Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Адаптация ученых к условиям социальных изменений 11
1.1 Основные подходы к изучению адаптации в психологии 11
1.2 Проблема адаптации в социологии и социальной психологии 16
1.3 Взаимосвязь адаптации и совладания 38
1,4 Социально-психологические аспекты адаптации российских ученых 48
ГЛАВА II. Эмпирическое исследование социально-психологических аспектов аптации российских ученых к социальным изменениям 71
2.1 Программа исследования 71
2.2 Описание и анализ результатов исследования 78
2.2.1 Оценка общего состояния современной российской науки - 78
«кризисный дискурс». 78
2.2.2 Психологическое состояние научного сообщества 84
Выводы 146
Заключение 148
Список литературы 150
Приложения
- Основные подходы к изучению адаптации в психологии
- Социально-психологические аспекты адаптации российских ученых
- Описание и анализ результатов исследования
- Психологическое состояние научного сообщества
Введение к работе
Актуальность. Одной из сущностных особенностей современного мира является процесс социальных изменений. Темпы общественной динамики, затрагивающие все сферы жизнедеятельности человека, ставят его перед необходимостью непрерывной и широкомасштабной адаптации к постоянно изменяющейся социальной среде. Особую актуальность изучение закономерностей адаптации приобретает в нашей стране, где ситуация общественного развития характеризуется разнонаправленностью социальных изменений и где квалификация ее как ситуации радикальных социальных трансформаций и социальной нестабильности стала уже общепринятой. Отсутствие единого вектора общественного развития находит свое отражение в состоянии различных социальных институтов, к числу которых относятся и институты профессиональной социализации.
Одной из профессиональных групп, на которой особенно сильно отразились проводимые в нашей стране реформы, стали российские ученые, что обусловлено рядом причин. Считается, что для ученых характерно «элитарное самосознание», основанное, во-первых, на традиционно привилегированном положении людей науки в нашем обществе до начала социально-экономических преобразований, во-вторых, на ключевой роли науки в обеспечении прогресса. Радикальное изменение ценностной иерархии в современном российском обществе наряду с ломкой привычных стереотипов повлекли за собой изменения его отношения к науке, что отразилось и на ученых, вынужденных адаптироваться к новым условиям жизни [А.В. Юревич, ИЛ. Цапенко, 1996; А. В. Юревич, 2001].
Таким образом, актуальность данного исследования прежде всего определяется социальной значимостью изучения процессов адаптации личности в современном мире.
Обращение к проблеме адаптации человека в контексте социальных изменений представляется актуальным для социальной психологии и в
теоретическом отношении. Несмотря на многочисленные исследования зарубежных [J. W. Berry, 1992, 1996; A. Billings, R. Н. Moos, 1981; R. W. Brislin, 1981; С. S. Carver, 2002; В. N. Carpenter, S. М. Scott, 1992; S.Cohen, G. McKay, 1984; Y. Y. Kim, 1995, 2001; S. D. Lackland, 1993; R. S. Lazarus, 1966, 1969, 1981, 1991, 1993; R. H. Moos, J. A. Schaefer, 1993] и отечественных авторов [К. А. Абульханова-Славская, 1986; Б. Г. Ананьев, 1980; Л. И. Анцыферова, 1994, 1999; Ю. А. Александровский, 1976; Г. А. Балл, 1989; Е. П. Белинская, О. А. Тихомандрицкая, 2001; Т. С. Вещугина, 1996; Е. В. Витенберг, 1994; А. С. Волович, 1990; А. Н. Жмыриков, 1989; О. И. Зотова, И. К. Кряжева, 1979; Л. В. Корель, 1998; С. А. Ларионова, 2002; Н. В. Михалковская, 1986; А. А. Налчаджян, 1985, 1988; А. А. Реан, 1995, 2006; Т. Г. Стефаненко, 1996] современное состояние данной проблемы изобилует спорными вопросами, не имеющими еще своего однозначного решения. Среди них - вопрос о том, в чем именно заключаются различия процессов адаптации в условиях стабильных и бифуркационных сред; проблема выделения ключевых социально-психологических аспектов адаптации в условиях радикальных социальных преобразований; вопрос о взаимосвязи процессов адаптации и совладания в условиях социальных изменений.
Основная цель теоретико-эмпирического исследования состояла в изучении социально-психологических аспектов адаптации российских ученых к условиям социальных изменений и анализе взаимосвязей, существующих между ними.
Поставленная цель исследования предполагала последовательное решение ряда частных задач, главные из которых сводились к следующему.
Проанализировать основные подходы к изучению адаптации личности в психологии и социологии.
Выделить социально-психологические аспекты адаптации ученых к условиям социальных изменений.
