Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Современное состояние проблемы реагирования человека на различные чрезвычайные ситуации 12
Глава II. Основная характеристика материала и методов исследования 48
Глава III. Значение социокультуральных особенностей репатриированных женщин-беженок в их социально-психологической дезадаптации 62
3.1. Специфика психотравмирующей ситуации с учетом социокультуральных особенностей таджикских женщин - беженок в период вооруженного конфликта и последующего перемещения в Исламское Государство Афганистан 90
3.2. Специфика психотравмирующей ситуации после возвращения женщин - беженок в места своего постоянного проживания 95
Глава IV Клинико-психопатологические характеристики репатриированных женщин-беженок 118
4.1.Формирование социально-психологической дезадаптации при различных клинических состояниях репатриированных женщин-беженок 118
4.2. Клинические особенности и динамика формирования психических расстройств у женщин-беженок 132
4.3. Распространенность психических расстройств среди таджикских женщин-беженок 182
Глава V. Основные принципы медико-социальной реабилитации беженцев 186
5.1. Мероприятия по организации медико-социальной помощи в лагере беженцев 188
5.2. Социокультуральная специфика мероприятий по медико-социальной реабилитации репатриантов в местах их компактного проживания 196
Заключение 202
Выводы 242
Литература 249
Приложение 300
- Современное состояние проблемы реагирования человека на различные чрезвычайные ситуации
- Специфика психотравмирующей ситуации с учетом социокультуральных особенностей таджикских женщин - беженок в период вооруженного конфликта и последующего перемещения в Исламское Государство Афганистан
- Клинические особенности и динамика формирования психических расстройств у женщин-беженок
- Социокультуральная специфика мероприятий по медико-социальной реабилитации репатриантов в местах их компактного проживания
Современное состояние проблемы реагирования человека на различные чрезвычайные ситуации
Последние десятилетия характеризуются появлением значительного числа серьезных научных исследований, посвященных проблеме психического реагирования человека на различные чрезвычайные ситуации (В.В. Ковалев, 1971; Л.А. Китаев-Смык 1977; Ю.А.Александровский, 1991, 1996, 2000; А.Г. Маклакова 1996; А.С. Мс. Farlane, 1986). В большинстве из них основное место занимают вопросы влияния на нервно-психическую деятельность человека комплекса факторов, обусловленных стихийными бедствиями, крупными техногенными катастрофами, а также особенности формирования различных психических расстройств у военнослужащих и лиц опасных профессий в период исполнения ими служебных обязанностей.
Пристальное внимание психиатров, психологов, социологов и представителей смежных специальностей к данной проблеме обусловлено, прежде всего, интересом к коллективным формам поведения и вызвано необходимостью адекватного влияния на различные его проявления и своевременного предупреждения нежелательных реакций (З.И. Кекелидзе, Б.П. Щукин, 1998; З.И.Кекелидзе, Д.П.Демонова, 2001).
К настоящему времени в современной психиатрической науке достигнуты значительные успехи в изучении разнообразных форм реагирования человека на экстремальные психотравмирующие ситуации. Однако вопросы влияния комплекса психогенных факторов вооруженного конфликта и вынужденного перемещения больших групп гражданского населения с мест своего постоянного проживания продолжают оставаться недостаточно изученным аспектом социальной и клинической психиатрии, несмотря на возрастающую актуальность этой социально-значимой проблемы.
С конца XX века внутренние конфликты, гражданские войны и разрушение социально-экономических устоев привели к расширению масштабов проблемы беженцев.
По данным Управления Верховного Комиссариата ООН по делам беженцев (УВКБ ООН, 1990) массовые миграции населения отмечены в ряде стран Африки. В Азии 5 млн. афганцев и более чем 1 млн. граждан из стран Юго-восточной Азии бежали в соседние страны, а 300 тыс. камбоджийцев жили загнанными в ловушку вдоль тайско-камбоджийской границы. Война между Ираком и Ираном явилась причиной большого числа беженцев из указанных стран. Военный конфликт в бывшей Югославии по данным обзора состояния здоровья Боснии и Герцеговины привел к ситуации, когда более 1,5 млн. человек потеряли жилье и вынуждены переносить все тяготы жизни беженцев.
