Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теоретические проблемы исследования коллективной памяти
1.1. История изучения феномена коллективной памяти 14
1.2 Понятие коллективной памяти в ряду близких феноменов социального познания 45
1.3. Междисциплинарный подход к изучению образов политической власти в представлениях об историческом прошлом страны 53
ГЛАВА II. Эмпирическое исследование процессов коллективной памяти о значимых событиях и фигурах российской истории в различных социальных группах .
2.1 Обоснование программы исследования .71
2.2 Программа исследования 75
2.3 Результаты исследования 83
2.4. Анализ и интерпретация полученных результатов .131
2.5. Выводы 151
Заключение 154
Библиографический список
- Понятие коллективной памяти в ряду близких феноменов социального познания
- Междисциплинарный подход к изучению образов политической власти в представлениях об историческом прошлом страны
- Программа исследования 75
- Анализ и интерпретация полученных результатов
Введение к работе
Актуальность исследования. Понятие коллективной памяти, несмотря на давнюю историю его изучения, относится скорее к трудноопределимым и малоизученным, особенно в отечественной социально-психологической традиции. Тем не менее, стоит отметить возросший в последнее время исследовательский интерес к повседневным формам коллективных воспоминаний, понятиям «память поколений» и «коллективная память», что обусловлено как накоплением научного знания, так и релевантным запросом общественной ситуации. В условиях быстрых социальных изменений общество обращается к поиску новых основ самоопределения. Один из его источников – собственное историческое прошлое, становящееся объектом конструирования и новых интерпретаций. В коллективных воспоминаниях представления о прошлом пересекаются с актуальными групповыми потребностями и интересами настоящего, создавая в итоге совершенно новый тип памяти – память коллективную.
Несмотря на значительно возросшее количество исследований в русле memory studies, единая теория коллективной памяти до сих пор не сформулирована ни одной из научных школ. Разнообразие трактовок и подходов к феномену коллективной памяти подчеркивает его многомерность и богатство содержания, одновременно очерчивая круг нерешенных задач в построении единой теории коллективной памяти, актуализируя этим новые исследования. Повсеместно отмечается методологическая неопределенность относительно самого понятия «коллективная память» и дифференциации от близких к ней явлений коллективного сознания. Подобные разночтения обнаруживают необходимость дальнейшего изучения данного феномена для формирования более прозрачного и целостного толкования его сути.
Одновременно, анализ актуальной общественной ситуации делает очевидным необходимость адекватного понимания содержания современного обыденного политического сознания, что возможно через комплексное изучение социальных представлений, политических установок и соответствующих образов коллективной памяти, разделяемых членами различных групп общества. Изучение суждений о политических фигурах прошлого позволяет выяснить не только характеристики объекта представлений, но также изучить актуальные критерии оценки, ориентиры и ожидания рядовых граждан относительно политической власти.
Кроме того, сам факт запоминания тех или иных событий имеет пространственно-временную и социально-классовую датировку, а значит, историчен. Потому, как писал М. Хальбвакс, возникает возможность и необходимость «создавать историю памяти, т.е. исторически описать процесс, в ходе которого люди научаются или разучаются что-либо помнить» (Хальбвакс, 2007, с. 18). В возможности внести вклад в общую «историю памяти» видится отдельная актуальная задача данного исследования.
Теоретико-методологическая база. В качестве концептуальной основы данного исследования была использована концепция коллективной памяти М. Хальбвакса, сформированная в традициях французской социологической школы Дюркгейма. Также в основу работы легли труды отечественных и зарубежных исследователей коллективной памяти (Т.П. Емельянова, Д. Пеннебейкер, М. Полляк, А. Руссо, и др.), положения психологии социального познания, широко представленные в рамках отечественной социальной психологии (Г.М. Андреева, П.Н. Шихирев и др.), концепция социального конструкционизма (В. Вагнер, К. Герген, Дж. Поттер, Р. Харре и др.), социально-психологические концепции групповых феноменов (Г.М. Андреева, Е.М. Дубовская, А.Л. Журавлев, Р.Л. Кричевский и др.), теория социального познания (Г.М. Андреева, Дж. Брунер, У. Найссер, В.Ф. Петренко, П.Н. Шихирев, А.В. Юревич и др.), теория социальных представлений (К.А. Абульханова, А.В. Брушлинский, М.И. Воловикова, А.И. Донцов, У. Дуаз, Т.П. Емельянова, Д. Жоделе, И. Маркова, С. Московичи, и др); концептуальные положения политической психологии (Т.Ю. Базаров, Л.Я. Гозман, Г.Г. Дилигенский, А.Л. Журавлев, Е.Б. Шестопал, П.Н. Шихирев, и др.), а также исследования отечественных и зарубежных ученых в области политической социализации, политических ориентаций и установок (А.С. Ахизер, Е.П. Белинская, Т.Г. Стефаненко, О.А. Тихомандрицкая, Е.Б. Шестопал и др.).
Цель исследования – выявление особенностей процессов, содержания, факторов конструирования представлений коллективной памяти о событиях и политических деятелях прошлого в разных социальных группах.
Объект исследования – представления коллективной памяти о значимых политических событиях и деятелях прошлого.
