Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретико-методологические основы изучения социального взаимодействия этнических общин в современных мегаполисах
1.1. Многомерный подход к изучению процессов социального взаимодействия этнических общин в мегаполисах 17
1.2 Этническая община как элемент социальной структуры 27
1.3. Мегаполисы как пространство формирования и взаимодействия этнических общин 40
ГЛАВА 2. Социальные условия и механизмы формирования и взаимодействия этнических общин в современных мегаполисах
2.1. Этнические общины Лондона и Нью-Йорка: социальные условия формирования и взаимодействия 63
2.2. Особенности формирования этнического состава в московском мегаполисе 77
2.3 Социальные проблемы и механизмы взаимодействия этнических общин в современных мегаполисах 97
2.4 Потенциал взаимодействия этнических общин в условиях возрастающего социального многообразия национальностей 116
Заключение 134
Библиографический список
- Этническая община как элемент социальной структуры
- Мегаполисы как пространство формирования и взаимодействия этнических общин
- Особенности формирования этнического состава в московском мегаполисе
- Потенциал взаимодействия этнических общин в условиях возрастающего социального многообразия национальностей
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Современное человечество переживает процессы глобализации, охватывающие все сферы общественной жизни и усиливающие взаимозависимость стран и народов. Быстрый рост населения в мире сопровождается стремительными процессами урбанизации. По оценкам ООН, к 2030 году удельный вес городского населения достигнет 60%, оно увеличится до 4,9 миллиарда человек. Одной из черт урбанизации стало появление и быстрый рост мегаполисов-городов, численность населения которых превышает 10 млн. человек. Сегодня мегаполисы концентрируют около 10% населения мира.
В этих условиях особую значимость для мегаполисов, как в России (Москва), так и за рубежом, имеет фактор миграции: наряду с плюсами, миграция является и причиной дестабилизации социума. В России дестабилизирующая роль миграции обусловлена низким уровнем толерантности принимающего населения, отсутствием внятной миграционной политики в субъектах Российской Федерации, невниманием властей к миграционным процессам на мезо- и микроуровнях, сворачиванием программ поддержки мигрантов и вынужденных беженцев – с одной стороны, и отсутствием четких адаптационных установок на интеграцию, проявлением «прагматичной культуры» у части мигрантов – с другой.
В мегаполисе, являющимся центром притяжения миграционных потоков, идет взаимодействие не просто с временными трудовыми мигрантами, составляющими часть определенной этнической общины, а с субкультурой мигрантов-прагматиков, рассматривающих принимающую среду, преимущественно, как экономический ресурс, а не как среду обитания.
Наложение социальной дифференциации на поле этничности дает многовариантный спектр возможностей и перспектив в современном обществе. Межэтническое сотрудничество во многом зависит от той модели социальной структуры, системы социальных отношений между стратами, возможностями взаимопроникновения и перемещения субъектов, которые будут утверждаться в обществе, от представлений людей о складывающихся отношениях.
Актуальность данного исследования обусловлена:
1. необходимостью социологического анализа проблем сотрудничества этнических меньшинств в мегаполисе,
2. углублением взаимодействия этнических общин с принимающим сообществом,
3. изучением внешних по отношению к этническим миграционным сообществам проблем,
4. криминализацией и политизацией этничности,
5. недостаточной проработанностью нормативно-правовых актов, регламентирующих миграционную политику страны.
Принципиальное значение имеет анализ накопленного опыта позитивного взаимодействия, поиск путей сотрудничества этнических общин в мегаполисе, а также механизмов и форм взаимодействия как между этническими общинами, так и с принимающим сообществом. Объективное исследование этих проблем, учитывающее разносторонние подходы и особенности современного мегаполиса, проведено автором на примере московского мегаполиса с использованием опыта других мировых (модельных) мегаполисов, поскольку они находятся в границах миграционных транзитных потоков «Юг-Север» и «Восток-Запад», испытывают на себе изменения и последствия исторического масштаба массовых миграций.
Степень научной разработанности проблемы. Проблема формирования и взаимодействия этнических общин в мегаполисе актуальна для многих научных направлений. Ее рассмотрение предпринимается исследователями в рамках социологии, демографии, экономики, психологии и педагогики.
Социальными проблемами городов первыми стали заниматься зарубежные социологи, авторы теории аномии Э. Дюркгейм, Л. Арт. В социологической концепции Ф.Тенниса выдвинута идея выделения двух типов социальных связей и отношений, воплощенных в понятиях общины и общества. Анализ проблем нормы и аномии в общественных отношениях позволил Э. Дюркгейму выделить типы общества с органической и механической солидарностью .
Классический социологический подход к изучению миграционных процессов представлен в работе У. Томаса и Ф. Знанецки «Польский крестьянин в Европе и Америке», в которой предпринят анализ последствий миграционных процессов и адаптации мигрантов на основе применения качественных методов. Большое внимание проблемам миграции уделяли теоретики чикагской школы Р. Парк, Р. Маккензи, обосновавшие идею миграции как показателя и ускорителя социальной мобильности .