В докладе специального представителя Комиссии ООН по правам человека основными причинами массового притока беженцев названы вооруженные конфликты, преследования по религиозным и этническим мотивам, грубые нарушения прав человека. Половину из более 18 млн. беженцев в мире составляют дети, четверть - женщины, значительную часть - престарелые.
Как отмечено в отчете по человеческому развитию ООН (ПРООН,1998) вооруженный конфликт в Таджикистане 1992-1993 гг. привел к миграции большой части населения, и эта ситуация до сих пор не нормализовалась. В 1992 году 60 000 беженцев, большинство из которых женщины и дети, бежали в Афганистан. Находясь в афганских лагерях беженцев 4-5 лет, они подвергались постоянной опасности, так как их лагеря находились прямо на линии огня. Около 200 тыс. таджикистанцев были зарегистрированы как беженцы и переселенцы в Российской Федерации и Казахстане. Только в Кыргызстане проживает более 15 тыс. таджикских беженцев. Лишь в начале 1997 года активизировался процесс репатриации таджикских беженцев из Афганистана и стран СНГ. Усилиями Правительства Таджикистана и ряда международных гуманитарных организаций (УВКБ ООН, Международный Комитет Красного Креста) основная масса беженцев из Афганистана была возвращена на родину, где они столкнулись с массой проблем. Наряду со стрессовыми расстройствами, связанными с перемещением в чужую страну с другим общественным строем, опасной политической обстановкой, перед беженцами после возвращения возникли психологические проблемы реинтеграции в прежнюю социальную среду.
Комплекс факторов, связанных с последствиями широкомасштабных неконтролируемых перемещений миллионов людей в странах переживших вооруженные конфликты повлек за собой необходимость разработки мер социально-психологической адаптации в местах их временного пребывания. В связи с этим, рядом международных правовых институтов осуществлена дифференциация данных категорий лиц по мотивам, причинам перемещения, а также по месту перемещения, что позволило отразить степень возможного влияния внешних факторов психологической дезадаптации на личность. Так, согласно Конвенции ООН 1951 года и протоколу ООН 1967 года, под статусом беженца подразумевается лицо, которое, «в силу вполне обоснованных опасений стать жертвой преследований по признаку расы, религии, гражданства, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений находится вне страны своей гражданской принадлежности и не может пользоваться защитой этой страны, либо не желает пользоваться такой защитой вследствие таких опасений». В то же время, в международной практике используется термин «перемещенное лицо», куда относятся все остальные категории лиц, не подпадающие под вышеназванную формулировку, в том числе « вынужденные переселенцы». В связи с этим, вполне обоснован интерес врачей - психиатров к этой проблеме. В отчете о «Реформе и реорганизации здравоохранения Федерации Боснии и Герцеговины» (1996) дается обзор состояния здоровья населения Боснии и последствий войны для оказания медицинской помощи. В документе отмечено, что около 1,5 млн. человек являются беженцами. Интенсивная психологическая нагрузка и отсутствие доступной качественной медицинской помощи наряду с ухудшением жилищных условий привели к общему снижению состояния здоровья населения. По данным авторов обследование 4200 беженцев из города Серебрения показало, что 60% взрослых беженцев имели психические нарушения, 42% детей больны анемией, у 72-х % обнаружены признаки истощения. Масштабность ситуации оценивается таким образом, что на сегодняшний день сотрудники психиатрической службы могут оказать помощь лишь части населения.
Ряд работ, посвященных влиянию вооруженного конфликта и последующего перемещения населения из зоны боевых действий, выполнены в основном организаторами здравоохранения и врачами общей практики и затрагивают преимущественно вопросы распространения тех или иных заболеваний в период вооруженных конфликтов.
