от друга конфликтов, тем лучше для единства общества.
Деэскалационный потенциал конфликтной ситуации на Северном Кавказе
Начало XXI в. на Северном Кавказе отмечено усилением и упорядочением государственной политики, в которой сейчас преобладают силовая и административная составляющие, уделяется внимание укреплению вертикальных отношений в системе государственной власти, устранению правовой основы сепаратизма, деэскалации внешних форм проявления конфликтов.
В этих условиях исторический контекст конфликтных ситуаций отодвигается на второй план и в некоторой степени обнаруживает себя в таких конфликтогенных факторах, как национально-территориальное устройство Северного
Деструктивное воздействие СМИ на сознание населения 4, Эмпирической базой для исследования этой проблемы послужили результаты контент-анализа опубликованных материалов экспертного опроса в рамках исследовательского проекта «Разработка теоретико- методологических основ региональной конфликтологии», выполнявшегося Институтом социологии РАН и Южным научным центром РАН в сотрудничестве со Ставропольским государственным университетом1.
Результаты контент-анализа включали и другие опубликованные материалы экспертов, которые позволили расширить факторный анализ и уточнить прогноз, более надежно определить вероятность реализации того или иного сценария с учетом динамики конфликтного процесса.
Эксперты единодушно отметили волнообразный характер динамики регионального конфликта, затрудняющий выявление специфики конфликтного поля Северо-Кавказского региона в середине первого десятилетия XXI в. и, соответственно, специфику его деэскалационного потенциала.
Определение деэскалационного конфликтного потенциала требует рассмотрения старых и выявления новых угроз и рисков стабильности региона, специфичных для начала XXI в.
В середине первого десятилетия XXI в. в качестве наиболее важных конфликтогенных факторов большинство экспертов назвали факторы современного этапа развития северокавказского региона и в первую очередь экономическую составляющую региональных конфликтов, связанную с вопросами собственности, рыночной конкуренции, материального обеспечения.
Так, например, А. Г. Гусейнов считает, что высокий потенциал конфликтности в северокавказском макрорегионе обусловлен тем, что: «1) экономическая ситуация особо не меняется; 2) власть не стала ближе к проблемам людей; 3) права человека не соблюдаются; 4) коррупционность продолжает расти; 5) при решении конфликтов преимущественно используются силовые методы» .
Однако ряд экспертов высказывается и за наличие геополитических факторов, влияющих на конфликтную ситуацию на Северном Кавказе и препятствующих ее деэскалации. Т. К. Муслимов указывает: «В начале 2000-х гг. усилились угрозы геополитических конфликтов на Юге России в связи с осуществляемой США экспансией в регионы планеты, где недра являются кладовыми энергетических ресурсов. Один из таких регионов — Каспий. Экспансию на Каспий США осуществляют через милитаризацию Грузии» . A. Л. Стризое обращает внимание на обострение борьбы за влияние на Каспии, а также за политическую ориентацию Грузии и Азербайджана как на новые вызовы региональной безопасности . B. Р. Чагилов полагает, что подтверждением тезиса об актуализации внешнеполитических геополитических интересов соседних государств как конфликтогенных факторов может служить активизация деятельности спецслужб Турции, США и Евросоюза . Эксперты так же отмечают, что необходимо держать в поле зрения возможный конфликт в Иране, который вызовет серьезный кризис во всем регионе.
Эксперты А. М. Старостин, И. Б. Санакоев, Р. X. Усманов кроме внешнеполитических угроз выделяют новые риски, которые связаны, по их мнению, с внутриполитическими вызовами (см. рис. 1), а именно: с перемещением основной линии конфликтов с позиции центр — регионы на внутрирегиональные и межклановые позиции.
Факторы, влияющие на региональный конфликтный процесс (динамика в середине первого десятилетия XXI в.) Р и с. 3. Факторы, влияющие на региональный конфликтный процесс (динамика в середине первого десятилетия XXI в.): /—экономический; 2— внутриполитический; 3— миграционный, 4— геополитический; 5— конфессиональный; 6— этнокультурный
В частности, А. М. Старостин указал на волнообразный характер эволюции конфликтов, причем обострение приходится на периоды смены органов федеральной власти (выборы Президента РФ, в Госдуму РФ) .
