Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Власть в жизненном пространстве человека 12
1. Жизненное пространство человека проблемы определения понятия 12
2. Пространственные измерения власти (социальные и онтологические основания) 34
ГЛАВА 2. Жизненное пространство человека: концептуальные основания 57
1. Жизненное пространство политического лидера (категориальные основания и структура) 57
2. Трансформации политического пространства в эпоху глобализации: от вертикальной
иерархии к горизонтальной организации властных отношений 114
Заключение 150
Библиография
- Жизненное пространство человека проблемы определения понятия
- Пространственные измерения власти (социальные и онтологические основания)
- Жизненное пространство политического лидера (категориальные основания и структура)
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена процессами трансформации, затронувшими все сферы современного общества. В этой связи актуализируется и интерес к проблеме политического лидерства. В теоретическом плане он вызван необходимостью осмысления трансформирующихся социальных феноменов — власти и ее субъекта, политического пространства и др.
С практической точки зрения значимость проблемы политического лидерства связана с потребностью объяснения многих реальных социальных и политических явлений и процессов как на индивидуальном, так и на социумном уровнях. По этой причине с особой остротой встает проблема социально-философского осмысления глубинных сущностных изменений оснований власти и феномена политического лидерства.
И, хотя политическое лидерство - явление общественно-политической жизни, имеющее длительную историю существования, оно и в настоящее время предстает как сложная категория научного исследования, актуальная проблема современности. Политическое лидерство по сути и по форме есть специфический персонифицированный феномен власти. Отсюда актуально осмысление, во-первых, места и роли политического лидерства в структуре политики и власти, во-вторых, поиска базовых элементов и оснований, имманентных данному феномену, в-третьих, понимание возможностей и ограниченности его регулятивной функции в воздействии на исторический процесс.
Политическое лидерство осуществляется на самых разных уровнях и самыми разнообразными субъектами: от индивидуума и малой группы, объединенной политическими интересами и преференциями, до макросистем (цивилизаций), предпринимающих усилия либо удержать, либо захватить лидерство. Все это выдвигает проблему политического лидерства в число научно значимых и актуализирует концептуальный анализ политического
лидерства как многоуровневого и многосубъектного явления на основе междисциплинарного синтеза знаний.
Научно-теоретическая оценка политического лидерства становится общим явлением для аналитики. В то же время в исследованиях еще недостаточно представлено понимание политического лидерства. В этой связи повышенный научно-теоретический и эмпирический интерес к проблеме политического лидерства особенно актуален для российской науки. Продуктивное исследование проблем политического лидерства возможно при опоре на весь накопленный опыт анализа этого явления. Поэтому приходится констатировать, что адекватная оценка происходящих социальных и политических процессов невозможна без осмысления проблемы лидерства.
Степень разработанности проблемы. Тема диссертационного исследования является междисциплинарной, исследуемая проблематика прорабатывается в социальной философии, социологии, психологии, теории массовых коммуникаций. Но, несмотря на то, что каждая из этих дисциплин опирается на собственные традиции и использует специфические, присущие ей методы, исследования, проводимые по данной проблеме, несомненно, являются взаимодополняющими.
При рассмотрении проблемы лидерства перед исследователем открывается широкий пласт разработок данной проблематики. Это связано с неутихающим интересом к лидеру как одной из центральных тем в социальной и политической науке.
Еще в мифологических концепциях некоторые вожди наделялись сверхъестественными качествами. Для многих древних государств было характерно почитание правителя как божества. Историки античности ставили фигуры исторических личностей - монархов, полководцев - в центр своих исторических повествований.
С древности отмечается стремление описать блик «идеального правителя». В частности, Конфуций считал, что идеальный правитель - это
прежде всего добродетельный правитель, и выделял пять качеств, которыми он должен обладать. Платон полагал, что правящий должен получить специальное воспитание, быть мудрым. Идеал Никколо Макиавелли -единоличный властитель, осуществляющий полномочия не во благо себе, а ради достижения определенной политической цели.
