Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основания социально-психологического анализа идентичности личности в изменяющемся обществе
1. Проблема личности в социальной психологии: история и современность 17-41
2. Социальные изменения и личность: многообразие * подходов 42-65
3. Проблема изменчивости/устойчивости идентичности и Я-концепции 66-107
4. Кризис идентичности в условиях радикальных социальных изменений 108-134
Глава 2. Личность в неопределенности как результат социальных изенений
1. Неопределенность как следствие радикальных социальных изменений: основные признаки 135-154
2. Личность в неопределенности: от поведения к когнициям 155-182
Глава 3. Интернет-коммуникация как модельная ситуация конструирования идентичности в неопределенности
1, Социально-психологические особенности Интернет-коммуникации 183-196
2. Особенности виртуальной самопрезентации и их взаимосвязь с параметрами идентичности пользователей 197-216
3, Активность в Интернет-коммуникации и характеристики идентичности пользователей 217-231
Глава 4. Изменение представлений о себе в ситуации неопределенности
1, Социальная нормативность и представления о себе в условиях социальных изменений 232-256
2. Устойчивость к неопределенности и ее взаимосвязь с особенностями «Я» 257-270
Глава 5. Идентичность и совладаыие с неопределенностью
1. Личностные и социальные ресурсы совладания 270-294
2. Взаимосвязь особенностей «Я» и стратегий совладания 295-327
Глава 6. «Будущее Я» в условиях социальных изменений: самопрогноз в неопределенности
1. Возможные социальные идентичности и отношение к будущему 328-359
2. Динамические особенности «будущего Я» 359-383
Заключение 384-390
Литература , 390-422
Приложения 423-479
- Социальные изменения и личность: многообразие * подходов
- Личность в неопределенности: от поведения к когнициям
- Активность в Интернет-коммуникации и характеристики идентичности пользователей
- Устойчивость к неопределенности и ее взаимосвязь с особенностями «Я»
Введение к работе
Актуальность исследования. Начиная с последней трети двадцатого
столетия сформировались процессы, имеющие определяющее влияние на
социальное развитие личности. Невиданные ранее темпы и масштабы
общественной динамики, затрагивающие все сферы жизнедеятельности
человека, привели к повсеместному возрастанию социальной вариативности
в самом широком смысле слова - как многообразия принципов организации
социальных общностей, возникновения новых видов деятельности,
социальных ролей, групповых норм и ценностей. В подобной постоянно
изменяющейся социальной реальности трансформировался процесс
социализации: требования повышенной социальной мобильности в
сочетании с исчезновением многих прежних оснований социальной
категоризации и самокатегоризации привели к тому, что человек оказался
перед необходимостью постоянного "достраивания" своего "Я",
непрерывного социального и личностного самоопределения, поиска
идентичности. Именно яркая выраженность этих процессов сделала
проблему субъекта изменяющегося мира актуальной для гуманитарного
і знания в целом, определив все больший переход последнего на
методологическую платформу парадигмы изменений [Г.М.Андреева, 2002; З.Бауман, 2002; Э.Гидденс, 1999; Э.Тоффлер, 2003; А.Тэшфел, 1984; П.Штомпка, 1996, 2002; ГШШихирев, 1999; А.Ю.Юревич, 2001; В.А.Ядов, 2005 и др.].
Особую актуальность изучение закономерностей динамики идентичности приобретает в нашей стране, ситуация общественного развития которой отличается отсутствием какого-либо однонаправленного вектора социальных изменений: неслучайно квалификация ее как ситуации
радикальных социальных трансформаций и социальной нестабильности стала уже общепринятой. Не менее распространенным стал и тезис о том, что подобная социальная ситуация предъявляет к личности повышенные требования в плане активности: выбора способов поведения в непредсказуемо и стремительно изменяющихся обстоятельствах, конструирования персональной системы ценностей и идентификационных структур [К.А.Абульханова-Славская, 1991, 1995; Г.М.Андреева, 2000, 2002; Л.И.Анцыферова, 1994; А.Г.Асмолов, 1996, 2002; Г.Г.Дилигенский, 1998; Вл.Ииоземцев, 2001; Н.КЛапин, 1999; Д.А.Леонтьев, 2000, 2002, 2005; В.А.Петровский, 1996; А.Н.Поддъяков, 2000; В.С.Собкин, 1993, 1998; Т.Г.Стефаненко, 2002, 2004; В.А.Ядов, 1993, 2005]. При этом возможные кризисные явления в конструировании идентичности рассматриваются как одна из ведущих психологических проблем, которые встают перед человеком и обществом в ситуации социальной нестабильности, - наряду с глобальной ломкой социальных стереотипов и изменением системы ценностей.