В единичных работах, основанных на клинико-психопатологических исследованиях больших групп вынужденно перемещенных лиц, рассматриваются отдельные аспекты этой актуальной проблемы.
Так, Дулич А., Кондич Л.Й., (1998), касаясь вопросов формирования психогенных депрессий у беженцев, покинувших места боевых действий в Хорватии, отмечают наличие у них высоких показателей уровня депрессии. Авторы отмечают, что депрессия во многом обусловлена опытом вынужденного перемещения, т.е. утратой дома, имущества, проживанием в неадекватных условиях, неудовлетворительным экономическим положением, неопределенностью перспектив вернуться в свои дома. По мнению авторов одной из основных причин, препятствующих реабилитации беженцев являются ярко выраженные эмоциональные расстройства.
Esblad et al, (1997), на основании исследования беженцев и их семей в Боснии установили, что практически всем обследованным было свойственно чувство глубокой печали, бессонница, нарушение концентрации внимания, пессимистический взгляд на будущее.
Как отмечают Buchwald et. al., (1995) и Fawzi М.С. et. al., (1997) «военные беженцы» - самая многочисленная, но далеко не самая изученная группа вынужденных мигрантов. Рассматривая особенности формирования расстройств адаптации у военных беженцев, авторы указывают на совмещение факторов вынужденного бегства и иммиграции с последствиями военных действий, которые довольно трудно дифференцируются. Тем не менее, и в данном случае основными клиническими диагнозами остаются посттравматическое стрессовое расстройство и депрессивные состояния. Диагнозы, устанавливаемые на фоне военных травм и психологических проблем, связанны с переселением на новое место и переоценкой жизненных ценностей, что приводит к стиранию возрастных различий в клинических проявлениях. Такие показатели, по мнению авторов, характерны для некоторых случаев «невоенных» беженцев, поскольку на первое место выступает комплекс факторов, связанных с психотравмирующей ситуацией, а не с социальной адаптацией.
Специфика психотравмирующей ситуации с учетом социокультуральных особенностей таджикских женщин - беженок в период вооруженного конфликта и последующего перемещения в Исламское Государство Афганистан
Основной характеристикой социально-психологических факторов вооруженного конфликта в Таджикистане в 1992 году стали массовые перемещения больших групп населения за пределы страны как непосредственно в результате вооруженного конфликта (близость зоны боевых действий, угроза убийств, насилия) так и притеснения по регионально религиозной принадлежности, и как следствие серьезной реально существовавшей угрозы личной и семейной безопасности.
Анализ психотравмирующей ситуации таджикских женщин - беженок в период их пребывания в зоне вооруженного конфликта и последующего перемещения в Исламское Государство Афганистан, показал, что абсолютному большинству обследованных характерно переживание мощного психотравмирующего воздействия, связанного, прежде всего с чувством собственной незащищенности, а также или в еще большей степени родных, близких и детей. Практическое отсутствие опыта поведения в экстремальной ситуации вооруженного конфликта, отсутствие у большинства женщин, мужей-глав семейств либо отцов и братьев, создавали дополнительный комплекс воздействий, связанных с необходимостью принятия самостоятельных ответственных решений о перемещении в безопасное место из очага вооруженного конфликта. Большое значение для процесса дезадаптации, имел способ перемещения из зоны боевых действий. Решение о необходимости покинуть свои дома и переместиться в соседний Афганистан принималось лидерами общин (сел) имевших беспрекословный авторитет, однако ввиду отсутствия каких либо минимальных возможностей для его осуществления, близость зоны вооруженного конфликта перемещение приобрело неорганизованный, хаотичный характер, усиливаемый страхом и паникой надвигающихся боевых действий. Беженцы поспешно бросали свои дома, хозяйство, скот и перемещались подручными средствами на расстояние 50-100 км до границы (тракторные телеги, грузовые машины, лодки, паромы, вьючные животные и т.д.) и перемещались через пограничную реку Пяндж разделяющую территорию Афганистана и Таджикистана. Хаотичное перемещение, большое число тонущих в водах бурной реки, свидетелями которых являлись обследованные беженки, потеря детей в ходе перемещения явились дополнительным психотравмирующим фактором, негативно влияющим на длительность СПД.