Тем не менее, постановка темы диссертационного исследования не позволяет отдать приоритет ни одному из исследователей или направлений анализа феномена политического лидерства. Это связано, прежде всего, с тем, что пространство анализа феномена политического лидерства, с одной стороны, достаточно четко конкретизирована и, с другой стороны, коль скоро речь идет о жизненном пространстве политического лидера, затрагивает целый ряд социально-философских проблем, которые, как правило, остаются за пределами внимания исследователей.
Говоря о понятии «жизненное пространство» следует обратить
внимание, что, возникнув в рамках геополитики, в современной социальной
философии оно претерпело существенную трансформацию, приобрело иной
смысл и стало выполнять уже другие задачи и функции. Большое влияние на
формирование современного социально-философского понимания
жизненного пространства повлияли работы, посвященные проблеме
социального пространства и времени (А.С. Абасов, М.Т. Амиреев,
Я.Ф. Аскин, В.Г. Виноградский, Г.Е. Зборовский, А.И. Осипов,
В.Г. Черников, М. Черноушек, В.П. Яковлев) Зарубежные исследования представлены такими учеными, как Р.Л. Аллен, М. Басейн, де Бли и А.Б. Мерфи, К. Грико, А. Дирлик, М. Кастельс, П. Клэвэл, С. Мартенссон, К. Робине и М. Хэпфорт и др.,), большинство из которых узконаправленны и носят по преимуществу эмпирический, нежели философский или теоретический характер.
Категория «социальное пространство» появилась в понятийно-категориальном аппарате социальной философии, социологии и ряда др. наук в начале 1970-х гг. В общественных науках отсутствует однозначность в
терминологическом обозначении социально-пространственных
характеристик. В качестве синонимов используются такие понятия, как «общественное пространство», «пространство общества», «пространство жизни человека», «пространственный фактор общества», «пространственная сторона социальных явлений», «пространство социальной деятельности» и т. п. В связи с этим обращает на себя внимание тот факт, что даже в определении столь важной общественно-научной категории отсутствует единство. Последнее обстоятельство во многом является следствием разработки проблемы жизненного пространства в рамках саратовской философской школы, в частности в работах В.П. Барышкова, И.Д. Невважая, О.Ю. Рыбакова, В.Б. Устьянцева, О.Ф. Филимоновой и др.
Проблема жизненного пространства человека также нашла свое отражение в работах таких авторов, как Т.В. Горбунова В.Е. Комаров, В.А. Кругликов, Б.И. Липский, В.Д. Панков, Б. Прандецка и др.
Проблема политического лидерства как таковая является одной из наиболее разработанных в современных социальных науках. Поэтому здесь мы обозначим лишь основные подходы к определению данного феномена.
Одни исследователи понимают лидерство как:
«
- влияние (Дж. Берне, Р. Даль, Д. Кац, Д. Мэтьюз, А. МакФарланд,
Л. Эдингер), с оговоркой относительно степени, величины или характера
этого влияния или без таковой;
-управление, координацию или контроль (Дж. Доутон, Р. Стогдилл);
принятие решений (Р. Эггер, М. Брешер, Э. Лэдд);
новаторство (лидер - тот, кто «ведёт вперёд»), руководителей же, управляющих по старинке или принимающих пусть и оправданные, но не оригинальные решения, предлагают именовать как-то иначе (Ф. Бэйли, Э. Дженнингс, Г. Пэйдж).
Немало и таких, кто, наскучив подобными абстракциями, скептически относится к попыткам . социологов и политологов вывести «формулу» политического лидерства и пытается в глубинах подсознания и детских
переживаниях найти ключ к решению этой проблемы (Г. Лассуэлл, И. Шиффер, В. Вульфенштейн).
Перечисленные авторы, как правило, не проводят различия между концептуальными определениями, претендующими на выявление и характеристику сущности определяемого феномена, и определениями операциональными, призванными лишь идентифицировать объекты для последующего анализа. Первые должны ответить на вопрос, что такое лидерство, последние - на вопрос, кто является лидером. В этом последнем случае годится любой, даже второстепенный или третьестепенный признак, лишь бы он был достаточно характерным.