Разработать концептуальную схему исследования, опирающуюся на идею о необходимости рассмотрения адаптации в парадигме социальных изменений.
Провести эмпирический анализ взаимосвязи между такими аспектами адаптации как: психологическое благополучие, совладание, мотивация к научной деятельности, профессиональная идентичность и толерантность к неопределенности.
Методологическую и теоретическую основу работы составили:
положения и концептуальный аппарат социальной психологии науки (М.Г. Ярошевский, А. В. Юревич),
подход к изучению процессов социального познания в контексте реальных социальных групп, разрабатываемый на кафедре социальной психологии факультета психологии МГУ им. М. В. Ломоносова (Г.М. Андреева, Т.Ю. Базаров, Е.П. Белинская, А.И. Донцов, Ю.М.Жуков, Т.Г. Стефаненко и
ДР-),
современные теории адаптации и совладающего поведения (В.А. Абабков,
М. Перре; Л.В. Корель; А.А. Реан; R. Lazarus; S. Folkman; R.H. Moos, J.A.
Schaefer).
Методы исследования. Для реализации цели исследования и решения поставленных задач был сформирован методический комплекс, включавший в себя различные количественные методики.
Для изучения особенностей профессиональной идентичности мы использовали специально разработанную анкету. Ряд вопросов анкеты находится после методики, посвященной выявлению мотивации к научной деятельности. Эти вопросы касались материальных факторов адаптированности: уровня доходов, видов заработка, прогноза своего материального статуса в будущем. Опросный лист анкеты приведен в Приложении 1.
Изучение факторов внутренней и внешней мотивации к научной деятельности проводилось нами с помощью шкалы факторов мотивации к
научной деятельности [Е. А. Володарская, 2004а, 20046]. Содержание данной шкалы отражено в Приложении 2.
Для исследования стратегий совпадающего поведения (копинг-стратегий) использовалась психодиагностическая методика «Индикатор стратегий преодоления стресса» [J. Н. Amirkhan, 1988; В. М. Ялтонский, 1995]. Инструкцию к данной методике, регистрационный лист и ключ см. в Приложении 3.
Изучение психологического благополучия проводилось нами с помощью методики «Психологическое благополучие» [С. D. Ryff, 1995; Ениколопов С. Н., Садальская Е. В., Абдразякова А. М, 2003]. Инструкцию к данной методике, регистрационный лист и ключ см. в Приложении 4.
Для исследования толерантности к неопределенности мы использовали методику «Толерантность к неопределенности» [Е. П. Белинская, 2005]. Инструкция к данной методике, регистрационный лист и ключ см. в Приложении 5.
Статистическая обработка данных эмпирического исследования осуществлялась методами частотного и корреляционного анализа путем применения компьютерной статистической программы SPSS.
Предметом теоретико-эмпирического исследования явилось содержание социально-психологической адаптации российских ученых.
Объект исследования - сотрудники российских НИИ и ВУЗов в возрасте от 31 до 62 лет. Общее количество опрощенных составило 140 человек, из них 41 женщина и 99 мужчин (что связано с преобладанием мужчин в естественно-технических областях научной деятельности). Выборку составили ученые, проживающие в 18 российских городах.
Научная новизна проведенного исследования заключается в том, что:
впервые в социальной психологии выделены и проанализированы ключевые аспекты адаптации ученых к условиям социальных изменений;
выявлена взаимосвязь между предпочтением определенных стратегий со-владания и профессиональной идентичностью ученых;
7 показана взаимосвязь между общими оценками учеными актуальной социальной ситуации и их самоотношением.
Теоретическое значение диссертационного исследования определяется тем, что в нем:
обобщены и систематизированы основные положения отечественных и зарубежных исследований проблемы адаптации человека в рамках социальной психологии;
проведен теоретический анализ социально-психологических факторов адаптации ученых к условиям социальных изменений;
показана взаимосвязь между процессами адаптации и совладания с трудностями;
получены новые эмпирические данные, проясняющие резкое расхождение между оценкой учеными состояния российской науки и их самоотношением;
показана взаимосвязь между внутренней мотивацией к профессиональной деятельности и психологическим благополучием;
эмпирически обоснована роль социальной поддержки в ходе адаптации к социальным изменениям, а также определены ее содержательные параметры.
