Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Концептуальные начала жизненного пространства города 26
1 . Метафизическая рефлексия пространства города 27
2. Проблема пространства и средовая традиция 62
3. Социальное пространство и пространство города 85
Глава II. Пространство городского общества 110
1. Пространственная организация города: институциональное измерение 112
2. Публичное пространство города 134
3. Индивидуальное пространство города 155
Глава III. Жизненное пространство города 179
1. Структурные уровни жизненного пространства города 179
2. Жизненное пространство города: тенденции глобализации 199
3. Жизнеспособный город 224
Глава IV. Ментальный контекст городского пространства 245
1. Ментальные структуры городского пространства 248
2. Городская среда: инвайронментализм и культурный опыт постмодерна 275
3. Жизненные горизонты российского города 300
Заключение 318
Литература 328
- Метафизическая рефлексия пространства города
- Пространственная организация города: институциональное измерение
- Структурные уровни жизненного пространства города
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Возрастающий философский интерес к городской тематике инициирует освоение новых сфер и методов ее осмысления. Одним из шагов в обозначенном направлении является исследование города в проблемном поле концепции жизненного пространства. Сохраняя логические и смысловые принципы теории пространства социума, актуализируя методологические позиции средового подхода, концепция жизненного пространства открывает новые возможности в выявлении витальных и ценностных структур урбанизированного общества. Речь в данном случае идет о содержательном определении города местом средоточия общественной жизни, искусственно организованной средой обитания, сочетающей в себе систему природных и социально созданных условий жизнеобеспечения.
Актуальность постановки проблемы жизненного пространства города обусловлена рядом обстоятельств. Прежде всего, той исключительной значимостью, которой город наделен в истории, цивилизации, культуре. Явля ясь ярким выражением общественной жизни, он выступает системообразующим фактором социально-пространственной динамики. Сегодня городские формы социальных практик все шире охватывают общественные массы, понятия «современный» и «урбанизированный» практически отождествляются, и точки зрения исследователей на ход «городской революции» едины: «мир становится все более урбанизированным» (Валлерстайн). Социальный и технический поиск осуществляется по преимуществу в пространственно ограниченной искусственной среде обитания по принципу саморазвития, самоорганизации и
самоконтроля. Все более очевидно то обстоятельство, что городская форма жизни станет будущим человеческой культуры, что обусловливает необходимость выявления горизонта смысла урбанизации.
Тотальное расширение сферы социального в границах природного мира, став проблемой настоящего времени, породило ряд кризисов, приобретающих глобальный масштаб. Экосистема городов - классический пример антропогени-зации окружающей среды. Абстрагирование природы и натурализация культуры, устойчивый рост городов, негативные последствия социальных и производственных процессов урбанизированного мира вызвали обратную реакцию естественного окружения. Современное развитие связано с разработкой политики определенной мировоззренческой направленности. В идейном движении последних десятилетий инвайронментализация пространства приобретает онтологическую значимость, из чего следует, что планирование социального развития, понимаемого как изменение, рост и улучшение, нельзя осуществлять вне зависимости от определенного контекста - природного и социального.
Темп перемен во всех сферах пространства социума, фундируя фактор территории, актуализирует проблемы жизнедеятельности и жизнеобеспечения. Возложенные надежды на гуманистическую ориентацию и «качественную» инициативу не оправдываются в должной мере, ибо усиление роли экологического и человеческого факторов часто оказывается жестким в отношении прав человека, отодвигая вопросы социальной справедливости на второй план, особенно когда они выходят за поселенческие или социальные границы локальных сообществ. В потоке изменений, разрушительно сказывающихся на ценностных нормах и культуре витальных представлений людей, жизнь и смерть задают новый «герменевтический круг» смыслов. Существование в условиях риска, выживания образует устойчивый эмоциональный фон, вбирающий чувства тревоги, унижения, негодования, недоверие, жизнебоязнь. Такая эмоциональная избыточность создается психологическим напряжением, которое постоянно нагнетается и подпитывается ощущением нестабильности настоящего и неопре деленности будущего, вызывая в сознании парадоксальное сочетание ожидания всевозможных апокалиптических сценариев экологического или иного всеобщего краха с радужными перспективами грядущего сверхкомфорта. Проникая в социальное тело нарастающий уровень тревожных эмоций производит очевидный антисоциальный эффект - тормозит объединяющее начало в социальных контактах, порождая замкнутые социальные группы, конфликты с властью, этнические противоречия. Поэтому в исследовании организации городской среды природный фактор и человеческие взаимоотношения не могут быть осмыслены без признания важности эмоционального фона, ибо они связаны с линией, проходящей в мире психическом.
Важность исследования обусловлена также тем, что сегодня принято называть глобализацией социальных сил. Телекоммуникационные связи, межнациональная и транслокалистская динамика, мультикультурализм, изменение политического очертания мира, господство либеральных ценностей преобразовали функциональные характеристики, стиль жизни и общую ориентацию городов. Сегодня ясно прослеживается связь особенностей развития мегаполисов конца XIX - первой половины XX века с тенденцией формирования сети глобальных городов. Результатом этой формы отношений становятся как новые возможности, так и новая система ограничений городского развития. Драматическое ощущение меры жизненного пространства направляет исследовательское внимание к методам, с помощью которых пространственный лексикон метафор (центр, периферия, регион, топосы, место, сферы, территории) привлекается для того, чтобы определить порядок социально-территориальных различий в глобальной урбосети и выявить возможности жизнеспособного развития города.
Город предстает неотъемлемой частью культурных преобразований в новых условиях. В нарастающей гетерогенности городской среды (поликультура-лизм, разнообразие связей и общения, сложная архитектоника индивидуального самосознания) вопросы проектирования связываются с практическими задача ми совершенствования систем управления и проблемами эстетической оформ-ленности пространства, ориентируясь на. примирение противоречивых многообразных устремлений и поиск внутренней смысловой оправданности избранных средств организации. Однако в пространстве «всесмешения» нет законченного образа города. В своем «плавильном котле» тождеств и различий город открывает и порождает множественные смыслы, символические формы и пространственные метафоры, требующие нового упорядочивающего синтеза, главной объединяющей идеи. Каким же быть городу, и чем он должен стать для человека?
Сегодня потребность в образе города как органической целостности является приоритетной. Проблема целостности - одна из фундаментальных философских проблем. Целое объединяет части, стягивает их воедино, и ясно, что обеспечить единство может только нечто общее, сущностное. Здесь, естественно, возникает идея жизни, с ее постоянной изменчивостью в органическом потоке формирования, и тема человека, с его мыслями и чувствами, с его творческим отношением к себе и окружающей среде, с его принципом «порядка» и стремлением подчинить логическим основам хаотичный мир. В образе мира происходит прояснение универсального смысла целостности. Образ - носитель идеальных значений, он связывает мировосприятие и ценности. Поэтому витальная онтология города должна быть интерпретирована во всей своей сложности и многосторонней взаимообусловленности с аксиологией мировидения.