Общеизвестной, хотя отнюдь не общепринятой, остается на сегодняшний день типология М. Вебера. Хотя и она подверглась разнообразной и разносторонней критике (С. Фридрих, В. Флидланд, К. Ратнэм, А. Шлезингер, Коэн) и многочисленным переработкам (А. Этциони, Э. Шилз, Р. Такер).
Трансформации политической и других сфер жизнедеятельности общества в связи с процессами глобализации рассматривается в работах Ж. Аттали, Ф. Фукуямы, Р. Робертсона, К. Омае, Э. Кастельса и др. Точки зрения отечественных исследователей отличаются разнообразием, неравнодушием к судьбе России и серьезной обеспокоенностью развитием событий в процессе глобализации. Особенно существенны точки зрения М.Г. Делягина, А.С. Панарина, М.В. Ильина, В.А. Красилыцикова, СП. Капицы и других специалистов.
Следует констатировать, что проблема, отраженная в теме диссертации остается неразработанной, так как 1) исследователями не дается определение понятия «жизненное пространство политического лидера», 2) анализ феномена лидерства носит преимущественно политологический характер.
Теоретическая и методологическая основа исследования представлена отличающими теоретический уровень познания формами и
методами исследовательской практики, приемами анализа, сопоставления, обобщения данных и построения выводов.
Базовыми категориями для настоящего диссертационного исследования являются «жизненное пространство человека» и «пространство власти», на их основе образуются категории «жизненное пространство политического лидера» и «политическое пространство». Сущность и функции пространственных структур человеческого бытия и феномена политического лидерства определяют необходимость методологического синтеза, прежде всего, в рамках определения базовых категориальных структур исследования. Данное исследование осуществляется в русле парадигмы научной рациональности. Новизна исследуемой проблемы требует привлечения постнеклассической методологии, отражающей изменения, произошедшие в политическом пространстве глобального социума.
Цель и задачи .исследования. Целью диссертации является осуществление социально-философского анализа феномена политического лидерства и жизненного пространства политического лидера.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
выявить место и роль лидера в пространстве политических отношений;
обосновать связь авторитарной сущности власти с влиянием человеческого фактора в политике;
- выделить основные категориальные структуры, посредством которых
анализируются политически активные субъекты, способных послужить в
качестве концептуальных формул разработки политического лидерства;
определить понятие «жизненное пространство политического лидера» и раскрыть его основные характеристики;
обозначить основные способы конструирования политическим лидером своего жизненного пространства;
- рассмотреть процесс легитимации власти лидера как способ
представления себя в политическом пространстве;
- проанализировать динамику и специфику трансформации
политического пространства в условиях глобализирующегося общества.
Объект исследования - жизненное пространство политического лидера как политический и социальный феномен. Предмет исследования -структура жизненного пространства политического лидера и стратегии конструирования политическим субъектом своего жизненного пространства в сфере властных отношений.
Научная новизна диссертационного исследования определяется постановкой и решением социально-философских проблем политического лидерства и междисциплинарным подходом к анализу места политического субъекта в глобальных трансформациях современного общества. Результаты исследования, представляющие научную новизну, состоят в следующем:
- с новых методологических позиций осуществлен анализ феномена
политического лидерства;
- предложена авторская интерпретация жизненного пространства
политического лидера и его структуры;
- процесс легитимации рассматривается как процесс связи микро- и
макро-уровней жизненного пространства политического лидера;
- раскрыта специфика трансформации в процессе глобализации
политического пространства и роли з нем политических акторов;
обозначена специфика экспертной власти и экспертных групп как доминирующих акторов политического пространства;
выявлено становление новых форм сетевой организации власти, меняющих структуры взаимодействия политических субъектов.
Научные положения, выносимые на защиту:
1) Понятие «жизненное пространство человека» отражает:
- специфическую экзистенциальную включенность человека в мир,
— деятельностный характер осуществления человеком своей сущности, укоренения своего бытийного статуса.