Обращение к проблеме изменчивости/устойчивости идентичности в контексте социальных изменений представляется актуальным для социальной психологии и в теоретическом отношении. Несмотря на многочисленные исследования зарубежных [D.Abrams, 1996; M.R.Banaji, D.A.Prentice, 1994; J.-L.Beauvois, N.Dubois, W.Doise, 1999; J.-C.Deschamps, 1990; W.Doise, 1998; N.Dubois, 1998; K.Gergen, 1996, 2000; F.Lorenzi-Cioldi, 1994; RKMarkus, S.Kitayama, 1991; J.-C.Ruano-Borbalan, 1998, 2000; N.Sanford, 1988; J.Shorter, 1984, 1989; M.Sinnirella, 1998; W.B.Swarm, 1992, 1997; H.Tajfel, 1982, 1986; J.Turner, 1994; M.Wieviorka, 1996] и отечественных авторов [Г.М.Андреева, 2000, 2002; Е.Н.Данилова, 2005; Н.Л.Иванова, 2001; Н.М.Лебедева, 2000, 2002; В.Н.Павленко, 2000;
Т.Г.Стефаненко, 1999, 2002, 2004; Г.У.Солдатова, 2001; Л.Б.Шнейдер, 2003; В.А.Ядов, 1993, 2001, 2005], современное состояние данной проблемы изобилует спорными вопросами, не имеющими еще своего однозначного решения, Среди них - вопрос о том, насколько содержание одной социальной идентичности может влиять на актуализацию и содержательные характеристики каких-либо других (социальных и персональных) самоопределений человека; проблема субъективной иерархии различных социальных идентичностей, и, соответственно, решение вопроса об их интерференции; вопрос о зависимости субъективной важности тех или иных социальных идентичностей от конкретной ситуации актуализации, а также от особенностей рефлексии человеком своего прошлого и характером ожиданий относительно будущего. И самое главное - хотя апелляция к контексту социальных изменений стала уже повсеместной «рамкой анализа» проблематики идентичности, несколько парадоксальным образом она остается без своего психологического наполнения, и, соответственно, актуальной становится не только интеграция взглядов на динамику идентичности под воздействием радикальных социальных трансформаций, но и социально-психологическая операционализация последних.
Основная цель теоретико-эмпирического исследования состояла в разработке авторской концепции, раскрывающей динамические процессы в содержании и проявлениях идентичности в условиях социальных изменений с социально-конструкционистских позиций.
Поставленная цель исследования предполагала последовательное решение ряда частных задач, главные из которых сводились к следующему.
1. Проанализировать историю и современное состояние исследований личности в социальной психологии и вычленить на этой основе основные
тенденции в изучении проблемы изменчивости/устойчивости Я-концепции и
идентичности.
2. Разработать концептуальную схему исследования, опирающуюся на идеи
активности субъекта конструирования идентичности, принципиальной
множественности и потенциальности его представлений о себе, а также
включающую в себя содержательную социально-психологическую
операционализацию понятия радикальных социальных изменений.
Разработать и реализовать программу эмпирических исследований особенностей конструирования идентичности в условиях социальных изменений; сконструировать, апробировать и обосновать адекватность методических приемов и статистической обработки полученных данных.
Исследовать процесс конструирования идентичности в неопределенности на такой модельной ситуации как Интернет-коммуникация и содержательно раскрыть его закономерности для представителей реальных социальных групп.
Определить роль индивидуальных стратегий совладания с неопределенностью в содержании и проявлениях идентичности.
Проанализировать особенности представлений о себе в будущем с точки зрения баланса изменчивости/устойчивости идентичности в неопределенности.
Методологическую и теоретическую основу работы составили: принципы социокультурной детерминации психических процессов и явлений (К.А.Абульханова-Славская, Г.М.Андреева, А.Г.Асмолов, А.В.Брушлинский, Л.С.Выготский, А.И.Донцов, В.П.Зинченко, И.С.Кон, А.Н.Леонтьев, Т.Д.Марцинковская, С.Л.Рубинштейн, ТХСтефаненко, Э.Фромм, Э.Эриксон);
положения социального конструкционизма в социальной психологии (В.Барр, П. Бергер и Т. Лукмая, К. Герген, Р. Харре);
теории социальной идентичности и социальной самокатегоризации (А.Тэшфел, Дж.Тернер, Ж.-К.Дешам, В.Дуаз, Н.Дюбуа и др.);
теории информационного общества (Д.Белл, М.Кастельс, Э.Тоффлер);
подход к изучению процессов социального познания в контексте реальных социальных групп, развиваемый на кафедре социальной психологии факультета психологии МГУ нм. М.В.Ломоносова (Г.М.Андреева, Т.Ю.Базаров, А.И.Донцов, Ю.М.Жуков, Л.А.Петровская, Т.Г.Стефаненко и др.).
Методы исследования. Для реализации цели исследования и решения поставленных задач был сформирован методический комплекс, включавший в себя различные количественные и качественные методы и методики. Среди которых: тест «Кто Я?» М.Куна и Т.Макпартленда, опросник стратегий совладания Р.Лазаруса и С.Фолкман, опросник ценностных ориентации Ш.Шварца, опросник принятия/непринятия социальных норм и правил, методика исследования социальной сети, метод личностного семантического дифференциала; разработанные и апробированные в ходе данного исследования авторские опросники - отношения к ситуации социальных изменений, устойчивости к ситуации неопределенности, специфики поведения в процессе Интернет-коммуникации, а также комплекс показателей социально-психологической адаптированности, сочинения на тему «Один день моего будущего», анкета для выявления отношения респондентов к своему личному и социальному будущему. Кроме этого в исследовании использовался метод фокус-групп и метод контент-анализа. Статистическая обработка данных осуществлялась методами описательной статистики с использованием процедур
корреляционного и факторного анализа путем применения компьютерных статистических программ SPSS и Statistica.