Степень разработанности проблемы. На становление авторского подхода к исследованию рассматриваемой проблемы определяющее влияние оказал пространственный метод современной теории общества в свете взаимодействия натуралистической и культурной исследовательских парадигм. Начиная с социоцентрической традиции Э.Дюркгейма, в социальной метафизике пространство рассматривалось, прежде всего, как способ соединения социальных явлений и метод их системного структурирования. Пространственный критерий отразил степень поглощения природной среды социальным организмом, транс формацию форм организации общественной жизни и территориальные аспекты существования общества.
Социальный анализ имеет дело со сложными моделями быстро изменяющихся взаимосвязей. Структуралистская парадигма, изучая явления в их целостности, изменчивости, контекстуальности и способности к саморегуляции, открыла широкое поле для изучения структур отношений, их природы, воспроизводства, постоянства или трансформации. В этом плане интересны постструктуралистские исследования, в которых многомерные социальные контакты в связи с производством/потреблением, властью, повседневным опытом, культурой образуют поля связей между агентами и элементами взаимодействий, фиксируются пространственными структурами, конкретизируясь как территориальность, регионализация, топология, дистантность (П.Бурдье, М.Фуко, П.Бергер, Ж.Бодрийяр, П.Штомпка, Т.Хагерстренд, Э.Гидденс, Ж.Делез).
В рамках структурно-функционального подхода, обобщившего совокупность идей, свойственных органицизму, акцент смещен на учет динамики различных пространственных форм и «связывающих» пространств - коммуникации, потоков, сети, и урбанизация рассматривается как морфогенез общества. Развитие общей социальной структуры формирует пространственные формы и процессы, и пространство предстает выражением общества, эмерджентным потоком быстротекущих процессов и рисков, которые, функционируя на глобальном уровне, оказывают прямое влияние на развитие городов и городских систем (М.Кастельс). Познавательный инструментарий динамической социологии и теории сетевого общества раскрывают возможность осмыслить специфику современных процессов (незавершенность, скоротечность, непрочность, транзитивность), трансформирующих контуры урбанизированной среды на локальном и глобальном уровнях.
Исследованию проблемы пространственной организации социальной жизни посвящены многочисленные работы российских авторов, а именно:
Г.Е.Зборовского, Л.Н;Лоя, В.К.Потемкина, Л.Л.Симонова, А.М.Мостепаненко, В.Г.Черникова, В:Г.Виноградского, В.Б.Устьянцева, Ю.А.Урманцева, Л.Ф.Филиппова, Л.И-Яценко. В методологическом5 поле теории социального пространства концепция?жизненного пространства получает распространение в отечественной- социально-философской теории (ВІБ.Устьянцев, В;А.Писачкин, Л.Г.Шайдуллина, Л;С.Яковлев). Выступая формой социального пространства; жизненное пространство сохраняет принципы и категориальный; аппарат его теоретических положений и убедительно демонстрирует собственные аналитические возможности, вовлекая в свое исследовательское поле аксиологические и инвайронментальные понятия.
Общую ситуацию проблемного поля концепции жизненного пространства, в значительной степенш определили работы, связанные с идеями жизнепо-нимающей философии, экзистенциальной, философско-социально- культурно-антропологической и феноменологической школ. В рамках этих теоретических направлений была осуществлена переоценка предмета метафизики и пересмотрены, ее онто-гносеологические построения. Обращение к феноменологическому описанию универсальных структур повседневной с жизни, к образам, условностям,, символике, предметному миру обыденного существования как опознавательным знакам; позволило воссоздать . историю мыслительных матриц, человеческих ценностей и смыслов (К.Юнг, К.Кереньи, К„Деви-стросс,.У.Уорнер,-Л.Февр, С.Московичщ М Фуко, М.Элиаде).
Усиление «культурологическойтенденции» в 80-е годы XX столетия:высветило новый? способ метафизического познания; Гуманитарный:сдвиг связывается с прорывом к трансцендентному,.с расширением шуглублением:этического сознания: и творческого потенциала личности; с поиском целостности бытия в движении от состояния «пост» к эпохе «прото». В данном ракурсе плодотворным явилось философское осмысление проблемы метафизики: пространства, идентичности и специфики города. Л Столовичем была: отмечена актуальность семантической связи метафизики с аксиологией і и обозначены, горизонты
теоретико-ценностного подхода в понимании города. Значимыми в этом плане являются исследования по архитектуре с позиций эстетики (В.Воррингер, З.Гидион, К.Линч, Э.Говард, Ч.Дженкс, Н.Ф.Гуляницкий, Л.В.Иконников, И.Е.Данилова) и специальные манифесты, посвященные восприятию и ощущениям человека в городской среде (Ле Корбюзье, В.Беньямин, Р.Вентури), философские труды по семиотике города (У.Эко, Ю.Э.Лотман, М.С.Каган, Успенский Б.А.) и герменевтике (П.Рикер), работы, содержащие обширный исторический, геополитический, географический и экологический материал, непосредственно связанный с проблемой, становления, функционирования и своеобразия городов (Ж.-П.Вернан, Ф.Ратцель, М.Н.Тихомиров, И.Я.Фроянов, А.Л.Ястребицкая, Б.В.Марков, Т.М.Дридзе, В.Л.Глазычев, В.О.Рукавишников, А.И.Трейвиш, О.В.Яницкий, М.Черноушек). Интересными предстают выводы, содержащиеся в разных по жанру и научной направленности работах В.П.Барышкова, В.Г.Вишневского, В.Н.Гасилина, Н.Г.Козина, Д.В.Михеля, В.П.Рожкова, Т.П.Фокиной, В.Н.Ярской.
Отправной точкой теории жизненного пространства является цивилиза-ционная традиция, которую в российском варианте характеризует нравственно-обязывающий натурфилософский космизм, синкретизм, чувство целостности бытия, неодолимое тяготение к единству истины, добра и красоты (С.Булгаков, Н.Бердяев, И.Ильин, П.Флоренский, Г.Флоровский). В общем смысле цивили-зационный подход, исключая универсальность прогресса, «схватывает» устойчивые компоненты человеческой истории - антропологические, этнические, культурные, выявляя циклический характер динамики социокультурных систем, их «конечность», тесную взаимосвязь отдельных жизненных этапов и своеобразие каждого из них. Интерпретация пространственной организации города как целостного последовательного процесса, имеющего в культурной перспективе свой особый «исторический колорит», отражающий дух эпохи, культурное своеобразие, ментальность, вытекает из методологических выводов, содержащихся в работах П.Сорокина, К.Леонтьева, О.Шпенглера, А.Тойнби.