Данное понятие отлично от понятия территориальности (последнее обозначает совокупность процессов и разного рода механизмов, посредством которых живые существа провозглашают, демаркируют и защищают территорию своего обитания, чтобы не допускать на нее посторонних). Жизненное пространство человека - это территория его бытия, в рамках которой человек реализует свою онтологическую и социальную сущность посредством деятельности. В этом понятии отражена возможность для целостного анализа сущности человека, социальных связей и структур, в которые он включается в процессе своего самоосуществленйя.
2) Под пространством власти следует понимать определенным образом организованное, структурированное и стратифицированное исторически сложившейся совокупностью властных технологий социальное пространство, освоенное и превращенное индивидом в его жизненное пространство, в том смысле, что становится сферой реализации его потребности во власти. Пространство власти фиксируется и трансформируется не только на основе естественных, природных структур; активное влияние человека имеет здесь определяющий характер, и это влияние основывается на структурах искусственного происхождения, не существующих помимо человека, а созданных им. Пространство власти является важным срезом пространственной структуры человеческого бытия, в рамках которой реализуются отношения господства и подчинения. Реализация этих отношений зависит от технологический и глубинно-личностной составляющей пространства власти. Последнее структурируется на основе а) технологий (властных технологий) и б) ценностных предпочтений субъекта (его отношению к власти как к таковой).
3) Пространство власти взятое в аспекте взаимодействия субъекта политики и с политическим пространством, представляет собой специфическую среду властного взаимодействия, которую субъект
пытается сконструировать, исходя из своих личностных установок и
освоить как своего рода политическую данность, вписавшись таким образом в политическое пространство. В обоих случаях он осваивает политическое пространство, превращая его в жизненное пространство, образуемое из двух уровней: а) макро-уровень жизненного пространства политического лидера определяется системными свойствами жизнедеятельности политика в социуме, его вписанностью в сферу культуро-гео-хроно-социополитики; б) микро-уровень жизненного пространства политического лидерства включает личность политического лидера, его деятельность и команды с точки зрения их соответствия требованиям конкретной политической ситуации, направленности и масштабам решаемых страной задач, а также условиям и характеру политической практики.
В современных условиях важнейшим измерением включенности индивида в политическое пространство оказывается не его господствующее или подчиненное положение в структуре властных отношений общества, частицей которого он является, а степень включенности в сетевые структуры глобализирующегося общества. Это обусловлено сетевой организацией властных структур, которые, трансформируясь, приобретают горизонтальный, а не вертикальный характер.
Глобализация капитала, процесс увеличения количества сторон, представленных в институтах власти, децентрализация властных полномочий и переход их к региональным и локальным правительствам создают новую геометрию власти; в этой новой системе власти доминирует сетевая геометрия, в которой властные отношения всегда специфичны для данной конфигурации акторов и институтов.
6) Сложность процесса принятия решений в современном мире
ограничивает возможности традиционного политического лидерства,
основанного на иерархическом (вертикальном) принципе. Реальная власть
переходит к экспертам (их мнение - определяющее при принятии того или
иного решения) и группы интересов, общественные движения и
неправительственные организации (через информационные потоки они влияют на принятие решений).
7) Современное общество входит в эпоху «постполитики», когда настоящая политика постепенно замещается экспертным социальным администрированием; ее характерной чертой является деполитизация, то есть исчезновение подлинно политического измерения, его смещения на другие уровни «управления» общественными делами - на институты гражданского общества, а с другой - на нейтральную инстанцию - экспертов.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Значение
результатов исследования для теории и практики состоит в том, что они
способствуют решению актуальных проблем социальной философии,
углубляют концептуальное содержание теорий, исследующих политические
феномены сквозь призму социально-философского анализа. Материалы и
выводы диссертации могут быть использованы как в дальнейшей научно-
исследовательской, так и преподавательской деятельности. Диссертационные
положения открывают перспективы социально-философских,
политологических, социологических исследований по разработке факультативных курсов на социально-гуманитарных специальностях вузов.