Термин «мегаполис» для обозначения большой урбанизированной полосы вдоль атлантического побережья США применил французский ученый Ж. Готтман. Основы формирования глобальных городов (мегаполисов) рассмотрены в трудах П. Геддеса (мировые центры и азиатские мегаполисы), П. Холла (многофункциональность мегаполисов), Г. Рида (мегаполис – столица капитала), Дж. Фридмана (деление мегаполисов на первичные и вторичные центры), П. Тейлора и С. Сассена (глобальные города) .
Проблемами миграции и её ролью в формировании крупных городов (мегаполисов) занимались Д. Массей, разработавший синтетическую теорию миграционных систем, Р. Дженниссен, предложивший теорию синтетического конструкта. Концепция транснациональной миграции была разработана Ш. Гликом. Им оппонируют А. Портес и С. Касиз, которые предлагают исследовать миграцию как часть глобальной социальной трансформации. Это позволяет определить роль миграции населения в формировании мегаполисов.
В российской (советской) литературе можно выделить ряд исследований, которые, так или иначе, затрагивают тему диссертации. Прежде всего, это городская социология, которая зародилась еще в начале XX века, но очень активно стала развиваться после 1960-х годов. В трудах А.С. Ахиезера, Л.Б. Когана, О.И. Шкаратана, О.Н. Яницкого рассматривались социальные проблемы развития города, культурных коммуникаций и взаимодействия различных социальных групп . Некоторые исследователи сосредоточили свое внимание на изучении проблем Москвы . В настоящее время проблемами мегаполисов занимаются современные ученые Л.Д. Капранова, В.С. Пчелинцев, Т.В. Черноморова . Однако этносоциальные вопросы выделялись, в основном, применительно к мировым зарубежным городам, практически не касаясь российских проблем.
Основы этносоциологии в России заложили труды ведущих ученых Ю.В. Бромлея (примордиалистский подход), Л.Н. Гумилева, Н.Н. Чебоксарова, С.М. Широкогорова. Это достаточно разные подходы, каждый из которых дает новые возможности в исследовании заявленной темы. В конце ХХ века распространение получили концепции конструктивизма, согласно которым этнос – это лишь теоретический конструкт, создаваемый элитой этнических групп. Третий подход – инструменталистский, разделяют Ю.В. Арутюнян и Л.М. Дробижева. В инструментализме этнос рассматривается как общность индивидов, имеющих одинаковые интересы и использующих этничность для достижения этих интересов.
Обострение межнациональных конфликтов в постсоветский период вызвало повышенное внимание теоретиков к этой проблеме (А.Г. Здравомыслов, Л.М. Дробижева, В.А. Тишков). Проблемы социальных взаимодействий в современном российском обществе рассматриваются в трудах В.И. Добренькова, Г.Е. Зборовского, А.И. Кравченко, П.Д. Павленка, А.А. Сусоколова, А.Ю. Фодоря, С.С. Фролова. Вопросы миграции населения, в том числе - социальные конфликты, стали в центре внимания в последние годы: ими занимаются М.С. Блинова, А.В. Дмитриев, Д.А. Ерохина, В.Л. Иноземцев, В.М. Капицын, Е.В. Куканова, В.А. Прокохин, Л.Л. Рыбаковский, Т.Н. Юдина.
Однако возникает необходимость исследовать особенности формирования и взаимодействия этнических общин в мегаполисах мира, выделив социальные модели взаимодействия этнических общин с принимающим сообществом, выявить их социодинамические характеристики и культурно-исторические основы и проанализировать причины противоречий и пути выхода из них.
Объект исследования: этнические общины в современном мегаполисе как субъект взаимодействия с принимающим сообществом.
Предмет исследования: механизмы формирования и типы взаимодействия этнических общин в современном мегаполисе (на материалах Нью-Йорка, Лондона и Москвы).
Цель исследования: анализ особенностей формирования и взаимодействия этнических общин в современном модельном мегаполисе мира и разработка практических рекомендаций, направленных на совершенствование государственной миграционной, национальной и социальной политики Российской Федерации.
Для достижения цели поставлены следующие задачи:
– проанализировать теоретико-методологические основы социального взаимодействия этнических общин в современном мегаполисе и выявить специфику формирования и модели взаимодействия этнических общин в современном мегаполисе (на материалах Лондона, Нью-Йорка и Москвы);
– рассмотреть механизмы формирования и взаимодействия этнических общин с принимающим сообществом Москвы и раскрыть потенциал взаимодействия этнических общин в условиях возрастающего социального многообразия национальностей;
– разработать практические рекомендации для совершенствования государственной, миграционной, национальной и социальной политики РФ.
Теоретико-методологическую основу исследования составляют этносоциологические концепции ряда отечественных исследователей (Ю.В. Арутюняна, Л.М. Дробижевой, А.А Сусоколова, Ю.В. Бромлея, А.Г. Здравомыслова, В.А. Тишкова); теория миграционных систем Д. Массея и концепция транснациональной миграции Ш. Глика; классические и современные положения теории социального взаимодействия этнических общин в современных мегаполисах и концепций социальных конфликтов (М.С. Блинов, А.В. Дмитриев, Л.М. Дробижева, Д.А. Ерохина, В.Л. Иноземцев, В.М. Капицын, В.А. Прокохин, Л.Л. Рыбаковский, Н.Б. Саянова, А.Ю. Фодоря, В.Д. Шапиро, Т.Н. Юдина).