Эвристические свойства жизненного пространства широко представлены в рамках теоретических выводов о психологическом и экологическом характере взаимодействия человека и среды окружения, в которых пространственная детерминанта выражена в рамках этологической ориентации понятием «территориальность». Идея «жизненного пространства» в той или иной форме высказывалась такими психологами, как Г.Мюррей, Г.Олпорт, Ж.Ньюттен, С.Л.Рубинштейн, К.Левин, а сама проблема пространственных характеристик среды и их визуального восприятия человеком интенсивно рассматривалась в этносоциокультурной антропологии, средовой персонологии (Э.Холл, Д.Дэвис, Р.Соммер, Дж.Голд, К.Раман, Ю.Медведков, Д.Замятин). Теоретические выводы данных исследований оказываются эффективными в осмыслении ценност-но-мотивационных аспектов современных пространственно-территориальных процессов, включающих такие детерминанты, как групповое членство, индивидуальные способности, экономические и политические ресурсы, социальные каналы, актуальные потребности, в осмыслении разнообразных «техник жизни» в процессах решения задач повседневного бытия, в изучении «духа места», «смысла места», ментальных состояний.
Представление о городе как процессе, связанном с местом, с определенной территорией, согласуется с общими принципами и целями экологического подхода. Данного рода исследования имеют определенную традицию. Методологические начала инвайронментальной парадигмы были заложены Чикагской школой «экологии человека», рассматривавшей развитие городской жизни как эволюционный процесс. Работы в этом направлении были продолжены в 60-е годы в рамках «экологического комплекса» (О.Дункан, Л.Шноре, А.Хоули), который, преуспев в применении аппарата количественного анализа, не совсем успешно раскрывал сущностные отношения в урбосистемах.
«Новая инвайронментальная парадигма», сложившаяся к 70-м годам XX столетия, возрождает органицистские тенденции. Являясь усовершенствованным вариантом теории систем, она отдает предпочтение устойчивому развитию
и аксиологической практике. Осуществив связь общетеоретических, методологических, экоаксиологических, социально-психологических и других направлений, опираясь на научные и мировоззренческие традиции, инвайронментализм создал в своих рамках основу для развития социально-экологических и экософ-ских теорий - биоцентризма, экологизма (А.Нейс, У.Фокс, Р.Данлэп, Е.Дайсон, А.Швейцер), концепции коэволюции, ноосферы (В.И.Вернадский, Н.Моисеев, А.Назаретян, Н.Реймерс, А.Урсул, Ю.Шевчук).
В рамках инвайронментализм а возрождается теоретическое исследование города: изучается взаимодействие между локальными, региональными и миро-системными процессами, внимание фокусируется не только и не столько на техническом и функциональном аспекте урбанизации, сколько на социальном неравенстве, качестве жизни и восприятии окружения. Философы постмодернистского и постструктуралистского направлений, солидаризируясь в отдельных вопросах с инвайронментализмом, вводят в дискурс темы культурной эволюции, солидарности, власти, этических основ общественно-природного взаимодействия, в котором присутствует стремление увязать современную технологию и традицию, рациональное познание с эмоциональным восприятием. При этом дается весьма тонкий анализ локальных систем, предметно-пространственных форм и заинтересованное описание малых социальных групп, действующих в своем окружении. Методологическим ориентиром в области критического осмысления культурного опыта постмодерна служат работы П.Козловски, Д.Харвея, П.Брандта, И.А.Бутенко, И.М.Бусыгиной, В.А.Конева, Ю.А.Кузнецова, Н.Б.Маньковской, В.Подороги, В.Г.Федотовой.
Важным подходом к анализу жизнеспособных форм городского развития, является синергетическии подход, учитывающий более глубокую взаимосвязь между прошлым и будущим, чем упрощенные линейные взаимозависимости и исходящий из понимания органичности средовых систем и субстратного свойства среды - всеохватности (от Вселенной до индивидуальных микросред) и качественных аспектов (изменение в сторону хаоса или порядка). Его принци пы представлены в работах И.Пригожина, И.Стенгерс, Е.Н.Князевой, С.Н.Курдюмова, В.С.Степина, А.П.Назаретяна, А.С.Борщова,СП.Поздневой.
Под влиянием глобальных факторов в центре урбанистических проблем оказалась географическая наука. Поэтому нельзя не указать на ее методологическую значимость в осмыслении пространственного критерия, поскольку сегодня она обладает способностью устанавливать и анализировать связи между физическими, биологическими, экономическими и социальными факторами, которые переплетаются и взаимодействуют в пределах конкретных территорий - государств, регионов, городов. В целом географические и урбанистические концепции, смыкаясь с теориями постиндустриального общества, одинаково успешно работают как на теоретическом, концептуальном, так и методологическом уровне. В этом плане показательны научные разработки Р.Маккензи, Д.Белла, С.Роккана, Д.А.Смита, М.Кастельса, ССассен, П.Диккена. В ряду данной тематики особое значение имеют теоретические положения геополитических стратегий К.Шмитта, С.Роккана, Э.Ласло, Ж.Аттали, Ф.Броделя, представленные в связи с идеей глобального государства, центральных городов и корпоративной идеологией урбанизированного мира, а также исследования по геоурбанистике (Н.Н.Баранский, Ю.Л.Пивоваров, Г.М.Лаппо, Н.В.Петров), по изучению социального кризиса и критериев прогрессивных социальных изменений в обществе (К.С.Пигров, К.Х.Момджян, Н.Г.Козин), по комплексному социально-экономическому планированию (С.В.Успенский, М.Н.Межевич, В.В.Радаев, Т.И.Заславская, Р.В.Рывкина, Л.А.Мясникова).
Следует заметить, что общие теоретические основания для исследования феномена города еще не выработаны, в силу чего обширный комплекс данных по городским системам состоит из отдельных научных исследований самого различного свойства, сосредоточенных на каком-либо одном аспекте. Это происходит потому, что темп и масштабы общественных трансформаций не позволяют выработать унифицированные критерии и описательные параметры, без которых конкретные исследования всегда останутся необобщенными. Город
пребывает в постоянном становлении, поэтому проблемное поле столь широко, что множество вопросов остаются неразработанными с достаточной глубиной и основательностью. В частности, остается неясность существующих представлений об образе города как органической целостности, о принципах формирования качественных и экологических императивов в отношении пространственных методов организации среды, о ценностных механизмах и мотивах интеграции индивидуальных и групповых интересов, от согласованности которых непосредственно зависит жизнеспособность городских систем.
Методологическая основа диссертации. Данное исследование проведено на основе достижений современной философии общества и результатов анализа общественной сферы в рамках пространственного подхода, осуществленных в отечественной и зарубежной социально-философской теоретической практике. Принцип дополнительности, позволяющий представить плюралистическую характеристику исследования, проявляется на уровне сопряжения органического, диалектического, ретроспективно-исторического, социокультурного подходов в процессе философской рефлексии динамики социальной жизни и феноменальной сферы городского пространства.