Предмет исследования – взаимосвязь представлений коллективной памяти с социально-психологическими характеристиками и групповой принадлежностью респондентов.
Гипотезы исследования:
-
Процессы коллективной памяти: воспроизведение, трансляция и сопротивление забвению различны по своему содержательному наполнению.
-
Содержание коллективной памяти о значимых событиях и деятелях прошлого различается внутри исследуемых социальных групп: студентов, работающих взрослых, неработающих пенсионеров.
-
Содержание коллективных воспоминаний о значимых событиях и деятелях прошлого взаимосвязано с установками респондентов по отношению к политической власти.
-
В коллективной памяти респондентов существуют исторические периоды, по своим характеристикам в наибольшей степени соответствующие их идеальным представлениям о власти.
-
Общим для всех респондентов фактором конструирования коллективных воспоминаний о прошлом является негативный эмоциональный компонент социальных представлений о политической власти.
Задачи исследования:
Теоретические:
-
Провести обзор научной литературы и проанализировать теоретические и эмпирические подходы к определению понятия коллективной памяти, изучению ее функций и особенностей.
-
Проанализировать теоретические подходы к изучению особенностей образа политической власти в различных социальных группах и его связи с формированием представлений коллективной памяти об историческом прошлом страны.
Методические:
-
Создать комплекс методик, позволяющих выявить содержание и процессы конструирования коллективных воспоминаний о значимых событиях исторического прошлого страны.
Эмпирические:
4) Изучить содержание представлений коллективной памяти о значимых событиях, политических деятелях и периодах истории у респондентов с различными социально-психологическими характеристиками.
5) Изучить процессы коллективной памяти: воспроизведение, трансляцию и сопротивление забвению, а также сравнить их проявления у различных категорий респондентов.
6) Изучить факторы конструирования коллективных воспоминаний.
6.1. Выявить степень готовности респондентов в разных группах к политической активности и заинтересованности в политической жизни страны.
6.2. Изучить структуру и содержание социальных представлений о политической власти у респондентов в различных группах.
6.3. Определить уровень патерналистских установок у респондентов, выделить группы патерналистов и нонпатерналистов и сравнить особенности представлений и коллективных воспоминаний в полученных группах.
Методы исследования
Для обеспечения комплексного характера исследования применялись качественные и качественно-количественные методы: исследовательское интервью, метод словесных ассоциаций, анкетирование с использованием открытых вопросов, шкальные оценки. Для реализации поставленных задач на основном этапе исследования была разработана авторская программа стандартизированного опроса, направленная на анализ структуры и содержания коллективных воспоминаний, изучение специфики политических предпочтений и установок респондентов, особенностей их социальных представлений о политической власти. Уровень установок на патерналистское отношение к власти определялся при помощи четырехшкального опросника «Патернализм» (Стефаненко Т.Г., Белинская Е.П., Тихомандрицкая О.А., 2003).
Для обработки полученных данных применялся метод тематического контент-анализа, методика анализа ассоциаций П. Вержеса, методы математической статистики: непараметрические критерии оценки значимости различий Пирсона, U Манна-Уитни, H Крускала-Уоллиса, критерий определения наличия корреляционных связей Спирмена, таблицы сопряженности и описательная статистика с использованием программы SPSS Statistics 13.0.
Процедура исследования: исследование включало в себя несколько этапов. Поисковый этап был проведен весной и летом 2010, пилотаж анкеты – осенью 2011 г. Основной этап исследования проходил весной 2011г. Эмпирическую базу исследования составили жители Москвы и городов Московской и Владимирской областей. В качестве респондентов выступали граждане России, не имеющие политического либо исторического образования и не связанные с профессиональной политической деятельностью. На поисковом этапе при помощи метода структурированного интервью на выборке, состоящей из 60 респондентов, были получены данные, анализ и интерпретация которых позволили определить общее направление дальнейшего исследования, выдвинуть гипотезы для основного этапа исследования, и сконструировать бланк опроса для этого этапа. Далее был проведен пилотаж, позволивший откорректировать бланк опросника, использованного на основном этапе исследования. В интервью принимали участие 40 респондентов. На основном этапе был проведен опрос с использованием составленной анкеты.
Выборка: всего в исследовании приняли участие 405 человек. Из них 60 на поисковом этапе: 35 женщин и 25 мужчин. В основном этапе исследования приняли участие 345 человек: 149 мужчин и 196 женщин. Выборка была сформирована по нескольким признакам. Согласно типу занятости выборка исследования делилась на три категории респондентов: студенты, работающие взрослые, неработающие пенсионеры.
Таблица 1. Выборка исследования
Тип занятости отражает общую социальную ситуацию и тип социального окружения респондентов, что в свою очередь связывает его с групповыми ценностями, интересами и способами конструирования коллективных воспоминаний. Кроме того, разделенные таким образом респонденты также представляют разные возрастные когорты, что позволяет изучить поколенческие эффекты коллективных воспоминаний. Поскольку коллективные воспоминания о политических событиях прошлого репрезентируются в непрерывной связи с настоящими установками и групповыми ориентациями человека, в качестве дополнительного критерия выделения групп нами взяты патерналистские установки респондентов.