Апробация диссертационного исследования. Основные положения и выводы диссертации апробировались на аспирантском семинаре (февраль 2003 г., ноябрь 2003 г.) и следующих научных и научно-практических конференциях: «Интеграционные процессы в современном обществе» (Саратов, ноябрь 2002 г.); «Проблема нормы и патологии: современные дискурсивные практики» (Саратов, март 2002 г.); «Окружающая среда и здоровье» (Саратов, март 2002 г.); 64-я Конференция молодых ученых СГМУ (Саратов, апрель 2002 г.); «Современные стратегии и перспективы социально-экономического развития» (Саратов, июнь 2002 г.); «Философия и жизненный мир человека» (Саратов, декабрь 2002 г.); «Экспертиза и власть» (Саратов, май 2003 г.); «Демократия и либертарный социализм» (Москва, июнь 2004 г.); «Высшая медицинская школа: практика, воспитание,
творчество. (Памяти В.И. Смолина)» (Саратов, июнь 2004 г.), а также отражены в пяти публикациях автора.
Жизненное пространство человека проблемы определения понятия
Одной из важнейших задач данного параграфа является определение понятия «жизненное пространство человека» и раскрытие его основных характеристик. Такая постановка проблемы обусловлена тем, что на наш взгляд не все существующие точки зрения по этому поводу в полной мере отвечают задачам данного исследования: определения понятия «жизненное пространство политического лидера» и рассмотрение сущности данного феномена. В этой связи следует отметить специфику работ саратовской философской школы. Она рассматривает понятие жизненное пространство во всей целостности, применяя его не только в исследовании общества в целом, как это делают исследователи проблемы социального пространства, но и раскрывают цивилизационные, культурные, этнические, ценностные, политические измерения данного понятия. Во многом отправной точкой определения различных аспектов жизненного пространства является именно определение сущности жизненного пространства человека, вне которого всякое исследования иных измерений данного феномена оказываются несостоятельными. Поэтому, прежде чем перейти к рассмотрению жизненного пространства политического лидера, к раскрытию основных характеристик политического измерения феномена, мы вынуждены обратиться к проблеме человека, а конкретнее - к вопросу пространственных измерений его бытия.
Людвиг Фейербах, создавая проект новой философии, «философии будущего», отмечает, что «задача нового времени заключалась в раскрытии и очеловечивании бога»1. Перефразируя его слова, можно констатировать, что одной из задач в контексте нашего исследования является раскрытие и очеловечивание пространства. Неслучайно немецкий философ говорит об определении места как первом определении разума, «которым держится всякое дальнейшее определение. Организующая природа начинается с распределения в разных местах, а разные места даются пространством»-. В том случае, если предметом философской рефлексии в той или иной мере становится человек, замалчивать проблему пространства, а точнее - его человеческих измерений значило бы заранее обречь эвристические усилия на фатальную неполноту, - вот скрытый смысл суждений Фейербаха.
Рассуждая о природе человека, автор «Сущности христианства» говорит: «Жизнь насекомых несравненно короче жизни более долговечных животных, но эта кратковременная жизнь кажется им самим не менее длинной, чем долголетняя жизнь другим. Листик, на котором живет гусеница, представляется ей целым миром, бесконечным пространством» . Расхожая фраза «все познается в сравнении» в контексте мысли Фейербаха приобретает поистине философское звучание: не что иное, как сама жизнь предстает перед самими нами (живыми существами) мерилом нашего пространства. Антропологический принцип философствования приводит философа в частности к тому, что прежние философские понятия приобретают человеческое измерение и размерность человеческой жизни как-сущностной основы бытия человека. Не употребляя понятие «жизненное пространство» как таковое Фейербах самим способом суждения указывает нам нужное направление исследования: антропологический принцип философствования, как обновленное «человек есть мера всех вещей» софистов, становится не символом гносеологического реляционизма, но основой нового мышления, в котором человек - не центр (как в антропоцентризме Возрождения), но смысл мышления, в т. ч. и философского. «Фейербах взял «человека» не только в качестве конечной цели, но и в качестве исходного пункта философии»4.
Философия Л. Фейербаха дает нам некий ориентир, которому должен следовать любой (социальный) философ: рассматривая общество и его элементы, не забывать подлинный смысл любого философствования познание человека во всех его проявлениях.