В согласии с общими принципами и целями экологического подхода, конкретизирующего изучение сообществ как определенных общностей в при-родно-географическом пространстве, была актуализирована и тематизирована точка зрения на город как целостное образование. Осмыслены развитые новой инвайронментальной социологией положения, конкретизирующие мировоззренческие и рационально-технологические методы исследования проблем среды и городских поселений.
Используется структурно-функциональный подход, служащий исследовательским средством в познании динамики и связности городских процессов, в выявлении ресурсов физической и социальной сред. Специфику взаимоотношений институциональных образований, социальных классов и групп в разной степени выявляют теория сетевого общества М.Кастельса, теория структурации
Э.Гидденса, генетический структурализм П.Бурдье, теория конфликта в сетевой версии Р.Коллинза, концепция социального капитала Дж.Коулмана и Р.Патнэма в аспекте экономических принципов парадигмы рационального поведения.
Непосредственным методологическим основанием диссертации выступил ценностный метод познания. Интуиция аксиологического поворота в метафизике и принцип понимания в его герменевтическом, семантическом и деятель-ностном подходах актуализировали исследовательский интерес к природе и жизненно-смысловому содержанию феномена города. Выявление объективного, человеческого начала города позволило интерпретировать его не только как-непрерывно изменяющуюся искусственную среду, как сознательно формируемое жизненное пространство или автономный социальный «космос», несущий в себе опыт культурной преемственности и практику поиска естественного социального порядка, но также рассматривать его элементом более крупных пространственных образований, всеобъемлющей целостности мира.
В анализе культурной и социальной детерминации восприятия и мышления, в осмыслении национального характера, ментальносте и аффективных связей между индивидом и его непосредственным окружением, в понимании ритуальных и символических компонентов форм поведения привлекаются результаты исследований, осуществленных на методологической и теоретической базе этноантропологии, мифологической и психологической школ. Применение в диссертации получили отдельные теоретические позиции и задачи муниципальной науки, имеющие прикладной характер и ориентированные на решение повседневных проблем, на создание благоприятной среды жизнедеятельности населения.
Объект исследования. Объектом исследования является формообразующая функция социального пространства, проявляющаяся во взаимообога-щающих связях между различными пространственными формами и урбанизацией, а также социальное пространство города как урбанизированная территориальная целостность, в которой осуществляется жизнедеятельность человека и
общества в соответствии с условиями данного места и времени. Город как структурный элемент и жизненное пространство как форма социального пространства рассматриваются не только в качестве органично связанных компонентов социально-пространственной структуры, но и в качестве факторов пространственной самоорганизации общества.
Предметом исследования являются онтологические и ментальные структуры жизненного пространства города, система социально-пространственных, материальных и эмоционально-чувственных индикаторов. Такой путь осмысления предопределен спецификой современной городской жизни и интенсивностью общественно-пространственного переструктурирования, сочетающего в себе элементы разной степени динамичности и качественной определенности. Исследуя пространство городского сообщества в условиях транзитивности и мультикультурализма, мы должны учитывать, что сложность предмета исследования связана, во-первых, с новыми структуроформирующи-ми процессами, когда функциональные и ценностные переориентации в системе городской жизни не могут рассматриваться в логике только каузальных связей. Во-вторых, нельзя не учитывать фактора децентрализации, принципиально влияющего на динамику развития жизненного пространства города.
Цель и задачи исследования. Целью данной работы является философское обоснование жизненного пространства города как особой социальной реальности. Посредством пространственного (средового) метода познания осуществлено исследование пространственных и ментальных структур города, взаимосвязь которых выявляет тенденции его жизнеспособного развития.
В соответствии с поставленной целью в диссертации выдвигаются и решаются следующие задачи:
1. Осуществить философскую рефлексию города в пространственном измерении, ретроспективно выявив его значение, смысл и феноменальную сферу в динамике социокультурных содержаний и форм.
2. Проанализировать иарадигмальные перспективы средового подхода и методологическую эффективность категории «среда» в исследовании жизненного пространства города.
3. Обозначить системообразующую роль города в социальном пространстве и выявить значение понятия «порядок» в определении логической связи между структурами пространства общества, жизненного пространства и городом.
4. Исследовать пространственную организацию города в институциональном измерении, во взаимосвязи разнообразных сфер деятельности, образа жизни и ментальности городского человека.
5. Описать специфику публичного и индивидуального пространства как общественных территорий и структурных элементов городской среды.
6. Создать авторский концепт жизненного пространства города, рассмотреть его структурные уровни, определив их содержательные стороны.
7. Выявить факторы жизнеспособности города в условиях глобальной сети городов.
8. Установить специфику взаимосвязи, существующей между ментальным опытом человека и материально-пространственными структурами города.
9. Раскрыть теоретическое значение современных дискуссий по вопросам среды и в плане способов организации жизненного пространства для дальнейшей разработки проблемы целостности города и его образа.
Научная новизна диссертации. С позиций концепта жизненного пространства разработан новый, основанный на выявлении человеческих ценностей и диалектике структур среды подход к осмыслению во многом не до конца исследованного феномена - города, в связи с чем, в центр исследовательского внимания помещен процесс органической взаимосвязи пространственных и ментальных структур городского поселения.
1. Впервые выдвинута дефиниция жизненного пространства города как жизнеобеспечивающей среды, сочетающей в себе природные, институциональ ные, поведенческие и ценностные структуры, которые посредством взаимосвязи разнообразных сред, образуют порядок отношений человеческого сообщества и пространственно-материального окружения.
2. С авторских позиций установлено соотношение социального и жизненного пространства посредством категории «жизненная среда», в связи с чем, осуществлена инновационная интерпретация средового подхода как исследовательской модели пространства, складывающейся на основе идей постклассической философии и инвайронментализма и позволяющей вводить ситуационные, контекстуальные, критерии в изучение пространственных структур города. Категориальный анализ выражен в онтологических и логико-методологических основаниях: в онтологической данности природное, общественное и индивидуальное измерения среды равноправно соединяются в единстве и взаимосвязи; в логико-методологическом плане категориальный анализ среды выступает как метод конституирования пространственного окружения.
3. Выявлены средовые свойства структуры жизненного пространства на основе принципов социальной топологии и методов сетевого подхода, что является важным шагом в исследовании морфологии города на локальном уровне и иерархии отношений в крупных пространственных образованиях - глобальной урбосети.
4. Социальные детерминанты жизненного пространства впервые раскрыты в определении сущности публичного пространства, его роли в пространственном обеспечении общественного взаимодействия и сотрудничества, в поддержании и трансляции общего культурного опыта, в порождении и распространении социальных изменений; отмечено, что фактор произвольности и спонтанности (индивидуальное, частное) во взаимодействии и соотнесенности с предельной упорядоченностью и сверхинтегративностью (общее, общественное) тематизирует разногласия по поводу степени контроля и меры соучастия в жизни города.