Предметом теоретико-эмпирического исследования явился феномен
конструирования идентичности в условиях социальных изменений в его
многосторонних проявлениях. В отдельных эмпирических исследованиях
предмет конкретизировался как: характеристики виртуальной
самопрезентации и идентичности, конструируемые в процессе Интернет-
коммуникации; связь социальной нормативности и особенностей
представлений о себе; связь особенностей самокатегоризации и
устойчивости к неопределенности; характеристики стратегий совладания с
неопределенностью, обусловленные структурно-динамическими
параметрами Я-концепции; содержательные особенности возможных социальных идентичностей личности, конструируемые как элементы образа будущего.
Объект исследования - представители «активного ядра» пользователей Интернета; подростки, различающиеся по степени социальной депривированности (учащиеся общеобразовательных учреждений, лицеев и гимназий, воспитанники интернатов); студенты гуманитарных и технических вузов г. Москвы; представители «новых» социальных групп (безработные). Общий объем выборки на разных этапах исследования составил 1576 человек-Научная новизна исследования заключается, прежде всего, в том, что впервые в отечественной социальной психологии разработана концепция, раскрывающая онтологические и гносеологические основания нового подхода к исследованию идентичности.
Показано, что в онтологическом плане нарастающая изменчивость современного социального мира закономерно усиливает субъектный вектор
в качестве фактически единственного структурообразующего момента: в условиях ускорения социальной динамики лищь сам человек становится «конечной мерой вещей», а его субъективная реальность (представления, образы, ценности, идентификации и т.п.) не только отражает данную динамику, но и превращается в действенный элемент процесса конструирования социальной реальности.
В гносеологическом плане акцентируется новое понимание субъекта в социальной психологии личности - как активного, изменчивого, погруженного во множественные коммуникации, постоянно выходящего «за пределы» своего индивидуального «Я».
В концепции раскрыты динамические процессы содержания и проявлений идентичности в условиях социальных изменений, определены закономерности конструирования идентичности в ситуации неопределенности как баланса изменчивости/устойчивости различных «Я»-структур, проведена концептуализация неопределенности как субъективного следствия радикальных социальных изменений, раскрыто социально-психологическое содержание Интернет-коммуникации как ситуации неопределенности, теоретически обоснована роль идентичности как личностного ресурса совладания с ситуацией неопределенности.
Теоретическое значение диссертационного исследования определяется тем, что в нем:
обобщены и систематизированы основные положения отечественных и зарубежных исследований проблемы изменчивости/устойчивости Я-концепции и идентичности в рамках общей и социальной психологии;
проведен теоретический анализ современных исследований кризиса идентичности личности в условиях радикальных социальных изменений,
позволивший выделить социально-психологическую специфику теоретико-познавательного контекста изучаемой проблемы;
доказана возможность рассмотрения Интернет-коммуникации как модельной ситуации конструирования идентичности в неопределенности в силу наличия в ней множественных сред общения в сочетании с отсутствием многих социальных норм и слабой регламентированностью взаимодействия;
получены новые эмпирические данные о взаимосвязи социальной и персональной идентичностей с особенностями самопрезентации в ходе Интернет-коммуникации, опосредованной особенностями устойчивости личности к неопределенности;
получены новые эмпирические данные, проясняющие и уточняющие представления о динамике различных подструктур идентичности личности в зависимости от степени ее приверженности социальным нормам, уровня социально-психологической адаптированности и устойчивости к неопределенности;
эмпирически обоснована роль индивидуальных стратегий совладания с неопределенностью в содержании и проявлениях персональной и социальной идентичности личности через выявление динамической специфики стратегий совладания;
определены содержательные параметры возможной социальной идентичности как варианта самопрогноза личности в неопределенности, а также закономерности ее конструирования;
разработаны и прошли всестороннюю апробацию новые методики, предназначенные для изучения различных аспектов отношения человека к ситуации социальных изменений и уровня его устойчивости к неопределенности.
Практическая значимость исследования определяется тем, что знание и учет качественных характеристик персональной и социальной идентичностеи, конструируемых в ситуации субъективной неопределенности, может служить основой для более полного понимания процессов социальной категоризации и самокатегоризации, свойственных человеку эпохи перемен, что имеет свое значение для деятельности властных структур и средств массовой информации.
Описанные возрастные особенности динамики социальной и персональной идентичностеи в зависимости от отношения человека к ситуации социальных изменений легли в основу консультативной и психо-коррекционной работы со старше подростковым и юношеским возрастом, направленной на помощь в социальном самоопределении, используясь в программе социально-психологического мониторинга средних общеобразовательных учреждений г. Москвы.