Практическая значимость исследования определяется тем, что его результаты могут быть использованы психологами и работниками социальных служб в качестве материалов для разработки программ адаптации научных сотрудников, нуждающихся в помощи по приспособлению к изменяя-ющимся социально-экономическим и психологическим условиям жизни, а также при работе с людьми, оказавшимися в ситуации потери работы,
Данные исследования используются в учебном процессе, так как дополняют ряд разделов социальной психологии. Результаты исследования включены в лекционный курс «Социальная психология личности», читаемый на факультете психологии МГУ им. М. В. Ломоносова (2005-2006 г.г.), а также в лекционный курс «Теоретические проблемы социальной
8 психологии», читаемый в Институте психологии им. Л.С. Выготского РГГУ (2006 г.). Данные исследования используются в проекте «Российская наука в условиях глобализации» при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (№ проекта 06-06-80310а), а также в проекте «Социогуманитарная наука в современной России: новая траектория развития и влияние на общество» при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (№ проекта 05-03-03036а).
Основные положения, выносимые на защиту:
Основными социально-психологическими аспектами адаптации российских ученых в условиях социальных изменений являются: внутренняя мотивация к научной деятельности, позитивная профессиональная идентичность, использование активных стратегий совладания и толерантность к неопределенности.
Психологическое благополучие является одним из основных субъективных критериев адаптации и связано с внутренней мотивацией к научной деятельности. В совокупности с объективными критериями материального благополучия и социального статуса, психологическое благополучие отражает общее состояние субъекта как адаптированного или дезадаптированного.
Взаимосвязь содержательных аспектов адаптации российских ученых в условиях социальных изменений находит отражение в таких явлениях, как: самооценочная изоляция, ценностно-поведенческий схизис и социальная поддержка.
Гипотезы исследования:
Существует расхождение между оценкой учеными состояния российской науки и их оценкой собственного благополучия.
Уровень адаптации ученых связан с характером мотивации к научной деятельности.
Внутренняя мотивация к научной деятельности связана с психологическим благополучием ученых.
Для ученых характерно предпочтение активных и конструктивных стратегий совладания в преодолении трудностей.
Факторами поддержания позитивной профессиональной идентичности выступают стратегия рекатегоризации в общую группу «наука в мире» и удовлетворенность эмоциональными отношениями с коллегами.
Толерантность к неопределенности является качеством, способствующим адаптации российских ученых к социальным изменениям. Достоверность данных и обоснованность выводов, полученных в
работе, обеспечивалась использованием вышеописанных методологических и методических оснований, опорой на разработанные в психологии методы организации психологического исследования и обработки полученных данных, применением апробированного инструментария, репрезентативностью выборки, соблюдением принципов и правил проведения опросов, обоснованным выбором процедур аналитической и статистической обработки данных.
Апробация работы проведена на заседании кафедры социальной психологии факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова. Теоретические положения и основные результаты исследования были изложены в докладах на заседании кафедры социальной психологии Института психологии им. Л. С. Выготского РГГУ (Москва, 2005). Материалы исследования докладывались и обсуждались на VII Международной конференции студентов и аспирантов по фундаментальным наукам «Ломоносов» (Москва, 2000), годичной научной конференции Института Истории Естествознания и Техники им. С. И. Вавилова (Москва, 2004, 2005), а также на конференции "Перспективы развития культурно-исторической теории» РГГУ (Москва, 2005).
Объем и структура диссертации Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения с выводами и списка литературы, включающего в себя 255 наименований, из них 90 на английском языке. Объем основного текста диссертации составляет 156 машинопис-
10 ных страниц. В приложениях представлены методические материалы и результаты первичной обработки данных.
Основные подходы к изучению адаптации в психологии
В психологии, как правило, понятие «адаптация» употребляется применительно к результативности существования и адекватного функционирования субъекта в окружающем его мире. Различные отрасли психологического знания предлагают свои подходы к изучению процесса адаптации и к определению базовых понятий этой области научного познания [Абульханова-Славская, 1986; Ананьев, 1980; Анцыферова, 1994, 1999; Александровский, 1976; Балл, 1989; Бурлачук, 1989; Кудрявцев, 1996; Найссер, 1981; Нартова-Бочавер, 1997; Пиаже, 1969; Реан, 1995; 2006; Селье, 1960; Рубинштейн, 1989; Шапкин, Дикая, 1995; Amsel, 1984], что позволяет проследить траекторию развития представлений об адаптации в различных областях психологии.
В комплексе наук о человеке выделяются следующие уровни исследования: социальный, социально-психологический, психологический, физиологический, морфологический и генетический. Соответственно, адаптационный процесс можно рассматривать на различных уровнях протекания, т. е. на уровне индивидуального поведения, психофизиологической регуляции, базовых психических функций, функционального резерва организма [Ганзен, 1984]. В данной работе не представляется возможным рассмотреть процесс адаптации на всех вышеупомянутых уровнях, поэтому мы ограничимся наиболее существенными аспектами проблемы, связанными с содержанием процесса психологической адаптации.