5. Обозначена связь индивидуального пространства как струкгурного элемента жизненного пространства города с базисными потребностями человека: с телесной потребностью в безопасности; с личностной: потребностью в сохранении собственной субъективности, а также с проблемой адаптационных возможностей, депривацией и смысловыми инверсиями как разочарованиями. Показано, что восприятие индивидом окружения является главным критерием его ценности, что образ окружения является одновременно и результатом непосредственного ощущения, и памятью о прошлом опыте, исполняя принципиальную роль, как в осмыслении информации, таки в интенции к действию.
6. Раскрыт содержательный аспект жизненного пространства города как системной целостности, качественный уровень которой опосредован сложным сочетанием политико-экономических, социокультурных, институциональных, этических, экологических факторов. Смысловым основанием определено понимание человеческой жизни как ответственности, а объединяющим идейным началом - ментальный опыт горожан, обуславливающий созидательные принципы и культурные эффекты пространственных практик.
7. Установлено, что город не независим от влияния глобальной урбосети, что качественный аспект его существования и развития определяется местоположением и глобально-локальными принципами взаимосвязи, которые являются определяющими для развития поселения, приобретая роль главного средства трансформации и дифференциации его жизненного пространства.
8. Осуществлена авторская интерпретация образа жизнеспособного города, понимаемого в качестве; локального социального организма, способного к сознательному саморазвитию, главным фактором активизации сил которого полагается самобытность, интерпретируемая как единство в преемственном движении.
9. Выявлена корреляция пространственных структур города и ментального опыта (как исторически сложившихся способов мыслить и делать) через демонстрацию знаковых, текстовых, символических форм (социально ценных
объектов). Введено в научный оборот понятие ментальной дивергенции как результата расхождения, «расслоения» ментального опыта, фиксирующего приобретение индивидом новых черт, которые обусловливают доступ к различным средам, имеющим для него витальную значимость и высокую социальную ценность.
10. Обозначено, что в формировании стратегии жизнеспособного развития российского города важно учитывать фактор культурно-исторического опыта, который, выполняя воспроизводящую и консолидирующую роль в обществе на основе приоритетных ценностей, усиливает возможность совместного преодоления жизненных трудностей.
Положения, выносимые на защиту.
I. Проблема целостности города как единства человека и его окружения, складывается на фоне непрерывающихся поисков ценностных оснований и оптимальных способов жизнеустройства общества. Связь между пространственными структурами города и умонастроением человека - самая тесная, органическая, ибо жизнь как осуществление многоуровневой связи с окружением инициировала целостность миропонимания. В условиях города это задало требование сочетать одновременно и смысловую конкретность чувственного восприятия, и обобщенность рациональной мысли, совместить эмоциональный эффект с рациональным расчетом, объединить созидание с ответственностью, то есть связать сущностные аспекты бытия - изменение и порядок. Диалектика этих мощных слагаемых продуктивного развития говорит о том, что городской мир в каких-то своих аспектах изменчив и неизменен, что жизнь в нем не замирает в мертвящей статике, но и не превращается в хаос. Такое понимание позволяет утверждать, что город ориентирован на усиление порядка как важнейшего критерия своей структуры, и на ограничение хаоса как важнейшего элемента окружающей среды; что он представляет собой определенный универсальный порядок, выражающий одновременно и конкретность чувственно-эмоционального восприятия (образ), и обобщенность рациональной
мысли (функции), и ментальный опыт человека сохраняет и реализует в историко-культурном процессе его символический образ и логику формирования.
2. Специфика современного научного дискурса проявляется в идее формирования пространственного мышления в терминах среды и ее функций. С позиций системообразующей функции среда может быть понята в качестве источника жизни и жизнеобеспечивающих ресурсов, с позиций пространственной функции - восприниматься как общее место обитания и жизнедеятельности, в интонационном, чувственно-эмоциональном строе - символизировать смысл всеохватности, уязвимости, причастности, что актуализирует понимание самоценности и целостности жизни, задает норму человеческой ответственности и необходимость удерживать моральный контроль над созданным искусственным миром. В социальном пространстве сетевых отношений, оперирующих различными пространственно соединенными структурными единицами (социальными объектами, группами, ассоциациями), среда может интерпретироваться как «неспокойная», где фрагментированная социальность пространственно (глобально-локально) оформлена и упорядочена.
3. Объективные основания пространства города заложены в онтологических структурах социального пространства. Отделившись от внешней природной среды и аграрного окружения, город обрел черты поселения, занятого различными видами деятельности, создал облик общины, с присущими ей институтами, сконцентрировался на собственных внутренних процессах. Формирование городской среды сопровождается изменением как внешнего пространства (географического), так и внутреннего (архитектурного, ментального). При таком подходе исследование городского пространства сведено к рассмотрению через своеобразие образа жизни, деятельности, социальных отношений и связей человека.
4. Стремление к поиску основ взаимодействия, характерное для города, позволяет интерпретировать публичное пространство как область выражения идеи общности. Более того, создаваемое коммуникативным процессом и уча ствующее в процессе формирования контекстуальности социальных связей, публичное пространство предстает динамичной средой, порождающей разделяемые сообществом ценностно-нормативные представления и их символические объективации. Проблема деформации публичного пространства, коррелируя с темой соотношения индивидуального и общего, просматривается, с одной стороны, в неограниченной индивидуализации, стремящейся деконструи-ровать пространственный образ общего порядка, с другой стороны, в сверхинтеграционном, ограничительном пространственном принципе, нацеленном на подавление креативности индивидуальности. В таком виде проблема не может быть решена в силу постоянно меняющегося контекста функционирования города и непрерывности изменений в процессе городской жизни. Поэтому речь должна идти о максимальной сбалансированности этих амбиполярных установок и противоречивых устремлений через поиск коммуникативных, моральных и ценностно-смысловых структур, обладающих свойством интегративности, возникающих и функционирующих в практических контекстах индивидуальности.
5. Будучи элементом городской пространственной структуры, индивидуальное пространство зависит от множества опосредующих его контекстуальных характеристик, связанных с институциональными структурами, материальными ресурсами и атрибутами, знаково и символически, задающих его границы, смысл и значение. Учитывая данные обстоятельства, индивидуальное пространство интерпретируется как процесс индивидуализации окружения. Подчиняясь личностной интенции, оно обусловлено духовными запросами и очерчено объективными условиями ситуации, поэтому речь может идти о его телесной сфере, предполагающей определенную дистантность с окружением, и о приватной сфере, ориентированной на «замкнутость». Прослеживаются варианты трансформации индивидуального пространства, когда оно приобретает качества либо защитной среды, либо среды выживания, либо самодостаточной среды персональных свершений. При этом ментальная основа индивида про явится во всех внешних «погрешностях» и эффектах пространственного свойства.