Достоверность результатов исследования обеспечивается проработанностью теоретико-методологических оснований, применением адекватных цели исследования методических приемов сбора и обработки данных, а также их апробацией в пилотажном исследовании, сопоставимостью отдельных результатов, полученных в работе, с данными других авторов.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что диссертационная работа вносит вклад в дальнейшее развитие теории коллективной памяти. Разработка данной темы помогает прояснить существенные аспекты коллективных воспоминаний представителей различных социальных групп современной России, обнаружить взаимосвязи данного феномена с другими явлениями обыденного сознания (социальными представлениями о власти, политическими установками, уровнем патернализма), выявить и проанализировать закономерности передачи социально значимой информации от старших поколений младшим и эффекты трансформаций воспоминаний на социально-психологическом уровне.
Научная новизна
Впервые в отечественной социально-психологической традиции осуществлена попытка комплексного изучения представлений коллективной памяти об историческом прошлом страны ввиду малой изученности самого феномена коллективной памяти.
Впервые изучены процессы коллективной памяти (забвение, трансляция, искажение), что дает возможность более детально понимать механизмы формирования коллективных воспоминаний и процесс циркуляции информации между поколениями.
Кроме того, впервые в отечественных социально-психологических исследованиях специфика коллективных воспоминаний рассматривается с учетом установок по отношению к политической власти. Проведено сопоставление представлений коллективной памяти о политических событиях и деятелях прошлого с актуальными социальными представлениями респондентов о политической власти и ее функциях.
Практическая значимость
Изучение коллективной памяти помогает не только дать оценку и интерпретацию историческим событиям прошлого, но и спрогнозировать те или иные поведенческие проявления в настоящем и будущем, а также глубже понять особенности психологии больших социальных групп российского общества. Результаты данного исследования могут найти практическое применение в сфере прогнозирования политического поведения населения, при оценке актуальных общественных событий и интерпретации ключевых событий исторического прошлого страны, политическом пиаре. Кроме того, практическая значимость работы заключается в возможности применения полученных результатов в программах формирования общественного мнения по вопросам управления, развития демократии и гражданского общества. Результаты исследования могут быть использованы с целью увеличения интереса и активности граждан в сфере реализации своих политических прав на различных уровнях, а также при планировании выборных компаний и программ воспитания гражданской ответственности населения и развития гражданской позиции.
Теоретические и эмпирические данные, полученные в результате исследования социальных представлений о демократии, могут быть использованы для преподавания курсов «Политическая психология», «Психология социального познания» и «Социальная психология» при подготовке студентов по специализации «Социальная психология».
Апробация и внедрение результатов исследования
Теоретические и эмпирические результаты различных этапов исследования были представлены на XX Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов–2013» (работа была отмечена грамотой за лучший доклад на секции «Социальная психология групп» и дипломом за лучший доклад на конференции) и XIX Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов–2012» (работа была отмечена грамотой за лучший доклад на секции «Социальная психология групп») (Москва, 2012), в рамках XI и XII Международных чтений памяти Л.С. Выготского в Институте психологии им. Выготского РГГУ, в ходе работы VI Межвузовской конференции молодых ученых по результатам исследований в области психологии, педагогики, социокультурной антропологии на факультете педагогики и психологии МПГУ (Москва, 2011). Также на конференциях «Социально-экономические и психологические проблемы управления» (Москва, МГППУ, 2011), VI Конференции молодых ученых «Молодежный научный поиск: личность в изменяющихся условиях» (Красноярск, 2011).
Кроме того, ход и результаты исследования неоднократно обсуждались на заседаниях кафедры социальной психологии развития ГБОУ ВПО МГППУ и в ходе ежегодных научных конференций института. Материалы диссертации использовались также при чтении курсов «Методология социально-психологического исследования», «Социальная психология» и «Современные направления социально-психологического исследования» для студентов факультета социальной психологии МГППУ, курсов «Психология социального познания», «Качественные методы исследования в социальной психологии» и «Теоретические подходы в социальной психологии» для студентов кафедры социальной психологии РГГУ, а также при разработке программы гражданско-патриотического проекта «История России» а так же при организации тематических воспитательных мероприятий для молодежи в ГБУ «Центр досуга Кунцево».
Положения, выносимые на защиту:
-
-
-
-
Коллективная память является социально конструируемым феноменом и представляет собой воспоминания о прошлом, разделяемые большинством членов определенной социальной группы. Содержание и специфика этих воспоминаний трансформируются под влиянием актуальных задач и потребностей группы. Носителями коллективных воспоминаний являются индивиды в группе, составляющие в совокупности коллективный субъект памяти. Индивидуальные воспоминания представителей той или иной социальной группы или когорты приобретают за счет членства в ней общие черты, свойства и содержание в результате единства временных и социальных рамок, в которых эти группы функционируют.
-
Конструирование коллективной памяти протекает в форме процессов: воспроизведения, трансляции, сопротивления забвению. Процесс воспроизведения заключается в репрезентации воспоминаний о прошлом через призму актуальной социальной идентичности. Процесс трансляции представляет собой формирование образа прошлого у последующих поколений через отбор воспоминаний, укрепляющих позитивную идентичность членов группы. В процессе сопротивления забвению группы обнаруживают наиболее проблемные события прошлого, служащие уроком, связанные со страхами либо неудовлетворенными потребностями группы.