Переход границы и продвижение вглубь страны на расстояние 40-60 км от границы, еще больше вселяли в беженцев чувство неуверенности и незащищенности в незнакомой обстановке. Практически для всех обследованных женщин было характерно длительное и болезненное приспособление к окружающей обстановке, сопровождавшееся мощной социально-психологической дезадаптацией. Для абсолютного большинства обследованных (76,7%-1106 чел) первостепенное значение имели такие дезадаптирующие факторы, как ситуация изолированности от внешнего мира опасная общественно-политическая обстановка, так как люди в поисках «тихого пристанища» вновь попали в ситуацию многолетней непрекращающейся междоусобной гражданской войны. Важную патогенную роль, для всех обследованных сыграли условия их пребывания в лагерях беженцев. Размещение беженцев осуществлялось в трех палаточных лагерях (провинции Сахи, Кундуз, Герат) по 20 000 человек в каждом. Среди факторов, усугубляющих процесс дезадаптации большинство обследованных отметили жесткую администрацию в лагере, наличие вооруженной охраны, невозможность свободного передвижения за пределы лагеря, практическое отсутствие контактов с внешним миром, вследствие удаленности населенных пунктов от мест расположения лагерей, полное отсутствие каких-либо источников информации (радио, газет) и невозможность на первых порах получения известий о судьбе родственников и ситуации на Родине, что еще больше усиливало ощущение изолированности. На этом фоне процесс дезадаптации усугублялся такими особенностями условий содержания беженцев в лагере как ограниченное пространство, нехватка воды, невозможность уединения. Гуманитарная помощь со стороны международных гуманитарных организаций оказывалась таким образом, что у большинства обследованных оставалось мало возможностей для ежедневной трудовой деятельности. Невозможность занятия какой- либо работой, в сочетании с крайне тревожным, неопределенным будущим, оказывали на беженок сильное деморализующее воздействие. Неудовлетворительное питание, высокий риск и частота инфекционных заболеваний отрицательно сказывались на процессе адаптации. Представляет особый интерес, что у обследованных женщин-беженок, не имевших в отличие от мужчин, опыта проживания вдали от дома, такие факторы как тяга к семейному очагу, ведению хозяйства, тревога за жизнь детей и других членов семьи оказывали крайне неблагоприятное воздействие на процесс приспособления к новому месту жительства.
Детальный анализ факторов, участвующих в процессе дезадаптации беженцев позволил сформулировать положение о ведущей роли социо-культуральных показателей в формировании расстройств адаптации. Данный процесс в группе обследованных беженок с наиболее выраженной социально-психологической дезадаптацией можно представить рядом последовательно развивающихся фаз.
Фаза первичного культурно-психологического шока, характеризовалась выраженными расстройствами психической деятельности, лишающими обследованных возможности адекватно реагировать на создавшуюся ситуацию. Так, если в период непосредственного перемещения из района боевых действий у обследованных сохранялись и даже активизировались процессы психической деятельности , направленные на скорейший выход из создавшейся обстановки, то в последующий период размещения на новом месте на фоне ситуации изолированности (в связи с чужеродной средой) на первый план выступала общая астенизация, недостаточность питания, переутомление, бессоница, тревога за судьбу родных и близких и страх перед неопределенностью в чужой стране с иным жизненным укладом. У большинства беженок (76,0%) достоверно часто отмечалось чувство отчаяния, безнадежности, неоправданная и непродуктивная гиперактивность, неконтролируемые грусть, гнев и вербальная агрессия (р 0,01). У обследованных женщин достоверно часто отмечались симптомы экстравертированной переработки создавшейся ситуации: паническая реакция, расторможенность, растерянность, страх за судьбу детей, безудержный плач.