Теоретические методы исследования: методы системного анализа, синтеза, факторный анализ, модельный подход, методы обобщения и сравнения, анализ статистических и демографических данных, корреляционный анализ, вторичный анализ результатов социологических исследований.
Эмпирические методы исследования: анкетирование, интервью, невключенное наблюдение, фокус-группа.
Эмпирическая база исследования. Анализ стратегий взаимодействий этнических общин осуществлен на базе эмпирических данных, которые можно разделить на четыре группы.
В первую группу входят материалы четырех социологических исследований международного, всероссийского и регионального уровней:
- международный исследовательский проект «Социальное неравенство этнических групп и проблемы интеграции в Российской Федерации» (рук. Дробижева Л.М., 2000-2001 гг.);
- «Социально-этническое развитие в Московском мегаполисе», проведенное в 2000-2004гг. (руководитель - Арутюнян Ю.В., N=3500, из них 500 человек – представители двух этнических общин Москвы: армянской и азербайджанской);
- «О симптомах межэтнической интеграции в постсоветском обществе (по материалам этносоциологического исследования Москвы)», проведенное в 2003-2005 гг. (руководитель - Арутюнян Ю.В., N=600). Целевые подвыборки по шести этническим группам московского населения (русским, украинцам, татарам, армянам, грузинам, азербайджанцам);
- «Российская идентичность: потенциал формирования в Москве и регионах» (руководитель - Дробижева Л.М.), проведенное в 2007-2008 гг. (N=1126).
Во вторую группу вторичный анализ эмпирических данных ряда сопоставимых социологических исследований:
- «Формирование религиозной идентичности в мегаполисе» (автор – Сабирова Г.А., Москва, 2006 г., N = 316 чел.);
- «Процессы формирования южноазиатской диаспоры» (автор – Котин И.Ю., 2007 г., N=786 );
- «Стратегии адаптации этнических миграционных сообществ в поликультурной среде» (автор – Мокин К.С., 2007 г., N=878 чел.);
- «Формирование этнической толерантности в мегаполисе» (автор – Мельникова Н.В., Москва, 2012 г., N=1000 чел.).
В третью группу вошли собственные социологические исследования:
- «Этнические общины в мегаполисе: проблемы формирования и взаимодействия», проведенное в 2012 г. автором среди населения Москвы и Московской области. N=1350 человек. Выборка квотная (по времени проживания в московском регионе, по социальному статусу и гендерному составу, по возрасту и образованию). Индекс социологического замера «Взаимодействие 2012»;
- «Потенциал взаимодействия этнических общин в условиях возрастающего социального многообразия национальностей». Исследование проводилось в 10 административных округах и 20-ти районах Москвы в 2011 г. В каждой точке опроса методом случайной выборки опрашивалось 15 женщин и 15 мужчин. Объем выборки составлял 600 человек (из них 123 чел. отказались участвовать в опросе). Индекс социологического замера «Община 2011».
В четвертую группу вошли материалы, которые послужили основой выводов диссертации – данные Госкомстата РФ с 2006 до 2012 гг., Федеральной Миграционной Службы, Управления Федеральной Миграционной Службы по г. Москве, материалы средств массовой информации федерального, регионального и местного уровней.
Гипотеза исследования: в настоящее время взаимодействие этнических общин в московском мегаполисе сдвигается от лондонской «имперско-ассимилирующей» модели к нью-йоркской эгалитарно-автономной («слоеный пирог»), но при сохранении приоритетности статуса принимающего сообщества.
Взаимодействие этнических общин и принимающего сообщества складывается стихийно, противоречиво и конфликтно. Характер взаимодействия этнических общин и принимающего сообщества, возможность их сосуществования как единого сообщества зависит от мотивов, лежащих в основе миграции, и видов социальной адаптации на разных уровнях реконструирования идентичности. Процесс реконструирования идентичности в этнической общине выступает индикатором адаптивного сценария (интеграция) или приспособительного сценария (самосегрегация, анклавизация).
Положения, выносимые на защиту:
1. Типы взаимодействия этнических общин позволяют выделить следующие модели: «имперскую-ассимилирующую», в которой мультикультурализм индустриально развитых стран Западной Европы в лице государства пытается ассимилировать иммигрантов в принимающее сообщество (лондонская модель), и эгалитарно-автономную, где государство несет ответственность за равные права всех этнических общин (нью-йоркская модель «слоеный пирог).
2. Специфика многовекового формирования этнического состава населения Москвы, современные особенности, механизмы сотрудничества общин в московском мегаполисе показали, что тип взаимодействия этнических общин с принимающим сообществом постепенно смещается от лондонской модели к нью-йоркской. Существующая модель взаимодействия этнических общин с иноэтничным окружением не удовлетворяет реалиям в условиях глобализации общества.