Особое направление практического применения результатов диссертационного исследования связано с такой социальной реальностью как Интернет-коммуникация, а именно - использование их для оптимизации внедрения новых информационных технологий в образовательный процесс без ущерба для личности и в целях профилактики возникновения Интернет-зависимости.
Данные исследования используются в учебном процессе, так как дополняют и детализируют ряд разделов социальной психологии и психологии личности. Автором они включены в лекционные курсы «Социальная психология личности» и «Социализация и информационная среда», читаемые на факультете психологии МГУ им. М.В. Ломоносова (1995-2006 г.г.), а также в других вузах (Международном университете, Московском государственном педагогическом университете, Институте
психологии им. Л.С.Выготского Российского государственного гуманитарного университета). Материалы диссертационного исследования положены в основу учебного пособия для студентов высших учебных заведений «Социальная психология личности» (в соавторстве с О.А. Тихомандрицкой).
По теме диссертации опубликовано 36 работ, в том числе одна монография и два учебных пособия; общий объем работ, обобщенных в диссертации, составляет более 40 печатных листов.
Основные положения, выносимые на защиту:
Существуют онтологические и гносеологические причины, обусловливающие необходимость нового понимания проблемы идентичности. Нарастающая изменчивость современного социального мира закономерно усиливает субъектный вектор в качестве структурообразующего момента, а представления, образы, ценности, идентификации человека не только отражают данную динамику, но и превращаются в действенный элемент процесса конструирования социальной реальности.
Понимание субъекта как активного, изменчивого, погруженного во множественные коммуникации, постоянно выходящего «за пределы» своего индивидуального «Я», диктует необходимость рассмотрения динамических процессов в содержании и проявлениях идентичности, закономерностей ее конструирования в ситуации неопределенности как баланса изменчивости/устойчивости различных Я-структур,
Реализация парадигмы изменений в изучении динамики идентичности в условиях социальных изменений состоит в понимании неопределенности как субъективного переживания радикальных социальных трансформаций с выделением трех ее взаимосвязанных характеристик: 1) множественности -
субъективного наличия множества возмояшостей, вариативности выборов, решений и интерпретаций; 2) непредсказуемости - субъективной невозможности прогноза ее развития, неизвестной вероятности тех или иных событий, воспринимаемого отсутствия причинно-следственных закономерностей; 3) неконтролируемости - субъективной невозможности контролировать развитие событий.
Устойчивость человека к неопределенности есть сочетание следующих характеристик: 1) «множественного видения» (признание наличия у социальной действительности характеристик неопределенности); 2) наличия позитивных чувств (принятия, интереса, любопытства); 3) поведенческой активности (готовности действовать, мобилизации) при «столкновении» с неопределенностью. Данные особенности отражают когнитивный, аффективный и поведенческий аспект отношения к неопределенности, а также имеют свои противоположности, т.е. представляют собой социальную установку.
Динамика личностной и социальной идентичности в условиях социальных изменений опосредована когнитивным, аффективным и поведенческим компонентом устойчивости человека к переживаемой неопределенности, спецификой динамических характеристик стратегий совладания с ней, а также особенностями представлений о себе во временной перспективе.
Достоверность данных и обоснованность выводов, полученных в
работе, обеспечивалась использованием вышеописанных методологических
и методических оснований, опорой на разработанные в психологии методы
организации психологического исследования и обработки полученных
данных, применением апробированного инструментария,
репрезентативностью выборки, соблюдением принципов и правил
проведения опросов, обоснованным выбором процедур аналитической и статистической обработки данных.
Апробация работы проведена на заседании кафедры социальной психологии факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова. Материалы диссертационного исследования докладывались и обсуждались на Ломоносовских чтениях МГУ (Москва, 2000, 2004), 4-й Международной конференции «Построение стратегического сообщества через образование и науку» (Москва, 2001), Международном исследовательском семинаре «Этические, психологические и правовые проблемы использования компьютерных технологий в образовании» под эгидой ЮНЕСКО (Москва, 2001), конференции Московского общественного научного фонда по программе «Молодые преподаватели России: междисциплинарная перспектива» (Москва, 2001), Международной конференции «Информационные технологии: психологические и социальные аспекты» (Москва, 2001), междисциплинарном семинаре «Российское информационное общество» (1999, 2000, 2002), Всероссийской научно-практической конференции «Роль высшего образования в развитии межэтнической толерантности» (Ярославль, 2002), круглом столе «Разорванная коммуникация: электронные СМИ в современном мире» Всероссийской научно-практической конференции «300 лет российской прессы» (Москва, 2002), Международной конференции «Кризис идентичности и проблемы становления гражданского общества в России» (Ярославль, 2003), отчетной конференции в рамках программы «Межрегиональные исследования в общественных науках» (Москва, 2004), научно-практической конференции «Сетевое общество: образование и культура» (Москва, 2005).