Следует обратить внимание, что «жизненное пространство» не является предметом исключительно философии. Американский психолог Курт Левин, говоря о приоритетных для психологии проблемах, выделяет три особо важные области исследования:
1)Жизненное пространство, которое понимается им как целостная совокупность человека и его психологической среды, как он ее воспринимает;
2)Процессы физического и социального мира никак не представленные в жизненном пространстве человека и не влияющие на него;
3)Т. н. «пограничная зона» жизненного пространства: определенные части физического и социального мира, которые «все-таки оказывают влияние на состояние жизненного пространства в это время. В частности, пограничная зона включает воспринимаемые человеком объекты (предметы) и явления»5.
Рассматривая понятие психологического поля (смежное с понятием жизненного пространства) Левин подчеркивает необходимость исключения из его рамок тех сегментов «физического и социального мира, которые не оказывают влияния на жизненное пространство человека в это время» . В качестве иллюстрации он приводит следующий пример.
Пространственные измерения власти (социальные и онтологические основания)
Рассмотрение пространственных измерений власти неотделимо от понятия жизненного пространства человека. Такое утверждение представляется правомочным в силу того, что власть, как, впрочем, и пространство власти, анализируются как феномены, характеризующие именно бытие человека, как неотъемлемые элементы структуры его бытия. Но в данной ситуации исследовательская мысль наталкивается на отсутствия четкого определения самого понятия «власть».
Понятие «власть» в обыденной жизни и в научной литературе употребляется в разных смыслах. При глубоком рассмотрении вопроса обнаруживается, что понятие «власть» не может быть полностью раскрыто лишь с точки зрения только одной науки или с позиций одной теории, любая отдельная наука или теория будут представлять лишь отдельные аспекты такого многослойного и в то же время целостного феномена, каким является власть. Без исследования власти на . самых разных уровнях её функционирования и в различных формах проявления получение достоверного знания об отношениях власти и приращение всякого нового знания о природе власти и механизмах властвования - эта фундаментальная задача социальной науки - вряд ли возможно.
По нашему мнению, философский подход в качестве предмета изучения предполагает не только раскрытие проблемы природы власти, ее сущности, но и - что более важно в рамках данного исследование -возможности существования банного феномена.
Специфика философского взгляда на проблему власти, раскрывающей многообразные аспекты ее функционирования, состоит в том, что власть рассматривается как реализация волевой деятельности политического субъекта. Основным способом существования власти представляется ее проявление в различных динамичных формах зависимости, независимости и взаимозависимости между человеком и человеком, личностью и обществом, социальными группами, классами, государствами, блоками государств.
Социальная система власти образует некоторую целостность, в которую, условно говоря, входит ряд подсистем - политическая, экономическая, правовая, административно-управленческая и др. В общественной жизни они взаимопереплетены, но каждая из них, тем не менее, состоит из множества относительно самостоятельных структур, в которых устанавливается, как в вертикальном срезе. Так и в горизонтальном, определенные отношения, продиктованные особенностями управления в той или иной сфере жизни и в конечном счете основанные на взаимосвязанных но не тождественных специфических базисных условиях. Эти условия и обеспечивают саму возможность существования многочисленных проявлений власти, также ее реализации.
Однако социальная система власти не исчерпывается указанными крупными подсистемами, она шире и охватывает буквально все сферы человеческой деятельности, в которых в какой-либо степени проявляются сущностные отношения зависимости. Формы функционирования власти многочисленны: принуждение и слежение, насилие, наказание и поощрение, принятие решений, контроль и управление, соперничество и сотрудничество. Понятие власти, впрочем, как и смежные с ним понятия авторитета, господства, влияния, силы и т. п., относятся к числу тех многомерных категорий социального знания - философии, политологии, социологии, психологии, политической экономии, этики, права, - которые по мере углубления в их изучение порождают значительно больше вопросов, чем позволяют дать на них однозначные ответы. Конечно же, в самом широком смысле, не обязывающем дать строгое определение, власть - это всегда какое-либо отношение: индивида к самому себе (власть над собой), между индивидами, группами, классами в обществе, между государствами (власть организации). Реализуется она в некоторой сфере индивидуально человеческой и общественной деятельности — социальной, политической, экономической, правовой и т. п.