3. Процесс адаптации мигрантов как механизм конструирования собственной идентичности, через призму причин и характера переселения, раскрывает внутреннюю структуру этнической общины (адаптирующейся группы), основные типы взаимоотношений и взаимодействий внутри нее: адаптивный (интеграция) или приспособительный сценарии (самосегрегация, анклавизация). Адаптивный сценарий заключается в том, что происходит изменение внутренних структур социальных, культурных и психологических установок индивидов и групп. Приспособительный сценарий, являющийся первым по времени способом взаимодействия переселенцев (групп переселенцев) с принимающей социальной средой, состоит в том, что в процессе его реализации не происходит каких-либо существенных изменений в образцах поведения, ценностных ориентациях, привычках, и в то же время, этот сценарий не предполагает глубокого освоения культуры и особенностей принимающей стороны.
4. Подобная трансформация видов социальной адаптации этнических общин в мегаполисе предполагает необходимость выбора модели взаимодействия, ориентированной на выравнивание стартовых социально-экономических условий, с одной стороны, и социокультурные приоритеты принимающего сообщества, с другой, т.е. создания условий для позитивной адаптации мигрантов (соблюдения ими законодательных и социокультурных норм принимающего сообщества). Данная модель не предполагает дискриминации, но сохраняет их право на культурную автономию.
5. Доминирующие факторы, приводящие к сужению этноконтактных зон между общиной и принимающим населением:
- отсутствие каналов коммуникации между общиной и местным населением, пользующихся доверием, и обеспечивающих информационную взаимную интеграцию;
- низкая толерантность принимающего населения, обусловленная отсутствием опыта межкультурного взаимодействия в современных социально-экономических условиях;
- превалирование негативных этнических стереотипов, основанных на искажениях общественного сознания, мифах и слухах, ротация которых происходит в СМИ и повседневном дискурсе местного населения.
Научная новизна исследования:
- выделены две западные модели мультикультурализма: западноевропейская и американская. Западноевропейская модель на основе социального патроната, ассимиляции и жесткого социального контроля. Американская модель на основе правового выравнивания стартовых возможностей и социальной автономности;
- показано, что тип взаимодействия этнических общин с принимающим сообществом Москвы постепенно смещается от лондонской модели к нью-йоркской. Существующая модель взаимодействия этнических общин с иноэтничным окружением не удовлетворяет реалиям в условиях глобализации общества;
- проанализированы механизмы формирования и взаимодействия этнических общин с принимающим сообществом Москвы, основные типы взаимоотношений и взаимодействий внутри этнической общины: адаптивный (интеграция) или приспособительный сценарии (самосегрегация, анклавизация);
- обосновано внедрение модели взаимодействия, ориентированной на выравнивание стартовых социально-экономических условий, с одной стороны, и социокультурные приоритеты принимающего сообщества, с другой, т.е. создания условий для позитивной адаптации мигрантов (соблюдения ими законодательных и социокультурных норм принимающего сообщества);
- выявлены доминирующие факторы, приводящие к сужению этноконтактных зон между общиной и принимающим населением, и механизмы позитивного взаимодействия этнических общин московского мегаполиса (на примере азербайджанской, армянской, белорусской, еврейской, татарской, украинской общин);
- определены основные направления взаимодействия этнических общин в мегаполисе с местным населением.
Теоретическая значимость исследования заключается:
- в развитии концептуальных положений, определяющих направления исследования формирования и взаимодействия этнических общин в современном мегаполисе;
- в конструировании концептуальной объяснительной модели стратегии интеграции и взаимодействия этнических общин в мегаполисе;
- в понимании феномена этничности как культурного маркера социальных различий, все больше связанных с восприятием идентичности и различий, которые, в свою очередь, сопровождаются дилеммами социального включения и исключения, что сдерживает усилия, направленные на консолидацию усилий по включению миграционных сообществ в принимающее поле. Методология социального конструктивизма позволяет сделать более четким восприятие сложной, многоуровневой природы идентичности и различия в современном обществе, обострить возможность различать тонкие отличия форм, принимаемых социальными институтами, в процессе актуализации «этнического знания»;
- в необходимости рассматривать процесс взаимодействия этнических общин в мегаполисе в контексте развития современной науки, а также требований реальной социальной политики, как некий социальный институт, поскольку, в самом общем виде, содержание любого социального института состоит в определенном наборе целесообразно ориентированных стандартов поведения определенных лиц в определенных ситуациях, в контексте долговременных и регулярных социальных практик, как некие установленные образцы поведения. Все эти стандарты, нормы и образцы поведения интериоризируются индивидом в ходе социализации и инкультурации, в процессе усвоения элементов культуры, которая является одной из характеристик этничности.
Практическая значимость диссертации базируется на системе теоретических положений социологии города, социологии миграций, этносоциологии и научной позиции автора, состоящей в том, что изучение формирования и взаимодействия этнических общин в мегаполисе позволит определить пути позитивного взаимодействия между ними и принимающим сообществом, что, в конечном счете, будет способствовать решению социальных проблем.