Объем и структура диссертации. Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения с выводами и списка литературы, включающего 489 наименований, из них 188 на иностранных языках. Общий объем основного текста диссертации - 390 машинописных страниц. В приложениях представлены методические материалы и результаты первичной обработки данных.
Социальные изменения и личность: многообразие * подходов
Апелляция к процессам социальных изменений как к общей "рамке соотнесения" сегодня уже повсеместна. Одним из несомненных доказательств этого является все больший переход современных социальных наук на методологическую платформу "парадигмы изменений", предложенной в качестве альтернативы "парадигме соответствия" [Штомпка, 1996].
Этот переход имеет более чем множественные воплощения в тех или иных науках о человеке и обществе, образуя различные, нередко перекрывающие друг друга, возможные перспективы анализа. Создает ли увеличение социальных взаимосвязей и взаимозависимостей новые основания для солидаризации и идентификации? Как влияют на повседневную жизнь человека невиданные ранее возможности социальной мобильности? Как отражается и переживается представителями тех или иных народов объективный процесс взаимодействия и взаимовлияния различных культур? Как воздействует на жизнедеятельность и субъективную реальность человека современное расширение коммуникативных возможностей, то "коммуникативное сжатие мира", которое задано человечеству в силу бурного развития новых информационных технологий? Как соотносится динамика ценностных ориентации личности и социальных ценностей?
Подобные вопросы можно было бы продолжить. Ответы на них, несмотря на различную дисциплинарную принадлежность исследователей, нередко пересекаются, умножая и дополняя друг друга, образуя не столько четкую структуру причинно-следственных зависимостей, сколько причудливую и множественную картину исторически и культурно уникальных феноменов. Как представляется, это так не только в силу объективной междисциплинарности самой проблемы - проблемы субъекта изменяющего мира, - но и в силу специфики современного социального познания.
Хотя научная рефлексия социальных изменений началась достаточно давно, однако вплоть до 60-70-х г.г. двадцатого столетия она носила достаточно ограниченный характер. Во-первых, потому, что сами социальные изменения мыслились как конечные во времени и пространстве, и, соответственно, их влияние на личность оценивалось с точки зрения конечного и локального эффекта. Во-вторых - потому, что социальные трансформации анализировались post factum: между их объективными проявлениями и научным осмыслением лежал определенный временной отрезок. Ситуация радикально изменилась с последней четверти XX века и, как отмечается [Штомпка, 1996], продолжает меняться. Сегодня исследователь в социальных науках уже никак не отстоит по оси времени от изучаемых им перемен; он является не только их современником, но и, возможно, творцом; он, по сути, неотделим от окружающего его потока перемен. И потому "изменяющийся человек в изменяющемся мире" [Асмолов, 1996] все более и более предстает как ситуативный и возможный, а не жестко детерминированный. Впрочем, и сама окружающая такого человека реальность начинает терять когда-то присущие ей те или иные закономерности.
Несмотря на общую востребованность "парадигмы изменений", степень ее, так сказать, проникновения в ту или иную область социального знания сегодня довольно различна. Так, например, она широко представлена в многочисленных социально-философских и социологических концепциях модернизации и глобализации [Новая постиндустриальная волна на Западе, 1999], но существует лишь на уровне отдельных теоретических идей в рамках социальной психологии [Андреева, 2002; Хьюстон, Штребе, Стефенсон,2001;Шихирев, 1999].
В целом выделяется две основные характеристики современных социальных изменений, которые могли бы быть обозначены как топологические и динамические, и каждая из которых имеет определенные социальные и личностные следствия.
В качестве основной топологической характеристики социальных трансформаций может быть выделена их масштабность. Практически все современные концепции модернизации и глобализации отмечают в качестве принципиальной особенности современного мира тот факт, что инновации и преобразования затрагивают все сферы жизнедеятельности, касаются технологических, социальных, политических и др. структур. Это, в свою очередь, ведет к повсеместному возрастанию социальной вариативности в самом широком смысле слова - как неопределенных социальных ситуаций, многообразия принципов организации социальных общностей, видов деятельности, социальных ролей и групповых норм. В подобной постоянно изменяющейся социальной реальности процесс социализации неминуемо трансформируется: ее субъект оказывается перед необходимостью постоянного "достраивания" своего "Я", в ситуации, по сути, непрерывного социального самоопределения. Это предполагает наличие у него определенных личностных свойств - готовности к освоению новых социальных ролей, умения устанавливать множественные социальные контакты, гибкости социального поведения, состоящей, прежде всего, в способности "переключения" с одних социальных позиций и статусов на другие, и т.п.
В качестве основной динамической характеристики изменений указывается на их высокий темп, не имеющий аналогов. Сокращение "сроков жизни" всех продуктов деятельности человека (от достижений науки или программ социального развития до предметов повседневного потребления), сокращение времени между отдельными технологическими циклами задают возрастающее ускорение социального развития человечества [Тоффлер, 2003]. Основным следствием этого является изменение социально-временной перспективы в целом.