В течение 1-2 недель описанные состояния переходили в так называемую фазу «прозрения». В этот период, обследованным была свойственна реальная оценка ситуации : осознание полной утраты прежних жизненных позиций и возможностей, необходимость социального функционирования и создания бытовых условий в неприспособленном месте-лагере беженцев. Наряду с активизацией повседневной деятельности отмечались такие симптомы как страх повторения ситуации вооруженного конфликта, поверхностный сон. Ряд симптомов, характерных для первой фазы - отчаяние, безнадежность, пониженный фон настроения у преобладающего большинства обследованных-83,0%, стабилизировались. Длительность данной фазы варьировала от 2 до 6 месяцев (р 0,01).
Фаза начала решения проблем и активного функционирования была характерна для сравнительно небольшой части - 12,0% обследованных У них процесс адаптации протекал мягче и в относительно короткие временные периоды. Уже к концу 3-4 месяца они начинали предпринимать активные меры по улучшению условий жизни, охотнее вступали в контакт с персоналом гуманитарных организаций, работающих в лагерях, для обеспечения семьи питанием, одеждой, медицинской помощью. Хотя эта группа в последующие периоды репатриации предъявляла жалобы на различные психические расстройства, тем не менее, данный период протекал бессимптомно, либо симптоматика была незначительной, что свидетельствовало об устойчивых компенсаторно-приспособительных механизмах адаптации.
Резюмируя проанализированные показатели представленные в настоящей главе, следует отметить, что психотравмирующая ситуация вооруженного конфликта и последующего вынужденного перемещения беженок, находившихся в лагерях беженцев в Афганистане имеет ряд специфических черт, тесно связанных с социокультуральными факторами, играющими ведущую роль в формировании адаптационно-приспособительных механизмов личности у данной категории обследованных, перемещенной за пределы привычного макро и макросоциального окружения. Установлено, что глубина и длительность процесса социально-психологической дезадаптации личности беженца находится в прямой зависимости от социально-политической ситуации в стране пребывания, языковых и этно-культуральных различий, взаимоотношений с местным населением, степени информированности беженцев о мерах, предпринимаемых в отношении них. Немаловажное значение в процессе сокращения периода дезадаптации имеют условия пребывания в лагере: возможность активной трудовой деятельности, направленной на поддержание удовлетворительных условий жизни, доступ к медицинской, в том числе психиатрической и антикризисной психологической помощи.
Клинические особенности и динамика формирования психических расстройств у женщин-беженок
Анализ взаимосвязи клинических состояний репатрианток с длительностью СПД, позволил выделить особенности, присущие различным периодам миграции. (Таблица 18). При анализе длительности СПД за основу были взяты критерии, представленные во П-й главе, которые оценивались по степени выраженности таких факторов как значительное нарушение в социальной, профессиональной деятельности, нарушение межличностных связей, связанное с изменениями в социальном статусе личности после возвращения в прежние места проживания, сохранение симптоматики не более 6 месяцев после окончания действия стрессора. Так, в группе обследованных, с длительностью СПД до 3-х месяцев, наибольший удельный вес принадлежал репатрианткам с субдепрессивными психогенными состояниями 34,51% от общего числа больных данной группы. Второе место занимали репатриантки с симптомами хронических изменений личности -30,28%. Несколько меньший удельный вес занимали обследованные с невротическими расстройствами 15,49%, и пролонгированными депрессивными реакциями -10,56% от общего числа репатрианток данной группы, в то время как в данной группе больные с эндогеннизированнои депрессией практически не встречались. Аналогичная картина складывается в группе больных с длительностью СПД до 6-ти месяцев. Здесь, как и в предыдущей группе, первое и второе место по удельному весу достоверно занимают больные с субдепрессивными состояниями и патохарактерологическими изменениями личности -31,49% и 20,44% соответственно. Отличительной особенностью формирования СПД до 6-ти месяцев по сравнению с предыдущей группой является увеличение удельного веса больных с пролонгированной депрессивной реакцией до 19,61%, и занимающее в общей структуре патологических состояний данного периода СПД 3-е место. В то же время невротические расстройства составляют 12,7%, а соматоформные расстройства составляют 5,25%. Примечательно, что в отличие от предыдущей группы длительность СПД до 6-ти месяцев была достоверно свойственна уже 10,50% больных депрессией, с тенденцией к эндогенизации (р 0,05).