Апробация и внедрение результатов исследования. Основные результаты диссертационного исследования докладывались на IV Всероссийском социологическом конгрессе «Социология в системе научного управления обществом» (г. Москва, 2-4 февраля 2012 г.), на круглом столе в ФГБОУ ВПО «Финансовый Университет при Правительстве Российской Федерации» (г. Москва, 22 ноября 2011 г.), на аспирантских конференциях в ФГБОУ ВПО «Российский государственный университет туризма и сервиса» (г. Москва, апрель 2010 г., апрель 2011 г.), на объединенном заседании кафедр «Психология и социальная работа» и «Информационные и коммуникационные технологии» ФГБОУ ВПО РГУТиС.
Материалы и рекомендации исследования использованы автором при подготовке к проведению занятий со студентами в Российском государственном университете туризма и сервиса, а также в практической деятельности Центра расселения и городского развития Совета по изучению производительных сил Минэкономразвития РФ и РАН.
Публикации. По теме диссертации опубликовано 7 статей, в том числе 4 статьи в изданиях, рекомендованных ВАК.
Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, 2 глав, заключения, списка использованной литературы и приложений. Объем текстовой части – 155 стр. В 8 приложениях 9 таблиц, 12 рисунков, 13 диаграмм. Список использованной литературы содержит 170 наименований.
Этническая община как элемент социальной структуры
В целом для исследования был избран принцип многомерного иерархического исследования стратификационных моделей с комбинацией объективных и субъективных индикаторов, количественных и качественных измерителей объективных и субъективных показателей.
Учеными признается, что для любого общества неравенство доступа к ресурсам и вознаграждениям является «фундаментальным фактом». Благодаря закреплению в нормах и обычаях оно становится «социальным неравенством». Выполняя те или иные профессиональные или социальные роли, люди отождествляют себя с конкретными слоями. Эти слои имеют свою иерархию, и тогда речь идет о социальной стратификации20.
Для изучения этнического взаимодействия нас интересовали статусные позиции, приписываемые общественным сознанием этническим общностям, социальная стратификация внутри этих общностей, так как сам масштаб представленности иерархически стоящих выше слоев влияет на приписываемый этнической группе статус и место людей той или иной национальности на стратификационной лестнице.
Только рассмотрение в целом этих позиций дает возможность реальной перспективы позитивного взаимодействия этнических общин в полиэтническом обществе.
Исходным является анализ социально-профессиональной стратификации этнической группы как базовой. Она фиксировалась через выделение слоев по содержанию и условиям труда с учетом квалификационных требований. Эта стратификационная система была важна для нас не только потому, что позволяла провести динамические сравнения, поскольку прежние исследования социальной структуры народов проводились в основном по этим показателям. Она важна также и потому, что после какого-то периода в нашей недавней истории, образование и квалификация, подтвержденные соответствующими сертификатами (как объективный показатель), снова открывают путь к престижным рабочим местам.
Конечно, теперь при выделении социальных страт мы более жестко следуем принципам их дифференциации по размерам доходов, материальному благосостоянию, накоплениям, наличию собственности, в том числе производственного капитала, по образованию, квалификации, должностному положению, властным полномочиям. Практически все эти показатели в той или другой степени поддаются объективным, количественным измерениям.
Но есть один дифференцирующий показатель, который практически не поддается объективной операционализации, особенно с учетом этнокультурного разнообразия, это — престиж. Данный показатель не только относительный, но и субъективный. Однако в период хаотической трансформации в среде русских престиж образования падал, а у татар, евреев, якутов, осетин, тувинцев образование по-прежнему было в почете.
Таким образом, уже только пространственное и этническое разнообразие нашего общества диктует нам необходимость использования субъективных оценок стратифицикационных позиций. Для нашего исследования метод самооценок был чрезвычайно полезным, позволяющим представить систему координат нового социального пространства, которую конструируют для себя люди разных национальностей. Социальные различия между этническими группами могут интерпретироваться как различия этнокультурного характера, на основе которых конструируются представления о разном месте этнических общностей в общественном разделении труда («культурное разделение труда» по М. Хехтеру) и объясняется неравенство. И при этом не важно, насколько сложившиеся конструкты имеют реальное основание, важно другое, а именно то, что люди строят отношения с другими, согласуясь со своими представлениями. Поэтому нами была запрограммирована и комбинация показателей, традиционно использовавшихся для изучения социальной стратификации (доход, имущественные характеристики, уровень образования, квалификации, должность, позиция во властной структуре), и, кроме того, субъективный показатель — престиж. В качестве дополнительных критериев использовались самооценки материального и социального положения, социального самочувствия, удовлетворенности жизнью.
Как и другие исследователи (Т.И. Заславская, Ю.А. Левада, Л.А. Хахулина, З.Т. Голенкова, М.К. Горшков, Н.А. Тихонова и др.), мы изучали субъективное восприятие человеком своего положения в иерархии общественной структуры, т.е. самоотнесение к высшему, среднему или низшему классу. Надо согласиться с Л.А. Беляевой в том, что ограничиться одним критерием самоидентификации было бы недостаточным , но в комбинации с другими подходами субъективные самооценки дают более реальное представление о состоянии общества.