Личность в неопределенности: от поведения к когнициям
Как же переживается человеком ситуация неопределенности? Как строится в ней его поведение? Как оценивается и категоризуется реальность, по отношению к которой сами основания категоризации, казалось бы, максимально затруднены? Заметим сразу, что изучение этих вопросов тесно связано с другой проблемой - выяснением индивидуальной устойчивости (толерантности) к ситуации неопределенности.
Как правило, проблема неопределенности в психологии и ряде смежных наук поднимается не сама по себе, а с точки зрения реакции (в широком смысле этого слова) субъекта, человека на эту ситуацию. В наиболее широком понимании толерантность к неопределенности означает психологическую готовность человека к взаимодействию с неопределенными ситуациями, отсутствие переживание дискомфорта в них и даже желание «встречи» с разного рода неопределенностями [Забродин, 2002].
Отмечается, что толерантность к неопределенности представляет собой значимую предпосылку психологического благополучия человека в изменчивом современном мире. Умение терпимо относиться к множественной, противоречивой, информационно дефицитарной или же, напротив, избыточной с точки зрения информации, среде способствует обретению человеком гибкости социального поведения, позволяя адекватно действовать при изменении жизненных условий [Франкл, 1990; Хорни, 1998]. В свою очередь, непринятие, нетерпимость к неопределенности ведут человека к «бегству от свободы» [Фромм, 1987], утрате индивидуальности, потере своего «Я». На сегодняшний день существует закономерный исследовательский интерес, как в отечественной, так и в зарубежной психологии к изучению этого вопроса, подкрепленный - отчасти - и разработками методического инструментария. Так, создан ряд методик по изучению «толерантности к неопределенности», причем неопределенность, как и толерантность, понимаются авторами этих методик по-разному, а, соответственно, и измеряются разные показатели, признаки «неопределенности» [см. об этом подробнее, например: Луковицкая, 1998; Furnham, Ribchester, 1995].
Характерно, что практически с самого начала своего становления данная проблематика носит отчетливо междисциплинарный характер в рамках психологии, являясь предметом исследований и для социальной, и для общей, и для кросс-культурной психологии, не говоря уже о психологии личности. В качестве еще одной исходно характерной для нее особенности следует отметить преобладание выраженных реинтерпретативных тенденций: сегодня данная область исследований в равной степени опирается как на оригинальные эмпирические исследования, так и на реинтерпретацшо и мета-анализ уже достаточно давно полученных данных. Подобная ситуация позволяет предположить, что концепт толерантности к неопределенности, возможно, начинает реализовывать максимально широкие экспликативные функции, «претендуя» тем самым на статус одной из центральных психологических категорий.
Заметим, однако, что в самом понятии «толерантность» (вне зависимости от последующего предиката) уже заложено некоторое имплицитное значение - оно неявно предполагает, что нечто является исходно травмирующим обстоятельством, требующим некоторого личностного усилия для его принятия, понимания, взаимодействия. Тем самым и неопределенность исходно понимается преимущественно как фрустрирующее условие внешней среды, которому надо «противостоять», сохраняя эмоциональное равновесие и способность действовать. Прежде чем обратиться к анализу возможных следствий ситуации неопределенности для человека и, соответственно, условиям реализации толерантности к неопределенности, представляется необходимым остановиться на гносеологических и социо-культурных корнях возникновения самой идеи толерантности, ибо в интересующем нас аспекте они, как представляется, в достаточной степени связаны и с идеей неопределенности как субъективной сущности социальных изменении.
Обращаясь к гносеологическому «пласту» в анализе идеи толерантности, следует подчеркнуть, что неоднократно отмечаемая множественность современных теоретических трактовок толерантности и разнообразие эмпирических «векторов» ее освоения с необходимостью заставляет как-то эту множественность структурировать. Представляется, что в целом можно выделить, как минимум, три различных психологических логики ее анализа и исследования.
Так, при доминировании в осмыслении данной психологической реальности когнитивного уровня ее проявления толерантность понимается как формирование у субъекта дифференцированного образа социального мира, как знание об его объективной множественности. И в этом случае понятие «толерантности вообще» достаточно близко к понятию толерантности к неопределенности - если под последней понимать преимущественно ее социальный «вектор».
При сосредоточении на аффективном уровне толерантность может быть понята как наличие у человека эмоционального принятия данной множественности, позитивное эмоциональное отношение к социальному разнообразию, включая и принятие потенциальной вариативности всех субъектов этого мира, от себя самого и конкретного партнера по взаимодействию до социальных групп самой разной степени общности. В данном случае смысловая близость понятий толерантность и толерантность к неопределенности еще более очевидна.
В случае же акцента в психологическом анализе на особенностях поведенческих проявлений толерантности изучаемая реальность, как правило, оказывается достаточно многогранна. Она начинает включать в себя и различные уровни организации взаимодействия (как межличностный, так и межгрупповой), и различные модусы толерантности (хотя в исследованиях традиционно доминирует межэтнический аспект, ученые все чаще обращаются и к другим межгрупповым вариантам взаимодействия большинства с тем или иным стигматизированным меньшинством), и характеристики ролевого репертуара личности (его гибкость, дифференцированность, индивидуальная вариативность). И в этом смысле «толерантность вообще» и интересующая нас толерантность к неопределенности, вроде бы, содержательно расходятся. Однако, представляется, что так понимаемые поведенческие выражения общей толерантности (особенно в их последнем варианте - как множественность ролевого репертуара личности) могут быть оценены в качестве некоторых следствий толерантности к неопределенности [Белинская, 2002].