Несколько иная картина складывается в группах больных с длительностью СПД до 1-го года и свыше 1-го года после возвращения. Здесь, при сохранении высокого удельного веса субдепрессивных состояний -35,32% в сроки до 1-го года наблюдается незначительное увеличение удельного веса больных с эндогенизированной депрессией -11,46% и невротических расстройств -21,95%. Группа больных с длительностью СПД свыше 1-го года характеризуется достоверно высоким удельным весом для репатрианток с такими состояниями как эндогенизация депрессии -34,52% и пролонгированная депрессивная реакция 27,58% по сравнению с другими группами. Остальным больным данной группы свойственно снижение удельного веса: например 14,88% больных субдепрессивными состояниями, 14,28% -хронические изменения личности, 6,94% больных с невротическими расстройствами и 1,79% с соматоформными состояниями. Анализируя удельный вес различных нозологических групп в общей структуре представленных клинических состояний, следует отметить, что эти данные эти данные значительно дополняют картину формирования СПД и дают четкое представление о динамике СПД в различных клинических группах. Результаты исследования, представленные в таблице 18, показали, что практически все клинические состояния, верифицированные в ходе первичного обследования, имели достоверно выявленную взаимосвязь с длительностью социально-психологической дезадаптации (р 0,01) и в значительной мере обуславливали ее.
Так, СПД в группе больных с депрессивными состояниями различной глубины и тяжести, является наиболее длительной и составляет период свыше 1-го года в более чем 60% случаев. Исключение составляют больные с субдепрессивными психогенными состояниями, где период СПД значительно короче и в 38,34 % случаев достигал 1-го года после репатриации. В группах больных с пролонгированной депрессивной реакцией и эндогенизированной депрессией, составляющей 36,73% от всего контингента обследованных, СПД характеризовалась большой длительностью. Так, в группе больных с пролонгированной депрессивной реакцией в 53,05% случаев длительность СПД составляла свыше 1-го года, в 27,09% -до 6 месяцев и в 14,12% случаев до 1 -го года. Достоверно малому числу больных с пролонгированной депрессивной реакцией -5,72% от общего числа больных с данным вариантом депрессивного состояния, была свойствена СПД длительностью до 3-х месяцев. Несколько иная картина складывается в группе больных с эндогенизированной депрессией. Наиболее длительный период СПД в данной группе - свыше 1-го года был отмечен у 66,93%-174 больных, у 18,46% -48 больных этот период составил до 1-го года, в то время как для 14,61% -38 обследованных - длительность СПД составляла период до 6-ти месяцев. В данной группе, больных с длительностью СПД до 3-х месяцев не наблюдалось.
В группе обследованных, обнаруживавших в ходе исследования черты патохарактерологического изменения личности, взаимосвязь с длительностью СПД была несколько иной. Равное число обследованных испытывало СПД в период до 6-ти месяцев -28,67%, до 1-го года -26,73%, и свыше 1-го года -27,90%, а СПД длительностью до 3-х месяцев достоверно наблюдалось у 16,7% обследованных данной группы (р 0,05).
В контингенте больных с невротическими расстройствами СПД длительностью до 1 -го года отмечалась у 47,18%- 92 обследованным, 23,59% - 46 больных- до 6-ти месяцев. СПД длительностью свыше 1-го года и до 3-х месяцев была достоверно установлена у небольшого числа обследованных -17,95% и 11,28% соответственно (р 0,01).
Аналогичная картина складывается в группе больных, обнаруживавших признаки соматоформных расстройств различных типов. Так, СПД длительностью до 1-го года и до 6-ти месяцев определялась у 49,38% и 23,45% соответственно, а СПД длительностью свыше 1-го года и до 3-х месяцев испытывали лишь 11,1% и 16,0% соответственно.