Наложение социально-профессионального и стратификационного деления с учетом субъективного восприятия и характеристик групп с точки зрения их психологических ориентации, стилей жизни, норм обыденной жизни, политических пристрастий и культурных интересов дает, на наш взгляд, наиболее адекватное отражение современной социальной реальности
Мегаполисы как пространство формирования и взаимодействия этнических общин
Интересы русских в лондонских университетах отстаивает русское сообщество при London School of Economics and Political Science (LSE).
В русской общине в Лондоне почти не существует институтов общения. Одним из институтов общения внутри общины являются школы выходного дня (например, русская школа «Знание» с отделениями в лондонских районах Именг, Стратфорд и Блумсбери). Существует целая сеть русских школ выходного дня - для наименее обеспеченных школа «Дружба», для среднего класса школа «Знание», а «Русская гимназия» предназначена для элиты. Около 80% родителей работают в банковской сфере, а 20% родителей принадлежат к академическим кругам.
В ноябре 2006г. в Лондоне был открыт культурный центр «Пушкинский дом».
Еврейская община в Лондоне имеет многовековую историю. В 1835г. евреи добились натурализации (снималась необходимость принятия причастия англиканской церкви для тех, кто родился за границей), а с 1858г. еврейских депутатов стали допускать в парламент и они были освобождены от обязанности христианской присяги.
В 1881г. началась массовая иммиграция евреев в Лондон из России, Польши и Украины. Причем из этих частей Российской империи прибыло свыше 150 тыс. человек, селившихся в основном в лондонском районе Вест-Энде. В 1917г. была подписана Декларация Бальфура, в которой правительство Великобритании обещало поддержку «национальному дому для еврейского народа в Палестине». После прихода Гитлера к власти в Германии, до 60 тыс. еврейских беженцев переселилось в Великобритании 168].
В послевоенное десятилетие еврейская община в Великобритании выросла с 350 тыс. человек в 1948г. до 450 тыс. в 1960г. Но затем в результате ассимиляции, эмиграции, превышению смертности над рождаемостью привели к постепенному сокращению еврейского населения Великобритании до 270 тыс. человек, из которых две трети живут в Лондоне.
Многие объясняют рост антисемитизма в Лондоне с ростом мусульманской общины, особенно в последние годы. Нередки случаи нанесения материального ущерба, осквернение могил и памятников, угрозы, оскорбления, распространения юдофобской литературы.
Активность еврейской общины поддерживается в основном людьми старшего возраста. При правительстве Великобритании существует реформистское правление представительств британских евреев.
Треть лондонских еврейских детей учатся в еврейских школах, есть достаточное количество детских садов. Высшее образование можно получить, например, в Лондонской высшей еврейской школе и.т.д.[163].
Современные семьи китайцев в Лондоне - представители нескольких поколений, которые были хорошо интегрированы в общественную жизнь города. Это были выходцы из бывших английских колоний - Гонконг, Малайзия, Сингапур и др. По переписи 2001 года 247,4 тыс. человек в Великобритании признавали себя китайцами[163].
В Лондоне быстрыми темпами росла китайская община с начала ХХв. Если сначала в Чайнатауне преобладали рестораны и прачечные, то затем они отстроили большой район Сохо, где многие китайские иммигранты нашли себе работу; в результате данный район Лондона стал сердцем китайской общины.
В 70-80-е годы многие этнические китайцы перебрались в Лондон из Вьетнама, а в конце 80-х годов ХХв. лондонский Чайнатаун трансформировался в Венстминстерский городской центр и стал привлекать внимание туристов со всего света.
В настоящее время около 100 тыс. китайцев проживает в Лондоне и на его окраинах. Китайцы заняты в различных сферах жизни и образуют сообщества - женские, развлечений и путешествий, здоровья, изучения английского языка.
Британское китайское общество - это непрофессиональная организация, но она освещает все события общины. Китайский информационный центр поддерживает китайцев, живущих в Великобритании и, в частности, в Лондоне.
В частности, в начале XXI в. в Лондоне проводились интернет -дискуссии по проблемам, существующим у китайцев, проживающих в этом мегаполисе. Существуют нерешенные проблемы у стариков и женщин, которые работают дома. К числу серьезнейших проблем, которые существуют в китайской общине Лондона, обычно относят - существующую изоляцию и часто присущую депрессию, что является довольно характерным для китайской общины этого мегаполиса. Для мужчин - китайцев проблемы - сложности с работой, ненормированный рабочий день, пристрастие к азартным играм, ресторанная работа и др. Для стариков - китайцев создаются центры по их обслуживанию; для молодежи - помощь в обучении языку и определение культурной принадлежности.
В 2008 г. была проведена оценка численности китайского населения офисом национальной статистики (ONS), которая составила 400 тыс. чел. в Великобритании, причем из них 33% - это китайцы в Лондоне. Вполне понятно, что такая численность китайской общины в Большом Лондоне создает дополнительные проблемы для администрации мегаполиса, часть которых решается очень медленно[163].
Размещение этнических общин в Большом Лондоне на начало XXI в. показано в Приложении 1, на рисунке № 7.