Активность в Интернет-коммуникации и характеристики идентичности пользователей
Как уже отмечалось в параграфе, посвященном проблеме изменчивости/устойчивости «Я»-структур, объективная множественность и потенциальность оснований самокатегоризации вынуждает человека к большей активности в конструировании своего «Я». Представляется, что этот процесс является достаточно дифференцированным в отношении различных структурных компонентов представлений человека о себе: персональной и социальной идентичности, «реального» и «идеального» Я и т.п. Если обратиться к таким из выделенных характеристик ситуации переживаемой неопределенности, как неясность социальных норм и правил, а также непредсказуемость, непрогнозжруемость развития ситуации, то представляется, что наиболее «чувствительными» к данным характеристикам будут, во-первых, социо-ролевые представления человека о себе (социальная идентичность) и, во-вторых, «Я идеальное» - как, с одной стороны, максимально отнесенная в будущее структура «Я», а с другой - как отражающая в «снятом» виде усвоенные социальные ожидания.
Как известно, выраженность социо-ролевого аспекта в идентичности связана с тенденцией вести в соответствии с требованиями роли. Эта зависимость наиболее ярко отражена в представлениях о «взаимозависимом» и «независимом» «Я» Х.Маркус и Ш.Китаяма [Markus, Kitayama, 1991], и они же говорят о «независимом Я» как о более чувствительном к противоречиям между ролевыми требованиями и собственными убеждениями: его обладатели стремятся к соответствию собственных диспозиций и поведения. Обладатели «взаимозависимого Я» стремятся скорее к соответствию поведения ожиданиям окружающих, будучи более терпимы к противоречиям. Соответственно, «взаимозависимое Я» изменчиво в той степени, в какой меняется социальное окружение человека и ожидания этого социального окружения. «Независимое Я» в меньшей степени реагирует на изменения ожиданий социального окружения, и в этом смысле оно более стабильно. Очевидно, что ситуации, когда ожидания социального окружения неопределенны или неизвестны, обладатели «взаимозависимого Я» и «независимого Я» переживают по-разному, а именно - первые должны испытывать в них большие затруднения. Иными словами, в ситуации неопределенности социальных требований обладатели «независимого Я» проявляют большую активность, и наоборот - чем в большей степени в идентичности выражен социальный аспект самокатегоризации («взаимозависимое Я»), тем в большей степени поведение становится детерминировано социальными ролями и ожиданиями социального окружения, а, следовательно, тем меньше проявляется активность в ситуации неопределенности.
Для прояснения роли «идеального Я» в организации активности в неопределенности обратимся к концепции Е.Т.Соколовой (1989, 1995, 2003). Она отмечает тенденцию к спонтанной активности, креативности и одновременно когнитивной сложности как свойства, присущие различным типам самосознания личности. В рамках ее подхода основанием классификации типов «Я» является смысловая позиция, под которой понимается способ построения отношений субъекта с миром, более конкретно - форма представленности Другого в «Я»:
1. «Зависимая» смысловая позиция, отождествляющая «Я» с Другим; результатом подобной «сверхзависимости» от социальных оценок, доходящей до потери личной автономии и индивидуальности, становится уязвимость и нестабильность «Я».
2. Отчужденная смысловая позиция, предполагающая жесткую дихотомию и противопоставленность «Я» и Другого.
3, Смысловая позиция «вненаходимости» субъекта, которая означает «вслушивание в другого человека, в самого себя, в мир всего живого, диалогические отношения со всем сушим на земле» [Соколова, Николаева, 1995, с. 31].
Обсуждая проблему изменчивости-стабильности различных видов «Я», она отмечает, что изменчивость характерна как для первых двух позиций (т.е., пограничного самосознания), так и для последней (т.е., зрелого самосознания). Однако изменения пограничного «Я» суть реакция человека на изменение внешних обстоятельств, не зависящая от его свободного выбора, в то время, как изменения зрелого «Я» выражают его самостоятельную активность. Таким образом, одно из оснований, по которому противопоставляются зрелое и пограничное «Я» - это их когнитивная дифферегщированностъ, которая, наряду с большей креативностью и спонтанностью поведения, присуща только зрелому «Я», Иными словами, различные типы самосознания, или «Я», наделяются различным стремлением соответствовать социальным стандартам, собственному идеалу, различной когнитивной сложностью и различной тенденцией к надситуативной или, напротив, нормативной активности. В частности, отмечается, что сверхзначимость стремления соответствовать «идеальному Я», т.е. такая структура самосознания, в которой «Я-идеал» выступает в качестве ведущего регулятора поведения, в значительной степени связана с упрощенным, дихотомичным восприятием действительности. Тем самым, можно предположить, что подобные особенности «Я» окажутся фактором снижения активности в ситуации субъективной неопределенности.