6. Жизненное пространство города как жизнеобеспечивающая среда осуществляется через систему взаимосвязанных сфер, которые, способствуя реализации основных функций города, обусловливают его существование как целого. Объединенные через сеть взаимоотношений между различными средами, сферы вне этих связей существовать не могут. Суть такого понимания заключается в целенаправленном изменении взгляда на город на основе корректировки формально-рациональных установок системного подхода средовой интерпретацией пространственных феноменов, что позволяет осмыслить их в контексте более «органичных» измерений и в полном объеме.
7. Обобщение результатов исследования глобально-локальных сетевых процессов дает возможность говорить о сложившейся новой форме урбанизма, порождающей систему неравенств между городами, жизненными укладами и стилями жизни людей на новых критериальных основаниях. Данный тезис позволяет увязать жесткое различие среди городов с фактором, обусловливающим не только развитие города, но и с механизмом, сдерживающим и нарушающим жизненно важные процессы городской жизни - властью сети. Складывающаяся предельная ситуация - либо быть в зоне исключения, существуя на уровне выживания, либо, активизируя собственный опыт, стать жизнеспособным городом, - позволяет соотнести и исследовать альтернативные пути развития. Город должен выйти из состояния объекта воздействия и стать субъектом действия, активно и гибко действовать в складывающихся и динамично развивающихся ситуациях, а не просто реагировать на них.
Важность преодоления инструментальной логики глобальной урбосети актуализирует проблему целостности. Жизнеспособность (жизнеспособное -это органически-целостное и в природе, и в обществе) как «ответ» на «вызов» объективному пространству-времени, или активная реакция на стрессоры среды может осуществиться как синергия, то есть стратегическая установка на ав тономное совершенствование, требующее мобилизации сил и творческих энергий городского сообщества, в котором каждый синергист. Этому процессу необходимо уединение, определенная «закрытость» как внутренняя среда и условие для осуществления не только «работы души», самотворчества, в результате которого только и рождается смысл бытия, но и для сохранения ресурсов, для возможности выбора. Поэтому сознание должно быть направлено на рефлексию проблемы не выживания, но проблемы смысла выживания, на конструирование равновесного порядка через синергетические импульсы общественного содружества, на осуществление охранительных функций по отношению к собственному культурному идеалу и социальному опыту.
9. Материально-пространственные структуры города воспроизводят взаимообусловленность умонастроения горожан и окружающей жизненной среды. Отражая «систему чувств», они являются эффективным средством выявления человеческих ценностей. Способность вещно-пространственных характеристик среды служить подосновой и для коммуникации внутри социальных групп, и для коллективной памяти, позволяет интерпретировать среду не только как экспликацию образа материального мира, или как ментальный фон стратификации, но и как знак будущего, импульс к формированию расширенного миросознания, объединяющего представление человека о настоящем, связывающего его с прошлым и будущим. В этих аспектах город представляется ясно сформировавшим пространственные ценности человека.
К). Качество городской среды носит целостный характер (экологическая константа не обособлена от политико-экономических и социокультурных). В жизненном пространстве российского города устранение дисфункциональных эффектов должно быть связано с социальными и экологическими аспектами, а также с условием достижения баланса интересов в системе «индивид-общество». Это означает, что разумный индивидуализм притязаний одновременно с тематизацией экологической проблемы в каждой подсистеме города и в
сфере индивидуальной нравственной ответственности являются условием и реальной возможностью жизнеспособного и долгосрочного развития.
Научно-практическая значимость исследования заключается в обосновании нового подхода в теоретическом исследовании пространственных структур города. В условиях усиления критического отношения к современному социально-пространственному опыту, средовая методология инициировала поиск новых философских оснований в понимании городского развития, что позволило получить ряд значительных выводов относительно смысловых, содержательных смещений в парадигме пространства. Важнейшим методологическим принципом, открывающим возможность понять порядок Жизни, должно стать единство развития природы, общества и человека. Результаты исследования вносят значительный вклад не только в методологию социально-философского знания, но и в анализ городской тематики через призму ценностно-смысловых, ментальных и экологических оснований теории жизненного пространства. В результате обосновываются не только онтологические и аксиологические возможности исследования проблемы городского пространства, но и определяется новое поле актуального контекста и существа проблемы - важность восприятия пространственного окружения как знака будущего, что возвращает искусственной среде города ее живую основу и напоминает человеку об ответственности за грядущий образ этого мира.
Концепция, предложенная автором, является ответом на социальный запрос в связи с проблемами жизнеобеспечения и жизнеспособности городов, с вопросами планирования и организации городской среды. Воплощая идею органической целостности города, она служит теоретической конструкцией, выступая важным инструментом познания. Пространственный метод исследования темы города дает возможность расширить границы анализа фундаментальных тенденций современной жизни, поскольку дисциплинарные, научно-прикладные вопросы урбанистических процессов невозможно решать без философской рефлексии пространственных детерминант общественного и инди видуального существования. Он открывает широкие исследовательские перспективы в осмыслении многочисленных коллизий и проблем, которые неизменно порождает сотворенный человеком мир- города.. Стремление избежать кризисных явлений в городской жизни, ставит перед исследователем задачу осмысления «сбоев» в системе жизнедеятельности города, задачу конструирования способов ее корректировки, при чем таких, которые в своих последствиях не обедняли і и не ограничивали в «мертвящем» порядке жизненное пространство городского человека, но наполняли и расширяли его. Концептуальный образ жизненного пространства города позволяет предметно реализовать указанные аналитические действия. Материалы диссертации позволят исследователям существенно продвинуться в дальнейшей разработке теории жизненного пространства и изучении городской І тематики; Основные положения диссертационного исследования могут быть использованы при чтении общих, и специальных курсов по социальной философии и теории культуры;; при составлении и написании учебных пособий, программ и методических разработок по соответствующим разделам данных дисциплин, а также при решении теоретико-методологических вопросов по социальному проектированию городской среды. Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав (12 параграфов), заключения и библиографии.
Метафизическая рефлексия пространства города
В данном параграфе ставится задача с позиций исходных форм пространственной организации общества проследить динамику развития города в историческом процессе, ретроспективно выявить смысловой строй городского пространства, определить его функционально значимые характеристики и специфику структурированности. В понимании идеи пространства воплощается дух эпохи, ритм социальной жизни, деятельность человеческой мысли и воли. Город избран жить в смысловых порядках этого духовно-экзистенциального напряжения человеческой цивилизации, в этой интенциональности понимающего сознания. Поэтому весьма актуальна метафизическая рефлексия пространства города в динамике социокультурных содержаний и форм. Данный подход, обладая теоретической глубиной и обобщенностью, открывает возможность увидеть город в ином освещении - как особую аксиологическую метаструктуру, предполагающую осмысление мифологем и архетипов, символики и культурных кодов его исторического развития, а также как социокультурный феномен -новый тип поселений и социальной организации пространства, фокус урбопро-цесса и коммуникации. Все это позволяет вскрыть внутреннюю интенцию города к целостности и, вместе с тем, глубже понять органическую, бытийную, культурную суть пространственных представлений и чувствований человека.