Изначально процесс адаптации изучался в рамках концепции гомеостаза, которая была развита, в частности, в работах Г. Селье. Следует отметить, что изучение процессов адаптации тесно связано с представлениями о стрессе. Г. Селье (1960) установил, что разнообразные физиологические состояния, вызываемые любой причиной (стрессором), провоцируют так называемую неспецифическую реакцию организма. Проявления этой реакции Селъе назвал общим адаптационным синдромом, а возникающее при этом особое состояние организма обозначил термином «стресс» (напряжение) [Селье, 1960]. Этим автором также были описаны основные стадии адаптационного процесса. К идее равновесия между субъектом и средой обращался Ж. Пиаже (1969). Развивая тезис об адаптивной природе интеллекта, он описал два основных механизма, способствующие адаптации: ассимиляция и аккомодация. Ж. Пиаже определял адаптацию как «равновесие между ассимиляцией и аккомодацией, ...как равновесие во взаимодействиях субъекта и объектов» [Пиаже, 1969, с. 67].
Основная задача процесса адаптации в подобных исследованиях рассматривается как поддержание состояния гомеостаза, который понимается как постоянство ряда показателей внутренней среды организма, являющееся необходимым условием жизнедеятельности любой биологической системы [Юревиц, Аверьянов, Виноградова, 1993]. При этом нарушение гомеостатического баланса может возникнуть, во-первых, в случае резкого изменения условий среды, когда наличные механизмы адаптации оказываются недостаточно эффективными; во-вторых, при значительном преобразовании потребностно-мотивационной сферы субъекта; в-третьих, при существенном уменьшении физических или психических ресурсов личности [Березин, 1988]. М. С. Яницкий [Яницкий, 1995] последовательно рассмотрел стадии адаптационного цикла, представляющего собой совокупность приспособительных реакций. Процесс адаптации начинается при достаточной интенсивности и длительности воздействия адаптогенных факторов, когда имеющиеся механизмы регулирования недостаточны для восстановления равновесия в системе «человек-среда». Завершением процесса приспособления является наступление фазы стабильной адаптации, на которой происходит стабилизация параметров эффективности деятельности, устанавливающихся на новом, более оптимальном уровне.
Заметим, что идея «равновесия» в системе «человек - окружающая среда» как основное требование адаптации содержится во многих работах, посвященных изучению психологической адаптации [Медведев, 1982; Юревиц, Аверьянов, Виноградова, 1993] . Следует отметить исследования, посвященные психической адаптации, которая определяется как «процесс установления оптимального соответствия личности и окружающей среды в ходе осуществления свойственной человеку деятельности, который позволяет индивидууму удовлетворять актуальные потребности и реализовывать связанные с ними значимые цели (при сохранении психического и физического здоровья), обеспечивая в то же время соответствие психической деятельности человека, его поведения требованиям среды» [Березин, 1988, с. 5].
Реализация . процесса психической адаптации обеспечивается многоуровневой функциональной системой, включающей преимущественно психологические (социально-психологические и собственно психические) и физиологические механизмы. При этом задачами психической адаптации становится поддержание психического гомеостаза и сохранение психического здоровья; социально-психологический уровень подразумевает организацию адекватного микросоциального взаимодействия (подчекнуто мной - А. П.); на психофизиологическом уровне происходит оптимальное формирование психофизиологических соотношений и сохранение физического здоровья. Показателем успешности психической адаптации, на которой в основном сосредоточено внимание данного исследователя, является, в первую очередь, достижение возможности выполнения основных задач деятельности.
Социально-психологические аспекты адаптации российских ученых
Следует отметить, что в настоящее время существует крайне мало психологических исследований, касающихся состояния научного сообщества. В то же время издается значительное число материалов публицистического содержания, отражающих ситуацию, сложившуюся в российской науке. В связи с тем, что научных текстов, посвященных адаптации ученых, незначительное количество, мы будем использовать в теоретическом обзоре данные, имеющие публицистический характер, вычленяя в них научно-психологическую составляющую. При этом, хотелось бы отметить, что данные уже проведенных исследований (как научных, так и научно-публицистических) достаточно быстро устаревают в связи с непрерывными процессами социальных изменений, затрагивающих российское научное сообщество. Таким образом, наше исследование в большей степени будет ориентировано на изучение личности ученого, адаптирующейся к условиям социальных изменений. При этом мы подразумеваем, что изменения непрерывны, и человек меняется вместе с окружающей средой, одновременно сохраняя постоянство в использовании определенных личностных и социальных ресурсов адаптации к изменениям.