Индусская община сконцентрирована в основном в западной части Большого Лондона (включая северо-западную и юго-западную части города). Выходцы из Бангладэш и Пакистана сосредоточены в центральной части мегаполиса, китайцы в Сохо и Чайнатауне. По периметру Большого Лондона расселены негры, выходцы из Африки и Карибов.
Особенности формирования этнического состава в московском мегаполисе
По мнению А. В. Дмитриева, «под социальным конфликтом обычно понимается тот вид противостояния, при котором стороны стремятся захватывать территорию либо ресурсы, угрожают оппозиционным индивидам или группам, их собственности или культуре таким образом, что борьба принимает форму атаки или обороны». [48.С.54] Два условия конфликта - автономия и взаимозависимость - могут по-разному сочетаться; выделяют обычно: внесистемные (при которых акторы, обладающие автономной социальной волей, стремятся приобрести новые преимущества, либо реализуя экономические интересы, либо повышая степень своей социальной интеграции) и внутрисистемные (не вызванные столкновением разных систем или двух личностей, а отражающие внутренние противоречия, укоренившиеся в рамках единой системы).
К числу внесистемных конфликтов относятся межгрупповая конкуренция, где доминирует чувство групповой солидарности, а причиной становится межличностный конфликт отдельных членов группы. Внутрисистемные конфликты порождаются напряженностью внутри социальной системы, а конфликт разворачивается вокруг культурных ценностей и социальных норм. Напряженность обычно обусловлена ролевой и статусной дифференциацией, социальным неравенством.
Используются и другие типологии социального конфликта: например, по субъекту конфликта - внутриличностный, межличностный, внутригрупповой (организационный) и межгрупповой. Также существуют шесть стилей конфликтного поведения: конфронтация (соперничество, конкуренция и другие). К. Блуминг, например, выделяет следующие типы конфликта: реальный, случайный, замещающий, скрытый и псевдоконфликт.
По внутреннему содержанию социальные конфликты делят на рациональные и эмоциональные. Рациональные конфликты, например, в области культуры, не бывают затяжными и после удаления фрустрирующего препятствия разрешаются. Конфликт на основе личной неприязни называется эмоциональным (неуправляемым).
В динамике развития конфликта выделяют следующие стадии (см. Приложение 1, рис. № 5). Социологи подчеркивают, что действия в непосредственном конфликте могут быть весьма разнообразными открытыми, скрытыми, непосредственными, опосредованными, физическими, психологическими и идеологическими.
Обычно выделяют следующие типы причин социального конфликта: 1) наличие противоположных ориентации; 2) идеологические причины; 3) причины, заключающиеся в различных формах экономического и социального неравенства; 4) причины, лежащие в отношениях между элементами социальной структуры. Важны исследования остроты конфликта, его длительности. Проводимые исследования конфликтных ситуаций показывают, что длительные, затяжные конфликты нежелательны при любых обстоятельствах.
В Приложении 1, на рис. № 6 изображено протекание конфликта в двух конфликтных ситуациях, причем во второй ситуации конфликт поддерживается извне и продолжается достаточно долго.
Большинство отечественных этноконфликтологов применяют функциональный подход к пониманию конфликта. В частности, В. А. Тишков определяет межэтнический конфликт как любую форму «гражданского, политического или вооружённого противоборства, в котором стороны, или одна из сторон, мобилизуются, действуют или страдают по признаку этнических различий» [115.С.480].
Социолог А. Г. Здравомыслов рассматривает национальные движения в Прибалтике в качестве одной из форм межнациональных конфликтов (этого же мнения придерживаются В. Н. Иванов, И. В. Лододо, А. И. Котов), причём А. Г. Здравомыслов трактует межнациональные конфликты как конфликты, «которые так или иначе включают в себя национально-этническую мотивацию» [63.С.6]. Кроме того, А. Г. Здравомыслов выделяет главную причину возникновения конфликтных ситуаций - стремление социальных групп, вновь вовлекаемых в политический процесс, дать свою интерпретацию национальных интересов сообщества [63.С.7].
Помимо структурно-функционального подхода, о котором говорилось выше, существуют также поведенческие концепции, в частности теория фрустрации агрессии (состояние опасности от ущерба, нанесённого группе, стресс, осуществляемый как препятствие в осуществлении цели, которые ведут к агрессии).
Э. А. Паин и А. А. Попов выделили три типа конфликтов: конфликты стереотипов, конфликт идей, конфликт действий. А. Г. Здравомыслов [63.С.7-8] выделяет четыре типа конфликтов: структурные институциональные конфликты, статусные конфликты, этнотерриториальные и конфликты межгрупповые (межобщинные).
Среди конкретных методов разрешения социального конфликта обычно называются следующие: превентивный метод ухода от конфликта, метод переговоров, метод использования посредников, метод арбитража, метод откладывания принятия окончательного решения по проблемам конфликта[63.С.7-8].
Необходимо отметить, что социологи не пришли к однозначному мнению - полезны либо вредны конфликты для общества. Так, многие социологи считают, что общество развивается в результате эволюционных изменений, т.е. в ходе непрерывного совершенствования и возникновения более жизнеспособных социальных структур, и предполагают, что социальный конфликт может носить только разрушительный, негативный характер. Но сторонники диалектического метода признают полезное содержание всякого конфликта, т.к. в результате конфликтов появляются новые качественные определенности.