В намеченной перспективе взаимосвязь пространства и города раскрывается ретроспективно, через время. Она всецело определяются культурой, в общем смысле понимаемой как сочетание социальности с историчностью. Отсюда исходит полагание того, что и культурный порядок, и мышление являются историческими, что ментальные структуры общества влияют на образование его институтов, духовная атмосфера - на экономическую и политическую жизнь, а культурные представления - на самоорганизацию социума на всех сто структурных уровнях. Внимание уделяется пространственным измерениям человеческого бытия, и динамические акценты метафизической рефлексии смещаются в проблематику цивилизационной трансформации, воспроизводимости социальных процессов и неповторимости событий, сложной совокупности состояний, функций и смыслообразований. Множественность материальных форм, сконструированных человеком, рождение вещей из рамок человеческих представлений и телесных метафор, проявляя себя как сгустки, состояния, кристаллизация природных материалов и ментального опыта, составляют феноменальную сферу метафизического поля мысли. В динамике смыслопорождения тема пространства и города приобретает особую значимость и перспективу.
Широкое познавательное поле исследования пространства города складывается на основе принципов социальной метафизики, идей «философии жизни», экзистенциальной и феноменологической школ, социокультурной антропологии, постмодернистской теории. Жизненный мир человека и значение пространства города в системе социокультурных процессов образуют проблемное поле для разработки концептуальных оснований жизненного пространства города.
Поиск значения и смысла города в человеческой истории и культуре - это своего рода осмысление в пространственных терминах истока жизни города, прорыв к первообразу, первичному принципу, лежащему в основе этого «слиш ком человеческого», если воспользоваться аллюзией Ф.Ницше, творения. В данной проблеме необходимо выделить три аспекта. Во-первых, пространственная идея города предстает как жизнь сознания, развертывающаяся в пространстве истории. Во-вторых, существуя в кольце «вечного возвращения», города освящены мифологемой происхождения, общим истоком жизни, пространственными формами которой они являются. В-третьих, город выработал новое социальное пространство, где сам является центром, точкой, из которой и вокруг которой во всей полноте простирается ткань общественного бытия. В-четвертых, город как факт реорганизации, упорядочения жизненной среды существует в постоянной изменчивости, признании и ценности.
В социальной метафизике пространство воспринимается в разных модусах. Во-первых, как операциональный конструкт - объективная, универсальная форма упорядочения, различения, расположения, локализации. Во-вторых, как способ демонстрации смысла, поскольку, чтобы восприятие чего-либо стало предметом нашего опыта, оно должно получить с помощью душевной энергии форму, порядок, то есть пространственно оформиться, организоваться. Это значит, что помимо свойства проявлять себя посредством материальных объектов, процессов и явлений, пространство обнаруживает свою принадлежность к ценностной стихии, ибо, не преломившись, не «зазвучав» сквозь призму человеческих значений, остается абстракцией, «умозаключением», априорной формой чувственности. Пространство может заставить видеть, верить, сделать объективированным не только опыт, но даже неясное, несформулированное и нефор-мулируемое о природном и социальном мире, тем самым заставить их существовать. Сам процесс смыслопорождения детерминирован духовным потенциалом человека, социокультурными предпосылками. Если следовать известному суждению Г.Риккерта, то мир смыслов образуется благодаря тому, что человек соотносит мир ценностей и мир бытия. Актом оценивания субъект связывает ценность с реальностью, и свободное от ценностей бытие лишено смысла и значения1.
Метафизический дискурс выводит на интуиции о возможных способах восприятия и практической востребованности пространства людьми, о том, какое значение оно приобретает для того, кто вступает с ним во взаимодействие, кто входит в его силовое поле, поскольку для каждого могут быть востребованы его разные виды и части. Возможность солидарности с пространством рассматривал Г.Зиммель. В его социологических исследованиях пространство мыслится неким «куском почвы», исключительным местом размещения тех или иных социальных образований, и в этом случае оно обретает смысловые значения жизненного пространства. Как отмечает социолог, пространственная определенность группы и социальная ценность самого пространства обусловлена, прежде всего, переходом от кровно-родственных связей к политической организации группы, и в этом значении оно становится не только коррелятом государственной власти, но и реализуется в хозяйственной организации .
Пространственная организация города: институциональное измерение
Городская форма жизни как новая экологическая фаза человеческого существования отмечена целым рядом важных изменений, затрагивающих организацию общества и жизненный опыт его членов. Многие из них закрепились и стали отличительными признаками городских сообществ в современном мире. Наиболее существенными явились возросшая плотность населения, проживающего в одном месте, разделение труда, установление жесткой и устойчивой социальной иерархии, рождение представлений о личной и частной собственности, двойной стандарт поведения (в общественной и индивидуальной жизни), формирование особой городской ментальности. Физически и символически город отделился от внешней природной среды, от аграрного окружения, обрел очертания поселения, занятого различными видами деятельности, создал облик общины, с присущими ей институтами, сконцентрировался на собственных внутренних процессах. Сформированная городом урбанизированная среда определила стандарт социального поведения - городской образ жизни, который кумулирует культурные ценности и нормы, обеспечивает «связь времен», воспроизводство и развитие общественного целого. Городской образ жизни - это характеристика форм жизнедеятельности, определяемых городскими условиями. Жизнедеятельность городского населения направлена на удовлетворение жизненных потребностей. Горожанин, городское сообщество - особые характеристики человека и человеческого единения, особое самосознание и принципы общественных отношений.
Урбанизированная среда города пространственно организована, и рассматривать ее можно в нескольких плоскостях: I) территориальных (поселенческих) характеристиках; 2) функциональных свойствах; 3) стратификационном контексте. Обозначим в общем виде их содержательный аспект.
В территориальном плане исследование строится на основе дихотомии город-деревня, то есть на уровне образа жизни. Поляризация двух крайних форм поселений несет в себе социальное наполнение, а также логическое значение в качестве методологического принципа, что позволяет выявить сущностные характеристики города, поскольку, как известно, невозможно определить городской образ жизни иначе, как противопоставив его сельскому. Поиск критериев в определении города, а также попытка задать полярные точки идеального города и идеальной деревни, тем самым обозначив шкалу, определяющую меру урбанизированности каждого, были теоретически осмыслены в социологических работах Ф.Тённиса, Г.Спенсера, Э.Дюрггейма, М.Вебера, П.Сорокина, Ч.Кули, М.Хальбвакса. Все они по-разному объясняли их различие. Э.Дюркгейм подчеркивал предметный, «вещный» характер пространственных отношений, оказывающих влияние на образ жизни социальных общностей.