Современное состояние российской науки, по мнению большинства исследователей, представляет собой затянувшийся кризис [Цапенко, Юревич, 1995; Наука в России: состояние, трудности, перспективы, 1994; Юревич, 1996; 1998; 1999; 2000, 2001; Юревич, Цапенко, 2001], который имеет несколько составляющих: материальную, психологическую и функциональную [Юревич, Цапенко, 2001]. Все эти три аспекта являются взаимосвязанными.
Обращаясь к материальной составляющей кризиса, заметим, что ученые в России составляют одну из наименее обеспеченных материальных групп [Юревич, Цапенко, Прихидько, 2004]. Крайне редко научные сотрудники считают свою зарплату на основном месте работы главным источником дохода: «...от 50% до 75% наших научных сотрудников имеют дополнительные заработки за пределами науки... а двойная занятость среди них распространена примерно в три раза чаще, чем среди российского населения в целом» [цит. по: Юревич, 2001, с. 9]. Причем зачастую двойная занятость связана не с наукой, а с коммерцией: на базе научно-исследовательских институтов создают строительные кооперативы, торговые фирмы и различные организации, не имеющие прямого отношения к научному профилю институтов [Авдулов, Кулькин, 1996].
Можно выделить следующие основные проблемы в современной российской науке на сегодняшний день:
1. Снижение численности научных кадров.
2. Рост безработицы среди ученых.
3. Деградация системы научных коммуникаций.
4. Ухудшение материально-технического оснащения,
5. Падение престижа научной деятельности.
6. Снижение уровня воспроизводства научных кадров.
При этом отмечается, что ситуация неоднородна: в то время как естественные науки страдают из-за нехватки исследовательского оборудования, гуманитариям достаточно компьютера и соответствующей литературы, доступ к которой в последние годы стал в некоторых научных областях больше, чем в годы советской власти [Деловой мир, 1995; Наука в России: состояние, трудности, перспективы, 1994; Цапенко, Юревич, 1995; Юревич, Цапенко, 1996]. Таким образом, можно предположить, что и содержание процесса адаптации будет различным у представителей естественно-технического и общественно-гуманитарного знания, поскольку ученые в рамках материального кризиса сталкиваются в той или иной мере с различными трудностями, и «каждый склонен оценивать общую ситуацию в науке в зависимости от состояния той дисциплины, к которой принадлежит» [Юревич, 2001, с. 19]. Однако универсальной для представителей всех областей научного знания в России является проблема, связанная с крайне низким уровнем заработной платы. Поэтому нас интересует то, каким образом ученые совладают с подобной ситуацией, какие стратегии выхода из материального кризиса используются ими. Мы уже отмечали, что для российских ученых характерна множественная занятость (и, вероятно, множественная профессиональная идентичность), что можно рассматривать как форму поведенческой адаптации к кризисной ситуации. Однако существуют и другие формы адаптации российских ученых к отечественному варианту рыночной экономики. Можно выделить следующие формы адаптации этого рода:
1. Переход из науки в бизнес
2. Попытки коммерциализации научного знания
3. Создание новых форм организации научной деятельности5
В первом случае разрешение материального кризиса происходит не за счет адаптации внутри науки, а за счет ухода из этой сферы профессиональной деятельности, и, вероятно, смены института профессиональной идентификации. В двух других случаях ученые проявляют недюжинную изобретательность, используя свои «неутекшие за рубеж» умы для адаптации к ситуации материального кризиса. Рассмотрим поочередно участие российских ученых в коммерциализации знания и в создании новых форм организации научной деятельности.
Коммерциализация научного знания происходит в основном за счет создания наукоемких технологий, которые представляют интерес для потребителей.
Обратимся к следующей форме адаптации российской науки в ситуации материального кризиса - речь идет о научных парках. Научный парк представляет собой «научно-производственный территориальный комплекс, включающий в себя исследовательский центр и примыкающую к нему компактную производственную зону, в которой на условиях аренды размещаются малые наукоемкие фирмы» [Авдулов, Кулькин, 1992, с. 11]. Научные парки имеют социально-психологическую функцию- их существование способствует формированию общественных настроений, позитивно связанных с новаторскими подходами, стремлением к преобразованию, улучшению условий жизни, формируя тем самым своего рода социальный оптимизм (там же, с. 156). Отмечается, что научный парк играет немаловажную роль в процессе адаптации ученых, являющихся его сотрудниками, к кризисной ситуации в науке, так как позволяет ученым «зарабатывать на жизнь своим собственным делом» [Юревич, 2000, с. 118]. Одно из преимуществ работы в научном парке заключается в том, что ученые могут продолжать находиться в привычной для них психологически среде, где бытует столь важная для этих людей атмосфера интеллектуализма.Таким образом, участие в деятельности научных парков помогает преодолеть не только материальный, но и психологический кризис, к рассмотрению причин которого мы сейчас обратимся.