Таким образом, достоверно менее неблагопрятным в плане динамики и соответственно длительности СПД являются субдепрессивные психогенные состояния патохарактерологические, невротические и соматоформные расстройства, составляющие 63,8% общего числа репатрианток (р 0,02). В то же время, наиболее неблагоприятное течение и длительность СПД характерны для групп больных с пролонгированными депрессивными реакциями и эндогенизированными депрессиями, составляющими до 36,73 % в общей структуре обследованных соответственно. Достаточно высокий удельный вес неблагоприятных исходов СПД, позволяет судить о неблагоприятной картине в целом, так как в динамике указанные состояния трансформировались, переходя из одной клинической группы в другую, что обусловило необходимость более детального рассмотрения указанных клинических состояний и их динамики в ходе обследования и дальнейшего клинического наблюдения.
Социокультуральная специфика мероприятий по медико-социальной реабилитации репатриантов в местах их компактного проживания
Организация и проведение мероприятий по реабилитации репатриантов после их возвращения на прежнее место жительства явились компонентом масштабных правительственных реинтеграционных программ, осуществлявшихся в районах компактного проживания беженцев при поддержке различных международных гуманитарных организаций.
Большая часть данных программ была направлена на сокращение периода реадапатации беженцев и скорейшую интеграцию в прежнее микросоциальное окружение и включали проекты по восстановлению и возвращению жилья беженцам, предоставлению микрокредитов для восстановления личного хозяйства женщин-глав семей, потерявших мужей в период вооруженного конфликта. За период 1993-1998 гг. было восстановлено более 10 000 домов, школ, детских садов медицинских учреждений и других объектов социальной инфраструктуры в местах компактного проживания беженцев, созданы новые рабочие места, выделены средства для оказания материальной поддержки женщинам, осуществлен ряд образовательных проектов для детей - репатриантов.
Важным фактором социального блока реабилитационных мероприятий стало активное вовлечение репатриантов к реализации вышеуказанных программ. Немаловажное значение для скорейшей адаптации репатриантов явились образовательные программы для детей и подростков репатриантов, с целью создания благоприятной атмосферы совместных игр и обучения детей-репатриантов с остальным населением. Как показали наши исследования, основной психологической проблемой, препятствовавшей скорейшей адаптации репатриантов явились взаимоотношения репатриантов с прежним социальным окружением и представителями официальных властей. Чувство вины и стыда репатриантов за возможное участие их мужей, отцов, братьев в вооруженном конфликте с одной стороны и факты негативного отношения населения к репатриантам легло в основу комплексных реинтеграционных программ, направленных на повышение толерантности общины к репатриантам, совместном) решению проблем в общине, вовлечение репатриантов в активную социальную деятельность.
Настоятельная потребность в устранении фактора социальной изоляции и восстановления навыков социального функционирования репатриантов продиктовала необходимость создания общественных объединений из числа репатриантов в районах компактного проживания репатриантов. Данные общественные объединения сформировались с целью создания максимальных условий для скорейшей реинтеграции сограждан к жизни в обществе. С 1997 года начались масштабные реинтеграционные проекты, направленные на восстановление и укрепление взаимооотношений в микросоциуме, мобилизации общин к восстановлению инфраструктуры, снятию социально-психологической напряженности в микросоциуме. Особое место в данных проектах продолжают занимать программы социальной реабилитации женщин, потерявших мужей в период войны и их детей. За период с 1997 года в общественную жизнь было вовлечено более 35% репатрианток. С учетом актуальной проблемы безработицы среди репатриантов, было обеспечено финансирование программ по восстановлению хозяйства: разведение домашних животных, швейные артели и обеспечению трудовой деятельностью женского контингента репатриантов.