П.Сорокин, делая акцент на социальном взаимодействии как родовой модели социокультурных явлений, полагал иод критериями полярности род занятий, тип окружающей среды, размер общины, степень разнородности и мобильности населения. Для М.Вебера таким измерением были отношения общности и ассоциации, для Ч.Кули - типы социальных групп и соответствующие им формы общения, для М.Хальбвакса - образ жизни. Анализируя коллективные практики и представления, он отмечал важное отличие между взятыми в совокупности сельскими и городскими группами. По его мнению, эти общности противостоят по стилю жизни как две различные цивилизации. Подчеркивая разницу в особенностях сознания каждой из этих двух групп, он отмечал, что формы мышления кристаллизуются в общественных институтах, которые суть формы постоянных, устоявшихся образов жизни1. Социально-психологическая специфика городской жизни, неэмоциональный, функциональный характер межчеловеческих контактов отмечались Г.Зиммелем. Представители Чикагской школы выявляли издержки городской жизни, особенно дезорганизацию, отсутствие общности, маргинальное и аномию, но в то же время подчеркивали освободительный, в сравнении с деревней, аспект города.
Трудность разграничения города и деревни отмечалась в географических исследованиях. Немецкий ученый начала двадцатого века К.Гассерт замечал, что если разница между идеальными типами этих поселений умозрительно и представляется совершенно определенной, то на практике установить разграничение далеко не всегда легко. Он приводит достаточно примеров, когда города являлись в большинстве случаев только разросшимися деревнями, не изменившими своего сельского типа. Часто они сохраняли статус городов лишь по историческим основаниям. Таковы карликовые города Германии, имеющие менее чем по 500 человек жителей. В этих «деревнях» имелись и извозчичьи экипажи, и трамваи, и автомобили. В начале века в России, Венгрии, Германии, по его данным, сельское хозяйство все еще составляло важную отрасль про мышленности горожан. Так, например, российский город «Малоярославец почти не имеет ни промышленного, ни торгового значения... Жители города разводят фруктовые сады». По свидетельству дореволюционной российской историографии, древние города на Руси представляли собой огороженные села, жители которых занимались земледелием. Деревня противопоставлялась такому селу, как место, недавно очищенное под пашню из-под леса. Историк С.Соловьев пояснял, что выражение «распахивать деревню» указывает на первоначальное значение деревни и на отношение ее к селу: слово «деревня» происходит от слова «дерево» и означает место, недавно освобожденное от леса, расчищенное от пашни. Этому выражению соответствует западно-русское выражение «сырой корень, сесть на сыром корню».
Структурные уровни жизненного пространства города
В обычной жизни люди испытывают на себе влияние различных сфер населенной местности. Их взаимодействие и создает ту среду, то локализованное социально-территориальное образование, которое и определяет условия проживания. Город - среда повседневного обитания людей, которая складывается из многообразия жизненных сфер: окружающего ландшафта, пространств человеческого общения и взаимодействия, интенсивности экономических, торговых и социокультурных связей, чреды сменяющихся архитектурных стилей. Урбанизированное пространство формирует и формируется особой городской мен-тальностью, воздействует духовно, эстетически, нравственно на все стороны человеческой активности, создавая городской образ жизни и образ мысли. Современные структурные изменения в материальном порядке общества и тотальная неустойчивость в общем потоке жизни оказывают радикальное воздействие на жизненный мир горожан, на жизненное пространство города. Факт подчиненности города глобальным социо-природным и миросистемным экономическим процессам делает актуальным вопрос о жизнеспособном городском развитии, о человеке как причине и как вольном или невольном заложнике созданной им экосистемы.
Основная цель главы заключается в создании авторского концепта жизненного пространства города, выявлении его структурных уровней и осмыслении проблемы жизнеспособного города. Глокальные процессы изменений и трансформаций городского мира будут рассмотрены с позиций системного анализа, постструктуралистских концепций и теории сетевого общества. Данные методологические установки позволяют предложить определение содержательной стороны концептуального образа жизненного пространства города.
Жизненное пространство города как систему можно интерпретировать посредством взаимосвязанных через жизнедеятельность и природу человека сфер - экосферы, техносферы, социосферы и сферы культуры. Каэ/сдая из этих сфер являет собой совокупность различных структурированных, специфически обустроенных, взаимодействующих, взаимопроникающих сред, которые в целом образуют единую жизнеобеспечивающию среду города, демонстрируя динамику ее состояний и уровень возможностей для жизнеспособного развития. Жизненное пространство города осуществляется в качестве жизнеобеспечивающей среды, обусловленной человеческим участием и ответственностью.
В данной дефиниции жизнеобеспечивающая среда есть совокупность условий существования и факторов развития города. Это означает, что от качественного уровня ее состояния зависит жизнеспособность города. Условия принято понимать как необходимые и обязательные обстоятельства, предпосылки, факторы, которые обусловливают существование и осуществление каких-либо изменений. В этом случае обстоятельства среды определяют и раскрывают варианты возможностей для жизнеспособного развития города, составляют предпосылки, контекст его существования, определяют то, чем он может стать.
Условия могут быть выделены на внешнем и внутреннем уровне. С витальной или экологической точки зрения жизнеобеспечивающая среда может быть квалифицирована как ресурсный потенциал, реальные возможности, содержащие необходимую, достаточно высокую степень соответствия внешних условий обитания потребностям живых организмов, включая человека. Это могут быть отдельные места, несущие угрозу или оздоровительный момент, участки, выступающие как источники питания или сбора отходов, система расселения, то есть все то, что отвечает за конкретное решение задач, значимых для существования, за жизнеподдержание, воспроизводство, индивидуальное развитие и другие фундаментальные характеристики жизни. Основными взаимо обратимыми процессами в данной среде выступают конкуренция и интеграция в обеспечении ресурсного потенциала.
В социальном аспекте (внутренний уровень) функция жизнеобеспечения предстает, прежде всего, как производство, обмен и распределение материальных благ, то есть она представляет собой совокупность природных, материальных, социокультурных и информационно-коммуникативных ресурсов, обеспечивающих процесс жизнедеятельности. На этом уровне условия существования и развития связаны с нормами питания, техническими средствами связи, обеспеченностью теплом, энергией, информацией, правом, предметами быта. В исследованиях по социологии города отмечается, что в создании и поддержании данных условий (качество и уровень жизни, жизненные стандарты) в настоящее время необходимо учитывать такие факторы как интересы и действия экономических и политических элит, влиятельные городские институты и организации, системы стимулов и мотиваций, отношения между городами и глобальной переменной1. Это означает, что возможное развитие города определяется в процессе участия и ответственного взаимодействия всех элементов его жизненной системы. Таким образом, судьба города напрямую связывается с ситуацией возможного как качественного перехода в иное состояние, то есть с процессом становления, с мерой зависимости от условий и каузальной обусловленности.
Сложность и многомерность городской жизни может быть осмыслена лишь в тесной связи с организующим человеческим началом - ментальным опытом, образом жизни, взаимодействием с жизненной средой. Поэтому идейным основанием для построения концепта жизненного пространства города предстают отношения города в системе глобально-локальных общественных процессов и структур и ментальные основы горожан, определяющие созидательные принципы и культурные эффекты социальных практик.