Описание и анализ результатов исследования
Одна из основных проблем нашего исследования заключалась в том, чтобы изучить взаимосвязь между оценками состояния российской науки и психологическим состоянием ученых, продолжающих работать в России и адаптирующихся к изменяющимся социально-психологическим и социально-экономическим условиям жизни.
Обращаясь к данным о состоянии науки в России, мы можем найти некоторое число исследований, проведенных в рамках таких наук как социология и экономика [Мирская, 2003а; Гохберг, 2002; Дежина, 2002; Mirskaya, Rabkin, 2004], а также значительное число газетных статей и материалов научно-публицистического содержания. Психологических исследований, посвященных науке и ученым, значительно меньше [Прихидько, 2001; Юревич, 2001; Юревич, Цапенко, Прихидько, 2004]. При этом мы можем обнаружить данные, имеющие социально-психологический характер и в социологических исследованиях [Мирская, 20036; Петрова, 2001]. Эти данные касаются психологического самочувствия ученых и стратегий совладания, используемых ими в процессе адаптации к кризисной ситуации. И здесь нам хотелось бы остановиться на том, что ученые понимают под кризисом в российской науке: нас в данном случае интересует то, как воспринимается кризис этими людьми с точки зрения его обратимости и возможностей его преодоления. С другой стороны, нам было важно понять, существует ли консенсус среди людей науки по поводу того, что наука в России переживает кризис.
Обратимся к данным нашего исследования. Респондентам было предложено ответить на вопрос о том, как они понимают слово «кризис», выбрав один из вариантов ответа. Преобладающим для всех групп респондентов оказался выбор слова-синонима «переход». То есть треть «гуманитариев» и «докторов», половина «кандидатов» и чуть больше трети «естественников» считают кризис таким состоянием, которое представляет собой некий переход из одной формы существования в другую.
Это мнение о кризисе как переходе может быть подтверждено данными других исследований. По мнению Е.З. Мирской, с начала реформ 90-х годов проводящей долговременное исследование изменений, происходящих в научных коллективах академических институтов в новых условиях, ситуация в академической науке представляет собой яркий феномен переходного периода, который «перемешивает прошлое, настоящее и будущее» [Мирская, 2003а, с.211-218]. Представляется, что «переходное» состояние является в высшей степени неопределенным, поскольку можно лишь строить прогнозы относительно того, чем закончится кризис-переход. При таком восприятии кризиса, общая ситуация в науке приобретает характеристики ситуации неопределенности. Можно предположить, что в данном случае адаптация человека к ситуации такого рода во многом будет определяться его индивидуально-личностными качествами, например, собственно, толерантностью к неопределенности. Действительно, если предсказать чем закончится переход невозможно, то для того, чтобы продолжать успешно функционировать в социальной среде, необходимо надеяться на позитивный исход и уметь переносить неопределенность. Однако, переходное состояние науки в России является не единственным коррелятом кризиса в нашем исследовании. Для «естественников» значимым оказался «застой», а для «гуманитариев» - «тупик». Эти состояния могут быть истолкованы нами как затянувшийся переходный этап, на котором в какой-то момент движение остановилось. При этом, следует сказать о том, что как «застой», так и «тупик» являются такими состояниями, из которых также можно искать выход - они представляют собой временную остановку в развитии (справедливости ради стоит отметить, что длительность временного периода может варьировать). Наконец, около 13% ученых считают кризис «катастрофой». «Катастрофа» и «разруха» наиболее драматичные синонимы слова кризис. Эти определения вряд ли можно считать оптимистичными, скорее это характеристики состояний, в которых нечто разрушено до основания и для восстановления чего потребуется не просто коррекция или доработка, но «возведение с нуля». Таким образом, мы можем видеть, что представления части ученых о том, что такое кризис, драматичны, в то же время для большинства представление о кризисе скорее связано с осознанием сложности и неоднозначности ситуации, с пониманием ее неопределенности и непониманием возможных исходов ее развития. При этом часть ученых считает кризис «катастрофой» и «разрухой». Причем к «разрухе» в большей степени склоняются представители естественно-технических наук, нежели «гуманитарии». Это можно объяснить тем, что для «естественников» сложное состояние науки стало более зримым - им необходимы научные приборы, определенный уровень материально-технического обеспечения, в то время как «гуманитариям» нужно значительно меньше технических средств для работы.