-
Коллективной памяти свойственна избирательность относительно событий исторического прошлого. Содержание коллективной памяти каждой из рассмотренных социальных групп определяется их потребностями и интересами. При этом всем социальным группам свойственно закреплять и транслировать события, формирующие позитивный образ группы, великие достижения страны, такие как Великая Отечественная война, первый полет человека в космос, а также переломные события, значительно и надолго изменившие облик страны (революция 1917 г., распад СССР, перестройка).
-
В коллективных воспоминаниях фиксируются образы исторических деятелей, деяния которых оцениваются респондентами как изменившие облик страны и в наибольшей степени повлиявшие на жизнь общества. При этом отмечаются деятели, как внесшие позитивный вклад в историю страны, так и оцениваемые респондентами негативно. Основной критерий фиксации образа деятеля в воспоминаниях – его релевантность актуальной политико-экономической ситуации для группы. Так, для группы студентов особое значение имеет новаторский потенциал деятеля, для работающих взрослых – реформаторский потенциал и готовность доводить начатое до конца, для группы неработающих пенсионеров – социальный порядок и гарантии.
-
Уровень установки на патернализм является существенным фактором конструирования коллективных воспоминаний. Содержание коллективной памяти респондентов с высокой установкой на патернализм характеризуется гомогенностью и сосредоточенностью на понятиях, связанных с победами и подтверждающими представления о величии страны, с наиболее авторитарными политическими деятелями. Коллективные воспоминания респондентов с низким уровнем патернализма более разнородны и включают в себя память о переломных и негативных моментах истории.
Структура и объем диссертации: работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка литературы (90 наименований, из них 15 на иностранных языках) и приложений. Текст сопровождается 29 таблицами и 13 рисунками. Объем основного текста диссертации составляет 165 страниц.
Понятие коллективной памяти в ряду близких феноменов социального познания
Методы сбора данных: для обеспечения комплексного характера исследования применялись качественные и качественно-количественные методы: исследовательское интервью, метод словесных ассоциаций, анкетирование с использованием открытых вопросов, шкальные оценки. Для реализации поставленных задач на основном этапе исследования была разработана авторская программа стандартизированного опроса, направленная на анализ структуры и содержания коллективных воспоминаний, изучение специфики политических предпочтений и установок респондентов, особенностей их социальных представлений о политической власти. Уровень установок на патерналистское отношение к власти определялся при помощи четырехшкального опросника «Патернализм» (Стефаненко Т.Г., Белинская Е.П., Тихомандрицкая О.А., 2003).
Методы анализа и интерпретации данных: для обработки полученных данных применялся метод тематического контент-анализа, методика анализа ассоциаций П. Вержеса, методы математической статистики: непараметрические критерии оценки значимости различий Пирсона, U Манна-Уитни, H Крускала-Уоллиса, критерий определения наличия корреляционных связей Спирмена, таблицы сопряженности и описательная статистика с использованием программы SPSS Statistics 13.0.
Эмпирическая база исследования. В исследовании приняло участие в общей сложности 405 респондентов. Выборка была сформирована по нескольким признакам. Поскольку коллективная память в наибольшей степени является атрибутом той или иной социальной общности, основным критерием отбора респондентов послужила их принадлежность к социальным группам в соответствии с критерием вида занятости. Согласно этому принципу, выборка исследования состоит из трех категорий респондентов: студенты, работающие взрослые, неработающие пенсионеры. Группы взрослых и студентов были выровнены по признаку пола, в группе пенсионеров преобладали женщины. Группы работающих взрослых и пенсионеров дифференцировались по уровню образования и профессиональной принадлежности, группа студентов – по типу учебной специализации. Помимо деления выборки по названным социальным критериям, для исследования суждений о политической власти и специфики коллективных воспоминаний об историческом прошлом государства группы дополнительно дифференцировались по таким социально-психологическим признакам, как политические ориентации и уровень патерналистских установок в отношении к власти.
Положения, выносимые на защиту:
1. Коллективная память является социально конструируемым феноменом и представляет собой воспоминания о прошлом, разделяемые большинством членов определенной социальной группы. Содержание и специфика этих воспоминаний трансформируются под влиянием актуальных задач и потребностей группы. Носителями коллективных воспоминаний являются индивиды в группе, составляющие в совокупности коллективный субъект памяти. Индивидуальные воспоминания представителей той или иной социальной группы или когорты приобретают за счет членства в ней общие черты, свойства и содержание в результате единства временных и социальных рамок, в которых эти группы функционируют. 2. Конструирование коллективной памяти протекает в форме процессов: воспроизведения, трансляции, сопротивления забвению. Процесс воспроизведения заключается в репрезентации воспоминаний о прошлом через призму актуальной социальной идентичности. Процесс трансляции представляет собой формирование образа прошлого у последующих поколений через отбор воспоминаний, укрепляющих позитивную идентичность членов группы. В процессе сопротивления забвению группы обнаруживают наиболее проблемные события прошлого, служащие уроком, связанные со страхами либо неудовлетворенными потребностями группы.