Может сложиться впечатление, будто власть, по крайней мере, имплицитно, всегда связана с принуждением, даже основана на нем, поскольку выражает способность одного субъекта (индивидуального или коллективного) принудить другого совершить те или иные действия. Такой вывод распространен, но не исчерпывает сущности власти, ибо описывает лишь один из способов использования власти. Он скорее относится к силе, которая в определенных условиях служит основанием власти. Власть может включать в себя принуждение, но не сводиться к нему.
К числу подобных спорных вопросов относится и проблема разграничения понятий «власть» и «влияние». Так политолог Р. Даль определяет последнее как «такое отношение между лицами, группами, ассоциациями, организациями, государствами, когда один субъект принуждает другого совершить действие, которое иначе бы не произошло»5 . Исследователи П. Джил и Дж. Понтон считают, что власть отличается от влияние возможностью применения тех или иных санкций и выступает как «возможность заставлять других делать то, что они, возможно, не хотели бы делать, при помощи угрозы санкций или их применения»55. Между тем Даль дает власти следующее определение: власть - это «отношения между социальными единицами, когда поведение одной или более единиц (ответственные единицы) зависит при некоторых обстоятельствах от поведения других единиц (контролирующие единицы)»56. Близко к этому понимание власти как «потенциальной способности, которой располагает группа или индивид, чтобы с его помощью влиять на другого»57. Таким образом, влияние есть понятие отражающее возможность власти осуществляться в некоторой ситуации, в то время как власть рассматривается как возможность, наличие которой обуславливает наличие самого влияния.
Если обращаться к истокам исследования феномена власти, то попытки разобраться в сущности данного явления предпринимались ещё в древности, в Индии, Китае и Греции. Любопытно совпадение, что древнегреческое слово «архе», обозначавшее «власть» или «главенство», имело и другое значение -«первоначало» или «первопричина» - и это, по-видимому, не случайно.
Власть, в отличие от физического насилия (или в дополнение к нему), оказывает воздействие на тело, душу и ум, пронизывает их, подчиняет закону своей воли. По существу своему она подобна авторитету. Коррелятом её является уважение; этическую ценность она представляет тогда и только тогда, когда так направляет уважающего её, что тот оказывается не в состоянии осуществлять большее количество более высоких ценностей, не подвергаясь непосредственно воздействию со стороны власти. Власть нуждается в оправдании, и эти попытки составляют существенную часть политической истории.
Проблема власти - пожалуй, важнейшая теоретическая проблема, являющаяся необходимой предпосылкой всякого исследования властных отношений и понимания механизма функционирования деятельности политической сферы жизнедеятельности общества и его институтов, прежде всего, государства.
Жизненное пространство политического лидера (категориальные основания и структура)
Задачей данного параграфа диссертационного исследования является:
- выделение основных категориальных структур, сквозь призму которых анализируются политически активные субъекты, способных послужить в качестве концептуальных формул разработки феномена политического лидерства;
- определение понятия «жизненное пространство политического лидера»;
- обозначение основных способов конструирования политическим лидером своего жизненного пространства.
Для систематизации исследовательских усилий разработчиков проблемы политического лидерства представляется оправданным отделить «внешние» условия, которые воздействуют на формирование и деятельность лидера, от его собственных «внутренних» психологических характеристик и поведения. Пространство власти, будучи результирующей ценностной установки индивида на достижение власти, функционирует, с одной стороны, в определенном политическом пространстве, в которое заброшен человек, и, с другой стороны, существуют динамичные внутри-личностные характеристики политического субъекта, которые могут изменяться с течением развития личности.