Таким образом, мероприятия по социальной реабилитации репатриантов в местах их компактного проживания, можно представить следующим образом:
-реинтеграционные проекты, направленные на решение социальных проблем репатриантов;
-вовлечение репатриантов в решение социальных проблем и формирование толерантности к репатриантам среди остального населения
Специфика обследованного контингента репатрианток и верифицированных у них клинических состояний, сложность и многофакторность этиопатогенетических механизмов выявленных психических расстройств, обусловили необходимость разработки специфических подходов к терапии и реабилитации репатриированных беженцев.
В связи с этим, мероприятия по психологической реабилитации и коррекции психических расстройств проводились в рамках реабилитационных программ.
Следует отметить, что в зависимости от клинических состояний и характера социально- психологической дезадаптации отмечалась различная степень резистентности пациентов, находившихся на амбулаторном наблюдении и лечении в лечебных учреждениях по месту жительства.
Так, при сохранении таких психогеннотравмирующих либо дезадаптирующих факторов как: напряженная атмосфер в ближайшем окружении, бытовые проблемы по восстановлению хозяйства, нерешенность правовых проблем, неустроенность детей и т.д. при наличии у репатриантов симптомов тревоги и сохраняющегося эмоционального напряжения, мероприятия по коррекции данных расстройств не давали ощутимого эффекта.
Практически у всех обследованных беженцев, отмечалась положительная корреляция между устранением факторов дезадаптации и восстановлением социального функционирования, компенсацией психических нарушений и улучшением их состояния.
Как показали наши исследования, особую сложность составляют мероприятия направленные на лечение и реабилитацию репатрианток с пограничными нервно-психическими нарушениями. Это, в первую очередь связанно с тем, что состояние лечебно-профилактических учреждений в районах компактного проживания, после гражданской войны и последующего социально-экономического кризиса, а именно, неукомплектованность врачебными кадрами, крайне недостаточное медикаментозное обеспечение, а также фактическое отсутствие диспансеризации обусловили крайне низкую обращаемость репатрианток в лечебные учреждения, и как следствие низкую выявляемость среди них психических расстройств. Несколько иная картина складывается в группе больных пролонгированными и эндогенизированными депрессивными состояниями. Здесь удельный вес выявленных больных несколько выше, что объясняется более выраженным характером психических расстройств. Кроме того, масштабные проблемы социального плана, с которыми столкнулись репатрианты после возвращения продиктовали необходимость осуществления комплексных программ медико-социальной помощи указанным категориям репатрианток.
Исходя из этого, были предложены мероприятия, направленные на скорейшую социальную реабилитацию больных с указанными психическими расстройствами. Анализ литературных данных, посвященных данному вопросу (Ф.Б. Березин, 1971, Ю.А. Александровский, 1976, М.В. Виноградов, 1979, Б.Д.Цыганков, 1995) свидетельствует, что для достижения стойкой ремиссии недостаточно медикаментозной терапии.
Основной сложностью проведения полноценной комплексной терапии является вовлечение репатриантов в процесс реабилитации, в связи с отсутствием уверенности в благоприятном исходе, и нередко отказом от помощи специалистов. Во время первичного обследования и бесед обследованные неохотно рассказывали о пережитом, испытывали чувство стыда, печали, злости, нарушения взаимосвязи с обществом - чувство одиночества, изоляции, психологического оцепенения, нарушение внимания, а также повторное переживание травматизирующих событий в форме ночных кошмаров, бессонницы, эмоциональных взрывов и. т.д.
Следует отметить, что важной особенностью осуществления реабилитационных мероприятий в обследованном контингенте реппатрианток являлось психологическое сопровождение социальных мероприятий по реабилитации. Так, компонент социально-психологического консультирования был включен в программу реабилитации по таким направлениям как восстановление личных хозяйств и домов репатриантов, обеспечение доступа медицинским услугам, правовой и образовательной помощи.
![Медико-социальная реабилитация женщин с нарушениями репродуктивного здоровья (комплексное социально-гигиеническое исследование) [Электронный ресурс]](/i/i/4443/198585.png "Медико-социальная реабилитация женщин с нарушениями репродуктивного здоровья (комплексное социально-гигиеническое исследование) [Электронный ресурс] Соломатин Дмитрий Викторович")