3. Коллективной памяти свойственна избирательность относительно событий исторического прошлого. Содержание коллективной памяти каждой из рассмотренных социальных групп определяется их потребностями и интересами. При этом всем социальным группам свойственно закреплять и транслировать события, формирующие позитивный образ группы, великие достижения страны, такие как Великая Отечественная война, первый полет человека в космос, а также переломные события, значительно и надолго изменившие облик страны (революция 1917 г., распад СССР, перестройка). 4. В коллективных воспоминаниях фиксируются образы исторических деятелей, деяния которых оцениваются респондентами как изменившие облик страны и в наибольшей степени повлиявшие на жизнь общества. При этом отмечаются деятели, как внесшие позитивный вклад в историю страны, так и оцениваемые респондентами негативно. Основной критерий фиксации образа деятеля в воспоминаниях – его релевантность актуальной политико-экономической ситуации для группы. Так, для группы студентов особое значение имеет новаторский потенциал деятеля, для работающих взрослых – реформаторский потенциал и готовность доводить начатое до конца, для группы неработающих пенсионеров – социальный порядок и гарантии. 5. Уровень установки на патернализм является существенным конструирования коллективных воспоминаний. Содержание коллективной памяти респондентов с высокой установкой на патернализм характеризуется гомогенностью и сосредоточенностью на понятиях, связанных с победами и подтверждающими представления о величии страны, с наиболее авторитарными политическими деятелями. Коллективные воспоминания респондентов с низким уровнем патернализма более разнородны и включают в себя память о переломных и негативных моментах истории. Организация исследования
Исследование включало 3 этапа: первый поисковый этап был проведен весной и летом 2010г., второй – осенью 2011 г., основной этап исследования проходил весной 2011г. Эмпирическую базу исследования составили жители Москвы и городов Московской и Владимирской областей. В качестве респондентов выступали граждане России, не имеющие политического либо исторического образования, не связанные с профессиональной политической деятельностью. Общее число респондентов, принявших участие в исследования, составило 405 чел.
Достоверность результатов исследования обеспечивается проработанностью теоретико-методологических оснований, применением адекватных цели исследования методических приемов сбора и обработки данных, а также их апробацией в пилотажном исследовании, сопоставимостью отдельных результатов, полученных в работе, с данными других авторов.
Междисциплинарный подход к изучению образов политической власти в представлениях об историческом прошлом страны
Полляк выделил две основные функции «общей памяти» – это установление тесных внутренних взаимоотношений и защита границ того, что общего есть у различных групп. Таким образом, можно говорить об «обрамлении памяти» (там же, с. 206). Различные виды коллективной памяти благодаря особой деятельности – окантовке, становятся связующим началом, придающим долговременность и прочность социальным тканям и институциональным структурам общества. У социальных меньшинств защита связанности и отказ от интеграции, воспринимаемые как потеря специфичности, часто подкрепляется культом традиции, генеалогией, книгами воспоминаний и предметами, ритуально передаваемыми из поколения в поколение. Их память «может не пережить их исчезновения, принимая форму мифа, который, не будучи в состоянии укорениться в политической реальности момента, сохраняется в культуре, литературе и религии» (там же, с. 209).
Полляк отмечает, что никакая работа памяти не протекает автономно, независимо. При обрамлении используется материал истории, который может по-разному истолковываться и связываться множеством ассоциативных связей, нацеленных не только на сохранение, но и на изменение границ воспоминаемого. То, что воссоздается в памяти, – это и есть смысл группового и индивидуального самосознания. Полляк ставит вопрос о том, как долго может сохраняться память. Ответ на него он дает неоднозначный. Помимо различных, но единых в своей основе форм памяти, существующих в обществе, присутствуют столь же многочисленные конкурирующие формы коллективной памяти. Включаясь в господствующую национальную память, они приспосабливаются к существованию в обществе в качестве подспудной памяти и их трудно обнаружить вне моментов кризиса. «Если анализ самой деятельности по обретению, кадрированию памяти, агентов этой деятельности и ее материальных следов – это ключ к изучению с высоты птичьего полета того, как строятся, разрушаются и воссоздаются разные виды коллективной памяти, то обратный ход – тот, который посредством изустной истории, основанной на проявлениях индивидуальной памяти, позволяет обозначить границы этой кадрирующей, обрамляющей деятельности и вместе с тем – границы психологической деятельности индивида, стремящегося преодолеть болезненные разрывы, напряжения и противоречия между официальным имиджем прошлого и своими собственными личными воспоминаниями» (там же, с. 211).
Если говорить о коллективной памяти на уровне отдельного индивида, то «сконцентрированная индивидом история общества поддается множеству способов представления в зависимости от контекста, в котором рассказ находится» (там же, с. 213). При описании долгих периодов жизни, когда один и тот же человек много раз обращается к ограниченному числу событий, это явление фиксируется даже в интонации. В каждом жизнеописании есть твердое ядро, путеводная нить, лейтмотив. Пересказывая свою жизнь, мы пытаемся все упорядочить с помощью установления логических связей между ключевыми событиями (которые тем самым приобретают все более застывшую или стереотипизированную форму), а также восстановить непрерывность хронологического порядка. С помощью такой реконструктивной деятельности, направленной на самого себя, «человек пытается определить свое место в обществе и взаимосвязи с другими людьми» (там же, с. 214).