Потенциал взаимодействия этнических общин в условиях возрастающего социального многообразия национальностей
В параграфе проанализированы данные анкетирования, раскрывающие опыт позитивного сотрудничества этнических общин в Москве. В частности, более 80% респондентов знают о существовании этнических общин и землячеств Москвы, хорошо информированы или являются членами одной из диаспор. Более 60% анкетируемых хорошо знают об этнических общинах и являются членами одной из них.
Рассмотренный нами опыт позитивного сотрудничества этнических общин в Москве показал, что первостепенную роль здесь играет система образования, в том числе формирование московской идентичности у детей мигрантов, расширение сети образовательных учреждений и классов с этнокультурным компонентом образования, проведение фестивалей интеграционной направленности, праздников этнических общин и конфессий в целях установления триады идентичности (этнической, московской и российской).
Проведенный автором факторный анализ по вопросам межэтнических конфликтов и позитивному сотрудничеству этнических общин в Москве посредством расчетов и анализа корреляционной зависимости ответов по трем подвыборкам показал более тесную зависимость в первом случае между ответами предпринимателей и «бюджетников», а во втором между предпринимателями и студентами, (см. Приложение 8)
Анализ этнических общин показал, что в их составе имеются разнообразные инструменты взаимодействия как внутри общины, так и с другими общинами и коренным населением. К инструментам взаимодействия этнических общин мы относим различные культурные общества, землячества, общинные дома, учебные заведения с национальным компонентом и т.д. Эти инструменты были проанализированы нами в рамках азербайджанской, армянской, еврейской, татарской, а также украинской общин.
Изучение опыта позитивного сотрудничества этнических общин в Москве показало, что первостепенную роль здесь играет система московского образования, посредством которой идет формирование московской идентичности у детей мигрантов, проводятся интеграционные праздники и фестивали. Этот опыт был подтвержден данными первичного социологического опроса на тему «Этнические общины в мегаполисе: проблемы формирования и взаимодействия» (см. Приложение 5).
Итак, во второй главе проанализированы социальные условия и механизмы взаимодействия этнических общин Москвы, Лондона и Нью-Йорка, обосновано выделение автором типов мультикультурализма принимающего сообщества и модельность вышеуказанных мегаполисов. Рассмотрены четыре этнические общины города Лондона (индусской, китайской, русской и еврейской, т.к. первая - самая многочисленная в городе, вторая и четвертая - давно формирующиеся общины и третья - самая молодая община) и трех этнических общин Нью-Йорка (китайской, русской и еврейской). В результате сделан вывод, что при значительном этническом разнообразии населения мегаполиса существует возможность роста напряженности и конфликтности социальной среды.
Предложенные к анализу мегаполисы Лондона, Нью-Йорка и Москвы могут быть соотнесены с тем или иным типом мультикультурализма: так, в Нью-Йорке речь идёт о мультикультурализме иммигрантских обществ, где государство несет ответственность за равные права всех этнических общин; в Лондоне - о мультикультурализме индустриально развитых стран Западной Европы, где государство пытается ассимилировать иммигрантов в принимающее сообщество; Москва же является примером мегаполиса переходного типа. В соответствии с выделенными типами мультикультурализма принимающего сообщества автором обосновано понимание модельности вышеуказанных мегаполисов. Анализ типов взаимодействия этнических общин в модельных мегаполисах позволяет выявить следующие модели: «имперскую-ассимилирующую (Лондон), «эгалитарную» («слоеный пирог» (Нью-Йорк)), переходную модель (Москва).
В Московском мегаполисе, на который приходится почти половина всего миграционного потока, проблема миграции стоит более остро, чем по всей России. Нельзя не учитывать, что общественное мнение в подавляющем большинстве случаев воспринимает миграцию негативно, а ее последствия оценивает исключительно как отрицательные (по данным ФОМ, так считают 63% москвичей).
Миграционная политика Москвы должна создавать, с одной стороны, благоприятные условия для развития свободного рынка труда, а с другой - в качестве безусловного приоритета обеспечивать социальную стабильность и защищенность москвичей.
Сегодня выходцы из бывших советских республик работают в ряде важных для города секторов экономики, где ощущается нехватка рабочей силы. Более 40 % от общего числа легальных мигрантов занимают рабочие места в торговле и общественном питании, 27 % - на транспорте, 14 % - в строительстве. При этом, по данным службы занятости, в Москве в сфере обслуживания, на транспорте и в строительстве вакантными остаются более 200 тысяч рабочих мест.
Выборочная миграционная амнистия может привести к дополнительному бесконтрольному притоку новых мигрантов на их территорию, что усилит социально-экономическую напряженность. Население Москвы после проведения миграционной амнистии может официально увеличиться примерно на миллион человек. Избыточное присутствие на рынке труда дешевой, неквалифицированной рабочей силы замедляет структурную перестройку и техническое перевооружение некоторых отраслей экономики.