Говоря о политическом пространстве, следует обратить внимание, что оно существует в пространстве общества и имеет территориальное измерение (очерченное границами страны и ее регионов); но для анализа феномена политического лидера, на наш взгляд, намного важнее его функциональное измерение, определяемое сферой действия политического пространства и его составных частей в различных общественных системах и процессах, на разных уровнях политической структуры общества. В этом смысле будут различаться пространства влияния тех или иных ассоциаций (партий, общественных организаций), действия политических институтов (власти политического центра и местного самоуправления), границ политического и экономического управления, сферы политической жизни общества и личной жизни человека и т. д. Определение границ различного рода функциональных подпространств политического пространства -ответственный и сложный политико-правовой и культурный процесс.
Политическое пространство сформировано по принципу пирамидально построенной иерархии, с массовой социальной базой в основе, вершиной государственной власти в высшем ее эшелоне. Таким же образом построены и ее подпространства, имеющие вертикальные структуры (от массовой базы - к руководящим учреждениям): партии, крупные общественные организации, союзы и пр. На каждом из уровней, на которые разделено политическое пространство, образуются специфические структуры и отношения между ними. Исследование столь сложно организованной системы составляет одну из центральных задач политической науки.
Не приходится настаивать на том очевидном факте, что политика, политическая власть объективируются и функционируют в пространстве и времени, как, впрочем, и само общество. Время и пространство политики функциональны; они наполнены содержанием, человеческим и общественным смыслом. В этом их радикальное отличие от времени и пространства природы. В то же время одна из функций специфического политического времени и пространства состоит в связи этих общественных пространственно-временных начал с природными.
Политика и власть (политическое пространство общества) -самоорганизующаяся система. Тот факт, что эту систему создают люди и она образуется из социальных отношений, т. е. отношений между людьми в разных ролях, функциях, общественных позициях, не изменяет такой характер политического пространства. Оно представляет собой общественно необходимое явление. Кто бы ни формировал его, какими бы средствами и методами, само его создание и функционирование - объективны. Это означает, что такое пространство относительно самостоятельно и обладает собственными законами развития.
Таким внутренним, имманентным законом политического пространства является его постоянное воссоздание, поддержание и функционирование посредством постоянного взаимодействия политики и власти в качестве их взаимных причин и следствий: политика порождает власть, власть - политику. Иначе говоря, процесс этот возникает и поддерживается круговой причинно-следственной зависимостью двух фундаментальных общественных сущностей - политики и власти. Таким образом, возникает не полно, относительно независимая, обусловленная общественной потребностью, необходимостью и средой, но замкнутая система со своими механизмами функционирования.
В результате оказывается, что пространство власти взятое в аспекте взаимодействия субъекта политики с политическим пространством, образует специфическую среду властного взаимодействия, которую субъект
1) пытается сконструировать, исходя из своих личностных установок и
2) освоить как своего рода политическую данность, вписавшись таким образом в политическое пространство. В обоих случаях он осваивает политическое пространство, превращая его в жизненное пространство, образуемое из двух уровней - макро- и микро-уровень. В свою очередь определение понятия «жизненное пространство политического лидера» отражает, с одной стороны, активную роль субъекта в политическом процессе, с другой, некоторую заданность поведения политического лидера, обусловленную спецификой тех или иных подпространств и структур политического пространства.
I. Макро-уровень - ситуационные факторы, представленные процессами и явлениями, в которые политик оказывается вовлеченным (втянутым) «волею судьбы». Они развиваются как бы помимо самого «носителя», то выталкивая его на вершины власти, то низвергая в пучину исторического «небытия»;
II. Микро-уровень - это область жизненного пространства, связанная с личностью политика, спецификой его деятельности, а также оценкой его профессионального и статусно-ролевого потенциала.
I. Макро-уровень исследования политического лидера.
Взаимодействие исторических ситуаций и психологических свойств политических лидеров - сфера увлекательных междисциплинарных исторических и психолого-политологических исследований. Значение ее определяется тем, что, как считают сегодня многие профессиональные социальные и политические психологи, именно ситуационные факторы являются решающими в возвышении деятелей на роль лидеров. В наше время фундаментально ошибочной признается склонность ряда исследователей лидерства рассуждать об исторических личностях, не учитывая в достаточной мере внешние детерминанты их поведения.