Таким образом, Полляк освещает основные особенности, характеризующие понятие социальной памяти, ее свойства, функции, опираясь на соотношение между официальной, легитимной памятью страны, народа, города и так далее и памятью неофициальной, закрытой, умалчиваемой.
В современном научном сообществе продолжаются активные дискуссии на тему коллективной памяти. Так, отношениям истории и памяти значительное внимание уделил П.Рикер (Рикер, 2004). Ученый отмечает, что общество переживает разрыв с прошлым, поскольку наука исследует события, которые не несут в себе никакой живой памяти и никогда не были ничьими воспоминаниями. Таким образом, история абстрагируется от данных памяти и принципиально отличается от неё социальными и институциональными рамками. П. Рикер в своих работах обосновывает принципы «политики справедливой памяти», предполагающей необходимость для ученого сопоставлять несколько видов памяти и придерживаться диалектического подхода в процессе расстановки оценок и суждений относительно фактов исторического прошлого.
Социально-психологический аспект исследования коллективной памяти в современном российском научном сообществе освещается преимущественно в работах Т.П.Емельяновой, изучающей данный феномен с позиции конструкционизма. Исследуя теоретические истоки изучения коллективной памяти, Т.П.Емельянова обращается к работам М.Хальбвакса и Ф.Бартлетта, прорабатывавшим представления об интерактивной природе данного феномена, а также освещает основные тенденции в изучении коллективной памяти в работах современных американских и западноевропейских авторов. В частности, Т.П.Емельяновой выделены следующие особенности интерпретации эффектов коллективной памяти (Емельянова, 2006): сосредоточенность на анализе данных эмпирического исследования вопреки обсуждению его методологических основ; приверженность авторов теории личной и социальной идентичности; обоснование результатов в таких терминах, как «нахождение аргументов для укрепления позитивного образа своей группы», «поиск исторических доказательств в пользу своей группы» и «игнорирование невыигрышных обстоятельств», «подтасовка фактов», «поиск врага и «козла отпущения»»; использование для объяснения фактов коллективного забвения психологических теорий стресса, фрустрации, агрессии, психодинамического понятия вытеснения; объяснение возникновения коллективных воспоминаний в ходе социального взаимодействия через разговорную практику (в русле конструкционистской логики).
Разнообразие точек зрения на изучаемый феномен является свидетельством того, что эффекты коллективной памяти представляют собой, скорее процессы конструирования коллективных интерпретаций, соответствующих целям и ценностям группы, чем собственно воспоминания. Автор разделяет два вида коллективной памяти. В периоды стабильной общественной ситуации коллективные воспоминания существуют в виде устойчивых образов исторических событий, а во время общественных трансформаций и востребованности образов пошлого в актуальной политической и экономической ситуации коллективные воспоминания предстают в форме социальных представлений об исторических событиях. Происходит преобразование в социальные представления, которые «являются логичными объяснениями исторических событий в контексте групповой жизни, поддерживают групповую идентичность и включают механизм коллективного копинга по отношению к конфликтным и травмирующим моментам жизни групп». (Емельянова, 2006, с. 160). Таким образом, автор разделяет феномены коллективной памяти и социального представления, конструируемого на их основе.
Программа исследования 75
Анализируя различия между группами респондентов (студентами, работающими взрослыми и неработающими пенсионерами), отметим, что среди наиболее припоминаемых исторических деятелей есть те, которые оцениваются в равной мере позитивно либо негативно представителями разных возрастных когорт и есть те, мнение относительно которых не столь однозначно.
Так, относительно И.В. Сталина оценки всех трех групп распределились следующим образом: большее количество респондентов оценили деятеля негативно (жестокий, кровавый, тиран), меньшее – дали положительные отзывы (сильный, умный, решительный), минимальное количество респондентов привели нейтральные (властный, неоднозначный), безоценочные описания. Также согласованны представители разных социальных групп и в описаниях В.И. Ленина: большее количество респондентов оценили деятеля позитивно (умный, целеустремлённый, лидер), меньшее – негативно (жестокий, неприятный), минимальное – нейтрально (хитрый, лысый). Представления об этих деятелях являются наиболее категоричными и согласованными.
Относительно Екатерины II мнения представителей разных групп также согласованны, но менее категоричны. Большая часть респондентов описывает царицу в позитивных понятиях (мудрая, дипломатичная), меньшая – в нейтральных. Негативные описания (жестокая) привели минимальное количество респондентов. Стоит отметить, что негативных описаний Екатерины II вообще не приводили пенсионеры.