Эксперты М. В. Савва, И. Б. Санакоев, В. Р. Чагилов, М. М. Юсупов и др. отмечали возможность эскалации конфликтной ситуации и возрастание уровня конфликтности в северокавказском регионе.
Эксперты М. А. Аствацатурова, А. В. Атаев, В. М. Викторин, А. Г. Гусейнов и др. оценивают развитие социально-политической ситуации на Северном Кавказе в ближайшее время как стабильно удовлетворительное.
М. А. Аствацатурова говорит о превращении некоторых уже существующих рисков в «хронические проявления». Это «активизация конфессионального фактора и вторжение его в социальные отношения; запаздывание власти в оценке ситуации; неготовность гражданского общества к изменению форм и методов работы в новых условиях».
В связи с тем, что в настоящее время проводится множество исследований конфликтогенного и деструктивного потенциала межэтнической, межконфессиональной и иных сфер жизни северокавказского социума и на основе полученных результатов строятся возможные прогнозы — от крайне пессимистических до довольно оптимистических, экспертам было предложено дать свой прогноз развития динамики регионального конфликтного процесса. Многие участники экспертного опроса, опираясь на опыт участия в экспертно-аналитической деятельности, предложили свою модель конфликтного процесса в северокавказском макрорегионе, который представили как количественно, так и качественно .
Другой эксперт, О.М. Цветков считает: «Наиболее вероятный сценарий - дальнейшее сползание Северного Кавказа в «серую», слабо проницаемую для федеральной власти «зону» при нарастающем формировании альтернативных общероссийским социальных, духовно-идеологических, политических и иных доминант - формировании «внутреннего зарубежья» (Чечня, Дагестан, Ингушетия, некоторые районы КЧР). В отдаленной перспективе — отход части Северного Кавказа от России к взаимному удовольствию многих кавказцев и многих русских. По оценкам некоторых западных аналитиков, это может случиться примерно в середине 2020-х гг. существует вероятность дезинтеграции страны как до этого срока, так и после него» .
Пути деэскалации межэтнических конфликтов на Северном Кавказе
В научном сообществе, общественном мнении в целом, начинает формироваться понимание не только возможности, но и реальности деэскалации регионального конфликтного процесса и дальнейшего поэтапного урегулирования манифестных и латентных конфликтных процессов. В этом плане наиболее важной представляется проблема деэскалации как сужения масштабов, уменьшение, ослабление этнического конфликта.
При выборе путей деэскалации конфликта одним из основных утверждений является положение о конструктивной функции социальных конфликтов, которые «сигнализируют» о неблагополучии в обществе, побуждают обратиться к решению тех проблем, которые длительное время игнорировались субъектами социально-политического процесса (властью, руководителями общественных организаций, средствами массовой информации), а потому накапливались, вызывая социальную напряженность, чреватую конфликтами. Кроме этого, конфликты, разрушая отжившие социальные отношения, «расчищают поле» для формирования новых, жизнеспособных общественных связей .
Другими словами, конфликт — это всегда разрушение, но он одновременно может и должен быть созиданием, и задача социологической экспертизы конфликта — выявить конструктивный потенциал конфликтов, показать самим участникам конфликтов возможности конструктивного выхода из конфликта.
Несколько по-другому дело обстоит с межэтническими конфликтами. Разрушительные последствия таких конфликтов очевидны, даже если они обошлись без человеческих жертв и прямого насилия над личностью, - это ненависть, страх за свое будущее, отчуждение, стремление людей сосредоточиться, сгруппироваться по этническому принципу (а это уже - признак деградации общества, распад сложных общественных связей). Известный американский конфликтолог Т. Гурр, исследовавший десятки этнических конфликтов в разных частях планеты утверждает, что «этнополитические конфликты стали одним из главных источников гуманитарных катастроф» .
Что касается конструктивного потенциала межэтнических конфликтов, то теоретически его можно прогнозировать в большинстве случаев, но на практике же он, чаще всего, остается нереализованным, особенно если такие конфликты приняли характер насильственных действий. Поэтому предотвращение межэтнического конфликта, недопущение его наиболее острых форм, удержание конфликта в латентном состоянии - исключительно важная управленческая задача, даже если при этом не разрешаются проблемы, породившие конфликт.