Итак, гипотетически чем больше выражены, во-первых, социально-ролевой аспект самокатегоризации, и, во-вторых, стремление соответствовать идеалу «Я», тем в меньшей степени для личности будет характерна активность в неопределенности. Эмпирической проверке этого предположения было посвящено диссертационное исследование А.Е.Жичкиной (2001), выполненное под нашим руководством.
Устойчивость к неопределенности и ее взаимосвязь с особенностями «Я»
Результаты исследований, о которых шла речь выше, свидетельствуют о неоднозначной связи особенностей представлений человека о себе и его субъективного отношения к радикальным социальным изменениям. В теоретической части работы мы уже останавливались на возможных трактовках проблемы изменчивости/устойчивости Я-концепции и идентичности, отмечая, что ее рассмотрение в контексте выраженной динамики социальной реальности ставит вопрос, который предполагает двойственное решение, определяемое следующими соображениями.
Объективные социальные изменения, являющиеся основной характеристикой современной действительности и представленные в сознании индивида как неопределённость, лишают его «внешних точек опоры», предъявляя тем самым повышенные требования к его субъектности, что может отражаться на специфике конструирования им своих идентификационных структур. Специфика эта описывается исследователями, с одной стороны, как переориентация с «закрытого» и стабильного «Я» на «открытое», изменчивое, множественное. С другой стороны, исследователями отмечаются тенденции «самоусиления», актуализации защитных функций «Я», в связи с поиском человеком в ситуации неопределённости стабильного и надёжного внутреннего стержня, который мог бы компенсировать утрату внешних ориентиров. Представляется, что эти две противоположных тенденции, отражаясь в структуре Я-концепции, могут быть операционализированы как мера различия между различными Я-образами, отражающая тем самым восприятие человеком собственной изменчивости. Собственно, выбор человеком одной из двух стратегий - самоусилеиия «Я» либо его открытости изменениям, - опосредован, по нашему мнению, степенью устойчивости к неопределенности, что и позволило сформулировать общую гипотезу данного исследования. А именно - большая изменчивость своего «Я» может быть связана с большей устойчивостью к неопределённости, а меньшая изменчивость «Я» - с меньшей устойчивостью к неопределённости. Однако с той же долей вероятности может оказаться, что более устойчивый к неопределённости человек успешен как раз за счёт того, что опирается на стабильность, устойчивость и последовательность собственного «Я». Соответственно встает вопрос об эмпирической проверке данных взаимосвязей, для чего необходимым представляется:
создание специального инструментария для определения уровня индивидуальной устойчивости к неопределенности;
определение изменчивости/стабильности таких структурных компонентов Я-концепции как персональная и социальная идентичность;
определение степени их взаимосвязи с той или иной спецификой устойчивости к неопределенности.
Для исследования уровня устойчивости к неопределенности нами была разработана специальная методика опросного типа. Исходно она была создана в рамках исследовательского проекта «Политическая культура: представления о власти и патерналистские установки в ментальности россиян» в рамках программы «Межрегиональные исследования в общественных науках» при поддержке Института социологии РАН, Московского представительства фонда Форда и АНО ИНО-Центр (руководитель проекта - Т.Г.Стефаненко). Три шкалы методики соответствовали обоснованному ранее в теоретической части работы пониманию отношения к неопределенности как социальной установки с выделением соответствующих трех компонентов. Как уже отмечалось, междисциплинарный анализ проблемы неопределенности свидетельствует, что, во-первых, среди возможных признаков ситуации неопределенности в исследованиях преобладают параметры, отражающие субъективную, воспринимаемую неопределенность ситуации; во-вторых, из них наиболее часто представлены - субъективная сложность ситуации, понимаемая преимущественно как потеря субъектом чувства контроля за происходящим; необходимость осуществления какого-либо выбора (на когнитивном или поведенческом уровне) при условии рефлексии множества возможностей и потенциальных исходов; субъективная новизна ситуации, понимаемая, как правило, с точки зрения отсутствия у человека знания о нормах и правилах поведения в ней; в-третьих, информационный параметр как объективный недостаток, избыток или противоречивость информации сам по себе еще не ведет к восприятию ситуации как неопределенной.
Соответственно, в интересующем нас ракурсе рассмотрения неопределенности как субъективной сущности социальных изменений были выделены следующие три взаимосвязанные характеристики ситуации неопределенности: 1) множественность - субъективно для человека подобная ситуация содержит в себе множество возможностей, допускает вариативность выборов, множество решений и интерпретаций; 2) непредсказуемость - субъективную невозможность прогноза ее развития, неизвестную вероятность тех или иных событий, воспринимаемое отсутствие причинно-следственных закономерностей; 3) неконтролируемость - субъективную невозможность контролировать развитие событий, противостоять неожиданностям. С нашей точки зрения, новизна и сложность как признаки неопределенности являются следствиями последних двух характеристик, а противоречивость сама по себе еще не ведет к восприятию ситуации как неопределенной.