Были обнаружены статистически значимые отличия в описаниях Петра I в зависимости от социальной группы респондента (p=0,003). Взгляды студентов и работающих взрослых схожи: большее число оценок позитивны (сильный, целеустремленный, умный), меньшее – нейтральны (неоднозначный, реформатор, властный) и минимальное – негативны (жесткий, авторитарный). При этом статистически значима тенденция студентов не давать негативных оценок (z-статистика = –2,69) и тенденция работающих взрослых давать оценки нейтральные (z-статистика =2,17). При этом группе работающих взрослых статистически не свойственно давать позитивные оценки Петру I (z-статистика= –2,26). В то же время, хотя преобладающее число оценок остается позитивным, неработающие пенсионеры статистически чаще дают не нейтральные оценки этому деятелю (z-статистика =–2,52) а негативные (z-статистика =2,35). Отметим, что по рейтингу упоминаний в этой группе респондентов на первом месте с небольшим отрывом идет И.В. Сталин, а не Петр I. Обратившись к примерам описаний, обнаруживаем, что негативные оценки респондентов в основном относились к жестокости, беспощадности, сумасбродности правителя.
М.С. Горбачев пенсионерами чаще оценивается негативно (слабый, болтун, пустомеля) и эта склонность подтверждается статистически (z-статистика =2,19), а студентам негативные оценки этого деятеля не свойственны (z-статистиа =–2,08). Студенты чаще дают нейтральные оценки (лысый, с пятном на голове, уступчивый). Работающие взрослые на уровне тенденции дали больше позитивных описаний (новатор, гибкий, умный), но статистически значимой закономерности не обнаружено.
Б.Н. Ельцин более чем в половине случаев негативно оценивается работающими взрослыми (алкоголик, слабый, безнравственный) и почти в половине оценок неработающих пенсионеров (бесчестный, разрушитель, пьяница). При этом студенты чаще всего дают этому руководителю страны нейтральные описания (z-статистика =2,45 – седой, первый президент), треть студентов оценивают его положительно (харизматичный, умный, отеческий). Студенты статистически крайне редко дают негативные определения Б.Н. Ельцину (z-статистика =–2,39), число таких оценок (безответственный, эгоистичный) минимально (результаты статистического анализа представлены в Приложении 5). Отметим, что среди рассмотренных групп студенты в целом редко дают негативные определения. Студенты чаще говорят о личностных, моральных качествах, обсуждают конкретные поступки и профессионализм деятеля, воздерживаясь от категоричных оценок. Возможно, это результат недавнего школьного и нынешнего вузовского обучения.
В исследовании также рассматривались различия в оценках политических деятелей в группах респондентов с разным уровнем дохода. Относительно Петра I и Екатерины II оценки у респондентов с разным доходом сходятся: первые два деятеля получили в основном позитивные определения, И.В. Сталин же – более половины негативных описаний. Интересно отметить, что описывая В.И. Ленина респонденты с невысоким доходом значимо чаще давали позитивные оценки (z-статистика = –2,17), в то время как респонденты с более высоким доходом были не так единодушны – разница между позитивными и негативными оценками этого деятеля статистически не значима. Стоит отметить, что среди респондентов с высоким доходом большая часть относится к категории работающих взрослых и, вероятно, некоторая их часть склонна скептически оценивать исход революции и последовавший советский строй. Также расходятся оценки респондентов с различным доходом относительно фигур Б.Н. Ельцина и М.С. Горбачева. Респонденты с невысоким доходом дают этим деятелям преимущественно негативные описания (z-статистика =–2,79), а респонденты с более высоким уровнем дохода, наоборот, описывают этих двух деятелей позитивно (z-статистика =2,79). Вероятно, люди с невысоким доходом (а это преимущественно пенсионеры) связывают с либеральными реформами этих деятелей свою неустроенность и, соответственно, обвиняют их. В негативных описаниях этой группы преобладают следующие: слабый, слабохарактерный, разрушитель, пьяница.
А.2) Коллективные воспоминания представителей различных социальных групп о политической власти в различных периодах российской истории На предварительном этапе было проведено интервью, во время которого респонденты в свободной форме описали свои ожидания от политической власти, основные ее функции и критерии оценки ее эффективности. Итогом контент-анализа интервью стали 13 параметров оценки политической власти, свойственных представлениям респондентов: забота о народе, забота об интересах государства, забота об интересах власть имущих, обеспечение свободы личности, безопасность государства, безопасность человека, исполнение законов («власть закона»), «власть силы», улучшение качества жизни населения и др. Эти параметры легли в основу авторского опросника, использованного на основном этапе исследования.
Согласно инструкции, респонденты сравнивали между собой три исторических периода: царскую Россию, советскую Россию и Россию периода перестройки и оценивали по 5-бальной шкале степень свойственности каждого параметра из 13 определенных на предварительном этапе. По этим же критериям респонденты оценивали идеальную с их точки зрения политическую власть. Полученные данные обрабатывались через сравнение каждого исторического периода с представлениями респондентов об идеальной власти, а также с точки зрения наличия статистических отличий в оценках между группами студентов, работающих взрослых и неработающих пенсионеров.