Нужно также учесть, что многие проблемы, вызвавшие открытые фазы межэтнических конфликтов, неразрешимы, по крайнее мере, в рамках существующих исторических и социально-политических условий. Так, например, не имеют решения большинство межэтнических конфликтов, основанных на сепаратизме. Ведь главное условие разрешений конфликта (именно разрешения, а не какого-либо другого варианта его окончания) - это исход конфликта по типу «взаимный выигрыш».
Однако в случаях конфликтов, в основе которых лежит требование сецессии (отделения части территории от государства), зачастую трудно даже чисто умозрительно предположить такой исход - одна из сторон всегда остается в проигрыше. Поэтому в управлении этноконфликтным процессом и поиске выхода из межэтнических конфликтов необходимо быть реалистами и ориентироваться не на те варианты окончания конфликтов, которые были бы теоретически желательны, а на те, которые возможны в данных конкретных условиях.
Хотя трудно предложить какие-либо универсальные рецепты для урегулирования и разрешения этнических конфликтов в силу многообразия факторов, воздействующих на конфликт, сложных и разноаспектных интересов, ценностей, требований участников, можно выделить некоторые общие принципы, повышающие вероятность именно конструктивного управленческого воздействия на этноконфликтный процесс.
Первое важнейшее условие эффективности принимаемых мер — это необходимость раннего и конструктивного реагирования на возникающие проблемы. Социологический мониторинг позволяет выявить проблемы на той стадии, когда они еще не переросли в социальную напряженность. Это — наиболее благоприятный период для упреждающего решения проблем и тем самым профилактики конфликтов. Социальная напряженность совсем необязательно должна привести к социальному конфликту, и тысячи ситуаций, в которых конфликты возможны и даже вероятны, тем не менее в них не выливаются .
Это мы знаем из нашего повседневного опыта и на уровне житейских проблем умеем предотвращать конфликты. Но, увы, наш житейский опыт пока не стал политической философией. К сожалению, шанс раннего предупреждения социально-политических конфликтов используется в реальной жизни крайне редко.
Правда, иногда некоторые из проблем, чреватых конфликтами, угасают или разрешаются в другом контексте, и в таком случае затягивание с решением проблем может сыграть позитивную роль. Но это все же скорее исключение, а не правило, в практической же политике такая ситуация нередко воспринимается как правило, а не исключение. Поэтому органы управления, общественные организации, научная общественность должны ориентироваться не на такое возможное, но не обязательное развитие событий, а на эффективные управленческие решения, которые, во-первых призваны решать накапливавшиеся проблемы, а во-вторых, оказывать конструктивное воздействие на напряженные отношения между социальными группами. Только решением проблем в этой ситуации, когда существенно обострилась социальная напряженность, уже не обойтись: необходимы меры по восстановлению доверия в отношениях между людьми разных национальностей, по преодолению негативных стереотипов, сформировавшихся в результате возникшей напряженности .
Правильность принимаемых мер также может быть подтверждена мониторинговыми исследованиями, хотя, разумеется, результаты таких исследований необходимо корректно толковать: ведь наряду с управленческими воздействиями со сторон субъектов социально- политического процесса на социум воздействуют многие другие, в том числе неподконтрольные этим субъектам факторы и причины.
Под субъектами социально-политического процесса в данном случае мы понимаем три категории акторов: власть, науку и организационные структуры, представляющие этнические группы (этнические общества, движения, национально-культурные автономии). При этом важно отметить, что эффективность деятельности каждого из этих акторов неодинакова на разных этапах развития социальных проблем, эскалации социальной напряженности инволюции открытого конфликта .
На этапе вызревания проблем и формирования социальной напряженности главная роль в выявлении, анализе и озвучивании этих проблем принадлежит науке. К этому процессу вполне эффективно могут также присоединиться общественные структуры. Смысл этой работы - обозначить проблемы, довести их до сведения общественности, определить их глубину, стимулировать властные органы и другие субъекты, способные оказать конструктивное воздействие на конфликт, приступить к решению этих проблем. Это не значит, что органы власти действительно не знают о существовании этих проблем, но у властных структур существует собственная иерархия проблем, собственное представление об их актуальности и последовательности решения.