Психологическое состояние научного сообщества
Этот результат, на первый взгляд, может показаться парадоксальным, поскольку можно было бы предположить, что общее положение дел неминуемо отражается на состоянии каждого субъекта в отдельности, преломляясь через его индивидуально-личностные особенности. Однако, в данном случае принцип неаддитивности, согласно которому групповая реальность не равна сумме реальностей входящих в нее индивидов, оборачивается другой стороной: самовосприятие не тождественно восприятию человеком той группы, с которой он себя идентифицирует, напротив, при сохранении идентификации с группой, человек может даже в чем-то противопоставлять себя ей, осуществляя позитивную самопрезентацию. При этом субъект может выбирать уровни идентификации, на которых он отождествляет себя с группой, и уровни, на которых субъект разотождествляет себя и группу, стремясь к сохранению позитивной социальной идентичности. Вернемся к анализу результатов в сфере психологического благополучия субъектов. Сначала мы проанализируем полученные результаты и, в частности, различия, выявленные между рассматриваемыми группами респондентов, а затем обратимся к причинам и возможным объяснениям наличия высокого уровня психологического благополучия у людей, занятых в одной из самых «кризисно-номинируемых» сфер профессиональной российской действительности.
Наибольшее число различий в психологическом благополучии было обнаружено нами при сравнении групп «естественников» и «гуманитариев». Рассмотрим межгрупповые различия по шкалам психологического благополучия в этих группах респондентов. Обратимся к шкале «личностный рост». По этой шкале «гуманитарии» в возрасте до 40 лет, оказались более благополучными, чем «естественники» старше 40 лет (различия средних при р=0.024). Эти данные свидетельствуют о том, что у более молодых представителей общественно-гуманитарных наук в большей степени наличествует ощущение улучшения собственной жизни со временем, при этом для «гуманитариев» изменения, происходящие с ними, отражают всевозрастающее познание себя и личную эффективность жизни. Результаты «естественников» также высоки, поэтому мы не можем в данном случае (как и при анализе различий по остальным шкалам) говорить о том, что представители одной группы благополучны, а другой - не благополучны. Мы сравниваем две благополучные группы, обращая внимание на то, что одна из них более благополучна, чем другая. Объяснить результаты по шкале «личностный рост» мы можем, обратившись к данным социальной психологии науки о личностных особенностях представителей различных научных дисциплин. Речь идет о том, что «профессиональное занятие любой наукой создает у ее представителей особый жизненный мир, который вырабатывает соответствующие черты характера» [Юревич, 2001, с. 135]. Работа в общественно-гуманитарной сфере предполагает постоянное обращение к человеку и его деятельности, в то время как работа в сфере естественно-технических наук связана преимущественно с миром природы и технологий, человек здесь предстает как объект изучения не с точки зрения его поведения, мышления, и деятельности, а с точки зрения его функционирования как живого организма (если мы говорим о медицинских науках, биологии, химии). Таким образом, постоянное осмысление существования человека и человеческого общества, результатов его деятельности, с некоторой вероятностью может означать, что ученый, занимающийся этим осмыслением тяготеет к самопознанию и самоисследованию в большей степени, чем тот человек, который занимается, например, физикой или химией. Принадлежность же к определенной науке в свою очередь развивает качества, в свое время определившие выбор профессии. Таким образом, более высокий уровень по шкале «личностный рост» может быть связан со спецификой научной деятельности в том плане, что для «гуманитариев» в большей степени характерен интерес к собственному процессу развития, чем для «естественников». Еще одно объяснение выявленных различий может быть связано с возрастом респондентов. Можно предположить, что в начале профессиональной деятельности, процессы развития как личностного, так и профессионального более отчетливо выражены, при этом человек стремится к новым свершениям, в то время как после достижения определенного возраста у ряда людей наступает снижение уровня познавательной активности в силу различных обстоятельств. Иными словами, с возрастом может меняться структура целеполагания индвидуума. Обратимся к данным по шкале «цели в жизни».
По шкале «цели в жизни» нами были выявлены несколько противоречивые результаты. При обработке без учета возраста, мы обнаружили, что «естественники» более благополучны, чем «гуманитарии» (различия дисперсий при р-0.04). При учете возрастного критерия, мы выявили разницу между группами «после 40». Оказалось, что «гуманитарии» в этой возрастной группе более благополучны, чем «естественники» (различия дисперсий при р=0.017). Вероятно, результаты сместились из-за того, что «естественники» в младшей возрастной группе обладают более высоким уровнем психологического благополучия, чем их более старшие коллеги. Это может быть объяснено тем, что начавшаяся в начале 90-х годов миграция ученых коснулась в большей степени представителей естественно-технических наук, для которых за рубежом созданы значительно более комфортные условия для работы в плане материально-технического обеспечения. В настоящее время многие молодые ученые-«естественники», стремящиеся продолжать активную научную деятельность, ориентированы на работу за границей в связи с тем, что в нашей стране они не всегда могут найти подходящие условия для работы. В то же время их более старшие коллеги, живущие в России, в силу субъективных обстоятельств не могут изменить место жительства и вынуждены довольствоваться теми условиями работы, которые имеют место в их институтах. Посколько для ученого, зачастую, наука становится смыслом жизни (об этом более подробно мы будем говорить в разделе, посвященном мотивации к научной деятельности), невозможность реализовать свои научные замыслы может снижать уровень благополучия по шкале «цели в жизни». С другой стороны, для «гуманитариев» условия проведения исследований не так сильно связаны с техническим обеспечением (приборы, необходимые для «естественников» могут стоить сотни тысяч долларов), соответственно для них реализация намеченных целей в большей степени связана с собственным желанием, нежели со внешней стороной обеспечения научной деятельности. Обратимся к данным по следующей шкале - «самопринятие».