Анализ и интерпретация полученных результатов
В своем исследовании коллективной памяти Г. Шуман и Ж. Скотт пришли к выводу, что воспоминания о важных политических событиях различаются по поколениям и связаны с событиями, пришедшимися на юность их представителей (Шуманн, Скотт, 1992). В нашем исследовании далеко не все рассматриваемые события имеют очевидцев среди респондентов, но, тем не менее, среди результатов есть и подтверждающие, и опровергающие утверждение американских ученых. Действительно, распад СССР и перестройка чаще всего упоминается работающими взрослыми, на юность и раннюю зрелость которых пришлось эти, во многом травмирующие, события. В то же время, события Великой Отечественной войны чаще всего упоминаются студентами и взрослыми, а не группой пенсионеров, многие из которых непосредственно пережили тяготы послевоенных времен, а некоторые – и военные годы. Может быть, в этом есть след и еще одной закономерности – студенты, чья молодость еще в разгаре, а пришедшиеся на нее события не отрефлексированы, заимствовали для воспоминаний события, наилучшим образом поддерживающие структуру позитивной социальной идентичности, коим, в первую очередь, является победа во Второй мировой войне. b) Трансляция содержания коллективных воспоминаний
Сравнивая частоты упоминаний «значимых событий прошлого» и частоты упоминания событий, о которых «должны помнить дети» хотелось бы отметить ряд заметных различий. Так, количество упоминаний Революции 1917 г. снизилось в шесть раз, распада СССР – в десять раз, а освоение космоса – на четвёртом месте, а не на восьмом. Видимо, намеренно транслируются исключительно события, формирующие позитивный образ группы, а фиксация переломных событий происходит не целенаправленно, а как естественное усвоение уроков прошлого, переживание травмы. В этом наблюдается явное противоречие декларируемой тенденции респондентов передать следующим поколениям «правдивую и полную историю страны».
Возвращаясь к вопросу объема коллективных воспоминаний, хотелось бы отметить, что студенты смогли дать значительное количество ответов в общем вопросе о значимых событиях прошлого, что может быть объяснено свежестью воспоминаний, почерпнутых из программы школьного обучения. В то же время, студенты дали крайне скупые ответы на вопросы, требующие обращения к собственным оценкам и представлениям: «О чем должны помнить Ваши дети?». С одной стороны, этой группе сложнее спроектировать ситуацию общения со своими детьми и они, вероятно, впервые задумываются о том, какие знания хотели бы им передать, а с другой – выделение только этих двух категорий показывает нам приоритеты общественного сознания. Помня об интерсубъективной природе коллективной памяти, можно заключить, что здесь мы видим очередное подтверждение этого: молодое поколение еще только усваивает социальный опыт, начиная с самого важного, и только вырабатывает собственные оценки по его поводу. c) Коллективное забвение и сопротивление забвению
Согласно полученным данным, респонденты оказывают сопротивление забвению тех событий, которые не получили оценку как значимые. В нашем исследовании это, в первую очередь, события периода СССР и сталинские репрессии. С одной стороны, это может быть объяснено самим фактом случившегося забвения, и в памяти эти события начали всплывать только после их актуализации в процессе интервью. С другой стороны, эти события могут иметь не общественный, а именно личностный смысл для респондентов. И с третьей, сам факт их забвения может быть целенаправленным процессом. В исследовании коллективной памяти узников концлагерей и жертв антисемитизма М. Поллак неоднократно говорит о целесообразности забвения ряда исторических фактов для сохранения успешного взаимодействия внутри общества, нахождения способа совместного существования выживших жертв и виновных. Автор также описывает, так называемые «зоны не говорения» в коллективной памяти, не тождественные зонам забвения. В этих зонах оказываются воспоминания, противостоящие институализированной памяти (Поллак, 1995). Вероятно, неоднозначность трактовок периода советской власти, скорее негативная коннотация этого периода в современном общественном дискурсе и популяризация негативной оценки всех моральных и организационных устоев советской власти, стимулирует замалчивание в нашем исследовании респондентами событий этого периода. Люди, пережившие не одну смену идеологии, испытывают растерянность и не спешат с новыми выводами, предпочитая умолчать о некоторых событиях прошлого, поскольку официальная позиция относительно них не ясна, часто меняется. В то же время, исходя из личных интересов респонденты не могут молчать о социальной защищенности того времени, память о «золотом веке» по-прежнему жива и вступает в конфронтацию с современными оценками.
Интересно, что в структуре воспоминаний преобладают либо переломные события, внесшие определенную новизну в жизненный уклад страны («перестройка», «Революция 1917г», «крещение Руси», «отмена крепостного права»), причем события эти преимущественно внутригосударственного масштаба, либо события героизма и национального успеха – победа в Великой Отечественной и других войнах, полет человека в космос и т.д. При этом налицо явное замалчивание событий исторически весьма значимых, но не вносящих вклад в позитивный образ державы. Например, неудачные войны: Первая мировая, Русско-японская война, Крымская война, Советско-финская война, а также Смутное время, правление Лжедмитрия и польская интервенция, и даже татаро-монгольское иго, весьма широко представленное в фольклоре и художественных произведениях. В этом мы видим подтверждение механизма конструирования коллективных воспоминаний – фиксируются и репрезентируются только события, укрепляющие групповую идентичность и позитивный образ свой страны, остальные уходят из коллективной памяти и постепенно предаются забвению.
Похожие диссертации на КОЛЛЕКТИВНАЯ ПАМЯТЬ О ЗНАЧИМЫХ СОБЫТИЯХ И ФИГУРАХ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ В РАЗЛИЧНЫХ СОЦИАЛЬНЫХ ГРУППАХ
-
-
-