Нами были получены интересные результаты в этой области психологического благополучия, связанные с тем, что «естественники» в возрасте до 40 лет более благополучны, чем «гуманитарии» в обеих возрастных группах (различия дисперсий при р-0.051, р=0.050). Этот результат отчасти перекликается с различиями по шкале «личностный рост». Действительно, если мы предполагаем, что для «гуманитариев» рефлексия и самоисследование является более привычной практикой, чем для «естественников», что обусловлено их личностными особенностями, с одной стороны, и спецификой их деятельности, с другой стороны, то мы можем заключить, что рефлексия приводит к снижению самопринятия за счет того, что человек способен замечать в себе множество нюансов, не всегда положительного свойства. Следует отметить, что для психологов, занимающихся личностным ростом и развитием профессионально, в конечном итоге, характерно принятие своей личности независимо от того, что в ней обнаруживается в ходе самоисследования. Но это касается тех людей, которые стремятся к самопринятию в силу профессии (например, психотерапевтов, консультантов). Для людей, занимающихся «науками о человеке», при этом не отягощенными психологическим образованием, знание о людях и о себе, на наш взгляд, может снижать уровень самопринятия. В то же время, если предположить, что для «естественников» особенно в начале их профессионального пути рефлексия не является привычной практикой, можно сделать вывод о том, что их самопринятие естественным образом не нарушается размышлениями о себе, а самооценка не снижается. Рассмотрим результаты по шкале «автономность».
Данные по шкале «автономность» касаются способностей к саморегуляции и самоконтролю, незавимости от социального давления, а также тенденции к тому, чтобы оценивать себя, исходя из собственных стандартов. Мы обнаружили различия по возрастному критерию в группе «гуманитариев». Те люди, которые начали работать еще до кризиса, обладают более высоким уровнем автономности, чем те, кто еще не достиг отметки в 40 лет (различия средних при р=0.024). На наш взгляд, эти данные свидетельствуют о том, что с течением жизни, повышением собственного социального статуса люди становятся менее подвержены социальному давлению в том, что связано с их личными взглядами на жизнь. Особенно это касается ученых, для которых наличие собственной позиции является професионально важным качеством. Таким образом, более высокие показатели по шкале «автономность» в данном случае, связаны с возрастом респондентов: по мере взросления автономность личности повышается. Обратимся к данным по шкале «контроль над окружением».
По шкале «контроль над окружением» нами были выявлены различия в группе «естественников» - более молодые представители этой группы имеют более высокий уровень благополучия по шкале, чем их более старшие коллеги (различия средних при р=0.04). Дело в том, что шкала «контроль над окружением» связана с благополучием в освоении социальной среды. Для тех «естественников», балл которых по данной шкале выше, свойственно осознание возможностей, предоставляемых окружающим их социальным миром, способность улучшить или изменить условия жизни. На наш взгляд, различия в данном случае снова оказываются связаны с разницей в возрасте: более молодые люди способны не только видеть и осознавать возможности, предоставляемые средой, но и использовать их в собственных целях, оптимизируя свою деятельность. В то время как с годами осознавание своих возможностей может оставаться на прежнем уровне, их реализация может быть затруднена в связи, например, с состоянием здоровья, наличием тесных связей с людьми, о которых необходимо заботиться и т.д. С другой стороны, с возрастом, люди сами становятся объектом заботы своих детей, особенно в нашем обществе, где детско-родительские связи традиционно сильны. И в случае, когда человек находится в пенсионном или предпенсионном возрасте, «контроль над окружением» вместе с ним разделяют его дети или другие родственники. Таковы данные о различиях психологического благополучия у представителей различных научных дисциплин. Что касается групп, выделенных нами по критерию наличия ученой степени, то здесь статистически значимых различий между группами обнаружено не было.
